"Негасимое пламя" - читать интересную книгу автора (Бэннет Марси)

1

Едва Алан Феллоуз вошел в клуб, он сразу же обратил внимание на эту девушку. Она танцевала под самым лучом прожектора. Это было нечто восхитительное. Настоящий оживший огонь! Все прочие танцоры, точно устыдившись, посторонились и молча наблюдали за ее огненной пляской. Да, это был настоящий язык пламени: ярко-рыжие волосы и алое платье вихрем кружились перед ошеломленной толпой. Широкая юбка, взлетая, открывала взорам ее длинные, стройные ноги. Она изгибалась и раскачивалась в такт музыке, длинные волосы взвивались огненным смерчем.

Алан остановился. Его внимание было приковано к необычной танцорке. Девушка танцевала одна, без партнера. Да он ей был и не нужен. Вряд ли кто-нибудь мог стать достойной парой этой рыжей дикарке. Она, казалось, не замечала никого из стоящих вокруг, не слышала их аплодисментов и подбадривающих выкриков. Захваченная бесом танца, она неутомимо кружилась и извивалась под быструю музыку.

Алан подумал: ощущает ли девушка свою сексуальность, соблазняющую тягу, вот так извиваясь в полутемном зале? Поначалу ему показалось, что она профессиональная танцовщица, но потом он понял, что это не так, – профессионалки не бывают столь искренними и безыскусными. В каждом их движении присутствует доля холодного расчета: совершенство их танцев – дело техники, а не души.

Внезапно Алан понял, что он хочет познакомиться с этой девушкой.

Наконец оркестр умолк. Девушку немедленно окружила целая толпа. Все приветствовали ее, улыбались, всем хотелось до нее дотронуться. Алан, стараясь выглядеть как можно более равнодушным, повернулся и пошел в другую сторону. Среди публики он заметил своего приятеля, в честь которого и затевалось сегодняшнее сборище.

– Привет, старина! Почему опаздываешь? – Дэйв весело улыбнулся и хлопнул Алана по плечу.

– Звезды были против меня. – Алан состроил забавную гримасу.

– По-моему, тебе просто необходимо пропустить стаканчик!

Алан рассмеялся, заметив, что сам приятель уже успел пропустить стаканчик, и не один.

– Смотрю, ты времени даром не терял!

– Но это же мой день рождения, слава Богу!

Им приходилось громко кричать, чтобы перекрыть шум массы людей в переполненном зале, несмотря на то, что они стояли почти вплотную друг к другу.

– Кто эта девушка? – прокричал Алан прямо в ухо Дэйву. Пояснять, о какой девушке идет речь, нужды не было.

Дэйв плутовато улыбнулся.

– Хороша штучка, а? Немногим могут так идти растрепанные волосы, – заявил он, заговорщически подмигивая Алану.

– Так кто же она?

– Вообще-то ее зовут Дебби Коннор. Но не вздумай ее так называть, предупреждаю заранее. Для всех она – Дейдри.

– У тебя с ней?..

Дэйв кисло улыбнулся.

– Увы и ах, мой друг. Зелен виноград… Это своеобразная особа. Дьявольское самомнение и самые завиральные идеи в голове. Феминистка, сторонница Шинн Фейн[1] и еще Бог знает что. Так что с ней сладить будет трудно…

Алан хитро ухмыльнулся:

– Неужто ты в меня не веришь?

– В твое умение покорять женщин? Ну что ты, как бы я посмел усомниться в этом? – Дэйв поднял руки вверх, словно заявляя о сдаче на милость победителя. Просто мой долг предупредить тебя. Можешь рискнуть, вдруг тебе повезет.

Резко повернувшись, Алан шагнул в сторону – и в тот же момент увидел ту, кого больше всего хотел увидеть. Дебби теперь тоже держала в руке фужер. Ее по-прежнему окружала многочисленная толпа, и прошло довольно много времени, прежде чем она наконец освободилась. Пришлось дожидаться ее еще добрых десять минут. Но Алан умел быть терпеливым, если надо.

– Привет, Дебби!

Она повернула голову, чтобы увидеть, кто ее окликнул, но не остановилась. Сложена она была действительно великолепно, но вот лицо нельзя было назвать безупречным. Слишком круглое, усыпанное веснушками, да и нос, пожалуй, великоват. Но зато у Дейдри-Дебби был очень красивый, чувственный, яркий рот и чудесные белые зубы. Но лучше всего были глаза – ярко-голубые, словно зимнее небо, блестящие, окруженные рамкой длинных каштановых ресниц.

Дейдри окинула Алана изучающим взглядом. Ее голос оказался низким и чуть хрипловатым.

– Мы с вами никогда не встречались. Это точно.

По губам Алана пробежала усмешка.

– Почему вы в этом так уверены?

– Дело в том, что никто из моих друзей не называет меня так – Дебби. Все зовут меня Дейдри!

Ей здорово подходит это древнее ирландское имя, подумал Алан.

– Судя по имени, вы ирландка. Но нет ли в вас еще и цыганской крови?

В ее глазах промелькнуло искреннее изумление.

– Неужели я похожа на цыганку?

– Даже очень. Особенно то, как вы танцуете…

Дейдри с вызовом поглядела на него.

– Ну а вы-то сами кто? Или вы стесняетесь собственной заурядности?

Брови Алана удивленно поползли вверх. Он не ожидал от нее такого неожиданного наскока. Менее уверенный в себе мужчина мог бы после этого тихо стушеваться, но не таков был Алан.

– Так вы мне ответите, кто вы такой? – продолжала атаковать Дейдри.

