"Влюбленная в демона" - читать интересную книгу автора (Каст Филис)

21

Кухулин понятия не имел, как это случилось. Все шло так хорошо. Временами Бренна общалась с ним столь же непринужденно, как и с его сестрой. Он упорно старался вести себя так, чтобы она как можно чаще чувствовала себя с ним легко. Юноша потер занемевшую шею и сделал очередной большой глоток из бурдюка, уже наполовину опустевшего, потом повертел в руках небольшие мешочки с травами и чайными листьями, которые лежали на столе. Их оставила Бренна. Должно быть, она забыла про них, когда в спешке переносила вещи Эльфейм из шатра в ее новые комнаты, обустроенные в замке. Кухулин пытался настоять на том, чтобы в опустевшем шатре поселилась Бренна, но она отказалась, и теперь здесь жил он.

- Ей нравится ее палатка, - прорычал он. - Потому что она находится с краю, далеко от остальных. Одна.

По его мнению, знахарка слишком много времени проводила вдали от людей, от жизни. Разумеется, до тех пор, пока кто-нибудь не заболевал или не был ранен. Тогда она оказывалась в центре событий, превращалась из застенчивой и неуверенной девушки в человека, который одним-единственным взглядом мог командовать армией.

Или сердцем воина.

Кухулин шумно выдохнул, пытаясь справиться с разочарованием. Раньше он никогда не испытывал подобных трудностей. Если он хотел женщину, то она приходила к нему. Парню надо было только улыбнуться, пофлиртовать, возможно, поддразнить и, в конце концов, умаслить. Они приходили к нему с удовольствием. Но не Бренна. Он понимал, что с ней все будет по-другому. Прежде всего, она была совсем неопытной. Обычно он предпочитал не иметь дела с девственницами, разве что во время празднества Богини, когда освобожденный дух Эпоны витал над всеми, вселяясь в дев, управляя их телами и успокаивая нервы. Но Бренна и здесь отличалась от других. Ее невинность очаровывала его. Он беспрестанно думал об этой девчонке.

Ку снова глотнул из бурдюка.

Он был осторожен с ней, уговаривал мягко, словно она была робкой птицей, которую ему хотелось подманить, заставить сесть себе на руку. Ее реакция смущала и расстраивала его. Чем больше внимания он ей оказывал, тем дальше она от него улетала. Но если он не пытался очаровать ее, когда они работали вместе, чтобы приготовить комнаты для Эльфейм, или когда Ку приехал за ней после несчастного случая с рабочим, то она говорила с ним непринужденно. В подобных случаях Бренна как будто забывала о том, кто он такой, и только тогда могла расслабиться.

Эта мысль была нелестной.

Он пробовал понять ее, знал, как замкнуто она ведет себя с другими людьми, особенно с мужчинами, из-за своих ран. Эльфейм говорила, что у нее много шрамов. Они покрывают не только ее тело, но и душу. Но он совершенно не помнил о них.

- Я перестал видеть проклятые шрамы.

Ку с трудом выговаривал слова, но ему было все равно. Он был один, как и она.

- Как мне сказать ей об этом, если она не позволяет приблизиться к себе?

Как объяснить девушке, что лицо неотделимо от нее? Ее шрамы - все равно что глаза, волосы и все остальное тело. Они принадлежали ей.

Он понимал всю иронию ситуации. Нужные слова обычно легко приходили к нему. Парню всегда казалось, что умение разговаривать с женщинами привлекает их к нему больше, чем его тело и лицо. Он знал, что самый легкий путь к желанному телу - сперва пленить разум. Женщины хотели неразделенного внимания. Они мечтали, чтобы к ним относились с уважением. Для мужчины это означало умение сосредоточиться, прислушаться к их человеческим потребностям и желаниям. Он стал истинным мастером подобных игр. Но сейчас его мысли были всецело поглощены женщиной, которая уклонялась от его слов. Рядом с ним она чувствовала себя непринужденно лишь тогда, когда Ку не проявлял к ней особого внимания.

- Во имя Богини! Я не знаю, что мне делать.

Он хотел встать и пройтись, но пол шатра неожиданно закачался, и Кухулин ограничился тем, что забарабанил пальцами по столу.

Эта ночь в полной мере показала его неумение. Он думал, что все было хорошо. Бренна удивила его тем, что согласилась сидеть с остальными за главным столом, и Ку решил, что дело развивается в правильном направлении. Вспоминая об этом, парень наконец-то сообразил, что Бренна согласилась сидеть на виду у всех только потому, что так она могла присматривать за своей знаменитой пациенткой. К нему это не имело никакого отношения, но клятвы, данные Эльфейм членами нового клана, и богатый пир наполнили его ощущением слепого оптимизма.

