"Победители чудовищ" - читать интересную книгу автора (Страуд Джонатан)

Глава 22

Лунными ночами, когда Свейн уставал восседать на Сиденье Закона и править своим народом, он надевал свой пояс и меч и поднимался на гору, чтобы поохотиться на троввов. У Дома они были не столь многочисленны, ибо опасались Свейна, но на пустошах водились во множестве. Один за другим появлялись они, серые тени, вылезающие из-под земли или пробирающиеся сквозь заросли дрока, и Свейн сражался с ними под холодной луной и приносил домой их головы и шкуры, чтобы украсить стены чертога.

После таких подвигов даже сам Свейн нередко возвращался домой избитый и израненный, и потому он повелел, чтобы его люди ни под каким видом не ходили на пустоши.

— Троввы там слишком сильны, — говорил он, — и некому будет прийти вам на помощь. Держитесь возле жилища, что я построил для вас.

Сгущались сумерки; на востоке небо слилось с землей; свет мало-помалу утекал на запад. Заснеженная пустошь сделалась лиловой, в ее складках и впадинах залегли непроглядные тени. Тут и там вздымались утесы, точно вколоченные в землю огромные гвозди.

Высоко над ними пролетела стая гусей. На небе высыпали первые яркие звезды.

А до курганов было еще далеко!

— Все-таки здорово, что мы не верим в троввов, ага? — жизнерадостно сказал Халли.

— Угу.

Они сделали еще несколько шагов. Халли крепко обнимал Ауд за талию, не давая ей упасть; она тяжело опиралась ему на плечи. Передвигалась она, прыгая на одной ноге; больную же ногу держала так, чтобы не цепляться ею за траву. Таким манером они спустились с холма и уже миновали половину пустоши, однако это заняло очень много времени.

Халли попытался завязать разговор, но это было так же утомительно, как их способ передвижения. Трудно было болтать о любимых блюдах и обсуждать выдуманные сплетни, когда в голову не лезло ничего, кроме троввов, ворочающихся под землей. Халли озирался по сторонам. Окружающая местность буквально на глазах таяла во мраке. Границы было не видно.

Они только что миновали один из утесов и двинулись дальше в сумрачную пустоту, когда Ауд завертела головой, пытаясь что-то разглядеть в сумерках.

— Халли, — спросила она, — что это за звук?

Он вслушался.

— Я ничего не слышу.

— Да? Ну, может, мне показалось. А то я подумала, что… Нет, тут не разберешь, ветер так завывает…

— Ну да. Слушай, давай не будем останавливаться и обсуждать это, а? Пошли дальше!

— Хорошая мысль.

И они заковыляли дальше. Тьма сгущалась. Только над западными горами висело еще тусклое пятно света. Торчащие из пустоши утесы сделались расплывчатыми. А курганов все еще не было видно.

Под ногами хрустел снег. Становилось все холоднее. Ауд тяжело наваливалась на Халли, ахая каждый раз, как ее нога задевала землю.

Тут Халли посетила неприятная мысль.

— Слышь, а ты руку завязала? В смысле, там за нами кровавый след не тянется?

— Не тянется, конечно! Не мели ерунды!

— Ну, я просто на всякий случай спросил.

Халли прошел несколько шагов молча, потом принялся насвистывать сквозь зубы какую-то веселенькую и навязчивую песенку. Делал он это довольно долго. Наконец Ауд не выдержала.

— Да заткнись ты! Если я этот мотивчик еще раз услышу, я тебя стукну, честное слово!

— Ну, я просто хотел нас подбодрить…

— Чем это? Демонстрируя, как тебе страшно? Молодец!

— Чего это мне страшно? Вот посмотри мне в лицо, посмотри: похож я на человека, которому страшно?

— Не знаю, Халли. Не могу сказать, похож ты или не похож. А знаешь почему? Потому что вокруг темно и я вообще ничего не вижу. Темно, Халли! А мы никак не можем добраться до границы, и все из-за тебя!

— Из-за меня?! Можно подумать, это я упал!

— Ну, ты меня почти что толкнул!

— Нет, мне это нравится! — воскликнул Халли. — Во-первых, я-то думал, что тебе плевать на границу и на троввов. Во-вторых, разреши тебе напомнить, что, если бы ты не выпендривалась, мы бы не влипли в эту историю и тебе сейчас не из-за чего было бы паниковать!

