"Армагеддон-2. Зона 51" - читать интересную книгу автора (Бурносов Юрий Николаевич)

Глава первая Побег верхом на «Призраке»

– Дайте мне ваш пистолет, полковник, – сказал Мастер.

Роулинсон вытащил из кобуры тяжелый израильский «дезерт игл» и подал Мастеру рукоятью вперед.

Шибанов сидел, не понимая, что эти двое перед ним разыгрывают.

– Держите, мистер Шибанофф.

Мастер протягивал Ростиславу пистолет. Ростислав отрицательно покачал головой.

– Ваши люди начнут стрелять, как только я его возьму.

– Нет, мистер Шибанофф. Мои люди начнут стрелять, если вы вздумаете убить меня. Но я хочу предложить вам совершенно иной вариант. Вот стоят две человеческих самки. Выберите одну из них.

– То есть?!

– Одна останется жить. Ей будет предоставлено все, что только может предоставить Солт-Лейк-Сити. Другую вы должны убить. Сделайте свой выбор. Считайте это входной платой. Вы сильный человек, я вижу. Вопрос теперь в том, насколько вы сильны.

Шибанов оглянулся. Атика заплакала. Мидори держалась, она даже нашла в себе силы подмигнуть Ростиславу, бедная девочка…

– Вы чудовище, Мастер, – сказал Ростислав. – Вы знаете об этом?

– Знаю ли я?! – горько рассмеявшись, спросил седой человек в кресле и положил пистолет на столик. – Знаю ли я?! Я каждое утро вижу себя в зеркале, когда бреюсь. Мне этого достаточно, русский. Итак, вы готовы сделать выбор?

– А если я откажусь?

– Если вы откажетесь, мы убьем обеих, – просто сказал Мастер. – Это нам ничего не будет стоить, кроме пары истраченных патронов. Конечно, я стану сожалеть, но вина-то в первую очередь ляжет на вас.

Полковник Роулинсон сделал большой глоток из бутылки и хрипло засмеялся. Наверное, так смеялась бы ожившая мумия: плоско, картонно, выталкивая из горла давно забытые звуки.

– Если вы собираетесь выстрелить в меня или в Роулинсона, или в любого из охранников, вас убьют до того, как успеете это сделать. Если же вы окажетесь слишком шустрым и кого-то застрелите, то после этого в любом случае убьют ваших женщин. Обратите внимание, русский: я гуманен. Я мог бы отдать их своим солдатам или рабам, которые нашли бы им применение на пару часов. Но итог один – смерть. А я считаю, что она должна наступать благородно и быстро.

Ростислав молчал.

– Ну?

Мастер снова протянул «дезерт игл», вопросительно глядя на своего гостя.

– Хорошо, – сказал Ростислав Шибанов и взял оружие. – Я сделал свой выбор.

Глубоко вдохнув, он щелкнул флажковым предохранителем и поднял тяжелый полуторакилограммовый пистолет.

У Шибанова был только один выстрел. Всего один прицельный выстрел, сильная отдача «игла» не позволила бы ему тщательно прицелиться еще раз. Он имел дело с такими пистолетами и прекрасно понимал свои возможности.

На счастье, Ростислав попал. Тяжелая пуля «магнум» ударила в ржавый блок, на котором была укреплена система из пяти огромных люстр, висящих под потолком. Блок являл собой часть механизма, который помогал поднимать и опускать люстры, чтобы чистить их, менять лампочки и проводить прочую профилактику. Его Ростислав заметил еще за едой, украдкой разглядывая помещение.

Блок разлетелся в стороны, и пять люстр с ужасающим скрежетом обрушились вниз. Одна из них пришлась аккурат в то место, где недавно стоял стол, за которым чинно ужинали Шибанов и Мастер, заставив последнего испуганно отшатнуться и закрыть лицо руками. Две люстры грохнулись об пол, разбросав вокруг осколки лампового стекла и хрусталя, еще две – крайние – упали в боевые порядки охранников. Впрочем, Ростиславу некогда было разглядывать последствия причиненных им разрушений. Он в два прыжка обогнул стол, успев крикнуть своим девицам: – За занавеску! – после чего схватил Роулинсона за обмотанную бинтами шею и поволок за собой, уперев ствол пистолета в висок полковника. Конечно, хватать нужно было самого Мастера, но тот уже забрался под свой трон и явно не выбрался бы оттуда быстро и без сопротивления.

Мидори и Атика, натренированные за время своих странствий по руинам Америки быстро реагировать и ориентироваться в пространстве, бросились к малозаметной деревянной двери. Это был чистой воды экспромт, причем экспромт опасный – Шибанов не ручался, что за занавеской не окажется обычный чулан, куда и скрылся давеча негр-уборщик. Однако выбирать не приходилось. Девушки исчезли за черной завесой, и только теперь опешившие охранники принялись стрелять, делая это довольно сумбурно. Как ни крути, свою армию Мастер набирал с бору по сосенке. Скорее всего, большинство ее составляли гражданские люди, в лучшем случае – бойцы Национальной Гвардии, служившие в регулярных войсках в незапамятные времена.

