"Сказки и рассказы Светланы Щелкуновой" - читать интересную книгу автора (Щелкунова Светлана Анатольевна)Смертушка«Есть одна встреча верная, неминуемая: это встреча со смертью». «Смерть не есть зло, но худая смерть зло есть». Звали ее ласково, Смертушка, и не боялись. А чего такую бояться?! Руки нежные, глаза грустные. Сама росточка невысокого, станом гибкая, худющая, а вот ведь – сильная. Бывало, солдатик от пули на землю грудью падет, она ему подможет, перевернет его на спину, лицом в небеса светлые. Он ей: – Смертушка моя, невестушка, ты, что ли пришла? Дай водицы испить! – Я, касатик, я, родной! – поднесет ему в ковшике жестяном воды из ручья. Пьет солдатик, и хорошо ему, радостно. Она его по голове погладит, всю боль снимет, да в глаза поцелует. Он и отходит легко, будто ветерок пробежал. Не то, что сестрица ее, карга старая. Капюшон надвинет на образину безглазую, безносую. За спиной – коса острющая. Идет, костьми гремит, ухмыляется. Тут уж любой за жизнь цепляется. Страшно помирать. Что там впереди – никому не ведомо! А Смерть торопит, ни минутки ждать не согласна. Не даст с женой проститься. Схватит ручищами за горло и давай душить. Смертушка с сестрой не спорила. Да, и что спорить. Она же – младшенькая. Смерть одна ее растила – воспитывала, без отца-матери, сколько раз, вон, за волосья таскала, да сама же потом и жалела. Зато выросла сестрица умницей, а уж косам ее любая невеста позавидует! Смертушка и сама в невесты рядится горазда. Платье наденет, фату белую, цветами голову уберет. Явится к старому генералу или к юнцу-гимназисту. – Ты кто такая? – генерал спрашивает. – Я – невеста твоя, Смертушка. – Ах, ты! Сколько раз тебя в бою-сражении искал, а теперь и думать забыл! Ну, да ладно! Пора мне и честь знать. Дай-ка я на тебя полюбуюсь. Она фату подымет, подойдет к старику, поклонится. Чего ж не поклониться – спина не переломится! – Эх, красавица! – крякнет генерал, – а стопку поднесешь? – Поднесу. Вот уж и стопка выпита: – Ну, здравствуй, невестушка!– и нет генерала. Другое дело – с гимназистом. Ему, бедняге, помирать жутко. Вот Смертушка посидит с ним, подушки поправит, лампадку у икон затеплит погасшую. Все не так страшно! Он ее за рукав тянет, шепчет: – Ты меня поцелуешь? – Поцелую, миленький! Ты не бойся. Тебя, поди, в раю бабушка ждет. Помнишь бабушку-то? Сотрет ему Смертушка пот с лица платком белым и поцелует в самые губы, как жениха желанного. «И чего ты с ними нянчишься, – пеняет ей сестра Смерть, – все одно – помирают, да на тот свет попадают. Только время зря терять. Одному – воды, другому – поцелуй. Эх, ты неразумная!» Сама-то, знай, косу точит, искры летят. «Дай-ка мне табачку!» Смертушка услужить готова, принесет сестре табачку. Та трубку набьет, а Смертушка уж огоньку приготовила. Затянется Смерть, задымит, да как закашляет. Табачок у нее – крепче нет на всем белом свете. А Смертушка тем временем игрушки шьет-вышивает. Тут бусинка, там бусинка. Вот и глаза! Из ниток косицу сплетет. «Готова куколка!» – радуется. – Чему, непутеха, радуешься? Опять свое тряпье разложила. Для кого стараешься? Это она для деток малых старается. Детки часто помирают. Жалко их, да ничего не поделаешь. Вот и удумала игрушки из лоскутков мастерить. Придет, куда ей велено. В доме вой стоит. Мать мечется, бьется. Врачи руками разводят. Дите ревьмя-ревет. Смертушка подойдет к кроватке, к колыбельке и запоет тихонечко, что твой ручей зажурчит: «Ой, люленьки – люли! Гули, мои гули! Прилетайте на кровать, Мово Ванечку качать. Там за лесом, за горой, За калиновой рекой, Есть дубовый теремок, На ём новенький замок. Кто замочек отопрет Да Ванюшу заберет В золотые небеса, Во зеленые леса? Там все пташки летают, Херувимскую поют, Херувимскую поют, Мово Ванечку зовут…» Никто ее, кроме младенчика, не видит, не слышит. А она уж воркует: «Ну-ка, кто это у нас надрывается, плачет? Не плачь, маленький! Скоро все пройдет. Смотри-ка, что у меня тут для тебя есть!» И протянет Смертушка кому куклу, кому мишку, кому зайку. Зайка занятный! Ушками веселыми машет. Носик – пуговкой. Засмеется дитя, ручки к ней протянет и уснет. Смертушка легкую душу примет