Глава 6 Неожиданный поворот…

Мы зашли в дом Эрн. Он оставался всё таким же приятным и уютным, хотя был немного тесноват. Эрн провела меня в гостиную и включила телевизор, но я на него даже не посмотрела. Гостиная была очень маленькой. Она была в правой стороне от входа, очень тесной и забита была чем только можно: посередине, вплотную к стене, стоял диван, серый и старый, но на нем была красная накидка, которая придавала ему легкую небрежность, напротив дивана, у другой стены, стоял телевизор. В этом пространстве, между телевизором и диваном, лежал круглый ковер, такой же старенький, как и диван. В углах стояли коробки, книжки, цветы. Неподалеку от телевизора стоял книжный шкаф, а возле дивана стояло такое же серенькое кресло с красной накидкой, как и у дивана. Из комнаты шла другая дверь, точнее сказать дверной проем, который выходил в кухню, маленькую, как и весь этот дом.

Я прошла в гостиную и приютилась в кресле, поджав под себя ноги, пока мы стояли на улице, я немного замерзла.

— Великолепно, да? Мама так и не убралась здесь! Знаешь, Эн, она живет в этой гостиной. Вечно читает, пишет что-то или смотрит телевизор. Как она высыпается, не понимаю, — проворчала Эрн, усаживаясь на диван. — Достала меня её работа, из-за нее она никогда со мной не разговаривает. Один раз пришла ко мне в комнату, было около часа ночи, пожелала ''спокойной ночи'' и сказала, что идет на работу. Представь?! В час ночи на работу! Зачем, черт подери, она туда в такое время пошла?! Как-будто дело о сиротах не могло до утра подождать… — моя подруга перещелкивала каналы в телевизоре, не смотря на него.

— Эрн, я думаю, что твоя мама просто очень любит свою работу, её право выбирать то, в какое время она собирается делать какое-нибудь поручение. Твоя мама, в отличии от моей, хотя бы ''спокойной ночи'' тебе пожелала, а мне моя такого никогда не говорила, она даже по имени меня редко называла.

— Эни, честно, не представляю, как мать может так относиться к своей дочери. Я знаю тебя второй день, но ты уже стала мне, как родная сестра. Свою маму я считаю лучшей подругой, а ты… У тебя умерли все родные люди, которые хоть когда-то относились к тебе хорошо, Эни, я сейчас заплачу, мне правда так жаль тебя, я не хотела об этом говорить, но. Но… — моя подруга начала плакать. Всё, что она говорила, было правдой, никого у меня не осталось на этом свете, я, после известия о смерти папы, действительно потеряла всё, всю надежду на нормальную жизнь, но мне не хотелось плакать, слёзы не хотели выступать, поэтому мне пришлось успокаивать мою подругу.

— Успокойся, Эрн, прошу тебя, спасибо за сожаления, но сейчас… Сейчас мне стало уже всё равно, я как бы начала новую жизнь, в которой в центе всего стою я одна, нельзя мне привязываться к людям, потому что как только это происходит, то они погибают или просто умирают…

— И т-ты ду-умаешь, ч-что и я-я ум-мру, что к-ко мне тож-же нельз-зя пр-ривязываться?

— Нет, нет, Эрн, я совсем не то имела ввиду. Ну ты сама понимаешь, что всё так странно совпало. Я совсем не имела ввиду, что нам нельзя дружить. Ты хорошая девочка, а эта внезапная смерть… папы, наверно, просто чистое совпадение. Это ж я такая дура, напридумывала тут всего. Я хочу с тобой дружить, Эрн, главное чтобы ты тоже этого хотела.

— Дурочка, — Эрн толкнула меня в плечо, — конечно, я хочу, у меня никогда кроме мамы не было друзей! А тут ты появилась, меня сразу к тебе потянуло. Эн, мы знакомы с тобой два дня, но мне кажется, будто я тебя знаю всю свою жизнь! Сейчас я хочу дружить с тобой больше всего на свете, тем более об некоторых вещах я маме не могу сказать, а тут ты — такая добрая и понятливая! Ах, Энге… — Эрн приподнялась и задушила меня в объятиях, странное чувство. Меня обнимала так только бабушка, но это было так давно, что я уже забыла, а тут воспоминания, хорошие воспоминания, нахлынули вновь. Эрн, наконец-то меня отпустила, и я почувствовала, как легкие снова стал наполнять воздух.

— Эрн, давай договоримся, никогда не называй меня так, мне это имя не нравится, ужасно не нравится!

— Ладно, ладно. Ой, кажется, мама приехала.

Эрн вскочила с дивана и подлетела к окну. Слышен был звук приближающейся машины. Потом она выскочила на улицу, машина остановилась. Я всё так же сидела в кресле, не шевелясь, в ожидании прихода мамы Эрн. Тут дверь снова отворилась. Эрн вошла в обнимку с мамой. Они весело смеялись. Сначала Элис не замечала меня, потом её взгляд наконец-то прошелся по мне, и она застыла в изумлении.

— Боже мой, дите моё, ты еще не замерзла? На улице так холодно. Эрн, доченька, принеси скорее плед. Энге, бедненькая, ты вся мурашками покрыта. Неужели Эрн не заметила, что здесь такая же холодина, как и на улице? Эрн, ну где ты там копаешься, твоя подруга скоро совсем окоченеет? — прокричала миссис Элис. Странно, что я до сих пор не знала фамилии моей новой подруги, точнее сказать напрочь забыла, но сейчас это явно не подходящая тема для разговора. — Ну где там тебя носит, Эрн? Уж скорее лёд растает, чем ты плед принесешь!

— Да иду я, мам. Только не ори, я сейчас… Всё же это ты виновата! Мам, нужно было хотя бы чуть-чуть прибрать свою с папой комнату, ничего не найдешь! — прокричала Эрн откуда-то сверху.

— Дочь моя, то, что там беспорядок, не значит, что ты так долго должна искать плед!

— Да ладно вам, мне совсем не холодно, я сейчас надену свою футболку сверху и всё… — вмешалась я в этот разговор, или точнее ор.

— Энге, да ведь ты просто окоченела, посмотри на себя! Ты в комок свернулась!

— Ой, называйте меня, пожалуйста, Эн или Эни, но не этим именем, терпеть его не могу, — проскрипела я зубами, — папа меня так называл, ему тоже моё имя не очень нравилось.

