"Дурная слава" - читать интересную книгу автора (Дейли Джанет)

Глава 10

Издалека донесся неясный шум и рокот дизелей. Киннкэйд, сидевший на верхней перекладине забора, зацепившись пятками за одну из средних досок, поднял голову и увидел змеящийся пылевой вихрь, удалявшийся в западном направлении. Киннкэйд перевел взгляд на Иден, стоявшую с братом возле погрузочных скатов. Она беспокойно вглядывалась туда, где клубилась пыль. В загоне за спиной Киннкэйда занервничали животные, приготовленные к погрузке и отправке.

Судя по реву дизелей, машины стремительно приближались. Иден повернула сияющее лицо к брату:

— Они здесь.

— Отлично, — вяло согласился Винс.

На какое-то мгновение Киннкэйд перестал замечать происходящее вокруг, его взгляд был прикован к идущей навстречу машинам Иден. При каждом движении ее ног выцветшая ткань джинсов натягивалась у нее на бедрах, демонстрируя их упругие округлости. А свободная мужская рубашка не скрывала при ходьбе волнообразные движения высокой груди.

Приближающиеся тягач и трейлер пыхтя двигались по направлению к ним. Они уже были хорошо видны. За первым грузовиком ехал второй, почти скрытый песчаной пеленой, поднятой первой машиной. Наконец грузовик замедлил движение и, скрежеща пневматическими тормозами, остановился вровень с Иден.

На дверце водителя черным по трафарету было выведено: «Грузовики Дж. Дж. Филдса, Орегон». Иден подошла и взобралась на подвижную площадку. Сидящий за рулем представился:

— Джерри Джонс.

— Иден Росситер.

— Очень приятно. Сожалею, что опоздал. — У него был вид человека, привыкшего постоянно преодолевать трудности. — Поездка по этим гравиевым дорогам отнимает больше времени, чем я предполагал, — пояснил он.

— Скот вон там, — указала Иден на загоны.

— Мы готовы начать погрузку прямо сейчас, — сказал Джерри Джонс.

Иден спрыгнула на землю и отошла, ожидая, пока обе машины двинутся вперед. И уже буквально через минуту водитель подогнал свой трейлер к погрузочным скатам.

Боб Уотерс и Эл Бендер въехали верхом в огороженный проход между загонами. Оставив своего мустанга привязанным снаружи, Киннкэйд тоже перемахнул через ограду. Когда оба всадника заняли места, он широко распахнул ворота первого загона. Двое верховых погнали своих лошадей в загон и принялись вытеснять оттуда скот. У скатов стояли еще двое ковбоев, обязанностью которых было подгонять животных к трейлеру.

Киннкэйд по-прежнему оставался у ворот, заставляя скот двигаться к скату.

Среди всей этой сутолоки, перекрывая мычание животных и крики людей, раздался какой-то странный громкий звук. Киннкэйд испуганно посмотрел на скат, не проломила корова доску настила. Но в то же мгновение звук повторился. На этот раз никаких сомнений быть не могло — это был выстрел мощной винтовки.

— Какого черта… — пробормотал Эл Бендер, но его заглушил грохот третьего выстрела, за которым последовал отвратительный свист пули, рикошетом отскочившей от стального диска колеса грузовика.

— Какой-то идиот стреляет в нас! — закричал второй верховой.

Торопясь укрыться, все ковбои ринулись в загон для скота. Следующий выстрел пробил резиновую покрышку колеса.

Низко приседая, Киннкэйд начал пробираться через забитый скотом загон. Когда он добрался до Боба Уотерса, неизвестный продырявил уже вторую шину. И едва Киннкэйд успел перевести дух, очередная пуля угодила в кузов грузовика.

— Этот мерзавец понаделал дыр в моей машине, — запротестовал владелец.

— Где он? Вы его заметили? — нетерпеливо спросил Киннкэйд.

Но Уотерс, как ни старался разглядеть стрелка, его не увидел.

— Должно быть, вон на том гребне. Вокруг только холмы и скалы. — И он указал на усыпанный камнями склон, откуда (всего в нескольких шагах от загонов) начинался подъем.

Вдруг он услышал крик Винса:

— Иден, ради Бога, пригнись!

Обернувшись, Киннкэйд увидел Иден с ружьем в руках рядом с одной из оседланных лошадей.

— Черт возьми! Что ты делаешь? — снова закричал' Винс, но она уже вскочила на лошадь. — Куда ты?

