"Ритуал" - читать интересную книгу автора (Смит Лиза Джейн)

7

- Это ты прислала записку, - сказала Кэсси.

Фэй улыбнулась своей жуткой томной улыбочкой.

- Что-то мне подсказывало, что, если я подпишусь собственным именем, ты не придешь.

«А я- то, дура, купилась! -ругала себя Кэсси. - Она надоумила Тину, вдолбила ей все, что нужно сказать, а я и схавала».

- Тебе понравились наши подарочки?

Кэсси разрыдалась - как еще можно было ответить на этот вопрос?! Она была выпотрошена, выжата и абсолютно беспомощна. Господи, где была ее голова?!

- По-моему, ты не высыпаешься, - Фэй продолжала невинное хрипловатое лепетание. - Выглядишь неважно. Все мечтаешь, наверное.

Кэсси обернулась, чтобы просчитать варианты отступления, но выход был надежно блокирован более чем сформировавшейся грудью Сюзан.

- Прости, нам не хочется отпускать тебя так рано, - мурлыкнула Фэй. - Во всяком случае, мне.

Кэсси посмотрела ей прямо в глаза.

- Фэй, оставь меня в покое.

- Даже не мечтай, - подбодрила ее Дебора и злобненько рассмеялась.

Вначале Кэсси не могла сообразить, к чему все это, но вскоре поняла: красные коготочки придерживали листик бумаги, когда-то скомканный, а теперь почти гладенький.

«Мое стихотворение!!!!!» - в ужасе осознала она.

Гнев оказался настолько мощным, что пересилил усталость. На секунду у Кэсси закружилась голова от переизбытка вредной энергии: она набросилась на Фэй с кулаками и воплем:

- Это мое!

Фэй оказалась не готова к такому развитию событий: она отпрянула и стала уворачиваться от атак Кэсси, держа бумажку высоко над головой. Учитывая ее неслабый рост, у нашей невысокой героини не было шансов: прыгай - не прыгай, все равно останешься с носом.

Неожиданно Кэсси почувствовала, что кто-то схватил и сжал ее руки.

- Благодарю, Дебора, - Фэй дышала чуть чаще обычного. Она посмотрела на Кэсси. - Видите, даже у маленькой серой мышки бывают моменты, когда она мнит себя большой зубастой крысой. Что ж, впредь будем умнее. А сейчас, - продолжала она, смакуя каждое слово, - нас ждет небольшой поэтический экспромт. Хочу сразу принести извинения за, скажем так, не вполне подобающую обстановку, но что поделаешь? Было время, когда здесь преподавались естественнонаучные дисциплины, но все изменилось - и изменилось после того, как Крис и Даг Хендерсоны допустили крохотную оплошность при проведении химического эксперимента. Ты, конечно, видела братцев Хендерсонов: их сложно не заметить. Славные ребята, но слегка безответственные: они нечаянно изготовили бомбу.

Как раз к этому моменту глаза Кэсси окончательно привыкли к яркому свету, и она увидела, что стены черны от копоти.

- Естественно, находятся такие, кто считает, что здесь небезопасно, - поясняла Фэй, - поэтому держат корпус на замке. Но нас, как ты понимаешь, такие мелочи никогда не останавливали. Здесь так уединенно: шуми, сколько влезет, никто не услышит.

Дебора стискивала руки Кэсси волчьей хваткой.

- Бооооольно, - стонала пленница, но сдаваться но собиралась.

Как только Фэй, прокашлявшись, поднесла листок к глазам, Кэсси рванула руки с новой силой и опять, увы, безрезультатно.

- Так, дайте-ка взглянуть… «Мечты»… стихотворение Кэсси Блейк. Кстати сказать, название не лишено определенного изящества.

- Ты не имеешь права! - гнула свою линию Кэсси, но Фэй уже ее не слышала, она стояла на подмостках, огни рампы светили ей в лицо, зал только ждал момента, чтобы разразиться бурной овацией.

- Не сплю ночами, думаю о нем…

- Это личное, это нельзя читать вслух! - кричала Кэсси.

- …О том, кто разбудил во мне желанье…

- Отпусти меня!

- …А дни мои - сплошь выжжены огнем…

- Гадины!

- Попыткой оживить воспоминанья, - Фэй оторвалась от листка, посмотрела на подруг. - Вот и все. Что думаешь, Дебора?