— Слышала, мам? Сегодня будут расследовать то убийство, видите ли, сейчас выходные — самое подходящее время, а то в обычные дни слишком много народу в школе ходит. Не правда ли ту… немного не умные люди составляли эту статью? И, кстати, твоя теория насчет сирот не подтвердилась, смотри, — Эрн кинула маме газету, еще даже не подойдя к двери. Наверно, с лестницы или же просто запуталась в одеяле, но меня это интересовало меньше всего, я невольно подняла взгляд на газету ''Первые известия''. Судя по всему, это была городская газета, так как на её верхней строчке значилось: 3 сентября 2005 года, город Инсенс. Я потихоньку начала осматривать заголовки — не было ничего привлекательного, кроме одного:

''С 1 на 2 сентября в школьной столовой нашли тело 15 летней Джонни Эльс. Сегодня местная полиция собирается рассмотреть место происшествия, на которое со дня убийства никого не пускали. Останутся ли там следы убийцы или какие-нибудь доказательства о насилии? Подробнее об этом на 1–2 стр.''

Мой интерес сразу пробудился. Мне захотелось немедленно прочитать эту статью, но маме Эрн похоже тоже было интересно. Её глаза метались от одной строчки к другой, что казалось, что оторвать миссис Элис будет уже нереально. Я заворожено глядела на неё. Я даже не заметила, как Эрн прошла и села рядом с мамой, и снова начала щёлкать каналы. Её лицо нахмурилось, в ней заиграло что-то дьявольское.

— Ма-а, ну отвлекись ты хоть на минутку! — прохныкала Эрн. — Элис, блин!

— Не смей называть меня по имени, мисс Хапли! — оторвалась мать Эрн от газеты. В этот момент она показалась мне очень суровой. Она нахмурилась, рот застыл в кривой ухмылке. — Что с тобой, Эрн! Когда же ты, наконец, перестанешь так делать. Твоему папе хотелось бы, чтобы ты уважала его фамилию!

— А почему ты тогда не взяла его фамилию, мам? Почему я должна позориться, а ты нет?!

— Эрн, потому что ты дочь отца! Ты должна носить его фамилию, всё по закону!

— Ты помешалась на законе, Элис, между прочим, твой закон не предусматривает то, что я должна называть тебя мамой! Как хочу, так и буду, и папа не против, а только за! — прокричала Эрн на весь дом, и мне стало не по себе присутствовать в домашней ссоре, причиной которой, думаю, являлась я. Я хотела встать, но не смогла, у меня затекли ноги, да и Эрн сразу это заметила и подбежала ко мне.

— Не беспокойся, Эни. Мы сейчас уходим.

— Эрн!!! — закричала миссис Элис ещё громче.

— Что тебе ещё от меня надо? — с раздражением сказала Эрн.

— Расскажи ей, Эрн. Может она поймет тебя лучше меня и ты, наконец, перестанешь так со мной обращаться, — мама Эрн заплакала. Потом взяла газету и прошла на кухню, всё ещё заливаясь слезами. И только тогда я обратила внимание на Эрн. Она стояла, залитая краской. Её кожа пылала алым румянцем. Она была сильно смущена.

— Не обращай внимания, — сказала она мне. — Это каждый день случается. Ей не нравится, что я называю её по имени, это её оскорбляет. Её самолюбие не может допустить, чтобы я называла её ''Элис''. Каждый день, Боже мой… — простонала Эрн и рухнула опять на диван. По телевизору шла какая-то передача о животных. Вот сидит лев, притаившись перед тем, как прыгнуть на добычу… Часы пробили девять. Неужели так много прошло? Я ведь только что разговаривала с Леоном, с тётей. В этом доме время летит очень быстро. Я наконец-то встала, ноги очень сильно затекли, что я пошатнулась, но рядом стояла Эрн, она не давала мне упасть. Она смотрела на диван, её глаза уперлись в самый угол этого неприглядного диванчика.

— Эрн, Эрн, что случилось? Куда ты смотришь?

— Знаешь, я только что кое-что поняла. Мам, мам, дай газету! — обращалась Эрн уже не ко мне, а к миссис Элис. Она побежала на кухню, хотя это было уже лишним — расстояние от дивана до кухни всего два шага, условно. Я просто поплелась следом, странно, но плед до сих пор валялся в прихожей. Хотя, чему мне удивляться, за последние два часа в этом доме произошло не мало странного.

— Эн, пойди сюда, — подозвала меня Эрн к столу, за которым сидела её мама с газетой в руках. — Слушай, мама не против, я не знаю, согласишься ли ты. Конечно, это какая-то сумасбродная идея, но мне очень хочется посмотреть, а одну меня мама не пустит, ну ты пойдешь… со мной… в школу? Сейчас?

— Чего? — только и могла вымолвить я. Мне тут же вспомнились слова тёти, которая предупреждала Эрн не ввязывать меня ни в какие неприятности. Но что-то подсказывало мне, что нужно идти. Ведь я никогда ни с кем не совершала такого. Даже те друзья, которых я имела в штатах, никогда никуда не приглашали меня. — Ну, у меня ведь нет теплой одежды с собой. Я всё оставила дома у тети, а идти туда слишком глупо, потому что Леон может проснуться.

— Да ничего, разве я тебе не одолжу какой-нибудь красивый и теплый свитерок? — захихикала Эрн. Мама её всё так же читала газету, но сейчас её глаза не метались из стороны в сторону. Сейчас она задумалась. Что за семейка? Все они тут странные. Хотя, что я так удивляюсь? Я и сама не лучше. Кто, кроме меня, столкнет свою мать с лестницы. Очевидно, только самый глупый в мире человек, лишенный всякого разума. — Кстати, на, почитай. А то так ты ничего не поймешь, — Эрн протянула мне газету, в то время как её мать не малейшего внимания на это не обратила, она скрестила руки на груди и смотрела всё в ту же точку, только теперь она была на столе. Её взгляд был совершенно пустым, будто из неё выкачали все мысли, и она летала где-то в облаках. Я взяла газету и внимательно её осмотрела. Я открыла первую страницу и там большими буквами, перед заголовком было напечатано объявление:

Всех, кому не безразлична была жизнь пятнадцатилетней Джонни Эльс, учившейся в средней школе города Инсенс, просим прийти 3 сентября на сборы возле школы в 22.00 по местному времени. Мы все хотим узнать, кто каждый год, вот уже десять лет подряд, убивает учеников. Уже в десяти семьях произошла эта трагедия. Никто ничего не может сделать. Мы хотим найти хоть какие-нибудь улики, НАМ ОНИ ПРОСТО НЕОБХОДИМЫ! Мы надеемся на вашу помощь, поэтому и просим прийти. Но только тех, кому уже исполнилось 14 лет, кто может нести ответственность. И если вам меньше 18, то просим предъявить записку от родителей, что они добровольно вас отпустили. Нам не безразлична жизнь наших детей. Мы больше не хотим держать весь город в страхе.

