"Ритуал" - читать интересную книгу автора (Смит Лиза Джейн)
15
Кэсси следовало его оттолкнуть, следовало убежать от него. Но вместо этого она, задыхаясь от счастья, уткнулась ему в плечо, в уютный толстый ирландский свитер. Ее окружило тепло, его тепло: оно поддерживало и защищало. Он так вкусно пах: осенними листьями, лесными пожарами, океанским ветром. Ее сердце билось как сумасшедшее.
Тут- то Кэсси и узнала, что значит запретная любовь. А значила она вот что: желать до невозможности сильно, чувствовать себя при этом прекрасно и знать, что это неправильно. Она почувствовала, как Адам слегка отстранился. Она посмотрела на него и поняла, что он ошеломлен не меньше, чем она.
- Мы не можем, - сказал он неожиданно сиплым голосом. - Мы не можем…
Героиня смотрела на него и видела только глаза: они были такого же цвета, как океан в ту страшную ночь, когда он заманивал девушку в свою пучину. Губы Кэсси раскрылись, чтобы произнести беззвучное «нет».
И тут Адам ее поцеловал.
В эту же секунду мысли улетучились у нее из головы. Ее унесла соленая волна ощущений; будто быстрина подхватила ее, накрыла с головой, швыряла вверх и вниз, не останавливаясь; она погибала, но так сладко.
Она безвольно дрожала: если б он ее не держал, она бы рухнула. Ни с одним парнем она такого не чувствовала: в диком и мощном смятении она могла только подчиниться, отдать себя полностью.
Каждый прилив нежности был слаще предыдущего. Она не чувствовала уже ничего, кроме удовольствия, и не хотела больше сопротивляться. Ее не пугала его бешеная, необузданная энергия - она доверяла ему. Он вел ее, маленькую девочку с одичалым от изумления взором, в мир, о существовании которого она и не догадывалась.
И целовал, целовал ее: они как будто оба с ума сошли, одурманенные и потрясенные. Она знала, что щеки и шея ее безбожно горят; она чувствовала жар, исходящий от их тел.
Непонятно, сколько они так простояли в объятиях, способных растопить разбросанные вокруг камни.
Только через некоторое время Кэсси поняла, что Адам, не размыкая рук, усадил ее на кусок гранита. Ее дыхание стало замедляться, и она снова уткнулась ему в плечо.
И обрела там спокойствие. Бешеная страсть сменилась теплой и ленивой негой. Теперь она в безопасности - она нашла свое место. Это казалось так просто, так красиво.
- Кэсси, - произнес он голосом, которым никогда раньше с ней не говорил и от звуков которого душа ее растворилась и отделилась от тела, покидая его через ступни, ладони и кончики пальцев.
Она никогда больше не будет такой, как прежде.
- Я люблю тебя, - сказал он.
Она закрыла глаза, не произнеся ни слова. Она почувствовала, как он приоткрытыми губами коснулся ее волос.
Серебряная нить свила вокруг них светящийся кокон и стояла как неподвижная, наполненная лунным светом вода. Неистовству пришел конец - настало время тишины и умиротворения. Кэсси почувствовала, что может парить так целую вечность.
«Моя судьба, - подумала она, - ты, наконец, нашла меня. Каждый миг моей жизни вел меня именно сюда. Почему я так боялась, почему так хотела этого избежать? Здесь ведь только радость. Мне больше никогда не придется бояться…»
И вдруг она вспомнила.
Ударная волна чистого ужаса окатила ее.
«О боже, что мы наделали?!» - подумала девушка.
Она отшатнулась так резко, что ему пришлось подхватить ее, чтобы она не упала назад.
- О боже! - сказала она, чувствуя ужас, сметающий все на своем пути. - Господи, Адам, как мы могли? - прошептала она.
Еще мгновение его глаза оставались рассредоточенными, открытыми, но не видящими, будто бы он не мог понять, зачем ей понадобилось разрушать их красивый транс. Но затем она увидела, что к нему приходит осознание, и его серебряно-голубой взор разбился вдребезги. В глазах поселилась необузданная боль.
