"Ричард Длинные Руки – эрцгерцог" - читать интересную книгу автора (Орловский Гай Юлий)

Глава 5

Плотные кожистые веки начали подниматься медленно и тяжело. Я тупо смотрел на далекую землю, потом сообразил, что это я сам на таких длинных лапах, опустился задом на прогретую солнцем мокрую землю.

— Давай, трус, — прорычал мой голос, — не увиливай… И не фантазируй.

Неприятное и пугающее чувство, когда внутри сильнейший зуд переходит в неистовое жжение, словно в желудок залили расплавленное олово, затем боль, щелканье костей, заныли суставы…

Земля приблизилась, я смотрел уже на растопыренные толстые когти с острыми когтями. Лапы теперь как стволы деревьев, нет, как пни, я же их укоротил, а тело снизу покрыто плотной чешуей, сверху чувствую тяжесть костяной брони.

Крылья настолько великолепные, что вытянул их на всю длину и несколько минут любовался совершенством линий. Это же сколько миллионов лет природа оттачивала каждый изгиб, вылизывала каждый сустав и укрепляла каждое сухожилие… да что там миллионы, эпоха динозавров захватила сотни миллионов лет!

— Не увиливай, трус, — повторил я вслух. — Мне тоже страшно, но… куда денешься?

Я присел, с силой толкнулся и одновременно ударил крыльями по воздуху. Поднял тучу грязи, земля только начинает сохнуть после ливня, еще раз взмахнул, задевая землю, наконец пошел медленно подниматься, поджав лапы к пузу и старательно работая крыльями так, что скоро заныли плечевые суставы.

Земля отдалилась быстро, я растопырился весь и отдыхал, чуть поворачивая плоскости, чтобы воздушные потоки несли туда, куда изволится мне, а не стихиям.

Как четко дал понять Сьюманс, к Укрытию по прямой не подступиться. Ни с какой стороны. Можно, конечно, попробовать снизу через тоннель, но это столько времени, сил и средств, а там защита может быть и покруче простой невидимости. Как и здесь, кстати.

Думаю, если даже как-то сумел бы отключить эту незримость высшей защиты, все равно уперся бы лбом в стены алмазной прочности и толщиной с плиты Баальбекского храма. Возможно, сверху можно попытаться, но и там, думаю, есть какая-то защита от метеоритов. Как ни редко они падают, но все же падают, а раз в тысячу лет попадаются достаточно крупные.

Череп разогрелся, мозги кипят, перебирая старые варианты и наворачивая все более дикие. Наконец я взял свое «я» за горло, христианин должен обладать внутренней дисциплиной, а паладин — особо, пусть даже он дракон, и сказал твердо, что сперва попытаюсь использовать единственно крупное преимущество, которым обладаю.

Еще с полчаса это крупное преимущество, растопырив крылья, скользило над облаками, просматривая землю. Не пришлось даже прибегать к тепловому или другим видам зрения, драконы легко видят сквозь самые плотные облака. Это для них, для нас, вроде прозрачной кисеи. У нас другая слабость: не замечаем мелкие вещи, хотя это и понятно: такой громаде мыши ни к чему.

Но я вот увидел, как далеко впереди стая гусей свернула без видимой причины, долго шла по широкой дуге, затем вернулась на прежний курс и дальше пошла от меня по прежней прямой.

Сердце ликующе и тревожно ускорило туканье. Я не дракон и не птица: замечаю такие вещи. Защита Укрытия сработала: никакая птица, гарпия, химера или дракон даже не пролетит над ним. То ли физическое искривление пространства, то ли восприятие, что значительно дешевле и требует меньше ресурсов… сейчас проверю, если, конечно, сумею.

Я завис на большой высоте, держа взглядом точку, куда нужно опуститься. Снизу поднимаются токи, как говорят, теплого воздуха, даже человек замечает эти прозрачные струи, а все крылатые видят отчетливо и потому так легко парят, переходя от одного восходящего потока к другому.

