"Дурная слава" - читать интересную книгу автора (Дейли Джанет)

Глава 1

Город Фрэндли, штат Невада, окутанный дымкой послеполуденного августовского зноя, казалось, изнывал от невыносимой жары. Жары, чуть ли не добела раскаливший крыши изрядно обветшавших домов, которые расположились по обе стороны главной улицы городка. Покосившиеся фасады и заросшие сорняками дворы наводили тоску и уныние. И несмотря на несколько покореженную временем и револьверными пулями вывеску, уведомлявшую вновь прибывших в Фрэндли о том, что население города равно семидесяти двум тысячам человек, набитые досками магазинные витрины и безлюдные, если не сказать больше, улицы заставляли усомниться в истинности этих сведений.

Одинокий грузовичок с техасскими номерами доковылял до места назначения, представлявшего собой некий гибрид заправочной станции, гаража и сварочной мастерской. Судя по довольно толстому слою пыли, покрывавшей пикап, он прошел немало миль, а струйка пара, с шипением вырывавшаяся из-под капота, говорила о том, что ему не обойтись без ремонта.

Неблагозвучный звонок, присоединенный к шлангу подачи бензина, пробудил к жизни Хоуга Миллера, в полудреме созерцавшего красочный календарь с картинками на тему «Времена года». Миллер слегка наклонился вперед и, вытянув шею, выглянул во двор заправочной станции. Стул под ним, словно отчаянно протестуя, заскрипел так громко, что казалось, еще чуть-чуть, и он развалится под тяжестью своего трехсотфунтового седока.

В городке Фрэндли чужие появлялись нечасто. То ли потому, что его связывала с цивилизацией всего лишь одна-единственная гравиевая дорога, о которой департамент шоссейных дорог вспоминал раз в несколько лет, то ли потому, что заглядывать сюда было в общем-то незачем. Само собою, Миллер с изумлением уставился на выходящего из грузовичка незнакомца.

Это был высокий и ладно скроенный мужчина с весьма внушительной мускулатурой, лицо его скрывали поля заломленной на манер ковбоев шляпы. Лениво почесав затылок, незнакомец расправил плечи, буркнул что-то себе под нос и подошел к капоту машины. Двигался он медленно и, как многие ковбои, слегка вразвалочку, будто демонстрируя всем своим видом, что ему куда проще объезжать иноходца, чем ходить по земле.

Подстегиваемый любопытством, Хоуг Миллер, по обыкновению сопя как паровоз, встал со стула и направился к насосам, обходя разбросанные на полу внутренности древнего джипа, ожидавшие своей очереди быть поднятыми и водворенными на место. В такую жару мог работать либо дурак, либо ковбой, а Миллер не считал себя ни тем, ни другим.

Высокий незнакомец открыл капот грузовичка, из-под которого с ревом вырвалась очередная порция пара. Если он и заметил направлявшегося к нему толстяка, подбородки которого сотрясались при ходьбе, то не подал вида и, отвернувшись, начал лениво оглядывать городок.

Налетевший с поросших полынью равнин смерч подбросил пустую жестянку из-под пива и с грохотом погнал ее по главной улице. Глядя на жестянку, незнакомец криво усмехнулся.

— «Так вихрь судьбы несет ему возмездье», — как бы в никуда пробормотал он.

Хоуг недоуменно нахмурился и склонил голову набок.

— Вы что-то сказали?

Мужчина неторопливо, словно борясь со сном, обернулся и Хоуга с лучезарной улыбкой. Улыбка эта вполне сгодилась бы для приветствия, если бы не холодный и даже жестокий блеск глаз незнакомца.

— Всего лишь цитата из Шекспира, — ответил он, пожимая плечами.

— Шекспира? — прохрюкал Хоуг и внимательно посмотрел на незнакомца. — Так вы один из тех ковбоев, что балуются стихами?

Хотя незнакомцу уже перевалило за тридцать, он был в прекрасной спортивной форме. Его переносица, судя по всему, когда-то основательно сломанная, и старый шрам на правом виске свидетельствовали о том, что этот тип по крайней мере лет десять назад был не прочь помахать кулаками.

— Не сказал бы, что я из их числа, — добродушно хмыкнув, ответил незнакомец и сделал шаг вперед, чтобы заглянуть под капот пикапа.

