"Господин Целитель" - читать интересную книгу автора (Башун Виталий)

Глава 1

— Мальчишка!..

— Сопляк!..

— Ты что себе позволяешь?!

— Как ты мог до такого додуматься?!

— Тебя в детстве родители пороли?! Нет? Так вот, я сейчас тебя выпорю! Чтоб знал!..

— …Как вытворять подобные вещи!..

— …Мы чуть не поседели, когда услышали!..

— …А он тут сидит, головой вертит!..

— …Нет уж, смотри мне в глаза!.. Этому тебя учили?! Этому?! Тебя спрашивают!..

— Что отворачиваешься?! Слушать неприятно, а нам какого?..

— …Ты понимаешь, что был совсем рядом с чертогами Богов?! Понимаешь?!

— …И тысячи егерей никогда не смогли бы исцелиться, потому что один безответственный мальчишка…

— …Да ему… полы мыть… в процедурной… доверить нельзя после такого…

— …Все! Никаких исцелений! Доучиваешь боевую магию и идешь в поддержку гвардейских пятерок…

— …И чтобы близко к больницам не подходил!

— …С тобой точно не соскучишься…

Эта буря эмоций волнами ярости била в мою бедную голову то слева, то справа, то с обеих сторон одновременно… и это-то после бурной радости встречи. Может, кто и попривык, когда два целителя одновременно приходят в ярость — с их-то самоконтролем — и начинают орать прямо в уши всякие нехорошие слова, а я так еще не успел. Конечно, после целого ряда исцелений инвалидов Сербано Греллиана меня отчитывала, но то было просто ласковое поглаживание по сравнению с этой выволочкой. Мое выступление на этом празднике воспитания юнцов не предусматривалось. Однако, как они спелись! Лабриано кричит слева — Греллиана орет справа. Один начинает — другой подхватывает, будто всю жизнь репетировали, готовились и… вот он, повод. Долгожданная премьера. Ваш выход, маэстро!

Я старался держать нос по ветру и быть вежливым. Соответственно, получалось, что в каждый момент времени я смотрел на кого-то одного, естественно, повернувшись затылком к другому. Это, похоже, еще сильнее раздражало моих наставников — каждому хотелось выплеснуть накипевшее и наболевшее прямо в мои бесстыжие глаза, а я постоянно отворачиваюсь, словно слушать не хочу. Они распалялись все больше и больше. Когда я, наконец-то, понял причину, моментально прекратил крутить головой и уставился прямо перед собой, созерцая узор деревянных панелей кабинета.

Игра в «Тридцать три подзатыльника», где без всякой жеребьевки получение подзатыльников назначили мне, а выдачу — моим наставникам, проходила в кабинете господина Кламириана, личного порученца генерала КСОР Алтиара. Для этого порученец любезно пригласил участников к себе на третий день моего пребывания в столице.

Получив разрешение секретаря войти в апартаменты, я скромно переступил порог и первое, что увидел — личности моих наставников, Лабриано и Греллиану, с недовольным видом сидящих друг напротив друга за столом для совещаний. Боги! Как я по ним соскучился! Они не были преподавателями академии, но, занимая большую часть моего учебного времени, стали ее олицетворением. И не только академии, но и студенческой жизни в целом со всей ее безалаберностью, разгулом и… неистребимой ленью. Оказывается, мне надо было увидеть их, чтобы, наконец-то окончательно, груз моих забот и приключений свалился с меня… на крепкие плечи наставников. Они рядом, значит, теперь все будет хорошо. Бремя решений и поступков можно уверенно и великодушно доверить им, а самому добраться до Сена, Весаны, Вителлины… — да чего там! — всей моей группы. Прихватить жену, чтобы не думала чего, и закатиться куда-нибудь в полуприличную харчевню. Именно в полуприличную. В неприличной очень грязно и готовят плохо, а в приличной могут и не позволить от души побеситься. Заказать побольше хорошего вина и пива, жареного гуся с перчиками и пикантным соусом, подкопченных свиных ребрышек со специями, рыбки всякой разной соленой-вяленой-копченой, пирогов с малиной-крыжовником-яблоками-цукатами…

Я сглотнул слюну, настолько детально четко возникла в воображении соблазнительная картина предстоящей пирушки, и сделал робкий шаг в кабинет. Как себя вести? Что говорить?.. Знают ли они, что я живехонек, или им еще ничего не сказали?.. Лабриано повернул голову… в сторону хозяина кабинета, даже не поинтересовавшись, кто там вошел, и проворчал:

— Вам, почтеннейший, без двух целителей никак не решить свои текущие задачи? За пятнадцать минут, что мы у вас просидели, уже восьмой служащий вашей конторы влезает со своими делами, а вы все никак не можете объяснить, зачем нас так срочно вызвали.

