Мэрилин Тодд
Уж-ж-жасное колдовство и немного любви

Ты должна помочь мне. Я отложила ручку. Голос звучал несколько приглушенно и как будто с каким-то присвистом, так что сначала мне показалось, что это ветер за окном прошелестел листвой, но нет. Голос послышался снова.

- Пожалуйста. Ты единс-с-ственная можешь мне помочь.

Сдвинув очки на кончик носа, я была вынуждена признать, что даже по змеиным меркам он выглядел крайне несчастным.

- Убирайся. - Я одернула подол своей мини-юбки: кто знает, как много успели разглядеть эти глаза-щелки. - И вообще, я проверяю экзаменационные работы, а ты наглым образом нарушаешь правила.

«Бог мой, неужели эта девчонка Дженкинсов никогда не начнет учиться?! Правильный ответ - глаз тритона, а не крыло летучей мыши. „С" с минусом».

Он смело скользнул на лежащую передо мной страницу.

- Тебе легко говорить «убирайся». Никто не превращал тебя в пресмыкающееся. В любом случае это нечестно. В книжках обычно превращают в лягушек прекрасных принцев. - Его маленький чешуйчатый рот недовольно скривился. - Черт, я ведь даже придворным не был, не то что принцем!

- Черт, ты ведь даже симпатичным не был, не то что прекрасным.

- Очень смешно.

- По-моему, да.

«Сколько еще раз я должна буду повторить этим глупым детям, чтобы они использовали серу, а не мыльный камень. Неудивительно, что дракон не вернулся в свое логово». «,Д", - написала я небрежно, - и считай, что тебе повезло».

- Нет, правда. Только ты можешь помочь мне. - Надо отдать ему должное, он был настойчивым маленьким ужом. - В конце концов, именно твоя прабабка сотворила это со мной.

- Уверена, у нее была веская на то причина.

- Веская? Веская? - Он завертелся на столе, словно зеленый дервиш, покрытый чешуей. - Я работал в таверне этой женщины с шестнадцати лет, таская на себе пивные бочонки, разнося кружки с пивом и выпихивая уже изрядно набравшихся посетителей с полудня до полуночи, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году, вплоть до того дня, когда я так опрометчиво решился попросить о прибавке. Это ты называешь веской причиной для превращения человека в з-з-змею?

- А я слышала другое, - сказала я, - впрочем, сейчас мне некогда это обсуждать.

Работы, которые я проверяла, были обычными тестами по магии. Вот уже несколько дней я пыталась осилить работы по третьему уровню «Колдовства и перевоплощений повышенной сложности». Я засиживалась допоздна, но даже это не помогало.

- Как бы то ни было, жизнь змеи, должно быть, не так уж плоха.

- Да ну! А как тогда расценивать то, что я не могу спокойно погреться на солнышке у реки из-за страха быть съеденным цаплями?

- Пуганая ворона и куста боится. (Кто бы мог подумать, что это маленькое и склизкое существо умеет огрызаться.)

- Смейся сколько хочешь, - прошипел он. - Мне же вовсе не до шуток, поскольку то и дело приходится беспокоиться за собственную жизнь: лежишь, например, у каменной стены, и тут тебя неожиданно подхватывает какой-нибудь гаражный механик в засаленной одежде и несет в мастерскую, а затем начинает там размахивать тобой, совершенно беззащитным, и кричать: «На чей BMW был нужен дворник?» Для них это возможность поржать. Для меня - унижение.

- Жаль, ведь у тебя была прекрасная возможность поехать прогуляться за город на автомобиле.

- Не говори мне ничего о поездках на автомобилях. Не хочу слышать о них, после того как этот мерзавец святой Патрик выгнал [1] всех моих кузенов из Ирландии.

- Ну, просто он не мог позволить себе оплатить их перелет, - сострила я, потянувшись за следующей работой. - «Солнце - в Венере, Луна - в ч…»

Фу, как вульгарно! «Рифма удалась, - накорябала я небрежно, - но правильный ответ: ,Луна - в Рыбах". „F" с двумя минусами. За непристойные слова после занятий будешь на час подвешен головой вниз, и не смей сбежать с Блатеком, как в прошлый раз».

- Я никуда не уйду, - произнес мой гость, обвиваясь вокруг моей кружки с кофе. - Сколько бы времени на это ни ушло, я…

- Ну хорошо. - Я захлопнула книгу. - Хорошо, я помогу тебе, но только потому, что к делу была причастна моя прабабка, все понятно?

- Ты ангел.

Вот уж нет. Мои способности к перевоплощению не столь хороши, как у них.

- Так чего ты хочешь?

- Спасти Вересковую пустошь. - Он соскользнул с ручки чашки и уставился на компьютерную мышку, что мне не очень понравилось. - Ты знаешь о ней что-нибудь?

Знаю ли я? Никто не может остаться равнодушным к очарованию этого места, с его пышными, искрящимися бабочками и наполненными гудением пчел и птичьим пением зарослями желтого утесника и пурпурного вереска, где пустельги выхаживают своих птенцов, а летом гнездятся козодои.

- Да, знаю.

- Там я и живу, да вот только сейчас одна строительная компания вознамерилась возвести в пустоши дома…

- И ты хочешь, чтобы я заглянула в будущее и посмотрела, получится ли у «Скамби хоумс» добиться своего?

- Вообще-то, это не совсем то, зачем я… однако… Давай начнем с этого.

Я вдруг поняла, что двигало моей прабабушкой много лет назад. Змей в траве гораздо меньше, чем огорчений, которые они приносят.

- Прекрасно. Хочешь будущее - ты его получишь. Вытащив из ящика стола хрустальный шар, я протерла

его носовым платком (в прошлый раз я предсказала снег просто потому, что на стекле был слой пыли, и я не хотела бы вновь повторить ту же ошибку из-за спешки. До тех пор пока снеговик не проткнет ваш живот своей злобной морковкой, вы не можете утверждать наверняка, будто и впрямь жили).