— Кто паникует? Я? — возмутилась Ауд. — Да я вообще абсолютно спокойна!

— Ага. То-то ты так верещишь!

Послышался короткий свистящий звук.

— Что это было? — спросил Халли.

— Это я тебя стукнуть хотела. Жаль только, промахнулась.

— Да нет, не это. Вон там, подальше!

Они остановились и принялись вслушиваться в вой ветра над голой пустошью. Ауд слабым голосом сказала:

— Нет… Не слышу… По-моему, ничего такого… Это ты чешешься?

— Что? Нет. Что за дурацкий вопрос? Чешешься, не чешешься… Ауд, это тот самый звук, который я слышал! Откуда он идет?

Они вслушивались, невидящим взглядом пялясь во тьму. Теперь за воем ветра отчетливо был слышен слабый скребущийся звук. Несколько раз он утихал только затем, чтобы тут же возобновиться. Он делался то громче, то тише, но даже когда становился почти неслышным, он все равно присутствовал: слабое царапанье на самой грани слышимости. Определить, откуда это доносится, было невозможно.

Халли почувствовал, как что-то вцепилось в его локоть.

— Надеюсь, это твоя рука, Ауд?

— Конечно, что же еще! Что это за звук, Халли?

— Ну… — Он изо всех сил старался, чтобы его голос звучал беззаботно. — Не думаю, что это волки.

— Я знаю, что это не волки, Халли! Но что это?

— Ну… наверное, ветер среди камней.

— Да? Правда? В каком смысле — ветер?

— Хм… Слушай, давай пойдем дальше, я тебе по пути объясню.

И они, держась друг за друга, побрели дальше по снегу. Время от времени они останавливались и с надеждой вслушивались, но звук не утихал. Наконец Халли, который все это время мучительно размышлял, заявил:

— Я понял, в чем дело. Ветер сдувает с утесов и камней мелкие камешки. Они скатываются вниз по трещинам естественного происхождения и производят тот самый звук, который мы слышим. Надеюсь, мы идем в нужную сторону.

— Конечно! Мы ведь никуда не сворачивали, верно? Граница прямо перед нами!

Она слегка задыхалась: они ковыляли вперед несколько быстрее, чем раньше.

— Камешки, говоришь? По трещинам, говоришь? А тебе не кажется, что это больше похоже на звук когтей, роющих землю?

— Ну… наверное, похоже.

— Просто замечательно!

— Но ты, Ауд, не забывай: кости-то были старые. Ты ведь не думаешь, будто троввы…

— Да. В самом деле. Я так не думаю. И ты так не думаешь. Проклятая нога! Если бы я могла бегать… Пробежать хотя бы несколько шагов…

Она нащупала его руку и пожала ее.

— Спасибо, что стараешься меня успокоить!

— Да не за что… Свейнов дух! Что это?!

Халли дернулся в сторону, не отпуская Ауд.

Она споткнулась и едва не упала. Ауд с трудом сдержала крик.

— Где?!

— Там! Вон там, куда я показываю!

— Да где? Темно же, я ничего не вижу! Что ты там вообще углядел?

— Я что-то почуял. Что-то большое. Огромное что-то, слева от нас.

Они прижались друг к другу, вглядываясь во тьму. Западное небо все еще было чуть бледным в том месте, куда ушло солнце. И на фоне неба действительно проступало что-то огромное и абсолютно черное. Ауд перевела дух.

— Дурак! Это просто один из утесов! Наверное, последний перед курганами. Великий Арне! Халли, ты меня чуть не уморил!

Халли смущенно хохотнул.

— Извини. Ложная тревога.

— Ну что, может, отпустишь меня?

Халли поспешно отстранился, мужественно покашливая и одергивая одежду. Ненадолго воцарилось молчание.

— Пошли, — сказала Ауд. — Мы, наверное, уже совсем рядом.

— Кстати, ты заметила? Этот странный звук тоже исчез.

— Ну и слава Ар…

Где-то в темноте, совсем рядом, послышались слабый треск и скрежет сдвигаемых камней. Он резко оборвался.

Халли с Ауд застыли, точно камни, вросшие в мох. Нервы и мышцы у них были напряжены до предела.

Вокруг было тихо. Но теперь эта тишина совершенно не успокаивала. Халли решился шепнуть:

— Я думаю, это знаешь что было? Ветром сдвинуло булыжник покрупнее, он и скатился с кургана, а нам показалось, будто подкрадывается кто-то страшный!

