"Русская профессиональная драка" - читать интересную книгу автора (Шатунов Максим Валентинович)

Глава 1. Философия конфликта

Пожалуй, нет более непопулярного термина в теперешнем быту, чем «драка». Отношение к этому явлению со стороны большинства крайне отрицательное. Наверное, не надо объяснять, почему. Драка всегда ассоциируется с неожиданным нападением, зачастую силы противной стороны на порядок превосходят ваши, а значит, неизбежны кровь, увечья от легких до тяжелых и, самое главное серьезнейшая психическая травма, приводящая порой к длительным психическим нарушениям.

Разумеется, на таком вот неприглядном фоне утверждение о том, что драка — это полезное и необходимое явление, у большинства встретит стойкое неприятие. И, опять оговорюсь, это закономерно и правильно.

Несмотря на массу предубеждений, воздающих по этому поводу, наш разговор пойдет именно о драке. О том, зачем люди дерутся, кто эти люди, и, самое главное, как они дерутся.

Наметив канву повествования, позволю себе отвлечься на своего рода вводный раздел, который, по моему глубокому убеждению, может многое прояснить для читателя.

Как стало уже ясно из вступительного слова, предмет нашего исследования ориентирован на представителей сильного пола, без каких то ни было возрастных ограничений.

Ориентация эта вполне справедлива, как, впрочем, справедливо и то, что дерутся в основном мальчики, юноши, реже мужчины и уж совсем редко старики, но дерутся все же, в любом возрасте.

Очень многие «специалисты» считают драку неким пережитком, другие — не иначе как сатанинским явлением, третьи — болезнью, сравнимой, например, с алкоголизмом, четвертые проявлением хамства и бескультурья.

Просто удивительная картина получается, если попытаться объединить все эти пороки в одном человеке. Во-первых, это всегда мужчина, страдающий от сатанинского наваждения в обличий пережитка, во-вторых, просто больной человек, и, в-третьих, некультурный хам! Прямо-таки портрет уголовника-рецидивиста. Но все же, подчеркнем, это, собирательный портрет, отчасти просто навязанный обществом отдельным людям, причем, раз навязанный, он тиражируется в их сознании в геометрической прогрессии, с добавлениями собственной фантазии, подобно одному горе-аналитику, приравнявшему любое агрессивное поведение к гомосексуализму.

До недавнего времени в еще советских школах случалось по несколько драк за перемену, а зачастую оставались и после уроков для выяснения отношений. Получается, что каждый из дерущихся соответствовал вышеуказанному портрету? Скорее придется признать, что из бредовых предположений вытекают только бредовые выводы. На самом деле все выглядит иначе.

Первоклассных драчунов, как правило, относят к хулиганам. Да, из уличной шпаны вышло великое множество профессиональных бойцов и борцов. Правда, большинство из них, достигнув известности, предпочитают забыть о своем «хулиганском» прошлом. Закономерность состоит в том, что только небольшой процент от мужского населения потенциально способен заниматься боевыми видами спорта, еще меньший процент из этой категории способен хорошо драться в условиях улицы. В чем же здесь секрет? Открыть его помогает психология. По статистике, 80 % от населения планеты полностью внушаемы, то есть на них можно влиять практически без сопротивления с их стороны, и 20 % населения почти не гипнабельны. Из них несколько процентов негипнабельны абсолютно. Вот эти несколько процентов абсолютно не поддающихся внушению людей и попали в разряд хулиганов. Почему? Это объясняется очень просто: обладая сильной волей, можно добиться хорошей управляемости собой, ну а если вы знаете, как управлять собой, вы без труда сможете управлять другими, тем более, что тем 80 %, по большому счету, все равно, чья воля ими управляет.

Из людей с сильной волей одинаково хорошо может получиться политик, психолог, торговец, военный, или, если обстоятельства сложатся не вполне удачно, а ценностные ориентиры человека зыбки, то — главарь банды. Но все они предрасположены будут к хорошим возможностям адаптации в условиях стрессовых нагрузок.

Выходит, что из хулиганистого, драчливого малого получается… лидер нашего общества? Уже одно это заставляет пристально вглядеться в феномен конфликта. Итак, попытаемся без лишних эмоций понять, что такое драка.

1) Драка — это физический конфликт людей, направленный на реализацию определенных интересов.

2) Драка может возникнуть в результате оскорбления или взаимных оскорблений, нанесенных друг другу противоборствующими сторонами.

3) Драка может стать следствием нарушения определенной территории.

4) Драка часто бывает инструментом мести или наказания.

5) Драка может быть специально спровоцирована одной из сторон для достижения некоторых из перечисленных целей или с целью демонстрации силы, с целью подчинения интересов побежденного своим интересам, с целью ограбления, с целью унижения жертвы, с целью доказательства своего превосходства…

Налицо три фундаментальные функции драки: первая заключается в демонстрации лидерских качеств; вторая в наказании за содеянное; третья в реализации преступного интереса (причем далеко не только уголовного свойства, но и преступления против морали).

На поверку оказывается, не такое уж это простое явление, так безоговорочно обозначенное под знаком «минус» в массовом сознании.

