"У Вечной реки. Лирическая фантастика" - читать интересную книгу автора (Сенявская Елена Спартаковна)

Новелла вторая ДЕМОН

«Дельфин» возвращался. Путь был долог, но все тяготы и усталость отступали теперь перед одной мыслью: «Впереди — дом, Земля…» И каждые сутки вахты — приближение к ней, предчувствие и ожидание встречи.

В тот день, как обычно, в рубке управления дежурил один Капитан. Экраны приборов привычно и мягко светились. Зеленая лампа над пультом убеждала в исправности всех систем корабля. Экипаж спал, погруженный в анабиоз, и Главный Кибермозг настойчиво советовал Капитану последовать примеру остальных: обратный маршрут был застрахован от всяких неожиданностей, и машины вполне могли обойтись без людей. В случае неординарной ситуации весь экипаж будет немедленно поднят по тревоге — с гарантией мгновенного пробуждения. Но «старый космический волк» предпочитал вести звездолет сам. И такое недоверие, несомненно, обидело бы Кибермозг, — если бы он умел обижаться. Упрямство Капитана было, по меньшей мере, необосновано. Унылое однообразие полета выматывало куда сильнее, чем полная риска и ежесекундного напряжения разведка дальних планет. Поэтому пилотирование корабля в знакомой зоне полностью перекладывалось на автоматику. Но Капитан был верен себе. И хотя слыл он в Звездном Флоте личностью легендарной, многие посмеивались над его чудачеством. «Самый безотказный механизм в Галактике» — называли его в шутку стажеры. А он всерьез «отрабатывал» свое свинцовое прозвище, менее всего заботясь о том, что еще станут о нем болтать…

И сегодня он не ждал от Зоны сюрпризов. Просто привык все делать сам и выполнял любую работу спокойно, обыденно, без раздражения и недовольства, считая себя ответственным за точность и слаженность каждого винтика на корабле. И был, пожалуй, раздосадован, когда на одном из экранов пульта внезапно обозначилось неясное пятно. Оно двигалось справа по борту звездолета в одном с ним направлении. Случайный метеорит? Обломок астероида?.. Не дожидаясь команды, Кибермозг включил защитное поле и начал сближение с объектом.

Расстояние сокращалось с поразительной быстротой. И вот, наконец, оставив в покое экраны, Капитан приник к иллюминатору.

…В полусотне метрах от корабля медленно плыла прозрачная вытянутая капсула, внутри которой отчетливо различались контуры человеческого тела.

Капитан невольно зажмурился, не веря глазам. Что это? Спасательный аппарат? А может быть, саркофаг неведомого скитальца?.. Он растерялся. Встреча оказалась слишком неожиданной даже для него, у которого вся жизнь прошла в Космосе. А может, именно для него, за долгие годы успевшего растерять веру в возможность чуда?..

Разбуженный по тревоге экипаж в полном составе столпился в дверях рубки, спросонок еще не успев разобраться в происходящем. Впрочем, и «вечно бодрствующий» Капитан не сразу оправился от шока. Решения принимал Кибермозг, в сложной обстановке не терявший «присутствие духа»: подцепленная металлическими захватами, капсула была втянута внутрь корабля и помещена в свободную камеру грузового отсека.

Впервые в истории космонавтики на борт звездолета был принят Чужак. Земляне стояли на пороге Контакта.

Тело незнакомца казалось впаянным в кусок стекла. Сквозь прозрачную оболочку капсулы обступившие ее люди во всех деталях могли рассмотреть лицо и костюм Чужака: матово-черный комбинезон, плотно обтягивающий мускулистую фигуру, волнистые волосы над высоким лбом, черты тонкие, как у античной статуи, скорбная складка у рта, под глазами — длинные тени ресниц… Он был даже красив, хотя и весьма далек от классических канонов, к каким привыкли земляне. И казался совсем юным, но возраст его никто не решался определить.

Капитан вглядывался в это лицо в надежде уловить хоть какие-то признаки жизни, но ледяная его неподвижность дыханием не тревожилась. Жив ли он? Или судьба свела экипаж «Дельфина» с его «последним приютом»? У каждого народа — свой погребальный обряд. Среди звезд — и такой возможен. Но как узнать, какая догадка верна? Как спасти, если теплится жизнь, и не осквернить прах, если помощь бессильна?.. Это тупик — потому еще, что вскрыть капсулу слишком опасно — для людей и самого чужака, — если он, конечно, не мертв. Состав воздуха, температура, бактерии… Да мало ли чем могут различаться их условия жизни, даже при всем сходстве обитателей двух миров!

