"Тридцать один день" - читать интересную книгу автора (Алексин Анатолий Георгиевич)

30 июля

Во время чая Катя подошла ко мне и сказала:

— Саша, а ты в костнотуберкулезный санаторий не собираешься? К тому мальчику, с которым разговаривал, помнишь?

Наивный вопрос: помню ли я про Павку! Да я как раз после чая собирался идти к нему. Без всяких Катиных напоминаний. А теперь вот получится, что она меня подтолкнула… И как это сна успела заметить, что я с Павкой разговаривал? Все-таки какая наблюдательная!

Я допил чай, запихал в рот булку, а сахар понес Смелому (уж который день чай без сахара пью, даже привыкать стал). И мы отправились в санаторий. По дороге Смелый очень смешно гонялся за бабочками. А они, как будто нарочно, дразнили его: то покружатся перед носом, то сядут на ухо, то на хвост… Ни одной бабочки Смелый, конечно, не поймал и приплелся в санаторий с грустной, разочарованной мордой.

На большой веранде было очень шумно. Все готовились к завтрашнему празднику: кто разучивал песню, кто читал стихи, а в углу ребята, лежа в постелях, репетировали отрывок из какой-то пьесы. Только Павка один ничего не репетировал, а лежал молча и, как мне показалось, глядел в потолок. Когда я подошел ближе, то увидел, что он лежит с закрытыми глазами, но не спит. Я подсел к его постели, а Смелого уложил рядом на полу.

— А ты разве завтра выступать не будешь? — спросил я.

Павка только тут обратил на меня внимание.

— А? Пришел? — как-то безразлично произнес он.

— Почему ты не готовишься к празднику? — снова спросил я.

— Очень нужно! — Павка презрительно усмехнулся. — Песенки, стишки всякие…

В это время Павка нечаянно свесил руку вниз и коснулся морды Смелого. А тот как огрызнется!

— Кто это там? — удивился Павка.

Он не мог заглянуть под кровать. Я поднял Смелого и усадил его к себе на колени.

— Собака? Настоящая овчарка? — воскликнул Павка и стал гладить Смелого.

Пес пытался ворчать, но я шлепнул его несколько раз и приказал:

— Сидеть смирно! Не огрызаться у меня!.. Ишь какой, пришел в гости — и огрызается!

Тут же я решил, что пятым человеком, которого Смелый должен считать «своим», будет Павка.

А Павка прямо весь переменился: так обрадовался щенку.

— Приходи, — говорит, — к нам завтра обязательно. У нас кино будет, новую картину обещали привезти. Я кино до смерти люблю. А ты? И книги я люблю читать. Особенно «Тома Сойера». Ты читал? Вот уж отчаянный был парень! Если бы он в нашей деревне оказался, так уж наверняка помогал бы партизанам.

— Факт — помогал бы! — согласился я.

А Павка все рассказывал и рассказывал:

— Я знаешь сколько книг здесь прочитал! Названия я не все запоминаю и фамилии писателей тоже… Но это ведь неважно, как ты думаешь?

— Конечно, неважно! — согласился я.

— Но зато я содержание помню всех книжек до одной! Больше всего я люблю читать про путешествия и про всякие геройские подвиги. А еще люблю старые, прямо до дыр зачитанные книжки. Знаешь, бывают такие. Они еще так приятно попахивают земляным погребом. Замечал? И все состоят из отдельных пожелтевших листочков, а некоторых страниц даже не хватает. И всегда их не хватает в каком-нибудь самом интересном месте. Уж это я заметил! А ты?..

— Ага, замечал…

— И я, знаешь, всегда думаю: а что такое произошло на этих самых вырванных страницах? И очень часто догадываюсь!

Откровенно говоря, я удивился, что Павка, лежа на спине, мог так много читать. А он как будто отгадал мои мысли и сказал:

— Мне чаще всего старшая сестра читает, Марфа Никитична. У нее сегодня выходной день. Но она все равно ко мне приходила. И почитала немножко. Она, знаешь, привыкла сыну своему, когда он маленький был, вслух читать. А сейчас сын ее куда-то уехал, далеко-далеко… Она все ждет его, все ждет… И грустит очень. Но он, наверное, скоро вернется. Знаешь, как она ждет его?

— А теперь он большой уже? — спросил я.

— Не знаю… Как-то неудобно спрашивать. Она сама когда рассказывает о нем, и то плачет. А тут еще вопросы всякие задавать… Но он скоро вернется, я так думаю.

— И куда он уехал, не знаешь?

— Да говорю тебе — не спрашивал!

— Ага, понятно…

— Раз сама не рассказывает, значит, и спрашивать нечего. Она ему много новых книг приготовила. Очень много. И пока что мне их читает. Но и потом, когда он вернется, она все равно мне читать будет. Ведь правда?

Когда я поднялся, чтобы уходить, Павка сказал:

— Приходи завтра. Новую картину посмотрим. Я прямо дождаться не могу… Только жалко, что картины по одному разу прокручивают. Сразу-то не всё разберешь!

Павка стал совсем другим, даже в гости меня пригласил. Вот как хорошо, что я захватил с собой Смелого!

Прощаясь с Павкой, я сказал:

— Завтра пораньше приду. Помогу вам подготовиться. Ладно?

— Приходи когда хочешь, — снова безразличным голосом ответил он.

И почему это у него так быстро меняется настроение?