Администрация города Инсенс.

Это объявление было написано чуть ли ни на всю страницу. Я прочитала его несколько раз, прежде чем до меня дошёл смысл похода в школу. Эрн хочет побывать на месте убийства, очень хочет. И мне придется идти вместе с ней, так как другого выбора у меня не было. Эрн уже держала в руках записку, и поэтому нервно теребила свои локоны. Вот почему она так долго шла за пледом. Она читала газету, она придумывала план, как вытащить меня, как сделать, чтобы я согласилась. Это был план внезапности. И эта ссора с мамой ей только помешала. Вот почему она так с ней разговаривала. Ей хотелось поскорее её закончить. Поэтому она так уставилась на диван, она думала, как помириться со своей матерью, как уговорить её отпустить нас. Поэтому она так посмотрела на часы. Время, оно поджимало её, ей нужно было торопиться. Эта девочка просто гениальна! Каждый шаг, каждое действие она тщательно продумала, и эта ссора только немного помешала намеченному пути. Всё было предельно просто. И только я не могла догадаться. Ведь Эрн, в обнимку с мамой, зашла в дом. Значит, миссис Элис тогда уже разрешила ей идти! И газету она искала, а не плед, поэтому так ругалась за беспорядок. Мысли большим комом крутились у меня в голове, всё так запуталось, но и всё стало таким предельно ясным, что даже младенец бы смог догадаться. Или я просто преувеличивала… Но меня больше беспокоил не ком мыслей, а предстоящий поход к месту, где было совершено преступление. Меня это совсем не радовало. После смерти бабушки видеть даже место, где недавно лежало обездушенное тело, было для меня ужасным, меня просто тошнило от всего этого.

Вот мы уже идем по дороге. На улице почти темно. Время — около десяти. Мы спешим. Эрн очень радостная. Уговорить ей надеть на меня этот ужасный свитер ничего не стоило. Она шла и тихо напевала себе какую-то песенку, совсем мне не знакомую. Мне казалось, что я похожа на пугало, потому что на мне были одеты две майки, да ещё и свитер сверху. Эрн же просто ограничилась кофточкой на пуговицах, да и сумкой через плечо. На улицах никого не было. Мы шли в полном одиночестве. Единственное, что сглаживало эту пустоту — это шум телевизоров за окнами, что означало о наличии людей неподалеку. До школы идти было совсем недалеко. Она стояла вправо от главной дороги и означала конец нашего поселка, точнее города. На табличке перед школой значилось: ''Инсенская средняя школа''. К моему удивлению у школы собралось порядком человек двадцать. Все они шептались и переговаривались между собой. И только один выделялся среди этой толпы. Он стоял у входа в школу и оживленно обсуждал что-то с коротко-стриженой женщиной. Когда мы подошли, наступила тишина, и только легкий шепот Эрн нарушил её на пару мгновений:

— Ну всё. Десять часов.

— А… — хотела спросить я, но Эрн шикнула и обернулась к говорящему. Это был молодой человек, но с такого расстояния я не могла рассмотреть его. Я слышала только его голос, который мне показался знакомым, и видела, какого он роста.

— Спасибо всем, что сегодня пришли в нашу школу, — в этом знакомом голосе я узнала директора, — я стал директором этой школы совсем недавно, но мне всё в ней нравится, кроме одного. Стенд, который висит у нас в главном холле, омрачает всё. Каждый год мы записываем туда новые имена. И это не такая легкая работа. Нам тяжело. Мы очень сложно переживаем эту трагедию. И то, что случилось той ночью, теперь окончательно нас запутало. Преступник поменял свою тактику. Как вы уже читали в газете, теперь он не убивает новеньких. И нам стало гораздо сложнее. Теперь мы не знаем, кого охранять. Следить за всеми у нас нет возможности… Я думаю, что и не всякий ребенок на это согласится. Сегодня мы пришли сюда не для разговоров. Мы хотим помочь нашим друзьям и знакомым — семье Эльс. Это была их единственная дочь. Они находятся в глубочайшем трауре, поэтому нам так необходима ваша помощь, мы надеемся, что вы сможете найти что-нибудь, что приведет нас к разгадке тайны. Давайте разделимся на группы. Итак, — директор провел рукой в сторону толпы, — нас вместе 23 человека. Очень даже не плохо. Мы разделимся на одиннадцать групп, чем меньше будет людей, тем больше шансов самим не стереть улики. Итак, пожалуйста, разделитесь по двое, — все стали копошиться. Мы с Эрн отошли в сторону. — О, мисс Хапли, и вы тоже тут с мисс Андельсон. Очень благородно с вашей стороны. Вы принесли записку от родителей?

— Да, да! — прокричала моя подруга. Потом схватила меня за руку и поволокла к главному входу в школу. — Вот, держите, — сунула она записку директору. — Мистер директор, — обратилась Эрн к нему, потому что выговорить его имя стоило не мало труда, — можно мы с Эн пойдем на второй этаж, желательно поближе к тому месту?

— Извини, Эрн, но я не могу тебе разрешить, можешь только классы в начале коридора осмотреть, ближе нельзя.

— Ну и это хорошо! — скорее прокричала, чем сказала Эрн.

— Итак, я вижу, все уже разделились, очень хорошо. Теперь я буду запускать вас по двое. Первые мисс Хапли со своей подругой, — Эрн потянула меня за руку. Мы стали подниматься. Но тут меня что-то остановило. Меня кто-то дернул за другую руку. Это был директор.

— Будь осторожна, прошу тебя, Энге.

— М-м-м… Спасибо, директор, я думаю ничего страшного не случится.

— А я думаю, случится, мало ли что вы сможете найти.

— В каком смысле? — впилась я взглядом в этого человека.

— Эн, что тут у тебя стряслось? Ой, извините, я не знала…

— Ничего, идите уже! — прокричал он Эрн. И мы вместе с ней побежали на второй этаж. Как только мы зашли на площадку второго этажа, Эрн меня остановила.

— Ты думаешь, я и вправду буду осматривать классы? Он прекрасно знает, что там ничего нет.

— Ты о чем, Эрн? — спросила я с ещё большим недоумением. — Черт возьми, извини, но я не понимаю тогда, зачем мы сюда пришли?

— Я думаю, пришло время посвятить тебя в мои планы. Я конечно и раньше об этом думала, но делать всё это одной. Меня примут за сумасшедшую. Ты, наверно, сейчас меня за такую и принимаешь. Но пойми, всё совсем не так. Помнишь, я сказала, что у меня есть кое-что интересное, а потом и мама наказала, чтобы я тебе всё рассказала при ссоре, ты помнишь?