Сконцентрировавшись, я слегка собрал крылья и начал медленно продавливаться сквозь слои теплого воздуха, опускаясь, словно палеонтолог, что проходит через пласты кайнозоя, мезозоя, триаса, кейперского периода.

Здесь тоже разная расцветка и состав, есть ароматы цветов и травы очень легкие, их поднимает чуть ли не в стратосферу, есть совсем тяжелые, что стелются над самой землей, но большинство располагается узкими слоями между ними…

Я иногда чуть раздвигал крылья, если снижение грозило превратиться в падение, время от времени даже останавливался на месте, растопыренный и настороженный, потом продолжал спуск.

Земля все приближается, мне становилось все тревожнее, потом медленно проснулось разочарование. Растопыренные в напряжении лапы мои еще не коснулись земли, но уже понимал, что обманут, как и все звери, люди, птицы, насекомые.

Я человек, прорычал я люто. Человек! В теле дракона. Даже не в теле дракона, а это мое тело, оно подчиняется мне, так что я — человек, изволивший принять чуточку другой облик. Но я человек, и ничто меня не обманет…

Земля снова приближалась, я со злостью и разочарованием видел, что обманут и на этот раз.

На третьей попытке я крылья не только сложил, но и помог ими набрать ускорение. Воздух засвистел в ушах, я прокричал яростно вслух, стараясь, чтобы эта мысль была четкой и подавила во мне все остальные: я не из этого мира! Местная магия не для меня!.. Запреты меня не учитывают!.. Я вне правил…

Я продолжал это выкрикивать, как считал, на самом деле просто глухо ревел, но мысль держал в мозгу четкой и ослепительно яркой, не отпускал, заставив все остальное скукожиться и расплющиться.

Сердце стучит так, что едва не разрывает грудь, ветер ревет в ушах… лапы ударились о твердое, в следующее мгновение острая боль пронзила тело, раздался лязг, скрежет, разрывающий уши визг. Твердое и острое впивалось в тело, я стремительно падал сквозь переплетение металлических балок, осколков камней, блеск лучей, снизу прогремел могучий рев…

Я отчаянно старался превратиться в нечто мелкое, как можно более мелкое, муравья сбрось хоть с высокой горы — не убьется, чернота небытия промелькнула моментально, я распластал уже птеродактильи крылья и старался удержаться на месте, а внизу рушилось, гремело, грохотало, крупные и мелкие глыбы образовали холм, из которого торчат исполинские балки, столбы из незнакомого металла.

Дрожащий, как лист на ветру, я опустился на вершину холма. Песок просыпался в широкие щели, здесь только крупные глыбы да металл. Снизу тянет теплом и странно знакомыми запахами…

Я заглядывал во все щели, вздрогнул, когда там далеко внизу послышались слабые голоса. У птеродактилей хороший слух, и, если он не обманывает, двое карабкаются вверх по глыбам.

Прижавшись к камням, я поспешно превратился в человека. Тело отчаянно зачесалось, так всегда, когда превращаешься часто или слишком быстро, но не успел с наслаждением поработать ногтями, как один из камней шелохнулся, в узкой щели показалась голова человека. Он был ко мне затылком, я успел рассмотреть светлые, коротко обрезанные волосы, тонкую шею.

Опустив голову, он крикнул вниз:

— Я выбрался!.. Оцениваю разрушения…

С натугой упершись руками в край глыбы, он вылез весь, невысокий, тонкокостный, тщедушный даже, но я-то знаю, что даже в этом мире не все зависит от массы тела и мускулистых рук, потому я заранее счастливо улыбнулся и сказал ликующе:

— Как хорошо, что тут люди!

Он резко обернулся, побледнел, глаза в испуге расширились. Я продолжал улыбаться, как идиот, неподвижный, с растопыренными в сторону руками.

После паузы он спросил дрожащим голосом:

— Вы… кто?

