"Рождение Минотавpа" - читать интересную книгу автора (Киселев Алексей)

III

Полковник нервно ходил по комнате. Говорил Ясин.

— …и Ваш подчиненный говорил весьма интересные вещи. Такие, что даже Вам не стоит их знать в силу вашего низкого звания. Не надо, не смотрите на меня убийственным взглядом. Ваше дело — командование войсками, а наше сохранение государственных тайн. И не лезьте туда, куда вам не следует, а то недолго и со звездами расстаться.

— Вы мне угрожаете?

— Нет. Я Вам советую.

— Как же я могу командовать войсками, когда после каждой вашей "Прайдовой чистки"(*), я не могу насчитать половины личного состава?

— Это Ваша забота, полковник. — сказал Ясин, повысив тон на последнем слове. — У Вас есть три дня, чтобы избавится от Вашего "героя". В противном случае мы сами подумаем над этим. Всего хорошего.

И он вышел. Уваров постоял некоторое время, и пошел ко мне в госпиталь. После всех процедур, которые мне пришлось пройти, я чувствовал себя как выжатый лимон. Но одному в палате было скучно, поэтому я спросив у доктора разрешение, решил заглянуть к соседям. Там находилось трое молодых бойцов с легкими ранениями, полученными в последней зачистке. Двое разговаривали, а один сидел и настраивал гитару. Увидев меня, они окликнули:

— Иди сюда, земляк. Споем. Ты кто будешь?

Я ответил.

— А! Васек, это же наш герой! О тебе и твоих товарищах по роте сейчас легенды ходят. Вот, держи. — он протянул мне гитару. — Сыграй нам что-нибудь.

Я вспомнил, как сержант умирал у меня на руках. Как мы с ним перед этим пели. Но разве им объяснишь, что мне сейчас не до песен и из меня "контры" всю душу вытряхнули? Я забренчал.

[Солдаты — песня воинов, воевавших в Афганистане "Мы выходим на рассвете"]

Когда я замолчал, все воззрились на меня, словно я сказал, что-то не то. Затем попросили сыграть еще раз. Я сыграл.

— Классно. Это просто классно. А еще что-нибудь знаешь?

— Знаю. Только играть не хочу. — я стиснул кулак.

Они меня хоть и не понимали до конца, но поверили, что играть я больше не буду. Двое вернулись к своему разговору. Я подсел поближе и начал слушать.

— Ты думаешь, что-то затевается? — спросил один боец у своего соседа в повязке на голове.

— Уверен. Вчера пришли четыре машины с боеприпасами и еще три с "зелеными". А сегодня наши пилоты с базы на Ташхадаре отрабатывали полеты на "вертушках" и истребителях.

— А что за истребители? — вмешался я.

— "Кроты".

Я кивнул. Причудливый по своей форме самолет, окрещенный в простонародье "кротом" за его размашистые крылья, напоминающие лапы этого животного, был многоцелевым истребителем. Обладая скоростью в пять звуковых и блестящими летными характеристиками, он мог нести на себе вооружение, способное сровнять с землей город средних размеров. Его использовали для контроля воздушного пространства и нанесения тактических бомбовых ударов. Если сюда перебросили "кроты", то явно что-то намечалось. В этот момент в дверях показался полковник. Мы как по команде хотели вскочить, но он махнул рукой.

— Вольно. Как настроение, бойцы?

— Отлично, товарищ полковник.

— Отдыхаете?

— Так точно. — Хором рявкнули мы.

— Ну, отдыхайте, отдыхайте.: А ты, — он указал на меня, — за мной. Надо поговорить.

— Есть. — Я щелкнул несуществующими каблуками и вышел в коридор.

— Давай прогуляемся. — предложил Уваров.

Я пожал плечами и подчинился. В голове мелькало много догадок по поводу столь странного вызова, но ни одна из них меня не устраивала.

— Что сказал доктор? — спросил он меня.

— Через пару дней буду как новенький. Меня нашпиговали лекарствами, как гуся яблоками в канун Рождества.

— Я знаю. Я справлялся у Петьковского.

Я вновь пожал плечами. Зачем он спрашивал то, что уже знал? Проверяет меня что ли… Может я в бреду чего-то брякнул лишнее?

— Значит три дня: — задумчиво повторил он.

— Два. — Решился я поправить его.

— Да, да. Два. И как это я ошибся. — Виновато помотал Уваров головой.

Я молчал. Он неспроста ошибся. Или у него что-то в голове вертится, и он не знает с чего начать или он хотел меня предупредить? Может и то и другое. В любом случае мне оставалось терпеливо ждать. Я закурил.

— Я не рассказывал, что у меня есть дочь?

— Никак нет, товарищ полковник. — Признаться я ожидал услышать что угодно, но не это.

— Так вот, у меня есть дочь. Она учится в Москве в университете.

Мы помолчали. Какое отношение имела дочь ко мне — я не понимал. Один из нас точно спятил.

— Через три дня она прилетает навестить меня — старика. Ты должен будешь ее встретить.

— Простите? — Мне показалось, что я еще не пришел в себя или это вновь подействовали галлюциногены.

— Ее самолет прибывает на базу Ташхадар через три дня. Я хочу, чтобы ты ее доставил в целости и сохранности в часть.

— Но почему Вы сами… — Я выдержал многозначительную паузу.

Мы проходили мимо палат с тяжелоранеными. Оттуда доносились стоны обожженных воинов.

— Жаль. — Проговорил он.

Я не понял к чему относилось это высказывание: к тому, что он не сможет встретить дочку сам, или к состоянию его подчиненных, терпевших сейчас мучительные боли.

— Тут такое намечается: — вздохнул он. — Надеюсь купить себе ватные затычки.

— Не волнуйтесь, товарищ полковник. Мы живучие. — Ответил я. Ha памяти мгновенно всплыли силуэты трупов в "опорке".

— Да, конечно. Значит через два дня с утра я жду тебя у склада. Выполнишь задание — посмотрим куда тебя…

Полковник не договорив, развернулся и вышел. Я докурил сигарету и запустил ее в темноту. Проследив взглядом огненную дугу, я отправился спать.