"Холостяк" - читать интересную книгу автора (Филлипс Карли)

Глава 1

Роман Чандлер мрачно посмотрел на старшего брата, точнее, на двадцатипятицентовик в правой руке Чейза. Когда Роману позвонили и сообщили, что у матери проблемы с сердцем, он вылетел из Лондона первым же рейсом. Он приземлился в аэропорту Джона Кеннеди и пересел на другой самолет, до Олбани, а там взял напрокат машину, чтобы за час доехать до родного города, Йоркшир-Фоллз, что недалеко от Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк. Он так вымотался, что, казалось, даже кости его ныли от усталости.

И вот теперь ко всем его проблемам можно прибавить стресс. Из-за того что у матери проблемы с сердцем, один из ее сыновей должен пожертвовать свободой и подарить ей внука. Чтобы выбрать, кому именно предстоит взвалить на себя это бремя, они решили бросить жребий — подбросить монетку. В жеребьевке участвовали только два брата, Роман и Рик. Чейз уже выполнил свой долг перед семьей, когда бросил колледж, чтобы взять на себя управление газетой и помочь матери поставить на ноги младших братьев. Чейз хотел, чтобы все находились в равных условиях, но Рик и Роман были против и исключили его, как он ни возражал. Ему досталась роль вершителя судеб.

— Ну, выбирай, орел или решка, — сказал Чейз.

Роман посмотрел на некрашеный потолок. Посмотрел на некрашеный потолок дома, где прошло его детство. На втором этаже сейчас отдыхала мать, следуя предписанию врача. Тем временем он и его братья стояли на пыльном, в пятнах смазки, полу гаража, который располагался в подвале их семейного дома. В детстве они хранили в этом самом гараже велосипеды, мячи, здесь Рик, когда его братьев не было поблизости, тайком пил пиво. В этом доме он и его братья выросли, и благодаря упорному труду Чейза и успеху возглавляемой им газеты матери удалось сохранить этот дом до сих пор.

— Ну что, парни, выберет кто-нибудь наконец, орел или решка? — нарушил затянувшееся молчание Чейз.

— Не обязательно говорить об этом таким довольным тоном, — пробурчал Рик.

Чейз покрутил монету в пальцах.

— Думаешь, мне это нравится? — Чейз в досаде скривил губы. — Ни черта подобного. Не вижу ничего приятного в том, что из-за какой-то прихоти одному из вас придется отказаться от той жизни, которая ему нравится.

Роман был уверен, брат потому принимает ситуацию так близко к сердцу, что ему самому не пришлось выбрать свой путь в жизни. Жизнь внезапно заставила Чейза взять на себя роли издателя и родителя. Когда их отец умер, Чейзу было семнадцать лет. Будучи старшим сыном, Чейз счел своим долгом занять место отца как главы семьи. Потому-то Роман и согласился участвовать в этой затее с подбрасыванием монеты. Он уехал из Йоркшир-Фоллз и стал воплощать в жизнь свою мечту, тогда как Чейзу пришлось остаться и отказаться от своей мечты.

И Роман, и Рик видели в Чейзе образец для подражания. Если Чейз считает, что состояние здоровья их матери и ее заветное желание иметь внука стоит жертвы, значит, Роман должен с ним согласиться. Он считал себя в долгу перед старшим братом, а кроме того, был столь же предан семье, как Чейз.

— Это не прихоть, мама страдает, — сказал Роман братьям. — Она сказала, что у нее слабое сердце и ей нельзя волноваться. Ей противопоказан стресс.

— Или разочарование, — добавил Рик. — Мама не употребила это слово, но вы прекрасно знаете, что она именно это имела в виду. Мы ее разочаровали.

Роман кивнул.

— Так что, если внуки сделают ее счастливой, значит, один из нас должен подарить ей внука, пока она еще с нами и может насладиться счастьем, оттого что стала бабушкой.

— Если она будет знать, что один из нас счастливо женат, это снимет с нее часть эмоционального напряжения, которого ей велено избегать, — сказал Чейз. — К тому же внук придаст ее жизни смысл.