Все еще в его руках, все еще рядом с ним, Кэсси зарыдала.
Как они могли позволить этому случиться? Как она могла поступить так с Дианой? С Дианой, которая спасла, стала ее другом, доверяла ей. С Дианой, которую она любила.
Адам принадлежал Диане. Кэсси знала, что Диана не мыслит своей жизни без Адама, что все мечты и надежды Дианы включают его. Диана и Адам созданы друг для друга…
Кэсси внезапно вспомнила, каким светом загорелись обеспокоенные зеленые глаза Дианы, как только она увидела Адама; она вспомнила, какой нежностью и сиянием наполнялся Дианин взгляд каждый раз, когда она просто говорила о нем.
Адам все еще любил Диану. Это было ясно, как день. Адам идеализировал Диану: он поклонялся ей с той же чистой, сильной и нерушимой любовью, с какой Диана боготворила его.
Но Кэсси видела, что ее Адам тоже любит. Разве можно любить двоих? Разве можно быть влюбленным в двух людей одновременно? И, что бы она там себе ни говорила, нельзя было отрицать ни стремительную химию, возникшую между ними, ни особенное взаимопонимание на грани взаимопроникновения, ни связь, соединившую их навеки. Так что, видимо, любить двоих возможно.
Но первенство принадлежало Диане.
- Ты все еще любишь ее, - прошептала Кэсси, зачем-то требуя подтверждения сей грустной истины.
Внутри зарождалась горечь.
Адам закрыл глаза.
- Да, - его голос стал резким. - Господи, Кэсси, прости.
- Нет, все хорошо, - сказала она. Она узнала эту горечь - то была боль потери, боль пустоты, и она усиливалась. - Потому что я тоже люблю ее. И не хочу, чтобы она страдала. Поэтому я пообещала себе, что никто из вас никогда не узнает…
- Это моя вина, - промолвил Адам, и она ощутила, как сильно он себя корит. - Мне следовало раньше понять, следовало самому разобраться с моими чувствами. Вместо этого я насильно втянул тебя в историю, которую ты так старательно пыталась предотвратить.
- Ты никуда не втягивал меня, - мягко и искренне сказала Кэсси. Она говорила тихо и спокойно. Все снова встало на свои места, и теперь она знала, что делать. - Будем считать, что ошибка была общей. Но, что было, то было, главное, чтобы это больше не повторилось. Вот над этим нам и нужно поработать.
- Но как? - обреченно спросил рыжеволосый. - Мы можем сколько угодно сожалеть, я могу ненавидеть себя, но если мы снова окажемся наедине, я не знаю, что случится.
- Значит, нам нельзя оставаться наедине. Никогда. И мы не должны сидеть рядом, касаться друг друга и даже позволять себе думать об этом, - она проговаривала все это и не боялась: она чувствовала, что это правильно.
Его глаза опять потемнели.
- Я восхищен твоим самоконтролем, - голос казался ей еще более удрученным.
- Адам, - проговорила она, чувствуя, как потоки нежности заливают все ее существо, когда она просто произносит вслух его имя, - понимаешь, мы должны. Когда ты вернулся во вторник ночью, сразу после моего посвящения, когда я поняла, что вы с Дианой… Той ночью я поклялась, что Диана никогда не будет страдать из-за моих чувств к тебе; я поклялась, что никогда не предам ее. Ты хочешь предать ее?
Стояла такая тишина, что Кэсси слышала, как тяжело он дышит. Она чувствовала, что его разрывает на части. Затем Адам выровнял дыхание и снова прикрыл глаза.
Когда он открыл их, ответ уже не требовался: девушка почувствовала, как его руки освободили ее; как он сел чуть поодаль, и как холодный воздух, ринувшийся в пространство между их телами, наконец, разделил их.
- Нет, - сказал он.
