"Вечность в объятиях смерти" - читать интересную книгу автора (Брайт Владимир)Глава 3Хочешь узнать, прячется ли в шкафу призрак, или это плод разыгравшегося воображения? Нет ничего проще. Преодолей страх и открой дверцу. Неизвестность пугает намного сильнее определенности, а ожидание смерти хуже самой смерти. Чарли находился не в том положении, чтобы бояться чего бы то ни было. Поэтому решил повернуть голову, чтобы увидеть стрелка. Тщетно. Застывшее время превратило человека в ледяную статую, наблюдающую за остановившимся мгновением. Если бы не грязный потолок и одинокая лампочка без абажура, индеец мог бы подумать, что оказался в каком-то другом месте. Однако до боли знакомая обстановка говорила о том, что он вернулся домой. В тот самый момент, когда летящая к цели пуля неожиданно замерла. Казалось, она о чем-то задумалась. Но ведь на самом деле подобное невозможно. Кусок металла не думает, он останавливается лишь после того, как расплющится от удара. Рвутся жилы и артерии. Дробятся кости. Меркнущее сознание жертвы захлестывает девятый вал невыносимой боли. И только после всего этого пуля умирает, выполнив свое главное предназначение — поразив цель. Нет. Просто так она не может остановиться. Подобные шутки не в ее правилах. К тому же это была не обычная пуля со свинцовым сердечником, а удлиненная пластиковая, с заостренным полимерным наконечником. Пять метров — максимальное расстояние, с которого такая «пчелка» гарантированно поражает цель. Антигравитационный имплантат на нее не реагирует. Основное предназначение пули-дротика — парализовать жертву. Полимерный наконечник пробивает одежду, а находящаяся внутри капсула впрыскивает сильнодействующий препарат. Просто и в то же время необычайно эффективно. Малый радиус действия — не помеха. Тесный муравейник городских трущоб не изобилует открытыми пространствами. Здесь не нужна снайперская винтовка. Решающее значение имеет убойная сила оружия, помноженная на скорость реакции стрелка. У высокоуровневых ноймов никогда не возникало проблем ни с тем ни с другим. Находись Чарли чуть ближе, смог бы протянуть руку и поймать на лету пролетающую мимо «пчелку». — Поймать пулю. — Индейца развеселила дикая мысль. — Пускай даже пластиковую. Наверное, это ужасно весело, ведь… — ВЫСОКОУРОВНЕВЫЕ НОЙМЫ! Поглощенный созерцанием необычного зрелища, он забыл что стрелок и жертва находятся в комнате. Аточнее, на кухне, где Чарли валялся с тех пор, как единственный в мире человек, которого индеец считал другом, отправился на верную смерть, пытаясь спасти их обоих. Договор с торговцем имплантатами. Ограбление банка. Оружие парализующего действия. Высокоуровневые ноймы. Не нужно обладать заоблачным интеллектом, чтобы попытаться в общих чертах восстановить картину происшедшего. По каким-либо причинам ограбление не состоялось, и взбешенный дядюшка Том послал вышибал вернуть долг. Наверняка доверил грязное дело конченым отморозкам. «Лучшими из худших» заслуженно считались живодеры из «Т.Ч.К.». Скорее всего, пришли именно они. Два или три высокоуровневых подонка. Может, в компании киборга. От трупов нет пользы, поэтому должников постараются взять живыми. Не получится вернуть потерянные деньги — хоть «позабавятся» с пленником. На самом деле смерть не всегда зло. Попадая в руки садиста, начинаешь понимать, что порой она — избавление. От всего того, что так или иначе связано с жизнью. Сейчас именно тот самый случай, когда быстрый конец был наилучшим вариантом. Судя по тому, что увидел Чарли, ситуация складывалась хуже некуда. Индеец лежал, глядя на застывший кусок пластика, понимая, что даже при всем желании время не повернуть вспять, а пулю не поймать. Хотя… Почему бы и нет? Не попытавшись, не узнаешь наверняка. Сомнения — признак слабости. А он всегда презирал слабохарактерных трусов. — Не удастся поймать пулю? Какая чушь! Делов-то! Начать и кончить. Главное, разобраться с остановившимся временем. Как же сказал странный голос? «Твой час пробил»? Да. Точно. Все сходится. Час пробил. Но пока секундная стрелка не достигнет последней черты, его сердце не остановится. Часы стоят. Сердце бьется. Получается, время не властно над Чарли. Вдох. Пуля зависла. Выдох. Ничего не изменилось. Еще