Часть третья. Мечи судьбы

Зина вышла из сарнасельма на острове Иримиэль и первым делом глянула в сторону пляжа. Там никого не было. Она одобрительно кивнула головой и улыбнулась, ей удалость таки доказать своим друзьям, что возня с младенцем на солнцепёке не есть хорошо для него и те находились в тени или под крышей. С момента рождения сына, Иримиэль уже не покидала своего острова, как, впрочем, и её муж. Девушка вошла в дом, поднялась на второй этаж и, не застав там своих друзей, выбежала из гостиной на веранду. Принцесса Иримиэль лежала в гамаке с бокалом молочного коктейля в руках, а принц Алмарон раскачивающийся в плетёном кресле-качалке, читал ей вслух книжку, причём это были не стихи или нечто подобное, а сборник историй о проделках парней и девчонок грозного Папаши. Историям этим, надо сказать, кем-то был придан вид весьма скабрезных анекдотов, весьма далёких по своему содержанию от рыцарских романов. Иримиэль лишь чуть-чуть скосила глаз на свою подругу и слегка шевельнула рукой в знак приветствия, а её супруг лишь кивнул головой, зачитывая вслух очередной анекдот не обращая внимания на то, что Зина, не находя на террасе люльки с младенцем уже начала сердится. Не увидев нигде маленького Валарестона, она немедленно закричала:

— Изверги! Вы опять бросили ребёнка одного в джунглях? Да, что же вы за бессердечные люди такие! Ведь ему там страшно и одиноко.

— Не бросили, а положили в люльку, стоящую под самой большой мансонией, и не одного, а с тремя дюжинами нянек. — Спокойным голосом ответил первой фрейлине принц. Посмотрев на часы, он прибавил — Бояться ему там совершенно нечего, да, он и не боится, кстати, и, вообще, через пятнадцать минут парня принесут, чтобы Ири его покормила, так что не нужно делать из этого трагедии. Эка невидаль, родители оставили эльфа с его мохнатыми няньками в детском лайкваринде. Мы хотим, чтобы Валар получил обычное рейнджерское воспитание. Уж если мне не повезло в жизни, то почему то же самое должно произойти с ним? Поверь, милая, для нашего парня это будут самые счастливые годы в его жизни.

Зина чуть было не бросилась на Алмарона с кулаками, но сдержалась и лишь облила его презрением и гневно воскликнула:

— Чудовище, малышу нет ещё и года, а ты уже проводишь над ним свои изуверские опыты! Неужели нельзя было начать его рейнджерское воспитание хотя бы лет в пять, шесть. Зачем нужно подбрасывать шестимесячного младенца леопардам и обезьянам? Вы что, хотите вырастить из него Маугли?

Молодая мама улыбнулась и успокоила подругу:

— Совсем нет, Зинуля, один Маугли у нас уже есть, леопард, главный защитник его лайкваринда. А сделали мы так затем, милая, чтобы не опоздать. Мы к счастью успели вовремя и теперь наш малыш уже являются частью лайкваринда и уж ты поверь, эти два года в лесу дадут ему, как рейнджеру, куда больше, чем десять лет сидения на камнях возле прожектора вместе с Вилваринэ и Талиононом в более поздние годы. Ну, и к тому же не забывай, утром и вечером мы с Ронни постоянно с ним играем и он развивается, как любой другой ребёнок, да, и ночью он спит под крышей, а не в лайкваринде, хотя там ему всё же лучше. Ничего, родишь сына или дочь, сразу же всё поймёшь, Зинка, ведь ты у нас тоже рейнджер и рожать будешь в лайкваринде. Вот тогда всё в твоей голове встанет на своё место.

Пока они разговаривали, на террасу прыгнул из джунглей громадный леопард, который держал зубами за шкирку весело смеющегося, энергично сучащего ножками и размахивающего ручонками белокурого младенца в зелёном сайринахампе с чепчиком. Леопард степенно подошел к гамаку, приподнялся, отдал младенца счастливой матери и та стала немедленно кормить его грудью. Вслед за Маугли на террасу спрыгнула с дерева Ева, большая самка орангутанга, которая принялась строго следить за процессом кормления и как только малыш перестал есть и сонно зевнул, моментально забрала Валарестона у матери, прижала его к груди и умчалась в джунгли. Вместе с ней за всем внимательно наблюдало дюжины полторы мартышек, которые вели себя непривычно тихо. Все они сорвались вместе с Евой с места и бесшумно растворились в джунглях. Последним террасу покинул леопард-телохранитель. Принц Алмарон наблюдал за няньками своего сына молча и лишь изредка кивал им и улыбался, а когда они исчезли, сказал с явным сожалением в голосе:

— Эх, а вот меня в детстве держали во дворце, как зверька в клетке, да, ещё и показывали всем, кто придёт поглазеть на несчастного ребёнка, а Сардина в это время игрался в родительском лайкваринде со своими друзьями. — Пристально посмотрев на Зину, он добавил завистливым голосом — Поэтому теперь Сардина самый лучший в мире рейнджер, а я просто здоровенный мордоворот, который только и умеет делать, что наводить вредительские чары на врага во время битвы, так это каждый дурак сделает. Тут большого ума не надо. Когда эта война закончится, он в своей Сайквалинне будет жить, как у Христа за пазухой, там же у него одни только леса, замки, да, деревеньки, а у меня не королевство, а сплошная головная боль с десятками тысяч городов и лесов кот наплакал. В лайкваринде вырастить отличный дом со всей обстановкой, всего на две недели работы, коли не торопишься, а если мне придётся отвоёвывать у Миравера каждый город, это же камня не напасёшься, чтобы отстроить города заново. Валарестону в этом плане повезло, ведь его Эльдамир от войны не пострадает.

Зина одарила принца сердитым взглядом и прикрикнула:

— Ты ещё слезу пусти! Надо же, нашел на что пожаловаться. Не мы эту войну затеяли, Ронни, но это нам нужно будет в ней победить Миравера и сделать это так, чтобы сохранить жизнь всем, включая сарнаохтаров, а уж города мы как-нибудь отстроим. Станут ещё красивее прежних. Тут ведь главное, чтобы у Валарестона всё получилось, а уж мы-то не подкачаем. Правда, о пушках нужно будет сразу же забыть. Нам нужно будет искать другие способы, чтобы отвоевать Морнетур у Миравера и я уверена, что мы их обязательно найдём.

Король Ник лежал на каменном полу подземелья покрытом каким-то неприятно пахнущим прахом прячась за большим камнем и всё никак не мог понять, как их угораздило попасть в эту западню. За другим камнем, находящимся слева, лежала в этом вонючем прахе и тихо материлась Фукия, а между ней и Зубастиком тяжело раненная Юмия. Чуть позади в небольшом углублении затаился Древний, а справа, возле стены спрятался за выступом Лысый, который был также довольно серьёзно ранен в ногу. Сарнаохтары, которых в этом странном подземелье похожем на лабиринт было тысячи полторы, после трёх суток боя вообще загнали их в какой-то каменный карман. Сколько монстров они убили Ник даже не подсчитывал, но знал, что очень много. Куда больше, чем во время обычной схватки, но, увы, далеко не всех и теперь они оказались в крайне невыгодном для себя положении.

Позади был тупик. Это уже успела выяснить Юмия и к тому же неудачно, получив в грудь мощный сгусток магической плазмы. Убить это её не убило, сайринахамп спас, но вырубило весьма основательно и Зубастик вот уже целых два часа пытался привести девушку в сознание, но пока что без толку. Лысого, бросившегося к ней на помощь, тоже при этом зацепило весьма основательно, но он знаком показал Нику, что с ним всё в порядке. Самым неприятным было то, что боеприпасов у них осталось очень мало, всего по четыре обоймы на каждого, да, ещё шесть гранат у Лысого, а перед ними метрах в семидесяти лежало за каменной баррикадой не менее сотни сарнов. Впрочем это было ещё не самым неприятным, так как вдобавок ко всему они не могли создать ни портала прохода, ни сарнасельма, хотя камня в подземной ловушке имелось с избытком. Ну, как раз в этом не было ничего удивительного, ведь это была магическая ловушка, которую им подготовили сарнаохтары не где-то, а прямо в Нертеэмбере, буквально в семи тысячах километрах от Энейры прямо рядом с одним из их собственных лайквариндов.

Ник очень сильно сомневался в том, что в эту западню мог угодить кто угодно и был уверен на все сто процентов, что магическую ловушку устроили именно на них. Это король Ник понял сразу же, как они угодили в неё. Трудно было представить себе, что целью сарнов был кто-то другой, ведь это именно он вместе Фукией, Юмией, Лысым, Зубастиком и Древним создали пять лет назад неподалёку от Клермета, столицы Нертеэмбера, по просьбе короля Риона, нертеэмберскую королевскую военную академию магов-ниндзя, в которой по большей части они только и делали, что посвящали молодёжь в маги-ниндзя, иногда проводили с курсантами практические занятия и даже изредка принимали выпускные экзамены. За пять лет из стен их любимого детища вышло почти восемь тысяч отличных воинов-синоби, которые теперь воевали во всех мирах и Мираверу было за что на них обижаться. Так что причину, по которым они здесь оказались, Ник прекрасно понимал. Он никак не мог понять другого, как сарны умудрились устроить эту ловушку и почему они не смогли её вовремя обнаружить, ведь она, явно, находилась здесь уже не один месяц.

Трое суток назад они покинули тренировочный лагерь своей академии и, создав быструю дорогу, направились по ней в Клермет, чтобы встретиться там с королём Рионом, но вместо этого уже через несколько секунд провалились под землю, да, что там провалились, магическая ловушка их просто засосала в себя и единственное, что успел сделать Ник, так это подбросить высоко вверх Джека. Похоже, что эта самая старая белка Нертеэмбера погибла, иначе мудрый Джек давно бы уже привёл к ним подмогу. Провалившись под землю, шестеро магов-ниндзя ещё падая сориентировались и сразу же открыли огонь по сарнам, не дав тем самым захватить их в плен с наскока. Король Ник первым делом вбивал в голову курсантов, что настоящий маг-ниндзя всегда готов к бою и обязан быть во всеоружии где бы то ни было, даже откисая в ванне после очередного рейда и первым делом вернувшись домой должен заняться оружием и пополнить боеприпасы, а уже потом думать, где бы найти чего-нибудь пожрать. На счёт пожрать ниндзя тоже должен думать особо и сначала положить в нагабукуро запас воды и провианта, а уже потом набивать своё брюхо.

Они и всегда сами следовали этому строгому правилу, а потому им было чем врезать по сарнам, которые почему-то оказались без тяжелой амуниции, да, и вооружение у них было какое-то нестандартное. У ректора академии и каждого из начальников кафедр было с собой по триста патронов и десять ручных гранат. Правда, сарнов собралось в подземелье очень много, но именно это и сыграло на руку их небольшому отряду на руку. Ручные гранаты пробили в их толпах целые бреши и они смогли выскользнуть. После трёх суток беготни они выяснили, что сарны вырыли под лайквариндом здоровенный лабиринт, в котором имелось несколько больших пещер овальной формы. Их своды подпирали толстые каменные колонны. Именно в одну из них они и свалились. План подземелья уже довольно чётко отпечатался в голове Ника, но он даже и представить себе не мог, где и как они теперь могли выбраться наружу. Потолки в подземелье были высокими, метров под двадцать и к тому же он не заметил ни одной дыры, ведущей наверх. Не знали они и того, сколько сарнов ещё оставалось в этом чёртовом колдовском подземелье, но полагали, что достаточно много, не менее сотни, ведь когда маги-ниндзя бежали по самому краю пещеры отстреливаясь, на них напала сбоку целая толпа и буквально затолкала в этот карман.

Сарны, лежащие за каменной баррикадой, тихо переговаривались между собой, но Ник не мог разобрать ни слова. Скорее всего они уже делили между собой добычу и обсуждали, как будут их есть, сырыми или всё же поджарят. Если сарны пойдут на них, то долго отстреливаться они не смогут. С самых первых же минут боя маги-ниндзя экономили боеприпасы и убили множество сарнов штыками из клыков тигроящеров и такими же мечами, которые убивали их ничуть не хуже, чем боеприпасы с начинкой из морской воды. Эти костяные штыки и мечи рубили плоть сарнаохтаров точно так же, как острая сталь обычную плоть, но при этом они ещё и заставляли её гореть, так как кость подолгу выдерживалась в смолотой в тончайшую пудру морской соли и та пропитывала их буквально насквозь. Скорее всего им придётся вступить с сарнами в рукопашную, но для этого нужно сначала поднять на ноги Юмию, а это можно сделать только одним единственным, превратив её, наконец, в мардофеньяре, от чего девушка так долго и упорно отказывалась.

То же самое судя по всему следовало сделать также ему и Лысому, иначе они не смогут победить в этой схватке. Фукия ведь только потому и материлась вполголоса, что связалась с тремя такими слабаками, как они. Сама она давно уже была мардофеньяре и, наконец, вышла замуж за Зубастика. В таком качестве она сделалась самым страшным врагом сарнов из-за того, что имела огромную физическую силу и была невероятно быстрой. Лысый не хотел становиться мардофеньяре по той причине, что на него положила глаз Юмия, а он мечтал о королеве с точно такой же огненно-красной гривой, как и у него, хотя и был её любовником. То, что теперь и космиты могут становиться мардофеньяре, все сочли самым настоящим чудом, но Лысый был парень себе на уме и почему-то считал, что сможет стать королём и без этого. Ник же в свою очередь говорил, что мардофеньяре должны становиться только древние старцы, а ему, молодому мужчине, это не к лицу и к тому же ещё ни разу в жизни он не ощущал своей неполноценности, но то было раньше, до того, как они попали в эту ловушку. Подумав, он повернулся к своему бритому другу и тихо шепнул:

— Лысый, перекатом дуй к Зубастику. Он покусает тебя и Юмию, а Фукия займётся мною, иначе они нас точно всех здесь положат.

В то же мгновение Фукия лежала рядом с ним с улыбкой выпустив жало из-за щеки, а Лысый ещё только опускался на пол, ворча:

— Сам вижу. Ну, твари, сейчас я вам такое устрою.

Не смотря на раненую ногу космит быстро перекатился сначала припечатав к полу Ника, а затем занял место рядом с Юмией, в шею которой уже впился Зубастик. Девушка очнулась уже через несколько секунд и тихо прошипела:

— С-с-скотина, что же ты так долго телился?

Фукия, прежде чем вонзить жало, спросила:

— Куда? В руку или в шею?

— Давай в шею. — Шепотом ответил Ник — Так будет всё же быстрее, нам ведь ещё нужно немного отлежаться. Как только малость придём в себя, пойдём в атаку.

Фукия вонзила инъектор в сонную артерию короля Ника и впрыснула в него свою кровь, отчего по телу короля сразу же стало быстро расходиться волна тепла и он почувствовал себя так, словно лежал в ванне с горячей водой. Закончив, Фукия сказала:

— Ничего с твоими канодцами не сделается, Заноза. Там уже и так треть населения стала мардофеньяре, а вот эккатокантом я тебе становиться не советую, не королевское это занятие, блох выкусывать.

Тут девушка была права. Стоило только эккатоканту превратиться в волка, как он становился самой любимой едой всех блох в округе и потому прозвище блохастый имело под собой реальную основу, хотя блохи, испив крови эккатокантов, тотчас дохли. Не хотел быть эккатокантом Ник ещё по одной причине, это понизило бы его чутьё на кровь. Хоть в одном мардофеньяре превосходили эккатокантов, они куда лучше их владели магией крови, а именно в этой области магии король Ник прогрессировал больше всего. Будь с ним в этом подземелье Дикий и Торба, он трижды подумал, становиться ему эккатокантом или нет и потом всё равно отказался бы. Сарнаохтары хотя и заметили перемещения в стане врага, никаких активных действий пока что не предпринимали, а кровь Фукии тем временем делала своё дело и Ник почувствовал себя не только отдохнувшим, но и полным новых, пока что совершенно неведомых ему, сил и уже хотел было дать команду броситься на врага в рукопашную, как заметил рядом с собой какое-то смутное движение, а через пару секунд услышал тихий голос, который показался ему до боли знакомым:

— Ну, что, сынок, гадаешь, как отсюда выбраться?

Ник шепотом спросил:

— Папаша Бомбур, это ты?

— Молодец, сынок, узнал старого друга. — Ответил старый горный рейнджер — Не спеши, маленький маг, эти каменные воины не будут нападать на вас в ближайшие два часа. Меня направил к тебе сам Шейн Спаситель, я летал над горами в Морнетуре, но он вызвал меня в свой дворец и сказал, что ты вместе со своими друзьями попал в беду, мой маленький друг, и велел помочь тебе. Я тут уже целый час брожу и всё разведал. Где выход я знаю, но сначала послушай, что я расскажу тебе об этом месте. Таких магических ловушек Миравер собирается построить очень много, но они вредят камню и потому вам нужно будет навсегда отбить у него охоту играть с такими вещами. Как? Это уж ты сам должен придумать, Заноза. Так ведь тебя зовут друзья? Над нами толща камня в двести локтей, а выше ещё сто с лишним локтей земли, так что пробиться наверх очень трудно, если начать копать дыру ведущую наверх, но в самом центре на потолке есть сарнасельм, ведущий наверх, правда, не знаю куда. Ещё совсем недавно, года два назад, здесь под землёй, в толще камня была небольшая каверна, вот в неё-то Миравер и открыл портал прохода для нескольких своих каменных воинов. Один из них превратился в самку сарналауга, это она проела в камне всё это подземелье, а когда подросла, то отложила множество яиц и из них вылупились эти сарнаохтары. Потом они убили самку и съели её, а на её крови сотворили такое мощное заклятье, что здесь нельзя создать порталов прохода и сарнасельмов кроме того, через который вы сюда попали. Выйти наружу вы сможете только через него, мой друг. Даже не пытайтесь применить этот вампирский фокус ваниа-эт-куиле. Тогда вы прямиком отправитесь во дворец Шейна Спасителя и отпустить домой он вас уже не сможет и максимум, что сделает, введёт в пиршественный зал самых младших богов, но вам-то это не интересно. Поэтому вам нужно выбираться тем же путём, которым вы сюда пришли, ну, а почему вы здесь оказались, ты лучше меня знаешь, я ведь прошел к вам через толщу камня и наверху ещё не был. Эту поганую дырку нужно как можно скорее заделать, Заноза, ведь в ней убили самку сарналауга, а тот прах на котором вы лежите, это её ещё живая кровь и она постепенно разъедает каменную плоть Серебряного Ожерелья. Ну, вот, пожалуй, и всё, что я знаю об этом месте, мой маленький друг. Хотя нет, Заноза, ты очень большой друг всех троллей, а теперь давай добьём ваших врагов и я помогу вам найти сарнасельм. Мне ведь нужно через пару часов возвращаться домой к своей старухе и деткам. Я расскажу им о том, что видел тебя. Жаль только, что с тобой не было твоего друга, эльфа. Передавай ему привет от старого Бомбура, моей супруги и наших ребятишек. Я сейчас встану в магическом теле и пойду на них, закрыв вас собой, а вы их перестреляете из своих ружей. Их там немного осталось, всего полторы сотни и они вас очень боятся.

Король Ник воскликнул:

— Не спеши, папаша Бомбур, обретать волшебное тело. Прибереги его для другого раза, может быть кому-то придётся хуже, чем нам и тогда ты пойдёшь с этими парнями в бой. Мы их сейчас и так порвём.

Тролль с сомнением в голосе спросил:

— Сынок, а вы справитесь? Уж больно невелик у тебя отряд.

— Не впервой, папаша Бомбур. — Весело отозвался Ник и громко скомандовал — Ружья за спину, ребята, мечи в руки! Вперёд! Зададим сарнам взбучку, чтобы им впредь было неповадно дырявить каменную плоть Серебряного Ожерелья.

Ник сам не ожидал того, что став мардофеньяре он будет способен двигаться с такой сумасшедшей скоростью. За пару секунд преодолев расстояние в семьдесят с лишним метров, он ласточкой перелетел через баррикаду и вонзил оба меча в спины сарнаохтаров, после чего так наподдал ногой третьего, что его четырёхсоткилограммовая туша подлетела вверх метра на два и рухнула вниз с уже отрубленной головой. Сарны с рёвом вскочили и открыли беспорядочную стрельбу по мечущимся вокруг них и между ними чёрным теням, а вокруг них уже быстро разгоралось малиновое пламя. К своему удивлению Ник понял, что он может двигаться даже быстрее Фумии, а уж силушки в нём прибыло столько, что своим костяным мечом он разрубал сарна от плеча и до пояса. Древний также удивил их всех в очередной раз. Он так разогнался, что был подобен чёрной молнии, а его розовые мечи сливались в разящие полосы. Сарны умирали молча и пытались даже горя малиновым пламенем стрелять по ним, но всё было бесполезно, ни один их выстрел так и не достиг цели. Через каких-то пять минут с ними было полностью покончено и король Ник, отправляя меч за спину, подошел к дочери Исигавы, пожал ей руку и сказал:

— Фукия, прости меня, что я был таким болваном и считал, что способен сравниться с тобой и Зубастиком. Ну, ничего, с этого момента вам уже не придётся присматривать за нами, как за дошколятами.

Терри потрепал его по плечу и спросил:

— Теперь ты понимаешь, парень, какое это было для нас мучение наблюдать за вашими с Лысым и Колючкой страданиями? Хотя в одном я с тобой точно просто вынужден согласиться, Заноза. Ты правильно сделал, что не спешил стать мардофеньяре и вместо этого пытался состязаться с нами. Теперь за тобой не угонится ни один вампир, да, и любому эккатоканту ты тоже дашь сто очков форы. — Оглядевшись по сторонам, он громко крикнул — Эй, папаша Бомбур, так где тут находится центральная пещера?

Дух спящего рейнджера слегка материализовался в огромную призрачную фигуру и громким басом ответил:

— Идите за мной, ребята. Ну, вы меня и удивили. Никогда бы не подумал, что люди могут двигаться быстрее троллей в горах. Вот только как вы доберётесь до потолка без моей помощи? Извините, но Бомбур-дух вас поднять не сможет.

Король Ник перевесил свой нагабукуро на грудь, распростёр за спиной белые крылья, которые проскользнули в разрезы сайринахампа, сложил каждое пополам и, замахав ими, словно бабочка, поднялся над каменным полом под потолок и спросил:

— Ну, как, папаша Бомбур, смогу я выбраться наружу?

Старый тролль захохотал и воскликнул:

— Так ты тоже стал теперь крылатым воином, мой мальчик? Славно! — Тролль быстро провёл их к центру подземелья и весёлым голосом сказал, указывая рукой вверх — Вот это и есть их секретный сарнасельм. Через него вы сюда и провалились.

Ник, подумав, попросил тролля:

— Папаша Бомбур, выберись наружу через камень и оставь на земле такой знак, чтобы его каждый смог бы заметить. Сумеешь?

Тролль ответил:

— Разумеется, мой мальчик. Старый Бомбур умеет оставлять на земле такие знаки, что мимо них просто так никто не пройдёт. Ну, прощай, мой друг Никса, прощайте, ребята. Мы ещё встретимся.

Горный рейнджер исчез, а Ник, поднявшись повыше, достал анголвеуро и принялся изучать сарнасельм. Он был включён и действительно мог отправить их, но лишь в одно единственное место, вот только ему хотелось бы знать, куда именно. Подумав, он сказал:

— Ребята, делать нечего, выходим. Дело идёт к вечеру, так что если мы хотим добраться до Клермета засветло, нам надо поторапливаться, а то король Рион нас уже наверное заждался.

Ник взмахнул крыльями и вместо того, чтобы треснуться головой о потолок пещеры вылетел из камня в лайкваринде неподалёку от лесного учебного лагеря, а вслед за ним вылетели из заколдованного подземелья сарнаохтаров все его друзья. Прямо перед магами-ниндзя стояла спиной к ним группа всадников на лошадях, которые почувствовав движение моментально развернулись и на них нацелилось шесть стволов. Телохранители короля были в числе их первых учеников и своё дело знали отлично. Король Рион, также их ученик, восседавший на белом жеребце, поднял руку и громко крикнул:

— Убрать оружие! Не хватало, чтобы вы подстрелили ректора моей военной академии, лесные демоны. — Спрыгнув с коня он шагнул к Нику, крепко обнял его и громко воскликнул — Король Николас, где тебя только черти носили? Твой Джек уже трое суток мечется вокруг этого… — Только сейчас король увидел магические руны красновато светящиеся на камне и воскликнул ещё громче — Что за чёрт! Кто написал на этом камне "Вход в подземелье здесь" и что это ещё за подземелье такое взялось в моём заповедном лесу?

Откуда-то сверху послышался оглушительный смех старого Бомбура и Ник, посмотрев на самый корявый сарнасельм из всех виденных им, то есть обычный здоровенный валун, скатившийся сюда в незапамятные времена с горы, расположенной неподалёку, ответил:

— Метку оставил один мой хороший друг, король Рион, а черти носили нас там. — Ник ткнул пальцем в землю — Там внизу находится здоровенное подземелье, в котором мы переколотили целую прорву сарнов и туда нужно немедленно направить магов, специалистов по камню и сарналаугам. Такие, к счастью, в Остоаране имеются. — Из леса примчался Джек, взлетел на плечо к Нику и громко заверещал, жалуясь своему другу на тупость людей. Он погладил зверька по спине и сказал ему с улыбкой — Ну, всё, парень, успокойся. Никто ведь не мог даже подумать, что эта поросшая мохом каменюка может оказаться самым настоящим сарнасельмом. Представь себе, я проходил мимо много раз и тоже ничего не заподозрил, а один раз даже помочился на него, так что они ни в чём не виноваты.

Из леса к ним походили тем временем всё новые и новые люди, в основном преподаватели и курсанты военной академии. Судя по их лицам они уже не чаяли их снова увидеть живыми и невредимыми. Зубастик, чтобы избавиться от лишних объятий, скомандовал:

— Полковник Ларгиз, выстави возле камня караул и чтобы никто не подходил к нему ближе, чем на десять метров. Остальным вернуться в казармы и спать, а то завтра вас не добудишься. За поиск магических артефактов всем ставлю двойку. Себе тоже. А за то, что вышли прочёсывать лес такой толпой, спасибо. Приятно знать, что мы вам ещё не надоели до смерти. Ну, всё ребята, всем отбой, возвращайтесь в казармы. Как только у нас будет свободное время, мы к вам заглянем.

Лысый, который успел провести исследования, подошел поближе к Нику и сказал вполголоса:

— Никса, сарнасельм открыла твоя быстрая дорога. Он её просто перехватил. Хитро задумано, ничего не скажешь, и сделано совсем недавно. Некроманты Миравера нашли то место, где находится академия, определили маршрут по которому чаще всего прокладывают быструю дорогу и установили ловушку. Если бы в подземелье угодили не мы, старые боевые псы, а какие-нибудь молодята, решившие провести в Клермете выходной, они мигом попали бы в зубы сарнов, а поскольку они отправляются в город всем отрядом, то потери могли быть весьма ощутимыми. Зато теперь, когда мы знаем их логику, маги-поисковики смогут легко обнаружить и другие ловушки. Король Рион, извини, но в настоящий момент нам нужно срочно отправляться в Остоаран. Без обид?

Зубастик вежливо поклонился и король Рион воскликнул:

— Король Теребиус, какие могут быть обиды! Я ведь прекрасно понимаю, что вы выдержали под землёй тяжелый бой с полчищами врага и теперь вам нужно срочно решить, как не допустить подобного в дальнейшем. — Улыбнувшись, он добавил — Но тем не менее, как только у вас появится такая возможность, ребята, обязательно загляните ко мне во дворец. Пусть и с опозданием, но нам нужно отметить пятую годовщину академии. Если раньше моё королевство славилось одними лишь мехами, то теперь все короли только и говорят, что о наших отважных магах-ниндзя.

Король Ник и четверо его друзей вежливо поклонились и инициатор этой затеи ответил ему за всех:

— Король Рион, пять лет это действительно круглая дата и как только дела позволят, мы обязательно прибудем в твой дворец, а пока что нам действительно нужно идти. Мы снова столкнулись с крупными неприятностями и дело не терпит отлагательства.

На этот раз Ник сотворил портал прохода прямо во двор Остоарана и первое, что они услышали, это вопрос Исигавы:

— Итак, в какое дерьмо вы вляпались на этот раз?

— Мы все в него вляпались, Исигава. — Ответил Ник и коротко рассказал о случившемся, после чего строго рыкнул — Ну, что стоишь, как вкопанный? Пошевеливайся, бери Аласта Каменщика, пару сотен магов и отправляйся заделывать дыру. Советую привлечь к этому делу троллей, только не заставляй их лезть под землю.

Исигава приосанился и огрызнулся:

— Делать мне больше нечего. Аласт и без меня с этим справится, а вот вы немедленно отправляйтесь отдыхать и чтобы завтра чуть свет были во дворе при полной экипировке и с тяжелым вооружением. Подвернулась кое-какая работёнка, идём на дело сразу всеми нашими отрядами. Вам повезло, что успели вовремя вернуться.

Ник настороженно поинтересовался:

— Это что ещё за работёнка, да, ещё и сразу для всей кодлы?

Исигава скорчил зверскую рожу и рявкнул:

— А тебе не всё равно? — Сменив гнев на свою обычную добродушную улыбку, он пояснил — Похоже, что Миравер собирается сваливать из Годдарга и нам нужно сделать всё, чтобы это было трусливое бегство, а не торжественный выезд в Морнетур. Кроме наших отрядов в бой пойдёт только любимая рыцарская банда гоблака Хнел'ронка, а там посмотрим, может быть нам удастся и захватить этот городишко.

Зубастик заулыбался и воскликнул:

— Давно нужно было задать им жару, Папаша. Лично мне этот Годдарг поперёк горла стоит. Да, кстати, спешу тебя обрадовать, Заноза, Юмия и Лысый, наконец, одумались, так что теперь и они смогут идти в бой поверху вместе с нами.

Исигава, ставший мардофеньяре в числе первых, сначала заулыбался, но потом сделал строгое лицо и сказал:

— Никаких полётов завтра не будет, Терри, у Миравера там до чёрта магической зенитной артиллерии, так что будем действовать, как обычно, и необычным будет только то, что дальнобойная артиллерия обеспечит нам прекрасную огневую поддержку в виде транспортных контейнеров с реактивными снарядами внутри, начинёнными концентрированным раствором морской соли. Снаряды будут спускаться вниз на парашютах вниз, ну, а мы будем их подбирать. Если сарны-зенитчики что и собьют, то всё это прольётся сверху на их же тупые головы. Теми снарядами, что долетят до земли, мы станем бить по сарнам. Они оснащены реактивными двигателями и к тому же сделаны по принципу кассетных авиабомб. Это нам последний подарок от Ведьмака. Мы уже испытали их, знатное, скажу я вам, ребята, средство массового истребления сарнов. Жаль только, что их у нас немного, но гномы-оружейщики Громилы говорят, что смогут наладить серийное производство таких штуковин месяца за три-четыре.

Ник, выслушав Исигаву, спросил:

— А не проще было бы их просто взять с собой, Папаша?

Тот улыбнулся и спросил:

— Ну, и много ты унесёшь с собой снарядов длиной с себя? Наш Ведьмак, не дурак, парень, он там смекнул, наконец, как с толком использовать гаубицы калибром в четыреста двадцать миллиметров. Садить из них по Годдаргу, только зря народ губить, а его новые кассетные телеуправляемые ракеты такого же калибра, совсем другое дело, Никса. Эта ракета летит над землёй, как птурс, и запросто пробивает стену метровой толщины, а потом взрывается и во все стороны разлетается ещё целая сотня небольших ракеток, каждая из которых потом сама находит себе сарна и доставлять их к месту работы будут как раз именно гаубицы. Ладно, ребята, идите отдыхайте. Завтра ознакомитесь с этими ракетами в боевых условиях, вам не привыкать.

Усмехнувшись, Ник кивнул головой и сказал друзьям:

— Пойдёмте ко мне, завершим начатое.

Саори, посмотрев на него с улыбкой, спросила:

— Что, боишься не справиться?

— Я-то справлюсь, но мне хочется, чтобы это сделал ваш супруг Терри, королева Саори. — С вальяжным поклоном ответил Ник.

Зубастик тоже поклонился и сказал:

— Почту за честь, Никса.

При приближении шестерых усталых друзей двери покоев королевы Лилии с испуганным скрипом-вскриком мигом распахнулись, хотя ни у кого не было с собой ключа-амулета. За несколько лет эти магические двери-голем уже успели хорошо выучить, перед кем стоять насмерть, а перед кем открываться мгновенно. Хотя это были самые настоящие королевские покои, выглядели они, как нечто среднее между складом оружейной лавки, тренировочным залом и стрелковым тиром. В прихожей стоял целый штабель ящиков с боеприпасами, а из большой кадки вместо цветущего розового куста торчал целый ворох неисправных дальнобойных крупнокалиберных электромагнитных ружей, до которых у Ника всё никак не доходили руки. В гостиной на стенах вместо картин висели массивные деревянные плахи с наколотыми на них мишенями, пробитые пулями. Во всех без исключения торчали сюрикены, сякены, утинэ и просто метательные ножи и кинжалы. Возле стены, прямо напротив единственного небольшого окна, стоял массивный макивар, на который был наброшен шелковый синий халат расшитый золотыми драконами и иероглифами. Королева Лилия, услышав в гостиной голоса, громко крикнула:

— Ребята, я сейчас выйду! Никса, найди чего-нибудь выпить, кажется, у нас ещё оставалась в буфете бутылка французского коньяка, и быстро принеси мне халат.

Самые первые горничные королевы давно уже стали командирами собственных отрядов канодских магов-ниндзя, как и ещё полторы дюжины девушек, пробившихся в услужение к её величеству и когда та поняла, что это всего лишь способ попасть в остоаранскую академию без предварительного отбора, немедленно прикрыла эту лавочку и потому вела домашнее хозяйство самостоятельно. На то, чтобы создать пару големов и прибраться в покоях у неё ещё хватало терпения, а вот на всё остальное уже нет, но Нику нравилось их жилище. Он подошел к макивару, снял с него халат, машинально нанёс по его рукоятям несколько ударов и бросил через плечо:

— Гларон, пошарь в буфете, там действительно завалялась бутылка "Хеннеси". Самое время её прикончить и окончательно перейти на это вампирское пойло, наш любимый красный кармель.

Космит, щетина на голове которого вместо алого, сделалась тёмно-каштанового цвета, а лицо смугло-золотистым, уверенно шагнул к буфету, быстро достал из него большую бутылку с янтарным напитков, звонко поцеловал её и радостно воскликнул:

— Как же давно я зарился на это сокровище королевы Каноды! За обладание этим пузырём я согласен был стать не то что мардофеньяре, а даже самым блохастым из всех оборотней. Сорондил, ты лучше знаешь обстановку здесь, метнись белкой на кухню, сообрази что-нибудь нам всем на стол, но для меня обязательно принеси самый спелый лимон и горький чёрный шоколад из Лардоны. У Лил такой точно имеется, я знаю, она тоже его любит.

Кларисса Миллори, стрельнув глазами по своему коварному любовнику, повела обнаженными плечами, свой сайринахамп девушка уже превратила в бальное платье золотистого шелка, и сказала:

— Вот бы никогда не подумала, что ты любишь коньяк именно такого сорта. У меня как раз сохранилось пять коробок этого пойла.

Космит, переодевшийся в роскошный, чёрный, расшитый золотом маршальский мундир с пурпурными эполетами, у которого давно уже чесались в предвкушении полёта лопатки, немедленно бухнулся перед своей любовницей на колени и завопил:

— О, прекраснейшая из всех красавиц Серебряного Ожерелья, будь моей королевой! — Вскочив на ноги он подхватил девушку на руки и, целуя её роскошные груди, поднятые корсетом, проворчал — И ты молчала, моя проказница, что припрятала этот божественный напиток? Да, всего за десять бутылок я стал бы не только твоим мужем, но и сам покусал бы Зубастика, чтобы хлебнуть его кровушки. Шутки шутками, но это моё тебе предложение руки и сердца, любимая.

— Хо-хо, вот и отлично! — Воскликнул с порога Исигава, одетый в свой любимый белый самурайский наряд, который держал в руках картонную коробку — Теперь я знаю, что подарить тебе на свадьбу. Говорят, что от коньяка "Хеннеси" красные крылья мардофеньяре из породы космитов начинают светиться, но для этого он должен сначала допиться до зелёных чертей. Хотя это у нас и не принято, ребята, но мы уже не зелёные новобранцы и потому можем позволить себе выпить перед боем по паре, тройке бокалов прекрасного коньяка. Только чур королю Терри не наливать, а то Лил мигом захмелеет. Он же у нас меры не знает. Как только Орбо отучил его пить кровушку, он мигом перекинулся на кармель и напитки покрепче.

Вслед за Папашей в королевскую гостиную ввалились все бойцы первого и седьмого отрядов, а вместе с ними король Хнел'ронк с королевой Гинезией и мудрый сэссе Каноды Конрад-Могильщик, который, наконец, вернул себе своё настоящее имя Торонолвеон Лаурепармассон и окончательно вернулся к своей прежней профессии, стал магом-прорицателем, но при этом не изменил своего отношения к Голониусу и потому первым делом создал в Эс-Канодиа-ан-Лехтанионе королевскую военную академию. На вопросы, посыпавшиеся на него со всех сторон, он отвечал со смехом:

— Ребята, как же я могу допустить, чтобы вы без меня штурмовали крепость, в которой меня чуть было не сожгли на костре. Вы сами подумайте, может ли Могильщик остаться в стороне от такой славной драки? К тому же мне очень хочется посмотреть на то, как мои король и королева поднимутся в небо на белых крыльях.

Не смотря на свой весьма невзрачный вид, королевская гостиная преобразилась, ведь все гости Ника и Лилии были одеты не в чёрные синоби-сёдзоку, а в нарядные мундиры и роскошные бальные платья. Полтора десятка полупрозрачных, голубоватых воздушных големов-вилинндуро чинно вошли и подали на большой стол, стоящий в углу королевской гостиной, закуски и тотчас растаяли, а через каких-то пару минут к гостям вышли в пышных нарядах голубого атласа король Николас и королева Лилия. Сияющая от счастья королева Ольвиона Саори подвела к подруге, с которой побывала во многих переделках, своего супруга и тот, поклонившись, спросил:

— Куда вас укусить, ваше величество, в вашу очаровательную шейку или вы предпочитаете подать мне руку? В любом случае вы не почувствуете боли.

Лилия, чуть наклонившись вперёд слегка повернула голову и сказала слегка волнуясь:

— Зубастик, лучше в шею, но так, чтобы не было слишком заметно. — После чего принюхалась и спросила — Надеюсь ты не пил?

В воздухе действительно пахло коньяком, но никто ещё не выпил ни единого глотка, но король Теребиус на всякий случай помотал головой и только после этого с обаятельной улыбкой выпустил свой вампирский зуб и аккуратно вонзил его в шейку королевы Каноды. После чего сказал с удовлетворением в голосе:

— Ну, теперь можно и стаканчик хлопнуть. Признаться, за те трое суток, что мы провели в подземелье, у меня здорово пересохло в глотке и я не прочь опрокинуть рюмашку коньяка.

Ему в руку тотчас вложили золотой кубок емкостью немногим менее литра. Из всех мардофеньяре Терри-Зубастик почему-то был самым стойким к спиртному и та доза, от которой и тролль свалился бы с катушек, была для него нипочём. Бывалым магам-ниндзя было не привыкать подзакусить даже во время боя, а потому никто не обиделся, что вместо роскошного пира для них устроили фуршет. Каждый чувствовал себя в этой гостиной, как у себя дома, и потому особо не стеснялся, а многие принесли с собой не только, как Исигава, напитки, но даже и любимые их друзьями блюда и потому все были очень довольны. Однако, более всего маги-ниндзя были рады тому, что последние четверо их боевых товарищей сделались, наконец, действительно несокрушимыми воинами. Больше всех этому радовались, естественно, Исигава Яри и король Ареохтар. Пока кровь короля Ольвиона, королевства завоёванного для него бывшей принцессой Айриэль делала своё дело, они весело шутили, то и дело метали в мишени всяческие опасные предметы или, оказываясь вблизи многострадального макивара, машинально разминали на нём руки, а когда прошло чуть больше часа, Гларон эн-Орес не выдержал и, падая на колени перед королевой Лилией, взмолился:

— Лил, девочка моя, пожалей бедного космита, я сейчас сбешусь, так у меня спина чешется! Давай поднимемся на крышу и взлетим, наконец, в небо, как все приличные кровососы.

Все дружно расхохотались и направились к выходу, а через пару минут, поднявшись на лифте на смотровую площадку главной из всех семнадцати башен крепости Остоаран, большая часть магов-ниндзя взлетела в начинающее наливаться густой синевой небо, а на всех башнях одновременно вспыхнули прожектора. Те, кому не было дано иметь крылья, чистокровные эльдары и эльдаиары, поднялись в небо верхом на небольших флайерах, этой новинке ввезённой космитами из какого-то далёкого мира Вселенной. Бескрылые маги-ниндзя кружились вокруг своих крылатых друзей верхом на маленьких обтекаемых машинах, похожих на наконечники стрел, и весёлыми криками подбадривали их, и, закладывая фигуры высшего пилотажа, поощряли к тому же. Хотя они и выигрывали в скорости, ловкости крылатым мардофеньяре и эккатокантам было не занимать и они устроили в воздухе целое авиа-шоу на радость множества жителей Остоарана.

Такое редкое и очень красочное зрелище, как совместный полёт самых великих воинов Остоарана, которые все были королями и королевами за исключением двух мудрых сэссе, действительно привлекло к себе внимание многих жителей долины раскинувшейся вокруг утёса, застроенной большими каменными домами в центре и эльфийскими домами по самому краю. Громкие крики раздававшиеся с неба, заставили высунуть нос из домов очень многих остоаранцев. Кто-то наблюдал за их полётом из окон и с балконов домов, кто-то выбежал на улицу, а один из множества любопытных зевак, громадный, широкоплечий космит-торговец, наблюдал за их красочным полётом сидя верхом на флайере с большой грузовой платформой позади удобного сиденья со спинкой. Этот тип с сиреневой физиономией и чёрными, коротко стриженными волосами, удивлённо глядя вверх, озабоченным голосом поинтересовался у космита, давно уже живущего в Остоаране, инженера-электронщика Хина-рогнор-Кэ:

— Что это такое, Хин? Эти ребята что, действительно умеют летать или это снова какая-то магия? Как же тогда я смогу продавать свои флаеры? Они же им и даром не нужны. Узнай о таком чуде у нас на Лайтере, там половина народа тотчас удавилась бы с тоски, ведь для нас с нашими каменными джунглями, в которых дома имеют в высоту по километру и стоят ещё теснее, чем деревья в вашем жутком лесу, небо это единственное место для передвижения. Кто это такие, старина? Судя по всему, какое-то местное начальство?

Космит с длинными красными волосами, как и маршал Гларон эн-Орес уроженец Рогнора, только в отличие от него происходящий из касты инженеров, а не военных, сказал с улыбкой:

— Слишком много вопросов, уважаемый Ойлен Нер-тха. Постараюсь ответить на некоторые, но в первую очередь спешу предупредить тебя, не вздумай доставать электронный увеличитель и рассматривать этих господ. В противном случае ты рискуешь застрять здесь надолго, если не навсегда, так как это действительно наше начальство, как ты изволил выразиться. Парень, это наши самые великие воины, маги-ниндзя и все они короли и королевы миров Серебряного Ожерелья, но их имена и лица — самая строго охраняемая тайна Остоарана. По всей видимости они сегодня отмечают какой-то очень большой праздник, что случается не часто, но вовсе не потому, что боги Альтаколона к ним не благоволят. Будут праздновать теперь несколько дней. Не знаю уж кому именно, но я немедленно отправлю подарки в Башню Героев. Ну, а относительно крыльев я тебе так скажу, крылатых людей в Серебряном Ожерелье очень много и как ты видишь, крылья у них разных цветов, белые у бледнолицых людей, зелёные у гоблинов, красные у нас, рогнорцев, но встречаются голубые, фиолетовые и даже серебряные, ими боги Серебряного Ожерелья награждают обитателей других планет, а на счёт своих флаеров ты зря волнуешься. Мы будем их покупать, но только в том случае, если ты станешь соблюдать наши рекомендации и не начнёшь вставлять в них никаких шпионских приспособлений. Предупреждаю, в таком случае я найду тебя где угодно сам, даже на Лайтере, и убью своей собственной рукой, так что поостерегись от таких шуточек, но особенно я предостерегаю тебя от такой глупости, как пытаться сфотографировать этих господ или запечатлеть каким-нибудь иным образом. Если это раскроется, мой друг, тебя ждёт нечто более страшное, чем смерть. Надеюсь ты уже наслышан о том, что наши некроманты разбираются в искусстве некроса получше Голониуса и умеют сделать муки смерти вечными? Ну, а во всём остальном, что не касается наших военных секретов, уважаемый Ойлен Нер-тха, мы, обитатели свободных миров Серебряного Ожерелья, очень дружелюбны и гостеприимство наше не знает границ и мы очень щедро расплачиваемся с вольными торговцами за привезённые нам товары. Тебя удовлетворили мои ответы, Ойлен?

Торговец схватил инженера за руку обеими руками, крепко сжал и потряс её, после чего ответил:

— О, да, Хин, ты сказал мне более, чем достаточно, ну, а что касается шпионских, как ты говоришь, шуточек, то меня уже предупредили, что с этим лучше не шутить. Ты проверил каждый мой флаер, старина и не обнаружил в нём ничего, что смогло бы послать сигнал врагу, ну, а система опознавания свой-чужой это, как ты сам понимаешь, не шпионская уловка, а средство обеспечения безопасности, как и автопилот, способный вернуть пилота домой, если он тяжело ранен и не может управлять флаером. Ещё раз спасибо, это очень красочное зрелище, но я, пожалуй, всё же полечу в Клермет, где стоит мой фаер. Пора отправляться домой. Вот только поброжу ещё немного по этому чудесному городу и сразу же отправлюсь в обратный путь. Эта поездка была для меня очень удачной и трюмы я забил мехами до отказа.

Космит-торговец, бросив последний взгляд на летающих высоко в небе крылатых людей, озадаченно покрутил головой, шумно выдохнул воздух и не спеша влетел на своём флаере, груженом мехами, в большой сарнасельм, это самое большое чудо, которое он увидел в мирах Серебряного Ожерелья. Ойлен Нер-тха говорил о себе, как о профессионале торговли, и при этом добавлял, что ему было всё равно чем торговать, лишь хорошо платили. Предложение странного типа, однажды ввалившегося в его офис в Тха-Искале, который предложил ему поставлять лёгкие флаеры в какой-то Нертеэбер, его сразу же заинтересовало уже хотя бы потому, что этот парень, одетый в очень дорогой костюм, тотчас положил перед ним на стол меха редкостной красоты. Правда, он хорошо знал цену своему товару и не хотел уступать его задарма, но зато предложил Ойлену Нер-тха свою помощь и за полсотни лёгких армейских флаеров пообещал переоборудовать тяжелый грузовой флаер в какой-то фаер, способный совершать сверхдальние космические путешествия и пообещал, что поправит его здоровье лучше любых докторов и даже научит волшебству.

Старый торгаш сразу же смекнул, что сулит ему это предложение и уже через трое суток продемонстрировал своему контрагенту самые лучшие образцы специальной боевой техники и своё новое приобретение, большой армейский транспортник. Через неделю он был уже в Клермете поражаясь тому, что в грузовой отсек, куда в обычных условиях он мог поставить максимум два десятка флаеров, их влезло триста двадцать штук. Именно столько флаеров он смог купить. Как и обещал Ойлену гоблин-маг по имени Хнел'горд, его обучили всего за две недели этой самой магии и вот уже более года космит-лайтеро вёл весьма выгодную для себя торговлю с королевством Нертеэмбер, а теперь вошел в святая святых этого королевства, в город Остоаран. Правда, незадолго до этого ещё один торговец, местный, родом из королевства Вилириона, предложил ему очень большую плату за товар несколько иного рода — любую информацию об той таинственной крепости магов-воинов, которая стояла в центре города. За совершенно невинные, на взгляд Ойлена, сведения, этот парень вручил ему мешочек алмазов такой чистоты, что у него глаза на лоб полезли. Теперь Ойлену очень хотелось знать, что ему будет предложено за более ценные, на его взгляд, сведения о привычках тех, кого звали маги-ниндзя.

Ойлен Нер-тха не спеша добрался до своего фаера, стоявшего на рыночной площади, там было немало таких машин, которые хотя и резко отличались от его тяжелого флаера, но также могли преодолевать в космосе гигантские расстояния, летя по быстрой звёздной дороге, загнал его в грузовой отсек и отправился, якобы, бесцельно побродить по вечерней столице, которая действительно поражала его тем, что люди здесь жили в огромных домах небольшими семьями. Нет, в Тха-Искале дома были в тысячи раз больше, но там семья даже из пяти лайтеро ютилась максимум в трёх крохотных комнатушках, а тут имела дом со своим собственным участком земли в пять, семь туринов площадью, на котором можно было построить жильё для нескольких тысяч лайтеро. Вот так, восхищённо глазея на особняки, построенные из камня или брёвен, охая и ахая от восторга, он и бродил по торговой части города, пока не набрёл на маленькую таверну, куда и зашел поужинать. При этом Ойлен Нер-тха внимательно следил за тем, не было ли за ним хвоста, хотя это и не являлось его заботой, ведь купец Куно Лонгириус сказал ему, что это входит в его обязанности и если за ним будет слежка, то он обязательно даст знать.

Хозяин таверны предложил космиту-торговцу на ужин то, что он любил более всего — жареную рыбу, а потом стал выяснять, не тот ли он космит, который торгует летающими колесницами и узнав, что тот самый, стал уговаривать взглянуть на его меха, мол он давно мечтал заиметь себе такое чудо. Ойлен неохотно согласился и сразу предупредил, что у него осталось только два спортивных флаера, на которых свернуть голову, что чихнуть в табачной лавке, когда там растяпа-приказчик уронил с верхней полки на пол мешок с нюхательным табаком. Завсегдатаи таверны дружно заржали и стали насмехаться над торговцем, пожилым и довольно полным пернауко. Шуточки у них были довольно резкими и малоприятными. Тот в ответ пообещал напоить их таким кислым пивом, что они до сортира не успеют добежать и обделаются на полдороге. Так или иначе, но меха Ойлен Нер-тха посмотреть всё же пошел. Они того, на первый взгляд, вполне стоили и пока пернауко громко спорил из-за цены с искусно созданным големом, изображавшим космита, сам Ойлен прошел в другую комнату, маленькую и без окон, где за столом сидел Куно Лонгириус, подсел к нему и сразу же спросил вполголоса:

— Интересно, сколько может стоить видео с летающими в небе людьми из самой большой башни крепости Остоарана?

Купец немедленно достал из кармана магическую шкатулку и извлёк из неё крючочком кожаный мешочек раз в десять больше того, который Ойлен получил за две дюжины стереофотоснимков замка Остоаран и окружавшего его леса. Космит на всякий случай презрительно сморщился и на стол лёг второй точно такой же мешочек. Ойлен только открыл было рот, как купец вспылил:

— Послушай-ка, ты, умник, я ещё не видел этого видео, а ты уже набиваешь себе цену. Вдруг это просто толпа пьяных белых вампиров, которые решили размять на ночь глядя крылья?

Космит развязал оба мешочка и высыпал их содержимое на стол. На этот раз это были исключительно одни только крупные алмазы каждый с ноготь его мизинца и Ойлен сразу понял, что далее набивать цену уже не имеет никакого смысла. Он открыл рот, двумя пальцами вытащил коренной зуб и извлёк из него крохотный кристалл, после чего достал из кармана портативный видеоплеер, вложил кристалл в приёмное устройство, включил его и, вставив в ухо купца-шпиона небольшую бусинку динамика, сунул видеоплеер с экраном в пол ладони ему в руку, а сам вернул зуб на место, снова сел за стол, аккуратно завязал оба мешочка и отодвинул их от себя с равнодушным видом. Купец, просмотрев видеозапись, озадаченно почесал затылок и спросил:

— Так они точно будут пьянствовать теперь несколько дней?

Ойлен сделал недоумённое лицо и сам спросил:

— А я-то почём знаю, дружище? — Улыбнувшись он сказал — Парень, ты, кажется, меня не понял, речь идёт только о тех, кто летает в небе. Если ты прочитаешь вот эту инструкцию, то сможешь увеличить изображение каждого из них хоть в тысячу раз, ну, а уж коли ты у меня купишь вот одно устройство, то сможешь даже распечатать их стереофотографии, а вот на этом экране сможешь смотреть видеофильмы на экране размером с этот стол. — Космит-торговец достал из кармана магическую шкатулку и показал купцу-шпиону широкоформатный принтер и плазменную панель — Но это стоит недёшево.

Купец посопел носом и спросил:

— И как это только тебе удалось пронести туда магическое око? Насколько я знаю, там следят за каждым шагом чужаков.

— Ты ещё спросил бы, как мне удалось его оттуда вынести. — Смеясь ответил Ойлен Нер-тха — Извини, парень, но у меня тоже есть свои собственные секреты, ведь я же не всю жизнь торговал всякой всячиной. Так что давай, называй поскорее цену. Между прочим, мне очень хорошо объяснили, что со мной сделают за это маги-ниндзя.

Купец достал ещё два больших мешочка с алмазами и, прибавив к ним маленький с изумрудами, сказал:

— Это моя последняя цена.

Космит развёл руками, спрятал мешки в свой бездонный карман и, вытащив из магической шкатулки коробку с телевизором и принтер, за которые получил цену раз в пятьдесят большую их стоимости, добавил пять рулонов фотобумаги и сказал:

— Через три месяца я снова буду здесь, любезнейший господин Лонгириус. У меня контракт с Остоараном и мой агент пообещал свести меня с каким-то Папашей. Так что если будет заказ ещё на что-то, я всегда к твоим услугам. — Посмотрев на купца он указал рукой себе за спину и спросил — Ну, и на чём мы поладили с толстым?

Купец злорадно улыбнулся и ответил:

— Меха были первый сорт и ты уступил свой флаер за шестьдесят три шкурки огненных лисиц и пять шкурок голубых выдр.

Космит аж зарычал от возмущения, но потом махнул рукой и вышел из комнатушки, после чего с замшевым мешком мехов на плече пошел вместе с пернауко к своему фаеру. Когда он уже на борту фаера заглянул в мешок, то даже сплюнул от злости. Меха были не просто второсортные, а самая настоящая дрянь. Однако, делать было нечего и он отдал флаер и уже стал подумывать, кому из знакомых девиц можно будет подарить шкурки лисиц, которые вместо ровного и яркого огненно-рыжего цвета были пёстрыми, мех голубой выдры был, как всегда, безупречен у него его вырвут из рук с дракой. Может быть именно потому, что его мысли были заняты не тем, чем надо, Ойлен Нер-тха, войдя в свою каюту, не сразу заметил, что в её самом тёмном углу сидит в кресле какой-то невысокий тип, одетый во всё чёрное, да, ещё и с маской на лице, оставляющей открытыми одни только глаза, а когда заметил, то невозмутимо подошел к бару, достал из него бутылку с самым редким сортом выпивки, каким-то коньяком с планеты Земля, два бокала и спросил не глядя на визитёра:

— Этот ваш коньяк пьют со льдом или без?

Исигава Яри также невозмутимо ответил космиту-лайтеро:

— Без льда преимущественно, но некоторые предпочитают со льдом, господин Нер-тха. Кстати, что у вас за коньяк, надеюсь хороший? А то могло случиться и так, что хитрый виноторговец продал вам местное бренди в бутылке из-под коньяка. С этими ребятами, что приезжают в Нертеэмбер отовсюду, нужно держать ухо остро.

Космит пожал плечами и, подтолкнув ногой в угол сначала столик на колёсиках, а затем и кресло, ответил:

— Как я смог это выяснить, на бутылке написано "Курвуазье" и мне этот коньяк, честно говоря, понравился, а ещё здесь нарисованы три звёздочки, что вероятно означает его выдержку. Полагаю, что есть коньяк с гораздо большим количеством звёздочек и он стоит дороже.

Космит подсел к столику поставил на него коньяк, бокалы и вазочку с какими-то небольшими, полупрозрачными зелёными дольками. Откупорив коньяк он разлил его по бокалам и посмотрел на своего гостя с прищуром. Исигава Яри снял с лица дзукин, пристально посмотрел на космита и спросил:

— Мне можно это пить?

— А это можно есть, уважаемый незнакомец. — Насмешливо ответил космит — Не в моих привычках травить своих гостей. В том числе и непрошенных. Даже не стану спрашивать вас, как вы смогли войти в эту каюту не говоря уже о том, как вам удалось отключить сигнализацию, но замечу, это делает вам честь. У меня была лучшая на сегодняшний день система безопасности и я буду очень признателен вам, если вы поделитесь со мной своими профессиональными секретами.

Исигава осклабился и в тон ему ответил:

— Не в моих правилах раскрывать профессиональных секретов Остоарана, уважаемый Ойлен Нер-тха. Извините, но я вынужден вас огорчить, вы совершили уже две ошибки и это может очень плохо для вас закончиться. Что вы думаете по этому поводу?

— Дорогой коллега, думать я буду тогда, когда вы сделаете мне какое-то конкретное предложение, а что касается моих, якобы, ошибок, то вы уж простите меня великодушно, но это вы должны были побеспокоиться о том, чтобы я не фотографировал и не делал видеосъёмок в вашем чудесном Остоаране. — Добродушно насмешливым голосом ответил космит — Ну, а что касается того, что я продал фотографии и короткий видеофильм, то чего вы ещё ждали от старого торгаша? К тому же мне впервые в жизни предложили добрых двести миллионов лайтов за такую пустяковую информацию. Поверьте, удержаться было просто невозможно.

Покрутив головой Исигава улыбнулся, выпил коньяка и сказал:

— Да, это настоящий земной коньяк, друг мой, вас не обманули и, представьте себе, именно его я люблю больше всего, хотя меня за это и критикуют некоторые снобы из числа моих друзей. Ну, а что касается этих невинных фотографий уважаемый Ойлен Нер-тха, то цена их достаточно высока — жизнь. Разумеется, ваша жизнь.

Космит коротко хохотнул, поднял бокал приветствуя гостя, выпил пару глотков и, бросив в рот зелёный ломтик, спокойно сказал:

— Знаете, коллега, когда речь заходит о том, что нечто принадлежащее только мне оценивают так высоко, то я начинаю себя очень сильно уважать. Итак, вы обещаете сохранить мне мою жизнь и заработанные честным трудом камешки в обмена на?

Исигава расплылся в широчайшей улыбке и ответил:

— На добровольное и честное сотрудничество с Остоараном, мой дорогой друг и вдобавок к этому вам будет предложена целая куча других привилегий, очень ценных даров, и, возможно, мы даже исполним какие-то ваши пожелания, но это будет зависеть уже только от объёма ваших полномочий. От вашей ценности, так сказать.

— И вас не смутит, милейший Исигава Яри, сэссе короля Лигуисона, что я уже являюсь секретным агентом военной разведки правительства Лайтеры, агентом разведки Торговой лиги своей планеты и ещё агентом разведки императора Миравера? — Поинтересовался космит и с глубоким вздохом добавил — Правда, последнее ещё под вопросом, ведь я ещё только вхожу в доверие к резиденту его разведки в Нертеэмбере, но сделал для этого уже достаточно много и полагаю, что весьма преуспею в этом начинании, если меня не остановят.

В ответ на это Исигава радостно воскликнул:

— Как раз последнее нас интересует более всего, мой дорогой друг и коллега! Только поэтому я не стал препятствовать вылету своих подопечных из башни, а также позволили вам провести съёмки в городе. Правда, меня несколько смущает одно обстоятельство, на завтрашнее утро мы запланировали одну очень крупную акцию и приурочили её к отъезду Миравера из Годдарга в Веуроастал, из-за чего этому вздорному типу придётся покидать эту крепость бегством, как последнему трусу. Мой агент между тем обмолвился, что наша пьянка затянется, а это, наверняка, успокоит императора. Увы, но в дальнейшем это может довольно сильно испортить репутацию этому жалкому ничтожеству, шпионишке в коротких штанишках, которому вы продали столь важную информацию об Остоаране. Увы, но он уже отправил курьера с полученным от вас грузом в Годдарг и я боюсь, что там полностью поверят словам Хина-рогнор-Ка о том, что мы будем теперь пьянствовать целую неделю. Мне что-то не верится, что эти идиоты удосужатся прочитать сопроводительное письмо Лонгириуса, в котором он просит не придавать значения словам вашего агента.

Ойлен снисходительно улыбнулся и успокоил Исигаву:

— Коллега, в таких делах, как ловкая подстава, главное не навлечь гнев начальства на своего рекрута, так у нас в военной разведке принято называть агентов противника, через которых мы сливаем дезу. В конце концов алиби я ему обеспечил хотя бы тем, что взял с него камешки за то, чего не было. — Пристально посмотрев на Исигаву, он строгим тоном поинтересовался — Надеюсь у тебя хватило ума выпустить в небо статистов, а не порхать над крепостью самому в этом твоём белом халате и размахивать длинной палкой с мечом на конце, словно ты какой-то дикий варвар, а не профессиональный диверсант и разведчик экстра-класса? Это было бы чистейшим идиотизмом.

Исигава тотчас окрысился и чуть ли не выкрикнул:

— Много ты в этом понимаешь! К твоему сведению, это не длинная палка, а нагината, моё любимое оружие в ближнем бою и любой сарнаохтар, которому посчастливилось сбежать с поля боя, тотчас узнает меня по характерному почерку. — Улыбнувшись, он примирительно сказал — Всё было исполнено на высшем уровне, Ойлен, перед тем, как взлететь в небо, я приказал всем изменить свои физиономии до неузнаваемости. Ну, а что касается самого замка, то он выглядит всё же несколько иначе. Мы навели на него такой маскировочный морок, что он способен обмануть не только твою видеокамеру в глазу, но даже сканеры классом повыше чем те, которые стоят на твоих фаерах. А теперь скажи мне, старина, если ты так рвался стать двойным агентом в Серебряном Ожерелье, почему тогда ты не пришел к нам и не сказал об этом сразу? И, вообще, когда ты решил принять нашу сторону, сейчас или после того, как тебя завербовал этот ничтожный купчишка Куно Лонгириус. Хотя надо отдать ему должное, из всех шпионов Миравера он оказался самым ловким.

Ойлен Нер-тха громко расхохотался и воскликнул:

— Исигава, ты меня обижаешь! Я начал всё планировать ещё тогда, когда мне стало известно, что в Тха-Искале объявился какой-то инопланетник очень ловко замаскированный под лайтеро и ищет покупателя на меха редкостной красоты. Видишь ли, друг мой, у себя дома я сгоревший агент. Долгое время я работал в одном не совсем дружественном нам мире по соседству, а Лайтера поддерживает контакты с пятью цивилизованными мирами в нашем секторе галактики, увы, он невелик, мы пока что способны совершать космические полёты на расстояние не свыше того расстояния, которое луч света может проделать за двести лет, да, и то такой полёт занимает целых пять лет, ведь для каждого прыжка через пространства приходится накапливать энергию по несколько месяцев. Так вот, старина, когда я был раскрыт, как полевой агент, на Зероне меня не поставили к стенке и не шлёпнули, а обменяли на такого же бедолагу и потому мне пришлось уйти со службы и стать торговцем, но, как ты сам это понимаешь, когда старый разведчик помирает, правительству он продолжает служить даже лёжа в могиле. Поэтому когда мои собственные агенты вывели на меня Хнел'горда, я очень скоро понял, что речь идёт о чём-то совершенно невообразимом и в тот же вечер сделал доклад президенту, министру обороны и министру по делам жизни. Ну, а когда я вернулся из Серебряного Ожерелья и сделал второй доклад, то у министра по делам жизни сделался сердечный приступ и мне пришлось применить свои новые магические знания, чтобы он не отдал душу Творцу Ройуну. В тот же вечер я был наделён особыми полномочиями специального посланника правительства Лайтеры и стал соображать, как мне подобраться поближе к королю Лигуисону. Прийти и заявить ему, ваше величество, на моей бедной Лайтере живёт в жуткой тесноте сорок три миллиарда лайтеро и мы вынуждены ограничить продолжительность жизни всего двумястами годами в то время, как медицина позволяет нам жить все полторы тысячи лет и деваться нам некуда, так как поблизости нет ни одной планеты, куда мы могли бы переселиться, я, естественно не мог. Так что мне оставалось только одно, подобраться к мудрому сэссе короля — Исигаве Яри, к счастью тоже инопланетнику, как и я сам, но для этого я должен был доказать тебе свою полезность. Когда я рассказал президенту Георну Сен-лайтер о том, что у вас вся жизнь подчинена воле ваших богов во главе с Великим Анароном, он, как всякий истинно верующий лайтеро, возблагодарил за это Творца Ройуна и попросил меня сделать всё возможное и невозможное, чтобы ваши миры приняли нас, как братьев, хотя бы после окончания войны. Естественно, что любое количество войск, как и вооружения, будет немедленно отправлено под твоё командование, сэссе Исигава, и все эти отважные лайтеро умрут за Серебряное Ожерелье не моргнув глазом, лишь бы их дети смогли бегать по лесам и полям босиком. Мы готовы поклоняться любым богам в любом мире, лишь бы не задохнуться в своём собственном. Ну, а что касается моей вербовки, то это как раз мне пришлось предпринять просто невероятные усилия, чтобы этот идиот меня завербовал. В общем если тебе нужен агент, который будет лежать с Миравером в одной постели, то ты его нашел, но для этого и тебе нужно будет предпринять кое-какие усилия. Скажем, сдать императору пару десятков крепостей и уступить какие-нибудь не самые важные плацдармы, чтобы я смог войти к нему в доверие и в нужный момент уничтожил его вместе со всем штабом.

Исигава Яри грустно улыбнулся и сказал:

— Мне очень понятны твои чувства, Ойлен. Понимаешь, друг мой, я и сам вырос в такой стране, которая ютится на небольших островах имея многомиллионное население. Ну, что же, как сэссе короля Лигуисона, к которому прислушиваются все короли Серебряного Ожерелья, я могу гарантировать тебе следующее, парень, — после окончания этой войны, что произойдёт уже через двадцать с небольшим лет, Лайтера получит в Альтаколоне Небесных Ожерелий любое количество необитаемых миров, а это будет более десяти тысяч миров подобных этому, в которых есть всё, горы, леса, степи, реки и моря, в общем всё, кроме разумной жизни, но при одном условии, его королём или императором, ну, этого Небесного Ожерелья, будет тот парень, который обретёт в Альтаколоне Силу Королей и докажет это своим соплеменникам, зато всё остальное в этом мире вы сможете утроить по своему. Естественно, что все свои пушки, танки, автомобили и заводы вы оставите на Лайтере, а здесь будете жить на природе, нюхать цветочки, ловить бабочек и заниматься магией. Ну, а если вам доведётся воевать с кем-либо, то делать это вы будете исключительно с помощью мечей, копий и луков. Извини, но нашим богам массовые смертоубийства не нужны. Твоего президента Георна Сен-лайтера устроит такое предложение, парень? Ведь это ещё не факт, что он станет королём всех лайтеро в новом мире. Ваши войска и оружие нам не понадобятся, ну, может быть какое-то количество флаеров мы у вас купим, ещё кое-что по мелочам, но не более того. Зато мы уже сейчас можем направить к вам несколько сотен тысяч наших рейнджеров и они начнут вам помогать возрождать природу. Представляю, как вы засрали свой мир.

Ойлен Нер-тха был готов рухнуть перед Исигавой Яри на колени, но сдержался и вместо этого с достоинством сказал:

— Ради этого я умру за короля Лигуисона.

— Да, что ты заладил, — умру, погибнем! — Воскликнул со смехом Исигава — Не нужны мне все эти глупости. Ремпс, это тот гном который подбросил тебе поганые меха, которые мы уже заменили на добротный товар, сказал, что через три месяца ты снова вернёшься в Нертеэмбер. Так вот, Ойлен, никуда ты не полетишь. Вместо тебя не Лайтеру полетит делегация, состоящая из полусотни королей и королев с сотней магов-прорицателей и жриц богини Вэр, чтобы принести свои дары президенту Георну и научить вас кое-чему. Короли потом вернутся вместе с тобой, когда ты смотаешься домой и полетишь обратно. Ну, а тебе эти три месяца придётся попариться в моей академии. Там мы сделаем из тебя за это время вполне приличного мага-ниндзю и, заодно, присобачим на спину крылья, то есть превратим в мардофеньяре. Понимаешь, старик, это и ещё кое-какие наши фирменные трюки, самая лучшая страховка на случай твоего провала и к тому же став крылатым мардофеньяре ты сделаешься раз в пять сильнее физически. Кстати, это также будет один из наших даров Лайтере.

Вот тут-то Ойлен Нер-тха не выдержал и воскликнул:

— Творец Ройун, ты услышал мои молитвы! Благодарю тебя. Мы прославим твоё имя в мирах небесного Альтаколона Великого Анарона и он назовёт тебя своим братом.

Исигава встал, поклонился и сказал:

— Вот потому-то парень, младший брат короля Хнел'ронка, которого я четыре года назад отправил в твой мир вместе со всем его отрядом, и остановил свой выбор на тебе, Ойлен. Только ты мог убедить своего президента в том, что мы способны предложит вам столь щедрый дар практически бескорыстно. Он же и поведёт фаер в обратный путь вместо тебя, если ты согласен, мой друг.

Ойлен Нер-тха вскочил на ноги и воскликнул:

— Да, разумеется, согласен, Исигава. Мой фаер полностью в твоём распоряжении и их величества будут встречены со всеми почестями, но не будет ли им в нём слишком тесно?

— Ничего, в академии им приходилось жить и не в таких условиях, они народ привычный, да, и лететь всего три дня. — Ответил Исигава и сказал — Пойдём, я тебе их представлю и мы отправимся в Остоаран. Пора, а то этот купчина уже совсем извёлся подглядывая за тобой.

Валарестон, светловолосый мальчик с огромными голубыми глазами и не по-детски серьёзным лицом, которого так звали только дома, подбежал к отцу, сидевшему за компьютером и, требовательно подёргав его за рукав сайринахампа, спросил:

— Пап, ну, почему мне нельзя лететь с вами?

Алмарон подхватил сына на руки, усадил на колени и сказал, вкладывая в слова всю свою нежность:

— Валар, мальчик мой, ведь ты же король Эльдамира и должен понимать, что так нужно. Только ты, мой родной, можешь завершить работу на Земле и вернувшись в Эльдамир пробудить это спящий мир и завершить то дело, которое начал Великий Анарон много-много тысяч лет назад. Для этого тебе нужно будет стать могущественным магом и решить ту проблему, с которой не смогли справиться ни я, ни дядя Сэнди, ни твой дедушка Талионон. Это твоя судьба, мой мальчик.

— Пап, я это слышал уже много раз. — Вздохнув сказал Валарестон и прижавшись к отцу прошептал — Но мне так не хочется, чтобы ты и мама улетали. Разве нам здесь плохо?

Алмарон вздохнул и сказал уже строго:

— Сын, не говори так. В Морнетуре миллиарды эльфов, людей и других милых и добрых существ ждут нашего с мамой возвращения. Все они находятся в рабстве у императора Миравера и мы должны их освободить, ведь я их король, а она королева. Твои подданные спят в своих уютных кроватях и им ничто не угрожает, а вот наши с мамой подданные постоянно, буквально каждый день и час испытывают боль и страдания. Разве тебе их не жалко? Ну, а если ты полетишь с нами, то Альтаколон точно не будет построен и когда-то снова разразится война, если не произойдёт нечто совсем ужасное. Если сарналауги съедят Каменные Плетения, то тогда погибнут все миры Серебряного Ожерелья, а вместе с ними все их обитатели, мы с мамой, ты сам и даже твои настоящие бабушка и дедушка, которые стали богами. Видишь, как много от тебя зависит, мой мальчик?

Валарестон кивнул головой и сказал:

— Понял, папа. Раньше ты мне этого не говорил. Выходит я не должен, я просто обязан остаться и подчинить себе этих противных сарнаохтаров, но тогда я должен полюбить их. Пап, я обязательно полюблю их и докажу им, что я их друг. Пап, а когда вы улетаете?

От этих слов Алмарону стало грустно и он ответил:

— Уже скоро, сынок. Через неделю.

— Тогда я успею приготовить вам подарок, чтобы вы, глядя на него, вспоминали обо мне! — Весело воскликнул Валарестон, соскочил на пол и выбежал из кабинета.