Эти мысли мучили не одного Капитана. Но никто из стоявших рядом не замечал, что поверхность капсулы становится все тоньше, испаряется слой за слоем, как таящий на солнце кусок льда. И только Тамара, биолог и единственная женщина на корабле, тихо вскрикнула. Тогда это увидели все. И оцепенели.

Врач опомнился первым.

— Немедленно покинуть отсек! — хрипло выдохнул он, а сам, не двигаясь с места, смотрел на освобождающееся из прозрачного «кокона» тело.

Никто не шевельнулся. Потребовался новый окрик, чтобы люди нехотя потянулись к выходу. Возможная опасность никого не пугала. Каждый пришел к логичному выводу: капсула «тает», потому что попала в условия, пригодные для жизни незнакомца. Следовательно, все параметры совпадают. Риск становится минимальным. А кого он остановит, если речь идет о Контакте?!

Двери сомкнулись. В камере остались трое: Врач, Капитан и Биолог. Заметив, что командир не выказывает намерений удалиться, Врач прошипел раздраженно:

— Уходите! Обойдемся без вас! — но ответа не получил.

«Старик» проглотил дерзость молча. Может быть, просто не заметил ее. Конечно, медицина не по его части, но если Чужак очнется, он обязан быть рядом. И никуда отсюда не уйдет, хотя понимает, чему злятся корабельные «эскулапы». Он и сам не терпит вмешательств в чужие дела. Но сегодня — случай особый, приходится отступить от правил.

Капсула, наконец, растворилась, не оставив даже следов недавнего существования. Распростертое тело Гостя лежало теперь на плитах грузового отсека. Тамара первой коснулась его руки, чуткие пальцы уловили биение пульса.

— Жив… — голос сорвался до шепота. — Нужно перенести в медблок… Скорее! — она почти закричала.

И Капитан, подчиняясь невольно отчаянному «приказу», не мог оторвать взгляд от ее вспыхнувшего лица. И когда, пыхтя и отдуваясь, они несли Чужака по длинным коридорам «Дельфина» (сгоряча не догадались позвать на помощь ребят), губы Тамары дрожали — вот-вот заплачет. Первый рейс. Девчонка, пацанка… Двадцать два — не семьдесят пять. Кто осудит, что сдали нервы? Но держится молодцом. И обидишь смертельно, если прикажешь уйти. Да и зачем приказывать? Кибермозг не заменит заботливых женских рук…

Едва двери медицинского отсека закрылись за их спиной и Чужак был уложен на госпитальную койку, Капитан и его спутники задумались над вопросом, который до сих пор не приходил им в голову: «Как быть дальше?» Гость жив, но следует ли ждать, пока он проснется сам, или попытаться разбудить его? И какие неожиданности ждут экипаж «Дельфина» после его пробуждения? Ситуация непредсказуемая для простой человеческой логики. А им придется столкнуться с логикой нечеловеческой… Хочется верить, что он такой, как они сами. А в глубине души ждешь необычного, хотя не желаешь признаться себе в этом…

— Док, Капитан… Вам пока лучше уйти. Я подежурю здесь, — решительно сказала Тамара, выводя товарищей из минутного замешательства.

— Ты не можешь остаться одна! — вырвалась у Врача невольная фраза.

Девушка чуть улыбнулась побелевшими губами.

— Вы тоже боитесь нашего Гостя, Капитан? — спросила не без иронии, хотя при всем своем бесстрашии чувствовала сильный озноб.

«Старик» не ответил. Тамара ставила его в тупик. Конечно, на корабле безопасность каждого контролирует Кибермозг, и даже, если… Впрочем, к черту глупые мысли! И все-таки оставить девчонку один на один с Чужаком как-то не по-мужски. Но и сидеть всем вместе возле его койки — бессмысленно и нелепо. В этом она права: ждать, возможно, придется долго. Нужно назначить дежурство. По очереди. А когда он придет в сознание, немедленно собрать весь экипаж.

— Ладно, — коротко сказал Капитан. — Тамара дежурит первой. Через два часа тебя сменит Док.

— Подключи хотя бы приборы, — хмуро посоветовал Врач. — Нужно же знать, в каком он состоянии…

— Не стоит вторгаться в область, о которой понятия не имеем. Как бы не повредить, — мягко возразила она.