- Отстой, - откликнулась добрая девица и еще немного подкрутила кисти Кэсси, чтобы той мало не показалось. - Дешевка.

- Знаешь, не вполне согласна: мне понравились отдельные образы - огонь, к примеру. Тебе нравится огонь, детка?

Кэсси замерла: в тягучем хриплом голосе появилась новая нотка, нотка, которую она уже чуяла за версту - опасность.

- Ты часто думаешь об огне, Кэсси? Тебе снится огонь?

От волнения у измученной героини пересохло во рту; медовые глаза напротив пылали жаром и безумием.

- Хочешь, фокус с огнем покажу?

Кэсси затрясла головой с неистовством, граничащим с ужасом: она начинала понимать, что есть вещи пострашнее унижения; впервые за всю эту нескончаемую неделю ее волновало не сохранение чести, а спасение жизни.

Фэй хватило одного взмаха руки, чтобы лист со стихотворением превратился в хлипкий бумажный кулек, в верхнем углу которого неожиданно занялось пламя.

- Кэсси, расскажи нам о нем. Что за красавчик так тебя разбередил - кто он? Нам же интересно!

Кэсси пришлось проявить чудеса реакции, чтобы увернуться от маленького факела, очутившегося прямо перед ее носом.

- Осторожно, - Дебора играла в этом спектакле роль доброго полицейского, - не надо слишком близко к волосам подносить.

- Позволь, но что такое «слишком»? - философски рассуждала Фэй. - Так - это слишком? - вопрошала она, пронося факел в сантиметре от волос плененной героини. - Или, может, так - это слишком? - пламя все ближе подступало к волосам.

Слишком - это когда огонь коснется Кэсси. Чтобы этого не произошло, девушка крутилась, как юла. Тлеющие клочки бумаги разлетались по закоулочкам. Пространство, в котором разворачивалось действие, накалилось до предела: в воздухе пахло жареным.

- О-йо-йой, вот это я понимаю. Действительно, близко. Хотя реснички все равно у нее чуток длинноваты, можно и подкоротить. Как считаешь, Дебора?

Кэсси пыталась вырваться, но силачка Дебора не поддавалась на мелкие провокации: чем больше сопротивлялась пленница, тем крепче она держала.

- Да отпусти же ты! - воскликнула героиня.

- А мне казалось, огонь тебе по душе. Посмотри на него. Что ты там видишь?

Кэсси, конечно, не хотела следовать указаниям черногривой бестии, но огонь действительно манил; она посмотрела на пламя. По-хорошему, бумага уже давно должна была догореть, но почему-то она все еще полыхала.

«Желтым, - подумала девушка. - Желтым и оранжевым. Вовсе не красным, как это обычно описывается».

Все ее органы чувств сейчас были настроены только на огонь, каждый по-своему: осязание наблюдало за тем, как жар пощипывает щеки; слух подмечал едва уловимый звук скручивания догорающей бумаги; обонянию предоставлялась возможность наслаждаться сомнительным запахом гари; зрение тоже полностью сосредоточилось на маленькой огненной феерии.

Серо- желтое пламя, снизу синее, как на зажженной газовой горелке, менялось каждую секунду своего существования, и каждую же секунду устремлялось ввысь, посылая в небо потоки энергии.

«Огонь - это энергия», - подумала Кэсси.

Она почти физически почувствовала сущность «красного цветка»: та не походила ни на бескрайний покой неба и моря, ни на затаившуюся целостность земли - нет, то была энергия действия, сила натиска и захвата.

- Да, - прошептала Фэй, соглашаясь с мыслями героини.

Ее хрипловатый голос вывел Кэсси из транса.

«Соберись!» - скомандовала себе девушка…

И все - огненным фантазиям пришел конец.

«Вот что происходит, когда не спишь ночами. Начинаешь быстро уставать, силы уходят, а глюки приходят».

Из глаз опять градом хлынули слезы: они беззастенчиво заливали скулы, щеки, подбородок.

- Ой-ой-ой, она же совсем еще ребенок! - защебетала Фэй, но в голосе ее появились новые нотки, теперь в нем чувствовалось отвращение. Отвращение и что-то, напоминающее разочарование. - Давай, малышечка, я знаю, ты можешь пошибче… наплачешься всласть, все горести и вытекут.

