САМЫЙ ЛУЧШИЙ ШАХМАТИСТ

Катя и Манечка очень любили по вечерам сидеть с ногами на тахте и листать старые папины шахматные журналы.

Ни та, ни другая ничего в шахматах не понимали.

Как ни бился с ними Валентин Борисович, как ни старался научить их играть в шахматы, ничего не выходило.

Катя начинала ни с того ни с сего сочинять стихи, а Манечка вынимала из кармана куклу Зюзю, сажала ее на папину доску и просила папу поиграть с ней, потому что у нее, у Манечки, срочное дело: она хочет позвонить по телефону Нинке Кукушкиной и сказать ей, что у неё в копилке уже не сто одна копеечка, а сто три. И что ей подарили две новые открытки с видами Москвы и теперь у неё уже не сорок две открытки, а сорок четыре.

Прошло немало времени, прежде чем папа убедился в тщетности попыток привить дочерям любовь к шахматам и воспитать их вторыми Наной Александрия и Майей Чибурданидзе.

Да, в шахматы Катя и Маня играть так и не научились, но зато пристрастились с большим интересом рассматривать шахматные журналы, которые валялись и пылились в детской под диваном и которых за много лет накопилась целая куча.

Валентин Борисович как-то собрал эти журналы, чтобы их выкинуть, но Маня не дала, утащила в детскую и запихала под диван.

И вот теперь почти каждый вечер Катя и Маня листали старые журналы и разглядывали фотографии шахматистов.

Манечке нравились шахматисты с густыми чёрными бровями и длинными носами. А Кате нравились шахматисты лысые и обязательно в галстуках.

— Вот этот шахматист хороший, — говорила Катя. — Он лысый, и у него красивый галстук, как у нашего папы.

— Нет, он на папу не похож! Вот этот шахматист лучше! У него брови чёрные и нос длинный. Совсем как у нашего папы!

— А вот этот шахматист плохой. На нашего папу не похож.

— И эта тётенька тоже на нашего папу не похожа. Она тоже плохая шахматистка!

Так Катя и Маня переговаривались, когда смотрели журналы. И вдруг однажды Маня сказала Кате:

— Погляди, Кать, какого я замечательного шахматиста нашла! По-моему, он самый лучший!

Катя поглядела…

На фотографии была целая куча улыбающихся шахматистов. А сбоку, совсем с краю, был тот шахматист, на которого показывала Манечка. Его было почти не видно. В этом месте фотография была смазана. Да к тому же, в отличие от других, этот шахматист не улыбался, а был довольно-таки хмурый.

Кате, однако, этот шахматист тоже сразу очень понравился. У него были чёрные брови, длинный нос, большая красивая лысина и съехавший набок полосатый галстук. Он очень походил на Валентина Борисовича! Удивительно был похож!

Катя с Маней побежали с журналом в комнату к родителям.

— Папа, папа, вот ты говоришь, что Анатолий Карпов самый лучший шахматист! Но это не так, папа! Самый лучший шахматист вот этот! Он нам очень нравится! Он, наверно, мастер спорта. Или гроссмейстер. Замечательный шахматист!

Папа посмотрел на фото и кисло улыбнулся.

— А-а, этот? — сказал он. — Да нет, этот так себе… Бывают шахматисты и получше.

— Нет, не бывают! — в один голос сказали Катя с Маней. — Он самый лучший! Мама, посмотри, правда, этот шахматист самый лучший?

Мама взглянула на фото и засмеялась:

— Да это же ваш папа! Родного отца не узнали?

А Валентин Борисович нахмурился, как на фотографии, и сказал:

— Это нас после турнира снимали. Мне этот турнир вспоминать неприятно. Я на нем последнее место занял.