— Думал, может, вы из них, раз знаете Шекспира и тому подобное. — Хоуг вытащил из кармана платок и вытер мокрое от пота лицо. — Каждый год в январе в Элко собирается целая компания таких ковбойских поэтов, и они читают вслух стихи собственного сочинения. И люди готовы проехать много миль, только чтобы их послушать.

— Да, я знаю.

Воспользовавшись сложенным в комок платком, чтобы защитить лицо от пара, незнакомец снял неплотно закрытую крышку радиатора, потом взял покрытый грязью и маслом зеленый пластиковый кувшин, стоявший рядом с насосами, и налил в радиатор воды. Тотчас же последовало шипение и появилось новое облачко пара.

Хоуг Миллер заглянул под капот:

— Похоже, что радиатор не в порядке.

— Да. — Незнакомец кивнул. — Как скоро вы можете его починить?

— Ну, — Хоуг поскреб подбородок и задумался, — час или около того уйдет на то, чтобы ваша машина остыла, часа за два я доделаю тут одну работенку… Короче, часа три, не меньше.

Он наблюдал за незнакомцем, мысленно прикидывая, как долго ему удастся его проманежить: в словаре Хоуга Миллера не значилось слово «спешить».

— У меня не горит, — отозвался незнакомец и снова принялся разглядывать город. На улице было припарковано с полдюжины машин, но тротуары оставались пустыми.

Он перевел взгляд на голые холмы, окружавшие городок. Перед ним был легендарный Запад со своим едва уловимым величием и внушающими благоговение просторами. Страна широких волнистых долин.

За колышущимися слоями раскаленного воздуха, похожими на жидкое стекло, возвышались безлесые, усеянные скалистыми выступами гранитные горы. В долине между городком и горами сумрачная пелена пыли, похожая на знамя, курилась и плыла, напоминая о пожарах в прерии. На целые мили — только пыль и полынь…

Несколько секунд незнакомец задумчиво смотрел вдаль.

— Где здесь можно чего-нибудь пожевать? — хлопнув по капоту ладонью, спросил он у Хоуга.

— А загляните-ка в отель «Лаки Старр». — Хоуг указал на двухэтажное здание на углу. — Пиво там холодное, пища горячая, а кофе крепкий.

— Звучит заманчиво.

Кивнув на прощание, незнакомец двинулся через улицу к угловому зданию, на котором красовалась выцветшая от времени вывеска: «Отель «Лаки Старр» и Казино». Всегда открыто».

В небе не было ни единого облачка, но жара понемногу отпускала — день близился к концу. Час-другой, и беспощадное солнце перестанет мучить и без того уставшие за день глаза.

По шее незнакомца струился пот. К тому времени когда он наконец ступил на дряхлый дощатый тротуар при входе в отель, рубашка его стала влажной и липкой. С улицы было слышно, как в холле громыхал и дребезжал кондиционер, мужественно стараясь побороть жару. В воздухе стоял сильный запах обожженной солнцем земли и пыли.

У тротуара, развалясь, лежала старая желтая собака, тяжело дыша под яростным солнцем. Она попыталась было приподняться, опираясь на передние ноги, но снова упала — то ли природная лень, то ли усталость мешали ей добрести до желанной тени.

Из дома напротив — судя по выставленным в окнах предметам, это была почта и бакалейная лавка одновременно — вышла женщина. Длинноногая и стройная, она мгновенно приковала внимание незнакомца. Женщина остановилась и, нетерпеливо передернув плечами, поглядела в одну, потом в другую сторону. На ней была белая мужская рубашка, выцветшие джинсы, плотно обнимавшие округлые бедра, и шляпа с плоскими полями; волосы в цвет дорогого темного швейцарского шоколада, подвязанные ниже шеи, закрывали лопатки.

В жестах этой молодой особы проскальзывало беспокойство и даже смятение. Смятение, которое, впрочем, свидетельствовало лишь о глубоком душевном волнении и никоим образом о слабости — слишком уж горделива была ее осанка. Тому, кто хоть мало-мальски разбирался в женщинах, и взгляда хватило бы, чтобы понять: здесь легкой победы не жди…

Незнакомец, судя по всему, в женщинах разбирался, и разбирался неплохо. Быстро обуздав внезапно вспыхнувшее желание подцепить красотку, он поспешил в отель-казино.