— А может, просто подарить ей щенка? — спросил Рик. Роман понимал чувства брата. В тридцать один год он вел такую жизнь, которая не предполагала перспективу остепениться и завести семью. Брак и семья просто не входили в его планы. До сегодняшнего дня. Не то чтобы Роман не любил женщин. Любил. Ему определенно нравились женщины, нравилось, как они пахнут, нравилось ощущение их бархатистой кожи, скользящей по его телу. Но у него и в мыслях не было отказываться от карьеры, чтобы до конца дней своих видеть за завтраком напротив себя одно и то же женское лицо. Он поежился, мысленно поразившись, между чем и чем ему приходится выбирать.

Роман повернулся к среднему брату:

— Рик, ты однажды уже женился, ты не обязан делать это снова.

Хотя у Романа не было ни малейшего желания предлагать свою кандидатуру, он не хотел, чтобы брат повторил то, что уже однажды сделал — принося себя в жертву, женился, чтобы помочь другому человеку.

Рик замотал головой:

— Ошибаешься, братик. Я приму участие. В прошлый раз было совсем другое дело, а сейчас речь идет о семье.

И Роман его понял, для Чандлеров семья была всем. Поэтому он вернулся туда, откуда они уехали. Вернется ли он к своей работе иностранного корреспондента Ассошиэйтед Пресс, будет ли и дальше бросаться в горячие точки политики, чтобы находить для остального мира нерассказанные истории? Или осядет в Йоркшир-Фоллз и будет жить так, как никогда раньше не планировал? Иногда Роман спрашивал себя, чью мечту он воплощает в жизнь, свою или Чейза, или, может быть, комбинацию той и другой? Однако он очень боялся повторить судьбу Чейза и застрять в этом городке без возможности выбора.

У Романа сосало под ложечкой, но он с готовностью кивнул Чейзу:

— Давайте покончим с этим делом.

— Как скажешь.

Чейз подбросил монетку в воздух. Роман кивнул в сторону Рика, предоставляя выбор ему. И тот крикнул: «Орел!»

Монета, словно в замедленном кино, завертелась и взлетела в воздух. Перед глазами Романа пронеслась его беззаботная жизнь: женщины, с которыми он встречался и флиртовал, среди них — те немногие, которые продержались достаточно долго, чтобы между ними завязались какие-то отношения. Ни одна из них не была второй половинкой, сейчас, когда он стал старше и разборчивее, короткие, но страстные отношения случались в его жизни реже.

Чейз хлопнул ладонью о ладонь. Этот звук резко вернул Романа к действительности. Он встретился взглядом с Чейзом — тот смотрел очень серьезно.

Перемена жизни.

Смерть мечты.

Роман напряженно застыл, подавленный серьезностью ситуации. Рик шумно втянул воздух.

Чейз раскрыл ладони, посмотрел на монету, потом посмотрел на Рика, после того посмотрел в глаза Роману. Затем он исполнил свою роль так, как исполнял всегда — твердо, не колеблясь и не отступая.

— Младший брат, думаю, тебе сейчас не помешает выпить. Ты становишься жертвенным ягненком в маминых мечтах о внуках.

Рик тяжело вздохнул, но это не шло ни в какое сравнение с тяжестью, навалившейся на Романа.

Казалось, у него в желудке лежал камень. Чейз подошел к Роману.

— Если хочешь выйти из игры, сейчас самое время. Никто не будет тебя винить, если ты не захочешь это сделать.

Роман принужденно усмехнулся, сразу став похожим на Чейза в восемнадцать лет.

— Ты думаешь, выбирать женщин и делать детей — трудное задание? К тому времени, когда я закончу, ты еще пожалеешь, что не оказался на моем месте.

— Ты уж постарайся, выбери цыпочку покрасивее, — подсказал Рик, но в его голосе не слышалось искреннего юмора. Он понимал состояние брата, хотя его собственное облегчение от того, что выбор пал не на него, было почти физически ощутимым.

Роман оценил попытку брата поднять ему настроение, хотя она и не сработала.

— Куда важнее, чтобы она не ожидала слишком многого, — ответил он.