Драка, в моем понимании, выступает таким же полноправным регулятором общественных отношений, как и государственно-правовое регулирование, а значит, является его конкурентом. Именно поэтому, когда вы бьете по физиономии грязно оскорбившего вас подонка в милицейских погонах, вы вступаете в конфронтацию с официальным правовым регулированием, для вас последствия плачевны, и вы в любом случае не правы. Этот факт почему-то обывателем воспринимается как должное, но когда его пытаются побить или оскорбить хулиганы, тут все общество на дыбы! А ведь вы можете дать хороший отпор хулигану, а при среднем уровне подготовки — даже нескольким. Что же получается — драка на улице честнее и справедливее, чем государственные законы?! Печальный факт налицо.

В связи с этим интересно разобрать типичную для бойцов славяно-горицкой борьбы ситуацию, когда один человек, владеющий нашим умением, одерживает верх над группой хулиганов, а к месту происшествия приезжает милиция, по своей привычке забирая всех… и виноват оказывается наш боец. По этому поводу сложилась даже шутка: "Когда ты бьешь пятерых негодяев один — это разбойное нападение, а когда тебя трое режут ножами — это мелкое хулиганство". Такие вот правовые парадоксы начинаются там, где природный механизм разрешения конфликта пытаются заменить искусственно созданной системой, к тому же не до конца умной и честной.

Почему же все-таки абсолютно никто не хочет видеть в драке никаких достоинств? Ответ очевиден: потому что они реальны и ощутимы настолько, что не могут быть мифологизированы и растиражированы среди слабого волей большинства. Ведь не секрет: для того, "чтобы посмотреть правде в глаза, нужно большое мужество". В этом и состоит ответ на вопрос.

Подумайте сами: разве тот, кто ошибается, хочет признать свои ошибки? Нет, удобнее объяснить их тем, что "Бог отвернулся" от него. Разве слабый телом простит другому, что тот сильнее и красивее? Нет, тут удобно выдумать идиотскую пословицу типа "большой шкаф громче падает". Разве слабоумный, но высокопоставленный ученый-теоретик простит младшему научному сотруднику его гениальное открытие? Нет, гораздо проще заклеймить его "шарлатаном и выскочкой". Разве тот, кто за свою жизнь не принял сам ни одного ответственного решения, все время оглядываясь "а что скажут люди?", простит самостоятельность своим детям? А разве больной не завидует здоровому, заключенный — свободному, трус — смелому?

Пользуясь афоризмом, говорящим нам о том, что "недостатки — это продолжение наших достоинств, а достоинства — продолжение наших недостатков", считаю себя вправе высказать следующее резюме:

Явления Природы не бывают ни полезными, ни вредными. Люди расставляют знаки и дают оценки. Драка — одно из явлений природы. Умение хорошо драться можно рассматривать как духовную ценность и неотъемлемое право любой личности. Под "умением драться" можно понимать самый широкий потенциал: от умения физически противостоять врагу, отстаивая свою территорию и свое право на жизнь, до умения отстоять свое мировоззрение в полемике. Драка — самое оптимальное явление в регулировании отношений в обществе, не зря употребляется расхожая фраза о том, что после драки "они выяснили отношения", то есть достигли максимальной ясности в отношении всех уровней взаимодействия, включая уровень физического конфликта.

Драка рациональна и практична, она всегда преследует достижение определенной цели. Никогда не бывает драки ради драки, она всегда имеет причину и следствие. Драться результативно способен только определенный тип личности — волевой, сильный, умный, смелый, независимый, инициативный, целеустремленный. Эти качества, как правило, присущи всем людям бойцовского склада, даже если средства в достижении цели и сами цели выпадают из общепринятого контекста господствующей идеологии и ее этических стандартов. Драка — это всегда отпугивающее слабаков действо, потому что оно агрессивно-травматично и лишено налета эстетики, что делает это явление непревзойденным. И главный вывод, ради которого писалось все предыдущее: СПОСОБНОСТЬ ДРАТЬСЯ ДОКАЗЫВАЕТ ВАШЕ ПРАВО НА ЖИЗНЬ.

Главный вывод моего, возможно, придется не по вкусу современным гуманистам, но от этого порядок вещей не меняется, ведь Жизнь совсем не обязательно должна соответствовать чьим-то представлениям. Согласитесь, даже самые широкие человеческие обобщения не дают нам полной картины Жизни. Необходимость доказывать ежечасно всему миру и себе свое право на жизнь, само собой, не подразумевает вооруженных столкновений с каждым встречным — поперечным, это куда более широкий и важный принцип. Чтобы жить, вы должны себя уважать, и, что не менее важно, вас должны уважать окружающие. Как известно, уважение с неба не падает, его нужно завоевывать (в случае, если вы сильны и можете себе это позволить), или заслуживать (в случае, если завоевать вы не способны). Ничего другого пока человечество не придумало, кроме, разве что, эпикурейского "живи незаметно". И есть здесь еще один секрет — какой бы ты ни был сильный, умный, достойный, всегда могут найтись люди умнее, сильнее и достойнее, как много будет и тех, кто во всем этом тебе уступает. Поэтому, если ты хочешь быть уважаем сильными, уважай сильных, если хочешь быть уважаем слабыми, уважай слабых, а если хочешь быть уважаем и теми и другими — уважай и тех, и других. Но, если ты не уважаешь сам себя, ничего у тебя не получится.

