"«Сирены» атакуют" - читать интересную книгу автора (Черкасов Дмитрий)
Глава четвертая СЕМЕНА СОМНЕНИЙ
Двумя днями спустя к Маэстро наведался капитан Каретников.
Они не однажды соприкасались при выполнении разного рода заданий, неплохо знали друг друга, хотя крепкая дружба так и не завязалась - обычные уважительные отношения между людьми, делающими одно дело.
Александр Владимирович Каретников возглавлял особое подразделение морского спецназа, именовавшееся «Сиренами». Особенность его группы заключалась, как это обычно бывает с особенностями такого рода, в том, что подразделению зачастую поручались не то что секретные задания, а ставились задачи, нигде и никогда не прописанные на бумаге. У «Сирен» имелся карт-бланш на практически любую деятельность, продиктованную государственными интересами - случалось, что и ведомственными. Приказы зачастую отдавались в устной форме, и группа действовала на свой страх и риск. Каретникову разрешали все. В его послужном списке фигурировали и официальные акции по обезвреживанию террористов, вызволению заложников, обеспечению охраны важных объектов с моря… Но в нем же числились - точнее, не числились, ибо не фиксировались - и другие операции, в том числе за рубежом, и документация на сей счет в лучшем случае существовала в единственном экземпляре, хранившемся под неусыпной охраной и сотней замков.
Каретников работал под бесхитростным псевдонимом Посейдон. Водная стихия, грозный персонаж из начальников над небожественной мелочью. В конторе его иначе никто и не звал, многие не помнили ни его настоящего имени, ни отчества, а большинство и вообще не знало.
Он позвонил Маэстро на трубку и напросился в гости. Тот удивился, но вида не подал и согласился сразу. Такие просьбы случайными не бывают.
И еще он понял, что Каретников наводил о нем справки - знал, что у Маэстро нынче выходной, событие редкое, из ряда вон выходящее. Тот жил один и дома бывал весьма нерегулярно, застать его на отдыхе не удавалось практически никому - за исключением непосредственных подчиненных и непосредственного начальства.
Кроме того, звонок поступил на трубу «ДСП» - второй телефон Маэстро в такие дни держал отключенным. Засекреченный номер был известен лишь ограниченному кругу лиц, куда Каретников не входил, и капитану, понятно, пришлось похлопотать, чтобы заполучить его. Большой проблемы для сотрудников конторы в этом не было, но сам факт поисков говорил о многом. Тем более что на второй телефон звонков не поступало, Маэстро проверил - это означало, что Каретников знает, куда и в каких случаях названивать.
Но Маэстро не насторожился. Сделал стойку, конечно, но больше по привычке не доверять никому. Вообще же Посейдон был ему симпатичен, и опасаться неформального контакта не стоило.
Правда, он все равно принял меры предосторожности. В их службе возможно все, а предают, как известно, всегда свои, а не чужие. Поэтому Маэстро поставил Мадонну в известность о назначенной встрече, хотя и не дал никаких особых указаний.
В восемь вечера в дверь позвонили.
Маэстро пошел открывать, по привычке заткнув за пояс ствол - сзади, прикрыл его спортивной курткой. Посмотрел в глазок, отомкнул замок.
Каретников был один. Высокий, атлетического сложения, коротко стриженный, он дружески улыбнулся и предъявил верительные грамоты - бутылку «Джонни Уокера». Не живой человек - вылитый манекен, накачанный Иван Данко из фильма про боксера Рокки Бальбоа. Только глаза настоящие, и они сводили упомянутое сходство на нет.
- Проходи. - Маэстро посторонился. Они были на «ты». - Солидно подготовился! Сейчас мы тебе отомстим…
Он провел гостя в кухню, где в России, как повелось, решаются все важные вопросы. Стол был уже застелен чистой скатертью. Стояли рюмки, но Маэстро заменил их квадратными стаканами.
- М-м, - промычал он. - Вот чего у меня нет, так это льда. Сразу убьешь или дашь помучаться?
- Льда в нашей жизни хватает, - отмахнулся Посейдон и доверительно пояснил: - только вчера из Арктики…
- Понятно.
Вопросов не последовало, это считалось дурным и даже опасным тоном. Одному Богу было известно, каких дел наворотили «Сирены» в арктических льдах. Не иначе, заряжали тротилом бельков и белых медведей. Хотя для бельков не сезон…
Вслед за стаканами на столе появились огурцы-корнишоны, маринованные помидоры, шпроты, крупно нарубленная вареная колбаса и прочие ингредиенты, без которых, конечно, никакой «Джонни Уокер» не обойдется. При виде этой закуски любого западного гурмана хватил бы кондратий.