Женщина, на которой женится Роман, должна с самого начала знать, что он собой представляет, и смириться с тем, чего от него ждать не стоит.

Чейз хлопнул брата по спине.

— Я тобой горжусь, малыш. Такое решение принимают раз в жизни. Только прежде чем жениться, убедись, что сможешь с ней жить, ладно?

— Я не собираюсь ни с кем жить, — пробурчал Роман.

— Тогда какие у тебя планы? — спросил Рик.

— Удобный дистанционный брак, который не так уж сильно изменит мою жизнь. Я хочу найти женщину, которая будет рада сидеть дома и растить детей и будет рада видеть меня, когда у меня получится вернуться.

— Что, груз прошлого давит? — спросил Рик.

Роман нахмурился. Попытки брата поднять ему настроение зашли слишком далеко.

— На самом деле в детстве у нас была отличная жизнь, и уж я постараюсь, чтобы та, на которой я женюсь, смогла обеспечить то же самое моему ребенку.

— Итак, ты будешь разъезжать, а жена должна оставаться дома. — Чейз покачал головой. — Как бы при таком отношении ты не отпугнул потенциальных кандидаток еще в самом начале поисков.

— Ну нет, с ним такого не случится. — В школе его хотели все девчонки до единой — пока он не отправился на поиски приключений.

Несмотря на всю серьезность положения, Роман усмехнулся:

— Это началось только после того, как ты окончил школу и твое место освободилось. Я пошел по твоим стопам.

— Ну, об этом я даже не говорю. — Рик скрестил руки на груди. — Но будем справедливыми, мне пришлось занять место Чейза, а это было ого-го какое место. Девушкам нравился сильный немногословный парень. Но как только он окончил школу, они обратили взоры на меня. — Он хлопнул себя по груди. — А как только школу окончил я, поле освободилось для тебя. И тобой интересовались все.

«Не все». Воспоминания об увлечении школьных лет нахлынули, как всегда, неожиданно. Красивая девушка с черными как смоль волосами и зелеными глазами, Шарлотта Бронсон, произвела бурю в его подростковых гормонах. Ее отказ жалил его до сих пор, боль была такой свежей, словно все это случилось только вчера. Роман считал, что она сбежала и забыла о нем, а вот он так и не смог ее забыть. И хотя ему хотелось считать это подростковым увлечением, которое осталось в прошлом, правда состояла в том, что его чувства были очень глубокими.

Конечно, тогда он не сказал братьям о своих чувствах, не собирался говорить и сейчас. Некоторые вещи мужчина должен хранить в тайне. Последнее, что Роман слышал о Шарлотте, была новость, что она переехала в Нью-Йорк, столицу мировой моды. Роман снимал квартиру в том же городе, но ни разу случайно не столкнулся с Шарлоттой и не искал ее специально. Роман редко оставался в Нью-Йорке надолго, обычно он ночевал одну ночь, переодевался и снова двигался в путь. В последнее время он не слышал и никаких сплетен от матери. Сейчас любопытство взяло в нем верх.

— Шарлотта Бронсон вернулась в город?

Рик и Чейз удивленно переглянулись.

— Да, конечно, — ответил Рик. — У нее небольшая фирма на Первой авеню.

— И она не замужем, — добавил Чейз и наконец улыбнулся.

Роман почувствовал выброс адреналина.

— Что у нее за фирма?

— Почему бы тебе самому не заехать и не посмотреть? — предложил Рик.

Предложение звучало заманчиво. Роман попытался представить, какой стала Шарлотта. Осталась ли она такой же тихой и искренней, как была в те времена. По-прежнему ли она носит свои длинные черные волосы распущенными, и они так и манят мужчину прикоснуться к ним. Интересно, ее зеленые глаза остались все такими же выразительными? Когда-то они были окнами в ее душу, открытыми для каждого, кому интересно заглянуть. Ему было интересно, и он заглянул — за что и поплатился.

— Она сильно изменилась?

— Пойди и посмотри. — Чейз поддержат Рика. — Можешь считать это первой попыткой поиска потенциальных кандидаток.

