Все началось, когда в газетах поднялся очередной шум про пришельцев. Очень скоро стало известно, что именно можно было получить у пришельцев. Здоровье. Они вылечивали практически любого больного, от которого отказывались врачи. Человек подписывал обязательство на срок от трех до десяти лет, очень редко больше, в зависимости от тяжести болезни. Он был обязан отработать в неизвестном месте, где должен был неизвестно чем заниматься весь срок. Разрыв контракта раньше времени не предусматривался. Вернувшиеся ничего не помнили и не могли рассказать, да и не все возвращались. Вопрос спасти мать от смерти или не подписывать договор, для Алексея не возникал.

  Глава 13. Договор с Кулаком

   Все уже собрались на кухне и завтракали остатками вчерашнего, включая и Красавицу, которая развалилась на пороге и ковырялась в специально поставленной для нее миске, выбирая куски повкуснее.

   — Кто разрешил, — останавливаясь возле нее, спросил я.

  - Лена, — торжествуя, мявкнула она.

  - Хозяйка не знает наших законов, — пояснил я на языке Народа. — Она думает, что ты вроде большой домашней кошки. А ты не член их семьи. Так что встала и пошла во двор.

   Она обиженно уставилась на меня: — Я ж не могу миску взять!

  - Черепаха, — не повышая голос, сказал я, и когда она повернулась в мою сторону: — Ты только мне разъясняешь традиции и законы, других это не касается?

  Черепаха молча встала и, взяв миску, вышла за дверь. Мави демонстративно отвернулась и пошла следом.

   — Сурово ты, — с уважением сказал Рафик, — а что ты им сказал?

  - То, что они и так прекрасно знают, — садясь за стол, ответил я. — Ей не место в доме. Есть определенный этикет. К родственникам можно заходить свободно, у друзей положено спрашивать разрешение, а если предлагают чужие — надо спросить разрешение в семье.

  - И где у нее родственники? — недовольно поинтересовалась Лена.

  - Я у нее родственник. Опекун, отвечающий за поведение. Нарушение правил с ее стороны пачкает мою белоснежную репутацию. Вчера я ей ясно сказал — кушать на улице.

  - То есть я не могу пригласить ее в свой дом?

   Я посмотрел на нее внимательно.

  - Ты можешь все что угодно, но есть определенные правила и выдумали их не из вредности. Это не симпатичный котенок, которого можно таскать за хвост. Впрочем, даже кошку не стоит раздражать — поцарапать может. А Мави гораздо опаснее.

  При всем своем уме, в некоторых отношениях она остается опасным хищником, который может убить одним ударом. У нее работает сигнализация на свой-чужой, а вы не знаете что можно и что нельзя в общении с ней. Мы гости и только поэтому она еще не сломала что-то. В гостях положено вести себя прилично, если нет обратного указания. Но для своих она может быть очень назойливой и доставучей. Попробуй дать ей пинка и останешься без ноги. Пинки раздавать имею право только я.

  - И за что тебе такая привилегия?

  - За то, — сообщил я, намазывая хлеб маслом и вытаскивая с тарелки засохший кусок сыра, — что я спас ей жизнь. Были бы у нее другие кровные родственники, она бы могла уйти к ним, но она в семье последняя и добровольно признала меня Вожаком.

   Если она захочет уйти — это ее право, но пока нет, будет подчиняться. Иерархия ребята, чтобы это понять мне понадобилось намного больше года. На тебя все время смотрят и оценивают. Мой учитель вбивал в меня послушание палкой. Это не шутка. Именно палкой. Я дал слово, не очень понимая, что это значит. Они — знают. За нарушение приказа можно и убить без всяких последствий.

   — Вот за то, что не послушалась? — недоверчиво переспросила Лена.

  - Ну не так буквально. Я Зверь, но я все-таки не зверь. Все зависит от поступка, но наказание будет обязательно. Тут главное чтобы не столько больно было, сколько обидно. Каждый должен знать свое место в семье и верить, что вне ее старший встанет на твою защиту.

   — Ты иногда как баран, — сердито сказала Койот. — Что в этом сложного? Транслировать во всеуслышание можешь, а обратиться к одному — нет. Представь себе мое лицо, сосредоточься и направляй только в мою сторону. Представить можно даже не видя, но на первый раз берешь за руку для лучшего контакта. Я сказала сосредоточиться, а не корчить идиотскую рожу!

   — В чем дело? — резко спросил я, обращаясь к своим приемным сыновьям. Они вошли и, стараясь не обратить на себя внимания, попытались скользнуть вдоль стены. Не особо утруждаясь я окрестил их Первым и Вторым, пообещав дать новые имена при совершении заслуживающего такого действия поступка. Девочка естественно стала Третьей.

   Сейчас оба имели изрядно помятый вид, а у Первого под глазом наливался красивый фингал.

  - Сюда!

  Они подошли и встали на колени. Внимательно разглядев детей, я заметил непорядок.

  - Где нож? Я тебя спрашиваю, Первый!

  Нож у оборотня — это не детская игрушка. Его получают в 9 лет, как только входят в возраст подростка. 9 лет — это тот момент, когда начинаешь перекидываться. У одних это случается раньше, у других позже. Все зависит от физического состояния. Так что нож — знак определенного положения. Отсутствие ножа — серьезный косяк и признание подчиненного положения по отношению к любому сверстнику, и даже к младшему, если у того нож есть. Они дарятся главой семьи и несут на себе знаки принадлежности к семье, роду, племени. Второй как раз входил в возраст, когда я так неудачно заехал в их рощу и поэтому своего еще не получил.

   — Кабан напал, — начал что-то он бормотать.

  - Четко и ясно, что случилось.

  Второй поднял голову и, уставившись мне в лицо, заявил:

  - Кабан, сын Вздыбленного Коня, напал на нас. Он сказал, что мы теперь не из рода Волка, потому что ты не пойми кто и Первый не имеет права на нож. Мы дрались, но ему уже пятнадцать, и он отобрал нож. Он замолчал и продолжал смотреть с вызовом мне в лицо.

  "А из этого будет толк", — довольно подумал я. "Настоящий волчонок"

  - Ну, — спросил я уже вслух, — и почему мне не попытались сказать сразу?

  Оба молчали. Впрочем, и так понятно, пока что я для них не пойми кто, да еще не слишком обращающий на них внимание.