И в голосе появилась новая сила. А на лице - новая решимость. Они снова взглянули друг на друга, но уже не как любовники, а как воины. Как товарищи по оружию, крайне решительно настроенные на достижение некой общей цели. Они подчинили свою страсть и спрятали так глубоко, что никто не смог бы ее найти. Они вышли на новый уровень близости, возможно, даже более сокровенный, чем тот, который обычно устанавливается между встречающимися парнем и девушкой. Что бы ни случилось, чего бы им это ни стоило, они не станут больше обманывать девушку, которую оба любят.
Глядя прямо ей в глаза, он спросил:
- Какую клятву ты принесла той ночью? Ты взяла ее из Книги Теней?
- Нет, - ответила Кэсси и задумалась. - Я не знаю, - заключила она. - Мне казалось, что я сама ее сочинила, но сейчас я думаю, что она является частью чего-то более длинного. Я произнесла: «Ни словом, ни взглядом, ни поступком».
Он кивнул:
- Я читал одну с такими словами. Она старая и сильная. С помощью этой клятвы ты взываешь ко всем четырем Силам, чтобы они стали твоими свидетелями, и, если ты хоть раз нарушишь клятву, они могут подняться против тебя. Готова ли ты снова поклясться? Со мной?
От внезапности вопроса у нее перехватило дыхание. Но, гордая собой, она почти без тени промедления ответила:
- Да.
- Тогда понадобится кровь, - он встал и вынул из заднего кармана нож.
Кэсси удивилась было, а потом подумала, что удивляться нечему: каким бы милым парнем ни казался Адам, он бывал во всяких передрягах.
Без лишних слов он разрезал себе ладонь. Кровь казалась черной в полумраке серебристого света. Затем он протянул нож ей.
Кэсси втянула в себя воздух. Смелость не являлась ее сильной стороной, она ненавидела боль… Но она сжала зубы и приложила лезвие к ладони.
«Просто подумай о боли, которую ты могла бы причинить Диане», - утешила себя она и резким движением двинула нож вперед. Больно, но она не проронила ни звука.
Она посмотрела на Адама.
- Теперь повторяй за мной, - сказал он и поднял ладонь к звездному небу. - Огонь, Воздух, Земля, Вода.
- Огонь, Воздух, Земля, Вода…
- Внимайте и узрите…
- Внимайте и узрите, - несмотря на примитивность обращения, Кэсси почувствовала, что стихии проснулись и прислушиваются.
Ночь внезапно будто ожила от тысяч электрических разрядов, и звезды над головой, казалось, тоже включились и стали светить еще холоднее и ярче. Кожа девушки покрылась мурашками.
Адам повернул руку ребром к земле, и черные капли упали на чахлую траву и холодный песок. Кэсси смотрела как завороженная.
- Я, Адам, клянусь никогда не нарушать доверия, не предавать Диану, - отчеканил он.
- Я, Кэсси, клянусь никогда не нарушать доверия… - прошептала она и посмотрела, как ее собственная кровь стекает по ладони.
- Ни словом, ни взглядом, ни поступком, ни в ясном рассудке, ни во сне, ни разговором, ни молчанием…
Она шепотом повторяла слова.
- …ни на этой земле, ни на любой другой. Если нарушу клятву, то пусть огонь сожжет меня, воздух задушит, земля поглотит, а вода покроет мою могилу.
Она повторила все в точности. Как только она произнесла последние слова «и вода покроет мою могилу», послышался едва уловимый треск, будто что-то зашевелилось. Будто бы пространственно-временное покрывало разорвалось на какое-то мгновение, а теперь опять сходится. Затаив дыхание, Кэсси еще раз прислушалась.
Затем взглянула на Адама.
- Все кончилось, - прошептала она, имея в виду не только клятву.
Его глаза светились темнотой, окаймленной серебром.
- Все кончилось, - подтвердил он, протягивая ей свою окровавленную ладонь.