— Да, я помню, но не вижу никакой связи со всем этим, — сказала шёпотом я, — Эрн, ты не думаешь, что я всем расскажу об… обо всём этом? Неужели ты так мне доверяешь? — спрашивала скорее я себя. Потому что я никак не могла понять, как девочка может довериться человеку, с которым знакома чуть меньше двух дней. Хотя я бы и так никому ничего не рассказала, да и кому мне тут было рассказывать? Ненормальному переводчику? Здесь даже прачки нет. Я вообще здесь пока ещё ничего не знаю. Не знаю даже, где туалет в моем новом доме! Ничего не знаю, не знаю, как эти мастера сделают мою комнату, почему тетя оставила такие деньги мне?! Как мне хотелось вернуться в мой старенький чулан, в нем было так уютно. Всё было так обычно, всё было так хорошо, пока не погиб папа. У меня из глаз потекли слёзы. Я не хотела, чтобы моя новоиспеченная подруга это видела. Но скрыть ничего не удалось. Эрн смотрела на меня очень внимательно.

— Ну ты чего? Не хочешь, не пойдем. Я ж только предлагаю. Ну что с тобой, Эн?

— Не обращай на меня внимание, Эрн. Это так, я никогда не плакала при людях, а здесь все воспоминания становятся такими четкими, будто всё это происходило вчера. Рассказывай, что ты там хотела. Посвящай меня во все планы, я не против. Мне всё равно кроме тебя здесь не с кем общаться, — прохныкала я.

— Извини меня, я не знала. Ты никогда об этом мне не говорила.

— Да ладно, Эрн. Может, у меня уже было в планах тебе всё рассказать! — улыбалась я, чтобы скрыть следы недавних слёз.

— Окей. Только давай не здесь. Я думаю, что скоро здесь появятся люди. Пошли лучше в какой-нибудь класс.

И мы с Эрн поплелись в первый, попавшийся нам, класс. Это был класс биологии. Это можно было увидеть по скелету, стоявшему около доски. В темноте он выглядел ещё хуже, чем при свете. Мы аккуратно обошли несколько парт, а потом сели на одну, которая была дальше всех. Эрн теребила свои волосы и нервно поглядывала вокруг. Я же чувствовала себя более защищенной. Этот свитер был как броня, которая не подпустит ко мне никого. Мы молчали, потом Эрн набралась сил и сказала:

— Правда прекрасно? Только что-то тихо там в коридоре, разве они никого больше не пустили?

— Не знаю, — только сейчас я заметила эту удушающую тишину. Вокруг была темнота. Видимость была практически нулевая. Как только я ещё не завалила парты, не знаю. Наверно всё это из-за Эрн. Пока мы пробирались среди столов, она держала меня за руку.

— Похоже, кроме нас, здесь действительно никого нет. Я пойду закрою класс, а то мало ли кому захочется сюда заглянуть. Эн, ничего не бойся. Я же рядом.

И она пошла к двери. Всё это время я пыталась оглядеть класс, но ничего странного я не заметила. Щелкнул замок.

— Эрн, постой. Дверь же закрывается снаружи.

— Да, Эн. Но я нашла ключ. И… именно этот кабинет закрывается изнутри.

— Зачем? Ты хочешь меня убить? — спросила я с ноткой страха в голосе.

— Ты что?! С ума сошла?! Зачем мне тебя убивать. Просто вдруг кто-то решит зайти. Ну так, поискать что-нибудь в кабинете полезное, хотя что здесь полезного. Скелет человека что ли? — Эрн повернула руку в сторону этого скелета, который всё также стоял и портил всю атмосферу.

— Да? Ну, а может, преступнику понадобится скелет? Чтобы ещё больше нас запугать.

— Ха-ха, Эн, ну ты даешь. Ты что, когда-то так делала, ты что человека убивала? — Эрн вернулась обратно и села на стол.

— Знаешь, было дело, правда это произошло совершенно случайно, я не хотела, это скорее самозащита была. Ну хорошо, что всё обошлось тогда. Правда после этого случая я здесь и оказалась.

— Ты чуть не убила кого-то?! — чуть не свалилась со стола Эрн. — Да это не тебе надо бояться, что я убью тебя, а мне, что твоя самозащита может погубить меня! — Засмеялась она.

— Ну в общем да, я думаю, что со мной не безопасно.

— Эх Эн, ты и вправду сумасшедшая. Ты ещё мою жизнь не знаешь! Ну мы здесь не для этого. Я привела тебя сюда, чтобы кое-что объяснить. Ты помнишь Дона Брауна? Я тебе рассказывала.

— Да, я помню. Тот, кого убили в прошлом году. Это же тот, кто очень сильно похож на Леона?

— Да, именно. В общем, я даже рада, что они решили к этому расследованию подключить жильцов города. А то мне пришлось бы ещё сложнее. Я думаю, ты не имеешь представления о том, зачем мы пришли сюда. Попробую сказать тебе попонятней. Короче, я ищу досье на Дона Брауна… — протараторила Эрн.

— Зачем ищешь? — перебила я её.

— Эн, в прошлом году точно так же расследовали убийство. И что из этого вышло? Никто ничего не нашел. В школе нам вообще запретили разговаривать на эту тему, при учителях нам запрещали произносить имя Дона. Никто даже на похоронах его не был. Ходили, конечно, слухи о том, что тело Брауна исчезло спустя несколько часов после его нахождения. Я не верю, Эн. Они что-то скрыли и не стали об этом сообщать никому. Директор об этом знает, я уверена. Ведь он тогда тоже в первый раз пришёл в школу на свой пост. Ты бы видела, как они все ходили и смотрели на меня. На его месте должна была быть я. Поэтому никто не хотел со мной общаться. Никто. Даже учителя. Я прекрасно училась. Я всегда делала уроки, но на меня не обращали внимания. Меня унижали, обзывали, издевались. Я думала, что я найду общий язык с учениками, но последний, с кем мне довелось здесь пообщаться, первый и последний, это был он, Дон Браун. Я тебе потом расскажу о нашей беседе. Сейчас это не важно. Сейчас я хочу, чтобы ты помогла мне найти это досье. Я очень хочу узнать, что тогда произошло, — пока Эрн всё это рассказывала, я не смела даже моргнуть, я прислушивалась к каждому её слову, потому что она говорила очень быстро. За дверью всё так же была тишина. Эрн смотрела на меня, я чувствовала её взгляд. Она ждала, когда я отвечу. Но я молчала, я пыталась осознать услышанное. Эрн хотела, чтобы я помогла ей перерыть всю школу? Но тут повсюду ходят люди. Как она хочет это всё сделать. Интересно, что будет, если меня выгонят из школы? Что скажет она? Что подумают обо мне все? Господи, ощущение неизвестности.