Не отвечая, она пустила лошадь в галоп. Киннкэйд довольно ясно понял, куда она помчалась и почему.

— Маленькая дуреха, — пробормотал он и метнулся к изгороди.

Перескочив через нее, он сел на мустанга и одним движением заставил коня взять с места в карьер. Киннкэйд заметил Иден, несущуюся к дальнему краю склона. Она двигалась в нужном направлении, описывая по склону круги, что делало честь ее здравому смыслу. Наметив маршрут, Киннкэйд понесся ей наперерез.

Иден не замечала Киннкэйда до тех пор, пока он чуть не столкнулся с ней. Увидав его, она попыталась заставить свою лошадь мчаться быстрее, но не вышло. Киннкэйд схватил поводья ее лошади, и они оба резко остановились.

— Что вы, черт возьми, делаете? И тут прозвучал новый выстрел.

При этом звуке Иден с гневом и отчаянием посмотрела в глаза Киннкэйду.

— Пустите мою лошадь. — И она дернула за поводья, стараясь вырвать их из его рук.

— Не пущу до тех пор, пока вы не начнете соображать. Вам нельзя туда ехать.

Всего одно молниеносное движение Иден — и на Киннкэйда смотрело дуло ее винтовки. Она щелкнула затвором, и Киннкэйд, глядя на нее, понял, что это всерьез.

— Прочь с дороги! — яростно выкрикнула Иден.

Киннкэйд чуть было не выпустил поводья ее лошади, но потом вспомнил все, что слышал о ней, и решил рискнуть.

— А если я не двинусь с места? Что тогда будет? — Он выдержал ее взгляд. — Вы меня пристрелите? Вы ведь когда-то уже убили человека. А мне говорили, что убить во второй раз много легче.

Она побелела, и в глазах ее появилась боль. Его насмешливые слова ранили ее глубже, чем он рассчитывал. Но благодаря им у него появилось то самое преимущество, в котором он так нуждался. Киннкэйд мгновенно выхватил ружье из ее ослабевших пальцев.

Но он, видимо, недооценил девушку. Почувствовав, что Киннкэйд отпустил поводья, она заставила свою лошадь повернуться и пустила ее галопом вверх по склону холма. Он рванулся следом.

Добравшись до вершины, Киннкэйд спрыгнул с мустанга и, внимательно оглядев каменистый горный кряж, не увидел никого, кроме Иден, тоже пытавшейся найти стрелявшего. Но вот и Киннкэйд, и Иден почти одновременно заметили мужчину на лошади, несущегося к другому холму. Иден тут же схватила поводья, собираясь вскочить в седло.

— Он уезжает! — вскрикнула она.

— К сожалению, слишком поздно. Считайте, что он уже ускакал.

Но до того как всадник скрылся за холмом, Киннкэйд разглядел на нем что-то черно-белое, В субботу вечером он заметил в заведении Старр на десятнике Де Парда такой же расцветки жилет.

Повернувшись, он оглядел вершину горного гребня, где рядом с небольшим валуном в ложбинке было удобное место для укрытия и откуда открывался прекрасный обзор на загоны внизу. А трава вокруг валуна была явно примята совсем недавно.

— Должно быть, он притаился здесь и сидел на корточках, — сказал Киннкэйд Иден. — Правда, я не вижу здесь гильз, но он мог подобрать их.

Иден молчала, и он обернулся к ней. На ее лице словно застыла маска гнева.

— Вот, — сказал Киннкэйд, протягивая Иден ее собственное ружье. Она взяла его, не произнеся ни слова, и уложила в чехол, притороченный к седлу. Киннкэйд догадывался о причине ее гнева.

— О том, что вы убили человека, — начал он, — я сказал только для того, чтобы остановить вас. Простите, мне очень жаль.

Но она, резко обернувшись к нему, решительно и жестко сказала:

— Вы уволены.

От неожиданности Киннкэйд с вызовом бросил:

— Черта с два!

— Вы меня слышали? Вы уволены. Собирайте свои манатки и выметайтесь.

— Никуда я не двинусь, — сказал он ей в том же тоне, с каким говорила с ним она. — Я остаюсь здесь, на ранчо «Шпора».

— Нет, не останетесь. — И тут она взорвалась, проявив в полной мере свою вспыльчивую натуру. — Вы уволены! Понимаете? Вы мне здесь не нужны. Я не хочу, чтобы вы здесь оставались!

— Почему? — огрызнулся он в ответ. — Потому что вы женщина и я заставил вас почувствовать себя женщиной?

