"Шуттовской рай" - читать интересную книгу автора (Асприн Роберт Линн)

4

Шутт едва узнал старшего лейтенанта, когда сошел с челнока в космопорте Драгоценности. Он бы и вовсе не обратил на нее внимания, если бы она не стояла рядом с Бикером в зале для встречающих.

Обычно стянутые в лошадиный хвост темно-каштановые волосы Рембрандт теперь свободно падали почти до середины спины. Никаких следов привычной черной формы легионеров: одета они была нарочито просто в обычную белую блузку и темную юбку, а на плечи набросила свитер цвета верблюжьей шерсти, свободно завязав рукава вокруг шеи. Этот наряд в сочетании с грудой папок, которые лейтенант прижимала обеими руками к груди, и карандашом, засунутым за ухо, делали ее похожей на молодую ассистентку какого-нибудь деятеля из индустрии развлечений — чего она, разумеется, и добивалась.

— Здравствуйте, лейтенант… Привет, Бикер, — произнес Шутт, останавливаясь перед ними. — Это новый для вас облик, не так ли, Рембрандт?

Обычно бледное лицо Рембрандт внезапно залилось ярким румянцем.

— Простите, сэр. Бикер сказал… То есть, я думала… Ну, вы говорили, что я не должна позволить догадаться, что служу в Космическом Легионе, и я подумала…

— Ба! Прекратите эти песни! — воскликнул командир, предостерегающе поднимая руку. — Нет никакой нужды оправдываться. Я просто вас слегка поддразнил. У вас прекрасный вид… правда. Вам необыкновенно идет этот наряд. Вы должны почаще носить юбку.

Вместо того, чтобы испытать облегчение, Рембрандт стала почти такой же красной, как помидор на картинке в каталоге семян.

— Благодарю вас, сэр, — пробормотала она, отводя глаза. — Бикер помог мне выбрать его.

Явственно ощущая, что его попытки разрядить атмосферу только портят дело, Шутт с отчаянием оглянулся, ища предлог сменить тему.

— Итак… что там у вас для меня? — спросил он, упираясь взглядом в папки, которые прижимала к себе Рембрандт.

— Краткие сведения об актерах и мои заметки о них, просмотрите, сэр, — ответила лейтенант, с облегчением возвращаясь к более привычному военному стилю общения, и протянула всю охапку командиру.

— Отлично, — ответил Шутт, принимая пачку и небрежно раскрывая верхнюю папку, чтобы взглянуть на содержимое. При этом трехмерная голография, всегда находящаяся под внутренней обложкой досье любого актера, ожила, и на папке появилась проекция миниатюрной фигурки. Он не обратил на нее внимания, а стал просматривать страницы. — Полагаю, они готовы погрузиться на корабль сегодня вечером?

Рембрандт нервно облизнула губы.

— Я… это всего лишь мои последние рекомендации, сэр. Я отложила окончательное решение до получения вашего одобрения.

Командир резко поднял голову.

— Вы хотите сказать, что их не известили о необходимости быть готовыми к отлету?

— Ну, я велела им быть готовыми, но объяснила, что вы должны одобрить все кандидатуры, поэтому они…

Шутт захлопнул обложку верхней папки, придавив изображение актера, и отдал всю кипу обратно, прервав лейтенанта на середине фразы.

— Свяжитесь с ними и сообщите, что они приняты, — твердо приказал он.

— Но сэр! Разве вы не хотите…

— Лейтенант, — прервал ее командир, — я поручил вам это задание потому, что доверяю вашему выбору. Если вы говорите, что это — лучшие кандидатуры, то на них мы и остановимся.

— Но я не совсем уверена в некоторых их них, сэр. И надеялась, что вы…

— Быть уверенным — это роскошь, которая редко доступна офицеру, лейтенант. Вы исходите из самой лучшей догадки в отведенное вам время, а потом делаете так, чтобы выбор оказался правильным.