Переступив порог дома, мужчина остановился и окинул взглядом полутемное помещение.

Слева от входа стояла старая регистрационная конторка с потемневшей от грязи и жира столешницей, которую, казалось, не мыли десятилетиями; за конторкой выглядывала ведущая на второй этаж деревянная лестница.

Справа был арочный вход, который вел в зал и казино. Незнакомец направился туда.

Оконные стекла, окрашенные в зеленый цвет, почти совсем не пропускали солнечных лучей. Впрочем, «вечные сумерки» в заведениях такого типа считались чуть ли не основным элементом нужного антуража; игральные автоматы и небольшая музплощадка, заваленная усилителями и подставками для микрофонов, лишь дополняли картину. Пятачок для танцев, задвинутые в дальний угол столы для блэкджека и покера, рулетка, десятка полтора изрядно расшатанных стульев да несколько обеденных столиков, побуревших от винных пятен, — словом, все как обычно. Одну из стенок длинного зала полностью занимал некогда роскошный бар красного дерева. На высоком стуле за стойкой сидела женщина и белых леггинсах, обтягивавших ее бедра словно вторая кожа, и синевато-серой шелковой блузке. Волосы барменши (а это была, вероятно, именно барменша), доходившие до плеч, были того нежно-золотистого оттенка, какой вообще-то не встречается в природе и достижим только с помощью флакона с краской.

Увидев незнакомца, женщина довольно дружелюбно кивнула и несколько жеманно промурлыкала:

— Расслабься, ковбой. Как видишь, ты здесь один. — Удивительно, но ее жеманность была на редкость естественна. Она лениво, словно большая пушистая кошка, выгнула спину и чуть подняла голову. — Рой! К тебе посетитель.

— Благодарю. — Незнакомец прикоснулся пальцем к шляпе и направился к бару.

Между полками позади бара висел портрет в вычурной позолоченной раме. На нем была изображена знойная блондинка с миндалевидными глазами в облегающем золотом платье перед микрофоном — значительно более молодой и более нежный двойник женщины за стойкой бара.

— Это я, Старр Дэвис, — увидев, что вошедший рассматривает портрет, заметила женщина. — Портрет был написан в те дни, когда я пела в казино Рино и Тахо.

— Клубы Рино далековато отсюда, это больше чем несколько миль, — заметил незнакомец.

— Ты прав, ковбой, — ответила она с улыбкой. — Но это старая история. Мне надо было растить ребенка без отца. Шоу-бизнес — не слишком надежное дело, если речь идет о карьере. Поэтому я решила поискать что-нибудь еще и нашла. — Старр Дэвис взмахнула рукой, обводя ею комнату. — Я получила это заведение даром.

Незнакомец кивнул на ряд пустых столов и усмехнулся:

— Дар, видно, был не самый лучший.

Ничуть не обидевшись, она весело рассмеялась в ответ.

— В то время ходили слухи, что отсюда проведут шоссе прямо до Орегона. Но слухи так и остались слухами. А вот наконец и Рой. — Откинувшись на спинку стула, Старр слегка прикрыла глаза.

Сопровождаемый пением Уэйлона Дженнингса, восхвалявшего добросердечных женщин, в дверях показался бармен. Вслед за ним в комнату ворвались запах жира и прочие кухонные ароматы. Проскользнув за стойку, он обратился к незнакомцу с выражением полного равнодушия на лице:

— Полагаю, вы хотите что-нибудь выпить.

— Галлон воды и чашку кофе.

Рой поставил на стойку кувшин воды с одиноко плавающими в ней тремя кубиками льда, а за этим тотчас же последовала поцарапанная и тусклая стеклянная чашка крепкого черного кофе. Рой в молчании наблюдал, как незнакомец пьет первый стакан воды и наливает следующий.

— Полагаю, вы захотите что-нибудь съесть, — проворчал Рой.

— А что у вас есть?

Вместо ответа человек бросил на стойку покрытый пластиком листочек с меню.

— Там написано, что у нас в любое время подают завтрак, но это не гак. Я выключил огонь под сковородкой три часа назад и не собираюсь его включать.

Посетитель заказал бифштекс с костью в форме буквы Т и со всем, что к нему полагается. Рой прохрюкал в ответ нечто, по-видимому, означавшее согласие, и исчез в кухне, оставив за собой звук хлопающих дверей.