У Алмарона от этих слов перехватило дыхание, но он быстро взял себя в руки и снова повернулся к компьютеру, своему новому увлечению. Для Сэнди компьютер был лишь жалкой попыткой людей расширить свои возможности. Он и к большим-то машинам относился презрительно, а тут какая-то пишущая машинка с чёрно-белым монитором, которая была способна записывать текст не на бумаге, а на тонких дискетах, да, ещё позволяла какому-то глупому колобку убегать от маленьких монстриков по довольно легко прогнозируемому лабиринту, электронная игрушка, в которую этот мудрый маг так до сих пор и не научился играть, хотя эти компьютеры, купленные в Штатах чуть ли не по цене автомобиля, имелись у каждого. Увы, но кроме Валарестона и него никто так и не смог научиться пользоваться этой мудрёной хитрой электронной машиной, но у них ещё было впереди почти двадцать лет. Именно столько лет, согласно гороскопа Сэнди, их сын должен был провести на Земле, прежде чем он сможет подчинить себе сарнаохтаров. Точнее оживить или, скорее, включить их, так по своей сути они действительно были самыми настоящими роботами.

Они давно уже переехали из Зеленодольска в Москву, так как в этом большом городе было жить всё же легче, чем в провинции уже хотя бы потому, что ими никто не интересовался. Одакадзу путём каких-то хитрых махинаций сумел приобрести большую, девятикомнатную квартиру на Кутузовском проспекте, а сам поселился двумя этажами ниже в пятикомнатной. В заповедник Зелёный Дол пришли новые люди, их старый замок был перенесёт на остров Иримиэль, который именно под таким названием был нанесён на карты, а на его месте был построен унылый трёхэтажный кирпичный дом. Валарестон был теперь полновластным хозяином острова своей мамы и у него там имелось множество друзей. Одакадзу каким-то образом сумел убедить почти две сотни японцев, истинных членов клана Яри, и полторы тысячи людей других национальностей, в том числе русских, что теперь их главная задача, беречь покой юного короля и ни о чём другом они даже не должны и помышлять. Ну, кроме личной жизни, разумеется.

По здравому размышлению было решено не увеличивать численности клана. Большая часть японцев жила маленькой колонией на своём собственном острове, а остальные были разбросаны по всему миру и в очень многих странах юный король, его дедушка, бабушка, Варнон и Сэнди могли найти себе не временное желание, а самый настоящий дом. Всё было сделано для того, чтобы их сын рос и учился где угодно, только вот почему-то старший брат его лучшего друга настоял на том, чтобы они жили именно в Москве, хотя Россию вскоре ждали неспокойные времена и на вопрос, почему именно так, а не иначе, отвечал: — "Ребята, забудьте о спокойных временах! Теперь до две тысячи тридцать второго года нигде не будет мира и покоя, так что Москва со всем её беспределом и грядущим бардаком ещё покажется кое-кому раем". Возражать ему и особенно его гороскопам, было трудно. В детский сад их сын не ходил, да, и в школу должен был пойти только в седьмом классе, то есть через восемь с лишним лет, а потому сможет всё это время перемещаться из одной страны в другую, прежде чем наступит его время стать москвичом, который долгое время жил с родителями за рубежом.

Это будет девяносто четвёртый год, один из самых тяжелых для России, но именно тогда их сын, по мнению его мага-наставника, должен будет начать взрослеть и мужать. В принципе то же самое было и с Алмароном, вот только он до той поры жил в доме отца, да, и потом встречался с ним довольно часто, но всё же именно его первые годы жизни в Энейре больше всего на него повлияли и он был счастлив, что тогда рядом с ними были Никса и Сардон. Как это ни странно, но именно они, его сверстники, стали для него, сына короля, самыми лучшими учителями. Последние два года Алмарон очень много рассказывал сыну, а вместе с ним и всем своим домашним о том, как и с кем сражались отважные сынки Папаши Исигавы. Разумеется, он смягчал эти рассказы и не упоминал в них о том, сколько крови было ими пролито, но при этом и не сюсюкал, а рассказывал лишь о том, как это бывает трудно спасти жизнь врага, так сильно ненавидящего тебя, но они всё же делали это и потом обретали преданных друзей, с которыми потом воевали бок о бок.

Все его рассказы были чистой правдой и если для Валарестона они были лишь сказками, то его жену они поражали прежде всего количеством боевых вылазок и их сложностью, хотя как раз этого на его собственный взгляд в них не было. Иногда он рассказывал по просьбе Сэнди, причём наговаривая на диктофон, о действительно серьёзных операциях, когда они преследовали некромантов-карателей или карали жестоких палачей. Вот тогда его слушали с затаённым ужасом даже Талионон и Варнон, зато принцесса Иримиэль и её подруга Зина были совершенно спокойны и даже бесстрастны. Они вообще поражали Алмарона с одной стороны своим здравомыслием, а с другой той страстностью, с которой хотели спасать всех жертв Голониуса и Миравера, даже тех, кто попал под его влияние хотя и полностью, но всё же вопреки своей воли, как старина Конни. На его взгляд они были идеальными кандидатами в академию, но в том-то всё и дело, что учить их было практически нечему, разве что каким-то мелочам. Ну, и ещё сделать Зину и всех остальных людей мардофеньяре.

Одакадзу подготовил отличную армию, пусть и небольшую, состоящую всего из чуть более, чем пяти тысяч солдат, но зато все они были маги-ниндзя и многие уже сейчас мало в чём уступали ему самому, а ведь им ещё предстояло стать мардофеньяре и эккатокантами. Когда он рассказал об этом Одакадзу и своим домашним, а его долгие лекции транслировались с помощью магии на всю Землю, и довольно подробно объяснил, что они все благодаря этому обретут, равнодушных не осталось. За те шесть лет, что Алмарон провёл на Земле, вместе с Одакадзу он увеличил армию до восьми тысяч человек и при этом они ещё и отправили на Эльдамир множество фаеров с боеприпасами для тяжелой артиллерии и морской солью. Всё прочее оружие их уже ждало в этом заснеженном мире. Вскоре им предстояло отправиться туда и самим. Единственное, что они брали с собой, это сайринахампы, холодное оружие, а также средства наблюдения и бытовую технику, такую, как магнитофоны, телевизоры, видеомагнитофоны, фотоаппараты и видеокамеры, да, плюс земные спиртные напитки.

Принц Алмарон привёз с собой для продажи хотя и не так уж много товаров, но зато на огромную сумму, ведь это были одни только драгоценные камни, алмазы и изумруды, и золото в слитках, а потому недостатка в деньгах они не испытывали. Три дня назад они устроили торжественный пир в честь богов Земли и Серебряного Ожерелья и снова убедились в том, что боги им благоволят. Все их подношения богам исчезли бесследно, они последний раз искупались в потоке золотого света, провели через него три с половиной тысячи сайриномундо и через четыре дня должна была начаться погрузка этих магических животных в трюмы больших фаеров-казарм, похожих на десантные корабли на колёсном ходу, в которых для этих рогатых красавцев были устроены просторные денники с автоматической системой раздачи корма и воды. Мыслями Алмарон был уже в Эльдамире и с Землёй его сейчас связывали только сын и те, кто оставался с ним. Как только Валарестон выбежал из кабинета, он снова затарахтел пальцами по клавиатуре. Ему нужно было закончить весьма обширное наставление для юного Валерика, так к мальчику обращались при посторонних в Москве. Вскоре в кабинет вошла Иримиэль, села рядом и стала смотреть на мужа. Алмарон как раз заканчивал своё послание сыну и, сохранив файл на нескольких дискетах, а так же в памяти компьютера, посмотрел на неё с улыбкой, принцесса улыбнулась ему в ответ и сказала:

— Ронни, я хочу, чтобы мы вместе с Валериком побыли хотя бы несколько дней в Зелёном Доле. Мне хочется показать ему ещё раз те места, где я выросла. Давай проведём там эти последние дни втроём. Обещаю, что не потащу вас в город.

Алмарон задумался. В этом городе они прожили всего полгода и с наступление осени покинули его навсегда, но Иримиэль часто рассказывала сыну о Зелёном Доле. Он улыбнулся и честно признался:

— Меня туда что-то не очень тянет, Ири, да, к тому же Валарестон хотел подготовить нам какой-то подарок. Давай спросим его?

Принц встал, обнял жену, поцеловал, они вместе вышли из кабинета и, подойдя к комнате сына, постучали в дверь. Оттуда донёсся звонкий мальчишеский крик:

— Ой, не входите! Я делаю подарок для папы и мамы!

Иримиэль громко сказала:

— Валерочка, мы с папой хотели пригласить тебя в Зелёный Дол, в тот лес, в котором я росла, когда была маленькой. Ты хочешь побывать там вместе с нами?

Послышались торопливые шаги, дверь приоткрылась и мальчик, чей нос был испачкан желтой краской, сказал:

— Мамочка, пап, я уже скоро закончу. Через полчасика. Хорошо?

— Хорошо, милый. — Сказала принцесса ласковым голосом и погладила сына по голове — Ты можешь не торопиться, ведь ещё только полдень. Когда ты будешь готов, тогда мы и отправимся. Мы будем жить в этом лесу, как настоящие рейнджеры. Там очень красиво и ты увидишь тот самый лес, в котором я выросла.

Через три с половиной часа они сидели втроём на вершине горы Орлиной, смотрели на Зелёный Дол и принцесса Иримиэль с грустью констатировала, что он очень сильно изменился за эти годы. Вдоль заповедного леса на пойменных лугах было построено несколько больших дачных посёлков и что самое неприятное, весь лес пересекала широкая просека. К морю тянули линию электропередачи, которая, словно бы разрубила заповедник, но ещё не до конца. Мальчик посмотрел на Зелёный Дол и с обидой в голосе спросил мать:

— Мам, они что, совсем глупые? Разве они не понимают, что лесу больно? Зачем они сделали так?

Алмарон огорчённо вздохнул и в то же время обрадовался, что вопрос был задан не ему, но всё же ответил сыну сам:

— Валарестон, среди этих людей, которые работают внизу, нет ни одного рейнджера и они просто не понимают, что творят. Твой дедушка Талионон, бабушка Вилваринэ, Одакадзу со своими друзьями создали здесь для мамы самый удивительный лайкваринд из всех тех, которые я когда-либо видел в своей жизни. Лайкваринд, которому даже не нужен рейнджер, чтобы ухаживать за ним, но люди не понимают этого. Правда, кроме этой линии электропередачи здесь больше ничего не будут строить и Зелёный Дол всё равно останется заповедником, так что этот лайкваринд выстоит. Мы можем уйти, сынок, и оставить всё, как есть, а можем остаться и сделать так, что все животные в этом лесу станут очень хитрыми и людям будет трудно их выслеживать и тогда они не станут добычей браконьеров. Ещё мы с мамой можем сделать некоторых из тех людей, которые работают в заповеднике, немножко рейнджерами. Как ты намерен поступить, король Валарестон? Уйти прямо сейчас или остаться, чтобы помочь лесу?

— Конечно остаться! — Возмущённо воскликнул мальчик — Вот ещё новости! Я, король Эльдамира, и потому никогда не брошу мамин лайкваринд в беде.

Принц Алмарон улыбнулся и воскликнул:

— Тогда за работу, ребята! Спать в ближайшие трое суток вам уже не придётся. Обе половины леса ещё соединяются, а значит нам не нужно разбиваться на две команды. Давайте спустимся вниз, вон в те заросли, и я научу вас делать на вид вполне безобидные, но очень опасные для каждого, кто захочет обидеть лес, лайкваринды. Ты, Валар, займёшься животными, сделаешь их недоверчивыми и очень осторожными, а ты, Иримиэль, птицами и особенно насекомыми, ну, а я научу деревья сражаться с браконьерами. Попутно я проведу большую разведку и выясню, что за народ работает в заповеднике.

Через трое с лишним суток они покинули Зелёный Дол, но он стал совсем другим лесом и если раньше был приветливым и звонким от птичьих трелей, то теперь сделался тихим, угрюмым и угрожающе опасным, что сразу же заметили рабочие, строящие линию электропередачи. Молодой мужчина, который пошел через лес ещё до завтрака на хорошо знакомую ему лужайку за земляникой, чтобы порадовать молодую, смешливую повариху, за которой ухаживал, вернулся уже через полчаса с длинной, кровоточащей царапиной и пока та обрабатывала царапину зелёнкой, шипя от боли ругался:

— Чёрт, это не лес, а прямо какое-то Кощеево царство. Бабы Яги ему только не хватает. Только сошел с просеки, так на тебе, меня тут же хлестануло по спине веткой. Раньше, всего каких-то три дня назад, шел по лесу и радовался, птицы поют, зайца как-то раз видел, а теперь там тихо стало, мрачно, всё сделалось каким-то чужим и паутины в лесу развелось до чёрта. Липкая, противная, пока шел к лужайке ещё пару раз по физиономии веткой хлестануло, а как только подошел к ней, с волками повстречался. Сразу пять волчар на меня с полянки вышло. Стоят метрах десяти, громадные такие, матёрые и рычат, ну, тут я и струхнул, рванул к просеке. Думал они за мной погонятся, но обошлось, только снова веткой по роже хлестануло, да, так, что искры из глаз посыпались. Нет, Валюша, извини, но больше земляники не будет, да, она уже и отходит, но я теперь в лес и за грибами не пойду. Шальной он какой-то, этот Зелёный Дол. Словно очнулся и мстить начала за эту просеку. Какой только идиот удумал лэп через заповедник прокладывать. Будто иного места не нашлось.

Бригадир, уныло ковырявшийся вилкой в тарелке с макаронами по-флотски, сердитым голосом сказал:

— Бредни это всё, Витька. Я линии электропередач в сибирской тайге прокладывал, но и там волков не видел. Волк зверь осторожный, старается подальше от людей держаться. Правда, в одном я с тобой соглашусь. Уже третий день птиц не слышно. Даже странно как-то.

Тут как будто в опровержении его слов из лесу до вагончика строителей донёсся вой нескольких волков и один из рабочих сказал:

— Тьфу ты, дьявол, волки тут и правда совсем ошалели. Мало того, что поутру, так они ещё посреди лета воют. Нет, ребята, давайте лучше просеки держаться. Бригадир, ты бы позвонил в дирекцию заповедника, выяснил, что они думают на счёт своих шалых волков.

Бригадир усмехнулся и спросил:

— А они что по-твоему, Семёныч, хозяева волкам? — Встретившись с насупленными взглядами рабочих он всё же сказал — Ладно, сейчас схожу позвоню. Узнаю, что тут за волки такие бесстрашные и какого рожна им от нас нужно. Мы же на них не охотимся.

Быстро доев макароны и выпив кофе с молоком, бригадир ушел в штабной вагончик, а поцарапанный Виктор, половина физиономии которого была испачкана зелёнкой, приступил к завтраку. Бригадир вернулся минут через двадцать и, опершись плечом о косяк сказал:

— Так, мужики, дозвонился я до директора заповедника. Он сам в непонятках. Хищной живности в его заповеднике всякой хватает, волки, рыси, медведи, но всё больше в верхней части заповедника, в горах то есть, а тут, говорит, волки, словно сбесились. Вчера их видели среди белого дня возле дачных посёлков. Неподалёку от одного они даже собаку чью-то задрали и снова в лес ушли. Ну, а ещё вчера на один кордон примчалось двое насмерть перепуганных жуликов. Тут раньше корейцы по лесу женьшень сажали, вот они и повадились его из леса таскать, да, нарвались на медведя, тот поднялся и на них пошел. Зато лесники и инспекторы как ходили по заповеднику раньше, так и ходят сейчас без опаски. Только и они стали подмечать, что их лес за последние дни, словно осерчал. Посмеиваются, мол нечего чужим людям в заповедник соваться. На то он и заповедник. В общем ни о чём подобном директор раньше даже слыхом не слыхивал, но на всякий случай сказал, чтобы мы поскорее ставили опоры и уезжали, так как он волкам и медведям в лесу не хозяин, ну и посоветовал в лес без лишней надобности не соваться, а вам там и делать нечего. А теперь хватит тут говорильню разводить, давайте работать.

В это же самое время король Валарестон, прежде чем войти в сарнасельм, спросил отца:

— Пап, а эти волки не будут кусать людей?

— Нет, Валар, не будут, если они, конечно, не станут на них охотиться, но и тогда они только укусят человека за руку или за ногу, чтобы напугать, и тут же скроются в лесу. — Успокоил мальчика отец и пояснил — Я превратил двадцать волков, пятнадцать рысей и трёх медведей в косматых рейнджеров и сделал так, что они будут теперь жить очень долго и при этом совсем не будут стареть.

Валарестон тут же воскликнул:

— Как мамин Тирумулар?

Принц Алмарон кивнул головой и подтвердил:

— Да, совсем как Тирумулар. Теперь эти рейнджеры станут помогать работникам заповедника охранять лес и даже будут спасать людей, если они случайно заблудятся в лесу, но тех, кто придёт в лес с плохими намерениями, они быстро выпроводят из него и ни один злой охотник никогда не сможет убить в лайкваринде ни одного его жителя. Ну, а теперь пойдём домой. Ты ведь устал наверное, мой мальчик?

Маленький король, одетый в зелёный, пятнистый синоби-сёдзоку без маски и нагабукуро за спиной, но с рейнджерским кинжалом заткнутым за пояс-додзимэ, слегка повёл левым плечом, совсем как его отец, когда тот был недоволен чем-либо, и ответил:

— Нет, я совсем не устал, ну, разве что чуточку.

— Тем не менее, Валарестон, после такой тяжелой работы, которую мы все проделали, нужно обязательно хорошо покушать и самым основательным образом поспать, чтобы восстановить силы. — Строго сказал сыну Алмарон — Иначе у тебя не будет сил для следующей схватки. Строить новые лайкваринды и усовершенствовать уже имеющиеся, это занятие ничуть не менее тяжелое, чем вести многочасовой, изнурительный бой с противником, а после каждого боя нужно обязательно отдыхать, если есть такая возможность.

Трое рейнджеров вошли в сарнасельм стоящий на пригорке рядом с японской беседкой, а минут через десять из леса на пригорок выбежал молодой могучий медведь, понюхал воздух, провёл своей когтистой лапой несколько раз по гранитной глыбе с одной гладко стёсанной стороной, на которой был набит через трафарет маршрут, следуя по которому можно было выйти к ближайшему кордону, и жалобно заскулил совсем не по-медвежьи. Ему никто не ответил, хотя в воздухе ещё пахло рейнджерами. Медведь шумно вздохнул и сел возле сарнасельма привалившись к нему спиной. Он был настроен таким образом, что косматые рейнджеры могли воспользоваться им только в минуты опасности. Ещё через четверть часа по дороге, проходящей неподалёку, объезжая пригорок почти к самой беседке выехал верхом на гнедой кобыле смотритель заповедника, живущий с семьёй на одиннадцатом кордоне. Его кобыла Машка, учуяв медведя, не впала в дикий ужас и вместо того, чтобы пуститься в галоп, встала и всхрапнула. Медведь тихонько проворчал ей что-то в ответ.

Смотритель заповедника Сергей Ермолаев, широкоплечий парень чуть больше тридцати лет от роду, который до этого момента дремал в седле, проснулся, посмотрел сначала на здоровенного медведя, потом на свою кобылу и почему-то ему всё стало ясно, хотя это и не укладывалось у него в голове. Пару дней назад что-то заставило его ночью подняться с постели и выйти из дома. Он быстро оделся, дошел до леса, походил вдоль опушки и вернулся в дом, где немедленно разбудил жену и велел ей закутать спящего двухлетнего сына в одеяло и идти за ним. Там, почему-то, послушалась, хотя днём они крепко повздорили. Сергей сел под дубом прямо на землю, посадил жену с ребёнком к себе на колени и так они просидели всю ночь в какой-то полудрёме до восхода солнца. Всю ночь ему виделись не то какие-то странные сны, не то видения. Причём видения совершенно фантастические, красивый трёхэтажный дом на поляне и принцесса в зелёном платье, стоящая возле него в окружении подруг, которая просила его, чтобы он охранял её лес и помогал другим хранителям. Глядя на медведя, Сергей сразу понял, о каких именно хранителях шла речь, хотя и побоялся бы сказать это вслух. Покрутив головой он слез с лошади, подошел к каменному обелиску и смело сел рядом с медведем.

Тот добродушно заворчал и Машка смело подошла поближе. Через несколько минут из леса через дорогу перебежал к ним и сел перед Сергеем большой самец рыси, а из-за беседки вышли три матёрых волка со смеющимися глазами и оскаленными пастями. Смотритель, вспомнив о том, что жена сунула ему в планшет пачку печенья и дюжину конфет, достал это угощенье и предложил своим лесным друзьям, которым взялся с этой минуты помогать. Кот отказался от конфет, но вежливо сжевал два печенья, после чего стал так облизываться, словно съел ведро варенья. Медведю понравились и конфеты, и печенье, как и волкам, сунулась за угощением и Машка, но получила всего только одно печенье и Сергей, показав ей последнее, сказал:

— Подруга, нас дома покормят, поэтому нам с тобой и по одной печенюшке хватит, а вот им такого угощения кроме меня никто в лес не принесёт. Раньше о них принцесса Иримиэль заботилась, но она улетела на какую-то далёкую планету, так что теперь я стану о них заботиться. Ты, Михайло Потапыч, приходи осенью к нам на кордон и братков своих приводи. Остальные медведи в лесу как-нибудь сами прокормятся, но вам их грех объедать, а я вас всех хорошо в зиму накормлю, ну, а вы, ребята, сколько бы вас не было, зимой, когда совсем голодно станет, тоже наведывайтесь. У меня на кордоне норковая ферма, так что и для вас мясца найдётся, хотя оно и варёное, а это всё лучше, чем с пустым брюхом бегать. Остальные-то смотрители, да, лесники, они, что тоже позапрошлой ночью в лесу, как и я ночевали?

Кот, который, похоже, был у зверей за старшего, несколько раз кивнул головой и Сергей этому совсем не удивился. Машка опустила голову вниз и слегка коснулась мордой рысьей щеки и пятнистый хищник вместо того, чтобы вцепиться в неё, лизнул кобылу в нос и та весело фыркнула. В планшете у Сергея зашумела рация милицейского образца и он, включил её. Из динамика сквозь шум послышалось:

— Серёга, ты где?

Сергей щёлкнул переключателем и ответил:

— На семнадцатой беседке, сижу с патрулём знакомлюсь, Димыч.

Он снова переключил рацию и Димыч весёлым голосом сказал:

— Ага, тогда порядок, а то я хотел тебе сказать, если ты с кем повстречаешься, чтобы не вибрировал зря. Хотя всё это и чудно, Серёга, а всё равно интересно. Инспекторы наши тоже диву даются и говорят, ну, в общем вниз спустишься, заезжай на девятый кордон, там и поговорим. Тут скоро почти все наши ребята соберутся, ну, то есть те, кого лес к себе на ночь глядя позвал. Тут интересные вещи получаются, парень. Очень интересные. Скоро тебя ждать-то?

— Через час двадцать, час тридцать буду, Димыч. — Ответил Сергей и сказал своим друзьям — Ну, рейнджеры леса, бывайте. Скоро встретимся. Потапыч, это не ты, часов, вчера тех ханыг, что за женьшенем в лес намылились, шуганул? Они на мой кордон с таким воем вылетели, что водой отливать пришлось.

Медведь отрицательно помотал головой, тоже поднялся на ноги и внимательно посмотрел на смотрителя, а тот, сразу же поняв всё, ответил, хлопая по прикладу ружья:

— Нет, Потапыч, мне провожатый не нужен. Это мой кордон, я тут уже пять лет за лесом присматриваю и каждую сосенку знаю. К тому же у меня тулка шестнадцатого калибра, а у тебя одни только зубы и когти, но всё одно, спасибо за предложение. Ну, встретимся ещё не раз. Нам теперь этот лес охранять предназначено всем вместе. Это не простой лес, а очень важный, волшебный.

Смотритель вскочил на лошадь и Машка, не дожидаясь от седока понукания, сама пустилась по грейдеру сначала резвой рысью, а потом и вовсе перешла в дробный, быстрый галоп. Как и все, кто жил в этом лесу постоянно или был с ним тесно связан, она чувствовала себя превосходно, хотя ещё неделю назад у кобылы болело правое колено передней ноги. Почувствовал то же самое и директор заповедника, который позавчера ночью ни с того, ни с сего разбудил жену, заставил её поднять детей и, поехав в заповедник на газике. Он всей семьёй провёл ночь в лесу, после чего жена удивлялась, как это их шестимесячная дочь после этого не подхватила простуду. Именно он после двух дней раздумий предложил всем собраться на девятом кордоне, о котором рассказывалось столько странных историй, чтобы обсудить всё произошедшее. А ещё он корил себя за то, что согласился поставить свою подпись под актом о землеотводе под линию электропередачи и потому хотел сначала перед всеми извиниться, а уж потом решать, что делать дальше и как вести дела в таком странном заповеднике.

Ещё затемно все отряды были на исходных позициях в тридцати километрах от Годдарга. Через десять минут по этому городу, окруженному рукотворным оазисом, должна была начать работать с дистанции в шестьдесят километров тяжелая дальнобойная артиллерия, а это было восемьсот семьдесят гаубиц самого крупного калибра. Город с населением в девять миллионов жителей, окружала крепостная стена десятиметровой высоты, опоясавшая правильный круг диаметром в тридцать семь километров, но Исигаву интересовали не его предместья, в которых было расположено несколько десятков хорошо укреплённых крепостей, а центр Годдарга, окруженный семидесятипятиметровой стеной, где на холме с пологими склонами были сосредоточенны все имеющиеся в наличие отряды сарнаохтаров. Если они вышибут их и заставят бежать вместе с Миравером, то участь предместья будет решена, ведь там жили преимущественно рабы императора. Поэтому непосредственно по плоской вершине холма, на которой стоял императорский дворец и Морнатирин — Чёрная башня Голониуса, а также находилась большая площадь, окруженная сотнями сарнасельмов с самым большим, семигранным центральным сарнасельмом, огонь вообще не будет вестись, чтобы сарнам было куда убегать.

Разведка доложила, что Миравер имел намерение покинуть Годдарг в двенадцать часов утра, но Исигава хотел заставить его сбежать на несколько часов раньше и потому как только начнёт светать, то есть в шесть часов утра, приказал начать штурм. Минута в минуту гаубицы проехали через порталы прохода, заняли позиции, нацелились на центр города и одновременно открыли огонь. Огромные серебристые снаряды, которые были оснащены системами лазерного наведения, сначала раскрыли специальные крылья лопасти, а потом, после корректировки, стали падать вниз вертикально, но на километровой высоте выбросили купола парашютов. Зенитная артиллерия врага немедленно открыла по снарядам огонь. Самим снарядам-контейнерам сгустки магической плазмы не причиняли почти никакого вреда, но сжигали их парашюты и это привело к тому, что первые снаряды, которые как раз и были нацелены на позиции зенитной артиллерии, быстро достигли земли, взорвались и выбросили во все стороны сотни небольших, проворных ракеток, оснащённых системой индивидуального наведения, которые сами находили сарнаохтаров.

Первым же залпом всех сарнов находящихся на открытом пространстве буквально смело, словно веником. Поэтому снаряды доставленный вторым залпом, опустились на площади, улицы и крыши домов невредимыми и присоединились к тем, которые залетели в центр города после первого залпа. Затем последовал третий залп и только пятый был снова встречен огнём зениток, но с тем же успехом, то есть сарнов снова смело всех до единого. Сарнаохтары попытались было рассмотреть, что же это за напасть свалилась им на голову, но это привело к тому, что первая же ракета, которую они подняли, немедленно взорвалась и их любопытство моментально испарилось. Они быстро учились на чужих ошибках, а потому призадумались и, малость покумекав, отказались от мысли расстреливать лежащие на тротуарах сребристые ракеты, несущие в себе шипящую, летающую смерть. Помимо улиц в центре Годдарга было полно подземных галерей и сарны стали собираться возле входов, обсуждая между собой, что им следует делать дальше. Пока что никаких приказов от начальства им не поступало, а никакого врага, которого им следовало немедленно уничтожить, они даже и в глаза не видели.

Вот тут-то в городе и появились враги. Причём одни на улицах и площадях, а другие на крышах зданий, преимущественно плоских и очень прочных, приспособленных для ведения боя с нападавшим сверху противником, но на этот раз на Годдарг напали не десятки тысяч мардофеньяре и эккатокантов, а всего несколько тысяч ловких и быстрых, как молния, магов-ниндзя, облачённых в песочно-бурые и потому сливающимися с цветом камня, синоби-сёдзоку. Эти воины, которые прекрасно знали планировку города и расположение в нём всех казарм сарнаохтаров, моментально снимали с контейнера головной обтекатель, выдвигали из корпуса сошки, разворачивали получившуюся здоровенную пушку в сторону ближайшего жилища сарнов и мчались к следующему контейнеру, так как пушка эта стреляла по сарнам сама. Ракеты, находящаяся в контейнерах, запросто пробивали стены, но маги-ниндзя нацеливали их в двери и окна и оказавшись внутри и почуяв скопление сарнаохтаров, они взрывались.

Те же маги-ниндзя, которые оккупировали крыши, немедленно открыли огонь по крепостной стене имевшей толщину почти такую же, как и высоту, но её очень существенным недостатком было то, что прочной она была только снаружи, а изнутри представляла из себя самую обычную стену с множеством окон, в которые и влетали снаряды. Ну, а поскольку атака была хорошо спланирована и нападающие знали где находятся сарны, а где эльдаиары и некроманты, то вели огонь крайне избирательно. Такая атака оказалась для защитников Годдарга совершенно неожиданной, поскольку контейнеры лежали уже буквально повсюду, с неба продолжали падать новые, а стрелки, перемещающиеся со скоростью насмерть перепуганного вампира, задерживались возле них не более, чем на пару секунд и потому прицелиться и выстрелить по ним было просто невозможно. Сарнаохтары постреляв беспорядочно минут двадцать, смекнули, что им сейчас придёт конец, а поскольку приказа умирать они так ещё и не получили, то чувство самосохранения, которое у них всё же имелось, само отдало им нужный приказ и они рванули наутёк.

Император в момент начала атаки уже был на ногах и даже находился в своём тронном зале вместе со всем своим штабом. Когда ему доложили о том, что происходит в городе, он отважно поднялся на наблюдательную площадку, огляделся вокруг и, грязно выматерившись, бросился к лифту, так как понял, что уже очень скоро к сарнасельмам будет не пробиться. Правда, по пути он всё же отдал распоряжение, чтобы верховная знать сматывала из Годдарга удочки, пока ещё есть такая возможность. Когда Миравер, окруженный телохранителями, направился к сарнасельму, на площади уже стали появляться сарны, но он вместо того, чтобы немедленно отправить их в бой, сам громко и внятно отдал приказ к отступлению и один из сарнаохтаров, судя по нашивкам офицер, передал его всем остальным. После этого на площадь хлынули целые толпы маршалов, высших офицеров и придворных, а затем и сарнов. Поскольку сарнаохтары составляли почти семьдесят процентов гарнизона и действовали, то есть убегали из Годдарга, очень сплочённо, то всем остальным даже не имело никакого смысла пытаться протиснуться между ними.

Поэтому эльдаиары и даже некроманты, которые сразу же поняли, что по ним никто даже и не собирается стрелять, с любопытством взирали на несущихся к центру города по улицам сарнаохтаров, которых подгоняли выстрелами из пушек, свалившихся на город с неба, эти зловредные бестии — маги-ниндзя. Да, и делали они это не столь уж и часто и, как бы порядка ради. Король Ник, который в этот момент находился на крыше десятиэтажного здания рядом с крепостной стеной, быстро подполз к парапету, и, зная что в тридцати метрах от него находится штаб девятого сектора, защитники которого были одними только эльдаиарами и магами-некромантами, достал заранее припасённый флаг, помахал им из-за парапета после чего встал и крикнул:

— Эй, ребята, поговорить не хотите? Извините, конечно, за то, что разбудили вас ни свет, ни заря, но Миравер того, решил свалить в Морнетур и мы не могли не засвидетельствовать ему своего почтения хорошим пинком под зад. Сами понимаете, мы его сюда не приглашали, но раз уж он решил свалить, то почему бы не попрощаться. К вам у нас нет никаких претензий, но поговорить всё же не мешало бы. Вы ведь брошены этим засранцем на произвол судьбы и не обязаны помирать ради такого трусливого негодяя.

Большое окно с треском распахнулось и к нему разом придвинулось семеро эльдаиаров, двое из которых были некромантами. Эльдаиар с полковничьими эполетами громко крикнул в ответ:

— Есть какие-то предложения, юноша?

— Ага, переходить на сторону короля Морнетура! — Ответил Ник.

Эльдаиар пожал плечами и спросил:

— Это которого? Того, что только что сбежал бросив нас? Так он вроде бы император, да, и был когда-то всего лишь принцем, а папашу его убили при штурме Веуроастала. Надеюсь ты не к нему приглашаешь нас присоединиться, парень?

Ник весело засмеялся и воскликнул:

— Нет, не к нему! К новому, к королю Алмарону. Ты ведь барон Раумоторон из Ферненалле, что лежит к югу от Веуроастала. Насколько мне это известно, когда-то твой отец входил в состав йета-ор-аран? Вот ты-то и сможешь лучше всех определить, действительно ли мой друг обладает Силой Королей Морнетура. Тебе для этого даже не нужно даже сдаваться в плен. Вы ведь тут почти все морнетурцы и таких, как ты, Раумоторон, кто имеет отношение к йета-ор-арану, найдётся не один и не два десятка.

Распахнулись другие окна и эльдаиары громко загалдели. Барон Раумоторон поднял руку и деловитым тоном поинтересовался:

— А что будет потом, парень и кто ты сам такой?

— Потом будет суп с котом! — Рассмеялся Ник и пояснил — Раумоторон, это же и ежу понятно, будете освобождать свой Морнетур вместе с королём Алмароном от узурпатора. Ваш новый король, кстати, мой лучший друг. Меня все кличут Занозой, а его Ведьмаком. Надеюсь это прозвище тебе что-то говорит? И запомни, от нашей руки ещё не пал ни один эльдаиар из числа тех, кого воевать заставили силком.

Некромант, стоявший рядом, громко крикнул:

— А что ты скажешь на счёт нас, мастеров чёрного некроса, Заноза? Уж нас-то вы никогда не щадили.

— Бывало, не скрою, Латирис. — Ответил Ник сердитому некроманту — Но ты лучше вспомни, кого мы мочили. От этих упырей, чёрных карателей и палачей, вас, рядовых магов-работяг, куда больше полегло от них, чем от нас. Ну, а от нас вам вообще-то доставалось только поначалу, первые пять-шесть лет, но и вы с нами тоже особенно не церемонились. Что поделаешь, парень, война. Теперь мы воюем исключительно только с карателями, палачами Миравера, им самим и его сарнаохтарами. Ты мне не поверишь, парень, но пробеги сейчас мимо нас сам Голониус, то я даже и по нему не выстрелил бы, только его Миравер давно уже подмял под себя и держит в заточении. Ну, да, так ему и надо. Он ведь сам всё это затеял.

— Латирис, заткнись, дай поговорить с королём Занозой. — Одёрнул некроманта, попытавшегося задать ещё один вопрос, барон Раумоторон — Ничего с тобой не случится. Этот парень и сам некромант, только будет малость получше Голониуса, как ты знаешь. Эй, Заноза, но ведь Ведьмака вроде бы того, убили?

Ник улыбнулся и ответил:

— Ты только что сам дал ответ на свой вопрос, Раумоторон. Как некроманты и я, и Ведьмак сильнее Голониуса, а потому ничего с моим другом не случилось такого, чего он не смог бы пережить. Поверь, я лично отправил Ведьмака в долгосрочный отпуск и он уже очень скоро вернётся. — Ник поднял пусковой контейнер и пояснил — А это, парень, один из подарков, присланных нам оттуда, где король Алмарон все эти годы готовился к освобождению Морнетура. Ну, что скажете, ребята, отправитесь дальше лизать задницу Мираверу или останетесь, чтобы уже через неделю встретиться со своим истинным королём? Мы не станем вас задерживать. Если кому-то нравится служить узурпатору, то вас никто не станет неволить. Мстить вам тоже никто не собирается, так как очень многие из вас были просто вынуждены подчиняться магическим приказам Голониуса, но с тех пор, как Миравер посадил его в клетку и стал сам выращивать сарнаохтаров, чары старого трупоеда сильно ослабли и вы все можете легко им сопротивляться даже без помощи наших святых отцов.

Раумоторон посмотрел на Латириса и тот подтвердил:

— Так оно и есть, командир.

Барон Раумоторон кивнул головой и громко сказал, взбираясь на подоконник и готовясь перепрыгнуть к Нику:

— Вы, как хотите, парни, а я присоединюсь к королю Алмарону.

Он мощно оттолкнулся от подоконника, перелетел через улицу, ловко приземлился рядом с Занозой и пожал ему руку. Некромант улыбнулся и крикнул:

— Я тоже присоединяюсь к твоему другу, Заноза, но прыгать к тебе на крышу не стану и другим не советую. Так ведь и шею свернуть недолго, а это хотя и не смертельно, всё же очень болезненно. Что ваш Папаша теперь намерен делать с Годдаргом? Знаешь, мы ведь как-то уже привыкли к этому городу. Столько лет в нём живём.

— Да, ничего! — Воскликнул Ник — Нормальный город. Мы его практически не повредили. Так выбили несколько десятков дверей и всё, а потому люди и дальше смогут здесь жить. Единственное, что мы сделаем, это подведём сюда по каналам воду и вырастим вокруг него мощный защитный лайкваринд. Это будет теперь временная столица короля Алмарона. Ну, и ещё мы отправим из этого города домой всех тех, кого захватили в плен сарны, а все остальные останутся здесь. Ладно, парни, вы уж тут теперь сами разбирайтесь со всеми делами, а я пойду, у меня ещё есть дела в центре. Уже очень скоро сюда прибудет подкрепление, в основном ваши ребята, морнетурцы, так что начинайте привыкать жить без Миравера и его сарнаохтаров. Думаю, что ещё пара, тройка часов и они отсюда все уберутся.

Ник был слишком высокого мнения о сарнаохтаров. Получив приказ к отступлению от одного из своих офицеров не самого высокого ранга, они рванули из Годдарга таким потоком, что очень многие генералы Миравера, посмотрев сначала на улепётывающего во все лопатки императора, а потом на бегство его самых лучших воинов, не дожидаясь того момента, когда они смогут протиснуться к сарнасельмам, развернулись и пошли в обратную сторону, сдаваться. Самая широкая улица, ведущая от императорского дворца вниз, была полностью свободна от сарнаохтаров и пока те толпами мчались из императорского дворца и его подземелий на площадь, маршал Крабанон и маршал Сугурэн, поймав какого-то лакея в чёрной с красным ливрее, вручили ему белый флаг сделанный из пики и простыни, построив повзводно чуть ли не целый полк генералов и старших офицеров и пошли вниз по улице Верховного мага Голониуса сдаваться.

Метров через триста они встретились самураем, одетым в малиновые с золотом доспехи, который сидел широко расставив ноги за столиком, на котором стоял золотой кувшин и три золотых же кубка. Они приблизились и Исигава Яри, сделав рукой приглашающий жест, громким голосом сказал:

— Присаживайтесь, господа, обсудим условия вашей службы истинному королю Морнетура, а не этому засранцу, бросившему вас на произвол судьбы, которому безмозглые роботы дороже вас, существ из плоти и крови, да, к тому же принадлежащих к древним благородным домами. Одно смертельное оскорбление вам уже было однажды нанесено, когда Голониус дал вам какие-то собачьи клички вместо имён, князь Полдатарон и князь Ванессендил, а теперь тот, в ком некогда текла кровь истинного короля, утеряв Силу Королей, точнее сменяв её на силу сарнаохтаров, нанёс вам ещё одно смертельное, если и того не хуже, оскорбление, показав вам свою трясущуюся от страха задницу. Негоже вам оставаться сиротами в такие тяжелые времена, и хотя вы отважные воины, вам также нужна защита короля, ну, а пока его величество король Алмарон, по прозвищу Ведьмак, не прибыл в Серебряное Ожерелье, свою защиту предоставлю вам и всем мортентурцам, оказавшимся на чужбине, я, регент всех королей Серебряного Ожерелья, сражающихся против узурпатора. Надеюсь, что защита Папаши чего-то, да, стоит в этом мире, но если вы того пожелаете, то я призову самого короля Лигуисона и он немедленно явится сюда.

Ну, уж, кого-кого, а как раз эльдара два этих старых эльдаиара были пока не готовы видеть и потому князь Полдатарон, отрицательно помотав головой, сказал присаживаясь к столу:

— Нет, регент Исигава, этого не требуется.

Князь Ванессендил со вздохом спросил:

— Так вы не требуете от нас, чтобы мы сложили оружие?

Исигава, который прекрасно знал, что из домов по соседству за ними сейчас смотрят сотни настороженных глаз, громко крикнул:

— Эй, вы, бездельники! Чем таращиться на нас через шторы, широко откройте все окна, смотрите и слушайте, да, не поленитесь вынести стулья и напитки для тех, кто был готов отдать за вас свои жизни на поле брани! Только мы не воюем ни с кем, кто родился и вырос в Хрустальном Ожерелье. Наш враг это лишь те кровожадные чудовища из числа магов-некромантов, которые служили добровольно Голониусу столь рьяно, что он и сам укорачивал их на голову, а теперь, когда узурпатор Миравер заточил его в темницу, переметнулись к нему, да, ещё эти каменные, безмозглые истуканы. У нас нет ни к кому из вас никаких претензий и вы можете ничего не бояться. Теперь вы все находитесь под защитой истинного короля Морнетура и уже очень скоро сможете проверить его на предмет наличия Силы Королей.

Слова Исигавы возымели своё действие. Окна стали открываться, а из открывшихся дверей горожане начали выносить на улицу стулья, кресла и напитки для господ военных. Миравер, расширяя Годдарг, перевёз в него из Морнетура множество женщин, детей, а также простых обывателей, чтобы тем самым заставить его жителей, способных держать в руках оружие, сражаться с врагом, если тот вздумает осадить крепость, но удар врага пришелся не на внешние стены, а на кольцо казарм вокруг внутренней стены, в которых квартировали, как селёдки в бочках, сарнаохтары. То, что удар по сарнам был нанесён с рассветом, когда большинство горожан ещё спало и он имел просто сокрушительную мощь, заставило их бежать вместе с Миравером и у того хватило ума, быстро поняв всё, спасти большую их часть бросив всех остальных жителей города. В городе было около полумиллиона сарнаохтаров и они покинули город ещё не все, Исигава Яри уже завёл разговор о том, как теперь будут жить морнетурцы без Миравера.

То же самое делали и большинство других его магов-ниндзя, но лучше всех это получалось у королей и королев, прозвища которых были у всех на устах, а также у других прославленных воинов. Они не боялись встать перед сотнями и тысячами вооруженных солдат и те, чувствуя их силу и несгибаемый дух, даже и не помышляли стрелять по ним, а спокойно слушали, что те говорили о новом короле, ну, а когда им называлось его прозвище, — Ведьмак, то любая толпа сразу же начинала громко гомонить. Морнетурцам, явно, импонировало, что силу истинного короля их мира обрёл не какой-то там выскочка, а сам Ведьмак. Исигава же, чтобы усилить давление, громко заявил:

— Вам, досточтимые князья, разумеется, нужны более веские доказательства того, что король Алмарон достоин править вами. Как воина по прозвищу Ведьмак, вы все его уважаете, но он к тому же ещё и сын короля Лигуисона, муж самой принцессы Иримиэль, дочери бога Арендила Хитроумного и богини Огненной Линиэль, отец короля Эльдамира, покрытого снегами, под которыми спит его народ. Эльдамир и Морнетур связаны воедино, это две вершины, два главных бриллианта Серебряного Ожерелья, и скоро этот молодой эльдар вернётся к нам. Он принял в своё плечо кинжал с проклятьем Миравера и с честью перенёс это испытание адской болью, которое, согласно древнему пророчеству Великого Анарона, очистило всех эльдаиаров от грехов вольных или невольных. Поцелуй короля Алмарона возвратит каждому эльдаиару прежний светлый эльфийский облик. Хотя я не нахожу никого из вас уродами, но поверьте, вампиры, лишившись своих клыков, сделались всё же гораздо симпатичнее и пользуются у девушек куда большей популярностью. Ну, может быть моя узкоглазая физиономия и не образец красоты, зато зубы мои, как вы видите, вовсе не вампирские, хотя я и имею это. — Исигава встал со своего стульчика и немедленно распростёр огромные, белые крылья, а его самурайский псевдодоспех превратился в белое кимоно и он, убрав крылья и сев за стол, сказал наливая вино в кубки — Ваше здоровье, благородные князья и ваше, мужественные эльдаиары и другие обитатели славного Морнетура. Недолго вашему миру оставаться под пятой узурпатора. Скоро вы встретите здесь, в вашей временной столице, своего короля и сами решите, как скоро ринетесь в бой и приметесь очищать Морнетур от сарнаохтаров. Правда, зная своего ученика, я думаю, что он назовёт своё королевство по другому. Он у нас затейник и обязательно придумает ему такое название, которое вам всем обязательно придётся по душе.

Князь Ванессендил, поднимая кубок с красным кармелем, наконец полюбившимся Исигаве, сказал с поклоном:

— Раньше, до того, как Шейн Тёмный и Огненная Вэр не начали строить Анарону каверзы, наш мир назывался Эмбер-Лимбреа-Лиэне, почтенный регент Исигава. Морнетуром он был назван уже по желанию Шейна и только после прихода Голониуса вся наша Хрустальная половина стала называться империей Шейн-Вэр. Так что тут и гадать особенно не нужно с новым названием. Надо вернуть старое.

Сэссе кивнул головой и согласился:

— Ты полностью прав, князь, как скажут эльдаиары, так оно и будет, а Ведьмак он хоть и король, парень дисциплинированный.

Исигава добродушно ухмыльнулся и принялся рассказывать князю историю о примирении Шейна с Анароном, которую тот и без него знал уже достаточно хорошо, но слушал с интересом. В штурмовой отряд были специально включены те бойцы, которые умели расположить к себе даже самых настороженных, насмерть перепуганных жителей Годдарга и потому во многих районах города вокруг них собирались толпы народа. Одного только короля Хнел'ронка всё это мало касалось. Во главе своего отряда состоящего из полусотни крылатых рыцарей и полутора сотен таких же громадных верзил-гоблинов он нёсся по крышам домов с тяжеленным пусковым контейнером на плече к самому центру города. Пробежав по крыше полторы сотни метров он высоко подпрыгнул, взмахнул своими зелёными крыльями и опустился на крышу соседнего, ещё более высокого здания, с крыши которого была хорошо видна площадь перед дворцом, всё ещё заполненная сарнаохтарами. Это были последние каменные вояки.

Они уже сделали четыре ходки и подтащили поближе к сарнасельмам более тысячи ракет. Некоторые гоблины вымахали росточком даже повыше Громилы и потому умудрялись нести на плечах сразу по два контейнера весом чуть ли не в полтонны. Когда же поток сарнов практически иссяк и на площади собрались последние, они открыли по ним огонь, но при этом так, чтобы ракеты влетели в сарнасельмы и взорвались уже в Морнетуре. Через каких-то десять минут можно было смело сказать, что Годдарг полностью очищен от врага и первым делом к сарнасельмам устремились маги, чтобы закрыть их и тем самым предотвратить возможное вторжение врага. После освобождения Прохода Силиро и захвата Соринфа королём Хнел'ронком это была самая быстрая и бескровная операция, вот только её результаты были куда более впечатляющими, но никакого особого восторга по этому поводу никто не испытывал. Хотя Миравер и находился все эти годы Годдарге, он никогда не был его главной военной базой.

Впервые за шесть с лишним лет принц Алмарон и принцесса Иримиэль были вынуждены разлучиться. Нет, они, естественно, не проводили вместе каждую минуту, но теперь более десяти суток они должны были провести порознь, да, к тому же несколько часов их будут разделять огромные расстояния и всё потому, что принц должен был первым шагнуть на быструю звёздную дорогу, а принцесса последней. Стартовать с Земли им предстояло практически от берегов острова Иримиэль и первые десять огромных флаеров каждый длиной почти в сотню метров уже находились возле берега. Алмарон встал на одно колено и сказал глядя в глаза сыну твёрдым голосом:

— Король Валарестон, прощайте. Помните, ваше величество, вы очень нужны своему народу и всем обитателям Серебряного Ожерелья, ведь только вы способны завершить работу богов. До скорой встречи в Эльдамире. Мы будем ждать вас.

— Прощайте, король Алмарон. — Тихо ответил мальчик, обнял отца и воскликнул — Я не подведу тебя, папа!

Король Алмарон, одетый в чёрный синоби-сёдзоку, встал, отсалютовал сыну рейнджерским мечом, круто развернулся и пошел к полосе прибоя, перед которой он коротко разбежался, прыгнул, и, приземлившись на спину большой касатки, поплыл на ней к своему флагманскому фаеру. Под прикрытием огромного, тёмного облачного морока он соскочил со спины касатки на аппарель, вошел в фаер и люк за ним захлопнулся. Вскоре прямо перед фаером открылся яркий голубой портал прохода на звёздную дорогу, ведущую в Эльдамир. Фаер тронулся с места и быстро вошел в него. Через три минуты за ним следом двинулась пятёрка следующих фаеров, на борту каждого из которых сидело в креслах по четыреста человек, а и из разных точек Земли к острову прибыли новые фаеры, чтобы отправиться в далёкий путь. Прощание королевы Иримиэль с сыном было более тёплым, хотя как и супруг она также была одета в чёрный синоби-сёдзоку. Мать подняла сына на руки, крепко расцеловала его, передала на руки Вилваринэ и на спине касатки подплыла к борту последнего фаера.

В это время король Алмарон, сидевший в кресле небольшой рубки управления, был уже очень далеко от Земли. Ему было одновременно и грустно, и радостно. В соседнем кресле сидел Одакадзу и когда с момента старта прошел ровно час, Алмарон встал, печально улыбнулся и сказал другу со вздохом:

— Пошли в салон, Одзу, все фаеры уже в пути, и улыбнись пошире, старина, для грусти нет никаких причин. Когда-то Ири отправили в полёт совсем крохотной девчушкой, а Валар уже взрослый парень.

Одакадзу послушно натянул на усталое лицо хотя и дежурную, но вполне симпатичную улыбку и ответил:

— Тем более, что он остаётся на Земле среди друзей и рядом с ним всегда будут бабушка и дедушка, Ронни. Так что за твоего парня я совершенно спокоен и меня куда больше волнуешь как раз ты.

— О, боги! — Возмущённо воскликнул Алмарон — Одзу, ты меня своей опёкой точно в гроб загонишь. Честное слово, твой дядюшка и тот никогда не трясся надо мной так, как это делаешь ты. Старина, я давно уже большой мальчик и обо мне тебе нечего беспокоиться.

Одакадзу осклабился и ответил:

— Ронни, если бы речь сейчас шла о том, чтобы выпихнуть тебя в толпу сарнов в чём мать родила, то я сделал бы это не моргнув глазом, но всё дело в том, что ты-то здесь, а сердце твоё на Земле, с Валаром.

Алмарон улыбнулся и сказал насмешливо:

— Так же, как и твоё с Дорис, Одзу.

Одакадзу громко рассмеялся, но смех этот был слишком уж наигранным, как и неестественно беспечным был его ответ:

— Ронни, не говори ерунду. В том, что мы расстанемся на каких-то двадцать лет, нет ничего ужасного ни для неё, ни для меня. Поверь, после того, как Дорис вышла замуж в третий раз и снова не за меня, меня уже ничто не сможет расстроить, ведь третий сын у неё снова родился от меня, а не от этого голливудского красавчика. — Видя, что король не верит ему, он сказал строгим голосом — Парень, не смотри на меня так. К твоему сведению Одакадзу Яри в первую очередь воин, а уже только потом всё остальное.

Они вышли в просторный салон, где их друзья уже начали соображать, как бы им сократить время полёта каким-либо увлекательным занятием. Поэтому у многих в руках были бокалы с крепкими напитками и помимо этого в дорогу было взято также множество книг, газет, журналов и многого чего другого, то время промелькнуло довольно быстро и вскоре флагманский флаер совершил посадку в снегах неподалёку от Нервена. Одакадзу тотчас включил мощные дизельные двигатели и четыре дюжины широких колёс трёхметрового диаметра тотчас понесли его по снежной целине со скоростью в добрых шестьдесят километров в час. Фаеры прибывали с интервалом в три минуты и немедленно ехали вслед за флагманом, точнее по его колее, а сверху за этим с радостными криками наблюдали сотни зрителей и когда кормовой десантный люк флагманского флаера открылся и на аппарель вышел Алмарон, на него сверху сразу же свалились два его самых лучших и преданных друга — Никса и Сардина. Однако, вместо слов приветствия король Алмарон услышал вопрос:

— Железку привёз?

Алмарон удивился и спросил:

— Какую ещё железку, Заноза? У меня в трюме полным полно всяческого железа, есть даже сайриномундо. Просто железные звери.

— Ты, что конченный идиот? — Возмущённо заорал на него король Ник — Меня интересует одна единственная! Та, которую воткнул тебе в плечо Голониус. Этого старого придурка Миравер посадил под замок и нам теперь нужно его выдёргивать из тюряги, а тот стилет мне нужен, чтобы открыть сейф в подвале Чёрной башни. Нет, надо было ему воткнуть свой стилет тебе в задницу! Тогда ты точно про него никогда не забыл бы. Это же ключ, понимаешь, балда?

Одакадзу тотчас растолкал друзей и, протягивая королю Нику продолговатую чёрную шкатулку с укоризной сказал:

— Ваше величество, вам не стоит беспокоить наше величество по каждому пустяку. Для этого у короля Ведьмака есть сэссе.

Ник выхватил из рук Одакадзу шкатулку быстро раскрыл её и, убедившись, что стилет с лезвием покрытым засохшей кровью лежит внутри, быстро засунул её за пазуху. Потеряв всякий интерес к королю Алмарону, он немедленно обнял и расцеловал сэссе восклицая:

— Одакадзу, дружище, как же долго я ждал тебя! Ну, здравствуй, дорогой ты мой Сикоми-дзуэ! Как же долго я тебя не видел, чертяка, как нам тебя не хватало, защитник ты наш дорогой. Ты просто не представляешь себе, как нам тебя не хватало все эти годы.

Сардон, который также облегчённо вздохнул, оттащил друга от Одакадзу за шиворот, сграбастал японца в крепкие объятья и сказал:

— Ну, старина, здравствуй. — После чего небрежно бросил через плечо — Ведьмак, скажи спасибо, что у тебя такой мудрый сэссе, а то ты уже сидел бы в фаере и летел обратно за стилетом.

Хоть в одном встречающем король Алмарон не разочаровался. С неба на огромных белых крыльях спустился Исигава и крепко обнял его. Правда, когда к флагманскому фаеру подъехал замыкающий, на наблюдательной площадке которого стояла королева Иримиэль, он моментально отбросил его в сторону, взлетел в ночное небо и взревел:

— Ири, девочка моя!

В следующую секунду он подхватил её на руки и поднялся вместе с ней в небо, а королю Алмарону только и оставалось, что сказать противным, ехидным голосом:

— Мудрый сэссе, мудрый сэссе. Да, если бы не я, ребята, ваш ненаглядный Сикоми-дзуэ зашвырнул бы эту железяку в кратер ближайшего вулкана, а я даже не позволил ему очистить эту железку от моей крови, велел положить в коробку и спрятать в самый надёжный сейф. Ну, ладно, я всё равно рад встрече с вами. Вы же не виноваты в конце-то концов, что родились такими конченными придурками.

Только после этого все трое обнялись, а король Алмарон облегчённо вздохнул и сказал:

— Ну, что, ребята, поехали в Сильматирин. Нужно показать моим парням и девчонкам самый удивительный монумент во всей Вселенной, моих тестя и тёщу, ставших богами. — Возле кормового люка собралось множество людей в чёрных синоби-сёдзоку, которых нисколько не оскорбила такой приём, оказанный их королю и тот крикнул в толпу — Парни, пусть кто-нибудь сядет за руль. Сейчас Заноза сотворит быструю дорогу и через полчаса мы будем на месте. Я поеду на верхней палубе, мне не привыкать к снегам Эльдамира.

Кто-то ответил королю насмешливым голосом:

— Можно подумать, Ведьмак, что нам к этому привыкать после того, как Одакадзу загнал нас пугать пингвинов в Антарктиде.

Король Ник подхватил под руки короля Алмарона, король Сардон его сэссе и они взлетели с аппарели в небо, чтобы приземлиться на площадке перед небольшой надстройкой и встать возле бронированного ограждения верхней палубы этого супербронетраспортёра, построенного магами-инженерами на антарктической базе. С неба спустился Исигава вместе с хохочущей королевой Иримиэль и все бойцы первого и седьмого отрядов. Остальные мардофеньяре и крылатые эккатоканты опустились на другие транспортёры, король Ник сотворил быструю дорогу и громадные машины, настоящие корабли на колёсах, взревев моторами тронулись в путь. Встали же все эти двадцать три огромные машины полукольцом в полутора километрах от огромного нерукотворного памятника, который Арендил и Линиэль воздвигли самим себе, осветив его прожекторами, и земляне, прилетевшие в Эльдамир смогли выйти и поклониться богам. Алмарон, обнимая супругу, крепко державшую за руку Зинаиду, чтобы та куда-нибудь не улизнула, глядя на золотые статуи, спросил:

— Куда направимся отсюда, парни?

Исигава ответил:

— Сначала в Веуроастал, Ведьмак, где ты предстанешь перед своими подданными и малость там почудишь, ну, в смысле сотворишь для них с десяток другой чудес, после этого предпримешь участие в новой авантюре Занозы, а потом в Остоаран, мальчик мой. Тебе нужно пройти переподготовку, а то ты малость округлился.

Король Алмарон вытаращил глаза и сердито зарычал:

— Вы, что же, гады, без меня взяли штурмом столицу Морнетура?

Исигава толкнул в бок короля Хнел'ронка и воскликнул:

— Ну, что, гоблак, теперь ты понимаешь, почему я не разрешил тебе гнаться за сарнами и лезть в сарнасельмы? Этот психованный тип точно сдал бы тогда Веуроастал Мираверу и отвоевал город у него по новой. Поверь, с него сталось бы. — Похлопав своего ученика по плечу, он упокоил его — Всё в порядке, Ведьмак. Мы просто отбили у Миравера Годдарг и твои подданные тотчас переименовали его в Веуроастал. Им, видишь ли, не нравятся ни те имена, ни те названия, которые раздавал направо и налево Голониус. Так что успокойся.

Однако, успокаиваться король Алмарон вовсе не собирался и взъярился пуще прежнего:

— А что это ещё за дела с чудесами, Папаша? Я ни в какие чудотворцы к тебе не нанимался.

Сардон, которому уже не раз приходилось предъявлять своё обоюдоострое удостоверение, строго прикрикнул на друга:

— Ведьмак, засохни! У эльдаиаров Эмбер-Лимбреа-Лиэне, к твоему сведению, и не у них одних, разработана целая система испытаний королевской крови, а также проверка Силы Королей. Называется эта процедура йета-ор-арану и до тех пор, пока ты не сотворишь каких-то чудес, королём они тебя хрен признают. Поэтому тебе придётся с этим смириться, иначе чёрта с два ты сможешь войти в Веуроастал Второй. Мне, между прочим, тоже давно уже надоело резать мечом руку и показывать каждому освобождённому из плена солдату, что я король Сайквалинны, однако, терплю, хотя скоро вконец озверею.

Поняв, что теперь ему не отвертеться, король Алмарон спросил:

— И что же это за испытания такие?

В ответ друзья лишь пожали плечами, они действительно понятия не имели, что представляет из себя это самое йета-ор-арану, но для него жителями Веуроастала были уже сооружены: огромная площадка для фаеров, широченная дорога, мощёная каменными плитами, которая шла от края оазиса, уже превращённого в защитный лайкваринд, к внешней крепостной стене, заплетённой лианами, и заканчивалась двумя рядами мраморных павильонов по обе стороны, по шесть с каждой, а также построили огромные золотые ворота, называемые Королевскими. Заодно они привели в порядок дворец, в котором временно квартировал Миравер, хотя и понимали, что король Алмарон будет в нём редким гостем, но это никого особенно не волновало. Все жители Вероустала Второго уже готовились к войне с узурпатором, хотя тот всего две с половиной недели, как сбежал из их города. Вероустал жил очень напряженной и интенсивной жизнью и все его жители с нетерпением ждали прибытия своего короля.

С наступлением утра Ник сотворил портал прохода и фаеры въехали на громадную круглую площадку, мощёную каменными плитами и окруженную высокими вязами. На то, чтобы расставить их по кругу, ушло около часа и, наконец, водители заглушили двигатели и пассажиры фаеров через носовые десантные люки толпами повалили на площадь, чтобы очутится в клубах густого дыма. Магам-ниндзя пришлось пустить в ход магию и рассеять дым, иначе сайриномундо было бы не выманить из магических денников. Через полчаса огромные красавцы и их хвостатые подруги не спеша спустились по кормовым аппарелям и скрылись в лайкваринде, армия магов-ниндзя короля Алмарона построилась и их величества в сопровождении отрядов "Аранион атакарме" и "Файрупилин" пошли по широкому проспекту в город Веуроастал Второй под пристальными взглядами немногочисленных всадников на лошадях, стоявших вдоль дороги.

До первых двух здоровенных мраморных павильонов Алмарон и Иримиэль с первой фрейлиной под руку, добрались без происшествий если не считать того, что друзья их буквально заставили сменить чёрные синоби-сёдзоку хотя бы на наряды эльфийских рейнджеров, иначе они отказывались сопровождать короля и королеву. Сами же они были одеты в свои королевские тронные наряды и даже не скрывали ни от кого лиц. Громко ворча, пока ещё принц и принцесса превратили свои сайринахампы в зелёные наряды, а Иримиэль даже надела на свою очаровательную головку бриллиантовый венец принцессы, немедленно поданный ей Зиной. С места тотчас сорвалось несколько всадников-вероустальцев и помчались по проспекту к городу. Возле первых павильонов дорогу пока ещё будущим королю и королеве преградили путь два громадных тролля гражданской наружности, то есть одетые в синие суконные с красным костюмы горожан и без своих шипастых доспехов, огромных клыков и чудовищных рож с глазами налитыми кровью. Один из этих великанов, парень ростом под пятнадцать метров, громко пробасил:

— Милорд, готовы ли вы пройти йета-ор-арану?

Принц насмешливым голосом спросил:

— А зачем тогда я сюда явился, дружище? Конечно готов.

Тролль дружелюбно улыбнулся, кивнул головой размером с небольшой эльфийский дом и задал второй вопрос:

— Сир, какое испытание вы хотите пройти? Малое или среднее?

Алмарон поморщился и снова поинтересовался:

— Парень, а есть другие варианты? Что-то мне не хочется в такое прекрасное утро заниматься всяческой ерундой.

Тролль заулыбался ещё шире, выставив напоказ свои белоснежные зубы размером с самый большой щит каждый и воскликнул:

— Мой повелитель, есть ещё большое королевское испытание и великий подвиг истинного короля Эмбер-Лимбреа-Лиэне.

Принц Алмарон хлопнул в ладоши и громко крикнул:

— Последнее подходит, старина! Великое королевское испытание как раз то, что нужно мне и моей королеве, мой друг! Я супруг дочери богов и потому мне не пристало мелочиться.

Оба тролля тотчас повернулись спиной к королевской чете, сложили у рта руки воронкой и закричали что есть силы:

— Жители славного города Веуроастала Второго, король Алмарон Светлый бросает вызов Великому Анарону и намерен совершить в честь величия Эмбер-Лимбреа-Лиэне самый великий королевский подвиг. Настало время дракона! Приготовьтесь сами и поскорее прикатите нам большую золотую платформу! — После чего повернулся к королю и сказал, громко хлопнув себя по бёдрам, затянутым синим сукном, из которого впору было шить шинели, а не штаны — Ваше величество, придётся подождать, но я не думаю, что долго, иначе Большой Рагорд выдернет из земли самый высокий кедр и примется их подгонять палкой, а этого им вовсе не нужно. Ну, а мы с братцем Гэрголом пойдём и приготовим тулово и ноги королевского дракона.

Минут через двадцать огромные золотые ворота распахнулись и из них горожане вручную выкатили позолоченную платформу шириной метров в восемь и длиной в двадцать пять. Платформа для удобства толкания была оснащена множеством прочных и длинных рукоятей. Когда горожане подкатили её к процессии, сэссе Одакадзу шагнул к ней, присел, внимательно осмотрел деревянные колёса, затем рукояти, удовлетворённо кивнул головой и громко рявкнул:

— Парни, внесём нашего короля в город на своих плечах!

Первыми возле платформы оказались тысячи полторы коренастых, широкоплечих японцев одетых в белые кимоно, которые моментально оттеснили нарядных и весьма пёстро одетых горожан от платформы. В их руках тотчас появились длинные, прочные шесты, Одакадзу взлетел на платформу и крикнул ещё раз, её колёса покатились во все стороны, платформа качнулась и замерла, покоясь на плечах магов-ниндзя. Вскоре из левого павильона вышел Гэргол, который нёс четыре драконьи ноги, а из правого Большой Рагорд с туловищем дракона. Покрутив головой глядя на людей в белом, оба тролля аккуратно поднялись на платформу и установили на ней четыре большие серебряные драконьи ноги, а на них водрузили мускулистое драконье туловище длиной метров двадцати. Как только эта работа была закончена, Большой Рагорд пробасил:

— Мой повелитель, ваша очередь показать Силу Короля.

Король Алмарон и королева Иримиэль, стоявшие возле платформы там, где находилась грудь дракона, взлетели вверх, как волейболисты над сеткой, и король поинтересовался:

— Парень, что именно я должен сделать? Только не говори, что я должен сам догадаться.

— Ваше величество, вы должны прирастить ноги к тулову. — Немедленно пояснил тролль — Для этого вам нужно по очереди наложить руки на каждую ногу и если вы обладаете великой Силой Королей, то ноги прирастут к телу и станут с ним одним целым. Это первая часть великого йета-ор-арану, которое не было ни разу исполнено в славном Эмбер-Лимбреа-Лиэне за все времена.

Король Алмарон кивнул головой и подойдя к безголовому дракону и посмотрев туда, где у каждого четвероногого создания находилось причинное место, он прибавил — Похоже, ребята, что этот дракон будет мальчиком. Непорядок, он будет скучать без подруги. В общем так, князь Большой Рагорд и князь Гэргол, мы с королевой Иримиэль никуда не торопимся, а потому крикните ребятам, чтобы они выкатили вторую платформу, а вы тем временем изготовьте ноги и туловище серебряной красавицы для этого парня. Одакадзу, прикажи подставить под платформу чурбаки, чтобы ребята зря не надрывались.

Оба тролля закричали так, что земля задрожала, а кроны деревьев зашатались, как от порыва урагана:

— Жители славного Веуроастала Второго, король Алмарон Светлый и королева Иримиэль Златовласая решили совершить величайший из всех йета-ор-арану и породить на свет королевских драконов, точно таких же, каких в древности породили Великий Анарон и Амиларанилосэ Прекрасная в Эльдамире! Подайте бриллиантовую платформу для повелительницы серебряных королевских драконов! Грядут великие времена для всех нас!

Тролли спрыгнули с платформы так энергично, что под ними треснули каменные плиты. Одакадзу, стоявший на платформе, снова грозно прорычал по-японски и носильщики сделали сотню шагов вперёд приняли вправо и опустили её на тут же сотворённые из колёс подставки. Бриллиантовая платформа, которая была всё же украшена не бриллиантами, а лишь их имитацией из хрусталя, через полчаса встала между двух мраморных павильонов и маги-ниндзя снова турнули горожан от неё и взяли это сооружение, сверкающее в лучах сияющей ленты, на свои могучие плечи и опустили её на подставки. Как только эта платформа, на которой распорядителем был Опасный Майк, встала слева от золотой, королева Иримиэль птичкой перелетела на неё и с радостной улыбкой посмотрела на супруга. Оба тролля встали перед платформами и с поклоном подали рукой знак, чтобы их величества приступали к работе, но королю Алмарону вовсе не улыбалось бегать вокруг серебряного дракона, как Тузику по двору. Он хотел уже было сказать что-то, как напряженную тишину нарушил громкий лай Тирумулара, вырвавшегося из рук Зины. Серого пёсика подняли на платформу и он тотчас спокойно уселся у ног Опасного Майка, одетого в парадный мундир лётчика королевских ВВС Великобритании, а король Алмарон негромко бросил через плечо своему сэссе:

— Князь Одакадзу, быстро организуй мне живую пирамиду.

На этот раз Одакадзу даже не пришлось подавать команды. Пятеро самых высоких парней в чёрных синоби-сёдзоку немедленно построили пирамиду и буквально зашвырнули своего короля Ронни на верх и тот, наконец, смог раскинув руки прикоснуться с широченной груди могучего туловища дракона. Одновременно с ним это сделала и королева Иримиэль. Послышались отдалённые громовые раскаты, громкий электрический треск и все восемь ног намертво приросли к двум драконьим туловищам. Король соскочил вниз и сказал:

— Парни, не уходите, мне нужно будет ещё приживить хвост, шею, голову и крылья, так что без работы вы не останетесь.

Тролли же радостно прокричали:

— Тулова королевских серебряных драконов крепко стоят на ногах, жители славного Веуроастала Второго, король Алмарон Светлый и королева Иримиэль Златовласая заложили фундамент!

Процессия прошла метров сто вперёд и двое великанов-огров, рыжебородых и одетых в сверкающие парчовые наряды, быстро приладили к туловищам драконов по шее и хвосту. Король и королева снова ловко взобрались на вершину живой пирамиды и под ещё более громкие громовые раскаты приживили и эти детали тела драконов, а огры объявили о том, что королевские серебряные драконы обрели гибкость. После этого орки, которые также были ребятами под два с половиной метра ростом, одетые почти точно так же, как и североамериканские индейцы, то есть с перьями на головах. Вперёд тотчас вышел Чарли Большое Облако со своими друзьями-вождями, одетые в наряды с куда большим количеством перьев и оба орка, обалдев от увиденного, а также от того, что им были дарованы княжеские титулы, что есть мочи завопили:

— Драконы обрели крылья, а скоро и мы взлетим вместе с ними! Радуйтесь, к вам идут настоящие король и королева!

Процессия двинулась вперёд и вскоре два зелёных гоблина (и как только двое этих парней вытерпели столько дней, когда все их морнетурские собратья уже стали бронзоволицеми) украсили спины обоих драконов золотистыми гребнями от шеи и до хвоста и известили жителей Веуроастала Второго, что полёт серебряных королевских драконов будет устойчивым. На крепостной стене тем временем просто бесновался от радости народ, а в небо с грохотом взлетали фейерверки. Пушки палили так оглушительно, что перекрыли громовые раскаты, когда король и королева прирастили к ногам драконов и кончикам их хвостов золотые когти и сердцевидное жало, которые приставили к ним гномы и объявили всем, что драконы получили смертельное оружие для всех врагов их короля и королевы. Люди, живущие в Морнетуре, а их было в нём немало, представленными магом-провидцем и графом из Вероустала, обтянули серебряные, гладкие тела драконов чешуйчатой шкурой и объявили такими голосами, что им могли бы позавидовать тролли:

— Жители славного Веуроастала Второго, король Алмарон Светлый и королева Иримиэль Златовласая одели королевских серебряных драконов в броню из чешуи, которой не страшны молнии! Настал час нашего всеобщего единения! Эльдаиары, великие князья славного Эмбер-Лимбреа-Лиэне завершите работу братских народов!

Наконец, золотые ворота открылись и князь Полдатарон из дома Мирендилов и князь Ванессендил из дома Иримаонов Вероустальских вынесли вместе с другими эльдаиарами из своего города две огромные серебряные драконьи головы с широко раскрытыми золотыми глазами. Перед платформами были поставлены два высоких и широких траппа с платформами наверху и князья водрузили на гордо вскинутые кверху шеи сначала одну, а затем и вторую голову, после чего по траппам поднялись король Алмарон вместе с королевой Иримиэль и завершили йета-ор-арану, отчего в груди драконов гулко застучали сердца, но они даже не пошевелились, что, однако, вовсе никого не расстроило и жители Вероустала Второго разразились радостными, восторженными криками. Король, однако, властно поднял руку вверх и народ послушно умолк. Он перепрыгнул на платформу к своей королеве и их величества спустились на мостовую, по пути превратив свои сайринахампы в наряды серебряной парчи. Точнее они сами сделались таковыми, после чего подошли к князьям-эльдаиарам и король Алмарон с лёгким поклоном поинтересовался:

— Ну, и когда драконы оживут, господа? Мы хотели бы облететь наш город по воздуху и приземлиться перед дворцом.

