"Пуля" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Лорел)

Глава 17

Я положила руку на спину Ноэля. Я ждала, что он начнет дышать, но он не дышал.

— Дерьмо, — сказала я. — Приведите доктора Лиллиан, приведите кого-нибудь. Приведите каких угодно долбаных медиков сюда прямо сейчас!

Я слышала, как кто-то по своему мобильному сделал то, что я просила. Пожалуйста, Боже, не дай ему умереть. Ему всего 24, на год старше Натаниэля. Русоволосая женщина встала на колени возле его головы, слезы покатились по ее щекам.

— Не плачь, не надо, — попросила я.

Она посмотрела на меня испуганно. Я заметила, что она была одета в красное платье. Словно я способна была видеть вещи только по частям. Другая львица подошла к нам. Ее длинные светлые волосы были завязаны в хвост сзади, и на ней было почти столько же оружия, сколько и на мне.

— У нас не было выбора.

Я поняла, что охранники и остальные три льва дерутся. Хейвен пытался добраться до меня, для того чтобы ранить меня в ответ или снова попытаться поцеловать, — я не знала, и мне было плевать. Я знала, что охранники не дадут ему приблизиться ко мне. Черт, я была убеждена, что Нечестивец и Истина сами по себе могли защитить меня от небольшой армии верльвов. Три льва были мелочью.

— Если бы у нас были настоящие Регина или Рекс, мы могли бы это остановить, — сказала блондинка.

Я кивнула, потому что для какой-то части меня это звучало логично. Я вспомнила силу, вспыхнувшую между Хейвеном и мной, и призраки огня вокруг других верльвов. Я молилась: «Помоги мне спасти его». Я представила свою львицу, но не во мне, я пыталась вызвать это свечение, золотой огонь, который был вокруг нас всех несколько минут назад.

Блондинка встала рядом со мной на колени.

— Вот так, — сказала она, и вдруг я снова увидела ее львицу, настолько больше, чем ее человеческий облик, в виде золотой энергии, колеблющейся вокруг ее человеческого образа. Львица смотрела на меня золотистыми глазами, и в то же самое время голубые глаза женщины смотрели на меня сквозь маску льва.

Я протянула руку, и в тот момент, как ее рука достаточно приблизилась к моей, я словно загорелась. Моя львица вспыхнула вокруг нас, золотая, сияющая, пылающе-яркая. Я обратила свои темно-золотые глаза к другой женщине и протянула руку. Она потянулась, и мы трое встали на коленях над Ноэлем. Мы не касались руками, но ощущение было таким, будто эта пульсирующая энергия коснулась огня наших львов.

— Мы поместим в него энергию, вызовем его зверя, — сказала блондинка.

— Давай, — сказала я.

Она потянулась вниз к застывшему Ноэлю, и наши руки потянулись следом, так что мы все прикоснулись к нему одновременно. Но это было равносильно тому, что пытаться растопить камень; не было ответной искры. Я знала, как работать с мертвыми, но не это.

— Слишком поздно, — произнесла черноволосая женщина.

— Нет, — сказала я.

— Может быть, — сказала блондинка.

Я позвала:

— Жан-Клод!

Он подошел ко мне и стал на колени рядом со мной.

— Что я могу сделать, ma petite?

— Он слишком далеко ушел. Помоги мне.

Он не сказал очевидного, что он не знает как, или, что мы никогда не пытались делать ничего подобного. Он просто позвал:

— Ричард, Натаниэль, Дамиан, идите сюда.

Натаниэль и Дамиан последовали незамедлительно. Натаниэль спросил:

— Где нам стать?

— Дотроньтесь до своего Мастера, — сказал Жан-Клод.

Они положили руки мне на плечи, став рядом на колени, и в тот момент, как они коснулись меня, я почувствовала, что мои глаза загорелись. Благодаря золотому сиянию львов я знала, что мои глаза горели, как темно-коричневые звезды. Натаниэль и Дамиан закричали рядом со мной и обратили на меня свои пурпурные и зеленые светящиеся глаза. Львиная энергия текла по ним обоим. Леопард Натаниэля ожил, как колеблющаяся черная фигура. У Дамиана не было животного, чтобы струиться вокруг него, и он просто купался в золоте львов.