– У меня есть предложение. Почему бы нам не отойти в тихий уголок и не выпить по рюмочке? Там мы могли бы спокойно поговорить обо всем, что вас интересует.

Дейдри посмотрела на него с искренним любопытством. Чувствовалось, что он ей нравится. Алан был высок – рост целых метр девяносто. Он выглядел немного старше своих тридцати лег. У него были густые темно-каштановые волосы, довольно длинные, что отличало его от стандартных скучных клерков, чей внешний облик словно закостенел в своей респектабельной неподвижности. Алан был красив, нравился женщинам – и хорошо это знал. Дейдри поразило ощущение силы, исходившее от его мощной фигуры и волевого подбородка. И все же, решив подразнить Алана, она отрицательно покачала головой и заявила:

– Благодарю вас за приглашение, но я не одна.

– Тогда наплюйте на них.

– За что же мне так обижать их?

– А вдруг вы будете всю оставшуюся жизнь жалеть, что этого не сделали?

Дейдри рассмеялась.

– Похоже, что у вас есть отработанная и проверенная тактика дурить женщинам головы.

Алан пропустил ее язвительный комментарий мимо ушей.

– Итак, Дейдри Коннор, вы замужем? Помолвлены?

На каждый его вопрос Дейдри отрицательно трясла головой. В ее глазах по-прежнему светилось любопытство.

– Слушайте, почему вы считаете возможным так нахально вести себя со мной? Или вы считаете, что мы уже настолько близки?

– У меня, конечно же, нет никаких оснований думать так. Но если у вас никого сейчас нет, то это означает только одно – вы просто еще не встретили человека, отвечающего вашим интересам. В таком случае, почему бы вам не выпить со мной? Вы, во всяком случае, ничего от этого не потеряете.

– Значит, вы уверены, что вас я сочту интересным?

– Конечно! – Ее брови удивленно поднялись. – По-моему мнению, ложная скромность – это одна из главных помех в жизни. – Он подал ей правую руку и представился: – Меня зовут Алан Феллоуз. Мы с Дэйвом вместе учились в университете. Я человек без предрассудков, вредных привычек и каких-либо уз.

Алан мог бы еще добавить, что давно не испытывал к женщинам столь сильного интереса, как к ней. Но не сделал этого, рассудив, что после подобных признаний Дейдри развернется и немедленно уйдет. Та пожала протянутую им руку, ощутив ее твердость и вкрадчивую ласковость.

– Вы, наверное, финансовый гений?

– Упаси меня Бог!

– Почему вы не сказали мне об этом раньше? Тогда бы я точно с вами выпила.

– Прекрасно! – Алан рассмеялся. От этого на его лице появилось какое-то мальчишеское выражение. – Может, попытаемся найти какой-нибудь укромный закуток, где не так галдят, как здесь?

Дейдри показала на бельэтаж, где стояли столики.

– Пошли вон туда, – скомандовала она.

Алану больше хотелось бы увести ее с вечеринки в какое-нибудь тихое заведение, чтобы спокойно побеседовать, но он не решился сразу предложить это и покорно последовал за Дейдри наверх. Он прихватил с собой бутылку шампанского и пару фужеров. Довольно быстро им удалось найти и свободный столик около стены.

– Так что же вы имеете против финансовых гениев?

– Очень уж они чванятся, ваши финансовые гении.

– Но Дэйв один из них.

– Верно. Но он не такой, как они.

– А как вы с ним познакомились?

Дейдри пожала плечами.

– Он ухаживал за девушкой, с которой мы вместе работали. Вот и подружились.

– А чем вы занимаетесь?

– Мне почему-то казалось, что мы собирались поговорить о вас, – довольно жестко напомнила Дейдри.

– Уж не хотите ли вы убедить меня, что не любите говорить о себе?

– Естественно. О себе я давно знаю все.

Он рассмеялся.

– Ну и ну! С вами не соскучишься!

– Итак, чем вы занимаетесь?

Если бы Алан решил перечислять ей все профессии, которыми ему пришлось заниматься на своем веку, на это пришлось бы потратить не один час. Поэтому он ограничился только последним из своих занятий.

– Я писатель, – не без гордости заявил он.

– Надеюсь, вы пишете не в стиле вашей однофамилицы Анни Феллоуз?[2] – съязвила Дейдри. Я, признаться, не очень-то уважаю такой род литературы.

Алан ухмыльнулся.

– Ну что вы! Я пишу совсем в другом жанре. Две моих книги уже увидели свет, сейчас я заканчиваю третью. Конечно, это не бестселлеры, но уже распродано вполне приличное количество экземпляров.

– Достаточное для того, чтобы убедить вас продолжать в том же духе?

Он кивнул.

– Да, вполне достаточное. Но это не может обеспечить мне шикарную жизнь.

Дейдри состроила презрительную гримасу, желая показать, сколь она равнодушна к презренному металлу и показной роскоши.

– Вот уж чепуха! Для писателя деньги не должны быть целью. Лучше скажите, в каком все-таки жанре вы пишете?

Алан сморщился.

– Ну, это рассказывать не так легко. Все три книги отличаются друг от друга по содержанию. Первая – обычный детектив. Вторая – скорее психологический портрет человека, попытка осмыслить, почему он поступает так, как поступает, что подтолкнуло его к тому, чтобы совершить кровавое преступление. – Он пожал плечами. – Вас, пожалуй, не удивить таким сюжетом. В нем действительно нет ничего нового.

– А о чем третья?

– Ну, о ней я никому рассказать не собираюсь.

– Это почему же?

