Глава Двенадцатая

Утро. Одинокое утро.

Утро пустоты и горькой правды.

Я была одна. Гаспара нигде не было.

Одна.

Растаяла ночь — растворилась сказка.

А на что я надеялась?

Удивительно, даже при такой очевидности происходящего что-то предательски ныло внутри, пытаясь верить в розовую мечту.

"Женюсь".

Теперь эти слова не были настолько смертельными, как вчера.

Теперь я знаю, что смогу пережить это.

И пусть пройдут прежде года, чем я смогу без слез вспоминать все, что произошло и что произойдет в ближайшие дни.

Виной тому Гаспар? Или отрезвляющее утро?

Не знаю…

Я выбралась наконец-то из постели.

Я не люблю рассматривать чужие вещи, интерьер чужих квартир, домов, но в этот раз было трудно удержаться.

Я и не знала, что Гаспар такой ценитель старины.

Картины эпохи Возрождения, гипсовые статуи девушек в полный рост, гобеленовые ковры, стол из красного дерева ручной работы. Пурпурные бархатные портьеры и те отдавали здесь девятнадцатым веком.

Что же, Гаспар Дерби, как оказалось, я вас совершенно не знаю…

Я забрела на кухню.

Хоть тут вместо печи плита! Спасибо. Но… Она была настолько идеально чистой, нетронутой, какой может быть только новая, никем ни разу неиспользованная плита.

И вместо погреба — холодильник.

Огромный, двухстворчатый холодильник.

Не сдержалась. Распахнула.

Нет, это уже точно неправдоподобно.

Среди такого невероятного количества полочек и отделений в самом низу одиноко лежала коробка конфет.

Что же…

Вывод сам напрашивается. Он здесь не живет.

Это — так, квартирка для "ночевки".

Но едва я сделала такой вывод, как вдруг очередная мысль убила все хорошее. Все то хорошее, что еще тлело во мне, несмотря на холод за окном и одиночество в душе.

А что, если эта квартира — место для таких ночей, как была эта? Место, куда он приводит своих "макаронин"… Куда привел и меня…

Бррр, стоп, стоп!

Нет, глупости.

Я злобно хлопнула дверкой холодильника.

Так, все, хватит, пора выбираться отсюда, ехать домой, переодеваться и мчать на работу, а то уже и так, наверняка, опоздала.

Удивительно, действительно, удивительно… обойдя все комнаты, я так и не нашла хоть крошечных часов! Это некий протест против времени, или один из "закидонов" любителей старины?

Я торопливо натянула на себя вчерашнее платье.

Плаща в комнате нет.

А обувь? Где моя обувь?

Не могу же я вот так уйти?

…Или могу?

В голове стали взрываться воспоминания, кружиться отрывки фраз, видений.

Я мало, что помнила о вечере. Что было после тех слов, после приговора…

Так, стоп, стоп! Глубокий вдох, мысли — прочь.

Боль — на замок, обиду — вон.

Последний раз зайти в комнату, поправить постель, снова оглядеться по сторонам, что бы ничего своего не забыть.

Рядом с кроватью, на полу валялась записка.

Я сколько здесь крутилась, а заметить ее так и не смогла!

Эш, пора лечится!

Я жадно подхватила с пола бумажку и торопливо развернула.

"Прости, но я вынужден уехать по делам.

Как будешь уходить, захлопни за собой дверь.

Гаспар Дерби"

Острый кол в грудь. Внутри что-то предательски запекло. Сердце обижено сжалось.

"По делам…" "Захлопни дверь…"

СВОЛОЧЬ! УРОД! УБЛЮДОК!

Слезы предательски сорвались с глаз.

Ни секунды больше.

Я не буду в этой квартире ни секунды дольше.

Я бежала босыми ножками по холодным плитам подъезда, едва что замечая перед собой.

Боль, обида, отчаяние разрывало душу, сердце медленно умирало, заикаясь от переизбытка эмоций, так что я едва замечала тот мороз, что пытался свести меня с ума.

Я бежала вперед, нелепо вступая в лужи, грязь, наступая на битые стекла и острые камни.

Я бежала в неизвестность.

ДУРА. ДУРА. ДУРА.

А что ты от него ждала?

Любовь?

Ты — не принцесса, и НИКОГДА ею не станешь.

ОЧНИСЬ! ОЧНИСЬ!

Дура…

Я стояла возле дороги и бессмысленно всматривалась вдаль.

Неожиданно возле меня остановилось такси.