Жан-Клод опустился на колени позади нас троих и положил свои руки поверх их рук, так что мы все касались друг друга. Энергия потекла над ним тоже, но я чувствовала, как она искрится, как разряд электричества. Мне не нужно было видеть, чтобы знать, что его глаза утонули в полуночно-синем огне.

Ричард стоял над нами в нерешительности.

— Что мне делать?

— Прикоснись к Жан-Клоду, — сказала я.

Я не была уверена, что он это сделает, но он сделал. Он остался на ногах, так что виднелся над всеми нами, но положил руки поверх рук Жан-Клода, и сила потекла дальше. Я слышала, как он произнес: "Боже!" Потом я почувствовала, как Жан-Клод придвинулся ближе к моему телу. Я раздвинула ноги, чтобы он мог прижаться ко мне как можно ближе. Я знала, что Ричард, все еще стоя, прижался к спине Жан-Клода.

Пятеро из нас стояли на коленях в мерцающем костре разноцветной энергии, но она не переходила ко львам. Их сила текла к нам, а не наоборот. Я поняла, что рука блондинки находилась прямо над моей, не касаясь.

Я схватила ее за руку. Она вздрогнула и начала тянуть ее прочь, говоря:

— Это так не работает…

Но тогда наша энергия замкнула цепь. Она текла по моей руке и перетекала в нее. Ее рука сжалась вокруг моей и вокруг руки темноволосой женщины. Я увидела черное пламя моего леопарда, вспышку в глазах Жан-Клода, и изумрудное свечение Дамиана, и красноватое сияние, которое должно быть было волком Ричарда, перетекающим во львов.

Темноволосая женщина положила руку на Ноэля. Его тело подпрыгнуло, когда сила вошла в него. Его человеческое тело раскололось, липкая, теплая жидкость хлынула вокруг наших коленей. Мех покрывал его, пока он не превратился в огромного льва. Его темная грива была не очень густой, не очень впечатляющей, но мне было плевать. Я просто хотела, чтобы он дышал.

Внезапно рядом оказался Мика. Он опустился на колени с другой стороны от Натаниэля и взял его другую руку. Мощность подскочила на порядок.

Женщина, которая касалась Ноэля, произнесла:

— Сердце бьется, но он не дышит.

Я чувствовала льва, еще одного льва, бегущего к нам по коридору. Я знала, что это был Никки, все еще в форме льва. Он шел на бой, навстречу энергии, которую мы поднимали. Я знала, что львы, более чем другие группы животных, источали энергию для привлечения или отпугивания других львов, но до этого момента я не понимала, что со всей этой силой можно было делать и другие вещи.

Ноэль сплюнул кровь на пол, но он должен был дышать, чтобы сделать это. Блондинка удерживала энергию сосредоточенной на нем, когда я повернулась, чтобы посмотреть на Никки. Золотой человек-лев ворвался через занавески и ринулся в бой, но я сказала:

— Никки, ты мне нужен.

Он никогда не колебался. Он просто повернулся к нам и сказал:

— Куда мне идти?

Я сказала первое, что пришло на ум.

— В щенячью кучу, прикасайся как можно больше.

Это было все, что я могла придумать; как разновидность вампира мы работали лучше с прикосновениями, и больше прикосновений нам не повредило бы. Он уложил всего своего золотого льва на льва Ноэля и обнял Тревиса, привлекая неподвижное тело к нам. Никки вытянул одну руку и схватил меня за пояс, заложив под него его большие пальцы у моей обнаженной талии. Моя львица вспыхнула этим костром энергии, и огонь Никки вырос вместе с моим. Это было не так ярко, как с Хейвеном, но, тем не менее, ярко, и это была сила, и она мягко объединила силу всех остальных. Я поняла, что мы упустили, что нам нужно было сделать: готовность без своей собственной воли. Никки отдал себя этому, как он отдавал себя всему, о чем я его просила с тех пор, как он стал моим.

Барьеры, о существовании которых я даже не знала, были сломаны. Ричард перестал сдерживаться, Дамиан перестал бояться, Жан-Клод перестал быть таким осторожным, блондинка отпустила часть внутренней злости, темноволосая отпустила любовь в поисках любви, Тревису особенно не от чего было отказываться, Натаниэль избавился от своего последнего страха, что я устану от него, Мика избавился от этого тяжелого, глубинного гнева, о котором я и не догадывалась, а я отказалась от своего контроля. Я хотела, чтобы Ноэль был жив, больше, чем контролировать ситуацию.