— Нет!

— Лгунья.

Он схватил ее за плечи и, грубо притянув к себе, поцеловал.

Она ответила на это насилие яростью, изо всех сил стараясь освободиться. Но ее сопротивление угасало само собой, а гнев перерос в нечто совсем иное, но столь же жаркое и изменчивое. Постоянно подавляемое томление вдруг разлилось по всему ее телу. Ей захотелось покориться и больше ни о чем не думать.

Она снова ощутила опьяняющий жар поцелуя и его нежные, ласкающие руки. Но, вновь испугавшись власти этого человека над собой, Иден рванулась из его объятий и быстро направилась к своей лошади. Ноги плохо слушались ее, и она с трудом вскарабкалась в седло.

Всю дорогу к подножию холма Иден слышала за своей спиной стук копыт по каменистой земле, но ни разу не обернулась. Спустившись, она направила свою лошадь к небольшой группе людей, собравшейся вокруг второго грузовика, припаркованного несколько поодаль от одного из загонов.

— Ты в порядке? — спросил Винс, подходя к ней.

— Конечно, — отозвалась Иден. От нее не укрылось, что работники стараются не смотреть на нее, с преувеличенным вниманием разглядывая повреждения в грузовиках.

— И на что ты рассчитывала, когда помчалась вверх по холму? — спросил Винс, когда убедился, что она цела и невредима.

— Он ведь перестал стрелять, разве нет? — спросила она, оглядывая машины и пытаясь оценить масштабы бедствия.

— Кто это был? Ты его видела? — спросил Винс.

— Мужчина. И он ускакал.

К Иден подошел мрачный владелец трейлера.

— Я воспользовался вашим телефоном, чтобы вызвать шерифа. — Он ткнул пальцем в направлении дома. — Они уже послали кого-то.

Зная шерифа, Иден прекрасно понимала, что Лот Уильямс не проявит большую расторопность. Он и Дьюк Де Пард были двоюродными братьями. Разумеется, шериф догадается, что за всем этим стоит Де Пард. Но скорее всего он втайне вполне одобрял действия Дьюка.

— Каковы повреждения? — поинтересовалась она.

— Похоже, на обеих машинах спустило шесть колес, а вот тут дырка в радиаторе. — И он указал на машину, стоявшую ближе к ним.

— Придется снять платформу и тянуть его домой волоком, на буксире.

— А как другой?

— Сменим покрышки и поменяем их местами.

— Скажите, а сколько времени это займет?

— Думаю, пару часов.

— Я дам вам в помощь своих людей, — пообещала Иден. — Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее сможем погрузить скот.

— Только не в мою машину, уж увольте, — ответил владелец, трейлера. — Я не хочу снова стать мишенью.

— Но ведь снайпер убрался. Я сама видела, как он ускакал.

— Да, но, как я понимаю, он мог притаиться и где-то ждет нас впереди, на дороге, Я не хочу рисковать ни своим имуществом, ни своей шеей только потому, что кто-то имеет на вас зуб и сидит с ружьем, выжидая удобного случая.

Иден, почувствовала, как ее охватывает паника, но она все же взяла себя в руки и сохранила по крайней мере внешнее спокойствие.

— Но вы же обещали, — возразила она.

— Да, но это было до того, как я узнал, кто является вашим врагом, — перебил он ее раздраженно. — Вы почему-то не сообщили мне этого пустячка, но, когда стрельба наконец прекратилась, ваши ребята мне все рассказали.

Иден уже готова была умолять перегонщика скота пересмотреть свое решение, но гордость не позволила ей.

— Я и не предполагала, что вас так легко запугать, мистер Джонс, — попыталась сыграть на его мужском самолюбии Иден.

Он покраснел, но не сдался.

— Вы можете говорить что угодно, но пуля пробила бензобак. И у меня пока еще хватает ума, чтобы не лезть в эту заваруху. Наймите кого-нибудь другого.

— Я непременно воспользуюсь вашим советом. — И Иден отвернулась. — Дик, Эл, Боб и все остальные, помогите мистеру Джонсу сменить покрышки, чтобы он мог уехать.

Пряча глаза и бормоча что-то невнятное, по всей видимости, означавшее согласие, ковбои принялись выполнять приказание.

Винс положил ей руку на плечо, стараясь успокоить.

— Очень сожалею, сестренка.

От нежности в его голосе Иден чуть не заплакала. Она так много трудилась ради благополучного завершения этого дела, что неудача оказалась для нее настоящим ударом.