— Бездействие еще никого не спасало, — сквозь зубы заметил Док.

— Зачем прикрывать заботой чрезмерное любопытство? — отпарировала Тамара. — Ты похож на ребенка, который разбирает игрушку, чтобы понять, как она устроена. Сумеешь ли собрать? — и шепнула миролюбиво, заметив, что Врач побледнел от ярости: — Не сердись! Он просто спит и должен проснуться сам, не потревоженный нашим вмешательством. Если с ним станет неладно, я почувствую. И приму меры. Тебя позову… Но сейчас все в норме!

— Как же, у нее интуиция!.. — проворчал Док, неохотно выходя из бокса и направляясь в кают-компанию.

Капитан немного задержался.

— Смотри, дочка, без фокусов! Когда очнется, сразу же дай знать. Контакт — это не шутка. И… поосторожнее, — он нахмурился: оставлять ее не хотелось.

— Не волнуйтесь, Капитан. Я думаю, мы поладим, — озорной огонек блеснул в глазах.

Со смутной тревогой и настороженностью «старик» скрылся за дверью.

Экипаж ждал в кают-компании. Когда возбуждение немного улеглось, Капитан взял слово.

— Ну что ж, — тихо начал он. — Нам выпала редкая удача. Это — Контакт. И мы — первые. Но я не знаю, как поступить…

— Не понимаю вопроса, командир, — перебил Старший Навигатор. — О чем здесь думать? Он проснется — и все решится само собой.

— Я не об этом, — поморщился Капитан. — Вероятно, корабль Чужака погиб. Мы подобрали его и теперь должны помочь вернуться домой. Но не можем менять курс — горючего хватит лишь до Земли.

— У нас нет выбора, — пожал плечами Штурман. — Он отправится с нами на Землю, а там создадут новую экспедицию.

— На это уйдут годы, — хмуро заметил Врач. — А пока он останется пленником — сначала на «Дельфине», затем — на Земле.

— Гостем, — поправил его Штурман. — Не надо усложнять.

— Упрощать тоже не следует, — отрезал Док. — Гость, который не может покинуть радушного хозяина, — пленник. Одиночество всегда угнетает. Он был и останется чужим среди нас…

— Ты можешь что-нибудь предложить? — спросил Капитан, жестом остановив уже готовое прорваться у людей раздражение.

— Ничего, — Врач усмехнулся с горечью. — Мы лишены возможности выбирать. Где бы ни была его планета, запас горючего слишком мал. Изменив маршрут, мы потеряем надежду на возвращение и ничего не добьемся. Станем «блуждающими звездами»…

— Тогда о чем мы все говорим? — тихо заметил Пилот. — Не лучше ли подождать, пока Контакт состоится? Ведь мы ничего не знаем о НЕМ.

А про себя подумал, что Врач прав. Какую тоску и боль должен испытать незнакомец, очнувшись на чужом корабле и осознав, что остался один. Навсегда. Потому что на возвращение не хватит жизни. И никто не сумеет помочь — ведь люди не научились еще побеждать Время. У Вселенной — свои законы…

Тамара всматривалась в бледное лицо спящего и ловила себя на странной мысли, — что все это уже было когда-то и она видела эти выразительные черты. Хотелось провести ладонью по мягким темным кудрям, заглянуть в глаза — какого они цвета?.. Но глаза были закрыты, а коснуться волос Гостя она не посмела. Так и сидела, пока не истекли положенные часы дежурства. А потом пришел Врач, и она отправилась в свою каюту, не без сожаления покинув пост.

Там, поудобнее устроившись в кресле, потянулась за книгой, без особой надежды отвлечься от смутных дум. Томик Лермонтова попал под руку. И тогда, забыв обо всем, она отдалась грустному очарованию его стихов.

плавно, как мелодия, текли строки. Тамара не заметила, как задремала. Но и во сне кружились вокруг нее призрачные образы, навеянные древней поэмой. И казалось, что это она парит в сияющей бездне, и черные крылья Демона все дальше уносят ее. Как сильны и нежны объятия… А голос, печальный и мудрый, шепчет пугливой душе:

А мимо проплывают Галактики, россыпи звезд и алмазов устилают путь… И Время течет в стороне, не властное над Бессмертием…

Очнулась Тамара. Но не было в теле прилива сил. Скорее, усталость, как будто и в самом деле вернулась из долгого странствия. И было такое чувство, когда сон сливается с явью, и не хочется расставаться с таинственным миром грез…

Стряхнув с себя остатки сна, девушка поднялась и вышла в коридор, собираясь заглянуть в медблок — узнать, кто принял дежурство у Дока и все ли там по-прежнему. В эту минуту сигнал тревоги прокатился по кораблю — Чужак открыл глаза.

