ГЛАВА 39

Его глаза пылали безумием, грязная одежда висела клочьями. Он опустился на корточки и сидел, со свистом и хрипом втягивая в себя воздух. Взгляд бывшего Стража блуждал по комнате, как у бешеного пса, ищущего, в кого бы вцепиться. Никто не промолвил ни слова. Похоже, что все, как и Томас, посчитали его фантомом, призраком, вырвавшимся из их материализовавшихся кошмаров.

— Они вас прикончат! — завопил Гэлли, брызжа во все стороны слюной. — Гриверы замочат вас всех — по одному за ночь, пока никого не останется!

Не в силах выдавить из себя ни звука, Томас лишь смотрел, как Гэлли поднимается и неверной походкой, вихляясь и подволакивая правую ногу, двигается внутрь комнаты. Никто не шевельнул ни единым мускулом — все уставились на безумца, ошеломлённые до полного ступора. Даже Ньют стоял с разинутым ртом. На Томаса их нежданный гость, похоже, навёл больший страх, чем гривер за окном.

Гэлли остановился в нескольких футах от Томаса с Ньютом и ткнул в в младшего Бегуна окровавленным пальцем:

— Ты! — выплюнул он. Его оскал потерял свою комичность, теперь от него просто стыла кровь. — Это всё из-за тебя! — Он размахнулся и левым кулаком изо всей силы двинул Томасу в ухо. Тот упал, вскрикнув скорее от неожиданности, чем от боли, и тут же поднялся на ноги.

Ньют наконец очнулся и оттолкнул Гэлли. Сумасшедший полетел спиной вперёд и врезался в стол, стоящий у окна. Лампа упала и разбилась, град осколков просыпался на пол. Томас думал, что Гэлли кинется в драку, но тот выпрямился и окинул всех безумным взглядом.

— Разгадки нет, — сказал он тихо и отрешённо, и потому ещё более жутко. — Гадский Лабиринт убьёт всех вас, шенков... Гриверы будут забирать... по одному за ночь, пока все не передохнете... Так... Так лучше... — Он уставился невидящим взглядом в пол. — Они будут убивать только одного за ночь... Эти дурацкие Вариантные проверки...

Томас постарался подавить страх и напряжённо вслушивался, чтобы накрепко запомнить слова помешанного.

Ньют шагнул вперёд.

— Гэлли, заткни свою вонючую пасть! Снаружи, прямо за окном — гривер. Если будешь сидеть тихо и молчать в тряпочку, может он уйдёт.

Гэлли вскинул на него сузившиеся глаза.

— Не доходит, Ньют? Куда тебе, у тебя не голова, а задница, дураком жил — дураком помрёшь. Отсюда нет выхода, так что вы всё равно проиграете! Они убьют вас! Всех! По одному!

Выкрикнув последнее слово, Гэлли кинулся к окну и принялся отдирать доски — словно дикий зверь, пытающийся вырваться из клетки. Прежде чем кто-нибудь в комнате, включая Томаса, успел среагировать, он отодрал одну из корявых планок и швырнул на пол.

— Нет! — завопил Ньют и рванулся вперёд. Томас подхватился за ним, отказываясь верить в то, что всё это происходит на самом деле.

Не успел Ньют добраться до Гэлли, как тот уже отодрал вторую доску, и, схватив её обеими руками, развернулся и врезал бывшему Бегуну по голове. Тот рухнул поперёк кровати, кровь забрызгала простыни. Томас мгновенно подобрался, приготовившись к драке.

— Гэлли! — крикнул Томас. — Что ты делаешь?!

Полоумный сплюнул на пол. Задыхаясь, как загнанный пёс, он проорал Томасу в лицо:

— Захлопни свою вонючую дырку, Томас! Завянь, рожа поганая! Я знаю, кто ты такой, сука, но мне теперь насрать! Я делаю то, что положено!

Томасу казалось, что у него ноги приросли к полу — слова Гэлли совершенно ошеломили его. Он мог лишь наблюдать, как сумасшедший схватился за последнюю доску и отодрал её. Как только кривой кусок деревяшки ударился о пол, стекло в окне лопнуло, и блестящие осколки разлетелись по комнате, словно рой хрустальных ос. Томас прикрыл лицо, упал на пол и со всей силы оттолкнулся ногами, так чтобы его тело проехало по полу как можно дальше от окна. Стукнувшись о кровать, он подобрался и открыл глаза, готовый встретить свою гибель.

В разбитое окно уже наполовину протиснулось пульсирующее грушевидное тело гривера, из которого торчали металлические клешни — они клацали и щёлкали во всех направлениях. Томаса до такой степени сковал страх, что он едва замечал, что все находившиеся в комнате выскочили в коридор — все, кроме Ньюта, который лежал на кровати без сознания.

Томас увидел, как одна из «рук» гривера протянулась к безжизненному телу на постели. Этого зрелища было достаточно, чтобы вырвать юношу из состояния оцепенения. Он с трудом поднялся на ноги, оглядываясь вокруг себя в поисках оружия, но всё, что попалось ему на глаза, была пара ножей, а от них сейчас было не много толку. Дикая паника охватила его, пожрав всего, без остатка.

Но тут снова заговорил Гэлли; и, странное дело: гривер втянул в себя руку, словно она была ему нужна для того, чтобы смотреть или слушать. Однако остальное тело продолжало корчиться и изворачиваться, стараясь протиснуться в помещение. Прокладывая себе путь внутрь Берлоги, монстр со страшным, оглушительным треском ломал стену.

— Никто и никогда не понимал! — вопил Гэлли, перекрывая шум, исходящий от чудовища. — Никто и никогда не понимал, чтó со мной сделало Превращение, чтó я видел! Не возвращайтесь в большой мир! Томас! Ты не захочешь это помнить!

Гэлли посмотрел на Томаса долгим, затравленным взглядом, его глаза были полны бесконечного ужаса. Потом он развернулся и бросился к извивающемуся гриверу. Томас не смог сдержать крика, увидев, как все клешни чудовища немедленно выстрелили из тела и защёлкнулись на руках и ногах сумасшедшего — не вырваться. Тело парня на несколько дюймов погрузилось в рыхлую плоть гривера, издавшую мерзкий хлюпающий звук. А затем тварь с изумительной скоростью высвободилась из расшатанной рамы, вытолкнула себя наружу и начала спускаться вниз по стене.

Томас подбежал к раскуроченному оконному отверстию и глянул вниз. Гривер как раз успел приземлиться и теперь спешил через двор; тело Гэлли то исчезало, то вновь появлялось по мере того, как тварь катилась вперёд. Все прожектора монстра ярко сияли, бросая зловещие жёлтые отсветы на камни двора и открытой Западной двери, через которую гривер вернулся обратно в Лабиринт. Через несколько секунд другие монстры последовали за своим товарищем, жужжа, завывая и звякая шипами, словно празднуя свою победу.

От пережитого потрясения Томаса едва не стошнило. Он было попятился от окна, но что-то во дворе привлекло его внимание. Он тут же высунулся наружу, чтобы получше присмотреться. Чья-то одинокая тень стремглав мчалась через Приют по направлению к тому выходу, через который только что уволокли Гэлли.

Несмотря на скудное освещение, Томас мгновенно узнал бегущего. Он закричал, требуя, чтобы тот остановился, но было уже поздно.

На полной скорости Минхо исчез в Лабиринте.