— Но…

— Наш главный критерий — чтобы они подошли к мундирам тех размеров, которые у нас имеются. Вне этого критерия — они всего лишь украшение витрины. Что касается личностей… ну… если помните, с нашей ротой нам сперва тоже пришлось положиться на удачу. Сомневаюсь, что среди них найдется кто-нибудь, кто создаст нам больше проблем, чем те легионеры, которые у нас уже есть. Согласны?

— Да… наверное, сэр.

— Чудесно. Как я уже говорил, Рембрандт, вам следует быть более решительной. У меня нет времени дублировать вашу работу — и у вас его тоже нет, если вы хотите дать новичкам время сложить вещи и подняться на корабль до старта. Пора вам приниматься за дело.

— Есть, сэр!

На секунду забыв о гражданской одежде, Рембрандт вытянулась по стойке смирно и отдала честь, а потом убежала.

— Ну, Бик, — сказал Шутт, наконец-то поворачиваясь к дворецкому, — как идут остальные дела?

— Гораздо лучше, по-видимому, чем у вас, сэр… — в голосе дворецкого не было ни капли теплоты.

— Что опять такое? — нахмурился Шутт. — Что-то не так, Бик?

— Вовсе нет, сэр. Всегда душа радуется, глядя на то, с каким тактом и пониманием вы обращаетесь со своими подчиненными. Конечно, я заметил, что уровень вашего мастерства прямо пропорционален количеству отведенных для сна часов… сэр.

Командир бросил взгляд в том направлении, куда исчезла Рембрандт.

— Вы пытаетесь сказать мне, в вашей традиционно тонкой манере, разумеется, что по вашему я только что немного сурово обошелся с Рембрандт. Правильно?

— Полагаю, что с вашей точки зрения, сэр, вы были вполне терпимы, — откровенно ответил дворецкий. — Я хочу сказать — вы ведь могли поставить ее к стенке и расстрелять.

— Принимаю этот ответ за утвердительный, — тяжело вздохнут Шутт. — Догадываюсь…

— С другой стороны, выволочка всегда эффективна, даже если несколько несвоевременна, — продолжал Бикер, будто не слыша хозяина.

— Ладно, ладно! Я понял! Наверное, в последнее время я немного нервничаю. Передислокация роты оказалась более склочным делом, чем я предполагал.

— Этого я не знаю, сэр, — ответил Бикер, слегка пожав плечами. — Но зато знаю, как усердно лейтенант Рембрандт работала над поручением, которое вы походя свалили на нее, и как она волновалась, одобрите ли вы хотя бы ее старания, если не результаты.

— И именно поэтому она хотела, чтобы я просмотрел отобранные кандидатуры перед окончательным решением, — произнес Шутт, заканчивая его мысль. — Конечно, то, как я на нее рявкнул, только ранило ее самолюбие, а не укрепило его, как я добивался.

— Трудно предположить, как при вашем теперешнем состоянии может получится какой-либо положительный результат… по моему скромному мнению, сэр, — безжалостно подтвердил дворецкий.

Шутт еще раз вздохнул, провел рукой по лицу, словно хотел стереть с него воду, и казалось, снова стал самим собой.

— Извините, Бик, — сказал он. — Кажется, в последние дни я начал уставать. Знаете, когда я проводил последней инструктаж с разведчиками, Армстронгу пришлось намекнуть мне, что я говорю лишнее, — что я три раза повторил инструкции по работе с их новыми коммуникаторами, хотя они не задавали никаких вопросов. Вы можете в это поверить? Армстронг! Не дал мне выглядеть идиотом перед моими солдатами!

— Лейтенант Армстронг сделал большие успехи, — заметил Бикер, — но я вас понимаю. Думаю, однако, что ваши солдаты, так же, как и я, будут скорее обеспокоены, чем критически настроены по поводу незначительных промахов в выполнении ваших обязанностей.

— Да-а. Ну, это не меняет того факта, что я работаю не вполне эффективно, особенно с точки зрения хороших манер. Что еще я могу сказать, кроме того, что мне очень жаль?