Они стояли перед ним — растерянные, разочарованные, не зная, как теперь быть… Гость смотрел на людей холодно, без малейшего интереса, и столько ледяной отчужденности было в его взгляде, что экипажу ничего другого не оставалось, как отложить «знакомство» и освободить медицинский отсек от своего присутствия.

Капитан вышел подавленный и злой. Вместо благодарности за спасение — полное равнодушие! Есть от чего обижаться. Но с другой стороны, — легко осуждать, не умея, не пытаясь понять… Кто знает, что случилось с Чужаком? Почему он должен вести себя, как привычно землянам?! Что мы знаем о нем, о его планете, о его народе?.. Нужно искать ключ к пониманию. Без него — невозможен Контакт. Понадеялись на внешнее сходство… Но не так-то просто начать разговор. Чужая душа — потемки. Чужой язык — иероглифы. Но кто-то должен первым сказать: «Здравствуй!» И улыбнуться. И протянуть руку: «В моей ладони нет камня…»

Никто не видел, что Тамара осталась в медблоке. Одна, лицом к лицу с настороженным Гостем. Осталась, заметив, как чуть потеплели глаза Чужака, встретившись с ее взглядом. На какой-то миг, — но его хватило, чтобы угадать под каменной маской горечь и одиночество. И пожалеть — просто, по-женски, с той чуткостью, на какую не способны мужчины… И мягким жестом взять в руки его холодные пальцы. И спросить глазами: «Тебе плохо? Чем я могу помочь?..» И услышать в ответ чужую мысль — так легко и ясно, словно всю жизнь говорила, не разжимая губ: «Я так долго искал тебя… Как прекрасно, что ты есть во Вселенной…»

И все. Он откинулся назад, опустил ресницы… Ниточка оборвалась. И Тамара уже не знала, слышала эти слова, или ей почудилось только… А Гость в самом деле уснул или давал понять, что его лучше оставить в покое?

Со смятением в сердце вышла она из каюты и решила никому не рассказывать о том, что было. Полно, было ли?! Она и сама не уверена в этом…

Долго думала в одиночестве «звездная странница» и не могла в себе разобраться. И улыбалась — непонятно чему… А во сне опять распахнулась бездна и вспыхивали перед глазами космические протуберанцы, и влюбленный Демон нашептывал искренне и серьезно:

И просыпалась Тамара в странном волнении, не зная, что происходит, — почему она и боится, и ждет этих тревожных снов, так похожих на сказку, но приносящих одно смятение… И хранила в себе предчувствия и догадки, и тянулась к заветной двери, за которой Гость из Неведомого встречал леденящим взглядом всех, кроме нее… И вслух повторяла слова старинной поэмы, к НЕЙ обращенные сквозь века и пространства:

звучала тихая музыка. Может быть, в самом деле Судьба существует и не бывает в этом мире случайных встреч? И в иных мирах — не бывает…

«Полно, ведь ты не Демон», — хотелось сказать непонятному Гостю. И слышалось неизменно в ответ: «Но разве ты — не Тамара?..»

А «Дельфин» продолжал свой путь, и Кибермозгу были недоступны сомнения и чувства людей, но и он ощущал, что в его программы вторгается чужая, непонятная сила, подчиняться которой он не имеет права — и которой не может не подчиниться…

Меньше суток прошло с той минуты, когда Чужак был принят на борт корабля. Внешне мало что изменилось, хотя экипаж бодрствовал, нес дежурства и вахты и думать забыл об анабиозе: все желали принять участие в Контакте, хотя первая попытка не удалась и немного охладила нетерпеливый пыл астронавтов.

Но Капитан, на словах не терявший оптимизма, чувствовал смутное беспокойство, в чем после некоторых колебаний и признался Врачу:

— Знаешь, Док, с тех пор, как ОН на «Дельфине», мне кажется, будто кто-то все время стоит за спиной, и каждое движение, каждое слово, даже мысли — мне больше не принадлежат. ОН знает их, ОН их диктует…

— Успокойся, Кэп. Это нервы. Все мы сейчас возбуждены до предела — естественная реакция организма на незапланированные «чудеса», — сказал Психолог, не слишком уверенный в собственной правоте, но видя свой долг в том, чтобы поддерживать нормальное состояние членов экипажа в самых неожиданных обстоятельствах.