   — Приведите себя в порядок и ждите здесь, — сказал я вставая. — Может я и не лучший отец для вас, но уж какой есть. Подраться — это нормально и можно не рассказывать, но это не просто драка, это оскорбление всех нас. Ты что думал такое скрыть? А кто ты без ножа вообще? Сами придумайте себе наказание за глупость. Была бы нормальная дверь, обязательно бы хлопнул бы выходя, на прощание.

   Я остановился у дерева Вздыбленного Коня и подозвал какого-то мелкого возившегося рядом.

  - Хозяина знаешь?

  - Конечно, — отозвался он.

  - Позови.

   Я терпеливо ждал десять минут и уже начал раздумывать, не стоит ли наплевать на традиции и отправиться самому, когда Конь появился. Это был стандартный экземпляр оборотня за два метра ростом и килограммов на двадцать тяжелее меня со сломанным очень давно носом и пудовыми кулаками. Небрежно ковыряясь в зубах, он уставился на меня и изрек:

  - Что надо?

  - Твой сын посмел отобрать у моего нож, подаренный после окончания детства. Это оскорбление для моей семьи. Так ведут себя псы, а не волки. У него нет понятия о правилах жизни Народа. Я пришел требовать извинений и виру.

   Он аж подавился от негодования.

   Вокруг стали собираться внимательно слушающие оборотни. Начиналось представление, а развлечений на равнинах кроме войны и воровства лошадей немного.

   — Ты будешь учить меня традициям, — дико завопил Конь. — Что ты знаешь о них? Да кто ты такой? Чужак! Тебе вообще здесь не место!

  Наверное, он думал что я, как принято, начну орать в ответ. А может, вообще не думал. Не похоже, что у него было много мозгов, я ведь пытался решить вопрос по-хорошему. Так что, не дожидаясь пока из открытого рта выльется еще что-нибудь, я пробил ему двойку в челюсть и солнечное сплетение. Конь сложился как перочинный ножик и упал.

   — Нож можно забрать только у пленного или убитого, — спокойно сообщил я публике. — Пленному не положено, а убитому он не нужен. Ты объяснил это своему сыну? Нет? Ты не знаешь, в чем состоят обязанности отца и воина. Я с размаху пнул его ногой в живот и торопливо отодвинулся, когда Коня бурно вырвало. — Или ты объяснил, но у тебя такой дебильный сын? За его поступки придется ответить тебе. И я добавил еще раз.

   — Если воин оскорбил другого воина, — все так же для окружающих продолжил цитировать я, — он обязан ответить за свой поступок. Хорошо иметь абсолютную память. При желании я мог бы сообщить и массу оговорок в данном правиле, выясняя, что такое оскорбление, но сейчас это не мое дело. Он нарвался и я вправе забить придурка если он не признает свою глубокую ошибку.

   — Первое правило, — продолжил я нараспев, как учат детей, — за все нужно платить. Второе, — нагибаясь и вынимая из ножен на поясе Коня его клинок, — платить можно по-разному. Я воткнул лезвие в стену и, напрягшись, сломал нож.

  - Третье, не желающий признать поражение, сам виноват в своем упрямстве. Умей оценить силы. Ты вставать собираешься? А признать, что виру теперь определит не паук, а я? Ну, как хочешь, — заявил я на его молчание, хоть и не был уверен, что он способен был сейчас хоть что-то понимать и, взяв за шиворот, начал поднимать для дальнейшей показательной экзекуции.

   Из толпы в мою сторону кинулся молодой парень. Пришлось уронить Коня и резко отодвинуться, иначе непременно очередной нож распорол бы мне живот. Парень по инерции проскочил мимо, а я перехватил руку и ударил в колено сзади, так что он воткнулся носом в траву.

  - А ты видимо Кабан, — обрадовано сказал я и резко дернул зафиксированную руку вверх. Кость отчетливо треснула и он потерял сознание.

   — Вы видите, насколько отвратительно воспитание в этой семье? — патетически воскликнул я. — Двое воинов выясняют свои мелкие проблемы, а этот, — я наступил на левую руку и демонстративно начал давить пальцы, стараясь их переломать, — кидается с ножом без предупреждения. А я настолько мягкосердечен, что даже не убил его. Нагнулся и подобрал нож Кабана. Второй клинок вытащил у него из-за пояса. Проверил клеймо чтобы убедиться, что это нож Первого и выпрямившись ударил ногой по левому локтю, ломая и вторую руку.

   Расталкивая оборотней, сквозь кольцо стоящих вокруг нас торопливо протиснулся паук.

  - Что происходит? — спросил он.

  - А, Белокрылый, — демонстративно называя его по имени «обрадовался» я. Благодаря Черепахе, исправно сообщающей мне подробности жизни в роще, я прекрасно знал, что он и есть наш главный здешний недоброжелатель. Скорее всего, он и подзуживал это семейство.

  - Скажи, это так принято в этой роще, нападать на Суде Чести сзади, вмешиваясь в поединок, кидаться с ножом без предупреждения, отбирать нож, подаренный после детства, оскорблять чужую семью? Ты что-то плохо следишь за соблюдением традиций.

  - Я разберусь, — пообещал он. — Но сейчас ты уйдешь.

  - Нет. Мы разберемся здесь и сейчас. Я пришел к Вздыбленному Коню и хотел решить проблему спокойно. Теперь я хочу справедливости.

  Отобравший нож, должен лишиться его. Да или нет?

  - Я должен проверить, — выдавил он через силу.

  - Напавший с ножом без предупреждения… Что говорит Закон?

  - Он будет наказан.

  - Я, — сообщаю с нажимом, — его уже наказал. Что говорит Закон? Он молчал. — Хорошо, проверь… Меня бы устроило признание его военной добычей.

   За спиной кто-то громко заржал. Мы достаточно просидели в роще, чтобы знать, что третий по силе в роще Неистовый Конь со своим сыном очень многих достали до самых печенок. Во взглядах волков, окружающих нас, была явная радость от их унижения. Я не требовал смерти, но при желании мог устроить им жизнь хуже смерти, а при малейшей провинности безнаказно убить.

  - А Вздыбленный Конь заплатит виру. Ты очень хорошо проверишь, сколько коней он мне должен, потому что если меня цена не устроит, я обращусь в Совет Пауков. Он назвал меня чужаком. Я повернулся и пошел к себе. Оборотни торопливо расступались, уступая дорогу.

   — Ну, — спросил я, садясь по-турецки напротив своих сыновей, — что надумали? Они привели себя в порядок, почистив одежду, помывшись и причесавшись, и теперь послушно смотрели мне в подбородок. Койот сидела все в той же позе, как будто и не двигалась, но явно была в курсе происшедшего. Койот — это вам не Кашпировский. При желании она могла посмотреть глазами любого животного, но большинство из них близоруки и полагаются больше на нюх. Зато в небе все время висел ястреб.