и светлым ангелам передаст. Они давно дожидаются. Сколько дитю мучаться! Никакой работой Смертушка не гнушается. Рубаху чистую поможет надеть. Да и кому еще помочь, коли дом пустой, и помирает в нем одна вдовица? Деток нет, разлетелись детки, кто куда. Ей помирать, а в избе не мыто, не топлено. Смертушка пожалеет вдовицу, печь затопит. Осень-то нынче холодная! Полы помоет, чтобы дух чище. Вдова видит плохо, глаза все выплакала. – Степановна, ты что ли? – Я, я,– отвечает Смертушка, – сейчас тебе подмогну, переодену. Вот только грязь тут приберу. – Письмо от сына прочтешь? – Прочту! Возьмет пустой лист, вроде читает. Сама читать не обучена, да придумает, чтоб поскладнее: «Так, мол, и так.. Здравствуй, мама! Хотели приехать к Преображению. Дела не пускают. Но жди, к Богородичному Рождеству непременно будем. Целуем. Сын и внуки. « – Да, ты вроде не Степановна? – щурится вдова. – А тебе, не все ли равно?– спросит Смертушка. – А, и, правда, все равно! Спасибо, что зашла, письмо вот прочитала. Смертушка ей постель перестелет, волосы расчешет: – Вот ты у нас красавица! – Куда там красавица! Знаешь, какая я в девках ходила? – Кто ж не знает! Все про тебя баяли, – подыграет Смертушка, – ты ведь и певунья была? – Ох, была! – А что, если нам с тобой песню заиграть… И затянут обе: «Ночка темна-а-ая! Да, ночь осенняя-а-а-!» Вдова оттает, отогреется. Глядит с улыбкой: – Вот ты какая, Смертушка моя! И вовсе не страшная! – Догадалась что ли? – Уж, догадалась, – и в лицо Смертушке глядит. Но не всякий, кто в лицо ей глянет, сразу умрет. Дурачок Андрейка-покойник не раз Смертушку видел, даже спорил с ней. Бывало, днем Андрейка по окрестным деревням Христа ради побирается, бормочет бессвязное, а вечером на кладбище убегает, люди думают – спать, а он всю ночь за покойников молится, лишь под утро на какой-нибудь могилке приткнется. И как не замерзнет?! «Ты зачем Макариху забрала, детей осиротила? – грозит Андрейка Смертушке из-за креста кулаком, – Как они без матери? Не жалко? Меня забери-и-и, « – летят в Смертушку комья грязи. Но та – успокаивать мастерица. Цветок чудный найдет, занятное начнет рассказывать. Андрейка притихнет, заслушается. – Еще придешь? – спрашивает. – Приду. – Смотри не обмани!– обижается дурачок. Дружили они недолго, пока не зарезал его по глупости пьяный купец. После Смертушка сокрушалась: «И как она Андрейку своего не уберегла, что сестрица Смерть его раньше подкосила?» Даже плакала о дурачке. А Смерть ухмыляется себе. У той слез отродясь не было, и откуда им взяться, коли глаз – нет. Безглазая, а зрячая. Иной человечек себе жизни намеряет аж на сто годов, да чтоб еще в свое удовольствие. Смерть забавляется: «Ну, ну, жируй! Гуляй, покамест, человечище!» Да в один распрекрасный день – хвать его за сердце: «Так сколько ты, чудак-человек, жить собрался?!» Дыхнёт ему в лицо ледяным холодом, шепнет на ухо слово тайное, тот от ужаса и околеет. Что шепнет, – не ведомо, но пугать сестрица Смерть горазда. Никто ей в этом не ровня! Заболела вредная старуха. Всех вкруг себя собрала, ругает да отчитывает, ворчит да плюется. И подушку ей дали каменную, и лекарство – горькое, и перину – чужую. То ей душно, то холодно. То собачку любимую требует, то сына. «Что, – кричит, – не терпится! Хочешь хозяином всему стать? Фигушки! Ничего не получишь. Где мой адвокат? Я, может, завещание хочу пересмотреть!» Сидит паучиха в подушках, таращится, лицо черное. Все только и ждут: «Когда же ты преставишься, ведьма?» Смерть тут как тут. Больная хрипит: «Нет! Сгинь, уйди от меня! Не хочу! Прочь!» Смерть как захохочет и ну душу из нее трясти. Старуха криком исходит, за подушки когтями цепляется, гнилая кровь у нее горлом идет. Даже чертям страшно, которые старуху под кроватями караулят! Нынче-то люди и вовсе помирать разучились, порядок забыли. Живут – торопятся, а пробьет их час, так и Смертушке в глаза посмотреть некогда. Все больше старшая сестра к ним с косой поспевает. Да, и какая там коса! У нее, теперь, поди, и посерьезней что есть. А Смертушка на лавочке сидит, игрушки мастерит, ждет, прислушивается, кто ее ласково по имени позовет-покличет. |
||
|