— Вы можете попытаться повторить то же самое — только лейтенанту Рембрандт, — ответил дворецкий. — В конце концов, это она, а не я является обиженной стороной в данной ситуации.

— Правильно, — кивнул Шутт, — снова бросая взгляд вдоль коридора, словно ожидая, что лейтенант появится при упоминании ее имени. — Может быть, я смогу найти ее до того, как…

— Что до меня, — продолжал Бикер, — то мне лично больше всего хотелось бы услышать, что вы собираетесь найти немного времени для сна, чтобы наверстать упущенное… сэр.

— Простите, что вы сказали, Бик? — спросил командир, снова возвращаясь к разговору.

— Вы задали риторический вопрос, сэр, — объяснил дворецкий. — Я просто воспользовался им, чтобы высказать свое мнение.

— Вот как!

— И по моему мнению, сэр, в данный момент более важно не извиняться за прошлые ошибки, а поспать немного, чтобы уменьшить вероятность осложнить положение новыми ошибками.

Шутт нахмурился.

— Вы считаете, что мне следует поспать? — наконец произнес он, сводя проблему к самому простому.

— По-видимому, это необходимо, сэр. По вашему собственному признанию, вы «начали уставать».

— Но я не могу — во всяком случае, сейчас, — возразил Шутт, тряся головой. — Мне надо сделать слишком много дел перед встречей с актерами сегодня вечером. Я не могу позволить себе тратить время на сон.

— Если мне позволено заметить, сэр, я считаю, что вы не можете позволить себе не поспать, особенно, если готовитесь к важному выступлению. Может быть, можно поручить кому-либо запланированные вами подготовительные действия?

Шутт на мгновение задумался, потом медленно кивнул.

— Думаю, вы правы, Бик. Плохо уже то, что я срываюсь на легионеров, которые меня знают, но если еще начну терять терпение с новичками… — Он снова покачал головой, еще более выразительно. — Ладно, попытаюсь немного поспать. Но только если вы обещаете разбудить меня за пару часов до встречи.

— Считайте, что уже пообещал.

— И еще Бикер. Хорошо, что вы снова со мной. Ваш сарказм, и все такое.

— И я рад, что снова с вами, сэр.

— Это почти все основные сведения, которые я хотел вам сообщить на первом собрании, — произнес Шутт, в последний раз пробегая глазами свои записи. — Теперь, уверен, у всех имеются вопросы. Позвольте мне напомнить, однако, что у нас уйма времени до прибытия на Лорелею, и что конкретные сведения о порядке несения службы будут сообщены вам во время последующих инструктажей с участием всей роты. Кроме того, некоторые ваши вопросы лучше, вероятно, задать в частной беседе. Лейтенанты Рембрандт, с которой вы уже знакомы, и Армстронг на протяжении всего перелета будут готовы обсудить с вами личные проблемы, или, если вам это удобнее, можете обращаться к сержанту Усачу или ко мне.

Упомянутые командиры все это время стояли по обеим сторонам от него по стойке «вольно», и Шутт по очереди указал на каждого их них, чтобы напомнить имена, названные в начале собрания.

— А теперь, — продолжал он, — есть вопросы, которые вам хотелось бы обсудить всем вместе? Что-нибудь, касающееся всех временных легионеров?

Актеры, сидящие, словно зрители, в одном из углов танцевального зала транспортного корабля, несколько секунд молча переглядывались. С того момента, как в начале собрания ротное начальство неожиданно появилось перед ними в черных мундирах, в зале царило молчание, и даже сейчас никто, казалось, не хотел открыть рот.

— Мистер Шутт?

— «Капитан Шутник», или просто «капитан» для краткости. — Командир приветливо улыбнулся. — Да? У вас вопрос?

— Вы сказали, что мы можем отказаться, если хотим, теперь, когда узнали всю правду. Как это будет выглядеть на деле? Я хочу сказать, что сейчас, когда мы уже стартовали и находимся в пути, не трудновато ли нам будет попасть обратно на Драгоценность?

