"Уроки наслаждения" - читать интересную книгу автора (Дал Виктория)

Виктория Дал Уроки наслаждения

Глава 1

Лондон, 1875 год.


Сара Роуз Худ была влюблена в собственного мужа. Во всяком случае, почти не сомневалась в этом.

Джеймс производил впечатление человека любезного и симпатичного. Тактичного и умного. В течение тех двух месяцев, что они были женаты, он хорошо заботился о ней, обеспечив всем необходимым. Разумеется, и новыми нарядами. Поэтому она и любила его. Наверное.

И боялась. Правда, совсем немного.

— Вероятно, я сегодня буду поздно, — предупредил Джеймс, забирая перчатки со столика в гостиной.

Он принялся их натягивать и, улыбнувшись, добавил:

— Хановер хочет обсудить кое-какие положения нового законопроекта, а тебе ведь известно, насколько он въедлив.

Сара кивнула с таким видом, как будто ей действительно было это известно.

— Поэтому можешь меня не дожидаться. — Его бархатистый голос, казалось, проникал в самую душу.

Он наклонился к ней и, поцеловав в щеку, шепнул:

— Доброй ночи, Сара.

Тихонько вздохнув, она ответила:

— Доброй ночи.

И ласково улыбнулась ему. Как странно. Да-да, именно странно. Это было самое точное слово из всех тех, что пришли ей на ум, когда она подумала о своих ощущениях. Но жить в интимной близости с мужчиной тоже весьма странно. Как и то, что ее внезапно вырвали из жизни, в которой совсем не было места мужчинам. Да, ее выдали замуж совершенно неожиданно — со всеми вытекающими из этого последствиями.

И нельзя сказать, что она не хотела выходить замуж за Джеймса. Напротив, ей очень этого хотелось, но…

Услышав, как хлопнула входная дверь, Сара покачала головой и поднялась, чтобы позвонить насчет ужина. Она снова останется в одиночестве, как случалось всегда, когда Джеймс проводил вечера у себя в клубе. Сара и не возражала. Это Джеймс настаивал, чтобы она приглашала в дом подруг. Он заботился о ней, беспокоился о том, что ей, возможно, одиноко. А в такие вечера, как этот, она могла забыть обо всех своих тревогах и заполнить время занятиями по душе.

Ужин — подали отварную говядину и пудинг — прошел в тишине и покое. А остаток вечера Сара провела в уютной гостиной — устроившись в кресле, она попивала вино и читала новый роман, купленный накануне. Чтение было самым большим ее увлечением. И Джеймс позволял ей подолгу задерживаться в ее любимой книжной лавке. Еще один довод в пользу того, что она все-таки любила его.

Новая книжка оказалась выше всяких похвал. Вино, кстати, тоже. Когда Сара наконец оторвалась от приключений в далеких морях и леденящих душу штормов, до нее вдруг дошло, что уже перевалило за десять и давно пора отправляться в постель. Резко поднявшись на ноги, она почувствовала легкое головокружение.

— Ну вот… — пробормотала она, приложив ладонь ко лбу.

Один стаканчик вина явно оказался лишним. Возможно, два.

Постояв немного у кресла, она, чуть пошатываясь, пересекла комнату и направилась к лестнице. Слава Богу, Джеймс еще не приехал и не увидит, как она напилась. И слава Богу, у нее есть расторопная и опытная горничная. Ей вдруг захотелось обнять девушку, когда та, уже в спальне, высвободила ее из тесных объятий корсета. Сара сделала глубокий вздох и с улыбкой сказала:

— Вот спасибо, Мэри…

— К вашим услугам, миледи, — ответила горничная с сильным ирландским акцентом.

Сара сделала еще несколько глубоких вздохов. И с каждым вздохом ей становилось все лучше. Снова улыбнувшись, она взглянула на горничную и спросила:

— А где ты служила до нас, Мэри?

Девушка на секунду замерла. Потом продолжила снимать с хозяйки чулки. А Сара тут же пожалела о своем вопросе; она никогда не заговаривала с Мэри на личные темы. Очевидно, вино развязало ей язык.