— Прошу меня извинить. Произошла маленькая нестыковка по времени. Этот человек уже здесь, и я в первую очередь прошу вас — верю, что это формальность, не более — подтвердить его личность, — Кламириан указал на меня рукой и головы гостей равнодушно повернулись в указанном направлении.

Полминуты длилось молчание. Лица наставников ничего не выражали, и мое сердце дало сбой. Не могли они меня не узнать!! Не! могли! Что же происходит?! Вдруг Греллиана пошатнулась, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Мне показалось, что по ее щеке скользнуло что-то прозрачное и пропало. Зная твердый характер этой женщины, я принял обоснованное решение не верить своим глазам. А вот Лабриано оказался менее сдержанным. Вместо обычно воркующего с примесью хрипотцы и ехидства голоса из его горла вырвался победный рык голодного льва, и сам наставник, словно боевой хомячок, ринулся ко мне, сметая все на своем пути.

Я растерялся. Не знал, что подумать и что делать. Меня сейчас будут убивать или обнимать? Срочно активировать доспех или растопыривать руки для объятий?

Все-таки Лоперские события пошли мне на пользу — соображать я стал явно быстрее. Растопырил руки и… активировал доспех. Без шипов. Мячиком отлетев от моей фигуры, наставник бессознательно активировал свой доспех, остановился и, вместо ожидаемого громоподобного вопля, сдавлено прошептал:

— Филлиниан! Живой!

Со стороны Греллианы послышался глубокий вздох со всхлипом и твердый голос:

— Ну заср…ц! Я тебе покажу, как пропускать занятия без уведомления наставников!

Она вышла из-за стола, размашистым шагом подошла ко мне, пристально вгляделась в мои глаза и быстрым движением притянула мою голову к своей груди. Доспех я, разумеется, к этому времени уже деактивировал. Лабриано тоже подошел с левого бока, положил руку на мое плечо и, молча, крепко сжал.

Так мы и постояли некоторое время живой картиной: «Возвращение блудного студента», — пока хозяин кабинета не напомнил про свое существование:

— Простите, господа, что прерываю вас в такой момент. Я понимаю ваши чувства, но, к сожалению, время неумолимо, а некоторые вопросы мы обязательно должны решить с вами до обеда.

Наша триединая композиция распалась, и наставники под белы ручки сопроводили меня к столу, где усадили между собой со стороны Греллианы, не мучаясь проблемой разгрома другой части кабинета. Кламириан предложил мне кратко пересказать, что со мной происходило, и подробнее осветить те моменты, которые касались непосредственно целительства.

Как я и подозревал, рассказ об исцелении егеря от паучьей болезни вызвал бурную реакцию со стороны моих наставников с последующим штурмом моих ушных раковин посредством модулированных звуковых волн. Дровишек в топку их ярости подбросило признание, что ассистировала мне младшая помощница — даже не знахарь, как в Сербано. Порученец растворился в темном углу кабинета и, прикинувшись ветошью, тихо пережидал грозу. Мастерство, приобретенное в схоле невидимок, просто так не пропье… потеряешь. Зато наставники от всей души, не стесняясь в выражениях — слава Богам, не дойдя до рукоприкладства — врезали мне громовыми раскатами сразу в оба органа слуха, проверяя их выносливость и адаптивность. Минут десять продолжалась бомбардировка моего отупевшего мозга тяжелыми валунами правильных слов и прописных истин, пока снаряды не кончились и не рухнули замертво от усталости расчеты баллист и фрондибол. Проще говоря, наставники стали повторяться, а языки их — заплетаться.

Греллиана откинулась на спинку стула, достала платок и, утомленно протирая мокрое от пота лицо — видно, не в шутку за меня переживала — негромко сказала:

— Слава Богам, что без метастазов, а то бы…

— М-м-м-м…

— Что? — живо насторожилась наставница.