— Ты думаешь? — Капитан недоверчиво улыбнулся. — Мне бы очень хотелось, чтобы все было именно так. Даже если по прибытии домой меня отправят в психушку…

Он медленно вышел, и дверь бесшумно задвинулась за ним.

Док встал и несколько раз прошелся по тесной каюте.

«А ведь, возможно, Гость в самом деле изучает нас, — не без страха подумал он. — Вторгается в чужое сознание, а сам остается „закрытым“ для всех. Тайком, без ведома партнера, совершать „психологический обыск“ — вне всяких этических норм. Но что мы знаем об их морали?! Быть может, там это в порядке вещей… А если так, — он невольно поежился, — лучше не думать, к чему может привести такое „знакомство“…»

Нельзя сказать, чтобы кто-то из команды испытывал особое желание снова «пообщаться» с Чужаком, но пускать дело на самотек было рискованно. Гостя нужно чем-то кормить. Не воздухом же он питается, в самом деле! Но эта «бытовая» проблема была не по зубам Кибермозгу, который пока не собрал достаточно данных о его биологической природе. Не смог собрать! Что-то его смущало. Что-то не укладывалось ни в одну известную схему. Что-то опровергало очевидную истину, что Чужак — человек. И это что-то ускользало от его понимания…

Когда Кибермозг — всевидящий и безгрешный — доложил о своем бессилии Капитану, «старик» забеспокоился не на шутку. И — все равно терять нечего! — решился на новую попытку войти в контакт с Гостем. Однако, приблизившись к двери медблока и распахнув ее, обнаружил с величайшим недоумением, что не может переступить порог. Путь преграждало защитное поле, сквозь которое было отчетливо видно, как Чужак неподвижно стоит у иллюминатора и смотрит на звезды. И таким ледяным спокойствием повеяло от этой фигуры, что Капитан буквально вышел из себя. На его «Дельфине» кто-то осмелился вести себя так, будто был здесь хозяином, и не впустил к себе Капитана!.. Одним словом, «старик» был взбешен наглостью Чужака не меньше, чем напуган его могуществом. Кибермозг тут же получил выговор за то, что допустил на борту подобное безобразие, и приказ немедленно снять защитный экран. Какова же была растерянность Капитана, когда машина ответила, что не может этого сделать, — механизм действия установленного поля абсолютно ей незнаком, вмешательство бесполезно, да ведь и людям ничто не угрожает… Выслушав подобные рассуждения, командир корабля не сдержался и употребил выражение, которое не хранилось в машинной памяти и потому осталось непонятым.

И снова по сигналу тревоги был поднят весь экипаж. Нужно же было что-то предпринимать в этой запутанной ситуации… Думали и спорили довольно долго. Но вот в ходе обсуждения прозвучала мысль, сильно задевшая самолюбие Капитана: «Быть может, Чужак не желает видеть именно его и соизволит впустить других членов команды?» При всей своей абсурдности, эта гипотеза, по крайней мере, давала повод к действию, и астронавты гурьбой устремились к медблоку, в котором обосновался капризный Гость.

…Потыкавшись раз-другой и ничего не добившись, люди обиженно и растерянно переглянулись, не зная, как поступить. Впрочем, попытку войти в отсек сделали не все. Тамара стояла, прислонившись к стене коридора, и задумчиво наблюдала за суетливыми движениями друзей. В руке ее был зажат все тот же растрепанный томик, за чтением которого застал ее сигнал экстренного сбора. По рассеянности захватив из каюты книгу, она не знала, куда бы теперь ее положить.

Когда, наконец, последний неудачник отошел от неприступной двери, Тамара решительно тряхнула головой, рассыпав темные волосы, и шагнула к порогу:

— Теперь попробую я…

Мужчины взглянули на нее с иронией, но отговаривать не стали. Только Капитан почувствовал беспокойство, но высказаться не успел: с неожиданной легкостью она преодолела препятствие, и защитный экран из прозрачного тотчас стал матовым, скрыв от глаз экипажа все, происходящее внутри.

