"Экстрасенс" - читать интересную книгу автора (Торин Александр)

Глава 4. Таракан.

Энергия, энергия кипит в воздухе. Ящики какие-то таскают, из них приборы с ручками и экранами достают, все импортное, цветным поролоном переложено. Мне бы в такой поролон когти всадить и изодрать его на мелкие клочки, да не тут то было, новый завхоз его аккуратно в шкафчик складывает. Все свои сигареты без фильтра, «Дымок» кажется называются, курит. Обстоятельный такой мужик, с бородкой. И обо мне не забывает, подкармливает.

Мерзавец он, все-таки, мой хозяин, меня, домашнее животное, украшение дома взять, в авоську посадить и привезти в этот странный подвал. А этого лижущегося мерзавца, ссущего на уличные фонари, дома оставили. Теперь он, сволочь, небось в кожаном кресле лежит и жрет от пуза. Ну ничего, я потерплю. Пусть им стыдно станет за такую несправедливость.

Ну, правда как хозяин заведующим лабораторией стал, начал меня колбасой подкармливать, с первой зарплаты купил. Ничего колбаса, только дрянью какой-то пахла… Но какая энергия. И лаборатория-то у них так себе, подумаешь, две комнатки в подвале. Да нет, против подвала я ничего не имею, пожалуйста, но уж место больно странное. Врачи какие-то в коридоре ходят, и главное пахнет мышами, крысами, извините за сравнение, котами, да и какими-то уличными собаками. Люди может быть этой вони не чувствуют, а я как впервые сюда попал, чуть не умер. Как они ограничены, эти люди, как они не могут своими кривыми, или на худой конец курносыми носами воспринять эту симфонию запахов, этот испуганный пот крыс, распятых для целей науки на деревянных досках, с пришпиленными к доске лапками и безжалостно взрезанным ножом телом.

Ах, как ни стыдно в этом признаться, никогда крыс не пробовал. Уж больно они, заразы, большие и умные, еще укусят не приведи Бог… С мышами был грех, признаюсь. Ну да почему собственно грех, в природе все естественно… Ах если бы действительно поймать мне хотя бы еще одну мышь, чувствовал бы я, что жизнь моя прошла не напрасно…А с другой стороны, все они одинаковые, жирные, серые, глупые, пищат. Ну даже если придушишь ее, что толку… Закатывает она свои глазки-бусинки, впадает в сомнамбулу, вытягивает своие нелепые тонкие лапки и смотрит на меня с дурацким обожанием, словно загипнотизированная. Ну пошевелишь ее, она как заторможенная, нелепо начинает на брюхе уползать, тут самое время ее накрыть лапой, к земле прижать… После такого она уже совсем ручной становится, ее можно с боку на бок катать, а она в экстазе глазки закатывает… Ну и что? Все они настолько одинаковые, что скучно становится. И поневоле начинаешь думать: «Ну хорошо, инстинкт есть инстинкт, но в этом ли смысл жизни? Или жизнь – она идет сама по себе…». Но вот, что действительно здорово, так это их ловить, она себе шуршит, ничего не подозревает и вдруг сверху громадная лапа с когтями… Знай себе, что все в этой жизни стоит… А стоит ли? Я поймал их за свою жизнь всего две или три, но и то скучно. А представляю, если бы их у меня были сотни. Скука…Нет, жизнь домашнего кота все-таки гораздо интереснее…Хотя…

Вот пару дней назад мимо меня кролика такого же распятого пронесли. Лежит зверюга, крупнее меня будет. А башка у него вся вскрыта, мозги наружу торчат.. И такая милая девочка в белом халате его несет, чистенькая вся, личико нежное, никогда не скажешь, что в душе такая зверюга. Так с ними, с людьми, внешность обманчива а женщины коварны… Навесят на себя кольца всякие, серьги и думают, что они от этого красивее стали. А сами животным бошки скальпелем вскрывают. Ох, не нравится мне это место, положительно не нравится…

А народу-то, народу появилось. Ребята такие грубые, молодые, вначале этот Саша дружка своего притащил, тот другого потянул, и пошло-поехало. Физики… Все беды от них. Вот и сейчас, чем они там занимаются? Да, да, коробки таскают, включают какие-то приборы в сеть, те жужжат, красные и зеленые лампочки загораются. А те двое сопят и городят что-то совершенно неуместное. Угол комнаты отгородили и все металлической сеткой затягивают, сетка такая тоненькая, и все припаивают электроды какие-то, а пол в этой клетке сделали металлическим. Как клетка она, конечно, никуда не годится, сеточка-то тонюсенькая, я бы при желании ее элементарно мог когтем разодрать. Слышал я их разговор, мол в комнатке этой совершенно не будет электрических полей и наводок. Не люблю я электричество и штуки всякие разные. А вчера вечером, когда я в эту клетку зашел, как-то пусто и холодно стало в голове, будто ледяным ветром подуло, тревожно стало, пусто как-то, будто я умер. Завыл я смертным воем и из нее наружу бросился. Уж лучше пусть меня под наркозом распнут и живот разрежут, чем эту холодную пустоту снова почувствовать. Ох, не к добру все это, не к добру…