Ростислав, таща за собой упирающегося и смердящего полковника, успел заметить, как от «дружественного огня» упали двое охранников с правой стороны, а Мастер шустро вылез на четвереньках из-под трона, отчаянно крича:

– Прекратить! Не стрелять!

За занавеской оказался широкий коридор, и Шибанов поспешил по нему, не отпуская Роулинсона и изредка придавая ему ускорение пинками под зад. Коридор закончился еще одной дверью, за которой открылся двор, ярко освещенный укрепленными на столбах фонарями. Судя по густому плющу на каменных стенах и белому «роллс-ройсу», это был тот самый двор, куда их привезли перед визитом к Мастеру.

– В машину! – быстро велел Ростислав, рассудив, что Мастер вряд ли боится угона, а потому дверцы должны быть открыты и ключ оставлен в замке зажигания. Его ожидания оправдались. Роулинсона запихали на заднее сиденье, словно тряпичную куклу, Шибанов вручил Атике пистолет, а сам сел за руль. Двигатель завелся мгновенно, «роллс-ройс» прыгнул вперед и через пару секунд выбил деревянные ворота. С радиатора отлетел фирменный шильдик, в мягком верхе салона застряла пробившая его острая щепка, но в остальном машина, кажется, не пострадала. Автомобиль, освещая дорогу мощными светодиодными фарами, помчался по улице, которая постепенно уходила вниз.

Ночной Солт-Лейк-Сити был безлюден – наверное, здесь действовал комендантский час. Четкого плана действий у Шибанова не имелось, но он рассчитывал как минимум укрыться где-нибудь в руинах, а потом уже пешком попытаться выбраться с охраняемой территории. Что делать с Джей-Ти, Ростислав не знал – оставалось надеяться, что бывшему рэперу не придется слишком худо, потому что спасти его пока не представлялось возможным.

Винить и проклинать себя за то, что они вообще влезли в Солт-Лейк-Сити, тоже было не время, да и ни к чему. Что сделано – то сделано, надо исправлять ситуацию.

Поскольку их никто не преследовал, Ростислав сбавил скорость. Самым глупым сейчас было бы вмазаться в стену какого-нибудь здания, и тогда весь побег насмарку… Насколько Шибанов помнил, такой «фантом дропхед» разгонялся по трассе до двухсот пятидесяти километров в час, но здесь гонять было негде и незачем.

– И что вы думаете делать дальше, tovarishch? – ехидно поинтересовался сзади полковник Чарльз Роулинсон, когда Шибанов свернул в темный проулок и остановился.

– А что бы вы посоветовали?

Шибанов опустил стекла, потому что салон уже наполнился неприятным запахом, исходящим от Роулинсона – смесью дорогого лосьона и разлагающейся плоти. Сидевшая рядом Мидори тут же высунула голову наружу.

– Сдайтесь, – хрипло сказал полковник. – Мастер оценит вашу находчивость. Думаю, никаких наказаний не последует.

– Нет уж, полковник. Этот вариант я даже не рассматриваю. Как мы можем выбраться из города? Учтите, я по натуре человек добрый, но могу сделать вам очень больно. У меня нет совершенно никаких поводов гуманно к вам относиться.

– Справедливо. Но больно вы мне не сделаете, tovarishch. Вы не знаете, что такое боль. А я… Я – знаю.

Полковник произнес эти слова с горьким сарказмом. Видимо, этот человек был очень серьезно болен, и Ростиславу на миг даже стало его жалко и захотелось отпустить. Но эту крамольную мысль он решительно отмел и сказал:

– Я постараюсь открыть перед вами новые горизонты в области таких познаний. Вы готовы нам помочь?

– У вас в любом случае нет шансов, – пожал плечами Роулинсон. – Это, по сути, крепость. Стены охраняются. «Роллс» – тяжелая машина, но выездные ворота вы ей не пробьете. К тому же по пути вы не раз нарветесь на патрули. Странно, что не нарвались до сих пор, это я спишу на удачное стечение обстоятельств. А если учесть, что уже объявлена тревога…

– Мастер готов пожертвовать вами?

– Мастер готов пожертвовать всеми. Разумеется, он будет недоволен, если вы меня прикончите. Но отпускать вас со мной в качестве заложника не станет, уверяю, tovarishch.

– По-моему, этого вонючку все же надо пристрелить, – со свойственной ей прямотой заметила Мидори. – Пользы от него никакой, а дышать в салоне невозможно.