Востоком хоть и не пахло, но к делу мужчины перешли не сразу, что отчасти свидетельствовало о том, что восточные традиции укоренились - до некоторой степени - в сознании русского человека. Выпили по первой, потом по второй, не делая разницы в технике между обычной водкой и благородным джентльменским напитком.
Обменивались репликами о том и о сем, шутили, налаживали атмосферу сотрудничества и взаимопонимания. Наконец Маэстро замолчал и выжидающе уставился на гостя.
Посейдон правильно понял его взгляд, похрустел огурцом, занес было бутылку над стаканами, но вдруг отставил.
- После, - сказал он. - У меня к тебе дело, Маэстро.
- Я догадался, - прищурился тот.
- И дело такое, что рассказать я не могу, а расспросить мне очень нужно.
- Знакомая история.
- Да уж, не говори. Одним я из уважения к тебе поделюсь: вчера нашей группе дали задание.
Маэстро поднял брови:
- Вот уж новость так новость. Небывалый случай. Но ты же сказал, что вчера из Арктики…
- Что с того? Из Арктики утром, а задание - днем…
- Ну да. Выкладывай, что с тебя взять. Мы люди подневольные.
Посейдон вертел в пальцах увесистую вилку.
- На днях ты брал одного урода, - произнес он утвердительно, словно вколачивал первый гвоздь - Маэстро искренне надеялся, что не в крышку гроба.
- Брал, - согласился хозяин. - Только не одного. Мы, как ты знаешь, не мелочимся. И не только на днях, мы все время кого-то берем. Правда, в последнее время было много простоев. Ребята заскучали.
Посейдон пропустил его реплику мимо ушей.
- Его звали Ромео. Цыганский барон.
Маэстро согласно кивнул:
- Была такая крыса. Отбегалась.
- Но ведь не сразу, верно?
Хозяин помолчал, раздумывая над ответом.
- Не сразу, - признал он наконец. - Немножко поговорила, а потом сдохла. Откуда узнал?
Посейдон поднял на Маэстро глаза, до сих пор опущенные.
- Мне нужно знать, о чем она поговорила.
Тот откинулся на спинку стула и задумчиво уставился на гостя. Тот, бесспорно, был хорошо осведомлен. В коридоре их было двое - Томас и сам Маэстро. Томас не стал бы распространяться о скоротечном допросе, не поставив его в известность. Но их могли видеть. Кто угодно - как люди барона, где-то укрывшиеся и уцелевшие, так и спецназовцы, приданные в помощь первой боевой группе.
Второе казалось более вероятным. И это означало… да, факт беседы могли отследить. Но подслушать ее - вряд ли. О самой беседе зачем-то поставили в известность Посейдона. Пожалуй что так - Маэстро не очень верилось, что Каретников имел свой интерес и хотел до чего-то докопаться самостоятельно. Хотя и это не исключено - что, в конце концов, он знает о Каретникове? Куда вероятнее, однако, то, что Посейдона специально прислали выведать подробности. К чему такие маневры? Ведь можно было допросить Маэстро и Томаса официально, им нет резона что-то скрывать. Во всяком случае, не было до сих пор. Теперь придется вести себя осмотрительно. Маэстро доверял своей интуиции, а ведь он сразу заподозрил в операции что-то неладное.
Дипломат с медкартой Остапенко Маэстро передал руководству.
Тут скрывать нечего. С какой стати? Да и вообще скрывать нечего, барон ничего другого не сказал…
- Крыса говорила про дипломат, спрятанный в сейфе, - медленно и с расстановкой произнес Маэстро.
Посейдон кивнул:
- Я знаю про дипломат. И про его содержимое тоже.
- Я так понимаю, что это шибко важно. Не ради этого ли дипломата затеяна вся возня?
Каретников разлил виски.
- Послушай, старина. Мы с тобой тертые калачи. Я не стану скрывать, мне известно немного больше, чем тебе. Но я не имею права распространяться об этом. Тебе придется либо поверить мне на слово, либо нет. Мне очень нужно знать, что тебе сказал этот чертов Ромео. Пожалуйста…
Маэстро смотрел на него, не говоря ни слова. Потом выпил, не чокаясь.
Обо всем, что поведал перед смертью Ромео, он доложил по инстанции. И про маяк, и про жигана, промышлявшего на вокзале. Похоже, что ему не поверили. И прислали Каретникова.
Тот угадал его мысли.
- Мне понятно, о чем ты думаешь. Хочешь верь, хочешь нет, но меня никто не подсылал. Я действую на свой страх и риск. Можешь, если хочешь, обыскать меня, разговор не пишется.