После секундного замешательства она пожала его руку. И почувствовала, или ей только почудилось, что, падая на землю, их кровь смешивается. Символизируя то, что никогда не случится.
Затем, медленно, он отпустил ее.
- Ты отдашь розу Диане? - спросила она спокойно.
Он достал из кармана кусок халцедона и подержал его на все еще мокрой от крови ладони.
- Я отдам ей кристалл.
Кэсси кивнула. Она не могла сказать ему того, что подразумевала, а именно, что камню место там же, где и Адаму, - рядом с Дианой.
- Спокойной ночи, Адам, - вместо этого мягко сказала она.
Она посмотрела, как он стоит на краю обрыва, а за спиной его раскинулось звездное небо. Затем развернулась и пошла в направлении светящихся окон бабушкиного дома. И на этот раз он не окликнул ее.
- Ах да, - сказала бабушка Кэсси, - я нашла это утром в прихожей. Наверное, кто-то просунул сквозь почтовую щель, - и протянула Кэсси конверт.
Они завтракали, а в окно светило радостное воскресное солнце. Кэсси поразилась, насколько все хорошо и спокойно.
Но одного взгляда на конверт хватило, чтобы разрушить идиллию. На нем крупным, размашистым почерком было написано ее имя. Естественно, красными чернилами.
Ожидая, пока хлопья напитаются молоком, героиня разорвала конверт и уставилась на записку. И вот что она прочитала:
Нельзя сказать, что Кэсси не всполошилась. Естественно, первым делом она решила позвонить Диане, но потом подумала, что если та не спала всю ночь, очищая череп, то, наверное, жутко измотана, и нечего ей в таком состоянии общаться с Фэй.
«Ладно, я не буду ее беспокоить, - мрачно подумала Кэсси, - сама пойду и посмотрю, что затеяла Фэй. Наверняка что-то, связанное с церемонией. А может, она хочет созвать голосование».
На фоне прочих развалюх Вороньей Слободки дом Фэй смотрелся очень изящно. Кэсси впустила домработница, и девушка вспомнила слова Дианы о том, что мать Фэй умерла. Здесь жило много неполных семей.
Спальня Фэй выглядела как комната богатой девчонки: беспроводной телефон, комп, телик и видик, куча CD дисков. Ее украшал орнамент из гигантских сочных раскидистых цветов; даже кровать и мягкие подушки были покрыты тканью, расшитой цветами. Дожидаясь появления Фэй, Кэсси присела на диван у окна. На тумбочке стояли незажженные красные свечи.
Внезапно плед на кровати зашевелился, и из-под него высунулась мордочка маленького рыжего котенка. За ним тут же появился точно такой же, но серый.
- Ой, какая прелесть, - несмотря на специфику ситуации, Кэсси пришла в полный восторг от котят.
Она никогда бы не подумала, что Фэй кошатница. Девушка сидела спокойно, не дергаясь, поэтому крохотные создания бесстрашно вылезли из-под пледа. Забравшись на Кэссин диванчик, они стали ходить по нему, мурлыча, как маленькие моторные лодки.
Кэсси хихикнула и даже пискнула от счастья, когда один из котят храбро вскарабкался по ее свитеру и непрочно устроился на плече. Котята были обворожительные: рыжий - пушистый и всклокоченный, а серый - гладенький и опрятный. Когда они исследовали Кэсси, их малюсенькие коготочки покалывали ее кожу, как иголочки. Рыжий забрался ей на голову, слепой мордашкой уткнулся в ухо, и она снова засмеялась.
Он пытался добыть мамино молочко, обнимая ее своими крохотными лапками за шею; девушка чувствовала, как посапывает холодный носик звереныша. Серый пытался проделать то же самое с другой стороны. «Ой, какие миленькие, какие маленькие…»
- Аи! - запричитала она. - Ой-ой-ой - не делай так! Слезь! Слезь ты!