одна попытка повернуть голову — и вновь неудача. — Проклятье! — я не могу здесь лежать вечно. Не могу и не хочу. — Раз, два!!! Три, четыре!!! Чарли самый сильный в мире!!! — подбадривал отец сына, когда у того что-то не получалось. Главный смысл наивной детской считалки заключался в том, чтобы поверить в себя. Для этого не обязательно становиться первым силачом. Нужно просто сказать: «У меня все получится». После чего сделать то, что еще минуту назад казалось невозможным. — — Обязательно. — — Иначе. — — И быть не может. — Вдох. — Выдох. Ледяной панцирь, не выдержав мощного напора, треснул. Пошел!!! Подтянув колени к животу, Чарли переместил центр тяжести со спины на плечи, а затем резко выбросил ноги вперед. Где-то на периферии сознания промелькнула шальная мысль о том, как весело быть полубогом, обладающим властью над пространством и временем. Наивные бредни вылетели из головы, как только индеец повернулся к стрелкам. Их было двое. Разумеется, обаноймы. Вооружены «33» — «Зелау-З» двенадцатого калибра. Убийственная малышка со складывающимся прикладом и укороченным стволом. Картечь диаметром 8,5 мм при стрельбе из такого оружия на дальности пятнадцать метров сопоставима по эффективности с пулей калибра 7,62. На трех-пяти метрах десяток картечин вырывают из тела кусок мяса, проделывая огромную дыру, сквозь которую можно, не напрягаясь, рассмотреть, что находится за спиной жертвы. Обычный имплантат, способный отклонить пулю, в этом случае не помогает. В тело киборгов напихано столько железа, что они смогли бы выжить после такого выстрела. У ноймов и обычных людей шансов нет. …стал полубогом… Коварное время сыграло с Чарли жестокую шутку. Позволило вскочить на ноги, а потом запустило часы. Отбивают неспешный ритм ходики в детской комнате. Нойм тридцать девятого уровня удивился неожиданно возникшей перед глазами фигуре. Но, как и положено профессионалу, без промедления среагировал на опасность. БАХ. В реальном мире пулю не поймать, а россыпь картечи, выпущенную в упор, — тем более. Десять огненных метеоритов насквозь прошили живот индейца, легко и непринужденно низвергнув его с божественного Олимпа на грязный пол убогой каморки. Фонтан выплеснувшейся крови вместе с ошметками внутренностей оставил на выцветших обоях страшную метку — распустившийся бутон цветка смерти, увидеть который можно лишь раз в жизни. Тело отбросило назад, ударило о стену, и только после этого, оставляя широкую кровавую полосу, оно медленно осело на пол. Кухня была совсем крохотная. Так что побежденный был в буквальном смысле слова повержен к ногам победителя. Убийца, собиравшийся сделать контрольный выстрел в голову, увидел, как у содрогающейся в конвульсиях жертвы пошла горлом кровь, и передумал. Слишком много чести — тратить пули на жалкую падаль. — Метис оказался на редкость проворным. — В голосе нойма звучало веселое удивление. — Ты видел, как этот воняющий мочой зомби резко вскочил? — Нет. — Я тоже. — Теряешь хватку, — усмехнулся напарник. — Я работал с первым. Заблеванный труп находился в твоем секторе. Кстати, он не метис, а скорее индеец. — Без разницы кто, главное — сдох. А насчет работы — снимаю шляпу. Всадил в неповоротливую свинью дротик, став супергероем! — На себя посмотри, молокосос! — весело рассмеялся тот, кто «чисто» сработал. — Да иди ты. — Сам иди. Продолжая перебрасываться беззлобными шутками, они взяли за ноги парализованного пленника и волоком потащили тело к выходу. Основная часть работы была выполнена. Осталось закинуть добычу в багажник машины и отвезти на базу. Даже если кто-нибудь увидит «погрузку», проблем не возникнет. На окраинах не принято вмешиваться в чужие дела. Тем более — вызывать полицию. Обычные патрульные сюда не заглядывают. Стражи порядка появляются в неблагополучных районах исключительно редко. И всегда в сопровождении штурмовых отрядов. — Ты… Голос доносился издалека, как будто кричали с противоположного берега широкой реки. — Должен сделать выбор… — Какой? — хотел спросить Чарли. Но вместо этого открыл глаза — и увидел склонившегося над ним старика. — Прямо сейчас, пока еще можешь. — Чччч-то-о? — Клокотавшая в горле кровь мешала говорить. — Сделать выбор, — настойчиво повторил охотник. Индеец