– А потому, что это не в моих правилах – рассказывать о содержании еще не написанной книги. Да и вы быстро потеряете ко мне интерес, если я сразу разболтаю вам все свои секреты.

Дейдри рассмеялась. В ее голосе можно было заметить удовлетворенную нотку.

– По крайней мере, я поняла, что вы серьезный писатель. А сюжеты вы берете из собственной жизни?

Довольный тем, что он так быстро и без видимых усилий завоевал ее расположение, Алан объяснил, что, конечно же, он использует опыт собственной жизни, но не впрямую.

– Первая книга – это реальная история жизни моего друга, зато вторая и третья – плоды моего воображения. – Он немного кокетничал, но что-то удерживало его от того, чтобы рассказать Дейдри о собственном жизненном опыте. Скорее всего, он поступил так, чтобы не испортить ее представления о себе как о серьезном, солидном писателе. Алан надеялся, что у него еще будет достаточно времени, чтобы поведать ей о своей жизни. Правда, для этого надо будет добиться как минимум согласия на следующую встречу.

– А где вы нашли издателя? – поинтересовалась Дейдри.

Алан развел руками и признался:

– Это было гораздо труднее, чем писать книги.

Дейдри про себя отметила, что руки у него мощные, что называется, загребущие.

– У меня совсем не было связей в этом мире. Первые мои попытки провалились, но потом мне повезло – нашлось агентство, которое заинтересовалось книгами и даже взялось их распродать.

– Вам очень повезло. Я слышала, что все это очень непросто. Посредники берутся за ваши дела, только если вы уже создали себе какое-то имя. Но как вы можете зарекомендовать себя до того, как за вас возьмется какой-нибудь серьезный агент?

– Вы говорите так, как будто все это познали на собственном опыте.

Дейдри пожала плечами, но не стала ни отрицать, ни подтверждать его догадку.

– И все же, Дейдри, чем вы занимаетесь?

– Я работаю в исследовательском отделе телевизионной компании. Наша компания небольшая, но полностью независимая. Абсолютно независимая.

Ему очень понравилось, как она выговорила слово «абсолютно», – растягивая гласные и точно играя своим низким хрипловатым голосом. Алан не мог определить, что в ней притягивает его больше всего: ее живость и жизнерадостность, длинные красивые ноги, дивные глаза или этот соблазнительный голос сирены. Скорее всего, подумал он, все это создает неповторимое целое.

Осторожнее, одернул себя Алан. Нельзя забывать, что она, судя по отзывам Дэйва, весьма экстравагантная особа. Неизвестно, как она воспримет его пристальное внимание. Надо перевести разговор на что-нибудь нейтральное, безопасное. Например, на работу.

Но когда Алан с напускным равнодушием задал ей вопрос, над чем она работает, Дейдри переменилась в лице. Улыбка исчезла. Она слегка нахмурила брови и прошептала:

– Это тайна. Я никому не могу рассказать об этом.

Алан изобразил почтение и полную серьезность.

– Вы готовите государственный переворот? Или собираетесь лететь на Юпитер?

– Перестаньте шутить! Это дело серьезное, и даже опасное.

– Тогда вам просто необходим телохранитель.

Дейдри с любопытством глянула на Алана.

– А что, есть кандидатура?

Он с деланной задумчивостью потер челюсть и ухмыльнулся.

– Боюсь, что мне самому придется влезть в это дельце. Предлагаю вам себя. Предупреждаю, что мне не очень понравится, если вы откажетесь от моих услуг.

Произнося эту речь, Алан не отрываясь смотрел на нее, пытаясь понять, что она чувствует. Но Дейдри только загадочно улыбнулась.

– Я хочу танцевать. – Она внезапно вскочила и заторопилась к танцевальной площадке.

Алан поразился, что девушка даже не оглянулась на него. Но у самых ступенек он догнал Дейдри, поймал ее руку и потянул к себе, чтобы начать танец. Девушка напряглась, и ему показалось, что она сейчас вырвется и убежит. Но вдруг она расслабилась и позволила вести себя в танце. Медленная музыка собрала на паркете рекордное количество пар. Можно было только топтаться на захваченном кусочке пространства, постоянно наталкиваясь на кого-нибудь. Несколько человек улыбнулись и дружески помахали рукой Дейдри. Но Алана никто не приветствовал.

– Вас мало кто знает в этой компании, – прокомментировала Дейдри.

– Я здесь знаю только Дэйва. Да и то в последние годы мы встречаемся очень редко.

– Что, писатели живут отшельниками? Не думала…

Он пожал плечами.

– Когда работаешь, бегать по гостям некогда. Но в перерывах можно вести нормальный образ жизни.

– Вы живете один?

– Да.

Алан попытался угадать, не связан ли этот вопрос с желанием продолжить знакомство с ним. Но по дальнейшим словам Дейдри он понял, что она спросила его об этом просто из вежливости.

– Когда живешь один – не обойтись без друзей. Но друзья отнимают массу времени и сил.

– Да вы настоящий философ!

Алан посмотрел на нее. При этом ему не пришлось сильно наклонять голову. Дейдри доставала ему как раз до подбородка. Очень удобно для того, чтобы целоваться, проскочила у него мысль. Ему нестерпимо захотелось поцеловать девушку. На это его провоцировала не только красота Дейдри, но и соблазнительный запах ее духов, напоминающих аромат орхидеи.

– Вот уж нет. Просто иногда человеку нужно побыть одному. А быть одному – это значит иметь возможность делать все, что тебе захочется. Например, писать книги. Разве я не права?