Как будто Шарлотту это интересует! После их первого и единственного свидания она ушла без сожаления, предоставив ему идти своей дорогой. И, по-видимому, ничуть в этом не раскаивалась. Роман так и не поверил ее заявлениям, что он ее не интересует. И вовсе не потому, что ему не позволяло его самолюбие. Между ними тогда явно проскакивали искры, да такие мощные, что можно было бы осветить весь город, а взаимное влечение даже пугало своим жаром. Но сексуальное влечение было не единственным, что их объединяло. Между ними существовала связь на более глубоком уровне. Роман делился с Шарлоттой своими мечтами и планами на будущее, чего он никогда раньше не делал. Он открыл Шарлотте такие интимные глубины своей души, что это сделало его уязвимым, а ее отказ от этого стал еще больнее — как он понимал теперь, став старше и обретя мудрость, которой ему недоставало в юности.

— Может быть, я к ней загляну, — уклончиво заметил Роман.

Ему не хотелось, чтобы братья обратили внимание на его интерес к Шарлотте Бронсон. Особенно сейчас, когда ему нужна женщина другого типа, которая согласится с его планом.

Он шумно вздохнул, вспомнив, из-за чего вообще начался весь этот разговор. Его матери нужны внуки. И он сделает все, что в его силах, чтобы подарить ей этих самых внуков. Но это не означает, что он может обеспечить супругу всеми удушающими эмоциями и соответствовать ожиданиям, которые обычно сопровождают типичный брак. Он такой человек, которому нужна свобода. Он не из тех, про кого можно сказать «муж на все сезоны». Его потенциальная жена должна больше стремиться иметь детей, нежели мужа, и должна хорошо чувствовать себя в одиночестве. Ему подошла бы независимая женщина, которая любит детей.

Потому что он собирался жениться, сделать жену беременной и убраться к черту, делая все, что только можно, чтобы не оглядываться назад.

Сквозь стекло витрины в магазин лился солнечный свет, Шарлотта наслаждалась неправдоподобным теплом. Вполне подходящая атмосфера для «тропической» витрины, которую она оформляла. Она завязала на манекене тесемки купальника-бикини и передала манекен помощнице.

— Ну, как тебе это нравится?

Бет Хансен, лучшая подруга Шарлотты еще с детских лет, усмехнулась:

— Эх, вот бы у меня была такая же хорошая фигура!

— Сейчас у тебя такая и есть.

Шарлотта посмотрела на миниатюрную фигурку и увеличенную грудь подруги.

Йоркшир-Фоллз — маленький город, расположенный в четырех часах езды от Нью-Йорка. Это достаточно далеко, чтобы он мог оставаться маленьким городом, и достаточно близко, чтобы при наличии серьезного повода можно было съездить в большой город. По-видимому, для Бет операция по увеличению груди была достаточно серьезным поводом.

— И у тебя могла бы быть. Тебе даже не надо слишком напрягать воображение. — Бет показала на манекен. — Взгляни на нее и представь себя такой же. — Она очертила руками контуры пышной груди. — Для начала можно было бы чуть-чуть приподнять, но если немного прибавить размера, то это будет еще сильнее привлекать внимание мужчин.

Шарлотта утрированно вздохнула:

— Учитывая интерес, который вызывает мой магазин, мне не нужно никакого дополнительного внимания.

Что касается мужчин, то с тех пор, как Шарлотта полгода назад уехала из Нью-Йорка, она не побывала ни на одном свидании. И хотя иногда ей бывало немного одиноко, она не была готова снова играть в эту игру — долгие ужины, затянувшееся молчание за столом, непременные поцелуи на прощание, во время которых ей всегда приходилось перехватывать руку ее спутника, пока он не начал ее лапать по-настоящему. Хотя, если она хочет, чтобы в ее жизни появились муж и дети, ей все-таки придется вернуться на эту сцену в ближайшем будущем.

— Каждой женщине нужно еще больше мужского внимания. Оно подпитывает самолюбие, кто же будет с этим спорить?

Шарлотта нахмурилась.

— Я бы предпочла, чтобы мужчину…

— Интересовала твоя душа, а не лицо или тело, — передразнила ее Бет, подбоченившись.

