"Светлая королева" - читать интересную книгу автора (Гайдукова Ольга Ивановна)

Глава 3. Непредвиденные находки…

Я стояла у двери в отцовский кабинет, слышала его зычный голос и легкое покашливание сестричек-свиристелок, но все равно не решалась постучать и войти. С портрета на стене напротив укоризненно смотрела мама. Она всегда смотрела так, когда я приходила к кабинету отца, где он отчитывал меня за детские шалости. Хотя большинство из них подстраивали старшие сестрички. Вот до сих пор не могу взять в толк, за что они так ненавидят меня…. То ли, что маловероятно, завидуют способностям к наукам, у них-то на уме одни кружева, бантики да женихи, то ли не могут простить, что из-за меня погибла мама, умерла при родах, то ли просто из-за непохожести на них. В-общем, есть о чем поразмыслить на досуге. И вообще, раз не могу постучать, придется входить без стука!

— Доброе утро, — возвестила я с порога, буквально вваливаясь в кабинет.

— Доброе, — ответствовал отец, слегка нахмурив седые брови. — Ох, Нуар, ну где же твои манеры?

Мои милые сестрицы захихикали в кулачок.

— Простите, папенька, — потупила глазки я, ковыряя в полу носком туфельки.

— Ладно, присаживайся, — голос родителя потеплел от проявления подобного раскаяния, — да побыстрее, и я расскажу, зачем собрал вас здесь.

Я демонстративно прошествовала мимо Элен и Луизы и села в отцовское кресло, поджав под себя ноги. Именно здесь прошла добрая половина моего детства… Но мои воспоминания были прерваны:

— Так вот, спешу сообщить вам, мои дочери, что грядет радостное событие — двадцатилетие нашей красавицы и любимицы Нуар. По этому случаю я решил устроить грандиозный бал и вывести мою девочку в свет. А так как приглашения уже разосланы и обещали быть самые знатные семейства, то, возможно, и найти ей жениха.

На этой фразе мое ангельское терпение лопнуло, и я вскочила с кресла с громким криком:

— Что-о-о-о? А моего мнения по этому поводу никто не подумал спросить?

— А твоим мнением, сестричка, никто и не собирался интересоваться, — полируя розовые ноготки, протянула Элен. Луиза, во всём и всегда потакавшая старшей сестре, гаденько захихикала.

— А вот тебя, Элен, тут точно не спрашивали, — зло сверкнула я глазами и сжала кулачки. — У вас, папенька, еще уйма незамужних дочерей, того и гляди, никто не купит эти перезрелые сливы.

Старшая сестра от возмущения вскочила с дивана, не в силах что-либо вымолвить в ответ на подобную дерзость, вдыхая воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Да еще и червивые, — с некоторым злорадством закончила я.

— Девочки, угомонитесь, — ударил кулаком по столу мой отец, — Нуар, ты же знаешь, что Элен и Луиза уже помолвлены. А тебя с таким острым язычком и буйным нравом будет очень сложно выдать замуж за порядочного человека.

— А может мне пока и не хочется под венец, — горячилась я всё больше и больше, а внутри волнами поднималась шипящая ярость.

— Нуар! — грозно повысил голос отец. — Ты уже не девчонка — сорванец, пора взрослеть. Сделаешь всё, как я сказал, иначе пожалеешь.

Волны гнева, переполнявшие меня, внезапно решили вырваться наружу, и за спиной отца, на его столе… заполыхали ярким пламенем стопки бумаг.

— Папенька! — взвизгнула Элен. — У вас горит стол! Вы опять курили трубку и забыли вытряхнуть пепел?

В возникшей суете я сочла, что лучшей помощью будет мое самоудаление из кабинета, поэтому, недолго думая, и скрылась за дверью, предоставив своему семейству самостоятельно решать проблему с внезапно возникшим стихийным бедствием. А мама с портрета смотрела всё так же укоризненно…

Громко хлопнув дверью в свою комнату, я нос к носу столкнулась с Регулом. Вероятно, мой внешний вид настолько не впечатлял, что эльф сразу спросил:

— Что случилось?

