"Обитель страха" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

Глава 9

Возможно оттого, что больше не нужно было притворяться и прибегать к различным уловкам, завтрак показался Арабелле восхитительным. Ослепленная великолепием баронского зала, в котором вершили правосудие и пировали еще норманны, она не запомнила ни одного кушанья из той бесчисленной вереницы, что ставили перед ней лакеи в напудренных париках и нарядных ливреях.

Арабелле казалось, что они с маркизом одни, и этому странному ощущению не мешали ни дворецкий, ни сновавшие вокруг стола многочисленные слуги. Впервые она могла говорить с маркизом на равных, забыв, что он должен считать ее ребенком.

Завтрак пролетел как одно мгновение, и, когда на каминной полке мелодично забили часы, Арабеллу вдруг охватило смущение.

– Мне нужно идти, – с виноватым видом сказала она. – Вдруг ее светлость проснулась?

Маркиз неохотно поднялся из-за стола.

– У меня сегодня назначена встреча. Я договорился с торговцем посмотреть лошадей. Может, среди них найдется пара чистокровок, достойных пополнить мою конюшню.

– А как имя этого торговца? – поинтересовалась Арабелла.

– Хэнсон. Вы знаете его?

– О да, и он вполне заслуживает доверия. Если он говорит, что какая-то лошадь обладает хорошим ходом, можете быть спокойны: при более близком знакомстве одышки у нее не обнаружится.

– Ваше знание здешней жизни воистину неоценимо, – улыбнулся маркиз, но Арабелла быстро перевела разговор на другую тему. Ей вовсе не хотелось, чтобы маркиз узнал, кто она и откуда: как и прежде, существовала опасность, что сэр Лоренс начнет ее розыски. Если же при этом он выяснит, что маркиз находится в замке, можно не сомневаться: ей немедленно прикажут вернуться домой.

Покинув столовую, маркиз и Арабелла по длинному коридору прошли в зал.

– Спасибо за приглашение на завтрак, – робко поблагодарила Арабелла.

– Не согласитесь ли отобедать вместе со мной? – спросил маркиз.

Девушка заколебалась.

– Вы не можете обречь меня на обед в одиночестве, – настаивал маркиз.

– Приличия не позволяют гувернантке есть вместе с хозяином, – улыбнувшись, заметила Арабелла.

– Приличия не позволяют гувернантке иметь такую внешность, как ваша! И потом, после обеда мы могли бы пойти в библиотеку посмотреть книги. У меня сильное подозрение, что та латинская книга была взята вами отнюдь не по ошибке.

– Да, я немного читаю по-латыни, – призналась Арабелла.

– Сколь разносторонне вы подготовлены, – поддразнил ее маркиз. – Думаю, вам пора взяться за мое образование.

– Осмелюсь заметить, что вашей светлости еще есть чему поучиться, – дерзко ответила девушка и побежала вверх по лестнице.

– Арабелла! – остановил ее повелительный голос маркиза.

– Да, милорд?

Он внимательно посмотрел на нее, и вновь что-то в его взгляде заставило девушку почувствовать безотчетное смущение.

– Вы пообедаете со мной?

– Это просьба или приказание вашей светлости?

– И то, и другое. Я покорнейше прошу вас отобедать вместе со мной. Однако в случае вашего отказа мне, безусловно, придется отдать приказание!

– Тогда мне ничего не остается делать, как с благодарностью согласиться. Хорошо, милорд, я буду обедать с вами.

Размышляя по дороге в классную, почему она приняла приглашение, Арабелла говорила себе, что сделала это только ради маркиза: было очень важно, чтобы он оставался в замке, а не стремился в Лондон на поиски развлечений.

И все же мысль о предстоящем обеде волновала ее. Никогда еще она не обедала наедине с мужчиной и потому задавалась вопросом, что сказала бы на это матушка? Леди Дин наверняка была бы категорически против, но разве могла она, Арабелла, оставаться безучастной, когда над замком и самим маркизом нависла смертельная опасность?!