А сидят ребята до ночи, спорят о чем-то, все чего-то соединяют, жидкость у них такая противная, жидкий азот, они ее все из огромных железных бутылей переливают, а от нее пар идет. Я при этих безобразиях всегда в угол прячусь. А хозяина-то не узнать. Раскраснелся, словно помолодел, бегает как мальчик, по телефону говорит, бумажек гора, заявки, скандалит с кем-то, какие-то компьютеры выбивает.

И так вот весь день, с утра до ночи. До того дня проклятого, когда привезли им какой-то компьютер, красный весь, жужжит, лампочками мигает. Но недолго их радость продолжалась…

Это же надо, подумать страшно, какая чепуха, какое паршивое насекомое, букашка, может так потрясающе изгадить весь ход истории. Всю жизнь, такую привычную и хорошо налаженную, всю мощь огромного государства, раскинувшегося от Европы до Японии на заснеженных просторах. Я бы понял, если бы животное теплокровное, млекопитающее, ну хотя бы мышь или, скажем, кот. Да нет, куда там! Вот одна такая гадость невовремя вылезет из своей щели, и все, пошло-поехало, покатилось и нет уже силы этого удержать. Вы будете смеяться, да смешного в этой истории, мягко говоря, маловато. Как-то даже странно, что все из-за таракана началось.

Таракан, правда, необычный был, в подвале этом вообще водились удивительные звери. Лежу я как-то в углу, дремлю, и вдруг как электрический ток по шерсти прошел. Чувствую, пришел мой момент. Мышь, убейте меня, распните меня как кролика, в углу бумага шуршит и что-то большое, шевелится, двигается. Вскочил я, и вижу: черное, длиной сантиметров в пятнадцать, никогда черных мышей не видал. Потом присмотрелся и отпрянул, таракан, только какой-то диковинный. Черный как смола, огромный, лапы тонкие, мускулистые, а усы длиннее чем у меня… Заорал я тогда…

– Ты чего вопишь, дурак, – Алик недовольно отодвинул пухлую пачку бумаг. – Чего там увидел, мышь что-ли? Мать честная, ну и зверюга… Ну-ка сейчас его поймаем. Эх ты, черт, удрал! – Алик потянулся к телефонной трубке. – Антон Васильевич, безобразие. Антисанитария, тараканы бегают. У нас аппаратура уникальная, чистоты требует. Я вас прошу, примите меры. – Это такие черные, здоровые как мышь? – голос в трубке был ленив и слегка развязен. – Да, как вы только таких экземпляров развели? – Да это у нас доцент Сосенков занимался исследованием членистоногих, и несколько лет назад, находясь в бассейне реки Амазонки, привез два экземпляра редкостного тропического таракана. Поселил их, понимаете, в специальной камере, надеясь изучить процесс размножения, а они, сволочи, дерево прогрызли и убежали через день. И вот, черти, скрестились с местными российскими особями, и нет с ними никакого сладу. Химикаты на них не действуют положительно никакие, не знаем что и делать. – Ну а нам что делать? У нас лаборатория, оборудование уникальное, нам чистота нужна, стерильность. – Ну не знаю, что вам и посоветовать. Попробуйте заклеить все щели в полу эпоксидным клеем. Дерево-то они быстро прогрызают. – Черт его знает что за безобразие, – Алик бросил трубку и посмотрел на часы. С минуты на минуту должен был появиться представитель шведской фирмы для наладки новейшего технического чуда – маленького шкафчика с оранжевыми стенками и кучей лампочек. Внутри шкафчика находилось переплетение чистеньких разноцветных проводов, зеленых, блестящих плат, и черных жучков микросхем, по которым весело прыгали электроны. Денег на закупку шкафчика не хватило, и Алику с большим трудом пришлось убеждать высокое начальство, что результаты уникальных экспериментов необходимо обрабатывать и хранить в электронной памяти удивительной машины, после чего финансирование появилось совершенно волшебным образом и безо всяких проволочек…