Я в сердцах плюхнулась на кровать:

— Моего папеньку посетила идея выдать меня замуж в мой день рождения, да еще и устроить из этого безобразия показательный праздник.

— И уже подобрал кандидатуру жениха? — съехидничал Регул, за что тут же получил испепеляющий взгляд.

— Вроде пока нет, но если задастся целью, то долго ждать не придется.

— Даже и не знаю, что тебе посоветовать, тем более я тоже хотел сказать….

Я подняла на эльфа вопросительный взгляд.

— Мне кажется, что загостился я у тебя, да и силы мои почти восстановились, нужно продолжать путь.

Мне оставалось лишь со вздохом кивнуть.

— Нуар, пойми, — присел рядом со мной эльф, — я должен уйти. Нужно достигнуть цели как можно быстрее, некогда терять время. Спасибо тебе за всё.

— Что за цель? — несколько апатично поинтересовалась я.

— Не могу сказать, это очень длинная история.

— А придется, — лукаво ухмыльнулась я. — Возьму историей плату за лечение.

— Но у меня мало времени, — возмутился Регул подобным нахальством.

— Один час ничего не решит, — махнула я рукой и приготовилась слушать.

Понимая, что на спор уйдет больше времени, чем на рассказ, эльф начал повествование:

— Ты видела мой кулон?

Я утвердительно кивнула.

— В нем всего один камень. Но когда-то среди нас были те, кому покровительствовали все стихии, и кулон состоял из четырех камней. Во все времена подобных эльфов появлялось слишком мало. И вот, двадцать два года назад в моей стране их было трое, как ты, наверное, и догадываешься, самые могущественные маги: король, королева и их новорожденная дочь. Троюродный брат правителя, всего лишь маг огня, очень желал силы и власти. А этого он мог добиться, только женившись на эльфийке — владычице всех четырех стихий, так называли тех, кто обладал всеми камнями в кулоне. Подобных женщин в те времена было всего две: королева Алеина и её малышка-дочка Имирэль. Ждать, пока ребенок вырастет, злодей не захотел, поэтому уговорил или подкупил советников короля, и убил монарха. Теперь путь к власти при помощи женитьбы на Алеине и объединения с её силами был открыт для Силлур. Есть у нас обычай, что один супруг может поделиться способностями с другим. Но королева даже видеть убийцу мужа не пожелала. Тогда он пригрозил, что убьет еще и Имирэль в случае отказа. Алеина ради собственного ребенка была готова на всё. Но свадьба в Храме Стихий не принесла желаемого результата — Силлур так и остался при своих силах. Боясь его необузданного гнева, молодая супруга исчезла вместе с дочерью, оставив на алтаре храма магический медальон, а, значит, всю силу, возможность найти, и прокляв убийцу предыдущего мужа. С тех пор всё пошло наперекосяк. Стихии все слабее защищали нас, маги один за другим теряли силу, камни сами по себе выпадали из медальонов. И что самое страшное, мы остались без Владык Стихий, с которыми наши покровители общаются в святом месте. С тех пор никто, кроме младенцев, помещаемых в Храм для определения покровителя, там никто не выживает, стихии уничтожают всех, кто осмеливается туда войти. Первым на глазах народа погиб Силлур, пытавшийся взять медальон исчезнувшей королевы с алтаря. И теперь маги даже двух стихий для нас редкость. Мой народ двадцать лет скрывал отсутствие в стране Владыки Стихий. Но это не могло долго оставаться незамеченным. Конклав эльфийских государств узнал обо всём и объявил ультиматум — либо мы предоставляем на очередной Совет Владык своего Владыку, либо входим в состав одного из государств добровольно в качестве колонии. Конечно, мы на это не можем пойти, но нас просто подавят военной мощью, нам не отбиться. Совет через два месяца. Нынешней регентшей мне, как и многим другим, дан указ разыскать таинственную девочку Имирэль и вернуть её на трон. Только так можно снять проклятие королевы и предотвратить войну. Теперь ты понимаешь, почему я так спешу?