- Приступим. - Я стала всматриваться в шар. - Я вижу… вижу молодую женщину.

- Ну да? - Его чешуйки встали дыбом. - Как она выглядит?

- Блондинка. Очень симпатичная…

- Красивее, чем ты?

- О, она великолепна. - Я изумленно покачала головой. - Придется помочь тебе, искусителю Евы, эта девушка не остановится, пока не разузнает о тебе все-все-все.

- Все-все-все?

- Все-все-все.

- Вот это да! - Он быстро скользнул ко мне. - Как думаешь, кристалл откроет тебе, когда я встречу эту замечательную девушку?

- Как насчет проблем Вересковой пустоши?

- Сначала о главном. - Он провел своим раздвоенным кончиком языка по губам. - Можешь ли ты… э-э… можешь ли ты заглянуть в свой шар и узнать, поцелует она меня? Красивые девушки так обычно поступают с лягушками, а ты ведь знаешь, что пресмыкающиеся и земноводные не так уж далеко отстоят друг от друга на эволюционной шкале.

- Извини, приятель, это закрытая информация, но если это поможет, то на вопрос «когда» ответ - скоро. Девушку, которой будет важно знать о тебе все-все-все, ты встретишь очень скоро. - Я снова потерла шар. - На самом деле, счет идет на минуты.

Прихорашиваясь, он посмотрел на себя в шар.

- Полагаю, нет с-с-смысла с-с-спрашивать где?

- Гм… подожди-ка. Ах да. - Я подняла голову и увидела, как расширились его глаза. - В школьной биологической лаборатории.

Поверьте мне, вы никогда не видели, чтобы змеи передвигались с такой скоростью. Усмехаясь, я принялась за работы по превращениям и проверяла их до полуночи.

Колледж Святого Сильвестра - одно из тех зданий, описаниям которых Чарльз Диккенс так любил отводить страниц по семнадцать. Я могла бы сэкономить для него довольно много чернил, поскольку описать здание колледжа можно одним словом. Уродливое.

Вообще-то, это неправда. Надо быть справедливой - чтобы описать колледж Святого Сильвестра, необходимо два слова. Невероятно уродливое.

Конечно же, вы думаете, оно готическое. С потрескавшейся каменной кладкой, гримасничающими горгульями; царство полуразрушенных башенок и скрипучих лестничных пролетов, на которых завывает ветер, с длинными коридорами и бродящими по ним призраками, стенающими в ночи. Вы ошибаетесь. Колледж Святого Сильвестра - чудовище, порожденное дизайном шестидесятых, сплошь из квадратных блоков и бетона, одним своим видом способное вызвать трепет даже у самых закаленных архитекторов Восточного блока. И уж поверьте, ни одно уважающее себя привидение не поселится в этих стенах. До тех пор пока политкорректность не проникла в наше общество, здесь находилась школа для упырей и вурдалаков. Впрочем, в наши дни они могут скрываться в любом Томе, Дике или Гарри Поттере. Неудивительно, что образовательные стандарты падают.

- Класс, внимание. - Я сложила свои крылья и постучала по доске. - Если вы хотите сделать политическую карьеру, вам просто необходимо преуспеть в деле перевоплощения, так что повторяйте за мной. Абракадабра, абраказу, в летучую мышь превратиться хочу. Нет, нет, нет. Изабелла, дорогая, в летучую мышь, а не в кошку [2]. Выпей молока и попробуй еще раз. Уже лучше. А кто знает, как нам вернуться к прежнему обличью?

Я не очень хорошо помню, кто мне ответил, то ли маленький писклявый нетопырь, то ли кто-то другой из мышиного братства, не помню, потому что в этот самый момент краешком глаза я заметила нечто длинное и зеленое, выскользнувшее откуда-то из-за мусорной корзины. Заклинание, превращающее обратно в человека, я пробормотала очень тихо, почти про себя, так чтобы ребята не смогли смошенничать. В этом деле они еще успеют попрактиковаться, когда станут политиками.

- Подло ты со мной вчера поступила.

- Не шипи. Не видишь, я веду урок?

- Тебе должно быть стыдно за себя.

- Убери от меня свою мерзкую чешую.

- Не понимаю, как ты могла спать ночью, я вот не мог.

- Хорошо-хорошо, я от всего сердца прошу у тебя прощения. Из-ви-ни. А теперь не будешь ли ты так добр свинтить отсюда? У меня под потолком носятся с места на место двадцать впечатлительных учеников, похоже, никто из них не помнит заклинания, возвращающего человеческий облик. Одна неверная фраза, мой вероломный друг, и эти дети станут вампирами, как мы потом объясним родителям, что, к сожалению, их Кайли превратилась в кровососущего монстра?

- Ну тогда они станут адвокатами, а не политиками, - пожал он гибкими, узенькими плечиками. - Какая разница? На худой конец, ты сможешь расколдовать их, я и на это не могу рассчитывать. Чары, наложенные на меня, необратимы. - Он повращал глазами. - Не считая, правда, той единственной недели, когда я снова смогу обрести человеческий облик, благодаря тому что твоя прабабушка, произнося проклятие, пропустила одно слово.

- Так будь благодарен ей за это. По папиной линии у нас никто даже читать не умел.

Я уж и не припомню, сколько раз мне приходилось разбираться с устроенной моими родственниками путаницей. То корова вместо «му-у» кричала «у-ум». То вместо того, чтобы превратить соседа в кита, бабушка по ошибке заставляла его мучиться от тика. Надо ли говорить, что когда бабушка ругалась на деда, она кричала: «Муж ты или уж?» (И не спрашивайте меня, во что верила эта женщина, в Гоба или Бога.)

Уж взобрался наверх по ножке стола и склонил голову набок.

- Теперь только ты можешь превратить меня в человека, - произнес он. - Это все, о чем я прошу. Мой единственный шанс спасти Вересковую пустошь от полного уничтожения, а моих собратьев - от участи закончить жизнь обувью…

- Что, прости?