Кэсси не нужно было уговаривать: слезы лились не переставая, и капали, капали на подступающую все ближе горящую бумагу: капали и шипели, капали и шипели… Мысли отступили, остался один только ужас: загнанное животное, жалкое загнанное животное, без права на надежду…

Почти труп… труп…

- Что ты делаешь?! Отпусти ее сейчас же!

Голос явился из ниоткуда и еще пару секунд нимало не заботил героиню; куда больше сейчас ее занимал огонь: он ярко вспыхнул и потух, в мгновение ока превратившись в горстку грустного серого пепла. В руках у Фэй остался лишь обугленный ошметок бумажного кулька.

- Я сказала, отпусти ее! - рядом с Деборой вспыхнуло что-то яркое: не огненной природы - прохладнее, и не солнечной - спокойнее, скорее лунной - яркое, ровное свечение, похожее на то, что озаряет землю в полнолуние, приносит тепло, спокойствие и надежду.

Это была она.

Диана, викторианская принцесса, девушка с золотыми волосами. Кэсси пребывала в таком шоке от бешеной череды последних событий, что смотрела на златовласку так, будто видела ее впервые. И изучала.

Ростом та была почти с Фэй, но на этом их сходство заканчивалось: Фэй была пышной, Диана - стройной; брюнетка носила красное, златокудрая - белое; у Фэй была густая черная грива, у Дианы - длинный, гладкий, струящийся шлейф волос, заливающий близлежащие окрестности солнцелуноподобным сиянием.

И, что говорить, Диана была красива до неприличия: красива по-настоящему, вблизи - еще лучше, чем издалека. Ее оппонентка, как уже неоднократно упоминалось, тоже была непозволительно хороша, однако красота их была настолько разного свойства, что для сохранения правды жизни пришлось бы придумать второе слово. Удивительные медовые глаза Фэй пленяли, не делая пленника счастливым; от нее хотелось бежать - немедленно и, желательно, подальше.

Диана же, на контрасте, была сама легкость и прозрачность, словно мозаика тончайшей венецианской работы. Ясные зеленые глаза казались подсвеченными изнутри, подернутые розоватым румянцем щеки сияли свежестью, которой не купишь ни за какие деньги и, тем более, не добьешься косметикой. Все свое, натуральное, стопроцентное.

Возмущение ее не знало пределов: глаза сверкали молниями, голос, оставаясь чистым и музыкальным, кипел от негодования.

- Я сразу почуяла неладное, как только узнала, что ты передала через Тину записку, - возмущалась она. - Но чтобы до такой степени!!! Дебора, в последний раз повторяю, отпусти ее!

Хватка неохотно, но верно ослабевала.

- Ты что, не видишь? Ты ей чуть руку не вывихнула! - гневалась добрая фея. Непонятно откуда взявшимися бумажными платками она стала оттирать пепел, а заодно и слезы с лица Кэсси. - Как ты себя чувствуешь? - тон ее постепенно смягчался.

Чудо! Произошло чудо: златовласка пришла ей на помощь. Как она могла себя чувствовать?!

- Она до смерти напугана, - сделала свои выводы Диана и, обернувшись к Фэй, произнесла: - Фэй, объясни мне, что это? Как можно быть такой жестокой?

- Ты же знаешь, временами я просто не могу сдержаться, такая уж уродилась, - промурлыкала черноволосая бестия. Она наблюдала за происходящим со зловещим прищуром, приближаясь по уровню агрессивности к своей подружке Деборе.

- Ну а ты, Сюзан? Ты меня удивляешь. Разве ты не видишь, что это ужасно?!

Сюзан пробормотала что-то невнятное, глядя в сторону; вероятно, она делилась своими оправдательными соображениями со стенами.

- И потом, что она вам сделала? Кто она вообще такая? - приобняв Кэсси за плечи и погрузив ее тем самым в блаженное состояние защищенности, Диана переводила вопросительный взгляд с одной бандитки на другую.

Последние безмолвствовали.

- Меня зовут Кэсси, - выручила всех пострадавшая. Потом опять занервничала - скорее всего, по инерции, но сразу же успокоилась, почувствовав теплую руку Дианы на своем плече. - Кэсси Блейк. Я переехала сюда всего пару недель назад к бабушке, ее зовут миссис Ховард.

Девушка казалась искренне удивленной.