— Эрн, Эрн, Эрн, постой. Ну а если нас заметят. Нас же выгонят из школы! Тебе-то ладно, но куда я пойду. У меня же здесь никого нет! Зачем тебе узнавать, что произошло тогда? Какое отношение к тебе имеет Дон Бра… — не смогла закончить я.

— Ш-ш-ш, кто-то идет, слышишь?

За дверью послышался топот. Шло, по крайней мере, двое человек. Они старались идти тихо, но в почти пустой школе их топот эхом отлетал от стен. Один остановился, прямо у двери кабинета биологии! Другой пошёл дальше. Через несколько секунд его шаги совсем стихли. Мы больше ничего не слышали.

— Эй, Эн? — спросила я.

— Ш-ш-ш, тихо, иди сюда, похоже, кто-то хочет зайти, — Эрн поволокла меня к крайнему ряду, подальше от двери и от учительского стола. Мы пригнулись, спрятанные партой и стульями. Слышно было, как замок в двери начал шевелится. Кто-то открывал дверь снаружи ключом. Потом послышался скрип. Дверь закрыли.

— Эй, кто здесь? — сказал человек. Мы сидели на коленях, пригнувшись, и у меня потихоньку начали затекать ноги. Я не была уверенна, что смогу продержаться в такой позе хоть ещё минуту, я чувствовала, что скоро упаду.

— Слушай, Джон, я проверил. Там никого нет. Зачем ты сюда вошёл? Это же кабинет биологии? — это был другой человек. Он только зашёл и поэтому до сих пор стоял в дверном проеме. Его нельзя было разглядеть. По голосу можно было понять, что это был парень. Но кто, я не знала. Мои руки, которые держались за парту, начали потихоньку скользить. Я знала, что пройдет несколько секунд, и я всё здесь завалю. Это выдаст нас с Эрн с головой. Эти люди стали ходить по классу и светить фонарями. Что им здесь было нужно? Для чего всё это?

— Джон, кажется, здесь кто-то есть. Посмотри у того ряда. Черт, если кто-нибудь узнает, что мы сюда заходили, нам будет очень плохо.

— Да заткнись ты! Долго ты ещё трепаться будешь. Кажется, там действительно кто-то есть. Надо проверить.

Тихой поступью один из них начал приближаться к нашему ряду. Я чувствовала, что моё сердце стучит где-то в горле. Мне стало дурно. Я почти упала в обморок, как Эрн прикоснулась ко мне рукой и тихо-тихо сказала:

— Не выдавай себя и меня не ищи. Встретимся через час около моего дома. Отойди подальше.

— Эй! Кто говорит? — подскочил один из парней к парте, за которой мы прятались. Я отодвинулась дальше, что теперь меня нельзя было разглядеть с того места, на котором стоял этот парень. Я не шевелилась. Я, наверно, была похожа на статую — такая же бледная и неподвижная. Я пыталась не дышать, так как в этой тишине каждый мой вздох мог меня выдать. Я видела, как Эрн встала и как подняла руки, будто её грабят. Потом её глаза округлились. В них можно было увидеть страх и удивление.

— Вообще-то меня сюда послал директор, — её колени немного дрожали. — Что вы здесь делаете? Я не видела вас на собрании.

— Деточка, — произнес тот, кто стоял дальше от Эрн, — нам не нужно спрашивать разрешения для входа. Что ты тут делаешь одна? Или там ещё кто-то прячется?

— Я не такая дура, что пошла искать журнал с кем — то ещё. Мне свидетели не нужны, — как прекрасно Эрн умела врать. Её голос даже не дрожал, хотя всё остальное тело явно было испугано.

— Журналы находятся не здесь!

— Эй, Микки, остынь. Может она ищет здесь то же, что и мы? А? Назови-ка своё имя, малыш. Мы тебя не тронем, правда, Мик?

— За себя не отвечаю, Джон. Если эта нас выдаст, нам не поздоровится. Девочка, ответь, здесь есть ещё люди? Не забудь назвать своё имя, — сказал тот, кого звали Мик. Его явно не радовала сложившаяся ситуация, и он поскорее хотел убраться из этого класса. Тот, что стоял дальше явно был лидером в этой маленькой группе, так как без его приказов Микки ничего не делал.

— Мик, я не разрешал так обращаться с этой леди, хотя пусть она ответит на твои вопросы. Давай, мы тебя не обидим.

— Меня зовут Эрн. Эрн Джоксинвел. Я училась в этой школе, но меня выгнали. И сегодня было собрание, я решила, что только так я смогу пробраться в школу без подозрения и украсть журнал у моей классной руководительницы, в котором записано, по какой причине меня отсюда вышвырнули. Хотела отомстить ей. Дубликат ключа ещё давно сделала. Я попросила директора, чтобы мне разрешили подойти поближе к месту преступления, а он разрешил только осмотреть классы. Всё.

— Красивая история, да, Джон? — спросил с сарказмом Микки. В это время Эрн стояла, всё ещё дрожа с головы до ног. Казалось, что вот-вот она рухнет.

— Мик, успокойся, ты делаешь ей больно! Черт, Мик, нам труп не нужен! Успокойся! Мы её с собой возьмём, только держи себя в руках. И эта история, я ей верю. Я с такими же проблемами сталкивался. Я делал точно так же.

— Да когда это было, Джон?!

— Заткнись, надо уходить, здесь ничего нет. И оставь дверь открытой.

Я сидела, затаив дыхание. Эрн ни разу не повернула голову в мою сторону, как — будто она забыла о моем существовании. Я не шевелилась, пока эти двое вместе с моей подругой не вышли из класса. Мне не было страшно и не было неприятно. Я была уверена, что моя подруга подойдет в точное время без единой царапинки на лице. Но меня интересовал ещё и другой вопрос. Почему кроме нас больше никто не зашёл в школу? Что случилось? Ведь мы не слышали никакой паники. Нас никто не позвал обратно. Я решила подняться и осмотреться. Когда я вставала, мне показалось, что я упаду, в моей голове замерцали очень быстро картинки, а потом стало мутно, как — будто я смотрю через воду. Меня отшатнуло от парты. Я рухнула на стул. Я никогда не чувствовала такой усталости. Мне хотелось лечь и больше никогда не просыпаться. Но за дверьми послышался какой-то шорох. Я испугалась, что это те двое решили всё же проверить класс. Но за дверью снова стало тихо. Ничего. Ни шагов, ни скрипа открывающейся двери. В этой тишине было не по себе. Вокруг темнота и только из щели, оставленной дверью молодыми людьми, шёл слабый лунный свет, с окон коридора.