— У Роя самое солнечное настроение, да? — заметил незнакомец со слабым подобием улыбки.

— Привлекает посетителей — ради него они приезжают издалека.

Старр Дэвис, улыбнувшись в ответ, соскользнула с табурета, подняла ящик с деньгами и унесла куда-то за стойку бара — видимо, чтобы поставить в кассу.

Незнакомец выпил второй стакан воды, наполнил снова и отнес его и кофе на один из столиков. Потом, отодвинув ногой стул, он сел, снял шляпу и швырнул ее прямо на стол.

Двери кухни снова распахнулись, и появился Рой с целой батареей бутылок.

На покрытой пятнами столешнице звякнули серебряные приборы, потом Рой поставил на стол солонку, судок для перца, бутылку соуса «Табаско», кетчуп и соус для бифштекса. Освободившись от своей ноши, он подошел к выстроившимся вдоль окрашенных зеленой краской окон автоматам и в том месте, где в углу окна краска облупилась, выглянул на улицу.

За стойкой бара Старр Дэвис налила себе чашку кофе и оглядела посетителя через плечо.

— Вы ведь новый в городе, да?

— Только что приехал, — подтвердил незнакомец, потирая измученные солнцем и бессонными ночами глаза.

— Я так и подумала.

Когда она вышла из-за стойки с чашкой кофе в руке, незнакомец выдвинул из-за стола второй стул, приглашая ее присоединиться к нему.

— Я всегда хорошо запоминала лица. И ваше запомнила бы, если бы вы бывали здесь прежде.

У незнакомца было одно из тех лиц, которые женщины не забывают: не красив в полном смысле слова, но страшно притягателен — этакая суровая и мрачная мужественность, так завораживающая женщин. В нем сразу чувствовался заядлый сердцеед.

В сорок лет Старр утратила все иллюзии относительно жизни и мужчин. Она привыкла считать, что человек получает от жизни то, что ему удается ухватить, и научилась брать. И все же, глядя на этого мужчину, она не могла не пожалеть, что не встретила его пятнадцать лет назад.

— Откуда вы? — Старр не спускала с незнакомца глаз.

Он пожал плечами:

— Вы сами сказали. Приезжий. Издалека.

— Он приехал на пикапе с техасскими номерами, — с равнодушным видом глядя в окно, вставил Рой.

Незнакомец молчал. Тяжело вздохнув, Рой резко, как бы через силу развернулся и с унылым видом побрел на кухню.

— Что привело вас в этот забытый Богом уголок Невады? — после недолгой паузы продолжила свои расспросы Старр.

— У меня не в порядке радиатор.

И снова он не попытался ничего добавить к сказанному.

Вскоре скрипнула кухонная дверь и появился Рой с тарелкой жирной картошки и свисавшим через край тарелки бифштексом на Т-образной косточке.

— Городок, похоже, довольно спокойный, — заметил незнакомец.

— И вряд ли в ближайшие сто лет что-нибудь здесь изменится. — Улыбнувшись, Старр пододвинула своему собеседнику поставленную Роем тарелку с бифштексом.

Бифштекс был великолепен, чуть ли не лучший образец кулинарного искусства: румяная корочка и капельки едва запекшейся по краям крови выглядели весьма и весьма аппетитно.

— «Лаки Старр» — по-моему, единственное место в городе, где еще есть жизнь, — продолжала Старр. — По вечерам в пятницу и субботу здесь бывает довольно шумно. Люди могут потанцевать, выпить, перекинуться в картишки, а если захочется, и крутануть рулетку. Нам остается только присматривать за порядком.

— Вы поете под аккомпанемент оркестра? — спросил незнакомец.

— Случается, что подхожу к микрофону, но это так… — Старр неопределенно махнула рукой.

Мужчина понимающе улыбнулся и с видом знатока принялся разглядывать ее фигуру.

Старр это не обидело. Кто-кто, а она-то знала, что не родилось еще ни одного мужчины, который не мечтал бы о близости с женщиной, не требующей ни серьезных чувств, ни тем более верности. Такой подход был присущ всем животным мужского пола вне зависимости, так сказать, от их семейного положения.

— Здесь вокруг много ранчо? — спросил он.