К тому же юноша понимал, что влил в себя слишком много вина.

Когда сестра ушла, как ей велела заботливая знахарка, заиграла музыка. Какой-то рабочий принес барабан. Когда он присоединился к другим музыкантам, раздались одобрительные крики членов клана. Они отодвинули столы, разбились на пары и стали двигаться в такт ритмичной музыки. Кухулин раскраснелся и заволновался. Он мог думать только о том, как ему хочется потанцевать с Бренной. Она как раз смеялась над какими-то словами охотницы, когда Ку приблизился к ней и с галантным поклоном попросил оказать ему честь и потанцевать с ним.

Он увидел, как все краски отхлынули от той части ее лица, на которой не было ожогов. Изуродованная половина лица тоже стала мертвенно-бледной. Движением, которое Кухулин уже ненавидел, она склонила голову, спрятавшись за стеной темных волос.

- Нет, я не умею танцевать.

Ее голос превратился в дрожащий шепот, которым она имела обыкновение обращаться к нему. Почему-то это превращение внезапно очень рассердило парня.

- Не умеешь танцевать? Женщина, которая может сшить рану, уложить в лубок сломанную руку и принять роды, не умеет танцевать?

Он не хотел, чтобы его голос прозвучал саркастически, - Богиня свидетельница, правда не хотел.

Бренна подняла темные глаза, и ему показалось, что через завесу волос в них мелькнул гнев. Он припомнил, что обрадовался тогда, считая, что любая эмоция лучше, чем ее отсутствие.

- Навыкам, о которых ты упомянул, я смогла научиться. У меня не было возможности освоить танцы.

- Теперь она есть.

Он съежился, вспоминая, как высокомерно протянул ей руку, ничуть не сомневаясь в том, что она ответит тем же. Ку был настолько в этом уверен, что не заметил, как люди, стоявшие поблизости, замолчали и стали прислушиваться к их перепалке. Глаза Бренны заметались, словно у птички, ищущей спасения, и он заскрежетал зубами при этом воспоминании. Его высокомерие заставило ее очутиться в центре внимания.

- Нет. Я… нет, - сказала она.

- Это всего лишь танец, Бренна. Я ведь не прошу тебя стать моей супругой.

Ку захихикал, ненавидя себя, пока с его губ срывались эти дерзкие слова.

- Я не… Я бы никогда…

- Я поняла, в чем проблема, - вмешалась Бригид, прерывая тихий спотыкающийся говор Бренны. - Кухулин никогда не слышал слова «нет», произнесенного женщиной. По-видимому, ему неизвестно, что оно означает.

Те, кто слышал Бригид, рассмеялись. Кухулин краем глаза заметил яркую разноцветную вспышку, и из толпы небрежно выступила Винни. Ее пухлые губы манили и обещали наслаждение. Она отбросила назад волосы цвета пламени и уверенно вложила свою руку в его открытую ладонь, которую он до сих пор протягивал Бренне.

- Знахарка права, Кухулин. Думаю, тебе надо выбрать девушку, которая владеет нужными тебе навыками, но при этом не скажет «нет».

Ее слова обольстительными камешками раскатывались по залу.

Толпа разразилась бурными криками одобрения, когда она потянула Кухулина в импровизированный танцевальный круг и медленно, соблазнительно стала перемещаться вокруг него. Ку легко поймал ритм. Он отражал ее движения с тем же чувственным земным изяществом, как делал это на поле битвы. Винни дразнила и обещала, все время подчиняясь барабанному ритму. Она касалась его своим пышным телом. Парень, затуманенный вином, уловил ее аромат. От нее пахло свежеиспеченным хлебом, пряностями и женщиной, но вместо того, чтобы соблазнить его, как это было бы раньше, этот запах лишь напомнил ему о том, чего ей не хватало. От нее не пахло свежескошенной травой и весенним дождем. Она не была Бренной.

Продолжая танцевать, он повернулся и оглянулся на стол. Бригид все еще оставалась там, и на мгновение их глаза встретились. Охотница тут же с омерзением отвела от него взгляд и повернулась к нему спиной. Место рядом с ней было свободным.