   — Правильно будет меня выпороть, — вздохнув сказал Первый, глядя как я положил перед ним его нож. Втыкать в пол острие — значит показать очень плохие манеры. Дерево-дом может обидеться.

  - А почему только тебя?

  - Я старший и должен отвечать. Он младший и дрался тоже. Его вины в поражении нет.

  - Не за то вас положено пороть, что проиграли. Это с любым случиться может. А за то, что промолчать захотели. Если бы Кабан просто начистил вам морды, я вмешиваться бы не стал. Учитесь думать, где кончается выяснение кто сильнее, а где оскорбление семье и Клану. Детские игры для вас кончились. С завтрашнего дня я займусь вами всерьез. Будет вам вместо порки мужское воспитание. Спать идите.

   Они переглянулись и послушно встали.

  - А, — подал голос Второй. Лицо его неожиданно поплыло и он снова упал на пол.

  Я вскочил и нагнулся над ним.

  - Быстро, возьми его на руки, — взволнованно сказала Койот. — В первый раз это бывает когда перенервничают. Входи в транс и нащупай его сознание, надо помочь. Я не могу — я другого вида.

   Я отсек все лишнее и вошел в абсолютную пустоту. Сознание медленно плыло по огромному пространству. Где-то рядом бился испуганный ребенок. Я приблизился и коснулся его. Ребенок замер и нерешительно тронул меня в ответ. "Все будет хорошо", — пообещал я, прижимая его к себе и перегоняя энергию. Для Старика с Койот использовать меня вместо фокуса сливаясь разумом, было дело привычное. Для меня — первый самостоятельный опыт. Страх, предвкушение, надежда — все это шло через меня и надо было сделать изрядное усилие, чтобы он почувствовал мою уверенность и перестал бояться. "Смотри как надо", подумал я и начал помогать ему перекинуться…

   Голова дернулась от удара.

  - Вы что, спать оба собрались? — зло спросила Койот. — Так и помереть можно. Учись контролировать, сколько силы отдаешь

  Я сидел на полу и держал на руках маленького волчонка. Он посмотрел на меня, повернув голову, открыл рот и облизал руку.

  - Ты, — повернулась Койот к Первому, — быстро за едой. Он тут же сорвался с места и унесся с топотом.

  - Спасибо, — неожиданно услышал я в голове.

  - А ты молодец, что понимаешь, — одобрительно сказала Койот и погладила волчонка.

   В комнату вбежал Первый и торопливо сунул брату под нос миску с нарезанным мясом. За ним появилась Третья и стала его тоже обнимать, мешая нормально есть.

   — Я что-то не знаю? — тихо спросил я.

  - Ты ничего не понял, — так же тихо ответила она. — В первый раз при переходе в боевую форму всегда больно и неприятно и потом слабость. Если тебя любят и обнимают — это легче. Вся семья собирается вокруг. Но когда случается вот так, неожиданно из-за нервов или оборотень ослаблен голодом, болезнью, ранами он может умереть. Тут и паук не всегда поможет, если поздно позовут. А ты умудрился столько в него собственной энергии перекачать, что он ничего не почувствовал. Раз-два и переход. Мы и по часу мучаемся. И потом тоже лучше в куче посидеть — так легче.

  А заодно ты дал ему что-то, я не поняла что, но вы теперь без проблем можете говорить мысленно. Потом разберешься и запомнишь как. Интерес в том, что считается, чем легче первый переход, тем сильнее оборотень будет физически, и тем больше шансов вырасти в сильного паука. У меня теперь есть возможность проверить. Она подумала. — А может и повторить.

   — Сука ты, что предупредить нельзя было?

  - Я не сука, а самка. Суки у волков, а мой род — приматы, — свысока пояснила она. — А предупредить нельзя, даже роды не бывают минута в минуту, а перекидывание угадать не возможно. И вообще, — искоса глянув на меня, сообщила Койот, — я тебя пыталась нормально учить, а что толку? А теперь сам освоил.

   — Так, — сказал я, отодвигая детей и разглядывая волчонка. — Все на месте. Голова, лапы, хвост. Зубы покажи. Он открыл пасть. — Зубы тоже острые и масть подходящая. Ты у нас теперь будешь Неждан. Я взял его за загривок и понес в постель. — Сегодня все спят вместе. Если захочешь во двор, разбудишь меня — сам не ходи. Завтра пойдем с тобой к кузнецу заказывать для тебя нож. Всем спать.

   Вошла Черепаха и села напротив.

  - Тебе тоже, — сообщил я ей, — положено наказание. Следить надо за правильным поведением. Помоешь потом посуду.

  - Это так ужасно? — весело спросил Рафик и чуть не подавился под ее гневным взглядом.

  - Я тебе как-нибудь в другой раз объясню, в чем проблема и повернулся к ней.

  - Все в порядке, — поспешно отрапортовала она. — Найденыш уже накормлен и оставлен во дворе под присмотром. Мави сидит рядом, Зоя тоже.

   — И где в этом случае наше место? — настороженно спросила Лена.

  - Значит, вы согласны?

  - Ты все-таки сначала ответь.

  - Что тут собственно непонятно? Клан — это такая большая патриархальная семья, где глава может провинившемуся дать подзатыльник, выпороть его или выгнать на все четыре стороны. Но недовольный может потребовать выделить ему часть общего имущества и мотать самостоятельно на все те же стороны. Законом это предусмотрено. А вы — не члены Клана, а дружественная семья, которая находится с нами в дружеских отношениях. В ваши дела никто вмешиваться не собирается, пока вы не лезете в наши. Семейные отношения — это вообще не публичное дело. Знаете, как бывает, когда муж с женой дерутся, а кто-то со стороны растаскивать принимается? Получит от обоих.

   Вы согласны?

  Рафик почесал в затылке и кивнул.

  - Мы посоветовались и решили посмотреть, что получится. Ты можешь сказать конкретно, что собственно хочешь? Останавливаться у нас проездом для этого не нужно 10 % предлагать. Никаких проблем просто по старому знакомству, а разбираться с эльфами, извини. Мы их возможностей толком не знаем и рисковать не хотим.

  - Эльфов мы отложим на потом, — сообщил я. — Сейчас я вам интересную вещь покажу. Черепаха торопливо убрала со стола посуду, сложила тарелки и кружки в раковину и, встав спиной к столу начала демонстративно ее мыть.