почувствовал, как начинает рваться тонкая нить, связывающая миры. В сознании завертелся калейдоскоп быстро сменяющихся образов и фраз. — …недоносок оказался на редкость проворным… — — — …теряешь хватку… — — — …всадил в неповоротливую свинью дротик, став супергероем… — — ВСАДИЛ В НЕПОВОРОТЛИВУЮ СВИНЬЮ ДРОТИК!!! Из всего услышанного именно фраза о «неповоротливой свинье» оказалась ключевой, предопределив окончательный выбор индейца. Старик ждал ответа. Кровь стремительно покидала тело. Странный голос смеялся над человеческой глупостью. Чарли мог бы сказать: «Чтобы быть достойным памяти предков, нужно всегда оставаться человеком. У меня хватит сил на последний рывок. Рассвет подождет». Мог, но не стал Объяснения не имеют значения. Главное — дать ответ. «Остаюсь» или «возвращаюсь». Неважно, что там, куда он собирался вернуться, его ничто не ждет. Стать сказочной птицей — прекрасно, но если для этого нужно потерять нечто важное, то, без чего он никогда не сможет летать, то лучше остаться. — Я… Во… Воз… щаю… Прежде чем ответить, старик посмотрел на восток, туда, где сонное солнце никак не могло решиться явить миру свой ослепительный лик. — Воз… р… ща… юсь… — с огромным трудом повторил Чарли, решив, что охотник не понял с первого раза. — С… каз… а к… нчи… сь… — Что ж. Это твой выбор, — не поворачивая головы, согласился старик. — Да, мой, — устало подумал Чарли, смежив веки. — Только мой и ничей больше. Он не почувствовал, как первый солнечный луч нежно коснулся лица, вдохнув в угасающую искру жизни силы для последнего рывка. Не увидел рассвета, осветившего землю, и не услышал собственного захлебывающегося кровью боевого клича. Зато сумел сделать то, ради чего вернулся, — попытаться спасти напарника, оставшись самим собой. ★ * ★ Ноймы взяли бесчувственного пленника за ноги и волоком потащили к выходу. До сих пор все складывалось на редкость удачно. Задание выполнено. Проблем не возникло. Пришли. Увидели. Победили. Забрали трофеи и удалились, посмеявшись напоследок. — Вернемся домой, расскажу, как ты чуть не обделался, увидев ожившего зомби! — Ая — как ты проявил чудеса героизма, делая за меня грязную работу. — Скорее, поверят мне, чем тебе. — Неужели? — Точно. Готов проставиться выпивкой. — Принято. Значит… Залитое кровью тело с развороченным животом лежало рядом с кухонной дверью. Невозможно было представить, что мерзко воняющий полупокойник способен на нечто большее, чем судорожно подергиваться в предсмертной агонии. — …значит… Удар каблуком в голень был такой силы, что треснула кость. — …пра… Словно подкошенная кегля, незваный гость рухнул в объятия Чарли. У индейца не было оружия. А если бы даже и было, он все равно не мог им воспользоваться. Последнее, на что хватило сил умирающего, — упереть локоть в пол. Прилежный ученик, сидя за партой, отчаянно тянет вверх руку, страстно желая, чтобы его заметили и спросили. Не на следующем уроке, не завтра, а прямо сейчас. Он знает: это последний шанс отличиться. Звонок, возвещающий окончание урока, может прозвучать в любую секунду. Последний шанс. Большой перемены не будет. Все кончится здесь и сейчас. — Учитель, спросите меня!!! — Что ж. Отвечай. Доброжелательный педагог не прочь поощрить хорошего мальчугана. — Только поторопись, скоро звонок. — Я знаю. Поверьте, ответ не займет много времени… Хрустнули ломающиеся в суставах пальцы. Сухие ветки, потрескивая от жара, сгорали в погребальном костре несбывшихся надежд. — Недобитая сука! — Горячая влага брызнула из поврежденного горла. Сильно оттолкнувшись руками от проклятого зомби, раненый нойм перекатился в сторону, уходя с линии огня. Его напарник выстрелил без промедления. Десять огненных метеоров со страшной скоростью неслись человеку в лицо, и чем ближе они подлетали, тем больше становились похожи на отвратительно скалящихся демонов. Он знал: отказавшись от предложения старика, попадет в лапы чудовищ. И, несмотря на это, вернулся. — Нужно оставаться человеком в любых обстоятельствах. Иначе жизнь лишена всякого смысла, — учил отец Чарли. — А жизнь без смысла, сынок, это не жизнь. Отец был прав. Во всем. Поэтому Чарли не жалел, что вернулся. Ну а рассвет… Он подождет. Ночь не может длиться вечно. Не мо… |
||
|