"Победители чудовищ" - читать интересную книгу автора (Страуд Джонатан)

Глава 26

Внезапно шум рытья из шороха превратился в рев, и из земли вдоль подножия косой скалы хлынули наружу троввы, осыпая воинов землей и протягивая к ним свои цепкие пальцы. Свейн и прочие сделали еще шаг назад, вверх по скале, ибо знали, что троввы слабеют, когда не касаются земли. И вскоре они услышали скрежет когтей о камень.

Тогда они, хоть ничего и не видели, принялись изо всех сил орудовать мечами и услышали, как несколько отрубленных голов упали и покатились по скале. Однако же когда убитые троввы рухнули, из взрыхленной земли тотчас же выбрались новые, а за ними еще и еще, и они все лезли и лезли на скалу, клацая зубами и протягивая тощие лапы.

Самые громкие крики слышались с восточной стороны, где сидел в засаде Лейв. Халли несся впереди всех, за ним бежал Грим и еще четверо. Оглянувшись, Халли увидел, что Ауд среди них нет: она бросилась куда-то еще.

Через двор, сквозь наползающие пальцы тумана Халли выскочил в переулок. Фонарь бешено мотался у него в руке, но от света было мало проку: он сразу терялся в клубящейся белизне. Халли отшвырнул фонарь в сторону.

Впереди слышались глухие равномерные удары и крики боли.

Халли сунул руку за пояс, выхватил длинный нож.

Туман расступился; они были на месте.

В конце переулка была натянута сетка, какой обычно ловили кроликов на лугах, с утяжеленными углами, таким образом, что она перекрывала выход во двор. Перед сеткой стоял Кетиль, сын Грима, с узловатым посохом в руке, наблюдая за кем-то, бьющимся в сетке. Как раз когда Халли подбежал, внутри ловушки мелькнула незнакомая бородатая физиономия с раззявленным красным ртом. Пальцы впились в веревки, пытаясь их порвать; Кетиль ткнул в физиономию своей дубинкой, человек взвыл и исчез.

Халли отступил назад, окинул взглядом крыши но обе стороны переулка. Он увидел людей Лейва, которые все это время прятались в засаде. Они швыряли вниз, в переулок, камни, тыкали туда вилами и мотыгами и добросовестно работали цепами. Затем вниз хлынуло содержимое чанов Унн. Из темноты доносились страдальческие вопли.

— Кетиль, сколько их там? — спросил Халли.

— Всего человек шесть или семь. Мы и по ту сторону сетку сбросили, чтобы они не могли выбраться.

Кетиль ухмылялся. В его глазах искрилось мрачное веселье.

— Сдается мне, наш теплый прием пришелся им не по вкусу!

Кетиль подошел поближе к сетке, прищурился, заглядывая внутрь. Из-за сетки вылетело лезвие меча и вонзилось ему сбоку в грудь. Кетиль отшатнулся, издав булькающий хрип, туника его окрасилась темной кровью. Халли выругался, подхватил падающее тело, попятился назад. Лицо юноши уперлось ему в шею. Левая рука сделалась горячей и влажной.

Раздался гневный горестный вопль. Грим-кузнец оттолкнул Халли, подхватил Кетиля на руки. Он бережно опустил сына, сперва на колени, потом прислонил его к стене. На губах у Кетиля выступила кровь.

Прочие спутники Халли теперь сгрудились у сетки; они яростно тыкали сквозь нее тяпками и острогами, издавая гневные вопли. Халли подскочил, оттащил двоих из них назад.

— Стойте, стойте! Вы так сеть порвете! Гисли, Болли, — стойте здесь и смотрите, чтобы никто не прорвался во двор. Остальные — за мной!

Они снова выбежали во двор, в клубящийся туман. С южной и с западной сторон доносились звуки боя. Халли стиснул зубы, в уголках рта у него залегли жесткие складки. Кровь Кетиля на ладони была холодной и липкой.

Взмахом руки он приказал своим двум спутникам следовать за ним к южной стене Дома. Они миновали Эйольвов хлев, где теперь никого не было, вскочили на полуобрушившуюся стену и остановились, глядя на луг.

Неподалеку от них защитники, точно стая насторожившихся стервятников, молча стояли вокруг двух черных квадратных ям. Эйольв и еще один человек держали факелы; пламя озаряло клочья тумана и суровые лица. Некоторые сжимали в руках камни, но, похоже, это было уже ни к чему. Из одной ямы донесся стон. Под ногами у защитников валялись ветки, куски дерна и обрывки травяной сетки, которые использовали, чтобы замаскировать ямы.

— Как дела, Эйольв? — крикнул Халли.