— Вам будет предоставлен обратный билет на Драгоценность — за наш счет, разумеется, — но после выполнения ними задания, — объяснил Шутт. — А во время его вы будете жить на Лорелее без связи с внешним миром. Поскольку вы наши гости, все расходы будут оплачены, а также выдана небольшая компенсация, но следует заметить, что полученная вами сумма будет значительно меньше, чем в случае соблюдения вами контракта и несения службы вместе с нами.

Про этих словах собравшиеся начали тихо переговариваться, но Шутт поднял руку, призывая к молчанию.

— Поверьте, я сожалею об этих вынужденных мерах, но мы не можем рисковать, позволив разгуливать по планете такому количеству людей, знающих о подмене. Наши разведчики, а также те из вас, кто все же останется нести с нами службу, оказались бы в опасности, если бы просочились сведения, что не все легионеры, охраняющие казино, прошли боевую подготовку. Я снова и снова подчеркиваю необходимость соблюдения тайны при выполнении этого задания. Ясно, лучше бы вы все согласились остаться с нами, но если вы решите передумать сейчас, то мы поймем. Могу только принести свои извинения, что ситуация вынудила так долго держать вас в неведении. Как следует и не торопясь обдумайте мое предложение, но хотелось бы, чтобы вы дали мне знать о своем решении, как только оно будет принято, чтобы мы могли организовать замену, если возникнет такая необходимость.

— А насколько опасно дежурить в охране, капитан?

— Риск минимальный, — твердо ответил командир. — Мы с вами прежде не работали, поэтому мой личный стиль вам неизвестен. Позвольте заверить вас, однако, что если бы я предполагал даже среднюю вероятность физической опасности, я бы вас не стал втягивать в это дело. Все, что у нас пока есть, — это непроверенные слухи о возможной попытке захвата казино организованной преступностью. Даже если это правда, то я ожидаю скорее финансовой атаки, чем каких-либо физических столкновений. Тем не менее, такой шанс имеется, поэтому с моей стороны было бы бесчестно скрыть это, пока вы еще не приняли решения. Должен признать, предложенная вам плата несколько завышена, чтобы привлечь вас к данной работе и компенсировать потенциальную опасность. Кроме того, можете быть уверены, что у нас имеются кое-какие планы на тот случай, если игра станет несколько жесткой. Я говорю несколько жесткой, так как по моим представлениям организованная преступность давно уже отказалась от вооруженных конфликтов и предпочитает не вступать в конфронтацию с законом и избегать ненужной огласки. Каждый из вас работает в паре с опытным легионером, и я предлагаю, чтобы в случае опасности вы держались в тени и предоставили им справиться самим, как их этому учили. Кроме того, если кто-то из вас все еще нервничает, во время перелета вам будет предоставлена возможность брать уроки рукопашного боя, и хотя вы не станете мастерами, но получите основные навыки, необходимые, чтобы выпутаться из любой неловкой ситуации, которая может возникнуть. Откровенно говоря, мы наняли вас в качестве декораций, а не бойцов. Если дело действительно примет опасный оборот, то я лично вам гарантирую: ваши контракты «потеряют силу ввиду чрезвычайных обстоятельств» по нашей инициативе, и вы сможете нас оставить.

Шутт обвел глазами аудиторию.

— Есть еще вопросы?

Актеры тоже оглянулись, но никто не заговорил.

— Очень хорошо, — кивнул Шутт. — Постараюсь каждому из вас уделить время в течение перелета, чтобы побеседовать приватно и неофициально и узнать вас получше. А пока, если вы последуете за сержантом Усачом, вам выдадут форму и познакомят с напарниками. Пожалуйста, переоденьтесь в новые мундиры и возвращайтесь сюда через час.

Он позволил себе мимолетную улыбку.

— Я устраиваю вечеринку с коктейлями, чтобы познакомить вас с остальными членами роты и отпраздновать ваше вступление в наши ряды. Так вам будет удобнее познакомиться друг с другом.