Тут то оно и началось. Замерло время, треснуло неслышной лавиной, словно будущее усмехнулось над быстротечным моментом, и с неслышным грохотом обвалилось в пустоту. А ничего вроде бы и не произошло… Только таракан выполз из уютной темноты узенькой щели, ведущей в старые перекрытия здания. Яркий свет, огромные, уходящие ввысь стены каких-то странных сооружений, все это ему не понравилось, но этот странный мир одновременно пугал и сладостно манил его, и он перебежками двинулся вперед. Вдруг что-то метнулось сзади, серое и лохматое. Таракан дернулся, оттолкнувшись лапками от пола, и совершил рекордный прыжок, оказавшись под огромным квадратным шкафом, отблескивающим металлическим светом. Шкаф был теплым и темным. Это уже само по себе было замечательно. Ввысь уходили никогда не виданные разноцветные, перемигивающиеся красными и зелеными лампочками конструкции. У таракана захватило дух и он пополз вверх, шевеля усами от возбуждения. Лапки его коснулись блестящей металлической капельки, и он неожиданно замер от никогда ранее не испытанного ощущения блаженства. По его черному телу катились импульсы наслаждения, заставляя его замереть в напряженной позе и только прислушиваться к этим зудящим волнам, подрагивающим где-то внутри. Он чуть-чуть передвинулся, и неожиданно волны блаженства исчезли. Таракан с досадой попятился назад, и снова это удивительное ощущение накатилось на него с новой силой. Он замер, и усы прекратили свое движение. Под панцирем что-то слегка потрескивало в такт мерным импульсам…

Представитель компании «Свенска Дата» Петер Гансен, проснувшийся в своем номере гостиницы «Националь» совершенно не подозревал о той роли, которая была предназначена ему судьбой в истории. Он недовольно зевнул. Москва надоела ему, равно как и совет директоров компании, пославший его в командировку. Долговязый, с волосами какого-то рыжевато-соломенного цвета, он слегка мучился от похмелья. Вчера в валютном магазине он купил несколько бутылок русского пива. Пиво оказалось противным и коварным, после выпитых бутылок в голове что-то зашумело, и сегодняшнее утро в каком-нибудь полукилометре от Кремля уже его не радовало. «Запущу сегодня последний компьютер и улечу наконец отсюда», – он с тоской посмотрел в окно, завешанное невесомым тюлем. За окном по огромной площади, огибающей манеж и знаменитую гостиницу, знакомую всему западному миру по манящему силуэту на красной этикетке «Столичной» водки, катились жучки безобразных автомобилей, среди которых изредка попадались радующие глаз «Вольво».

Петер представил себе, как самолет, катящий по взлетной полосе, наконец отрывается от серых, безмолвных, заснеженных полей и берет курс на Стокгольм. Он снова зевнул и пошел принимать душ. Горячая вода примирила его с действительностью, он с наслаждением вытерся большим мохнатым банным полотенцем и бодро оделся.

Компьютер, купленный Академией наук, находился буквально в пяти минутах ходьбы. За аркой появился небольшой, довольно-таки обшарпанный дворик и двухэтажное старое здание с колоннами. На входе, за высокой дубовой дверью сидела странная бабка в ватнике, валенках и пуховом платке. Она спала, похрапывая и причмокивая губами, и Петер, пожав плечами, спокойно прошел мимо нее. Старая, с выбоинами в мраморе лестница вела в тускло освещенный подвал. Гансен брезгливо поморщился. Русские всегда были странными людьми. Нашли куда запихнуть новейшую модель, гордость фирмы, европейскую звезду компьютерной техники. Вот в такой грязный и темный подвал. Варвары, что с них взять…

Компьютер стоял в небольшой подвальной комнате, набитой странным оборудованием. Тут и там торчали шлемы, из которых свисали разноцветные провода, какие-то антенны, металлические камеры, лазеры и микрофоны.

– Прежде чем я начну работать, вы должны заполнить декларацию об использовании компьютера в исключительно мирных целях. – Гансен привычным движением достал из портфеля пачку розовых и голубых бумажек. – Каковы цели ваших исследований? – Физические методы исследования сигналов, генерируемых человеческим телом. – Алик сощурившись начал подписывать декларацию. – А что именно вы будете делать с компьютером? – подозрительно спросил швед. – Например обработку сигналов человеческого мозга – Алик указал на шлем со множеством проводов. Излучений организма…

