XV
Я шел через шепот и шорох,
порою - сквозь слезы и боль.
И в порах вспотевших - как порох
горела горячая соль.
XVI… А за красными портьерами
шоколадный пьют шартрез
и читают фолианты
в бархатистых переплетах.
В золотистых переливах
канделябров приглушенно
свечи тихие мерцают
и часы стучат уютно.
Полночь, полная истомы,
неги и очарованья,
шепчет шорохами, плачет
детским лепетом фантазий.
XVIIСентябрь. Лес. Да листьев сено.
Да мы вдвоем. Вечерний час.
На куст ольхи ворона села,
как будто вслушиваясь в нас.
XVIIIВ звенящей россыпи апреля -
фонтаны гама, брызги гомона,
гремящего, как менестрели.
А небо радугой подковано.
XIXЯ выехал ночным в Санкт-Петербург.
Я погрузился в долгий зимний сон
под стук колес и под окно в снегу.
Во тьму уплыл завьюженный перрон.
Я выехал ночным… и в мире грез
уже не видел толкотни московской.
Теперь я там, во мгле осенних слез,
где брел среди каналов Мережковский.
XXКонечная остановка метро
конечная остановка автобуса
последняя улица квартала
дом в конце улицы
пустырь
овраг
вселенная
ночь
снег -
безмолвный посланник иного мира,
подружившийся с затаенными детскими снами
Сны на краю обрыва
Сны на окраине вселенной
тихо город плывет
сквозь ночь.
XXIМы - проклятые дети луны,
кинувшей нам горстку света,
застывшие в магическом танце
своего сумашествия.
Где остановимся мы?
У какого нового Вавилона
смешается речь невысказанных снов?
Знаки снов отражаются в наших лицах.
Струятся змеи отрешенных дум,
с тихим шуршанием переползающих из головы в голову.
Набравши в рот молчанья, мы мечтаем о невысказанном.
Знаки снов -
оброненные тени ангелов.
МЫ ВЕЩИЕ ВЕЩИ ТОГОКТО ЗАБЫЛСЯИ СТАЛ БОГОМ