— Право, я надеялся, что на этот раз ты побьешь Де Парда.

Де Пард. Одно только упоминание его имени приводило ее в ярость.

— Никто не знал, что я собираюсь отправлять скот сегодня утром. Каким образом он мог выяснить это?

Но тут вмешался постоянно следовавший за Иден Киннкэйд.

— Может быть, кто-нибудь сказал ему, — предположил он и уставился на Винса, потом повернулся и повел свою лошадь к загонам.

Но даже не его слова, а то, как Винс посмотрел ему вслед, вызвало подозрения у Иден.

— Что он хотел сказать?

— Не обращай на него внимания. Этот человек — сплошные неприятности, он мастер только заваривать кашу.

Однако Винс теперь старался не встречаться с ней глазами.

— Да ведь ты же ездил в город в субботу, — вспомнила Иден. — Де Пард там был?

— Возможно, и был. А что из этого следует?

Она уловила в его голосе раздражение, но не придала этому большого значения.

— Скажи, ты кому-нибудь говорил, что сегодня мы отправляем скот? Ты разговаривал с Де Пардом?

— Возможно, и говорил. — Теперь уже Винс был в ярости. — Я был горд тем, что тебе удалось его перехитрить. Мне хотелось ткнуть его носом в грязь.

Ты мог бы повременить со своим бахвальством до тех пор, пока дело благополучно закончилось бы, — сказала Иден сердито.

— Ну откуда я знал, что он сотворит подобное? — огрызнулся он.

— Ты должен был подумать об этом. Ведь ты понимал, что он попытается найти способ помешать мне, — ответила Иден, и в голосе ее было отчаяние. — Господи! Ты понимаешь, как трудно будет найти еще кого-нибудь, после того что случилось сегодня?

— Иден, прости. С той самой минуты как этот дурак на холме открыл пальбу, я не нахожу себе места. Прости меня, Иден. — Он обнял ее за плечи. — Я черт знает как напугался за тебя, когда ты рванулась вверх по склону. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я никогда не простил бы себе этого. Вся вина легла бы на меня.

— Можешь не мучиться угрызениями. — Сейчас Иден было не до чувств Винса.

Внезапно Винс опустил руки и отошел. Ей захотелось окликнуть его, позвать обратно, но она не стала этого делать. Взяв поводья, Иден вскочила в седло и направилась к загонам.

Примерно через час после окончания стрельбы появилась машина шерифа. Иден находилась возле загонов и наблюдала, как меняют последнюю из простреленных шин на трейлере для перевозки скота. Из машины вышел человек в униформе.

Иден тотчас же узнала высокую тощую фигуру Лота Уильямса, местного шерифа, но не сделала ни одного движения навстречу ему. Он остановился и, подтянув свои мятые штаны, обвел ленивым взглядом все обозримое пространство. Покончив с этим, он так же лениво двинулся к сараям. Лоту Уильямсу было почти шестьдесят или близко к этому, и его отличали ограниченность ума и глубоко въевшиеся в душу предрассудки.

Перегонщик скота Джонс вышел вперед и двинулся ему навстречу. Иден осталась стоять на прежнем месте, наблюдая за их беседой. Говорил в основном Джонс, время от времени бурно жестикулируя: он указывал то на пострадавшие машины, то на загоны, то на простреленные шины, то на гребень холма.

Шериф слушал его спокойно и невозмутимо, что было так непохоже на отношение к ней, когда он увидел тело Джефа. В ту ночь, много лет назад, она сидела на кухне, напуганная насмерть, почти невменяемая, все еще преследуемая ужасом пережитого.

И хотя Иден уже рассказала свою историю, Лот Уильямс требовал, чтобы она снова повторила ее. Рассказывать подробнее было и в первый раз нелегко, но во второй оказалось еще тяжелее. Он то и дело перебивал ее, уточняя детали. Казалось, этому не будет конца.

Но самое ужасное заключалось в том, как он старательно переиначивал и извращал каждое — ее слово, как глумился над ней и придумывал подробности, которых не было в действительности. Для него не имели никакого значения ни порванная блузка, ни синяки на теле. В конечном счете она просто не выдержала.

— Прекратите это фиглярство! — орал он на нее. — Ваши слезы не производят на меня никакого впечатления.

Ее дед стоял тогда у окна, оцепеневший и молчаливый. Винсу велели быть в гостиной. Иден в то время было семнадцать, она была до смерти напугана, но ей пришлось разговаривать с Лотом Уильямсом один на один.