— Ты что, в самом деле так думаешь?

— Вообще-то нет. Ты можешь прыгать быстрее?

— Я попробую.

Они устремились вперед. Ауд прыгала, как кузнечик, Халли поддерживал ее как мог. Мешок бултыхался у него на спине; дыхание срывалось. Два раза они чуть не упали; один раз Ауд провалилась в яму, засыпанную снегом. Темнота захлестывала их, как река, вышедшая из берегов, а курганов по-прежнему было не видно.

И тут вдруг, совсем рядом, странные стремительные шаги, как будто кто-то тяжелый шагал по камням.

Они остановились как вкопанные. Халли дотянулся до уха Ауд.

— Я полезу в мешок, достану оружие.

— Давай!

Поддерживая навалившуюся на него Ауд, Халли скинул с плеч мешок, бросил его на снег и принялся развязывать узел. Тьма была непроглядная, пальцы у него занемели от холода, руки тряслись от страха, поэтому задача оказалась не такой уж простой. Да вдобавок еще узел затянулся.

Поблизости раздался странный, противный скрип, потом пронзительный треск, как будто хрупкий камень сломался под чьим-то весом.

— Халли, — прошипела Ауд, — давай скорей…

— Да все этот узел, тровв бы его побрал!

Снова, уже ближе, вкрадчивый, негромкий хруст снега под ногами.

— Какой еще узел? Ты что, его завязал, что ли? Давай развязывай скорей!

— Не торопи меня… Вот!.. Ох, зараза, опять затянулся!

— Халли!!!

Новый звук, на этот раз сзади: треск ломающегося наста, шорох разрываемого снега. Кто-то торопливо двигался в их сторону.

— Проклятье, теперь еще и ноготь сорвал!

Ауд навалилась на него всем весом.

— Пожалуйста, скажи, что мешок развязался!

— Да, наконец-то. Тебе что дать? Резак или нож для репы?

— Да что угодно, лишь бы острое! Скорей! Шорох ткани, лязг металла.

— На, держи!

Халли протянул оружие рукояткой вперед. Он почувствовал, как Ауд лихорадочно пошарила руками в пустоте, нащупала дерево, стиснула рукоятку… Она выхватила у него нож — и вскрикнула от боли.

— Ой, рука!

— Ну, возьми его в левую руку.

Ему достался резак; он поднялся на ноги, взвесил его на руке, взмахнул на пробу из стороны в сторону. Справа от него, неподалеку, слышались торопливые шаги по снегу.

— Давай встанем спина к спине, — сказал он. — Я буду тебя поддерживать. И молчи. Надо услышать, когда он подойдет вплотную.

— А тогда что?

— Тогда бей. Бей изо всех сил!

Ее спина, узкая, гибкая, крепко привалилась к его спине. Халли расставил ноги пошире, зарылся в снег, повозил подошвами башмаков по траве под снегом, чтобы нащупать как можно более надежную опору. Потом закрыл глаза и стал вслушиваться, пытаясь сосредоточиться. Шаркающие шаги, странный скрип… То слева, то прямо впереди… Неизвестное существо стремительно передвигалось вокруг них, сжимая круги. Кромешная тьма ему, похоже, ничуть не мешала. Халли понимал, что оно их видит.

Внезапно звук шагов отдалился и затих. Больше ничего слышно не было.

Халли решился шепнуть:

— Ауд, ты там как, в порядке?

— Я отлично, а ты?

— Да вроде все…

И тут вдруг шум: топот, снежная крупа во все стороны, шелест травы, придушенный вскрик Ауд… Она изо всех сил уперлась спиной в спину Халли, и он даже сквозь одежду почувствовал, как дернулась ее лопатка: она взмахнула рукой и полоснула ножом. А потом удар: что-то с разгону столкнулось с чем-то; удар передался через Ауд к Халли, так что он едва устоял на ногах. По обе стороны от них послышались хруст снега и жуткий рык. Шаги удалились во тьму.

И тишина. Голова Ауд упала ему на плечо.

Халли поспешно поднял руку, ощупал ее волосы, капюшон…

— Ауд!

Слабый голосок:

— Я ударила его, только нож потеряла.

— Он тебя ранил? Ауд, послушай, ты не ранена?!