Не сразу до меня дошло, что окошко напротив меня уже умело опустилось вниз и теперь водитель пытается мне что-то вразумить.

Дождь заботливо окутывал меня своими поцелуями, ветер шаловливо ласкал кожу, мороз покусывал душу…

Водителю пришлось, наверно, раза три повторить свои слова, пока я наконец-то не обратила на его внимание.

— Девушка, садитесь уже в машину! Спрячьтесь в тепло, вы же простудитесь! Давайте.

Дверка, видимо, в очередной раз дернулась на меня, пытаясь раскрыться.

Я все еще была в неком помешательстве, но уже смогла дать отчет происходящему, смогла сделать хоть что-то самостоятельное.

— Садитесь же, — жалобно упрашивал водитель.

Рука дрогнула. Я потянулась к двери.

Еще мгновение — и наконец-то села в автомобиль.

Тепло жадно ужалило меня, заставляя поежиться. Холод сражался с жаром, заставляя меня дрожать от гадких ощущений.

— Ну, вот. Так бы и раньше, — заботливо прошептал мужчина и, наклонившись через меня, любезно захлопнул за мной дверь. — Что бы в жизни не происходило, кто бы нас не доводил, все равно все это не стоит ни нашего здоровья, ни уж тем более нашей жизни.

Спасибо…

Хотела, было, прошептать в ответ, но сил хватало лишь на то, что бы успевать проглатывать свои слезы.

— Где ты живешь? Давай я отвезу тебя домой. Примешь теплую ванну, потом укутаешься в одеяло, выпьешь чай — и поймешь, что еще не конец. Что еще будешь счастлива, просто нужно подождать.

Я молчала.

Подобно набегам волн, подобно приливам и отливам океана, я сходила с ума и вновь возвращалась в реальность.

— Так куда поедем?

— Райвен стрит, 5234.

Глубокий вдох.

— Вот и хорошо. И не стоит плакать, не стоит. Я похоронил жену и дочь. Так что… я знаю, что такое боль… Но со временем станет легче… Обещаю…

Эти слова… Слова пронзили меня подобно током. Я неестественно дернулась на месте, едва не подавившись собственной слюной.

В груди все заныло, запекло.

Стыд. Ужасный стыд сдавил мое горло, не давая нормально дышать.

Что же я, со своей правдой ношусь как с невероятным горем, когда все может быть намного хуже. Намного…

Неужели я настолько слабохарактерная, что не могу постоять за себя? Куда же делась моя гордость, мое самолюбие?

Где я, настоящая? Что это за нытик сопливый сейчас сидит вместо меня?

Нет. НЕТ!

Пусть ОНИ плачут, а я буду смеяться.

Хватит быть счастливым за счет моей боли. Хватит!!!

Водитель любезно молчал, внимательно следя за дорогой.

Я же пыталась отыскать в себе остатки бывшей Эшли, отыскать, склеить их и наконец-то уже начать жить дальше.

Без пилюль, без лжи, без ожидания чего-то от кого-то.

Быть цельной, а не чьими-то частями.

Жить своей жизнью, а не чужой. И не в помощь кому-то.

Жить для себя.

Быть собою.

Еще около получаса — и мы наконец-то подъехали к моему дому.

Глубокий вдох.

Обернулась.

— Спасибо…. спасибо вам за все… Действительно…. большое человеческое спасибо.

— Было бы за что, — мило улыбнулся мужчина.

— Было… и есть. Спасибо. Подождите…. прошу, минут пять…. я только домой по деньги — и расплачусь за поездку…

Водитель поспешно перебил меня:

— Успокойся, иди домой, расслабься, подумай над всем, что происходит в твоей жизни, сделай правильные выводы и… окончательно порви со всеми глупостями, что пытаешься сделать в плену безумия. Пообещай, что больше никогда так не будешь вести себя безрассудно.

Пристыжено улыбнулась.

Уткнулась взглядом в пол.

Покраснела.

— Обещаю…

— Вот и все. А деньги, деньги… Было бы в них счастье… а так…

— Спасибо. Спасибо за то, что Вы есть. Таких людей очень мало, способных помочь, понять, не отвернуться…

— Не отвернуться, — задумчиво повторил мои слова. Горько сглотнул. Опустил, утопил взгляд в пол, — Ах, ладно, — пристыжено оторвался от своих размышлений, или воспоминаний. Печально улыбнулся. Глубокий вдох — и уставился мне в глаза, — Давай, иди. Иди, а то и я сейчас раскисну. Удачи.

— Удачи и вам.