Его сердце упало. Он торопливо принес свои извинения разочарованной Винни и покинул танцующих. Ку должен был найти Бренну. Это он точно знал, зато не представлял себе, о чем будет говорить с ней. Ее не было ни в Большом зале, ни в главном внутреннем дворе. Парень помешал парочке, которая обнималась в тени центральной колонны, и они довольно неприветливо объяснили ему, что знахарка недавно выбежала из замка.

Он попытался перехватить ее, прежде чем она вернется в свою одинокую палатку, но было слишком поздно. Ку вспомнил, как стоял и глядел на вход, за которым горела единственная свеча. Если бы это была любая другая женщина, то он вошел бы в палатку, попросил прощения, назвал бы себя дураком, опьяневшим от вина и желания, а потом занялся бы с ней любовью.

Но Бренна не была любой другой женщиной.

Поэтому он, шатаясь, удалился в свой шатер, чтобы тихо и основательно напиться до беспамятства.

- Я был прав в одном. Я пьяный идиот.

Прежде чем впасть в благословенное забытье, Ку подумал, что завтра надо будет с ней поговорить и оправдаться. Но он понятия не имел, как это сделать.

Перед сном Бренна всегда разговаривала с Эпоной. Она не называла это молитвой, ничего не просила у Богини, а просто беседовала с ней как со старым другом. Это продолжалось так долго, что Бренна, честно говоря, уже и не думала о Богине по-другому.

Ее беседы с Эпоной начались после несчастного случая. Она знала, что с такими ранами ничего нельзя сделать. Десятилетняя Бренна абсолютно и искренне верила в то, что умирает. Боль была такой сильной и длилась так долго, что девочке и в голову не приходило попросить Эпону спасти ее. Она хотела не спасения, а всего лишь помощи. Вместо того чтобы возносить Эпоне молитвы с просьбой вылечить ее, Бренна проводила долгие часы, говоря с Богиней. Она верила в то, что скоро встретится с ней в царстве духов. Девушка немало удивила всех, себя в том числе, тем, что выжила, и продолжала беседы с Эпоной. Это стало ее пожизненной привычкой, которая успокаивала разум и тело.

Этой ночью ей требовалось успокоение.

Рука Бренны еще дрожала от не полностью подавленного гнева, когда она подожгла маленький пучок сухой травы и вдохнула знакомый дымный аромат лаванды. Она уселась перед маленьким самодельным жертвенником, перебирая стоящие на нем предметы, пытаясь хоть как-то расслабиться и подготовиться к разговору с Эпоной. Но в этот вечер знахарка не находила утешения в любовно выбранных предметах: кусочке бирюзы цвета морской пены, маленьком изображении лошадиной головы, которую она тщательно вырезала из мягкого дерева, великолепной жемчужине в виде капли и переливавшейся таким же необычным сине-зеленым цветом, как ее камень.

Такого же цвета были его глаза.

Бренна сердито зажмурилась.

«Прекрати об этом думать!» - приказала она себе, но мысли, обычно послушные и логичные, на сей раз отказались ей повиноваться.

Девушка снова почувствовала прилив гнева и даже обрадовалась, что ничего больше в ней нет. Гневаться оказалось намного легче, чем мучиться от отчаяния и одиночества.

Как можно было оставаться такой наивной? Она думала, что нашла внутри себя успокоение, давно смирилась со своей жизнью. Бренна стала знахаркой. Ей никогда не дано было узнать радости супружества и материнства, но в ее жизни, которая должна была закончиться десять лет назад, имелась цель. Она посвятила себя борьбе с двумя старыми знакомыми - болью и страданием.

Что же случилось с ней недавно? Почему в ее душе, прежде такой спокойной, стала бушевать буря?

Бренна рассеянно коснулась правой щеки и ощутила под пальцами неровную поверхность шрамов.

Когда она в последний раз думала о любви? Много лет назад, сразу после того, как у нее в первый раз пошли месячные. Превращаясь в женщину, Бренна думала о том, какой была бы ее жизнь, если бы она в тот раз отошла от очага еще хотя бы на шаг, если бы ее мать знала, что в ведре вместо воды - масло. Что случилось бы, если бы мать дождалась того момента, когда стало ясно, что она выживет, или если бы отец смог жить дальше?…

С тех пор прошло больше десяти лет, но сегодня вечером воспоминания с новой силой нахлынули на нее. Она слишком давно не позволяла себе думать о том, что было бы, если… Бренна всегда мыслила логично, а в тоске по невозможному никакой логики не было. Отсутствовала она и в желании, чтобы сделанное оказалось несделанным.