Невольный страх сковал людей — Тамара была отрезана от них, и они ничем не могли помочь. Они даже не знали, что с ней происходит…

Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Чужак повернулся лицом к двери — с мягкой и приветливой улыбкой. Было ясно, кого он ждал… А Тамара, оказавшись в каюте и не особенно удивленная этим, сразу же перешла в наступление, засыпав его градом возмущенных вопросов:

— Что это значит? Почему ты никого не впускаешь? Почему ты не хочешь говорить с нами? — от волнения она забыла, что с Гостем можно общаться мысленно, и высказалась вслух.

— Но ты же вошла… Я хочу с тобой говорить, — прозвучал неожиданно его голос, и Тамара на миг обмерла. Когда он успел воспринять их язык? Какие еще чудеса готовит людям?

— Кто ты? — со скрытым испугом вырвалось у нее.

— «Печальный Демон, дух изгнанья…» — он улыбнулся. Сердце оледенело от этой странной улыбки.

— Ты шутишь… — она не хотела верить.

— Нет, — он качнул головой. — В любой легенде есть доля истины, — и кивнул на томик стихов, стиснутый ее побелевшими пальцами.

Легкий сквозняк шевельнул страницу. Глаза Тамары скользнули по строчкам — без умысла, наугад.

прочитала растерянно, и дрогнула книга в руке…

— Кто ты? — повторила с тоской.

— Скиталец… Путник на Млечном Пути. И не ведаю, где конец, и не помню его начала… И люблю — тебя одну…

— В самом деле? — спросила тихо, не поднимая глаз. Хотела с иронией, а получилось иначе…

Он не ответил. А она задумалась о странных своих сновидениях и всерьез испугалась: «А если это не сон?..»

— Не сон, — кивнул он в ответ ее мыслям. — Мы видели вместе гибель Галактик и рождение новых звезд. Я хотел показать тебе Вселенную, — сказал и смутился внезапно: — Прости… Я забыл спросить, хочешь ли этого ты…

Она не заметила, как оказалась в его объятиях. Поцелуй опьянил, закружилась вдруг голова… Хотела закричать, вырваться — и почему-то не стала. Он выпустил сам. Но продолжал держать в руке ее дрожащие пальцы.

— Мне кажется, что все это уже было… Не со мной, но с кем-то другим. Может быть, с ТОЙ Тамарой? — как в тумане звучал ее голос.

— Ведь ты и была ею. Разве не помнишь? — тихо спросил он, любуясь растерянным милым лицом.

— Вспоминаю, — она по-детски наморщила лоб. — Но трудно. Что-то мешает…

— Это Время, — откликнулся он печально. — Оно всегда встает между нами… Мы встречаемся вновь чужими, не помня, не узнавая, даже если в иной жизни — верили и любили. И вечно искали друг друга среди созвездий, и звали, надеясь на чудо; умирали — и рождались вновь — для разлуки… Я проклял свое бессмертие, чтобы снова увидеть тебя…

— Я знала, что когда-нибудь это со мной случится, но не думала, что полюблю Демона, — шепнула Тамара, прижимаясь щекой к его ладони. — А теперь мне кажется, что я бесконечно долго тебя ждала. И к звездам полетела лишь потому, что хотела тебя отыскать. Как все странно… Ведь этого не может быть. Неужели ты действительно Демон?..

— Меня называют так, потому что не знают, откуда моя сила. Боятся, не понимая. И ненавидят, боясь.

тихо прочитала она лермонтовские стихи, и он улыбнулся горько. Бережно взял книгу из рук Тамары:

Все так, девочка. И все намного сложнее. Люди еще дети, чтобы это понять. Они превращают трагедии в сказки, а сами потом не верят в них… Тебе пора. Иди, — он усмехнулся одними глазами, — Капитан сходит с ума, что ты здесь одна — с чудовищем…

— Ты нас всех напугал немного, — сказала она, чувствуя себя виноватой.

— Я хотел видеть тебя. Только тебя, — прозвучал ответ. — Не говори им об этом.

— Они догадаются сами. Уже догадались, — тихо засмеялась она и оглянулась — у самой двери: — Меня спросят… Что я должна сказать?

— Что Контакт состоялся и я готов говорить с Капитаном…

Астронавты со всех сторон обступили Тамару, благополучно вырвавшуюся из «клетки льва». Радость и облегчение были написаны на их лицах. И любопытство, которое они проявляли с нетерпением, вполне простительным в таких обстоятельствах. Может быть, теперь, наконец, все выяснится: кто такой Чужак и почему он вел себя так странно, и отчего именно Тамару выбрал на роль посредника…

Но Тамара не успела сообщить командиру итоги встречи. Звук сирены прокатился по кораблю — Кибермозг включил сигнал тревоги.