- Это еще одна причина, - сказал он печально. - «Скамби хоумс» намеревается отловить нас всех и открыть где-нибудь на окраине змеиную ферму, где бы разводили змей, дабы обеспечить постоянные поставки кожи для сумочек и ботинок.

- Хорошо, я возьмусь… - На самом деле, мы, ведьмы, не любим снимать проклятия, наложенные кем-то другим, а это, по его словам, еще к тому же и необратимое. И все же я должна подарить бедняге его мечту, - особенно принимая во внимание Вересковую пустошь.

- Вот это да! - Если бы они у него были, он от радости взметнул бы маленькие зеленые пятки в небо. - Когда мы можем приступить? Прямо сейчас?

- Сейчас? Ну… э-э… я… э-э… почему бы и нет.

Нет другого такого времени, подумала я, кроме как настоящее, чтобы изменить прошлое и переписать будущее. Я подняла ужа и легким прикосновением пальцев пробежала по его телу.

- Как приятно! - От удовольствия он волнообразно задвигался в моих руках. - Вообще-то, больше чем приятно. Это часть процесса превращения? Анализ объекта?

- Точно, - подтвердила я.

Не совсем правда, но, поскольку никто никогда не может сказать с уверенностью, чем день сегодняшний может для нас обернуться в будущем, проверить этого парня было нелишним. По крайней мере, на хорошую пару туфель я могу рассчитывать.

Конечно, каждый знает «Скамби хоумс», хотя бы по тому ролику, который крутили по телевидению четыре или пять лет назад. Припоминаете? В нем Прекрасный Принц целует Спящую Красавицу, пробуждающуюся ото сна под бессмертные слова: «Ваша мечта - наша реальность», - и вот девушка уже не в продуваемом всеми ветрами замке, заросшем колючим кустарником, а в роскошно декорированном современном доме; приходите сегодня же осмотреть наши шоу-румы.

Как и следовало ожидать, для телевидения это был знаменательный день, во многом благодаря тому, что Прекрасного Принца сыграл довольно тучный президент «Скамби», уроки актерского мастерства который, по всей вероятности, брал в «Лесной театральной школе», ибо ему отлично удалась роль омерзительной деревяшки. Однако главным образом на этой ниве кормилась пресса, поскольку реклама «Скамби» словно специально была придумана для карикатуристов, чтобы те вдоволь поиздевались над ней. «Ваша реальность - наша мечта» - моя любимая придумка. Впрочем, эта явная нафталинность, придающая всему, что делали в «Скамби хоумс», сходство с шаржем, и была именно тем, к чему они стремились. Один ужасный рекламный ролик, и они приобрели свое имя, ассоциирующееся - вот уж и правда ирония - с качеством, можете вы в это поверить? Сейчас они вправе называть себя «Британской строительной компанией № 1» и не опасаться противоречий с чьей-либо стороны, а их президент, тучный или какой бы там он ни был, вот-вот получит рыцарский титул, его уже включили в список почетных граждан, который составляется ежегодно.

Вы могли бы предположить, что в таком случае центральный офис этой компании столь же престижен, как любое здание из их элитной застройки. Его отражение разбивается о воды Темзы, красивый дизайн из мрамора и стекла словно случайно возникает рядом с треуголкой стоящего по соседству здания MI5, отчего офис «Скамби» кажется меньше. Идея очевидна. «Скамби хоумс» занимается большим бизнесом, но выглядит скромно.

- Я дейс-с-ствительно признателен тебе за помощь, Сюз-з-занна.

Гм… Полагаю, мне следовало рассказать вам об этом раньше, но я не решалась из-за пыли, царившей там. Все, что досталось мне от прабабушки, было разложено по коробкам, стоящим возле шкафа в задней части классной комнаты. Рецепты, книги заклинаний, помело (шутка) - все было там, и даже после того, как я позволила Себастьяну - так, кстати, его зовут - заползать в щели между книгами, мы потратили немало времени на поиски тома, при помощи которого он мог бы снова обрести человеческий облик. Впрочем, положа руку на сердце, должна заметить, это заняло не так уж много времени: она была не слишком-то запаслива, моя бабуля. Однако вот уже более пятидесяти лет она является чьим-то ангелом-хранителем, и за эти пятьдесят лет ее добро покрылось толстым слоем пыли.

Так что, думаю, было почти неизбежно, что во время чтения заклинания я начала чихать, однако позднее я пыталась объяснить Себастьяну, что мы не можем обладать всем на свете и что могло быть гораздо хуже. Полагаю, лучше слегка шепелявить, чем оставаться с раздвоенным языком, правда, если откровенно, мои аргументы не слишком-то его убедили, и даже сейчас я не вполне уверена, поверил ли он в то, что это был несчастный случай.

- Ты немного шепелявишь, - сказала я ему. - Это почти не заметно, пока ты не…

- Пока я что? Не произношу с-с-слов с-с-со звуком «с-с-с»? - Мне не понравилось, как сузились его глаза, когда он наклонился, чтобы посмотреть на меня, а жаль, они были очень красивого изумрудного цвета. - Как, например, С-с-себастьян?

- Нет, как, например, заезженная кляча, или зелень щавеля, или молодой папоротник…

- Что?

- …с мельчайшими красными прожилками на листьях, которые видно, если внимательно присмотреться.

- Ты случайно ничего не брала из той шкатулки, на которой написано: «Ничего не бери из этой шкатулки»?

- Что? Ой, извини, я потеряла мысль.

Жизнь прекрасна, когда ты прогуливаешься вдоль Темзы с мужчиной, чьи волосы цветом и блеском напоминают зрелые плоды каштана, а улыбка широка, словно океан.

- Мы говорили о моей шепелявости, которую ты мне сохранила. Кое-что, вынужден добавить, появилось, чего не было раньше.