Роулинсон захихикал – звучало это так, словно кто-то пытается запустить старый заржавленный мотор.

– Девочке не откажешь в рассудительности. Давайте же покончим с этим, tovarishch, а далее вы можете ехать дальше, чтобы убедиться в правдивости моих слов.

– Убирайся, – решительно сказал Шибанов, вылез из-за руля и открыл дверь.

– Что?! – не понял полковник. Атика и Мидори смотрели на Ростислава с явным недоумением.

– Убирайся! – повторил Шибанов, откидывая водительское кресло, потому что у «фантома» было всего две дверцы. Полковник не спеша выбрался из автомобиля, отряхнулся и произнес, склонив плешивую голову набок:

– Неожиданно. Что ж, я постараюсь замолвить за вас словечко.

Сказав так, Роулинсон повернулся и зашагал прочь, постепенно исчезая в темноте.

– Ну и зачем ты это сделал? – разочарованно спросила Атика, выбираясь из машины.

– Хватит с нас бесполезных убийств. Давайте решать, что делать дальше.

– А что решать? Приступ пацифизма у тебя прошел? Тогда рванули дальше! – сердито сказала Мидори.

Шибанов покачал головой:

– Полковник прав, на машине нас быстро засекут. Предлагаю передвигаться пешком, сориентироваться, где крепостная стена, а там уже подумать, как смыться за периметр.

– Получается, Джея-Ти мы бросаем? – уточнила Мидори, нехотя вылезая из салона автомобиля.

– Пока мы ничего не можем сделать… Вернуться назад – значит, добровольно сдаться. Мы ведь даже не знаем, где его держат.

– Хорошо, – сказала Атика и вздохнула. – Бедный Джей… Как-то он там…

– В какую сторону двигаемся? – деловито спросила Мидори.

– В ту же, в какую ехали, – пожал плечами Шибанов.

– О’кей, – Мидори села за руль и лихо начала разворачивать машину. – Надо запутать следы, ждите, я скоро.

«Роллс» пронесся мимо Атики и Шибанова и свернул на дорогу.

Затем несколько часов они плутали, пробираясь по ночным улицам, прячась от патрулей. В самом деле, им повезло – после того, как они бросили автомобиль, им несколько раз попались «хаммеры» с установленными прожекторами, а также несколько пеших групп. Отбиться в случае чего шансов не имелось – один «дезерт игл» с восемью патронами в обойме против автоматических винтовок или пулемета «хаммера» ничего бы не сделал. Однако до руин добраться удалось без осложнений. На пустынных улицах было относительно чисто, как минимум, в той части города, которая казалась населенной: двери крепко заперты, окна первых этажей аккуратно забиты досками. Окна же верхних этажей были плотно занавешены, хотя Мидори пару раз замечала мерцающий огонек за занавесками. Вся компания тут же прижималась к стенам домов и старалась двигаться как можно тише и незаметнее. Ростислав дважды забирался по пожарным лестницам на крыши зданий, чтобы сориентироваться на местности и не кружить по Солт-Лейк-Сити, но толку от этого было мало. К сожалению, никто из троих города не знал. Еще больше осложняла задачу темнота.

Но двигались они, похоже, в правильном направлении. Вскоре дома приобрели гораздо более обветшалый вид, мусора под ногами поприбавилось и продвигаться стало труднее – нет-нет да треснет оглушительно под ногой в темноте какая-нибудь пластмасса. Атика едва не сломала ногу, когда из арки наперерез им с топотом бросилось что-то, неразличимое в темноте. Судя по размерам, это была крупная крыса или кошка. Хотя последнее – вряд ли. Но Атика инстинктивно отшатнулась и попала ногой на корпус разбитого телевизора. Нога с треском провалилась, и если бы Шибанов вовремя не подхватил падающую Атику, то весь поход для них мог бы закончиться плачевно. Атика еле слышно застонала:

– Нога!

Шибанов поднял Атику на руки и огляделся.

– Так, пора слегка передохнуть, – сказал Ростислав и двинулся к ближайшей выбитой двери.

Мидори подобрала с потрескавшегося асфальта старую жестяную банку и запустила внутрь – все тихо. Они осторожно вошли в разрушенное здание.

– С виду бывший ресторанчик, – сказала Атика, как только глаза привыкли к темноте.

Шибанов усадил супругу на какую-то железяку, которая оказалась пивным кегом, и, достав из кармана зажигалку, посветил на ногу Атики.

– Убери сейчас же! – зашипела Мидори, – ты нас спалишь!

– Все-все, – примирительно сказал Ростислав, пряча зажигалку. Надо же было посмотреть – насколько серьезная рана и можем ли мы двигаться дальше. В принципе – можем.

– А что, если пересидеть тут до утра? – деловито предложила Мидори. – Утром появятся жители, мы будем не так заметны среди них… Тогда и разберемся, что к чему.