Когда тело Джефа увезли на машине «скорой помощи», шериф занялся ее арестом. Не дав ей сменить разорванную блузку, он заломил ей руки за спину и защелкнул наручники у нее на запястьях.

Вспоминая об этом, Иден машинально потерла как раз те места на руках, где были когда-то надеты наручники. Это ощущение было до сих пор свежо в ее памяти, как и стыд, который она испытала, когда Уильяме заставил ее выйти из дома со скованными за спиной руками, неспособную даже запахнуть на груди разорванную блузку и скрыть свое тело от пялящихся на нее зевак. К счастью, из дома выбежал Винс и набросил ей на плечи свою джинсовую куртку, торопливо Застегнув две верхние пуговицы.

— Все будет в порядке, сестренка, — пообещал он, когда шериф запихнул ее на заднее сиденье патрульной машины. — Они не посадят тебя в тюрьму. Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься на свободе.

Но «оглянуться» обернулось сорока восемью часами в тюрьме.

И с тех пор каждый раз при виде Лота Уильямса она вновь переживала все происшедшее с ней в ту ночь. С той лишь только разницей, что теперь ей уже было не семнадцать и она не была напугана. Когда шериф подошел к ней, Иден совершенно спокойно встретила его пронизывающий, колючий взгляд.

— Джонс говорит, что сегодня утром кто-то использовал его грузовики в качестве мишени для стрельбы, — обратился он к Иден.

— Это правда.

Шериф поднял глаза к холму:

— Он стрелял оттуда?

— Да.

Иден обратила внимание, что у Лота не было, как обычно, блокнота. И он ничего не записывал.

— Если я правильно понял, вы схватили ружье и помчались в погоню за ним? — продолжал расспросы шериф.

— Ружье было у меня. — Киннкэйд сделал шаг вперед и оказался возле Иден. — Леди не была вооружена.

Взгляд шерифа переметнулся на Киннкэйда, и он внимательно и долго его рассматривал.

— А вы кто такой?

— Киннкэйд. Работаю на мисс Росситер.

— Что-то не встречал вас в наших краях.

— Возможно, потому что в ваших краях меня раньше не было.

— И что случилось, когда вы добрались до вершины холма? — обратился он к ним обоим.

— Мы увидели мужчину верхом на лошади, спешившего скрыться, — ответила Иден.

— И как он выглядел? Могли бы вы его описать?

— Среднего сложения, — начал Киннкэйд. — В темной шляпе, возможно коричневой, в темной клетчатой рубашке, в жилетке и кожаных штанах, верхом на гнедой лошади.

Лот Уильямс, похоже, немного насторожился.

— Вы смогли бы узнать этого человека, если бы встретили его?

Киннкэйд покачал головой:

— Я не видел его лица.

Шериф кивнул и снова бросил взгляд на гребень холма.

— А как насчет следов?

— Кое-что я заметил, — ответил Киннкэйд. — Но гильз там не осталось.

— Пожалуй, мне следует взглянуть, — сказал Лот без особого энтузиазма и обратился к Иден: — Мне придется у вас одолжить лошадь.

— Можете взять вон того гнедого. — И Иден указала на лошадь в белых чулках, привязанную к изгороди.

Он кивнул и довольно энергично направился к лошади. Но Иден знала, что шериф всего лишь соблюдает формальности, требуемые для расследования.

— У меня такое ощущение, что наш добрый шериф ничего не найдет, — как бы невзначай заметил Киннкэйд.

Разочарованная поражением, Иден вспылила:

— Если бы вы не вмешались, я добралась бы до вершины холма, когда Шихэн еще не ускакал.

Киннкэйд недоуменно посмотрел на нее:

— Так вы знаете, кто это был?

— Я знаю, кто должен был быть. И шериф тоже знает. Но из-за вас я не смогу этого доказать.

Она круто развернулась на каблуках и пошла прочь.

Ковбой Боб Уотерс стоял рядом с крайним фургоном и праздно наблюдал, как ставили на место последнюю покрышку. Киннкэйд подошел к нему, вынул тонкую сигару и закурил.

— Кажется, шериф не очень-то старается разобраться в этом деле, верно? — И Киннкэйд не спеша затянулся.

— Не очень, — согласился Уотерс и, выдержав краткую паузу, добавил: — Но стоит ли удивляться? Шериф — двоюродный брат Де Парда.