Князь Ванессендил низко поклонился и ответил:

— Вероятно, это произойдёт не скоро, мой повелитель. Драконы, рождённые вами, живы, но, видимо, нужно самое настоящее чудо, чтобы они пробудились. Говорят, что те золотые королевские драконы, которых сотворили Великий Анарон и Амиларанилосэ Прекрасная, встали на крыло только через сто лет. Поэтому давайте внесём их в город и наберёмся терпения.

Серое, маленькое косматое чудо по имени Тирумулар, которое королева Иримиэль снова держала на руках, тотчас громко тявкнуло и стало нетерпеливо ёрзать, просясь на землю. Королева немедленно спустила своего любимца с рук и он помчался по ступеням высоченного траппа, покрытым бордовой ковровой дорожкой, а король Алмарон, поняв, что именно сейчас может произойти, так как прекрасно помнил, что Тирумулар последние двое суток перед отлётом постоянно парил в столбе золотого света в храме сердца Земли и вытащить его оттуда было просто невозможно, громко скомандовал:

— Парни, быстро опустите платформу и немедленно разбегайтесь, кто куда! Просыпающейся драконы могут быть весьма опасны! Не станем попадать под их лапы и удары хвоста. Похоже, что Тимка не зря впитывал в себя свет, льющийся из Источника Силы.

Подхватив королеву на руки, он и сам отбежал к воротам, а Тирумулар тем временем подобрался чуть ли не к самому носу серебряной драконихи, громко залаял и, вдруг, превратился в огромного золотистого льва, громко зарычал, выдохнул из своей клыкастой пасти огромный сноп золотистого света и ударил дракониху по носу своей мощной лапищей, отчего та вздрогнула и попятилась, а её длинный, гибкий и мощный хвост инстинктивно дёрнулся. Золотой лев же перепрыгнул на соседний трапп и проделал то же самое с серебряным драконом, после чего спокойно развернулся и в длинном прыжке полетел к королеве Иримиэль, отчего толпа испуганно вскрикнула. Королева спокойно простёрла вперёд руки, ловко поймала маленькую, лохматую серую собачка и расцеловала её, а Тирумулар радостно облизал ей щёки и нос. Иримиэль прижала Тимку к груди, а ошеломлённый увиденным князь Ванессендил воскликнул в изумлении:

— Кто этот маленький бог, ваше величество?

Королева ответила:

— Князь, это не совсем бог, это великий Апсо Сенг Куи Тирумулар, верный слуга действительно великого бога Земли Будды, которому поклоняются миллиарды людей, и мой верный друг. — Ещё раз поцеловав пёсика, она спросила — Ну, что, Тимка, полетим в город верхом на твоей серебряной подружке или ты хочешь отвезти меня во дворец на себе, мой маленький могучий лев?

Тимка звонко тявкнул и посмотрел на дракониху, которая с любопытством осматривалась вокруг и принюхивалась к лайкваринду, окружающему город. Король Алмарон сразу же всё понял, подошел к драконам и громко крикнул:

— Дети мои, в этом лайкваринде животные не едят друг друга, но если вам нужно мясо, то он его вам даст, только оно вырастет на деревьях. Сейчас мои рейнджеры об этом позаботятся.

Дракон кивнул головой и спросил:

— А разве наш отец не золотой лев?

— Твой отец я, парень! — Строгим голосом воскликнул король Алмарон — А мать твоей подружки королева Иримиэль, моя супруга. Великий Тирумулар только пробудил вас к жизни и напитал силой богов. Сейчас идите с рейнджерами в лес и хорошенько поешьте, а позднее мы с королевой посвятим вас в рейнджеры и начнём учить, но не здесь, а в другом месте. Это молодой лайкваринд и ему ещё самому нужно очень многому учиться. — Из ворот города немедленно выбежало несколько рейнджеров, которые повели драконов в лайкваринд, а Алмарон сказал жене с улыбкой — Ири, любовь моя, мы войдём в этот город, как всякие приличные люди. Будда даровал тебе великого Апсо Сенг Куи Тирумулара для битв с сарнами, а не для верховых прогулок. Правильно я говорю, Тимка? Иди ко мне, мой мальчик. — Он взял пёсика на руки, погладил его, а потом спустил на мостовую и ласково попросил — А теперь обернись львом, Тирумулар, иди впереди нас и если это тебе будет не трудно, излей на жителей нашего с Ири города потоки своего благодатного золотого света.

Тирумулар послушно превратился в огромного золотого льва, но первыми, кого он облагодетельствовал, были все те, кто стоял рядом с королём и королевой. После этого нарядная процессия, на этот раз уже все земляне были одеты не в чёрные синоби-сёдзоку, а в свои самые нарядные мундиры с множеством орденов, красивые костюмы и роскошные бальные платья, вошли в город и пешком направились к королевскому дворцу под громкие, радостные приветствия горожан. Вдоль широкого проспекта выстроились все жители города и по мере продвижения вперёд огромный золотой лев раз за разом извергал на них снопы золотого света. Все жители Веуроастала Второго безоговорочно приняли своих короля и королеву, так как после рождения двух драконов они, вдруг, почувствовали единение всех народов Эмбер-Лимбреа-Лиэне, чего не было уже много тысяч лет. Тролли, которые впервые вошли в город, с любопытством заглядывали в окна домов на пятом этаже и им никто не кричал в лицо обидных слов, а при виде орков-скотоводов никто демонстративно не зажимал носов и даже гномы обнимали пернауко и поздравляли их с обретением истинных короля и королевы так искренне, что многие этому удивлялись.

Король и королева Эмбер-Лимбреа-Лиэне были очень просты в обращении и приветливы. Они подходили к горожанам и пожимали им руки, но главного чуда, обещанного эльдаиарам сэссе Исигавой, пока что не произошло и они, радостно улыбаясь, показывали всем свои вампирские клыки, что всё же несколько портило впечатление от всеобщего праздника. Однако, в Нижнем городе эльдаиаров было крайне мало, так как все они, как и большинство людей, жили в Верхнем городе. Вскоре процессия прошла через большую площадь, заполненную людьми до отказа и подошла к ступеням королевского дворца, где князь Полдатарон из дома Мирендилов и князь Ванессендил из дома Иримаонов Веуроастальских объявили забастовку, встав, как вкопанные, и громогласно заявив:

— Мы не войдём во дворец своего короля клыкастыми монстрами!

Король подозрительно посмотрел на двух этих торжествующих типов и осторожно поинтересовался:

— Это что же, парни, я должен вас теперь переть туда на горбу или вы желаете, чтобы я выбил вам зубы? Ну, так хрен вы от меня этого добьётесь, я же ваш защитник, а не какой-то там придурок.

— Нет, мой повелитель! — Громко ответил в наступившей тишине Ванессендил — Тебе для этого вовсе не нужно выбивать нам зубы своим кулаком. Ты просто должен поцеловать меня и тогда я, согласно обещанию, данному сэссе Исигавой Яри, избавлюсь наконец от своих вампирских клыков.

Алмарон скривился так, словно в него снова воткнули стилет, но теперь уже не в плечо, а в задницу и возмущённо завопил:

— Я с мужиками не целуюсь! — После чего схватил за руку очаровательную Алкваниэль, супругу Ванессендила, и воскликнул — Давай я лучше поцелую твою супругу, а тебя, так уж и быть, поцелует королева Ириниэль, но запомни, Несси, второй поцелуй станет для тебя последним в жизни, я просто чудовищно ревнив!

Сказав это король Алмарон наклонился вперёд и, не приближаясь к красавице с чёрными волосами, нежно коснулся её губ своими и тотчас с виноватой улыбкой отстранился, но и этого было вполне достаточно. Алкваниэль широко улыбнулась и все увидели, что её жемчужные зубки уже не портили четыре вампирских клыка. Эльдаиары разразились такими криками, что мигом посрамили горных троллей, а король тотчас принялся целовать всех дам подряд в то время, как его королева преображала своими поцелуями мужчин, но это продлилось не белее десяти минут, так как Исигава громко рявкнул:

— Хватит! Тут вам не конкурс на звание лучшего целовальника! Все остальные превратятся в эльдаров с нормальным прикусом по цепочке. Не будем превращать чудо преображения в балаган.

И действительно, княгиня Алкваниэль, поцеловав какого-то импозантного статного красавца в синем долгополом андовакка, то мигом лишила его вампирских клыков. Вот тут-то на площади и началась самая настоящая зубодробительная цепная реакция. Однако, Алмарону и после этого не дали войти во дворец. Его друг Никса тотчас схватил его величество за плечо и потребовал:

— Всё, Фалк, пошли в Чёрную башню Голониуса!

Опасный Майк, который уже добрых полчаса вглядывался на это мрачное сооружение, стоящее напротив дворца, с недовольным видом, тотчас подскочил к ним и чуть ли не завопил:

— Ронни, я иду с вами!

Ник с улыбкой слегка поклонился Майку и спросил:

— Фалк, твой друг что, разбирается в магии камня?

Алмарон пожал плечами и ответил:

— Никса, я затрудняюсь сказать тебе точно, в чём именно по части магии Опасный Майк разбирается действительно хорошо, но во всём, что касается даже малейшего присутствия магии и тем более всяческого магического дерьма, он разбирается просто превосходно, на зависть мне. Ты даже представить себе не можешь, сколько магических заклятий явных и скрытых он обнаружил на стилете Голониуса. Поэтому уж кого-кого, а его точно нужно взять с собой.

— А также меня, Ронни. — Сказал хлопая короля по плечу Чарли Большое Облако и поворачиваясь к Нику пояснил — Парень, а я, к твоему сведению, самый большой спец по части снятия любых заклятий. Ронни тебе это подтвердит, Никса.

Король Алмарон кивнул головой и сказал:

— Да, Никса, Чак действительно в этом деле у нас дока. Он даже сумел разобраться с блуждающим сарнасельмом на острове Пасхи и, вообще, он очень большой специалист по магии камня. Не прорицатель, но камень знает лучше любого тролля, так что нам стоит его взять с собой. Чужие заклятья он сшибает на раз.

— Ну, тогда пошли. — Решительно сказал Ник — Большая толпа нам ни к чему. Я бы и тебя не брал, Фалк, но ты связан с этим старым засранцем магией крови. До тех пор, пока мы не разберёмся с этой чёртовой Чёрной башней, она будет торчать в теле Серебряного Ожерелья, как тот стилет в твоём плече, Фалк. В подземельях Вероустала мы обнаружили тысячи тонн взрывчатки и обезвредили все обычные мины Миравера, но эта магическая чёрная громадина кажется мне поопаснее и мы должны её срочно обезвредить.

Императора Миравера нисколько не расстроило падение Годдарга, равно как и поспешное бегство из этого ненавистного ему города. Хотя акция, предпринятая врагами, была ошеломляющей и к тому же маги-ниндзя применили очень мощное оружие, потери были всё же невелики и подавляющее большинство сарнаохтаров покинули город, в котором он провёл двадцать шесть лет, некогда построив его в пустыне. Даже это его нисколько не огорчило, ну, а то, что из Годдарга сумело выбраться не более десяти тысяч магов-некромантов, вообще никак не расстроило Миравера. Все маги-некроманты, которые ему были действительно полезны, покинули Годдарг задолго до этого дня и в конечном итоге всё произошло именно так, как он и планировал. Город был фактически сдан врагу без боя, так как являл собой отравленный плод, который эти юнцы, вознамерившиеся бороться с ним, с жадностью схватили со стола и впились в него зубами.

То, что все эти короли-воины, хвалёные маги-ниндзя были обречены на мучительную гибель, радовало императора куда меньше, чем то, что Голониус, наконец-то, был в его руках и он вернул себе власть над сарналаугами. В своё время у него не хватило времени, сил и средств, чтобы довести свои магические исследования до конца, но он сделал самое главное, — изначально подчинил себе всех сарналаугов совершив тем самым куда более великий подвиг, нежели сотворение королевского серебряного дракона. Всё остальное сделал за него Голониус и Мираверу долгие столетия приходилось терпеть над собой власть этого выскочки-пернауко. Наконец, всё переменилось, Голониус был низвергнут и посажен в железную клетку. Его, конечно, следовало давно уже убить, подвергнув сначала мучительным пыткам, но император Миравер решил не уподобляться этому жалкому фигляру, который таким образом убил очень многих своих явных противников и просто недоброжелателей.

Вместо этого Миравер, подстроив Голониусу хитроумную ловушку в своём кабинете, поймал его в неё, как крысу, и заточил в магической клетке, которую установил в секретном подземелье старого королевского дворца в Веуроастале. Голониус так и не смог раскрыть всех его магических секретов и потому никогда в нём не жил. Для нового короля Морнетура, впоследствии названного им императором, был построен новый дворец, а вслед за ним сотни других, больших и малых дворцов, крепостей и замков и только в них некромант чувствовал себя спокойно. Теперь с ними предстояло планомерно разбираться, так как все они являлись секретным оружием Голониуса, как и его Чёрная башня в Годдарге. С ней Мираверу удалось справиться в течение первой же недели и всё потому, что глупый колдун пожаловал к нему через внутренний сарнасельм и тем самым оставил её практически открытой для него, ну, а для мага обладающего такими познаниями, как у него, не составило особого труда обезвредить все магические ловушки Голониуса и превратить Чёрную башню и Годдарг вместе с окружающим его оазисом, в огромную магическую мину.

Теперь следовало дождаться только одного, когда эти нахальные юнцы, называющие себя королями и имеющие при себе ключ от башни Голониуса, войдут в неё и тотчас исчезнут в ослепительной вспышке магического взрыва вместе с жителями Годдарга. Единственные, о ком сожалел Миравер, так это о нескольких преданных ему магах, которые добровольно остались в этом городе и уже успели доложить ему о том, что король Алмарон породил серебряных драконов. Что же, вместе с ними он и погибнет, но даже если бы этот юнец и остался в живых, он не представлял из себя никакой опасности с политической точки зрения. Миравер не стал объявлять себя новым королём Морнетура, а лишь заявил о реставрации древней династии.

Правда, его настораживало то, что сразу же после того, как он захватил Голониуса, куда-то исчез его сын Нордрэн, а он был весьма опасен, так как являлся теперь хозяином всех дворцов, крепостей, замков и прочих убежищ своего папаши, число которых Мираверу не было известно даже приблизительно. Если этот щенок, прославившийся своим добрым нравом и покладистым характером, переметнётся к королю Лигуисону, то это может доставить ему много неприятностей. Это, конечно, будет не смертельно, но всё же достаточно неприятно. В конце концов что такое пусть даже две, три тысячи тайных убежищ по сравнению с миром, число жителей которого уже перевалило за восемь миллиардов, в котором всё подчинено ему, императору Мираверу, тем более, что у него под рукой было уже более двух миллиардов сарнаохтаров и почти полтора миллиарда войск состоящих пусть из менее надёжных, но всё же полностью подчиняющихся его приказам солдат. Посмотрев ещё раз через магическое око на шагающих по широкой улице королей, император поднялся из-за стола, подошел к обычном кабинетному лифту и поехал на нём вниз.

Магия со всеми этими сарнасельмами, порталами прохода и быстрыми дорогами хороша тогда, когда ты живёшь в мире со своими соседями, а во время войны секретный лифт, на котором из кабинета можно за несколько минут спуститься в подземелье дворца, был всё-таки куда надёжнее и безопаснее, так как далеко не каждый мог его включить. Раньше лифт приводился в действие водой, но теперь старый привод заменили какие-то бесшумные линейные электромагнитные двигатели, установленные космитами. С тех пор, как он научил самок сарналаугов превращать каменный уголь в алмазы, с ними стало куда легче договариваться. Помимо сарнаохтаров, которые делались день ото дня умнее и набирались боевого опыта от схватки к сватке, император Миравер полагался ещё и на поставки вооружения и амуниции космитами. Поэтому он не удержался и не смотря на то, что спешил в гости к Голониусу, подошел к одному из стражей подземелья, чья мощная фигура была затянута в сайринахамп выращенный на основе каких-то кремнийорганических соединений, являющихся по сути камнем, но куда более прочным и по расчетам магов космитов способным противостоять даже очень мощным бронебойным снарядам, похлопал этого красавца по плечу и пошел дальше.

Идти было недалеко. Прямо напротив лифта в подземном зале, стены которого были сложены из массивных гранитных блоков, каждый из которых представлял из себя магическое заклинание, лежал широкий коридор, вход в который преграждал изумрудный магический занавес, пройти через который могли только те, кто не только имели при себе амулет-ключ, но и знали его секрет, а таковых в живых, кроме императора Миравера, уже не осталось. Он был последним живым хранителем тайны секретного подземелья старого королевского дворца, из которого наверх вело пять лифтов. Через один из них и были спущены вниз детали магической стальной клетки, которую собрали в помещении главной сокровищницы верные ему сарнаохтары, охраняющие подземелье. Они также могли проходить через проходить через магический занавес и входить во все помещения подземелья, но как раз живыми не были. Император Миравер прошел через магический занавес и уже через несколько минут был внутри главной королевской сокровищницы — огромного подземного зала, в центре которого висел на стальных цепях куб клетки, в которой был заточён некогда могущественный Верховный маг Голониус.

Император Миравер не стал проявлять по отношению к поверженному им сначала врагу, потом учителю, а в последние годы, как тот сам говорил, другу, излишней жестокости и в этом стальном кубе с ребром в восемь метров, состоящем из тоненьких на первый взгляд, но невероятно прочных прутьев, создал для него вполне удобную камеру с ванной, небольшой кухней с холодильником и электрической плитой, письменным столом и даже стеллажом с книгами по магии, а также удобным ложем. Ещё один стеллаж был заставлен бутылками со спиртными напитками, которые так любил старый некромант. Единственное, что несколько портило интерьер камеры, так это стальной ящик, в него однажды превратилось то кресло, в которое сел Голониус явившись к нему в гости в очередной раз. Именно в нём его и занесли сарнаохтары внутрь клетки. Миравер поднялся на помост, сел в удобное кресло и принялся разглядывать своего пленника, сидевшего за столом. Голониус что-то писал толстом альбоме и несколько минут, словно бы не замечал его присутствия, но всё же не выдержал, отложил перо в сторону и хмуро поинтересовался:

— Чего припёрся? Опять не смог уговорить ни одну бабу? Ну, так я тебе в этом деле не советчик и, вообще, на дружбу со мной ты можешь больше не рассчитывать, Миравер. После того, как ты предал меня, тебе осталась только одна дорога, прямиком в тот ад, который Шейн Спаситель создал специально для таких негодяев, как ты.

Сказал всё это Голониус хотя и хмуро, но всё же беззлобно и даже словно посмеиваясь, что очень не понравилось императору Мираверу, что можно было подумать будто это не некромант-пернауко сидит в стальной магической клетке, а он сам. Сурово сдвинув брови император пристально посмотрел на некроманта и сказал:

— Ты так говоришь, Голониус, будто за все свои преступления достоин рая. На твоей совести куда больше преступлений, нежели на моей и к тому же это ты развязал войну, а не я и мне теперь приходится подчищать за тобой и исправлять всё то, что ты испоганил, а это, представь себе, не лёгкая работа.

К удивлению Миравера Голониус, вдруг, громко расхохотался и воскликнул указывая на него пальцем:

— Нет, вы только посмотрите на него! Этот вздорный тип, который мечтает только о всемирном господстве, пришел сюда укорять меня! Миравер, глупышка, я был для всего Светлого Ожерелья врагом, коварным, хитрым, могущественным и опасным, который заставил всех его обитателей сплотиться и проявить свои лучшие качества, но я не стремился уничтожить в Серебряном Ожерелье всё живое. А что делаешь ты, болван? При мне никогда не было больше пятидесяти миллионов сарнаохтаров, этой угрозы всему живому, а ты расплодил их без счёта и теперь стремишься только к одному, сделать этих каменных истуканов неуязвимыми. У меня никогда не было Силы Королей, но я повелевал миллиардами живых существ, а ты променял этот божественный дар на силу этих бездушных каменных машин, способных обучаться. Да, они подчиняются тебе, но только потому, что не явился в Серебряное Ожерелье их истинный повелитель. Может быть меня никто и никогда не уважал, Миравер, но меня по крайней мере боялись, зато тебя и не боятся, и не уважают и самое лучшее, что ты можешь сделать в своём положении, это пойти и повесится, но только не забудь при этом сначала отдать сарнам приказ, чтобы они меня кормили и убирали за мной дерьмо. Рано или поздно мои бывшие враги, те юные короли, которые в борьбе со мной обрели неслыханное могущество, придут сюда, чтобы освободить меня из заточения и я хочу дожить до этого дня в добром здравии. Уж ты поверь, они-то точно воздадут мне сторицей за мои тяжкие труды.

Император Миравер не выдержал такой наглости и выпалил:

— Никто не придёт освобождать тебя, Голониус! Я превратил морок твоей Чёрной башни в огромную мину и вскоре они войдут в неё и все погибнут вместе со своим королём и его серебряными драконами!

— Хо-хо, малыш Алмарон, наконец, вошел в силу! — Радостно воскликнул Голониус — Спасибо, Миравер, ты принёс мне отрадную весть. Это означает, что мой сын вскоре тоже обретёт Силу Королей и станет королём Годдарэнга. Поверь, когда он узнает моего парня поближе, то быстро поймёт, что Нордрэн ему друг и соратник, но ещё раньше мой парень докажет королю Эмбер-Лимбреа-Лиэне, что он не враг и ему можно доверять. Ну, а что касается заминированного морока Чёрной башни, Миравер, то эти мальчишки с ним как-нибудь разберутся. Не такие они глупцы, как это тебе кажется, и благодаря мне научились многому. Так что ничего у тебя не выйдет, Миравер, тебе их не уничтожить, да, и я их тоже не мог уничтожить, но у меня этого и в мыслях никогда не было. Я вынашиваю куда более великие планы и ты ничем не сможешь мне помешать, глупец. Прояви ты благоразумие и у тебя был бы шанс сохранить за собой Морнетур, но тебя опьянила ничем не ограниченная власть и стремление к господству над всеми мирами, Миравер, и ты его потерял. Подчинив себе сарнаохтаров на время, ты лишь приблизил свою позорную кончину, а ведь мог выторговать себе почётный мир и Морнетур. Тебе только стоило отдать сарнаохтаров тем, кому они стали бы подчиняться по зову крови на благо даже не Серебряного Ожерелья, а всего Альтаколона.

Император только и смог прорычать в ответ:

— Мерзавец, ты сам всё это подстроил!

— Что, Миравер, тебе хочется убить меня? — Смеясь воскликнул Голониус и пожурил своего ученика — Полноте, мальчик мой, не тешь себя пустыми надеждами. Ты не можешь меня убить и никто не сможет, даже сам Анарон, а потому смирись перед неизбежным, сдайся на милость победителя и может быть тогда тебе сохранят жизнь и свободу, а мне не страшен даже суд королей, я вне его юрисдикции. Меня могут судить одни только боги, мой глупый ученик.

Император поднялся, молча спустился с помоста и вышел из сокровищницы, а Голониус вернулся к работе, продолжил писать свои мемуары, в которых подробно рассказывал о том, как он исполнял волю богов и даже отважился бросить им свой вызов, так как вовсе не желал быть негодяем без права на помилование. В этих мемуарах он не щадил никого, даже Анарона, не говоря уже о себе и подробно описывал, какие злодеяния совершил для того, чтобы даже Патриархи вампиров, которые сами никогда не были ангелами, переметнулись на сторону врага, считая его исчадием ада. Он не надеялся на прощение, но хотел всего лишь сказать, что без зла не может быть добра и что зло вовсе не должно быть врагом жизни, так как зло это всего лишь её оборотная сторона. Голониус даже не поленился определить критерии таких расплывчатых понятий, как добро и зло и дать довольно широкую градацию зла, обозначив пределы зла допустимого и выведя за них то, что на его взгляд являлось злом запредельным.

Король Ник подошел к Исигаве и негромко сказал ему:

— Папаша, займи народ чем-либо, мы пошли. Нам нельзя медлить ни одной лишней минуты.

Тот кивнул головой и спросил:

— Может быть ты всё же возьмёшь с собой Аласта Каменщика?

Ник отрицательно помотал головой и отказался:

— Нет, нам же не строить нужно будет, а наоборот, ломать.

Стоило только четырём магам-ниндзя направиться к краю площади, идти напрямик через площадь запруженную народом было просто невозможно, золотистый лев, сидевший у ног королевы Иримиэль, немедленно превратился в серую собачку и, возмущённо тявкая, бросился вслед за королём Алмароном, превратившим свой серебристый наряд в чёрный синоби-сёдзоку и даже забросившим за спину большой нагабукуро. Кто-то сбросил в руки Ника с неба его нагабукуро и когда Алмарон с укоризной посмотрел на Тимку, тот сказал:

— Возьмём парня с собой, Ведьмак, лишняя пара глаз нам не помешает. — Он открыл клапан и спросил выскочившую к нему на плечо белку — Как ты считаешь, Джек, нам стоит взять Тимку с собой.

Джек мигом спустился на мостовую, подбежал к Тирумулару, встал перед ним на задние лапы и серый пёсик дохнул на него золотистым снопиком света и лизнул в нос. Бельчонок чихнул и что-то весело застрекотал по-беличьи, после чего вернулся в своё дупло на спине короля Ника. Король Алмарон поднял пёсика на руки и также отправил его в нагабукуро, чему тот даже не подумал возмущаться. Выйдя на улицу, которая по кругу обходила обелиски сарнасельмов, где было не так уж много народа, маги быстрым шагом направились к Чёрной башне, стоявшей в некотором отдалении от неё. На полпути к этому мрачному, чёрному сооружению высотой метров в семьдесят, Опасный Майк, вдруг, остановился и громко воскликнул:

— Ребята, да, это никакая не башня, а искусный морок! Может быть внутри него что-то и есть, но не настолько монументальное, но самое главное, в ней сконцентрирована прорва магической энергии. Это просто какая-то водородная бомба и нам от неё нужно держаться как можно дальше, так что больше ни шагу вперёд. Мне нужно срочно извлечь из трюма мою старушку "Цессну" и я уже через несколько часов найду настоящую Чёрную башню, а это, парни, всего лишь, как бы её зеркальное отражение и к тому же ловушка. Поймите, я это нутром чую, как и любое другое магическое дерьмо.

Ник замялся и сказал:

— Странно, Майк, но ведь я вчера подходил к её дверям и даже нашел замочную скважину. Она имеет точно такое же сечение, как и стилет Голониуса, да, и местные ребята говорили нам, что частенько видели, как Миравер шастал туда через площадь, а до того возле неё видели и самого трупоеда.

— Ну, и что это нам даёт, Ник? — Усмехаясь спросил Опасный Майк и ответил — Ровным счётом ничего. Ты бы на его месте поступал точно так же, навесил постоянный морок и маскировал им свои секретные объекты. Хотя, что я тебя учу, в Остоаране Исигава делает то же самое практически с первого дня и мало кто знает, как крепость выглядит на самом деле, поэтому нужно не болтать, а действовать.

— Да, пожалуй ты прав, Майк. — Согласился Ник — Тогда давай поступим так, — сейчас мы отправимся на наш аэродром, сядем на флаеры и полетим на них на разведку. — Увидев удивление в глазах друзей, он пояснил — Это новые машины, которые мы закупаем на Лайтере. Что-то вроде летающего мотоцикла, только с крыльями. Хотя я и сам теперь умею летать не хуже вампира, для разведки с воздуха предпочитаю использовать флаер. Он быстрее и к тому же оснащён отличными сканерами, но тебе, Майк, они, похоже, не нужны.

Через три минуты Опасный Майк сидел в седле флаера и внимательно слушал, что говорил ему космит, который ничем не отличался от самого обычного человека кроме того, что был мардофеньяре. Через четверть часа он убедился в том, что летать на флаере для опытного лётчика, а ими были как Чарли Большое Облако, так и король Алмарон, не сложнее, чем ездить на трёхколёсном велосипеде. Узнав о том, как стрелять из двух бластеров и электромагнитной пушки, на которой он фактически сидел верхом, Майк сказал:

— Ладно, дружище, для начала и этого будет достаточно. — Повернувшись к остальным членам поискового отряда, он приказал — Парни, взлетаем на высоту в пять километров и облетаем город по кругу. Если Чёрная башня находится в пределах видимости, то я её сразу же найду. Если нет, то увеличим радиус круга и где бы она не находилась, я её обязательно найду. Ну, чиркнем крыльями по облакам.

Флаер Опасного Майка, как и обещал инструктор, без разбега взлетел вверх и он стал круто набирать высоту, поражаясь тому, что эта маленькая машина летела совершенно бесшумно. Она позволяла совершать в воздухе совершенно головокружительные манёвры, но сейчас это совершенно не интересовало аса королевских ВВС Великобритании. Через пару минут они полетели по кругу, а ещё через пять минут Майк крикнул:

— За мной, парни, я что-то учуял!

Через пять минут полёта все увидели, что Опасный Майк учуял километрах в пяти от оазиса одинокую, кривоватую скалу. Та не вызывала ни у кого совершенно никакого опасения, но он подлетел к ней поближе, опустился на высоту метров в восемьдесят, остановил флайер и, внезапно, спрыгнул вниз, пролетел метров пять и встал на что-то твёрдое. Более того, он постучал по воздуху ногой и крикнул:

— Это крыша Чёрной башни! Чарли, спускайся! Вот эта работа как раз для тебя. Кстати, там внутри нас кто-то уже ждёт и он, представьте себе, не испытывает к нам никакой ненависти.

Чарли Большое Облако спрыгнул на совершенно прозрачную крышу, постоял на ней, а потом взял под руку Опасного Майка и вместе с ним спрыгнул вниз, сотворив при этом заклинание медленного парения. Опустившись на землю, он достал из-за пазухи анголвеуро какой-то совершенно невообразимой, ромбической формы, украшенный к тому же медвежьими когтями, свисающими на цветных шнурочках и весь разрисованный какими-то непонятными знаками, глядя на который Ник воскликнул:

— Это что ещё за штуковина? Чарли, ты что, в шаманы пошел?

Индеец кивнул головой и закрутился на одном месте, нажимая на руны и одновременно громко выкрикивая какие-то слова на неизвестном Нику языке, отчего у него под ногами тотчас появились гладкие, серебристо-серые гранитные плиты. Вскоре морок невидимости полностью исчез, а Чарли Большое Облако озадаченно посмотрел вверх, где парили их флаеры, и поинтересовался вполголоса:

— И как нам теперь спустить эти самолётики вниз? Через крышу мы в башню не войдём, для этого имеется дверь.

— Чарли, а зачем тогда тот парень, полковник эн-Лерон, нацепил тебе на руку браслет? — Смеясь спросил индейца Майк Ривер — Это же пульт дистанционного управления и он не сложнее твоих охотничьих манков, Чингачгук Большой Змей. Ладно, пошли к двери.

Через несколько минут Опасный Майк уже рассматривал массивную железную дверь красивой, элегантной, серебристо-серой башни, похожей на узорчатую хрустальную вазу сужающуюся в середине. Башня, в основании имевшая в диаметре метров двадцать, в стенах которой были прорезаны узкие окна забранные красочными витражами, явно, не носила никакого оборонного значения, представляла из себя жилище мага, ценящего уединение, и стояла на большой круглой площадке, мощёной тёмно-зелёным диоритом. Она была очень красива и маги не удержались от того, чтобы обойти её несколько раз по кругу и единственное, чего ей не хватало, это леса вокруг, но это было дело наживное, до лайкваринда было рукой подать. Внимательно рассмотрев дверь башни, украшенную причудливым геометрическим рельефным узором, Майк отошел назад и сказал, пожав плечами:

— Ничего опасного я не обнаружил, парни. Тут стоит какая-то простенькая сигнализация, но не более того. На мой взгляд, Заноза, ты можешь смело воткнуть в дверь стилет Голониуса. Его, по-моему, даже не нужно будет поворачивать, как обычный ключ. Во всяком случае я уверен в том, что никаких мин или ловушек тут нет.

Король Ник достал из-за пазухи шкатулку, вынул из неё стилет длиной в двадцать два сантиметра с ажурной овальной гардой, витой ручкой и жалом квадратного сечения со сложным профилем и воткнул его в отверстие, расположенное по центру. Послышался мелодичный перезвон и стальная, воронёная дверь стала быстро наливаться серебром и разноцветными яркими эмалями, стилет высунулся назад и непременно упал бы, но Ник его вовремя подхватил и поразился тому, что его жало из бурого сделалось ярко-алым. Из двери к тому же выросла большая витая серебряная ручка. Он ухватился за неё и потянул дверь на себя, но та не подалась. Тогда за ручку двери ухватился король Алмарон и она открылась так легко, словно была фанерной, а не металлической. Дверь распахнулась во всю ширь и маги, одетые в чёрные синоби-сёдзоку, увидели, что посреди холла, залитого разноцветными лучами стоит высокий худощавый мужчина в элегантном серебристо-сером мундире и улыбаясь смотрит на них. Несколько секунд спустя он вежливо поклонился и сказал:

— Входите, господа, я Нордрэн, маг светлого пламени и сын вашего бывшего врага Голониуса. Впрочем, я не стал бы утверждать, что он был таким уж и врагом, скорее вынужденным противником, но если вы позволите, то дискуссию по этому поводу мы отложим до лучших времён. Во всяком случае я вам точно не враг и вы оказали мне очень большую услугу, что не пошли к чёрному мороку, который Миравер превратил в магическую бомбу. Теперь, если вы позволите, я хотел бы провести вас к сарнасельму, ведущему к малой башне, над которой возведён этот материальный морок. Увы, но этот сарнасельм был закрыт для меня и я не мог войти в неё после того, как Миравер убрался из Годдарга. Теперь, когда вы принесли магический амулет моего отца, я смогу пройти туда и попытаюсь разрушить магическую бомбу Миравера изнутри и потихоньку выпущу всю ту энергию, которой он зарядил её, в атмосферу. Думаю, что это не принесёт никакого вреда ни городу, ни его жителям.

Король Алмарон смело шагнул внутрь башни и сказал:

— Нет, парень, это дело лучше поручить специалистам. Давай знакомиться, я король Алмарон, это король Николас, а это мои лучшие специалисты по части магических ловушек, мин, бомб и прочего дерьма, князь Майкл Ривер и князь Чарли Большое Облако. Ну, а я, как ты об этом, наверняка, наслышан, как раз и есть тот самый парень, который целый месяц носил в своём плече стилет твоего папаши. Не скажу, что это нас сблизило, Нордрэн, но во всяком случае прежней ненависти я к нему больше не испытываю, хотя мне и трудно будет обнять его по-братски при встрече. Парень, прежде, чем мы пойдём вслед за тобой, скажи, твой папаша с детства готовил тебя к тому, чтобы ты перешел на нашу сторону или он занялся этим в последние несколько лет? Если не хочешь, не отвечай, мы не обидимся.

Нордрэн заулыбался ещё шире и воскликнул:

— Король Алмарон, именно с такой целью я вообще был порождён на свет своим отцом и потому до десяти лет воспитывался в крохотной горной долине одной супружеской четой не зная ничего о том, что происходит в большом мире. Я немного старше вас, король Алмарон и король Николас, мне уже пятьдесят, и отец, которого я не видел вот уже двадцать шесть лет, воспитывал и обучал меня магии не так уж и долго, но все последующие годы я жил и работал по тем инструкциям, которые он мне оставил, хотя это и было нелегко. Ведь я по сути был заложником императора Люмбулона, которого, кстати, убрал вовсе не я, а его собственные придворные. Люмбулон на старости лет сделался совершенно невыносимым и как только мой отец отправился с принцем Мориэром на Светлую половину Серебряного Ожерелья, начал зверствовать, за что и поплатился.

Король Ник положил руку на плечо сына пернауко и эльдаиары, пристально посмотрел ему в глаза и сказал:

— Парень, король Ареохтар всегда поражался, как у такого зловредного типа, как твой папаша, мог родиться такой сын, как ты. С его стороны тебя не ждут никакие неприятности и к тому же мы давно уже знаем о том, что в действительности произошло в Веуроастале. Ладно, нам действительно пора заняться бомбой Миравера.

Сын некроманта кивнул головой и направился к большому лифту возле стены. На нём они спустились в подземелье, в центре которого находился довольно большой, заиндевелый сарнасельм, от которого веяло космическим холодом. Опасный Майк отважно подошел к нему, присел на корточки и стал внимательно всматриваться в пушистый иней не обращая никакого внимания на ледяное дыхание камня. Минут через десять он помотал головой и уверенно сказал:

— Чак, дружище, это не ледяное заклятье, а только паршивый морок холода, за которым спрятана огненная ловушка. Тебе нужно каким-то образом зацепить заклятье сверху и, как бы очистить сарнасельм от огненной скорлупы, замаскированной инеем. Парень, только ради всего святого, не обращай никакого внимания на этот иней и холод, погаси огонь, чем угодно. Хоть помочись на камень. Ну, начинай, а я посмотрю, что будет происходить дальше, это не единственное заклятье, которое пришло сюда с той стороны, от Миравера. Кстати, ребята, а он силён, этот Миравер, хотя вы над ним и насмехается.

Пораженный Нордрэн тихо промолвил:

— Но, как? Как ваш друг сумел определить это? Ведь он даже не достал своего анголвеуро?

Алмарон насмешливым голосом откликнулся:

— Нордрэн, красный нос нашего Опасного Майка способен заменить собой сотню магов с самыми лучшими анголами и винделами. А сейчас, парень, держись, вождь Чарли Большое Облако достаёт свой шаманский ангол. Если у тебя слабые нервы, лучше отвернись. Его магию способны спокойно вынести одни только огры и орки. Всех остальных она валит с ног получше чистого медицинского спирта.

Зато шаманские камлания очень быстро разрушили морок холода и вскоре все увидели, что сарнасельм охвачен пламенем, но они и его заставили с громким шипением уйти под землю, открыв серебристо-серый обелиск сарнасельма и Майк, предупреждающе вскинув руку, сказал вполголоса индейскому вождю:

— Стоп, Чак, не остужай камень. Левая половина сарнасельма закручена винтом, словно пружина, а справа Миравер присобачил заклятие противодействия холоду. Ну, чёрт, а не мальчишка, здорово намудрил. Прямо, твой Дэвид Коперфильд со своими зеркалами.

— Ну, магические винты я режу на раз, Микки! — Весело воскликнул Чарли и так саданул кулаком по сарнасельму, что тот загудел, а Опасный Майк, даже не поморщившись, сказал:

— Порядок, Чак. — Повернувшись, он распорядился — Так, король Ник, теперь мне нужен твой волшебный ключик. Разрушив заклятья Миравера, мы замкнули сарнасельм намертво, но я знаю, как его открыть и если ты не станешь спрашивать как, быстро всё сделаю. — Ник молча протянул стилет Майку и тот чуть ли не наугад ткнул в камень пять раз и каждое его касание было математически точным. Стилет всякий раз погружался в камень сантиметра на три, после чего Майк отошел и, возвращая стилет Нику, сказал — Нордрэн, теперь настала твоя очередь. Включай сарнасельм.

Сын Голониуса подошел к сарнасельму, положил руки на камень и произнёс магическое заклинание, включающее его, после чего открыл проход в какое-то едва различимое подземелье. Сарнасельм был большой и маги смогли войти в него сразу впятером, чтобы оказаться в большом круглом подземном помещении цилиндрической формы, в центре которого стоял второй сарнасельм совершенно чёрного цвета, что уже наводило на вполне определённые подозрения, относительно которого Нордрэн быстро сказал:

— Не обращайте внимания, это всего лишь морок чёрного цвета и не более того. Мой папаша большой любитель театральных эффектов, но на самом деле он не такой уж и мрачный. — Оглядевшись вокруг, он рукой пересчитал все двери, их оказалось ровно семь, удовлетворённо кивнул головой и промолвил — Всё в порядке, Миравер так и не смог открыть ни одной двери, иначе их здесь стало бы девять. Ну, а теперь давайте начинать думать, ребята. Если вы поднимете головы, то увидите даже без анголвеуро чудовищный заряд магической энергии, размещённый над нами. Даже не знаю с чего и начать, чтобы обезвредить эту огромную бомбу.

Опасный Майк, посмотрев на чёрный потолок, который искрился фиолетовыми и синими звёздочками, присвистнул и воскликнул:

— Вот зараза! Да, он же сотворил заклятье на крови убитых им людей! Сколько же он душ угробил для такой бомбы, сволочь?

Тут Тирумулар, который до этого момента сидел тихо, заёрзал в нагабукуро и громко затявкал. Алмарон открыл клапан и выпустил пёсика. Тирумулар выбрался на его плечо и спрыгнул на пол уже огромным золотым львом, причём увеличился в размерах чуть ли не до хорошего сайриномундо. Его друг, бельчонок Джек, тоже вылез из нагабукуро, но спускаться на пол не стал. Золотой лев присел на задние лапы, хлестанул хвостом по полу, поднял кверху голову, громко рыкнул и испустил из своей клыкастой пасти такой мощный фонтан золотого света, что тот не только мигом прожег собой черноту потолка, но и заставил камни сделаться рыжевато-золотистыми и вдобавок ко всему открыл все девять дверей, одна из которых оказалась дверью лифта. Бельчонок Джек выпустил вверх лучик золотого света вместе с Тирумуларом и звонко заверещал, когда от магической бомбы Миравера не осталось даже малейших следов.

Магам не терпелось посмотреть, что же у них получилось в итоге и они бросились к лифту. Поднявшись наверх, они очутились в большой ротонде с высокими окнами, забранными не витражами, а просто остеклёнными, через которые увидели площадь, всё ещё запруженную народом и часть города. Эльфы и люди тоже заметили перемены и с удивлением смотрели на золотистую ротонду, появившуюся вместо Чёрной башни Голониуса. Кое-кто даже заметил в ней магов-ниндзя, а потому глядя на их радостные лица через окна, Ник сказал:

— Ребята, я предлагаю спуститься вниз и посмотреть на подземные лаборатории Голониуса. Заодно и поговорим.

Возражений не было и маги спустились в подземелье, но уже очень скоро выяснилось, что застрять там можно надолго, уж больно много помещений в нём обнаружилось, ведь оно было размещено ниже уровня Нижнего города и, похоже, Голониус не слишком сильно пёкся о боеспособности своей армии, так как собрал в нём такой арсенал самого современного оружия, что им можно было вооружить всех жителей Веуроастала Второго, а может быть именно для этого он и снёс его туда. Побродив по длинным коридорам, они в конце концов нашли какую-то гостиную, а в ней буфет с несколькими дюжинами бутылок, а к нему магический холодильник с закусками и потому рассевшись в креслах принялись приводить нервы в порядок. Что ни говори, но до того момента, как великий Апсо Сенг Куи Тирумулар не разрушил злой магии Миравера, все они пребывали в диком напряжении, хотя и не выдавали этого ни единым вздохом или звуком. Тирумулар не спешил превращаться в пёсика. Лёжа на толстом ковре посреди гостиной, он игрался со своим новым другом, таким же отважным, как и он сам, только маленьким. Несколько минут все пили бренди и делали вид, что с увлечением смотрят на них. Первым нарушил молчание Нордрэн, который обвёл всех взглядом и спросил:

— Господа, мне хотелось бы знать, какое решение вы собираетесь принять относительно меня?

Король Алмарон, улыбнувшись сказал:

— Норд, ну, моё решение такое, если ты ещё раз назовёшь меня господином, то я тотчас дам тебе в глаз.

Оба землянина громко заржали и согласно закивали головами, а Опасный Майк не поленился прибавить:

— А я поставлю тебе фонарь под вторым, Норди.

— Всё бы вам шутки шутить! — Воскликнул Ник — А ведь парень прав. Заявлять на весь белый свет, что Норд сын Голониуса, это означает накликать беду и на него, и на его зловредного папашу, чтоб он поскорее свалил к Анарону и больше нас не тревожил! — Пристально посмотрев на Нордрэна, он сказал. Парень, король Хнел'ронк лишь числится в отряде "Файрупилин", а на самом деле вылезает из Ордар-нес-Рема, из которого родом твой папаша, только тогда, когда мы не можем без него обойтись. В общем мы предлагаем тебе занять его место, ну, а уж королевство ты себе сам уж подыскивай. Правда, каким бы ты не был бойцом, тебе придётся для начала пройти трёхмесячный курс, а там мы посмотрим, можно ли тебя отпускать одного в лес. Только учти, мы все связаны между собой клятвой крови, так что так просто ты от нас не отделаешься. Разумеется, о том, что твой папаша закрутил все эти дела не из личной вредности, а можно сказать по требованию богов, точнее самого Анарона, у нас в Остоаране знают многие, но никто об этом не болтает на каждом шагу. Скажу тебе вот ещё о чём, Нордрэн, кое-кто из наших уже не один месяц вынашивает планы, как освободить этого старого чёрта из плена, но лично я категорически против. Тем самым мы ему только навредим. Он воюет теперь на нашей стороне и нам будет лучше ему в настоящее время не мешать портить кровь Мираверу. Ну, а теперь мы хотим знать, что ты сам на это скажешь. Можешь не стесняться, старик, здесь все свои. Майк и Чарли это ближайшие помощники Ведьмака и уже завтра они отправятся вместе со всей его армией и ещё несколькими десятками тысяч его подданных в Остоаран. Мы не намерены терпеть Миравера в Эмбер-Лимбреа-Лиэне, хотя он уже и собрал там сотни миллионов сарнов. Не знаю, обрадует это тебя или огорчит, но нам нельзя уничтожать их в массовом порядке.

Нордрэн вежливо поклонился сидя в кресле и сказал, приветствуя своих новых друзей поднятием бокала:

— Парни, я с вами. Что касается сарнаохтаров, то я знаю от отца, что это именно они соединят Небесные Ожерелья в Альтаколон. Ну, а относительно моего будущего королевства я уже определился, это Годдарэнг, мир гномов, не знаю почему, но он уже дал мне Силу Королей. Хотя у меня пока что в голове не укладывается, как я, пернауко, которых чистокровные гномы на дух не выносят, смогу стать там королём. Про своего отца я вам так скажу, парни, вот уж в чём-чём, а в помощи он совершенно не нуждается и Миравера мой старик может прихлопнуть, как муху, только для этого ещё не пришло время. Ну, а во всём остальном, король Ник, я с тобой согласен, только учти, от меня даже ты сможешь кое-чему научиться.

Ник махнул рукой и успокоил его, наградив, заодно, прозвищем:

— Не волнуйся, Рояль, у нас даже гоблаки королями становятся, так что и ты сможешь. Тем более, что Годдарэнг это один из самых хорошо укреплённых миров Миравера, его главная опора, можно сказать, ведь именно там гномы изготавливают оружие для его армии сарнаохтаров, а теперь ещё и начали выращивать для них какие-то особо прочные сайринахампы. В этом мире гномам сейчас приходится не сладко, а потому ты сможешь его быстро освободить.

— А почему Рояль? — Удивился Нордрэм.

Все рассмеялись, а Чарли воскликнул:

— Парень, это потому, что ты стоял всё это время, как рояль в кустах, а вообще-то это слово переводится на квэнья ещё и как король.

Полковник Ойлен Нер-тха вышел из аудитории, представляющей из себя типичный эльфийский лесной дом, попрощался с однокурсниками и задумался. Был полдень пятого дня недели — лемпеаре или, как было принято говорить в Остоаране, пятница. Впереди у него было два выходных дня из-за того, что все инструкторы-наставники их отряда, Заноза, Дух, Монстр, Цветок и Виски где-то опять что-то взрывали и потому зачёты по целой дюжине дисциплин были снова перенесены. Поначалу Ойлена это возмущало, но после первых же практических занятий, когда они вместе со своими инструкторами всем отрядом два дня занимались тем, что создавали тщательно замаскированный лайкваринд прямо под носом у врага, да, ещё и вели при этом разведку в огромном городе-крепости, он понял, что зачёты это простая формальность и убедился в этом уже через три недели. Вот тогда-то в его голове всё мигом встало на своё место и он понял, что несколько часов магического единения с лучшими профессорами военной академии, которые были к тому же ещё и их инструкторами во время практических занятий, давали больше, чем целый учебный семестр.

Сегодня в аудитории профессором был он сам и с помощью магии передавал свои знания в области средств радиоэлектронной разведки всему учебному отряду, состоящему из сорока пяти курсантов, допущенных к ускоренному курсу обучения, что означало пройти за год то, что обычные курсанты изучают за четыре. Это было определено после вводного трёхмесячного курса самим архимагистром Ланнелем и его правой рукой магом-прорицателем Вилионом. Их учебный отряд, состоящий более чем наполовину из космитов, причём двое были, как и полковник Ойлен Нер-тха лайтеро и к тому же кадровыми разведчиками, и их всех готовили по специальной программе. Они должны были стать не только магами-ниндзя, но и супершпионами. Отряд уже был разделён на три боевых отряда, хотя все они прекрасно понимали, что в дальнейшем им придётся работать по большей части в одиночку, но это установило духовную связь друг с другом и определило совершенно уникальный характер взаимоотношений между ними. Более тесного боевого братства Ойлен и представить себе не мог.

Те двое парней, которых отрядило ему в помощь начальство на Лайтере, поначалу поглядывали на него свысока, ещё бы, сгоревший агент, но теперь, по прошествии всего трёх месяцев они все трое были, как родные братья, и причиной тому была клятва крови, которая сплотила их с почти стотысячным братством магов-ниндзя Остоарана. Они могли узнать друг друга в многотысячной толпе под любым мороком и понять с полуслова, чем могут помочь друг другу. Теперь уже ни майор Селен Гон-тха, ни капитан Аман Ин-вло даже не вспоминали о его провале на Зероне, как не вспоминали они и о том, что помимо помощи должны были ещё и контролировать его. Все трое прекрасно понимали, что будущее Лайтеры зависит только от одного, сумеет ли Остоаран взять под контроль большинство миров Серебряного Ожерелья к тому моменту, когда в Эльдамир вернётся король Валарестон или нет. Если сумеет, то значит максимум через двадцать два года десятки миллионов огромных фаеров с переселенцами отправятся в Нертеэмбер, чтобы уже оттуда начать колонизацию нескольких десятков миров на одном из Небесных Ожерелий Альтаколона и они обязательно станут королями в одном из этих огромных миров. Причём не на каких-то двести, триста лет, а минимум на пятьсот, а то и все тысячу.

Первые три месяца обучения в Остоаране показали полковнику Ойлену Нер-тха, что ему здесь полностью доверяют и делают на него очень большую ставку. Исигаве нужен был свой агент при дворе Миравера. Причём такой, которому император доверял бы полностью и без каких-либо сомнений. Поэтому после того, как он, якобы, вернулся с Лайтеры, началась большая игра с разведслужбой Миравера и полковник, встретившись с его резидентом, сказал, что ему предложено стать не только поставщиком, но и королевским инспектором. Флаеры, которые он доставил в Серебряное Ожерелье, были очень хороши, но вот беда, случалось, что они взрывались в воздухе и разносили в пыль пилотов из-за того, что те не умели правильно отрегулировать небольшой, но чрезвычайно мощный изотопный реактор, который питал энергией антигравы, а также маршевый и маневровые двигатели и генератор силовой защиты флаера. Когда Ойлен с деланным прискорбием сообщил резиденту Миравера, что по глупости и неумению обращаться с современной техникой погибло уже пятеро магов-ниндзя и один наследный принц, купец Куно Лонгириус чуть из штанов не выпрыгнул от удивления и поторопился спросить:

— Почтенный Ойлен Нер-тха, неужели это не было результатом умелых действий наших зенитчиков?

Ойлен улыбнулся и сказал:

— С вас шесть больших мешочков с камешками, Куно, и вы мне непременно заплатите, если хотите, чтобы флаеры взрывались и дальше. Как вы понимаете, регулировки здесь совершенно ни при чём, я всего лишь продаю свой товар, а в данном случае это смерть ваших врагов. Увы, но теперь с разными промежутками времени взорвутся всего четырнадцать флаеров. Или не взорвутся и мне неизвестно, кем будут их пилоты. Извините, но изотопные микробомбы не только очень дороги, но и находятся на строжайшем учёте у наших спецслужб. Это очень дорогой товар, но есть и другие способы диверсий. Когда я три дня назад разговаривал с Исигавой Яри, сэссе сообщил мне, что не смотря на эти трагедии они не намерены отказываться от закупок флаеров. Уж очень хорошо их пушки выкашивают сарнаохтаров, а их ответный огонь не причиняет его пилотам никакого вреда.

Купец тотчас выложил на стол двадцать мешочков с алмазами, добавил к ним ещё пять и сказал:

— Почтеннейший Ойлену Нер-тха, когда взорвутся остальные четырнадцать флаеров, вы получите ещё по одному такому же за каждый и вы знаете, моё руководство очень заинтересовано в том, чтобы вы поставляли такие машины и нам, а объём поставок в Остоаран был резко сокращён. Мы щедро оплатим ваши услуги. Мой император очень заинтересован в поставках флаеров.

Ойлену улыбнулся и поинтересовался:

— И как вы себе это представляете, любезный? Я привожу флаеры в Клермет, а вы их у меня воруете? Посмотрите на рыночную площадь, где я совершаю посадку. На этом месте построен большой ангар, в нём установлен сарнасельм и там постоянно находится не менее сотни самых лучших солдат Папаши. К тому же не забывайте, моя семья на Лайтере находится под охраной того парня, который меня там разыскал, Хнел'горда, младшего брата короля Хнел'ронка, а вместе с ним там находится ещё четырнадцать бойцов. Исигава крепко вцепился в Лайтеру и меня выручает только то, что в нашем мире терпеть не могут инопланетников, а у меня есть связи как в военном ведомстве, так и в спецслужбах, да, к тому же есть знакомые ювелиры, которые превращают камешки в бриллианты и продают их уже вполне официально. Вы просто не представляете себе, милейший, что такое жить в мире, где всё находится под тотальным контролем правительства, которое знает о тебе всё. В принципе я мог бы найти способ, чтобы организовать поставки флаеров через какую-либо другую планету, но это будет очень дорого стоить и платить нужно будет уже золотом, а не сырыми алмазами. Правда, это будут не такие надёжные машины, как те, что я поставляю Исигаве и вот они действительно будут часто взрываться, ведь эти флаеры будут строить не на Лайтере.

Купец обещал подумать и через пару недель при очередной встрече сделал полковнику Ойлену Нер-тха весьма интересное предложение, построить завод по производству флаеров для императора Миравера и стать к тому же королевским инспектором короля Лигуисона, чтобы добывать разведывательные данные для Морнетура. За это ему отдавался в тайную собственность целый мир Хрусталя — Кеменкулл, славящийся своими богатейшими золотыми копями и многими другими богатствами. В этом мире полковник Ойлен Нер-тха мог стать королём, поставить свою собственную администрацию и править им, как ему вздумается. Правда, население этого мира было невелико, всего каких-то семьсот миллионов орков-кочевников, которых было невозможно заставить работать в шахтах. Ойлен, подивившись хитрости Миравера, сказал, что ему нужно подумать и сразу же заявил, что сначала должен оценить свои собственные возможности и, вообще, раньше, чем через семь-восемь месяцев он не сможет решить всех технических вопросов. Ещё он заявил, что желает получить заверения лично от императора Миравера.

Встреча полковника Ойлена Нер-тха с Миравером произошла уже через три недели в Веуроастале, куда он вырвался из Остоарана всего на пять часов и император тотчас удостоил его трёхчасовой аудиенции. Они разговаривали с глазу на глаз и в конечном итоге полковник получил от Миравера амулет-пропуск во дворец, в его личные покои, чтобы он не тратил времени на общение с целой сворой императорских лизоблюдов. Третьим, негласным участником этих переговорах был Исигава Яри и даже задал императору через своего агента несколько своих вопросов, правда, не слишком острых. О том, что именно обсуждалось в императорском дворце, Ойлен сразу же рассказал майору Селену Гон-тха и капитану Аману Ин-вло прежде всего потому, что Миравер на его вопрос, сможет ли он привезти в свой мир несколько сотен миллионов лайтеро, чтобы они работали в шахтах, лишь махнул рукой. Оба парня ухмыльнулись и удовлетворённо закивали головами, а Селен сказал:

— Ну, что же, король Ойлен, я полагаю, что сиреневая краска не является в Серебряном Ожерелье дефицитом, ведь мы, становясь мардофеньяре, делаемся до неприличия розовыми, и к тому же ещё никому не удалось переиграть парней и девчонок из космодесанта. Полагаю, король, что ты не откажешься принять в своём Кеменкулле ребят моего старшего брата, генерала Ордона Гон-тха, который прилетит с Лайтеры во главе экспедиционного корпуса штыков эдак миллиона в полтора или два, ну, а что касается флаеров, сир, то без силовой защиты и надёжной системы компьютерного наведения они будут не опаснее летающих по небу камней, а простейший изотопный маркер сделает их прекрасной мишенью, а если снять с реактора автоматический стабилизатор мощности, он превратится в летающую рулетку. К тому же мы можем установить уровень грузоподъёмности таким образом, что сарны будут летать с минимальным боекомплектом.

Исигаву же куда больше интересовала сам Кеменкулл, мир орков, причём таких, которые ненавидели Миравера всей душой. Орки, которые имели синюшные физиономии завзятых пьяниц, из всех космитов более всего выделяли лайтеро, весьма похожих на них как цветом лица, так и ростом, а потому Кеменкулл мог стать королевством лайтеро хоть завтра. Со стороны императора это был весьма хитрый ход, отдать жадному космиту те золотые копи, которые ему самому не давали ни единой унции золота. Сэссе был готов сам засучить рукава своего кимоно и начать рыть золото где угодно, лишь бы Ойлен получил возможность поставлять прототипы боевых флаеров во все гарнизоны Миравера и иметь возможность регулярно посещать Веуроастал. Тем более, что этот недоделанный император сам порекомендовал Ойлену стать мардофеньяре и пообещал научить своего друга-космита технике сваливания в кусты путём ваниа-эт-куиле.

На Лайтеру были срочно отправлены с донесениями курьеры и там сразу же закипела работа, а из десятков миров, в том числе и из Кеменкулла, стартовали сотни фаеров, чтобы найти ещё один проход в этот мир и вскоре он был найден в одном из Каменных Плетений. Так уже через каких-то полгода полковник Ойлен Нер-тха добился огромных успехов, а вместе с ними и высоких должностей сразу в трёх правительствах, став при этом для орков и лайтеро Кеменкулла королём. С Лайтеры в этот мир прилетели не только гвардейские дивизии космодесанта, но и почти полтора миллиарда колонистов с новейшей горнодобывающей техникой самой современной конструкции, не нуждавшейся в перерабатывающих комбинатах и металлургических заводах. Это были сотни тысяч небольших, круглоголовых стальных жуков, которые, как бы проедали камень, и, выбрав из него металлы, оставляли после себя всё тот же камень, только плавленый. На поверхности они не показывались и потому лайтеро и орки видели лишь итоги их работы — слитки железа, меди, никеля, серебра, золота и прочих металлов, которых в Кеменкулле было с избытком.

Жители королевства Кеменкулл, как и жители многих других королевств, крайне редко видели своего короля. Как лайтеро, так и орки мечтали, что король Ойлен рано или поздно обретёт Силу Королей и, наконец, найдёт свою королеву. Разведгруппа, состоящая из Ойлена Нер-тха и двух его верных друзей из военной разведки, которые также были представлены императору Мираверу, увеличилась. К ней примкнула землянка, премьер-фрейлина королевы Иримиэль, — маг-ниндзя по прозвищу Фурия. Однажды Миравер, выпив лишнего, стал расспрашивать своего лучшего разведчика о победах на любовном фронте и тот сболтнул ему по пьянке, что есть у него одна земляночка, которая влюбилась в него по уши и выполняет для него некоторые поручения. Тот захотел с ней встретиться и в результате после долгих раздумий в их разведгруппу была включена Зинаида. Эта девушка, работавшая исключительно в одиночку, держала в тайне не только то, что она делала в тылу врага, но и свою внешность. Поработать с такими ребятами, как Ойлен, Селен и Аман было для неё весьма заманчивой перспективой не смотря на то, что ей теперь предстояло выдавать себя за любовницу громадного космита.

В итоге вот уже несколько месяцев они работали вчетвером и при этом ещё и учились в академии, проходя в ней ускоренный курс подготовки, что не сильно сказывалось на итогах их разведывательной деятельности. Миравер знал, что Исигава Яри решил обласкать его агентов, но не знал, в каком объёме. Ойлен Нер-тха со своими космитами был для него едва ли не единственным поставщиком оружия, защитной амуниции и военной техники в больших количествах и пока они справлялись с этой задачей, он был готов закрыть глаза на всё, что угодно. Даже на то, что они были, по сути, двойными агентами и он сам предоставлял им весьма ценные разведданные.

Ойлен Нер-тха вышел из Лайкваринда и отправился бродить по большому городу, окружившему крепость на вершине утёса, в которой у него имелась большая, уютная квартира. Ходить по Остоарану и посещать в нём самые неожиданные заведения было для Ойлена любимым занятием. Он действительно очень любил наблюдать за жизнью, а в здесь это ни у кого не вызывало раздражения и даже тогда, когда он забредал в чью-либо мастерскую и смотрел на то, как работает ткач или кузнец, ему частенько предлагали присесть на табурет и мастер, не отрываясь от работы, принимался рассказывать ему о секретах своего мастерства. На этот раз после часовой прогулки Ойлен, который теперь был похож на самого обыкновенного человека или пернауко, только очень уж высокого роста, зашел в небольшую частную школу, имелись в Остоаране и такие, преподаватель которой жестом попросил его войти, поднял полторы дюжины учеников, мальчиков и девочек лет двенадцати, и те хором поздоровались с ним:

— Здравствуйте, господин королевский курсант.

После чего преподаватель сказал ему:

— Присаживайтесь за свободную парту, милорд. Наш урок посвящён сегодня богам Серебряного Ожерелья и ученики будут сейчас отвечать на мои вопросы. Так, юные господа, вы готовы рассказать мне о том, чему вы научились за последнее время? Разговор пойдёт о наших богах и их трудной работе. — Дети дружно ответили и учитель, улыбаясь, воскликнул — Вот и прекрасно!

Полковник был не прочь послушать, что думают о богах эти милые, нарядно одетые мальчики и девочки. Он бесшумно проскользнул в конец класса и сел за самую большую парту рядом с рыжеволосым мальчиком-огром, который был выше него на голову. Мальчишка сразу же подтянулся и аккуратно сложил руки перед собой, а его учитель, моложавый коренастый гном, задал вопрос:

— Дети, кто расскажет нам о главных богах и их трудах?

Белокурая девчушка с остренькими ушками, одетая в рейнджерский костюмчик, тотчас принялась тянуть руку и он сказал:

— Отвечай, Туилиндэ, только не перечисляй нам имена всех главных богов, а назови своих самых любимых, кроме Арендила и Линиэль, разумеется, и расскажи, почему именно ты их любишь.

Девочка встала и принялась рассказывать:

— Сейчас, господин учитель, на небесах в главном пиршественном зале собралось уже шестьдесят шесть главных богов, но скоро их станет семьдесят семь. Главными этих богов мы называем потому, что именно они строят вместе с Великим Анароном Альтаколон и когда это строительство завершится, начнётся совсем иная жизнь. Тогда боги смогут снова спускаться в те миры, где их особенно любят и навещать своих друзей. Мой любимый бог это Шейн Спаситель потому, что когда я ложусь спать в лайкваринде, то могу путешествовать по всему Нертеэмберу, но я очень люблю и других богов. Это Рандил, бог Смелости, который покровительствует всем героям, и его небесная подруга Алкваниэль. Она небесная наставница всех девушек и дарует им возлюбленных. Ещё я очень люблю бога Энвиаторона, который является учителем всех лекарей, и богиню Салмэ, покровительницу музыкантов. Это мои самые любимые боги потому, что все они являются моими покровителями, но я люблю и всех остальных богов и особенно Алассендила, бога шутников и смеха.

Гном кивнул головой и сказал девочке-эльфийке:

— Хорошо, Туилиндэ, а теперь кто скажет мне, за что нам нужно любить и уважать младших богов?

Мальчик, сидевший рядом с Ойленом, немедленно вскочил и воскликнул, хотя ему и не давали слова:

— Потому, господин учитель, что хотя они и не строят Альтаколона, они самые важные для нас!

— Ну, и почему же младшие боги так важны для жизни всех обитателей Серебряного Ожерелья, Лорен'дахран-Оле? — Кивая мальчику головой спросил учитель — Что ты можешь сказать о них?

Юный огр заулыбался и принялся отвечать:

— Хотя эти великие боги и зовутся младшими, они занимаются очень важной работой, без которой не было бы жизни. Авеонон Водолей создал моря, озёра, реки и всех животных и рыб, которые в них обитают, но он не смог бы сделать этого, если бы ему не помогали тридцать три водных бога и богини. У каждого главного бога есть тридцать три помощника, это младшие боги, хотя некоторые из них родились вместе с Великим Анароном, а у каждого из них есть свои собственные помощники-духи, которые живут рядом с нами и их тоже нужно уважать. — Мальчик, вдруг, рассмеялся и воскликнул — С духами лучше не ссориться! Они ведь хотя и совсем маленькие, но если их обидеть, могут так наказать тебя так, что потом мало не покажется. Они ведь даже самых могущественных магов не боятся и это благодаря младшим богам и духам рейнджеры создают лайкваринды и, вообще, чуть ли не половина магии только на них и держится. — Потупив голову и вздохнув, мальчик сказал — Я только не знаю, чем занимаются средние боги и почему все их называют Великим Звеном. Может быть потому, что они соединяют младших богов и главных богов? Но ведь главные боги, как бы работают с младшими богами и их духами в одной команде. Они просто являются их командирами.

Ученики громко рассмеялись, а один мальчишка с зелёной рожицей и испачканным синими чернилами носом воскликнул:

— Лорик, это же так просто! Ты же огр, прирождённый маг. Средние боги заведуют всей магией и у каждого своя специальность. Одних только магов огня среди них целых одиннадцать.

Юный огр смутился, но затем ощерился и воскликнул:

— Гургула, зато я знаю имена всех помощников Арендила!

Учитель улыбнулся и спросил:

— Ну, и кто же это, Лорен'дахран-Оле? Не нужно называть их поимённо, просто скажи нам, чем занимаются эти боги.

Мальчик приосанился и заявил:

— Богу Арендилу Хитроумному теперь подчинены все боги, которые командуют стихиями. Это бог молний Наретелумонон и богиня всех ветров Вилинэкэлумэ вместе с четырьмя её сыновьями Форменоном, Харменоном, Нуменоном и Руменоном, богиня горных потоков, лавин и обвалов Туркэлумэ и все остальные боги и богини, которые могут обрушить на голову врагов Анарона неисчислимые бедствия.

— Правильно, Лорен'дахран-Оле, садись. — Похвалил мальчика учитель и сказал — А теперь ты, Гург'улерн, расскажи нам о средних богах и о том, почему их называют Великим Звеном.

Гоблин встал и бойко затараторил:

— Великим Звеном этих богов и богинь называют так только потому, что именно они соединяют своей магической силой все Небесные Ожерелья и не дают им распасться. Поэтому их ещё называют Опорой Альтаколона. Благодаря этим богам существуют все тридцать три формы магии, но во всей Вселенной есть только одно высшее существо, которое постигло их все, это Великий Анарон. Старшие боги самые главные, ведь это они дают силу и нашим средним богам, и младшим богам, и духам, и всем остальным магам и даже простым людям, ведь любой труд это тоже немножко магия, а искусный кузнец это тот же маг. Вот поэтому всех гномов, которые являются самыми лучшими кузнецами на свете, считают магами, хотя это и не так, а вот огров, которые действительно все поголовно маги от рождения, почему-то наоборот, очень часто магами вообще не считают.

Полковник Ойлен Нер-тха слушал этих мальчиков и девочек буквально затаив дыхание. Он даже и не подозревал, что обитатели этого мира знают о своих богах так много, как и не подозревал о том, что посещение младших классов самой обычной школы может быть для космитов вроде него таким полезным делом. Когда урок закончился, он попросил всех детей задержаться, достал из своего нагабукуро большую шкатулку-склад и принялся одаривать детей самыми различными подарками, в основном игрушками, но более всего они были рады видеоплеерам размером с книгу и видеокристаллам с детскими мультфильмами, которых у него было с собой предостаточно. Самому же учителю, мудрому гному Сартору, он подарил плазменный экран с куда большего размера, чем имевшийся у него старенький земной телевизор и целую видиотеку с учебными материалами Лайтеры, чему тот был очень рад, а также вызвал из ангара новенький прогулочный флаер, на котором он мог теперь летать со своим классом на экскурсии. Этому обрадовались уже его ученики.

После этого полковник Ойлен Нер-тха тут же направился к Ланнелю, чтобы обговорить с ним включение лекций по теологии Серебряного Ожерелья в курс специальной подготовки космитов. Тот, внимательно выслушав его, улыбнулся и честно признался:

— Олле, честно говоря я боялся даже предлагать вашему брату изучать этот предмет. Видишь ли, парень, у вас может быть на этот взгляд своё собственное мнение, а мы не склонны навязывать вам своих духовных и культурных ценностей. Ну, а кроме того я боялся тем самым оскорбить ваших богов, хотя они и живут далеко от нас. Знаешь, со всеми богами нужно ладить.

Полковник нетерпеливо махнул рукой и воскликнул:

— Лан, не говори ерунды! Мы за это сражаемся каждый день, а вот за что именно, так ещё и не узнали. Друг мой, поверь, всего за час в классе почтенного мастера Сартора я узнал о душе твоего мира больше, чем за все предыдущих полтора года. Этого парня необходимо включить в число профессоров академии и будет лучше, если не он будет приходить к нам, а мы к нему. И вот ещё что, Лан, как-то раз Зина показывала мне фотографии, сделанные в храме Сердца Земли, в общем вам, магам, нужно распространять альбом или книгу с портретами ваших богов. Если хочешь, я могу отпечатать его на Лайтере и тогда ожерельцы смогут любоваться прекрасными стереофотографиями, на которых они будут, как живые. Естественно, для троллей и огров будут напечатаны книги соответствующего формата.

Сардон с подозрением посмотрел на Алмарона и спросил:

— Фалк, ну, и зачем тебе и Ири нужна эта головная боль? Почему один единственный выходной, который выпал нам за два месяца мы должны гробить на такие глупости, как хождение по молодому лайкваринду? Поверь, вероустальские рейнджеры и без тебя, и без меня с ним прекрасно разберутся. Я сам готовил и экзаменовал этих ребят, мастера высший класс. Не лучше ли нам всё же отправиться в Сайквалинну? Тебя там ждут, как родного. Честное слово, даже нас с Айри меньше хотят видеть в Дагодирине, чем тебя и Иримиэль. Берг меня точно свергнет, если я вас туда не притащу на завтрашний пир и лишимся мы с Айриэль и своих корон, и королевского дворца, а у меня вдобавок ко всему ещё и меч отберут. Дался тебе этот Веуроастал.

Насмешливо посмотрев на друга, Алмарон спросил:

— Парень, ты серьёзно считаешь сотворение серебряных королевских драконов глупостью?

— Не понял! — Воскликнул Сардон — Ты же сказал всем, что приглашаешь нас подышать свежим воздухом в лайкваринде.

Алмарон кивнул головой и подтвердил:

— Правильно, я пригласил вас всех для того, чтобы вы сели в кружок на специально подготовленной для этой цели поляне, образовали рейнджерский круг, мои эмберцы будут подтаскивать туда выращенные ими заготовки и заниматься сборкой, мы с Ири и Тимкой будем оживлять драконов, а вероустальцы устроят воскресный пир, но нам на нём не придётся восседать за королевским столом, Сардина.

Сардон замахал руками и воскликнул:

— Ведьмак, то что ты предлагаешь, это самое лучшее занятие для каждого приличного короля и королевы! Во сколько выходим на позиции, командир? Думаю, что лучше, как всегда, до рассвета и как только на небе начнёт разгораться сияющая лента, начнём работать.