— «Даймонд Д.» — крупнейшее из тех, что расположены поблизости, а возможно, и во всем штате… Вы ищете работу?

— Сейчас я ищу только возможности съесть-таки свой бифштекс, принять горячий душ и отоспаться за целый месяц.

С этими словами незнакомец, дав волю своему аппетиту, принялся энергично орудовать ножом и вилкой. Старр весело рассмеялась. Ей определенно нравился этот нахал. «Умен, бестия. И чертовски сексуален, — мелькнуло у нее в голове. — А что? Я бы не прочь…»

— Какая непосредственность! — не без ехидства, в тон незнакомцу промурлыкала Старр. Тут она заметила, что из-под манжета рубашки ее собеседника выглядывает красный шрам. — Похоже на свежий порез. Что с вами случилось?

Мужчина бессознательно крепче сжал нож, как бы проверяя подвижность своих пальцев.

— Примерно с месяц назад меня сбросила лошадь и я сломал запястье. Пришлось обратиться к хирургу, умевшему складывать картинки-загадки, чтобы собрать все воедино.

— Должно быть, пришлось поваляться в постели. — Немного, — продолжая трудиться над бифштексом, буркнул он.

Когда с едой было покончено, появился Рой. Поставив перед посетителем чашку с кофе, он снова удалился на кухню.

Незнакомец, откинувшись на спинку стула, зажег длинную тонкую сигару. Сигара была уже наполовину выкурена, когда снаружи послышался приглушенный рокот, с каждым мгновением становившийся все громче и громче.

Старр встала и крикнула Рою, что пора убирать со стола. Несмотря на довольно преклонный возраст и, похоже, врожденную лень, Рой оказался скор на руку: не прошло и минуты, как он уже вытирал столик.

— Что это за звук? — полюбопытствовал незнакомец.

— Перегоняют скот с «Даймонд Д.», — ответил Рой. — Теперь весь наш чертов городишко с неделю будет вонять навозом.

Незнакомец поднялся с места:

— Думаю, следует взглянуть. — С сигарой, зажатой в зубах, он вытащил из кармана пачку банкнот и, отсчитав несколько бумажек, протянул их Рою. — Этого хватит?

— Вполне…

Снаружи по-прежнему было жарко; пыль, поднятая копытами раздраженно мычащего скота, который заполонил всю улицу, делала жару еще невыносимее. Незнакомец подошел к краю деревянного тротуара и, опершись плечом о столб, принялся разглядывать стадо.

Погонщик на чалой лошади без челки остановился на перекрестке возле отеля. Двое других всадников оказались по другую сторону улицы. Один из них, неуклюжий мальчишка-подросток, возбужденно размахивая руками, пытался что-то объяснить своему спутнику, высокому широкоплечему мужчине на серо-стальной лошади. Судя по тому, с какой уверенностью держался этот тип, именно он был хозяином стада, а если не хозяином, то уж по меньшей мере старшим на ранчо.

По мере того как стадо входило в город, облако пыли становилось плотнее, а грохот подков — громче. Незнакомец был далеко не единственным, кто наблюдал за этой картиной. Похоже, жизнь местных жителей не изобиловала событиями, ибо желающих поглазеть на стадо становилось все больше и больше.

Наш незнакомец хотел уже вернуться в отель, как вдруг на противоположной стороне улицы появилась высокая стройная брюнетка, та самая, которая встретилась ему часом раньше.

Она шла ровным упругим шагом, слегка покачивая бедрами, и наблюдать за ней было приятно.

Женщина остановилась на углу прямо напротив дверей отеля. Гордо вздернув очаровательную головку, она с вызовом посмотрела на оказавшегося в нескольких шагах от нее мужчину, которого незнакомец посчитал за главного. Казалось, красотка готова была испепелить его взглядом.

«Ого! — мысленно воскликнул незнакомец. — Да в этой глуши кипят шекспировские страсти!» Он с изумлением и даже с восхищением смотрел на свою, условно говоря, визави. Последовавшие вслед за этой сценой события изумили его еще больше.

Женщина резко отступила от кромки тротуара, свернула под углом на грязную дорогу и направилась к небольшому зданию с декоративным фасадом, отделенному от отеля узким переулком. Секунду спустя всадник на серой лошади взмахнул хлыстом, и с дюжину животных, стараясь увернуться от ударов, повернули на боковую улочку. Вслед за ними последовали остальные. Женщина находилась уже почти на середине дороги — еще немного, и обезумевшие животные собьют ее с ног.