Шарлотта кивнула:

— Именно так. И я готова ответить любому мужчине таким же уважением. — Она усмехнулась. — Я что, напоминаю заезженную пластинку?

— Есть немножко.

— Скажи мне одну вещь, — сказала Шарлотта. — Почему мужчины, которые меня привлекают, интересуются только оберткой и не задерживаются надолго?

— Может быть, потому, что ты встречаешься не с теми мужчинами? Или потому, что ты не даешь им шанса. Кроме того, мужчин всегда сначала привлекает внешность, это доказанный факт. Умный, подходящий мужчина должен тебя узнать, а потом ты сразишь его наповал силой своего интеллекта.

— Если мужчину привлекает прежде всего внешность, значит, он поверхностный.

— Ну вот, ты снова все обобщаешь. А я остаюсь при своем мнении. — Бет подбоченилась и нахмурилась на манер Шарлотты. — Именно внешность определяет первое впечатление.

Шарлотта недоумевала, почему Бет настаивает на одном, а сама при этом является ходячим доказательством другого. Если Бет считает, что мужчину прежде всего привлекает внешность, а уж потом он может узнать женщину получше и оценить ее как личность, то почему она сделала пластическую операцию после того, как у нее появился жених? Но Шарлотта не спрашивала напрямую, не желая чем-нибудь задеть подругу.

— Возьми, к примеру, хотя бы этот магазин. — Бет махнула рукой. — Ты продаешь упаковку, а значит, благодаря тебе оживают отношения многих супругов и просто пар, которые со временем стали пресными.

— По этому пункту не могу с тобой спорить, — сказала Шарлотта.

Многие ее клиенты говорили то же самое.

Бет усмехнулась:

— Половину женщин этого города ты уже осчастливила.

— Ну, так далеко я бы не стала заходить.

Бет пожала плечами:

— Как хочешь. Я хочу сказать, разве не ты сама распространяешь идею, что внешность очень важна?

— Мне больше нравится думать, что я распространяю идею, что быть самой собой — это хорошо.

— Думаю, мы говорим одно и то же, но я сейчас не буду в это углубляться. Я тебе говорила, что Дэвид предлагает комплексные программы? Лифтинг глаз и подбородка, подтяжку и имплантаты?

Шарлотта закатила глаза. По ее мнению, Бет выглядела безупречно и до того, как легла под нож пластического хирурга. Шарлотта до сих пор не понимала, что навело подругу на мысль, будто ей нужно что-то менять во внешности. А Бет не рассказывала. Она только рекламировала услуги своего будущего мужа.

— Тебе уже кто-нибудь говорил, что ты начинаешь походить на ходячую рекламу твоего пластического хирурга?

Бет улыбнулась:

— Естественно! Я же собираюсь за него замуж. Почему бы не поддержать его бизнес и не пополнить наш общий банковский счет в одно и то же время?

Меркантильные речи странно не вязались с обликом простой, милой, практичной женщины, какой ее знала Шарлотта. Это была еще одна перемена, которую Шарлотта заметила в Бет после возвращения. Как и она сама, Бет родилась и выросла в Йоркшир-Фоллз. И, как когда-то поступила Шарлотта, Бет собиралась вскоре переехать в Нью-Йорк. Шарлотта надеялась, что подруге понравятся яркие огни большого города. У нее же опыт жизни в Нью-Йорке вызвал смешанные чувства. Поначалу ей нравились оживленные улицы, бешеные скорости, блеск огней и кипучая жизнь, которая не прекращается даже поздно ночью. Но когда ощущение новизны притупилось, ему на смену пришла пустота. После жизни в небольшом городке, где все тесно связаны, в Нью-Йорке она почувствовала себя одинокой. Впрочем, с этой проблемой Бет не столкнется, поскольку она переедет в Нью-Йорк к мужу.

— Ты идеальная помощница, — с сожалением сказала Шарлотта, — мне ни за что не найти тебе замену.