Она потянула за маленькие тельца, пытаясь отодрать их от себя. Они запутались в ее волосах и повисли, цепляясь когтями… и зубами. Когда Кэсси, наконец, удалось от них освободиться, она чуть не бросила их на пол. Затем ее руки взметнулись к шее.
Пальцы нащупали что-то мокрое: она в шоке уставилась на капли крови.
Они укусили ее, маленькие монстры. А теперь они сидели на полу и сосредоточенно слизывали кровь с когтей. Кэсси охватило отвращение.
Фэй, незаметно вошедшая в комнату и наблюдавшая за сценой, ухмыльнулась.
- Может, в кошачьем корме недостаточно витаминов и минералов, - предположила она.
Этим утром она выглядела ошеломляюще красиво: ее спутанные чернющие волосы еще не высохли и струились вниз каскадами натуральных крупных локонов, влажная кожа блестела на фоне бордового халата.
«Ох, не нужно было приходить», - подумала Кэсси, чувствуя приближение безотчетного страха.
Но Фэй не посмеет навредить ей сейчас: узнает Диана, узнает Круг. Должна же Фэй понимать, что ей это так просто не сойдет.
Фэй уселась на кровать.
- Ну, как тебе понравилась церемония прошлой ночью? - обыденным тоном спросила она.
Ну вот, она так и знала.
- Все шло хорошо, пока не произошла какая-то фигня, - ответила Кэсси и снова взглянула на Фэй.
Та засмеялась глубоким, ленивым смехом.
- Да, Кэсси. Ты мне нравишься. Действительно нравишься. Я сразу заметила в тебе нечто особенное.
Я знаю, что мы не очень-то хорошо начали, но, думаю, все изменится. Сдается мне, мы станем добрыми друзьями.
Кэсси на мгновение потеряла дар речи. Затем выдавила:
- Вот уж не думаю, Фэй.
- Зато я так думаю, Кэсси. И важно именно это.
- Фэй… - Почему-то после прошлой ночи Кэсси обнаружила в себе смелость говорить в лицо такие вещи, которые до этого не смела и вымолвить. - Фэй, я не думаю, что у нас с тобой много общего. Я даже не уверена, что хочу с тобой дружить.
Фэй только улыбнулась.
- А жаль, - сказала она. - Потому что, видишь ли, мне кое-что известно. И, по-моему, это тот секрет, который ты хотела бы разделить только с очень близким другом.
Земля ушла у Кэсси из-под ног.
Только не это… откуда ей знать… только не это… Кэсси трепетала от испуга, но сомнений, увы, не оставалось. Она уставилась на старшую девушку, чувствуя, что вот-вот превратится в соляной столб.
- Видишь ли, - продолжила Фэй, - у меня полно всяких друзей. Они рассказывают мне много интересного о том, что видят и слышат в округе. И знаешь что? Прошлой ночью один из этих друзей заметил кое-что на утесе.
Кэсси сидела, почти ослепнув от потрясения.
- Он увидел двух людей на утесе рядом с домом номер двенадцать. И эти двое… ну, скажем так, они очень-очень сблизились. Произошла довольно горячая сцена, насколько я слышала.
Кэсси попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова.
- И ты ни за что не поверишь, кто были эти двое! Я сама бы этому не поверила, если бы не вспомнила стих, который однажды прочитала. Как же он звучал?
- Фэй! - Кэсси вскочила на ноги.
Фэй улыбнулась.
- В общем, ты поняла. Диана не слышала тот маленький стихотворный экзерсис, верно? Скорее всего, нет. Что ж, Кэсси, если ты не хочешь, чтобы она его услышала, или узнала, что случилось вчера на утесе, я бы посоветовала тебе подружиться со мной, и быстро, чуешь?