— Сумасшедшая! — завопил незнакомец. Женщина оглянулась, но было уже поздно: добежать до тротуара она не успевала.

— Пригнитесь! — стараясь поскорее сообразить, что делать, крикнул незнакомец.

Но гордячка даже и бровью не повела. С хладнокровием, которому позавидовал бы и бывалый ковбой, она принялась умело орудовать хлыстом, отгоняя от себя несущихся во весь опор животных. Незнакомец был бы рад аплодировать такой находчивости, но времени на аплодисменты не было. Не долго думая он бросился к ковбою на чалой лошади и схватил ее за повод.

Прежде чем ковбой смог что-либо возразить, наш герой рванул его за рубашку и стащил на тротуар. Через секунду он уже был в седле и, проклиная отсутствие шпор, заторопил лошадь в сторону брюнетки.

На мгновение женщина пропала из виду. Но вскоре незнакомец снова увидел ее, все так же отважно размахивающую хлыстом и пытающуюся сохранить уменьшающийся на глазах зазор между собой и наступающими животными.

Чалого не надо было особенно понукать, чтобы он нырнул в просвет, расчищенный женщиной. Низко пригнувшись в седле, незнакомец схватил ее за талию и рванул кверху, не обращая внимания на то, что она яростно закричала и тотчас же ударила своего спасителя хлыстом.

— Вы, негодяй, отпустите меня!

Изо всех сил стараясь удержать пятящуюся назад лошадь, «негодяй» все-таки ухитрился увернуться от удара хлыста и окоротить гордячку.

— Смирно, вы, черт бы вас побрал! — прорычал он.

В ее черных глазах полыхнуло пламя. Но она взяла-таки себя в руки и, уцепившись за сбрую, проворно взобралась на чалого. Лошадь, опиравшаяся теперь на все четыре ноги, споткнулась и чуть не опустилась на колени. Незнакомец натянул поводья и вздрогнул, почувствовав, как заныл шрам на левом запястье. Ему стоило неимоверных усилий натянуть поводья и выехать на обочину.

Основная часть стада уже схлынула. Опасность миновала. Мимо них со свистом пронеслись два ковбоя, изо всех сил подгонявшие замешкавшихся на перекрестке животных.

Когда улица опустела, женщина не долго думая спрыгнула на землю. «Она вовсе не так высока, как кажется», — подумал незнакомец, с любопытством разглядывая красотку.

Она стояла спиной к нему, ее одежда и волосы были густо припорошены пылью.

— Вы в порядке? — поинтересовался он.

Женщина повернулась к нему лицом, и в глазах ее снова вспыхнуло пламя гнева.

— Не пытайтесь делать вид, что вам есть до этого дело! Скот направили на меня специально. Я слышала щелканье бича! Но не думайте, что меня удалось запугать. Знайте, это не сработало. Вы слышите? Не сработало!

Она вся дрожала, то ли от гнева, то ли от пережитого страха, — от чего именно, сказать наверняка было трудно. Но лицо ее, оживленное и прекрасное в своей ярости, пылало, в нем чувствовалась порода и сила. Незнакомец не мог оторвать от нее глаз — она завораживала его, возбуждала плоть, будоражила воображение, как глоток хорошего виски.

— «О сердце тигра в женской оболочке», — пробормотал он и, переводя дыхание, чуть громче добавил — «Генрих VI», Шекспир.

— Что? — Красавица смутилась, но тотчас же взяла себя в руки. — Отправляйтесь к Де Парду, — твердо сказала она, — и скажите ему, что он проиграл.

Незнакомец в неподдельном изумлении вскинул брови:

— А кто это Де Пард?

Женщина остановилась. Посмотрела на чалого с клеймом «Даймонд Д.» на бедре, потом перевела взгляд на своего спасителя. Выражение ее лица было настороженным и недоверчивым.

— Разве вы не работаете на Де Парда?

— Так это он хозяин лошади? У меня не было времени узнать его имя, когда я скинул его на землю.

Он обернулся, положил поводья на шею лошади, потом шлепнул ее по крупу, пуская рысью.