"Он должен оставаться здесь", – говорила себе Арабелла и одновременно думала о том, какой предлог придумать в следующий раз, когда маркиз вознамерится посетить Лондон.

В классной вовсю хозяйничали мисс Мэйдерсон и две горничные. Они сложили Бьюлины игрушки посреди комнаты и теперь вынимали из шкафов ее одежду.

– Вы переезжаете вниз, мисс Арабелла, – пояснила мисс Мэйдерсон. – Классная и спальни нуждаются в основательной приборке, а ее светлость и вы поживете пока внизу.

Арабелла встретилась взглядом с мисс Мэйдерсон, и между ними установилось молчаливое понимание. Проницательность домоправительницы вызвала у девушки самые благодарные чувства: ей было бы страшно остаться вдвоем с Бьюлой в той части дома, куда так легко мог проникнуть Джентльмен Джек.

– Спасибо, – тихо сказала девушка.

– Я разместила вас на первом этаже, недалеко от комнаты маркиза, – обратилась к ней мисс Мэйдерсон, когда нагруженные тяжелыми вещами горничные наконец ушли. – Если вы чего-то испугаетесь и закричите, он вас услышит. Ну и в любом случае, там будут собаки его светлости, которые обязательно залают, если кто-нибудь приблизится к его спальне.

В словах мисс Мэйдерсон Арабелла уловила беспокойство за маркиза.

– Пока его светлость находится в замке, ему ничто не угрожает, – заверила она домоправительницу.

– Думаю, что именно поэтому вы убедили его не ехать с лордом главным судьей.

– Я сказала ему, что леди Бьюла сильно ударилась, – объяснила девушка. – Мы должны как-то исхитриться и попросить помощи в Лондоне.

На лице мисс Мэйдерсон появился страх.

– Если Джентльмен Джек узнает об этом… – начала она.

– В том-то и дело, – подчеркнула Арабелла. – Он ничего не должен знать до самой последней минуты, когда будет уже слишком поздно.

– Мы не сможем послать грума, – шепотом сказала мисс Мэйдерсон. – Они все у него под пятой.

– Я ожидала нечто подобное, – ответила Арабелла.

Она подошла к окну и устремила невидящий взгляд на озеро. Какое-то движение заставило ее посмотреть вниз. Из парадных дверей вышел маркиз и уселся на черного жеребца, которого с трудом удерживал грум. Устроившись в седле, маркиз осадил гарцующую лошадь и направился к подъездной аллее.

Внезапно Арабеллу охватило страстное желание оказаться верхом на лошади, промчаться галопом по мягкому дерну, ощутить свежий ветер на щеках.

– У меня есть идея, – в волнении повернулась она к мисс Мэйдерсон. – Среди вещей ее светлости есть амазонка?

– Конечно.

– Не могли бы вы подогнать ее по моей фигуре? Наверное, я прошу слишком о многом, но если бы мне удалось уговорить его светлость взять меня на верховую прогулку, возможно, я смогла бы ускользнуть от разбойников и пробраться в Лондон.

– Вы не должны так рисковать, – быстро возразила мисс Мэйдерсон.

– Мы и так все рискуем. Уверена, Джентльмен Джек не задумываясь убьет любого из нас, если это будет нужно для его целей. Но сейчас главное для нас – маркиз, ибо по каким-то непонятным мне причинам Джентльмен Джек вознамерился убить его.

Руки мисс Мэйдерсон задрожали, но, когда она заговорила, голос ее был спокоен.

– Хорошо, мисс, амазонка будет перешита. На самом деле я уже засадила младших горничных за переделку платьев, которые могли бы вам пригодиться.

– Простите, что мне приходится пользоваться вещами ее светлости, но вы, наверное, понимаете, я не могу послать домой за своими.