Капитан, Штурман, Пилот метнулись к рубке управления. Туда же поспешили все остальные, не представляя, что еще могло случиться в пределах изученной Зоны. Уже у самого входа в командный отсек они почувствовали, как возросли перегрузки.

Над экранами пульта вспыхивал красный огонь — опасность была, по-видимому, серьезной, иначе машина не позволила бы себе до предела увеличить скорость без ведома экипажа.

Командир еще не успел разобраться в обстановке, но уже понял, что «Дельфин» от кого-то удирает. Очень скоро астронавты смогли увидеть своего преследователя. За кораблем гналась — именно гналась, вытягивая вперед многочисленные щупальца, — бесформенная масса живой, агрессивной материи, и скоростью не уступала предельным возможностям мощного звездолета.

Разные формы жизни встречаются во Вселенной, Одна пожирает другую, сильная — слабую. Это закон. Люди поняли, что они слабее. Чем они могли обороняться от настигающего их монстра? Противометеоритные пушки давно ушли в прошлое, их заменило защитное поле. Но когда невероятных размеров махина норовит проглотить корабль, она, пожалуй, «переварит» его вместе с системой защиты. В такой ситуации астронавты уже не могли вмешаться в работу Кибермозга, который выбивался из сил, пытаясь вырваться из зоны ее притяжения. Казалось, катастрофа неизбежна, «Дельфин» обречен.

Оцепеневшие, растерянные люди не слышали, как за спиной раздвинулись двери. Чужак — напряженный, бледный — ворвался в рубку, стремительно шагнул к Капитану, отодвинул его плечом и занял место перед экраном. Никто не успел понять, что он задумал. Руки его ни на миг не коснулись клавиш управления, но «Дельфин» резко снизил скорость и развернулся «лицом к противнику».

Вздох пронесся в воздухе, и снова все замерли, ошеломленные, будто со стороны наблюдая за невиданным поединком.

Студенистая масса, пульсируя и извиваясь, наплывала на беззащитный корабль, а у пульта, вцепившись в спинку кресла побелевшими от напряжения пальцами, стоял Чужак и смотрел на сгусток странного вещества — пристально, не мигая, расширив до предела зрачки. Видеть его таким было не менее страшно, чем это чудовище, готовое пожрать звездолет. Люди ничего не понимали…

Но вот «медуза» стала корчиться и отползать, а затем синяя вспышка заслонила экран и «гидры» не стало. На месте взрыва расплывалось густое дымное облако…

Чужак разжал пальцы, пошатнулся и рухнул на пол рубки — с помертвевшим белым лицом.

Никто не шевелился — были в глубоком шоке. И только стонущий крик Тамары метнулся перед темным экраном.

— Десмонд!..

Это имя вырвалось невольно, изнутри. И замерло на губах…

«Неужели конец? А как же твое бессмертие?!»

Будто во сне склонилась над неподвижным телом, дотронулась до запястья… Но не было больше жизни в его еще теплой руке. Остекленели глаза, минуту назад — живые. Заряд биоэнергии испепелил врага, но истощенный мозг восстановиться не смог — не осталось на это сил…

Пустынно и тихо было на корабле. Все разошлись по каютам. Каждый со своей тоской.

Плакала Тамара, зарывшись лицом в подушку. По-ребячьи, навзрыд… О чем? О погибшей сказке? О Демоне? О своей придуманной любви?.. Все кончено. Опустел мир. А звезды холодны и безмятежны…

— Тамара, — прозвучал в сознании, окликнул знакомый голос; она похолодела. — Обернись…

Подняла голову, боясь и не смея верить. В каюте стоял Чужак и смотрел на нее.

— Ты жив…

— Я проклял свое бессмертие, а оно настигло меня, — улыбка тронула губы. — Телесная оболочка тяжела Звездному Страннику…

— И ты — не человек больше? — догадка поразила ее.

— «Я царь познанья и свободы…» — улыбнулся он горько. — Сгусток энергии, Вечный Разум… Ты видишь то, чем я хочу казаться. Я мертв — для других. Но для тебя — не могу исчезнуть бесследно.

— Значит, тело твое… — она не договорила.