— Вообще-то… с метастазами… на последней стадии… — робко промямлил я, справедливо ожидая уже не бури… — урагана… тайфуна… торнадо… или всемирной катастрофы на мою несчастную голову. Вместо этого оба громовержца со стоном откинулись на спинки стульев, всем своим видом показывая: убиты наповал ржавым и кривым ножом без ручки.

— Я предлагаю, — слабым голосом зачахшего в вегетарианстве тигра сказала Греллиана, — тихо задушить этого «примерного ученика» и прикопать где-нибудь…

— Если вспомнить, сколько раз его уже все хоронили под камнепадами, то прикопать не получится — вылезет и снова будет нам нервы на магус наматывать, — на полном серьезе подхватил Лабриано.

— Рассказывай. Всё. В мельчайших подробностях, — ровным голосом приказала целительница.

Я и рассказал в деталях, стараясь не упустить ничего. В том числе: о слиянии с пациентом — наставники, мне показалось, одобрительно переглянулись; о капельнице, сделанной из преобразованного узора защитного купола, — здесь они одновременно недоверчиво хмыкнули; о самом процессе исцеления и что из-за сопротивления организма больного я не мог прервать сеанс…

— Пожалуй, спасло его использование капельницы, — первой вышла из задумчивости целительница. — Как считаешь?

— Уверен, — подтвердил Лабриано. — Иначе у него и на половину не хватило бы ресурсов. Следует признать, что в этих новомодных капельницах, придуманных травниками, что-то есть полезное и для нас.

— Я считала, что проку в них нет — пока там материал по венам дойдет до сердца и вернется в нужную область… А мальчишка, следует признать, здорово придумал — прямо в артерию возле больного органа… еще, пожалуй, можно будет расщеплять поток и распределять прямо по капиллярам… — все затихли, обдумывая новую идею.

— Ну-ка, покажи узор трубки, — попросил меня Лабриано.

Я продемонстрировал и показал еще узоры для перемещения флаконов. Магическим зрением мы втроём изучили структуры. Я заново, наставники впервые, но что значит опыт…

— Так, — сказал Лабриано. — Ясно. Вот сюда добавляем блок управления, сюда — узор сглаживания, ты его еще не изучал, поэтому и не мог использовать… Зачем отталкивать поток вещества от стенок, когда можно реализовать простое скольжение вот этой добавкой. Так и трубка получается гораздо тоньше… Уже и с капиллярами по размерам сопоставима…

— О! А вот тут можно добавить рассекатель, — воодушевилась Греллиана. — Тогда впрыск пойдет избирательно… а если еще добавить фильтры, чтобы только нужные вещества поступали…

— Я считаю, — прервал ее Лабриано, — это — лишнее. Клетки тела сами разберутся, что для них необходимо, а что — нет.

— Они-то разберутся. Ненужное потреблять не будут. Но куда это лишнее девать? Через печень фильтровать предлагаешь? Ты же прекрасно понимаешь — для какой-то области организма это лекарство, для другой — яд. Мало им достается? А ну как не выдержат? Даже с магической поддержкой? Даром что ли лекари именно с этой целью прокачивают через вены существенно ослабленные растворы. А ты предлагаешь… Может, еще и к печени капельницу подвести с магически насыщенным раствором?

Они некоторое время спорили, забыв не только о хозяине кабинета, который, как растворился где-то в тенях по углам кабинета, так и не проявлялся на своем месте, но и обо мне. Кажется, целители заполучили новую игрушку. Как говорил когда-то дедушка Лил: «Все мудрецы знают, что это сделать невозможно, но приходит один дурак, который этого не знает, и… делает». В данном случае мои наставники настолько привыкли передавать ресурсы пациенту непосредственно от себя через кожу, что и не задумывались о достижениях «простых» лекарей, а скорее просто их игнорировали. Я о капельницах. Ведь давно известен этот метод дозированного снабжения организма больного необходимыми веществами вместе со строго определенным магическим воздействием, однако никто из целителей почему-то даже не пытался взять его на вооружение. Неужели банальная гордыня — а что полезного для нас, небожителей, вообще могут изобрести эти лекаришки? Куда им до нас — могучих целителей. Целитель — это звучит гордо!

