"Турист" - читать интересную книгу автора (Стейнхауэр Олен)

9

Если вы хотите посетить здание на пересечении 31-й Западной улицы и авеню Америк, имейте в виду, что камеры наружного наблюдения покрывают весь тротуар и подъездную дорогу. Вы только подходите к двери, а вас уже ждут, и Глория Мартинес, строгая сорокалетняя вахтерша, заранее знает, кто пожаловал. За несколько лет у них сложился шуточный ритуал: Мило пытался флиртовать, Глория остужала его пыл напускной суровостью. Она знала, что его жена наполовину мексиканка, и считала своим долгом напоминать о необходимости держать ножи и прочие острые вещи подальше от кровати.

Поблагодарив за заботу, Мило улыбнулся в укрепленную на терминале камеру, повесил на грудь идентификационный бейджик и в очередной раз пообещал Глории сбежать с ней на недельку в Палм-Спрингс. В ответ она провела пальцем по горлу.

Возле кабинок лифта дежурили три швейцара, габаритами и сложением напоминавшие футболистов. У них были ключи от четырех секретных этажей, с девятнадцатого по двадцать второй, которые и составляли владения Тома Грейнджера. На этот раз Мило сопроводил наверх высокий, бритый наголо чернокожий по имени Лоуренс. Хотя они и знали друг друга не первый год, в кабине бдительный «швейцар» проверил Мило с помощью металлодетектора. Прибор, как обычно, запищал у бедра, и Мило достал из кармана связку ключей, мелочь и сотовый.

Кабина миновала девятнадцатый этаж с его узкими коридорами и пронумерованными дверьми, за которыми работали люди, умевшие при необходимости разговорить самых неразговорчивых. Женевская конвенция нередко становилась здесь предметом шутки. Двадцатый временно пустовал, а двадцать первый служил хранилищем бумажных файлов отдела, копировавших электронные оригиналы. Двери лифта открылись только на двадцать втором.

Посторонний, случайно попавший в департамент Туризма, не нашел бы здесь ничего необычного. Просторное помещение открытой планировки с разделенными низкими перегородками кабинками, где трудились за компьютерами бледные Туроператоры, перерывавшие горы информации, чтобы составить двухнедельный отчет — на здешнем языке Путеводитель — для Тома Грейнджера. У Мило двадцать первый этаж неизменно ассоциировался со счетоводческой конторой из романов Диккенса.

До 11 сентября и крушения предыдущего офиса, располагавшегося в Башне-7 Всемирного торгового центра, департамент Туризма делился по географическому признаку на шесть секций — по числу континентов. Затем, после переезда на новое место и тщательной проверки, которой подверглись все разведывательные службы, Туризм реорганизовали по тематическому принципу. Секций стало семь. Та, в которой работал Мило, занималась терроризмом и организованной преступностью.

Штат каждой секции состоял из девяти Туроператоров и руководителя, так что всего на авеню Америк (не считая разбросанных по миру Туристов, численность которых не раскрывается) трудился семьдесят один человек, включая директора департамента Тома Грейнджера.

Четверть, сказал старик. Сокращению подлежала четвертая часть персонала.

Сам Грейнджер принимал начальство — Теренса Фицхью, заместителя директора Лэнгли по тайным операциям, наносившего порой неожиданные визиты с единственной целью — указать старику на его некомпетентность. Мило ждал за дверью, когда мимо со стопкой свежеотпечатанных листов протопал Гарри Линч, молодой еще парень из той же, что и Мило, секции. Увидев коллегу, он остановился.

— Как прошло?

— Что прошло? — Мило непонимающе заморгал.

— В Теннесси. Я перехватил радиообмен вечером во вторник и сразу понял — это наш парень. Потом, конечно, еще долго проверяли, но я задницей чувствовал…

Похоже, у парня дар, подумал Мило.

— Твоя задница не ошиблась, Гарри. Поздравляю, отличная работа.

Линч расплылся в довольной улыбке и побежал дальше, к своему закутку.

Дверь открылась, и из кабинета вышел Фицхью. Увидев Мило, он ткнул в него плотным конвертом:

— Уивер? — Мило кивком подтвердил данный факт, мысленно отдав должное памяти чиновника — они разговаривали лишь однажды, около полугода назад, да и то коротко. — Жаль, что с Тигром так получилось. — Фицхью панибратски похлопал его по плечу. — Но в таких делах всего не предугадаешь.