Регул сел рядом, переводя дух. Моё потрясение от этого проникновенного рассказа не поддавалось никаким словам, оставалось только сказать:

— Иди…

— Спасибо, что спасла мне жизнь, — прошептал эльф, заглядывая в глаза, — ты помогла всему моему народу, я этого никогда не забуду.

Я даже не успела понять, что он хочет сделать, когда почти невесомый поцелуй обжег мои губы.

— Прощай, милая Нуар, мы, наверное, больше никогда не встретимся, — словно в полусне услышала я шепот скрывающегося за дверью Регула.

Но что-то мне подсказывает, что встретимся, и не один раз…

Кто бы знал, как надоела мне эта предпраздничная суета, эти примерки, рюшечки, бантики, обсуждение фасонов и мод. Вся подобная чепуха, кроме зевоты, ничего не вызывает. Вот только я в порыве творческих мук собралась на ком-нибудь опробовать мой новый отвар, как на кухню завалился громила-повар, приглашенный папенькой специально для намечающегося помпезного торжества, и попросил удалиться с подшефной ему территории, дабы не путаться под ногами. Ну, ничего, припомню я ему ещё злосчастный отвар, безжалостно выплеснутый в окно с брезгливым выражением на отдуловатой физиономии.

А теперь вот стой, как безмозглая тряпичная кукла, пока неуклюжие портнихи обматывают меня километрами материи и тычут куда попало булавками и иголками. Ай!!!

— Что значит извините? — преувеличенно громко возмутилась я, спрыгивая с табуретки и потирая место пониже спины, попутно избавляясь от ленточек и тряпочек, коими была увешана как елка шишками. — Мне моя шкурка пока дорога, и, надеюсь, в будущем еще тоже пригодится. Больше никаких примерок! Ясно?

Ох, ну кто ж знал, что после этой невинной фразы поднимется такой ропот возмущения, как будто потревожили рой диких ос, и в комнате появится папенька собственной персоной.

— Что здесь происходит? — грозно сдвинув брови, вопросил он, отчего вдруг от наступившей тишины стало слышно жужжание мух.

— Да вот, господин, — возмутилась старшая портниха, — госпожа Нуар не желает продолжать примерки.

Упс, сейчас папенька начнет ругать непутевую дочь, и я, в предвкушении очередных нравоучений, страдальчески закатила глазки. Но его слова меня, мягко сказать, удивили:

— Знаете ли, Мирра, то, что Нуар простояла на месте спокойно полчаса — это уже достижение. Скажите, а сможете ли вы по имеющимся меркам сшить платье без дальнейшего её позирования?

— Но, господин, — начала было портниха, когда папенька выдал исключительно убийственную тираду, отчего я даже позавидовала его хитроумности:

— Ну, конечно, если вам мастерство не позволяет…

Мадам Мирра вспыхнула как маков цвет.

— Как вы могли так подумать, господин? — возмутилась она, демонстративно сложив на груди руки. — Я лучшая портниха во всем королевстве, и могу сшить платье для вашей дочери, лишь взглянув на неё, и оно будет сидеть, как влитое.

— Простите великодушно, Мирра, — рассыпался в извинениях отец, лукаво улыбаясь, — вы, наверное, показывали основы своего мастерства юным помощницам?

Портниха снисходительно кивнула девушкам, столпившимся в углу комнаты и напряженно прислушивающимся к разговору:

— Ну, конечно, само собой разумеется…

— Нисколько не сомневаюсь ни в вашем умении, ни в способностях. Может, пройдем в мой кабинет обсудить стоимость ваших незапланированных хлопот?

— Сию секунду, господин, — еще шире улыбнулась мадам Мирра. Вот же, папенька, хитрец, умеет найти подход к любой женщине. — Только, Жаннет, покажи госпоже Нуар самые модные цвета и фасоны, пусть выберет.