На следующее утро сто двадцать одна супружеская королевская пара и ещё семеро королей-холостяков, все одетые в рейнджерские сайринахампы, в предутренних сумерках сидели под молодыми дубами, окружив большую поляну двумя дугами. С одной стороны поляны стояло четырнадцать мраморных павильонов-мастерских, а с другой высился огромный серебристо-серый королевский сарнасельм. Многие королевский пары только недавно были посвящены в рейнджеры и потому немного нервничали, зато король Алмарон, королева Иримиэль и великий золотой лев королевы Апсо Сенг Куи Тирумулар стояли посреди поляны совершенно спокойные и невозмутимые, а чуть позади замерли их помощники во главе с Исигавой и Ланнелем. Рядом с ними стояли также все восемь святых отцов, восемь великих магов Остоарана и ещё несколько никому неизвестных господ одетых в серебряные синоби-сёдзоку и в том числе полковник Ойлен Нер-тха. В павильонах мастерских возле больших магических котлов, уже заполненных всеми необходимыми ингредиентами, встали по стойке смирно все те тролли, огры, орки, гоблины, гномы, люди и эльдары, которые пару месяцев назад проводили великое йета-ор-арану.

Для них это был семейный бизнес, все секреты которого они знали с раннего детства и потому также нисколько не волновались, хотя несколькими днями раньше король и огорошил всех известием о том, что он собирается породить ещё нескольких серебряных королевских драконов. На вопрос князя Большого Рагорда: — "Повелитель, скольких серебряных драконов ты намерен породить вместе с нашей королевой на этот раз?" — Алмарон спокойно ответил: — "Рагорд, сколько сможете сделать заготовок за полный световой день, столько драконов мы и сотворим". Огромный князь, одетый в сайринахамп цветов горного рейнджера, почесал макушку и ответил в тот день так: — "Король Ронни, я сгоню в мастерскую всю свою родню и ручаюсь, что за двадцать часов мы сработаем не меньше сорока тулов самцов и сорока тулов самок. А вот смогут ли все остальные члены йета-ор-арану сделать то же самое, это ещё вопрос?" Разгневанные участники совещания в праведном гневе чуть было не поколотили тролля за такие слова. Поэтому в больших бараках позади павильонов стояли со всем необходимым наизготовку помощники мастеров йета-ор-арану и с нетерпением ждали, когда начнёт разгораться сияющая лента.

В мирах Серебряного Ожерелья никогда не бывает рассветов и закатов. Утро там начинается с того, что через всё небо в семь часов утра мгновенно вспыхивает яркая серебристо голубая линия, которая быстро расширяется и уже через пять минут начинается утро, сияние разгорается до середины дня, то есть до семнадцати часов и потом медленно гаснет, чтобы через десять часов потухнуть на десять часов ночи и так все триста шестьдесят дней в году в течение всех двенадцати месяцев. Из-за такого продолжительного светового дня растительность в мирах Серебряного Ожерелья растёт очень бурно, а если учесть, что в этом Каменном Плетении к делу прикладывали руку маги, то вокруг Веуроастала уже на многие десятки километров простирался лес. Поляна, на которой собрались все короли миров Серебряного Ожерелья, находилась в шестидесяти километрах от Веуроастала. В лайкваринде вокруг неё встали в боевом охранении несколько десятков тысяч самых лучших воинов верхом на тигроящерах, вепрях и древесных котах, но самой лучшей защитой королей и королев было то, что всё должно было произойти в обстановке строжайшей секретности и потому никто не знал, что произойдёт в эту седмицу зимнего месяца метерриве, но в Каменных Плетениях никогда не было зимы.

Для того, чтобы изготовить в огромных, каменных магических котлах туловище и ноги драконов, в них нужно положить очищенные от коры чурбачки драконового дерева с кроваво-красной древесиной, куски желтовато-белого, очень прочного мрамора, называемого драконья кость, несколько слитков серебра, связку прутьев драконьей ивы, растущей по руслам рек, засыпать в него толчёную кору кровавой сосны и залить всё чистой ключевой воды. Из тех же материалов делались, хвост, шея, крылья и голова. На костяные гребни также шла драконья кость, драконье дерево и золото, но вместо воды в котёл вливался растопленный пчелиный воск. Когти и жало изготавливались из драконьего камня, стали особой варки, золота и ртути, а для того, чтобы создать драконью кожу, золото заменялось серебром.

Всё остальное было предметом забот мастеров йета-ор-арану, каждый из которых был превосходным магом, и той скорости, с которой будут бегать их помощники. Изготовить отдельные части тела дракона в принципе мог каждый маг соответствующей расы и таких в Веуроастале было несколько сотен, но те, которых выбрали для первого йета-ор-арану, были лучшими из лучших. Однако, какими бы могущественными магами они не являлись, им не было дано главного, ни все вместе, ни поодиночке они не могли заставить отдельные части тела дракона срастись, стать одним целым и ожить. Это могли сделать только истинные король и королева Эмбер-Лимбреа-Лиэне обладающие Силой Королей, но даже они не могли немедленно пробудить драконов, зато это мог сделать великий золотой лев Апсо Сенг Куи Тирумулар, которого все жители Веуроастала Второго считали богом и нисколько не удивились бы, заговори он сразу на всех языках. Поэтому перед его грозным ликом все мастера йета-ор-арану решили, что в эту седмицу они будут работать так, словно в противном случае завтра из-за их нерадивости наступит Эмбер-метта, конец света и Альтаколон рассыплется прахом среди звёзд.

Как только серебристо-голубая линия прочертила тёмную синеву безоблачного неба, маги постарались, чтобы была хорошая погода, мастера начали творить магию йета-ор-арану и уже через десять минут горные тролли, одетые в одни только кожаные набедренные повязки, чтобы ничто не мешало двигаться, вылетели на поляну и за какую-то минуту установили тулова двух драконов на крепкие ноги прямо перед высоким помостом, на котором уже стояли их король и королева, одетые в серебряные синоби-сёдзоку. Несколько секунд и Алмарон с Иримиэль срастили их, ещё пара минут и огры приладили к ним хвосты и шеи. Десять минут и драконы стояли во всём своём великолепии, а помощники короля и королевы оттащили их помосты в сторону. На этот раз великий золотой лев Апсо Сенг Куи Тирумулар действовал по иному. Стоя метрах в сорока от дракона и драконихи, он оглушительно заревел и испустил из пасти расширяющуюся струю золотистого света, которая накрыла обоих крылатых гигантов. Перед драконами тотчас принялись приплясывать два огромных огра, державшие в каждой руке по освежеванной бычьей туше. Голодные драконы, поскуливая, побежали за ними, но перед тем, как исчезнуть в сарнасельмах, были на бегу окрещены святыми отцами, а выйдя из них оказались в лайкваринде, где новорожденных уже поджидали первые король и королева серебряных драконов, которые повели их к столу.

В тот самый момент, когда на поляне же возле Веуроастала началось сотворение ещё двух драконов, к Алмарону и Иримиэль, чьи платформы были поставлены на прежнее место, подошли король Ареохтар и королева Нолвиэль. В этот же момент нечто непонятное начало твориться с небесным сводом, накрывшим Каменное Плетение между Эриннией и Мариланом. Он засверкал золотыми сполохами и в небе над поляной появился огромный золотистый купол. Алмарон и Иримиэль поняли всё без слов и спустились вниз, а все короли и королевы Серебряного Ожерелья дружно встали и шагнули вперёд, но только король и королева Эмбер-Лимбреа-Лиэне смогли подойти к своим друзьям, сайринахампы которых превратились в золотистые королевские эльфийские наряды. Алмарон посмотрел на спокойное лицо друга и спросил его дрогнувшим голосом:

— Пора? Небеса призывают вас?

Король Ареохтар величественно кивнул головой и ответил:

— Это последнее, что мы должны сделать, друзья, пройти через великое йета-ор-арану, но не для того, чтобы бросить вам вызов.

— Монстр! — Воскликнул Алмарон, крепко стискивая руку соратника по войне — Каким бы ты не стал богом, ты для меня всегда будешь прежде всего другом!

Тот обнял его и сказал в ответ:

— Ведьмак, иначе и быть не может. Извини, что мы вынуждены вас покинуть, но в Эмбер-Лимбреа-Лиэне не может быть сразу двух в общем-то неплохих королей и двух таких прекрасных королев.

Королева Иримиэль обняла королеву Нолвиэль и шепнула:

— Нолли, поцелуй пожалуйста за меня маму.

Та пылко расцеловала молодую женщину и воскликнула:

— Скоро ты сама сможешь сделать это, Ири. Золотым Эльдамиром и Серебряным Эмбером могут править только братья.

Король и королева, которым предстояло вскоре покинуть серебряное ожерелье, тепло попрощались со всеми остальными своими друзьями, которые оказались в центре поляны и йета-ор-арану теперь уже двух юных богов продолжилось, но несколько иным образом. Из павильонов сами собой вылетели и сложились части тела двух серебряных драконов, а король Ареохтар и королева Нолвиэль взлетели и оседлали их. Великий золотой лев Апсо Сенг Куи Тирумулар огласил окрестности торжествующим рыком и выдохнул ослепительно яркий фонтан золотого света, от которого драконы не только немедленно очнулись, но встали на крыло и в золотом столбе света поднялись в небо, заложили широкий круг и стали по спирали подниматься вверх. Через несколько минут они исчезли и небо снова стало голубым.

Король Алмарон взмахнул рукой и второе королевское йета-ор-арану продолжилось с новой силой, осенённое рождением ещё двух богов, строителей Альтаколона. Конвейер после небольшого перерыва заработал и начал понемногу набирать обороты. Короли и королевы, сидевшие с обоих сторон поляны, были погружены в рейнджерский транс и главным результатом их участия в йета-ор-арану было то, что каждое движение главных действующих лиц было предельно точным и выверенным и даже те, кому выпала самая незавидная, передвигать помосты, были сосредоточены и будучи опытными рейнджерами принимали участие в сотворении драконов, как и тысячи магов-ниндзя и просто рейнджеров-воинов, стоящих в боевом охранении.

Может быть потому, что серебряных королевских драконов творили самые могущественные обитатели Серебряного Ожерелья, за двадцать часов их выбежало с этой поляны в лайкваринд Остоарана не сорок, а семьдесят шесть пар и теперь можно было с уверенностью сказать, что род серебряных королевских драконов уже никогда не пресечётся и что скоро их будет очень много, а вот Мираверу придётся туго. В Эльдамире золотые королевские драконы, которых насчитывалось немногим более ста тысяч, были самой грозной военной силой и всегда приходили на помощь его королям. Теперь и у короля Алмарона появились могучие крылатые воины, только он вовсе не собирался бросать их в бой. Скорее наоборот, как сам король, так и все его подданные были готовы защитить юных драконов даже ценой собственной жизни. Как только на поляну опустилась ночь, все, кто участвовал в этом великом йета-ор-арану, разошлись, хотя и не чувствовали себя смертельно уставшими. Сардон и Ник с женами подошли к Алмарону и Ириниэль. Король эккатокантов и мардофеньяре спросил:

— Фалк, если не секрет, что такое малое, среднее и большое испытание? Тоже что-то величественное?

— Ага. — Ответил король Алмарон смеясь — Просто до жути величественное, сотворить кошку, собаку и лошадь. Я когда узнал об этом, от неожиданности чуть с катушек не рухнул. Представляешь, Сардина, Ведьмак и, вдруг, Кошачий Король, гроза крыс и мышей. Это же удавиться с тоски можно, и, представь себе, последние пять или шесть королей Морнетура как раз и были кошатниками. Хуже того, у их королев даже на кошечку для серебряного кота сил не хватало. Поэтому Миравер узнав о том, что мы с Ири сотворили пару серебряных драконов, с горя запил и уже два месяца из дворца носа не высовывает. А ещё говорят, что он здорово ополчился на всех серебристых кошек.

Сардон улыбнулся и сказал:

— Вот даже как. А я-то всё гадал, с чего это в нём проснулась такая ненависть к знаменитым серебристым кошкам Веуроастала? Да, он же просто крыса, старик. Самая настоящая жирная, амбарная крыса.

Хотя королю Алмарону и не хотелось даже думать о том, что точно такая же участь, покинуть Серебряное Ожерелье, вскоре ждала и его с Иримиэль, он всё же спросил королеву Лилию:

— Лил, ты беременна?

Та потупила взор и тихо ответила:

— Да, как и Ири. — Пристально посмотрев на короля Алмарона, она спросила — Фалк, это правда, что наша дочь будет женой вашего второго с Ири сына?

— И королевой Серебряного Эмбер-Лимбреа-Лиэне, Лил. Надеюсь ты понимаешь, что тебе и Ири нужно как минимум на год забыть о том, что идёт война и что вы тоже солдаты?

Королева Лилия усмехнулась и ответила:

— Тогда тебе и Никсе придётся воевать за двоих.

Оба друга радостно рассмеялись, но не оттого, что королева Лилия их рассмешила. Как для одного, так и для другого до этого дня было проблемой убедить своих жен поберечься, так что отбытие Ареохтара и Нолвиэль сыграло им на руку и они все вместе пошли к сарнасельму последними. Покои всех троих королевских пар находились в самой большой башне на одном этаже и их соседями до этого дня были Ареохтар и Нолвиэль. Теперь туда могла перебраться другая супружеская чета, но кто это будет должен был решить жребий.

Полковник Ойлен Нер-тха, который вошел в сарнасельм вместе с Исигавой и святыми отцами, уже во дворе крепости спросил:

— Шеф, мои парни записали всё на видео. Ты не будешь против, если я отправлю этот видеокристалл на Лайтеру? Клянусь честью, это видео смогут посмотреть только члены президентского совета.

Отец Збигнев язвительно поинтересовался:

— Что, пустить запись по первому каналу вашего планетарного телевидения кишка тонка? Или денег пожалел, жадный королюга?

Исигава улыбнулся и успокоил друга:

— Не обращай внимания на Збышека, Олле. Это у него шуточки такие. Небось он сам никогда в жизни, даже под пытками не признается в Ватикане, что покрестил чёртову прорву некромантов, а теперь и до драконов докатился. Ну, а что касается документального свидетельства того, что в Серебряном Ожерелье порой случаются и такие чудеса, то я полагаю, что жителям твоего мира не помешает знать об этом. Они же будут нашими соседями в мирах Альтаколона.

Полковник с улыбкой поклонился и ответил:

— Господа, этот видеофильм увидят все лайтеро, а ещё я предлагаю доставить одну копию Мираверу. О возвышении короля Ареохтара и королевы Нолвиэль скоро и так станет известно всем жителям Серебряного Ожерелья, но я не отказал бы себе в удовольствии выразить сочувствие этому старому дегенерату. Разумеется, я всё подам, как свою разведывательную деятельность.

Отец Юджин хмуро буркнул:

— Ты бы лучше подумал о том, как угробить всю авиацию, которую ты намерен поставить Мираверу, дорогой ты наш Лоуренс Аравийский. Хотя те флаеры, что ты нам показывал, на порядок хуже наших, мне дурно делается только от одной мысли, что сарны начнут расстреливать сверху мирных поселян на своей же собственной территории, замаскировав их мороками под наши машины. Для Миравера это единственная возможность восстановить народ против нас.

Исигава строго рыкнул:

— Юджин, не на улице. Хотя в этой крепости уши каждой стены работают на меня, о таких вещах нужно разговаривать не под звёздами и если у тебя ещё остались силы, то пойдём в кабинет. Хотя первые флаеры Миравер получит только через год, нам уже сейчас следует подумать о том, что с ними делать.

Маги, магистры рыцарских орденов и два гения разведки вошли в сарнасельм и через несколько минут сидели за большим столом в кабинете Исигавы, на котором можно было в любую секунду увидеть какую угодно трёхмерную карту каждого из всех миров и Каменных Плетений. Этот кабинет был святая святых крепости Остоаран и кроме короля Ареохтара ни один из магов-ниндзя не был ни разу приглашен в него с целью обсуждения стратегических планов командования. Даже король Лигуисон не приглашался на эти совещания. Исигава Яри налил себе бокал коньяка, в его кабинете было самообслуживание, и спросил магистра ордена Святого Патрика:

— Та что ты там сказал про уничтожение авиации одним ударом, Юджин? Только не вздумай хитрить, старый святоша.

Отец Юджин, наливая себе коньяку сортом получше, ответил:

— Сын мой, я только и сказал, что это задача для брата нашего во Христе, короля Олле. Это он, а не я, имеет доступ к телу Миравера, вот пусть он голову и ломает.

— Нет, Юджин, так дело не пойдёт. — Строго сказал Исигава — Ты можешь попытаться провести Олле, но только не нас. Уж мы-то хорошо тебя знаем. Ты уже что-то придумал, но не знаешь, как это реализовать, вот и пытаешься свалить всё на нас. Рассказывай и постарайся обойтись без привлечения к этому делу богов, особенно Иисуса. Доложи коротко и по существу, что ты предлагаешь сделать и во что это всё выльется. Можешь нас даже не щадить.

Магистр ордена выпил несколько глотков коньяка и сказал:

— Коротко, так коротко. В общем так, парни, нам нужно как-то подвести Миравера к мысли уничтожить с воздуха какой-то наш очень важный объект. Например Веуроастал Второй.

Кайзер Вилли, магистр ордена святого Павла, отрицательно помотал головой и возразил:

— Миравер на это не пойдёт. Веуроастал Второй это для него не цель. Вот если бы он знал, что в нём, как сегодня, соберутся все короли Серебряного Ожерелья, то может быть и клюнул бы, только он в это никогда не поверит потому, что нужно быть полным идиотом, чтобы собрать все правителей в одном месте.

Исигава улыбнулся и ответил:

— Но мы же их всё-таки собрали, Вилли. Почему ты считаешь, что мы не сможем сделать этого в следующий раз?

Полковник Ойлен Нер-тха, который пил коньяк "Курвуазье" не потому, что его пил его шеф, а потому, что этот сорт коньяка ему больше всего нравился, вполголоса промолвил:

— Остоаран. Миравер никогда не поверит в то, что все наши короли соберутся в одном месте, но имей он возможность напасть на Остоаран в тот момент, когда в нём соберётся Большой королевский военный совет и имей уверенность в том, атака с воздуха окажется удачной, уже ничто не сможет остановить его и мы можем внушить ему такую уверенность и даже продемонстрировать это, причём в самое ближайшее время. Скажем дня через три или четыре. Раньше мне ни за что не удастся затащить сюда Куно Лонгириуса.

Ланнель нетерпеливо заёрзал в своём кресле и спросил:

— Ладно, купца тебе удалось заманить, что дальше? Чем ты сможешь убедить его в том, что нашу оборону можно преодолеть?

Полковник на минуту задумался и ответил:

— Полагаю, что с доказательствами всё же не стоит торопиться. Для начала будет достаточно просто допустить Куно в Остоаран. По моей рекомендации он стал привозить в Клермет луковицы острогоза, которых нам всегда так не хватает для выращивания сайринахампов. Он меняет их на клыки тигроящеров по вполне справедливой цене и я полагаю, что торговая лига Остоарана должна пригласить его в гости, чтобы заключить с ним контракт. Он давно уже мечтает пробраться в святая святых, в самое сердце нашей армии.

Лоссеон Энтийский, через магические лаборатории которого проходила каждая луковица острогоза, прежде чем быть выданной магам, выращивающим на основе этого магического растения сайринахампы, немедленно поинтересовался:

— Хотелось бы мне знать, откуда он берёт эти луковицы и куда потом сбывает зубы ящериц? После морской соли это ведь самое страшное оружие против сарнаохтаров.

Ойлен усмехнулся и ответил:

— Известно откуда, из Морнетура, а зубы я у него меняю на электрические фонарики с поляризующими линзами и биолокаторы, которые позволяют находить в лесу лайкваринды. Из клыков тигроящеров, якобы, на Лайтере фармацевты делают лекарство от импотенции и потому я скупаю их в тайне от своих остоаранских надсмотрщиков — Рассмеявшись полковник громко воскликнул — Вот так мы, шпионы, и торгуем, Лос, враг нам поставляет ценное сырьё, а я сбагриваю ему барахло, которое позволяет сарнам видеть лайкваринды, правда, рисуя их втрое опаснее, чем они есть на самом деле. Но я всё же продолжу свою мысль. Куно Лонгириус мечтает своими собственными глазами посмотреть на страшный остоаранский лайкваринд и он его увидит, а вместе с этим в один прекрасный момент увидит и то, как моя ракета класса воздух земля, выпущенная неопознанным флайером, снесёт верхушку одной из башен и убьёт моего недоброжелателя, скажем одного из магов. При этом на несколько секунд с Остоарана спадёт морок и Куно увидит его таким, каким он является в действительности. Думаю, что после этого начнутся расспросы и Миравер потребует, чтобы я поставил ему гиперзвуковые ракеты, которые способны взломать оборону крепости и превратить её в груду щебня. То, что при этом он потеряет большую часть своей авиации и несколько тысяч пилотов, вряд ли его остановит, а мы всего лишь сменим один морок на другой. Естественно, что крепость мы тут же восстановим, но Мираверу придётся столкнуться с тем, что маги-ниндзя в отместку за этот погром возьмут и взорвут мой авиационный завод, который я уже начал строить на одной малопривлекательной планете неподалёку от звёздной системы Лейтис. Ну, и вдобавок к этому они ещё и начнут выяснять, кем был тот умник, который его построил, так что второй завод мне будет построить гораздо тяжелее, чем первый, ведь я потеряю на Сомере всех своих специалистов, а флаеры строить это тебе не на анголвеуро колдовать, ту нужно иметь специальное образование, оборудование и конструкционные материалы, не говоря уже о множестве комплектующих. В общем для строительства флаеров требуется целая индустрия, что Фурия уже объяснила Мираверу самым доходчивым образом. Так что придётся ему с этим смириться в конце концов, чтобы не спалить меня к чёртовой матери.

Отец Юджин улыбнулся и сказал вполголоса:

— Ну, вот тебе и решение проблемы, Исигава. Главное вовремя дать пинка разведке, а уж она обязательно что-нибудь придумает. Не знаю как тебе, самурай, а мне план Олле нравится хотя бы потому, что он совершенно безумный. Ну, чью башню будем разрушать?

Аласт Каменщик улыбнулся и ответил:

— Полагаю, что мою. Это ведь я неделю назад поцапался с Олле в таверне из-за той девчонки, которая пришла со мной, а танцевала весь вечер с этим хитрым лайтеро. Так что ничто не мешает нам развить нашу ссору. Единственное, что я предлагаю, это не торопиться и дать возможность Мираверу собрать воздушную армию побольше, а я за это время хорошенько укреплю город внизу. Боюсь, что эвакуировать население мы не сможем, иначе он заподозрит подвох.

На этом совещание закончилось и король Ойлен заторопился. Он хотел как можно скорее попасть в Кеменкулл, так как, вдруг, почувствовал в себе нечто странное, что было всего лишь Силой Королей Серебряного Ожерелья. У космита это выразилось в первую очередь в том, что своим мысленным взором он видел всё своё королевство и чувствовал, как оно занимает все его мысли и чаяния, вытесняя в нём даже заботу о Лайтере, которой он когда-то поклялся служить. Ну, что же, в этом не было ничего страшного, ведь он вовсе не собирался хоть чем-то вредить миру, породившему его на свет, как короля.

Голониус закончил писать и встал из-за письменного стола. Он прошелся по своей клетке, подошел к решетчатой стене, которая по замыслу его ученика должна была причинять ему мучения, и приложил руку к стальным прутьям толщиной в мизинец. Ладонь тотчас пронзило огненными иглами, но старый маг только усмехнулся. Такую боль он мог терпеть без особого беспокойства и если бы хотел бежать, то смог бы просто порвать не такие уж и прочные, как это казалось Мираверу, прутья, ведь он всё-таки был наполовину гномом, а металл в руках гномов всё равно, что воск. Нет, выходить ему из этого подземелья было ещё рано, да, и куда ему было идти? В Остоаран, который покинули король Ареохтар и королева Нолвиэль? Там его, пожалуй, приняли бы, но тоже заточили бы в клетку. Пусть даже и роскошную, не чета этой, да, к тому же сделали бы это для его же блага, уж больно плохую память он оставил о себе на Светлой стороне. Или в крайнем случае поселили бы в специально построенной для него башне и окружили охранниками. В любом случае никто не станет там с ним считаться, хотя как знать. Возможно, что его бывшие противники уже осознали его роль во всей этой истории так же, как сделала это его новая подруга, удивительная девушка с Земли. Она первая из всех сказала, что пользы он принёс всё же больше, чем вреда.

Во всяком случае даже эльдары теперь не чурались некромантии и занимались ею не только весьма охотно, но и очень умело. Шейн, который благодаря ему получил в небесных чертогах богов почётный титул Спасителя, не только неоднократно присылал к нему своих духов, чтобы они развеселили его и рассказали о последних событиях, произошедших в Серебряном Ожерелье, но и сам уже несколько раз навещал его и они славно повеселились. Этот парень всякий раз приносил с собой отличную выпивку и просто восхитительные фрукты, говоря, что все они дарованы богам людьми с той самой планеты, на которой выросла принцесса Иримиэль и её удивительная подруга, Зинаида. Приносил он приветы от юных богов, Арендила с Ареохтаром и их небесных подруг. Те, наконец, перестали держать на него зло, но в отличие от Шейна им не было дано спускаться на землю, да, и сам повелитель духов приходил к нему в узилище снизу, а не сверху. Говорят, что воздух миров Серебряного Ожерелья вреден богам, он пьянит их сильнее самых крепких спиртных напитков и они не хотят после этого возвращаться на небеса.

Голониусу же, наоборот, хотелось как можно скорее войти в пиршественный зал богов и занять в нём своё место, которое ему принадлежало по праву. Может быть тогда все жители Серебряного Ожерелья поймут, что без него строительство Альтаколона продолжалось бы ещё долгие тысячелетия. Хотя вряд ли. Даже тогда, когда он станет ещё одним главным богом, его всё равно будут считать самым злобным, коварным и хищным богом, врагом мира и порядка, богом войны, хаоса и вражды. Что же, и такой бог нужен на небесах, ведь кто-то должен заставлять их вспоминать о богах. В те времена, когда повсюду царит мир, все обитатели Серебряного Ожерелья о богах почему-то забывают очень быстро и если рядом с Великим Анароном будет сидеть за пиршественным столом он, опасный и непредсказуемый Охтондил, то все они будут молить Анарона, чтобы тот не давал ему положить руку на рукоять своего ужасного меча и, уж, тем более не позволял ему обнажить его и заставить королей, позабыв о клятве на крови, обрушиться на своего соседа из-за какого-то пустяка. Тогда все они, эльфы, люди, гномы и все прочие существа будут ценить мир.

Закончив писать свои мемуары, Голониус был вынужден констатировать, что никому, кроме богов их не удастся прочитать. Об этом он немного жалел, ведь в них старый некромант честно написал о том, что именно им двигало, когда он откликнулся на просьбу Шейна, да-да, именно на просьбу, а не приказ, исполнить волю богов. Точнее пославшего его Анарона. Шейн по сути таким образом спасал свою репутацию мастера интриг, так как не смотря на то, что Серебряное Ожерелье было им и Огненной Вэр разделено на две части, а эта наивная простушка создала троллей, огров, орков и гоблинов полагая, что те смогут развязать большую войну и заставит тем самым двинуть в бой огромные армии. На деле это привело лишь к небольшим стычкам и не более того. Уже очень скоро всем стало ясно, что с троллями очень легко договориться, а бородатые огры только выглядят злодеями и будучи все магами по своей природе, мечтают только об одном, кого-нибудь облагодетельствовать, исцелить и научить магии.

Несколько недель назад Шейн честно признался ему, что он, пернауко, был его последней надеждой и что ему за какую-то неполную тысячу лет удалось сделать то, чего он и Огненная Вэр не смогли добиться за двадцать тысяч лет, но самое главное, он, можно сказать, своими действиями породил четырёх новых богов, причём один из них, Арендил, обрёл такую силу и был при этом столь предан Анарону, что до вдвоём им будет теперь под силу разомкнуть все Небесные Ожерелья и соединить их с самым главным, Серебряным, а ведь уже очень скоро к ним присоединится самый юный бог-созидатель, Алмарон, сын которого сомкнёт, соединит эту гигантскую небесную конструкцию. Начало же этому завершающему этапу положил он, злобный трупоед, некромант Голониус, который и сам порой терзался в сомнениях и был близок к панике, как в тот день, когда впервые увидел величие Арендила и Линиэль. Да, славного пинка под зад получил от этого гиганта Голониус в день вторжения.

Старый маг и без пяти минут бог нисколько не сердился за тот пинок Арендила и даже более того, он был благодарен ему за то, что тот на целый год вывел его из игры, ведь тем самым он заставил Миравера проявить себя. Ох, уж, этот император Миравер, как же он выручил Голониуса. Нет, пожалуй, ему нужно будет попросить Шейна придержать его в своём дворце вместе ещё с тремя десятками точно таких же типов. Ему обязательно понадобятся действительно злобные и вредные помощники, так ненавидящие всё и вся. Разумеется, их нужно будет крепко держать на привязи, чтобы они не пролили рек крови, и это окончательно испортит его репутацию во всех мирах без исключения, но тогда всем обитателям Альтаколона миров будет с кем бороться, а ему только и останется, что покровительствовать лихим воякам и воздавать должное их мужеству. Боги любят героев и им нравится наблюдать за сражениями, но если постараться, то можно будет сделать так, чтобы они носили не такой характер, как во всех других мирах Вселенной. Войну можно сделать уделом героев, а их смерть на поле брани переходом в иную форму бытия и Шейну его идея, кажется, очень понравилась. Вечный пир богов и вечный пир героев, отдавших жизнь за них. Главное, чтобы война была зрелищем, забавой, занятием самых сильных и отважных и при этом никак не затрагивала простых обывателей.

Да, сделать это будет нелегко, но сумел же он, пернауко Голониус, добиться того, что сотни миллионов космитов покинули свои миры и переселились в Серебряное Ожерелье. Теперь же в самое ближайшее время нужно было ждать прибытия уже миллиардов этих удивительных существ, которых магия способна превратить в мардофеньяре и что самое удивительное, один из них уже стал королём Кеменкулла, несколько раз сумел проникнуть к нему в подземелье даже не смотря на то, что оно охранялось тысячами самых лучших сарнаохтаров Миравера, да, к тому же познакомил его со своей помощницей Зинаидой и та стала его любовницей. Этот весёлый парень, которого звали Ойлен, принёс ему несколько забавных вещиц, с помощью которых он мог видеть, что творилось снаружи, а также подарки от сына и его новых друзей. Без сомнения этот парень мог вывести его из застенка, но даже не стал ему этого предлагать, так что Голониусу не пришлось отказываться. Благодаря небольшой коробочке, называющейся телевизор, он теперь знал, что происходит снаружи и даже несколько раз ставил в тупик Шейна своей осведомлённостью.

Больше всего Голониуса позабавило то, что Миравер, которому Ойлен подготовил очень элегантную ловушку, в течение каких-то несколько часов потерял более ста тысяч самых лучших своих воинов и почти все свои летающие колесницы, пребывая в то же время в уверенности, что ему удалось уничтожить Остоаран и всех серебряных драконов. Он так обрадовался тогда, что даже спустился в подземелье, чтобы похвастаться одержанной победой и Голониусу стоило больших трудов не рассмеяться ему в лицо. В результате он только и сделал, что сказал этому эльдаиару, окончательно потерявшему способность рассуждать здраво, для которого война с Остоараном сделалась единственным смыслом жизни, о том, что уже через несколько месяцев эта крепость будет отстроена заново и что благодаря вампирскому магическому изобретению — ваниа-эт-куиле, большинство защитников Остоарана и его злейших врагов, включая серебряных драконов, остались в живых и что он ничего в итоге не приобрёл, зато потерял самых умелых сарнаохтаров, имеющих огромный боевой опыт.

Несколько недель назад Ойлен рассказал ему, что потребовалось почти пять лет, чтобы осознать свою ошибку, ведь ему так и не удалось построить второй завод и наладить производство флаеров. Якобы потому, что маги-ниндзя, разъярённые нападением на Остоаран, блокировали все его попытки найти нужных специалистов. Миравер, наконец, понял, что их нужно было использовать совсем для других целей и оценил усилия космита, который всячески усложнял поставки флаеров его врагам. Ойлен рассказывая об этом, хохотал так заразительно и к тому же так умело имитировал бормотание этого горе-императора, что Голониус не выдержал и тоже расхохотался, хотя куда больше его порадовали успехи сына, которого гномы признали своим королём. Рассказав ему о других новостях этот весёлый парень ушел через потайной ход и сделал это вовремя, так как через полчаса его навестил Миравер и сразу же огорошил вопросом:

— Голониус, ты специально заманил меня в эту западню? Ты с первого же дня планировал сделать меня дураком на троне?

Глядя на этого растерянного эльдаиара с тоскливым, затравленным взглядом, маг даже немного испугался. Вдруг он возьмёт и повесится прямо на той клетке, в которой держал его более двенадцати лет. Но немного подумав, честно ответил:

— Миравер, ты сам к этому стремился и именно об этом ты мечтал больше всего в жизни, к реставрации своей власти. Это ведь ты, а не я, убил беднягу Станса, которым ты мог бы так же легко управлять, как я управлял императором Люмбулоном. Так что же ты жалуешься теперь и, главное, на кого? Извини, Миравер, но я уже двенадцать с лишним лет твой пленник и никак, понимаешь, никак не могу ни на что влиять. Все эти двенадцать лет ты совершал глупости самостоятельно, а теперь обвиняешь меня в том, что я сделал тебя дураком. По-моему ты ко мне несправедлив. Нечего валить всё с больной головы на здоровую. Когда-то мне хватило всего пяти лет для того, чтобы захватить Морнетур, а у тебя было вдвое больше времени для того, чтобы найти талантливых полководцев для твоих отважных сарнаохтаров.

Миравер устало махнул рукой и сказал потерянным голосом:

— Эти каменные болваны оказались не такими уж хорошими солдатами, как я считал. Сам не понимаю, как такое возможно, но в последнее время они начали бесследно исчезать из крепостей и я не понимаю, куда и как они уходят. Если бы они не снимали с себя сайринахампов, то их командиры этого не смогли бы заметить, а недавно они вообще отказались захватить какую-то паршивую деревню. Они просто сказали, что это нецелесообразно и у них иные планы.

Голониус ждал чего угодно, но только не этого, хотя и предвидел, более того, знал, что конец долгой войны будет именно таким. В тот день он даже пожалел Миравера и хотел было всё объяснить, но потом сдержался и решил всё же устроить ему небольшую проверку, поскольку не собирался бросать его на произвол судьбы. Впервые за двенадцать лет он сказал ему:

— Миравер, друг мой, тебе нужно набраться терпения. Первым делом не предпринимай никаких мер и, вообще, подумай о том, как ты будешь выходить из этой ситуации. Уже очень скоро все сарнаохтары, а не только те, которые появились на свет первыми, откажутся воевать. У них появился новый отец и хотя он ещё не прибыл в миры Серебряного Ожерелья, они уже почувствовали это. Всё, война закончилась, мой друг, и я полагаю, что для тебя её итоги оказались печальными, но ещё не всё потеряно. Если ты наберёшься мужества и сделаешь так, как я скажу, то ты ещё сможешь возвыситься. — Миравер пристально посмотрел на него и не сказал ни слова, но Голониус тем не менее сделал ему предложение — Ты должен объявить своим маршалам, чтобы они готовились к капитуляции и к тому, что в Веуроастал вскоре войдёт король Алмарон. На подготовку к этому ты должен дать им пять дней и всё это время должен присматриваться к сарнаохтарам и ни в коем случае не мешать им. Если всё большее число этих каменных созданий станет покидать твои крепости, а именно так оно и будет, то через пять дней ты объявишь о капитуляции, придёшь ко мне и мы вместе, навсегда покинем Веуроастал. Ты, как побеждённый, я, как победитель, но это не имеет никакого значения, ведь так или иначе мы исполнили волю богов. Для тебя у меня есть очень удобный замок в горах, где ты поживёшь какое-то время в одиночестве, читая одну занимательную рукопись, из которой узнаешь для себя много интересного и однажды я обязательно приду за тобой. Сейчас для тебя самое главное не допустить кровопролития. Король Алмарон не станет никому мстить, хотя кое-кто и лишится былого могущества. А теперь иди, дай мне всё обдумать.

Обдумывать Голониусу по сути было нечего. Книгу своих великих и ужасных деяний он уже практически написал и единственное, что ему следовало сделать, это связаться с Ойленом и передать через него Исигаве Яри просьбу не трогать сарнаохтаров, идущих в Каменные Плетения к границам Эльдамира и Эмбер-Лимбреа-Лиэне и обеспечить их хотя бы по минимуму самыми обычными костями вместо еды, чтобы они не охотились. Вскоре к нему явилась Зинаида, внимательно выслушала все его рекомендации и потащила в кровать, хотя он и велел ей немедленно отправляться в Остоаран. Эта удивительная девушка как всегда быстро добилась своего и уже через пару минут Голониус забыл обо всём на свете. Как не хотел старый маг себе в этом признаваться, но он влюбился в эту упрямую, сильную, мужественную и очень умную девушку, как мальчишка. Похоже, что она уже поняла это, что Голониусу совсем не нравилось. Он не привык к тому, чтобы быть с женщинами на равных, но поделать уже ничего не мог. Всего за каких-то несколько лет она сделалась для него единственной отрадой и это его порой бесило.

В том, что Исигава Яри всё сделает именно так, как он просил, Голониус не сомневался, но вот послушает его Миравер или нет, сомневался и потому с нетерпением ждал его появления и тот, наконец, пришел к нему почти через две недели после последнего разговора. Бывший император вошел в подземелье тяжелой, шаркающей походкой одетый в мешковатое, тёмно-коричневое долгополое одеяние старого мага из небольшого городка, одинокого и нелюдимого. В одной руке у него был костяной посох мага с навершием в виде серебряного черепа размером с грейпфрут, а в другой небольшой деревянный магический сундучок. Миравер уже собрался в дорогу и, явно, не был намерен возвращаться во дворец. Голониус также собрался ещё с вечера, но в отличие от своего ученика был одет в серебристо-серое одеяние, зато посох в его руках был точно таким же, некромантским. Он положил свою рукопись в точно такой же старый сундучок, как и у своего ученика, встал из-за стола и подошло к двери. Миравер слегка качнул своим посохом с серебряным черепом, красные глаза которого смотрели на мир зорко и очень настороженно, и клетка плавно опустилась на пол и растаяла в воздухе. Голониус вышел из своего узилища и направился к выходу из сокровищницы, а ученик последовал за ним и уже возле дверей спросил:

— Учитель, ты ничего не хочешь взять себе на память о Морнетуре? Ведь это всё-таки сокровищница всех его королей.

Голониус пожал плечами и ответил:

— Там, где мы с тобой вскоре окажемся, Миравер, земные богатства не имеют той цены, которой они оплачены.

Они вышли из сокровищницы и вскоре подошли к сарнасельму, возле которого учитель стал творить заклинание, открывающее проход в камне к потайному месту. Когда он был открыт, Голониус жестом предложил Мираверу войти, но тот не сделал этого немедленно. Он чуть слышно прошептал заклинание, трижды начертил в воздухе посохом круг и слегка стукнул им по каменным плитам пола, сказав:

— Сокровищница древних королей Эмбер-Лимбреа-Лиэне открыты королю Алмарону, учитель. Теперь я готов к смерти.

— И ты туда же, мой друг. — Смеясь сказал Голониус и подтолкнул своего ученика к сарнасельму, выходя из которого в небольшой высокогорной долине, в которой среди кедров стоял небольшой, серебристо-серый замок, он прибавил — Но раз уж ты заговорил о смерти, Миравер, то начинай привыкать к новому имени, вскоре ты станешь Файрехеруоном, моим помощником, но отныне ты больше не будешь слепым исполнителем чужой воли. В этом замке, в котором никто не побеспокоит тебя, Миравер, ты проведёшь столько времени, сколько его потребуется Анарону и его помощникам, юным богам, для соединения всех Небесных Ожерелий в Альтаколон. — Голониус подвёл своего ученика к дверям замка, достал из сундучка свои мемуары и, протягивая ему толстенный том, попроси — Не сочти за труд, мой друг, прочитать эту рукопись. Она многое тебе объяснит, ну, а я хочу немного отдохнуть от трудов и побродить по миру. Да, вот ещё что, друг мой, ты будешь ждать меня в этом замке?

Миравер склонил голову и ответил:

— Да, учитель.

Голониус кивнул головой, улыбнулся и широкой походкой молодого и уверенного в себе человека пошел к сарнасельму. Камень вынес его на заснеженный ледник в горах Эмбер-Лимбреа-Лиэне, который он указал Ойлену, как место встречи с Исигавой Яри, но его там не оказалось. Вместо него на леднике стояло четыре короля, одним из которых был его сын. Он строго сдвинул брови, но это не произвело на троих мужественных воинов никакого впечатления, а Нордрэн слегка улыбнулся. Один из друзей его сына, державший в руках меч, ножны которого были обмотаны широкой лентой из простой холстины, шагнул вперёд, протянул ему меч и сказал:

— Мастер Голониус, если ты того пожелаешь, то можешь взять этот меч и не встречаться с теми, с кем был вынужден воевать. Это твой пропуск на небеса. Свою роль в моей жизни он уже сыграл и отныне владеть им будешь ты. Надеюсь, что ты не станешь обнажать его слишком часто, Охтондил Колохтаон.

Принимая из рук Сардона меч войны, Голониус, преображая своё одеяние мага в боевой доспех и прицепляя клинок к широкому поясу, ворчливым голосом ответил:

— Ну, вот, теперь стоит кому-либо сердито посмотреть на соседа, все станут обвинять в этом меня, хотя моя задача только в том и будет заключаться, что время от времени помешивать варево в том котле, который зовётся Альтаколоном. Можно подумать, у Анарона имелся другой способ привести всё в движение. Так что ты там говоришь на счёт встречи, Сардон Самноэмбер? Мне что же, подготовлена торжественная встреча в Остоаране? С меня, право же, хватило бы и короткого разговора с сэссе Исигавой Яри.

Вперёд вышел король Алмарон и пояснил:

— Охтондил, тебя будут приветствовать там все короли Серебряного Ожерелья кроме одного. Ну, и, разумеется, твоя возлюбленная. Не знаю уж почему, но с нами она идти отказалась.

Охтондил дружелюбно улыбнулся и сказал кивая головой:

— Да, Алмарон Самноэмбер, все новые короли обрели свои престолы, а старые доказали своим подданным, что они их достойны и теперь все мы будем ждать возвращения твоего сына Валарестона Анто-ер-Эмбера, благодаря мудрости которого три Самноэбера соединят все Небесные Ожерелья в Альтаколон и прежде, чем мы отправимся в Остоаран, мои юные друзья, я хотел бы получить ответ на один вопрос, давно мучающий меня. Кто доставил Валарестону сарнаохтаров и, главное, когда? Как долго нам придётся ждать его возвращения? Ему ведь нужно будет сначала выбить из их головы всю дурь, а уже потом научить соединять и строить, а не разрушать, а это очень сложная задача для юного короля.

— Вилион Пармассон сделал это ещё двадцать лет назад, Охтондил. — Ответил Алмарон — И когда я покидал Землю, они даже не вылупились из яиц. Так что я полагаю, что их разум девственно чист и моему сыну не придётся переучивать своих сарнаохтаров.

Голониус расплылся в счастливой улыбке и воскликнул:

— Ах, Вилион! Ах, хитрец! Он меня и тут как-то умудрился переиграть. До чего же ловок старик. — Кивая головой, он добавил — Видно его действия направлял сам Анарон. Хотя как знать, ведь я скрывал свои планы даже от него, друзья мои, чтобы не быть слишком прямолинейным. Ну, что же, теперь мне всё стало ясно. Земля. Да, друзья мои, не зря я послал туда самых мудрых магов Эмбер-Лимбреа-Лиэне и сделал так, чтобы Вилиону никто не мешал готовиться к этой разведывательной экспедиции, но он меня всё же поразил своей предусмотрительностью. Видимо, ничто не могло его устрашить. От моих рук пало несколько его учеников и учеников его шестерых друзей, но я об этом нисколько не жалею, ведь все они сейчас пируют в зале рядом с главными богами и это ещё нужно посмотреть, кто на небесах самый важный бог. Какой-нибудь весельчак или они? Эх, хотя я и не люблю торжественных встреч, а всё же мне придётся отправиться с вами друзья мои, но сначала ответьте старому магу, хоть вы-то понимаете, что всё это была пусть и чудовищная, подчас кровавая, но всё же игра, которую затеял не я, а боги? Некогда они заспорили во время пира, что эльдары и гномы никогда не дадут Анарону той силы, чтобы тот смог соединить все Небесные Ожерелья, говоря, что жизнь эльдаров слишком длинная, а потому они очень ценят её и даже ссор между ними нет. Гномы ушли в недра гор, эльдары в свои леса и им нет причин не то что воевать между собой, а даже шагать пешком через десятки девственных миров и Каменных Плетений, чтобы добраться из Эльдамира в Эмбер-Лимбреа-Лиэне пешком или верхом на животных, ведь куда проще мгновенно перенестись туда через сарнасельм. Вот тогда-то Анарон и предложил богам сыграть с эльдарами и гномами в весёлую игру под названием "Заставь мудреца побегать". Ну, а всё остальное вы и так знаете, друзья мои, ничего из этого не вышло.

Сардон улыбнулся и сказал в ответ на эти слова:

— Но сам-то ты не относился к этому, как к игре, Охтондил.

Тот кивнул головой и согласился:

— Ты прав, мудрый бог рейнджеров. Я относился к этому куда серьёзнее и потому выиграл. Ведь помимо того, что я играл в эту игру с королями, мне пришлось ещё сыграть и с богами, которые этого очень не любят. Теперь, когда в моих руках меч Анарона, я могу смело сказать, что эта большая игра шла по моим правилам и даже то, что вы стали великими воинами и богами, произошло именно благодаря мне, хотя я и не ставил пред собой цели сделать тебя, Николас, и тебя, Сардон, помощниками принца Алмарона, равно как и его наставниками, а так же лучшими друзьями. Игра окончена и теперь вас ждёт впереди большая и сложная работа, а вот чем она закончится я даже и не подозреваю, но надеюсь на то, что у такого мудрого короля-мага и самого юного бога, как ты Алмарон, не мог родиться сын — идиот, ведь в нём течёт ещё и кровь Арендила и Линиэль. Нет, провала быть не должно. Все сарналауги уже тронулись в путь повинуясь его приказу, сарнаохтары забыли о войне и последовали за ними и я верю, что у Валарестона Анто-эр-Эмбера, Великого Валара, достанет мудрости сделать всё правильно. По другому просто не может быть, да, к тому же его верные сподвижники, сарнаохтары, уже это почувствовали.

Ник, вдруг, вздохнул и спросил:

— Охтондил, если мне суждено отправиться на небеса и стать первым человеком-богом, кто же станет тогда королём Каноды? Мои сыновья, увы, не имеют Силы Королей.

Голониус беспечно рассмеялся и воскликнул:

— Во-первых, друг мой, ты войдёшь в небесную обитель богов не один, а под руку со своей супругой и с Джеком на плече и он вместе с великим золотым львом Апсо Сенг Куи Тирумуларом станет если и не богом в полном смысле этого слова, то посланником богов, а во-вторых, Атанион Самноэбер, не смеши меня! Ты же самый могущественный среди всех трёх Самноэберов и ты бог уже сейчас, как был богом Арендил в тот момент, когда Алмарон прощался с ним в королевском дворце. Ты можешь влить Силу Королей даже в своего бельчонка, как ты влил её в моего друга Ойлена, ведь только для тебя одного из вас троих нет ничего невозможного. Думаю, что ты сделаешь мудрый выбор и сдаётся мне, мой юный друг, что это именно ты будешь делать королями и даже богами всех тех, кто этого будет достоин и потому люди назовут тебя ещё и Атарнессимавалэ. — Постучав пальцем по серебряному черепу своего жутковатого посоха, который смотрел на них испытующе и строго, Голониус сказал — Об этом мне говорит сие вместилище разума ушедших из этого мира мудрецов и самых великих провидцев Серебряного Ожерелья и уж раз я открыл тебе эту тайну, то давай договоримся так, Никса, ты сделаешь младшими богами тех, на кого я тебе укажу и тогда, прежде чем положить руку на рукоять своего меча, я сначала спрошу твоего совета и не буду слушать никаких других советчиков. Сардина и Фалк слишком горячие парни и лезут в драку не задумываясь, старые боги беспечны, а ты очень осторожен и предусмотрителен. Эх, ребята, будь вы моими друзьями и имей я такую опору, как Остоаран, мы бы могли завоевать и Менеларкоа, обитель богов, чтобы об этом там не думал Анарон.

— Но-но, старый чёрт! — Смеясь воскликнул Сардон — И думать об этом забудь! Нам только новой войны не хватало. От одной ещё не отошли толком, да, перед нами и так открыты двери Менеларкоа, а в открытые двери ломиться не принято.

Голониус посмеиваясь согласился:

— И то, правда, парни, но раз мне всё же удалось вас развеселить, то тогда зовите меня отныне Тарастаоном. Такое прозвище было у меня примерно в те годы, в которые вы встретились втроём в первый раз. А ты, сынок, не косись так на своего беспокойного папашу.

— Да, уж, на тебя покосишься. — Проворчал Нордрэн и спросил сердито — Ну, мы долго ещё будем стоять на этом леднике? Тоже мне, боги. Из-за вас у меня, смертного, уже задница замёрзла.

Четыре юных бога, возраст которых уже не имел никакого значения друг для друга, и один король гномов шагнули в сарнасельм и вышли на большой зелёной лужайке перед десятками тысяч жителей Остоарана. Все они были празднично одеты и радостно возбуждены, так как знали, что встретятся сегодня с тем, кто предопределил их победу и принудил императора Миравера отдать приказ о всеобщей и безоговорочной капитуляции, прежде чем отправиться в добровольное изгнание. Впервые все жители Остоарана видели свой город и крепость на большом утёсе такими, какими они и были задуманы и построены, красивыми и величественными, расцвеченными флагами всех ста пятидесяти шести королевств, а над городом летали почти пять сотен серебряных драконов и десятки тысяч мардофеньяре и крылатых эккатокантов с разноцветными крыльями. Все короли в этот день собрались в Остоаране не боясь нападения сарнаохтаров вместе со всеми своими детьми, даже самыми малыми.

Долгая война закончилась и вчерашние враги стояли в одном строю обнимая и поздравляя друг друга со скорым завершением трудов Великого Анарона. О причинах этой войны никто в этот день не вспоминал, хотя все в той или иной мере знали, что только так Анарон и мог всё перемешаться в Серебряном Ожерелье и заставить его обитателей пристальнее взглянут в глаза друг друга и найти то, что их всех объединяло и делало единым народом, что заставило искренне уважать космитов и желать, чтобы они стали их соседями в Альтаколоне. Наступило время мира и созидания, но по здравому размышлению никаких особых разрушений-то и не было, а потому единственное, что им следовало сделать, это как раз именно разрушить тысячи крепостей и отправить гномам на переплавку множество орудий и прочего смертоносного оружия, вновь вернувшись к дедовским лукам, мечам и копьям. Какое-то количество ружей, пулемётов и прочих пушек короли решили всё же сложить в своих сокровищницах, да, и от флаеров никто не собирался отказываться, уж очень они были хороши и к тому же сделались для всех привычными, как и стиральные машины, холодильники и телевизоры.

Все думали в эти минуты только о том, что они станут делать завтра и только теперь некоторые из королей отдали должное этому вредному и неуступчивому сэссе Исигаве Яри, который наотрез отказывался создавать новые военный академии и постоянно ужесточал требования к новобранцам. В результате такой политики число самых умелых воинов, этих всемогущих магов-ниндзя, было относительно невелико и все они к тому же являлись ещё и великими рейнджерами, а потому без особого труда могли теперь найти себе вполне мирное занятие. Ну, а все остальные участники боевых действий и так были военными и только одни рыцари крестоносцы вызывали у королей некоторые опасения, но все они хотя и держались особняком, были одеты в сугубо гражданское платье и к тому же поговаривали о том, чтобы основать восемь королевств в новых молодых мирах рядом с космитами-лайтеро, которых в Серебряном Ожерелье насчитывались уже чуть ли не сотни миллионов.

Прямо на большой лужайке сами собой появились пиршественные столы и праздник начался. Все короли и владыки Остоарана сидели в самом центре поляны и за этим столом громче всего смеялись и кричали пирующие. Если приглядеться внимательнее, то больше всего поздравлений доставалось какому-то молодому, красивому коренастому парню, единственному из все одетому в серебристо-серый лёгкий доспех, да, к тому же с длинным мечом, прикреплённым за спиной, на рукоять которого кто-то надел то ли из смеха, то ли ещё по чему-то большую меховую гномью рукавицу. Этот парень, по левую руку от которого сидела красивая девушка в пышном белоснежном платье, словно она была невестой, смеялся и шутил громче всех, а кубок с вином почти не покидал его правой руки. Именно это отметил король Лигуисон, который встал и произнёс тост:

— Отон, я пью за тебя и желаю, чтобы твоя правая рука всегда сжимала кубок с вином, а левая покоилась на талии твоей возлюбленной и ты лишь изредка касался руками рукояти своего меча. Мы, короли, народ понятливый и нам хватит одного лишь намёка, что пора трубить в трубы, чтобы герои могли позабавить богов своей удалью в лихой схватке, после которой не будет побеждённых и победителей, но будут названы самые могучие из них.

Вера Васильевна, учительница английского языка частного лицея на Кутузовском, ещё раз продиктовала предложение, но новый ученик седьмого класса Валерий Королёв даже не пошевелился и продолжал читать какую-то книгу, что ей совсем не понравилось. Она подошла к последнему столу, за которым он сидел вместе с двоечником Денисовым, сыном банкира, такое обстоятельство заставляло всех учителей предпринимать просто героические усилия, чтобы этот балбес переходил из класса в класс, и решительно отобрала у Королёва книгу. Её обложка была заботливо укрыта тёмно зелёной виниловой суперобложкой. Ученик безропотно выпустил книгу из рук и с насмешливой улыбкой посмотрел на Веру Васильевну, а та взглянула на титульный лист. Там было написано по-французски: — "Гарун Тазиев. На вулкане." Нахмурив брови она закрыла книгу и, возвращая её, спросила:

— Валерий, если ты читаешь книги по вулканологии на французском, то почему ты посещаешь уроки английского? Мои уроки. Не лучше ли тебе тогда учить французский?

К её полному удивлению этот не по годам рослый и широкоплечий паренёк, которому можно было дать все восемнадцать лет, улыбнулся и ответил ей на прекрасном английском:

— Миссис Туманова, я достаточно хорошо знаю французский, не в совершенстве, но свободно говорю и пишу на нём, а также немецкий, шведский, итальянский, испанский, португальский, китайский, японский, хинди, тибетский, суахили, а также ещё несколько языков, которые принято называть мёртвыми. На всех этих языках я свободно разговариваю и пишу. Причём я знаю как китайское, так и японское иероглифическое письмо. Так что же теперь мне посещать и эти уроки? Не лучше ли мне будет заниматься чтением интересующих меня книг на ваших уроках? Поверьте, английский язык я знаю лучше вас и будет вполне достаточно, если изредка стану с вами разговаривать, чтобы у вас была языковая практика. У меня прекрасное оксфордское произношение, но я знаю как кокни, так и американский английский и пиджин-инглиш, этот кошмар для каждого англичанина, любящего Диккенса и Свифта. Я убедил вас, миссис Туманова?

— Да, конечно. — Весьма односложно ответила по-английски Вера Васильевна, но потом, чтобы не терять лица, спросила — Валерий, ты интересуешься вулканологией всерьёз? Это так неожиданно для мальчика твоего возраста.

Парнишка улыбнулся и ответил:

— Я интересуюсь не одними только вулканами, миссис Туманова, но и вообще всем тем, что прямо связано со строением этой планеты. Всё это очень важно для меня и к тому же меня действительно интересуют вулканы, ну, и ещё я очень уважаю профессора Тазиева. В прошлом году я провёл вместе с ним в Исландии два месяца. Это просто поразительный человек. Кстати, эту книгу он подарил мне именно там. Вот его дарственная надпись. Этой зимой мы договорились встретиться с ним на Сицилии, в кратере Этны. Жаль только, что зимние каникулы такие короткие, но зато летом он обещал пригласить меня в Антарктиду, на Эребус. Хотя мне уже приходилось бывать на склонах этого вулкана, с Гаруном я готов шагнуть прямо в его кратер.

Валерий протянул ей открытую книгу и она прочитала надпись сделанную, к счастью, по-английски:

"Моему юному другу Валару, самому отважному юноше из всех, какие мне только встречались в жизни, с любовью и уважением. Парень, я впервые в жизни завидую мальчишке и это хорошая, белая зависть, мой юный и восторженный друг.

Твой друг Гарун."

Потрясённая учительница, которая за сорок два года не выезжала из Москвы дальше Крыма, да, и то ещё при советской власти, молча кивнула головой и продолжила урок, но из её головы не выходили слова этого паренька о том, что он стоял на склонах какого-то вулкана в Антарктиде. Вовку Денисова, соседа Валеры по парте, который даже не понял о чём шел разговор, восхитило совсем другое и он зашептал:

— Ну, круто, чувак! Ты, чо умеешь базарить по-аглицки?

Прозвенел звонок и Валера, пряча книгу в настоящий нагабукуро, пошитый из плотной водонепроницаемой чёрной ткани, ответил спокойным, равнодушным голосом, чтобы показать этому крепкому, коренастому парню в потрёпанных джинсах и растянутом свитере, что он не намерен заводить более близкого знакомства:

— Владимир, я жил с дедушкой и бабушкой год в Лондоне и два года в Лос-Анжелесе, так что учиться мне пришлось там. Вот и выучил. К тому же у меня было много друзей и в Штатах, и в Англии.

Надеясь, что этого будет достаточно, он забросил нагабукуро за плечо и пошел к выходу. Это был последний урок и первая неделя занятий в его первой русской школы и школы закончилась, а потому он мог спокойно заняться своими делами, но сын банкира, который сам подсел к нему на последнюю парту, вцепился, как клещ, в новенького, одетого в джинсовый костюм только что из магазина. Одноклассник был пониже ростом Валеры, довольно широкоплеч, не выглядел слабаком и при этом хотя и разговаривал по-русски, но так, что юный король понимал его с большим трудом, затараторил:

— Слушай, чувак, а где твои шнурки?

Валера посмотрел на свои кроссовки и ответил:

— На месте, на кроссовках. Где же им быть ещё.

— Не, чувак, ты со своим аглицким точно припарился. — Заржал Вовка Денисов и повторил — Родаки твои где, я спрашиваю? Хотя если не хочешь, не говори, мне фиолетово. То есть без разницы.

— Владимир, мои родители работают в одной секретной организации, я их не видел много лет и ещё не скоро увижу. — Ответил Валера всё так же холодно и ускорил шаг, но новый приятель не отставал. Парень кивнул головой и сказал прибавляя шаг:

— Въехал, не конь. Контора это серьёзно. А мой пахан хотя и в Москве батрачит, вечно торчит в своём банке до часу ночи и я его месяцами не вижу. Меня, как и тебя, тоже дед с бабкой пасут. Слушай, Вэл, не называй меня Владимиром. Обломно как-то и кисло. Давай по-простому, как все, Вован или Вовчик. Пошли, зайдём в пиццерию, заточим по пицце. Не бойся, бабки у меня есть и я за корешами долгов никогда не считаю. Не то что этот жмотило Леденец.

На этот раз Валера понял его сразу и сказал уже веселее:

— Да, я на это тоже не жалуюсь. У меня дед профессор, ему за книги в Америке неплохо платят, так что с деньгами в нашей семье всё в порядке. — Поняв, что одноклассник испытывает к нему неподдельный интерес и не намерен подшучивать, Валарестон улыбнулся и сказал совсем уже добродушно и весело — Давай так, Вовчик, сегодня ты меня угощаешь, но в следующий раз за всё буду платить обязательно я. Понимаешь, я так привык. Договорились.

Мысленно Валарестон помянул недобрым словом Сэнди за то, что тот так и не научил его московскому сленгу, но новый приятель его сразу же понял, хлопнул по руке и воскликнул:

— Замётано, чувак. — Когда же они миновали пост охраны и вышли из здания лицея, он остановился и пробормотал — Так, брателла, вон стоит Конь со своими лбами. Папаша у Коня ментовской генерал, а он сам корчит из себя крутого пацана и сейчас станет тебя разводит на поляну, станет прописывать тебя в нашей бурсе. На меня он ссыт наезжать, а вот тебя точно захочет подоить. Ты как, не бздишь кулаками помахать? Можно, конечно, отсидеться, я звякну пахану и он пришлёт машину с охраной, но тогда они всё равно рано или поздно прижмут тебя где-нибудь в углу, так что давай лучше сразу разберёмся. Хотя их пятеро, а нас всего двое, не бойся, я ведь уже четыре года занимаюсь кик-боксингом и троих точно повяжу. Конь опять забздит лезть в драку, но звездюлей нам всё равно накидают.

Валарестон широко заулыбался и ответил:

— Хорошо. Пойдём, Вовчик, только давай договоримся так, если мне не удастся их уговорить по-доброму не связываться с нами, то ты просто стой неподалёку и бей только тех, которые будут попадать к тебе под кулак сами. Вовчик, я с пяти лет занимаюсь таким количеством восточных единоборств, что и не смогу их тебе все перечислить. Вот этот рюкзачок, кстати, он называется нагабукуро, мне подарил оёгун одного клана японских ниндзя, мой учитель Масашико.

— Круто, Вэл! — Восхищённо воскликнул Вовчик — Я когда тебя в первый раз увидел, то сразу понял по рукам, что ты карате занимаешься. Набитую руку видно издалека. Ну, раз так, то дай я всё же Коня сам разведу. Один на один он со мной бздит драться, хотя и старше на три года и выше ростом почти на голову. Голенью я ему мигом ногу отобью, а то и по почкам въеду. — Подойдя к пятерым десятиклассникам, Вовчик сразу поставил пальцы веером и заявил — Конь, ты ваще нюх потерял. Ты чо здесь трёшься? Моего корефана ждёшь? А ну-ка пошли за угол, бычина, я тебе щас мигом уши продую. — Рослый парень, одетый в спортивный костюм, даже попятился от нахального семиклассника, а то продолжал напирать — Ну, быстро, на полусогнутых за угол, Конина, и сявок своих за собой тащи. Достал уже.

Генеральский сынок, однако, быстро пришел в себя и, направляясь за угол школьного здания сталинской постройки, небрежно бросил через плечо Вовчику и Валарестону:

— Ну, всё, соплестоны, приготовьтесь, сейчас мы вас будем метелить не по-детски, а потом поставим на бабки за борзоту, будете отстёгивать мне в неделю по десять штук каждый.

Юный король Эльдамира поискал глазами и нашел как раз то, что ему было нужно, крупную базальтовую гальку, лежащую в траве. Это был камень длиной в полторы его ладони и толщиной сантиметров в девять. Подняв гальку, он положил руку на плечо своего нового приятеля и сказал спокойным, уверенным голосом:

— Вовчик, дай-ка я сначала покажу Коню, что такое удар тигра, а потом мы дадим ему подумать две минуты и если он так ничего и не поймёт, объясним по другому. — После чего властным, повелительным голосом произнёс — Смотри на этот камень, Конь. — Держа гальку в левой руке перед собой, Валера ребром ладони отрубил сантиметров десять камня, а потом ещё столько же и сунув камень под нос парню, который был одного с ним роста, но отличался только тем, что весил килограммов на двадцать больше, но всё это был только жир, грозно прорычал — А теперь представь себе, что это была твоя нога. Парень, ты не того решил прописать в этом учебном заведении. Понял? А теперь думай, как я и сказал, две минуты, но запомни, если я узнаю, что ты и твои приятели к кому либо пристают в этом лицее, то вам всем не поздоровится и твой отец тебе не поможет. Так что лучше тебе забыть о том, что ты был когда-то крутым пацаном.

Конь испуганно попятился. Он очень отчётливо видел, как этот худощавый парень-семиклассник рубил гальку ладонью, словно мечом, и не хотел бы получить от него по ноге и особенно по физиономии. Подняв руки Конь забормотал:

— Ладно-ладно, парни, проехали. Против лома нет приёма, что тут ещё скажешь. Базара нет, мы всё поняли и сваливаем.

Вовчик, осклабившись, подался вперёд и сказал:

— Конь, запомни, надумаешь искать лом против моего кореша, запасись сначала участком на кладбище. Понял? — Подобрав обломок гальки с асфальта, он прибавил — Возьму себе на память, а то когда я был с паханом в китайском цирке, где один чёрт из Шаолиня точно так же камни рубил, мне ни одного обломка не досталось. Только эта галька раза в два толще будет и она гранитная.

— Базальтовая, Вовчик. — Поправил приятеля Валера — Пойдём в пиццерию. Только знаешь, я пива не пью.

— И правильно делаешь, чувак. — Одобрительно откликнулся Вовчик — От него никакого прока, только нагрузка на почки. Там подают классные молочные коктейли. На них здорово массу набирать.

После пиццерии приятели пошли домой, благо они жили в соседних домах. Вовчик спешил на тренировку, а у Валарестона в этот день была ещё целая куча дел. Войдя в квартиру он громко крикнул:

— Ба, деда, я вернулся!

Вилваринэ вышла из кухни и позвала его:

— Тогда быстро мой руки и иди к столу. Я приготовила сегодня на обед твои любимые котлеты из оленины и вареники с земляникой.

Юный король задумался. Они съели вдвоём с Вовчиком большую пиццу с грибами, но в последнее время он тоже стремился набрать мышечную массу, хотя и предпочитал использовать вместо спортзала магию. Его бабушка, видя это, стала готовить для него самые вкусные блюда и потому не смотря на то, что он чувствовал себя сытым, Валарестон быстро помыл руки и прошел на кухню. Вилваринэ к его приходу уже накрыла на стол и с улыбкой смотрела за тем, как её внук уписывает за обе щёки котлеты с картофельным пюре и грибной подливкой. Съев ещё и дюжину вареников, он выпил бокал молока, утёр губы салфеткой, поцеловал бабушку в щёку и сказал:

— Ба, я к сарнам, в Антарктиду. Они уже начали разговаривать, но всё ещё какие-то заторможенные. У тебя есть для них свежие кости? Они любят, когда я им приношу чего-нибудь с собой из дому.

— Да, Валерик, я сегодня ходила на рынок, специально попросила мясника порубить их помельче. — Ответила Вилваринэ — Сумки уже стоят возле сарнасельма. Передай привет Сэнди и скажи ему, что нужно хотя бы изредка появляться дома. Хотя он и не любит, когда я вхожу в его магическую мастерскую, говорит, что я ему что-то там порчу, мне всё же придётся это сделать, если он не появится дома.

Направляясь к сарнасельму Валера откликнулся:

— Ладно, скажу. — Входя же в магическую мастерскую своего мудрого мага-наставника, сидевшего с паяльником в руках и наушниками на голове за длинным столом, заставленным разбитыми системными блоками, он громко крикнул — Сэнди, тебе привет от бабули! Она грозилась сама сюда явиться и вытащить тебя в Москву силком, если ты сегодня же не явишься к ужину. Она очень рассердилась на тебя, так что после дежурства сразу отправляйся домой.

Сэнди снял наушники, и, пропустив мимо ушей его замечание, недовольным голосом сказал:

— Вал, твои каменные балбесы разбили ещё четыре десятка клавиатур и семнадцать системных блока, а один умник умудрился пробить пальцем монитор. Парень, может быть ты сначала научишь их бережно обращаться с хрупкими вещами, а уже потом станешь сажать за компьютеры? Мне надоело их ремонтировать.

Валарестон поставил тяжелые сумки на пол подошел к Сэнди, похлопал его по плечу и высказался по этому поводу:

— Сэнди, зато они стали развиваться гораздо быстрее, а это куда важнее каких-то там паршивых компов. К тому же тебе ничто не мешает отвозить их в Москву и там ремонтировать или вообще продавать за полцены. Там всего-то и дела, что немного выровнять и подпаять шину, да, ещё поменять тауэр, а про клавы ты вообще мог бы и промолчать, я же просил тебя купить самые дешевые, малазийские или корейские, а ты решил разориться на родные, айбиэмовские, вот и ворчишь теперь. Ты мне лучше вот что скажи, Сэнди, ты просмотрел тот гороскоп, что я тебе давал неделю назад? Что скажешь? Сегодня как раз тот самый день, когда я смогу найти самого лучшего хакера.

Хотя его ученик и был прав, Сэнди подняв палец воскликнул:

— Мальчик мой, извини, но мы не какая-то нищая шушера, чтобы покупать дрова желтой сборки. Айбиэмовское железо самое лучшее и уж если ты отказался от макинтошников, то пусть твои сарны работают на нём, а не на каком-то хламе. — Только после этого он высказал своё мнение о гороскопе — Вал, малыш, я не только просмотрел его, но и составил заново. Ты не внёс в него целый ряд данных и потому он вообще ни на что не годится. Правда, в одном ты оказался прав. Сегодня ты действительно имеешь шанс встретиться с самым великим хакером, но не дня нынешнего, а дня завтрашнего. Ещё твой гороскоп навёл меня на кое-какие размышления. В общем я перелистал вдобавок ко всему пару сотен журналов и книг, составил предсказание и в совокупности всё говорит о следующем, парень. Если ты действительно хочешь свести дружбу с самым лучшим хакером, то сегодня вечером тебе придётся спасти его, а точнее её, это девица шестнадцати лет от роду, из лап насильников и произойдёт всё это именно сегодня и именно в Москве, в парке неподалёку от станции метро Измайлово. Не знаю, уж, за каким чёртом её понесёт на ночь глядя в этот лес, но там она повстречается с пятью какими-то уродами, с которыми тебе и придётся вступить в рукопашную схватку. Масашико на всякий случай тебя подстрахует, но тебе всё равно придётся спасать эту девицу самому и тогда она проникнется к тебе чувством благодарности и ты сможешь поговорить с ней минут сорок, пока вы будете искать её собачонку, но не более того. За эти сорок минут, парень, тебе нужно будет придумать, как встретиться с ней ещё раз. Ну, а теперь несколько слов об этой Вике. Уже сейчас она разбирается в компьютерах так, как мне это и не снилось, а вскоре станет самым лучшим хакером во всей Вселенной, а не то что на Земле. Она живёт с матерью и бабкой неподалёку, на Второй Парковой улице, её мать работает бухгалтером в одной торговой фирме. Живут они небогато и своего компьютера у неё нет, так что сразу после школы она бежит к матери на работу, чтобы посидеть там за компьютером. Ну, с их проблемами мы разберёмся легко, а вот с этой девицей, Вал, разбираться придётся тебе и как ты понимаешь, мы ничем помочь в этом не сможем. В общем постарайся как-то подружиться с ней, ты ведь не урод и не дебил в конце-то концов. Тут, кстати, нарисовалась ещё одна интересная перспектива, парень, через десять лет с одним из тех придурков, которых ты отметелишь в Измайлово, тебе придётся встретиться ещё раз. Судьба сведёт тебя с каким-то очень важным для тебя и твоей работы человеком, но в чём будет заключаться его важность, я не имею никакого понятия. Однако, как бы то ни было, именно эта девушка и тот человек тебе очень помогут, как и многие другие люди. Ну, а теперь давай, парень, иди к своим каменным обормотам. Они тебя уже заждались.

Валарестон тем не менее не торопился идти к своим подопечным. Подсев к столу, он пристально посмотрел на крепкого мужчину с седыми висками. Сэнди, как Варнон, Талионон и Вилваринэ были обязаны соответствовать своим паспортам и потому были вынуждены себя старить. Предстоящая драка его нисколько не беспокоила, но его волновало другое, он ещё ни разу не встречался с девушками, а потому вздохнул и спросил:

— Сэнди, э-э-э, а что мне делать с этой девушкой? Что мне говорить ей и, вообще, как себя вести?

— Ну, парень, извини, но с этими делами ты должен сам научиться разбираться. — Ответил Сэнди — Хотя тебе всего четырнадцать лет, выглядишь ты на все восемнадцать, но будет лучше, если я тебя сразу предупрежу. Ничего с Викой у тебя не получится. Она, что называется, сорванец в юбке и о парнях сейчас даже и не помышляет. Женщина проснётся в ней позднее, а потому я советую тебе относиться к ней, как к парню. Больше всего её, как и тебя, сейчас интересуют компьютеры. Только по другому поводу. Ты с их помощью хочешь найти способ, как соединить Небесные Ожерелья, а она хочет проникнуть во все компьютеры и компьютерные сети мира.