– Даже если бы это и было возможно, в этом нет никакой необходимости, – заявила мисс Мэйдерсон. – Я храню множество платьев, которые великолепно подойдут вам. Уверена, ее светлость была бы только рада, если бы вы их взяли.

– Вы позволите мне потом взглянуть на них? – спросила Арабелла. – Возможно, сейчас, когда нас подстерегает беда, моя радость выглядит неуместной, но я счастлива при мысли о том, что у меня будут такие чудесные наряды. Из этих детских платьев я уже давно выросла!

– Вы были прелестным ребенком, – с улыбкой заметила мисс Мэйдерсон. – Теперь вы очаровательная молодая леди.

– Вы мне льстите! – рассмеялась Арабелла, однако слова домоправительницы доставили ей удовольствие.

В классной пробудившаяся от дневного сна Бьюла наряжала отчаянно сопротивлявшегося котенка в кукольный чепчик.

– Осторожнее! – предупредила ее Арабелла. – Ты делаешь ему больно.

Она забрала котенка, а когда Бьюла начала протестовать, сказала:

– Быстренько вставай! Нас ждет много интересного. Мы перебираемся вниз, и ты будешь спать в комнате для гостей рядом с комнатой своего брата.

– Пере… бираемся? – спросила девочка.

– Да. Эту комнату будут мыть и убирать, а потом ты сюда вернешься. Пока же у тебя будет новая классная и новая спальня. Правда, здорово?

К удивлению Арабеллы, лицо Бьюлы помрачнело.

– Бьюла останется… где секрет! – после молчания заявила она.

– Твой секрет здесь? – спросила Арабелла, надевая на девочку платье. – Тогда, может, мы возьмем его с собой?

– Бьюла… никому не расскажет… секрет.

– Ну, разумеется. Выдавать секрет нельзя ни в коем случае, – согласилась Арабелла. – Но если ты хочешь отнести эту вещь вниз, я обещаю закрыть глаза и не подглядывать.

Арабелла застегнула Бьюле платье, и девочка направилась в противоположный конец комнаты.

– Бьюлин… секрет… здесь, – заявила она, указывая на белую панель.

Классная находилась в старой части замка. Толстые стены здесь были обшиты деревянными панелями времен короля Генриха Восьмого. Классная и спальня были выкрашены белым, но сквозь потрескавшуюся краску просвечивала дубовая основа панелей.

– В стене? – спросила Арабелла. – Секрет не может находиться в стене.

– Секрет… здесь! – стояла на своем Бьюла.

Арабелла подошла поближе, и вдруг ее осенило. Что, если именно здесь находится та самая потайная лестница, которой в детстве пользовался маркиз? Девушка вспомнила обещание его светлости показать ей эту лестницу. Вот было бы здорово отыскать ее самой!

– Ну, и где же твой секрет?

– Там… там! – показала Бьюла.

Арабелла нагнулась и внимательно посмотрела на панель. Если потайной ход находился именно здесь, то дверной проем наверняка был замаскирован резным орнаментом, а запирающее устройство скрывалось за одним из деревянных цветов, в изобилии украшавших панели.

Девушка пробежалась пальцами по деревянной резьбе.

– Бьюлин… секрет… там! – снова повторила девочка.

Арабелла потрогала еще один завиток узора, теперь немного повыше. Раздался щелчок, и часть панельной обшивки отодвинулась.

– Вот он… Бьюлин секрет! – закричала девочка, от радости подпрыгивая и хлопая в ладоши. – Хорошо… хорошо! Бьюла… никому не рассказывала!

Арабелла не могла вымолвить ни слова. За открывшейся панелью ее изумленному взору предстало сказочное скопление сокровищ: сверкающая россыпь жемчугов, бриллиантов, рубинов, изумрудов, бесчисленные сумочки из кожи, бархата, атласа, холщовые мешки с тускло блестевшими золотыми соверенами. Неудивительно, что мисс Харрисон была так напугана! Здесь хранилась добыча, захваченная в результате сотен вооруженных грабежей, налетов и, возможно, убийств!