— Нет-нет. Я почувствовала такой холод, когда он меня схватил… Я его ударила, но выронила нож.

— Неважно. Может быть, он больше не вернется.

Он озирался по сторонам, хотя понимал, что это бесполезно. Перед глазами кружились какие-то бессмысленные огненные точки, черточки… Постой-ка, а как поступил Свейн тогда, на скале, когда луна ушла за тучи? Он закрыл глаза. Халли заставил себя зажмуриться. Да, так лучше. Светящиеся точки и черточки исчезли. Он прислушался — но ничего не услышал, кроме неровного дыхания Ауд. Спина у нее дрожала.

— Слушай, Ауд. Мы сейчас пойдем в сторону курганов, — сказал он, коснувшись рукой ее капюшона. — Как ты думаешь, идти сможешь?

— Конечно смогу! Чего ты со мной как с маленькой?

Ага, сердится — это хорошо…

— Я только не знаю, куда нож девался!

— Забудь про нож. Возьми мой.

Он развернулся, нащупал ее руку.

— Держи скорей!

— А ты с чем будешь?

— У меня коготь есть.

Он наклонился к мешку, осторожно сунул руку на дно. Его пальцы сомкнулись на прочном основании троввского когтя купца Бьерна. Халли выпрямился. Коготь, пожалуй, всяко острее резака, хотя держать его не так удобно. Может, тварь испугается, если его увидит, — вдруг подумает, что он настоящий?

— Ну что, готова?

Они заковыляли дальше, шаг за шагом, держась друг за друга. Ауд по-прежнему опиралась на него. Через каждые несколько ярдов они останавливались и прислушивались. Все было тихо: слышались только шум ветра, их собственное дыхание и биение крови в ушах.

Халли начинал надеяться на лучшее. Он с облегчением выдохнул:

— Кажется, почти дошли. Ауд!

Она шевельнулась:

— А?

— Мы почти у самых курганов. Вон, видишь там, впереди, огонек?

Во тьме действительно плавала желтая точка.

— Думаю, это одна из Рюриковых усадеб на той стороне долины. Раз ее отсюда видно, значит, мы почти на самой вершине хребта. Еще несколько шагов, и все. Мы в безопасности.

Он ждал ответа, но она молчала.

— Ауд!

— Чего?

— Ты точно не ранена, а? Скажи прямо!

— Я в порядке…

Но голос у нее был слабый-слабый. Халли мрачно сдвинул брови и попытался ускорить шаг.

Нападение, которое произошло мгновение спустя, было совершенно неожиданным. Они не слышали ни единого звука, но Халли ощутил движение, ледяной, мерзкий запах, ударивший в лицо, и скорее машинально, чем осознанно, метнулся влево, оттолкнув Ауд в противоположном направлении. Он упал на одно колено, поскользнулся на снегу и почувствовал, как что-то мощное с разгону пронеслось мимо. Он задохнулся от нахлынувшей вони. Поблизости судорожно хватала воздух Ауд.

Халли вскочил, развернулся и взмахнул в воздухе когтем — совершенно наугад, не зная, где сейчас враг. Тут раздался вопль Ауд — на этот раз громкий, — и вслед за этим резкий, лязгающий хруст ломающегося металла. Халли, собрав все силы, ринулся на звук и налетел на кого-то, кто пятился в его сторону. Это существо несло с собой вонь земли и глубинной, отвратительной гнили, от которой у Халли заныли десны и зашатались зубы. От твари исходил холод — пронзительный, мертвящий холод; у Халли онемели лицо и пальцы. Он едва не выронил коготь, но пересилил себя и ударил невидимую тварь наотмашь, как раз когда она разворачивалась в его сторону.

Противный звук, похожий на скрежет зубов.

Получив удар сбоку по лицу, Халли вскрикнул, отшатнулся, но выстоял.

Мгновением позже что-то острое впилось ему в горло. В голове помутилось, колени подогнулись. Где-то вдалеке вскрикнула Ауд, и этот крик словно выжег расползающийся по телу холод. Халли резко нанес удар троввским когтем. Раздался хруст. Хватка на горле тотчас ослабла. Халли услышан горестный вопль. Его ударило в грудь, отшвырнуло назад, он упал в снег, полетел кубарем и остался лежать в сугробе.