Гансен, ничему не удивляясь, забрал назад подписанные бумажки. По инструкции, медицинские исследования, даже самые странные, не подпадали под ограничения стран НАТО. Привычным движением он нажал на стартовую кнопку, и вскоре по экрану побежали зеленоватые ряды букв и цифр. Продукция фирмы не подвела даже в этом странном подвале, вскоре все тесты были выполнены. Гансен привычно достал из черного дипломата большой розовый листок с эмблемой фирмы, расписался на нем и протянул уже было щупленькому, в два раза ниже его ростом человечку с острыми моргающими глазами, как произошло что-то совершенно из ряда вон выходящее. Буковки на экране замигали, начали качаться из стороны в сторону, и вскоре на нем появилась совершенная чепуха. – Ничего не понимаю, – Гансен снова нажал на стартовую кнопку, но чудо техники повело себя странным образом. Вместо упорядоченной последовательности команд загрузки, внутри шкафчика происходило черт знает что. Перемигивались цифровые индикаторы, на табло появлялись непонятные символы, и мерно подергивался магнитный диск.

– Странно, – Гансен с удивлением снял со шкафчика боковую панель. Он уже собирался начать копошиться в электронных внутренностях шкафчика, как вдруг крепко выругался и с омерзением отскочил в сторону. На блоке питания сидело огромное черное насекомое, размером со среднюю мышь, пульсирующее чуть красноватым свечением, будто разогретая спираль электрической плитки.

– Черт побери, что это у Вас в России такое! – он почувствовал, что начинает терять над собой контроль. Ярость на окружающшее, на этот дурацкий подвал, странную комнату и щупленького человечка застилала глаза. – Я отказываюсь работать в таких условиях! – Нет, подождите, по условиям контракта Вы обязаны запустить компьютер. – Маленький лысенький человечек оказался неожиданно въедливым и агрессивным. – Вы вначале наведите у себя элементарный порядок, а потом требуйте выполнения контракта! – Гансен почувствовал, что все раздражение последних дней выплескивается наружу. – Наши системы не будут работать в таких варварских условиях! – Ну что вы кипятитесь, сейчас прогоним его. – Щупленький русский взял шариковую ручку и осторожно потеснил страшного черного зверя в сторону.

Импульсы прекратились и таракан с недовольством ощутил, как что-то твердое и прохладное прикоснулось к его панцирю. Инстинкт подсказал единственное правильное решение: он бросился вниз и через секунду уже полз по темной щели между привычными старыми перекрытиями. Только остатки блаженства, растекающегося по телу, напоминали о чудесном приключении…

– Подписывайте, – Гансен передернулся от отвращения. – Подождите, подождите, по условиям контракта… – Мне наплевать на Ваши условия. Или Вы подписываете контракт, или я подниму такой скандал, что Вашей стране больше не одной системы не продадут, пока русские не смогут доказать, что они содержатся в достойном состоянии. Система не запущена по Вашей вине! У нас в стране медицинские исследования ведутся в стерильной чистоте, и цивилизованные врачи и ученые ходят в белоснежных халатах в стерильных помещениях! – Ничего я не подпишу, пока Вы не запустите компьютер! – Вы меня запомните! – Гансен в ярости сложил бумаги в дипломат. – Я подниму такой шум, что вся ваша Россия еще пожалеет об этом инцинденте. – Он быстрым шагом вышел в коридор и хлопнул дверью.

– Черт бы все побрал! – Алик расстроенно зашагал по комнате. – Позор какой, что за чертовщина, тараканов развели. Теперь наверняка скандал будет. – Он вспомнил, что втихомолку нарушил правила, не предупредив о визите фирмача первый отдел. – Идиот! – Алик проклинал себя. Он понадеялся на авось, так как дело было срочное, а оформлять разрешение на визит иностранцев надо было заранее, по крайней мере за две недели. – Теперь придется каяться. – Алик вздыхая набрал номер дирекции.

– Сергей, – он прикрыл трубку рукой. – Слушай, хочу тебя предупредить, возможно будет скандал. Я не оформил визит фирмача, а он шуметь начал, так что прикрой меня в случае чего. – Что у Вас там за скандал? – директор был раздражен – Да швед этот проклятый приехал компьютер включать, а тут… – Ну да ладно, не волнуйся, – директор понизил голос. – Я тебя прикрою если что. Ты мне лучше скажи, аппаратура вся готова? – Да, мы только сегодня новую установку включили. – Мне опять из ЦК звонили. Скоро целительницу для исследования привезут. Дело ответственное, я пожалуй сегодня зайду, посмотрю на обстановку. – Договорились. – Алик повесил трубку. Странное, неприятное предчувствие неожиданно овладело им. – Саша. Саша?…Черт побери, куда же он делся…