— Вы, должно быть, новичок здесь. — Она прищурилась, внимательно и зорко разглядывая его.

— Я приехал в ваш город час назад, — с некоторым замешательством произнес он.

— В таком случае это все объясняет…

Говоря это, женщина отвела глаза в сторону и тотчас же замерла при виде трех приближающихся всадников, предводительствуемых широкоплечим человеком на серо-стальной лошади.

Справа от него ехал юноша, его по-мальчишески нежное лицо было покрыто пылью и залито потом. Он в упор смотрел на женщину, изо всех сил стараясь придать своему лицу выражение непреклонности и суровости и, по-видимому, подражая своему спутнику или даже стараясь превзойти его.

На лице второго верхового красовалось покрывавшее большую часть левой щеки родимое пятно пурпурного цвета. Он сидел на лошади со свободной грацией человека, привыкшего проводить жизнь в седле. Ростом он уступал мужчине на серой лошади, но во всем остальном был ему под стать — крепок, вынослив и ловок, как индеец. Похоже, незнакомец, бесцеремонно разглядывавший его с нескрываемой подозрительностью и холодностью, действовал ему на нервы.

Но главной фигурой в этой кавалькаде был все-таки мужчина на серой лошади. Он сидел в седле, тяжеловесный и мощный; мускулистая грудь и широченные плечи выглядели весьма внушительно. Выбившиеся из-под полей шляпы седые пряди придавали его облику редкую солидность — типичный скотовладелец, привыкший во всем и всегда быть первым.

Взгляд его, полный почти осязаемой ненависти, был направлен на женщину.

— Вы чертовски везучая. — Каждое слово он выдавливал из себя с трудом, и голос его источал яд.

— И это вызывает у вас разлитие желчи, Де Пард, не правда ли? — Красавица гордо выпрямилась и с вызовом посмотрела на своего врага. — Если хотите от меня избавиться, вам придется придумать что-нибудь поинтереснее: затоптать меня с помощью усталого и разомлевшего от жары скота у вас вряд ли получится.

Второй всадник рванулся вперед.

— Ты, маленькая сучка с хорошо подвешенным языком…

Незнакомец выступил вперед, чтобы принять удар на себя, но человек по имени Де Пард поднял руку и вполголоса отдал какое-то распоряжение. Всадник замолчал, но было заметно, что его просто распирает от ярости. Он свирепо посмотрел на незнакомца, по-видимому, пытаясь получше его запомнить.

— Очень умно с вашей стороны держать Шихэна на коротком поводке, Де Пард, — заметила брюнетка.

— Заткнитесь! — рявкнул Де Пард, потом бросил взгляд на незнакомца: — Вы отобрали лошадь у Дженкинса?

— В тот момент это было единственным, что я мог сделать.

Приезжий сдвинул шляпу на затылок и принялся нагло рассматривать своего собеседника.

— Вы, должно быть, здесь впервые.

— А это важно? — Незнакомец ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что ситуация его забавляет.

— Не особенно. Просто это означает, что вы понятия не имеете, во что суете свой нос.

— А я думал, что знаю, — думал, что я, как вы изволите выражаться, сую свой нос вам в физиономию.

Теперь приезжий не улыбался. Его лицо не выражало ничего, кроме холодного вызова.

Неожиданность этого выпада застала Де Парда врасплох и заставила замолчать.

Юноша, сопровождавший Де Парда, тотчас же принял эстафету.

— Вам бы следовало, мистер, следить за своими словами. Вы разговариваете с Дьюком Де Пардом. Он владеет ранчо «Даймонд Д.» и половиной города.

— Вот как? — процедил приезжий сквозь зубы, по-видимому, не впечатленный услышанным. — Я ничего не знаю о «Даймонд Д.», но то, что мне уже пришлось повидать в этом городе, вряд ли достойно восхищения. Думаю, хвастаться здесь нечем.

— В таком случае проваливай, двигай! — проревел Де Пард, разворачивая своего серого кругом.

С минуту незнакомец наблюдал за поскакавшими к стаду всадниками, потом резко обернулся и оказался лицом к лицу с брюнеткой.

— Вы только что нажили врага, — предупредила она, — Де Пард этого не забудет. И, уж поверьте мне, память у него отличная.

— У меня тоже.