Валарестон облегчённо вздохнул. Хотя его рост уже и составлял метр восемьдесят два, девчонок он боялся, как огня, и предпочитал сойтись на татами сразу с двумя, тремя противниками, чем остаться хоть с одной наедине на пять минут. Он поднялся со стула, прожженного в нескольких местах паяльником Сэнди и потащил сумки в большой зал, в котором на массивных каменных стульях-тумбах без ножек за каменными же столами сидели и играли на компьютерах в самые различные игрушки его каменные ученики, сарнаохтары, от чего в зале было довольно шумно. Он поставил сумки на большой каменный стол и громко крикнул:

— Ребята, бабушка Вилваринэ прислала вам гостинцы!

Сарнаохтары, которые не сразу заметили его появление, дружно, все разом нажали на кнопку пауза и загалдели:

— Валар, Валар пришел.

Каждому из этих пятисот девяноста восьми каменных созданий, похожих по внешнему виду на ниндзя в чёрных синоби-сёдзоку, досталось всего по паре небольших косточек. В день им давали по два килограмма свежих костей, но то был их обычный обед, который они сами зачерпывали из больших контейнеров, сваренных из нержавейки, а это лакомство приносил их отец, друг и учитель. Они выстроились в очередь и стали быстро подходить и осторожно брать из рук Валарестона пластиковые стаканчики. Отходя они смакуя ели кости так, словно это были их любимые конфеты, а юный король говорил каждому каменному парню ростом за два метра, на груди которого было написано рунными письменами его имя, несколько добрых, приветственных слов, хотя то, что он говорил одному, сразу же слышали все остальные. Последним, как всегда, досталось больше, чем первым, но никто не был в обиде. Главным было ведь то, что каждый из сарнаохтаров за этот час с лишним услышал своё имя и несколько дружеских, ободряющих слов.

После этого они прошли в большой круглый, подземный каменный зал-амфитеатр, высеченный в недрах горы, сарнаохтары уселись на каменных ступенях, а Валарестон в мягкое кресло красной кожи и началась беседа. Он рассказал им о своём новом приятеле Вовчике и о том, как они вдвоём навели шороха в школьном дворе, поставив на место пятерых верзил, о других пустяках, после чего стал отвечать на вопросы сарнаохтаров. Порой очень наивные, словно это были не громадные каменные верзилы, а ребятишки лет четырёх. При этом все они умели читать и писать, разговаривали на нескольких языках, да, к тому же ещё и знали такие вещи, о которых и не всякий академик догадывался, но тем не менее все они лишь каких-то несколько месяцев, как обрели речь, и, вообще, родились, если так можно было сказать об этих странных магических созданиях. Но, как бы то не было, а это подземелье, кстати очень уютное для самих сарнаохтаров, для которых всё каменной было знакомым, привычным и даже любимым, являлось по сути детским садом, Валарестон в нём был любимой воспитательницей, а Сэнди и Варнон сердитыми, вечно недовольными, но всё же добрыми, заботливыми и очень терпеливыми нянечками, которые не жалели времени на общение с ними.

Валера это прекрасно понимал и всегда старался проводить со своими "малышами" как можно больше времени. Когда-то он обещал отцу полюбить их и когда после стольких лет они все, наконец, вылупились из своих яиц, оказалось, что это не так уж и сложно. Многие вещи, такие, например, как вполне осмысленная речь на квэнья, им были уже известны, но большинство понятий, увы, им были незнакомы. Правда, они очень быстро учились, а некоторые знания, которые были весьма сложны и для взрослых людей, просто схватывали на лету. Так для того, чтобы обучить их обращению с компьютером, у Валеры ушло не более часа, но и в данном случае они всего лишь сделались заделались заядлыми геймерами. Упрощалось же всё ещё и тем, что юному учителю было достаточно объяснять различные премудрости бытия кому-либо одному, чтобы всё сразу же становилось известно остальным его подопечным, но усложнялось тем, что никого другого хинасарды, так Валарестон решил называть сарнаохтаров, ведь что ни говори, а "дитя камня" звучит малость помягче, нежели "каменный воин", никого кроме него не воспринимали и потому он был их единственным воспитателем и учителем.

Ну, как раз это положение Валарестон не считал незыблемым и понимал, что уже очень скоро его, как учителя, сменят Сэнди и Варнон, куда более опытные педагоги, чем он. Об это говорило хотя бы то, что хинасарды первые две недели вообще были смертельно опасными для всех, кроме него, но затем уразумели, что им не нужно защищать своего отца от всех тех, кто приходил вместе с ним в их подземелье. Через месяц же они настолько привыкли к двум эльфам и другим людям, которые частенько появлялись на антарктической базе, что были весьма дружелюбно настроены даже по отношению к незнакомцам. Тем не менее травмы при общении с ними имели место быть, да, и как их было избежать, когда эти детишки ростом немного за два метра и весом почти в четыреста килограммов имели силу хорошего трактора. Всё это Валера и его помощники уже преодолели и теперь, когда чуть ли не сутками напролёт его подопечные играли в "Дум", "УФО" и все прочие гамы, которых было напичкано в компы под самую завязку, они уже не слонялись бесцельно по базе и, главное, не вторгались в её святая святых, магическую лабораторию Сэнди, которой тот так дорожил.

Все друзья Валеры в последнее время только и делали, что строили прогнозы, когда эти каменные парни будут готовы к тому, чтобы обрести новых учителей, а учить их предстояло очень многому. Два с лишним месяца назад их Эльдамира прибыл последний большой фаер, забитый грузами под завязку и обширным посланием, из которого им стало известно не только об окончании войны, но и о том, что теперь связь с Землёй будет прервано до той поры, пока Валарестон не вернётся в Серебряное Ожерелье. Таким было требование, если не сказать жестче, четырёх кандидатов в главные боги, подкреплённое несколькими пророчествами и гороскопами. Да, и гороскопы Сэнди говорили о том же самом, хотя он и не мог понять, почему. Валарестон, был совершенно никудышным магом-меледиром и потому не стал вникать, в чём причина такого строго запрета. Ему вполне хватало письма отца, в котором было чётко сказано: — "Валар, ты сможешь вернуться только тогда, когда найдёшь способ, как соединить все Небесные Ожерелья". Валере очень нравилось собирать пластмассовые модели кораблей и самолётов, которыми была заставлена его комната и он понимал, что Ожерелья нужно просто склеить между собой, вот только чем. Хлороформ, который он обычно использовал, или дихлорэтан здесь не годились и потому ему нужно было найти какой-то другой клей и сделать это могли только его новые друзья — хинасарды и потому он был готов проводить с ними сутки напролёт.

Эта мысль пришла в голову не только ему, но и Сэнди, вот только ни он, ни сам Валарестон, ни вообще кто-либо пока что и представить себе не могли, где им взять такой гигантский тюбик клея, способного склевать миры. Поэтому могло вполне случиться и так, что его отец будет править Эмбер-Лимбреа-Лиэне. Возможно, будь Валарестон постарше, он бы уже в ужасе схватился за голову, но ему, в его четырнадцать с небольшим лет, это просто не приходило на ум и к тому же юный король во всём уверовал в пророчество Голониуса, которого все теперь называли Охтондилом. Зато его воспитатели и учителя после этого послания схватились за голову, ведь что ты там не говори, а уж они-то в отличие от четырёх кандидатов в боги таковыми не являлись. В уныние, тем не менее, никто не впал и когда прошло часов семь, Сэнди вошел в компьютерный класс и весело сказал:

— Валера, тебе пора. Вика отправилась выгуливать свою собаку и через тридцать минут её ждут неприятности. Масашико уже там, но это тебе, а не ему, нужно завязать знакомство с девушкой в такой сложной ситуации, чтобы мы могли обеспечить её самым лучшим железом, иначе из неё никогда не получится великого хакера.

Валарестон кивнул головой и сказал:

— Всё, парни, мне пора. Если вы хотите узнать больше о том, кто такие люди, то попросите Сэнди и он вам про них расскажет.

Юный король поднялся и быстро выбежал из большого подземного зала, ярко освещённого неоновыми светильниками, а Сэнди остался. Хинасарды тотчас расселись на свои места и зал снова наполнился звуками выстрелов, хэканьем и хаканьем, а также рёвом умирающих компьютерных монстров и маг, пожав плечами, подошел к большой тележке, на которой стояло пара дюжин порушенных компьютеров, и покатил её в свою мастерскую. Это уже радовало. Хинасарны хотя бы научились сносить поломанные компы ко входу и аккуратно складывать их на тележку. Там его дожидался Варнон, пришедший сменить друга. Пожав ему руку он спросил:

— Слушай, а это было обязательно устраивать всё так, чтобы Вика обязательно стала предметом домогательств со стороны каких-то уродов? Валерке ведь было достаточно встретиться с ней возле выхода из метро в парк и тогда всё обошлось бы без драки.

— Тогда эти уроды нашли бы себе другую девушку или женщину, а наутро менты обнаружили бы её труп на обочине шоссе. — Ответил Сэнди и добавил — К тому же только после этого Валарестон начнёт всерьёз заниматься некромантией и вообще научится ненавидеть всяких мерзавцев вместо того, чтобы рефлексировать по их поводу. Так что извини, Варнон, но всё должно пройти именно так, а не иначе. Мы не можем отправить его ни на одну войну, там он мигом превратится в какого-нибудь Рэмбо, а так просто научится чуть ли не мгновенно отличать вполне приличных людей, пусть и грубиянов, от подонков. Не знаю уж как, но именно это качество он обретёт в первую очередь.

Валарестон отправился из Антарктиды не домой, а прямиком в Измайловский парк, в котором он давно уже присмотрел небольшую полянку, вокруг которой росли густые кусты. На ней он мог незаметно выйти из портала прохода даже в полдень, но сейчас было начало десятого и потому в народа в парке было совсем немного, тем более в его восточной, самой густо заросшей деревьями, части. Не смотря на то, что уже стемнело, на полянке было довольно светло. Взошла полная луна и половина полянки была залита серебристым светом. Валарестон превратил свой сайринахамп в чёрные джинсы, тёмно-синюю ветровку, чёрную рубашку и невольно рассмеялся, подумав: — "Я прямо, как вампир какой-то". Его наряд дополняли чёрные кроссовки и бейсболка, так что заметить парня среди деревьев было весьма трудно точнее вообще невозможно. Внимательно осмотревшись вокруг, юный король сотворил быструю дорогу и уже полностью невидимый отправился туда, где находился Масашико, младший брат Одакадзу.

Глава клана Яри стоял возле большой осины рядом с широкой аллеей, идущей параллельно линии метро, выходившей здесь на поверхность, и не смотря на то, что неподалёку горел фонарь, его тоже было невозможно увидеть. Помимо того, что этот опытный ниндзя был одет в чёрный ночной синоби-сёдзоку, он ещё нацепил на себя маскировочный морок и потому просто сливался со стволом дерева, но это не смогло обмануть Валарестона. Мало того, что эльф проложил быструю дорогу точно к этому месту, так он ещё, сделав пару шагов вперёд, коснулся рукой плеча Масашико и тихо спросил:

— Как дела, Маса?

Ниндзя ответил:

— Девушка вышла из дома и уже подходит к ларькам, а те, кто должны напасть на неё, допили последнюю бутылку и едут сюда на джипе "Мерседес". Думаю, что минут через двадцать всё начнётся, Валар. — После небольшой паузы он спросил — Ты, как, справишься? Парни здоровенные, двое из них, явно, бывшие борцы, качки ещё те, а один, самый старший, вообще громила и в нём чувствуется боец спецназа. Остальные называют его почему-то Майором и мне кажется, что не зря. Скорее всего он действительно бывший военный. На вид ему лет тридцать пять, да, и все остальные примерно такого же возраста. По виду все пятеро типичные бандиты, а двое вообще в красных пиджаках и у всех золотые цепи на шеях блестят, так что можешь с ними особенно не церемониться, Валар. Они вполне достойны не то что хорошей взбучки, а даже худшего, но всё же тебе лучше их не убивать. Придётся потом на ментов давить, на прокурора, дело закрывать. В общем целая волокита от этого приключится, но самое главное, без магии нам всю эту грязь будет не разгрести..

— Маса, успокойся, не стану я никого убивать. — Шепнул семиклассник — Может быть всё вообще обойдётся без драки.

Ниндзя тихонько засмеялся и сказал чуть громче:

— Ну-ну, мечтай, мой мальчик. — И пояснил — Валар, они уже выпили по бутылке водки и теперь едут сюда, чтобы ограбить ларёк и прихватить с собой какую-нибудь женщину, да, ещё и бахвалятся тем, как они пускают по кругу проституток на субботниках. Так что можешь даже не надеяться на их сознательность. — Умолкнув на минуту, ниндзя приказал — Валар, приготовься, та вредная псина, с которой вышла погулять девушка, уже сорвалась с поводка и бросилась через дорогу прямо к станции, пробежала через подземный переход и скоро ты её сам увидишь. Мелкая собачонка, но до чего же шустрая.

Действительно минуты через три на аллею с тявканьем вылетел рыжеватый американский кокер-спаниель и помчался по ней так, словно был русской борзой. Ещё минуты через три на аллею выбежала миловидная, весьма высокая девушка в голубых джинсах, белой майке и джинсовой жилетке, на коротко стриженой голове которой красовалась красная бейсболка с повёрнутым назад козырьком. На взгляд Валеры это была наихудшая порода девчонок, жутко вредная, ехидная, да, ещё и драчливая вдобавок ко всему. Таких он боялся больше всего и именно её он должен был вскоре спасти, поскольку она бежала чуть ли не теряя на ходу босоножки навстречу серебристому джипу, в котором сидел один из бригадиров измайловской преступной группировки с четырьмя своими быками. Валарестон бесшумно сорвался с места и побежал следом за девушкой по лесу, стараясь держаться подальше от освещённой аллеи. Масашико он уже не видел. Ниндзя, как он сам говорил в таких случаях, включился на полную и теперь был совершенно невидим, бесшумен и стремителен, как ураган.

Бандиты ехали с выключенными фарами и Вика не сразу увидела серебристый джип "Гелентваген", а когда увидела, то было уже поздно. Майор, сидевший за рулём, увидев девушку увеличил скорость, включил галогенки и через пару секунд резко нажал на педаль тормоза, но Вика всё равно не успела остановиться и потому буквально налетела на джип. В самый последний момент она успела поднять руки и потому больно ударилась локтями о хромированную кенгурину. Девушка отпрыгнула от джипа и, шипя от боли, стала потирать руку. Майор, одетый в красный пиджак от Версаччи, сидел за рулём, он тотчас выскочил из джипа и злорадно прорычал:

— Ну, коза, допрыгалась! Ты ж мне машину помяла, кенгурятник аж согнула. Чем же ты расплачиваться теперь будешь?

Девушка хотела было метнуться в лес, где тявкал на кого-то её кокер, но не успела. Из джипа моментально выбралось ещё четверо бандитов и окружили её. Один из них ухватил девушку пониже спины и, глумливо захохотав, воскликнул:

— Майор, а девка-то ничего, её и в две тяги отходить можно!

Майор осклабился и добавил:

— Да, и рот у неё рабочий, Кочан.

Валарестон, выходя из леса, строго сказал бандитам:

— Вот что, дяденьки, садитесь в свой джип и валите отсюда поскорее, пока вас тут самих не отходили. — Он с такой силой оттолкнул Майора от девушки, что тот от неожиданности шмякнулся задом на асфальт, затем буквально выдернул её из мощных рук Кочана, который уже принялся лапать грудь Вики, и, отправив насмерть перепуганную десятиклассницу к себе за спину, прибавил грозным, но срывающимся от возмущения голосом — Давайте, пошевеливайтесь, придурки, пока у вас ещё есть такая возможность.

В лучах сразу трёх источников света, полной луны, неонового фонаря, да, ещё и галогенок, Кочану было прекрасно видно, что перед ним стоит совсем ещё мальчишка, пусть весьма высокого роста и к тому же широкоплечий. Он радостно раскрыл рот и гаркнул:

— Братва, вы только гляньте, какой нахальный микроб нарисовался перед нами! — После чего прорычал — Ну, ты, шкет, вали отсюда, пока я добрый, а девку оставь, она нам кенгурину у гоблина погнула. Даю тебе три секунды, а не то мы и тебя отходим и станешь ты зваться не Сидором, паренёк, а пидором. Понял?

Майор, быстро вскочив на ноги, ощупал свои чёрные брюки и возмущённым голосом воскликнул:

— Вот, падла, да, я же из-за него штаны порвал. Отставить побег пленного, Кочан, теперь этот сопляк ответит мне за всё по полной программе. — Двинувшись к Валарестону, он прорычал — Щенок, я тебя сейчас с говном смешаю за такие шуточки.

Протянув руки назад, юный король мягко оттолкнул девушку, спрятавшуюся за его широкой спиной, подался чуть-чуть назад сам, пропуская громилу Майора, в котором было роста, как в самом высоком хинасарде, и, ловко ухватив его за шиворот красного пиджака и за пояс, с такой силой швырнул на гоблина, что шкафообразный верзила действительно согнул тонкие, хромированные трубы кенгурятника. Только в самый последний момент майор-десантник, ставший бандитом, успел вывернуться и врезался в свой джип плечом, а не грудью. Гоблин, стоявший на нейтралке, рывком подался от этого назад, а этот верзила, отлетев от него, как теннисный мячик, с рёвом бросился на нахального паренька, посмевшего дать ему отпор. Сделал он это как раз в тот момент, когда Валера рванулся вперёд и не дожидаясь, когда оторопевший Кочан бросится на него, нанёс удар первым, причём простейший, с правой ноги врезав тому по гениталиям так, что этого громилу, тянувшего на центнер с хорошим гаком, от удара подбросило вверх на полметра. Что случилось с тестикулами борца с поломанными ушами, его совершенно не интересовало.

Кочан на взлёте взревел, моментально сложился пополам и рухнул на асфальт уже молча, а юный защитник девушек с собачками внезапно резко откинулся назад и тоже подпрыгнув сложился в воздухе, словно перочинный ножик, но только для того, чтобы захватить ногами шею Майора и с такой силой пригнуть его к земле одновременно швыряя вперёд, на двух других бандитов, что никто даже не смог понять, как он умудрился провести такой странный приём. Бывшему десантнику, воевавшему в Афгане с пастухами, взявшимися за автоматы, снова повезло, так как на этот раз он встретился в недолгом полёте со своими быками, а не с немецким железом. Обоих бандитов он свалил, как кегли, но на ноги поднялся уже немного медленнее. Валера после броска моментально сгруппировался, перевернувшись в воздухе приземлился на ноги и, слегка выставив руки вперёд, принял нечто вроде боевой стойки даже раньше, чем Кочан, рухнувший на асфальт, как мешок с картошкой, издал первый хлюпающий звук. Он зловеще улыбнулся и осмотрел поле битвы. Один несостоявшийся насильник был надолго выведен из строя, двое других барахтались под десантником, а ещё один борец, который был немного поменьше ростом Кочана, почему-то воспринял всё, как борцовский поединок.

Неизвестно почему он попытался широким замахом и довольно крепким ударом проверить прочность шеи юноши, вставшим перед ним, но это привело к весьма печальному результату. Поскольку Валарестон стоял метрах в двух от него, ему пришлось сделать ещё и шаг вперёд и вот тут-то какая-то неведомая сила заставила его сделать нечто вроде пробежки по кругу, которая закончилась встречей с серебристым джипом. К тому же в конце этой пробежки борец уже летел подобно самолёту братьев Райт, то есть совершенно нелепо и неуклюже. Окончание этого полёта было совсем уж печальным для него, хотя и не смертельным. Буквально проломив лобовое стекло он непременно влетел бы в салон гоблина, но в нём от удара сработали эйрбеги и потому его отбросило назад и что самое удивительное, борец как-то умудрился защитить свою голову руками и потому улегшись на капоте даже не потерял сознания. Майор тем временем встал на ноги, принял боевую стойку опытного мастера карате, резко выдохнул воздух и сделал руками несколько быстрых атакующих движений. Валера громко рассмеялся и, подражая Брюсу Ли, также встал в боевую стойку и принялся громко подвывая быстро перебирать ногами. Майор мрачно ухмыльнулся, сплюнул сквозь зубы и проворчал:

— Что, мальчик-карате? Ну, мне и не таким приходилось голову сворачивать, щенок.

Поскольку борец находящийся сзади уже спрыгнул с капота, а Майор не собирался переходить в атаку, Валера напал на Майора сам и, минуя умело поставленные блоки, нанёс по голове и шее своего противника несколько сильных и весьма болезненных ударов, после чего с разворота, в высоком прыжке молниеносно ударил ногой прямо в челюсть борца, молча бежавшего к нему. Причём ударил с такой силой, что тот снова взлетел в воздух и после непродолжительного полёта опять оказался на капоте многострадального гоблина, но на этот раз полностью вырубившись. Кочан, лежавший на земле, громко взвыл и, ухватившись руками за отбитые гениталии, согнувшись в три погибели, громко матерясь засучил ногами. Майор, у которого от ударов окаменела челюсть, не мог даже вздохнуть и тут мальчишка нанёс ему ещё несколько вроде бы и не сильных на первый взгляд, но очень болезненных ударов, оставив его стоять на подгибающихся ногах в полуобморочном состоянии и сломанной сразу в трёх местах челюстью. Теперь он не мог не то что вздохнуть, но даже пошевелиться и тут на него налетела ещё и та девица, с которой Майор хотел позабавиться. Она вцепилась ему в лицо своими острыми ногтями, да, ещё и крепко саданула колено по причинному месту, но боли бандитский бригадир даже не почувствовал. Её просто перебивала дикая боль в печени, солнечном сплетении и ещё в области сердца, от чего он не на шутку испугался, окончательно потерял сознание и рухнул на асфальт.

Двое типов, которых Майор свалил своей тушей, наконец, поднялись на ноги, но только для того, чтобы попасть под град молниеносных и очень жестоких ударов, моментально отправивших их обоих в нокаут. Кочан, увидев это, тотчас прикинулся, что он тоже потерял сознание, но рассвирепевшая Вика врезала ногой по морде и ему, но поскольку девушка была обута не в солдатские сапоги, а всего лишь в босоножки, сильного удара у неё не получилось. Король Валарестон схватил девушку за руку и стал оттаскивать назад, та попыталась ударить типа, лапавшего её ещё раз, но это привело лишь к тому, что босоножек слетел с ноги и улетел в кусты. Вика запрыгала за ним на одной ноге, словно асфальт был усыпан битым стеклом, но Валера успел быстро найти и принести обувь. Он отдал ей босоножек и спросил:

— У тебя что, нет другого места для ночных прогулок? Чего ты попёрлась в парк на ночь глядя? Ты хоть представляешь, что с тобой было, если бы я не шел к станции напрямки?

Вика сердитым голосом огрызнулась:

— Я не виновата, это всё Чарли. Зараза блохастая, опять из ошейника вывернулся и помчался в парк, а я за ним побежала. Не пёс, а просто какой-то ходячий символ собачьей свободы.

Валера махнул рукой в ту сторону, откуда пришел и спросил:

— Чарли это случайно не та чумовая псина, которая носится вот там по поляне и гавкает, как целая стая дворняжек?

Вытягивая самосматываюшийся поводок и складывая его вчетверо, девушка сердитым голосом сказала:

— Сейчас эта сволочь у меня получит.

— Ага, ты сначала поймай его. — Сказал в ответ на это Валера и прибавил — Ладно, пошли ловить твоего пса, хотя самым правильным было бы скормить его волкам, но здесь волков не водится. Кстати, валить отсюда нужно ещё и потому, что эти уроды скоро очнутся, начнут вопить, как резаные, и звать на помощь милицию, так что нам лучше уйти отсюда подальше. Надеюсь, что они не запомнили твоего лица и не начнут разыскивать, когда очухаются. Пойдём.

Девушка моментально послушалась и пошла за Валерой, шагнувшим в лес. Относительно того, что бандиты её узнают при встрече, она могла не беспокоиться. Масашико успел наложить на неё морок маскирующий внешность, а его ученик позаботился прибавил к нему свое заклинание и потому ни о чём не волновался. После общения с пятью подонками он не чувствовал никакого раскаяния за то, что так жестоко избил их и вообще считал, что можно было врезать и сильнее, но тогда на аллее сейчас лежало бы пять бездыханных трупов. Держа девушку за руку, он уверенно вёл её к поляне, на которой резвился кокер-спаниель, так любящий свободу. Когда Вика услышала его лай, то спросила своего нежданного спасителя:

— Ну, а ты-то здесь как оказался, каратист? Нужно быть полным идиотом, чтобы гулять здесь ночью.

Валера пожал плечами и ответил:

— Слышал как-то, что где-то в Измайловском парке собираются толкиенисты, вот и решил найти их и познакомиться. У нас в лицее нет ни одного такого, так что бродил по всему парку пока не стемнело, но никого не нашел, зато встретил тебя. Меня, кстати, зовут Валера, можно просто Валар. Так меня зовут друзья.

— Угу, понятно, а меня зовут Вика. — Ответила девушка и, внезапно, сказала — Только ты зря искал здесь толканутых. Они не здесь собираются, а в пригороде, в Сосновке. Есть ещё несколько мест за городом, где они бегают по лесу с деревянными мечами, но тех я не знаю, а эти точно устраивают сходняки в Сосновке. Это станция такая между Москвой и Жуковским. — Быстро забежав вперёд и оглядев Валарестона, она удовлетворённо сказала — А что, ты запросто за эльфа прокатишь, если приглянёшься мастеру игры, только для этого тебе нужно иметь ещё и эльфийский прикид. Это раньше, когда ещё сестрица моей матушки этой фигнёй страдала, было вполне достаточно нацепить на себя кусок тюля, назваться Галадриэлью и всё, ты уже эльфийская принцесса, а сейчас нужно иметь крутой прикид, меч, лук и прочие прибамбасы, которые стоят целую кучу денег, да, и то не факт, что ты сможешь стать тем, кем хочешь. Мастер игры запросто может назначить тебя каким-нибудь крестьянином и будешь ты на их тусовке сидеть на задворках. Хотя, честно говоря, в чём-то они и правы, да, и вообще это классно хотя бы раз в месяц, а то и чаще, в неделю, забыть о всей той гадской ерунде, которую называют жизнью. Только у меня на платье эльфийской принцессы денег не было раньше и вряд ли когда появятся впредь, а быть крестьянкой или того хуже, вообще на подхвате, мне что-то не очень хочется, а со всеми новичками они именно так и поступают, чтобы те не выпендривались.

Теперь уже Валарестон забежал вперёд, чтобы оглядеть девушку в ярком свете луны с головы до пят и с довольным видом подвёл итог:

— Да, Вика, если на тебя надеть голубой соранен настоящей эльфийской принцессы, к нему серебристый инимэйтэ коло, а вместо бейсболки серебряную риэ какого-нибудь древнего королевского дома, то ты запросто прокатишь за принцессу, вот только стрижка у тебя короткая. Хотя для принцессы королевства лесных рейнджеров это вполне приемлемо, но тогда тебе ещё будет нужен серебряный пояс, а к нему инимэйтэ фалкуан и инимэйтэ сикил. Сикил таурокуруварона, то есть лесного рейнджера, их принцессам не полагается. — Уже шагая рядом с девушкой он с решимостью в голосе сказал — Всё это я тебе предоставлю, но только в том случае, если ты согласишься познакомить меня с толкиенистами. Как ты думаешь, твоя тётя сможет тебе помочь? Ну, составить протекцию там и всё такое.

Удивлённая девушка спросила:

— А откуда ты знаешь названия на квэнья, Валар? Ты же вроде бы ещё не толканутый. — Не дождавшись ответа она сказала — Ну, если ты действительно можешь организовать мне наряд принцессы, то я влёгкую сведу тебя с нуменорцами. Я для их мастера игры иногда пишу крякалки. У них каждое воскресенье в Сосновке сходняк в лесу рядом с домом отдыха. Интересно было бы появиться там в костюме эльфийской принцессы хотя бы разок. — Посмотрев на Валеру, она добавила грустным голосом — Ну, у тебя никаких проблем с мастером игры не будет, Андрею нужны хорошие файтеры, ну, то есть бойцы, а ты, как я успела заметить, дерёшься получше, чем Жан-Клод Ван-Дам. Если бы ты ещё и фехтовать умел, то тебе вообще цены бы не было. Слушай, Валар, а тебе не жалко на эту ерунду время тратить? Ну, мне-то в воскресенье точно делать нечего, в офисе у мамули за компом всё равно не посидишь, но тебе что, действительно больше заняться нечем?

Уже выходя на поляну, всю залитую лунным серебром, Валарестон весьма уклончиво ответил:

— Интересно взглянуть. — После чего стремительно рванулся вперёд, вытащил из зарослей вредного кокер-спаниеля и, поднося псину хозяйке, чтобы та надела на беглеца ошейник, сказал — Мне действительно интересно посмотреть на это, Вика, а вообще-то мне куда интереснее сидеть дома за компьютером.

Девушка тут же оживилась и спросила:

— А у тебя какой комп, Валар?

— У меня их два, айбиэмовский, с камнем на шестьдесят мегагерц, я на нём по Интернету брожу, и ещё макинтош, он у меня чисто под графику заточен. — Невозмутимо ответил Валарестон.

Девушка восхищённо воскликнула:

— Круто! Хакерская техника, на такой прогсы писать можно. Везёт же людям. Твои предки, наверное, богатые.

Юный король, для которого написание программ было чем-то совершенно невообразимым, скромно потупил голову и признался:

— Да, я в этом мало что понимаю и вряд ли выше юзера поднимусь. У меня мозги какие-то отмороженные. Кроме как в сети чатиться, да, гамы гонять, я ни на что другое не способен, ну, разве что ещё фотошопом увлекаюсь. Недавно поставил на макинтош версию три точка пять. Сейчас разбираюсь с ней. Там есть прикольные плагины. Из любой фотки можно всё, что угодно сделать.

Вика приободрилась и сказала:

— Ну, это не страшно. Этому можно научиться.

Валера кивнул головой и сказал:

— Ладно, твоего зверя я поймал, давай провожу тебя до дома, чтобы ты ещё во что-нибудь не вляпалась, да, домой поеду. Мне, правда, отсюда ехать без пересадок, до Киевского вокзала, мы на Кутузовском живём, так что могу особенно не торопиться.

Девушка нашлёпала разом присмиревшего пёсика, спустила его на землю и они быстрым шагом пошли к другому выходу из метро, располагавшемуся немного дальше от места недавнего ледового побоища. Возле серебристого джипа уже стояла машина милиции и скорая помощь. Посмотрев в ту сторону, Вика спросила:

— Валар, сколько тебе лет?

Валера смущённо улыбнулся и ответил:

— Почти четырнадцать с половиной.

Девушка озабоченно покрутила головой и спросила:

— Где же ты умудрился научиться так драться?

Совсем уже потерянным голосом парень ответил:

— Ну, так я того, с пяти лет занимаюсь боевыми единоборствами и у меня были очень хорошие учителя. Понимаешь, дед у меня считает, что мужчина в первую очередь должен уметь постоять за себя и защитить женщину, хотя он у меня всего лишь профессор биологии. — Немного оживившись он добавил — Рукопашный бой это что, видела бы ты, как я дерусь на мечах и стреляю из лука. В это воскресенье я тебе это покажу. Специально возьму с собой не только боевые, но и учебные мечи. Ты ведь вроде бы говорила, что этот Андрей, который мастер игры, умеет фехтовать. Вот мы и посмотрим, на что он сам способен. За себя-то я спокоен, против меня даже сам Масашико Яри, мой сенсей, и тот выходит на бой с неохотой.

Девушка улыбнулась и спросила:

— Так ты что же действительно хочешь принести мне наряд настоящей эльфийской принцессы?

— Самый что ни на есть настоящий и даже с венцом. — Кивнув головой ответил король Валарестон — Только венец не золотой, парадный, а серебряный, но зато с настоящим изумрудом. Пояс с мечом и кинжалом тоже настоящие. Правда, я не советую тебе вынимать меч из ножен лишний раз и размахивать им направо и налево. Он очень острый, хотя и женский, можешь сама пострадать и кого-нибудь другого поранить. А потом, если ты захочешь, мы поедем к нам, я познакомлю тебя с бабушкой и дедом и ты посмотришь на моё железо.

Недоверчиво помотав головой Вика сказала:

— Ох, Валар, очень уж всё это похоже на враньё, ну, да ладно, я согласна. Встретимся на Электрозаводской в семь утра. Ну, вот я и пришла. Спасибо тебе, что выручил меня. Извини, что не приглашаю тебя подняться, но мы с мамой живём с бабкой в отцовской квартире и… В общем тебе лучше этого не знать.

Девушка хотела было войти в подъезд дома, к которому они подошли, но Валарестон жестом попросил её задержаться. Он достал из кармана куртки блокнот с ручкой и свою визитную карточку. Протянув их Вике он попросил:

— Напиши свой телефон, имя и фамилию. На визитке есть номер моего пейджера, если твои планы, вдруг, изменятся, сообщи. Извини, что не приглашаю тебя в гости завтра, но с раннего утра и до самой ночи я буду очень занят. Даже не смогу позвонить, но вечером обязательно позвоню. В десять не будет поздно?

Вика быстро записала номер телефона на нужной странице и, отдавая блокнот, ответила:

— Бабка до трёх ночи смотрит по телику всё подряд, а потом дрыхнет до обеда, так что можешь звонить смело в наш дурдом.

Девушка вошла в подъезд, а Валарестон пошел искать место потемнее, чтобы создать оттуда портал прохода до ближайшего сарнасельма, находящегося в Подмосковном лесу. Добираться домой на метро ему совершенно не хотелось и потому уже через минуту он вышел из каменной плиты в прихожей их квартиры на Кутузовском. Масашико уже рассказывал домашним о том, как лихо его ученик уложил на асфальт пятерых верзил, вооруженных пистолетами, которые так и не догадались их выхватить, с чем этот довольно рослый для японца мужчина их и поздравлял. В противном случае он точно искалечил бы их так, что всю свою оставшуюся жизнь они провели бы в инвалидном кресле-каталке и даже муха была бы для них опасным врагом. Когда Валарестон вошел на кухню, Вилваринэ спросила внука:

— Валерик, ты хочешь подарить Вике сайринахамп или обычное платье? — Улыбнувшись она прибавила — Думаю, что обычный наряд будет всё же уместнее, а то не дай бог она вздумает сунуть сайринахамп в стиральную машину. Беды не оберёшься.

В воскресенье без десяти семь Валера уже стоял возле выхода из метро с большой спортивной сумкой через плечо и длинным футляром от саксофона в руке, внутри которого лежал, однако, вовсе не этот музыкальный инструмент. Немного подумав, он пошел к троллейбусной остановке, так как до неё девушке было идти ближе, чем до станции метро. Вика действительно подъехала на двадцать втором троллейбусе минуты через три, чем полностью опровергла мнение, что девушки всегда опаздывают. По пути к перрону Валера купил себе и ей по мороженному и через пятнадцать минут они уже сидели в вагоне пригородной электрички. Настроение у Вики в это утро было почему-то не очень хорошее и юный король, чтобы поднять его, достал из сумки футляр с короной внутри и протянул его девушке. Та открыла его и увидела не королевскую корону, а скорее венец, похожий на те, которые вручают победительницам конкурсов красоты, только поизящнее. Его украшал ромбовидной формы изумруд размером с грецкий орех, увидев который она горестно вздохнула и тихо сказала:

— Если это действительно настоящий изумруд, Валар, то твоя корона стоит наверное целый миллион долларов. Вот бы продать его, чтобы я могла взять себе хотя бы несколько тысяч.

Она закрыла футляр и вернула его Валере, но он улыбнулся, достал из сумки ещё один футляр, а из него плащ-накидку с капюшоном из сверкающей искрами серебристой мягкой и почти невесомо-лёгкой ткани. Жестом предложив девушке встать, он накинул плащ на её плечи и скрепил его под горлом девушки серебряной брошью, после чего надел ей на голову венец и сказал:

— Похоже, что у твоей матери на работе какие-то неприятности, Вика. Если так, то не расстраивайся, это дело поправимое. У моего деда есть хорошие связи и он сможет устроить её на такую работу, что она точно не пожалеет. Поверь, это для него действительно не проблема и он будет просто счастлив помочь твоей маме. У нас это семейное, приходить на помощь людям ни о чём их не расспрашивая.

Девушка робко улыбнулась и пробормотала вполголоса:

— Если бы только это, Валар. Моя бабка опять запила и снова начала гнать нас из дома. На этот раз, кажется, она взялась за это дело всерьёз, а тут ещё маму с работы уволили и даже не заплатили. Она на этих уродов три года вкалывала, навела полный порядок в бухгалтерии, так они же её ещё и обвиняют в чём-то.

Валера ободряюще улыбнулся девушке, достал из своей здоровенной сумки круглое зеркало со слегка вогнутой поверхностью, в котором она могла видеть себя чуть ли не по пояс, и поднеся его к лицу Вики, сказал спокойным голосом:

— Это тоже не проблема. Если хочешь, вы можете переехать в наш дом на Кутузовском. Двумя этажами ниже нас как раз пустует квартира моего дяди, он дипломат, работает в Штатах. Мы её никому не сдаём, так что если твоя мама согласится, то вы можете в неё переехать и это не будет стоить вам ни гроша. Вы этим только обрадуете бабулю, а то она уже запарилась каждые два, три дня поливать цветы и кормить рыбок в аквариуме. Тогда у тебя будет огромная комната, а я реквизирую у деда его компы и перенесу их вниз. Он всё равно их почти не включает, зато у тебя будет настоящий "Силикон" и два точно таких же компа, как и у меня, их деду дядя этой весной задарил, но "Силикон" я даже побоялся распаковывать.

Девушка изумлённо вытаращила глаза на плащ, после чего икнула от изумления и спросила, касаясь своего плеча:

— Он, что сделан из каких-то серебряных нитей?

— Ага, из телперинланна, если называть эту ткань на квэнья, а вообще-то эту ткань создали в НАСА. — Ответил Валарестон не моргнув глазом, хотя телперинланн и не имел к американскому космическому агентству никакого отношения и был изготовлен магами Эльдамира, которые не имели о НАСА никакого понятия — Так что ты скажешь на счёт моего предложения, Вика? Если ты думаешь, что тебе будет трудно добираться до твоей школы, так это ерунда. Дед в два счёта устроит твой перевод в тот лицей, где учусь я, а если твоя мама бухгалтер, то с работой и вовсе не будет никаких проблем. У него есть друзья-банкиры, которые с огромным удовольствием возьмут её на работу и уж они-то точно не выгонят её. Поверь, не тот человек мой дед, чтобы его кто-то не послушался.

Девушка, глядя на корону на своей голове, прошептала:

— Валар, но мы же для вас совсем посторонние люди.

Валера улыбнулся и сказал неожиданно твёрдым голосом:

— Вика, но я-то для тебя точно не посторонний человек. Так ведь? Не забывай, пожалуйста, что ради тебя я вступил в бой с пятью верзилами. Не скажу, что я только и делаю, что хожу по Москве и дерусь с каждым негодяем, которые смеет обижать девушек, это вообще была моя первая серьёзная драка, ведь до сих пор я сражался только на татами, но если я пришел к тебе на помощь тогда, то почему должен отказать в ней сейчас, когда и ты, и твоя мама в ней действительно нуждаетесь? Поверь, для нашей семьи это не составит ровным счётом никакого труда и не потребует каких-то особых усилий. Ну, ладно, на обратном пути заедем к вам домой, ты поговоришь с мамой и вы всё решите, ведь она, судя по всему, уже собирает вещи.

Девушка уныло кивнула головой и ответила:

— Да, ей и собирать-то особо нечего, несколько чемоданов и всё. Сегодня вечером за нами приедет тётка. Пока что поживём у неё, а потом… — Вика не договорила и, подняв глаза на Валеру, спросила — А твои дедушка и бабушка много денег запросят за ту квартиру?

Юноша усмехнулся и ответил:

— Бабуля ещё и приплатит вам, если вы станете кормить дядиных коралловых рыбок, но это не сложно, ты быстро научишься. Правда, с цветами будет немного посложнее, их там довольно много, но зато они все очень красивые, да, и я буду помогать. Там всего-то и нужно, что фильтровать воду и потом переливать её потом в специальные ёмкости, а дальше работает автоматика.

Вика радостно улыбнулась и сказала:

— Я люблю, когда много цветов. — После чего спросила — А какие у твоего дяди цветы? Наверное тоже экзотические, как и рыбки?

— Ага, в основном орхидеи! — Радостно воскликнул Валера — Он работал в Южной Америке и привёз оттуда чуть ли не всю свою оранжерею. Многие пахнут просто замечательно, а есть такие, которые лучше вообще не нюхать, но зато они самые красивые. Это особые орхидеи и их нужно поливать не только водой, но ещё и кровью, правда, редко. Бабуля зовёт их вампирскими орхидеями.

Говоря о цветах, которые развёл в своей московской квартире Масашико, Валарестон вспомнил свой вчерашний разговор с ним. После целого часа препирательств ему удалось-таки доказать своему сенсею, что квартиру ему нужно освободить уже к полудню воскресенья и что цветы будет лучше всё-таки оставить, хотя его домашняя оранжерея и являлась маленьким лайквариндом. Всё равно рано или поздно, но им придётся ввести как Вику, так и её мать в их небольшое сообщество, а стало быть научить всему, что знают все из друзья. Тот в конечном итоге согласился, а теперь, похоже, Валарестону удалось решить и эту проблему. Как уже успел разузнать Масашико, Вика имела на мать очень большое влияние. Сама же девушка после этого разговора заметно повеселела и теперь с радостной улыбкой разглядывала одну из корон матери Валарестона, оставленную на Земле. На следующей станции в почти пустой вагон вошло несколько молодых людей, одетых весьма странно, которые сразу же обратили внимание как на серебристый плащ Вики, так и на её корону, в первую очередь их удивило то, что они не выглядели бутафорскими, как их собственные плащи пошитые из обычных и к тому же недорогих тканей.

Молодые люди не стали подходить к ним, но то и дело поглядывали на Вику и на её спутника. Вскоре они доехали до Сосновки и хотя девушка попыталась помочь Валере нести его сумку, он решительно отказал ей в этом. Молодые люди в плащах быстро их обогнали и побежали бегом в ту же сторону, куда шли и они. Валере с сумкой и футляром бежать было не с руки, но идти было не очень далеко, всего километра три и вскоре они оказались возле ворот. Дом отдыха был огорожен длинным высоким забором, за которым и находился тот самый лес, в котором собирались нуменорцы. Вахтёр быстро нашел в длинном списке имя спутницы Валарестона, но пропустил их на территорию пустующего дома отдыха только после того, как она предъявила ему свой паспорт, и объяснил, как пройти на поляну дурацких игрищ молодых балбесов. Через несколько минут они шли по асфальтированной дорожке между пустующих двухэтажных домиков. Этот дом отдыха хотя и не работал, вовсе не выглядел заброшенным. Видимо, его новый хозяин ещё не решил, что ему делать со своим приобретением. Ещё через четверть часа они прошли лесом к большой поляне, на которой уже стояло несколько десятков палаток. Вика подвела Валеру к краю поляны и сказала:

— Валар, я пойду разыщу Андрея и приведу его сюда, а ты пока присматривайся, что здесь к чему.

Девушка ушла, а Валарестон достал из сумки небольшой свёрток настоящим эльфийским походным шатром, только небольшим, рассчитанным всего на двух эльдаров, зато весьма высоким. Поскольку магией пользоваться было опасно, а наводить морок ему не хотелось, он поставил его вручную, на что ушло ещё добрых десять минут, но зато в итоге на самом краю длинной шеренги разноцветных палаток вырос шатёр высотой в три с половиной метра, также изготовленный из серебристого телперинланна, только более плотного. К шатру сразу же потянулся народ, но парень, устанавливавший его, скрылся внутри и потому юноши и девушки в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти лет, одетые в бутафорские кольчуги, изготовленные из оцинкованных шайб, далеко не всегда умело пошитые наряды каких-то средневековых фасонов, вооруженные совсем уж неказистыми мечами и секирами, не успели его ни о чём спросить. Когда же Валарестон вышел, одетый в долгополое зелёно-золотистое андовакка, да, ещё и подпоясанный эльфийским серебряным поясом, к которому были прицеплены кинжал и длинный узкий меч в богато украшенных серебром зелёных ножнах, они только ахнули. Особенно всех поразил его венец с большим зелёным камнем.

У Валарестона висела на плече ещё и длинная кожаная сумка с пятью серебряными застёжками, в которой лежало полдюжины учебных деревянных мечей, изготовленных из очень прочного и гибкого горного ясеня, а также эльфийский охотничий лук в зелёном налучье и цилиндрический колчан с тремя дюжинами стрел, украшенных ярко голубым оперением. В этот же самый момент к его шатру подошли Вика и Андрей, парень лет тридцати с длинными волосами и довольно красивым лицом, которое несколько портил заносчивый вид. Мастер игры был одет ладно пошитый наряд тёмно-синего атласа, обут в аккуратные сапожки синего же сафьяна и выглядел весьма импозантно. На груди у Андрея висел на массивной серебряной цепи какой-то медальон овальной формы, но вместо венца его голова была повязана хайратником из плотной серебристой ленты. Когда он и Вика стали протискиваться сквозь толпу толканутых, Валера прижав правую руку к сердцу слегка поклонился и довольно громко представился:

— Уважаемые господа нуменорцы, меня зовут Валарестон, я король Эльдамира и прибыл в ваши края вместе с принцессой Нолвиэль, чтобы узнать от вас что-либо новое и полезное для моего королевства, а также научить вас тому, что покажется вам важным и нужным и чем я владею в совершенстве. Увы, но даже королям не дано знать всего на свете, а потому довольно многого я не смогу вам дать.

При этих словах Андрей даже остановился поначалу, но потом принял игру, подошел поближе и ответил за всех:

— Король Валарестон, волею судьбы я здесь старший. Меня зовут Воэн и я приветствую тебя от имени всех нуменорцев — После чего строго прикрикнул — Ну, чего собрались тут всей толпой? Быстро разошлись, разбирайте распечатки и если погода позволит и не зарядят дожди, то через пару недель сыграем большую осеннюю игру, а я пока поговорю с новеньким. Нолвиэль говорила мне, что он мастер мечей и согласился показать вам какие-то новые приёмы, так что через пару часов файтеры смогут помахать палками, а потом Валарестон может быть покажет нам, что такое стрельбы из лука по-эльфийски, в которой он тоже большой мастер. — Не выдержав, он всё же спросил у Валеры указывая на шатёр — Можно взглянуть на твой шатёр поближе?

Король Валарестон отрицательно помотал головой и ответил:

— Не сейчас, чуть позднее. Там лежит платье принцессы Нолвиэль, а на некоторые детали женского туалета мужчинам смотреть нельзя ни в коем случае. Если ты, конечно, не являешься мужем той женщины, которая надевает их на себя.

Вика тотчас спросила:

— Валар, а как же ты тогда всё раскладывал в шатре?

Валера честно ответил:

— Ваше высочество, когда я доставал их из футляров, то не только зажмурил глаза, но ещё и завязал их вот этим платком. Вика, я действительно не видел того, на что мне запретила смотреть бабуля.

В доказательство Валар действительно достал из кармана андовакка тёмно-синий платок с эльфийским орнаментом из трилистника и показал его девушке. Та с улыбкой кивнула, быстро вошла в шатёр и тотчас из него послышался громкий девичий визг:

— Ой, мамочки, какое чудо!

Воэн с открытым ртом посмотрел на Валарестона и спросил:

— Валар, так у тебя что же и бабушка увлекается ролевухами? Как её зовут, я ведь всех толкиенистов в России знаю.

Валера отрицательно помотал головой и ответил:

— Нет, она не толканутая, а вот мои родители, когда мы жили в Штатах, ходили на такие сборища. Только это было очень давно. Ну, а бабуля и ещё несколько её друзей, шили им костюмы, делали короны и даже мечи ковали и мастерили луки.

Парень закивал головой и воскликнул:

— Слушай, Валар, Вика мне все уши прожужжала рассказывая, что у тебя настоящий боевой меч. Можно подержать его в руке? У меня есть настоящий бастардсворд, но для железного боя он тяжеловат, всё-таки весит почти четыре килограмма, а твой, как я посмотрю, поменьше, похож по виду на испанский меч, только гарда совсем другая, почти как цуба у катаны, но больше и ромбовидная.

Валарестон отстегнул от пояса меч вместе с ножнами, это был меч его деда-бога, вынул его на треть из ножен и, поднеся к лицу, почти беззвучно прочитал магическое заклинание, после чего спокойно передал его Андрею. Тот взял меч и поразился его лёгкости, а когда обнажил, то невольно воскликнул:

— Чёрт, он сверкает, словно световой меч джедая! А до чего же удобно лежит в руке. Да-а-а, сражаться с таким мечом было бы сплошным удовольствием. — Андрей проделал мечом несколько быстрых кистевых движений, колющих и рубящих ударов, но магический заговор не позволил ему размахивать им слишком долго и он, вложив клинок в ножны, отдал его хозяину со словами — Валар, хотя я и толканутый, но вовсе не дурак. К твоему сведению я кандидат исторических наук и с детства интересуюсь холодным оружием. Это никакой не новодел, а старинный боевой меч, вот только я никогда не слышал, чтобы мечи изготавливались из титана, а он, похоже, именно титановый.

Валарестон усмехнулся и сказал в ответ:

— Воэн, мне подарила его моя мама и я не знаю, кто изготовил этот меч, когда и из чего, но он острый, как бритва, а потому для игр совершенно не годится. Это действительно настоящее боевое оружие, ну, а для учебного боя я принёс другие мечи. Они немного массивнее, но точно такие же, как и этот, по весу. Да, и в руке они лежат ничуть не хуже. Вот с ними мы можем фехтовать без опасения выбить друг другу зубы или сломать руку. Это специальные учебные мечи и я привёз с собой шесть штук.

Откуда-то сбоку на них, внезапно, налетел Вовчик, одноклассник Валеры, который громко завопил:

— Вэл, так ты и есть тот самый король Валарестон? Ну, тогда давай знакомиться заново, я лучник-эльф Леголас. Ух, ты, да, у тебя лук будет даже круче, чем у меня! Дай позырить.

Вовчик-Леголас был одет в зелёного цвета костюм весьма похожий на наряд лесного рейнджера, только сапоги у него были кавалерийские, но пошитые из тёмно-зелёной кожи, да, и весь его игровой наряд был сработан весьма добротно и только лук за спиной представлял из себя современное оружие, да, к тому же блочное. Он тотчас снял налучье из воловьей кожи и протянул свой лук приятелю. Валера, улыбаясь, протянул ему свой лук вместе с колчаном и сказал:

— Держи, только уговор, стрелять будем потом и по какой-нибудь мишени, а не по деревьям. Лук у меня очень мощный и стрела впивается в дерево сантиметров на пять. Деревья мне жалко.

— Ага, а стрелы ещё жальче, тем более, что они все у тебя боевые, а не спортивные. — Откликнулся Вовчик — Где надыбал такие, Вэл?

Тут из шатра вышла смущённая Вика, одетая в такой красивый наряд, что и у Андрея, и у Вовчика тотчас рты открылись от изумления. Ошарашено крутя головой Андрей прошептал:

— Господи, где же такое платье можно было пошить и, главное, из какой ткани? Ведь оно же похоже на струю воды.

Чтобы не отвечать на этот вопрос, Валарестон сказал:

— Вот теперь мы можем войти в шатёр и спокойно обо всём поговорить, Воэн, прошу.

Он вежливо распахнул полог и пригласил зайти всех внутрь. Посреди шатра размером три на три метра стоял круглый, складной походный столик, столешница которого, изготовленная по типу веера, была хотя и толщиной в полтора миллиметра, всё же могла спокойно выдержать вес взрослого человека. Такими же были и четыре складных стула, на которые Андрей и Вовчик сели с опаской, а Валарестон бухнулся, как ни в чём не бывало, но перед этим достал из своей сумки большой кувшин с лёгким эльфийским вином, четыре кубка и картонную коробку с печеньями, испечёнными Вилваринэ. Вовчик, не дожидаясь, пока розовое вино с цветочным ароматом будет разлито по кубкам, тотчас затолкал в рот сразу три печенья и восторженно замычал, такими вкусными они были. Вино из лесных ягод было ещё вкуснее. Андрей, выпив вина, изумлённо вскинул брови и спросил:

— Валар, ты не кажешься мне обычным человеком, что же тогда тебя сюда завлекло? Лично я нахожусь здесь только ради того, чтобы не сойти с ума, Вовчик терпеть не может всяких скинов, панков и прочую шваль. К тому же это его отец не только пустил нас на территорию своего дома отдыха, но даже кормит нас в обед в здешней столовой. Ну, а остальные ребята приходят сюда по воскресеньям по множеству других причин, которые мне также вполне понятны. Мне не понятно только одно, почему здесь оказался ты? К тому же Вика рассказала мне про то, что произошло в пятницу вечером.

Валарестон, который не был готов к таким вопросам, сказал:

— Ну, мне просто интересно посмотреть, как проходят ролевухи в России, Андрей. В Лос-Анжелесе я ездил несколько раз в один лагерь, где тоже собирались любители Толкиена, вот и решил посмотреть, как с этим делом обстоит здесь. Я ведь в Москве живу всего несколько месяцев, с мая. В лицее меня по возрасту записали в седьмой класс, хотя я мог бы ходить в девятый, а то и в десятый, ведь меня учили в основном дома. В общем мне просто хочется с кем-нибудь общаться по воскресеньям, а всяких скинхэдов я тоже терпеть не могу, так почему бы мне не приезжать сюда? Ну, а что касается этих нарядов, то я взял то, что хранилось у нас дома, да, и не в нарядах в общем-то дело. Вика говорила мне, что тебе нужен инструктор по фехтованию, а я, представь себе, могу научить ребят держать в руках меч довольно быстро, ведь у меня был очень хороший сенсей, Масашико Яри.

Андрей кивнул головой и сказал с ироничной улыбкой:

— Ладно, оставайся, будешь моим помощником. Только тебе нужно будет во что-то переодеться. Не станешь же ты фехтовать в парадном одеянии. На первый раз сгодится и обычная одежда.

— Это не проблема! — Радостно воскликнул Валарестон — Это я мигом, прихватил с собой кое что попроще. А деревянные щиты здесь найдутся, чтобы мы могли из луков пострелять?

Ему ответил Вовчик:

— Найдутся-найдутся, Вэл. Есть у нас ещё и несколько хороших спортивных луков, так что можем устроить после обеда небольшой турнир лучников. Кстати, я здорово умею стрелять из лука и пока ты здесь не появился, был самым метким стрелком, ну, а после сегодняшнего турнира всё может и поменяться.

Андрей снова улыбнулся и сказал:

— Ладно, Леголас, пойдём, пусть твой друг переоденется. Вика, а ты иди к девочкам, дай им сфотографироваться в твоём плаще и короне, если не хочешь нажить себе в нашем Нуменоре врагов.

Все трое вышли, а Валарестон, посидев на стуле минуты три, превратил свой сайринахамп в довольно потрёпанный рейнджерский наряд, прицепил меч и кинжал к обычному поясу, украшенному серебряными накладками, взял сумку с мечами, лук, колчан со стрелами, вышел из шатра и направился к центру поляны, где уже был слышен дробный перестук деревянных мечей. Там он бросил сумку на траву и достал из неё шесть точных копий своего боевого меча, после чего отцепил его от пояса, положил в сумку вместе с луком и колчаном, после чего встал и громко крикнул:

— Ребята, если кто хочет научиться рубиться по-взрослому, разбились на пятёрки и сбросили с себя всё лишнее. Особенно кольчуги, они будут только мешать. Я дам до обеда столько уроков, сколько успею. Каждый по полчаса. Двадцать минут на изучение основных движений и потом десять минут боя с партнёром. Я буду стоять перед пятёркой и всё показывать, а все остальные становитесь вокруг нас и поверьте, результат вы увидите уже через полчаса. На всякий случай запомните, я учился этому делу у самого великого учителя.

В силу того обстоятельства, что в свои слова Валарестон вложил весьма сильный магический приказ, примерно человек семьдесят файтеров быстро образовали круг и в него вошли пятеро самых взрослых и уже достаточно искушенных в рубке бойцов, среди которых была одна девушка в кожаном костюме. Они быстро разобрали мечи, на которые также был наложен магический заговор, и послушно встали перед Валарестоном и тот, сотворив довольно пространное обучающее заклинание, принялся показывать им основные приёмы защиты, нападения, уклонения от меча и даже сложные финты и подсады, постоянно меняя удары от засечных до подплужных и при этом не говоря ни слова. Магия его была столь сильна, что все эти движения повторяли не только пятеро его учеников, но и остальные файтеры, хотя только у тех, кто держал в руках специальные учебные мечи они получались практически безукоризненными, да, оно и понятно, ведь мечи как раз и передавали в их сознание и тело всё то, что эльдары развивали на протяжении многих тысячелетий.

Через двадцать минут начался десятиминутный учебный поединок, который также прошел в полном молчании, после которого следующие пять учеников вошли в круг. Те же, кто уже прошел вводный курс, принялись немедленно работать со своим собственным оружием и оно, вдруг, сделалось таким послушным, что им оставалось только удивляться. Вскоре в круг встал Андрей, а ещё через полчаса он вооружился учебным мечом и так же, как и все покорился магии. Хотя этот парень и занимался фехтованием уже почти семнадцать лет, получасовой урок дал ему едва ли не больше, чем все предыдущие занятия в секции фехтования. Многие приёмы оказались ему знакомыми, но с некоторыми он столкнулся впервые и уже тогда, когда они всей гурьбой шли в столовую, направляясь туда вместе с Валарестоном, Вовчиком и Викой, он сказал:

— Валар, ты или настоящий маг, или же просто очень мощный гипнотизёр. Поверь, я знаю о чём говорю.

Валера объяснил всё совсем по другому:

— Воэн, всё гораздо проще, чем ты думаешь. Это методика самого Исигавы Яри, дяди моего сенсея. Понимаешь, я просто вогнал вас всех в медитацию с оружием в руках. Примерно то же самое делают монахи в Шаолине, только их медитации направлены на то, чтобы укрепить тело, а эта заставляет человека стать воином. Как ты сам понимаешь, научить вас сражаться на мечах я, конечно, научу, но вот тому, как погружать учеников в такую медитацию, никогда. Мало того, что Масашико мне за это голову оторвёт, для этого ещё и нужны специальные учебные мечи. Ты уже держал в руках мой боевой меч, а вслед за этим учебный и потому можешь сравнивать, ну, и какой из них лежал в руке лучше, какой делал каждое твоё движение предельно точным?

— Ну, тут даже и гадать не нужно, Валар. Разумеется учебный, хотя по весу и балансировке они практически неотличимы. — Ответил Андрей и прибавил — И всё же это всё похоже на какую-то магию, а не на медитацию, хотя может быть медитация как раз и есть та самая магия, о которой всё время говорят люди. Но знаешь, Валар, всё-таки больше всего меня поразило другое. Ты говорил, что твоим сенсеем был Масашико Яри, то есть японец, а нас учил практически европейской системе боя на мечах. Последнее время я занимаюсь кендзюцу и могу отличить одно от другого.

Валера мысленно чертыхнулся, но нашелся и ответил:

— Воэн, Масашико Яри глава клана японских ниндзя, а они к твоему сведению, используют все боевые стили, в том числе и прекрасно освоили школу европейского фехтования, но и её они изменили на свой собственный лад. Маса говорит, что довели до ума и я с ним полностью согласен. Представь себе, ниндзя даже из пистолетов стреляют особым образом, не так, как обычные бойцы спецназа. Так что там с обедом, нас действительно здесь покормят?

В столовой для всех нуменорцев, а их было больше двухсот человек, приготовили вкусный и обильный обед, после которого все остальные ролевики тотчас накинулись на Валарестона с требованием научить и их обращаться с мечом и он, посмотрев на кивок Андрея, согласился. Так что ни о каком стрелковом турнире уже не могло идти и речи. С часа дня и до пятнадцати тридцати юный король учил толкиенистов сражаться на мечах, после чего было устроено массовое побоище, которое Андрей назвал вольным дрыномашеством. Даже при такой методике обучения нужно было заниматься фехтованием не менее двух лет по четыре раза в неделю, чтобы стать хорошим мастером, но и одного занятия вполне хватало для того, чтобы человек научился хотя бы держать меч в руках и наносить им удар по противнику, равно как и отражать его удары, пусть и самыми простыми способами. В шестнадцать тридцать все стали собирать палатки и не смотря на то, что в это воскресенье никто так и не обсудил между собой будущую игру, ролевики покидали Сосновку довольными, хотя и изрядно уставшими.

Андрей, посадив в свою девятку четверых нуменорцев, уехал первым, остальные пошли к станции, а Вовчик предложил Вике и своему однокласснику подождать машину, которую выслал за ним его отец. Вскоре приехал шестисотый "Мерседес" чёрного цвета и они, забравшись на заднее сиденье, поехали в Москву. Узнав о том, что Вике предстоит сегодня вечером переезжать на новую квартиру в соседнем с ним доме, Вовчик тотчас позвонил из машины отцу, быстро высказал ему довольно жестким тоном свои требования и через пару минут довольным голосом сказал:

— Всё, Викуля, папик щас вышлет к твоему дому микроавтобус.

Вика сердито шикнула на паренька:

— Настучать бы тебе по голове за такую борзоту, Вован. Отец для него стареется, делает всё, что только в его силах, а ты просто какое-то животное и в трубку лаял, точно собака дикая. Немедленно позвони отцу и извинись перед ним.

Валарестон, толкнув приятеля локтем в бок, прибавил:

— А то я точно настучу тебе по голове на перемене. Твоего телохранителя ведь в лицее не будет.

Широкоплечий парень, сидевший впереди, повернулся и сказал:

— Твой друг правду говорит, Володя, меня в школу действительно не пускают и я просто поражаюсь, как Фёдор Викторович всё это терпит. Ты ведь просто изводишь его своей вредностью.

— А он не изводит меня своей занятостью? — Взвился Вовчик, но, получив ещё один удар локтем в бок, сник и пробурчал — Ладно, давай трубу, извинюсь — Взяв трубку в руку, он громко шмыгнул носом и довольно громко сказал — Пап, ты меня того, прости, что я рычу на тебя, как цепной пёс, и приезжай сегодня пораньше, если сможешь. Мне тебе столько всего рассказать нужно. Ну, пожалуйста. — После небольшой паузы он сказал уже потише — Пап, я тебя тоже очень люблю.

— Ну, вот, можешь ведь говорить с отцом нормальным тоном и без всех этих дурацких словечек. — Весело сказала Вика.

Телохранитель снова повернулся и сказал им:

— Если бы вы, ребята, Володю ещё и по математике с физикой и русскому языку подтянули, вам бы вообще цены не было. Он ведь умный парень, только заниматься не любит.

Вика улыбнулась и ответила:

— Ну, это я запросто.

Валарестон приуныл и сказал:

— А вот с меня учитель никакой, я ведь учебники только на уроках и просматриваю, а домашнее задание на перемене делаю, да, и дома я почти не бываю, только вечером прихожу.

— Интересное дело, а где же ты тогда после школы пропадаешь до самого вечера? — Поинтересовалась Вика.

Валера улыбнулся и ответил уклончиво:

— Ну, есть у меня ещё кое-какие семейные дела, от которых я никак не могу отказаться.

Девушка, которая так и не сняла с себя эльфийский наряд, одобрительно кивнула головой и сказала:

— Семейные дела это святое. Наверное ухаживаешь за кем-либо?

— Не то что бы ухаживаю, как сиделка, но, да, что-то именно вроде этого. — Ещё более уклончиво сказал Валера и прибавил — И сделать это могу только я, зато вечерами или в воскресенье меня можно легко застать дома. Всю субботу я тоже занят с утра и до самого вечера.

Вовчик покрутил головой и спросил:

— Когда же ты оттягиваешься, Вэл? Так ведь и надорваться недолго. Утром в бурсу, после бурсы на пахоту до самой ночи, выходной только по воскресеньям. С ума сойти можно.

— Ну, так я же не мешки с углём ворочаю, Вовчик, так общаюсь кое с кем, о ком я не хочу говорить, и не более того. — Успокоил приятеля Валера, хотя и считал, что лучше бы он ворочал мешки с углем, чем по семь, восемь часов кряду сидеть в кресле и беседовать с хинасардами, которые иной раз просто убивали его своей поразительной наивностью и бестолковостью.

Вскоре они подъехали к дому Вики. Возле подъезда уже стоял микроавтобус, а в нём сидела её мама и с грустью смотрела на несколько чемоданов и картонных коробок. Девушка позвонила своей матери из машины ещё на подъезде к Москве и сказала, что внизу ту ждёт микроавтобус. Валера и Вовчик немедленно пересели в микроавтобус и через час с небольшим Вика и её мама уже осматривали своё новое жильё, а оба приятеля поджидали их в квартире семейства Королёвых к ужину. Валера сразу же потащил Вовчика в свою комнату. Увидев на стене в комнате своего одноклассника большой плакат, на котором была изображена девушка скачущая верхом на чёрной лошади, Вовчик восторженно воскликнул:

— А меня есть кассета с этим фильмом! Классная киношка!

Валера улыбнулся и, указывая на девушку, сказал:

— Это моя мама, Вовчик. Она сыграла всего одну роль в кино и сразу получила за неё Оскара. Хочешь, я покажу тебе фотки с той церемонии и на съёмочной площадке? Их у меня целых три альбома. Вскоре в дверь комнаты Валеры постучала Вика и пока Вилваринэ как с помощью магии, так и посредством своего обаяния внушала молодой женщине, матери юного хакера и надежды всего Серебряного Ожерелья не исполнилось ещё тридцати четырёх лет, мысль о том, что эта пятикомнатная, полностью обставленная квартира с евроремонтом, отныне является её самой надёжной крепостью, трое друзей рассматривали альбомы с фотографиями, сделанными больше двадцати лет назад. Когда же в квартиру поднялись Ирина и Вилваринэ, Валера зычно скомандовал своему деду, Сэнди и Варнону, которые расписывали пульку в столовой, шутливую команду: — "Рота, подъём! Выходи строиться на хозработы!" и мужчины снесли вниз три компьютера, один из которых был жутко дорогущим и представлял из себя самое настоящее чудо современной компьютерной техники. Для железа уже была подготовлена отдельная комната с кондиционером и специальными столами и когда компьютеры были поставлены на них, самой большой сложностью стало оттащить от них Вику и отвести в столовую, где Вилваринэ и её мать уже накрывали стол к ужину.

Два с половиной года жизни в Москве промелькнули для Валарестона, как один день и тому было только одно объяснение, ведь каждый день был до краёв заполнен интересными делами, важными событиями и различными открытиями. Вика за это время закончила школу, поступила в Бауманку и перешла на второй курс, Валера и Вовчик должны были закончить в девяносто седьмом году девятый класс, причём сын банкира стал к тому времени круглым отличником, а юный король мог запросто схлопотать и пару, Ирина Сергеевна работала в банке Фёдора Викторовича Денисова главным бухгалтером и между ними завязался пусть и не бурный, но зато очень прочный служебный роман и теперь Королёвы, Денисовы и Сергеевы дружили семьями. Причём дружба эта была настолько прочной, что в каждой квартире появились дополнительные спальные места и было трудно даже угадать, где останутся ночевать младшие члены этих семей. Везде им были рады. Отец Вовчика, который, наконец, обрёл в своём банке, одном из крупнейших в Москве, надёжную правую руку в лице главного бухгалтера, стал теперь приходить домой гораздо раньше и у него, наконец, появились выходные, и как раз вместе с ними новая сердечная привязанность.

Сосновский Нуменор за эти два с половиной года сделался закрытым неформальным молодёжным клубом и хотя число нуменорцев увеличилось весьма незначительно, качественно изменилась экипировка его членов, а бесконечная ролевая игра сделалась ещё интереснее, но теперь война в нём шла не против Саурона и Сарумана, а против Голониуса и Миравера. Воэн по прежнему оставался мастером игры, но теперь у него было трое помощников — мастер мечей король Валарестон, мастер стрел Леголас и мастер магии принцесса Нолвиэль. Андрей очень сдружился с двумя юношами и девушкой и сделался частым гостем на Кутузовском. Ну, а поскольку он закончил историко-философский факультет МГУ, то в первую очередь покорил Вилваринэ тем, что читал работы Ирины Талановой, матери Валеры, а её саму считал выдающимся историком. Причём сдружился он с эльдамирцами настолько, что Талионон вытащил в Сосновку Масашико и тот целых три месяца учил нуменорцев стрельбе из лука, бою на мечах и боевым единоборствам без оружия. Фёдор Денисов тоже не оставался в стороне и мало-помалу помогал нуменорцам устроиться в жизни, находя им хорошую работу или помогая поставить свой собственный бизнес. Его всегда интересовало окружение сына.

Теперь у Андрея была своя фирма и он занимался поставками в Россию компьютерных комплектующих, а также сборкой и продажей компьютеров, но куда больше его всё же интересовала история и особенно та её часть, которая изучала развитие воинского дела и холодного оружия. Самая большая его мечта, но, увы, несбыточная, было перенестись в эпоху средневековья и стать кондотьером. Даже на арбалеты он смотрел неодобрительно и выше всего ставил умение сражаться на мечах в ближнем бою и не только на них одних. Ну, а поскольку он жил в конце двадцатого века, то его уделом было одно только историческое фехтование и Сосновский Нуменор, в котором он жил по-настоящему полной и интересной жизнью. Своим самым счастливым днём Андрей считал день своего тридцатитрёхлетия, когда ему подарили настоящий итальянский полудоспех, изготовленный в Милане в середине пятнадцатого века, сверкающее позолотой, узорчатое воронёное чудо с шлемом-барбютом античного типа, коринфским барбютом, украшенным высоким гребнем с алым конским волосом, как шлемы древних ахейцев. К полудоспеху прилагались также три эльфийских меча, боевой, турнирный и учебный, большой эльфийский сикил, а также щит высотой от пола до груди из того же металла, что и мечи и потому не такой уж и тяжелый, как того следовало ожидать.

Валарестон сначала хотел подарить своему другу эльфийский лёгкий доспех, который был на порядок легче и удобнее итальянского полудоспеха весившего два с лишним пуда, но был вынужден согласиться с дедом, что тогда ему будет очень трудно объяснить историку, откуда был привезён этот сверкающий панцирь. Андрей в тот день как надел на себя доспех, так и сидел в нём за столом весь вечер и снял его с себя лишь тогда, когда лёг спать в комнате для гостей. Наутро, ещё не умывшись, он уже снова рассматривал его и был немало поражен тем, что нашел на внутренней стороне имя мастера, выковавшего этот полудоспех, Джулиано Гоцци. О том, что это итальянское железо было куплено на аукционе за сто четырнадцать тысяч долларов парню никто не сказал, но он вскоре узнал об этом и сам, как и имя покупательницы, американской писательницы Барбары Декстер, жены дяди Валеры, которого все звали Сэнди. Как это, так и очень многое другое давно уже вызывало у Андрея множество вопросов, которые следовало задать даже не Анатолию Сергеевичу, деду Валерия, а именно этому юноше, заметно подросшему за два с половиной года и даже начавшему пользоваться бритвой.

Поговорить об этом он хотел с конца прошедшего лета, когда узнал, что ему был сделан такой дорогой подарок, но терпел до середины февраля месяца следующего года. Наконец, наступил предел его терпению и случилось это после того, как узнал кое-что о таинственном клане ниндзя и о его предводителе, загадочном Сикоми-дзуэ, держащем в своём кулаке всех главарей якудза, человеке с тысячью лицами. С утра он созвонился по сотовому телефону с Викой и Вовчиком и предложил им встретиться в три часа дня в пиццерии на Кутузовском, где и рассказал им о своих подозрениях, которые в общем-то сводились к тому, что Королёвы люди не от мира сего и, явно, обладают магическими знаниями, как и их многочисленные друзья в России и за рубежом, а их друг Валар не иначе, как настоящий король или в крайнем случае наследный принц в изгнании, так как все слушаются его беспрекословно и с каким-то просто невероятным для обычных, непосвящённых в тайну, людей, энтузиазмом. Ещё Андрей высказал предположение, что Королёвы не земляне, хотя людей добрее, честнее и лучше их он ещё никогда не встречал. Смысл же его заявления сводился только к одному, встретиться с Валаром и попросить того, чтобы он рассказал им всю правду. Вика, выслушав своего друга, на которого она в последнее время всё чаще стала посматривать несколько иначе, а точнее так, как женщина смотрит на мужчину, бесцельно ковыряя вилкой свою пиццу, вздохнула и честно призналась:

— Воэн, честно говоря, я тоже об этом думала не раз. Ну, не может столько благородства взяться в людях просто так, от балды. Это может быть только результатом жизни в особой среде, воспитания, крови, наконец, но никак не того, что они сами сделали себя такими. Вон моя бабка, тоже профессорша, кстати, доктор юридических наук, когда-то преподавала в высшей партшколе, а в кого превратилась? В пьяницу и старую мегеру, которая выгнала из дому единственную внучку.