- Миссис Ховард? Из двенадцатого дома? Ты живешь в двенадцатом доме?!

Кэсси напряглась: она вспомнила, как нелепо отреагировал на ее адрес Джеффри Лавджой, и подумала: если златокудрая фея воспримет это так же, она повесится. Но что делать, она же действительно там живет! И, не придумав ничего лучше правды, она обреченно кивнула.

Златовласка с новыми силами накинулась на Фэй.

- Она еще и соседка, к тому же! Одна из нас! - добавила она с возмущением.

- Не вполне, - произнесла брюнетка с несколько надменной интонацией.

- Она всего лишь полукро… - начала было Сюзан.

- Заткнись! - прорычала Дебора.

- Она наша соседка, - светловолосую фею трудно было сбить с выбранного курса; она перевела взгляд на Кэсси. - Очень жаль, что я не знала о твоем переезде. Если б знала, - гневный взор на Фэй, - обязательно зашла бы познакомиться. Я живу в самом начале Вороньей Слободки, в доме номер 1, - она снова приобняла Кэсси. - Пойдем. Хочешь, я отвезу тебя домой?

Кэсси радостно закивала: за этой девушкой она бы и с девятого этажа спрыгнула.

- Прости, забыла представиться, - опомнилась златокудрая на пути к лестнице. - Меня зовут Диана.

- Я знаю.

Открывая дверь синей «Акуры Интегры», Диана опомнилась, стукнула себя по лбу и спросила, не нужно ли Кэсси что-нибудь в шкафчике.

Спасенная и обогретая лаской бедняжка нервно задергалась и отчаянно замотала головой, не желая даже мыслями возвращаться в недавнее жуткое прошлое.

- Почему нет? Что случилось?

После секундного колебания, во время которого Кэсси, как обычно, размышляла над морально-этическим вопросом, стоит ли обременять собеседника своими бедами или нет, она все-таки поддалась искушению и рассказала абсолютно все - от начала и до конца.

Диана слушала внимательно: руки ее были сложены на груди, нога постукивала о коврик со скоростью, увеличивающейся по мере того, как набирали обороты события в рассказе Кэсси. В зеленых глазах появились признаки надвигающейся бури.

Тем не менее, по окончании рассказа она сказала лишь:

- Ничего страшного. Я позвоню и попрошу, чтобы в твоем шкафчике прибрались. Поехали. Нечего тебе здесь делать.

И тронулась с места, добавив, что о «Кролике» беспокоиться не стоит.

- Мы его потом заберем, - и Кэсси верила: раз Диана говорит, что заберем, значит, так оно и будет.

От созерцания красоты тяжело оторваться. Присутствие Дианы лишний раз подтверждало эту истину: ее длинные шелковые локоны струились, как воды огромного водопада, в котором лучи луны и солнца ежеденно и еженощно преломляются в волшебную радугу. Кэсси вдруг показалось, что она уже где-то видела волосы, сочетающие в себе массу оттенков, но вспомнить, где именно, не смогла, поэтому легко забыла о случайном воспоминании, отвлекшись на более интересные предметы.

Ей страшно хотелось дотронуться до волос, чтобы почувствовать, какие они шелковистые, но вышло бы неловко, поэтому она только смотрела и слушала.

- …понимаешь, на Фэй иногда что-то находит. В эти моменты она не контролирует себя, не ведает, что творит, - объясняла Диана.

Кэсси аккуратно перевела взгляд с волос на лицо спасительницы: с последним утверждением она согласиться не могла, ей казалось, Фэй прекрасно понимает, что делает. Но девушка предпочла оставить свое мнение при себе. В этот момент они как раз подъехали к хорошенькому дому в викторианском стиле.

- Выходи, - заявила красавица, вылезая из машины. - Домой я тебя в таком виде не отпущу: сначала отмоемся.

«Отмоемся?!» Только увидев свое отражение в зеркале старомодной ванной, расположенной на третьем этаже, Кэсси поняла, что имелось в виду: ее серый свитер, джинсы, руки - все было в саже; прическа напоминала взрыв на макаронной фабрике; лицо покрывал боевой камуфляж на грязевой основе с полосками от слез. Она была похожа на обездоленную сиротинушку военного времени.