Стоявший за его спиной Грейнджер не проронил пока ни слова.

— Что ж, по крайней мере одним террористом меньше, — продолжал Фицхью, приглаживая густые седые волосы. — Хорошие парни снова забили гол.

Мило послушно согласился с предложенной спортивной метафорой.

— Куда теперь?

— Всего лишь в Париж.

— В Париж? — эхом отозвался Фицхью и повернулся к Грейнджеру. — И твой бюджет, Том, позволяет отправлять ребят в Париж?

— По делу Йейтс, — сообщил ему Грейнджер.

— Йейтс? — снова повторил Фицхью. Возможно, он просто был немного глуховат.

— Они давно знают друг друга. Другого надежного варианта у нас нет.

— Ясно.

Гость из Лэнгли еще раз похлопал Мило, теперь уже по спине и, напевая «о-ля-ля», направился к выходу.

— Заходи, — Грейнджер открыл дверь.

Опустившись в кресло, старик положил ногу на край дубового стола. Делал он это частенько, как бы напоминая посетителям, кто тут хозяин.

— Чего хотел? — поинтересовался Мило, усаживаясь на стул.

— Как я и говорил, меня шпыняют из-за бюджета, и тут появляешься ты и сообщаешь, что отправляешься в Париж.

— Извини.

Грейнджер махнул рукой.

— Ладно. Прежде чем перейдем к делу, еще одно. Твоя новая подруга, Симмонс, провела вскрытие Тигра. Видно, сильно не терпелось. Хочет доказать, что это ты его убил. А теперь скажи, у нее есть основания так считать?

— Не знаю. Думаю, обвинить меня в нежелании сотрудничать она не может. А как ты узнал о вскрытии?

— От Сэла. Нашего друга в Нацбезе.

Друзья в Министерстве безопасности были не только у Грейнджера. Мило помнил, какой переполох вызвало последовавшее за 11 сентября заявление президента о намерении учредить новое разведывательное агентство. ЦРУ, ФБР и АНБ изо всех сил старались укомплектовать его своими людьми. «Сэл» был человеком Грейнджера, который время от времени общался с ним через почтовый сервер Нексел. Мило и сам несколько раз пользовался ее услугами.

— Как ты и предполагал, — продолжал Грейнджер, — отравление цианидом. Капсула в зубе. По словам делавшего вскрытие врача, ему в любом случае оставалось не больше недели. Однако на лице обнаружены твои отпечатки. Объяснишь?

— Да. В самом начале разговора я схватил его…

— Почему?

— Я же говорил. Он упомянул Тину и Стеф.

— И ты потерял самообладание.

— Устал, недоспал.

— О'кей. — Грейнджер подался вперед и, постучав по столу, указал на серую, никак не обозначенную папку. — Здесь материалы на Энджелу. Ознакомься.

Мило пришлось подняться, чтобы взять со стола тонкий файл, соответствовавший самым последним требованиям режима секретности. Согласно новейшим инструкциям, файлы, содержавшие сведения особой важности, следовало оставлять непомеченными, дабы не привлекать к ним интереса. Мило положил папку на колени, но открывать не стал.

— Как насчет швейцарской клиники?

Грейнджер поджал губы.

— Подтвердилось. Зарегистрирован под именем Хамада аль-Абари.

— Так ты все же поставишь на это дело Трипплхорна?

— В настоящий момент у нас в Европе всего одиннадцать Туристов. Эллиот погиб на прошлой неделе возле Берна. Остальные, включая Трипплхорна, заняты.

— Эллиот погиб? Как?

— Несчастный случай. Авария на автобане. Мы с ним целую неделю не могли связаться, пока тело не опознали.

Мило не знал ни настоящего имени, ни возраста, ни даже того, как выглядит тот или иной Турист, — такой уровень доступа имели только Грейнджер и еще пара человек, включая Фицхью. Тем не менее новость о смерти Эллиота не давала покоя. Каким он был? Остались ли у него дети?

— Несчастный случай? Ты уверен?

— А если не уверен? Денег на тщательное расследование все равно нет. Вот до чего нас довели. — Заметив на лице Мило сомнение, старик смягчился. — Нет-нет, не беспокойся. Несчастный случай. Столкновение лоб в лоб. Второй водитель тоже погиб.

Мило открыл папку. Две-три страницы текста, скупое перечисление фактов и смазанная фотография — толстяк китаец в форме полковника Народно-освободительной армии Китая.

— Раскрыли британцы, — пояснил Грейнджер. — Хотя нет, «раскрыли» — слишком сильное слово. Им просто повезло. Рутинная слежка и вот…

Вообще-то, насколько знал Мило, МИ-6 не располагала достаточными людскими ресурсами, чтобы следить за каждым прибывающим в страну дипломатом, даже за этим полковником И Леном, но от комментариев он пока воздержался.

— В самой поездке ничего странного — полковник ездил во Францию каждый уик-энд.

— И всегда на пароме? Туннелем не пользовался?

— У него боязнь замкнутых пространств — это есть в досье. Итак, каждый уик-энд И Лен переправляется на пароме во Францию и едет в Бретань, где у него маленький коттедж.

— Куплен на его имя?

Грейнджер потянулся за компьютерной мышкой, но поскольку сидел слишком далеко от стола, ногу пришлось снять.

— Разумеется, нет. Куплен на имя… — Он щелкнул пару раз и, прищурившись, посмотрел на экран. — Да, вот. Рене Бернье. Двадцать шесть лет, парижанка.

— Любовница.

— Здесь сказано, перспективная писательница. — Еще щелчок. — Наверное, коттедж ей нужен для работы.

— И встреч с полковником.

— По счетам платят все.

— И что же получается? Полковник И Лен прибывает на пароме во Францию. Едет в шале. Проводит уик-энд со своей девушкой. Потом опять садится на паром. И что? Умирает?

— Не умирает. Сердечный приступ.

— А МИ-шесть тут как тут и приходит на помощь.

— Конечно.

— И заодно проверяет его портфель.

— А что тебе в этом не нравится, Мило?

— Извини, Том. Продолжай.

— Ну вот. Полковник — немного параноик. Не верит ни одной живой душе, даже в собственном посольстве. И, надо сказать, имеет на то веские причины. Ему шестьдесят четыре года, не женат, карьера на закате. Прекрасно понимает, что очень скоро предложат собрать вещички и вернуться в Пекин, а возвращаться не хочется. Ему нравится Лондон. И Франция тоже нравится.

— А почему бы и нет?

— Действительно. Поскольку полковник никому не верит, свой лэптоп он постоянно держит при себе. И конечно, не только нарушает режим секретности, но и сильно рискует. Так что наши друзья из МИ-шесть случаем воспользовались и там же, на пароме, скопировали жесткий диск.

— Какие находчивые.

— Молодцы.

Грейнджер снова пощелкал мышкой, и спрятанный на книжной полке среди нетронутых старинных фолиантов принтер заурчал, загудел и выдал отпечатанную страницу.

— А полковник И Лен? Что с ним?

— По иронии судьбы вскоре после инцидента на пароме полковника отозвали в Пекин.

Поскольку Грейнджер остался на месте и даже не сделал попытки подняться, за распечаткой пришлось идти Мило. Это была служебная записка из американского посольства в Париже, имевшая гриф «совершенно секретно» и адресованная Фрэнку Барнсу, начальнику дипломатической службы безопасности во Франции. В записке определялись новые линии поведения в отношении китайского посла в Париже, передвижения которого отслеживала отныне группа из трех человек.

— И МИ-шесть просто взяли и поделились с нами этим за спасибо?

— Они же наши особенные друзья, — улыбнулся старик. — Вообще-то информацию мне передал один знакомый.

— И твой знакомый думает, что информацию Лену продала Энджела? В МИ-шесть тоже так считают?

— Успокойся, Мило. Они всего лишь передали нам докладную записку. Остальное мы вычислили сами.

Как и Тина, Мило не мог поверить, что Энджела Йейтс, девушка с афиши «Мы против Них», продавала кому-то государственные секреты.

— Вы все проверили? Паром? Сердечный приступ?

— Как я уже говорил тебе вчера, — Грейнджер картинно вздохнул, словно его терпение подвергалось нечеловеческим испытаниям, — о сердечном приступе И Лена сообщали лондонские газеты.