— Ага, а теперь умоляет простить её. — Одёрнул Вику Вовчик и сказал тихим голосом, почти шепотом — Андрей, я тоже кое-что знаю о друзьях деда Толи. Понимаешь, мой отец работал раньше в КГБ, а потом в ФСК и только четыре года назад стал банкиром, но у него сохранились связи в ФСБ и он как-то попросил своих друганов пробить этих Яри. Ну так вот, его дружки, услышав про них, сразу же задрали лапы в гору и сказали, что с этими ребятами лучше не ссориться и тем более не пытаться копать под них, особенно под их босса, всемогущего Масашико, но если эти Яри предлагают ему какую-то сделку, то он может работать с ними на раз, мол они ещё никого не подставляли. Вот я и думаю, а не наш ли это сенсей, которого дед Толя привозил в Сосновку? В общем я за, Андрей, и если ты тоже, Викуся, то я звякну Вэлу и попрошу его заскочить к нам на огонёк. Заодно съедим ещё по одной пицце. — Вика поморщилась и отодвинула от себя тарелку со съеденной наполовину пиццей, а Вовчик, поднося к уху телефон, перебросил её на свою тарелку и через несколько секунд сказал:

— Валар, мы тут засели в нашей пиццерии, ждём тебя. Если можешь, подходи. Ага, ждём, всё замётано, заказываю тебе пеппероню, молочный коктейль и большой капучино, в овощной бар сам слазаешь. Хорошо, ждём тебя через десять минут.

Официантка убрала со стола и с улыбкой приняла ещё один заказ. Она хорошо знала эту компанию и их вкусы. Поэтому когда Валера подошел к столу, его уже ждала горячая пицца и ему осталось только сходить к овощному бару, чтобы взять бобов и спаржи. На пару с Вовчиком они взялись за свои большие порции пиццы, Андрей, чтобы не выбиваться из темы, заказал себе лозанью, а Вика пила за компанию с друзьями капучино. Несколько минут они молчали, пока Андрей тихим голосом не задал главного вопроса:

— Валарестон, ты действительно король Эльдамира и находишься на Земле в изгнании? Если да, то мы хотим служить тебе.

Вопрос Андрея не застал короля Валарестона врасплох. Последнее время он только и жил ожиданием того дня, когда по расчётам Сэнди друзья сами спросят его о том, кто же он такой на самом деле. Наконец этот день наступил и потому он тотчас радостно заулыбался, несколько раз кивнул головой и шепотом ответил:

— Ребята, всё так и есть, только мы здесь не в изгнании, но обо всё я расскажу вам не здесь, а в другом месте. Вот только доем пиццу. Вы, как, потерпите ещё немного?

Вика подалась вперёд и спросила:

— А где находится твоё королевство Эльдамир?

Вовчик сердито шикнул на девушку:

— Тебе же было сказано потерпеть. Не волнуйся, Вэлу и целая пицца это так, два, три раза куснуть, а тут всего половинка.

Андрей от волнения тут же расплатился за обед, хотя его друг ещё не закончил есть, а через двадцать минут они уже входили в квартиру Королёвых, где Валера первым делом предложил им снять с себя верхнюю одежду и шапки. Однако, проходить в квартиру им не было предложено. Вместо этого он подвёл их большому шкафу, распахнул дверцы, раздвинул портьеру внутри, указал на широкую гранитную плиту и сказал с улыбкой:

— Ребята, это сарнасельм, наше главное транспортное средство для быстрого передвижения по Земле. Таких вот каменных вокзалов на нашей планете установлено несколько тысяч, но некоторые из них были установлены ещё древними обитателями Атлантиды. Кроме них мы можем ещё и открывать порталы прохода или перемещения в любую знакомую точку, даже на Луну и Марс, но туда отваживаются проходить только Сэнди и Варнон, мои маги-наставники. Они у нас оба знатные экстремалы и даже обзавелись для этого настоящими космическими скафандрами. Ну, и ещё там любят бродить мои ребятишки, хинасарды. Они даже на Юпитер и Сатурн высаживались, но им и не такие вещи будут под силу. С ними я вас познакомлю немного позднее. Ещё мы можем создавать быстрые дороги, но только на открытом пространстве и там, где нас никто не увидит. В основном по ночам. По быстрой дороге я всю Москву могу пересечь максимум за семь, восемь минут, но это так, уже мелочи. Сейчас я включу сарнасельм и мы отправимся на один остров в Тихом океане. Включёнными сарнасельмы мы не держим из осторожности. — Валарестон произнёс короткое магическое заклинание, коснулся пальцами каменной плиты и на ней появилось смутное, едва различимое изображение морского пейзажа. Подтолкнув к сарнасельму Вовчика и Андрея, он весёлым голосом сказал — Смело идите в камень, ребята. Не бойтесь, шишку на лбу вы себе не набьёте. Это всё равно, как войти в комнату через открытую дверь, ну, а мы с Викой войдём вслед за вами.

Как только Вовчик и Андрей исчезли в камне, Валарестон взял девушку за руку и та смело шагнула вместе с ним в сарнасельм и уже в следующее мгновение ей ударило в глаза яркое солнце и она увидела с площадки, мощёной камнем, небольшой пляж, на который с мерным шелестом накатывали ленивые океанские волны. Справа и слева от них за площадкой стояли стеной настоящие джунгли, из которых доносились крики птиц. Джунгли были и позади, за большим гранитным обелиском из которого они вышли. От площадки, огороженной балюстрадой, шли вниз, к пляжу, широкие ступени мраморной лестницы. Ещё одна такая лестница, но уже ведущая вверх, находилась с другой стороны площадки, правее, и на неё, внезапно, из джунглей выпрыгнул большой леопард, который подбежал к Валере и стал тереться головой о его ногу, словно кот. Их друг погладил его по голове и сказал:

— Не бойтесь, это Маугли, главный мохнатый рейнджер на этом острове. Ну, сзади, пляж, там, — Валера махнул рукой в сторону лестницы — Стоит мой летний дом, а там, за горой, посёлок. В нём живут наши друзья из клана Яри. Пойдёмте в дом, там вы переоденетесь в точно такие же сайринахампы, как у меня и я расскажу вам об Эльдамире и других мирах Серебряного Ожерелья.

Вика, словно позабыв о том, что ей было недавно сказано Валерой, восхищённо прошептала:

— Как здесь красиво, где мы, Валерик? В другом мире?

— Нет, это всего лишь мой остров в Тихом океане, Вика. — Пояснил ещё раз Валарестон — Это остров Иримиэль, Одакадзу Яри назвал его так в честь моей мамы, королевы Эмбер-Лимбреа-Лиэне, которая скоро войдёт в небесные чертоги и станет богиней.

При этих словах в глазах Валарестона блеснули слёзы и он быстро пошел вперёд, а пятнистый Маугли с громким мурлыканьем шествовал впереди. Он показал своим друзьям их комнаты на втором этаже и объяснил, что представляют из себя сайринахампы, после чего предложил им переодеться и спуститься вниз, в большую гостиную. Однако, Валера не приступил к объяснениям сразу и вместо этого предложил всем сначала искупаться. Последний раз он был на острове Иримиэль четыре месяца назад и потому соскучился по морским ваннам. Предложение было принято на ура, тем более, что была пятница и до самого понедельника они могли забыть Москву с её зимней слякотью и прочими неудобствами. Правда, в этих широтах тоже было не слишком жарко, всего плюс двадцать пять, а температура воды и вовсе была не выше двадцати двух градусов и потому купались и загорали они не больше двух часов, после чего вернулись под крышу.

Валарестон очень хорошо подготовился к разговору с друзьями. Он даже не поленился подготовить текст лекции на компьютере и заучить его наизусть, а потому читал её не хуже какого-нибудь профессора. Естественно, что с помощью своего анголвеуро он демонстрировал своим слушателям множество трёхмерных изображений, иллюстрирующих его лекцию, продлившуюся почти четыре часа. То, что услышали Андрей, Вика и Вовчик, произвело на них огромное впечатление и на какое-то время они просто онемели, не в силах произнести ни звука. Валарестон, закончив свой подробный рассказ о войне в Серебряном Ожерелье и странной победе обеих сторон, предложил им отправиться в столовую и только там, съев тарелку черепахового супа, Вика, наконец, очнулась и спросила юношу:

— Валерик, так ты что же маг-некромант?

Тот улыбнулся и, отставляя тарелку в сторону, сказал вполголоса, пододвигая к себе жаркое:

— Ну, вообще-то я король Эльдамира, Вика, но из всех занятий в области магии некромантия действительно привлекает меня больше всего и к тому же она даётся мне легче всего. Только знаешь, Нангвэ, можно я буду называть тебя так? На моём родном языке, который благодаря Ланнелю и Толкиену на Земле называют квэнья, это то же самое, что и Виктория, то есть Победа. — Девушка кивнула головой и Валарестон продолжил — Так вот, Нангвэ, в некромантии, как одном из разделов высшей магии, нет ничего дурного и всё зависит только от того, на что ты её направишь. Если на разрушение, то это будет зло, ну, а если на созидание, то добро. Магу-некроманту ведь вовсе не нужно никого убивать и к тому же не забывай, что существует не только заклятие энтулессе-ет-нойре, с помощью которого некромант может превратить обычного зомбака в аттеаноста, но и методики превращения свежего трупа в зомби. Некромант даже может поднять из могилы скелет, а затем довести его до состояния сначала ходячего мертвеца, а потом до нормального зомби, но не в этом главное, а в том, что такой маг способен завершить всё заклятием энтулессе-ет-феа, то есть вернуть человеку его душу, а вместе с ней и память о своей прошлой жизни. Понимаешь, Нангвэ, это то же самое, что некогда сотворил над собой Иисус Христос. Его распяли, положили в гроб, а он взял и воскрес, пройдя через энтулессе-ет-феа, и даже сохранил при этом на своём теле рану от удара копьём. Нет, некромантия это вовсе не какой-то там жуткий ужас, это классная магия и к тому же не забывай, если бы маги Остоарана не учили воинов некромантии, то жертв было бы гораздо больше и потому я очень благодарен Голониусу и даже Мираверу за то, что они были такими отличными некромантами. И к тому же только некромантия наделяет человека точно такой же силой, какой обладают эльдары и вторая жизнь человека будет такой же долгой, как и у них. Ну, говорят, что мардофеньяре будут жить почти вечно, так ведь это ещё нужно будет проверить, зато аттеаноста точно ничем не отличаются по своей жизнестойкости от нас. Я, конечно, сам этого видеть никак не мог, но зато Сэнди лично знает в Эльдамире нескольких эльдаров, которым перевалило уже за пятнадцать тысяч лет и помирать никто из них не собирается, а теперь, когда они, наконец, хорошенько отоспятся, ты их в могилу и колом не загонишь. Но я всё же согласен с Сэнди, энтулессе-ет-нойре и энтулессе-ет-феа, которые делают человека свободным аттеаноста, это крайний случай, всё-таки это не очень приятно откинуть копыта, а потом воскреснуть, куда лучше просто стать мардофеньяре, вот тогда человеку действительно всё становится по барабану и если, вдруг, его припечёт, то он всегда может спастись с помощью ваниа-эт-куиле.

Вовчик, в голове которого уже перепутались все эти термины на квэнья, не выдержал и взвыл во весь голос:

— Вэл, не грузи! У меня щас крыша поедет от этих твоих энтулесов. Ты что-то прокашлял на счёт того, что сможешь вместе с дядей Сэнди обучить нас магии в каком-то сердце Змеи и мы всё усвоим с полоборота, вот давай после этого и будем базарить на всякие магические темы. Пойми, магия мне не в лом, но только в том случае, если ты мне дашь нормальный учебник по магии и хотя бы пару месяцев на его прочтение, а то взял и вывалил нам всё на голову за каких-то четыре часа и теперь продолжаешь грузить дальше.

— Сердце Земли, Вовчик! — Воскликнул Валарестон — Сейчас поужинаем и сгоняем туда, а потом я покажу вам своих каменных мальчишек, хинасардов. Они за эти два с лишним года стали совсем другими ребятами. Их теперь можно даже в город выпускать. Они ведь раньше были все чёрные, как кочегары, и одинаковые, а теперь каждый выбрал себе такую внешность, которая ему нравится, и одеваются точно так же, как и мы в те сайринахампы, которые вырастил для них Миравер, но Варнон их проапгрейдил и они теперь уже не жгут им тела, как когда-то в Серебряном Ожерелье. Вы меня извините, ребята, что я сразу вам обо всём не рассказал, но так велел Сэнди.

Между тем одного только Андрея интересовало совершенно другие, куда более серьёзные вещи. Тем не менее он удовольствием ел жаркое из дикого кабана и когда проглотил последний кусочек мяса, отодвинул от себя тарелку и спросил:

— Валар, как я понял, мне теперь открыта дорога в Эльдамир, где я, наконец, смогу стать тем, кем всегда мечтал, рыцарем на службе короля. Это всё прекрасно, а как же твои друзья, нуменорцы?

Валарестон, пододвигая к себе блюдечко с большим куском торта, улыбнулся и сказал, пристально глядя на друга:

— Король Воэн, тебе суждено основать в одном из миров Альтаколона королевство Нуменор, так что хотя ты и будешь его первым рыцарем, служит ты будешь не какому-то королю, а своим нуменорцам, моим самым лучшим друзьям.

Глаза Андрея остекленели и он застыл, словно изваяние, но вскоре ожил и тихим голосом спросил:

— И я смогу их всех забрать с собой в этот мир?

Его друг кивнул головой и подтвердил:

— Ты заберёшь с собой ровно столько людей, сколько ты сможешь собрать за те годы, что мы ещё проживём на Земле, пока будем искать способ, как хинасарды смогут соединить между собой все Небесные Ожерелья, но и после этого твои вербовщики будут готовить для тебя новые партии переселенцев. Правда, Сэнди говорит, что даже в Эльдамире есть множество людей, которые с удовольствием переселятся в Нуменор и станут там твоими подданными.

— Кроме меня! — Воскликнул Вовчик — Андрюха, даже если ты обидишься на меня за это, я из Эльдамира никуда. Лично я намерен стать у Вэла маршалом. Как только закончу бурсу, сразу же поступлю в какое-нибудь военное училище, а потом, если успею, закончу ещё и академию Генштаба, чтобы у него был хороший маршал. Если получится, то сдам экзамены за десятый класс экстерном, припишу себе год и поступлю в училище уже этим летом.

Андрей кивнул головой и подсказал Вовчику:

— Тогда тебе следует поступить в высшее военное училище погранвойск. Я служил в погранвойсках, Вовка, и скажу тебе так, это самые лучшие войска во всей российской армии. У нас на заставе даже понятия такого не было, как дедовщина.

Вика, которая уже покончила с тортом, сердито фыркнула и резко одёрнула своих друзей:

— Размечтались! Один уже в своё королевство подданных набирает, другой на маршалы учиться намылился. Вы бы лучше подумали о том, как этот Альтаколон сварить из Небесных Ожерелий.

Выслушав эту реплику с насмешливой улыбкой, Андрей, вдруг, сложил руки на груди и сказал:

— Валера, а ведь именно так и нужно сделать. На конце каждой арбузной корки нужно просто устроить хороший такой вулкан и таким образом сварить их все вместе. Ты как-то рассказывал мне, что Гарун Тазиев твой друг? Вот его-то тебе и нужно нацелить на эту работу. Возраст у него уже более, чем преклонный, а в вулканах лучше него один только Гефест разбирается и я не думаю, что он откажется от такого выгодного контракта. Здесь он просто умрёт и попадёт в рай, а там, как мне кажется, станет богом, как и младший брат Сэнди, король Николас. Не думаю, что хинасарды не смогут создать вулканы, ведь ты сказал, что они способны двигаться под землёй, проходя сквозь камень и им не страшен огонь, к тому же все они маги, а в магии ведь есть даже специальный раздел — магия огня.

Валарестон задумался. Хотя совет Андрея был весьма неожиданным, в нём действительно было что-то такое, от чего его даже пробрала дрожь, ведь чем в конце концов вулканическая лава хуже клея? То, что в итоге Эльдамир и Эмбер-Лимбреа-Лиэне на какое-то время окажутся в сплошном кольце вулканов, было пустяком по сравнению с реальными выгодами. К тому же теперь он окончательно понял, зачем ему была нужна Вика, ведь только она могла создать для главного начальника вулканов такую компьютерную программу, которая сможет управлять всем этим гигантским, по своей мощи, процессом. Понял он и то, кем станут все хинасарды, — начальниками вулканов, которые появятся во всех мирах Альтаколона и станут своеобразными предохранительными клапанами, но тогда его французский друг татарского происхождения, Гарун Тазиев, действительно станет Сарнанарэоном, богом подземного огня. В том, что он возьмётся за эту работу, Валарестон даже и не сомневался. Постоянно бросать вызов судьбе было самой главной отличительной чертой этого человека.

Правда, ни один гороскоп, составленный Сэнди, вообще никак не упоминал о нём, как и о том, что Андрей мог быть хоть чем-то полезен его делу. Впрочем сам Валарестон далеко не во всём полагался на гороскопы, как и на предсказания любого другого рода, считая, что думать нужно всё же своей собственной головой, хотя и не отвергал полностью полезности гороскопов. Ещё он точно знал, что именно ему, а не кому-то другому предстояло найти решение проблемы. Знал не только потому, что получал от Талионона подзатыльники всякий раз, когда хотел заняться своими собственными делами вместо того, чтобы просматривать книги в поисках нужной информации или учить хинасардов, но и догадывался об этом чисто интуитивно. Порой это его просто бесило, но тогда в его памяти тотчас всплывали слова отца; — " Помните, ваше величество, вы очень нужны своему народу и всем обитателям Серебряного Ожерелья, ведь только вы способны завершить работу богов". Это сразу же приводило его в чувство, как бы сильно он не бесился. Валарестон поднялся из-за стола, улыбнулся, и сказал:

— Ладно, разберёмся, ребята, а теперь пойдёмте в храм Сердца Земли. Мне давно уже хотелось его вам показать.

Когда директору заповедника "Зелёный Дол" требовалось провести общее собрание сотрудников, он вызывал всех в город, в здание дирекции, и там в актовом зале чествовали и награждали отличившихся или проводили встречи с высоким начальством. Там же находилась бухгалтерия и коммерческий отдел. Но если Евгению Петровичу нужно было решать какие-то важные вопросы, касающиеся жизни заповедника, то в этом принимала участие лишь часть сотрудников вместе с членами их семей, то есть только те люди, которые чувствовали себя лесным братством Зелёного Дола, кого этот могучий лес наделил особой силой и кому открывал все свои колдовские секреты. Случалось это довольно часто, но мало кто знал о том, что такие собрания вообще происходят, да, и местом сбора была не научная база на девятом кордоне, а ущелье в урочище Чёрное, самое мрачное и дикое место во всём заповеднике, куда практически никогда не заходили люди, хотя оно и не было самым отдалённым местом в заповеднике. Как о всём урочище, так и о его главной достопримечательности — Змеином ущелье, где по слухам находилась пещера, подземные ходы которой вели аж к побережью Чёрного моря, в народе сложилась дурная слава.

До революции там, как говорили, ещё в девятнадцатом веке пряталась банда разбойников-душегубов, убивших немало купцов. Во время Великой Отечественной войны в ущелье бесследно сгинула целая группа немецких лётчиков, лечившихся в немецком военном госпитале, устроенном в санатории, которые решили обследовать пещеру, а потом ещё и целый взвод эсесовцев-карателей. Из леса так и не вышел ни один из них и дело кончилось тем, что немцы послали туда несколько бомбардировщиков, чтобы те бомбили урочище и ущелье. Дало ли это какие-нибудь результаты или нет, было неизвестно, но зато все знали, что когда бомбардировщики возвращались на аэродром в Красноградске, три самолёта из пяти разбились и сгорели при посадке, а экипажи двух других вроде бы сошли с ума. После освобождения Зеленодольска от фашистов, в ущелье отправилось пятеро сотрудников НКВД и назад вернулся только один, да, и тот сбрендил. Его тотчас отправили в Москву и больше в ущелье уже никого не посылали, а жители Зеленодольска утвердились во мнении, что это дурное место, которое следует обходить десятой стороной.

В семьдесят четвёртом в историю Змеиного ущелья была вписана ещё одна чёрная страница, в него сигануло пятеро убийц, изуродованные трупы которых подняли наверх корейцы, работавшие тогда в заповеднике. После этого уже никто из жителей Зеленодольска и не помышлял о том, чтобы отправиться в проклятое урочище. Даже приехавшая однажды из Москвы группа туристов-спелеологов и та, услышав в гостинице рассказ о нём, тотчас изменила своё решение и улетела в Пермь, исследовать тамошнюю Кунгурскую пещеру. Однако, настоящая чертовщина стала твориться уже не только в урочище, но и во всём Зелёном Доле после того, как в заповеднике сменился директор, точнее через пять лет. В этом лесу появились волки-оборотни и первыми с ними повстречались строители, тянувшие ЛЭП к побережью и это были уже не пустые россказни. Эти здоровенные зверюги, которые совершенно не боялись людей, той же осенью покусали нескольких охотников, сунувшихся в заповедник, и такие случаи повторялись до тех пор, пока все жители Зеленодольска не поняли, что пытаться охотиться в этом густом и мощном лесу означает ничто иное, как накликать большую беду на свою собственную задницу. Волки-оборотни были просто какими-то садистами. Первым делом они кусали охотника за руку, а потом обязательно пару раз за задницу и потом уже гнали навстречу инспекторам природоохраны.

Во всём остальном Зелёный Дол оставался всё таким же красивым, тихими и мирным и если ты отправлялся туда с семьёй отдохнуть по путёвке, купленной у егерей или инспекторов, то тебя ждал чудесный отдых на природе. Форели в речках было на диво много, но для того, чтобы её ловить, тоже нужно было покупать путёвку, иначе было не миновать разговора с инспекторами, а разговор у тех был короткий, собирай манатки и мотай отсюда. Для тех же людей, которые неукоснительно соблюдали правила посещения заповедника, он был самым настоящим раем. Возле корейских беседок всегда были наготове дрова и мангалы, у егерей дешевле, чем на рынке, можно было купить кабанятины для шашлыков, кабанов в Зелёном Доле было просто немеряно и их понемногу отстреливали, да, иную дичь вроде куропаток или рябчиков, у них тоже можно было купить, но самое главное, в этом лесу можно было ничего не опасаться.

Бывали случаи, что в нём терялись дети. Дело известное, разве за ними уследишь, но уже через час, другой волки-оборотни их приводили обратно и, что самое странное, не отказывались потом от угощения, конфет и даже шашлыков, вот только водки и пива они не пили, а потому народ решил, что это точно не егеря. Был один раз даже случай, когда девчушку лет пяти вывез из леса на своей шее сам Михайло Потапыч, главный медведь-великан Зелёного Дола, которого часто видели возле кордона Сергея Ермолаева. Всё же далеко не все жители Зеленодольска считали лес безопасным, но у некоторых из тех, для кого он был любимым местом для пикников, хранились дома фотографии, на которых рядом с ними стоял волк, рысь, а то и громадный бурый медведь. Хотя очень многие люди сознавали, что всё это противоречит здравому смыслу, никому и в голову не приходило оспаривать существующее положение вещей и все жители Зеленодольска говорили, что они живут рядом с волшебным лесом, строгим, но в то же время очень добрым, который ни в коем случае нельзя обижать.

Убеждал людей в этом и такой факт. Те дачи, которые было выросли возле заповедника по решению горсовета в самом начале перестройки, люди вскоре побросали, да, и шутка ли дело, если на участок среди бела дня могли забежать из леса здоровенный волчара, а то и того хуже, рысь ростом чуть ли на с молодого тигра, чтобы немигающе уставиться тебе в глаза и тихонько рычать. Тут у кого угодно нервы сдадут. Теперь на месте дач шумел хотя и молодой, но уже очень высокий лес, подступавший к городу почти вплотную, но что удивительно, строго в границах заповедника. Именно с тем, что лес этот заповедный, зеленодольцы и связывали все его чудеса, а ещё их связывали с именем директора Таланова и его дочери Ирины. Про Таланова все горожане так и говорили, что он, де, колдун, приехавший на Кавказ из амурской тайги вместе со своими друзьями-шаманами, которые были вовсе не корейцами, а какими-то никому не известными амурцами. Ну, а про Ирину и вовсе говорил невесть что, будто она была то ли какой-то принцессой, то ли вообще королевой.

Ещё поговаривали о том, что и нынешний директор, а вместе с ним почти все сотрудники заповедника, тоже колдуны ещё те и что старый директор-колдун дал им полную власть над лесом. В это верилось легко хотя бы потому, что Евгений Петрович всегда знал всё, что происходит в его лесу и поблизости. Народ вокруг него собрался дружный и сплочённый и даже в самые тяжелые дни заповедник не только выжил, но и окреп, в смысле экономики, и теперь при нём было организовано три фирмы, которые поставляли на рынки области дары леса и торговали не просто мехом, а норковыми, лисьими и песцовыми шубами. В городе для этого даже была построена меховая фабрика. В общем он был не только учёным, но и хорошим руководителем и даже помогал другим заповедникам деньгами, но гораздо чаще толковыми советами, как наладить научную и хозяйственную деятельность. Ну, а ещё он был главным распространителем слухов о жестокости Зелёного Дола по отношению ко всяческому жулью.

На самом деле как в Зелёном Доле, так и в Чёрном урочище обычным людям ничто не угрожало. Никакие разбойники там никогда не обитали, немецкие лётчики вовсе не сгинули бесследно, так как осмотрев Змеиное ущелье и не найдя в нём ничего, кроме большой пещеры, в которой было полным полно летучих мышей, пошли дальше в горы и были захвачены в плен партизанами. Эсэсовцев, отправившихся по их следам в горы, также уничтожили партизаны, а бомбардировщики, которые бомбили горы, возвращаясь на аэродром были обстреляны своими же собственными зенитчиками. Ну, а что касается сотрудников НКВД, то они вообще в урочище не ходили и по пьяному делу перестреляли друг друга в доме на окраине города, о чём, естественно, никто так никогда и не узнал не то что правды, а вообще хоть чего-либо на неё похожего. Единственное таинственное происшествие, случившееся в Чёрном урочище, была гибель Индейца и его дружков-убийц, но и по этому поводу те люди, которые работали в милиции и прокуратуре ещё в ту пору, имели своё собственное мнение и считали, что убийц сбросили на камни с верхотуры корейцы. Разумеется об этом никто не заявлял открыто, так как знали они ещё и то, что опергруппе посланной в Зеленодольск из Красногорска, было приказано пристрелить этих молодчиков при задержание, так что эти корейцы всего лишь избавили их от грязной работы и сделали всё так аккуратно, что, как говорится, и комар носа не подточит.

Однако, эхо тех событий спустя четверть века с лишним докатилось до Зелёного Дола и грозилось ударить по нему с огромной силой, что и заставило Евгения Петровича собрать всех лесных рейнджеров в Змеином ущелье, давно уже служившим для них местом сбора по самым различным поводам. Неподалёку от пещеры с обитающей в ней колонией летучих мышей, прямо в лесу было выращено нечто вроде большого эльфийского дома, только более простой конструкции. Как раз в нём Евгений Петрович и решил провести довольно странное собрание, на которое пришло шестьдесят семь мужчин и женщин, а вместе с ними четыре дюжины детей разного возраста, около сотни волков, рысей и даже шесть здоровенных матёрых медведей, чинно рассевшихся на лавках вперемешку с людьми. Один из косолапых рейнджеров почему-то задерживался и директор решил начать собрание без него. Оглядев мужчин, женщин и их детей, сидевших вдоль стен сплетённых из ветвей лещины под кронами шести чинар на широких лавках, выросших из земли, Евгений Петрович кашлянул и сказал:

— Ребята, у меня для вас плохие новости. Этот московский магнат Серго Байкурадзе, который прошлым летом пытался поставить памятник своему старшему братцу, каким-то образом сумел получить в правительстве лицензию на промышленную рубку леса в Зелёном Доле и уже этой осенью сюда нагрянет техника.

Сергей Ермолаев, прозванный друзьями Сказителем, откликнулся на это сообщение спокойным голосом:

— Не вижу в этом ничего страшного, Зелёный Дракон. Сама техника с места не сдвинется, а в Зеленодольске этот урод никогда не найдёт ни водителей, ни лесорубов, да, и по всей области тоже.

— Не скажи, Сказитель. — Со вздохом сказал директор — Он может нанять для этого каких-нибудь узбеков или ещё кого-либо.

Сказитель не унимался:

— Тогда вся его техника сгорит ещё на подъезде к Зеленодольску, а та шантрапа, которую он наймёт, мигом разбежится, увидев наших лохматых рейнджеров. Сотня волков это тебе не шутка.

— И вот тут-то начнётся война местного масштаба! — Воскликнул старший научный сотрудник заповедника по прозвищу Леший — Господин Байкурадзе наймёт охотников с калашами и поднимется такая пальба, какой и в Чечне не слышали. Нет, ребята, тут надо предпринимать какие-то экстренные меры, а вот какие именно, я не знаю. Эх, Сказитель, зря ты позволил Потапычу сбросить в пропасть обелиск, когда этот упырь вместе со своей мамашей-ведьмой приехали к нам помянуть своего ублюдка и его дружков. Мне отчего-то кажется, что он именно поэтому окрысился на Зелёный Дол. Ещё бы, только они цветы положили на обелиск, как на тебе, из леса вылетает громадный медведь, с ним три дюжины волков и Потыпыч одним махом сбивает его в пропасть. Ох и вони же тогда было от всей этой братии, они же все до единого в штаны наделали с перепуга. Вот теперь господин Байкурадзе и бесится, а в Москве мы вряд ли доберёмся до него. Там его охраняют не хуже президента. Ещё бы, сенатор, мать его так.

— Вот в Москву-то я и хочу отправиться, ребята. — Сказал Зелёный Дракон — Говорят, что Отец Леса сейчас там живёт. Ещё я слышал, что он сменил имя и фамилию, да, оно и понятно, ведь если верить нашему Сказителю, принцесса Иримиэль домой улетела, а её сын вроде бы у нас, на Земле, остался и живёт сейчас в Москве. Ну, я его и без фамилии найду. Куплю пару мешков пшена и подниму на крыло всех воробьёв и голубей. Они мне его быстро разыщут.

Талионон, входя в дом собраний вместе с Михайло Потапычем, Андреем и Масашико, громко сказал:

— Зелёный Дракон, для того, чтобы найти меня, тебе вовсе не нужно ехать ни в какую Москву. Друзья мои, я ведь никогда не оставлял ни вас, ни Зелёный Дол, без присмотра. Хотя и не постоянно, но в Зелёном Доле обязательно находился один из моих учеников. — Выйдя на середину, он спросил — Ну, что признали меня или нет?

Сотрудники заповедника и их дети радостно загалдели:

— Отец Леса, Отец Леса…

— Друзья мои, для вас я просто Талионон. — Поспешил воскликнуть лесной рейнджер — А это мои друзья и помощники — Масашико, младший брат Одакадзу, который жил в Зеленодольске под именем небезызвестного вам всем Виктора Кима. Теперь он главный защитник короля Валарестона, сына принцессы Иримиэль. Это его отец, принц Алмарон, вместе со своей супругой, принцессой Иримиэль, посвятил первых из вас в лесные рейнджеры, прежде чем улететь в Эльдамир, ну, а потом уже я время от времени посвящал в рейнджеры всех остальных и наделял вас кое-какими знаниями. Теперь же настало время открыть вам знания Эльдамира в полном объёме, но этим займётся король Воэн, то есть Андрей, если вы, конечно, захотите этого. Через какое-то время мы все улетим к себе домой и с нами сможет улететь в Серебряное Ожерелье каждый желающий. Андрею будет дозволено создать там своё собственное королевство Нуменор и это будет настоящее волшебное королевство.

Чей-то восторженный голос воскликнул:

— Как у Толкиена в "Братстве кольца"?

Андрей с поклоном ответил:

— Да, друг мой, Нуменор будет именно таким королевством и вы все в нём будете первыми князьями. Как и ты, парень, я тоже большой поклонник Толкиена, но в данном случае мы возьмём из книги только название, всё остальное — эльфы, гномы, тролли, гоблины, орки в Серебряном ожерелье уже есть. Вот только я не знаю, захотят ли они поселиться в нашем Нуменоре, ведь это будет огромный девственный мир размером побольше нашей Земли. Все вы станете магами и получите такие знания, о которых можно мечтать только в сказке, а ещё вы будете жить не старея так же долго, как и эльфы, только вы в отличие от них сможете стать ещё и крылатыми людьми — мардофеньяре. Ну, крылья у них за спиной не находятся постоянно, а появляются лишь тогда, когда они пожелают. Правда, вот чего в Нуменоре точно не будет, так это заводов, фабрик и всяческого оружия. Это я вам гарантирую. Наш Нуменор будет королевством магов, а не машин и техники.

Всё тот же голос воскликнул:

— Батя, мам, давайте отправимся в Нуменор вместе с королём Воэном? Батя, ты же сам рассказывал нам о том, какой интересной жизнью живут эльфы в своих лайквариндах. К тому же там нам уже не придётся ни от кого скрывать, кто мы такие.

Сказитель, потрепав своего сына по вихрам, встал и сказал:

— Андрей, именно этого мы все и ждали. Так значит нам всего-то и нужно, что проголосовать за тебя, как за нашего короля? Короля Нуменора, Воэна? Имя красивое, да, ты и сам парень вроде ничего, не производишь впечатления жулика и прощелыги.

Андрей отрицательно помотал головой и решительно сказал:

— Нет, Сказитель, для того, чтобы стать королём Нуменора, мне нужно будет получить сначала Силу Королей. Вот тогда меня признает королём каждый, а пока что я король Воэн чисто номинально, но уже сейчас готов пролить кровь за свой народ и даже отдать за него жизнь, только последнее выглядит весьма проблематично. Ведь я уже полгода, как маг, и потому убить меня очень трудно.

Масашико, стоявший рядом, улыбнулся и подтвердил:

— Парень, не кокетничай. Тебя просто невозможно убить. — Да, господа нуменорцы, хотя ваш король всего лишь полгода, как стал магом, он очень могущественный воин-маг. Правда, я не совсем понимаю, почему, ведь война в Серебряном Ожерелье, из-за которой принцесса Иримиэль прилетела на Землю, давно уже закончилась, ну, видно, так было угодно богам Альтаколона, раз они даровали ему такую магическую силу. Поэтому можете не сомневаться, ваш король Воэн обязательно обретёт Силу Королей, и, возможно, что не он один.

Все как по команде поднялись с лавок и приблизились к Талионону и его спутникам, Михайло Потапыч тоже встал на задние лапы, положив передние на плечи короля Воэна, но тот даже не пошатнулся. Наоборот, он потрепал медведя по шее и радостно заулыбался, проворчав что-то по-медвежьи, что смогли понять несколько стоявших рядом с ним зеленодольских рейнджеров, после чего сказал:

— Ты, Михайло Потапыч, обязательно полетишь в Нуменор вместе со всеми своими друзьями, а вам на смену мы оставим других рейнджеров, помоложе. Пройдёт время и они тоже отправятся в Нуменор. Всех людей туда мы забирать не станем, но очень многих, которые хотят жить вольной жизнью без всяких благ цивилизации, обязательно заберём с собой и станем забирать и впредь.

— Всё это хорошо, король Воэн, даже прекрасно, Сказитель нам об этом уже не один год толкует, но сейчас меня волнует другое! — Недовольным голосом воскликнул Зелёный Дракон — Нам нужно срочно решить, что делать с этим московским магнатом, который нацелился извести Зелёный Дол под корень.

Талионон обнял его за плечо и сказал:

— Лайквалок, брат мой, не волнуйся, для этого у нас есть такие ниндзя, как Масашико и король Воэн. Они быстро приструнят этого придурка и он не только мигом забудет о Зелёном Доле, но и вообще уберётся из этой страны и больше никогда в ней не покажется. Масашико и Андрей об этом уже очень скоро позаботятся, а теперь, друзья мои, я предлагаю вам отправиться сначала на остров Иримиэль, а оттуда прямиком в то самое место, где ваш король вместе со своим другом, королём Валарестоном, и другими магами посвятят всех вас не только в лесные рейнджеры по всем правилам, но и сделают вас магами. За свой лес не волнуйтесь, рейнджеры короля Воэна уже находятся здесь и тут без их разрешения даже муха не пролетит. Ну, что, вы согласны испытать на себе, что даёт человеку храм Силы Земли?

Директор заповедника оторопело спросил:

— Так что же получается, храм силы Земли действительно существует? Я грешным дело думал, что это выдумка Сказителя.

Талионон успокоил его:

— Лайквалок, Сказитель ничего не выдумывал. Просто из всех вас он был самым восприимчивым и потому я несколько раз вкладывал в его сознание во время медитаций информацию о том, как мы здесь очутились и зачем. Начало этому положил принц Алмарон, а я продолжил. Наверное именно поэтому вы и прозвали Сергея Сказителем.

— Отец Леса, почему ты уже во второй раз называешь меня каким-то Лайквалоком? — Недоумённо поинтересовался Евгений Петрович, прозванный друзьями за мощь и напористость своей натуры, а также за непримиримую ярость к врагам леса Зелёным Драконом.

— Так ведь дядь Жень, Лайквалок это и есть по-эльфийски Зелёный Дракон! — Весёлым, звонким голосом воскликнул Сергей-младший, очень большой поклонник Толкиена — Ну, а Отец Леса по-эльфийски Атартаурон. Так что всё очень просто. Если бы ты хотя бы разок посмотрел, как мы разыгрываем в лесу сценки по книге "Братство кольца", то тебе всё сразу же стало бы ясно. — Коснувшись руки короля Воэна, парнишка спросил его — Извините, а вы будете не тот самый Андрей Леонидов, который мастер игры в клубе "Нуменор"? У вас ещё сайт с таким названием есть в Интернете. Красивый.

— Это он и есть. — Ответил парнишке Талионон — Только теперь почти все его толканутые друзья стали лесными рейнджерами и настоящими нуменорцами. Ну, пойдёмте, друзья, если кому-то в Москве просто повезло потому, что они прибились к Андрею по целой куче своих собственных причин, то уж вы-то точно заслужили право прожить жизнь длиной в целую вечность в лесу растущем в таком королевстве, в котором никому и никогда даже в голову не придёт мысль срубить хотя бы одно дерево. Во всяком случае у нас в Эльдамире такого ни разу не происходило.

Евгений Петрович улыбнулся и негромко сказал:

— Ну, если я и в Нуменоре буду Зелёным Драконом, Лайквалоком, как ты говоришь, Отец Леса, то и его леса навсегда останутся такими, какими мы получим их от королей Серебряного Ожерелья.

— Бери выше, Лайквалок, ключи от Нуменора вам вручат боги Альтаколона. — Поправил его Талионон — К королю Арендилу и королеве Линиэль, которые вошли в залы Менеларкоа, присоединились король Ареохтар и королева Нолвиэль, а скоро туда войдут ещё три короля и три королевы Серебряного ожерелья, а вместе с ними и тот парень, который заварил всю эту кашу. Ну, это ты и сам сейчас увидишь, ведь в храме Сердца Земли, на стенах которого волшебным образом само собой появилось изображение пира богов, появилось семь свободных кресел и мы точно знаем, для кого они там поставлены.

Три друга-короля не спеша ехали на могучих сайриномундо по дороге от замка лорда Лергуса, правителя Колокольчиковой долины, к заново отстроенному городу Большие Колокольчики. Все трое хотя и ехали без своих свит, были одеты в королевские наряды — зелёного атласа с крохотными золотыми колокольчиками у Сардона, голубого, с золотыми лилиями у Николаса, серебристого у Алмарона. На голове каждого сверкал полированным серебром малый королевский венец, а к серебряным поясам прицеплено малое же парадное оружие, мечи и рейнджерские кинжалы, так что у каждого было таким образом по два меча. Их холёные сайриномундо выглядели соответствующим образом, рога и копыта вызолочены, длинная шерсть не только расчёсана, но и волнисто струилась, так как всю ночь была заплетена в косички, а мягкие сёдла кожи королевских цветов и сбруя были богато украшены серебряными накладками. Сайриномундо шли шагом с такой важность, словно они и сами являлись королями.

Король Алмарон держал на руках Тирумулара, своего постоянного спутника во всех путешествиях, а на плече у короля Ника сидел и весело верещал бельчонок Джек, рассказывая что-то своему серому лохматому другу. Утро было в самом разгаре, изумрудно-зелёная долина с растущими повсюду колокольчиками и пасущимися стадами коров и лошадей очень красива, настроение у троих друзей просто превосходным, а потому они вели неспешный разговор, беспечно шутили и громко смеялись, радуясь встрече. Теперь, когда каждый из них восседал на троне, встречи их были уже не такими частыми, как раньше, когда они жили в Остоаране и воевали в одном отряде. Хотя та странная война, которая длилась более тридцати лет и не была очень уж разрушительной и в конечном итоге весьма благотворно подействовала на экономику миров Серебряного Ожерелья, три года назад, когда она закончилась столь же неожиданно, как и началась, вдруг, выяснилось, что во всех королевствах накопилось множество проблем и особенно много их было в Каноде.

Вот тут-то все короли бывшей Светлой половины и оценили по настоящему мудрость и несомненный дар предвидения короля Николаса Мудрого, а также хитроумие всех тех его друзей, которые в разное время стали королями на Тёмной половине, и, также, как и он, дали клятву не появляться в своих королевских дворцах до дня победы. В первую очередь это позволило им взойти на троны не только как истинным освободителям и защитникам своих народов, но и сразу же стать жесткими, сильными правителями, у которых не очень-то забалуешь. Все проблемы они решали с солдатской прямотой и выдумкой, нисколько не стесняясь одергивать всяких горлопанов, стремящихся приблизиться к трону и урвать свой кусок. Так Сардон без малейшего колебания вернул бывшим лордам вампиров все их владения до единого, строго указав своим подданным на то, что те тысячелетиями гибли в схватках с соседями в то время, как они сидели по своим городкам и деревням, с одной стороны, а с другой железной рукой навёл порядок в рядах лордов и мигом заставил их подчиняться его указам.

Вместе с тем он быстро вытурил из лесов большую часть жителей и повелел им заново отстроить все деревни и города, требуя от них только одного, чтобы все они были такими же красивыми, как города людей в эльфийских мирах. На работу его подданные выходили, как на битву, и потому уже всего через каких-то два года Сайквалинна преобразилась и стала очень привлекательной для многих народов. В неё толпами хлынули не только лайтеро, которым не хотелось ждать того момента, когда им будут отданы девственные миры, но даже эльфы. Особенно много их прибывало из Эмбер-Лимбреа-Лиэне, в котором они были вынуждены жить в городах, так что в лайквариндах Сайквалинны осталось не так уж много людей и это были в основном эккатоканты, в том числе и крылатые, которые терпеть не могли каменных домов. Мардофеньяре было всё равно где жить, но леса им не очень-то нравились, ведь там, прежде чем взлететь в небо, нужно было сначала залезть на вершину дерева.

Алмарон, привычный ко всему, в том числе и к жизни в замках, был только рад сбагрить эльфов своему другу, ведь даже самое большой лесной эльфийский город никогда не насчитывал больше пяти тысяч жителей и тому были свои причины. Лайкваринд при всех своих немалых возможностях не мог прокормить больше пятнадцати эльфов на один гектар площади, а те боевые и защитные лайкваринды, которые они выращивали во время войны, не могли жить в таком напряженном режиме до бесконечности. Им нужно было отдохнуть и набраться сил. У Алмарона тоже хватало сложностей, но его народ Эмбер-Лимбреа-Лиэне воспринял, как избавителя, и к тому же он сотворил то, о чём говорилось в древних пророчествах — серебряных королевских драконов и те жили не в Веуроастале, а разлетелись парами во все концы. Разумеется, драконы сделали это не по своей собственной воле, а только потому, что их сердитый папаша просто дал им всем хорошего пинка под зад и велел жить точно так же, как жили все золотые драконы Эльдамира, то есть тихо и уединённо, общаясь с одними только горными рейнджерами.

Все сложности короля Алмарона в основном сводились к тому, что великое множество его подданных строчили кляузы на злых магов-некромантов, а некоторые даже пытались разыскать их самостоятельно, чтобы притащить на суд короля, но его величество оказался тёртым калачом. Сначала он елейным голосом во всеуслышанье пообещал своим подданным жестоко наказать притеснителей, а буквально на следующий день, уже секретным указом, объявил амнистию всем, кто служил канцлеру Голониусу и императору Мираверу и приказал как магам-некромантам, так и всем тем, кто был вынужден стать сатрапами, сменить внешний облик, имена, придумать себе новую биографию и поменять место жительства, чтобы никто не смог предъявить им никаких претензий. Прощались по большому счёту буквально все и при этом не вводилось никаких конфискаций, а потому всё в Эмбер-Лимбреа-Лиэне моментально пришло в движение и хотя число жалоб не уменьшалось вот уже третий год, это привело только к тому, что в королевстве появилась новая официальная должность, оплачиваемая из средств казны — антогуилд, маг дарующий покой. Такие маги появились сразу во множестве, порой на одной улице жили сразу по два, три таких мага и на эту должность согласно секретного указа назначались только бывшие боевые маги-некроманты, прошедшие ускоренные курсы переподготовки, организованные магом Вилионом.

Сделано это было весьма своевременно. Маги-антогуилды не сидели в своих домах, словно сычи в дуплах, а оперативно реагировали на каждую кляузу и может быть именно поэтому их поток не иссякал. Но куда больше это помогало реабилитации как раз самих бывших некромантов. Утешая вдов и сирот, они тем самым лечили и свои собственные израненные души и находили в себе силы жить дальше. Как одни, так и другие благодарили за это короля Николаса Мудрого, ведь это была именно его идея. Хотя открыто и прилюдно этого человека никто не называл в Эмбер-Лимбреа-Лиэне Атанионом Самноэмбером, у себя дома подданные короля Алмарона всякий раз поминали его добрым словом и даже на новый манер зажигали свечу перед стереопортретом его друга, на котором он был изображен в голубом одеянии с бельчонком Джеком на плече, вставленным в рамку и заботливо укрытым стеклом или магической плёнкой. Его заранее зачислили в небесные защитники Эмбер-Лимбреа-Лиэне, хотя ещё и не почитали, как бога, официально, но частенько поминали в своих молитвах, обращаясь к нему с просьбами на будущее. Как это ни странно, но сам Николас чувствовал, что он с каждым днём обретает всё большую и большую силу и прекрасно знал, почему это происходит.

Зато ему досталось самое разрушенное войной королевство, ведь Канода и без того долгое время была полем битвы между лехтани и каноди. Однако, это вовсе не обескуражило Ника и он взялся за дело без лишней спешки, но с огромным энтузиазмом. Первым делом он потребовал от короля Альберта, чтобы тот сворачивал свою бурную деятельность в Северном пределе и срочно вернулся в Эс-Канодиа-ан-Лехтанион вместе со всей своей армией, где тот был встречен так, словно это он победил Миравера в одиночку. После этого Ник установил в Каноде самое настоящее двоевластие и издал указ, согласно которого до той поры, пока король Альберт не обретёт своего собственного королевства в Альтаколоне, они будут править Канодой вдвоём, а точнее вчетвером, если считать ещё и двух королев. Для всех жителей Каноды это было что-то совершенно из рук вон выходящее, неожиданное, парадоксальное и невероятное. Лехтани и каноди сидят рядом на двух тронах и правят королевством так дружно и слаженно, словно они близнецы-братья. Может быть именно поэтому они и смогли так быстро забыть все свои прежние обиды и, засучив рукава, взялись заново отстаивать свою любимую Каноду вместе с троллями, ограми, орками, гномами, гоблинами и отважными космитами.

В том, что король Альберт обретёт Силу Королей тотчас, как только Атанион Самноэбер вместе с двумя своими верными друзьями при помощи короля Валарестона завершит строительство Альтаколона, никто не сомневался. Ни для кого давно уже не было секретом, что могущество этого юного бога будет столь великим, что он сравнится с Анароном и Арендилом. Может быть именно поэтому подданные короля Николаса Мудрого не роптали и отстраивали заново все свои города, очень многие из которых лежали в руинах. Как это ни странно, но в этом им помогали бывшие враги — сарнаохтары, которые день и ночь трудились в каменоломнях. В последнее время они очень сильно изменились внешне. Их тела сделались практически человеческими, очень сильно посветлели, теперь они были уже не теми тёмно-коричневыми монстрами, а огромными, розовощёкими и голубоглазыми парнями, и к тому же снова оделись в сайринахампы, которые уже не жгли их тела, как прежде. Однако, самое главное заключалось в том, что они попросили называть их хинасардами, взяли себе имена и разговаривали точно так же, как и все приличные люди.

Ещё в первый же день, как император Миравер капитулировал и отправился в изгнание (мало кто знал, что уже через полгода он переселился в Остоаран, ставший столицей всех магов Серебряного Ожерелья, и теперь пьянствует там вместе с Голониусом) все короли до единого издали указы, согласно которым людям запрещалось хоть чем-либо вредить сарнаохтарам и даже наоборот, было приказано рубить кости животных помельче, замораживать их и кормить ими этих каменных громил, которые пешком отправились к границам Эльдамира, по-прежнему покрытому снегами и льдом, и Эмбер-Лимбреа-Лиэне для того, чтобы соединить все небесные ожерелья. Поэтому хотя и не в первый же день, но уже довольно скоро хиносарды потянулись к людям и везде предлагали им свою помощь в строительстве домов, дорог и мостов. Хотя их было не так уж и много, всего чуть больше трёх миллиардов на всё Серебряное Ожерелье, работу они проделали просто колоссальную, а потому к ним относились весьма сочувственно, хотя горя всем они принесли немало.

Та тёмно-оранжевая дорога, по которой ехали три друга, а это было довольно широкое и просто на диво ровное шоссе мощёное камнем, тоже была построена сарнаохтарами, которые каким-то совершенно удивительным магическим способом сумели придать ему эластичность тартана самого лучшего качества, хорошо знакомого королю Алмарона по Земле. Поэтому парные копыта сайриномундо, облачённые в сталь, не высекали из неё искр и не издавали дробного цокота. Ощущение было таким, словно могучие быки шагают по степи и потому друзья могли спокойно разговаривать, передавая друг другу большой серебряный кувшин с эльфийским вином. Они ехали в Большие Колокольчики по просьбе бургомистра этого довольно большого города, претендовавшего на право стать столицей провинции Колокольчиковая Долина, вотчины князя Вестела Дагодиринского, жившего теперь на два дома. В лесной столице Сайквалинны у него имелся самый настоящий эльфийский замок, а в Больших Колокольчиках целое поместье с громадным дворцом, в который он откочёвывал всякий раз, как только разругается с королём Сардоном.

На этот раз дело обошлось без ругани, но зато было обставлено какой-то странной для Веса секретностью. Не смотря на то, что князь Вестел, так и оставшийся эккатокантом, вырастил себе прекрасный дворец в полукилометре от королевского, он не стал перечить своему королю хотя бы в одном, почти добровольно стал бургомистром Больших Колокольчиков, а не то она так и остались бы брошенной деревней. Тем не менее он как был корчмарём, так им и остался. Сарноахтары отгрохали для него здоровенный трёхэтажный дворец, жутко красивый и роскошный, на первом этаже которого размещался громадный ресторанище и каждый день после полудня в нём зажаривали на вертеле целую дюжину молодых быков и пока мясо поспевало, официантки обносили посетителей знаменитыми на всю Сайквалинну пирогами с колокольчиками от матушки Лиры и пивом от папаши Веса в ожидании того момента, когда всем подадут жареную телятину и сарко. Благодаря Сардону и особенно королю Ланнелю, частыми гостями в этом ресторане бывали все короли Серебряного Ожерелья.

В каждом из шести залов в самом центре стоял вампирский стол, покрытый белой скатертью и не было дня, чтобы он пустовал, так как именно этом ресторане чаще всего собирались лорды Сайквалинны, всё такие же гордые, но уже не такие заносчивые и спесивые. Все остальные столы стояли непокрытыми и даже короли сидели только за ними, ведь таковым было повеление короля Сардона, который всего лишь один раз в жизни сидел за вампирским столом. Такое положение вещей никого не оскорбляло и даже короли считали этот указ проявлением мудрости. Правда, сами лорды всё же предпочитали сажать за большой вампирский стол только четверых лордов, а сами занимали места за общими столами, где разрешалось горланить во весь голос, шутить и смеяться. Нику нравилось бывать в ресторане папаши Веса, стоящим в Больших Колокольчиках вот уже третий год, хотя такое случалось и не часто. Он всё же не выдержал и спросил друга:

— Сардина, ну, не может быть такого, чтобы ты ничего не знал, скажи, не томи меня, зачем Вес позвал нас в Колокольчики?

Тот засмеялся и ответил:

— Была мне охота связываться с этим старым скандалистом, Никса. Он и по мелочам гавкается со мной так, что хоть из дворца беги. Не советник короля, а просто изверг какой-то. Хорошо хоть то, что он побаивается Берга и Сонкса, а то мне от него совсем житья не было бы. Ты знаешь, что он ещё недавно удумал? Не поверишь, старик, он потребовал, чтобы я вырастил специальные леса для троллей поблизости от Сардонирина, будто мы мало им в горах деревьев выращиваем.

Ник пожал плечами и сказал:

— Не вижу в этом ничего страшного, Сардина. Ты ведь разрешил лордам построить несколько десятков настоящих вампирских замков в своей столице, так почему бы тогда и твоим князья-тролли не иметь в ней своих кварталов. Вес прав, старина.

— Так и я о том же ему говорю! — Громко воскликнул король Сардон — Пусть сарды отгрохают им пару дюжин громадных дворцов на улице Троллей и дело с концом, а он упёрся и твердит своё, мол все тролли рейнджеры, а рейнджеры, как и блохастые, просто обязаны жить в лесу, в настоящих эльфийских домах, а не в этих каменных хлевах, которые тролли строят себе на скорую руку. Но самое смешное это то, что он даже троллей сумел убедить в этом. Не знаю уж как, наверное подпоил их сарко, но те подписались под петицией.

Король Ник предупреждающе поднял руку и сказал:

— Вес и здесь полностью прав, дружище, и если ты действительно вырастишь для них целую деревню на эльфийский манер, то я буду от этого просто счастлив. Тогда мне не составит особого труда переселить их из того каменного кошмара, который они считают домами, в нормальные жилища. Понимаешь, Сардина, тролли странный народ, никто из них не хочет становиться первооткрывателем, ведь они больше всего боятся насмешек. У себя в Эсканолехтанионе я приказал построить для троллей несколько больших гостиниц, но на них ушло столько камня, что просто жуть, полгорода отстроить можно, зато все тролли, которые живут в них и особенно их жены и малышня, очень довольны. Сейчас нас здорово выручают сарнаохтары, они с камнем просто чудеса творят, хотя мне их не хватает, но ведь все они рано или поздно соберутся возле Золотого Эльдаиара и Серебряного Эмбера. Вот тогда у нас начнутся проблемы, братишка. Нам-то будет к тому времени уже всё по барабану, у нас начнётся новая жизнь, но нашим подопечным придётся туго. После того, как мой народ побродил почитай по всем мирам Ожерелья, уже никто не хочет жить в домах старой постройки, если это не дворцы и родовые замки, всем подавай точно такие дома, которые строят в Аттеарании, а многим и этого мало, ведь они побывали в Веуроастале Втором и даже в Эмберском Веуроастале и привезли с собой множество фотоснимков. Да, и космиты в это дело внесли свою лепту и теперь если в твоём доме нет плазменной панели, стиральной машины, кухонного комбайна, посудомоечной машины и нормального санузла, то соседи тебя уже и за человека не считают. Хорошо ещё то, что от меня не требуют, чтобы я построил заводы по их производству, да, они, собственно говоря, и не нужны. Лайтеро как узнали о том, что с помощью магии все их телевизоры и прочая бытовая техника становится вечной, чуть умом не тронулись, ведь вся их хвалёная экономика на девяносто процентов работает исключительно на свалку. Лично я даже сидя за пиршественным столом в Менеларкоа не хочу вдыхать вони отбросов. Поэтому, Сардина, тебе немедленно нужно начать выращивать эльфийские дома для троллей, ведь это позволит обеспечить нормальным жильём весь этот великий народ и тогда уже никто во всём Альтаколоне не посмеет над ними насмехаться. Тех, кто живёт в эльфийских домах, не принято подначивать, а то ведь потом уже ни в один лес не войдёшь. Хорошо, что ты мне вовремя об этом рассказал, старик, теперь у меня есть повод, чтобы вознаградить папашу Веса, он ведь хотя и не лорд, а гордости в нём, на целую стаю самых матёрых вампиров хватит.

— Знаете, парни, а мне жалко, что вампиров у нас совсем не осталось. — Смущённо улыбаясь сказал Алмарон — Раньше хоть было с кем подраться. Эх, вот ведь были славные времена. Подкрадёшься, бывало, ночью, перебросишь через стену крепости вампирам послание с вызовом на честный бой, сныкаешься в кустах и ждёшь до утра. А утром красота, трубы звенят, над крепостью реют флаги, все вампиры взлетают в небо, а ты стоишь в сотне метров от главных ворот безоружный и ждёшь, когда к тебе с неба спустится какой-нибудь отважный парень и не боишься, что в твою сторону кто-нибудь камень бросит. Вампиры в таком случае даже Голониуса живьём бы сожрали. Порой среди них такие громилы попадались, что драка часа на три затягивалась. Вот за что я гоблака всегда уважал больше всего, так это за то, что он тоже был любителем таких схваток. Раздеться по пояс, нацепить на рожу морок покрепче и сцепиться с вампиром. Ух, здорово! А сейчас не жизнь, сплошная тоска. — Алмарон махнул рукой и проворчал — У меня в Эмбере даже не с кем подраться, как в былые времена.

Сардон ухмыльнулся и воскликнул:

— Так это ты только потому такой кислый, Фалк? Хе-хе, парень, мы это дело быстро поправим. Мои мардофеньяре тоже не хотят со мной сходиться на кулачках, зато соседские, что под гоблаком ходят, запросто. Ну, а уж мои лорды за честь почтут, тебе рожу начистить.

— Слушай, Сардина, а двое на двое они рискнут сразиться? — Смутившись, так как когда-то он всегда костерил друга за такие безрассудные выходки, хотя и сам проделывал такое, спросил король Ник, тихонько засмеялся и признался, наконец, друзьям — Ребята, я ведь тоже частенько вызывал вампиров на бой. Правда, я в отличие от Хнелли никогда не забирал сдавшихся в Остоаран, но гоблак у нас тогда совсем бесбашенный был, за что вампиры и считали его своим самым лучшим врагом и если у него, вдруг, кончались патроны или разряжалась батарея бластера, то просто брали под козырёк и немедленно улетали. Чёрт подери, хотя они и были кровососами, благородство из них, всегда просто фонтаном пёрло.

Сардон кивнул в знак согласия головой и, вдруг, спросил:

— Послушай, Никса, а как это тебе пришло в голову турнуть из королей Элесинда и поставить на его место Могильщика? Что-то мне в этой истории не всё ясно. Как могло случиться так, что Элесинд, который по праву стал королём Шезанны, самого что ни на есть вампирского мира, вдруг, заявил о своей отставке и после этого взял и стал у старины Конни сэссэ? Да, ещё каким, Сонкс только вздыхает, глядя на них обоих, завидует, что Элику на шару достался такой классный король, как Могильщик, а он вынужден маяться с такой бестолочью, как я, хотя мы оба эльдары. Ты, что же, уже начал применять свои боговские штучки, старик? Колись, Никса, здесь все свои.

Ник пристально посмотрел на друга и ответил:

— Сардина, я сказал и всё, словно в землю ушло. В общем так, ребята, как вы знаете, Элик ощутил в себе Силу Королей последним, хотя он был одним из первых, кто стал учеником Исигавы. Не могу сказать вам точно почему именно, но он так и не смог охватить своим внутренним взором всей Шезанны и не вам мне говорить, что это значит для честного короля, ну, а после этого Сила Королей стала его медленно покидать и он сразу же это почувствовал, а поскольку Элик всегда знал всё и обо всём, то год назад он сам прибыл ко мне в Эсканолехтанион и попросил о помощи. Ну, в общем он хотел, чтобы я нашел истинного короля Шезанны. Мы с Конни, разумеется, стали тут же допытываться откуда ему известно о том, что я обладаю такой властью и он раскололся. Ему проболтался об этом по пьянке Нордрэн, хотя мне кажется, что сказано это было вовсе не по пьянке, но не стану же я допытываться до полной правды. Шезанцы же, как вы знаете, были готовы носить Элика на руках и без Силы Королей, особенно старые мардофеньяре, что вовсе не удивительно, ведь когда они были кровососами, он своим благородством в бою даже им носы утирал, но в том-то и дело, что это самое благородство не давало королю Элесинду править Шезанной даже просто теряя Силу Королей, он ведь не Люмбулон какой-то. В общем я тотчас начал поиск и уже через три секунды указал Элику на Конни, ну, а про то, какие они друзья, мне вам и говорить не нужно. Кузнец за Могильщика даже с нами в драку лез, если ему казалось, что мы его чем-то обидели, а ведь Конни был нам всем тогда и остаётся сейчас родным братом. Ну, а для того, чтобы Сила Королей перешла из Элесинда в нашего общего друга, мудрого Торонолвеона Лаурепармассона, мне даже не пришлось напрягаться. По-моему, ребята, они составляют пару ничуть не хуже, чем Ланнель и Исигава, а уж как этому рады все маги. Но самое главное, парни, заключается в том, что в короле Торонолвеоне она прибывает день ото дня и оттого в нашем друге Элесинде Кузнеце тоже появилась особого рода сила, я бы назвал её даже не силой в полном смысле этого слова, а Мудростью Опоры Королей и то же самое сейчас происходит со всеми другими сэссэ. — Вдали к этому времени показался город и Ник, обладавший самым острым зрением, ведь он один из всех троих был мардофеньяре, воскликнул — Это что ещё за демонстрация! Парни, похоже, что всё население Колокольчиков вышло нас встречать. Ох, Сардина, сдаётся мне, что ты нас снова заманил в какую-то ловушку вместе со своим первым советником, так как он стоит в толпе вместе с твоим хитрожопым Сонксом, а ещё я вижу там целую толпу сарнов. Хорошо, что все они без оружия.

Король Сардон так и взвыл во весь голос:

— Никса, два этих гада точно меня когда-нибудь в гроб загонят своими хитроумными интригами и не видать мне тогда пиршественных залов Анарона, как собственных длинных ушей! Честное слово, братишка, чтобы эти жулики не затеяли, меня они в курс дела не ввели. Они же оба бессовестные шантажисты и вымогатели.

Хотя Сардон столь беззастенчиво клеветал на своих самых лучших во всей Сайквалинне друзей, Ник не стал укорять его в этом, так как понимал, что речь идёт о чём-то действительно очень серьёзном. Через двадцать минут трое друзей подъехали к окраине Больших Колокольчиков, где их встречало несколько тысяч жителей этого города и принарядившихся хинасардов, выстроившихся полукругом. В самом центре стояли сэссэ короля Сардона великий герцог Сонкс Ларуд, первый советник Вестел Грослун и хинасард в щегольском белом мундире с генеральскими погонами и синей нашивкой с именем на груди. Имя у этого здоровенного, широкоплечего верзилы было тракторное, Джон Дир, да, и мощь совершенно аналогичная. Не доезжая метров двадцати до горожан, все три короля спешились, и, передав поводья в руки подбежавших парней, велели им расседлать быков и разрешить тем отправиться в степь попастись, а если хозяева будут не против, то и слопать по паре колокольчиков. Хозяева сразу же сказали, что они не против и сайриномундо тотчас стали довольно фыркать. Бургомистр вышел вперёд и без всякой дипломатии сразу же всё поставил на свои места, громко сказав:

— Ваши величества, хиносарды, находящиеся в Сайквалинне, прознав о том, что его величеству королю Николасу не хватает в Каноде рабочих рук и особенно камня для строительства, поскольку все те хинасарды, которые находились там, вынуждены покинуть это славное королевство, просят его разрешить им пройти туда через порталы прохода, чтобы придти на помощь народу Каноды. От Сайквалинны идти к Эмбер-Лимбреа-Лиэне гораздо ближе, чем от Каноды, а потому они смогут пробыть там не менее трёх лет, чтобы потом снова вернуться через порталы прохода сюда и тронуться в далёкий путь, который они обязательно должны проделать пешком. Все города в нашей Сайквалинне уже практически все отстроены заново, о чём можно судить по Большим Колокольчикам, а потому все девяносто два миллиона хиносардов, этих самых могущественных магов камня и великих зодчих, могут немедленно отправиться в путь, ваше величество.

Король Ник поскрёб щёку, осклабился и дал такой ответ Вестелу:

— Извини, Вес, но ты не вправе командовать парнями генерала Дира, да, и король Сардон тоже, ведь они не его подданные. Но, я от такой возможности заполучить в своё королевство столько отличных парней, ни за что не откажусь. В принципе они все являются почётными пленниками ваших благородных лордов, ведь это они поклялись, что с ними ничего плохого не случится. Просить же лордов о какой-либо услуге я не могу, мне этого не позволяет благородство крови Марновингов, но я готов немедленно сразиться с самым здоровенным из кровососов за право с почётом и со всеми воинскими почестями принять своих бывших противников в моём королевстве. Ну, что скажите, зубастые, есть среди вас парни, готовые снова сразиться с Занозой? Или у вас все гробы забиты теми, которых я уже отметелил? Бой будет честным и если я не смогу подняться, то победителю достанутся мой рейнджерский кинжал, малый парадный меч и эта корона. Королевство, естественно, я на кон никогда не поставлю.

В толпе стоял не один десяток лордов, которые тотчас с оглушительными криками рванулись вперёд, но всех перекричал старый лорд Лергус, громила ростом далеко за два метра, который мигом оказался перед королём Ником и заорал:

— Мальчишка! Да, Марновингов ещё и на свете не было, когда я сражался с за Сайквалинну и мою Колокольчиковую долину с эльдаиарами и гонял на границе гоблаков!

Король Алмарон шагнул вперёд и рявкнул:

— Ведьмак никогда не станет стоять в стороне, когда его друг дерётся с таким старым кровососом, как ты, лорд Лергус! Я присоединяю к призу Занозы свою корону и железки.

Вслед за ним завопил король Сардон:

— Сакс, иди сюда! Вот тебе моя корона, пока драка не закончится, ты король, а я, как и Заноза, просто рейнджер из Эльдамира. Эй, кровососы, если кто уложит меня на землю, тот целый год будет жить в моём золотом дворце, а я, словно блохастый кобель, вырою себе в лесу землянку и стану жить там вместе с со своей королевой.

Лорд Кастис, второй маршал короля, который, как и его первый маршал, закончил военную академию в Остоаране, крикнул:

— Дух, однажды тебе удалось меня отметелить, но второй раз я не позволю этого сделать! Шире круг, народ, сейчас вы увидите, как зубастые кровососы дерутся на кулачках! Только знаешь, Дух, мне твой дворец даже даром не нужен и если я уложу тебя, а именно это и произойдёт, то ты выставишь мне в качестве приза двести бочек особого, королевского красного кармеля, который никогда не подают в тавернах. За это я готов сразиться с самим Сатаной, а у тебя, насколько мне это известно, им забиты все подвалы замка.

Алмарон хлопнул Сардона по плечу и крикнул, старясь перекрыть как восторженный, так и возмущённый гул толпы:

— Дух, а ядерный чемоданчик передать?

— Какой такой ещё ядрёный чемоданчик, Ведьмак, и кому передать? — Удивился тот — И, главное, зачем?

— Забудь, парень! — Крикнул Алмарон снимая с себя верхнюю часть сайринахампа и обнажая могучую безволосую грудь с тугими узлами мускулов, налитых силой — Ох, ребята, и оторвусь же я сейчас! Как же давно мне хотелось найти кровососа поздоровее и почесать кулаки о его зубы. Ну, кто отважится сразиться с Ведьмаком?

Противник нашелся очень быстро. Это был хотя и не громадный мардофеньяре, но очень опытный боец, один из лучших среди всех белых крылатых рыцарей, сам лорд Артанос. Он не стал громко вопить, а просто поднял руку и все тотчас умолкли, а сам улыбчивый лорд быстро обнажился по пояс. Почти одного роста с Алмароном, он был даже немного изящнее, чем король Эмбер-Лимбреа-Лиэне, но всем было хорошо известно, какой чудовищной силой обладал это Патриарх и каким боевым опытом. Подмигнув королю, он сказал с улыбкой:

— Ведьмак, когда-то мне удалось доказать эльдаиарам, что люди ничуть не слабее их. Теперь я постараюсь доказать это эльдарам и ставлю на кон свою цепь Патриарха с бриллиантовой летучей мышью. Как будем драться, ребята, трое на трое или каждый со своим противником? Я предлагаю первое. Это хоть немного уравняет силы.

Ник, немного подумав, уточнил:

— Хорошо, пойдёт, но как только один из нас ляжет, его противник автоматом выбывает из драки. По каким правилам будем драться, парни? Как обычно или что-нибудь придумаем?

Как обычно, означало бой без правил. Именно в таких боях вампиры и сходились с противниками, но тогда со стен крепости за дракой наблюдали солдаты, а тут собралась большая толпа простых обывателей, среди которых были женщины и дети. Поэтому Патриарх Артанос, нахмурившись, сказал:

— Правил будет три, Ведьмак, по яйцам не бить, в глаза пальцами не тыкать и на упавшего не бросаться, но и не лежать на земле больше минуты. Это всё-таки честная драка, а не спальня.

— Подходит, Тролль. — Согласился король Алмарон и громко крикнул — Вес, гони домой всех женщин и детей. Замкнуть круг. Пять минут на подготовку и начинаем драку. Думаю, что к тому времени, когда на ногах останется всего один из нас, твои быки не сгорят.

Не смотря на возмущённые вопли, всех женщин и парней младше семнадцати, быстро отправили в город, а чтобы те не подглядывали, маги возвели вокруг ристалища плотный серебристый занавес. Хинасардов в толпе зрителей было мало, да, оно и понятно, ведь они могли видеть бой глазами своих командиров и поскольку им очень льстило то, что король Николас, которого они чтили ничуть не меньше, чем короля Алмарона, отца их освободителя, все они, как один, замерли, вглядываясь в троих богов, их будущих главных работодателей. Те отошли шагов на двадцать от мардофеньяре и так же как и они встали в круг и обнялись. Сардон, встряхнув друзей, тихо сказал:

— Мужики, извините, но я выйду из боя уже через полчаса. Мне нужно показать всему Серебряному Ожерелью, что мардофеньяре ничуть не слабее эльдаров. Так что я буду сегодня драться, как ваш прежний напарник, а мне тогда с Кастисом просто повезло, но теперь, когда он прошел Остоаран, прежний Дух не сможет справиться с Пьянчугой. Это очень мощный и искусный боец.

Алмарон хлопнул его по плечу и тихо шепнул:

— Тогда я сведу бой с Артаносом вничью и тоже буду драться с ним, как простой эльдар. Никса, что скажешь?

— Парни, став мардофеньяре я сделался много сильнее и этого мне вполне хватит, чтобы уложить Бешенного. Что ни говори, а я всё же буду половчее его. Ну, мужики, начнём. Для начала закрутим карусель, а потом разобьёмся на пары. Выступаем обратным клином, Фалк справа, а ты, Сардина, слева, и идём по часовой стрелке. Дистанция два метра. Чтобы они там не придумали, главное не рассыпаться и держать строй. Так мы их хорошенько разогреем.

Трое испытанных, опытных бойцов, самая лучшая боевая тройка в рукопашных схватках, быстро встали обратным уступом и принялись внимательно изучать взглядами своего противника. Все три лорда, как и они сами, также прошли полный курс обучения в Остоаране и к тому же имели за плечами огромный боевой опыт, ведь каждый из них сражал не менее пяти тысяч лет, отстаивая независимость Сайквалинны и свои вампирские лены и права. Правда, у Патриарха Артаноса боевой опыт был всё же побольше, чем у обоих лордов вместе взятых, ведь он был братом-близнецом самого короля Гезелиуса. Он выбрал в качестве боевого построения своей тройки правый крюк, выставив вперёд лорда Лергуса, встав позади него и поставив слева от себя лорда Кастиса. Плавно изгибая мускулистые, мощные тела, делая руками едва уловимые глазом короткие движения, обе тройки двинулись вперёд, но тройка короля Ника при этом ещё и смещалась вправо и как только бойцы сблизились, чтобы начать обмен ударами, закрутила стремительную карусель. Ник, двигаясь по часовой стрелке, оставался в середине, зато Сардон и Алмарон кружились вокруг него, стараясь разорвать построение противника, но лорд Лергус стоял, как утёс, правда, утёс с множеством конечностей, так как именно на него обрушился весь град ударов, которые он отбивал с немыслимой скоростью.