- Пока мы будем приводить твои вещи в божеский вид, ты можешь надеть вот это. А тебя в божеский вид мы приведем здесь, - Диана хлопотала вокруг Кэсси, совершая кучу действий одновременно и с невероятной скоростью: пускала в ванну горячую воду, добавляла в нее что-то сладко-ароматическое и бурляще-пузырящееся, доставала полотенце, мыло и шампунь. Наконец, повесив на дверной крючок пушистый белый халат, она сказала:

- Как разденешься, брось одежду за дверь, а после ванны надень халат. Ну, вроде разобрались. Чувствуй себя как дома.

Она вышла, оставив Кэсси в полнейшем недоумении от нежданно свалившегося на нее счастья. За что ей такая радость? Героиня еще раз посмотрела на свое жалкое отражение в запотевшем зеркале, проинспектировала ноющие, застывшие от нервного напряжения внутренности, и с огромным удовольствием залезла в горячую, манящую сладким ароматом ванну.

Блаженство, кайф. Она наслаждалась до тех пор, пока тепло не добралось до косточек, а сладкий запах не заполнил легкие. Казалось, эта паточная вода вымывает из головы все старое, нехорошее; Кэсси чувствовала в себе новые силы, новую жизнь.

Мочалка с ароматным шампунем помогли ей освободиться от боевой раскраски. Через полчаса, стоя в большом белом махровом полотенце посреди ванной комнаты, героиня чувствовала себя чистой, согревшейся, а главное, совершенно расслабленной - а такого с ней не случалось, пожалуй, с Резеды.

Ванная комната выглядела старомодной, «но не по-уродски», - решила Кэсси. Ее украшали очаровательные мелочи в виде разноцветных баночек с солью для ванн, ароматических смесей из сухих цветов, пестрых полотенец и прочих удачно расставленных банных принадлежностей.

Кэсси влезла в уютные белые тапочки, предусмотрительно оставленные Дианой, и прошлепала в коридор. Дверь напротив была приоткрыта: девушка робко постучалась и, не дождавшись ответа, толкнула ее, вошла и смущенно остановилась на пороге.

Диана сидела у окна, разложив на коленях свитер Кэсси. С верхней рамы окна свешивались светоотражающие кристаллы: когда солнце попадало на одну из их граней, по комнате разлетались маленькие переливчатые фигурки - фиолетовые, зеленые и алые дужки. Они скользили по стенам, танцевали на полу, порхали по рукам и волосам Дианы, будто помещая ее в центр калейдоскопа. Вся комната искрилась и переливалась.

Диана оторвалась от работы, подняла глаза на Кэсси и улыбнулась.

- Заходи, я пытаюсь привести в порядок твой свитер.

- Ох, он же кашемировый; боюсь, это будет сложно.

- Не беспокойся, станет как новенький, - Диана сняла с дивана какой-то приличного размера талмуд и переложила его в стоящий у стены шкаф. Кэсси обратила внимание, что она сразу же заперла шкаф на ключ. Потом вышла из комнаты вместе со свитером.

Кэсси окинула любопытствующим взором рабочее место у окна, где только что трудилась Диана: ни малейших следов пятновыводителя - лишь пакетик сухих цветов да кучка камушков с пляжа.

Потом она стала рассматривать комнату. Та была бесподобна: симпатичная мебель антикварного образца так уместно соседствовала в ней с современными предметами интерьера, что казалось, прошлое и настоящее живут здесь в абсолютной гармонии.

На кровати лежало покрывало небесно-голубого цвета с узором в виде молодых стелющихся побегов, легких и воздушных. На стенах, вместо привычных афиш и постеров, висели художественные репродукции. Все вместе выглядело, как бы это лучше выразиться, - первоклассно. Комната была стильной, элегантной, артистичной и, что немаловажно, комфортной для проживания.

- Тебе нравятся репродукции?

Обернувшись, Кэсси обнаружила, что Диана вернулась и стоит у нее за спиной. Бедняжка кивнула, мучительно отыскивая в своей бедовой головенке какую-нибудь умную фразу, чтобы сказать ее новой знакомой, которая, конечно же, интеллектуально была на двадцать пять голов выше, чем она сама.

- Кто здесь изображен? - она наконец выдавила из себя гениальный вопрос, уповая на то, что ответ на этот вопрос не должен быть известен любому первокласснику.

- Это греческие боги, вернее, богини. Вот Афродита, богиня любви. Видишь, вокруг нее вьются голубки и херувимы?