Киннкэйд вскинул брови:

— Значит, речь идет об игре краплеными картами?

— Да.

Был уже почти полдень, когда Джонс уселся в свою машину и дизель его трейлера взревел. Миновав загоны, он вывел трейлер на проселочную дорогу.

На кухне ранчо повар как-то особенно громко гремел посудой, словно стараясь заглушить рев дизеля.

Киннкэйд уселся на своего гнедого и двинулся назад, к амбарам, но по дороге увидел Иден. Она стояла возле патрульной машины и о чем-то разговаривала с уже вернувшимся шерифом.

Но особое внимание Киннкэйд обратил на ее брата, стоявшего на крыльце. Во всем его облике чувствовалось напряжение и беспокойство. Как только машина шерифа тронулась, Иден направилась к крыльцу.

— Что он сказал? — спросил Винс, по выражению ее лица не понимая, каков был исход разговора.

— Шериф обещал разобраться, — невесело усмехнулась Иден. — И еще он сказал мне, чтобы я звонила ему, если у нас возникнут какие-нибудь неприятности.

— И все?

— И все.

— А ты не стала ему говорить, что за всем этим стоит Де Пард?

Иден посмотрела вслед удаляющейся патрульной машине и резко ответила:

— Нет, я этого не стала говорить. Лот об этом догадался еще до того, как приехал сюда. Думаю, именно поэтому он и явился на ранчо сам, вместо того чтобы послать кого-нибудь из своих помощников. На тот случай, если вдруг обнаружат улики, ясно указывающие на причастность Де Парда к этой истории.

— Ну, он по крайней мере поговорит с Де Пардом, — рассуждал вслух явно расстроенный Винс.

— Если и поговорит, то только чтобы успокоить его насчет улик и объяснить, что ему ничего не грозит в связи с этой стрельбой.

— Но должен же он понимать, что на этот раз Де Пард зашел слишком далеко, — запротестовал Винс. — Одна из этих пуль могла рикошетом задеть кого-нибудь. Могла даже убить человека.

— Ну, в таком случае шериф с сожалением констатировал бы несчастный случай.

— Винс, пойдем в дом, я разогрею что-нибудь на ленч, — сказала Иден, открывая дверь. Но, не услышав его шагов за спиной, она обернулась. Винс все еще стоял на крыльце. — С тобой все в порядке, Винс?

— Что? — И он кивнул ей с отсутствующим видом. — Да, конечно, все прекрасно.

Оставив его одного в задумчивости, Иден вошла в дом. Но не успела она толком переодеться, как услышала звук заработавшего мотора пикапа. Иден выглянула из окна кухни именно в тот момент, когда пикап Винса отъезжал от дома. На мгновение она позавидовала ему, но так, как поступал в жизни Винс, не решало ни одного вопроса, ни одной проблемы.

Иден плюхнулась в огромное кресло и закрыла глаза. Мучительная, ноющая боль билась у нее в висках. Но ей не удалось побыть одной и нескольких минут. Послышался стук в раздвижную дверь…

Боб Уотерс и Эл Бендер сидели в бараке за длинным столом и ели, когда появился Киннкэйд. Перешагнув через деревянную скамью, он подошел к Уотерсу и зачерпнул большую порцию спагетти с жирным мясным соусом.

— Где Харт и Коннорс? — Он бросил взгляд на два пустых места.

— Вероятно, в доме, выклянчивают свои деньги, — ответил Боб Уотерс, отправляя в рот очередную порцию спагетти.

— Они собираются увольняться? — спросил Киннкэйд.

— Да. — Эл Бендер широко улыбался ему через стол. — Наслушавшись свиста пуль, летавших сегодня утром, они сочли, что эта работа вредна для их здоровья.

Ковбои тоже увидели пикап, выезжающий со двора ранчо.

— Похоже, это Харт, — заметил Боб Уотерс и снова ткнул вилкой в горку макарон на тарелке.

— Я так понимаю, что вы оба остаетесь. — Киннкэйд с удивлением оглядел сидящую за столом пару.

— А почему бы и нет? Еда здесь хорошая, — смеясь Ответил Эл Бендер.

— Ну а я происхожу от людей, многие поколения которых сражались за гиблое дело. Это у меня в крови, — пояснил Боб Уотерс, принимаясь за кофе.

— А как насчет тебя? — спросил Бендер. Киннкэйд вспомнил строчку из Шекспира и процитировал ее:

— «Цепляюсь я за платье, как репей».