— Инспектор, — ответил я. — Прислан конклавом Великих Магов с Юга. Есть данные, что у вас тут много нарушений Кодекса и прочих непотребств, вплоть до трайбализма.

Он вскрикнул:

— О чем вы говорите?.. Какие нарушения?.. Какой Кодекс?..

— Не знаете? — спросил я строже. — Так вы не Хранители, а мелкие слуги?.. А хде Хранители?

Он смотрел на меня выпученными глазами.

— Я не понимаю… о чем вы…

Я сказал повелительным голосом:

— Хорошо. Проводите меня к старшему. Не с моим рангом Верховного Инспектора долго общаться со слугами.

Он смерил меня недоверчивым взглядом, но поклонился и сказал осторожно:

— Прошу вас следовать за мной… уважаемый.

Я выждал, когда он пролез в щель, спустился следом. Глыбы шатались и грозили обрушиться еще ниже, но, к счастью, металлические конструкции верхнего этажа задержали крупные обломки рухнувшего свода.

Мой проводник опасливо просунулся ниже, я не отставал, но рука моя инстинктивно дернулась к рукояти меча, когда прямо перед нами вырос еще один, выше ростом, с крупным лицом, мешки под глазами, глаза недоверчивые.

Он испугался меня больше, чем я удивился ему, я все-таки слышал, как первый докладывал, когда вылез наверх.

— Это… кто? — вскрикнул он тонким голосом.

Я высокомерно смолчал, а первый сказал быстро:

— Пойдем к Юрташту, там все выясним.

Второй молча пропустил нас вперед и пошел следом. Мне такое не нравилось, но смолчал и как бы не заметил, слишком велика честь видеть такое, урон достоинству Верховного Инспектора.

Акробатика кончилась, наши ноги коснулись пола, хоть и заваленного глыбами камня и засыпанного песком пустыни, а главное — в стене отчетливо видна дверь.

Первый подошел к ней, она исчезла, я следом за ним спустился на широкую площадку из цветного камня. Следом зашел второй. Через пару мгновений загрохотало, справа появились и, мерно постукивая, вниз пошли раскладываться ступеньки из крупного серого гранита.

Я поморщился.

— Какой примитив… А как насчет лифта?

Первый спросил настороженно:

— А что это?

— У нас на Юге в башнях магов, — сообщил я, — площадка сама поднимает слуг на те этажи, куда им надо.

Второй угрюмо буркнул за моей спиной:

— Мы не слуги.

— А хозяева, — обронил я, — просто перемещаются.

— Летают?

Я наморщил нос.

— Летают? Фи, это медленно и примитивно…

Спускались мы все в том же порядке: тщедушный впереди, я следом, крупнолицый замыкает шествие, держась от меня на пять-шесть ступенек. Я морщил нос, однако в самом деле чувствовал и разочарование: рядом идет непроницаемая стена из непонятного материала, а ступеньки простые, гранитные, с потертыми краями, явно просто камень из близкорасположенных горных массивов.

Ступени идут по спирали ниже и ниже, словно спускаемся с простой дозорной башни. Слева тянется внешняя стена, поднимаясь рывками при каждом шаге, матовая, похожая на аквариум с мутной водой, где идет аэрация. Крупные и мелкие пузырьки поднимаются медленно, с трудом продавливают то, что мне кажется водой, струи двигаются так же неспешно, сворачиваются в странно знакомые спирали по две-три широкие ленты…

Ступеньки настолько широкие, что справа цилиндр впятеро у́же внешнего, стены такие же светлые, но никаких пупырышков, все литое и солидное, я спинным мозгом прочувствовал прочность этой структуры. Мои сопровождавшие заметно утомились, я с удивлением слышал учащенное дыхание как спереди, так и сзади.

Наконец ступени вывели к широкой площадке. В стене непропорционально широкая дверь, явно рассчитанная на тележки или платформы с грузом.

Первый провожатый подошел вплотную, я смотрел, как он приложил к поверхности обе ладони. Они засветились зеленым огнем, дверь подпрыгнула и пропала в щели.