- И не будет, когда ты снова станешь змеей, - заверила я его, слегка сжав ему руку и обнаружив ее приятно мускулистой. - В конце концов, это ведь всего на неделю…

Как я могла допустить такую бестактность? Себастьян весь светился от радости, вновь став человеком, забавно, но примерно то же чувствовала и я. Ну да, его не сравнишь ни с Джорджем Клуни, ни с Брэдом Питом, но он вовсе не урод. Годы, проведенные им в траве, когда он скользил, огибая каменные стены, сделали его тело стройным и гибким, а солнечные лучи придали коже красивый загар, причем загар очень ровный везде. Поговорим о смущении! И все из-за того, что у него было очень мало времени, и потому, обнаружив при тщательном поиске «Книгу необратимых заклинаний» моей бабушки (как раз между «Сагой о Форсайтах» и папкой, подписанной «Мелкие провинности»), мы не успели подумать об одежде для Себастьяна. Как я уже говорила, мы не можем иметь все сразу, поэтому я перестала краснеть и обратила мысли к более насущной проблеме. Спасению Вересковой пустоши.

- И все же я так благодарен тебе за помощь, С-с-сю-занна.

- Не за что.

В конце концов, я все равно ничего не могла больше сделать. Ох, я не сказала? Есть еще кое-что. Меня уволили, и это очень странно. За все десять лет моего преподавания в колледже Святого Сильвестра я ни разу не видела директора рассерженным. «Что бы ни произошло с нами, пусть даже самое плохое, это всегда можно изменить к лучшему добрым словом, кивком или улыбкой, таков мой девиз, мисс Хардкасл».

И в течение десяти лет так и было на самом деле, директор кивал, улыбался, произносил добрые слова во всех затруднительных ситуациях, которые вы только можете себе вообразить. Например, когда те мальчишки из класса «Б» были пойманы за курением (в ход пошли страницы из «Лорны Дун» и «Камиллы» - бог мой, ничего святого), достал ли директор тогда свою трость? Нет. Он просто поддразнивал маленьких пройдох за допущенную ими ошибку, обязал их заменить противопожарную сигнализацию и «приговорил» к двум «Моби Дикам» во время отбывания наказания после уроков. Будучи по натуре Дедом Морозом, думаете, он когда-нибудь прошел мимо, не одарив меня своим «йо-хо-хо»?

- Вы же не серьезно, директор?

- Уволена, выгнана, отпущена, приказ подписан. Сдайте ботинки, налокотники, свои карты и обходной лист, и если вы еще раз появитесь на территории моего колледжа, я собственноручно вытолкаю вас взашей.

- Вы имеете в виду - вышвырнете, выставите, выбросите?..

Вместо ответа - моргание.

- Мисс Хардкасл… - Он поднялся со своего кресла, оперся руками на стол и наклонился вперед. - Мисс Хардкасл, это не предмет для шуток. Вы покинули класс «С», предоставив детям парить под потолком без присмотра…

Ох!

- Я извиняюсь за это.

- ИЗВИНЯЕТЕСЬ? Боже правый, женщина, ты хоть имеешь представление о вреде, который нанесла этим детям, их физиологии?! Фатима теперь будет есть только фрукты и только вверх тормашками. Раймонд, черт бы его побрал, по-прежнему отказывается спуститься на землю, а маленькая Эдна не может заснуть ночью, пока вокруг нее не подоткнут одеяло так, чтобы оно напоминало ее собственные сложенные крылья. Мисс Хардкасл, за всю славную историю нашего колледжа у нас не было ни единого судебного иска - до сих пор не было!

- Предположим, я превращу класс «Д» в акул, так мы сможем подготовить наших адвокатов к защите в суде?

Я прекрасно знала, что на этот раз бессмысленно ломать комедию, не поможет. Пять минут назад директор покраснел. Сейчас цвет его кожи приобретал все более фиолетовый оттенок.

- Еще одна шутка о превращениях, мисс Хардкасл, и я за себя не ручаюсь. - Он сделал глубокий вдох и опустился в кресло. Довольно глупо, но я приняла это за хороший знак. - Проблему с летучими мышами мы как-нибудь разрешим. Мой зять - очень хороший детский психиатр, и, я надеюсь, соглашение по предъявленным искам может быть достигнуто, не без помощи благоразумных людей. Однако… - (Меня насторожило нервное подергивание его щеки.) - Однако нагота в школе совершенно недопустима, и вам незачем выставлять напоказ своего любовника…

- Прошу прощения, директор, но это слишком сильно сказано про человека, которого я встретила лишь накануне вечером.

- Непристойность! - взорвался директор.

Я, по крайней мере, искренне надеюсь, что он сказал именно это, а не то, что мне послышалось [3].

- Я не потерплю непристойности в своем колледже, мисс Хардкасл, и тем более не потерплю взрослых мужчин, бегающих здесь нагишом. Считайте, что вам еще повезло, вы сможете отгулять отпуск, и это в то время, когда восемьсот пятьдесят родителей вознамерились подать на наш колледж в суд за педофилию. ВОН!

- Полагаю, никакой надежды на рекомендации?.. О-ох, этот жест не был кивком, не последовало за ним и благожелательной улыбки. Да и последние слова я не назвала бы добрыми.

- Нет, с-с-серьезно. - Без работы, без перспектив, я почти забыла о Себастьяне, стоящем у меня за спиной. - Хорошо, что ты взяла неделю отпус-с-ска в своем С-с-святом С-с-с… черт бы его побрал, колледже, чтобы помочь мне организовать митинг протес-с-ста.

- И сделаю это с удовольствием, - ответила я. Однако ему и впрямь придется помочь. Как только он обрел человеческий облик (и был полностью одет, поспешу добавить), он лоббировал Даунинг-стрит, стремительно обрушился с критикой на группы, наблюдающие за давлением окружающей среды, и заручился поддержкой «Общества по спасению сельской местности» в деле спасения живой природы и красоты Вересковой пустоши, и все это он проделал за время, которого вам не хватило бы, чтобы просвистеть «Диксиленд». За три дня он подготовил плакаты, на которых были изображены орхидеи, озерные лилии, бабочки, птицы, дабы наглядно показать, что будет утрачено навечно, когда однажды «Скамби хоумс» покроет пустошь своим отвратительным цементом. Его кампания была проведена чрезвычайно умело, она произвела впечатление, но этого было недостаточно. Одной недели все-таки мало для того, чтобы всколыхнуть волну маршей, ралли, митингов, сидений на ступеньках, дабы приостановить уничтожение Утопии многомиллионной корпорацией до того, как за дело возьмутся средства массовой информации. Но именно неделю моя прабабка дала Себастьяну на возвращение к своему изначальному облику. Какую-то одну жалкую неделю!