– Я думаю, здесь тоже не дураки обитают. Патрули будут знать, кого искать. Или думаете, мы не настолько приметная троица?

– Я согласна с Расти, – сказала Атика. – Нас сразу же поймают. Нужно делать что-то прямо сейчас.

– Тогда давайте захватим патрульный «хаммер», – просто ответила Мидори, поправляя стянутые резинкой волосы.

…Профессор Джей-Ти сидел под замком в комнате, более всего напоминающей тюремную камеру. Одна ее стена представляла собой металлическую решетку со сдвижной дверью, а внутри находились двухъярусная кровать с тощими матрасами, приделанный к стенке столик и унитаз за ширмочкой.

После того, как седой человек по кличке Мастер велел охранникам «увести черномазого», Джея-Ти привели сюда, сняли с него все оставшиеся украшения и заперли. Побегав по камере и покричав угрозы, бывший рэпер успокоился и сел, чтобы обдумать сложившееся положение.

От печальных мыслей его отвлек негр, стучавший по прутьям решетки. Это был пожилой сутулый мужчина с седым венчиком волос на голове. В руках он держал металлическую миску и стучал ею по решетке.

– Меня звать Абрахам, – без обиняков представился негр. – Велено принести тебе пожрать. Будешь?

– Еще бы, – буркнул Профессор и взял просунутую через специальное продолговатое отверстие миску с едой. Это оказался подсохший чизбургер, початок вареной кукурузы и немного жареного картофеля.

– Жри. Сейчас кофе принесу, – пообещал Абрахам и ушел, громко шаркая ногами по бетонному полу.

Джей-Ти уселся за столик и принялся за еду. Несмотря на свое унылое положение, он не мог не признать, что давно уже не ел такой приличной пищи, пусть даже все было холодное и не совсем свежее. Он управился довольно быстро и, когда Абрахам вернулся с дымящейся кружкой, уже облизывал пальцы.

– Быстро ты схавал пайку, ниггер, – с явным одобрением заметил Абрахам, забирая пустую миску и передавая кофе. Кофе оказался очень сладким, даже приторным, притом низкого сорта, но нынче и такой был сродни бальзаму. Прихлебывая и обжигаясь, Джей-Ти вернулся на свою койку, сел и обнаружил, что Абрахам за ним с интересом наблюдает.

– Что тебе? – спросил бывший рэпер.

– Откуда ты взялся? Чего приперся сюда? Думал, тут рай? – ворчливо спросил Абрахам.

– Мало ли, что я думал… А что, здесь ад?

– Да нет, не ад, – равнодушно пожал плечами пожилой негр. – Будь ты белый, так и совсем неплохо. Но черным тут несладко, приятель. Мать мне рассказывала, как они жили на Юге в те времена, когда все делилось на «Для белых» и «Для цветных»: магазины, рестораны, автобусы, даже скамейки. У нас примерно то же самое. Потому, приятель, ни хрена ты не правильно угадал, когда поперся в Солт-Лейк.

– Ясно, – кивнул бывший рэпер, делая последний глоток. – Кстати, меня зовут Джей-Ти. А ты здесь чем занимаешься? И что со мной дальше будет?

– Я тут занимаюсь всем, – сказал Абрахам. – Подметаю, убираю, мою пол, жрать вот приношу, если надо… Нормальная работка для черномазого, ага? То же будет и с тобой, если не станешь рыпаться. Будешь иметь кусок хлеба и даже немного виски по праздникам и выходным.

– А если стану рыпаться?

– Тогда тебе придется худо. Пошлют на тяжелые работы, где подгоняют уже не криком или тумаками, как меня, а кнутом. Если не остепенишься – могут и повесить. На моей памяти, а я тут полгода, человек десять вздернули. Не считая тех, кого на месте шлепнули.

– Да у вас тут весело, – произнес Джей-Ти, возвращая кружку. – А моих друзей ты не видел?

– Белый парень и две девки, одна желтая, вторая вроде как мулатка? Видел, отчего же не видеть. Парень подрался с Сонни и уделал его, Сонни подох. Мне пришлось кровищу замывать.

– Какой Сонни?!

– Был тут один драчун. Мастер свел его с твоим приятелем, типа проверить, не тонка ли кишка. Тот Сонни и прибил. Переломал все ребра.

– Молодец, Расти! – Джей-Ти даже подпрыгнул, издав воинственный клич, словно на бейсбольном матче или боксерском поединке. – И что с ним сделали?

– Не знаю. Когда я в последний раз его видел, он жрал с Мастером, сидя за столом. Девок куда-то увели.

– Что с ними будет?

– Откуда мне знать. Белого могут взять в солдаты, девок – отправить в монастырь, или на кухню, или ублажать офицеров… Мало ли. Как решит Мастер, а у него наперед не угадаешь.