Тьфу! Я на миг представил себе, что пытаюсь исцелить егеря без капельницы. То есть традиционно. Боюсь, и больного не спас бы, и сам бы загнулся.

С одной стороны — да! Рискнул! Действительно — самоуверенный мальчишка. Правы наставники. Но эта правота отдает мертвым формализмом. Пыльными инструкциями, не способными заменить простейший антисептический порошок. До ужаса правильными, не допускающими риска, но заслоняющими толстой пачкой бумаги живого человека. Избежать выволочки, которой я сейчас удостоился? Да запросто. Вот он, умирающий егерь, а против… совершенно верная инструкция, требующая не вмешиваться и дать ему спокойно умереть. Однако стоит вдуматься — человек умер из-за твоего бездействия, нежелания рисковать — и становится страшно. Завтра твой друг так же холодно, в соответствии с этой же правильной инструкцией, оставит тебя умирать и… будет абсолютно прав, с точки зрения мертвой логики бездушной инструкции. Значит инструкции — зло? Наплевать и забыть?

Но с другой стороны — помер бы я там с Норбиано в обнимку и, как говорили наставники, тысячи таких Норбиано остались бы без моей помощи в будущем. Не было бы у них будущего. Некому было бы им помочь. Так для чего я существую? С какой целью Боги дали мне такой талант? Оценивать риски или спасать людей? Не будет ли поздно, если я начну излишне долго раздумывать об этом?

Заметив мои душевные терзания, Лабриано прервал спор и мягко сказал.

— Осознал, наконец, чем могло завершиться твое исцеление? Двумя могилками, двумя безутешными вдовами и детьми-сиротами в двух семьях сразу… Однако, — он мне неожиданно подмигнул, — не помоги ты егерю, я бы удивился: целитель ли ты? Риск в нашем деле неизбежен, милейший. И мы тебя учим не избегать его, а минимизировать. В Бардиносе, признаём, у тебя не было никакой возможности подстраховаться, но продумать весь процесс ты был обязан, пусть и потратив на это лишних полчаса.

— Так я и продумал… что мог… — начал было я оправдываться, но меня прервали на самом интересном месте.

— Давайте уже закончим с этим вопросом и перейдем к следующему. Надеюсь, с егерем все? — твердо взяла бразды правления нашим спонтанным семинаром Греллиана.

— Не совсем…

— Еще-о-о-о что-то?! — с нешуточной угрозой зловеще прервала меня наставница.

— Но это ерунда. Я всего лишь внедрил в его тело узор регенерации и в разум — знание, как им управлять.

Мне снова пришлось демонстрировать структуру узоров и объяснять, что к чему. Наставники сошлись во мнении, что узор, конечно, любопытный, но не более. Без присоединенных знаний по его управлению сам по себе он ничего не стоит, а внедрить егерю знания удалось только потому, что при исцелении у меня с ним был очень плотный контакт. Так что, для практической работы с обычными людьми этот узор использовать нельзя — гораздо проще и надежнее задействовать уже давно известные амулеты.

— Теперь-то все? — в очередной раз спросила Греллиана и, дождавшись моего подтверждения, продолжила. — Перейдем к любимым вопросам КСОР. Я о секретности… Сомневаюсь, что младшая помощница, присутствовавшая при операции, могла отличить магию целителя от простой магии лекарей, поэтому, считаю, тайна короны нисколько не нарушена. А ваше мнение, господин Кламириан?

— Если уж говорить о секретности, то все здесь гораздо проще, чем можно было подумать, — я даже вздрогнул, когда Кламириан «возник из воздуха» прямо в своем кресле. Мы уже и забыли, у кого в гостях лаемся. — Буквально на днях парламент и король приняли решение снизить до минимума режим секретности в отношении целителей. Ох! — совсем по-человечески вздохнул порученец. — Мне даже страшно говорить то, что сейчас собираюсь довести до вашего сведения. Однако, надо. Принято решение… рассекретить этих специалистов. Правда, до публикации в газетах, как в Лопере, дело не дошло, но теперь, как гласит указ: «…разрешается означенным персонам называть свой истинный статус и, в доказательство своей принадлежности к целителям, демонстрировать свои способности, дабы граждане королевства, а равно и других стран, участвующих в сем договоре о лекарско-целительской взаимопомощи и взаимообмене, могли осознанно помогать им и не чинить препятствий в их профессиональной деятельности…».