Но почему сейчас? Почему желания, сгоревшие в другой жизни, возродились при виде бирюзовых глаз и ребяческой улыбки?

Бренна потянулась, чтобы дотронуться до камня, но ее руки до сих пор подрагивали. Она сжала их, положила на колени и отвела взгляд от жертвенника. Этой ночью знахарка не увидела отражение Богини. Вместо этого там появлялись тени Кухулина.

Она вдохнула лавандовый дым и заставила свои мысли сосредоточиться на Эпоне. К счастью, ее думы очистились, напряженные плечи расслабились. Девушка сделала еще один глубокий вдох. Как всегда, она не молилась, а просто говорила с Богиней, хотя сейчас это давалось ей с большим трудом.

- Сегодня я почувствовала огромную радость, когда давала клятву стать частью клана, который всегда был близок к тебе. Ощущение принадлежности… - Она помолчала и стиснула руки так сильно, что побелели суставы. - Это то, чего я не знала много лет, радость, забытая давным-давно. Спасибо тебе за то, что дала мне этот новый дом.

Она говорила вслух. Эти слова внезапно помогли девушке разгадать загадку, так беспокоящую ее. Глаза Бренны расширились от внезапного понимания. Она почувствовала, что гнев в ее сердце начал таять.

- Наверное, соблазн принадлежности вызвал мои неправедные мысли, - мрачно улыбнулась знахарка. - Как ребенок, я позволила милым фантазиям, которые сосредоточились вокруг красивого лица, поколебать мой здравый смысл.

Бренна вздохнула. Она больше не могла избегать этой темы, особенно в разговоре с Богиней, которая так хорошо ее знала. Девушка медленно протянула руку и кончиком пальца погладила бирюзовое перо.

- Но дело не только в лице, Эпона, но и в доброте, которую я видела в его глазах. Это заставило меня забыть о том, что он может чувствовать ко мне лишь жалость и ничего больше. - Она легонько качнула головой и заговорила куда более твердым голосом: - Они думают, что жалость заботлива. Ложь!… Жалость - конфета с начинкой из грязи. Шоколад покрывает то, что надо спрятать. Но жизнь в конечном счете смывает верхние слои, выставляя наружу скрытую правду.

Она помолчала, готовясь высказать свои самые тайные мысли.

- Все стало ясно сегодня вечером. Он думал, что пожалеет изуродованную знахарку, потанцевав с ней. Как обычно, красивые мужчины не думают ни о чем, кроме собственных желаний. Мне лучше знать. Я никогда не должна была верить…

Ее голос прервался. Как она могла подумать, что он стал заботиться о ней? Но девушка уже знала ответ на свой молчаливый вопрос. Он был в его удивительных глазах цвета бирюзы и перьев экзотических птиц. Ку смотрел на нее с…

- Нет! - вырвалось у нее. - Я покончила с тщетными желаниями, которые только бередят старые раны.

Бренна обрадовалась, почувствовав злость, которую почти поборола печаль. Она твердо решила со всем покончить, встала на колени, склонилась над горящей лавандой. Ни на секунду не задумавшись, девушка опустила руки в сладкий дым и омыла тело ароматом травы. Знахарка трижды повторила ритуальное действо, потом взяла деревянную лошадиную голову, сжала ее в ладони и приложила кулак к груди.

- Великая Богиня Эпона, в первый раз за много лет я хочу обратиться к тебе с собственной молитвой. Прошу, помоги мне снова обрести спокойствие, чтобы мир снизошел на мое сердце и душу. Я запечатываю эту молитву, призывая четыре элемента. Воздух, в котором содержится дыхание жизни. Огонь, который горит с чистотой преданности. Воду, которая умывает и восстанавливает силы. Землю, которая утешает и питает.

Слова Бренны не вызвали вокруг нее никаких магических движений, но ей показалось, что гладкая деревянная фигурка, которую она сжимала в ладони, потеплела. Это ощущение растопило и унесло прочь гнев, который еще оставался в ее сердце. Бренна закрыла глаза и печально вздохнула. Гнев - это не лекарство. Он воздействует только на симптомы, а не на саму проблему.

Знахарка подумала, что она снова обретет мир в своей душе, станет избегать Кухулина - это несложно. Бренна оставалась в Большом зале достаточно долго, чтобы увидеть, как его тело отзывалось на соблазнительные движения Винни. Красивая кухарка полностью займет его мысли.

Она уснула, не обращая внимания на боль, которую причиняла ей мысль о том, что Кухулин будет с другой женщиной.