По-видимому, Бьюла призналась мисс Харрисон, что видела, как Джентльмен Джек прячет свои трофеи. Зная, чем это открытие грозит девочке, гувернантка потребовала от нее хранить все в тайне. Конечно, вряд ли разбойник стал бы вести разговоры с Бьюлой, хотя риск, что она проговорится, был очень велик. Если бы это случилось и Джентльмену Джеку стало известно, что ненавистный ему ребенок знает о тайнике, последствия этого были бы самые трагические.

Не смея больше смотреть на сокровища, Арабелла быстро закрыла панель.

– Послушай, Бьюла, – обратилась она к девочке. – У тебя замечательный секрет! Но раз это секрет, мы никому не должны говорить о нем. Понимаешь? Ты должна молчать.

– Бьюла… никому не говорить. Бьюла… обещала.

– Здесь он будет в полной безопасности, – быстро объяснила Арабелла, понимая, что девочка не хочет расставаться со своей тайной, – а дня через два мы с тобой заберем все эти вещи вниз.

Только таким образом, по мнению Арабеллы, можно было заставить девочку молчать о том, с чем она вынуждена была расстаться.

– Вернемся, – радостно повторила Бьюла.

– Конечно. А ты никому ничего не говори. Хорошо? Помни, Бьюла, это секрет!

Девочка кивнула.

– Мы оставим Каролину охранять наш секрет, – сказала Арабелла, взяв в руки любимую Бьюлину куклу.

– Каролина… охранять секрет.

– Правильно. А теперь пойдем вниз.

Они вышли в коридор, и подоспевшая к этому времени Роза взяла Бьюлу на руки.

– Пойдемте посмотрим новую комнату вашей светлости. У вас, как у настоящей принцессы, будет большая-пребольшая кровать.

– Бьюла… принцесса, – пролепетала девочка.

На мгновение у Арабеллы все поплыло перед глазами. Когда же придет конец всем этим неприятным сюрпризам и потрясениям, которые подстерегают в замке на каждом шагу?! Взяв себя в руки, она снова подумала о Джентльмене Джеке. Да, он поступил очень умно, воспользовавшись потайной лестницей для хранения своих приумножаемых ночь за ночью богатств.

Ее всегда интересовало, что разбойники делают с награбленным добром. Она вспомнила размышления сэра Лоренса о тех ювелирах, которые не боятся покупать краденые драгоценности, многие из которых прекрасно известны в их кругу.

Теперь ответ ей известен! Самые лучшие драгоценности Джентльмен Джек хранил на тот случай, если его прижмет нужда или он сам сочтет за лучшее покинуть страну. Арабелле нередко приходилось слышать, что разбойники и контрабандисты связаны друг с другом. Из Франции контрабандисты ввозили коньяк, чай и другие облагаемые высокой пошлиной товары, а обратно переправляли драгоценности и золотые соверены, которые свободно обращались на континенте.

"Может, мне поискать матушкины рубины", – подумала Арабелла и тут же отказалась от этой идеи. Ее буквально передернуло от одной только мысли, что придется дотрагиваться до воровских трофеев, вырванных угрозами у тех, кто нередко отдавал разбойникам последнее.

Бьюлин секрет ясно выявил одно: Джентльмен Джек будет возвращаться сюда всякий раз, когда ему понадобятся деньги. Разбойник считал замок своим прибежищем и едва ли мог позволить себе отказаться от него. Напротив, на его месте подобное укрытие следовало как можно дольше сохранять в неприкосновенности.

Выбранные мисс Мэйдерсон спальни и классная оказались восхитительными, и, немного освоившись на новом месте, Арабелла вывела Бьюлу в парк. Не встретив нигде маркиза, они миновали пруд с серебряными карасями и оказались в цветнике. Здесь были немалые перемены. Три садовника приводили цветник в порядок, удаляя сорняки и высаживая новые цветы на месте засохших.