Дейдри подняла глаза и наткнулась на внимательный взгляд Алана. Было в его глазах что-то такое, что она уже не раз видела во взглядах мужчин. Их глаза встретились. Она насмешливо приподняла бровь. Алан, в который уже раз за сегодняшний вечер, рассмеялся, ничуть не смущенный тем, что она разгадала его тайные мысли. Да ему и не было стыдно за них. А вслух он солидно произнес:

– Не могу не согласиться с вами. Писатели – люди довольно замкнутые. Даже в те часы, когда я не сижу за столом, я каждую секунду обдумываю характеры, интриги, ну и… все остальное.

– Но, наверное, у вас полно друзей, которые приезжают и все время мешают вам работать?

– Но я ведь не могу выгнать их или же спрятаться где-нибудь в подвале, чтобы они подумали, что дома никого нет.

– Да, таким образом можно легко растерять всех друзей.

– Жить нужно так, как хочется и нужно тебе, а не другим людям.

Дейдри быстро засмеялась:

– Я смотрю, вы тоже философ!

– Ну да. – И на его губах появилась легкая ответная улыбка.

Дейдри про себя отметила, что Алан улыбался очень располагающе, а его карие глаза при этом становились теплыми и ласковыми. Оркестр снова заиграл, рука Алана скользнула чуть ниже и обвилась вокруг ее талии. Он прижал Дейдри к себе. Музыка называлась «Леди в красном».[3] Алан прошептал ей на ухо:

– Это ваша мелодия.

Подбородком он дотронулся до ее плеча, а его пальцы слегка коснулись обнаженной руки. Дейдри смущенно улыбнулась, но сопротивления не оказала. Что же, значит, он был прав – ему удалось ее заинтересовать. Дейдри не могла не почувствовать его внутреннюю силу, скрытую за приятыми манерами. Уже одно это могло привлечь ее внимание. А к тому же он был еще и писателем.

Дейдри поняла, конечно, с первой же минуты, что все сказанное Аланом было рассчитано на то, чтобы произвести на нее впечатление. Ей это было приятно, хотя она давно привыкла к вниманию мужчин. Ее роскошные рыжие волосы, стройная фигура и великолепные длинные ноги всегда привлекали мужские взоры. Но помимо волос, фигуры и ног у Дейдри было еще кое-что, что она считала куда более важным, – ум и убеждения. Твердая сторонница равноправия полов, она не терпела примитивных мужчин, считающих себя неотразимыми. Ее раздражало покровительственное и снисходительное отношение к себе, выводили из себя грубоватые шуточки. В таких случаях она превращалась в жестокого, не знающего пощады противника.

Музыка сменилась. Снова заиграли прежнюю мелодию. Дейдри с удовольствием обнаружила, что Алан отличный танцор, но тут же получила повод удостовериться, что он к тому же не расслабился, а все время пребывает в состоянии боевой готовности. Алан успел поймать ее за руку и отдернуть от наступавшей на них пьяненькой парочки – те неуклюже топтались, толкая и пихая локтями всех прочих танцующих. Подтянув девушку к себе, он шепнул на ухо:

– Может быть, мы все-таки сбежим из этого ада?

После секундного колебания Дейдри кивнула в знак согласия.

– Сбежим, но перед этим я все-таки хочу попрощаться с Дэйвом.

Они нашли его у стойки бара. Он стоял на ногах настолько нетвердо, что, казалось, вот-вот рухнет на пол. Пара его приятелей была примерно в той же кондиции. Дэйв встретил их улыбкой до ушей.

– Дейдри, дорогая моя! – Кое-как держась на ногах, он попытался обхватить девушку одной рукой.

– Спасибо, Дэйв. Все было просто прекрасно.

– Я запрещаю вам уходить. Останьтесь! Еще слишком рано.

– Нет, мне уже пора. Я тебе желаю всяческих успехов.

А Дэйв с пьяным упорством продолжал твердить, что не может отпустить их сейчас. На его лице появилось трагическое выражение.

Наконец Дейдри повернулась, чтобы идти к выходу. Но двинуться она смогла только после того, как Дэйв в приливе пьяной сентиментальности обслюнявил ей поцелуями щеку.

Алан пожал ему руку, пожелал удачи и, взяв под руку Дейдри, двинулся к выходу. В дверях оказалось, что среди покидавших вечеринку людей обнаружились многочисленные друзья Дейдри, тут же ставшие требовать, чтобы она и ее спутник поехали с ними куда-нибудь поужинать. Алан, было попытался отказаться, но она, бросив па него насмешливый взгляд, тут же согласилась. Втиснувшись в пару такси, вся компания отправилась в какое-то затрапезное, но тем не менее сверхмодное кафе.

– Там металлические столы и деревянные полы, – объяснила Дейдри, – зато в любой час можно получить горячий завтрак.

– Но сейчас три часа ночи. – Алан показал на часы.

– Как раз самое подходящее время для завтрака. Тем более что еда там фантастически вкусная.

Компания заказала два стола, их сдвинули вместе. Пили пиво, заедали беконом, вареными яйцами и сосисками. И все – Алан не мог не признать этого – было невероятно вкусным. В кафе, несмотря на ранний час, были и другие посетители. Здесь коротали время водители такси, рабочие, закончившие ночную смену, и медсестры из местного госпиталя. Одна из них попросила Дейдри передать ей солонку. Та выполнила просьбу, с милой улыбкой спросив:

– Бедняжки, вы выглядите такими усталыми. Вы уже закончили работу?

– Да, к счастью, закончили. Наше дежурство продолжается десять часов.