Я тихо встала и пошла к двери, стараясь при этом наделать поменьше шума. Теперь мне мой ''броневой'' свитер казался совсем ненужным. В нем было слишком жарко. Но я не снимала его, потому что всё ещё думала, что кто-то находится в школе. Я тихо открыла дверь. По спине пробежали мурашки. В глаза ударил яркий свет луны с окна. Я хотела поскорее выбраться и даже не взглянула на часы. Я прямо пошла к лестничной площадке. Но тут скрипнул пол. Я с ужасом оглянулась. Никого не было. Стало ещё страшнее. Не знаю, как я смогу пойти в школу в понедельник. И этот скрип точно не мог сам по себе возникнуть. Эрн рассказывала, что школа довольна старая, а значит, этот скрип мог идти только от чьего-нибудь шага. Но я никого не видела. Рядом со мной точно никого не было. Моё любопытство перебороло мой страх, и я двинулась по коридору. Очень тихо, чтобы мои шаги ничего не издавали. Наверно я была похожа на грабителя, каких показывают в смешных кино, они точно так же крадутся, или точнее это я пыталась скопировать их из своей памяти. Мне было уже намного легче, и голова не кружилась. Я стала оглядываться, точно так же, как делали актеры, и это доставляло мне некое удовольствие. Я шла всё дальше по коридору. Маленькое эхо отдавалось от моих шагов. Я остановилась у того места, где был проход в столовую, он был заклеен лентой. Туда никто не должен был заходить. Я ещё раз огляделась. Никого не было. Я дотронулась до ленты, и меня пронзил дикий холод. Мурашки пробежались по всему телу. Я вспомнила, как умерла моя бабушка. Её странные слова. Я отпрыгнула назад. Тут произошло то, чего я больше всего боялась. Я столкнулась с чем-то твердым и вскрикнула:

— Ай! — вырвалось у меня. Я мигом обернулась. И увидела человека, но его лицо было закрыто тенью.

''Очень хорошо, — подумала я про себя, — перед смертью не увидеть лицо убийцы, класс!''

— Ты что здесь делаешь?! — прокричал молодой человек. Он явно был напуган и поэтому отстранился от меня подальше. — Энге, это ты? — сказал он уже менее сердитым голосом.

— Откуда вы знаете мое имя? — прошептала я.

''Ещё лучше, — сказал мой внутренний голос, — может, это была просто догадка, а ты выдала себя с головой. Дура!''

— Что ты здесь делаешь?! Тебя никак не должно здесь быть! Всех же домой отправили?!

— Почему? — снова прошептала я. Этот голос. Он был мне знаком. Но я не могла его вспомнить. Молодой человек стоял в нетерпении. Он начал постукивать каблуком правой ноги. Я смотрела в пол. Мне не было страшно, но нормальная речь ко мне пришла не скоро. Мы стояли так вечность, по крайней мере, мне так показалось. Я очень боялась опоздать к нашему месту встречи с Эрн. Я слышала, как тикали мои часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Я отсчитала 60 секунд и, наконец, произнесла:

— Мне надо идти, можно? — я двинулась вправо, но молодой человек пошел в ту же сторону, тем самым перегородив мне путь. — Что? — выдавила я.

— Я тебя никуда не пущу, пока ты не объяснишь, что ты здесь делаешь! Мне придется позвонить твоей тёте. Мне не нравится то, что ты делаешь. Энге, ты в школе всего день, каким образом ты относишься к смерти Джонни? Ты её не знала!

— Леон, это что, ты? — предположила я, хотя называть его по имени… Знала я его ещё меньше, чем Эрн.

— А ты что меня не узнала? — улыбнулся он, когда я посмотрела на него. — Ой, черт, отойди, — мы услышали шаги, которые издавались с конца коридора. Леон отодвинул меня и встал передо мной, как будто хотел от чего-то защитить. Потом он быстро повернулся и сказал шепотом:

— Иди туда, — показал он на проход в столовую, — спрячься там где-нибудь. Мы не должны здесь находиться, они думают, что и вы ушли. Давай, быстро!

Зачем нужна вся эта конспирация? Почему мы не должны здесь быть? Что происходит? Ответы на эти вопросы мне очень хотелось узнать, но мой переводчик настаивал, чтобы я пошла туда. Почему именно в столовую? Есть же куча других мест. Да и что они мне сделают, если увидят меня? Я задавала все эти вопросы, пока проходила мимо места, где нашли тело. Мне стало жутко. Это место особо выделялось, его отгородили.

''Куда ты идешь? — раздался опять мой внутренний голос. Как давно я стала разговаривать сама с собой? — эй, остановись. Тут же некуда прятаться. Да и чего ты должна слушаться этого человека?!''

''Заткнись!'' — ответила я сама себе.

Я огляделась вокруг. Пустота. Нет даже столов. Может спрятаться за той стойкой, где раздают обеды? Я направилась именно туда, в надежде, что всё обойдется. Шагов уже не было слышно. Может, нам просто показалось? Но ведь не могла же это быть двойная галлюцинация. Но тут послышалось какое — то движение. Я нагнулась так, чтобы меня не было видно. Я замерла и стала прислушиваться. Я услышала разговор, только люди говорили шёпотом, слова долетали до меня обрывками:

— Леон… ты не правильно поступаешь… что…делаешь? Я тебя не видел…

— Я не хочу принимать поспешные… никуда не уеду… найду его… только тогда. Мне надо здесь кое-что… знаешь… я не приду… при учениках. Иди, Алекс. Когда найду, мы решим что…

— Ты слишком долго ищешь, Ле! — прокричал один из них, судя по всему тот, кто разговаривал с Леоном.

— У меня есть и другие дела, Алекс!

— Ну он же твой…

— Это уже не важно, это никак не связывает нас… уже никак. Давай катись, я и без тебя найду всё, что нужно. Тебе же отдохнуть надо, директор, а то сорвешься на учениках!

— Я умею сдерживаться, в отличие от некоторых. За собой последи. У тебя теперь на попечении, кхм, сам знаешь. Я за тобой слежу.

— И молодец, до встречи, Алекс.

— До свидания, Ле!

Беседа кончилась не совсем удачно. В конце они уже не шёпотом говорили, а почти орали. Послышались удаляющиеся шаги. Кто такой Алекс? У него был знакомый голос.