— Там, где его оставили, — кивнул он, — в холодильной камере. Да оно и не было моим. Ваш Капитан угадал, подумав о хрустальной гробнице. Я «вселился» в давно умершую плоть… Не пугайся! — он заметил ее страх. — Во время «снов» ты тоже была не здесь. А потом возвращалась…

— Вернись и ты! — взмолилась с надеждой, забывая несчастного, который погиб дважды, но помня только о том, который стоял перед ней.

— Не могу. Я Демон. Мне трудно жить человеком…

— Но ты же им был! — она почти закричала.

— Чтобы встретить тебя… А теперь я должен уйти. Меня зовут… Уйдем вместе, Тамара! Это не страшно — как во сне…

— Но Земля… — сердце тоскливо сжалось. — Я так хотела домой…

— Ты сможешь бывать везде, где пожелаешь, — глаза его были печальны.

— Почему я не ушла с тобой, когда была ТОЙ Тамарой? — спросила она тихо, но он не ответил. Может быть, просто не знал?..

всплыли в памяти строки поэмы, и Тамара засмеялась негромко, сквозь слезы:

— Как странно… Дух сомненья верит в мою любовь. И нет рядом Ангела, чтобы нам помешать…

— Ангел здесь не при чем… Свобода выбора всегда была за Тамарой, — донеслось в ответ.

— Разве ты не владеешь моей душой? — просто спросила она.

— Демон может любить только сильную душу, свободную, как он сам…

— Ты бессмертен. Ты долго ждал. Подожди еще — пока кончится эта жизнь, и мы окажемся вместе… Клянусь, я тебя не покину, — трепеща, прошептала Тамара.

Скиталец долго молчал. А когда, наконец, ответил, грустными были его слова:

— На Земле ты встретишь другого и забудешь меня. И не вспомнишь, когда наступит время…

— Так уже было? — догадалась она. — Ты уйдешь, и мы не встретимся больше?

— В иной жизни, быть может, — он улыбнулся печально. — Я снова приду и позову за собой. И когда-нибудь ты согласишься…

— Я скажу: «Останься, мой Демон!» — и ты не сможешь мне отказать… Не исчезай! — взмолилась она вдруг. — И прости… Я боюсь умирать, даже зная, что есть Вечность…

— Прощай, — он улыбнулся в последний раз. — Мне горько. Но боль проходит. Я верю в новую встречу…

Черные крылья выросли за спиной…

— Поцелуй меня! — попросила внезапно Тамара, шагнув к нему, готовому улететь, растаять в Пустыне Мира.

Он отшатнулся невольно:

— Это — Смерть… Разве ты забыла?..

— Ты уже целовал меня, — жалобно возразила она.

— Когда был в НЕМ… Сейчас я — только Демон…

— Все равно… Я хочу… Ведь я — не та княжна. Могла ли она понять космического скитальца?! А я… люблю тебя… И мне теперь не страшно… Ну разве, только чуть-чуть…

И прежде чем уста их сомкнулись, она успела заметить слезы в его глазах…

А потом словно вихрь подхватил Тамару, и сознание устремилось ввысь, вдоль бесконечно-темного туннеля к ослепительной вспышке света…

— Что с тобой, девочка? — встревоженный Капитан тормошил ее за плечо. — Ты так стонала во сне…

Медленно приходя в себя, Тамара обвела каюту растерянным взглядом. На столе лежала раскрытая поэма. Возле двери стояли Штурман и Врач — и когда только успели?

— Значит, ничего не было? — спросила она, с трудом овладев голосом.

— Ты о чем? — не понял Капитан.

— О Чужаке…

Астронавты недоуменно переглянулись.

— Док, это по твоей части, — с улыбкой заметил Штурман. — Сеанс гипноза — и никаких галлюцинаций…

— Не обращай внимания, Тамрико, — сказал Врач, бросая на приятеля уничтожающий взгляд. — Это он после вахты такой веселый. Шутит, как Кибермозг… Может быть, снимем напряжение, малышка? А то побледнела вся…

— Спасибо… Все в порядке, друзья, — по губам скользнула вымученная улыбка. — Приснится же… — добавила виновато.

Пожелав ей спокойно заснуть, мужчины вышли из каюты.

Тамара, отгоняя бред, провела ладонью по лицу… Почти неосознанным движением взяла в руки растрепанный томик.

…Черное перо лежало между страниц.

Где ты, Демон? Откликнись, неприкаянная душа…