   Я достал из кармана куртки лист тонкой материи, из которой оборотни делали одежду, сложенный так, что он размером был не больше спичечного коробка и расстелил его на столе. Ребята придвинулись, разглядывая выжженные «Иглой» линии и моментально уткнулись в разные концы карты.

  Намучился я сильно, стараясь максимально точно перенести все подробности и соблюсти масштаб. Для рейдера — это клад.

  - Очень интересно, — пробормотал Рафик. — Вот это Дунай, большая излучина на ней должен быть Славянск, ни фига не обозначен. Это все вполне знакомо, но наши карты кончаются вот здесь, — он черкнул пальцем, — а тут у тебя и выход к морю, и впадающие реки. И даже горы обозначены.

   Лена оторвалась от прокладывания маршрута в одном ей известном направлении и с досадой сказала: — Можно было путь срезать, а не идти по течению. А эти точки что значат?

   — А это обозначены места, где были города. Это не современная карта, а копия древней. Есть шанс, что и реки не вполне там проходят и она вообще не совсем точна. Зато легко найти места, где копать. Но мне собственно нужно не это. Если я правильно понимаю, вот здесь, — я показал, — кончается славянская зона и где-то километров через двести ниже по течению вплоть до моря находится французская. Между нашей и французской на нейтральной территории в Дунай впадают две довольно большие реки. Теперь смотрите внимательно. Поднимаемся по второй, сворачиваем налево в приток, еще один приток и, не выходя в Дикое поле, выплываем в интересное место. Две реки сходятся в одном месте. Получается почти равнобедренный треугольник со сторонами почти в тысячу километров. Вот здесь реки уходят в лес и между ними что-то около трехсот. Чащобы с болотами нам пока без надобности, разве что в будущем.

   Вопрос — что или кто находится на реках, и что или кто есть на равнине. Мне нужно организовать экспедицию, которая проверит правильность карты, исправит и уточнит, если необходимо, и проверит, можно ли заселиться в междуречье. Есть там что-то опасное или нет. Если нет проблем, она должна застолбить землю за собой, чтобы не только французы, но, и, извините, славяне знали, что это частная собственность. Вот это надо хорошо проверить, что для этого требуются — бумаги, оплата или налоги. Как это необходимо оформить. Мне совершенно не нужны проблемы через несколько лет или даже десятилетий, когда туда полезут чужаки. Берешь своих проверенных рейдеров и не заморачиваясь проблемой, на что будете жить, если Вещей не найдете, плывете совершать Великие Географические открытия. Штурман, прокладывающий безопасный путь у вас уже есть, карта тоже. Сделаете копию масштабом побольше и будете дорисовывать надписи на пустых местах: "Здесь водятся чудовища".

   Они переглянулись и улыбнулись друг другу.

  - Время у нас до весны. Обдумайте список необходимого, включая транспорт. За все плачу я.

  Есть и условия. Найдете что-нибудь — ваше дело, меня не касается, но вы не на раскопки идете, а для обследования местности. Все лишнее побоку, желательно вернуться до холодов с результатом. И без обид, идея и средства мои, значит все, что находится там, тоже мое. Договоримся отдельно, если что стоящее обнаружите, чтобы никто камень за пазухой не держал.

   И еще она, — я кивнул на Черепаху, — пойдет с вами, а заодно и Мави. Как разведчику и охраннику в неизвестных местах ей цены нет. Будет необходимость, я постараюсь еще пару человек дать или волков, к примеру. Подумайте, лишними они не будут. Не хотите — как хотите, но Черепаха с Красоткой не обсуждаются.

  - А ты не пойдешь? — почесав затылок в очередной раз, спросил Рафик.

  - Я не могу, — с досадой отмахнулся. — Нельзя слишком надолго оставлять свое семейство без присмотра. Мне самому гораздо приятнее было бы новые места посмотреть, не думая кто еще чего выкинет, но нельзя…

   Ладно, — собирая карту, сказал я. — Мы с Рафиком сейчас отправляемся к Борису. Разговоры-разговорами, но сначала деньги. А вы…

  - Знаешь, — перебила Лена, — я с утра покопалась в своих записях по поводу рейдеров. Семнадцать лет назад ушла большая группа. Несколько десятков человек. Были и женщины. Никто ничего о них больше не слышал. Тебе же нужна легенда?

   Я с сомнением посмотрел на внимательно слушающую Черепаху. — И что, можно сказать, что ей шестнадцать? Вообще-то больше лет на десять.

  - Не слушайте его, — заявила она поспешно. Он ничего не понимает. Надо — будет шестнадцать. Она похлопала длинными ресницами и глупо улыбнулась, изображая малолетку.

  - Ну, на такой возраст она не тянет, — ухмыльнулся Рафик, — но тяжелые условия жизни в глухой дыре и проблемы с меченостью. Запросто может сказать все что угодно — никто не удивится. Здесь считают дату совершеннолетия как раз с этого возраста, так что и эта проблема отсутствуют. И кто там был?

  - Да даже имена не все имеются. Только Череп, Пончик, Хулиган, Перекошенный, Интель и Волк.

  - О! — Радостно сказал я. — Самое то. Имя Мария, вполне нормально для всех звучит и дочь Волка — Волкова. Мария Волкова по кличке Черепаха бегущая по предгорью. Можно просто Черепаха.

   Она засмеялась и, тыкая пальцем в меня, сообщила:

  - Ты со временем второй Старик будешь, даже из покойника пользу извлек.

  Лена посмотрела на нее, потом на меня.

  - Мы что-то не понимаем?

  - Никаких тайн, она из рода волков. Так что ей понравилось, Вчера нашего Волка увидела и забалдела. Нож покажи, — обращаясь к ней, попросил я. Черепаха достала свой тесак и повернула так, чтобы было видно клеймо — волчья голова. — Любая вещь в роде сделанная, метится знаком. Вот это, — я показал на пряжку на ремне — знак Клана. Чужак, если не докажет, что имеет право носить вещи с чужим рисунком, очень больно получит по ушам. Это не касается только оружия — трофейного, купленного или подаренного.

  - И почему красная ладонь?

  - Потому что пять пальцев у всех и кровь одинаково красная, — и, видя, что они не поняли, продолжил, быстро съезжая со скользкой темы, где без подробностей об оборотнях не обойтись, — объяснением символики и в чем разница между разными клеймами и знаками я как-нибудь потом займусь. Это на пару дней как минимум.