Я сидела в той же неудобной позе, но так и не решалась пошевелиться. Потом послышались другие шаги, более мягкие. Они становились всё громче, они приближались. Я съежилась, мне хотелось превратиться в комочек, чтобы меня никто никогда не нашел. За один день мне хватило приключений. Я хотела спать.

— Ты там как? — нагнулся ко мне Леон.

— Хорошо, устала только.

— Может тебя проводить до… эм… первого этажа хотя бы? — Леон помог мне встать, а потом начал пристально разглядывать меня, при этом улыбаясь.

— Нет, спасибо. Я сама смогу. Не подскажите, сколько времени?

— Без пятнадцати одиннадцать. И давай будем на ''ты''? — Леон мне улыбнулся.

— Э-э, ладно, будем на ''ты'', - прошептала я.

— Эн… и, можно тебя так называть? Прости, но твоё имя… Оно для меня сложнова-то.

— Конечно можно, меня все так называют. Мне больше нравится Эн или Эни, пусть это и совсем другое имя, но оно куда уж лучше, — я отошла в сторону, стараясь разглядеть место убийства. Не знаю почему, но меня тянуло к нему, как к магниту.

— Эн, что с тобой, — Леон обернулся и посмотрел на отгороженное место, — а-а-а, ну всё ясно. Лучше пошли, а то Алекс вернется, не хотелось бы, чтоб он увидел здесь и тебя. И ещё, — улыбнулся переводчик, — выходи через черный ход, главный закрыт.

— Как закрыт?! — была ошеломлена я.

— Как, ты ещё не знаешь?

— Что я не знаю?

— После того, как вас впустили, к нам подбежал человек…

— Но ведь тебя там не было! — прокричала я.

— Я был, точнее я стоял не среди групп, а у дороги. Ну вот, к нам подбежал человек, он был сильно испуган, можно сказать, что у него началась истерика. Он начал что-то бормотать мне. Я ничего не понял и тогда позвал остальных. Общими усилиями мы поняли то, что он хотел нам сообщить.

— И что же это? — трепетала я, так как сразу вспомнила Эрн и очень боялась, что это что-то произошло именно с ней.

— Он сказал, что видел двух молодых людей, с которыми шла девушка, лет пятнадцати, эти люди были не из наших краев, и они направлялись к поместью Фейтов. Знаешь, в этом поместье давно никто не живет. Оно является наследством Наташи, но она так же, как и её родители, куда-то исчезла. Конечно, все думают, что она просто сбежала. К их воротам никто никогда не приближается, их дом очень старый и вечно находится в каком — то полумраке. Честно сказать, один раз я там гулял в солнечную погоду, не в доме конечно, а просто на краю поселка. И знаешь, Эн, их дом просто прекрасен при свете солнца, — и Леон закрыл глаза, вспоминая свою картину дома Фейтов.

Дом Фейтов. Наташа Фейт. Я уже где-то слышала это имя. И я вспомнила, и от этой мысли просто содрогнулась всем телом. Та картина, что висит в коридоре дома тети, именно на ней Эрн прочла эту фамилию, это имя. Но, но что она делала в доме моей тети, что? Мне хотелось вернуться и посмотреть на этот портрет, посмотреть дату.

— Сколько же лет этому городу? — вырвалось у меня. Я не хотела произносить это вслух. Но зато это отвлекло Леона от его мыслей.

— Что? Что ты сказала? — переспросил он меня.

— Так, ничего, случайно вырвалось, извини…те.

— Мы же договорились, Эн, — улыбнулся он мне. — Этот город был основан в 1284 году. Правда история это умалчивает, и все говорят, что он построен лет 150 назад и раньше был обычной деревней. Я не верю. Перерыл почти весь архив в библиотеке твоей тети и наткнулся, только в одной книжке, на упоминание этого города, именно города. В 1324 здесь произошло то, о чем ни один в мире историк не хочет знать и не будет, потому что такую информацию сложно найти, а если и нашел, то лучше не рассказывать.

— Ты нашел? — с нетерпением спросила я.

— К сожалению, только упоминание о ней и об этом городе. Именно то, что я тебе сейчас рассказал.

— Тогда откуда ты знаешь, когда был основан этот город?

— На одной из картин в твоем доме…

— Извини, но я не считаю, что тетин дом, это мой дом, — перебила я Леона.

— Он твой, и довольно давно. Он перешёл к тебе по наследству…от твоей бабушки, — не слишком разборчиво сказал переводчик. Я поперхнулась. Значит, этот дом принадлежал моей бабушке? Сьюзи?! Но почему в нем жила моя троюродная тетя?

— Откуда ты так много знаешь о моей семье? — спросила я с удивлением и, практически, ничего не понимая.

— Поверь, Эн, это ещё не все. Я вижу тебя не посветили в эти дела, точнее ну не рассказали тебе ничего о твоей семье, — поправился Леон, увидев мой возмущенный вид.

— Да, ты прав, продолжай о картине в моем доме, как ты говоришь.

— Так вот, на одной из картин изображен был народ, они что-то возводили, строили, там ещё не было никаких домов, они просто таскали бревна. Так вот на этой картине, в углу, было подписано: ''1284 год, строительство деревни под названием Инсенс.'' Я и думаю, что эта дата и является годом основания города.

— Но в доме же весят только портреты. Я не видела таких картин.

— Эни, в доме ты была только в трех комнатах: твоя, гостиная и библиотека. В следующий раз, когда решишь остаться ночевать, попроси, чтобы я показал тебе весь дом и все картины.

— Хорошо, — улыбнулась я, но тут же вспомнила о месте встречи с Эрн, я взглянула на свои часы и ахнула, на них было 23 10.

— Что случилось? — спросил Леон.

— Мне, мне надо бежать, потом расскажешь, ладно? Эрн, она наверно заждалась уже, ах, — только и сказала я, потом рванула к выходу из столовой и побежала по коридору к лестнице. Мои шаги очень громко отдавались от стен, но я уже ничего не боялась. Ведь та девочка, которую видели с двумя парнями, явно была Эрн! Вдруг, вдруг с ней что-нибудь случится. В этом буду виновата только я, ведь это она спасла меня от такой же участи, как и её. И Леон, почему он не рассказал, что потом случилось, куда все делись. Это опять я. Я вспомнила про эту чертову картину. ''Дура, дура, дура!'' — кричала я на саму себя.

Я побежала к главному входу, совсем забыв то, что недавно сказал мне переводчик. Когда я подбежала к двери, она была закрыта задвижками, и на ней висел огромный замок. Я тщетно колотила дверь, тем самым вызывая ненужный шум. Когда я уже выбилась из сил, то рухнула на пол, ожидая чуда, но какого? Что дверь отворится или что я вспомню, наконец — то, про черный выход?