— Ну, наконец-то, свершилось! — воскликнула Греллиана, не сдержав радости, а Лабриано скромно покивал головой, дескать, давно пора.

Вспомнив, как он высмеял мои потуги законспирироваться при первой нашей встрече, я догадался, что мои приключения в Бардиносе и скитания в Лопере, если и повлияли как-то на решение правительства и, в частности, данного ведомства, то незначительно. Примерно, как «последняя капля»… дегтя шлепается с маху в и так уже переполненную чашу уксуса.

— Я знаю, что вы, госпожа Греллиана, принимали самое активное участие в рождении этого межгосударственного договора, — мягко прервал ее порученец генерала. Я только сейчас, к стыду своему, обратил внимание на несколько больной вид нашего куратора: бледное, изрядно похудевшее лицо, тени под глазами и некоторую, едва заметную, небрежность в одежде. — Однако на означенные меры руководство страны пошло исключительно благодаря работам небезызвестного вам графа Гиттериана деи Ванторо.

Мне это имя ничего не говорило. Я с недоумением посмотрел на наставников. Они, похоже, прекрасно знали, о ком идет речь, тем не менее, их лица также не выражали понимания ситуации.

— Граф весьма известный… хм… за границей… у нас почти неизвестный из-за секретности, целитель, — специально для меня пояснил Кламириан.

— Он специализируется на изучении мозга, психических процессов, структур памяти, воображения и мышления, — добавила Греллиана. — И чем же его работы помогли вам принять столь страшное для себя решение?

— Вы не понимаете, — мрачно посмотрев на наставницу, ответил порученец. — Веками мы хранили и оберегали тайну целителей. Думаете, легко внушить всему миру, что целители не существуют? Их нет! Они — миф! Сказка! Даже исцеленные обязаны были хранить тайну. Многие высокопоставленные персоны, пока их не трогали болезни или увечья, до последнего момента не знали толком ничего, — Кламириан горько вздохнул. — Сколько изощреннейших слухов было пущено среди населения, сколько газетных статей и даже романов написано талантливейшими авторами с этой целью… Вы себе не представляете! А сколько профессионалов высочайшего уровня в одночасье фактически лишились работы…

— Не понимаю вашей скорби, господин личный порученец господина генерала, — в свою очередь холодно прервала целительница Кламириана. — Если эти сотрудники действительно профессионалы, им найдется применение. Наоборот, больше сил ваше ведомство сможет направить на куда более важные и нужные цели. Заодно и ряды свои почистите от дармоедов, плодящих тонны никому не нужных инструкций и разводящих тайны на пустом месте… Вспомните гостей из халифатов и империи Сун, которых назойливо уговаривали ни в коем случае не называть наших целителей коллегами, во избежание и в целях пресечения…

— Не буду с вами спорить. Сдаюсь! — вяло поднял руки Кламириан. — Только вот, похоже, и я работаю на этом месте последние дни, — не сдержал грусти порученец.

— Не расстраивайтесь, Кламириан, — внезапно вмешался в разговор Лабриано. — Я знаю вас не первый год и сегодня же переговорю с генералом. Он, уверен, прислушается к моему мнению. Вы талантливый организатор и я бы хотел, чтобы именно вы курировали наши секретные разработки. Кого и надо отправлять в отставку, так это Тромбиана. Совершеннейший болван и солдафон: «Положено! Не положено!», «Если нет аналогов в халифатах или Сун, значит, дерьмо! Денег не дам — докладывать никому не буду! Вот появится у них — приходите, будем смотреть». Идиот. Сколько перспективных работ загубил…

— Благодарю. Ваше мнение для меня лестно… — было видно, что порученец не очень верит в результативность разговора с генералом.

— Так что же все-таки повлияло на решение правительства, если не секрет? — напомнила наставница о теме нашего разговора.