   Знаете, — вставая, добавил я, — пообщайтесь тут без меня с Рафиком в чисто женском коллективе. А мы поедем…

   Мы въехали в Форт и прямо направились к конторе. Солнце было уже высоко и между хозяйственными постройками мельтешили люди. Многие здоровались с Рафиком и с любопытством разглядывали меня. Я еще раз порадовался, что переоделся, оставив дома свой наряд от оборотневых модельеров, а Лену попросил заняться Черепахиным внешним видом. И так каждый человек на виду — незачем раздражать подобными дорогими костюмчиками.

   Впрочем, старая одежда на меня не налазила. Умом я и раньше понимал, что изрядно накачался физически от этой беспокойной жизни и постоянных тренировок, но когда рубашка лопнула по шву при попытке застегнуться слегка растерялся. Пришлось доставать какие-то старые рафиковы тряпки. Он всегда был объемнее меня, и рубаха с брюками вполне подошли, но вид их категорически мне не нравился. До меня вдруг дошло, что я привык к определенному состоянию и очень высокому качеству вещей, и в последнее время редко задумывался над проблемой отсутствия стиральной машины. Одежда была чистой, еда появлялась на столе бесперебойно. Все это как-то делалось помимо моих указаний, при том, что понятия слуги у оборотней не было в принципе, а я принимал происходящее как должное уже давно. Хорошо быть начальником, но теперь еще одна забота появилась — разобраться, кто там такой ловкий возле меня появился. За моей приемной дочкой-волчицей таких талантов не наблюдалась, да и мала она еще.

   Мы слезли с коней возле крыльца и привязали их в специально отведенном месте. Тут на меня буквально налетела какая-то девушка с радостным криком. Я осторожно ее отстранил и с удивлением понял, что это Даша. Она выросла за эти годы и выглядела уже не угловатой девочкой, а очень даже симпатичной рыжей девушкой, за которой табунами должны бегать парни. Конопушки, впрочем, сохранились. Живозапах давал чистую радость и что-то еще, чего я понять не мог. Больше всего это походило на удовлетворение хорошо сделанной работой.

   — Пойдемте, — сказала она. — Вы ведь к отцу? Я вас проведу.

  Рафик за ее спиной удивленно поднял брови. Я пожал плечами. Когда тебе радуются — это приятно, но причин никаких для этого я не помнил. Две встречи, одна из которых на уровне "Здравствуй — до свиданья" и помню я ее только из-за первой прочитанной мне лекции о жизни на планете.

   Она провела нас мимо обсуждающих какие-то свои дела конторских и у двери в конце коридора сказала: — Подождите здесь, — открыла ее и зашла.

  - Столько чувства, — ехидно сказал Рафик, — стоит задуматься. Такая богатая невеста и база под всю твою банду. Сколько там у тебя этих опасных детишек, которым убить, что высморкаться? Полторы сотни?

  - Ей-Богу не знаю, откуда такой темперамент. И меньше всего мне сейчас нужны проблемы с ее отцом.

  - Заходите, — сказала Даша, — он ждет.

   Кабинет местного олигарха не страдал роскошью. Кроме стола и стульев в нем ничего не было. Стол был девственно чист, если не считать монитора компьютера и пепельницы, забитой бычками.

   Он поднялся, нависая над нами своей мощной фигурой и блестя голым черепом и скалясь замечательной голливудской улыбкой в 32 белых зуба. Живозапах четко доложил, что Борис уверен в себе и опасен, очень опасен. Ко мне он испытывал большой интерес и почему-то ревность. Там еще была масса нюансов, вроде здорового желания заработать и узнать что-то новое, но в целом запах был приятен.

  - С возвращением, — сказал он, пожимаю руку. — Присаживайтесь. С раннего утра уже доложили, что к Безногому прибыли гости. Да еще и не простые, а такие прикинутые, что странно как вообще доехать сумели. Почему-то я сразу подумал про тебя.

  - А что, Волк не рассказал, мы его встретили?

  - Он еще не вернулся. Обходит дозором границы, а телефоны в зоне пока еще не провели.

  Ну-с господа рейдеры, сердце мне вещует что неспроста вы прибыли да еще вдвоем. Показывайте.

   Я достал коробку, поставил на стол и открыл крышку. Он долго смотрел, не касаясь, с совершенно невозмутимым лицом. Я в очередной раз порадовался, что могу работать вместо детектора лжи. Какое там, гораздо лучше. Там можно узнать только эмоции, даже не всегда понятно положительные или отрицательные, а живозапах выдавал азарт и опять почему-то ревность. А вот желания позвать нукеров или вытащить из стола пистолет и замочить нас на месте, не было. Потом он вынул из кармана висящей на спинке стула куртки пачку местных сигарет и закурил.

  - Будете?

  - Не курю.

  - А я буду, — заявил Рафик, прикуривая от хозяйской зажигалки.

  Я поспешно отключил половину нюха, но в нос все равно шибало крепко. Отвык я на равнинах от некоторых человеческих привычек.

  - Таких денег у меня нет, — спокойно сказал Борис, — но ты это и сам догадывался. Молния паленая или у тебя свой вариант?

   — Абсолютно чистая Вещь, но ты прав у меня к тебе есть предложение. Мне не нужны деньги полностью, берешь ее частично в долг. Мне нужны большие объемы разных товаров. Иногда очень не стандартных и я не хочу светиться. Ты покупаешь официально для себя или на продажу — я получаю по себестоимости. Цена списывается с твоего долга. И еще мне нужна консультация по земельному вопросу.

  - Ты нашел Форт, вроде моего?

  - Борис, — протянул я, — откуда мне знать, что такое твой Форт? Я и внутри-то ни разу не был. Но нет, не Форт, кое-что другое. Там большой участок чистой земли, где живут люди принявшие меня как своего. Вот мне и надо застолбить его за собой и прикрыть официальной эльфийской бумагой, чтобы другие не лезли. Это не две сотки для огорода, там треугольник 1000 на 1000 на 300 километров. Только я шел землей, а надо убедиться, что места судоходные. Экспедиция нужна на нормальном судне, со всем возможным снаряжением и вооружением. Ты ж понимаешь, всего я видеть не мог, там может оказаться любое чудо-юдо.