— Я служила у миссис Альбертсон, миледи. Обслуживала ее и двух ее дочерей. Одной было шестнадцать, другой — восемнадцать.

— Надеюсь, у меня тебе полегче. Проще по крайней мере, верно?

— Да, миледи.

— С девушками в таком возрасте бывает трудно, — продолжала Сара.

Правда, ей самой-то всего двадцать.

Большинство ее подруг втайне мечтали о замужестве. О джентльмене из высшего общества, который наверняка сможет открыть девушке дорогу к шикарным светским приемам и столь же шикарным загородным вечеринкам. А вот Сара о таком не мечтала. Ей хотелось любви и тепла. Комфорта и взаимопонимания. Хотелось жить с человеком, который походил бы на ее отца.

Когда она познакомилась с Джеймсом — молодым адвокатом, незадолго до этого занявшим место в палате общин, — ее сердце на мгновение замерло, а потом вдруг заколотилось с такой силой, что даже стало интересно: услышит ли Джеймс этот стук? Он был высок и хорош собой. Пленительным контрастом к темным волосам были светло-зеленые глаза. И у него оказалась чудесная улыбка…

Сара приложила руку к сердцу, подскочившему в груди при воспоминании об их знакомстве.

— Что с вами, миледи?

Заморгав, Сара поняла, что перед ней стоит Мэри. В руках горничная держала сорочку из тонкого муслина.

— Ох, прости, — пробормотала Сара. — Все в порядке.

Она подняла руки, чтобы горничная стащила с нее блузку. Через несколько секунд Мэри облачила ее в ночную сорочку без рукавов, и теперь они почти покончили со всеми делами — оставалось совсем немного. Сара присела на стул, и служанка расплела ей волосы, которые укладывала утром. Нужно было их расчесать на ночь. После этого Мэри следовало убавить свет и предоставить хозяйку самой себе.

— У тебя есть семья? — спросила Сара; ей почему-то не хотелось прерывать разговор.

Горничная снова на секунду замерла. А потом Сара увидела в зеркале, как девушка кивнула:

— Да, миледи. Два брата и две сестры. И отец. Мать умер ла, когда я была маленькой.

— О, у меня тоже…

Мэри на сей раз промолчала. Девушка вообще была довольно молчаливой, но Сара не считала это недостатком, напротив, весьма ценила это ее качество. И Мэри, конечно же не имела никакого отношения к тому, что сегодня Сара чувствовала себя… как-то странно. Да, наверное, это все из-за вина. Но почему же ее одолевало беспокойство? Клонило в сон — а в голову все лезли разные мысли.

Отпустив Мэри, Сара тотчас улеглась и уставилась в потолок. Она чувствовала, что сразу заснуть не удастся. К тому же скоро вернется Джеймс. Они спали в одной постели, и это, вне всякого сомнения, была самая странная особенность того что называют «замужеством». Она, Сара, до свадьбы ни разу не видела обнаженных до локтя мужских рук, а вот теперь каждую ночь спала в одной постели с мужчиной. И чувствовала его прикосновения. Дышала его запахом. Создавала ему ощущение… удобства.

Сара заворочалась под одеялом и, перевернувшись наживет, уткнулась лицом в подушку. Сон по-прежнему не шел, несмотря на усталость. И с каждой минутой в голове появлялось все больше мыслей о Джеймсе.

Их первая брачная ночь… Она лежит в этой самой постели и ждет, когда он придет. Его первое осторожное прикосновение. Странное ощущение от волосков на его теле. Теплые губы. Теплые руки. И осознание того, что он может делать с ней все, что ему нравится.

Она — сама покорность.

Но он был ласков, терпелив и добр, поэтому она очень старалась не испугаться.

Ах, откуда же у нее сегодня такие странные мысли? Да, очень даже странные.

И еще более странные ощущения… Откуда они?

А в голову все лезли и лезли беспокойные мысли, отгонявшие сон. Она действительно любила мужа? Или хотела полюбить? Во всяком случае, очень старалась. И чем больше старалась, тем тревожнее становилось.

