Глава 20

— Война войной, а обед по расписанию, — наставительно проговорил Микола в комнатную пустоту, после чего с удовольствием положил толстый шмат сала на краюху чёрного хлеба, порезал кухонным ножом вареную картошку, налил рюмку горилки, одним словом, основательно приготовился перекусить и только поднёс бутерброд ко рту, как вдруг в столовую вошли два сослуживца.

— Бросай хавать, братка. Иди лучше посмотри, кого нам тут на постой приволокли, — поделился высокий хохол.

— Кого? — недовольно проворчал Микола, отложив хлеб.

— Террориста, — многозначительно сказал второй, широкоплечий, среднего роста украинец.

— Что, серьёзно? — удивился усач. — И чего же он натворил?

— А помнишь, в краснодарском крае электричка взорвалась? Его рук дело, — заявил коренастый Сергей.

— Сейчас посмотрим, что там за террорист такой, — заинтересовался Микола, встав из-за стола. — Где прописался?

— В третьей, — отозвался высокий, кинув напарнику ключи от клетки.

Усач вышел, направившись к новому арестанту.

"Ну вот, ещё один изувер к нам пожаловал, сейчас побачим в глаза его наглющие…" — подумал он, открывая дверной замок.

— Ну, здравствуй, своло… — хотел высказать своё обычное приветствие здоровяк, но тут же заткнулся, встретившись глазами со взглядом девушки.

Она была юна, как первые часы рассвета. Она была стройна, как веточка ивы, и что важнее всего, она была прекрасна, как игривая весна. С этого нежного лица стоило написать образ северной богини, а красоту её хрупкой фигуры, сравнимой с берёзкой, не смогла скрыть скромная юбка ниже колен и жёлтая трикотажная маечка с длинными рукавами. Она смотрела на незваного надзирателя испуганными вишнями глаз. Микола глядел на неё, между ними прошла вечность длиной в тридцать секунд. Обычно всегда острый на язык Николай просто забыл все слова, растерял их, ведь он ожидал увидеть, прежде всего, какого-нибудь бородатого мужика, а не хрупкую, до смерти напуганную девушку. Не зная, как ему быть, украинец молча закрыл перед собой дверь, оставив прекрасную чеченку в одиночестве. Обескураженный, он вернулся в столовую, а там, посмеиваясь, его ждали товарищи.

— Ну, как она? Хороша стерва? — с усмешкой поинтересовался высокий.

— Гарна, гарна девка, — согласился Микола. — Даже не верится, что такая краса могла вот так народ подзорвать.

— А вот, поди ж ты! — развёл руками белобрысый Серго.

— Ладно, братка, приятного тебе аппетита, а мы пойдём в обход, — подытожил его двухметровый сосед, на том они вышли, а опешивший усач курил, переваривая увиденное в уме…

…Миколу разбудил крик. Он прислушался, силясь понять, не приснилось ли ему. Снова раздался протяжный, громкий возглас. С матюканиями Николай вскочил с койки в одних трусах, схватив резиновую дубинку, выбежал из личной комнатушки, метнувшись на звуки. Ему показалось, они исходят из комнаты отдыха, быстро преодолев требуемое расстояние, Николай влетел в общую комнату, там был только старший по возрасту мирно спавший пьяный хохол. Сидя на стуле, он ткнулся мордой в стол среди валяющихся пустых бутылок из-под водки "Нимирофф". Где были другие двое собутыльников, неизвестно. Тут выкрики повторились, где-то совсем близко, ему стало ясно, в чём причина всей шумихи, усач устремился в третью камеру, чья дверь была распахнута. Микола увидел, как двое вертухаев пытались изнасиловать беззащитную девушку. Длинный хохол держал её за руки, а белобрысый с голой задницей в одной тельняшке старался пристроиться к чеченке.

Охреневший Микола не раздумывая, подбежал к белобрысому ублюдку со всей дури огрев его по спине дубинкой и мгновенно съездил ногой в рожу бессовестному дылде. Оба свалились. Николай сию же секунду залепил подручным орудием каланче в плечо, так что тот аж вскрикнул и сразу развернувшись, треснул резиной по рёбрам Серго. Девушка, высвободившись из грязных рук, в ужасе отползла к стенке, вытаращенными глазами смотря на злодеев.

— Вы что, охренели совсем? — пробасил Микола, тяжело дыша, двоим кряхтящим от боли сослуживцам. — Вы понимаете, что будет, если Денис Владимирович узнает, чего вы хотели сотворить?!

Он посмотрел возмущённо на них.

— Чуете, чем пахнет?.. УВОЛЬНЕНИЕМ! — предостерегающе намекнул Микола.

— Ты что падла, нас пугаешь! Откуда он узнает, ты что ль, расскажешь? — воинственно рявкнул длинный.

Микола с трудом подавил гнев, стараясь ответить мягко:

— Ладно вы мужиков за людей не считаете, так ещё за девок взялись? Вам что, баб не хватает, мать вашу? Язык есть у вас? Сказать можете, что невтерпёж?! Вам шалав доставят.

— Тебе не по хрену, за кого мы тут взялись? — со злостью вставил Серго. — Ты или с нами оставайся, или вали отсюда по добру по здорову, защитничик.

— А я гляжу, вы в принципе ничем не отличаетесь от тех, кто здесь сидит. А девку я в обиду не дам, — по-хозяйски заявил Николай. — Поэтому хлопцы, валите-ка отсюда сами, чтоб дивчину не смущать, — двое отморозков нехотя поплелись к выходу под пристальным взглядом усача.

— Сейчас выясним, кто здесь прав, — добавил Микола, следуя за ними.

Дверь затворилась, оставив бедную девушку один на один с пустотой и со своими страхами. Она в ужасе смотрела в ту сторону, куда ещё секунду назад исчезли люди, запор защёлкнулся. И за глухой стеной чеченка ясно услышала звуки раздающихся ударов, кто-то кого-то припечатал к двери, драка продолжилась…