Тиффани не привыкла к отсутствию внимания к своей персоне. Не то, чтобы она обладала классической красотой — умение выжить требует от актрисы жесткой честности, не позволившей ей впасть в подобное заблуждение, — но грива рыжих волос, слегка раскосые глаза и пышные формы излучали грубоватую чувственность, которая, как правило, позволяла ей рассчитывать на участие в любой мужской беседе. И поэтому она испытывала растущее раздражение, ощущая себя почти невидимкой в комнате, заполненной преимущественно мужчинами.

Стараясь не хмуриться (от этого появляются морщинки, дорогая), она еще раз оглядела сборище. Стулья, на которых они сидели во время собрания, расставили вдоль стен, оставляя открытое пространство, заполненное группками легионеров — маленькими замкнутыми группками, которые, казалось, не замечали никого из присутствующих, кроме своих непосредственных собеседников.

После того, как она поочередно попыталась присоединиться то к одной, то к другой группе, Тиффани, в конце концов, вынуждена была отойти в сторону, так как никто не обращал на нее внимания, и теперь была готова попробовать применить новую тактику. Они рассчитала свой дрейф так, чтобы занять позицию у мини-бара, который был организован в конце комнаты… подобно любому истинному хищнику, поджидающему свою жертву у водопоя.

Как она и рассчитывала, долго ждать ей не пришлось. По крайней мере, в этом легионеры не отличались от актеров. Ни одна из групп, похоже, не собиралась упустить шанс на дармовую выпивку.

Один из легионеров отделился от группы и зашагал к бару.

— Скотч, двойной, со льдом, — произнес он универсальной скороговоркой завсегдатая, обращаясь к бармену.

Тиффани одним глотком прикончила остаток своей выпивки и встала в очередь за ним.

— Привет, — оживленно произнесла она, сверкнув лучшей из своих улыбок. — Меня зовут Тиффани.

Легионер взглянул на нее.

— Привет.

Поняв, что этот человек не собирается назвать своего имени, она быстро переключилась на другую модель разговора.

— Скажите… вы давно служите в Космическом Легионе?

— Да.

И снова краткость ответа лишила ее возможности продолжать.

— Ну…

— Ваш напиток, сэр, — прервал ее бармен и пустил стакан с заказанной выпивкой по стойке.

К удивлению Тиффани легионер сунул руку в карман.

— Вы собираетесь платить? — вырвалось у нее. — Я думала, это бесплатный бар.

Легионер бросил на нее пристальный бесстрастный взгляд.

— Бесплатный, — сказал он. — Но мы все равно даем бармену на чай. То, что капитан платит за выпивку, еще не причина сокращать их заработок. Как говорит капитан, «Живи, и дай жить другому».

С этими словами он бросил бармену банкноту, забрал свой стакан и отошел обратно к своей группе.

— Что-нибудь налить, мисс? — ядовито осведомился бармен.

— Цикуты, неразбавленной, — пробормотала та, глядя вслед ускользнувшей жертве.

— Простите?

— Ничего. Налейте рому с кока-колой. Побольше рому, и без лимона.

Было ясно, что «весело и по-дружески» и сработало. Возможно, следует переключить скорость и попробовать, не клюнут ли они на «непристойно-грубоватый» стиль.

— Прохладный сегодня вечер, ты не находишь?

Тиффани оглянулась.

— Лекс! Мне показалось на брифинге, что это ты. Позволь сообщить тебе, дорогой, как приятно видеть дружеское лицо. Мне уже начало казаться, что у меня выросла вторая голова — и к тому же очень уродливая.

— Дело не в тебе, — заверил ее спаситель. — Они неприветливы с любым из нас — даже со мной!

Эта ударная актерская реприза «даже со мной» была, конечно, типичной для Лекса. После того, как поработав мужской моделью он добился успеха на поприще актера, его и без того высокое самомнение выросло еще больше. Неоднократно отмечалось, что его «эго» по величине уступает, к сожалению, только его таланту. Когда он брался за дело по-настоящему, то умел так полно сконцентрировать внимание на собеседнике, что с кем бы он ни говорил в данный момент, этот человек начинал казаться себе самой значительной и интересной личностью во всей вселенной. Это впечатление возникало даже тогда, когда таким человеком оказывался оператор или «третья стенка» из статистов сцены, что давало Лексу возможность воздействовать на аудиторию лучше очень многих актеров. И только когда он расслаблялся, его истинное презрительное отношение к окружающим становилось очевидным, так что большинство людей предпочитало быть просто в числе его знакомых, а не друзей.