– Я этого Мастера где-то видел… – задумчиво произнес Джей-Ти, прищурившись. – В политике я не секу, брат, но он вроде из ихних. У всех политиков противные рожи.

– Ты угадал, но мне пора идти. Еще хватятся, а я тут с тобой трещу.

Абрахам медленно зашаркал прочь по коридору, оставив Профессора в одиночестве.

Подкрепившись, Джей-Ти почувствовал себя более уверенно. Порадовали его и новости о друзьях. У Расти все хорошо, если уж он ужинает с местным паханом, с девочками тоже все в порядке… если не вспоминать слова Абрахама про «ублажать офицеров», но не все ведь кончается обязательно плохо?

Черт с ним, реши л Джей-Ти. Если надо притвориться послушным и учтивым черномазым, который говорит всем «да, сэр» и «что вам угодно, масса?», он может немножко поиграть. В конце концов, гангстер из него на сцене получался вполне убедительный. Можно, конечно, устроить тут борьбу за права афро-американцев, но Абрахам вряд ли врет насчет здешних порядков, а попасть на виселицу в планы Джея-Ти не входило.

Часы у Джея-Ти тоже забрали, но он догадывался, что уже стояла глубокая ночь. Профессор улегся на койку, подложив под голову руки за неимением подушки, и задремал, рассудив, что утро вечера мудренее. Впрочем, поспать ему не удалось, потому что появился Абрахам, который зашипел:

– Вставай! Вставай!

– Что еще случилось?! – недовольно спросил Джей-Ти, садясь на койке.

– Твой приятель удрал.

– Расти?! Как?!

– Не знаю. Устроил стрельбу, захватил в заложники полковника Роулинсона и смылся вместе с бабами на машине. Везде переполох, на меня все равно никто не обращает внимания, я и пришел тебе сказать. Поди, рад?

– Конечно!

– А зря. Поскольку ты из их компании остался один, несладко придется. Ладно, я пошел, а ты подумай, что дальше делать.

Абрахам ушел, лениво волоча за собой швабру, а Джей-Ти заметался по тесной камере. В самом деле, обстоятельства складывались для него как нельзя хуже. Снова подергав решетку, он занялся запиравшим ее замком. Замков полагалось два: врезной и навесной, продевающийся в специальные петли. Сейчас навесного не было – то ли его потеряли, то ли не стали заморачиваться с двумя замками, посчитав, что пленный и так никуда не денется.

Ощупав и осмотрев врезной замок, Джей-Ти задумался. Хотя большая часть его улично-гангстерской жизни была специально выдуманной для публики легендой, кое-чему он в свое время научился. В том числе искусству работать отмычкой, пусть никогда и не применял этого умения на практике.

Маркус Мэйн, по сложным родственным взаимоотношениям считавшийся дядюшкой Джея-Ти, научил его мастерству взломщика в промежутке между двумя тюремными отсидками.

– Ты не думай, старина, что я советую тебе залезть в магазин или взломать чей-нибудь сейф, – наставительно говорил Маркус, попивая из бутылки дешевое калифорнийское красное вино. – Нет, если ты будешь заниматься такими вещами, то закончишь как я, в тюряге. А ты пацан способный, у тебя другой путь. Но уметь открыть замок без ключа иногда нужно. Скажем, тебя ни за что зацапали копы. Потом они разинули рты и пошли жрать пончики, а ты сидишь в машине, скованный наручниками. Сейчас я покажу тебе, как открыть наручники булавкой – а булавку, чтоб ты знал, нужно всегда носить с собой, прицепленной к одежде. Лучше – несколько булавок.

Дядюшка Маркус открывал и закрывал бог весть откуда имевшиеся у него наручники, после чего заставлял это делать Джея-Ти. Точно так же они попрактиковались на автомобильном замке старого маминого «датсуна» и на дверных замках. У Джея-Ти получалось плохо, после чего дядюшка махнул рукой и сказал:

– Ни черта из тебя не выйдет взломщика, Джей. Ну, оно и к лучшему. Пойду-ка я лучше куплю еще винища…

Из следующей отсидки дядюшка Маркус не вернулся, потому что его прирезали в тюремной драке бритоголовые парни из арийского братства. Науку работы с отмычками продолжить оказалось некому, и Джей-Ти благополучно забыл все ее азы. Вернее, думал, что забыл. Сейчас он пытался вспомнить уроки дядюшки, и небезуспешно. Он понял, что перед ним за замок и как его вскрыть…

Времени терять нельзя: пока все заняты поиском удравшего с девчонками Ростислава, о надежно запертом в камере узнике никто не вспомнит. Но чем открыть замок? Джей-Ти порылся в карманах, но не нашел ничего подходящего. Пожалел, что не следовал заветам дядюшки Маркуса и не прицепил к одежде несколько булавок. Попытался поискать под койкой – вдруг там завалялось что-то, оставшееся от предыдущих узников. Вспомнил даже, что один из передних зубов, который он выбил во время пустяковой автомобильной аварии в Висконсине, установлен на титановом штифте. Почти прикинул, как выбить зуб, чтобы использовать штифт, но потом громко шлепнул себя по лбу и сказал с улыбкой:

– Вот же я идиот.