– Но вы не должны работать так долго!

– Увы, в противном случае нас тут же уволят!

Увлекшись беседой с ними, Дейдри пересела за их стол. Алан и все прочие были мигом забыты.

– Не удивляйтесь. Она всегда ведет себя так, – пояснил один из старых приятелей Дейдри.

Алан кивнул, показывая всем своим видом, что и не думает беспокоиться. Вскоре остальные разбрелись кто куда, а он остался дожидаться Дейдри. Алан наблюдал за ней с искренним изумлением. Дейдри оказалась очень хорошей слушательницей. Медсестры рассказывали ей о своих бедах, как будто она была их старой приятельницей. Она улыбалась им или горестно вздыхала – в соответствии с тем, о чем они говорили. Наблюдая за ее лицом, он проникался все большей симпатией к этой девушке. Алан почему-то вспомнил слова из старой песни, в которой рассказывалось, как парень влюбился в девушку, увидев ее в толпе подруг и знакомых. Он не мог с уверенностью сказать, что влюбился в Дейдри с первого взгляда, но она взбудоражила все его чувства. Наверное, так она действовала и на всех других мужчин. Было в ней что-то невероятно притягательное и соблазнительное и в то же время далекое, недоступное. Алану в жизни доводилось встречаться с убежденными феминистками. Но эти особы совершенно не волновали его. Какие-то полоумные истерички, совсем не интересные и не женственные. Другое дело Дейдри, кто бы она ни была…

Последние люди из их компании собрались уходить и встали. Встал и Алан, протянув руку Дейдри. Она внимательно посмотрела на него и, поняв, что его протянутая рука не приказ, а приглашение, приняла его. Вложив свою маленькую ладошку в его сильные пальцы, Дейдри попрощалась со своими собеседницами и вместе с Аланом пошла к выходу. Темнота уже отступала. Первые лучи солнца прорывались сквозь утренний туман на пустынные улицы, к сонным домам. И этот рассеянный свет затушевывал все шероховатости, пятна отколовшейся штукатурки, ухабы, грязь. Ночные гуляки на минуту собрались вместе, чтобы попрощаться и разойтись. Потом они разбились на пары и отправились искать такси, которые развезли бы их по домам в это раннее воскресное утро.

– Куда едем? – спросил Алан у Дейдри. Та, почему-то оглянувшись вокруг, сказала:

– Мне, честно говоря, вовсе не хочется ехать домой. Может быть, прогуляемся вдоль реки?

– А вы не устали?

– Я – нет. Может быть, это вы устали?

– Нет, – коротко отрубил Алан. Это было чистой правдой. Сегодня ночью он был в таком состоянии, когда об усталости думать не приходится.

Она как-то очень спокойно и естественно взяла его под руку и поинтересовалась:

– А вы где обитаете?

– Я – в Докленде.

– Там вы и творите?

– В основном – да. Но у меня есть еще и небольшой домик на Корнуоллском побережье. Время от времени я скрываюсь там и творю.

– Тогда я вам завидую! – Дейдри сказала это на редкость искренне. – Как это прекрасно – иметь возможность скрыться от всех и без помех работать столько, сколько хочешь… А у вас там есть телефон?

– Не без этого, – признался Алан. – Но когда я работаю, то выключаю его.

– Значит, вы можете отключиться от всего мира, задумчиво произнесла Дейдри. – Как это прекрасно, когда можно хоть ненадолго отгородиться от всего, что тебе мешает.

– Вы что, не любите людей?

– Нет, почему же?

Она замолчала. Было похоже, что она раздумывает над тем, стоит ли сделать какое-то важное признание или нет. Потом в ответ на свои размышления покачала отрицательно головой. Алан, чувствуя, что сейчас она может проговориться о чем-то очень для нее важном и это поможет ему разгадать ее характер, просительным тоном произнес:

– Вы, кажется, хотели что-то сказать?

Дейдри снова отрицательно покачала головой.

– Нет, все же я вас еще недостаточно хорошо знаю. – И тут же резко вырвала у него свою руку.

Они подошли к реке и теперь брели вдоль набережной. Кругом не было ни души. Алан остановился в прорвавшемся луче солнца и повернул ее лицом к себе. Солнце запуталось в ее рыжих волосах, превратив их в золотой сноп. Она выглядела так потрясающе, что на минуту у него перехватило дыхание. Затем взял себя в руки и твердо заявил:

– А вот у меня в отличие от вас такое чувство, что мы с вами знакомы уже сто лет. – Взяв ее руку в свою, Алан добавил: – Вы должны доверять мне, Дейдри. И вы не можете не чувствовать этого.

– Должна? – Она долгим взглядом посмотрела ему прямо в глаза. Потом коротко, резковато хохотнула. – Пожалуйста, не воображайте о себе слишком много!

Моментально поняв ситуацию, Алан решил разрядить обстановку:

– Не надо прятаться от меня в свою раковину, ладно?

По всей длине набережной стояли жесткие металлические лавки. Дейдри кинулась к одной из них. Наклонившись вперед, она поставила локти на колени и положила подбородок на скрещенные руки. Алан встал неподалеку, опершись спиной на парапет, и внимательно следил за девушкой.