Перед глазами завертелись искры; он с трудом поднялся на ноги, отфыркиваясь от снега, забившего рот и ноздри. Коготь по-прежнему был у него в руке.

И что он услышал?

Завывал ветер. Где-то стучали осыпающиеся камни. Всхлипывала в темноте Ауд.

Халли пошел на звуки плача. Он двигался осторожно и все-таки наткнулся на нее. На ощупь он определил, что девочка сидит на земле.

— Я его снова ударила, — сказала она. — Но у меня нож сломался.

— Кажется, я его тоже ранил. Он сбежал, но скоро вернется, приведет остальных. Вставай, Ауд. Надо идти.

Он помог ей подняться на ноги. Они молча заковыляли дальше — и почти сразу же наткнулись на курган: все это время они, сами того не зная, были в паре шагов от границы. И тут они бросились бежать, забыв про больную ногу: перемахнули через гребень горы, едва не налетев сперва на один курган, потом на другой, и мчались вперед, пока не поняли, что курганы остались позади. Тогда они, задыхаясь, рухнули на засыпанный снегом вереск. Они были в безопасности. Далеко внизу мерцали желтые огоньки Дома Свейна.

Свейну хотелось в третий раз побывать в чертоге троввского короля, однако жену его брали сомнения.

— В третий раз они уж точно будут тебя ждать, — говорила она. — И поверь мне, на этот раз они тебя схватят! И что тогда? Сварят тебя как миленького.

Свейн сказал:

— Не тревожься. Не поймают они меня. Я для них слишком проворный. Как солнце сядет, поставь горшок на огонь: я вернусь к ужину.

И пошел на гору.

Вошел он в чертог троввского короля, миновал висящие кости и пылающий огонь, миновал и норы, где, свернувшись, спали троввы. Взяв с собой пылающую головню, начал он спускаться по лестнице, ведущей под землю. Он оглянулся назад, на далекий вход. Дневной свет начинал тускнеть. Хватит ли ему времени? Конечно!

Принялся он спускаться по лестнице, шел-шел и наконец очутился в огромном круглом зале, где горели огни, а посередине лежала груда сокровищ. Рядом с сокровищами стоял золотой трон, а на троне восседал троввский король, огромный и ужасный. Король тоже крепко спал и похрапывал.

«Проще простого!» — подумал Свейн. Он нагреб сколько-то золота себе в мешок, а потом подкрался к трону, держа наготове меч. Но в этот самый миг наверху, над землей, зимнее солнце опустилось за гору. И троввский король открыл свои багровые глазищи.

Увидев Свейна, крадущегося к нему с мечом в руке, он издал рев, от которого пробудились прочие троввы, и все они ринулись на Свейна, собираясь растерзать его в клочки. Однако Свейн увернулся и бросился в подземный ход, который приметил в скале рядом с троном. Он мчался во весь дух, но троввский король не отставал. Он несся за ним по пятам, размахивая длиннющими лапами и завывая во всю глотку. А следом неслись все остальные троввы, выкрикивая имя Свейна.

Свейн все бежал и бежал, освещая себе путь головней. Через каждые несколько шагов ему попадались развилки, и приходилось выбирать, куда свернуть. Иногда ход вел наверх, а иногда и вниз, и вот наконец Свейн совсем заблудился. «Делать нечего, — подумал он, — придется остановиться и как можно дороже продать свою жизнь!» Однако тут из узкого прохода, ведущего наверх, потянуло чем-то вкусным и очень знакомым.

— Ба, — воскликнул Свейн, — да ведь это же варится мой ужин! Этот запах я где угодно узнаю!

И он устремился вперед, а троввский король все мчался за ним по пятам.

Свейн бежал по извилистым ходам на запах похлебки, пока не увидел впереди слабый вечерний свет. Он пробил землю мечом, выпрыгнул наружу — и очутился на нижнем поле, у самого Дома! Однако Свейн не стал тратить время на то, чтобы радоваться впустую: он обернулся к дыре. Из нее высунулась башка троввского короля. Свейн взмахнул мечом, и башка покатилась по траве. Свейн подобрал ее — она все еще клацала зубами — и пошел домой. Войдя в чертог, он бросил ее на стол.

— Вот тебе подарочек! — сказал он жене. — И вот тебе еще немного сокровищ. Ты сегодня спасла мою шкуру!

Таков был последний визит Свейна в чертог троввского короля.