Охранники, которые обыскивали Джея-Ти и отнимали у него сохранившиеся за время скитаний побрякушки, не польстились на проволочный браслет. Браслет представлял собой несколько колец из анодированной стальной проволоки, ценности не имел и был дорог бывшему рэперу исключительно как подарок давнего приятеля, умершего от лейкемии. Когда-то Джей-Ти даже украсил браслет золотыми бусинами, потом, когда они надоели, бусины убрал… Но браслет-то остался!

Сняв его, Джей-Ти принялся сгибать и разгибать проволоку, пока не разломил одно из колец на две части. Вспоминая уроки дядюшки, изготовил из куска проволоки некое подобие отмычки и начал возиться с замком, то и дело прислушиваясь, не идет ли кто по коридору.

Замок не поддавался. Взломщика из Джея-Ти и в самом деле не вышло бы, прав был дядюшка Маркус… Выругавшись, бывший рэпер отшвырнул в сторону проволоку и опустил руки. Что же делать? Время уходит. Если охранникам Солт-Лейк-Сити не удастся поймать Расти, то они скоро придут сюда и займутся им. Просто от злости.

Джей-Ти снова выругался.

– Чего это ты, приятель? Моя мамаша заставляла за такие слова вымыть рот с мылом и прочитать десять страниц из Библии.

Абрахам заглядывал в камеру из-за угла, расплывшись в щербатой улыбке.

– Что, поймали?! – тревожно спросил Джей-Ти.

– Кого? А, белого парня с девчонками? Нет, еще ловят. Но не уверен, что у них получится удрать из города. Я вообще давно не видел, чтобы все так переполошились.

– Слушай… – Джей-Ти помолчал, пожилой негр внимательно смотрел на него в ожидании. – А мне никак нельзя отсюда удрать?

– Хм… – нахмурился Абрахам. – Ключей у меня нет, если ты вдруг про них.

– А сломать замок ничем нельзя?

– Замок? Если только у тебя есть отмычка.

– Отмычка у меня есть, – признался Джей-Ти. Уборщик выглядел вполне доброжелательным, да и терять уже было нечего. – Только ни хрена не получается…

– Ты что, сидел? – спросил Абрахам.

– Н-нет…

– А я сидел. В Сан-Квентине, в Синг-Синге[1]… Давай сюда свою отмычку.

Джей-Ти нашел на полу выброшенную в сердцах проволочку и протянул Абрахаму. Тот со знанием дела повертел ее в руках, что-то поправил сильными пальцами и всунул в замок. Щелчок, еще один…

– Готово, – с чувством собственного достоинства произнес негр, сдвигая дверь в сторону. – Вали отсюда, приятель.

– А ты как же?!

– А я останусь. Все равно никто не подумает, что я тебе помог. Меня почти не замечают, и это хорошо. Кстати, дай-ка я закрою дверь обратно. Пусть эти сукины дети подумают, как это ты так выбрался из закрытой камеры, словно Гудини[2].

Джей-Ти оглядел коридор. В обе стороны тянулись такие же камеры, совершенно пустые. Абрахам закрыл замок, а импровизированную отмычку сунул в карман.

– Куда мне идти? Что посоветуешь?

– А вон туда, – махнул рукой Абрахам. – В конце дверь, она не закрывается. Там будут мусорные баки, если получится и никто не засечет – перелезай через забор. Дальше сам. Если собираешься идти к озеру – двигай на север, там есть указатель на перекрестке. Точно так же поймешь, где остальные части света. Если тебя поймают, про меня ни слова, понял!

– Сдурел? – обиделся Джей-Ти. – Ладно, спасибо за помощь, Абрахам. Если доведется, постараюсь отплатить тебе тем же.

– Удачи, парень.

Бывший рэпер пожал уборщику руку и направился в указанном направлении. Действительно, снаружи стояли несколько мусорных баков, от которых воняло тухлятиной. Вокруг никого не было. Не теряя времени попусту, Джей-Ти взобрался на бак, ухватился за край кирпичной стены, подтянулся и огляделся.

За стеной была темная улица. Где-то далеко слышались звуки сирен, на стенах мелькал отсвет прожекторов. А здесь была тишина. Видимые в свете луны дома выглядели заброшенными, посередине проезжей части ржавели несколько автомобилей со снятыми колесами. Похоже, в этой части города никто не жил. Почти никто – поправился Джей-Ти, заметив маленького чернокожего пацана, с интересом наблюдавшего за ним из-за помятого «Понтиака».