   — Консультацию даю бесплатно, — усмехнулся он. — Идешь к эльфам и просишь маяки. Такие черные кубики тридцать сантиметров грань и весом в 5 с лишним кило. Стоимость каждого две тысячи единиц, совсем не дорого, но тебе их много нужно будет. На каждом углу участка ставишь и он дает сигнал. Понятия не имею, куда именно и каким образом. После этого в эльфийской конторе получаешь точные координаты каждой точки с датой оформления от момента включения маяка. Одно условие — там не должно быть более ранних заявок или постоянных поселений других людей.

  - А почему я про это в первый раз слышу? — поинтересовался Рафик.

  - Потому что маяки в зоне поставили еще в первый год. Она считается как бы общей и участки распределяют в Славянске земельное управление людей при мэре. Выйдешь за зону, режь себе сколько угодно, надо только суметь там выжить.

   — А если там живут не люди?

  - В смысле? — удивился Борис. — Меченые тоже считаются людьми.

  - Вот твой гном, как его… А Спиро!

  - Не знаю, — растерянно сказал Борис. — Какие интересные вопросы ты задаешь. Ты видел поселок гномов?

  - Я видел вампиров и они разумные.

   Он с интересом посмотрел на меня.

  - Это тебе придется выяснять самому. Может быть, чтобы жопа от жадности не слиплась, получишь участок поменьше, а может, для начала замочишь вампиров и сделаешь вид что так и было. В Диком поле законов нет. Даже у нас в зоне они очень растяжимые.

  Но мы сначала должны договориться. Сколько именно ты хочешь на жизняк?

  - 25 процентов от стоимости.

  - Ну, вообще, — саркастически сказал Борис. — А я всем своим работникам перестану платить как при Ельцине. 5 процентов — это максимум.

  - Может, ты получаешь удовольствие, торгуясь, но я это дело не люблю. В конце концов, я тебе даю ссуду без процентов, а ты еще и будешь в Нахаловку электричество продавать. Мне что, долю потребовать? Давай сойдемся на 12,5 и закончим базар.

  - А материалы и работа, что, бесплатно проводятся? Миллион туда, миллион сюда — совсем не лишние деньги. А говоришь, не любишь торговаться. Короче, не тебе и не мне — 12.

  - Согласен.

  - Вот и славно. Цену сначала проверили? Я, в общем, не сомневался, — сообщил он на наши кивки. Давайте свои жизняки.

  - Мне 2 и ему 10, - сказал я, снимая цепочку с шеи.

  - Ваши дела, — пробурчал Борис, вставляя жизняки в счетчик по очереди и показывая нам цифру перед переводом.

  Дверь открылась и заглянула Даша. — Главбуха позови, — сказал он ей. — А вот это, — он отдал ей «Молнию», — вставишь, — и покосившись на нас, — сама знаешь куда. Потом отрубишь генератор и проверим.

  - Звонок у меня под столом, — пояснил он, — очень удобно, когда посигналить надо. Он нацепил очки и быстро набросав какой-то текст и протянул бумагу мне.

  - Не пойдет, — внимательно прочитав, сказал я. — Указать, что я получаю заказанное по себестоимости. Вот здесь указать срок возврата на случай моей безвременной кончины, вписать наследника.

  - И кто у нас наследник?

  - Пиши Мария Волкова по прозвищу Черепаха. Так и напиши — на кличку она отзывается охотнее, чем на имя. Все проблемы в мое отсутствие вполне можно решить с ней. Если уж дойдет до моих похорон она впишет своего наследника.

  Теперь еще одно. Срок ссуды год. Потом достаем бумаги на полученные товары, сверяемся и просто переписываем сумму. Если мы не уживемся, имеем право разорвать контракт. Я получаю остаток денег, если ты не можешь выплатить разницу, отдаешь мне «Молнию» назад и я обязан вернуть все, что получил ранее в погашение. Деньгами по той же цене, что приобрел.

   — То есть ты просто продашь другому?

  - Вроде вполне справедливо. Мы ведь работаем на честном слове. Если я стороной узнаю, что ты меня наебываешь сделаю определенные выводы. Понятное дело левые закупки и взятки проконтролировать нельзя, но зарываться не стоит.

   Под потолком загорелась лампочка.

  - Жизнь становится гораздо лучше, — сообщил Борис. — Бессмысленная трата горючего закончена. Начинается сплошная прибыль.

  В дверь постучали и зашел пожилой дядька потертом костюмчике и нарукавниках, украденных из фильма про бюрократов конца 60-х.

  - Читай, — сказал ему Борис и протянул переписанный договор.

  - Мы ж в кабалу влазим, — изумленно сказал тот, просмотрев текст.

  - А я вот думаю, что это интересное начало будет иметь не менее интересное продолжение, — весело сказал Кулак. — Мы еще поработаем с ним вместе и надеюсь не за просто так.

   Короче, ты и Безногий свидетели для гарантии. Подписывай и иди дальше трудиться!

  А теперь, — сказал он, — когда все подписи стояли и один экземпляр договора лежал у меня в кармане, а другой у него в столе, необходимо по русскому обычаю широко и с размахом отметить. С учетом местных особенностей, то есть не нажираясь.

  Он достал из стола бутылку и три стакана. Рафик подозрительно посмотрел на свой.

  - Обижаешь, — покачал головой Борис, — я все-таки здешний хозяин. — Все чисто вымыто и водка собственной перегонки не для продажи. Продавать такое можно исключительно в убыток. Тройная перегонка, очистка серебром, фильтрация на березовых углях и еще масса всякого. — Ну, за то чтобы наше сотрудничество было обоюдновыгодным и в дальнейшем. Мы чокнулись и выпили. — А вот закусить у меня только хлеб, — он достал из своего стола половину буханки и разломал ее на три части. Похоже, там у него хранилось что угодно, кроме бумаг и папок.

   — Я вот что думаю, — продолжил он, — экспедицией займется Безногий. Баржу надо посмотреть, парочку фургонов с лошадьми выбрать и по складу пройтись присмотреться. Когда кредит безграничен можно особо не стесняться, — подмигнул он. — Найдешь там Дашку и пусть тебе покажет, что к чему. А с Лехой мы выясним, что за товары он желает получить.

   Рафик покосился на меня. Я кивнул.

  - Ну, тогда прощевайте, товарищ Кулак, — сказал он вставая. — Очень приятно было пообщаться.

  - Для меня тоже три фургона, — сказал я, — тебе не к спеху, а мне, если есть готовые.

   — Ну, — разливая остатки водки в два стакана, сказал Борис, — что там у тебя?

  Я достал список и протянул ему. Борис углубился в чтение, помечая что-то карандашом.