«Пожалуйста, - сказал он. - Ты должна мне помочь. Ты единственная…»

-  Что нам нужно, так это поместить «жучка» в зале заседаний совета директоров «Скамби хоумс», - сказала я ему, выбирая место, где можно было бы присесть, напротив их центрального офиса.

- Отлично! - воскликнул он. - Это кто-то из наших знакомых? [4]

- Это электронный «жучок», мой сладкий.

Я открыла кейс и показала ему те штучки, которые мне одолжил Генри из отдела вегетативного размножения. Если честно, я не очень понимаю, для чего в отделе вегетативного размножения используют такое высокотехнологичное оборудование для подслушивания, но что еще больше озадачивает, так это ответ Генри на мой вопрос относительно необходимости «жучков» в их отделе. Он просто постучал пальцем по носу и многозначительно изрек: «Одна голова хорошо, а две - лучше».

Подумать только, я встречалась с этим парнем! Как бы то ни было, результат налицо: Генри одолжил мне этот кейс, заполненный приборами, и, благослови его Господь, даже показал мне, как ими пользоваться. По существу, делать необходимо следующее: поместить нечто, что очень похоже на мужской викторианский воротничок-стойку, в комнату, которая интересует вас с точки зрения прослушивания, направить заостренную черную штучку на объект, надеть наушники и слушать. (Прости, наука, но я только процитировала Генри, а он, в свою очередь, зачитал мне эту информацию из «Справочника NASA по наблюдению за спутниками» - страница 337, если вам это о чем-нибудь говорит.)

- Но как ты установишь «жучок»? - спросил Себастьян, нежно глядя на меня своими большими изумрудными, словно весенняя зелень папоротника, глазами.

- Цветы. - Я была горда своей идеей. - Я послала огромную корзину роз совету директоров «Скамби хоумс» с подписью: «От довольного акционера».

Я думала, он посмеется над моей дурацкой шуткой. Однако вместо этого на его лице отразилось уныние.

- А правда, что их акции благодаря этому плану поднялись в цене на десять процентов?

- Директорат всегда имеет огромную прибыль.

- Ужасно. Значит, стоит мне только выйти из игры, и они смогут продолжить свое дело.

- Ну-ну, перестань расстраиваться и надевай наушники. Заседание совета директоров начинается.

На самом деле, хотя мне очень нравилась его улыбка, в не меньшей степени он мне нравился, когда был придирчив или угрюм. А как приятно было прикосновение его кожи к моей, когда он потянулся за головным телефоном, а исходящий от него легкий цитрусовый аромат…

И угораздило же меня влюбиться в парня, у которого осталось всего четыре дня, прежде чем он снова превратится в змею!

Обычно мне нужно гораздо больше времени, чтобы понять, что очередной мужчина, с которым я встречаюсь, - настоящая гадюка.

ТО, ЧТО БЫЛО СЛЫШНО В НАУШНИКАХ БЛАГОДАРЯ ЗАОСТРЕННОЙ ЧЕРНОЙ ШТУЧКЕ

В зале заседаний раздаются шаги, очевидно мужские.

- Эй, приятель, какие красивые розы! А написано что? О! «От довольного акционера», н-да! Ха-ха! Это не от вас ли, мистер президент компании?!

- Вот еще! Тратить деньги на цветы! Конечно, не от меня, Клайв, но, готов спорить, кто бы ни послал их нам, этот человек будет намного более довольным после того, как мы опубликуем ежегодный отчет о прибыли, нам он тоже понравится, нам тоже. Вересковая пустошь сделает нас богатыми людьми, Клайв. Короткий смешок.

- Мы уже богаты, президент.

- Да, и это только благодаря неусыпным заботам «Скамби хоумс» о благополучии своих сотрудников. Пауза. Простаки, приобретающие дома в Вересковой пустоши, и впрямь очень богаты! Шуршание бумаги. Ты видел план дизайнера по обустройству интерьера?

- Видел ли? Да я и сам бы не стал возражать против мрамора в своем доме!

- А я так ни за что не согласился бы, но это только между нами, дружище, пока остальные члены совета не собрались, хотел обсудить пару вопросов, беспокоящих меня. Голос понизился до шепота. Один из них - махагон.

- Поверь мне, приятель, однажды жена пригрозит тебе уйти, прихватив с собой все твое состояние, и тогда ты быстро образумишься.

- Да не моногамия [5], болван. Я говорю о находящейся на грани исчезновения древесине.

- То есть ты против вырубки тропических лесов?

- Да не будь ты ослом, парень. Единственное, что я пытаюсь сказать тебе, что я не могу сделать выбор между черным эбеновым деревом и красным… Леди, джентльмены…

Шепот, бормотание - обычная сцена приветствия.

Во время очередного похлопывания по спине и пожатия рук прогулочный катер, до отказа забитый щелкающими фотоаппаратами японцами, активно размахивающими руками, проплыл мимо. Мы с Себастьяном отпрянули от приемника и вернулись к прослушиванию, только когда из зала заседаний стали доноситься нескончаемые хлопки пробок открываемого шампанского, звон бокалов и наконец - о наконец! - звук пододвигаемых к столу стульев.

- Очень хорошо. - Председатель прочистил горло. - Добро пожаловать на сто сорок пятое заседание совета директоров «Скамби хоумс». Чуть позже я зачитаю протокол прошлого совещания, уверен, прочие формальности мы сможем опустить, ведь все мы прекрасно знаем, почему собрались здесь.

Шепот всеобщего одобрения.

