"Техника и вооружение 2007 09" - читать интересную книгу автора

П-25

В 1960 г. после завершения трехлетних испытаний на вооружение катеров советского флота поступил комплекс с ракетой П-15. При его разработке конструкторам возглавляемого А.Я. Березняком дубнинского филиала ОКБ-155 удалось добиться исключительного в истории техники результата: максимальная дальность (35 км) на 40% превысила величину, заданную правительственным постановлением на создание комплекса! Все было бы хорошо, если бы не некоторые обстоятельства.

Во-первых, вполне удовлетворительная для катерной ракеты дальность (по результатам последующих пусков ее довели до 40 км) достигалась применением жидкостного ракетного двигателя, работающего на агрессивных, токсичных и пожароопасных компонентах топлива. Это сулило серьезные неприятности как в процессе заправки ракет, так и в случае сокрушительных проявлений «неизбежных в море случайностей».

Во-вторых, добившись уменьшения поперечного габарита ракеты за счет использования крыла малого удлинения, конструкторы успокоились. В результате для размещения ракет П-15 на специально спроектированном катере пр. 205 потребовалось смонтировать довольно крупные угловатые ангары, создававшие существенный прирост аэродинамического сопротивления и мощное демаскирующее отражение при облучении катера радиолокатором противника.

В-третьих, высота полета на маршевом участке составляла 500 м, что не способствовало внезапности нанесения удара и облегчало задачу его отражения.

Между тем устройство раскладывания консолей крыла в процессе старта ракеты было успешно отработано в ходе летных испытаний изделий, созданных в руководимом В.Н. Челомеем ОКБ-52. Применение его на катерной ракете позволяло существенно сократить поперечные размеры, при сложенных консолях крыла вписав ее в аккуратный цилиндрический контейнер. Кроме того, начав разработку противокорабельной ракеты подводного старта, коллектив В.Н. Челомея активно осваивал твердотопливные ракетные двигатели, ранее не использовавшиеся на маршевых ступенях противокорабельных ракет.

Казалось бы, в качестве более совершенной катерной ракеты можно было задействовать и «Аметист». Но довольно сложная система стартовых двигателей «Аметиста» исключала возможность надводного старта. Для начала в них включалась камера подводного хода, малая тяга которой не обеспечивала старт с пологой пусковой установки катера: ракета просто клюнула бы носом и ушла в волны перед кораблем-носителем. Кроме того, «Аметист» был перетяжелен по сравнению с П-15. Сказалась и вдвое большая дальность (до 80 км), и упрочнение всех корпусных элементов под нагрузки подводного старта, и обеспечение герметизации.

Тем не менее В.Н. Челомей предложил твердотопливную катерную ракету с диапазоном дальностей от 5 до 40 км и высотой полета 50 м, комплектуемую новыми, более помехоустойчивыми головками самонаведения – как радиолокационной, так и тепловой.

Постановление от 26 августа 1960 г. о разработке катерной ракеты П-25 предусматривало начало испытаний с берега в первом квартале, а с катера – в середине 1962 г. Проектирование радиолокационной ГСН поручалось КБ-1, тепловой – НИИ-10, чем сохранялась кооперация по бортовой аппаратуре, принятая при создании П-15.

В целом ракета П-25 представляла собой как бы несколько уменьшенный «Аметист» с упрощенным стартовым агрегатом. Основной разгонно-маршевый двигатель снаряжался двумя шашками аналогичного «Аметисту» смесевого топлива, но обеспечивал двухрежимную диаграмму тяги.

Разработка ракеты велась под общим руководством В.Н. Челомея группой конструкторов во главе с Аркадием Иосифовичем Эйдисом, работавшей в филиала №2 ОКБ-52 – в бывшем ГС НИИ-642. После преобразования расположенного в Химках ОКБ завода им. С.А. Лавочкина в филиал №3 ОКБ-52 туда передали рабочее проектирование и отработку всех крылатых ракет, а филиал №2 переключили на разработку наземного оборудования. Соответственно перебрались в Химки А.И. Эйдис и ведущие разработчики «Аметиста».

Основные трудности возникли при огневых стендовых испытаниях разгонно- маршевого двигателя, который долго не хотел устойчиво работать при отрицательных температурах. Но и после преодоления этой проблемы, на стадии летных испытаний появились новые сложности. В отличие от двигателя «Аметиста», разгонно-маршевый двигатель П-25 в процессе выгорания топлива существенно менял центровку ракеты, что ухудшало ее динамику и грозило срывом процесса самонаведения. Это проявилось в ходе летных испытаний: ракета самопроизвольно отрабатывала «змейку» в горизонтальной плоскости.