– Это только на нынешний год, – объяснил старый садовник, заметив, что Арабелла наблюдает за его работой. – А уж следующей весной мы посадим точно те кустарники и цветы, что росли у ее светлости.

– Наверное, это будет очень красиво, – улыбнулась Арабелла. – К тому же многие растения очень полезны: они исцеляют от многих болезней. Моя матушка лечила нас только травами.

– Да, травки хороши от живота и от горла, – согласился старик. – Но подождите до следующей весны, мисс. Тогда в этом самом цветнике будет расти все, что любая леди хотела бы иметь в своей кладовой.

"Интересно, буду ли я здесь тогда?" – с болью подумала Арабелла. Она вдруг поняла, что за совсем короткое время успела полюбить замок. Вопреки плетущимся интригам, мраку неизвестности, страху, витавшему за тяжелыми стенами, замок вызывал у нее доселе незнакомые чувства. Она не только восхищалась его великолепием, но и начинала понимать, почему человек, пробывший здесь даже совсем недолго, обязательно захочет вернуться. Живя в замке, каждый начинал ощущать себя частью его истории.

– "Осаду замок встретит лишь презреньем", – вслух прочитала Арабелла пришедшие на ум строчки и поежилась при мысли о том, что замок Меридейл осажден изнутри: враг притаился в его стенах.

Бьюла устала, и обратно в замок ее пришлось нести на руках. В новой детской они немного поиграли, а когда пришла Роза, чтобы выкупать девочку перед сном, Арабелла тихонько выскользнула в коридор.

– Входите, мисс Арабелла, – пригласила мисс Мэйдерсон, когда девушка, постучав, приоткрыла дверь ее комнаты.

Домоправительница сидела за столиком у окна и подшивала платье. Отрезав нитку, она приподняла его и показала Арабелле.

– Это мне? – едва вымолвила девушка.

– Вы наденете это сегодня.

Платье из тончайшего газа было нежно-голубого цвета, цвета самого бледного барвинка, когда-либо поднимавшего головку к солнцу. Корсаж был расшит крошечными капельками бриллиантов, высокую талию охватывали ленты из великолепного атласа в тон платью.

– Какая прелесть! – воскликнула Арабелла.

– Ткань была привезена контрабандой из Франции во время войны, – сказала мисс Мэйдерсон. – Возможно, это был непатриотичный поступок, но, увидев этот материал в магазине на Бонд-стрит, ее светлость не устояла перед искушением.

"Я знаю, что достойна всяческого осуждения, – сказала мне ее светлость, – но если бы я не купила эту ткань, это сделал кто-нибудь другой. Мне так хочется хорошо выглядеть. Ради его светлости. Сейчас у него и своих забот предостаточно, чтобы ему еще досаждала отчаянно скучная жена!"

– Уверена, что ее светлость вовсе не была такой, – сказала Арабелла.

– Вы совершенно правы, – согласилась мисс Мэйдерсон. – Ее светлость была как ясное солнышко, красивая, всегда изящно одетая. Покойный маркиз просто обожал ее. Да и все мы тоже.

Теплота, звучавшая в голосе домоправительницы, не оставила Арабеллу равнодушной.

– Вы действительно не имеете ничего против, если я стану носить платья ее светлости? – мягко спросила она. – Вы с такой заботой хранили их, что не будет ли святотатством с моей стороны надевать их?

– Ваша красота достойна этих платьев, – ответила мисс Мэйдерсон просто.

– Как вы добры ко мне! – сказала девушка и поцеловала ее в щеку.

– Если вы будете продолжать подобные речи, я могу заплакать, – мягко укорила Арабеллу мисс Мэйдерсон. – Это вы добры ко все нам. С тех пор как вы появились в замке, все здесь кажется другим. Вы возродили меня к жизни, а наша маленькая леди благодаря вам набирается ума-разума. Только посмотрите, она стала говорить вполне разумно. Да и маркизу, по крайней мере, сейчас, ничто не угрожает.