Было время, леди и джентльмены, я был молод и искренне верил в то, что богатство и власть приносят счастье. Что ж, будучи председателем. совета директоров и президентом этой авторитетной компании, с удовольствием заявляю: я был прав… - Взрыв смеха. - И с тех самых пор, как «Скамби хоумс» подчинила всю свою деятельность служению социальным идеалам, стало ясно, что мы все дальше продвигаемся в этом направлении - становимся все могущественнее и богаче.

Слушайте, слушайте.

-  На нашем последнем заседании вам была представлена видеозапись с предложениями по Вересковой пустоши. Просто напоминаю: речь идет о строительстве элитного микрорайона в одном из прекраснейших уголков Англии.

Какая жестокая ирония!

-  Мы говорим о роскоши самого высокого уровня, только такой подход принесет нам наибольшую прибыль. Но поскольку «Скамби хоумс» - современная, прогрессивно мыслящая компания, отдел маркетинга, которым руководит многоуважаемый Руперт - вот он, - усмотрел перспективы развития и дальнейшего вложения капитала в иные сферы деятельности. Например, в разведение змей.

Щелканье сменяющих друг друга слайдов, сопровождаемое вздохами отвращения.

- Тьфу!

- У-у-у!

- Какая мерзость!

- Да, ты права, Летиция, и не в интересах компании, чтобы наши драгоценные клиенты уходили от нас из-за этих созданий, разве что… - произносит загадочным голосом, - разве что, леди и джентльмены…

Щелканье сменяющих друг друга слайдов, сопровождаемое вздохами восхищения.

- Ух ты!

- Да!

- Вот это мне нравится!

- Ботинки, туфли, сумочки, кошельки. Леди и джентльмены, змеиная кожа возвращается, и «Обувь Скамби» намерена занять лидирующее положение в мире моды, и давайте не будем также забывать о кротах. В отделе маркетинга уверены, что смогут заполучить несколько ведущих дизайнеров для производства изделий из кротовой кожи в следующем сезоне. Кстати, вы ведь видели чертежи фабрики?

Утвердительный гул.

- План состоит в том, чтобы отловить всех кротов и змей в Вересковой пустоши и начать разведение этих видов.

(Себастьян застонал и схватился за голову.)

- Не так-то это просто заставить диких животных размножаться в неволе, уважаемый председатель. Вспомните о проблемах с гигантскими пандами и им подобными, которые в недавнем прошлом имели зоопарки.

- Верное замечание, Клайв, но у нас уже разработан план, гарантирующий нескончаемые запасы змеиной кожи. - Председатель издал короткий смешок. - Используя древесину из Вересковой пустоши, мы сделаем бревна, распилим их на доски и положим в клетки со змеями. - Хихикает. - Всем известно, что гадюкам и ужам для размножения нужны деревянные доски.

- Ха-ха-ха.

- Очень остроумно, председатель.

- Думаете, это сработает?

- На самом деле, Летиция, я действительно так считаю. Однако, как бы то ни было, переходим к пруду с лилиями.

Снова щелканье слайдов - вздохи восхищения.

-  О!

- Ах!

- Мило!

- Да, вы правы, леди и джентльмены, но лягушки и производство обуви несовместимы. - Одобрительный шепот согласия. - Зато, с другой стороны, лягушки и гастрономия еще как совместимы!

Снова щелканье.

- Ох!

- М-м!

- Вкуснятина!

- Вот именно! Рад сообщить вам, что помимо изготовления обуви и других изделий из кожи наша компания открывает эксклюзивный французский ресторан, строительство которого начнется в ближайшее время, здесь будут подавать лягушачьи лапки, улиток в чесночном соусе…

Я не услышала остального меню. Сидящий рядом со мной Себастьян побледнел и весь затрясся.

- Каннибалы, - прошептал он. - Эти негодяи с-с-собираются есть моих друз-з-зей!

Я обняла Себастьяна, желая успокоить, и его боль и страх передались мне.

Для членов совета директоров «Скамби хоумс» уничтожение Вересковой пустоши было всего лишь очередным капиталовложением, а их схема - «срубить денег по-быстрому» - схема, которая, при общеизвестном бессердечии застройщиков, походила на одну большую шутку.

Для Себастьяна сохранение Вересковой пустоши в ее нынешнем состоянии больше не было делом жизни или смерти, вопрос стоял не о свободе или порабощении. Человеку свойственно жестокое обращение с теми, кого мы считаем братьями нашими меньшими, отсюда и разрушение моральных устоев и падение нравов. По его мнению, это была обычная борьба Добра и Зла.

«Пожалуйста, ты должна помочь мне. Ты единс-с-ственная можешь мне помочь».

Когда в наушниках послышался звук отодвигаемых стульев и череда «до свидания», «благодарю вас» и «до скорой встречи», я сидела, глядя поверх серых вод Темзы на противоположный берег, и всем сердцем сожалела, что не отказалась снять с Себастьяна заклятие моей прабабушки.

«Пожалуйста».

Он не должен был узнать об этом. Он не должен был узнать о судьбе, которая ожидала обитателей Вересковой пустоши, не должен был… пока не стало бы слишком поздно. А теперь это засело у него в голове, и, будь Себастьян человеком, он сделал бы все, что было в его силах, чтобы предотвратить катастрофу, но в той вечности, к которой его приговорила моя прабабка, он будет жить, мучаясь от сознания, что смог заглянуть в будущее, но не сумел его изменить.

«Ты единственная можешь мне помочь».

Его плечи поникли от безнадежности и отчаяния, и я подумала, что Себастьян напрасно так сильно поверил в учительницу-неудачницу, чья прабабка превратила его из симпатичного молодого человека в змею и чье собственное обратное заклинание оставило ему шепелявость на ту единственную неделю, когда он мог снова превратиться в человека.

Но в том-то и дело. Вера двигает горы, а не многомиллионные корпорации.

Вересковая пустошь была обречена.