Бывший вампир, имевший огромный рост и просто чудовищную силу, был к тому же ещё и чертовки ловок. Главной его задачей было зацепить Сардона или Алмарона рукой и отправить к себе за спину под удар Тролля или швырнуть навстречу Пьянчуге Кси. В общем он, как и Ник, был в этой драке разводящим и хотя между ним и королём Каноды была дистанция почти в три метра, иногда делал такие выпады, что тому приходилось отбивать его удары. Такая беготня длилась минут десять, пока Ник сам не подтолкнул Сардона к Пьянчуге и строй не распался, так как в ту же секунду Ведьмак, проскользнув под рукой у Бешенного, крепко не вмазал ему локтём по почке справа и нанёс мощный удар головой в грудь Патриарха Артаноса, прозванного Троллем за невероятную силу и мощь. Сам Ник тут же налетел на Бешенного и стал теснить его мощнейшими ударами, не все из которых он поначалу успевал отражать.

Можно было подумать, что мужественный каноди вот-вот одержит победу над лордом Лергусом, но тот, прикинувшись ошеломлённым, провёл ловкий приём и с такой силой шваркнул Ника о землю, сто трава и комки земли полетели во все стороны, как от взрыва, но король тотчас вскочил на ноги и уже налетевший на него по инерции лорд полетел кубарем. Теперь, когда начались боевые единоборства, отточенный и выверенный до каждого движения бой всё больше и больше стал походить на самую банальную драку. Противники не задумываясь пускали в ход кулаки, ноги и даже голову, но между тем не забывали и о приёмах борьбы драконов, а потому то один, то другой боец, вдруг, взмывал в воздух и кубарем катился по земле, но и это они проделывали тщательно сгруппировавшись и потому мгновенно вскакивали на ноги и снова шли в бой. Правда, самые опытные зрители уже поняли, что король Сардон всё же уступал Пьянчуге Кси как в силе, так и в быстроте, зато обладал просто невероятной гибкостью и был практически нечувствителен к боли.

Сардон действительно уже огрёб несколько таких ударов в голову, что любого другого эльдара уже унесли бы на носилках, но решил всё же сделать так, чтобы победа его второго маршала была неоспоримой. Лорд Ксанос дрался крайне хладнокровно, фиксируя каждую гримасу на лице своего друга и был поражен как его выносливостью и мужеством, так и гибкостью, спасшей короля уже от нескольких практически смертельных ударов. В отличие от него, мардофеньяре, регенерация у Сардона была не такой быстрой и несколько ран на его теле сильно кровоточили, но тот не обращал на это никакого внимания. К полному удивлению Пьянчуги Кси Дух не только всё ещё оставался на ногах, но и продолжал сражаться и он, сердито рыкнув, снова бросился в атаку. В прежние времена у него тотчас бы изменилась внешность и руки превратились в лапы чудовища с огромными когтями, но лорд Ксанос был теперь мардофеньяре и потому никаких внешних изменений с ним не произошло, но зато он включил на полную мощность все свои внутренние ресурсы.

Король Сардон это сразу же почувствовал и слегка улыбнулся, каким-то совершенно невероятным образом увернувшись от очередного удара. Как у нормального эльдара у него уже не оставалось сил, чтобы продолжить поединок, но в запасе ещё была сила Сердца Земли и он пустил её в ход. Выгнувшись всем телом, он тут же включил её на полную и из неудобного казалось бы положения нанёс очень сильный и хлёсткий удар, после которого тотчас ринулся в новую стремительную атаку. Ксанос, получив мощный удар в корпус, подлетел вверх и у него померкло в глазах, но тело само среагировало, руки грамотно поставили один блок, второй и во время следующей атаки короля-воина, после третьего умелого блока, боевой инстинкт сам собой провёл приём "Вывод нежелательного гостя из дома", да, вдобавок ко всему, уходя влево и отправляя Сардона в горизонтальный полёт над дорогой, он ещё и врезал ему коленом под рёбра. На этот раз король уже не покатился по тёмно-оранжевому эластичном камню, как мячик, а упал на дорогу сломанной куклой, да, к тому же ещё и утробно ухнув. Лорд Ксанос, кляня себя за такую жестокость, бросился к другу и встал подле него на колени. Эльдар очнулся через несколько секунд и улыбнулся, хотя из уголков губ у него потекли струйки крови. Проглотив кровь, он пару раз вздохнул и сказал:

— Пьянчуга, за такой знатный удар с меня не двести, а все триста бочек королевского кармеля. — Приподнимаясь на локте он слабо взмахнул рукой в знак того, что поединок окончен, и спросил — Сволочуга, ты почему не сдох от моего последнего удара? Я ж тебе челюсть, гад, сломал и будь ты нормальным кровососом, Ксанос, тебя полагалось добровольно лечь в гроб на неделю, а то и на все две.

Помогая своему королю подняться на ноги, лорд Ксанос подвигал уже начавшей срастаться челюстью, обнял его и сказал:

— Так ты меня и вырубил, Дух, считай секунд на десять выключил, просто благодаря тебе, дружище, я научился действовать на автомате. Но, послушай, ты, гнусное эльдарское отродье, ты же должен был вот-вот крылья свесить, тебя же всего шатало, как ты смог так врезать меня по рёбрам? Шесть штук, зараза, сломал. Хорошо, что мы, кровососы, дышим совсем не так, как вы, чёртовы эльдары.

Опираясь на плечо друга, ноги которого хотя и подрагивали, но всё же не разъезжались во все стороны, Сардон честно ответил:

— Кси, мне пришлось пустить в ход силу Сердца Земли. Всю, я ведь действительно выдохся, но, как ты понимаешь, только как эльдар.

— Ты не брешешь? — Обрадовано спросил лорд Ксанос — Я ведь дрался с тобой, как простой кровосос и только перед твоим последним ударом включился, как мардофеньяре. Выходит, что мы, люди, теперь действительно ровня вам, эльфам.

Король Сардон улыбнулся и воскликнул:

— Но-но, зубастый, попридержи язык! Разве было такое, чтобы Дух врал своим друзьям? — Хлопая друга по спине он прибавил — Да, парень, теперь не много найдётся эльдаров, которые смогут драться с тобой на равных. Увы, но лично я никогда не отличался какой-то особой силой, хотя и не считаю себя слабаком, но всё же буду сильнее многих эльдаров и сильнее меня лишь Алмарон и ещё несколько ребят, а если точнее, то его старшие братья.

Они отошли в сторону и стали наблюдать за тем, как сражаются их друзья. Для двоих, короля Алмарона и Патриарха Артаноса поединок тоже, можно сказать, окончился. Упершись друг в друга лбами, стоя на подгибающихся ногах, они из последних сил наносили слабые удары по корпусу. У них даже не хватало сил на то, чтобы сжать пальцы в кулак и это были просто шлепки. И один, и другой задолго до этого включились на полную мощность и потому их поединок был особенно ожесточённым, о чём можно было судить по изрытому ногами дёрну вокруг них. Зато Король Николас и лорд Лергус дрались с прежней энергией. Один, как вампир, а второй, как мардофеньяре, но при этом куда больше полагались на технику и ловкость, нежели на силу. После очередной сшибки, в которой их руки и ноги мелькали с такой быстротой, что их почти не было видно, они оба взглянули на двух битюгов, решивших продемонстрировать друг другу всю свою силищу, подошли поближе и растащили их в разные стороны, после чего, обменявшись улыбками, подняли правые руки противников вверх, а лорд Лергус громко крикнул:

— Ничья! Если оставить их, то они будут стоять так, пока не свалятся, но и свалившись продолжат царапаться, ведь это король Алмарон и лорд Артанос! Если у кого-то на этот счёт есть другое мнение, то я предлагаю ему после того, как эти парни малость очухаются, сразиться с ними и доказать, что они слабаки.

Желающих оспорить это утверждение не нашлось и потому король и старейший житель Сайквалинны подошли друг к другу и обнялись. Силы быстро возвращались к ним и вскоре они уже куда более твёрдой походкой направились к Сардону и Ксаносу, чтобы рухнуть на траву. Сила силой, но они избили друг друга так, что и злейшему врагу не пожелаешь Лорд Артанос застонал и сказал морщась от боли:

— Будь я проклят, Ведьмак, если мне захочется ещё раз драться с тобой так тупо, пытаясь взять тебя только на силу.

— Да, я лучше сам застрелюсь, Тролль, чем получать от тебя по башке. — Ответил ему король — Давай лучше в следующий раз я подвалю к твоему замку, как все приличные ниндзя, заброшу в твоё окно приглашение на бой и мы подерёмся по-умному. Кстати, корона твоя, у меня их с полсотни, а вот железки я тебе не отдам. Мечом ещё могу пожертвовать, но только не сикилом. Он у меня один и мне его подарил Сардина. Это сикил его матери.

Патриарх шумно выдохнул воздух и ответил переворачиваясь со спины на живот, чтобы ему было лучше видно поединок:

— Договорились, Ведьмак. Можешь приходить когда угодно, я буду с нетерпением ждать тебя, но чтобы всё было по-честному, давай договоримся так, на следующей неделе, в кантеаре, мы будем драться у ворот моего родового замка, а в следующий кантеаре, у ворот твоего охотничьего замка в горах Куаорона, а то устраивать побоище в столице будет как-то неудобно. Ни одной бабы в следующий кантареа в моём замке не будет, но зато я соберу там всех лордов Сайквалинны. Можешь приводить с собой своих лучших бойцов, а если притащишь гоблака Хелли, то окажешь нам всем особую почесть. Бриллиантовая мышь, кстати, твоя, парень. У меня такого добра тоже навалом, зато цепь всего одна, как и твой рейнджерский кинжал, который ты так ни разу и не обнажил против кровососов.

Тем временем король Николас и лорд Лергус включились, наконец, в полную силу и их поединок сделался невероятно ожесточённым. Видимо, на старого лорда успех двух его сородичей подействовал, словно мощнейший допинг, и он хотел победить во что бы то ни стало, но забыл при этом о том, что Заноза, как никто другой мог использовать силу врага. Поэтому когда старый вампир, который был на голову выше каноди, отбив его удар с правой руки мощным блоком попытался в высоком прыжке нанести удар ногой в голову с разворота, тотчас попал в ловко подстроенную ловушку и в итоге король ухватив его за ногу так припечатал лорда к дороге, что то уже не смог не то что встать, а даже пошевелиться. Лишь через несколько секунд он оттолкнулся руками от камня, на котором остались кровавые следы, потряс головой, и, вставая на ноги, громко и внятно сказал:

— А ведь говорила мне когда-то мама, — сынок, не будь дурнем, никогда не лезь в драку, тебя могут побить. Надо же, столько тысяч лет с той поры прошло и вот, наконец, её пророчество сбылось. Заноза, ты победил. Будь я нормальным кровососом, а не тем, кем стал благодаря тебе, то после этого приёма лежать бы мне в гробу не меньше месяца. Все это слышали? Генерал Дир, король Николас завоевал в этой схватке своё право принять твою армию в своём королевстве. В мире нет короля, который мог бы сравниться с ним в уме, силе и благородстве, а потому, друг мой, ты можешь смело отправляться в Каноду, но сначала давай всё же зайдём в корчму папаши Веса, я приглашаю тебя и всех вас, друзья мои, за вампирский стол.

Вот тут-то генерал Джон Дир и удивил всех, сказав:

— Папаша Вес, пирогов матушки Лиры и жареного мяса я с удовольствием откушаю и выпью за здоровье всех обитателей Серебряного Ожерелья не одну рюмку сарко, вот только пива мне не предлагай.

То, что сарнаохтары могли слопать всё, что угодно, ни для кого не было секретом, ведь таким образом эти создания просто заправляли свои каменные организмы не обращая внимания на то, что они едят, но никогда не пили никаких напитков, а тут этот парень заявлял, что собирается откушать пирогов, жареного мяса и выпить сайквалинской водки сарко, имевшей крепость чуть ли не спирта. Похоже, что став хинасардами, они самым радикальным образом изменились и вскоре три короля и три лорда в этом убедились окончательно. Джон Дир не только с удовольствием ел горячие пироги с грибами, но и вовсю их нахваливал, отмечая изумительный вкус и аромат, а когда дело дошло до жареного мяса и крепкой водки, настоянной на кожуре грибов, он и вовсе показал себя чуть ли не гурманом. От этого обычное застолье в главном королевском зале корчмы папаши Веса сразу же превратилось в самый настоящий праздничный пир. За столами сидел не один десяток розовощёких голубоглазых парней и все они дружно поднимали рюмки вместе с горожанами и гостями Больших Колокольчиков.

Валарестон, Масашико и Андрей сидели в шезлонгах на пляже и наблюдали за тем, как солнце склоняется к горизонту. Рядом лежал довольный Михайло Потапыч. Хорошенько искупавшись в столбе золотого света после того, как он был превращён в магическое создание, медведь сделался ещё крупнее и темнее мастью. Шерсть его стала шелковистой и блестящей, как у чернобурки. Михайло Потапыч от пуза наелся больших, мясистых плодов со вкусом варёной курятины и теперь блаженствовал и даже урчал от удовольствия. Ещё ему очень нравилось, что король Воэн проявляет по отношению к нему такую заботу и нежность. Андрей действительно разговаривая с друзьями гладил своего нового косматого друга, над которым хорошенько поработал расчёской, по огромной голове, почёсывал за ухом и тому это очень нравилось. Разговор между тем не был пустяковым. Валарестона интересовало, что Масашико собирался предпринять, чтобы прекратить посягательства господина Байкурадзе, нового русского миллионера с бандитскими замашками, на Зелёный Дол.

Масашико пожал плечами и сказал вполголоса:

— Валар, Андрей не хочет, чтобы я занимался этим делом. Он, понимаешь ли, считает это делом чести и, как всякий нормальный король, намерен сам призвать этого урода к порядку, хотя и не говорит нам, что это такое. Полагаю, что мы должны предоставить ему такую возможность. Или ты считаешь иначе?

Валарестон, которому Талионон и Сэнди строго настрого запретили даже думать о том, чтобы заняться Серго Отариевичем Байкурадзе и его злобной мамашей, сосредоточенно кивнул головой и ответил:

— Всё правильно, Маса. Я здесь всего лишь свидетель, а Андрей заинтересованное лицо, хотя оскорбление нанесено в том числе и мне, ведь это лайкваринд моей мамы. — Посмотрев на Андрея, он поинтересовался — Как ты намерен с ним разобраться? Грохнешь этого мерзавца или оставишь в живых? Лично я его просто убил бы. Он же чудовище даже похуже, чем его старший брат. Во всяком случае горя он причинил людям побольше, чем тот негодяй, которого убил Одакадзу.

— Нет. — Сказал Андрей — Это было бы слишком примитивно и бесчестно. Даже если бы я вложил в его руки меч и вызвал на дуэль, это будет всего лишь скрытая форма казни. Уж если и казнить его, то так, чтобы и сам Серго, и эта злобная тварь, его мамаша, ощущали предсмертный ужас как можно дольше. Они этого вполне заслужили, ведь на их совести не одна загубленная жизнь. Одна уже почти двадцать лет торгует наркотой, а второй вообще убийца. Он своими собственными руками убил троих человек. Понятное дело, что тут мне не обойтись без магии, но ведь я маг, Валар, и потому смогу сделать так, что эти твари будут корчиться в муках.

Хотя Валарестону от этих слов, сказанных Андреем ровным, бесстрастным голосом и стало не по себе, он сдержался, чтобы не вскрикнуть и так же спокойно поинтересовался:

— Ты, что же хочешь убить их, а потом превратить в зомби и запереть в каком-нибудь подземелье, чтобы они медленно гнили и в конце концов превратились в духов, которые будут страдать от боли?

Зато Андрей от этого вопроса передёрнулся и воскликнул:

— Ты, чего, с головой поссорился, Валерка? Бр-р-р, надо же такое придумать! Нет, тебе нужно точно заканчивать изучать некромантию, а то ты так быстро превратишься в монстра. Это будет пострашнее любого ада, поселить вместе двух духов, которые целую вечность обречены испытывать просто жуткие, нечеловеческие страдания. Пока они будут зомби и будут иметь хотя бы малейшую надежду на упокоение в земле, их боль будет ещё вполне терпимой, но с каждым днём она станет усиливаться и когда эти уроды превратятся в скелеты, сделается просто непереносимой, ну, а уж когда и скелеты рассыплются на части, то всё, абзац, это будет просто воющий сгусток страданий. Самое же страшное заключается в том, что человек, насильственно превращённый в зомбака, будет знать, что его боль будет усиливаться с каждым днём. Нет, я не хочу иметь с этим ничего общего. Извини, но это бесчеловечно и я на такое никогда не пойду.

Валера улыбнулся и ответил:

— К твоему сведению, Андрюха, когда мне стукнуло пятнадцать, Сэнди и Варнон передали мне все те знания в области магии, которые известны теперь и тебе, так что ты разбираешься в некромантии ничуть не хуже меня или Масашико. Мигом всё расписал. Только знаешь, в некоторых случаях это как раз и есть то самое наказание, которого достойны некоторые мерзавцы. Ты ошибся только в одном, эта казнь всё же не вечная. Пойдёт всего каких-то три тысячи лет и дух откинет копыта окончательно. Ладно, если тебе не нравится это, то скажи, как ты собираешься с ними поступить. Ведь не станешь же ты в самом деле читать им свои нудные лекции на тему морали и нравственности до тех пор, пока они сами на себя руки не наложат от тоски. Ты у нас, кстати, большой мастер по этой части.

Андрей сделал рукой успокаивающий жест и сказал:

— Не волнуйся, я не такой изверг, как ты думаешь. Шугану я их, конечно, основательно и Михайло Потапыч мне в этом поможет, а потом пущу в ход магию. В общем они у меня мигом забудут о том, чтобы заниматься прежними делишками и чтобы не сдохнуть в корчах, будут просто вынуждены стать добрыми, совестливыми и сердобольными, но от мук совести они так просто не избавятся. Ладно, ребята, вы тут загорайте, а мы с Потапычем отправимся в Москву. Скоро этот Серго заявится домой, к своей мамочке, вот тут-то мы к ним и заявимся в гости. Думаю, что к ужину мы вернёмся.

Андрей поднялся, быстро надел на себя сайринахамп, сотворил портал прохода в свою холостяцкую московскую квартиру и прошел туда вместе с громадным медведем, который понимал его с полуслова. Оказавшись в Москве, он позвонил по сотовому телефону и через несколько секунд узнал, что "Мерседес" Серго Отариевича, которого его нуменорские ниндзя прозвали Отравовичем, отъехал от офиса банка, принадлежащему ему. Через восемнадцать минут другой агент, находящийся возле дома на Остоженке, сообщил, что клиент вышел из машины и направился к дверям. Господину Байкурадзе на этой улице, названной москвичами Золотой Милей, принадлежала в заново отстроенном элитном доме большая, фешенебельная семикомнатная квартира, стоившая несколько миллионов долларов. Собственно ему принадлежал весь этот дом и все остальные квартиры сдавались внаём по бешенным, несуразно высоким, ценам, так как Отравович стремился выжимать деньги из чего угодно и к тому же он не сдавал жилья кому попало. Из-за этого у него было очень мало соседей, но это было куда лучше, чем иметь соседями всякую шушеру.

Ему было совершенно наплевать на то, что его старший брат погиб когда-то то ли сам свалившись в пропасть, то ли был туда сброшен какими-то егерями-корейцами. Он никогда в жизни не поехал бы туда, если бы не мать и после того, как какой-то бешенный медведь, вылетевший из леса вместе с целой стаей волков, сбросил в пропасть обелиск чёрного гранита с портретом брата, был несказанно счастлив, что остался в живых. Не смотря на весь тот ужас, который ему пришлось испытать, Серго Отариевич всё же обратил внимание на огромные буки, растущие в Зелёном Доле, а вскоре один турецкий бизнесмен сказал, что готов купить большую партию дерева твёрдых пород. Вот тут-то он и вспомнил о заповеднике с его роскошными буками, чинарами, грабами, каштанами и дубами. Получить разрешение на промышленную рубку леса было для него сущим пустяком и теперь у него имелся порубочный билет, а вместе с ним целый механизированный отряд, способный за два года превратить весь заповедник в пустыню, что он считал вполне естественным.

Куш был слишком велик, чтобы отказаться от него, а то, что это могло вызвать целую бурю возмущений, его мало волновало. Понимая, что местные жители будут ему противодействовать, подставная компания лесозаготовок уже наняла несколько сотен рабочих, буквально через месяц они приступят к рубке леса и на его счёт, открытый в западном банке, полноводной рекой хлынет поток долларов. Состояние Серго Отариевича уже составляло свыше семисот миллионов долларов, но он очень хотел, чтобы к новому году у него был миллиард и дело шло именно к этому. Российский сенатор в сопровождении двух телохранителей подошел к дверям своей квартиры, те открыли её перед ним и он вошел в свой маленький, отгороженный от всех людей, мирок. Он имел нетрадиционную сексуальную ориентацию и потому к своим почти сорока годам был всё ещё неженат к неудовольствию своей матери, Ольги Романовны, фармацевта по специальности и наркоторговке по роду своей преступной деятельности. Именно на её деньги и на те деньги, которая его мать сумела сберечь от конфискации, Серго Отариевич организовал свой первый полулегальный водочный бизнес и заработал первые миллионы долларов. Доходы от торговли палёной водкой он получал до сих пор.

Современный Корейко снял надоевшие ему за день туфли, обул мягкие домашние тапочки и усталой походкой прошел в столовую, где мать уже накрывала для него ужин. Кухарку и вообще какую-либо прислугу они не держали из скупости, но Ольга Романовна не жалела денег на то, чтобы хорошо кормить сына. Заглянув в столовую, Серго Отариевич хотел было уже пойти и переодеться к ужину, как что-то большое и мохнатое подтолкнуло его в спину и он, влетев в комнату, врезался в стол. Мать, увидев что-то за его спиной, истошно завизжала, Серго Отариевич, который был неплохим боксёром и поддерживал себя в прекрасной физической форме, быстро повернулся и его ноги сами собой сначала подкосились, а затем понесли тело в дальний угол большой комнаты, обставленной дорогой мебелью. В широкую дверь с трудом протиснулся громадный медведь. Тот самый, который сбросил в пропасть тот памятник, что его мать поставила его брату и своему сыну-убийце Вано. Позади медведя стоял в коридоре высокий парень, одетый чёрный, блестящий рыцарский доспех с золотыми узорами, который держал в руках узкий сверкающий меч.

Медведь глухо зарычал, как-то лениво, словно нехотя, ударил лапой с длинными, острыми когтями по столу и тот разлетелся в щепу. После этого медведь принялся деловито крушить всю мебель, которая только имелась в столовой. Он даже не пощадил люстру и прошелся когтями по стенам, обтянутым дорогими тканевыми обоями. При этом медведь не трогал их самих, но закончив громить столовую, погнал сначала на кухню, которую разгромил намного быстрее, а потом провёл их и по всем остальным комнатам, везде превращая всё щепу и осколки. В конце концов он загнал мать и сына в спальную Ольги Романовны и этого мохнатого погромщика сменил странный рыцарь. Этот мрачный человек, лицо которого было почти скрыто шлемом с Т-образным вырезом, вдруг, громко заговорил на каком-то певучем языке и слова его звучали очень зловеще, но что хуже всего вокруг меча рыцаря разгоралось малиновое пламя. Он нацелился мечом сначала в Ольгу Романовну, громко крикнул и с клинка сорвался малиновый шар, который ударил в грудь пожилой женщины, но не убил её.

Увидев, что мать осталась жива, Серго Отариевич воспрянул духом, похоже, что рыцарь не собирался их убивать. В следующее же мгновение точно такой же огненный шар ударил в грудь его самого и сенатор, вдруг, ощутил такую жуткую тоску, бессилие, панический ужас и безысходность, что ему сделалось не просто дурно, а так гадко и мучительно больно, что он хотел завыть, закричать, но не смог издать ни звука. У него возникло такое ощущение, что в нём выжгли душу или что там находилось в самой середине груди. Рыцарь вложил свой сверкающий меч в ножны и грозным голосом громко сказал:

— Запомните, теперь одна только мысль о том, что вы хотите кого-то ограбить, убить, совершить какое-либо другое преступление или даже просто обидеть человека, будет заставлять вас корчиться от боли. Теперь для того, чтобы спать спокойно, вы должны покинуть Россию навсегда и всеми своими силами творить добро до конца своей жизни.

Рыцарь что-то прошептал, слегка шевельнул рукой, шагнул к ним навстречу и тотчас исчез. Медведь с громким рычание также двинулся на них и исчез, словно его вовсе и не было, но после его визита в квартиру в ней царил такой разгром, что забыть о нём будет теперь очень трудно, но ещё труднее будет забыть огромные клыки, когти и горящие от ярости глаза. Только теперь Серго Отариевич рухнул на колени и горестно завыл, а его мать кулём свалилась на пол рядом и истерично завизжала. Перед ней во всех красках встала огненная картина ада, в которой горел её старший сын, а позади стоял муж, одетый в белые одежды и гневно сверлил Ольгу Романовну взглядом. Хотя он не говорил ей ни слова, она прекрасно понимала, что покойный муж винит её в том, что случилось с Вано, с Серго и с ней самой. Вместе с тем Ольга Романовна отчётливо осознавала, что может облегчить её душевную боль и чем сможет искупить хотя бы часть того зла, которое она причинила тысячам людей своей злобой и ненавистью.

Андрей как был в полудоспехе, пышных чёрных панталонах и ботфортах, так в таком наряде и ввалился в большой зал японского ресторана, стоявшего в центре посёлка на острове Иримиэль. Михайло Потапович, вошедший вслед за ним, тотчас развернулся и трусцой выбежал через широко раздвинутые двери наружу. Ему не очень-то нравились ресторанные ароматы. Заканчивался третий день пребывания зеленодольцев на этом волшебном острове и уже сегодняшним вечером они должны были вернуться домой, но теперь они могли посещать его в любое время суток по собственному желанию хоть проходя на него через сарнасельмы, хоть сотворив портал прохода, но этому им предстояло ещё научиться. Дело это не очень сложным. Куда сложнее королю Воэну снять с себя тяжеленный полудоспех, но к нему тотчас бросилось несколько хотя и неумелых, но очень энергичных помощников. Когда же он освободился от железа и подсел к низкому столу между Масашико и Варноном, японец иронично улыбнулся и спросил его насмешливым тоном:

— Ну, и чем всё закончилось? Судя по тому, что ты ради этого влез в это чёрное железо, бой был славный. Мне только непонятно, почему ты не превратил в доспехи свой сайринахамп.

Андрей ухмыльнулся и невозмутимо ответил:

— Маса, относительно доспехов я тебе так скажу, положение обязывает. Во всём же остальном я по большей части был статистом, а всю основную работу проделал мой друг, да, и ему не пришлось слишком напрягаться. Михайло Потапыч разгромил им квартиру и нагнал на обоих жуткого страха, после чего я наложил на них заклятье. Эту ночь они ещё кое-как переживут, но вот завтра моё заклятье возьмётся за них с удвоенной силой и пока они не уберутся из России и не займутся благотворительностью, покоя им не будет. Делать это они будут вынуждены каждый день и к тому же очень изобретательно. Простой раздачей денег им не обойтись. — Сочтя такой ответ исчерпывающим, Андрей поинтересовался — Так, чем нас сегодня кормят? Надеюсь мне не подсунут эту вашу фугу? Говорят, что это блюдо является в Японии чем-то вроде русской рулетки и ещё ни один повар, который готовит эту рыбу, не помер своей собственной смертью. Поэтому и я не хочу рисковать понапрасну.

— Не волнуйся, парень, рыба фугу сегодня точно не включена в меню. — Успокоил его Масашико — Честно говоря, лично я тоже от неё не в восторге, привык в Москве за столько лет, понимаешь ли, к наваристым щам со свининой, бефстроганову и особенно к сибирским пельменям и блинам. Сегодня на кухне по большей части кашеварили твои зеленодольские нуменорцы, парень, и мне кажется, что они приготовили что-то особенное. Меню, кстати, нам не показывали, но обещали, что стол накроют просто царский. Пахнет во всяком случае это блюдо очень вкусно и его аромат напомнил мне о днях моей молодости, когда на кухне в замке принцессы Иримиэль хозяйничала Лидия, мать её подруги. У неё не стеснялась учиться даже Вилваринэ.

Через несколько минут к столам вереницей потянулись полупрозрачные официанты-вилинндуро с подносами. На первое всем подали какой-то греческий борщ с красной фасолью и Евгений Петрович представил всем автора этого на редкость вкусного блюда, свою жену Елену, гречанку из Анапы. Отведав этого борща, Масашико сразу же сказал, что именно такой готовила для них когда-то Лида. Признали блюдо великолепным и эльдамирцы, которые стали наперебой вспоминать, чем ещё потчевала их мать Зины, лучшей подруги принцессы Иримиэль. Затем всем подали какие-то совершенно особые шашлыки с множеством солений и прочих приправ, жареную форель и изумительное домашнее виноградно-земляничное вино, которое эльдамирцы признали достойным королей и сразу же заявили, что это ароматное вино способно поспорить со знаменитым красным кармелем, эльфийским крепким вином, секрет которого тысячелетиями хранили короли Аттеаэльдариона, соседствовавшего с Эльдамиром. Король Воэн, услышав об этом, тотчас заявил:

— Серёга, хотя я ещё и не сертифицированный король, повелеваю быть тебе отныне главным королевским виноделом Нуменора и хранить секрет своего вина в строжайшей тайне. Надо же и Нуменору чем-то выделиться. И вот ещё что, князь, надо бы тебе подготовиться к очередному ежегодному пиру богов в храме сердца Земли и приготовить несколько бочек этого вина. Тарой, достойной богов, я тебя обеспечу. У меня есть друг в Гусь-Хрустальном, он работает главным художником на комбинате, вот ему-то я и закажу для твоего вина хрустальные кувшины с серебряными крышками. Сделаешь?

— Не проблема, король Воэн. — Ответил Ермолаев — У меня для как раз для такого случая в винном погребе припрятано восемь бочек такого вина пятилетней выдержки. На меня в тот год все белки моего кордона почти две недели работали, я им за это шесть тонн фундука купил, чтобы отблагодарить за труды.

Директор заповедника рассмеялся и воскликнул:

— То-то я всё удивлялся, с чего это к тебе почитай половина белок с других кордоном эмигрировала, беличий князь! Хорошо, ребята, познакомились с друзьями, получили новые знания, а теперь пора и честь знать. Москвичи, конечно, за Зелёным Долом все эти дни приглядывали, но нам нужно возвращаться домой.

Поздним вечером Валарестон вошел через портал прохода в палату, в которой тихо угасал его друг Гарун Тазиев, и коснулся его руки. Тот немедленно открыл глаза, блестящие слишком живо и озорно для умирающего человека, и шепотом спросил:

— Пора?

Юный король молча кивнул головой, подал знак рукой и Сэнди с Масашико внесли точную копию старого татарина, только впавшую в кому. Искусно созданную биологическую копию аккуратно положили на больничную кровать, подсоединили к приборам и знаменитый вулканолог осторожно поднялся на ноги и не глядя на тело, которое должно было через несколько часов перестать дышать, вошел в портал прохода, чтобы через сарнасельм пройти в подземный храм Сердца Земли. Не смотря на то, что снаружи царила ночь и на дне ущелья находилось не множество людей, а всего три человека и один эльдар, оно всё было залито тёплым, золотистым светом и Валера радостно воскликнул:

— Гарун, смотри! Видишь, как здесь светло, это сама Земля приветствует тебя. Ты не зря столько лет провёл на вулканах.

Старый учёный, который за последние две недели, что он провёл в госпитале, уже несколько раз беседовал с этим странным юношей, окончательно убедился в том, что все его слова были правдой. В первую очередь его убеждал в этом огромный портик входа в храм сердца Земли, закрытым светящимся золотистым занавесом и это подземелье с невообразимо высоким каменным сводом. Его высота и в самом деле была больше пяти километров. Он задрал голову вверх и прошептал:

— Поразительно, Валар. Это самое удивительное зрелище, которое я когда либо видел.

Валера с улыбкой откликнулся:

— То ли ещё будет, Гарун. — Посмотрев на Сэнди и Масашико, он распорядился — Приведите сюда всех помощников Валахронарэона и пусть они принесут с собой его нарэворонвэ-сайринахамп, в котором он сможет ходить по лаве и даже спускаться в жерло вулкана. Когда же они облачат Валахронарэона в него, пусть войдут все остальные и тогда вы увидите сами, что я был прав.

Сэнди и Масашико поклонились и молча пошли к сарнасельму, а Гарун Тазиев с улыбкой спросил:

— Валар, у тебя были какие-то трудности? Похоже, что твои друзья не разделяли твоего оптимизма на мой счёт.

Валарестон громко рассмеялся и воскликнул:

— Гарун, ты что, смеёшься? Сэнди когда-то сам притащил меня на Этну, где ты находился в экспедиции, да, что там притащил, он погнал меня туда пинками, чтобы познакомить с тобой, ведь я вулканов до смерти боялся. Просто я всем сказал, что сегодня произойдёт нечто весьма удивительное, а кое-кто из моих друзей в это не поверил.

Худой, жилистый старик с озорными карими глазами, улыбнулся и поинтересовался:

— И что же должно произойти, Валар?

— Ну, мне кажется, Гарун, что к тебе и без нашей магии вернётся молодость и ты преобразишься. — Ответил Валера — Сейчас сюда войдут твои новые помощники и ты сам всё увидишь. Понимаешь, в этом месте находится источник магической силы, который питает чуть ли не всю Вселенную, а потому здесь, порой, случаются самые настоящие чудеса и поэтому я приказал всем магам даже не соваться к тебе, чтобы вернуть молодость или сделать тебя верзилой. Поверь, если чему-то и суждено случиться, то всё произойдёт само собой, естественным образом и без какого-либо вмешательства магов.

Гарун Тазиев положил руку своему юному другу на плечо, пристально посмотрел ему в глаза и требовательно спросил:

— Ладно, парень, с этим мне всё более или менее ясно, но может быть ты скажешь мне, кто они, мои будущие помощники? Я уже две недели слышу от тебя, что у меня будут какие-то чудесные помощники, но ты так не разу не сказал мне, что это за люди, откуда они, где учились. Пойми, мне хотелось бы сначала услышать о них хотя бы несколько слов, а уже потом знакомиться.

Валарестон усмехнулся и ответил:

— Сейчас ты их увидишь, Гарун. Пока что я скажу тебе лишь одно, они не люди, а хиносарды, но все они отличные парни и пойдут вслед за тобой в любой вулкан и даже дойдут до центра Земли.

Гарун Тазиев, который несколькими минутами назад счёл обещание Валарестона, что он сможет ходить по раскалённой лаве всего лишь гиперболой, теперь понял, что, похоже, это было не так и его действительно ждёт именно это, сказал с укоризной, чтобы заставить тем самым парня проболтаться:

— Валар, ты не новичок на вулканах и знаешь не хуже меня, что это невозможно. Мальчик мой, ни одно живое существо не может опуститься в вулкан и никакие теплозащитные костюмы ему не помогут. Признайся, что это была всего лишь фигура речи.

— Гарун, этого не сможет сделать человек, но сможешь сделать ты, когда станешь магом огня и Валахронарэоном, повелителем подземного огня. — Спокойно ответил Валера — Неужели находясь в нескольких сотнях метров от источника Силы Земли не ощущаешь всей его мощи и божественной сущности?

Старик, который действительно всем тело ощущал, как что-то наполняет его изнутри силой и энергией, поёжился, потёр ладонью о ладонь и ответил, кивая головой:

— Да, это место не совсем обычное, парень. Но…

Договорить он не успел. Через все сарнасельмы на подземную площадь стали выходить из каменных обелисков высокие, широкоплечие красивые парни с загорелыми, мужественными лицами, отдалённо похожими на весьма характерное и запоминающееся лицо Гаруна Тазиева. По-восточному выразительное, оно было весьма переменчивым и ему показалось, что в лицах этих высоченных парней отразился он сам во всём многообразии эмоций начиная от суровой сосредоточенности, когда он подходил к самому краю лавового потока, до озорной насмешливости в лагере. Все эти парни были одеты в одинаковые мундиры тёмно-багрового цвета со сверкающей золотисто-алой отделкой и тёмно-коричневые береты, совсем такие по форме, как его собственный. Выходя из камня, они молча отдавали ему честь и вставали ровными рядами посреди площади справа и слева от широкой, мощёной золотистым камнем дороги, ведущей к портику. Последними из камня вышли трое парней и направились к нему. Тот парень, который шагал посередине, нёс в руках большой ларец, искусно вырезанный из вино-красного агата, через полупрозрачные стенки которого было видно, что в нём находится что-то светящееся. Опустившись перед Гаруном Тазиевым на одно колено, он протянул к нему ларец и сказал торжественным, громким и очень приятным баритоном:

— Великий Валахронарэонон, повелитель нарэйондо, мы принесли тебе твой нарэворонвэ-сайринахамп.

Парень, шагавший справа, открыл ларец и достал из него аккуратно сложенный мундир с большими эполетами, который был пошит из странной сверкающей, пламенеющей алой ткани, поверх которого лежал багровеющий берет с круглой золотой кокардой с символическим рубиновым треугольным вулканом на небесно-голубом фоне, взятым золотое кольцо. Помимо мундира в ларце были элегантные ботинки красной кожи, такие же перчатки, желтая рубашка, пара тёплого белья и пара нательного белья, в которое ему помог облачиться второй парень. Когда же его подпоясали золотым поясом, который очень шел к этому мундиру, похожему на мундиры адмиралов русского флота дореволюционной поры, Валера протянул старому вулканологу небольшой кинжал в золотых ножнах и сказал:

— Валахронарэонон, мы испытывали этот рейнджерский сикил вместе с твоим нарэворонвэ-сайринахампом в кипящей стали и с ними ничего не случилось. Думаю, что они смогут выдержать любой жар, но я надеюсь не на них, а на нечто иное.

Гарун кивнул головой и, прочитав имя на мундире того парня, который принёс ларец с мундиром, спросил:

— Франсуа, кто такие нарэйондо и почему я должен повелевать ими? Понимаешь ли, друг мой, я человек весьма демократических взглядов и действительно не хочу никем повелевать.

Парень щёлкнул каблуками, чётко кивнул головой и ответил:

— Сэр, нарэйондо это все те, кого вы здесь видите, и ещё три с лишним миллиарда отважных каменных парней, которые ждут вас в Серебряном Ожерелье. Ну, а называть мы вас будем так, как вы того пожелаете. Раньше мы были детьми камня, а теперь мы дети огня.

Валера, поняв, что этот разговор может затянуться, сказал:

— Гарун, я специально не стал тебе рассказывать всего, чтобы твоим парням было о чём поговорить с тобой. Давай мы сначала сделаем то, ради чего они здесь собрались всей своей толпой, а потом ты разберёшься с новыми знаниями и мы будем вместе думать, что нам всем делать дальше, а работа, поверь, предстоит очень большая.

Гарун Тазиев хотел было задать ещё пару вопросов, но Валера широко улыбнулся и он не стал этого делать. Некоторое чувство тревоги, которое он испытывал оказавшись в этом месте, давно уже его покинуло и старый вулканолог понимал, что теперь для него начинается новая жизнь и что она действительно будет долгой и очень интересной, как это и было ему обещано. Через пару минут через большие каменные обелиски в подземелье вошло множество нарядно одетых людей различных национальностей и рас, к нему подошла какая-то просто совершенно фантастическая красавица с остренькими ушками, как у сказочного эльфа, и, взяв под руку, подвела к золотому занавесу и вот тут-то произошло то, о чём всем говорил Валарестон.

Занавес не дал Гаруну Тазиеву войти в храм Сердца Земли просто так, он, вдруг, окутал его плотным коконом на целых пять минут и когда выпустил его, то все увидели перед собой молодого стройного мужчину с роскошной улыбкой. То же самое произошло и возле голубого занавеса, который сделал в общем-то не очень высокого парня двухметровым, широкоплечим, улыбающимся красавцем с голубыми глазами, но по-прежнему смуглым лицом. Когда же Гарун Тазиев вошел в круглый зал, то столб золотого света притянул его к себе, словно магнитом, и он взлетел к самому своду широко распахнув руки, после чего столб света притянул к себе всех нарэйондо и они так же, как и их предводитель по очереди взмыли вверх. Ничего подобного раньше не происходило. Столб света даже близко не подпускал их к себе. После этого в круглом зале вместе с Валахронарэоном и его нарэйондо остались только король Валарестон, Сэнди и Варнон. Эта четвёрка села в позе лотоса вокруг столба света, а нарэйондо сели чуть поодаль и началось ещё одно таинство — передачи магических знаний. Оно тоже было необычным, так как их накрыло золотым, сияющим облаком.

Через несколько часов всё закончилось и юный король вместе со своими учителями покинул храм Сердца Земли оставив в нём неподвижных Гаруна Тазиева и его новую команду исследователей вулканов. Встретиться с молодым Валахронарэононом он смог только через две с лишним недели. Едва очнувшись и слегка разобравшись с тем, что он обрёл, Гарун моментально отправился к ближайшему вулкану. Тот хотя и не извергался, но и не спал, — это был вулкан Шивелуч, в который он и залез вместе с дюжиной нарэйондо. По поводу того, что можно делать внутри вулкана полторы недели подряд, высказывалось множество предположений. Талионон даже сказал, что Гарун растит в нём огненный лайкваринд, но над ним только посмеялись и не более того. Наконец-то Валахронарэонон соизволил появиться в московской квартире Королёвых вместе с Франсуа и Валарестон смог задать ему свой первый вопрос:

— Ну, что, скажешь, Гарун, относительно того, чтобы сварить между собой все Небесные Ожерелья?

Тот улыбнулся и спросил:

— И кого же осенила эта гениальная идея?

Андрей, сидевший за столом, растерянно улыбнулся и встревоженным голосом поинтересовался:

— Я что, облажался?

Гарун весело рассмеялся и на прекрасном русском языке, знание которого пришло к нему вместе с познаниями в магии, воскликнул:

— Нет, наоборот! Это действительно просто блестящая, действительно гениальная идея, вот только воплотить в жизнь её будет очень сложно, друзья мои. Как мы ни старались, но за пять дней смогли спуститься только на семь километров вглубь Земли, так что нам нужно теперь придумать, как сделать наше движение в лаве и особенно в камне, более быстрым. Эти ваши Небесные Ожерелья нечто невероятно громадное и, увы, довольно хрупкое, а потому моим нарэйондо нужно будет равномерно рассредоточиться в их недрах, а они, слава Анарону, обладают достаточной толщиной, чтобы начать нагревать их одновременно. Только после того, как внутри Небесных Ожерелий будут созданы магматические пояса, проходящие через Каменные Плетения, мы сможем начать выдавливать магму вокруг Эльдамира и Эмбер-Лимбреа-Лиэне. Полагаю, что это нам нужно будет сделать как можно быстрее, а для этого нам как раз и нужно изобрести какой-то сверхскоростной бур. Увы, но ни о чём подобном я никогда не слышал, хотя осведомлён в этом вопросе достаточно хорошо. На Земле ничего такого пока что не делают.

Вика, присутствующая на этом заседании, кивнула головой и уверенным тоном сказала:

— Земля это ещё не показатель, Валранон. — Улыбнувшись, он спросила — Вы позволите называть вас так, профессор? — Получив в ответ роскошную белозубую улыбку, она продолжила — Недавно я разработала одну очень интересную штуку, звёздный момед, который действует, как очень быстрая звёздная дорога, и позволяет законнектится с любой планетарной компьютерной сетью космитов. Мы теперь можем садиться даже на сети тех космитов, о которых ничего не знают в Серебряном Ожерелье. Ещё я написала одну прекрасную магическую кряку, а к ней шикарный хелпарь, которые позволяют хакнуть базу данным на любом компе, каким бы навороченным он не был, и спокойно скачать с него всё файло. Но самое главное, что у меня давно уже есть прога, которая может работать с любыми оболочками и всё файло автоматически переводит в простые доки, если это тексты, в джипеги, если это графика, ну, и естественно, в любые другие форматы, с которыми работает наше, земное железо. Теперь мне потребуется только проапгрейдить мозги наров и научить их клепать звёздные момеды у себя в голове. Сейчас они практически каждую свободную минуту шарятся только по Инету, а после этого будут гонять по Всенету, а в нём столько локальных сетей, что я чуть не сдурела, когда слепила поискового робота. Оказывается в нашей Вселенной есть сотни тысяч миров, где уже есть компы. А ещё я законнектилась вчера с одним то ли компом, то ли сетью, скорее всего это всё же шнурок, который явно, сваяли боги, но я и его хакнула. Так что, Валранон, этот твой подземный флаер всего лишь вопрос времени. Нары всё равно никогда не спят и если ты поставишь перед ними такую задачу, то они обязательно что-нибудь найдут, а всё остальное это уже дело прикладной магии, я ведь свой момед тоже не паяльником ваяла, а с помощью магии.

В первые мгновения Гаруну показалось, что эта девушка говорит на каком-то тарабарском языке, но потом очень быстро выяснилось, что он всё прекрасно понял. Заулыбавшись ещё шире, он сказал обращаясь к своему адьютанту:

— Франсуа, займёшься этим немедленно. — Поклонившись девушке, он поблагодарил её — Блестяще, мадмуазель, ваши таланты достойны восхищения. — Слегка нахмурившись, он спросил — А это не опасно влезать в компьютерные сети богов? Им это может не понравиться.

Вика беспечно махнула рукой и воскликнула:

— Валранон, вот когда у них хватит ума собрать такой момед, как у меня, тогда и будем волноваться. К тому же на звёзды таращатся по ночам триллионы существ по всей Вселенной, так что в голову каждого ни один бог не заглянёт, и, вообще, я в их шнурок с чёрного хода вошла, они хотя и боги, а по-взрослому запаролиться так и не догадались. Но у них, честно говоря, в компах и смотреть-то не на что. Пусть скажут спасибо, что я им в сеть вирусяку не закинула.

Валера, поняв, что сейчас начнётся очередной сеанс чтения нотаций, поспешил перевести разговор на другую тему, спросив:

— Гарун, ну, и как тебе понравилось подземное царство?

Старый вулканолог сложил руки на груди и со вздохом ответил:

— Честно говоря, Валар, ничего нового о вулканах я за эти одиннадцать дней не узнал, но зато понял, что мне нужно срочно заняться магией огня, особенно подземного. Не знаю, уж, кто учил Ланнеля магии огня, но особенной полнотой его знания не отличаются. — Гарун Тазиев с улыбкой посмотрел на Вику и спросил — Мадмуазель, а вы случайно не нашли в файлах тех богов, которые вы хакнули, чего либо касающегося магии?

Девушка улыбнулась, кивнула головой и достала из своего рюкзачка большой пластмассовый кейс с дисками. Передав его вулканическому магу, она сказала:

— Там как раз и было в основном файло касающееся магии, профессор, но к сожалению ничего такого, что могло бы заинтересовать лично меня. На всякий случай я копирнула всё файло и даже перевела его на высшую речь, но боюсь, что могут быть какие-то лексические несовпадения. Только не пытайтесь пилить диски на простом компе, профессор, так вы их не сможете открыть, воспользуйтесь большой машиной, что стоит у наров в их каменных хоромах в Антарктиде.

— Именно там я и собираюсь поселиться, мадмуазель Вика. — Ответил Гарун и вполголоса задал ещё один вопрос, который его очень интересовал — Месье Варнон, скажите, что со мной произошло, кажется я стал намного сильнее физически? Нет, мне конечно приятно, что я теперь могу свободно отбросить в сторону каменную глыбу весом почти в тонну, но могу ли я считать себя после этого человеком? Ещё я обратил внимание на то, что даже глубокие порезы на моём теле затягиваются чуть ли не мгновенно. Вам не кажется это странным?

Первым на его вопрос отреагировал Масашико. Он достал из кармана своего элегантного костюма танто, который был точной копией ножа отца клана Яри, великого монаха-отшельника Ватанабэ, и полоснул им себя по левой ладони. К удивлению Гаруна Тазиева глубокий порез даже не успел начать сочиться кровью, как рана сошлась и чуть ли не мгновенно затянулась. Спустя минуту, другую на этом месте розовела узкая полоска шрама и Масашико сказал:

— Гарун, я человек, но я ещё и маг, который сотни раз купался в золотом свете, исходящем из Сердца Земли, а потому могу залечить на себе не то что порез, а даже довольно серьёзную рану. Скажем так, полтора десятка пуль меня не убьют, если я, конечно, допущу такую глупость, что выйду из дома без своего сайринахампа. Однако, я полагаю, что ты, ковыряя себя своим сикилом, даже и не думал заживлять рану и она зажила на тебе сама собой. Рейнджерский сикил же, скажу я тебе, оружие очень опасное даже для его владельца, не говоря уже о врагах. Раны, нанесённые им, заживают очень медленно и на теле эльдара, причиняя просто нестерпимую боль.

Варнон, который посмотрел на Масашико крайне неодобрительно, не стал показывать, что эльфы обладают природной способностью к быстрой регенерации. Вместо этого он сказал:

— Парень, я объяснил бы это так, в храме Сердца Земли ты обрёл то, что мы, эльфы, имеем от рождения, но всё-таки мне кажется, что тебе дано богами гораздо больше. Скажи мне, ты ел что-нибудь все эти одиннадцать дней, что находился в жерле вулкана и, вообще, как ты сумел найти обратный путь? Насколько мне это известно, до этой поры нарэйондо не очень-то хорошо ориентировались под землёй и всегда сначала тщательно рассчитывали маршрут, а уж потом отправлялись в путешествие. Они ведь умеют входить в камень, как в мёд или сгущенное молоко, правда, двигаются в нём они довольно медленно, со скоростью не более километра в час. Ты же, похоже, со своими парнями двигался в магме и того медленнее.

Гарун Тазиев громко расхохотался и воскликнул:

— Нет, господа! Мы передвигались гораздо быстрее! Не бегом, но со скоростью обычного пловца, плывущего в спокойной воде, если и того не быстрее. Правда, видимость была совершенно отвратительной или я просто ещё не научился создавать достаточно мощные чары, чтобы видеть сквозь лаву. Ну, а задержались мы только потому, что спускались вниз по спирали, а на обратном пути я внимательно осматривал каждый закоулок. Вулкан ведь не похож изнутри на трубу и к тому же лава в нём имеет неоднородную плотность. Что же касается еды, месье Варнон, то все эти дни я не ел и не пил. Мне просто это не было нужно и поел я только пару часов назад.

— Да. — Задумчиво произнёс Варнон — Всё это очень похоже на фантастику, Гарун, и я полагаю, что ответы на все свои вопросы ты сможешь получить только в Серебряном Ожерелье и до той поры я даже не хочу и гадать, какими они будут. Ну, а как скоро это случится, нам может сказать только Валарестон.

Маг с улыбкой посмотрел на юного короля и то сердито буркнул:

— Можешь быть уверен, до конца две тысячи шестого года, как минимум, мы все будем находиться на Земле.

Гарун Тазиев чуть склонил голову и сказал:

— Ну, что же, лично меня это вполне устраивает. Во всяком случае у нас есть почти девять лет на то, чтобы во всём хорошо разобраться. — Повернувшись к Вике он склонил голову в вежливом поклоне и попросил девушку — Мадмуазель, вы не возьмёте на себя труд научить старого геолога этим вашим хакерским приёмам? В первую очередь меня интересуют компьютерные сети богов, а точнее та база данных по магии, которая в них имеется, а во вторую всё, что касается буровых и горнопроходческих работ под землёй. Нам обязательно нужно научиться двигаться под землёй с очень большой скоростью. В принципе это может быть скорость хорошего автомобиля, ведь мы можем равномерно расставить всех наших нарэйондо по всем Небесным Ожерельям строго по линии магматического пояса и они просто зароются в камень на нужную глубину. Вот тут-то нам и понадобится знание магии огня в полном объёме.

Голос Валахронарэонона звучал так спокойно и уверенно, что у Валарестона быстро отлегло от сердца. Когда же этот бог подземного огня стал подробно рассказывать им, как всё будет происходить, он окончательно успокоился, так как понял очевидное — всё действительно является всего лишь делом техники. Однако, более всего укрепляло его уверенность то, что храм Силы Земли принял всех нарэйондо в свои сверкающие золотистые объятья. Когда Гарун Тазиев умолк, юный король поклонился ему в знак благодарности и попросил того нарэйондо, которого он сам попросил взять себе имя Франсуа Вийон:

— Френки, старина, расскажи нам, что дало тебе купанье в золотом свете, да, не стесняйся, здесь все свои.

Франсуа понял всё по своему и начал с конца, причём сказал об этом со свойственным всем хинасардам прямодушием:

— Шеф, мы все стали мужчинами.

Вика прыснула от смеха и воскликнула:

— Френки, да, ты вроде и раньше не был мамзелью!

— Нет, Вика, раньше мы только имели внешний облик мужчин, а теперь мы самые настоящие мужчины и можем любить женщин. — На голубом глазу сказал этот гигант и прибавил — Теперь мне больше всего хочется попробовать, что такое секс. Поэтому я намерен немедленно отправиться в Париж.

При этом Франсуа посмотрел на девушку так, что та моментально сузила глаза и сердито проворчала:

— Но-но, Френки, немедленно выброси такие мысли из головы, а не то Андрей быстро заставит тебя об этом пожалеть. — Улыбнувшись, она поспешила добавить — Полагаю, что такой красавчик, как ты, найдёт способ, как познакомиться с девушкой. Не забывай, Френки, ты хотя и полностью изменился за последние два года, всё ещё остаёшься громилой, а девушки существа нежные, но при желании ты сможешь придумать, как очаровать девушку и не наставить ей синяков.

Валарестона хотя и интересовало всё, что происходило с его подопечными, но всё же не на столько, чтобы вдаваться в подробности их интимной жизни именно сейчас и он строго сказал:

— Френки, я имел в виду вовсе не это, когда говорил, чтобы ты не стеснялся. Меня интересует другое, что тебе дал Источник Силы, как магу, а не как самому здоровенному нарэйондо?

Франсуа кивнул головой и ответил:

— Валар, моя магическая сила резко возросла и если я и раньше редко прибегал к помощи анголвеуро, то теперь он мне и вовсе не нужен. Мы все теперь сами превратились в анголвеуро и нужные магические формулы, символы и заклятья складываются в моём мозгу ежесекундно тысячами штук. Можно сказать, что всё, что мы, нарэйондо, видим вокруг себя, мы моментально описываем ими, а не словами, зрительными образами и эмоциями.

Гарун Тазиев, глядя на удивлённые лица друзей, спросил:

— А разве не все маги ощущают мир точно также? Через магию?

Быстрее всех пришел в себя Сэнди, который, тем не менее, сказал совершенно потрясённым голосом:

— Парень, так могут воспринимать мир одни только боги. Я не был бы в этом так уверен, если бы не одна книга, написанная Ланнелем. Он в ней как раз и исследовал, чем отличается сознание обычного человека от сознания мага и сознание мага от сознания бога. То, о чём говорит Френки, как раз и отличает мага от самого обычного бога. Маги с помощью анголвеуро ищут магические формулы, чем и отличаются от людей, а у богов они уже есть и всё, что они видят вокруг себя, представляется им сначала в виде магического символа, а уже потом они переводят его в звук, понятие, зрительный образ или какую-нибудь эмоциональную форму. — Внезапно его голос сделался жестким и очень строгим — Но ты, каменная бестолочь, этому не радуйся! Мыслить, как бог, и быть богом это не одно и то же. Теперь ты должен учиться вдвое, втрое больше и усерднее, чтобы стать повелителем хотя бы какого-то вшивого вулканчика размером с паровозную топку. К моему полному удовлетворению Валахронарэонон правильно сделал, что загнал тебя первым делом в вулкан, но это ещё не всё. Для того, чтобы ты стал настоящим повелителем недр, ты должен научиться работать точно так же, как все лесные рейнджеры. Понял?

Нарэйондо Франсуа Вийон послушно кивнул головой и сказал:

— Понял, учитель. Нам нужно научиться чувствовать недра земли начиная от того места, где заканчиваются владения лесных рейнджеров и начинаются владения нарэйондо и сделать так, чтобы они были полностью послушны нам. Если обычный лесной рейнджер чувствует лес на пятьсот километров вокруг себя, то я должен чувствовать каменную твердь как минимум на три, четыре тысячи километров, а не на сотню метров, как сейчас, и к тому же научиться создавать подземные лайкваринды, чтобы выращивать в них силой магии всё, о чём меня только попросят те, кто живут наверху. — Широко заулыбавшись, Франсуа выпалил — Тогда у меня будет там не один десяток подружек!

— Ну, вот, кто о чём, а чумазый о бане. — Насмешливым голосом проворчал Андрей и, положив руку на руку Вики, добавил — Полагаю, что после твоего возвращения в Серебряное Ожерелье, Франсуа, вулканы там будут иметь вид шикарных дворцов, в каждом из которых будет квартировать по несколько тысяч любвеобильных верзил. Что же, лично меня это вполне устраивает. Не знаю, как ваши возлюбленные, парень, они вряд ли полезут под землю, а вот ваши дети точно ни в чём не уступят гномам, но самое главное, вы сделает тело Альтаколона таким прочным, что ему уже не будут страшны никакие космические катаклизмы и это меня радует более всего.

Варнон, который молчал во время всего разговора, встал, вышел из гостиной и вскоре вернулся с напольными весами, изготовленными в Соединенных Штатах специально для толстяков. Положив их на пол позади Франсуа, он попросил его:

— Френки, малыш, встань-ка на эти весы. — Нарэйондо послушно встал на весы и маг, удовлетворённо кивнув головой, сказал — Ну, что же, для парня ростом в два метра четырнадцать сантиметров и фигурой Терминатора это вполне приемлемо. Сто сорок семь килограммов против прежних четырёхсот тридцати. В общем для девушек при общении с этим типом нет никаких противопоказаний, да, к тому же мой ангол говорит, что этот громила теперь мало чем отличается от обычного человека по своей физиологии, хотя кое-какие отличия всё же есть, но и они весьма незначительные. По-моему, у этих парней зрение теперь охватывает весь диапазон излучений, известных людям. — Посмотрев на изумлённого Гаруна, он пояснил — Удивляться тут нечему, старина, это всё магия храма Сердца Земли.

Вика с удовольствием потянулась и, оттолкнувшись ногами от пола, отлетела на кресле от своего новенького компьютера. В отличие от обычных земных компьютеров эта машина, представляющая из себя парящий над полом серебристый овоид с полукруглым вырезом посредине и полуцилиндрическим трёхмерным экраном, не имела клавиатуры и по сути представляла из себя очень большой анголвеуро. Таких машин в большом круглом зале, высеченном в горе рядом с храмом Сердца Земли напротив древней коновязи, стояло уже целых сто пятьдесят штук и все они работали круглосуточно в режиме сверхмощных серверов, имеющий бесконечно огромный объем памяти. Специально написанная ею программа-робот, помноженная на сто пятьдесят компов, находила всё новые и новые компьютерные сети во Вселенной и нацеливала на них сотни других роботов, которые тщательно выискивали в них ту информацию, которая была им нужна, что весьма существенно облегчало жизнь им всем. Особенно в том, что касалось новых знаний в области магии. Вике удалось найти с их помощью во Вселенной уже более двух десятков локальных сетей, созданных богами и она не собиралась останавливаться на достигнутом.

Первый такой компьютер, апгрейт которого производился за считанные часы всякий раз, как только девушка придумывала что-то новое, она создала пять с лишним лет назад вместе с Френки Вийоном, своим самым талантливым учеником, Сэнди и Варноном. По своей сути он был мыслящим существом, но не обладал полной свободой воли, так как имел кнопку — "Включить" и "Выключить". Тот компьютер, с которым она только что общалась, имел имя Миния — Первый и будучи включённым однажды, уже не был выключен ни разу, хотя и знал, что в случае малейших поползновений к бунту это последует незамедлительно. Миния, которого звали просто Минькой, Михой, Михеем и даже Минитменом (это если к нему подсоединялись американские подруги и друзья Вики), был отличным парнем, прекрасно всё понимал и никогда не давал повода даже к разговорам на эту щекотливую тему. Хотя доступ в этот компьютерный зал имели немногие, он не жаловался на недостаток внимания, как, впрочем, и все остальные компьютеры серии "М", что означало Мыслящие. Для того, чтобы поработать на "эмках" в он-лайне через внешнюю консоль, люди записывались в очередь и только у некоторых имелся полный доступ к этим мыслителям и всей локальной сети в целом.

Отцом всех "эмок" без исключения был Френки, который выращивал их в жерле вулкана точно так же, как выращивают кристаллы, да, они и были по сути живыми кристаллами, обладающими мозгом, но их матерью была Вика. Именно она обладала способностью делать их мыслящими существами и создавала для них вспомогательные программы, каждая из которых была сугубо индивидуальной. По её замыслу в каждом мире Альтаколона должно было находиться по одному такому компьютеру и ей предстояло создать более десяти тысяч таких мыслящих существ до того момента, когда они отправятся в Серебряное Ожерелье. Валарестон, только узнав о том, на что именно нацелилась его подруга, тотчас упал перед ней на колени и в самом высоком стиле обратился к ней с мольбой создать это чудо, за что немедленно получил крепкую затрещину. Вика ведь обратилась к нему в тот момент как раз именно с просьбой разрешить ей создать такую машину, которая будет знать всё о том мире, в котором она будет установлена. Втайне она мечтала о том, что таким образом короли смогут общаться с богами напрямую, но по этому поводу у неё имелись кое-какие сомнения — захотят ли этого сами боги?

С первых же месяцев работы Минька доказал всем свою исключительную полезность. Это именно с его помощью Френки нашел для своего патрона Валахронарэонона, имя которого сразу же сократили до Вахранара и даже просто до Ванара, гиперплазменный бур, который прошивал самый прочный камень, как иголка холстину, сверхмощный векторный гравитационный привод и рецептуру создания сверхплотных материалов. Благодаря этим открытиям космитов, он уже через полгода создал крота, небольшую машину каплевидной формы, которая была способна двигаться сквозь камень со скоростью в восемьсот километров в час, оставляя после себя тоннель заполненный магмой, разогретой до температуры в три тысячи градусов, если двигаться под землёй с максимальной скоростью. На скорости в триста километров в час после крота оставался спёкшийся в камень шлак, обладавший завидной прочностью. После испытаний крота Ванар, выбравшись из этой чёрной машины, сразу же заявил, что они уже сейчас могут лететь в Эльдамир и приступать к работе, но его резко одёрнул Сэнди, сказав богу вулканов, что спешка нужна при ловле блох.

С тех пор Вика разрывалась на две части. Большую часть времени она занималась созданием "эмок", а в свободное время звёздным пиаром. Ещё тогда, когда девушка бродила по безбрежным просторам Всенета, она обратила внимание на то, как много сайтов космитов посвящены точно тому же, что и сайт её парня — "Нуменор". Очень многие космиты, живущие в жутко продвинутых и технически развитых мирах, мечтали не о путешествиях среди звёзд на новых сверхскоростных космических кораблях, а о жизни в старинных дворцах, рыцарских поединках в честь прекрасных дам, подвигах во имя короля и сражениях на мечах, а не с помощью всяких там бластеров и прочих ласганах. Ещё они мечтали о магии, способной возвратить молодость и продлить жизнь, о сказочных драконах и духах рек, лесов и гор. Обо всём этом они говорили совершенно серьёзно и поскольку были здорово продвинуты по части мультимедийных средств и создания виртуальных миров, то писали просто роскошные программы-симуляторы, которые уводили пользователей за грань реальности.

Вот тогда-то у Вики и появилась мысль хорошенько пропиарить Альтаколон и она создала специальный сайт, который знакомил космитов с Эльдамиром, Эмбер-Лимбреа-Лиэне, Канодой, Сайквалинной, другими мирами и их обитателями, равно как и с богами Альтаколона. Сайт был весьма непрост и представлял из себя целый виртуальный мир-игру. На первый уровень мог зайти каждый космит, но для того, чтобы пройти дальше, он должен был изучить простейшие магические заклинания лесных рейнджеров и научиться понимать природу своего мира. Для этого хватало всего двух месяцев и после этого тот космит, которого сподобило познать основы зелёной магии, мог войти в школу магии и начать изучать её уже более основательным образом и работать с анголвеуро на своём домашнем компьютере. Курс обучения в школе магии первой ступени был рассчитан на год, но многие космиты проходили его всего за три, четыре месяца и в итоге становились пусть и не самыми грамотными, но всё же лесными рейнджерами.

Завершался этот курс сдачей экзамена в своём мире, то есть созданию простейшего лайкваринда в своей квартире всего из нескольких домашних растений, что открывало ему двери в школу магии второй ступени, где обучение начиналось с создания первого анголвеуро. После этого космиту предлагалось создать эльфийский фиал из серебра и принести на нём клятву крови богам Альтаколона, запрещавшую ему сознательно применять магию во вред ни в чём неповинным разумным и неразумным существам, а также ради собственной корысти. Естественно, что при желании маг мог найти способ обойти эту клятву, но в том-то и дело, что после ещё одного года обучения ему открывался секрет создания фаера, волшебного корабля, способного перенести его в один из миров Альтаколона и вернуть его в то же самое место спустя трёхчасовой экскурсии. Свои фаеры космиты создавали на основе лучших технических достижений их миров и потому даже за первые три часа экскурсии успевали увидеть много интересного, о чём спешили рассказать в своём мире.

Те магические заклятия, которые превращали всякого рода мобили и флаеры в фаеры, не позволяли им брать с собой никакого оружия кроме мечей и луков со стрелами, что жутко бесило военных и работников спецслужб, которые также принялись изучать магию по приказу своего прыткого и падкого на чужое начальства. Школа второй ступени не давала магам таких знаний, которые можно было применить в бою, но её окончание открывало двери в академию магии, куда те мечтали проникнуть любой ценой, но на их пути вставало непреодолимое препятствие. Каждый космит, которому открывались двери виртуальной академии магии, вставал перед выбором, кому служить, своим прежним хозяевам или новому королю в своём новом мире. Если он выбирал новый мир, но начальство хотело превратить его в послушную марионетку обладавшую просто фантастическими способностями, то его не только учили высшей магии, но готовили из него мага-ниндзю, способного найти выход из любой передряги. К тому же в академии магии знания передавались таким образом, что уже никакие системы контроля не могли помочь тем, кто намеревался таким образом обрести могущество и создать покорного суперсолдата, который будет воевать вместо них с врагами.

Далеко не во всех мирах к подобным увлечениям граждан сильные мира относились снисходительно, но уничтожить зловредный сайт, кочующий по просторам планетарной компьютерной сети, им было не по зубам. Невозможно было им и запретить своим гражданам жить так, как они захотят и, уж, тем более, запретить покинуть их мир. А таких было немало и даже по самым скромным подсчётам уже десятки, если не сотни тысяч космитов отправились в миры Альтаколона и начали создавать там свои королевства. Правда, в некоторых мирах за такие дела наказывали очень строго и Илинар был одним из них. Вика отъехала от Миньки только потому, что её корреспондент, некий космос-капитан Эрдер Тобейн, который обратился к ней за помощью, попросил небольшой тайм-аут, чтобы разобраться с кое-какими техническими трудностями. Минька, курировавший Илинар, уже доложил ей, что на этой планете обитают существа мало чем отличимые от людей, но их цивилизация ушла далеко вперёд от земной. Илинарцы почти триста лет осваивали свой сектор галактики, расположенной в сотнях миллионов световых лет от Земли и это освоение было отнюдь не мирным. Правители Илинара захватили шестнадцать обитаемых миров и не собирались останавливаться на достигнутом. Они попросту начали сколачивать звёздную империю.

Космос-капитан Эрдер Тобейн командовал отдельным разведывательно-диверсионным отрядом в седьмом штурмовом полку одиннадцатого корпуса космического десанта девять лет, а воевал и вовсе семнадцать из своих тридцати пяти и потому повидал столько горя, что уже стал ненавидеть свой родной Илинар и особенно его народное правительство. У Илинара хватало врагов в галактике Гинон, но на его взгляд это вовсе не было поводом к тому, чтобы захватывать соседние миры только из-за того, что это могли сделать они и тем самым приблизиться к границам метрополии на опасно расстояние. Угодив в армию со студенческой скамьи, Эрдер так и не потерял желания учиться и в какой-то мере именно благодаря своим способностям дослужился до офицерского чина и стал командиром отряда специального назначения. Вот уже два года он тайком учился магии и мечтал когда-нибудь бросить всё и улететь на Мироанвэ вместе с несколькими своими друзьями. Он был в этом удивительном мире, в котором воплотились все его мечты о рае, всего раз вместе со своим сержантом полтора года назад и теперь настало время принять окончательное решение, но у парня возникли кое-какие сложности.

В настоящее время его отряд был загнан в угол на планете Ангурана и сделано это было специально. Благодаря злокозненной деятельности космос-сержанта Дэнса Равника одиннадцать из пятидесяти бойцов отряда капитана Тобейна стали рейнджерами. Похоже, что это стало известно командованию и оно решило покончить с отрядом, но сделало это весьма коварным образом, отправив его на Ангурану, якобы, для того, чтобы разгромить там секретную военную лабораторию врага. На самом же деле это была небольшая база ангуранских повстанцев. Правительство Ангураны, которое пришло к власти в результате военного переворота всего неделю назад, в ходе которого король Рион был не только свергнут, но и убит, уже поняло неизбежность капитуляции и вступило в переговоры с командованием экспедиционного корпуса и первым делом потребовало, чтобы илинарцы уничтожили наследницу престола, принцессу Делию, нашедшую приют у повстанцев. Немного подумав, космос-адмирал решил, что заодно можно будет ещё и уничтожить отряд спецназа, ставший ненадёжным. Правда, он не учёл только одного, космос-капитан Тобейн был тёртый калач, а в том горном ущелье, где скрывались повстанцы, имелась громадная пещера, куда он и загнал свой десантно-штурмовой корабль.

Однако, к ярости обеих сторон космос-капитан быстро нашел общий язык с повстанцами и теперь их можно было уничтожить только ракетой с термоядерной боеголовкой, против чего резко выступило военное правительство Ангураны. Что ни говори, а термоядерный взрыв в одном из самых густонаселённых районах планеты вещь крайне неприятная. Эрди Тобейн был слишком популярной фигурой, чтобы послать против него космодесантников, а ангуранцы крайне неодобрительно относились к тому, чтобы убивать юную принцессу Делию, тоже отказывались идти в Иллирийские горы. Оставалась одна только надежда на бомбардировку ущелья с воздуха и из космоса, но она пока не приносила никаких результатов. Штурмовик накрывал силовым полем половину ущелья и всё грозило затянуться на неприлично долгий срок. В числе самых худших предположений командования было такое, что вся эта история могла послужить причиной уже не волнений в народе, а мятежа в армии. Пятьдесят с лишним лет войны надоели всем так, что было достаточно искры, чтобы на Илинаре произошел взрыв народного негодования и дело шло именно к этому.

Эрди Тобейн и Дэнни Равник уже принесли клятву на крови, что они не станут использовать магию в военных целях, но ещё не дошли до академии магии, чтобы стать магами-ниндзя. Зато космос-капитан сумел собрать звёздный модем, законнектиться с локальной сетью Земли и обратиться просьбой о помощи к королеве Нуменора. Вика прибыла в компьютерный зал немедленно и почти два часа общалась с этим парнем, вникая во все его трудности, после чего сбросила ему несколько файлов с инструкциями. Ничего иного, как создать с помощью Миньки звёздный мост между двумя мирами и в срочном порядке вложить в головы космодесантников и повстанцев все магические знания, которыми она обладала, ей в голову не пришло. Пока парень, донельзя вымотанный за две недели бомбардировкой, готовился к следующему сеансу связи, сама королева Нуменора, свадьба которой была сыграна всего каких-то три месяца назад, задумалась.