— Да, — встрепенулся Кламириан. — Что повлияло. Согласно предварительным итогам графа Гиттериана, — порученец сделал многозначительную паузу и обрушил на наши головы шокирующие сведения, — магическая клятва, которую много веков внедряют наши академии магии абитуриентам при поступлении на факультеты лекарского дела… блокирует способности к целительству. Она же «виновна» в так называемом «откате» в случае применения способностей во вред живому существу.

Звенящая тишина, наступившая после слов порученца, через несколько секунд взорвалась бурей вопросов.

— Ка-а-ак?! Почему?!

— Это точно?! Он ничего не перепутал?!

— Не могу поверить!

— Что-то здесь не то…

Наперебой кричали целители, атакуя Кламириана звуком не хуже, чем меня перед этим.

— Господа целители!! Господа! — отбивался хозяин кабинета. — Ничего более определенного не могу сказать. Это все, что я знаю. Граф продолжает работать над этой проблемой.

Наконец, порученцу удалось навести некоторый порядок и он, немного отдышавшись, закончил.

— Еще пару слов по этой проблеме все-таки скажу. Граф считает, что блокировка не абсолютна и люди с выдающимися способностями могут преодолевать негативное воздействие магического узора, каковой продолжает в дальнейшем препятствовать их развитию и совершенствованию. Таким образом, вместе с рассекречиванием факта существования целителей принято решение избавить их от магической клятвы. Косвенно данные господина Гиттериана подтверждаются статистикой за последние триста лет. В Лопере, где к тому времени отказались от клятвы, доля целителей среди выпускников академий впятеро превышает соответствующий показатель в нашей стране. Одновременно среди целителей доля выдающихся специалистов значительно выше.

— Но как же. Я ведь был в Лопере и знаю, насколько плохо там обстоят дела даже с простыми знахарями, не говоря уж о целителях.

— Это-то как раз понятно, — мягко вразумил меня Лабриано. — Не забывай, что на лекарское дело в Лопере идет учиться мизерное количество абитуриентов. Среди лоперских дворян, а только они и могут получать образование в местных академиях, эта профессия не престижна. Что мы будем делать в свете открывшихся обстоятельств, почтеннейший? — задал вопрос порученцу наставник.

— Граф изготовил амулет, избавляющий от клятвы. К сожалению, только один экземпляр. Мы будем приглашать в первую очередь целителей и лекарей к себе, где постепенно освободим всех. Первыми, пользуясь случаем, я предлагаю пройти процедуру вам. Затем после обеда наши люди выедут в академию для работы со студентами факультета лекарского дела. Кстати, господин Филлиниан, графа очень заинтересовали ваши приключения в горах. Особенно сны, связавшие вас с женой. Он уверен, что это, образно говоря, дело рук аномальной области вокруг Сербано. Причем по нашим прикидкам ваше последнее путешествие проходило наиболее близко к гипотетическому центру аномалии. Так что готовьтесь вместе с графом и группой студентов вновь посетить знакомые места в горах.

М-да. Я и сам-то вздрагиваю, как вспоминаю про пещеры, туннели, залы и пропасти, а тут еще Свента грозится все волосья на моем теле повыдергивать, если я про горы заикнусь. Впрочем, она — будущая невидимка и, что такое приказ, отлично понимает. Теоретически я могу, конечно, отказаться, но практически просьба КСОР выполняется без лишних выёживаний. Тут и мозга гения иметь не надо, чтобы догадаться про существование в их конторе действенных рычагов влияния на таких, как я. А когда меня стимулируют этим самым рычагом под мягкое место, мне это очень не нравится. Настроение сразу портится. Поэтому не буду брыкаться… тем более и самому интересно, что получится из этого эксперимента.

Кламириан достал из сейфа кристалл и передал его сначала Греллиане. Та сжала его в кулаке, прикрыла глаза и на полминуты застыла. Затем молча передала амулет Лабриано, и тот в точности повторил действия наставницы. Наконец, кристалл попал в мои руки, и я собезьянничал в лучших традициях самых наглых кривляк-мартышек. Не помогло. Ни зажатый в кулаке кристалл, ни зажмуренные глаза не произвели в моем организме никаких видимых изменений. Осторожно приоткрыв левый глаз, я увидел ехидную ухмылку Лабриано. Быстро зажмурившись, приоткрыл уже правый глаз и увидел… ехидную ухмылку Греллианы. Тогда только до меня дошло, что для лекарей и целителей граф не стал бы заморачиваться с блоком активации, реагирующим на сжатие кристалла немагом. Вглядевшись магическим зрением, увидел в узоре амулета два простеньких активатора — для магусов лекарей и нитей целителей. Узор заработал, и я ощутил, как мои мозги обдувает легкий прохладный ветерок.