— Идите за мной, — сказал первый.

Голос его теперь звучал увереннее, даже узкие плечики раздвинул, но порог переступил все же слишком быстро, словно побаивается удара в спину.

Я шагнул следом и сразу сказал приготовленное еще на ступеньках:

— Как здесь все запущено… как все отстало…

Дверь за нами опустилась с легким, но достаточно зловещим стуком, как удар гильотины. Я старался держать лицо спокойным и чуть разочарованным, дескать, видел и похуже конюшни, не расстраивайтесь, сильно бить не буду, но внутри нарастает почтительный трепет.

Зал, окруженный цилиндрической стеной, огромен и кажется пустым: всего два небольших агрегата в центре, один над другим: черный камень, размером с бычью голову, висит на цепи над белой глыбой. Расстояние между ними не больше двух локтей. Молния толщиной с руку соединяет оба, я услышал злобное шипение электрического разряда, воздух наполнен бодрящим ароматом озона.

Первый провожатый произнес с гордостью:

— Вот… Все в порядке, как нам и оставили.

Я молчал, раздираемый противоречивыми чувствами. Зал и все в нем, нечто величественное, огромное и стильное… в то же время обилие пышного варварства в украшениях. Смешно смотрятся старинные пушки, облепленные со всех сторон барельефами единорогов, вздыбленных львов, геральдических кабанов, сценами из мифологии, но куда нелепее, если такими же украсить скоростной танк или высотный ракетоносец.

Новое поколение, вышедшее из пещер, разместило эти наивные барельефы, горельефы, накладки — всюду, чему считали важным поклониться и попросить быть милостивыми к ним.

В стене появилась дверь, оттуда быстро вышел приземистый человек, толстый, рыхлый, с лицом старца, перепробовавшего все радости жизни. Глаза его под набрякшими красными веками метнули в меня злой взгляд.

— Кто вы?

— Инспектор, — сказал я милостиво, — прибыл с Юга. Конклав Великих Магов решил провести перепись неких объектов, оставшихся от древних времен и сохранивших работоспособность… А кто вы?

Он вперил в меня пристальный взгляд.

— Смотритель первого ранга Юрташту. А это мои помощники, Гейбл и Ундиал. Почему нас никто не предупредил?

— Разве? — спросил я. — К вам обращались много раз. Но либо у вас что-то сломалось, либо здесь слишком древняя система приема… Вы разве не перешли по указу Конклава на синхроскэйп?

Он покачал головой.

— Впервые слышим.

— О синхроскэйпе?

Он ответил резко:

— И о Конклаве.

— Это не отменяет, — сказал я строго, — факта, что связь между Избранными перешла на качественно высокий уровень.

— Избранными? — переспросил он.

Я кивнул.

— Так отныне именуются члены бригад по обслуживанию таких объектов. Мне кажется, это больше соответствует истинному положению, чем старое прозвище… как его…

— Смотрящие, — подсказал Юрташту.

Я кивнул.

— Да-да, Смотрящие. Но смотрящими можно назвать и пастухов, что гоняют там на поверхность стада. А Избранные… звучит!

Судя по лицам Гейбла и Ундиала, новое название им понравилось больше. Однако Юрташту продолжал смотреть с недоверием и угрюмой угрозой.

— Почему вы разломали купол?

Я отмахнулся.

— Пустяки. Восстановить нетрудно. Вы же не отвечали на позывные, а мне нужно было покинуть багер.

Все трое уперлись в меня непонимающими глазами.

— Кого?

— Багер, — повторил я снисходительно. — Все развивается, друзья мои. Раньше багеры ходили только над Южным материком, или и об этом не слыхали? Ну что за дикие места… В общем, наши маги на высоте! Теперь вот впервые прибыли и в земли по эту сторону океана. Пришлось прыгать с высоты двадцать миль! Вот палец зашиб… Ага, уже зажило.