Сердце колотилось с бешеной скоростью, отсчитывая секунды оставшегося времени до встречи с Эрн. Послышался скрип двери откуда — то из коридора. Я поднялась. Меня охватила дрожь и ярость. Тут я вспомнила о черном выходе, о котором говорил Леон, и решилась, что лучше всего сейчас быстро пробежать в конец коридора и выйти, но сделать это как можно быстро, чтобы тот, кто сейчас выйдет из двери, не смог меня разглядеть. Наконец я увидела тень человека, открывающего дверь, и метнулась в другой конец. Коридор я одолела секунды за три, свернула вправо и выбежала на улицу.

На меня подул ветерок, на небе светила луна, освещая весь задний двор школы. Я испугалась, что здесь меня могут заметить, поэтому пошла к кустам, которые росли на краю площадки, и решила, что как-нибудь через них проберусь на главную дорогу.

На этой площадке я была всего два раза: во время завтрака, а потом обеда. И единственное, что я знала, что позади этих высоких кустов идет поле, а за ним Инсенский лес. Школа по краям территории была огорожена кирпичным не очень высоким забором. Так как школа находилась на повороте, то можно сказать стояла на некотором полуострове, сзади был лес, сбоку дорога, впереди дорога, и с другого бока шел поселок. На площадке также ещё был фонтан, старый, и как мне сказала Эрн, то этот фонтан можно назвать достопримечательностью школы.

Я пошла по направлению к кустам. У них я остановилась в замешательстве. Но нужно было действовать, на часах уже было пятнадцать минут, а значит прошел ровно час с того момента, когда я последний раз видела мою подругу. Я прошла сквозь зелень, зацепилась свитером за какую — то веточку и вышла, можно сказать на поле. Оно было прекрасно! И лес — он тоже был обворожителен, всё было зеленым и таким красивым…

Я увидела конец забора, он был сделан из красного кирпича, был не высок и походил на заборы XVIII–XIX века Англии. Я подошла ближе и провела рукой по нему, края кирпичей были истерты. Я пошла дальше, надеясь на то, что в заборе будет какой-нибудь выход на соседний участок. Я шла осторожно, боясь наткнуться на чего-нибудь. Было очень темно. Единственной опорой служил мне этот забор.

Так я прошла около пятнадцати метров, пока что-то невидимое не остановило меня. Мне казалось, что передо мной какая — то яма, и я не решалась шагнуть дальше. Почему? Я не знала. Я села на колени и стала ощупывать землю вокруг, ничего не было, никого намека даже на малейшее углубление в земле. Наверное, я зря волновалась. Тихо поднявшись, я облокотилась на стену, и тут кое-что произошло. Как только я прислонилась к стене, она как будто куда — то провалилась, исчезла, и я упала на землю, точнее сказать провалилась в соседний участок.

Это меня испугало, но не сильно. Я не кричала, потому что знала, что если я это сделаю, меня в любой момент обнаружат, и пойдут нелепые слухи, чего мне тем более не хотелось. Я поднялась на колени, и то, что я увидела, озадачило меня ещё больше. В заборе, который опоясывал нашу школу по бокам, была дверь, обычная деревянная калитка! В кирпичном заборе! И она не была закрыта, а наоборот, как будто её открыли специально для меня.

Я встала на ноги и подошла к забору, чтобы убедиться в том, что передо мной не галлюцинация. Странно всё это было. Похоже, ещё ни мало тайн мне придется раскрыть в этом городе или деревне.

Ощупав ещё раз калитку, я убедилась в своей версии, это всё не было моей вымышленной картинкой. Я посмотрела на часы. Было двадцать минут двенадцатого! Какого черта я так долго блудила в этой школе?! Что сейчас с Эрн, она пришла, с ней ничего не сделали? Или всё-таки сделали, как я всё объясню её матери?

Задавая все эти вопросы про себя, я мчалась по направлению к дому Хапли. Вот я уже выбежала на тротуарную дорожку, но возле дома никого не было. Ещё секунда и я остановилась напротив лужайки миссис Элис. Никого не было. В доме Эрн горел свет и громко был включен телевизор.

''Может она уже вернулась?'' — подумала я про себя.

''Нет, жди здесь и не говори ничего её матери'', - ответил мой внутренний голос.

Так я простояла около десяти минут, перешагивая с ноги на ногу. Моё волнение росло с каждой секундой. И вот вдалеке, на три дома дальше от участка Хапли, появилась тень. Я двинулась в ту сторону, но тень или человек не собирался ускоряться. Во мне всё задрожало, и я побежала, сколько же я километров сегодня набегала! В трех шагах от человека я остановилась, потому что то, что я увидела, не поддавалось описанию. Там шла Эрн, её ноги еле передвигались, каждый шаг давался ей с трудом, её ноги постоянно запутывались. Голова была наклонена вперед, руки кое-как цеплялись за сумку.

— Эрн, что они с тобой сделали? — прошептала я, подходя всё ближе к подруге.

— О, это ты, Эни. Слава Богу, а то я думала, что так я и к полуночи не доберусь до дома. Прости, я немного опоздала. Ты мне не поможешь? — Эрн протянула руки, я подошла, и она облокотилась на меня, так как Эрн была ниже меня ростом, мне пришлось согнуться. — Извини меня, просто… просто это какой — то неожиданный поворот, я не думала, что так плохо всё получится. Ты сама как? — говорила Эрн, пока мы шли к дому.

— Эрн, ты сошла с ума! Как я?! Сама подумай! Если я пробежала от школы до твоего дома, а теперь тащу и тебя домой. По-твоему со мной должно быть что — то не так? — недоумевала я. После моих слов Эрн ничего не сказала. Мы шли по тротуарной дорожке. Когда мы подошли к дому моей подруги, она резко отцепилась от меня.

— Что? — спросила я.

— Эн, моя мама ещё не спит. Как считаешь, что она подумает, если увидит меня на тебе? Я сейчас постараюсь идти как можно прямее. Если что скажем, что мы гуляли и… — Эрн задумалась.

— И ты споткнулась и упала, не очень удачно? — предложила я.

— Да, точно, но это после того, как мы вышли из школы.

— И при одном условии, что ты расскажешь мне, что с тобой было потом, — прибавила я.

— Да, Эн, договорились, — улыбнулась Эрн и выпрямилась. — Если я вдруг начну падать, ты мне помоги, а то мне сложно ноги переставлять.

— Ты меня пугаешь, — прошептала я.

— Это только слабость, кстати, у тебя нет такого ощущения, что этот вечер слишком долго длится? — спросила Эрн, и мы двинулись в дом.