Порученец отобрал у меня игрушку, когда ветерок перестал простужать мне мозги, и положил кристалл обратно в сейф.

— Завершая нашу встречу, хочу сообщить, что генерал Алтиар переговорил с господином ректором академии и договорился о сдаче экзаменов и возможном приеме на обучение наших лоперских гостей. В виде исключения. Испытание состоится завтра в одной из аудиторий академии. На нем будут присутствовать двое опытных целителей… Из вас будет присутствовать на испытании только господин Филлиниан и то в качестве стороннего наблюдателя. Впрочем, и господам целителям иных задач, кроме наблюдения, не ставится. Привлеченные ничего не знают и мы бы хотели услышать их независимое мнение. Вдруг они увидят что-то такое, что поможет объяснить сон господина Филлиниана и Лесиозы перед входом в лабиринт. Здесь не желательно ваше знание о предполагаемых способностях девушки.

Наставники, соглашаясь, кивнули.

— И последнее. Негласная охрана с вас пока не снимается. Целители по-прежнему ценный ресурс. Однако постепенно невидимки будут заменяться королевскими гвардейцами. Использование столь подготовленных воинов, как невидимки, все-таки довольно дорого обходится короне, а нужды скрывать телохранителей уже нет. Охрана станет гласной. Тем не менее, гвардейцам предписано не афишировать, кого они оберегают. Всем вам в скором времени будут выданы новые документы в соответствии с вашим истинным статусом. У меня к вам все. Вопросы, пожелания, просьбы?

Мы распрощались с порученцем, и вышли в приемную, а затем в коридор.

— Что ж, Филлиниан, на сегодня мы с тобой прощаемся. Занятия у меня начнем с завтрашнего дня. Будешь приходить в больницу три раза в неделю. Кстати, оформим тебя помощником целителя, раз уж ты паучьи болезни между делом исцеляешь. А теперь иди в академию, восстанавливайся и нагоняй группу.

— А может… неуверенно спросил я наставницу, — мне уже не нужны магусы и прочее. Кристаллы я усвоил…

— Ты что, всерьез думаешь, что целители магусов не употребляют?

— Нет, что вы! Я и сам их применял в Бардиносе…

— То есть понимаешь, что не всегда целесообразно бить дубиной комара? А раз понимаешь — то и методы лекарей знать должен лучше их самих. Тебе видны все тонкости работы магии, а они, зачастую ориентируясь на косвенные признаки, поверь, порой замечают такое, что мы в гордыне своей упустили. Поэтому. Иди и учись. Не позорь звание целителя.

— Да, милейший, топай в академию, восстанавливайся, а я зайду к генералу. Надо попробовать на место дуболома толкового человека пропихнуть, а того, пользуясь случаем, под сокращение… Да. С тобой, милейший, занимаемся два раза в неделю. Обговорите с Греллианой когда с ней, а со мной в свободные дни. И… не забудь про обещанное мне перед отъездом.

Бессознательно кивнув, я, было, пошел к выходу, но тут в моем воображении в полный рост предстал наш КАНЦЕЛЯРСКИЙ КРЫС и писклявым голосом вопросил: «А справочка о том, что вы — живой, у вас, господин-неизвестно-кто, есть?». Я тут же резко затормозил, развернулся на пол оборота и бросился обратно в приемную порученца.

— Господин Кламириан у себя? — спросил я у недоумевающей секретарши.

— У себя.

Я, вежливо постучав, прошел в кабинет, только что нами покинутый, и, помявшись под удивленным взглядом порученца, обрисовал ему ситуацию с восстановлением в академии, благо подобный опыт уже был. Рассказ каких трудов мне стоило тогда доказать, что я живой, впечатлил и немного развеселила Кламириана. Он улыбнулся, написал короткую записку и, вызвав секретаршу, поручил ей немедленно подготовить в канцелярии КСОР справку по всей форме, а мне предложил подождать в приемной.