Женщина на мгновение помрачнела.

— Кто вы? — тряхнув своей очаровательной головкой, спросила она.

— Мое имя Киннкэйд, — ответил он после некоторого колебания.

— Вы ищете работу?

Он ухмыльнулся и покачал головой:

— Пока что я не обанкротился.

Она печально посмотрела на него и кивнула:

— Когда обанкротитесь, попробуйте устроиться на ранчо «Шпора» в тридцати милях на север от города.

— И кого мне там спросить?

Внезапно Киннкэйду захотелось узнать ее имя.

Возможно, потому, что он спас ее, или потому, что восхищался ее отвагой, а возможно, и потому, что слишком уж сильным было впечатление от прикосновения к этому легкому, нежному и вместе с тем сильному телу.

Наблюдая за ней, Киннкэйд понимал, что она видит его насквозь, и ему было не по себе. Но черт возьми! Он не мог глядеть на нее иначе. Он был мужчиной. И пусть эта гордячка думает про него что ей вздумается. Отступать уже некуда.

— Итак, кого мне спросить? — повторил свой вопрос Киннкэйд.

— Спросите босса, — с некоторым недовольством сухо ответила она.

— Это ваш муж?

На ее пальце не было обручального кольца, но это еще ничего не значило.

Женщины, владевшие ранчо, встречались не так уж и редко, обычно они брались за такое дело, наследуя его после смерти супруга.

— У меня нет мужа. — Красотка нахмурилась.

— Сожалею, — тут же решив, что не так давно она овдовела, сказал Киннкэйд.

— А я нет. — Ответ ее прозвучал уверенно и твердо. Не добавив больше ни слова, женщина повернулась и пошла прочь.

Киннкэйду ничего не оставалось, как проводить ее взглядом. «Ну и болван же я», — мысленно выругал он себя, заметив возле углового входа в отель Старр Дэвис. Судя по выражению лица владелицы отеля, она забавлялась происходящим. Взгляд ее был насмешливым и циничным. Похоже, ей удалось насладиться не только сценой прощания. Не спеша Киннкэйд направился к отелю.

— Это был не очень умный поступок, — иронично, но очень по-дружески заметила Старр.

— Я понял.

Он кивнул в сторону брюнетки и спросил:

— Кто она?

— Она мешок с неприятностями для каждого, кто пожелает поддержать ее в их борьбе с Де Пардом. И это не вызывает сомнений.

— Почему? Что она такое сделала? Старр криво усмехнулась:

— Убила его брата.

— Что? — Киннкэйд с изумлением вскинул брови. Такого поворота событий он явно не ожидал. — Должно быть, несчастный случай?

— Отнюдь. Во всяком случае, Де Пард убежден, что его брат был хладнокровно застрелен. Естественно, она говорила что-то о самозащите.

— Но это хоть как-то похоже на правду. — Облегченно вздохнув, он покачал головой.

Старр рассмеялась:

— Ты не кажешься мне дураком. Может быть, тебе лучше поглядеть по сторонам? Тогда ты заметишь, что этот город существует только стараниями Де Парда. Знаешь старую пословицу: кто платит деньги, то и заказывает музыку. Так вот, поверь мне, ковбой, когда музыку заказывает самый большой и влиятельный человек в городе, не стоит ему возражать, что бы он ни говорил. И если ты не законченный болван, то будешь готов поклясться, что он прав.

Киннкэйд внимательно посмотрел на Старр.

— Какое-то чутье говорит мне, что вы очень умная леди. — Он едва заметно улыбнулся.

— Достаточно умная, чтобы лизать, а не кусать руку, которая меня кормит.

Его взгляд задержался на ее полных и зрелых губах.

— Де Парду, наверное, приятно, когда вы лижете ему руки.

— Не сомневаюсь, — томно ответила она.

— Вы его женщина?

Из уст Старр вырвался смешок, похожий на мурлыканье.

— Он может так думать, но на мне нет тавро, выжженного мужчиной, ковбой.

— Браво, Дэвис, — рассеянно пробормотал Киннкэйд.

Откровения Старр вышибли его из седла. Что стояло за смертью брата Де Парда на самом деле? Была ли спасенная им женщина, как сказал Шекспир, из тех, против кого «грешили больше, чем она грешила»? Хотелось бы этому верить…