Над рекой все еще стоял туман, но под солнечными лучами он стал быстро таять. Становилось все теплее и теплее. Одинокий работяга-буксир неспешно двигался в сторону залива вниз по течению. На рубке сидела черная кошка. Чувствовалось, что она давно привыкла к этому странному домику на воде. Безмятежный вид животного заставил Дейдри улыбнуться. Настроение ее чудесным образом улучшилось. Эта кошка, утреннее солнце и… Алан – она не могла не признать, что его присутствие действует на нее благотворно, – настраивали ее на хороший лад. Алан выглядел очень привлекательным, особенно сейчас – и этого она не могла не признать. Он независимо держал руки в карманах. Брюки на мускулистых бедрах натянулись. На секунду у Дейдри пересохло в горле, и она быстро подняла глаза на его лицо. Ей очень нравилась твердая линия его подбородка, почти квадратного в сечении, его ленивый и вместе с тем проницательный взгляд.

От природы у Дейдри была хорошо развита интуиция, но в последнее время та частенько ее подводила. Она уже не раз задумывалась о том, стоит ли доверять этому неверному чувству. Но на сегодня все опасения отступили. Дейдри медленно, растягивая слова, спросила Алана:

– У вас никогда не возникало чувство, что жизнь – это длинный коридор, но все двери, ведущие в него или из него, плотно закрыты?

– Значит, вы так ощущаете окружающий мир?

Она кивнула в подтверждение его догадки.

– Но иногда удается открыть эти двери, или они вдруг открываются сами.

– И в каких случаях вы решаетесь зайти в такую дверь? – Задавая свой вопрос, Алан буквально сверлил ее глазами.

Дейдри передернула плечами.

– В солнечный, веселый день открывать дверь приятно. Чего не скажешь о дождливом и мрачном. – Она немного помолчала, погрузившись в собственные воспоминания, потом снова посмотрела на Алана: – Когда у человека появляется какой-то жизненный опыт, он становится осторожнее и осмотрительнее. Вместо того чтобы соваться в любую дверь, он начинает искать только нужную.

Алан подошел и сел рядом с ней. Положил руку на спинку скамьи позади Дейдри. Потом, внимательно посмотрев ей в лицо, мягко сказал:

– А как же узнать, где та самая нужная дверь?

– Да никак. Просто надо положиться на судьбу. В том-то и проблема. – На минуту ее прекрасные глаза затуманились грустью. – Это и держит людей в постоянном страхе.

– Страхе перед чем?

– Страхе перед тем, что нарвешься совсем не на ту дверь… или пропустишь ту самую…

Она резко оборвала свою фразу.

Алан не стал торопить ее и выведывать, что же она хотела сказать. Вместо этого мягко продолжил за нее:

– …Ту самую единственную дверь, которая ведет к счастью на всю жизнь?

Пораженная тем, что он разгадал ее мысли, Дейдри одарила его одной из самых своих ослепительных улыбок и подтвердила, что имела в виду именно это.

На сей раз настала очередь удивиться ему. Алан задумался: неужели Дейдри верит в вечное и непреходящее счастье? Он не мог не понять, что в глубине души она все еще девочка, наивная и свято верящая в идеальную любовь до гроба и вечное счастье, которое ничто не в состоянии поколебать или замутить. Эта неожиданная догадка заставила сердце Алана сладко сжаться.

А она, заметив его удивление, опустила глаза. Как будто пожалев о своей откровенности, Дейдри вскочила и побежала, стуча каблуками, по брусчатке набережной. Решив, что она почему-то обиделась, Алан последовал за ней. Дейдри, точно обо всем догадавшись, вдруг остановилась и встретила его радостной улыбкой.

– Я побежала посмотреть, который сейчас час. Уже около шести, и мне надо срочно найти такси.

И опять она удивила Алана. Ведь только что девушка никуда не торопилась! Но он был безупречно вежлив:

– Проще всего взять машину на Трафальгарской площади.

И, действительно, уже через пять минут они остановили такси, но водитель заявил, что закончил ночную смену и едет на отдых. Алан спросил у Дейдри, где она живет. Оказалось, что водителю с ней по пути, и девушка уселась на заднее сиденье. Алан собрался было последовать за ней, но она протестующе замахала рукой.

– Послушайте, меня совсем не нужно провожать!..

Алан перебил ее:

– Не глупите. – И он решительно уселся рядом с ней.

В такси они непринужденно болтали о всякой ерунде. Алан рассказал Дейдри несколько баек о Дэйве, смешных, но совсем не унижающих его достоинства. Это Дейдри явно понравилось. Похоже, она совсем не жаловала тех, кто ради красного словца не пожалеет родного отца. Она поняла, что Алан искренне любит Дэйва и не боится показать свое расположение к нему.

Дейдри слушала его и думала о своем. То, как Алан познакомился с ней, заставило ее счесть его обычным бабником. Она насторожилась. Но он повел себя совсем не так, как можно было ожидать, не стремился форсировать события. Ей нравилось, что он к ней явно неравнодушен. Но когда он сказал, что у него есть ощущение, что они давно знакомы, она снова насторожилась. Она ведь еще не решила, та ли это дверь, которую ей хочется открыть.

Уставившись невидящим взглядом в его лицо, Дейдри только через несколько секунд разглядела на нем искреннее изумление. Брови Алана поползли вверх, он разочарованно спросил:

– Вы меня перестали слушать. Неужели то, что я рассказываю, так скучно?

Искренне рассмеявшись, она его успокоила:

– Это вовсе не ваша вина. Просто я задумалась.

– Могу ли я поинтересоваться – о чем?

Продолжая улыбаться, она покачала головой.

– Тогда, наверное, обо мне? – рискнул предположить Алан.

Ее улыбка стала откровенно насмешливой.

– Почему вы так самоуверенны? Неужели вы считаете, что мне больше не о чем думать?