  - Так, — пробормотал он, — глядя на меня исподлобья поверх очков. — Первоочередно надо загрузить три фургона весом в полтонны каждый. Это обязательно срочно? Зима на носу.

  Я промолчал.

  Борис взял стакан и сообщил:

  - Если начал дело, делай его хорошо и доводи до конца, — и выпил. — На этом торжественную часть можно считать законченной, — сказал он ставя стакан на стол.

  - Надеюсь, ты понимаешь, что по твоим запросам можно сделать определенные выводы? Ты не просто еще один Форт нашел, ты вышел на большую группу людей, которые очень давно живут в Диком поле и неплохо приспособились. Даже количество можно определить и приблизительно местожительство — на границе леса. Сотня АКМ 7,62мм, желательно однотипных, но сойдет и разных модификаций, полсотни снайперских винтовок Драгунова, полсотни карабинов СКС, то же самое с Сайгой и Тигром. Полсотни Стечкиных. Кстати, — он достал из бездонных недр стола пистолет в кобуре, которую можно было прикрепить к пистолету для большей устойчивости вместо приклада и положил передо мной. — Пользуйся — подарок.

   Я вынул магазин и проверил нет ли патрона в патроннике. Потом отделил затвор от рамки, оттянув до отказа вниз спусковую скобу. Отвел затвор назад и, приподняв его задний конец, дал возможность продвинуться вперед. Теперь стало можно отделить затвор от рамки и поставить на место спусковую скобу. Последним снял со ствола возвратную пружину и спросил:

  - Проверка окончена?

  - А не помешает, — невозмутимо ответил Борис, глядя как я собираю пистолет. — Ты не в книжке проживаешь и вместо супер-пупер спецназа служил в обычной разведроте.

  - За героями из книг водится скверная привычка погибать, а мне нравится жить, — сообщил я, собирая пистолет. — А еще я не собираюсь Черных Властелинов отлавливать и мир спасать.

   Он хохотнул.

  - Как-то не заметно. Вот я смотрю дальше и вижу: 4 Печенега, 4 ПКМ, 2 Корда, Шмели, Мухи, РПГ, АГС. Гранаты, взрывчатка разных видов. Минометы 82мм. У тебя там танки разъезжают?

  - Я всадил в вампира две пули. Одну в легкое, другую в живот. После этого она еще была бодрой и энергичной и умудрялась отбиваться от четверых, пока ей голову не отрубили. Если можно выжечь их гнезда Шмелем или еще чем похуже с расстояния я не собираюсь думать про высокие идеалы гуманизма или не занесены ли они в Красную Книгу вымирающих видов. Вампиры — это не название, они кровь высасывают.

   — Будем надеяться, что ты не устроишь теракт в Славянске, — сказал он после паузы. — Стрелковка кроме Тигров никаких проблем, легкие пулеметы и динамит тоже. Даже на складе имеется. А вот гранатометы с разными минометами — это уже надо отдельно. Почему собственно сплошное российское производство и ничего нового? Как ты относишься к импорту? На складе есть израильские Узи, мини, микро Узи, австрийский штайер TMP, немецкий Мг — 3, боеприпасы в большом количестве и с дальнейшей поставкой, оптические и ночные прицелы, глушители, пластиковая взрывчатка, детонаторы.

  - Если ты насчет российское — самое лучшее, так мне без разницы. Но, во-первых, я с перечисленным в списке имел дело лично и не возникнет проблем при показе, а во-вторых, необходимо иметь свободный доступ к патронам. Я так понимаю, что на заводе в Городе производят всю необходимую мне номенклатуру разных видов, а искать специально импортные лишняя головная боль.

  - Значит, не будем выдумывать, потом сходишь на склад и посмотришь, что там еще есть на твои запросы. Не всегда сразу сообразишь, лучше пощупать и посмотреть.

   Идем дальше. Компьютеры с максимально возможной памятью и всем доступными прибамбасами. Видеокамеры, профессиональные фотоаппараты, сканеры всех видов, включая книжные, кабеля, диктофоны, бинокли, вообще разная оптика, — он глянул еще раз и хмыкнул, — включая электронный микроскоп и инструкции ко всей этой тряхомудии на русском. Вот еще один намек понимающему. У тебя там есть возможность получить электричество. Не последнюю «Молнию» от сердца оторвал. А вот разных инглишей там не знают.

   «Угу», — подумал я. "Хорошо, что он еще не допер до простой мысли что это я английский знаю в пределах школы со словарем, а остальные и русского не знают".

  - Сканеры тоже наводят на интересную мысль. Может, поделишься, ты набрел на библиотеку Ушедших?

  - Нет. Но их книги ты видел неоднократно.

  Он поднял удивленно брови.

  - «Спички» знаешь? Такая палочка, сантиметров в 10 длиной и на конце черный цилиндрик, на палочке надпись.

  - Кто-ж не знает, — озадаченно сказал Борис. — Их даже не покупают, никто не знает, что с ними делать.

  - А ничего и нельзя. Их вставляют в специальный считыватель и смотрят текст. Такая пластина белого цвета размером с книжку без обложки, что в киосках продают для чтения в электричке. Она цельная, но внутри должен быть элемент питания. То ли сел от времени, то ли подзаряжать неизвестно откуда надо, но вставляй не вставляй толку никакого. А может, стерлось вся информация. Там серьезный НИИ нужен разбираться, нам не потянуть.

  - А пластина эта называется «Зеркало», — задумчиво сказал Борис. — И тоже никто не знает, куда ее приспособить. А озадачу я, пожалуй, кой-кого.

  - Не уверен, что стоит. Неизвестно еще кто и что там вычитает. Некоторые вещи лучше не трогать, вонять не будут. Мы не археологи и не историки.

  - И много ты такого интересного знаешь?

  - А тебе наверняка таскают разные Вещи, которые неизвестно зачем нужны. Никогда не поверю, что у Кулака нет кладовки, где все это валяется. Можем зайти и посмотреть. Не за бесплатно естественно.

  - Зайти — это с этой… Марией Волковой по прозвищу Черепаха? Кто она тебе собственно?

  - С ней. А кто… Это сложно. По здешним законом никто. Считай младшая сестра.

  - Вот и договорились — заходите в любое время, поторгуемся. Заодно и познакомимся, — он улыбнулся.

   — Возвращаясь к твоему списку. Ничего этого, кроме биноклей у меня нет. Спрос на микроскопы как понимаешь минимальный. Видеописьма отсылать домой еще почту не придумали, а передачи «Слабо» где все падают, в зоне тоже нет. С электроникой вообще на зоне проблемы. Но у заводских кланов есть локальные сети. Можно попробовать через них. Только это будет стоить, — он посмотрел со значением.