Кроме того, у нее была тайна. Тайна, которую следовало открыть Джеймсу до свадьбы, даже до того, как она приняла его предложение. Теперь это ее упущение стояло между ними, как стена. По одну сторону стены находился муж, а по другую — она, Сара. И она как бы расхаживала за этой стеной в полном одиночестве.

Ей ужасно хотелось пробить эту стену и оказаться в крепких объятиях мужа, но страх сковывал ее, лишал сил…

Сара вздохнула и закрыла глаза. Неужели ей так и не удастся заснуть?

Бросив дворецкому плащ и шляпу, Джеймс Худ шумно выдохнул. Господи, как же он устал! Все последние недели ему приходилось часами сражаться за эти проклятые нововведения в сельском хозяйстве. Борьба вымотала, но в конечном итоге принесла успех. Следующие сражения начнутся уже… Да, уже через три или четыре дня.

Джеймс направился в библиотеку. У порога остановился. Как обычно, он собирался провести здесь час, собираясь с мыслями и просматривая свои заметки. Но сегодня… Шея ужасно ныла, а в горле першило от сигарного дыма — пришлось несколько часов просидеть в обществе коллег, заядлых курильщиков. Хотелось лечь и тотчас же заснуть.

Нет, не тотчас же. Он взглянул в сторону лестницы. Там, наверху, находилась его жена, прелестная и застенчивая. Правда, Сара уже, наверное, спит, а он не настолько жесток, чтобы будить ее среди ночи.

Джеймс всегда считал себя человеком благовоспитанным и порядочным. И считал, что уж если женился, то должен относиться к жене с уважением. Но он даже представить себе не мог, что будет целыми днями думать о своей жене.

В Саре было нечто особенное. Какая-то умиротворенность, какое-то спокойствие и еще… И еще в ней было что-то непостижимое. Что-то необыкновенно женственное и загадочное. Со временем она, конечно, изменится. Со временем он разберется в ней, а она узнает его. Тогда никаких загадок не останется, и брак их станет по-настоящему комфортным.

Он ужасно обрадовался, когда они встретились впервые, когда только познакомились. И еще больше обрадовался, узнав, что эта очаровательная девушка с мягкой улыбкой не только хороша собой, но еще и благородна, а также очень неглупа. А теперь, когда они уже были женаты, ему нравилось наблюдать за ней, когда она читала, сидя у камина. Нравилось следить за выражением ее лица, когда она переворачивала страницы.

Пряди ее шелковистых каштановых волос поблескивали в отсветах камина, а чудесные карие глаза то и дело вспыхивали. В какие-то минуты Джеймс все смотрел на нее и смотрел, любуясь ею. Но в другое время, когда Сара чувствовала на себе его взгляд, она краснела и начинала беспокоиться. Только за чтением она забывала обо всем на свете.

Но наверное, наступит время, когда она позволит ему смотреть на нее сколько душе угодно.

Улыбнувшись, Джеймс направился к лестнице. Быстро взбежал по ступенькам, но у двери их общей спальни замедлил шаги. На цыпочках проскользнув в свою гардеробную, он разделся и поискал ночную рубашку. Но было слишком уж жарко и душно к тому же. Так что никаких ночных рубашек! Сара на это не скажет ни слова, даже если и обратит внимание. А через месяц, в июле, жара станет совсем невыносимой. И провалиться ему, если в самое жаркое время года он будет ложиться в постель одетый. Придется Саре привыкнуть и смириться.

Стараясь ступать как можно тише, Джеймс осторожно улегся. Откинув одеяло, вытянулся рядом с женой и закрыл глаза. И тотчас же послышался какой-то звук, Кажется, вздох.

Да, верно, вздох. Сара поворочалась немного и снова вздохнула. Возможно, проснулась.

Неужели он разбудил ее? Почувствовав себя откровенно виноватым, Джеймс осторожно протянул руку и наткнулся на руку жены. Повернувшись на бок, он приподнялся на локте, чтобы лучше рассмотреть ее.

И в тот же миг Сара опять заворочалась и даже нахмурилась во сне.

— Сара… — позвал он шепотом.

Она в очередной раз вздохнула. Наверное, снилось что-то неприятное.

Джеймс погладил ее по руке, чтобы успокоить. Кожа ее на ощупь была словно атласная, он снова ее погладил.