Тиффани была шапочно с ним знакома по одной из постановок, где они были заняты вместе, и при обычных обстоятельствах постаралась бы избежать его общества. Даже сейчас, отчаянно нуждаясь в собеседнике, она не могла удержаться от соблазна слегка его «освистать».

— Ну, некоторые из нас, кажется, преуспевают, — произнесла она, выпятив подбородок в сторону дальнего угла, где миниатюрная девушка увлеченно беседовала с высоким, как башня, легионером с громадной кабаньей головой.

Лекс проследил за ее взглядом.

— Кто? Она? — Он умудрился выразить в интонации одновременно отвращение и пренебрежение. — Она даже и не из наших. Сыграла всего несколько ролей, любительница. В сущности — это ее отчаянная попытка прорваться в профессиональные актеры.

Тиффани подняла бровь.

— Откуда ты все это знаешь?

— Беседовал с ней немного раньше, после собрания.

— И она на тебя не запала, а? — закончила за него Тиффани с ухмылкой.

— Не будь стервой, Тиффани, — невозмутимо сказал Лекс. — То что, что я не бросился сперва за тобой, еще не повод так язвить.

— Скажи… а что ты вообще тут делаешь? — спросила она, позволив себе слегка нахмуриться. — Мне казалось, они ищут относительно малоизвестных актеров. Я слышала, ты застолбил роль в мыльной опере на головидении?

— Я о ней не упомянул, подавая документы на конкурс, — объяснил Лекс, нервно оглядываясь по сторонам. — И буду тебе признателен, если ты не станешь болтать. Мою роль сократили, сняв полдюжины эпизодов, и все равно, фильм пойдет только по внутри планетному головидению. Полагаю, наш переодетый вербовщик не смотрит мыльные оперы… что как раз выгодно для меня. Откровенно говоря, Тиффи, мне нужны деньги. Получив эту роль, я начал тратить без разбору. Так разволновался, что не очень внимательно прочитал контракт. Совершенно пропустил пункт о «ликвидации персонажа».

— Черт, не повезло, — сочувственно произнесла Тиффани, и вполне искренно. Пусть ей не нравился Лекс, как личность, но он был собратом по профессии, и она могла понять, какая это катастрофа — думать, что ты, наконец-то, добился крупного успеха, и тут же лишиться всего одним махом. — Не беспокойся, я никому не скажу.

Лекс одарил ее короткой благодарной улыбкой и снова перевел разговор на вечеринку.

— Итак… что ты обо все этом думаешь? — спросил он, оглядывая сборище. — Собираешься участвовать, или пересидишь в сторонке?

— О, я уж точно возьмусь за эту роль, — заявила Тиффани. — Что касается самой работы… если эти клоуны не перестанут так к нам относиться, то это турне может стать очень длинным. Ты меня понимаешь?

— Привет. Они ничем от нас не отличаются, — вмешался долговязый субъект, который только что подошел к бару и услышал замечание Тиффани. — Считайте их бродячей труппой, которая уже давно работает в одном составе. Мы — новые дублеры, и они к нам не помягчеют, пока мы им не покажем, на что способны.

— Привет, Док! — ответил Лекс, жестом приглашая его присоединиться к беседе. — Не имел случая поприветствовать вас раньше. Это ваш сын был с вами?

— Точно, сын. — Док крикнул через комнату: — Эй! Младший! Подойди сюда на минутку.

Нескладный подросток, которого Тиффани заметила раньше, оторвался от стула, на котором сидел, и стал лениво пробираться к ним.

— Он явно вырос, — отпустил Лекс неизбежное замечание.