  Я пожал плечами.

  - Сколько надо, столько и будет.

   — Ладно, это мы проехали. Теперь дальше. Инструменты для кузнецы, включая для мелких работ, пресс до 10 тонн, разная белиберда для химлаборатории, инструменты для ювелира, станки — токарный, фрезерный, сверлильный без электроники образца мохнатых 60-х, наборы инструментов на все случаи жизни и обязательно хорошего качества. Да уж, — скептически сказал он, — тебе не иначе как Бош подавай в оригинальном виде. Масса разных резцов, пресс-формы для пластика, трубы опять же пластиковые разных диаметров. Кроме кузнечных инструментов и труб ничего этого нет. Все на заказ.

   Дальше ты меня убиваешь на месте. Чистые металлы в количестве каждый до сотни килограммов на первый случай. Латунь, магний, алюминий, хром, марганец, кобальт, никель, медь, цинк, мышьяк, олово, вольфрам, платина, ртуть, свинец, молибден, тантала и на закуску бронза, ферросплавы, сплавы вольфрама и молибдена в широком ассортименте.

  Ты в школу вообще ходил? У них разный вес. Сто килограмм латуни и никеля имеют разный объем. А ферросплавы бывают в виде фольги, листов, прутов диаметром от 120 до 1 мм. Они вообще бывают десятков разных видов в зависимости от того, для чего их используют — для легирования стали, производства чугуна или разных сплавов. Можно еще в виде проволоки. Впрочем и медь бывает листами, кровельная и еще десяток вариантов. Короче, пойди туда не знаю куда, найди то, не знаю что.

  Я поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию.

  - Ты прав, я не очень представляю, что мне нужно. Есть там такой Мастер с большой буквы М и у него есть куча интересных идей. Вот только он сам пока не очень понимает, что именно хочет. Говорит надо попробовать, а мне таскаться и задавать дурацкие вопросы некогда. Что можно, то и бери.

  - Я начинаю думать, — сообщил Борис, — что изрядно продешевил, бегать придется много, а в конце ты скорчишь недовольную рожу и скажешь что гранаты не той системы. По справедливости мне все-таки процент положен.

  - Вот только без этого, — поспешно сказал я. — Договор есть договор, при продлении предъявишь претензии. Можем это и пересмотреть, но только через год видно будет. Пока что могу только пообещать что, если получится то, что он хочет сделать, то все через тебя уйдет.

  - А что именно не скажешь?

  - Зачем говорить раньше времени? Поживем — увидим. Оторвут с руками. А еще, наверняка у тебя есть свои наработки по производству и технологии 19–20 века. Я покупаю.

  - Ну, это не проблема, скачаю на диски…

  Значит, Леха, даешь мне разрешение брать по списку в том виде, в котором получится?

  - Ты меня на формулировке ловишь? — настороженно спросил я. — Знаю я эти штучки. Тогда так: уважительно прошу тебя проявить повышенное внимание к данной просьбе и проверить максимальный ассортимент. Если требуется — даже оплатить профессиональные консультации у специалистов. При этом без специальной просьбы вес не должен превышать сто килограмм и упакованно все должно быть так, чтобы можно было запихать в фургон без проблем. Если разницы между слитком, листом или проволокой нет, а просто разный вид, брать то, что проще и дешевле. Если разница в качестве и то, и другое. Так пойдет?

  - Про уважение ты хорошо сказал, аж проняло. Есть здесь к чему придраться, но я удовлетворен. Не будем устраивать свару по этому поводу.

   А теперь еще одна вещь. Мы вроде договорились и записали, если ты приносишь что-то, Вещь уходит через меня. Если я не беру по нормальной цене, можешь идти дальше. Ты что, одну «Молнию» принес?

  - Поправка, я несу тебе все, после того, как мы договорились. Заранее я этого знать не мог, а деньги на жизняке требовались на разные необходимые потребности.

  Ну, было ещк кое-что, конечно, — добавил после паузы, — но Черепаха с утра пошла в эльфийскую контору. Надо было что-то в руках иметь. Очень удачно, что она появилась, не надо в Славянск ехать. Два года назад ничего такого не имелось.

  - Кому как. Мне конкуренция….

   А получается, что это ты меня поймал на формулировке, не даром забеспокоился, — он рассмеялся. — В следующий раз позову юриста. — И что там было?

  - Такого — не было. Много разного, но по мелочи.

   — Проехали, — пробурчал Борис. — Больше так не делай. И чем у нас заканчивается список? — спросил он сам себя. — Мука, сухофрукты, продукты быстрого приготовления, концентраты, витамины и прочее. Это сколько угодно. А вот потом опять начинается неизвестно что. Длиннющий список лекарств без названий с подпунктом "все, что возможно" и особо оригинальное место — медицинские инструменты. Разные хирургические пилы, ножи, капельницы, физиологический раствор, кровяная плазма и дополнение — лучше ничего одноразового не брать, а все еще из разряда прокипятить и использовать снова. Это мне опять надо беседовать с врачами и самому думать. Ария про уважение исполнена будет?

  - Если надо я могу, — с готовностью соглашаюсь.

  - А фиг тебе, пойдешь в мой магазин в Нахаловке, там есть и аптека. Будешь сам смотреть, выбирать и со специалистом обсуждать. Можешь хоть все вынести. Список потом мне. Придешь, — он хмыкнул, — с Черепахой проверить кладовку на предмет ценности, заодно и отдашь. И не забудь про срок годности.

  Все, что нужно мы обсудили. Или есть еще какие пожелания?

  - А книгами и дисками с фильмами ты тоже торгуешь?

  - Есть такое дело, в том же магазине рядом с аптекой. Только там все больше старое и твоего много, что я на перезапись брал. Прежде чем сплавлять Вещи эльфам, надо было на жизняк глянуть. Что продавалось, тебе регулярно капало в течение года. Вот сколько не знаю — проверишь. Надо не забыть сказать, чтобы и остальное перевели. Мелочь, по твоим масштабам, но приятно.

   Чисто деловой совет. Вес ограничен, так что выбери для себя, что тебе действительно необходимо, чтобы потом не выбрасывать. Оружие и медикаменты грузить в первую очередь, причем боеприпасы важнее, чем даже стволы. Если останется место, будешь думать. Как-то они умудрялись обходиться без микроскопов до сегодняшнего дня. Так что начни с оружейника.