И мадам с легкостью мотылька выпорхнула в коридор вслед за папенькой. Жаннет честно пыталась вовлечь меня в процесс выбора цвета платья, его фасона, украшений, но всё это меня абсолютно не заинтересовало. И я, сказав, что целиком и полностью доверяю её вкусу, выскользнула в полуоткрытую дверь, повергнув девушку если не в отчаянье, то в уныние точно.

Ну, и куда прикажете мне податься? В комнате хозяйничают портнихи, во всём замке нет тихого укромного места для бедной девушки. Только разве… О нет, Нуар, не старая башня… А почему, собственно, нет? Да хотя бы потому, что папенька не разрешает ходить туда, ни под каким предлогом. Можно подумать, кого-то когда-то это смущало. Ну так там же заперто…

Я подошла к заветной двери, толкнула её, и, о чудо, она с тихим скрипом отворилась. Да, этому помещению веник со шваброй точно не повредили бы. Такое ощущение, что лет двадцать тут точно никого не было, и мне теперь приходится пробираться через аршинный слой пыли и сотни паутин. Эдак я тут всю оригинальную местную флору и фауну пораспугаю.

И совершенно эта комната ничем не примечательна. Только ажурной вязью вьются золотистые пылинки в потоке света нескольких солнечных лучиков откуда-то из верхнего оконца. А что здесь у нас? Этот вопрос пришлось задать себе, только споткнувшись и чуть не растянувшись на далеко не блестевшем чистотой полу. Посередине комнаты одиноко стоял ничем не примечательный сундучок, который едва и не стал причиной знакомства моего тела с местной пылью.

— Будет смешно, если окажется, что он заперт, — сказала я себе, чтобы нарушить сгустившуюся вокруг тишину. — Так, посмотрим, что здесь…

Я легко откинула крышку. Взвившаяся в воздухе пыль закружилась золотистыми кольцами. И вдруг… кто-то за моей спиной чихнул. От неожиданности я подпрыгнула на месте и развернулась, дабы познакомить нежданного гостя с правилами этикета посредством воздействия кулака, и наткнулась на смешливый взгляд голубых глаз.

— Ох, Гемма, как же ты меня напугала, — на одном дыхании выпалила я.

— Извини, не хотела. Я искала тебя, в комнате не нашла. А тут иду мимо — смотрю, открыто. Тебя ж эта комната, как магнит, чуть ли не с колыбели притягивала.

Да, что правда, то правда, с Геммой мы знакомы до неприличия давно, ещё с пеленок. И с тех пор вместе. Я люблю её больше своих сестер вместе взятых. И за шалости нам влетало обеим, а, сколько помню, мы всегда дуг дружку выгораживали. Ну, правда и придушить хотели по пять раз на дню. Родители Геммы — наши ближайшие соседи, и даже семьями дружили, пока не умерла мама, то есть не появилась я… Это Элен с Луизой рассказали.

— Ну, — нетерпеливо топнула ножкой Гемма и присела рядом, нещадно испачкав в пыли подол очередного модного платьица, — ты так долго стремилась сюда, а теперь медлишь? Смотри, что там, пока кто-нибудь не пришел и не погнал взашей.

Мы разом заглянули в распахнутый сундук, чуть не стукнувшись лбами и едва сдержав вздох разочарования. Там ничего не было, точнее почти ничего, только на самом дне лежали какой-то старый, видавший виды футляр и не менее древняя книга с растрепавшимся переплетом. Мои руки самопроизвольно потянулись к фолианту и извлекли его на свет божий.