Маэстро взглянул на окно: шторы задернуты. Чтобы нельзя было списать разговоры с оконных вибраций, он даже в кухне завел шторы. Но предложение Каретникова нелепо: если их захотят прослушать - прослушают. Микрофон можно в заднице пронести…
Посейдон вздохнул.
- Кое-что еще, впрочем, я рассказать могу…
Маэстро предостерегающе выставил ладонь:
- Ты уверен, что мне следует это знать? Меньше знаешь - крепче спишь.
- Если неприятности возможны, то они уже неизбежны. Приехав к тебе, я тебя подставил. Если дело нечисто, мы ничего не докажем.
- Это мне уже ясно.
- Так вот. Моей группе поручили организовать ряд действий… ну, точное место не имеет значения. На воде, как сам понимаешь. Мне показали карту этого самого Остапенко и обязали заполучить нечто, с ним связанное. Мне неизвестно, что это и существует ли оно. Известно только, что это чрезвычайно важно. Важно-то важно, а все возможные свидетели мертвы. Зачем было зачищать особняк барона? Вырезать всех под корень?
Он слово в слово повторял мысли, донимавшие самого Маэстро.
- И это не все. Ты наверняка слышал о поликлиническом деле.
- Конечно, - не стал отрицать хозяин. - Странно было бы не слышать.
- И какие у тебя на этот счет соображения?
Маэстро пожал плечами:
- А почему у меня должны быть какие-то соображения? Мне никто не поручал этим заниматься. Я ведь не следователь, я боец.
Посейдон усмехнулся:
- Тогда позволь тебя спросить: а что же ты знаешь об этом деле?
- Да ничего конкретного. Убили врача и медсестру. И еще кого-то прихлопнули, неподалеку - вроде бы пациента… - Маэстро вдруг замолчал.
- Ты и фамилии пациента не слышал? - усмехнулся Посейдон.
- Не слышал, - признал Маэстро. - Но теперь твоими стараниями догадался. Медкарта, выходит, оттуда?
- Совершенно верно. Убитый пациент - Остапенко Сергей Семенович. А врач - его участковый терапевт, к которому тот ходил не один год. Медсестра, судя по всему, - случайная жертва, свидетель. Щепка, отлетевшая при рубке леса.
- Щепка… - пробормотал Маэстро. - О щепках говорили известно где. Это, знаешь ли, специфическая фразеология…
- Я ничего такого не сказал, - быстро перебил его Посейдон. - Выводы делай сам, меня они не касаются.
- И что же - наверху полагают, что наркобарон имел какое-то отношение к этим убийствам? - недоверчиво спросил Маэстро. - Довольно необычно…
- Там этого не исключают, но предпочитают иную версию. Ромео, как ни странно, тоже сделался ненужным свидетелем. В недобрый для него час кто-то из его подручных действительно увел этот чемодан…
Снова повисла пауза.
В конце концов, Маэстро нарушил молчание.
- Ненужным свидетелем, - повторил он. - Ненужным - для кого? Врач и сестра были ненужными свидетелями для убийц. А Ромео?
- Ты в корень зришь, - откликнулся Посейдон. - А я не люблю играть втемную. Теперь доходит?
- Доходит…
- Значит, расскажешь?
Маэстро потер переносицу.
- Видишь ли, старик… Мне и в самом деле нечего тебе сказать. Если только тебя не ознакомили с моим рапортом.
- Ознакомили, - сказал Посейдон.
Маэстро продолжил, будто не слыша:
- Судя по всему, Ромео решил, что мы пожаловали за дипломатом. Я спрашивал его про деньги - наугад, и он сказал, где они, но тут же добавил про дипломат.
- Очки себе зарабатывал, - предположил Посейдон.
- Может быть. Скорее всего. Сказал, что выломал маяк…
- Что? - Посейдон привстал.
- Маяк. Я написал об этом…
- Мне ничего не сказали про маяк, - напряженно заметил Каретников.
- Вот как? Странно. Видимо, не в твоей компетенции…
- Возможно… и что с этим маяком?
- Да ничего. Ромео просто сказал, что нашел маяк… и выломал его…
- И выбросил, да?
- Очевидно.
- Получается, что наши вышли на него по этому маяку?
- Это если маяк устанавливали наши… Но он и без того давно был в разработке. Его и без маяка собирались брать…
- Это точно? Может быть, весь захват - прикрытие? Представился удобный случай - и все проблемы долой?
- Ты про визит Ахмета, что ли?
- Ну да.
- Сомнительно, - пробормотал Маэстро. - Хотя, ради убиения двух зайцев… Бывает же удачное стечение обстоятельств.
- Мы думаем об одном? Мы понимаем друг друга? - напрямую спросил Каретников.
- Пожалуй что да.