Спать я не могла. Стоило только погрузиться в сон, как мне начинало сниться, что я запихиваю в рот лягушачьи лапки, по четыре зараз, одновременно вынимая улиток из их раковин, сваренных в чесночном соусе, - я просыпалась в холодном поту, а перед глазами продолжали вертеться, словно бетономешалка, готовящая цемент для заливки Рая, бабочки в кисло-сладком соусе да хрустящие соловьи по-пекински.

Я просыпалась, переворачивалась, одни сны сменяли другие.

Теперь я шла по улицам, заполненным красивыми людьми, на них были надеты туфли из змеиной кожи и пиджаки из кротовых шкурок, но, когда они проходили мимо, их одежда изрекала мне вслед: «Предательница», а летучие мыши пронзительно кричали: «Я ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Раймонд никогда не спустится с потолка».

Я проснулась, встала, заварила себе кофе и снова вернулась в постель.

Моей вины в этом не было. Вересковая пустошь великолепна, но едва ли ее можно назвать Эдемом. Себастьян - не Адам, скорее змий-искуситель, я - не Ева… Все это сводило меня с ума, ведь относительно известного сценария в моем сне все перевернулось с ног на голову. Сейчас змий был хорошим парнем, с глазами изумрудного цвета, как зелень папоротника по весне, от него едва уловимо пахло лимоном, а улыбка была широкой, словно океан.

В своих слезах я виню слишком большую дозу кофеина, полученную в три часа ночи. Вообще-то, мне несвойственно громко рыдать.

«Ты единственная можешь мне помочь, - сказал он. - В конце концов, именно твоя прабабка сотворила это со мной».

«Уверена, у нее была веская на то причина».

«Веская? Веская? - Он завертелся на столе, словно зеленый дервиш, покрытый чешуей. - Я работал в таверне этой женщины с шестнадцати лет, таская на себе пивные бочонки, разнося кружки с пивом и выпихивая уже изрядно набравшихся посетителей с полудня до полуночи, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году, вплоть до того дня, когда я так опрометчиво решился попросить о прибавке. Это ты называешь веской причиной для превращения человека в з-з-змею?»

Из какого рода я произошла, размышляла я с тоской, что могло побудить прабабушку и иже с ней превращать честных, трудолюбивых, законопослушных людей в змей по такой пустяковой причине? Подождите минутку… Я поставила кружку с кофе на стол. Как назывался тот тяжелый том, что лежал под «Книгой необратимых заклинаний»? «Сага о Форсайтах», верно? А на «Книге необратимых заклинаний»? Папка, подписанная как «Мелкие провинности»! Неожиданно я вспомнила, что, когда отпихивала папку, она открылась и несколько страничек из нее выпало на пол классной комнаты. Не задумываясь, я сгребла их и засунула обратно в папку, однако несколько строчек из записей моей прабабушки запечатлелись на задворках моего сознания.

Первое правило заклинателя - у нее всегда был аккуратный почерк, у моей прабабушки, - никогда не прибегать к колдовству без веской причины.

Но навсегда превратить безобиднейшего человека в змею… Если только… Я выпрыгнула из постели и помчалась к семейному древу Хардкаслов (нашему дубу) посмотреть, когда именно моя прабабушка стала ангелом-хранителем. Так-так-так. Это случилось ровно через два дня после превращения Себастьяна в змею.

И под «Книгой необратимых заклинаний» она оставила «Сагу о Форсайтах».

Совпадение? Не думаю.

Я приняла душ, оделась, купила два букета роз. На этот раз это были два больших букета.

- Сюзанна.

Изменения уже начались. Шепелявость исчезла, а сам он стал выше и как будто стройнее.

- Сюзанна, тебе совсем не обязательно быть здесь.

В его глазах стояли слезы. Это будут последние слезы, которые когда-либо наворачивались у него, подумала я. Его трясло, когда он крепко обнял меня на прощание. Да и в моей душе творилось что-то странное, а вокруг нас квакали лягушки, птицы пели свои песни, а бабочки порхали с цветка на цветок в поисках нектара.

- У меня… э-э… есть хорошие новости, - произнесла я с дрожью в голосе. - Вересковая пустошь спасена. Ее не будут застраивать. Никогда.

- Правда? - Я думала, эта новость взбодрит его. Но он лишь еще сильнее прижал меня к груди. - О Сюзи, моя Сюзи, как же я буду скучать по тебе!

- Да?! - Что ж, хотя бы один из нас смог воспрянуть духом. - В самом деле?!

- В ту минуту, когда я увидел, как ты одергивала свою мини-юбку, проверяя экзаменационные работы, я влюбился в тебя, Сюзи. Этот непослушный завиток, спадающий тебе на глаза. Манера встряхивать головой. Я обожаю их, и, хотя я благодарен за все, что ты сделала, - не говоря уже - удивлен, могла бы я добавить! - только любовь будет поддерживать меня все то время, которое продлится мое су…

Думаю, он собирался сказать «существование», однако времени для поцелуя оставалось совсем мало. А я хотела получить все.

- Ух ты! - Казалось, у Себастьяна закружилась голова. (Или, может быть, у меня?) - Как ты это сделала?

- О, это очень просто, надо только не думать об этом, - сказала я.

Минуя всех секретарских драконов, я вошла в кабинет директора «Скамби хоумс», сжимая в руке букет роз и представляясь «довольным акционером» и т. д., и т. п. Директор был очарован молодой особой в мини-юбке (и, может быть, отчасти прикосновением волшебной пыли). Мы говорили. Или, точнее, я добивалась собственной цели и подкрепляла свои аргументы перекрещиванием ног, хлопаньем ресниц… ну и совсем небольшой щепоткой волшебной пыли моей мамочки. Правда, она действует очень недолго.

В результате я выложила перед директором все как есть. Я хочу сохранить Вересковую пустошь для потомков и хочу, чтобы это было зафиксировано в письменной форме, раз уж вы изъявили желание стать самым богатым в мире человеком и получить титул рыцаря. Он кивал. Я кивала. Мы решительно взялись за дело. Прекратите застройку Вересковой пустоши, сказала я ему, и я покажу вам месторождение нефти. Очевидно, в сложившихся обстоятельствах я должна была доказать ему свои способности. На его беду, в это самое время в кабинет заглянул несчастный Клайв. Впрочем, многие люди похожи на попугаев, и мне было необходимо подтвердить свое мастерство.