Когда Шарлотта решила оставить должность менеджера по продажам одного из фешенебельных нью-йоркских бутиков и открыть в родном городе собственный магазинчик «Мансарда Шарлотты», ей хватило одного телефонного разговора, чтобы уговорить Бет уволиться из агентства по торговле недвижимостью, где она работала секретаршей, и поступить на работу к ней.

— Мне тоже будет тебя не хватать, — сказала Бет. — Эта работа была самой интересной из всех, где мне доводилось работать.

— Это потому, что ты наконец-то пустила в дело свой талант.

— Благодаря твоему предвидению. Это место просто невероятное.

Шарлотта слегка покраснела. Ее немного беспокоило, как пойдут дела у ее бутика в небольшом городке, где она родилась и выросла. Именно Бет поощряла и поддерживала ее эмоционально в период подготовки к открытию магазина. Как оказалось, тревоги Шарлотты были напрасными. Благодаря телевидению, Интернету и модным журналам маленький городок созрел для моды. Ее магазин стал настоящим хитом, хотя и выглядел немного странно среди старомодных магазинчиков, которые все еще работали.

— Кстати, о таланте. Я рада, что мы выбрали этот акварельный цвет вместо черного. — Бет показала пальцем на тесемки, туго завязанные за спиной манекена.

— Этот цвет в точности повторяет цвет воды у островов Фиджи. Море Коро и южной части Тихого океана.

Шарлотта закрыла глаза, представляя картину, описанную в рекламном буклете, который лежал в ее служебном кабинете.

Не то чтобы она собиралась в путешествие, но дальние страны манили ее, сколько она себя помнила. Когда она была еще девчонкой, фотографии идиллических курортов питали ее надежды, что вечно странствующий отец в один прекрасный день вернется и примет ее в свою — как ей казалось, волнующую и восхитительную — жизнь. Она не могла подавить в себе желание увидеть экзотические края, но боялась, что это желание сделало ее похожей на отца — эгоистичного и мелкого человека. Поэтому она ограничивалась только разглядыванием фотографий. Таких, как те, что лежали в ее кабинете, — сверкающая на солнце голубая вода, пенные волны, жаркое солнце, согревающее открытую кожу.

Размышления Шарлотты прервал голос Бет:

— Не говоря уже о том, что цвет воды очень подходит к летней коллекции в витрине.

— И это тоже. — Она открыла один глаз. — А теперь помолчи и не мешай мне грезить наяву.

Но чары уже рассеялись.

— Когда зима только кончается, непривычно смотреть на купальники.

— Я знаю. — Кроме нижнего белья, как простого, так и шикарного, Шарлотта продавала и отдельные предметы одежды: зимой — свитера, летом — купальники и подходящие пляжные накидки. — Но мир моды живет по своему собственному календарю.

И Шарлотта — тоже. Холодный зимний воздух едва начал уступать место чуть более теплому, мартовскому, но Шарлотта уже одевалась к летнему сезону — в шокирующе яркие тона и легкие ткани. Поначалу она делала это для того, чтобы привлечь людей в свой магазин, — и это сработало. Молва распространилась и привлекла покупателей, а она тем временем полюбила одежду, которую носила.

— Я думаю, что мы могли бы выставить купальники в правом углу витрины, — сказала Шарлотта.

— А что, по-моему, неплохая идея.

Шарлотта подтащила манекен к окну, выходящему на Первую авеню — главную улицу Йоркшир-Фоллз. Ей повезло, что удалось отхватить идеальное место, которое раньше занимал магазин мужской одежды. Перспектива открыть еще один розничный магазин в этом районе ее не пугала, поскольку ее товар шел в ногу со временем. У нее было бы шесть месяцев аренды по старой цене — достаточно времени, чтобы ее бизнес встал на ноги до того, как цена взлетит. Успех магазина подсказывал, что она пошла по правильному пути.

— Послушай, я умираю от голода. Хочу сходить пообедать к Норману. Пойдешь со мной? — Бет сняла с вешалки куртку и оделась.

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, лучше останусь, хочу добавить несколько последних штрихов к оформлению витрины.