- Все не так! - воскликнула Кэсси. Она пылала и горела от ярости и страха. - Ты совсем ничего не поняла…
- Конечно же, я поняла. Адам очень привлекательный. И я всегда подозревала, что эта их «верность друг другу до гроба» - всего лишь игра. Я не виню тебя, Кэсси. Это вполне естественно…
- Все не так. Между нами ничего нет…
Фэй ухмыльнулась:
- Прости, но из того немногого, что я слышала о вчерашней ночи, напрашиваются совсем другие выводы. Нет, честно, я хочу тебе верить, Кэсси, но задумайся, а поверит ли тебе Диана? Особенно после того, как узнает, что ты намеренно не упомянула, что встретила ее парня на каникулах этим летом - это когда он разбудил в тебе желание, я полагаю. Как там опять в этом стихотворении?
- Нет… - прошептала Кэсси.
- И потом, как ты на него посмотрела, когда он появился вдруг после твоего посвящения! Правда, Диана этого не видела, но я должна тебе сообщить, что у меня уже тогда возникли подозрения. Маленькая сценка на утесе гармонично вписалась в общий сценарий. Когда я расскажу Диане…
- Ты не расскажешь, - отчаянно проговорила Кэсси, - не сможешь сказать ей. Пожалуйста, Фэй. Она не поймет. Все совсем не так, но она не поймет.
Фэй цокнула языком.
- Но, Кэсси, Диана моя двоюродная сестра, кровный родственник. Я обязана ей рассказать.
Кэсси почувствовала себя крысой, лихорадочно бегающей по лабиринту в поисках выхода, которого не существует. Паника отстукивала барабанный бой у нее в висках: Фэй не должна сказать Диане; этого нельзя допустить. Как будет выглядеть Диана, если узнает, и каким взглядом она посмотрит на Кэсси.
И на Адама. Это еще хуже. Она подумает, что они оба предали ее, что Адам с Кэсси по-настоящему ее предали. И как она будет тогда выглядеть… как будет выглядеть Адам…
Кэсси могла выдержать что угодно, кроме этого.
- Ты не сделаешь этого, - прошептала она, - не сделаешь.
- Послушай, Кэсси, я уже тебе, кажется, говорила. Если мы станем друзьями, настоящими добрыми друзьями, я, возможно, сохраню этот секрет. Диана и я, конечно, сестры, но для друзей я готова пойти на что угодно. И, - акцентировала Фэй, а ее золотые глаза ни на секунду не покидали лица младшей девушки, - я, разумеется, ожидаю, что друзья пойдут на что угодно ради меня.
Только сейчас до Кэсси дошло, куда она клонит. Все вокруг нее замерло; сердце сделало один мощный удар и пошло ко дну, как какое-нибудь грузило. Ниже, ниже, еще ниже, а вот уже и дно.
Со дна она спросила Фэй безжизненным голосом:
- Что нужно сделать?
Фэй улыбнулась. Она откинулась на кровати, расслабилась; халат распахнулся, обнажив одну ногу.
- Таак, давай посмотрим, - произнесла она медленно, растягивая удовольствие от момента, купаясь в нем. - Я же знаю, было что-то… а, точно! Я очень хочу заполучить тот череп, который нашел Адам. Я уверена, ты знаешь, где Диана его хранит. А если не знаешь, то я уверена, для тебя не составит труда узнать это.
- Нет, - ужаснулась Кэсси.
- Да, - сказала Фэй и снова улыбнулась. - Я хочу этого, Кэсси. Чтобы ты доказала, какой из тебя хороший друг. А как ты хотела?!
- Фэй, ты же видела, что случилось прошлой ночью. Этот череп - зло. Из-за него на свободу вырвалась какая-то страшная сущность; если ты снова его разбудишь, кто знает, что может произойти? - Заторможенный мозг Кэсси неожиданно задался вопросом, а действительно, кто знает, что Фэй планирует с ним делать? - Для чего он тебе? - выпалила она.
Фэй терпеливо покачала головой.
- А это мой маленький секрет. Может быть, если мы станем достаточно хорошими подругами, я покажу тебе позже.
- Я не стану этого делать. Не могу, не могу я, Фэй.