Для проведения испытаний на полигоне Песчаная балка установили упрощенный вариант катерной пусковой установки – КТ-62Б. Первый пуск ракеты с автономным управлением состоялся с более чем полугодичным отставанием от плановых сроков, 16 октября 1962 г., и завершился неудачей: из-за сбоя в электропитании бортовой аппаратуры не прошла команда на включение раз- гонно-маршевого двигателя. Последующие три пуска в ноябре 1962 г. – феврале 1963 г. прошли в целом успешно. В автономном полете была достигнута дальность более 60 км.

К началу 1963 г. к испытаниям подготовили катер Р-113 пр. 205Э, построенный в Ленинграде на заводе №5. От серийных кораблей пр. 205 внешне он отличался более обтекаемыми обводами надстройки и горизонтальным расположением четырех цилиндрических контейнерных пусковых установок КТ-62К для ракет, которые перед пуском поднимались на стартовый угол. В принципе, такая усложненная конструкция должна была снизить аэродинамическое сопротивление. Катер оснастили передним подводным крылом и кормовой транцевой плитой, за счет чего удалось повысить скорость с 40 до 50 узлов.

Первые пуски ракет с ГСН с катера 28 мая и 20 июня 1963 г. прошли не блестяще: первая ракета не долетела до цели чуть больше километра, а вторая вообще не захватила головкой самонаведения цель, так как ее пустили с ошибкой по азимуту 6°.

Первый пуск по программе летно-конструкторских испытаний принес долгожданный успех: ракета прошла в нескольких метрах от цели, что было засчитано как попадание. Всего на этом этапе до 21 декабря 1964 г. с катера выполнили 12 пусков, из которых четыре можно признать однозначно неудачными: радиолокационная головка не захватывала цель или выходила из строя в процессе наведения, а в двух случаях отказали рулевые машинки привода. Прямых поражений было всего три, в остальных случаях ракета пролетала вблизи цели, что также засчитывалось как попадание, либо не долетала до нее сотню-другую метров. Начиная с 15 октября 1963 г. наряду с радиолокационной испытывалась и тепловая головка самонаведения.

Катер пр. 1231 (варианте носовым подводным крылом).

Судьбу ракеты определило резкое изменение политической обстановки. После октябрьского (1964) пленума ЦК КПСС, освободившего Н.С. Хрущева от высших постов, председатель ВПК Л.В. Смирнов (по ряду свидетельств, один из организаторов смены лидера страны) 14 ноября обратился к руководству Вооруженных Сил, промышленности и Академии науке запросами дать свои предложения о целесообразности продолжения проводимых В.Н. Челомеем работ. К счастью, во главе «комиссии по расследованию» был поставлен честный и здравомыслящий М. В. Келдыш, так что большинство реально проводимых ОКБ-52 работ было продолжено и в дальнейшем успешно завершено. Прекращению подлежали, в основном, «вымороченные» темы типа заданных еще в 1960 г. проработок по космопланам и ракетопланам, а также явно нецелесообразные затеи типа боевого шахтного варианта комплекса с ракетой «Протон». Но среди прочего в соответствии с рекомендациями Генштаба жертвой этой компании стал и комплекс с ракетой П-25. Вопреки мнению руководства Госкомитета по авиационной технике, было принято решение прекратить испытания этой ракеты и не принимать ее на вооружение и в серийное производство.

Правда, помимо личного стремления некоторых руководителей «разобраться с Челомеем» сказались и весомые объективные факторы. По наиболее понимаемым адмиралами характеристикам – максимальной дальности и по скорости полета – П-25 не превосходила П-15. К этому времени коллектив А.Я. Березняка отработал П-15У с раскрываемым при старте крылом, что позволило размещать эти ракеты в компактных цилиндрических контейнерных пусковых установках КТ-67, которые и устанавливались на кораблях пр. 205У – модификациях катера пр. 205. Хотя кораблестроительной программой на семилетку, откорректированной по постановлению от 21 июня 1961 г., предусматривалось массовое строительство катеров пр. 205 с вооружением их именно ракетой П-25, из-за задержки с созданием челомеевского комплекса к концу 1964 г. было уже построено более полусотни катеров этого проекта с пусковыми установками и корабельной аппаратурой для П-15.

Наиболее серьезный недостаток П-15 – применение опасного жидкого топлива – как-то сгладился многолетней почти безаварийной практикой массовой эксплуатации этих ракет. Как говорится, «стерпится – слюбится»! Флот получил необходимое оборудование для заправки ракет и успешно освоил его. Из года в год промышленность постепенно продляла гарантийный срок эксплуатации заправленных ракет, расширив его от нескольких месяцев до многих лет.