— Джеймс?..

Она вдруг открыла глаза и уставилась на него.

— Дурной сон, да?

— Ммм… — Ресницы ее опустились. — Ты выглядишь… как тень великана.

— Правда? — Кожа Сары казалась ужасно соблазнительной, и Джеймс вновь провел пальцами по ее руке. — Зато ты, дорогая, выглядишь как ангел.

Она рассмеялась в ответ:

— Разве ангелы после ужина злоупотребляют вином?

— А ты злоупотребила?

— О да… — простонала она. — И сейчас комната наконец-то перестала кружиться. Надеюсь, ты не сердишься?

Джеймс тоже засмеялся:

— Нет, разумеется. Но пожалуй, пододвину поближе ночной горшок.

— Ах! Не говори так громко.

Джеймс умолк и тут же увидел, как на губах жены заиграла безмятежная улыбка. Он снова протянул к ней руку и коснулся ее плеча. Затем сунул пальцы под завязки на ее рубашке. Ох, какая шелковистая у нее кожа! Он провел по ее груди, и она на мгновение замерла. А потом Джеймс почувствовал, как бурно стала вздыматься ее грудь. Не выдержав, он склонился над ней и прижался губами к ее плечу.

Сара в испуге вздрогнула — сердце сжало знакомое чувство вины. Ах, он желал ее, а она… А она лежала, затаив дыхание, и ждала, когда все закончится.

Джеймс нисколько не удивился, когда почувствовал, что жена его словно окаменела — он был к этому готов.

Но потом вдруг из груди Сары вырвался тихий вздох, и сердце Джеймса гулко заколотилось — он уловил в этом вздохе желание и томление.

Губы мужа были горячими и влажными. Он целовал ее в плечо, но в этом поцелуе не было ничего особенного — он и прежде целовал не только в губы, но и в грудь и даже лизал соски. Однако сегодня… Сегодня все было как-то по-другому. Она почти сразу почувствовала, как все тело ее как будто начало обволакивать жаром. Но все же она лежала и молча ждала…

Но он вдруг лизнул ее в плечо, и жар тут же усилился. Не удержавшись, она тихонько ахнула. И даже чуть не застонала. Испугавшись, снова затаила дыхание, но почти сразу поняла, что можно не переживать. Муж вроде бы ничего не заметил и продолжал ласкать ее. Ах, его поцелуи казались обжигающими, словно пламя, а руки… Она вдруг почувствовала, как губы мужа прижались к ее шее, и вновь не удержалась.

— Ах!.. — вырвалось у нее.

Ощущение было восхитительным. Да-да, восхитительным! И наверняка порочным. А может, порочным было то, что он большими пальцами описывал круги вокруг ее сосков? Да, наверное. Но эти его ласки вызывали чудесные ощущения — казалось, это бабочки порхали. Соски напряглись и приподнялись навстречу «бабочкам». Но те неожиданно улетели, сменившись шипящими искрами.

Ужасно удивившись, Сара вытянула руку и тут же поняла, что эти искры — еще не самое удивительное в сегодняшнюю ночь. Пальцы ее вдруг наткнулись на что-то горячее и твердое, окруженное зарослями жестких волос.

И на сей раз оба ахнули от неожиданности. Возможно, Джеймс ахнул даже немного громче.

Сара никогда еще не дотрагивалась до него в том месте, никогда…

— Ой, прости, — прошептала она в ужасе. — У меня и в мыслях не было… Тебе больно?

— Нет-нет, — ответил муж.

Но, судя по голосу, ему было больно.

— Сара…

Он внезапно умолк.

— Д-да…

Его рука легла ей на грудь. Потом пальцы стиснули сосок — и словно все закружилось в огненном вихре…

Когда же Сара пришла в себя, то поняла, что безо всякого стеснения пытается прижаться к мужу как можно крепче, потом вдруг услышала… свой собственный стон. Что же собирался сказать Джеймс, она так и не узнала, потому что в следующее мгновение он прижался губами к ее губам.