Алан предпочел обернуть дело в шутку. Приложив руку к сердцу, он церемонно сказал:

– Тогда отведите мне надлежащее место, чтобы я о нем твердо знал. А я-то посчитал, что произвел на вас невероятное впечатление!

С легкой издевкой Дейдри поинтересовалась:

– Вы, конечно, привыкли обязательно производить неизгладимое впечатление на женщин?

В ответ Алан взял ее руку в свою и стал перебирать ее нежные пальцы.

– Видите ли, мисс Коннор, вопрос, который вы задали, очень глубокий и сложный. Каким бы ни был мой ответ, все равно я буду в проигрыше, потому что предстану в одном случае жалким, комплексующим неудачником, а в другом – сердцеедом.

– Так все же?

– Так ничего же. Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

Она рассмеялась.

– Мне показалось, что это вы были тем человеком, который рассуждал совсем недавно о том, что ложная скромность не украшает человека. А это может означать только одно – вы сердце…

Дейдри не успела договорить, потому что Алан быстро приложил палец к ее губам. Его карие глаза смеялись, когда он смотрел на нее.

– По-моему, вы хотите со мной поссориться.

Слегка отодвинувшись, она произнесла игривым тоном:

– Кто, сэр? Я, сэр?

– Вы, вы! – Тыльной стороной пальцев он провел по ее щеке, и его взгляд красноречиво показал, что он в этот миг чувствует. Алан наклонился к ней так близко, как будто собирался ее поцеловать. Но в это время такси остановилось и усталый водитель, более всего на свете хотевший поскорее попасть домой, гаркнул:

– Приехали!

Дейдри улыбнулась, заметив вопросительное выражение на его лице. Но, когда он взялся за ручку двери, чтобы открыть ее и выйти первым, она сразу же посерьезнела и остановила его порыв.

– Вы могли бы попросить шофера довезти вас домой.

Задумчиво посмотрев на нее, Алан твердо ответил:

– Нет, я провожу вас до дверей.

Они вышли из такси, и Алан расплатился с шофером, потом повернулся к Дейдри в некоторой нерешительности. Это было совсем не в его духе. Такси уже давно уехало, а они все стояли и молча глядели друг на друга. Алан не хотел начинать разговор первым. Но, увидев улыбку на ее губах, он наконец решился:

– У вас случайно не больное сердце? – опередила его Дейдри.

Удивленный этим вопросом, Алан растерянно пробормотал:

– Упаси Бог! Почему вы так подумали?

– И вы не страдаете астмой или какой-нибудь аллергией?

– По-моему, я не выгляжу настолько дряхлым… – обиженно начал Алан.

– Ладно! Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

Они стояли перед внушительным шестиэтажным домом викторианской эпохи. Окна в доме были большими, с эркерами,[4] двери солидными. Улица, на которой он стоял, тоже выглядела чинной и благопристойной. Но Дейдри не пошла к парадной двери. Вместо этого по нескольким ступеням она спустилась в полуподвал и отперла его дверь. Они попали в узкий коридор. Девушка с задорной улыбкой посмотрела на реакцию Алана. Подниматься им пришлось высоко, до шестого этажа, а лестницы были крутые. Он, считавший себя достаточно тренированным, быстро выдохся, а Дейдри даже на самом верху не стала дышать чаще.

– Как давно вы здесь живете? – задыхаясь, потребовал ответа Алан. Он стоял, бессильно прислонившись к стене, пока Дейдри отпирала дверь квартиры.

Она усмехнулась.

– Уже два года. Мышцам на моих ногах могут позавидовать даже олимпийские чемпионы.

– Неудивительно, что вы так здорово танцуете.

Дверь открылась прямо в огромную гостиную. Комната была светлой и очень уютной, несмотря на свою величину. На стенах висели картины, пол был устлан пестрыми мексиканскими коврами. Вдоль стен тянулись полки с бесчисленными книгами.

Мебели было немного, это Алан заметил сразу. Он обратил внимание на хороший, дорогой телевизор. В целом гостиная была уютной и обставлена со вкусом.

Дейдри попыталась задать вопрос:

– Может быть, вы хотите кофе или чего-нибудь другого…

Закончить фразу она не успела, потому что он, поймав ее за руку, притянул к себе.

– Что вы имеете в виду под определением «чего-нибудь другого»?

– Ну, скажем, чай.

Он засмеялся, обнял ее покрепче за талию и прижал к себе, внимательно следя за выражением глаз девушки. К собственному удивлению, Алан обнаружил, что его сердце едва не выскакивает из груди, а сам он переполнен восторгом и расслабляющей нежностью. Он уже долгое время не испытывал подобных чувств. Губы у него пересохли, руки задрожали, словно он вновь стал юношей, пришедшим на первое в жизни свидание. Нежно прошептав ее имя, он осторожно наклонил голову для поцелуя.

Конечно, до этого ее много раз целовали мужчины. Целовали по-разному – и нежно, и страстно. Дейдри не ожидала, что на этот раз что-нибудь будет по-иному. Может быть, он просто окажется поопытнее, чем другие, только и всего. Он осторожно, но твердо притянул ее голову к себе и мягко коснулся ее губ своими. Его губы были теплыми, живыми, очень ласковыми, но нельзя было назвать их осторожными или неуверенными. Неожиданно Дейдри наполнило какое-то чувство, которое она не могла бы описать словами. Ей вдруг показалось, что она давно мечтала именно о таком ощущении, никогда ранее не изведанном, но бесконечно желанном. Она почувствовала, как по его телу пробежала дрожь. Что это было – чувство удовлетворения от скорой победы или страстное желание? Дейдри сразу понять этого не могла. Дело в том, что стало пробуждаться ее собственное тело. Ее губы поддались ему, стали покорными, и она сама принялась целовать его в ответ.