Согласен, что следовать подобного рода установкам — занятие не из самых простых. Однако мне это кажется более достойным поведением, чем, например, доказательство своей силы путем подчеркивания слабых сторон противника (в рукопашном бою это распространившийся культ айкидо и псевдорусского стиля Кадочникова[1]), ведь этим вы унижаете достоинство противника. Ну а если вы способны унизить сильного, чего же вам ждать, как не возвращения долга той же монетой. Не стоит забывать, что у слабого нет возможности отомстить, а у сильного их предостаточно. Тот же самый принцип действует практически во всех областях человеческих отношений. А вот еще пример бездумного отношения к силе, когда ватага слабаков, в 5-10 раз превосходящая численно возможности своей жертвы, избивает ее; обидчики не думают, что обиженный может собрать артель и поболе… О последствиях догадывайтесь сами. Так что не такая уж она простая, наша обычная русская драка, если даже такой короткий анализ наводит нас на целый ряд непростых выводов.

Как относится к драке большинство, мы выяснили. Интересно, что по этому поводу думают спортсмены, занимающиеся спортивными единоборствами? Как выяснилось, драться они не любят. Ибо драка, по их мнению, это неоправданно жестокая процедура, лишенная даже тени благородства. Оно и понятно, как бы там ни судили, а драка на улице без договоренности, да еще и неожиданная, куда как сильно отличается от поединка в зале на специальном покрытии, да еще под присмотром судьи, следящего за выполнением правил и стандартов означенной системы.

Но не все так однозначно, и отношение это имеет свою историю. Начиналось оно в далекой языческой старине, когда боевые игрища были неотъемлемым атрибутом культового служения, а значит, как и, впрочем, любой ритуал, были подчинены строгим, я бы даже сказал, консервативным, законам обрядового действа. Любой обряд подразумевает некую циклическую закономерность, заданность, проистекающую от проекции содержания обряда в ролевую форму церемонии. Совершенно необязательно при этом считать воинственный танец или обрядовую борьбу главным звеном ритуала. Это всего лишь одна, отнюдь не единственная и не обязательная сторона культа. Однако, эта сторона весьма хорошо иллюстрирует возникновение правил поединка из заданности обрядового процесса.

По совершенно справедливо отмеченной А. К. Беловым причине возникновения состязательного поединка на Руси, следует признать, что родоначальником правил состязательного боя послужил именно обряд.

Обряд в силу своего условно соревновательного характера приобрел постепенно статус непререкаемого закона, став, в своем роде, священнодействием, обязательным к выполнению. Обрядовые правила консервировали традицию, сохраняя тем самым чистоту стиля, его отдельных элементов, они способствовали сохранению формы поединка даже после утраты изначально вложенного в него содержания.

Поэтому любое отступление от правил, пусть даже правил неписаных, воспринимается так же, как нарушение уголовного закона.

Спортивный поединок, в силу своей изначальной обусловленности, очень похож на обряд на современный лад. Однако кроме правил, часто противоречащих здравому смыслу, в спорте принята крайне узкая специализация спортсменов, что в условиях драки на улице порой оказывает им "медвежью услугу".

В результате хороший спортсмен, но никудышный боец, попадая в больницу, винит кого угодно: своего тренера, систему воспитания, «оборзевших» хулиганов, милицию… и никогда — собственную узколобость, желание идти вслед за авторитетом и нежелание брать ответственность за свою жизнь и свои ошибки на себя.

Лично я склонен расценивать правила и законы, созданные человечеством, как культурный феномен, ценный только для его создателей и совершенно условный по отношению к законам природы (правильней было бы сказать — к стихийным законам). Проще говоря, драка — проявление стихийности, боевое искусство (куда входят и спортивные эквиваленты единоборств) — проявление человеческих законов. Многое говорит за то, что моя точка зрения справедлива. Например, можно уничтожить цивилизацию и порожденную ею культурную традицию, частью которой является боевое искусство, но нельзя уничтожить драку, как явление, до тех пор, пока существует человечество.

В мировой практике больше чем достаточно примеров тому, что человек, не обладая познаниями в каком-либо боевом искусстве, считался отменным драчуном, которому не было равных в стихийной сшибке.

Все это говорит за то, что разрешение противоречия через конфликт не может быть уложено в рамки какой-либо системы единоборств, опирающихся на выдуманные людьми каноны или широко распространенное мнение.

Достижение Гармонии через конфликт преломляется в двух основных проекциях:

1. Достижение конкретной цели, ради которой стороны вступают в конфликт, любыми средствами.

2. Разрешение конфликта по правилам и законам, установленным обществом.

Для наглядности приведу таблицу сравнения способов достижения целей и характерных подходов в случае, если это боевое искусство (читай — обрядовый поединок), спорт, или уличная драка.

Между двумя этими противоположными подходами будет существовать конфликт всегда, у каждого из подходов найдутся свои сторонники и противники, будут и те, кому все равно. Разумеется, более всего будет популярен подход, тяготеющий к сохранению таких разрушительных проявлений, как драка или война, где-то на периферии внимания человека. Феномен конфликта совершенно не стыкуется с ценностями большинства, которое само по себе слабо. Именно поэтому собираются толпой, чтобы уничтожить сильного, именно поэтому создаются условия, позволяющие благоденствовать хитрецам и приспособленцам. Поэтому пассивное большинство примет любые, самые бредовые формы самовыражения, типа "вселенской любви", "всемирного братства", "всеобщей порядочности", "соблюдения неотъемлемых прав человека", но это же большинство люто ненавидит любые сильные проявления.

Хотите поэкспериментировать? Тогда дайте объявление в газету, ну, примерно такого содержания: "Объявляется набор в секцию русского рукопашного боя! Мы научим слабого побеждать сильного! Не вступая в драку, вы одолеете любого из противников!" Более чем уверен, по количеству желающих вы переплюнете даже восточные единоборства. А для контраста можно повесить рядом другое, начинающееся со слов "Славяно-горицкая борьба — русская штурмовая драка…" Думаю, что на такое объявление может клюнуть только «фанатик», то есть нормальный здоровый мужик, как говорят мои воспитанники, "не зачумленный" обстоятельствами и рекламой.

Конфликт не нравится людям потому, что в нем либо побеждает сильный и выявляется тем самым слабый, либо он заканчивается вничью, а значит, опять торжествуют сильные. Все же учтите: все, что имелось в виду ранее под понятием «конфликт», относится к прямому, открытому конфликту. Закулисную возню, наговоры за глаза и выдумывание всякого вздора и сплетен можно отнести к внутренним конфликтам. Они несравненно более опасны, чем войны и эпидемии. Тихие заговоры, ложь в гомеопатических дозах, но зато постоянная, обычное замалчивание правды или распускание слухов могут в считанные годы развалить любую, самую крепкую и сильную организацию, причем абсолютно безнаказанно и незаметно, именно это и есть главный козырь любого слабого явления. Это так называемая тактика "тайных обществ" (которые почему-то мнят себя "эзотерическими").[2] Делается это, наверное, потому, что ни одно слабое явление, как бы оно ни кичилось своей мнимой мощью и всеохватностью, никогда не выдержит открытого столкновения с сильной стороной.

Именно из-за этого обстоятельства такая неприязнь к драке, да и вообще ко всякому способу силового регулирования, возникает у наших "певцов демократии и гуманизма", твердящих нам, что драка — это "малокультурное разбитие носов". И слава Богу! Человеческая культура, а вернее, всеми признанные ее носители, иной раз способны довести до абсурда любое проявление бытия. Хорошо хоть драки это не коснулось.

Как бы там ни было, даже в самые темные моменты нашей истории, всегда находились люди с ясными головами, не перевелись они и теперь. Иначе не было бы так называемых «неоязычников», людей, развивающих сейчас идеи экологичного образа жизни, мыслящих человеческое измерение не в прокрустовом ложе религиозных догматов и не в отвлеченной философии, а в пределах породившей его Природы. Ведь это так просто: все рожденное Природой живет в Природе по ее естественным законам. Но человек хочет жить по своим законам, подчиняясь моде или сиюминутным прихотям, не видя ни причин, ни следствий своих поступков, не уважая интересы своих соседей и видя себя центром мироздания.

Приходится признать, что древние славяне, потомками которых является подавляющее большинство народов Европы, были куда более нас осмотрительнее и умнее.

Славянин обожествлял законы и силы Природы, присваивая этим явлениям бытия имена богов. И мыслил себя славянин частью Природы, и отнюдь не главной и всеподавляющей частью, а внуком Бога, то есть признавал свое родство со Вселенной, помня о том, что все в ней взаимосвязано. Как принято говорить сейчас, мышление язычника-славянина было космоцентричным. Оно было даже не антропоцентричным, и уж тем более мироощущение язычника никак не стыкуется с современным технократическим подходом. Думается мне, что рано или поздно люди посмотрят в глаза Истине, научатся не бегать от реальности и не станут более так цепляться за придуманные для них когда-то правила и приличия в виде искусственно насаждаемой идеологии. По крайней мере, хочу на это надеяться!

Надеюсь также и на то, что читатель извинит мне это отступление от темы. Оно было совершенно необходимо, чтобы продемонстрировать то мировоззренческое кредо, приверженцем которого я являюсь.

Теперь вернемся к предмету нашего исследования, то есть к драке. Думаю, не лишним будет напомнить, что темой нашего исследования является Русская Драка и Русские Боевые Традиции.

Попробуем разобраться в деталях, что же представляет собой уличная драка, заглянув в тему как бы изнутри нее самой.

Драка — явное, прямое столкновение локального характера, возникающее, как правило, стихийно, без предварительной подготовки.

О целях драки мы уже говорили выше. Давайте сопоставим состояние победителя и проигравшего в виде таблицы, сделав акцент на оценку полярных состояний:

Как показано в таблице, слабый человек физически и душевно всегда будет на стороне жертвы, он не сможет избежать соблазна во всех своих неудачах обвинить сильного оппонента. Вероятно, это одна из причин появления трех мировых религий. Буддизм — религия бегущих от страдания, христианство — религия рабов, ислам — религия одурманенных. Все три течения нужны слабым. В буддизме от слабости страдают, в христианстве слабость обожествляется, в исламе — маскируется под силу.

В этих течениях чрезвычайно сильна мифологическая традиция. Иллюзией и иррационализмом одеты все религиозные проявления — и не только. Вспомните хотя бы распространенный среди буддистов Дальнего Востока миф о том, что слабая девушка одолела кровожадных насильников (и так появился стиль винь-чун), а знаменитый хромой мастер одним своим видом повергал в уныние целые легионы врагов… Список можно продолжить еще на несколько страниц. И действие там разворачивается по одному сюжету — слабый одолел сильного, пусть не напрямую, пусть этого никто не заметил из современников… Ах, какая ностальгия по славе, почету, достоинству, физическому здоровью, по всему тому, что не дано слабому!

Но ведь есть выход, воскликнет читатель, всего-то на всего стать сильным!

Об этом я и хочу поговорить. Представьте себе, что для этого просто нужно отказаться от вредных привычек (о наркотиках даже и речи быть не может и не должно), наладить правильное питание, лечиться желательно натуральными средствами, не вызывающими осложнений, и главное, постоянно тренировать свое тело, развивать интеллект, тренировать свою психику. Проще говоря, хочешь получить результат — нужно много и старательно трудиться… А этого как раз и не хочется. Вот тут-то и появляются ловкие мужички, уверяющие вас в том, что для того, чтобы научиться драться, не обязательно тренироваться до седьмого пота и ходить в ссадинах и синяках, всего делов — то: импровизировать под гармошечный наигрыш, копируя плясовую манеру пьяного люмпена. И вообще, жизнь — игра, люди в ней актеры, не надо задумываться и быть серьезным и критичным, это, мол, гордыня, ты знай, пляши, да "ломай веселого", не забывая исповедоваться и причащаться. Ну а ежели экзотики нужно, то пожалуйста: "научился кувыркаться — уже боец"; и в драку тоже вступать не нужно, ты, мол, и без драки любого за пояс заткнешь. Это, мол, и есть истинно русское житье-бытье, привольное, сказочное просто житье!

Одного только не учли искусствоведы от рукопашного боя: чтобы человек мог импровизировать, например, на фортепиано, он должен сначала овладеть инструментом, нотной грамотой и поиграть задания учителя года два-три. А если сразу сесть за инструмент да начать импровизировать, то это сильно напомнит деятельность персонажа из русских народных сказок, да, того самого Ивана. Печальнее всего, что приверженцы Ивановой тактики часто в выигрыше оказываются, но это только на первый взгляд, им ведь невдомек, что они при этом проиграли.

Да и с расслабленными любителями кувырков не все гладко получается. А ну как обрядить такого в доспехи русского воина, скажем, века 14-го, дать в руки щит, копье, за пояс топор с булавой, да в строй поставить.

Так я хочу спросить у певцов русской идеи во главе с А. Кадочниковым, как же можно воевать в этаком доспехе по их прогрессивной методе, неужто кто пробовал в строю расслабленно кувыркнуться, увидев передовые отряды кочевников? Да и что сказали бы про такого «героя»? Или, может быть, кто-нибудь из этих уважаемых теоретиков работал "по точкам" в латной рукавице сквозь чешуйчатый доспех или кольчугу? А чего стоит "борьба в энергетических потоках" против удара двуручным мечом, скажем, со спины?

Все эти вопросы не могут, к сожалению, появиться у большинства молодых людей слабой формации, верующих в учителя, в липовые догматы, проповедуемые им. Никто из них не в состоянии системно изучать военную историю Руси, да и вообще любую историю. Спросите себя или своего соседа, знает ли он, откуда ведет свой род, может ли назвать своих предков по именам хотя бы до седьмого колена, знает ли он, кто были его родичи, чем занимались? Что же говорить о воинской культуре?!

Именно поэтому можно с успехом кувыркаться под аляповатый балаганный распев, особо не задумываясь над полезностью и историчностью того, что делаешь! А ведь это национальная трагедия. Вдумайтесь, 20-й век для русской военной культуры стал последним. Надеюсь, что он послужит и возрождению ее, первый вестник этого — славяно-горицкая борьба, о которой разговор в дальнейшем. Появление этой системы, по моему убеждению, стало закономерным итогом и достойным ответом на культурную агрессию с Востока. Волна культурной агрессии с Запада, хоть и была постоянной, но не такой всеподавляющей. Но, вот парадокс, А.К. Белов, создав славяно-горицкую борьбу, вызвал брожение внутри нашей нездоровой культурной среды, и стали появляться подражатели, оценившие злободневность происходящего и, на первых порах, даже принявшие вид союзников в деле восстановления Русской Национальной боевой системы. Но, как это водится, насосавшись идей и техники, они как клопы отвалились. А теперь непрестанно поносят и человека, которому обязаны возникновением этой идеи, и его систему, а также мастеров славяно-горицкой борьбы и их учеников. К слову сказать, технические элементы Горицы не прижились в их школах, и теперь они представляют собой все то, о чем я писал выше.

Почему же такая нелюбовь к славяно-горицкой борьбе? Объясню. Потому, что ее идея объединяет в себе и традиционное русское боевое искусство, и требования русской профессиональной драки. Поэтому славяно-горицкая борьба максимально конкурентоспособна и восточным единоборствам, и западным спортивным вариантам борьбы, и, уж тем более, фольклорно-этнографическим изысканиям внутри России.

В отличие от всех остальных течений, Горица — это сплав национальной боевой традиции и принципов русской уличной драки под эгидой боеспособности.

В этой системе практически полностью отсутствуют мифологизация ее этапов и процесса обучения. Научный подход и рационализм — одновременно сильная и слабая сторона славяно-горицкой борьбы, ведь нашим современникам не нужна Истина, им нужен миф.

В который раз мы убеждаемся на собственном опыте, что от мифа до реальности всего один шаг! Но шаг трудный, связанный с преодолением стереотипов, привычек, инертности быта и мысли.

Мифы — порождение человеческой фантазии. Раньше с помощью мифа объясняли окружающие нас явления, придавая им ореол таинственности, дабы завороженные, слушатели пересказывали их своим потомкам, иногда абсолютно не видя за художественной формой изначального смысла. Ныне мифы живут самостоятельной жизнью, и создаются они сейчас не для объяснения действительности, а, как правило, для ее намеренного искажения. Мифотворцы, гиперболизируя реальное явление или исторический факт, стремятся оставить миф для потомков, потомки, находясь под воздействием магии мифа, попадая от него в зависимость, начинают верить ему, стремятся переживать и действовать сообразно мифологическому сюжету. Так миф становится реальностью.

Так произошло с восточными единоборствами, вернее, с их образом, навязанным нам предпринимателями от боевых искусств. Действительное положение вещей искажено или мифологизировано для того, чтобы можно было зарабатывать на людском интересе.

Увы, но время сейчас таково, что почти на любом явлении культуры можно заработать большие деньги при условии существования хорошей рекламы и мифологизации.

Как правило, людям не нужна реальность, им нужна иллюзия. Это можно сравнить с болезненной тягой наркомана погрузиться в океан галлюцинаций. Наиболее богатым материком иллюзий издавна считается Дальний Восток. Благодаря этому обстоятельству современность подарила нам феноменальный по продуктивности симбиоз. Западный рационализм с его страстью к точному расчету и деньгам, "могущий делать деньги из воздуха", отыскал для себя этот воздух — восточные боевые искусства. Это было нужно уставшему от прагматизма американцу или европейцу, как поездка на средиземноморский курорт. Да еще сработал миф, привлекающий к себе, как нектар бабочку, любого, кто проявил к этой теме хотя бы поверхностный интерес. Дальше включилась машина по зарабатыванию денег, обнаружился спрос — появилось предложение. За экспортом технической базы включился экспорт экзотической идеологии, вроде дзэн-буддизма. И никакого культурного иммунитета нет, ведь дорога к сердцу профана широка, как автострада.

В общем, и в России все бы прошло хорошо, если бы не желание отечественной аудитории "во всем дойти до самой сути…" Вероятно, подобное «занудство» и породило критическое отношение ко всем импортным системам боя. Те, кто не понимает, о чем я говорю, могут подумать над такой вот аналогией:

"Их идеология, жизненная позиция и техника продержатся в нашей культурной среде ровно столько, сколько шикарное импортное авто на наших дорогах".

Можно, конечно, заниматься и зарубежными системами, но для этого нужно не только переделать (а точнее, убить) многотысячелетнюю воинскую культуру Руси, но и изменить наш генетический код. Могу к этому добавить констатацию еще одной прописной истины — каждый народ создает боевую систему для себя, под себя и… против всех остальных. Поэтому, если русский начинает заниматься вьетводао, он совершает культурное предательство своего народа и предательство его славной воинской традиции.

"Отрекаясь от друга, ты отрекаешься от причисления к мужчине, отрекаясь от своего Рода, ты отрекаешься от причисления себя к человеку".[3] Нет, я отнюдь не сгущаю краски, в подтверждение могу привести один весьма красноречивый пример.

Помните войну в Афганистане? Афганцы, когда брали пленных русских солдат, с некоторыми проделывали весьма показательную процедуру. Сначала они заставляли их принять свою веру, то есть ислам, затем они проводили обряд обрезания, физически подтверждая факт принятия в свои ряды, затем нужно было выучить их язык, исполнять все обряды, а после этого нужно было доказать верность "своему народу" — нужно было убить «шурави», убить русского…

Теперь его соплеменник — это его враг! Простите, бывший соплеменник… Плененные афганцами русские солдаты поступали так, спасая свою жизнь; с точки зрения обывателя это, наверное, правильно.

Лично мне непонятно другое! Почему мои соплеменники, жизни большинства из которых ничто не угрожает, предают свою историю и культуру в угоду шелковому кимоно и мифической неуязвимости? Почему потомки русов готовы заниматься чем угодно, только не изучением и восстановлением собственной истории и культуры, в том числе военных традиций? Почему первая и единственная абсолютно конкурентоспособная боевая система,[4] основанная полностью на национальных традициях и психологии русского народа, за границей известна больше, чем у себя на Родине?

Проанализируем корни этого печального положения и рассмотрим некоторые вредоносные мифические позиции, разрушающие культурное ядро воинского мировоззрения.

Миф 1. Восточные единоборства — универсальные, годные для всех народов системы.

Мы рассмотрели эту позицию раньше. Каждая боевая система имеет свои национальные особенности.

Миф 2. Неважно, какой боевой системой заниматься, так как все они из одного корня.

По смыслу эта установка сравнима, пожалуй, только с утверждением о том, что боевые искусства едины в своей сути, так как их родина — первобытное стадо…

Миф 3. Все европейские системы боя (например, немецкий рукопашный бой, сават, английский бокс, греко-римская борьба) похожи на восточные направления, а возможно, это прямые заимствования с Востока.

Эта установка абсолютно бездоказательна и, главное, совершенно легко опровержима с помощью исторических свидетельств.

Миф 4. "Наше умение исключительно и непобедимо, а все остальные школы — пройденный этап".

Если представители какой-либо школы единоборств выдвигают этот тезис для зарабатывания денег, то их можно заподозрить в хорошем знании конъюнктуры рынка.

Если же они всерьез в это верят, их можно заподозрить в явном психическом нездоровье.

Миф 5.Сообщает нам о том, что на Востоке, якобы, существуют некие секретные боевые системы, основанные выдающимися адептами, которых никто не может победить.

Разумеется, эти адепты непобедимы, ведь их никто никогда не видел и, скорее всего, они ни с кем не дрались. Впрочем, не менее мифичны и их суперсистемы.

Миф 6. Основан на мифе (5) о том, что, владея секретами непобедимой системы, можно стать непобедимым воином.

Непобедимых физически людей нет и быть не может. Невозможно выигрывать любые битвы.

Поэтому не стоит так изощренно маскировать свой страх перед смертью. Выдающийся воин всего лишь многократно окупает свою жизнь жизнями других.

Результаты спортивного долголетия и непобедимости в спорте, с точки зрения воина, рассматривать вообще непристойно. Спортсмен жизнью не рискует, а если и погибает, то случайно. Для воина каждый бой — встреча со смертью.

Миф 7.Можно научиться драться, ни разу не получив по физиономии и, стало быть, можно выходить из столкновений целым и невредимым.

Могу сказать, что истории подобные случаи неизвестны. Такие подвиги возможны лишь в воспаленном воображении. Боевые системы — это всегда риск тяжелых увечий, а иногда даже инвалидности.

Миф 8. "Мне не нужно ничему учиться, я и так все умею, потому что смотрю много фильмов и читаю специальные журналы по каратэ".

Вероятно, самая опасная и убогая установка. Сильные отклонения всегда сильно наказуемы.

Этот порочный список конца не имеет в принципе. Разнородные вариации на эту тему громоздятся горами периодической литературы, заполняющей книжные прилавки. Огромное количество авторов уверены в своей исключительности, даже не в исключительности проповедуемой ими системы, а именно в уникальности своих достижений.

Дилетантизм такой же потрясающий, как и на рынках «эзотерической» литературы. Вместо четких ответов на вопросы и конкретной практической помощи — человека награждают ворохом надуманных сведений, часто без единого доказательства. В целом литература по боевым искусствам не ушла за пределы описания цирковых номеров с кирпичами, формальных упражнений и псевдоокультных способностей типа "каратэ не выходя из дома", "астральные ката", «русское» каратэ типа "радужный поток" и так далее…

Прямое отношение к психологическому аспекту, влияющему на выбор вами какого-либо боевого направления, имеет мнение авторитетных специалистов. Думаю, читателю полезно было бы знать некоторые прописные истины, на которых выстраивается здание авторитета большинством руководителей и адептов бурно цветущих у нас школ восточных единоборств.

Я не специалист по рекламе и маркетингу, и мои выводы, возможно, не несут на себе бремени академического подхода, но они базируются на реальном положении вещей.

Не секрет: для того, чтобы получать деньги за товар, нужно уметь его продавать, делать ему рекламу. Причем, при хорошей рекламе оборотистые "черные пояса" могут особо не заботиться о качестве своей продукции.

Для рекламы можно использовать огромное количество способов. Главный заключается в овладении вниманием через телевидение, газеты, радио. Два-три интервью по радио, статья в газете, передача на телевидении с демонстрацией особо привлекательных из-за своей непонятности элементов и приемов. И среднестатистический обыватель идет заниматься в школу ниндзя (такие сейчас имеются в избытке).

Дополнительно авторитет создается за счет давления на психику занимающегося или кандидата перечнем своих регалий и достижений. Одновременно с этим создается эффект влияния на сознание и подсознание ученика так называемым способом "подтверждения действием".

К слову сказать, этот способ применяется психотерапевтами при процедуре кодирования. Суть способа состоит в том, чтобы поставить человека в такие условия, в которых он может вести себя только так, как это выгодно кодировщику. Благодаря такому эффекту, у неофита возникает доверие и уважение, а этот импульс в нем всячески поддерживается. Для этого азиатские направления разработали многосложную иерархическую концепцию. Вкратце иерархическая концепция реализуется в постепенном разучивании и запоминании системы физического совершенствования; затем, после продолжительного срока занятий, наступает нужда в получении навыков регуляции психических процессов; и на последнем месте стоит культивирование разумного отношения к выбранной вами системе.

Эта схема, в общем, хороша и заслуживает пристального внимания, но она не действует без одного, очень важного для нее звена — она не работает без учителя. "Подумаешь, проблема!" — воскликнет искушенный читатель-теоретик. Отчасти он будет прав, ведь ни для кого не секрет, что «учителями» и дураками земля наша богата, как никогда! Даже бросается в глаза их подозрительное количественное соотношение и тех, и других примерно поровну. Но даже если вам повезло и вы занимаетесь у хорошего специалиста, все равно — вы полностью от него зависите. А это благодатная почва для злоупотреблений. Ведь ваш учитель — человек, и ему, как и любому другому, свойственны привязанности и антипатии. Представьте на минуту, что вы попали "в опалу". Это грозит вам, по меньшей мере, остановкой в развитии, ваш учитель просто притормозит поток информации или полностью лишит вас благодати совместного общения, выгнав вас из секции.

Чаще случается, что соискатель попадает в определенном роде к самозванцу, который имеет много дипломов и призов (иногда собственного изготовления), а учит, исходя из своих узколобых соображений. Такой человек либо пытается компенсировать свои психологические комплексы за счет почитателей, либо просто ошибся и находится не на своем месте.

Многие бойцы и спортсмены, разочаровавшись в иерархическом подходе к обучению, пытаются самостоятельно механистически моделировать свои авторские системы, иной раз имея идеологическую опору сразу в нескольких религиях или философских системах. Техническая база этих «универсальных» направлений так же пестра и разнородна, как и практикуемые ими системы психологической и идейной подготовки. В любом из вариантов у адепта иерархической системы всегда существует искушение усилить личную власть и авторитет за счет снижения уровня своих учеников, дабы не могли соперничать со своим учителем. Например, можно распространить идею о том, что желание побеждать — это проявление тщеславия, а истинный воин миролюбив и по-христиански смиренен. Хотя я считаю, что если воин начнет проявлять смирение, терпя над собой и над другими унижение, это будет уже не воин, а обычный, запуганный лживой моралью обыватель, признающий над собой власть чужого мнения.

Все это делается для того, чтобы показать начинающему, каких высот достигли его наставники, чтобы, с одной стороны, убить в нем желание сопротивляться, а с другой — поселить в нем желание быть преданным.

Преданным именно этой школе, этому направлению, этой системе взглядов, этому учителю. Ведь все остальные в его глазах становятся небоеспособными, «неисторичными», либо относятся к представителям вражеского стана.

Можно, разумеется, заинтересовать и по-другому, более мягко и изящно. Например, через создание ореола таинственности, недосказанностей и парадоксальных заявлений типа: "Глаз это видит, но нет руки, способной схватить. Луна в ручье — вот секрет моей школы.[5]"

Посредством подобных обворожительных по отсутствию содержания высказываний можно держать возле себя хорошую команду платежеспособных почитателей.

Главное здесь — не перегнуть палку, иначе можно неосторожными «эзотерическими» откровениями достичь обратного эффекта, заявив как-нибудь, что: "Я, то есть ваш учитель, вообще бессмертный, это все потому, что я занимаюсь уринотерапией, ну, еще иногда прохожу сквозь стены и летаю на Луну в астральном теле…" Как человек, получивший в свое время медицинское образование, могу заявить, что подобного рода высказывания — это верная путевка в психиатрическую клинику. И, к сожалению, такого рода учителя "внутренних стилей" не редкость и разобраться в этом можно далеко не сразу.

Где же выход? Выход есть или, по крайней мере, был.

Задайтесь вопросом: если иерархический способ подготовки, в целом характерный для ортодоксальных направлений Востока, полностью совместим с восточной спецификой боевого искусства, то должен быть способ обучения и подготовки, соответствующий требованиям русского боевого умения.

И такой метод был. Абсолютно точно можно доказать, что, по крайней мере, в общих чертах, во всей России становление бойцов проходило одинаково. Сначала детские игры, поборческая возня, бои в подражание взрослым, участие в боях "на затравку"; раззадоривание публики перед боями "сам на сам" и "стенка на стенку".

Не стоит забывать и обычные для ребят уличные столкновения. Обязательным звеном в обучении была родовая практика — передача опыта от отца к сыну, от старшего брата к младшему.

С самого детства русский воин формировался непосредственно в боях. Именно поэтому бойцовская среда была относительно однородной, делясь, в основном, по возрастному цензу.

Поэтому в России никогда не существовало культа "просветленных учителей", этот образ абсолютно чужд нам. Учителем для бойца становился любой, кто выигрывал у него и, тем самым, показывал слабые места в подготовке. Поверьте, это нисколько не хуже, чем годами обучаться правильно стоять в вычурной стойке.

Лично я за свою более чем десятилетнюю практику в единоборствах, занимался под руководством наставников не более трех месяцев. Привычка думать самостоятельно и отвечать за свои действия избавляет от заносчивости и желания оценивать других, считая себя выше по положению.

Люди любят давать оценки и лепить ярлыки, каждый это делает лишь для своей выгоды. Себя и свои поступки люди почти всегда оценивают положительно, как следствие, своего учителя тоже. Ведь одаренный ученик не может заниматься у плохого учителя. Такая вот стойкая мания величия и самолюбования. Приходится с горечью признать, что многие отечественные "новые русские стили" и их отцы-основатели поражены тем же недугом, что и их «восточные» аналоги и коллеги.

Остается лишь сожалеть о такой поре в нашей истории, когда, пусть суровая, но полезная истина почти полностью вытеснена лживыми измышлениями нечистоплотных подражателей и откровенных мошенников.