Вика заставила своё удобное кресло, парящее почти под самым потолком спуститься к Миньке, пристыковалась к нему и полетела к выходу из компьютерного зала. За что она больше всего любила свои новые компьютеры, так это за отсутствие кабелей и ещё за то, что Минька умел читать её мысли не хуже телепата. Вылетев из зала, королева Нуменора, а именно так её теперь все величали, сидя на нём направилась прямиком в храм Сердца Земли. В нём было, как всегда, многолюдно. Кто-то медитировал вблизи столба золотого света, кто-то купался в нём, а кто-то, встав на колени перед богами со скрещёнными на груди руками, просто молился. Пролетев через голубой занавес, Вика поклонилась всем богам разом и тотчас направилась к столбу света. Каждый компьютер уже не один десяток раз напитывался в нём Силой, но ещё ни разу она не пробовала выходить отсюда во Всенет и теперь решила устранить этот пробел. К её удовлетворению как только столб света подхватил её и Миньку, он не опустил их на пол по дуге, а оставил парить под голубым куполом и теперь все остальные купальщики взлетали не на полную высоту, но не ворчали из-за этого.

Ещё минут через десять голубой полупрозрачный экран налился красками и она увидела на нём крепкого парня в маскировочном штурм-костюме, космос-капитана Тобейна и рядом с ним девушку в тёмно-синем комбинезоне, принцессу Делию. Позади них виднелась большая, ярко освещённая пещера в которой собралось сотни две илинарцев и ангунарцев, многие из которых были ранены. Как она того потребовала от своего визави, в пещеру принесли также всех убитых, тела которых были вложены в чёрные пластиковые мешки. Вика улыбнулась и немедленно преобразила свой сайринахамп, который до этой поры выглядел нарядом эльфийской принцессы, в мундир мага-некроманта в чине полковника. По какой-то странной причине все те маги, которые занимались некромантией профессионально и к тому же пользовались учебниками Голониуса, автоматом принимали разработанную им табель о рангах вместе с мундирами, с момента своего первого энтулессе-эт-нойре обзаводились некромантским костяным посохом из человеческих позвонков с серебряным черепом и тот сразу же начинал увеличиваться в своих размерах с каждым новым энтулессе-эт-нойре, а маг при этом повышался в чинах и званиях.

Космос-капитан и принцесса, увидев перед собой голографическое изображение королевы Нангвэ в столь странном наряде, золотой венец на голове которой превратился чёрную форменную фуражку с лаковым козырьком и устрашающей кокардой. Парень, вытаращив на неё глаза, судорожно сглотнул слюну и воскликнул:

— Королева Нангвэ? Глазам своим не могу поверить! Вы, что же, королева не Нуменора, а какого-то Царства Тьмы?

Вика улыбнулась и ответила совсем не так, как недавно общалась с космос-капитаном, но зато в привычной ей манере:

— Эрди, не мети пургу. Как и ты, парень, я не только королева, но ещё и солдат. Правда, как маг-некромант, я уже дослужилась до полковника, хотя мне и не приходилось воевать. Принцесса Делия, почему я не вижу здесь гроба с телом вашего отца? Космос-капитан говорил мне, что вы забрали с собой тело покойного.

Принцесса испуганно залепетала:

— Ваше величество, мы уже похоронили короля в ущелье неподалёку. Но зачем вам понадобилось тело погибшего короля?

— А затем, моя девочка, чтобы я могла воскресить его. — Ответила Вика с улыбкой и тотчас строгим голосом приказала — Капитан, немедленно пошлите своих ребят за телом короля и прикажите, чтобы всех остальных покойников вытащили из мешков. Хотя я предстала перед вами в виде голограммы, это вовсе не говорит о том, что у меня нет никакой магической силы в вашем мире. — После чего так же строго спросила — Эрди, твои ребята раздобыли красного вина, как я просила? Предупреждаю, иметь дело с зомбаками это далеко не самое приятное развлечение, а потому до тех пор, пока ты не поставишь передо мной чашу с вином, я не буду никого воскрешать. Для завершения энтулессе-эт-нойре мне обязательно нужно превратить вино в лимпе'лехтиа-эт-нойре. Тогда, парень, ты получишь в свой отряд самых лучших бойцов, а ты, девочка, сможешь обнять своего отца не рискуя заполучить себе болезненные ожоги.

Через пятнадцать минут всё было готово. Вика велела поставить перед своим троном круглый пластиковый столик, на него водрузили за неимением чаши большую кастрюлю из нержавейки, два половника из того же материала и простые солдатские кружки. Покойников, тела некоторых из которых выглядели просто чудовищно, переодели в новенькие комбинезоны, вложив в них оторванные руки и ноги, положили ровными рядами и теперь космиты стояли неподалёку от них в скорбном молчании. Видеокамеры, поставленные на штативы, были оснащены сервоприводами и Вика смогла убедиться, что ничего особенного ей делать в ближайшие минуты не требовалось. Самое обычное энтулессе-эт-нойре, которое она проделывала уже не одну сотню раз как в одиночку, так и вместе с мужем в различных частях света. Когда всё было готово, девушка сразу же стала громко произносить вслух заклятье и совершать манипуляции своим посохом.

Внутри храма её голос не был слышен, а рубины в глазницах серебряного черепа не сияли. Зато всю пещеру не только залило голубыми лучами из сверкающих рубинов, но ещё и заполнило мощным золотистым сиянием, исходившим от королевы Нуменора. Заклятье действовало не только быстро, но и очень мощно. Тела, лежащие на полу пещеры, покрытом белым пластиковым полотнищем, быстро налились соками жизни и возвращённые из небытия космиты, как по команде, поднялись на ноги. Королева быстро прочитала второе заклинание, осветила вино красными лучами, поскольку не могла коснуться его рукой, и зомби дружно двинулись к столику, на котором стояла кастрюля с лимпе'лехтиа-эт-нойре. Принцесса и космос-капитан тотчас принялись наливать в кружки красное пенящееся вино и вручать его своим друзьям, бормотавшим проклятья в адрес врагов. Выпив вина, зомби тотчас начинали радостно улыбаться, обнимать друг друга и тех, кто подвернулся им под руку. Прекрасно осознавая, какими они стали, илинарцы и ангунарцы старательно сдерживали себя, зато их друзья, которые уже не чаяли увидеть друзей снова, чувств не сдерживали и проявляли их очень бурно. Когда всё закончилось, Вика громко стукнула посохом об пол и крикнула:

— Всё! Хватит обниматься! У меня своих собственных дел выше крыши. Убирайте столик с кастрюлей и садитесь все передо мной, как кому будет удобно, я займусь вашим обучением.

Королева превратила мундир некроманта в зелёный рейнджерский наряд, откинула вбок подлокотники кресла и села в позу лотоса. Так ей было гораздо привычнее выступать в качестве учителя. Илинарцы послушались быстрее ангунарцев и потому заняли свои места в первых рядах, а поскольку все они были солдатами, привыкшими к тренировкам, то им ничего не стоило принять точно такую же позу. Наконец все угомонились и Вика начала длинную магическую медитацию, сознавая, что через голографические проекторы, снятые космос-капитаном Тобейном со специального оборудования в навигационной рубке штурмовика, не только показывали космитам королеву Нуменора, но и вливали в подземное убежище мощные снопы золотистого света, а вместе с ними и знания магии в том объёме, в котором они были открыты Вике. Медитация продлилась целых девять часов и закончилась тем, что девушка громко сказала своим ученикам:

— Всё, ребята, магами я вас сделала, так что теперь вам предстоит самим разбираться со всеми своими проблемами. Эрди, мой тебе добрый совет, немедленно выбрасывай из своего штурмовика всё лишнее, превращай его в фаер, сажай на борт весь народ и сваливай в один из миров Альтаколона. Не знаю куда именно вас занесёт, но это и не важно. Там королю Риону и принцессе Делии ничто не будет угрожать и они смогут создать лайкваринд в ближайшем лесу. Тебе же я советую оставить в пещере всех своих аттеаноста, они смогут запросто защитить ущелье от бомб и ракет. Тогда ты сможешь вернуться в эту пещеру, а уже потом, починив своё корыто, твой штурмовик вроде малость повредило, когда ты загонял его в пещеру, вы все вернётесь на Илинару и оттуда вы все спокойно отправитесь в своё новое королевство. Ну, а в дальнейшем, немного разобравшись со своими новыми знаниями, вы сможете заняться своими врагами или кем вы там считаете тех, кто заставляет вас воевать, по полной программе.

Король Рион вскочил на ноги и немедленно воскликнул:

— Ваше величество, но как же мои подданные? Я не могу покинуть Ангурану в такое время. Мне нужно свергнуть военных и восстановить на планете законную власть и если капитан Тобейн отправит всех нас в какой-то неведомый мир, то мы уже не сможем вернуться. Нет, господа, если вы того пожелаете, то вольны лететь с капитаном Тобейном, а я останусь и буду сражаться. Тем более, что вы когда-то мечтали свергнуть меня и даже укрылись в этих горах от правительственных войск. Правда, вашей жизни ничто не угрожало, а блокировали мы вас здесь только ради того, чтобы вы не устраивали диверсий в эти сложные времена, когда на нас напали илинарцы.

Видя, что у короля Риона имелось достаточно большое число сторонников из числа вредных повстанцев, которые раздумали его свергать, Вика снова села в кресле как и раньше, подалась вперёд и, широко улыбаясь, сказала довольно ехидным тоном:

— Король Рион, ты, конечно, отважный парень, но уж если тебя вознамерились свергнуть сначала какие-то балбесы, а потом на тебя окрысились ещё и собственные генералы, то видно в чём-то ты всё же ошибался. Поэтому мой тебе дружеский совет, отправляйся в новый мир, осмотрись там хорошенько и подумай, может быть тебе есть смысл начать всё заново? Ну, я имею ввиду создать новое королевство Ангурана на новом месте. Поверь, там, куда вас отвезёт Эрди, построить фаер не составит особого труда, ведь ты и все твои ребята имеете магические знания на зависть многим. Так что я советую тебе воевать не за власть на Ангуране, а за своих подданных и полагаю, что ты сможешь забрать туда очень многих людей. Мой друг Минька уже разметил в компьютерной сети вашей планеты наш сайт, который будет рекламировать твоё новое королевство и если у тебя достанет мудрости, то ты снова сможешь стать королём своего народа.

Король-аттеаноста соображал очень быстро и потому сначала поклонился и поблагодарил Вику:

— Благодарю вас за столь мудрый совет, королева Нангвэ. — А потом распорядился — Итак, господа, мы отправляемся в новый мир, где я намерен создать такое королевство, о котором мечтал в детстве, королевство благородства, дружбы и взаимной любви. У вас найдутся тут компьютеры, чтобы мы смогли рассказать о нём ангуранцам? Тем, кто хочет и дальше жить в каменных джунглях, там делать нечего и они смогут либо остаться, либо вернуться домой, а чтобы им было легче сделать это, капитан Тобейн, я попрошу вас вывести ваш штурмовик из пещеры и под прикрытием маскировочного морока отлететь подальше в долину. Я смогу защитить его от огня.

Другой аттеаноста из числа бойцов космос-капитана Тобейна тем временем что-то сказал на ухо своему командиру и тот, широко заулыбавшись, подошел к королю и сказал:

— Ваше величество, я предлагаю не торопиться. Мои ребята гарантируют, что смогут защитить эту базу даже от термоядерной бомбардировки и я им верю. Поэтому мы сначала спокойно всё обсудим и потом примем взвешенное решение, а пока давайте поблагодарим королеву Нангвэ за помощь и не станем грузить её своими проблемами.

После недолгого прощания Вика с облегчением вздохнула и полетела обратно в компьютерный зал. Она была в полном восторге от знакомства с этим отважным парнем и от того, что ей удалось совершить нечто совершенно невообразимое, провести энтулессе-эт-нойре чуть ли не на другом конце Вселенной с помощью звёздного модема и бортового компьютера штурмовика. Девушка выбежала из компьютерного зала и вошла в свою московскую квартиру, где её уже заждался муж. Андрей не стал немедленно приставать к жене с вопросами, а первым делом стал накрывать на стол и только за ужином спросил:

— Как всё прошло? Тебе удалось помочь тому парню?

— Сразу двум, Дрюня. — Ответила Вика и рассказала обо всём, что с ней случилось за день начиная с утра.

Андрей внимательно выслушал её и сказал:

— Да, это действительно нечто невообразимое. Похоже, что к тому моменту, когда мы доберёмся до своего Нуменора, у нас уже будут соседи. Хотелось бы мне только знать, где именно будет находиться наше славное королевство. Мне почему-то кажется, что это будет один из двух северных миров на линии экватора Альтаколона на том Небесном Ожерелье, которое встанет перпендикулярно к Серебряному. Более того, я в этом почему-то уверен, ты только не спрашивай меня, почему. На этот вопрос я не дам тебе ответа.

Вика фыркнула и сказала вполголоса:

— Подумаешь нашел, чем удивить. После того, что нуменорцы сделали, это будет вполне естественно со стороны богов Альтаколона, отдать Нуменору один из десяти самых главных миров. Ну, в смысле их географического положения. Лично меня куда больше интересует, чьи королевства встанут на Юге Альтаколона прямо напротив нас и чьё королевство будет лежать по другую сторону экватора, но мне кажется, что у нас будут очень хорошие соседи.

Исигава Яри сидел за письменным столом, стоящем неподалёку от распахнутого настежь окна, и внимательно читал одно донесение за другим. Хотя и наступил мир, он по прежнему оставался главой секретной службы короля Ланнеля, хотя и был при этом ещё и его сэссе. Одно другому нисколько не мешало. Война, можно сказать, обошла Аттеаранию стороной, но только потому, что это славное королевство, как и многие другие, было слишком крепким орешком и потому Голониус, лишенный тяжелого оружия, мог посылать в него лишь отряды вампиров-диверсантов. Поэтому города Аттерании стояли такими же прекрасными, как и до войны. Увы, на зависть многим королям. О том, что сделали для всех остальных королевств король Лигуисон и Ланнель забыли как-то подозрительно быстро и теперь короли стали поговаривать о том, что было бы неплохо получить с королевств бывшей Тёмной половины какую-нибудь контрибуцию. Не все, конечно, но некоторые и особенно те, от которых во время войны не было никакого толка. А ещё они чуть ли не в полный голос говорили о том, что следовало бы предать суду Голониуса, обосновавшегося в Остоаране, и разыскать Миравера, которого тот отпустил на все четыре стороны даже не надавав ему по шее.

Ланнель не обращал на это никакого внимания и советовал Исигаве делать то же самое, полагая, что это всего лишь глупое ворчание недалёких людей. Сам же сэссе считал иначе и ждал того момента, когда эти идиоты, а их судя по донесениям насчитывалось девятнадцать душ и все они, как на грех, были людьми, от слов перейдут к делу. Наконец этот день наступил. Точнее вот-вот должен был наступить, а если быть ещё точнее, то всё должно было произойти через три часа в Бейлинии, куда король Гербан Сердитый пригласил восемнадцать своих корешей, точно таких же болванов и трусов, которые все те годы, что шла война, только и делали, что прятались за спиной белых рыцарей и магов-ниндзя, да, к тому же ещё и требовали, чтобы границы их королевств охраняли одни только люди и эльдары. Вокруг своих столиц и самых больших городов они выставили боевое охранение состоявшее из многих сотен тысяч солдат, для которых они вечно канючили самое новое вооружение и в результате всегда получалось так, что с солдатами сначала Голониуса, а потом и Миравера воевали кто угодно, но только не королевские войска.

Хуже того, как только этим королям становилось известно о том, что кто-то из их подданных вступал в армию короля Лигуисона, чтобы сражаться с врагом, а не ошиваться по лесам или мыкаться по часто разоряемым вампирами деревням, приобретал там воинское мастерство и получал офицерский чину или того паче поступал в остоаранскую, канодскую либо другую академию и заканчивая её становился белым рыцарем или магом-ниндзя, то его немедленно призывали к себе эти короли-пройдохи, чтобы и в их рядах были опытные солдаты, проверенные в бою. Исигава просто зверел, когда узнавал, на какие подлые трюки шли эти типы, но предпринимать санкции против союзников во время войны он не мог. Солдаты, офицеры и даже генералы этих королевств были ни в чём не виноваты. Они рвались в бой, мечтая отомстить врагу за разорённые малые города и деревни, за угнанных в рабство земляков, а их держали на цепи, словно псов, и не давали отойти от тех городов, вокруг которых их держали в боевом охранении десятилетиями, но при этом внутрь пускали только в виде особой милости, да, и то крайне редко.

Пока они строили земляные укрепления в чистом поле, а то и вовсе посреди болот, пока давили вшей и давились гнусной едой, на территории их королевств воины из других миров гонялись за врагами, спасали от смерти их братьев и сестёр. Многие, не выдержав позора, бросали оружие, снимали с себя мундиры и доспехи и уходили в ночь, как только видели, что они смогут добраться до отряда союзников и их немедленно объявляли дезертирами не смотря на то, что они уходили воевать. Хуже того, на их семьи немедленно обрушивались репрессии и хотя королевские жандармы никого не убивали, огромное число крестьянских хозяйств, мастерских и даже дворянских замков было разграблено в пользу этих дерьмовых королей. Поэтому даже сейчас, через десять лет после окончания войны очень многие люди так и не смогли вернуться на родину. К тому же в этих королевствах, как ни в каких других, сразу же стали потуже закручивать гайки и все то жандармское отребье, которое не видело в глаза ни вампиров, ни зомби, ни сарнаохтаров, теперь разъезжало вооруженное до зубов по дорогам всех девятнадцати королевств и выколачивало недоимки.

Оказывается, что все те годы, пока шла война, огромная свора чиновников тщательно вела учёт, кто из людей и сколько не уплатил в казну налогов, а также тщательно подсчитывала весь тот материальный ущерб, который нанесли им солдаты врага. Похоже, что всё последнее они решили сложить в кучу и предъявить в виде иска всем королям бывшего Тёмного Ожерелья. Однако, самым неприятным и отвратительным было то, что эти мерзавцы обратили всех бывших сарнаохтаров фактически в рабов вопреки всем совместно принятым решениям. Тут они, конечно же малость промахнулись и когда хиносарды, побатрачив на этих скотов решали, что этого достаточно, они просто уходили под землю. Несомненным было и то, что будь у разжиревших и вконец обнаглевших жандармов такая возможность, они расстреляли бы их всех, но у них не было под рукой соответствующих боеприпасов и тяжелого оружия. Очень многим королям это не нравилось, но поделать они ничего не могли и тем более не могли пойти войной пусть и на конченным мерзавцев, но всё же законных королей.

Надоело смотреть на все эти безобразия и ничего не делать и Исигаве, но он вовсе не собирался сидеть сложа руки, да, по большому счёту и не делал этого, а направил в эти девятнадцать королевств тысячи своих лучших агентов из числа землян и тщательно за всем наблюдал. Поэтому о том, что сегодня в охотничьем замке короля Гербана должна была состояться встреча, он узнал ещё тогда, когда тот только начал обсуждать её со своим министром внутренних дел, которому как раз и подчинялся королевский жандармский корпус. Всё остальное было уже делом техники и составить соответствующий гороскоп, равно как и исчерпывающие предсказания, ему не составило особого труда. Теперь Исигаве нужно было выяснить самое главное, окажется ли в его руках козырной туз и он намеревался сделать это немедленно, для чего встал из-за письменного стола и через портал прохода шагнул прямиком в Остоаран, где его уже дожидались в таверне "Мечта вампира" восемь святых отцов, восемь магов, старина Сонкс, а вместе с ними генералы Селен Гон-тха и Аман Ин-вло.

Лестер, который так и остался жить в Остоаране, закрыл своё заведение на спецобслуживание, как это случалось довольно частенько и теперь занимался тем, что обеспечивал всем надёжное прикрытие, на что всегда был зело горазд. Исигава тепло поздоровался и обнялся сначала с ним, а затем облобызал каждого из своих друзей, после чего сел за большой стол и спросил их:

— Ну, что, бездельники, отдохнули от ратных трудов и всей прочей ерунды? Готовы послужить людям на новом поприще?

Сонкс тотчас сказал:

— Исигава, я и сейчас вкалываю без выходных, чтобы ты знал.

— Херня это, а не работа, Сонни. — Безапелляционно заявил Исигава Яри — Быть сэссе у такого короля, как Дух, это то же самое, что прохлаждаться на курорте. Если бы не еженедельные мордобои, которые устраивают ваши кровососы от не хрена делать, то у вас там вообще не происходило ничего такого, ради чего стоило бы просыпаться раньше полудня. А по мне так в Сайквалинне вообще нет ничего примечательного, кроме знаменитых грибных пирогов матушки Лиры.

Сонкс хмыкнул и тотчас спросил:

— Интересно, а кому это тогда Тролль три недели назад набил морду? Уж не самому ли Папаше, зашвырнувшему в его окно каменюку с привязанной к ней писулькой?

Исигава, вспомнив о той славной драке с одним из самых лучших кулачных бойцов Серебряного Ожерелья, непроизвольно коснулся рукой челюсти и строго сказал:

— Не об этом сейчас речь, Сонни. Парни, настала ваша пора засучить рукава и взяться за работу. Если бы не сложившиеся хуже некуда обстоятельства, то я не стал бы вас тревожить. В общем так, через пару часов мы отправимся все вместе в одно место, послушаем о чём будут говорить несколько засранцев, а потом вам придётся вышвырнуть эту мразь из королевских дворцов и занять их места на тронах.

Отец Джон кивнул головой и промолвил нахмурив брови:

— Давно пора отправить этих мерзавцев в тюрягу, Исигава, и навести порядок в их королевствах, в которых людям живётся теперь даже хуже, чем во время войны с Миравером. Честное слово, когда их подданные находились у него в рабстве, им и то дышалось легче, да, и кормил он людей не в пример лучше этих упырей. Знаешь, старина, хотя я лицо и духовное, ради этих измученных людей готов отказаться от сана и взойти на трон, но тут, как ты понимаешь, есть одна загвоздка, Сила Королей, сиречь воля божья. Появись она у меня, мой друг, и я сделал бы это не думая ни одной лишней минуты, хотя, как ты понимаешь, властолюбием никогда не страдал, как и все присутствующие здесь братья мои во Христе.

Исигава Яри хлопнул рукой по столу и рявкнул с характерными для его голоса самурайскими нотками:

— А вот это мы вскоре и выясним, Джонни! Есть в тебе то, что позволит принять Силу Королей, или нет. — Исигава взял в руки магический кристалл связи, вызвал сразу трёх королей и как только он засветился, рявкнул ещё громче — Ну, вы, задрыги, срочно тащите свои тощие задницы в кабак Леса! Ведьмак, захвати с собой псину! Заноза, для тебя есть работа по твоей новой специальности.

Секунд через пятнадцать в самый большой зал таверны, в котором проходило это совещание, практически одновременно ввалились трое магов-ниндзя в чёрных синоби-сёдзоку с оружием и туго набитыми боеприпасами нагабукуро. Увидев в трактире друзей, король Ник снял с лица дзукин и весёлым голосом поприветствовал всех:

— Здорово, ребята! А вы почему без экипировки? Или вы думаете, что всё обойдётся без драки? Ошибаетесь, голуби мои, на нас в этом долбанном Хольцбрухере всем скопом маги навалятся, как только я отниму у их главарей Силу Королей и передам её вам, так что быстро надевайте сбрую готовьтесь к доброй драке. Вам ведь нужно будет вырваться из того замка вместе с королями. Войти в него будет просто, а вот выйти очень сложно и поскольку весь хольцбрухерский лес битком набит магами, как и весь замок, там они нас и попытаются похоронить, а привлекать для этого дела кого-либо кроме нас троих, Тимки и Джека вы не можете. Это ведь будет что-то вроде дуэли, только нам будут противостоять несколько тысяч очень опасных магов, а каждый из вас должен во что бы то ни стало притащить своего короля в его столицу и там при всём честном народе лишить регалий. Вот туда вы можете нагнать сколько угодно своих солдат, но у вас там и без того найдётся столько поклонников, что вам ничто не угрожает. Правда, солдаты вам все же понадобятся, чтобы произвести аресты. Пакеты с соответствующими приказами я вашим парням уже отправил, правда, за своей подписью и печатью. Я, конечно, мог подделать ваши подписи и печати, но решил, что сойдёт и так. В конце концов моему слову пока что в Серебряном Ожерелье верят.

Исигава Яри, набычившись, вперил свой взгляд в короля Ника и ледяным тоном поинтересовался:

— Ты, что же, засранец, шпионил за мной?

Король Ник, глядя на то, как его старые боевые друзья стали доставать из своих магических шкатулок снаряжённые нагабукуро и оружие, подсел к столу, положил на него магическую шкатулку и невозмутимо ответил своему командиру:

— Папаша, видно Тролль тебе последние мозги отшиб. Очень мне нужно за тобой шпионить. Обо всём этом я ещё три года назад узнал из своего гороскопа, старик, и уже если мы и шпионили, так это за магами, которые ещё тысячу с лишним лет назад подмяли под себя всех этих королей, а если точнее, то просто вступили с ними всеми в преступный сговор и это наше счастье, что всё этим в тот период почему-то и ограничилось. Разойдись эта зараза по всему Серебряному Ожерелью, тогда Голониус с его вторжением показался бы нам просто спасителем, да, оно так и было по сути дела. Самое же поганое заключается в том, что Анарон обо всех этих делах не знает ни сном, ни духом и потому через несколько часов придёт в такое изумление, что мне его даже жалко. Это ведь будет для него ещё та оплеуха и когда-то нам придётся выяснять, кто ему её отвесил. Силу за эти годы наши враги скопили немалую и что самое поганое, все они чёрные некроманты, так что драка у нас будет с ними нешуточная и всё, что мы можем им противопоставить, это отряд в двадцать два прекрасно обученных бойца, а их будет почти две дивизии.

— Двадцать три бойца, Заноза. — Спокойным голосом сказал Лестер подходя к столу уже полностью экипированным к рейду — Но и это неправильный счёт, как мне кажется, парень. Ты забыл Тирумулара.

Серый пёсик тотчас залился звонким лаем и король Алмарон, подсаживаясь к столу, поправил друга:

— Лес прав, старина. Оставить этого вампирюгу здесь мы можем только в виде трупа, а Тимка уже со вчерашнего дня рвётся в бой. Насилу уговорил его превратиться из льва в собачку. Кстати, на счёт помощи извне ты тоже не прав. Мои серебряные драконы уже с раннего утра в небе и кружат над Вероусталом, хотя я не говорил им ни слова, помяни моё слово, они обязательно прилетят к нам на помощь.

Король Ник улыбнулся и сказал:

— Лес, извини, но я думал, что Папаша выставил тебя наружу, он ведь у нас с прибабахом на всю голову. — Выкладывая на стол из магической шкатулки чёрные, блестящие тубусы, он пояснил — Хорошо, что ты здесь и мне не пришлось тебя разыскивать. Парни, это последнее слово в некромантии. Контейнеры для хранения пленных. Как только я лишу этих подонков Силы Королей, вы засунете их в эти контейнеры и прицепите к своим нагабукуро, чтобы некросы не повредили ваши трофеи. В этом бою нам нужно будет обязательно выявить и захватить в плен главаря чёрных некромантов.

— Хорошо, что ты вспомнил об этом, мой мальчик. — Раздался голос Голониуса, вышедшего из стены вместе с Миравером — А вот с арифметикой у тебя совсем хреново и самых важных пассажей ты в своём гороскопе так и не увидел. Ну, да, ладно, я тебя, так уж и быть, прощаю, Никса, хотя мне всё же обидно. Мы с Миравером столько лет истребляли эту чёрную некромантскую ересь, а ты про нас забыл.

— Ничего я не забыл, Голло. — Огрызнулся король — Просто я вас не позвал специально, да, и к чему мне было это делать, если вы под штукатурку уже два часа, как маскируетесь. Ты мне лучше вот что скажи, старая развалина, Неистовый Огонь с тобой?

Старый некромант, одетый, как и все маги-ниндзя в чёрный синоби-сёдзоку, похлопал рукой по рукояти меча, тщательно затянутой во что-то чёрное и матовое, и ответил, подсаживаясь к столу:

— А как же, юноша. Даже более того, я уже наложил на него соответствующее заклятье, чтобы не развязать случайно новую войну в Серебряном Ожерелье, так что считай, что наши силы увеличились ровно в сто раз, но за это ты сделаешь мне отмазку, парень. Видишь ли, я сегодня утром отправил Зинаиду с очень важной миссией в Веуроастал, а потому тебе придётся теперь объяснять этой зловредной бабе, что ей нечего было даже пытаться сунуться в эту драку. Это чисто мужское дело. Справишься, напарник?

— Без проблем, Голло. — Ответил король Ник — Я напущу на неё Ведьмака и он быстро продует ей уши и прочистит мозги. А теперь, парни, разбирайте свои гороскопы и читайте, кто и где будет королём. Заодно узнаете, как вам нужно будет доказывать народу свои права на королевства. Нам нужно будет появиться там ровно в двенадцать часов дня, когда маги запустят своих подопечных в зал заседаний, так что времени у нас ещё достаточно и вы успеете всё изучить.

Было половина десятого утра и времени на изучение гороскопов действительно вполне хватало. Ник раздал своим друзьям стопки листов с серебряными строчками и они принялись их изучать. Едва пробежав глазами по первой странице, отец Юджин сказал:

— Братья, как вы понимаете, сей приказ был спущен нам сверху, а потому настройтесь самым серьёзным образом, идём на святое дело. Это вам не кармель хлестать из чаш для святого причастия.

Святые отцы дружно закивали головами, а Исигава пробурчал:

— Нет, ну, они меня уже достали своей святостью. Можно подумать, что быть справедливым правителем, означает что-то непотребное и этим типам обязательно подай гороскоп, а то они ни за что не согласятся взвалить на себя эту ношу. Единственное, что они делают без приказа сверху, так это дерутся с кровососами и пьянствуют.

Бывший вампир, заделавшийся трактирщиком, видя, что никто не торопится, вышел из зала и скоро вернулся с магическим сундучком, из которого принялся немедленно доставать какие-то массивные пояса с портупеями и раздавать их друзьям. Селен, скосив взгляд, не отрываясь от гороскопа спросил:

— Это то, что я думаю, Лес, силовая защита?

— Не только. — Ответил Лестер — Генератор силового поля тоже входит в комплект, но это в первую очередь генератор антигравитации и с его помощью можно неплохо летать. Тут ко мне пару лет назад заглядывали какие-то космиты, видать бравые вояки и отличные маги, раз они уже окопались в каком-то из Небесных Ожерелий и строят там своё собственное королевство, вот я и выменял у них полсотни этих штуковин на меха. Как думаешь, Папаша, пригодятся?

Исигава Яри пожал плечами и промолчал, хотя ему и было интересно узнать, что это были за космиты и откуда, но он решил не спешить с этим делом. Трактирщика успокоил король Ник, который с помощью своего анголвеуро нарисовал трёхмерную полупрозрачную модель замка Хольцбрухер, стоящего, как и крепость Остоаран на вершине горы, и указывая рукой на круглый зал с невероятно высоким потолком, высеченный в теле горы, сказал другу с лёгкой улыбкой:

— Лес, нам нужно будет пройти сюда, на самое дно. Вокруг зала наверх ведёт лестница, но нас встретят там во всеоружии и я думаю, что самое лучшее, это будет взлететь повыше и пробить дыру в стене. Чем таскать этих типов у себя на загривке, лучше нацепить на себя эти летающие пояса. Эх, поздновато их стали нам поставлять. У меня такого нет, но ребята рассказывали, что защита у них отличная.

Голониус, внимательно рассматривая замок, из которого им предстояло выбираться с боем, немедленно сказал на это:

— Самая лучшая защита, парни, это посох некроманта. Это ведь не только щит, но ещё и мощный бластер, но я полагаю, что стрелять по себе слишком уж долго чёрные нам не дадут и постараются задавить нас толпой. Поэтому перед тем, как войти в портал, я раздам вам особое оружие. Это мечи-братья Неистового Огня, только одноразовые. Как только бой закончится, они тотчас исчезнут, а может быть и нет, но в любом случае потеряют своё главное качество. Для ближнего боя это идеальное оружие, но самое главное, мужики, Неистовый Огонь придаст вам сил, а они нам всем понадобятся. У меня к вам только одна просьба, вы уж постарайтесь любой ценой захватить в плен их предводителя. Он мне очень нужен для одного эксперимента.

Генерал Аман Ин-вло, который первым прочитал свою инструкцию и уже прикидывал, как ему поскорее навести порядок в королевстве Астурия, немедленно повернулся к Голониусу и сказал:

— Голло, мне отчего-то кажется, что это дерьмо было занесено сюда с Лайтеры. Где-то тысячу двести лет тому назад, когда лайтеро только-только вытащили хвост из большой планетарной войны, у нас появился один религиозный культ. Не стану вдаваться в подробности, но эти придурки решили возбухнуть против Творца Ройуна и стали поклоняться какому-то Чёрному Скальту. Теперь-то я понимаю, что в те далёкие времена к нам в гости просто заявился какой-то некромант, но тогда, когда я читал материалы дела тысяча двухсотлетней давности, то просто хохотал над всеми теми зомби и ходячими скелетами, с которыми приходилось сражаться отрядам полиции. Поэтому, ребята, если вы встретите там какого-нибудь красавчика с лиловой рожей, который косит под орка, позовите меня. Убивать его я не стану, Голли, но изобью с особым садизмом и просто редкостным усердием. Эта падла от меня таких кундюлей получит, что будет молить о смерти.

Исигава задумался, побарабанил пальцами по столу и с видимой неохотой и горестным вздохом сказал:

— Аман, личную охрану, министерство внутренних дел и корпус жандармерии короля Гербана Сердитого возглавляет как раз именно орк, уленк'Пейзун Бивол, а вокруг него крутится тысяч пять синяков.

— Вот сука! — Воскликнул генерал — Он ведь даже не соизволил имя сменить. Того придурка, который вздумал поклоняться Чёрному Скальту, как раз и звали Пейзун Бив-уленк, он был родом из Уленкии и с тех пор слово пейзун у всех лайтеро считается матерным. — Посмотрев с улыбкой на Голониуса, отважный лайтеро сказал — Голли, дай мне ещё один футляр. Я лично займусь этим ублюдком, чего бы это мне не стоило. Поэтому, ребята, я потеряюсь с первых же минут боя и буду действовать по своему собственному плану, да, оно и лучше будет для всех. Тогда вы сможете работать двойками, а я, как вы это все знаете, волк-одиночка, как и старина Олле.

Король Ник кивнул головой в знак согласия и сказал:

— Хорошо, Бандит, так мы и поступим. Тебе я открою персональный портал прохода наверх, прямо в королевскую опочивальню, а через второй мы спустимся в подвал. Вы, парни, возьмёте за шкирку своих подопечных, а все остальные будут прикрывать нас во время процедуры. На все дела мне хватит каких-то пятнадцати минут, а потом все вместе мы пойдём на выход. Полагаю, что к дверям нам не следует приближаться. Некросы ведь устроили нам там ловушку. Наивные, считают, что если они собрали в Хольцбрухере такую шоблу, так уже всё, могут рассчитывать на победу. Идиоты, что тут ещё скажешь, но расслабляться нам всё же не следует.

Без десяти минут двенадцать Голониус снял с себя заплечную перевязь с Неистовым Огнём и быстро наделал с помощью своего говорящего посоха его точных копий, которые отличались от его собственного бастарда только тем, что имели роскошные золотые ножны, украшенные рубиновыми рунами старшей речи. К этому моменту весь отряд переоделся из чёрных синоби-сёдзоку в маршальские некромантские мундиры, даже полковник Лестер Сагар, который до этого времени косил под простачка и не говорил никому о том, что он так основательно преуспел в этом деле. Аласт Каменщик подошел к нему и сказал, положив руку своему закадычному другу на плечо:

— Лес, ты будешь моим сэссе.

— А лучше ты ничего не придумал? — Ехидно поинтересовался у своего завсегдатая трактирщик, некогда командовавший одним из самых лучших полков белых рыцарей — Мне и здесь неплохо живётся. У меня тут домишко в лайкваринде с садиком есть, а в нём жена с двумя ребятишками, да, и трактир мой стороной никто не обходит, так что я не вижу ни одной причины, по которой мне следовало бы съезжать.

— Со всеми претензиями ты можешь обращаться к богам, Лес! — С радостной улыбкой воскликнул Аласт — Ничего, перетащишь свой кабак в Лардор и поставишь рядом с королевским дворцом, а лайкваринд мы с тобой вместе вырастим, назовём его королевским парком вампиров, а посередине него я тебе лично построю настоящий вампирский замок и ты из простых деревенских обер-кровососов сразу же станешь благородным лордом с бриллиантовой мышарой на шее.

Лестер вздохнул, хмыкнул и сказал:

— Хм, замок говоришь, лордство, это звучит весьма заманчиво, старина. Ладно, чёрт с тобой, Ал, только учти, дисциплина в твоём королевстве будет точно такой, как у меня в полку, да, и всех своих парней я соберу в этом грёбанном Лардоре, куда белому рыцарю во время войны было попасть труднее, чем старине Мираверу в Остоаран. Зато те релийцы, что жили в провинции, были отличными ребятами. У меня в полку их было целых два взвода, отважные ребята, скажу я тебе. В общем не за ради тебя, старый алкаш, а токмо ради них и бриллиантового летучего мыша я, так уж и быть, подпишусь на это дело.

Аласт Каменщик не успел сказать в ответ ничего ехидного, хотя и понимал, что его друг просто кокетничает, так как король Ник отправил Амана в свободное плаванье и открыл широкий портал прохода в большой круглый зал с потолком метров под сто пятьдесят, то есть почти втрое выше его диаметра. Под прикрытием морока невидимости, некроманты-ниндзя вошли в зал и бесшумно рассредоточились по нему. Короли-заговорщики, а это были все, как один, мордастые, холёные мужики привыкшие к роскоши, гульбищам и разврату, только что расселись вокруг круглого стола и их главарь обратился к ним со своим вступительным словом, громко и торжественно сказав:

— Друзья мои, настало время начать борьбу с этими выскочками и показать всем свою истинную силу. Наши самые опасные враги, Голониус и Миравер повержены, попы пьянствуют в Остоаране и теперь ничто не мешает нам начать войну в Тёмном Ожерелье.

Король Ник похлопал по плечам своих друзей и шепнул:

— Парни, мне кажется, что вам только что нанесли просто смертельное оскорбление и вам пора обидеться.

Миравер первым сбросил с себя морок невидимости, сотворил мощное удерживающее заклятие, подкрепив его лёгким ударом посоха об пол, и до безобразия елейным голосом поинтересовался:

— Ты кого это на хер посылаешь, сопляк? Меня, императора Миравера, войска которого ступили на землю всех королевств Серебряного Ожерелья и моего старого друга Голониуса? Козёл драный, ты хоть знаешь, на кого пасть открыл? Да, ты знаешь, жирный ублюдок, что мы делаем с придурками, попавшими под власть чёрного некроса?

Сам Голониус широким взмахом посоха наложил ещё более мощное заклятье на весь зал, полностью отрезав его от внешнего мира и голосом не обещающим ничего хорошего, рыкнул:

— Таких козлов мы отправляем прямиком к Чёрному Скальту на вечные мучения точно так же, как это сделал когда-то Анарон, а уж он-то отлично знал, как сотворить такое узилище, из которого уже ни одна чёрная тварь никогда не выберется наружу. Но сначала Атарнессимавалэ отберёт у вас то, чего вы все, поганые ублюдки, совершенно недостойны — Силу Королей, и передаст её истинным защитникам Альтаколона. Король Ник, приступай к работе.

Сказать, что эти слова очень сильно впечатлили королей, нагло погрешить против истины. Они их буквально раздавили, растоптали и убили в считанные секунды, как и вид сразу двадцати пяти некромантов самого высокого ранга и одного огромного золотого льва. Для этих горе-королей даже бельчонок Джек выглядел сейчас драконом и они непременно забились бы в истерике, но не смогли ни пошевельнуться, ни издать звука. Девятнадцать новых королей быстро и без суеты встали за спиной тех, кого им предстояло сменить, король Николас легонько взмахнул правой рукой, а Тирумулар окатил его друзей даже не золотистым светом, а чем-то вроде жидкого золотого пламени, которое замкнулось кольцом вокруг стола и из бывших королей, которые тотчас забились в корчах, к ним потянулись разноцветные, звенящие струи. На всё действительно ушло около четверти часа и когда Сила Королей обрела новых хозяев, короли-ренегаты тотчас бессильно поникли и их цветущие физиономии сделались землисто-серыми. Некроманты-ниндзя сноровисто затолкали их в контейнеры, прицепили к своим нагабукуро и Кайзер Вилли деловито поинтересовался:

— Эй, де Голль, так нам их тебе нужно будет вернуть или мы сами вправе разобраться с ними?

— Да, на кой они мне сдались! — Воскликнул Голониус — Они же не чёрные некроманты, так что меня не интересует, что вы с ними будете делать. Можете хоть на чучела пустить, чтобы ворон отгоняли, или превратить в зомбаков и отправить в каменоломни, пусть отработают всё, что съели. Ну, парни, хватит болтать, пошли делом заниматься. Работы у нас просто невпроворот и мне хотелось бы управиться с нашими некросами ещё до наступления темноты, к тому времени, когда Зинаида вернётся из Веуроастала.

Только теперь Ник огляделся, но смотреть было в общем-то не на что. Кроме большого круглого стола с алой столешницей и золотых кресел вокруг него, стоявших на полированных чёрных плитах, интерьером можно было считать только резные деревянные панели высотой метров в пять, за одной из которых был замаскирован выход, а выше, постепенно сужаясь, находился почти конический купол, к верхней точке которого устремился Голониус и было странно видеть, что он так ловко летает без крыльев. Ник знал заклинания левитации, но они позволяли только подниматься вертикально вверх или опускаться вниз, да, ещё летать строго по прямой, а некромант лихо шпарил по спирали и к тому же закладывал виражи на зависть любому вампиру. Ему стало любопытно и он, как и все остальные, принялся искать кнопку старта пока Лестер, взлетая не сказал:

— Ну, вы и тёмные, ребята, как в заднице у тролля. Тут ведь нужно только подумать о том, куда хочешь лететь, а дальше твой пояс-антиграв всё сам сделает. У них же телепатическое управление.

Некроманты-ниндзя взлетели вверх, словно стая голодных вампиров, и стали быстро догонять Лестера. Тот в, отличие от Голониуса, шпарил по вертикали и потому быстро нагнал его и спросил:

— Эй, де Голль, тебе, случайно, рентгеновская гляделка не нужна, чтобы смотреть через сталь. Потолки, как я погляжу, здесь железные и до жути толстенные, а вообще у меня создаётся такое впечатление, ребята, что если мы не поторопимся, то тут нас всех и поджарят какой-нибудь космитской гадостью. Во всяком случая лично я именно так бы и сделал, окажись на месте этого вашего Писюна Бив-уленка.

Шутка Лестера быстро привела всех в весёлое настроение. Голониус, которому какие только прозвища не придумывали, никогда не обижался, но тому, которым обозвал его бывший обер-вампир, радовался больше всего, так как его дала ему Зинаида. Шуруя своим посохом, он весёлым голосом поинтересовался:

— Лес, а что такое эта самая Деголль.

Ему ответили чуть ли не хором:

— Чудо дремучее, это не что, а кто! Генерал был такой, президент Франции, король по нашему, но только выборный. Отменный был, кстати, генерал, такой же верзила, каким ты стал ради Зинаиды, но только с длинным шнобилем.

— А-а-а, понятно! — Радостно воскликнул Голониус и попросил, протягивая руку назад — Лес, дай мне эту резиновую хрень с глазами.

Лестер вложил в руки некроманта, фуражка на голове которого превратилась в элегантный чёрный шлем с серебряным гребнем, большой электронный бинокль и тот, посмотрев на стену, моментально взял бинокль в левую руку и выхватил из ножен Неистовый Огонь, моментально вонзил меч в стальную плиту неизвестно какой толщины, как в тёплое масло, после чего принялся вырезать в ней немного наискосок большой проход. Меч, выкованный Анароном специально для того, чтобы указать на первого короля Сайквалинны и потом стать достоянием бога войны, резал сталь с тихим шелестом и, похоже, практически без какого-либо сопротивления, а потому уже через минуту вниз полетела стальная плита размером пять на семь метров и толщиной сантиметров в семьдесят, а сам Голониус стремительно влетел в образовавшуюся дыру и полетел над широким лестничным маршем наверх. Его друзья рванули за ним с такой скоростью, словно спешили к празднично накрытому столу и боялись опоздать.

В том месте, где они выбрались из ловушки, никого не было, но выше, всего в каких-то пятидесяти метрах была установлена самая настоящая металлическая баррикада, за которой виднелась массивная стальная дверь. Голониусу потребовалось меньше двух секунд, чтобы добраться до неё и вырубить всех некросов, вставших возле здоровенных крупнокалиберных пулемётов, под грохот упавшей плиты. Не задерживаясь ни на секунду, ниндзя бросились к массивным стальным дверям, не обращая никакого внимания на защитную магию открыли их и тотчас захлопнули за собой и придавили своими собственными магическими заклинаниями. Сделали они это вовремя, так как секунды через три в подземелье что-то громко ухнуло и даже через стальные двери толщиной сантиметров в пятнадцать, до них донёсся нестерпимый жар и Лестер радостно воскликнул:

— Ну, что я говорил, парни? Они поставили под потолком термитные заряды, но что-то мне говорит, что не все некросы внизу сгорели.

— А мы это сейчас исправим, Лес. — Откликнулся Селен и достал из своей шкатулки какую-то тёмно-зелёную трубу длиной метра в два с половиной и диаметром сантиметров в сорок. Вскинув её на плечо, он скомандовал — Быстро приоткройте дверь, парни, я пущу внутрь своих малышей. Сколько бы там не было некросов, им всем каюк, они их мигом порежут на тоненькие дольки.

Поставив мощное защитное заклятье от огня, Исигава и Сардон приоткрыли дверь, но ничего страшного не произошло. Похоже, что весь заряд огня ушел вниз и наверх швырнуло лишь малую его толику, а это прямо указывало на то, что все, кто находились вокруг подземного зала, уцелели. Селен нацелился на проём и принялся выстреливать из трубы какие-то чёрные, летающие шары с красными окулярами, которые вереницей полетели вниз и уже через несколько секунд послышались истошные вопли умирающих. Как только последний шар вылетел из этого странного гранатомёта, генерал швырнул его на лестницу и громко распорядился:

— Всё, ребята, закрывайте дверь. Теперь там будет такая каша, что детей и женщин туда лучше не пускать. Эти мини-роботы с лазерными и ультразвуковыми резаками созданы специально для того, чтобы уничтожать врага, окопавшегося в крепостях и прочих неприступных укрытиях. К сожалению, снаружи мы не сможем их применять. Эти безмозглые твари убивают всё вплоть до комаров и блох и не разбирают, где свой, а где чужой. Поэтому они снабжены системой самоуничтожения и взорвутся через двенадцать часов, но уже через десять минут там не останется в живых даже крыс и мышей.

Голониус сердито проворчал:

— Дурацкое у вас, космитов, оружие, Фередир, но мощное. Ну, да, ладно, зомбаков мне приходилось делать и не из такого фарша, так что нам с Миро работы это не сильно прибавит.

Король Ник, сменив меч на штурмовой автомат, тут же сказал:

— Голло, зомбаков будем делать все вместе, а то ты и Миро после этой драки вообще в генералиссимусы запишитесь и эполеты у вас по земле волочиться станут. Кстати, всю эту чёрную шваль можно будет схоронить в этом подземелье на веки вечные. Оно, словно именно для этого и было создано.

Голониус пожал плечами и ответил:

— Как скажешь, Никса, мы ребята не жадные.

В результате некроманты, выбравшиеся из ловушки, оказались в большом, весьма пышно убранном круглом зале, расположенном в самом центре на первом этаже крепости из которого наружу вело шесть пять дверей помимо той, через которую они вошли. Поэтому не сговариваясь они быстро разбились на четвёрки, Тимка, который ненадолго превратился в пёсика, спрыгнул с рук Алмарона на пол огромным львом и некроманты, истошно матерясь, мощными ударами вынесли наружу все двери и тотчас ввязались в драку с сотнями поклонников чёрного некроса уже поджидавших их во всеоружии. Откуда-то сверху доносилась пальба и частые взрывы. Это резвился Бандит, разыскивая на верхних этажах ренегата-лайтеро. Враг им попался на диво хорошо вооруженный и экипированный. Помимо оглушительного рёва пулемётов и ярких, шкворчащих от мощи вспышек бластеров, воздух рассекали малиновые и зелёные лучи лазеров, но атакующие носились со скоростью спортивного флаера, который оседлал хинасард, а потому взять кого-либо на прицел чёрным было просто нереально.

За десять лет мирной жизни все они уже весьма основательно истосковались по хорошей драке и тут им как раз попался под руку не просто подходящий противник, а самый настоящий враг, которого нужно было непременно уничтожить. Отключив антигравы и врубив на полную мощность защитное поле, создав большие защитные щиты с помощью посохов, некроманты-ниндзя, стремительно перемещаясь вокруг зала, в котором начинался вход в подземелье, вели огонь как из штурмовых крупнокалиберных автоматов разрывными пулями, так и из некромантских посохов сдвоенными лучами-молниями. Однако, как не стремительны они были, огромный золотой лев вообще превратился в молнию, разящую врагов с обеих лап и испепеляя огнём, вырывающимся из пасти, словно это был огнедышащий дракон. Враг шел в атаку не взирая ни на какие потери и сражался с невероятным остервенением не смотря на то, что все его действия не приводили даже к намёку на успех. Широченный коридор, кольцом охвативший центральный зал, быстро заволокло дымом и в него вливались всё новые и новые отряды чёрных некромантов.

Все эти типы были одеты в чёрные, тяжелые боевые сайринахампы и среди них было очень много орков и лайтеро, попадались также гоблины, гномы, припёрлось откуда-то несколько троллей, которые вскоре откинули копыта и превратились в баррикады, но людей всё же было больше, но как к людям к ним никто не относился. Это была злобная, чёрная нечисть, маги-некроманты, ставшие рабами чёрного некроса, для которых само слово жизнь было отвратительным и мерзким. Через полчаса натиск врага ослабел, но самое главное, некросы перестали спускаться сверху, а вскоре на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, появился Бандит, который тащил за ногу какого-то истошно вопящего, судорожно дёргающегося типа с переломанными конечностями. Увидев своего поверженного предводителя, а это был именно уленк'Пейзун Бивол, его приверженцы попятились назад, а генерал, ухватив пленного за шиворот и подняв его в воздух, радостным голосом гаркнул:

— Командир, зачистка объекта произведена, Писюн был обнаружен в сортире и тщательно обработан. Весь этот хренов замок закупорен мною самым основательным образом и вот что я вам скажу, ребята, из этого чёртового хольцбрухерского леса хрен кто выберется. Твои серебряные драконы, Ведьмак, накрыли его огромным серебристым куполом и теперь летают вокруг него, а на их загривка сидит целый полк злобного бабья. Они не смогут войти внутрь, а мы не сможем выбраться наружу до тех пор, пока не разберёмся с некросами, но это ещё не всё. Этот козёл признался, — Бандит встряхнул здоровенного, мычащего лайтеро за шиворот — Что они превратили хольцбрухерский лес в чёрный лайкваринд, за что я ему переломал все остальные рёбра и выбил даже коренные зубы. Поэтому, Сардина, как только мы пойдём мочить этих уродов в лесу, врастай в землю по самые брови и начинай работать. До тех пор, пока мы не перебьём некросов, лес вокруг замка будет самым настоящим чудовищем, так что делать нечего, парни, придётся нам лезть в эту живую мясорубку.

Аман, не обращая внимание на злобное мычание Пейзуна, затолкал его в контейнер, который буквально всосал в себя чёрного некроманта, а король Сардон кивнул головой и сказал весёлым голосом:

— Ничего с вами там не случится, Бандюган. Ну, может быть он вам рожи расцарапает. Я постараюсь заблокировать чёрный лайкваринд, лишить его зрения и слуха и сделать не таким шустрым. Ведьмак, Тимка останется со мной. В лайкваринде на него мигом навалятся монстры и ему точно не поздоровится, у него ведь нет силовой защиты, а вас там выручит в первую очередь как раз именно она. Ну, а у меня за пазухой ему мало того, что не придётся бояться за свой хвост, так он ещё и поможет мне возвращать лес к жизни.

Тирумулар, недовольно зарычав, всё же быстро согласился, но, прежде чем стать сереньким пёсиком, щедро окатил всех своих друзей золотым пламенем, подошел поближе к королю Сардону, прыгнул на него и был пойман им уже в своём уменьшенном, домашнем виде. Ему было не привыкать к королю рейнджеров и он, порой, по несколько недель кряду пропадал с ним в лесах многих миров. Благодаря такой практике большая часть Серебряного Эмбера уже была покрыта молодым лесом, который быстро набирал силу, так что для Тирумулара работать вместе с Сардоном было в удовольствие и он привычно спрятался за пазухой своего друга, выставив наружу свою милую мордашку. Порой из-за того, что Тимка подолгу пропадал невесть где, Иримиэль, скучавшая по нему, закатывала Сардону нагоняи, но тот лишь посмеивался, поскольку хорошо знал, в какую бестию превращался маленький серый пёсик, если его насильно забирали из леса и что он устраивал тогда в королевском дворце назло своей любящей хозяйке.

Освеженные золотым душем, некроманты-ниндзя степенно вышли из замка Хольцбрухер и равномерно рассредоточились вдоль балюстрады чёрного мрамора. Лес, раскинувшийся внизу километров на тридцать в поперечнике, был похож на какое-то чудовище с множеством огромных щупалец, клыков, пастей и прочих малоприятных на вид конечностей, которые не только громко клацали челюстями, но ещё и оглушительно рычали от ненависти. Чёрных некросов нигде не было видно. Все они затаились в чёрном лайкваринде, по которому им нужно было пройтись частым гребнем. Миравер, посмотрев вниз, осклабился и насмешливым голосом сказал:

— Сардина, твои боевые лайкваринды хотя и не выглядели такими чудовищами, всё же были поопаснее. Они даже сарнов разрывали, а эта, чёрная хренотень, как я посмотрю, издаёт куда больше шума, но будет в то же время послабее. Недооценивать его, конечно, нельзя, но и бздеть тоже не имеет никакого смысла. Пошли ребята!

Громко гикнув, Миравер перемахнул через балюстраду и камнем полетел вниз, отбрасывая мощью своего посоха взметнувшиеся к нему щупальца. Ещё только подпрыгивая вверх он выхватил из ножен младшего брата Неистового Пламени и его примеру последовали все, кроме короля Сардона, который летел к земле сменив некромантский мундир на зелёное одеяние лесного рейнджера, к которому щупальца и лапы чёрного лайкваринда боялись даже прикоснуться. Он хотел было сказать об этом своим друзьям, но потом вспомнил о том, что посох некроманта являлся не только щитом, способным отразить лазерный луч, но и мощнейшим оружием, не стал этого делать. Миравер достиг земли первым и сразу же вступил в бой с десятками чёрных некромантов, решивших набросить на него большую стальную сеть с помощью своих чёрных некромантских посохов с кровавыми черепушками. Вот тут-то он и вломил им по самое не балуйся, обрушив на магов, отрёкшихся от всего живого, весь свой гнев, досаду и обиду за то, что ему теперь придётся быть богом, а не королём.

Разбитый в пух и прах император совершенно не комплексовал по этому поводу и не обижался на своих бывших врагов, с которыми быстро сдружился. Не высказывал он никаких претензий и Голониусу, но ему совершенно не хотелось становиться богом, да, к тому же Файрехеруоном — Господином Смерти, хотя и понимал, что будет по сути равным главным богам и ему придётся куда чаще пировать сидя по правую руку от своего учителя в главном зале, чем в зале младших богов, ведь это он будет решать, кому и какую смерть послать, а кого и вовсе сделать бессмертным. Впрочем, Миравер также понимал и то, что он будет тем богом, к которому будут обращаться с мольбами куда чаще, чем к кому-либо другому и поэтому в тайне от всех тех, кому об этом было всё известно, давно уже согласился с этим и даже более того, как и его новый друг Атанион Самноэбер или попросту Никса, он все эти годы тайком отводил смерть от сотен тысяч детей и молодых людей, которых маги благодаря ему вытаскивали буквально с того света. Поэтому обитатели Серебряного Ожерелья очень часто говорили: — "Хвала Файрехеруону, он отвёл смерть от нашего малыша, он три часа пролежал на дне пруда, а маг всё же сумел вдохнуть в него жизнь и ему не пришлось делать нашего мальчика аттеаноста".

Между Миравером и Ником в последние шесть лет установились не просто дружественные, а чуть ли не братские отношения, благодаря которым он не только приходил в его дворец ни от кого не таясь, но даже путешествовал по всей Каноде совершенно открыто. Канодцы, как никто другой понимали, что это именно он сотворил столько хинасардов и отдавали себе отчёт в том, что каждому из них он отдал несколько капель своей крови. Поэтому Миравера называли там Атархином, Отцом Детей и каждый стремился залучить его в свой дом, чтобы накормить досыта в семейном кругу добрым ужином, дать вволю повозиться с ребятнёй, а потом уложить спать на пуховых перинах и утром послать младшенького или младшенькую, чтобы они разбудили дедушку Атархина и позвали его к завтраку. А ещё все канодцы, пожимая ему руку, не стесняясь говорили, что не смотря на зловещее имя он будет добрым богом и что это он будет решать, кому можно стать аттеаноста, а кому это заказано. Видно не смотря на молодость, мудрость короля Николаса была столь велика, что его подданные первыми поняли, кем был Миравер не смотря на все свои ошибки и прегрешения. Даже не глядя назад, он сразу же понял, что Никса прикрывает ему спину и потому, высмотрев врага в чудовищном переплетении щупалец, громко крикнул ему:

— Парень, двигай за мной, там у них, видно, гнездо!

— Ага, бегу уже! — Откликнулся король Ник — Сейчас только снесу башку этому уроду и бегу.

Молниеносным движением отбив мечом удар громадного двуручника, которым был вооружен орк почти трёхметрового роста, он развалил его пополам, поражаясь тому, что меч врага не оказался перерубленным, как это уже было с десятком других клинков, Ник бросился вслед за Миравером. Тот уже отважно врубился в целый отряд громил, вооруженных такими же прочными мечами, и, ловко орудуя как посохом, извергающим на врага молнии и отборнейшую матерщину, так и своим пылающим от ярости мечом, прорубал целую улицу, покрывая ренегатов-лайтеро таким матом на их родном языке, что у тех челюсти отвисали от такой виртуозной матерщины. Встав рядом с Миравером в нескольких шагах, король Ник поинтересовался у него, сея смерть в рядах врагов:

— Миро, как это тебе удалось научить свой посох так замечательно и складно материться? Мой только и умеет, что читать лекции по этике некромантии и рассказывать анекдоты, а твой просто какой-то старый боцман, которому не поднесли опохмелиться.

— Хо-хо, Никса, когда после этой рубки мы примемся загонять зомбаков в узилище, из которого им прямой путь тюрягу Анарона, а они, поверь, очень быстро порвут друг друга в клочья и потому надолго в нём не задержатся, черепушка на твоём посохе такого наслушается, что потом в каждом бою будет излагать свои мудрые мысли исключительно одним только отборнейшим матом на всех известных ей языках и наречиях. Мы ведь с Голониусом уже столько этой нечисти в ад спровадили, что наши посохи вот-вот обернутся ходячими скелетами. А ну, твари, лезьте сюда, нечего по кустам шариться, вот он я, старый хрыч Миравер, ваша мечта о могуществе, попробуйте снести мне голову, уроды! Веселей, веселей, недоноски! Попытайте счастья!

Голониус, который высадился с другой стороны, в это время занимался тем же самым — открыто предлагал чёрным некромантам снести его голову и обрести невиданное могущество. В конечном итоге это привело к тому, что чёрный лайкваринд, движения которого замедлились, отодвинулся и от одного, и от другого, образовав два больших ристалища. Поэтому справа и слева от этих старых палачей чёрных некромантов встало по шесть бойцов и им уже не приходилось искать врага в лесу. Все приверженцы чёрного некроса, словно ошалев от такого подарка судьбы, забыли о имеющемся у них тяжелом вооружении, купленном у космитов и прочих подпольных торговцев оружием за бешенные деньги, вооружившись самыми здоровенными мечами, топорами, секирами, фальчионами и даже боевыми молотами, лезли под разящие клинки братьев Неистового Огня, которые, вдоволь напившись крови чёрных некросов, полыхали, что твои огнемёты, а их удары были безжалостны и неотвратимы.

Однако, самым главным было то, что братья Неистового Огня хотя и не делали бойцов сильнее, всё же помогали им тем, что те не чувствовали усталости и были так свежи, словно только что поднялись с постели, умылись и позавтракали со своими возлюбленными. Иногда им приходилось рубиться с гигантами троллями и ограми, которые были всего лишь вдвое ниже ростом этих гигантов, но и тогда, взлетая на антигравах, весело матерящиеся на зло врагу некроманты некроса белого, ловко уворачиваясь от великанов, закованных в сталь, сносили им головы с налитыми кровью глазами. Плохо было только одно, уже через пару часов два отряда некромантов-ниндзя были вынуждены сражаться на вершинах холмов, сложенных из множества тел и когда это стало причинять неудобства, ведь что ни говори, а удары длинных копий снизу были весьма неприятны, они, сговорившись, перелетали на другое место и битва продолжалась с прежней силой и ожесточённостью. Лайкваринд, между тем, стал уже совершенно безучастным ко всему происходящему и только благодаря Сардону раздвигался, чтобы освободить место для нового побоища.

Да, это было форменное побоище, а иначе как назвать бой, в котором тысячам в общем-то неплохих воинов противостояли рыцари, которые на добрых два порядка превосходили их в ратном мастерстве, и у них в запасе были сотни хитрейших финтов, отточенных до автоматизма, рыцарей обладавших не только филигранной техникой, но и огромной физической силой, ведь все они, за исключением Сонкса, были мардофеньяре или эльдарами, да, к тому же где это сказано, что эккатоканты слабее мардофеньяре? Тот же Сонкс, к примеру, уже раза три укладывал на мостовую перед замком самого Тролля, а потому ему ничего не стоило всего тремя ударами снести голову троллю настоящему. Он снёс бы её и одним ударом, да, вот только его полутаророручник, младший брат того меча, который он прятал от вампиров несколько тысяч лет подряд, был для этого просто коротковат, хотя его клинок и имел в длину целых сто восемь сантиметров.

Но самым страшным для нечисти было то, что эти двадцать четыре рыцаря совершенно не чувствовали ни усталости, ни жажды, ни голода, да, и в сон никого из них не клонило, а быстроте реакции могла позавидовать не то что королевская кобра, но даже самые совершенные электронные системы наведения космитов. Ну, и, вдобавок ко всему это были два сплочённых отряда с огромным боевым опытом, хотя нужно было всё же отдать должное Исигаве Яри. Тот был похож на какой-то летающий взрыв, удары которого обладали просто чудовищной скоростью, отчего полёт меча был невидим глазу даже его друзей, не говоря уже о врагах. Он не отбивал чьих-либо ударов, а лишь в считанные доли секунды смещался в сторону врага и наносил один единственный удар из любого положения, от которого было невозможно увернуться или защититься, его просто было невозможно заметить. Чаще всех удары по врагу наносили Селен и Аман, особенно если им под руку попадался какой-нибудь ренегат-лайтеро. Двое этих садюг с невозмутимыми физиономиями просто считали своим долгом причинить поклонникам Чёрного Скальта как можно больше мучений перед смертью, словно после неё те немедленно отправятся на курорт, а не в стальное подземелье. Голониус и Миравер, исповедовали примерно ту же тактику, а оба лайтеро оказались в разных отрядах, весёлыми, насмешливыми голосами подбадривали их.

Уже начало смеркаться, когда на залитую кровью землю упал последний чёрный некромант. Лес тотчас начал быстро зеленеть, а до рыцарей-некромантов, оглядывающихся по сторонам в поисках врага, донеслись радостные, трубные приветствия серебряных драконов, которые, однако, по прежнему не могли преодолеть защитного барьера. Сняв с головы шлем, король Алмарон почесал в затылке, задрал голову вверх и громко поинтересовался:

— Ну, и что это за фиготень такая? Почему драконы не могут спуститься ниже, спрашивается?

— Ох, и бестолочь же ты, хотя и будущий бог. — С укоризной сказал Голониус доставая из нагабукуро бутылку коньяка — Неужели тебе не ясно, Ведьмак, что до тех пор, пока мы всю эту мерзость не спровадим в подземелье и не приведём замок в полный порядок, Анарон нас отсюда не выпустит. Он, видно, хочет всё это дело сохранить в тайне, да, только не учёл того, что Лесу дай только время добраться до письменного стола и он так всё опишет в своём очередном опусе, что маги потом запарятся эту книжку тиражировать. У меня, представь себе, лежит в заветном сундучке, который я обязательно заберу с собой в Менеларкоа, все сочинения Весельчака Гарри, включая его самые скабрезные анекдоты про меня самого и Миравера, не говоря уже о Папаше и его бравых сынках. Люблю я, понимаешь ли, почитать перед сном и с огромным нетерпением жду каждую новую его книжку.

Исигава Яри тотчас подступил к Лестеру и прорычал:

— Так ты и есть тот самый поганец, сочинявший все эти гнусные истории, от которых даже зомбаки смеялись надо мной и Голониусом?

— Ну, я. — Невозмутимо ответил Лестер — Чего в этом такого, Папаша? Я же правду писал, а не клеветал на вас обоих, да, и никаких военных тайн в своих рассказах не выдавал, а то, что вас обоих все чуть ли не братьями считали, так это уже не моя вина, а ваша. Можно подумать, что я хоть одно ваше высказывание переврал.

Исигава, которому и самому очень нравился весь тот пи ар, что устраивал для него таинственный Весельчак Гарри, махнул рукой и принялся оглядываться. На огромной поляне у подножия скалы с замком наверху была навалена такая прорва трупов, что он сокрушенно покрутил головой, но вспомнив о том, что они не похоронная команда, вздохнул и скомандовал:

— Принимайтесь за работу, парни. Зомбаки сами приведут замок в порядок. Может быть в нём ещё жить кто-нибудь захочет, хотя я и не представляю себе, кто на него теперь позарится.

Замок на горе между тем действительно представлял из себя на редкость красивое архитектурное сооружение, построенное в готическом стиле из красноватого гранита, с четырьмя элегантными угловыми башнями и высоким донжоном, поддерживаемым аркбутанами, украшенными бронзовыми, позеленевшими от времени скульптурами. Высокие окна со стрельчатыми арками были забраны яркими, нарядными витражами и если бы не его подземелье, которому было суждено стать могилой, он был бы мечтой каждого вампирского лорда. Да, и от столицы замок был расположен недалеко. Отец Юджин, которому выпало заменить короля Гербана Сердитого, начиная своё энтулессе-эт-нойре весёлым голосом откликнулся:

— Говорят, что сволочь терпеть не могла кровососов, вот я и попрошу моих крылатых рыцарей, которые воевали вместе с гоблаком Хнел'ронком, перебраться в эту благодатную долину. Лорда Алубиса никакая нечисть, запертая в подвале, не испугает. Хотя гоблак и нарезал ему землицы в Ордар-нес-Реме, он мне никогда не откажет. Тем более, что это дело касается политики. Из этого парня получится отличный сэссе, ведь он в отличие от Леса, командовал целой армией.

Аласт Каменщик, который уже во всю шуровал своим посохом, поднимая целые толпы зомби, недовольным голосом прорычал:

— Парень, мой сэссе таких, как Алубис, пяток за пояс заткнёт.

Сардон, подключившийся к работе, громко воскликнул:

— Исигава, ты только взгляни на этих типов! Они всего несколько часов, как стали королями, а уже вовсю нахваливают своих сэссе и даже готовы за них полезть в драку, хотя до этого вечно смеялись над нами, королями, когда мы двигали своих парней и девчонок на какие-нибудь посты и надрывали глотки до хрипоты.

Сэссе короля Ланнеля было уже не до разговоров, как и королю Юджину, которому предстояло теперь срочно привести замок своего сэссе в порядок. Лорд Алубис был невзыскательным парнем и уж он-то точно не станет заниматься такими пустяками, как интерьеры и всё прочее и пока у него было под рукой столько самых лучших магов, ему нужно было срочно загрузить их работой. Ну, а поскольку делалось это не для какого-то лизоблюда, а для генерала Алубиса, то все работали не только быстро, но и очень старательно, не пропуская ни одной пыльной кладовки, буквально преображая интерьеры замка. К рассвету всё было готово и маги-некроманты собрались в том самом круглом зале, из которого можно было спуститься в подземелье. Голониус и Миравер уже успели там потрудиться и привели всё в идеальный порядок, заодно наглухо заварив стальные двери. Заодно они подняли наверх ту стальную плиту, которая была вырезана из купола и свалилась вниз. Будущий бог войны извлёк из контейнера Пейзуна Бив-уленка, исцелил его и голым приковал к здоровенной стальной плите, поставленной почти в центре зала, а справа и слева от неё были поставлены короли-ренегаты.

Как только всё было готово, всем зомби, с которых умными некромантскими посохами уже были сняты все показания, было приказано отправляться в своё узилище и первыми через сарнасельмы поднялись особи человеческой расы, как самые мелкие. Проходя мимо того, благодаря кому они вляпались в это дерьмо, добровольные рабы чёрного некроса осыпали его проклятьями и плевками. Вместе с ним доставалось и бывшим королям, но те хотя бы были одеты. Зомби слюна, одно из самых страшных орудий пытки для всех живых существ, включая даже драконов, а потому Пейзун и его дружки-короли выли так, словно их сунули в котёл с кипящим свинцом. Зомби, подгоняемые молниями, вырывавшимися из посохов магов-некромантов, не раздумывая прыгали в дыру нисколько не беспокоясь о последствиях падения со стапятидесятиметровой высоты, а таковые были и потому рёв снизу становился всё громче и громче. Наконец настал черёд громадных зомби из огров и троллей, которые своими тушами плотно спрессовали копошащуюся массу всех тех зомби, которые угодили в стальное узилище первыми и рёв несколько стих. На завершающем этапе Голониус прикончил Пейзуна Бив-уленка каким-то особо мучительным способом, а затем превратил в зомби и отправил его в стальную тюрягу, поставил стальную плиту на место и приварил её к куполу, укрепив всё с помощью мощнейшего магического заговора.

В три часа дня все вышли из замка, вокруг которого стоял высокий дубовый лес. Большинство серебряных драконов летало высоко в небе и вниз полетело только несколько крылатых гигантов, которых оседлали жены и подруги отважных рыцарей. Королей-ренегатов заковали в цепи и привели в порядок, хотя грехов и преступлений на их совести было столько, что по ним просто рыдала стальная тюрьма замка лорда Алубиса, с которым уже разговаривал по магическому телефону король Юджин, требуя срочно прибыть вместе со всеми своими ребятами к новому месту службы. Отказа, естественно, не последовало и тот сказала, что они уже выдвигаются. Все остальные короли-новобранцы также вели переговоры с друзьями и порой просто орали на тех, кто пытался им возражать. Особенно отличались бывшие святые отцы, которые за долгие годы войны привыкли отдавать приказы и терпеть не могли, когда им возражали хоть по какому-то поводу. Поэтому из всех сарнасельмов на широкое каменное кольцо вокруг замка толпами валил народ. Король Ник, любуясь своим новым мечом в золотых ножнах, сказал своему другу:

— Сардина, мне кажется, что благодаря этим мечам образовалось ещё одно братство королей и Исигаве не долго придётся оставаться сэссе у Ланнеля. Быть ему королём, помяни моё слово.

— А мы это сейчас проверим! — Воскликнул король Сардон и позвал своего командира — Папаша, а ну-ка иди сюда. — Когда тот подошел, он приказал ему — Быстро обнажи меч и оставь на нём след своей кровью. Посмотрим что из этого получится.

Исигава Яри, не задумываясь о последствиях, так и сделал, а потому через несколько секунд прочитал на пламенеющем клинке:

Hennu Rion aen Hyarmen'ambar

— Так вот ты у нас кто такой на самом деле, Исигава, Первый король Южного Эмбера! — Воскликнул, хлопая по плечу старого друга и своего наставника, король Ник.

Тот усмехнулся и поинтересовался вслух:

— Ну, и где же находится этот Южный Эмбер, хотелось бы мне знать, Никса? Ты ведь всё знаешь, Заноза, расскажи.

— Понятия не имею, Папаша! — Ответил тот — Зато я знаю теперь, почему братья Неистового Огня никуда не улетучились. Они укажут на всех королей Альтаколона лучше любого компаса. Это мечи судьбы, самый большой подарок Анарона Серебряному Ожерелью.