- Продолжайте, - сказал директор «Скамби хоумс», протягивая Клайву, сидящему на жердочке, арахис.

Так я и сделала. Превратила его секретаршу в рыжего кота, Руперта из отдела маркетинга - в бабочку-многоцветницу, а принесшего чай помощника секретаря - в полосатую кошку.

- Я имею в виду, продолжайте рассказ о нефти, - заметил директор, - а на это не обращайте внимания. Всегда питал слабость к кошкам. У нас дома их никогда не было. У жены астма.

Мне было безразлично здоровье его жены, и я сомневалась, питал ли этот человек хоть к чему-нибудь в своей жизни слабость. Но после того, как я показала, на что способна, и мы пришли к выводу, что когда-нибудь все серии «Далласа» будут отсняты, мы продолжили.

- Вересковая пустошь должна остаться нетронутой, - заявила я.

- Согласен. - Когда в список почетных граждан были внесены поправки, он, не задумываясь, подписал требуемую бумагу. - А что насчет нефти?

Я вручила ему карту с точными и подробными указаниями, оставила розы на его столе, чтобы они напоминали ему мой запах, и затем второй букет возложила на могилу своей бабушки.

- Нет-нет, я имею в виду то, как ты меня поцеловала, - сказал Себастьян. - Это было словно… Словно…

- Словно я тоже люблю тебя? - Боже! - Ну конечно же, люблю.

Его глаза уже превратились в щелочки, а кожа покрылась чешуей.

- Я всегда буду любить тебя, Себастьян. - Вообще-то, от мысли о поцелуе с обладателем ядовитых зубов у меня начало покалывать в кончиках пальцев ног. - Так где, ты говорил, собираешься провести зиму?

Тем, что осталось от его руки, он махнул в сторону каменной стены мастерской.

- О-о, мой сладкий, мы сможем свиться с тобой в клубок на это время, только я и ты, - хихикнула я.

Видели бы вы его лицо, когда кончик моего языка раздвоился.

- Ты тоже превращаешься?

- Давай догони меня, - прошипела я, скользнув мимо него в траву.

А дело, собственно, вот в чем. Мы, перевоплощающиеся, никогда не умираем. Когда наша человеческая жизнь заканчивается, все мы становимся ангелами-хранителями. У моей же прабабушки была «Книга предсказаний» [6], и она, должно быть, знала час, когда ее жизнь подойдет к концу.

«Я работал в таверне этой женщины с шестнадцати лет, таская на себе пивные бочонки, разнося кружки с пивом и выпихивая уже изрядно набравшихся посетителей с полудня до полуночи, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году, вплоть до того дня, когда я так опрометчиво решился попросить о прибавке. Это ты называешь веской причиной для превращения человека в з-з-змею?»

Никто не превращает людей без веской на то причины.

Прабабушка узнала Себастьяна, когда ему было шестнадцать, и за все двенадцать лет он не взял ни одного выходного. А раз он был столь предан старой женщине, вполне вероятно, что она тоже была привязана к нему и потому за два дня до того, как ее жизнь закончилась, преподнесла ему самый дорогой подарок из всех возможных.

Вечную юность.

Хорошие вещи случаются только с теми, кто их ждет, Сюзанна.

В его случае ждать пришлось пятьдесят лет, но ожидание того стоило. Как я уже говорила, у прабабушки была «Книга предсказаний». И она совершенно точно знала, кого все это время ждал Себастьян.

Меня.

Вы и в самом деле думаете, что я пропустила какое-нибудь слово из заклинания? Я? Хардкасл?

Вероятно, мое неумелое обращение с «Книгой необратимых заклинаний» она предвидела тоже. Знала, что жизнь моя рано или поздно будет разрушена моими же собственными ошибками. (Бедный Раймонд, бедная Фатима, бедная маленькая Эдна.) И думаю, ей с самого начала было понятно, что я не подхожу для работы учителя и еще меньше для колдовства, но, поверьте, с этим необратимым заклинанием я ничего не напутала. Вечная юность, вечное счастье и вечная любовь стоят любых прилагаемых усилий, даже если с ними тебе пришлось встретиться благодаря прабабушке. Эта женщина определенно знала, почему Эдем облюбован змеями, - даже не принимая в расчет тот факт, что зимой мы впадаем в спячку. (И лично я думаю, искушение - чертовски приятная штука, вы не находите?)

Что? Нефть? О, а я не сказала? Как раз когда я отдала наше с директором соглашение юристу, чем окончательно обезопасила мой будущий дом от алчности застройщиков, он следовал в направлении, заданном моими точными и подробными указаниями.

Прямо к бочке с мазутом [7], что находилась в подвале колледжа Святого Сильвестра.

[1] В тексте идет игра слои. Английское слово «drive» может nepeвoдиться на русский язык и как «езда», «катание, прогулка на автомобиле», и как «преследование (неприятеля или зверя), гон». Следующая шутка героини основывается именно на этой смысловой многозначности слова «drive».

[2] Изабелла по ошибке вместо «bat› (летучая мышь) произнесла «cat» (кошка).

[3] Вместо слона «непристойность» (англ. smut) героине послышалось слово «шлюха» (англ. slut).

[4] Вопрос Себастьяна вызван многозначностью слова «bug». Широко распространенное сейчас значение слова «жучок» (подслушивающее устройство), очевидно, незнакомо герою, зато в его сознании всплывает другое значение - «увлеченный человек, энтузиаст».

[5] Клайву вместо слова «махагон» (англ. mahogany) послышалось слово «моногамия» (англ. monogamy), отсюда и возникшее между героями непонимание.

[6] Героиня называет «Книгой предсказаний» (англ. foresight - предсказание) том «Саги о Форсайтах».

[7] Англ. oil может быть переведено и как «нефть», и как «мазут».