- Что ж, весьма грустно, - Фэй подняла брови и сжала свои пухлые губы. - Потому что это значит, что я должна позвонить Диане. Я думаю, моя кузина имеет право знать, чем в свободное время занимается ее парень. - Она достала телефон и стала тыкать в кнопки ухоженным пальцем, увенчанным красным ноготочком.
- Привет, Диана. Это ты?
- Нет! - закричала Кэсси и схватила Фэй за руку.
Фэй отключила микрофон.
- Это означает, что мы Договорились? - спросила она Кэсси.
Кэсси не могла выдавить ни «да», ни «нет».
Фэй потянулась и взяла девушку за подбородок, как в самый первый день на ступеньках у школы. Кэсси ощутила крепость ее длинных ногтей, холод и силу ее пальцев. Фэй пристально смотрела на Кэсси своими странными глазами цвета меда.
«У соколов желтые глаза», - подумала Кэсси, ощущая всю дикость этого сравнения.
Пальцы Фэй схватили ее, как когти. Выхода не было - как у крысы в лабиринте. Ее поймали: так хищная птица ловит серую полевую мышку.
Золотые глаза продолжали пристально смотреть на нее, залезая прямо в душу. Она чувствовала страх, головокружение, и не было рядом камня с древним гулом внутри, на который можно было бы опереться. Она находилась в спальне Фэй, на втором этаже, вдали от помощи.
- Так мы договорились? - переспросила Фэй.
Выхода нет. Помощи нет, уже почти нет зрения - все расплылось в глазах Кэсси и поблекло. Она с трудом слышала голос Фэй, прорывающийся сквозь гул в ушах.
Она ощущала, как последний оплот сопротивления, воли рушится.
- Ну же? - пытала Фэй своим хриплым фальшивым голосом.
С трудом понимая, что творит, Кэсси слегка кивнула. Фэй освободила ее и снова включила микрофон.
- Прости, Диана, я набрала не тот номер. Хотела позвонить в ремонт посудомоек. Пока-пока, - и с этими словами Фэй повесила трубку.
Она потянулась, как гигантская кошка, кладя телефон на тумбочку, и улеглась на спину. Затем положила руки под голову и, улыбаясь, посмотрела на Кэсси.
- Прекрасно, - сказала она. - Перво-наперво ты достанешь мне череп. А после… об этом я подумаю после. Ты поймешь, что отныне я владею тобой, Кэсси.
- Я думала, - прошептала Кэсси, все еще ничего не видя сквозь серый туман, - что мы стали друзьями.
- Это не более чем красивые слова. Правда в том, что отныне ты моя пленница. Я теперь владею тобой, Кэсси Блейк. Я владею твоим телом и душой.
 |
[1] Ядовитый сумах - некое подобие русской крапивы, только ядовитое и оставляющее долго не заживающие волдыри (Здесь и далее прим. пер.).
[2] MIT (Massatchussets Institute of Technology) - один из лучших технических вузов мира.
[3] Венус - вид океанической рыбы.
[4] Строчка из известного американского хита 90-х. Означает «Не парься и радуйся жизни».
[5] Профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге.
[6] Dunkin' Donuts - сеть кофеен.
[7] International House of Pancakes - сеть блинных.
[8] Ларч, кузен Ит - персонажи комедийного фильма ужасов «Семейка Аддамс», снятого по мотивам одноименного сериала.
[9] Известные американские треш-металл и хард-кор команды.
[10] Пепперони - вид сырокопченой колбасы.
[11] «Добро пожаловать в джунгли». Строчка из одноименной песни группы «Guns N'Roses».
[12] Девушки, которые стоят на игровом поле и подбадривают спортивные команды. Обычно они размахивают жезлами, делают фигурные построения и произносят речевки.
[13] Нью-эйдж (англ. New Age, «новая эра») - совокупность эзотерических направлений, связанных с природой, в том числе с камнями и пр. В России это направление разрабатывалось Рерихом, Блаватской и др.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |