"Горький шоколад" - читать интересную книгу автора (Флакс Фелиция)

9

Какой странный день начинается…

С этим скребущим предчувствием Калли проснулась утром. Она долго лежала в постели, ни о чем не думая, но ко всему прислушиваясь и пытаясь понять, чем вызвано ощущение тревоги.

Дом уже не спал, но был безмятежно тих. Сквозь утреннюю дрему Калли улавливала признаки жизни. Сначала послышались голоса и шаги, но потом все смолкло. Когда она проснулась окончательно, ее встретила мирная тишина.

Старк, вероятно, уехал в офис, и жизнь в его отсутствие, как обычно, замерла.

Калли была как будто больна. Ничего у нее не болело, но все тело ломило. Очень хотелось выпить, и совсем не лекарств. Наверное, в этом доме найдется бутылка с хорошим виски. Только ей его не нальют без специального разрешения великого мистера Старка.

Ну и черт с ним!

Как же она его ненавидела!

Раньше ей были неведомы ощущения человека, который испытывает чувство ненависти. Теперь она узнала их. Ей казалось, что внутри нее находится кипятильник, разогревающий кровь до булькающих, лопающихся пузырьков. Она была полна взрывающимися пузырями, которые грозились добраться до мозга…

Калли потерла ноющие виски. Выпить, выпить, выпить! Виски, коньяк, бренди — без разницы! А лучше все сразу! В один стакан! И в один глоток!

Каллиста не узнавала саму себя. Она, наверное, сходит с ума. С заключенными такое иногда случается. И если беды не миновать, то пусть это произойдет как можно скорее. К возвращению Старка.

За что он с ней так? Почему его месть направлена на Каллисту, а не на Ари, которая заварила всю кашу? Должно же быть этой несправедливости хоть какое-то объяснение.

Калли почувствовала влагу на щеках, дотронулась пальцем — слезы. Ну вот, опять началось. Она прорыдала полночи в подушку. Думала, что выплакала годовой запас, но оказалось, что соленой воды в ней как в Мировом океане.

Калли, перестань сейчас же! Тебе нельзя плакать! Слезами горю не поможешь. Да и нет у тебя никакого горя. Не из-за Старка же ты ревешь. Тебе 25 лет с лишком, чтобы исходить потоками воды из-за сволочного мужика. Красивого… Потрясающего… Со светлыми дьявольскими глазами…

Калли вскочила и забарабанила кулаками в дверь:

— Откройте немедленно!

Ей немедленно открыли. На пороге возник невозмутимый Макс-Минотавр, при виде которого Калли попятилась обратно в комнату.

— Чего надо? — Макс добродушно оскалился.

— Выпить, — тихо пробормотала Калли и поспешно уточнила. — Виски или бренди.

Макс внимательно посмотрел на ее заплаканное лицо и кивнул. Он никуда не пошел. Просто достал из внутреннего кармана джинсового пиджака плоскую бутылку с белой лошадью на этикетке и протянул ее Калли:

— Пей.

Добрый, добрый Макс!

Бутылка была почти полной. Если из нее и отхлебнули, то совсем немного. Не ожидавшая, что все так просто разрешится, Калли некоторое время не решалась к ней притронуться.

— А можно я в одиночестве ее выпью? Вечером, перед самым приходом Старка.

— Нет, — отрезал Макс. — Для такой милой девушки, как ты, здесь слишком много виски.

— Ладно. — Калли отвинтила крышечку и, выдохнув, сделала большой глоток.

Макс с интересом наблюдал за ее действиями. А потом долго стучал по спине кашляющей и задыхающейся Калли.

— Я так и знал, — сказал он, забирая бутылку из ее ослабевших рук. — Таким, как ты, это противопоказано. Лучше я выпью сам.

Калли ничего не ответила. Макс ушел, а она легла в постель и накрылась одеялом с головой. Спиртное жгло внутренности.

Часы в этот день опять показывали время совершенно неправильно. Они отставали на много-много часов. Стрелки как будто умерли или же находились в агонии, передвигаясь на миллиметр в час. Секунды зависали в воздухе. Их можно было потрогать руками, расшвырять по комнате как мелкий бисер, сплясать на них джигу. Калли в конце концов перестала смотреть на агонизирующие ходики.

Ти-и-ик— та-а-ак, ти-и-ик— та-а-а-ак…

Что-о? Еще всего лишь три часа по полудни? Калли возмущенно охнула, уставившись в очередной раз на проклятущие часы. Быть того не может. Уже минула целая вечность. А они все еще отмеряют дневное время.

— Сейчас уже вечер, — погрозила Каллиста пальцем ненормальному циферблату. — Вечер! Скоро возвратится Лукас.

Почти сразу после этого в двери повернулся ключ. И Калли показалось, что наконец-то она сошла с ума.

На пороге стоял ее двойник, в обтягивающих шортиках и легкомысленной полупрозрачной маечке. Да еще в компании с Максом-Минотавром.

— М-да, — вырвалось у нее, когда она уставилась на свой дубликат.

— Калли, это я, — прошептала ее копия, очень бледная и с дрожащими руками.

«Калли — это я», — мысленно возразила Каллиста.

В комнату проскользнула Ариадна и замерла на пороге.

— Ладно, девочки, времени у вас в обрез, так что не рассиживайтесь здесь. Я приду очень скоро, — проговорил мерзко улыбающийся Макс и притворил за собой дверь.

Калли молча смотрела на сестру. Та подняла руку и провела указательным пальцем по щеке. Какой знакомый жест! Ари всегда так делала, когда волновалась.

Ари…

— Я пришла, Калли, — прошептала Ариадна, прижимая руки к груди.

— Зачем?

Казалось, Ари не ожидала подобного вопроса. Он как будто ударил ее по голове и приплющил. Она вся съежилась, уменьшившись в размерах.

— Чтобы спасти тебя, — пробормотала она не очень уверенно.

Не так она представляла себе встречу с томящейся в неволе Каллистой. Ари заморгала, всматриваясь в Калли. Это продолжалось несколько минут.

Она не узнавала сестру. Тихой Калли, какой она всегда знала ее, какой видела в последний раз перед тем, как исчезнуть, в этой комнате не существовало. На нее в упор, исподлобья смотрела совсем другая Каллиста, которая была холоднее, жестче и гораздо красивее Ари. Что с ней сотворил Лукас Старк?

— У тебя нет бабочки, — произнесла Калли уверенно.

— Нет, — согласно кивнула Ари, у которой вылетели из головы все заготовленные фразы. — Айви успел ее продать.

Новая незнакомая Калли не ахнула, не удивилась, не расстроилась, а лишь диковато усмехнулась:

— И знаешь кому?

Ари отрицательно покачала головой.

— Лукасу Старку.

От изумления Ари широко раскрыла глаза, но через секунду все поняла, и странный звук, похожий на смех-рыдание, вырвался у нее из горла. Ну конечно же, тем загадочным покупателем был Старк! Айви дурак, и она — тоже.

— Я понимаю, ты не сможешь меня простить, — запинаясь, прошептала Ари. — Я и не прошу об этом. Я не хотела тебя подставлять. Я плохо знала Старка.

«Ты его до сих пор не знаешь. Так, как я», — мысленно пожалела сестру Калли.

Калли вспомнила, что благодаря Ари она познакомилась со Старком. И познала то, чего бы никогда не познала, останься она жить в своей прежней минорной музыкальной жизни.

— Но еще не поздно, — виновато продолжала Ари. — Я исправлю причиненное тебе зло… «Бедняжка Ари».

Отчего ей, Каллисте, так жалко свою предательницу-сестру, а не себя? Но всколыхнувшееся непрошенное сочувствие не уменьшило резкости соскочивших с языка слов:

— И каким же образом? Украдешь меня, как украла бабочку?

Эти слова хлестнули Ари сильнее пощечины. Она даже пошатнулась. Вскинула руки в молчаливом скорбном жесте. Но Калли осталась равнодушной к театральным эффектам. Ари сделала несколько нетвердых шагов по комнате и огляделась. Заметила фантастический букет, нисколько не подвядший, и картину с канарейкой в клетке. Ари вздрогнула и вновь посмотрела на сестру, на губах которой наметилась недобрая усмешка.

— Я украла деньги, которые выручил Айви от продажи бабочки, — Ариадна говорила быстро, словно боялась, что ее прервут. — И подкупила Макса. Сейчас Старка нет дома. Мы поменяемся с тобой. Когда Старк вернется, его в этой комнате буду ждать я. Разумеется, меня он узнает, но ты будешь в безопасности. Все, что здесь случится, тебя уже не коснется…

Лукас ее не коснется…

Калли почувствовала, как рот у нее наполнился жгучей горечью.

Ари, Ари, зачем ты вообще сюда пришла?

— Браво, Ари, это был отличный план. Но ты опять ошиблась в одном пункте: Макс неподкупен.

Ари испуганно вскрикнула, услышав позади себя проникновенно-саркастический голос Старка. Калли осталась безмолвной, даже не вздрогнула: она как будто ожидала чего-то в этом роде. Старк стоял, облокотившись о дверной косяк. Позади него маячила довольная физиономия Макса.

Калли грустно улыбнулась. Ей почему-то казалось, что Старк появился очень вовремя.

Лукас неторопливо вошел в комнату и шутовски подмигнул Ариадне:

— Здравствуй, сладкая. Наконец-то мы с тобой свиделись.

Ари сделала невольное движение к сестре, но подойти к ней близко не решилась. Словно помешала невидимая стена, натолкнувшись на которую Ари оцепенела.

Прищурясь, Лукас насмешливо рассматривал сестер-близняшек. Его глаза не пытались найти отличия. Сейчас девушки столь мало походили друг на друга, что их не перепутал бы даже близорукий. Налюбовавшись на забавное зрелище, Старк сел в кресло, достал сигарету, повертел ее в пальцах и кивнул Ари:

— Хочешь? — Он отлично помнил пагубные пристрастия своей бывшей любовницы.

Ари взяла сигарету, судорожно, с жадностью затянулась, но сразу закашлялась, поперхнувшись поспешно втянутым дымом.

— Итак, Ари, ты решилась на подвиг самопожертвования во имя сестры. — Старк выпустил в потолок струю дыма и, запрокинув голову, проследил за ее извивистым петляющим ходом. — Знаешь, я оценил твой благородный порыв. Это очень красиво.

Его голос, едкий от сарказма, жег сильнее химического реактива. Калли по-прежнему молчала, не отрывая воспаленных глаз от разглагольствовавшего Старка.

— Да, я тут, — проговорила Ари, невольно включаясь в разговор, требующий тщательно продуманных ответов. Для Ари, взвинченной и измученной, вести словесный поединок со Старком, конечно же, было не под силу.

Калли понимала это, но сказать ничего не могла. Все мысли у нее спрессовались в одну бесформенную лепешку, а гортань пересохла.

— Калли тебя ждала…

— И я пришла, — нервно дернулась Ари, на лбу которой появилась испарина. — Бабочки у меня нет. Но есть я сама. Почему бы тебе не отпустить Калли с миром?

Каллисте очень хотелось закрыть глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать, как Старк расправится с Ари, уничтожив неразумную сестричку смертельно-ядовитыми словесами. Размажет глупышку как крохотную гусеничку.

— Этот вопрос, сладкая, я уже слышал и неоднократно от твоей чудесной сестрицы, — усмехнулся Старк, не глядя на Ариадну, но не отрывая взгляда от Каллисты.

— Ты отпустишь Калли?

— А ты останешься вместо нее? — цинично поинтересовался Лукас.

— Да!

— Какая неравноценная замена, — улыбаясь краешком губ, покачал головой Старк. — Я гурман и предпочитаю изысканный вкус горького шоколада. Приторным же монпансье я сыт по горло. Меня просто тошнит от него.

Ари ничего не поняла и взглянула на Старка как на сумасшедшего. У Калли дрогнули ресницы. Сквозь них она посмотрела на свои ногти: ими можно было глубоко располосовать лицо Старка. Чтобы следы остались на всю жизнь. Она вдруг резко поднялась и шагнула в центр комнаты. Слушать, как Старк неспешно издевается над сестрой, она больше не могла. Но сказать ей было нечего.

Светлые глаза Лукаса тотчас устремились на ее тонкую фигурку. Они откровенно ласкали плавные изгибы ее тела, касались губ и сокровенной ямочки на шее, легко закрадывались под одежду. Страстные глаза мужчины, изучившие каждый сантиметр плоти своей возлюбленной. Жаждущие глаза…

Этот взгляд был как откровение. И для Калли… И для Ари…

— Ты с ней спал, — прошептала потрясенная Ари.

— Надеюсь, ты не будешь ревновать, дорогая? — ухмыльнулся Старк, тоже вставая.

Старк двинулся к Калли, обнял за талию и запечатлел на ее холодных губах демонстративный поцелуй. Она даже не шелохнулась.

Ужаснувшаяся Ариадна смотрела на них во все глаза.

Калли и Старк.

Нежная, задумчивая Калли в сетях этого дьявола. Хуже и вообразить невозможно! И в случившимся виновата Ари, только она, потому что подставила сестру и не торопилась со спасением. Хладнокровно опоздала. И ничего изменить или исправить теперь нельзя. Калли и Старк…

Жизнь сестры поломана как… плитка горького шоколада — на множество брусочков, которые не склеить и не сплавить.

Старк снова поцеловал Калли, уже не демонстративно, но агрессивно и страстно. Не выдержав этого дикого зрелища, Ари вскочила, заорав:

— Отпусти ее, мерзавец!

Старк посмотрел на нее как на вопящую вошь, с тем же презрительным убийственным выражением. Ари поперхнулась. Лукас с силой прижал хрупкую Калли к себе и, касаясь ее лица своей щетиной, шепнул тихо — только ей:

— Ты хочешь узнать, что я собирался сделать, когда четырнадцать дней истекут?

Женское тело в руках его превратилось в струну — стало таким же вибрирующим и напряженным. Умирая в его объятьях, готовая распасться на миллион осколков, Калли едва выдохнула:

— Нет…

Старк приглушенно рассмеялся и принялся покрывать мелкими быстрыми поцелуями ее лицо. Где-то в стороне Ари, кажется, что-то говорила, может быть, даже кричала, но ее голос не достигал порога осознания.

Мир стал трескаться…

— Пожалуй, я отпущу твою сестрицу, если только она сама этого захочет. — Старк обернулся к плачущей Ари. — Попробую у нее узнать. — Он скользнул дразнящей рукой по позвоночнику изогнувшейся Калли и спросил, уткнувшись ей в губы. — Милая, ты хочешь от меня уйти?

Уйти…

Калли не сразу осознала смысл этого вопроса.

Уйти… От него… Сейчас…

Уйти, чтобы навсегда… И никогда не видеть его, не чувствовать его рук и губ. Уйти, чтобы начать жить по-старому… Окунуться в прохладную музыку. Уйти, чтобы больше не любить…

Никого.

Уклонившись от ласкающих губ Старка, Калли откинула голову, посмотрела в фантастические прищуренные глаза и отрезала:

— Да.

Руки, державшие ее, тотчас разжались.

— Так тому и быть. — Что-то изменилось в лице Лукаса, что-то исчезло, стерлось одним-единственным движением невидимой руки, но этого изменения не уловила ни одна из сестер. — Тогда я тебя отпускаю, Калли Саймон, а заодно и Ари Саймон. Макс отвезет вас куда пожелаете. Finita la comedia.

Старк ее отпускает…

Почему он ее отпускает?

В голове у Калли сразу воцарился сумбур, в котором перемешались мечты и проклятья, вопросы и ответы, а также картинки из ее недавнего прошлого: вот она, босоногая, рассматривает бабочек; вот она летит из окна; вот она в постели Старка задыхается от неизведанной страсти; вот она на берегу океана в роскошной шляпе… Прошлое. То, что уже никогда не вернется. Неужели?

Она обежала глазами свою темницу, словно не веря, что уходит из нее. Ей необходимо было запомнить здесь каждую деталь. Сохранить в памяти — сохранить в сердце. Заметив валяющиеся у кровати розовые тапочки, Калли, не отдавая себе отчета, наклонилась и подняла одну из них.

Почему он ее отпускает?

Калли боялась посмотреть на Старка, хотя знала, что его глаза следят за каждым ее движением. Она боялась себя, не доверяла себе. Она готова была сделать глупость. Она могла…

…остаться.

В это время Ари, видевшая странное выражение глаз Старка и боявшаяся, что он передумает, поспешно дернула сестру за руку:

— Пошли, Калли.

Вторая тапочка осталась лежать у кровати. Потупив глаза, Калли послушно шагнула за сестрой.

Почему он ее отпускает?

Она шла к двери, не веря, что и в самом деле уходит. Последний шаг… и их остановил голос Старка:

— Ты кое-что забыла, Калли.

Она все же обернулась. Он стоял, вытянув руку, и на его указательном пальце качался бриллиантовый браслет, рассыпавший вокруг миллионы радужных искр.

Светлые глаза, устремленные на нее, ждали, манили, искушали, обещали…

Калли понимала, что если возьмет браслет, то точно не уйдет. И Старк это знал. Но ей нельзя было оставаться.

Она молча подошла к нему, взяла браслет и выбросила драгоценную безделушку в корзину с мусором.

— Прощайте, мистер Старк.