Руководствуясь здравым принципом «Лучшее – враг хорошего», флот не стремился внедрять новый комплекс. Но у П-25 были и несомненные достоинства – новые радиолокационная и тепловая головки самонаведения, намного более совершенные, чем аналогичная аппаратура для П-15, разработка которой началась еще в 1955 г. В ходе испытаний П-25 головки самонаведения довели до работоспособного состояния. Пренебречь этими достижениями было бы очевидным проявлением неразумного расточительства. Поэтому в 1965 г. решили использовать их на ракете П-15М – новой модификации изделия ОКБ А.Я. Березняка. Первенец дубнинских конструкторов в исходном варианте был еще далек от конструктивного совершенства, что позволило при создании П-15М удвоить максимальную дальность практически без утяжеления ракеты и роста ее габаритов.

Все публикации о П-25 сопровождаются ехидными повествованиями о погружающемся ракетном катере пр. 1231, разрабатывавшемся по личной инициативе Н.С. Хрущева. На самом деле это было продолжением замысла прорабатывавшегося еще в конце 1950-х гг. ныряющего катера пр. 662. Тогда в числе пороков этого катера указывалась недостаточность его надводной скорости – 32 узла. Эту недоработку решили устранить за счет применения подводных крыльев.

В соответствии с постановлением от 21 декабря 1962 г. погружающийся катер на автоматически управляемых подводных крыльях пр. 1231 при водоизмещении 350-420 т вооружался четырьмя пусковыми установками ракет П-25, оснащался РЛС «Рангоут», «Нихром-М», «Накат- М», а также гидролокатором МГ-10. Дальность плавания в надводном положении должна была составить 1300-1500 миль, под водой – 355 миль, а максимальная скорость – соответственно 50-80 и 5- 6 узлов. Время пребывания под водой на глубине до 70 м составляло до двух суток. Катерное ЦКБ-5 и лодочное ЦКБ-16 должны были выпустить технический проект к концу 1963 г., после чего предполагалось строительство корабля на специализировавшемся на постройке подводных лодок ленинградском заводе №196 (Судомеханическом заводе). Главным конструктором стал И.И. Костецкий, позже – Е.И. Юхнин. Но вскоре было принято решение строить «чудо-катер» на территории судоремонтного завода Морпогранохраны, который передали в подчинение.

Госкомитета по судостроению и отнесли к заводу №5, расположенному на противоположном правом берегу Малой Невы. Значительная часть сооружений и оборудования этого предприятия, позднее получившего наименование Морской завод, была создана именно под обеспечение программы постройки катера пр. 1231.

Однако попытка впрячь в одну упряжку «коня и трепетную лань», т.е. тяжелую подводную лодку и столь же неизбежно легкий катер на подводных крыльях, ни к чему хорошему привести не могла. По результатам проектирования получалась никудышная подводная лодка со скоростью около 3 узлов и глубиной погружения не более 30 м и очень посредственный ракетный катер, по скорости на 8-12 узлов уступавший обычному катеру пр. 205. С отстранением Н.С. Хрущева от руководства результаты критического анализа перспектив катера пр. 1231 получили ход, и вскоре работы по этой теме прекратили.

Отметим, что эта кораблестроительная химера имела к комплексу П-25 довольно отдаленное отношение. Предусматривалась постройка всего лишь одного опытового катера пр. 1231 к 1966 г. А комплекс П-25 создавался на смену П-25 и предназначался для катеров типа пр. 205.

Тем не менее работы по так и не принятому на вооружение П-25 принесли пользу отечественному кораблестроению. Как уже отмечалось, под комплекс был спроектирован катер пр. 206Э с носовым подводным крылом и управляемой транцевой плитой. При выведении этой плиты на отрицательные углы атаки корма притапливалась и образующийся дифферент способствовал выходу в режим движения на подводном крыле. Подобная схема оказалась очень перспективной. В 1965 г. с прекращением работ по комплексу П-25 катер Р-113 вернули в Ленинград для проведения дальнейших доработок в целях гидродинамических исследований. Схема с носовым подводным крылом и управляемой транцевой плитой нашла применение на серийных торпедных и ракетных катерах постройки 1970-х гг. – пр. 206М и 206МР. А сам катер пр. 206Э под конец окончательно разоружили и переделали в буксировщик моделей по пр. 205ЭКБ и под названием ОК-Ю72 перевели в филиал ЦНИИ ВК в Балаклаву, где он использовался для обеспечения гидродинамических исследований до 1990-х гг.