Бывший рэпер перебрался через стену, спрыгнул вниз и, добродушно помахав пацану рукой, отправился на север, к озеру Солт-Лейк.

…Патрульный «хаммер» остановился. Из открывшейся дверцы спрыгнул человек в форме и, держа наготове М-16, осторожно двинулся к лежащей в свете прожектора женской фигуре.

Из другой дверцы вылез еще один, громко спросив:

– Что там такое, Клем?

– Баба, – отозвался первый. – Не пойму, живая или нет…

– Из тех, что мы ищем?

– Не видно. Она мордой вниз лежит.

Клем подошел поближе и аккуратно потыкал лежащую стволом винтовки. Второй сделал шаг вперед.

– Мертвая?

– Сейчас… – Клем закинул винтовку на плечо и опустился на корточки. В тот же момент Шибанов бросился из темного проулка к «хаммеру» и с размаху припечатал второго члена экипажа грудью к борту автомашины. Подобные столкновения с учетом массы и разгона Ростислава на хоккейном корте часто заканчивались для того, в кого он врезался, переломами ребер. На солдате Мастера был надет кевларовый бронежилет, но от удара воздух выбило у него из легких. Рывком развернув солдата лицом к себе, Шибанов коротко ударил его в лицо, отправив в нокаут.

Клем хотел было вскочить, но ему в живот уперся пистолетный ствол. Быстро перевернувшись, Мидори с улыбкой произнесла:

– Приве-ет!

Клем молчал, боясь пошевелиться и зная, что при выстреле в упор из «дезерт игла» бронежилет его не спасет.

Атика, выскользнувшая из того же темного проулка вслед за мужем, быстро освободила обоих солдат от оружия. Затем Ростислав велел им раздеться. Точнее, второй до сих пор валялся без чувств, и снимать с него обмундирование пришлось все тому же Клему.

– Не стреляй, крошка, – робко попросил Клем, зябко ежась в грязной майке и белых боксерских трусах перед Мидори, не опускавшей пистолета. У второго трусы оказались розовыми в цветочек и с кружевами по краю, что заставило Ростислава усомниться в моральных качествах армии Солт-Лейк-Сити. Правда, отношение к геям в армии США было вполне терпимым еще до Катастрофы, так что ничего удивительного…

– Надевай, – кивнул Шибанов на кучу одежды. Атика, брезгливо морщась, натянула на себя куртку и брюки Клема, который был поменьше и посубтильнее своего спутника. Ростислав напялил второй комплект, заставил Атику надеть бронежилет, затем связал солдатам руки и ноги специальными пластиковыми полосками, обнаруженными в бардачке «хаммера».

– В какой стороне ближайший выезд из города? – спросил он у Клема.

Тот молчал, и тогда Ростислав поманил к себе Мидори. Девочка подошла и направила в лицо Клему пистолет, держа его двумя руками.

– Мы торопимся, – пояснил Ростислав. Клем испуганно заморгал глазами и сказал:

– Ближайший – если сразу свернуть направо и проехать мимо большого торгового центра… потом налево…

– Охрана?

– Шесть человек… сейчас, наверно, б-больше, потому что объявлена т-тревога… из-за вас…

– Ворота укреплены? На таран сможем взять?

– Нет-нет, – замотал головой Клем. – Ворота крепкие, «хаммером» вы их не выбьете…

– Как еще можно выбраться из города?!

Клем судорожно сглотнул.

– Как еще можно выбраться из города?! – угрожающе повторил Ростислав. Мидори щелкнула предохранителем.

– Н-никак… Только через ворота…

Ростислав пожал плечами и заткнул Клему рот кляпом, свернутым из его же носка. Они оттащили солдат подальше в проулок, после чего Ростислав сел за руль. Атика в форме поместилась рядом, Мидори – позади. Прожектор они тут же вырубили, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Отлично сработали, – заключила Мидори. Шибанов не уставал удивляться способностям девчонки, но еще больше – ее милой кровожадности. Пожалуй, в этом мире Мидори прижилась куда быстрее и комфортнее, чем они все. Дети адаптируются быстрее? Может быть. А может, японская кровь. Самурайские гены.

– Отлично-то отлично, – сказал он, – но что теперь делать? У нас есть «хаммер» с пулеметом, есть две автоматические винтовки, пистолеты. Но взять штурмом ворота мы не сможем – нас расстреляют из гранатомета или перебьют по одиночке, если мы попытаемся прорваться без машины.

– Значит, надо найти другой путь, – Атика поправила ремешок шлема. – Это все-таки не крепость, а простой город. Вернее, кусок простого города, огороженный стеной. Не везде же они охрану выставили?