– Почему вы ничего не предприняли, когда Джентльмен Джек впервые здесь объявился? – задала вопрос Арабелла и, к своему удивлению, увидела, что лицо мисс Мэйдерсон стало совершенно непроницаемым, словно окно, закрытое ставнями.

– Если вы позволите, мисс, – сухо сказала домоправительница, – я не буду говорить на эту тему. Пойдемте лучше посмотрим, какие платья я выбрала для вас. Они лежат на кровати. Я взяла только те, которые подойдут молодой девушке, продолжала она. – Не следует забывать, что ее светлости было тридцать девять, когда она… когда она скончалась.

– Так мало?! – воскликнула Арабелла.

– Да. Когда она вышла замуж, ей было неполных восемнадцать.

– Как и мне, – улыбнулась девушка.

– А его светлость родился через год.

– Значит, между ним и Бьюлой большая разница в возрасте?

– Выходит, так, – согласилась мисс Мэйдерсон. – А теперь, мисс, взгляните на платья и скажите, нравятся ли они вам.

– Ну, конечно, – ответила Арабелла, сознавая, что бывшая камеристка не желает продолжать разговор о своей госпоже.

Платья из крепа, газа и муслина были одно восхитительнее другого и напоминали цветы в саду. Они совершенно не выглядели старомодными, и теперь для Арабеллы их нужно было лишь чуть обузить в талии и подшить.

При виде платья для верховой езды девушка пришла в восторг. О такой темно-синей бархатной амазонке с отделанным галунами лифом любой женщине можно было лишь мечтать.

– Я бы хотела просить маркиза взять меня завтра на прогулку верхом, – сказала девушка и, обратившись к домоправительнице, добавила: – О, мисс Мэйдерсон, как мне отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали!

– Может, будете называть меня Мэтти?

– Почту за честь, Мэтти. А теперь мне нужно возвращаться к ее светлости.

– Я отнесу платье в вашу спальню, а потом приду уложить вам волосы. На обеде с его светлостью вы должны показаться во всем блеске.

– Вам не будет стыдно за меня.

Нет, она ни у кого не вызовет чувство стыда, Арабелла поняла это, когда спустившись к обеду, поймала на себе взгляд маркиза. Новое голубое платье немного смущало девушку: облегая фигуру, оно делало ее похожей на сильфиду и в то же время подчеркивало изящные линии начинавшего наливаться зрелостью тела.

Теперь, когда вдали от отчима Арабелла избавилась от прежней скованности, ее болезненная хрупкость больше не бросалась в глаза, а уверенность в себе сделала ее выше ростом. Не изменились только глаза, огромные на маленьком личике с белоснежной кожей.

Именно ее кожа привела маркиза в восторг. Нежная, как лепесток магнолии, она была просто восхитительной на фоне голубого платья девушки и ее золотых волос.

Арабелла присела в почтительном реверансе. Маркиз ответил поклоном в лучших придворных традициях и склонился к ее руке. Ощутив прикосновение его губ, девушка на мгновение замерла, но в это время Тернер доложил об обеде, и маркиз, отпустив ее руку и церемонно предложив свою, повел ее к столу.

Атмосфера за обедом была менее оживленной, чем за завтраком. Порой посреди разговора вдруг воцарялась странная тишина: Арабелла и маркиз смотрели в глаза друг другу, и в этот миг им не нужны были никакие слова.

Когда после обеда они остались в библиотеке вдвоем, девушка неожиданно почувствовала себя не в своей тарелке.

– Пожалуй, мне лучше вернуться к Бьюле, – неуверенно сказала она.

– Разве вы не оставили с ней горничную?

– Конечно, оставила. Роза сидит в гостиной, а дверь в спальню Бьюлы всегда немного приоткрыта.