— Точно, подрос, — подтвердил их новый собеседник. — Я подумываю о возможности использовать его как собственного дублера в некоторых несложных трюках.

Хотя Тиффани не особенно понравился этот человек, но ей стало любопытно. Лекс, как правило, держался подальше от своих коллег, и особенно от мужчин, если только они не были продюсерами, режиссерами или другими персонами, способными продвинуть его карьеру. Эта последняя возможность ее тоже привлекала.

— Кажется, мы не знакомы, — произнесла Тиффани, протягивая руку. — Меня зовут Тиффани.

— Прошу прощения, — сказал Лекс, мелодраматическим жестом хлопнув себя по лбу ладонью. — Я думал, Дока все знают… ну, все стоящие люди. Тиффани, это Док. Сокращение от «Доктор Сцены». В те разы, когда мы работали вместе, я благодаря ему выглядел очень хорошо.

— Каким образом? — спросила Тиффани, но затем поняла, что обращается к затылку Дока.

Тот вытягивал шею, пытаясь получше разглядеть сцену, которая разыгралась в нескольких шагах от них, где его сына остановил один из легионеров, стоящих в очереди за выпивкой.

— Ты выглядишь слишком молодым для легионера, сынок.

Молодой человек невозмутимо пожал плечами.

— По-моему, ассистент режиссера — я хочу сказать, лейтенант, — так не считает.

— В самом деле? — фыркнул легионер. — Скажи… тебе приходилось убивать людей?

— Нет, — признался юноша. — Но однажды я чуть было не убил человека.

— Вот как? — воскликнул задира-легионер, явно пораженный неожиданным ответом. — И что же случилось?

— Чуть не переехал его автопогрузчиком.

Несколько секунд царило молчание, затем легионер густо покраснел.

— Пытаешься строить из себя умника, малыш?

— Полегче, парень, — произнес Док, выходя вперед и обнимая сына рукой за плечи. — Он только пытался правдиво ответить на твой вопрос. И не надо волноваться, он со своей работой справится. Сделает свое дело не хуже любого другого, и даже лучше многих. Вот, сейчас я вам покажу.

С этими словами, он сжал свободную руку в кулак и неожиданно врезал им прямо в лицо сына. Раздался болезненный звук удара плоти о плоть, и парень рухнул на пол.

Все разговоры в комнате стихли так внезапно, будто были записанным на пленку фоном, и кто-то выдернул вилку магнитофона.

— Черт! — ахнул широко раскрыв глаза легионер, уставившись на распростертое на полу тело. — С чего это вы вдруг? Я же просто…

— Отставить!

Услышав эту резкую команду, присутствующие слегка расслабились и вернулись к своим разговорам, хотя множество любопытных и подозрительных взглядов было адресовано виновникам происшествия.

— О, нет, — тихо произнес, почти простонал легионер.

К ним направлялся командир роты, на его лице застыло суровое выражение, а младшие офицеры и сержанты материализовались из толпы и как бы случайно двинулись за ним следом.

Процессия остановилась перед нарушителями спокойствия, и командир стальным взглядом охватил всех, стоящих и лежащих, а потом взглянул на растерянного легионера.

— Ну? Я должен задавать вопросы? — произнес он тоном, ледяным, как космическая пустота за стенками корпуса корабля.

— Но я же ничего не сделал! Правда, капитан! — в отчаянии запротестовал легионер. — Мы просто стояли и разговаривали, и…

— Ничего страшного не случилось, сэр, — выступил вперед Док. — Мы с сыном просто устроили небольшую демонстрацию для окружающих. Даже не думали, что поднимем столько шуму.

— Демонстрацию?

— Так точно.

Док протянул руку сыну, который схватился за его запястье и легким прыжком вскочил на ноги, явно целый и невредимый.

— Наверное, вы не успели просмотреть наши досье, капитан, — непринужденно продолжал Док. — Мы с младшим — трюкачи.

— Понимаю, — сказал капитан, слегка оттаяв. — Ну, я бы попросил вас воздерживаться в дальнейшем от подобных «демонстраций». Или по крайней мере, предупреждать нас заранее. Мы запрещаем драки, или даже видимость драк, в общественных местах.