- Тогда выкладывай все до конца.
Маэстро развел руками:
- Мне больше нечего выкладывать. После сказанного он отправился к праотцам. - Маэстро помедлил. - Ты сам читал рапорт или тебе его зачитывали?
- Зачитывали.
- И про маяк опустили?
- Если они оперировали оригиналом, то получается, что да.
Маэстро встал и начал прохаживаться по кухне, заложа руки за спину. Время от времени он останавливался и покачивался с пятки на носок. Посейдон закурил, что случалось с ним очень редко. Маэстро поморщился, он не курил и не терпел табачного дыма.
У него сложилось впечатление, что Каретников все же явился по собственной инициативе. Никто не присылал его выведывать про маяк. Конечно, все могло оказаться спектаклем - в частности, удивление Посейдона, тогда как в действительности он охотился за дополнительной информацией, которой Маэстро и в самом деле не располагал. И притворился, будто маяк для него - неожиданная новость. Но ради такого дела… да, ради такого дела прислали бы кого-то другого.
Посейдон - такой же боец, как и он сам. Боевая машина. Он занимается силовыми акциями, зачем же поручать ему вещи, с которыми лучше справляются специально обученные люди?
- Ты кого-то опередил, - изрек Посейдон.
- Думаешь?
- Да. Кто-то должен был забрать дипломат, но ты сделал это первым. Ромео избавился от маяка, и неизвестный нам агент не смог сориентироваться.
- Как Ромео вообще обнаружил эту штуковину?
- Ну, - хмыкнул Посейдон, - сейчас цыгане не те, что сто лет назад. Романсы с медведями сочетаются с героином и компьютерными технологиями.
- Да, верно… Знаешь что, Посейдон? Это ведь все меня не касается. Если кто-то затеял малопонятные игры, то у меня нет ни малейшего желания в них участвовать. Я всегда старался держаться подальше от таких вещей. Слышал про смежников, их приключения с дельфинами? Ливия, Европа? То-то же.
- Очень разумная позиция, - поддержал его Каретников. - Я сам рассуждал бы точно так же. Теперь ты веришь, что я пожаловал в частном, так сказать, порядке? Тебя-то дело не касается, но зато оно касается меня. А я люблю ясность. И мне не хочется испачкаться. Еще мне не хочется соваться под пули ради вещей, мне непонятных и сомнительных. А еще больше - подставлять под эти пули моих ребят.
Маэстро решился:
- Кого ты подозреваешь?
- В Управлении? - Посейдон отрицательно помотал головой. - Никого. По крайней мере, пока. Может быть, и подозревать некого. И не в чем. А если бы и подозревал, то это тебе знать уж точно ни к чему. Это моя забота, задание поручено мне…
Маэстро не стал с ним спорить. В конце концов, у него хватало своих забот.
Он решил не сообщать о разговоре никому, даже Мадонне. Хотя Томаса стоило предупредить - возможно, к нему будут подкатываться.
Маэстро не хотелось думать о других вариантах.
К ним могли и не подкатываться. Их могли ликвидировать. Звучало дико, но когда возникают непонятности подобного рода, разумно учитывать даже невероятные перспективы.
Каретников поднялся из-за стола.
- Пожалуй, я пойду. Тебе точно больше нечего сказать?
- Слово офицера, - буркнул Маэстро. - За кого ты меня держишь?
- Ладно. Тогда удачи тебе. И смотри по сторонам.
- И тебе удачи. Я уже сообразил, что поглядывать придется. На посошок? - Он взялся за бутылку.
- Нет, спасибо, мне хватит. Они обменялись рукопожатием.
Маэстро быстро заглянул Посейдону в глаза. И не увидел там ничего, кроме дружелюбного спокойствия.
Каретников вышел, а хозяин прошел к окну, отодвинул штору и стал ждать, когда тот появится в поле зрения. Посейдон не заставил себя ждать: он быстро, не оглядываясь, пошел по улице.
Машину он, конечно, оставил в паре кварталов от дома Маэстро.
Командир первой боевой группы присмотрелся внимательнее: два автомобиля припаркованы напротив. В одном кто-то есть, тлеет огонек сигареты.
Ни одна не тронулась с места, чтобы догнать Каретникова. Тот скоро скрылся из вида, свернул за угол.
Постояв еще немного, Маэстро отошел, вернулся к столу. Налил полстакана виски, выпил залпом и задержал дыхание. Накатило тепло, мысли немного успокоились. И хорошо, давно пора: выходной-то на исходе.
Он не сказал ничего лишнего. Никто не приказывал ему утаивать информацию от коллеги.
Но это не его дело точно. Он не собирается в это влезать. Ему за глаза и за уши хватает своих проблем.