– Тогда вам не о чем беспокоиться. Если бы понадобилось ваше присутствие, вам непременно дали бы знать, – сказал маркиз, не спуская глаз с устремившейся к книжным полкам Арабеллы. – Вы избегаете меня, Арабелла? – спросил он и, не дождавшись ответа, прибавил: – Я хочу знать.

Когда молчать дальше стало невозможно, девушка с робкой улыбкой ответила:

– Мне кажется, я чувствую себя немного скованно потому, что мы с вашей светлостью одни.

– Вы никогда не обедали с мужчиной?

Арабелла покачала головой.

– Значит, мне оказана великая честь быть первым. Ну, разве не замечательно встретить столь прекрасную, сколь и неискушенную молодую особу?! Признаться, я и не верил, что в мире существуют женщины, подобные вам.

– Наверное, существуют, но только не в Лондоне! – вспыхнула Арабелла.

– Почему вам так претит светское общество? – поинтересовался маркиз. Было видно, что гнев девушки его забавляет. – Может, в вас говорит зависть? Вот уж напрасно. Уверяю вас, Арабелла, ни одна из признанных великосветских красавиц и мизинца вашего не стоит.

– По-моему, милорд, вы просто смеетесь надо мной.

– Боже милостивый! Вы мне не верите?! Разве вы никогда не смотрелись в зеркало? Да вы же красавица, Арабелла. Пленительная! Несравненная! Одного вашего появления в Карлтон-Хаусе было бы достаточно, чтобы свести с ума его высочество принца-регента. Ну не преступление ли, что вы заперты здесь, где настоящую красоту могут оценить разве что местная деревенщина да ваш покорный слуга?!

Ничего не ответив, Арабелла снова повернулась к книжным полкам.

– Подойдите ко мне, Арабелла, – приказал маркиз. – Я устал беседовать с вашей спиной. Прошу вас!

Немного поколебавшись, Арабелла сочла за лучшее повиноваться и медленно отошла от полок. Пламя свечей играло в золотистых волосах девушки, изящные складки одежды подчеркивали ее хрупкость и грацию. Не дойдя до маркиза, она в нерешительности остановилась и бросила на него встревоженный взгляд. Глаза их встретились, и на этот раз, пренебрегая правилами этикета, отвернулся маркиз.

– Вам лучше уехать отсюда, – внезапно сказал он.

– Уехать? – в недоумении переспросила девушка.

– Да, да, уехать. Домой или куда-либо еще. – Голос маркиза звучал хрипло. – Вам нельзя здесь оставаться.

– Почему? Разве я чем-нибудь провинилась? Нет, я не могу уехать!

– Вы сделаете, как велено, – не глядя на Арабеллу, проговорил маркиз. – Я распоряжусь насчет экипажа.

– Но почему? Почему вы так говорите? – взмолилась девушка. – Я чем-то вас обидела? Или что-то сделала не так? Да поймите же, я не могу вернуться домой!

Голос девушки дрогнул, и маркиз посмотрел на нее.

– Как вы думаете, – сказал он, – я смогу оставаться с вами под одной крышей и не пожелать вашей близости? Мне ничего не стоит завести интрижку с женщиной, искушенной в жизни и знающей, что она делает, а вы слишком молоды и невинны, чтобы я посмел оскорбить вас своими домогательствами! Да, как мужчина, я страстно хочу вашей любви, но, как порядочный человек, понимаю: вы не для меня!

Арабелла подняла изумленные глаза на маркиза, и выражение его лица, полыхавший во взгляде огонь лучше всяких слов сказали ей, откуда у нее это странное чувство, от которого перехватывает дыхание, а сердце готово вырваться из груди.

Как зачарованные, стояли они, глядя друг на друга.