— Никаких проблем… сэр, — пожал плечами Док. — Простите, но мы все еще осваиваем обычаи этой команды.

— Вы быстро освоитесь, — с улыбкой ответил командир, смягчаясь. — Кстати, если у вас есть желание, я бы попросил устроить как-нибудь демонстрацию для всей роты, возможно даже дать несколько уроков, если вы… — Он внезапно замолчал, глаза его сузились, словно что-то пришло ему в голову. — Между прочим, — с наигранной небрежностью произнес он, — прежде чем мы слишком далеко уйдем от темы разговора, могу ли я узнать, что побудило вас устроить эту маленькую демонстрацию именно сейчас?

— Я… я говорил, что ма… что этот джентльмен выглядит немного слишком юным для легионера, сэр.

Командир окинул юношу быстрым оценивающим взглядом.

— Чепуха, — твердо произнес он. — Возможно, он и выглядит юным, но ему столько же лет, сколько и тебе. Разве не так?

— Столько же?

— Разве не так?

— О… так точно, сэр!

— Потому что если бы это было не так, он не смог бы нести с нами дежурство в казино. Понятно?

— Да, сэр. Понятно, сэр.

— Отлично. — Командир кивнул. — Постарайтесь довести это до сведения остальных.

— Немедленно, сэр. — Легионер отсалютовал и ринулся обратно к своим собеседникам.

— Прошу прощения, если это вызывает сложности, — сказал Док, — но Младший путешествует со мной с тех пор, как умерла его мама. Мы нанимаемся на работу как одна команда, нечто вроде оптовой сделки. Ваш лейтенант сказала, что не уверена, может ли взять нас, но как я понял, она утрясла это с вами перед тем, как дала окончательный ответ.

Непонятное выражение промелькнуло на лице командира, но исчезло прежде, чем кто-либо успел его понять.

— Все можно уладить. — Он улыбнулся. — Кроме того, он выглядит не менее крепким, чем любой из наших легионеров, хотя кое-кому это может и не показаться комплиментом. Все равно, я рад его присутствию на борту… и это относится ко всем вам. А теперь если вы меня извините, я пойду дальше.

— Желаю удачи, капитан, — прочирикала Тиффани, когда капитан уже повернулся, чтобы уйти.

— Спасибо… м-м-м…

— Тиффани, — подсказала она с улыбкой, слегка выгибая спину.

Командир окинул ее взглядом, несколько более внимательным, чем перед этим сына Дока.

— Правильно, — сказал он. — Ну… потом.

— Вытри слюнки, Тиффани, — тихо шепнул Лекс и толкнул ее локтем, видя, что она смотрит вслед удаляющемуся командиру. — Правда, я думал, что тебе нравятся более широкие в плечах, чем этот.

— У него есть другие привлекательные черты, — промурлыкала актриса, провожая капитаном хищным взглядом.

— Да? Какие же?

Она взглянула на него с подлинным изумлением.

— Ты хочешь сказать, что и правда не знаешь? — спросила она. — Боже мой, я узнала его, как только он вошел перед началом собрания. Он же сам сообщил нам, кто он такой.

Лекс пожал плечами.

— Ну, он богатый. И что?

— Сказать просто «богатый» — ничего не сказать, — настаивала Тиффани. — Этот джентльмен — Виллард Шутт, четвертый в ряду самых богатых людей во вселенной моложе сорока пяти лет, не голубых, не женатых и не моногамных.

Док нахмурился.

— Откуда ты знаешь?

— Откуда клоп знает, что будет дождь? — сухо ответил Лекс. — Да, я начинаю понимать, чем он тебя привлекает, Тиффи.

— Эй, девушке приходится заботиться о своем будущем, — сказала актриса. — Наш бизнес основан на торговле внешностью, а макияж не может долго скрывать все изъяны. Встретимся позже, парни. Хочу задать капитану еще несколько вопросов — просто чтобы он не забыл, кто я такая.