Алан снова прошептал ее имя с придыханием, похожим на стон, и стал пробираться губами вдоль ее шеи все ниже и ниже, покрывая поцелуями каждый сантиметр нежной кожи. Потом поднял голову, и опять его губы поймали ее нежный рот. Он ощутил, что добился от нее ответного чувства. Теперь она обнимала рукой его шею, чувствуя, как бьется жилка под ее пальцами. Он стал целовать ее быстрыми короткими поцелуями. Она раскрытыми губами встречала его ласку, отдавая его устам свою таинственную теплоту.

Дейдри почувствовала: ее ощущения подходят к опасной границе и, если сейчас не вмешается ее твердый разум, она перейдет эту грань. Нет, нельзя открывать дверь, не зная, что ждет ее там, в неизведанном пространстве! С тихим стоном она отодвинулась на расстояние вытянутой руки от Алана.

– Хватит. По-моему, уже довольно, – твердо сказала она.

Разочарование охватило его. Он подумал о том, что, наверное, было бы правильнее не обращать внимания на слова Дейдри и не выпускать ее из своих объятий. Наверное, стоило бы заставить девушку захотеть его так же сильно, как хотел ее он. Стоило бы преодолеть ее сопротивление ласками и поцелуями и продолжать это до того времени, пока она сама не возжелает его так, что сдерживаться уже не сможет. Но одного взгляда на лицо Дейдри хватило Алану, чтобы понять всю тщетность своих надежд. Вид у нее был немного испуганный, но твердый и решительный.

– Может быть, еще не все потеряно? – спросил Алан. – Не стоит спешить и горячиться.

Дейдри усмехнулась, оценив выражение его лица.

– Точно, нам пора остановиться. Так будет лучше. – Она пошла к двери, что была напротив стены с окном. – Если хотите выпить кофе, перед тем как отправиться на улицу, то кухня здесь. – И она указала на дверь.

– А вы в постель?

– Ну что вы! Мне уже пора собираться на работу. – Дейдри спокойно посмотрела на него.

– На работу? – с удивлением переспросил Алан. – Но ведь сегодня же воскресенье…

– Вот именно, воскресенье. Это тот день, когда большинство людей, которых я хочу проинтервьюировать для своей программы, сидят по домам.

Алан поставил кофейник на плиту и осмотрелся. Кухня, как и гостиная, была опрятной и уютной. Пока кофе булькал на огне, он решил совершить маленькую экскурсию по квартире. За стеклянной дверью ванной комнаты он услышал шум душа. Рядом были еще две двери. Открыв одну, он понял, что она ведет в спальню. И эта комната была чистой, опрятной и уютной.

Вдоль стен, конечно же, тянулись полки с книгами. А вот в последней комнате он не смог сдержать улыбку. Здесь Дейдри наверняка работала. В комнате царил жуткий беспорядок. Все было завалено газетами, книгами, бумагами, распечатанными и нераспечатанными письмами. Из бумажной груды выглядывал телефон. Теперь Алан понял, почему Дейдри позавидовала его возможности спрятаться от мира в домике на берегу…

Алан поднял со стола пару папок и попытался почитать хранящиеся в них бумаги. Один документ оказался описанием жизни молодых людей, пораженных страшной болезнью – раком яичек. Он легко мог себе представить, с каким любопытством встретили зрители такую необычную программу. Другая программа была из совершенно другой области – торговли автопринадлежностями. На полке стояла папка с наклейкой: «Секс-эксплуатация». А еще были списки тех, кого Дейдри уже опросила, и тех, с кем она только собиралась встретиться. Очень многие имена были хорошо знакомы Алану. Воротилы бизнеса, банкиры, финансисты, парламентарии и государственные деятели. А еще он подумал, что, даже если все женщины, связанные со столь известными людьми, и расскажут о том, как они подвергаются сексуальным домогательствам, вряд ли такие признания увидят свет. На такое мог решиться не каждый репортер. Но он тут же поправил себя – Дейдри совсем не «каждый».

Алан услыхал, что Дейдри выключила душ. Он быстро положил то, что держал в руках, на нужное место и поспешил назад, на кухню, бережно прикрыв за собой дверь в кабинет. Кофе как раз был готов, и он, налив чашку, отправился в гостиную. Дейдри появилась, когда он уже закончил его пить.

Теперь девушка была одета в строгий деловой костюм с юбкой до середины икры и наглухо застегнутую блузку. Волосы она стянула в тугой пучок. Теперь перед ним стояла Дебби Коннор, деловая женщина, всецело поглощенная работой и мыслями о карьере. Ничто, пожалуй, не роднило ее с той рыжей танцоркой, которую он увидел в клубе.

Дейдри немного удивилась, увидев, что он все еще не ушел, но виду не подала. Она улыбнулась и холодноватым тоном заявила, что готова тронуться в путь.

Алан в комическом ужасе поднял руки.

– Пока мы проделаем весь обратный путь, я наверняка успею умереть!

Дейдри засмеялась.

– Тех, кто проделал хоть однажды путь наверх и вниз, я больше уже никогда не встречаю.

Алан понял, что она дает ему возможность деликатно распрощаться навсегда, признав, что все было прекрасно, но… Но теперь он знал точно, что будет стремиться не просто к продолжению их знакомства, а к тому, чтобы стать с ней как можно ближе. Так, как могут быть близки, например, любовники. Эта девушка со своими загадочными папками была очень нужна ему. Просто необходима!