Кэсси принялась разглядывать женщину на картинке: она полулежала на некоем подобии кушетки, красивая и томная; что-то в ее позе или, может, в откровенно неприкрытой груди напоминало Сюзан.

- А это Артемида, - Диана повернулась к другой репродукции, - богиня охоты. Ни разу не была замужем; если мужчина заставал ее во время купания, она спускала своих собак, и те разрывали несчастного на кусочки.

Изображенная девушка была стройна и грациозна; ее руки и ноги слегка смуглели от загара; она стояла на одном колене, натянув тетиву лука. Темные локоны струились по спине легкими непослушными волнами. Вся ее поза отражала сосредоточенность и вызов. Кэсси подумала, что так иногда выглядит Дебора. Потом перевела взгляд на следующую картинку и ахнула.

- А это кто?

- Царица богов, Гера. Она могла быть иногда довольно… деспотичной.

«Оно и видно», - подумала Кэсси. В высокой горделивой молодой женщине чувствовалась неуемная жажда власти. Кэсси поразили глаза царицы: градус страсти, воли и опасности в них настолько зашкаливал, что казалось, еще немного, и они прожгут картину. Страшные глаза крадущейся рыси.

Девушка вздрогнула и отвернулась.

- Ты в порядке? - забеспокоилась Диана.

Кэсси кивнула, хотя чувствовала себя неважно. Как ни странно, теперь, когда она оказалась в безопасности, страхи стали возвращаться: события уходящего дня, прошлой недели, вся боль, все унижение. Одноглазая кукла в шкафчике, «шутка» с резиновой змеей, игры в «картошку» с ее рюкзаком, отверженность…

- Кэсси? - теплая рука коснулась ее плеча.

И стала той каплей, которая переполнила чашу: захлебываясь от рыданий, наша героиня бросилась в объятия Дианы.

- Все хорошо. Все будет очень хорошо, правда. Не бойся… - Златокудрая красавица обнимала ее и успокаивающе похлопывала по спине.

Все слезы, которым не удалось вылиться ни перед мамой, ни перед бабушкой, обрушились на едва знакомого, но уже близкого человека. Кэсси вцепилась в Диану и плакала навзрыд, как малое дитя.

Она вдруг опять почувствовала себя семилетней девочкой, которую успокаивает мама. Так же, как тогда, в библиотеке. И, как по щучьему веленью, по Дианиному хотенью, неожиданно появилась уверенность, что все действительно наладится.

Рыдания пошли на убыль, сначала уменьшившись до икоты и похрюкиванья, а потом и вовсе прекратившись.

- Знаешь что? - сказала старшая подруга, протягивая Кэсси платок. - Оставайся-ка ты на ужин. Папа приходит поздно, он у меня адвокат. Я позову подружек, закажем пиццу. Как тебе мысль?

- Она мне нравится, - пробормотала Кэсси, от смущения покусывая губы. - То есть безумно нравится!

- Надень вот это, пока твои вещи не высохнут. Может, окажется слегка великовато, но не смертельно. Потом спускайся, - Диана остановилась, сфокусировав взгляд изумрудных глаз на Кэсси. - Что не так?

- Да нет… ничего, просто… - бедняжка запуталась и, рассердившись на себя, затрясла головой. - Просто… я не понимаю… почему ты так добра ко мне? - выпалила она быстро, чтобы не застесняться еще больше.

Еще несколько секунд Диана пристально смотрела на новую подругу, потом улыбнулась - только глазами, губы при этом оставались серьезными - и ответила:

- Не знаю… просто мне показалось, что ты хороший человек, достойный хорошего отношения. Если хочешь, я могу попробовать относиться к тебе похуже.

Кэсси снова затрясла головой, на этот раз уже вовсе не сердито.

- Кроме того… - Теперь Диана смотрела куда-то в космос, взгляд ее зеленых глаз словно видел нечто нездешнее, далекое. - Мы все сестры, понимаешь?

Кэсси затаила дыхание.

- Ты так думаешь? - прошептала она.

- Да, - убежденно промолвила златовласка, все еще пребывающая в далеких далях, - сестры. Невзирая ни на что, - потом вернулась на землю. - Маме можешь позвонить вот с этого телефона, - сказала она Кэсси, указывая на трубку, - а я пойду вниз и закажу пиццу, - и вышла.