Она вовсе не считала, что он не умеет целоваться, но такие поцелуи были, по ее мнению, немного… слюнявыми. Чересчур интимными. Но сегодня… Сегодня она вдруг поняла, что именно это ей и требуется. Такие ласки и поцелуи успокаивали и одновременно возбуждали. Но почему-то все время казалось, что этого совершенно недостаточно.

Сара ответила на поцелуй мужа. И в тот же миг поняла, что словно обезумела. Она уже ни о чем не могла думать, совершенно ничего не соображала. Правда, ей казалось, что муж целует ее и ласкает. И она вроде бы тоже его целовала. А потом он вдруг стащил с нее ночную рубашку и, раздвинув ей ноги, навалился на нее всем телом. При этом целовал ее груди, и еще он… Его пальцы коснулись ее лона, и Сара снова услышала собственный стон. И теперь она повторяла лишь одно слово: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Он все делал нежно, осторожно, не торопясь. Но, как ни странно, Саре ужасно хотелось, чтобы Джеймс поторопился. Да, ей хотелось именно того, чего она надеялась избежать прошлыми ночами. Ей захотелось отдаться. Чтобы он взял ее. Чтобы вошел в нее.

Джеймс легонько теребил завитки волос меж ее ног, и Сара до боли закусила губу, чтобы не застонать. «Быстрее, пожалуйста, быстрее…» — твердила она мысленно.

И муж словно услышал ее мольбы. Чуть приподнявшись, он устроился меж ее ног и вошел в нее. «Как восхитительно!» — мысленно воскликнула Сара.

Боже, ведь именно этого ей так не хватало! Но почему же она сразу не могла это понять?

Ей захотелось, чтобы он вошел в нее поглубже, как можно глубже.

Затаив дыхание, она обхватила его руками и с силой прижала к себе. Джеймс снова приподнялся и начал двигался. Его бедра то поднимались, то опускались. И в какой-то момент Сара вдруг осознала: то, что раньше ей казалось чем-то… неуместным и даже постыдным, теперь превратилось в нечто само собой разумеющееся. «Еще. Еще! Еще!» — мысленно кричала она.

С трудом удерживаясь от стонов, Сара впилась ногтями в спину мужа. А он двигался все быстрее и быстрее, и в какой-то момент, уловив ритм его движений, Сара стала двигаться вместе с ним, раз за разом устремляясь ему навстречу.

— О Господи! — выдохнул Джеймс. — Сара, какое блаженство…

Она тоже так считала, она была с ним согласна. И все же ей казалось: что-то не так, чего-то не хватает.

— О, Джеймс!.. — воскликнула она с мольбой.

Она была уверена: он знает, что делать, должен знать!

Внезапно муж замер. Словно окаменел. И Сара в отчаянии чуть не разрыдалась.

Выходит, все кончилось? Но ведь чего-то явно не хватало. Во всяком случае, она не чувствовала полного удовлетворения.

А Джеймс чуть приподнялся над ней и заглянул ей в глаза; казалось, он искал в них ответ на какой-то свой вопрос, — судя по всему, очень важный для него.

Сара же молча смотрела на него, смотрела в полном замешательстве.

Но тут муж опять начал двигаться, и Сара вздохнула с облегчением. Она снова устремилась ему навстречу и теперь уже нисколько не стыдилась своих вздохов и стонов, — откинувшись на подушки, она стонала все громче и громче.

— О, Сара. Счастье мое. Сара!.. — задыхаясь, стонал Джеймс.

Ему казалось, ничто в мире не могло сравниться с этим наслаждением, которое он сейчас испытывал.

Сара в очередной раз выгнулась ему навстречу — и вдруг почувствовала невероятное, почти невыносимое напряжение, а потом… Потом она содрогнулась всем телом и громко закричала, почувствовав себя полностью освобожденной. Прерывисто дыша, она лежала в полном изнеможении и время от времени тихонько всхлипывала от счастья.

Джеймс вскрикнул почти в тот же миг, что и она. На какое-то мгновение — оно показалось бесконечным — он завис над ней, а потом рухнул на нее, придавив к матрацу.

Уже засыпая, Сара почувствовала, как муж целует ее в шею. В следующую секунду она провалилась в темноту.