– Может и не везде, но, не зная ничего, мы очень рискуем. В конце концов, расставить посты так, чтобы перекрывать весь периметр стены, труда не составляет.

Мидори заерзала на заднем сиденье:

– Неужели нет способа?

– Есть, – неожиданно осенило Ростислава. – Канализация!

– Канализация? – одновременно переспросили девушки.

– Я с детства увлекался хоккеем. Соответственно – зимними Олимпийскими играми. Помню много всякой ерунды обо всех «белых Олимпиадах», само собой запомнилось… Так часто бывает – что-то полезное запомнить трудно, а разная белиберда хранится в голове на каких-то специальных полочках… Так вот, я читал, что когда в Солт-Лейк-Сити была зимняя Олимпиада, все канализационные люки на улицах города подключили к единой сети оптико-волоконной связи, позволяющей из командного центра контролировать их положение в реальном времени. Понятное дело, что эта система давно уже не работает, скорее всего, ее сразу после Олимпиады демонтировали. Но канализация-то осталась! А ведь эти подземные коммуникации проложены подо всем городом и соединены между собой!

– Не может быть, чтобы их не охраняли, – усомнилась Атика.

– А зачем охранять? На самом деле крепость Мастера предназначена для защиты извне, и уже во вторую очередь – для того, чтобы не позволить кому-то отсюда сбежать. Да я и не думаю, что отсюда многие бегут. Скорее всего, население очень даже счастливо.

– Ну, это их проблемы, – проворчала Мидори и хмыкнула. – Значит, полезем в дерьмо?!

– Да. Бросаем машину, ищем ближайший люк и спускаемся под землю. Единственная сложность – нельзя потерять направление, иначе будем кружить по тоннелям бесконечно. Мидори, в бардачке я видел маркер, возьми его. Пригодится ставить отметки.

– Есть! – воскликнула девочка.

– В таком случае идем искать торговый центр, он будет отправной точкой. Как там сказал наш приятель Клем? От него налево. Вот и постараемся сделать то же самое, но только под землей.

Атика вздохнула:

– Бросаем машину и уходим?

– Зачем идти? До центра мы можем с комфортом доехать на «хаммере», никто не обратит внимания. Подумают, что патруль, тем более зря вы, что ли, надевали форму этих ублюдков?

– Иногда я тебя боюсь, Ми, – со смехом призналась Атика и обняла девочку.

Торговый центр они нашли сразу, его трудно было не заметить. Попавшиеся навстречу два таких же «хаммера» их не остановили, лишь помигали фарами. Маскировка работала исправно.

Огромное здание было, разумеется, заброшено. Без огромных стеклянных блоков оно выглядело уныло и напомнило Ростиславу замороженное строительство начала века в Москве. Такие же пустые бетонные блоки, правда, огороженные забором, на котором время от времени появлялись яркие граффити. Все граффити были на английском языке, чтобы выдержать стиль. А ведь граффити именно в том виде зародились в Америке, в Нью-Йорке, как часть хип-хоп культуры. И те граффити на российских стенах заимствовали их стиль.

Ростислав вздохнул. Мидори же с грустью посмотрела на развороченный автомат «кока-колы» на входе – ей вдруг отчаянно захотелось глотнуть этой известной всему миру газировки. А ведь ее придумали тоже в Америке… Сглотнув слюну, девочка сердито отвернулась – она давно дала себе слово не поддаваться мимолетным слабостям.

Погруженные почти в одни и те же мысли, они молча доехали до въезда на стоянку, которая находилась под зданием центра. Шлагбаум давным-давно кто-то снес, и Шибанов, не останавливаясь, поехал вниз.

Загнав машину на стоянку, где она не слишком выделялась среди десятков брошенных еще во время Катастрофы автомобилей, они принялись искать канализационный люк. Он обнаружился здесь же, на стоянке, недалеко от распахнутых и покореженных дверей лифта. Сдвинув тяжелую крышку, Ростислав посветил вниз фонариком, найденным в «хаммере». В глубину уходили вмурованные в стену металлические скобы, метрах в пяти виднелось бетонное дно трубы.

– Спускаемся, – сказал он. – Атика, ты первая, потом Мидори, а я закрою за нами люк. Незачем оставлять такие явные следы. Хотя сюда вряд ли кто заглядывал уже кучу времени. И вряд ли заглянет.

– Надо было снять с джипа пулемет, – укоризненно сказала Мидори.

– Он весит килограммов сорок, и без станины отдача унесет меня в Монтану. Поэтому обойдемся тем, что у нас есть.

Шибанов передал жене фонарь и та, цепляясь стволом винтовки за стенки узкого люка, полезла вниз. Подождав, пока за Атикой последует Мидори, Ростислав спустился следом и задвинул крышку.

Солт-Лейк-Сити исчез.

Теперь они были под землей.