Сила вспыхнула вокруг нас темной радугой энергии. Она вспыхнула до потолка. Если бы это был настоящий огонь, он сжег бы цирк до основания. Мы взяли эту силу и направили ее в Ноэля. Я работала с другими аниматорами, когда нам нужно было поднять много мертвых или очень старых. Я научилась делиться силой с другими людьми с аналогичными способностями и работать как единое целое. Одно волшебство было удивительно похоже на другое.

Тревис схватил за руку ближайшую львицу. Я думала, что он хотел исцелиться, пока не увидела вспышку его собственного тусклого оранжево-золотого льва и не поняла, что он отказывался от своей собственной энергии в пользу Ноэля. Со всей этой энергией он отдавал и ничего не оставлял для себя.

Никки обернул его покрытые мехом руки вокруг двух львов. Его хватка стала крепче, и он отдал мне все, не сдерживаясь, без страха, без колебаний. Он позволил мне взять все, и он помог остальным отдать, уступить и накормить Ноэля. Ноэль вздрогнул, а затем он начал дышать. Его покрытый мехом бок поднимался и опускался, и я могла слышать его сердцебиение. Я чувствовала движение и поток крови в его жилах, чувствовала подъем и падение его жизни, которую мы с таким трудом отвоевали для него, и где-то на задворках всего этого было желание укусить его. Было желание погрузиться своими зубами в этот теплый мех, пока я не найду кровь, и я поняла, что мы потеряли наш контроль, весь. Я стояла на коленях в куче оборотней и вампиров, которые отказались от своего контроля. Мы хотели плоти и крови. Мы хотели кормиться.

Напряженный голос Ричарда произнес:

— Анита, измени это. Замени чем-то другим, не позволяй нам.

Жан-Клод сказал:

— Замени питание чем-то, что мы сможем пережить, ma petite. Замени или мы разорвем льва на части после того, как спасли его.

Я тонула в аромате меха, в ощущении его плоти. Я поняла, что Никки терся лицом о бок Ноэля. Мы так хотели откусить кусочек.

— Помоги мне, помоги нам не сделать этого. Жан-Клод, помоги мне!

— Ардер, ma petite, что-то вроде этого будет…

— Сделай это!

Я была не единственной, кто это прокричал; Мика и Ричард поддержали меня. Мы все ценили наше умение контролировать почти все, но в этот момент у нас не было контроля. Это было как раз то, что мы утратили. Я хотела утопить клыки и когти в этом мягком дышащем теле. Казалось, что сила развернулась на 180 градусов и стала нести смерть, а не жизнь.

Я почувствовала запах цветов жасмина. О Боже! Но это была не она или не она одна, и не ее голос, который пронесся у меня в голове. Это был мужской голос, которого я раньше никогда не слышала.

— Кормись, и я буду пировать, — а потом он засмеялся, маниакальным безумным смехом.

Я слышала, как Жан-Клод подумал: "Любовник Смерти, помоги нам всем Бог", и я знала, благодаря быстрой перемотке вперед, с помощью которой он мог общаться со своими слугами, что Любовник Смерти, Morte d'Amour, питался от смерти таким же образом, каким Белль кормилась от похоти. Он был создателем вампиров, которые гнили, но которых было труднее всего убить. Он будет питаться энергией каждой жизни, которую мы заберем. Он был самым главным вороном-падальщиком, ментальным грифом.

Жан-Клод принял эту потребность вонзаться, рвать и кусать, вкушать сырое мясо и ощущать, как свежая кровь течет во рту и по нашим телам, и превратил ее в единственный голод, который у нас был. В какой-то момент я стояла на коленях там, ощущая его за собой. Я знала, где находится каждый, и что мы делаем, а потом ардер ударил по силе, которую мы подняли. Ударил и взорвал всю эту силу в зал.

На секунду я услышала вопль Любовника Смерти:

— Нет, я не могу этим кормиться.

Я почувствовала запах жасмина и разочарование, потому что Мать Всей Тьмы могла питаться только тем, чем мог питаться ее носитель. Белль каким-то образом удалось сбежать, и больше никто не мог кормиться на празднике, который мы собирались им устроить.

На секунду я ощутила по этому поводу ожесточенное счастье, а потом не было ничего, кроме рук и тел, и того, что можно было сделать зубами, того, что не убивает, но оставляет след.