Мило положил листок на стол.

— Что есть против Энджелы?

— Документ прошел через трое рук. Посла, Фрэнка Барнса и начальника службы безопасности посольства. То есть Энджелы Йейтс. Барнса мы проверили, надеюсь, ты не потребуешь того же для посла.

Все это Мило уже слышал накануне в машине старика, но сейчас, после знакомства с докладной запиской, ему стало по-настоящему не по себе.

— Когда ты в последний раз видел Йейтс?

— Примерно год назад. Но мы поддерживаем связь.

— То есть вы по-прежнему в хороших отношениях?

Мило пожал плечами, кивнул.

— Отлично. — Грейнджер посмотрел на мышку — она была у него продолговатая, с горбинкой и голубым колесиком прокрутки. — У тебя с ней…

— Нет.

— Мм, — протянул старик разочарованно. — Ну да ладно, не важно. Я хочу, чтобы ты передал ей вот это.

Он выдвинул ящик, достал черную, размером с большой палец флэшку и подтолкнул ее к Мило по столу.

— Что здесь?

— Доклад по китайским нефтяным интересам в Казахстане. То, что должно их заинтересовать.

— Не знаю, Том. Барнса ты, может, и проверил, но в том, что виновата Энджела, меня не убедил.

— Твоя работа не в том, чтобы в чем-то убеждаться. В ходе контакта узнаешь больше. Поверь мне, доказательства есть.

— Да, но если И Лен вернулся в Китай, то…

— Никакой отзыв не повредит хорошо налаженной сети, это ты и без меня знаешь. Нам лишь нужно выяснить, кто сейчас в конце пищевой цепочки.

Мило задумался. Дело представлялось достаточно простым, и он был рад, что получил это задание — по крайней мере, будет возможность убедиться, что с Энджелой обойдутся по справедливости. Только вот Компания работала на других принципах — никто бы не стал покупать билет в Париж, если бы речь шла лишь о справедливости. Его привлекали исключительно потому, что Энджела ему доверяла.

— Это надолго?

— Нет, ненадолго. — Перемена темы явно обрадовала Грейнджера. — Летишь туда, встречаешься с ней, передаешь флэшку. Версия такая: Йейтс нужно подержать флэшку у себя для одного контакта, Джима Хэррингтона, который прибудет в Париж в понедельник и заберет ее. Таким образом у Энджелы, — старик поднял руки, — если это, конечно, она, будет два дня, чтобы скопировать информацию.

— Кто такой Хэррингтон? Он существует?

— Да. Прилетит в Париж из Пекина. Знает, что делать, но не знает для чего.

— Понятно.

— Времени много не займет. Сядешь на вечерний рейс и к утру субботы уже вернешься.

— Это вдохновляет.

— А вот сарказма не надо.

Мило не знал, что его раздражает. Не оставшаяся невыпитой утренняя чашка кофе. Не острое желание закурить. И даже не тот факт, что он готовился подставить друга, — от этого было просто тошно.

— И когда ты рассчитывал рассказать мне о Тигре?

— А что рассказать? — с простодушным видом спросил Грейнджер.

— Что он один из нас. Турист.

Старик смотрел на него невинными, как у младенца, глазами.

— И ты этому веришь?

— Я выслеживал его шесть последних лет. По-твоему, эта информация не могла бы мне помочь?

Секунд десять Грейнджер молчал, потом побарабанил пальцами.

— Давай поговорим, когда вернешься, ладно? Сейчас нет времени.

— Долгая история?

— Долгая. Твой самолет вылетает в пять, а тебе еще нужно сочинить какое-то объяснение по Блэкдейлу, чтобы мы не выглядели полными идиотами. И не забудь представить квитанции — не подтвержденные документами расходы я больше оплачивать не могу.

Мило кивнул.

— Предупрежу Эйннера, чтобы ждал тебя. Будет твоим связником в Париже.

— Эйннер? — встревожился вдруг Мило. — Думаешь, нам в этом деле понадобится Турист?

— Предусмотрительность лишней не бывает, — наставительно произнес Грейнджер. — А теперь ступай. Все, что нужно, уже отправлено на твой терминал.

— А Тигр?

— Я же сказал. После возвращения.