Я открыла первую страницу. Шершавая пожелтевшая бумага с шелестом перевернулась, явив моему взгляду рисунок восхитительного неземного строения. Белоснежные колонны и арки, хрустальные своды и попирающий небеса сверкающий шпиль. Я вижу это будто наяву… Стрельчатые створки дверей распахиваются, впуская внутрь потоки солнечного света. Огромная зала, разделенная на четыре сверкающих сектора, четыре, словно живые, статуи в центре каждого. Рубиновый юноша, полыхающий как огонь, держащий в руках язычок пламени. Изумрудная девушка, переливающаяся, как волнующаяся водная гладь, из кубка в руке которой льется прозрачная как горный хрусталь вода. Снова юноша, на этот раз из бирюзы цвета глубокого летнего неба с миниатюрным смерчем в ладонях. Опять девушка, агатовая, с песочными часами в руках. Видения просились перед глазами как в калейдоскопе. Что за странное место? Мой взгляд непроизвольно устремляется в центр залы, где на белоснежном кубе из мрамора покоится медальон, как у Регула, только состоящий из четырех камней. И именно такое украшение и вынимает Гемма из бархатной коробочки, что лежала на дне сундука вместе с книгой. О, нет!

— Нет, Гемма!

Я одним движением отбросила в сторону книгу и выбила медальон из рук неугомонной подружки.

— Тьфу, Нуар! — выругалась она, когда вещица укатилась в угол комнаты, переливаясь и позвякивая. — Что на тебя нашло? Орешь, будто пчела укусила за…

— Неважно, эта вещь опасна.

— Ой, — поморщила носик Гемма, словно собравшись чихнуть, — и чем эта безделушка может быть опасна? А вот твоя книжка… Кстати, чего пишут?

Она выхватила у меня из рук книгу и принялась с завидным энтузиазмом листать её.

— Фи, так неинтересно, — протянула Гемма, — здесь ничего нет. Все листы чистые. Что с тобой?

Наверное, я от удивления так выпучила глазки, что напугала даже лучшую подружку, видавшую меня и не в таких ситуациях.

— А ну-ка, дай.

Я выхватила у Геммы необычную книгу и начала интенсивно перебирать страницы. На каждой был текст, написанный незнакомыми рунами, но, если приглядеться, смысл становился понятным.

— Ты ничего не видишь? — удивилась я.

— А ты? — в свою очередь уставилась на меня Гемма.

— Неважно.

Не нравится мне эта книжка, ой, как не нравится… И не буду испытывать чувствительные нервы моей подружки. А она уже снова схватила пресловутый медальон.

— Ты посмотри, Нуар, какая интересная вещица.

— Да уж, — буркнула я, не разделяя столь завидного оптимизма. — Дай хоть взглянуть поближе что ли.

Гемма протянула мне украшение. Да, красоты совсем никакой: оправа поблекла, камни тусклые… Было бы на что смотреть

— Ну, бери, чего глазеешь?

Медальон послушно лег в руку. Камни, словно живые, согрели ладонь, и где-то в их матовой глубине заклубился туман, а потом они вспыхнули все как один, на минуту ослепив даже меня.

— Что это? — испуганно прошептала Гемма. Да, подружка, раньше надо было пугаться и включать инстинкт самосохранения. А теперь чего уж…

— Наверное, на солнце блеснуло, — неуверенно промямлила я, ведь на ладони лежало совсем не похожее на ту пыльную рухлядь украшение. Оправа снова стала золотой, а камни игриво переливающимися яркими бликами.

— По-моему на свету еще лучше, — улыбнулась Гемма. — А можно я его сегодня на бал одену? Ну, пожалуйста…

Взгляд девушки был такой умоляющий, что я, наплевав на здравый смысл, протянула ей кулон:

— Конечно, бери.

Хотя лучше было бы спрятать и оставить здесь. Счастливая Гемма унеслась прочь примерять новую побрякушку, а я осталась смотреть на подозрительную книгу.

— И что мне с тобой делать? — положила я руку на старенькую обложку. — Была бы поменьше — взяла б с собой на досуге полистать.

Вдруг словно песок пробежал сквозь мои пальцы, и фолиант начал резко уменьшаться в размерах, пока не стал примерно с пол-ладони. Я наблюдала за всем этим действом, в изумлении раскрыв рот. Совсем не как благовоспитанная леди. Когда дар речи снова вернулся, я, снова наплевав на здравый смысл, настойчиво зудевший, что не всё здесь чисто, подобрала миниатюрную книжицу, положила её за корсаж и, убедившись, что меня никто не видит, вслед за Геммой покинула странную комнату.