Сегодня Шарлотта и Бет провели почти полную инвентаризацию. Это легче делать, когда магазин закрыт, а не в рабочее время. Клиенты любят не просто шопинг, они любят еще и поболтать.

Бет вздохнула.

— Смотри, тебе виднее. Но твоя светская жизнь пребывает в жалком состоянии. Даже я более приятная компания, чем эти манекены.

Шарлотта было засмеялась, но, посмотрев в глаза Бет, прочла в ее взгляде нечто большее, чем просто смех.

— Ты по нему скучаешь?

Бет кивнула. Ее жених приезжал почти каждые выходные и оставался с ночи пятницы по ночь воскресенья, а на рабочую неделю возвращался в Нью-Йорк. Поскольку на эти выходные он не приехал, Шарлотта могла предположить, что Бет не хочется еще раз есть в одиночестве. Ей самой тоже не хотелось.

— Знаешь что? Займи столик, а я присоединюсь к тебе в пять…

Она умолкла, заметив за окном силуэт мужчины.

Черные как смоль волосы блестели на солнце, на носу красовались сексапильные темные очки, не позволяя как следует рассмотреть лицо. Длинноногий и широкоплечий, он был в потертой джинсовой куртке и облегающих джинсах. У Шарлотты екнуло сердце, в животе возникло ощущение тепла — ей показалось, что она узнала мужчину.

Она заморгала, почти не сомневаясь, что ошибается, но тут мужчина отшатнулся и исчез из поля зрения. Шарлотта покачала головой, думая, что этого просто не может быть. Все в городе знают, что Роман Чандлер путешествует по свету и передает новости. Шарлотта всегда уважала его идеалы, его горячее стремление обнаруживать и предавать гласности неизвестные общественности факты несправедливости, хотя она и не понимала, что держит его так далеко от дома.

Своими устремлениями он напоминал Шарлотте ее отца, актера. И не только устремлениями — внешностью и обаянием тоже. Стоит Роману подмигнуть, улыбнуться — и женщины падают к его ногам. Да что говорить, она сама упала, и после периода флирта и томных взглядов у них состоялось первое свидание. Одна ночь — ночь, которая связала ее с Романом на каком-то глубинном уровне. Она влюбилась в него быстро и безоглядно, как может влюбиться только молоденькая девушка. И в ту же ночь Шарлотта узнала, что Роман собирается при первой же возможности уехать из Йоркшир-Фоллз.

Много лет назад отец Шарлотты бросил ее и ее мать ради Голливуда. Поэтому, узнав о намерениях Романа, она сразу поняла, какое разрушение он может оставить после себя.

Ей достаточно было только взглянуть на мать, ее одинокое существование, и у нее тут же появились силы действовать в соответствии с ее убеждениями. В ту же ночь она ушла от Романа, солгав, что он ей не подходит. Ушла и не оглянулась, не позволила себе оглядываться, как бы больно она его ни ранила. А она ранила.

Смотреть, но не трогать. Мудрое правило девушки, которая хочет сохранить свое сердце и душу в целости и сохранности. Возможно, сейчас у нее нет настроения ходить на свидания, но когда подходящий мужчина появится на ее горизонте, она будет с ним встречаться. Шарлотта не собиралась повторять жизненный путь ее матери, которая всю жизнь ждала случайных, непредсказуемых возвращений странника — своего мужа. Поэтому она решила, что не будет связываться с неугомонными мужчинами вроде Романа Чандлера. Но об этом можно было не беспокоиться — просто исключено, что он в городе, а если бы он и был здесь, то постарался бы держаться от нее подальше.

Бет положила руку на плечо Шарлотты. Та вздрогнула от неожиданности.

— Эй, ты в порядке?

— Да, только отвлеклась немного.

Бет вытянула из-под воротника куртки длинные белокурые волосы и открыла дверь на улицу.

— Ладно, значит, договорились. Я займу столик, и ты через несколько минут подойдешь.

Дверь медленно закрылась за Бет, Шарлотта повернулась к манекену, собираясь закончить работу и успокоиться, прежде чем идти обедать.

«Не может быть, чтобы Роман вернулся в город, — мысленно повторила она. — Это просто исключено».