– Не смотрите на меня так, Арабелла, – хриплым от сдерживаемой страсти голосом прервал молчание маркиз. – Вам и представить трудно, что вы со мной делаете. О, как я хочу быть с вами, Арабелла, как хочу целовать вас! Боюсь только, что после этого вы возненавидите меня. Впрочем, может, оно и к лучшему: вам будет легче оставить этот дом.

Маркиз сделал шаг, и всем своим существом девушка почувствовала его близость. Она ощутила его прикосновения, но – удивительно! – ей совершенно не было страшно.

– Арабелла! – выдохнул маркиз и, не в силах больше выносить страшное напряжение, привлек ее к себе.

Он сжал ее в своих объятиях так сильно, что стало трудно дышать. Арабелла хотела вырваться, но маркиз закрыл ей рот поцелуем. От прикосновения его губ где-то внутри ее вспыхнул огонь, и невозможно было не только сопротивляться маркизу, но и просто шевелиться. А впрочем, разве ей хотелось этого?!

"Так вот что значит любовь, – думала про себя Арабелла. – Я принадлежу ему, и мы единое целое! Мы едины!"

Она чувствовала, как поцелуи его становятся все более и более страстными, но по-прежнему не могла сдвинуться с места…

Маркиз отпустил ее так же внезапно, как и обнял, поэтому девушке пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть.

– Надеюсь, теперь вы поняли, – сказал он, – и поэтому уезжайте. Уезжайте немедленно, пока я еще в состоянии вас отпустить.

Медленным движением Арабелла поднесла пальцы к губам. Ее пронизывали дрожь и странное возбуждение, как будто все ее тело было объято пламенем.

Маркиз отошел в дальний конец комнаты.

– Идите, Арабелла, – отвернувшись, проговорил он. – Чего вы ждете?

Девушка не шелохнулась: она не могла уйти, даже если бы и захотела.

– Я люблю вас, Арабелла! – воскликнул маркиз, и выражение его глаз повергло ее в смятение. – Понимаете, люблю, и мне все равно, кто вы и откуда. Мне кажется, я полюбил в то самое мгновение, как увидел на вершине скалы у озера. Ваша красота была ослепительной – я в жизни не встречал ничего подобного! А когда вы, пронзив воздух, вошли в серебряную гладь воды, вы показались мне сказочной богиней, существом из другого мира. Там, на озере, – продолжил после паузы маркиз, – мне было даровано доступное лишь избранным счастье увидеть совершенство. Когда же я обнаружил, что вы всего лишь ребенок, меня охватила растерянность: ведь не обманывали же меня собственные глаза! Но вы были очень убедительны, и я поверил вам, хотя воспоминания о тех мгновениях истинной красоты неотступно преследовали меня.

Маркиз закрыл глаза руками, словно хотел остаться наедине со своей памятью.

– А потом мы встретились в парке, и я уже не смог думать ни о чем, кроме вас – маленькой девочки из классной комнаты, так непохожей на других. Я говорил себе, что меня просто забавляет ваше общество. Это теперь я знаю: меня непреодолимо влекло к вам. – Голос маркиза зазвучал глуше: – Когда сегодня перед ленчем вы вошли в гостиную, я понял, что именно вас ждал всю свою жизнь.

Маркиз умолк. Арабелла протянула ему руки, и, хотя пальцы ее дрожали, девушка улыбалась.

– Но почему вы так расстроены? – спросила она.

– Я не испугал вас? О Арабелла, есть ли на свете другая такая, как вы?!

Маркиз снова обнял ее и начал целовать со страстью человека, изголодавшегося по любви.

– Я люблю тебя! Люблю! – повторял он, осыпая поцелуями ее губы, глаза, щеки, лоб и то место на белоснежной шее, где билась маленькая жилка. – О моя возлюбленная крошка, разве я думал, что обрету тебя?!

Он сжал Арабеллу в своих объятиях, так что у нее перехватило дыхание, и вдруг хриплым от звучавшей в нем боли голосом сказал:

– Мы должны расстаться – я никогда, слышите, никогда не смогу жениться на вас!