Факел шевельнулся, старик подступил ближе. Его лицо казалось нечеловеческой багровой маской, парящей в тумане.

— Трое их там, красавчиков! Еще трое не попались в ловушку и сбежали, когда мы бросились на них.

— Пленники мертвы?

— Вроде пока дрыгаются. Мы как раз обсуждали, как их лучше укокошить.

Халли вспомнил лицо Кетиля, вжавшееся ему в плечо. Вспомнил Бродира, Олава, массивную фигуру Бьерна-купца… И вполголоса сказал:

— Обсуждайте что хотите, так, чтобы они слышали, чтобы как следует боялись за свою жизнь, но убивать их не надо. Главное, смотрите, чтобы они наружу не выбрались!

Эйольв недовольно скривился.

— Да Свейн бы их живьем закопал!

— Ну, я-то не Свейн. Делайте, как я сказал, старик!

Он обратился к своим спутникам:

— Семеро на востоке, еще шестеро тут. Значит, на западе должно быть еще семеро, они напали на группу Куги и Стурлы. Силы неравные!

— Унн и еще несколько человек побежали туда сразу, как поднялась тревога, — сказал один.

— И все равно им там приходится нелегко. Бежим!

Снова двор. Справа, со стороны Лейвовых силков, звуки битвы доносились все тише, но вот слева, на западе, бой явно только разгорался. Они пробежали мимо мастерской Унн, переулком, ведущим к навозной куче. В переулке было темно; впереди, между домами, над обвалившейся стеной, вставала полная луна, озарявшая туманы, что клубились над полями. И на фоне тумана были видны сражающиеся врукопашную люди, схватившиеся по двое, по трое, меч против косы, меч против мотыги.

У мужчин, бежавших вместе с Халли, ноги были длиннее, они обогнали его и ринулись в драку.

Халли вскинул нож, прибавил шагу — и тут же споткнулся о тело, лежащее навзничь на камнях. Он растянулся поверх трупа, успев подставить руки, но тут же вскочил и оглянулся. Луна пробилась сквозь туман и озарила свалившийся с головы шлем, светлые волосы, коротко подстриженную бородку, краснощекое открытое лицо. Это был Эйнар, человек из Дома Хакона, который приветил Халли в прошлом году. Глаза Эйнара невидяще смотрели в небо, открытый рот осклабился, как будто в улыбке.

Халли отшатнулся. Он лихорадочно огляделся. Повсюду смятение, борющиеся тела, взмахи и удары. Люди тяжело дышали, металл рубил дерево, темная кровь хлестала на мостовую.

Хаконссонов было заметно издалека в их длинных кольчугах, глухо звякающих при каждом движении. Круглые шлемы, с длинными стрелками и загнутыми вперед нащечниками, полностью скрывали головы. Глаза — просто черные щели, бесформенные, лишенные блеска. Стремительные, ловко орудующие мечами воины казались не вполне людьми, какими-то существами из древней сказки.

У защитников Дома Свейна не было доспехов и шлемов, но в мертвенно-бледном лунном свете и туманном мареве, в сумятице боя, орущих, вопящих, их тоже непросто было признать.

Что-то сверкнуло у ног Халли. Это был меч Эйнара, выпавший из неподвижной скрюченной руки.

Халли сунул нож за пояс, нагнулся, подобрал меч, ощутил в руке его неудобную, непривычную тяжесть.

Его внимание привлекло движение впереди. Маленькая фигурка привалилась к троввской стене, сломанные вилы с лязгом упали на камни…

— Куги!

Халли ринулся вперед, но меч был слишком тяжел для него, он сковывал движения. Из темноты выскочило бешеное существо с развевающими черными волосами; в массивных руках — острый скребок: Унн-кожевница пришла на выручку Куги и спихнула вооруженного, облаченного в доспехи Хаконссона обратно в ров.

Справа от Халли другой высокий пришелец, небрежно вскинув меч, устремился на подростка, который испуганно съежился на камнях. Подросток был Бруси, сын Унн. Черенок его косы был разрублен пополам.

Халли не без труда вскинул меч, рванулся вперед…

С противоположной стороны, прихрамывая, выступил другой человек и огрел Хаконссона по правой руке железным ломиком. Хаконссон взвыл и с лязгом выронил меч. Он отшатнулся, придерживая пострадавшую руку, потом, увидев Халли с мечом, метнулся в сторону, перемахнул через стену и тяжело рухнул в навозную кучу.

Его бегство как будто послужило сигналом к отступлению. Еще двое воинов в шлемах внезапно повернулись, перепрыгнули через стену и исчезли в тумане. Всеобщее стремительное движение внезапно замедлилось; усталые люди опускали оружие.

Халли видел все это краем глаза. Он безмолвно уставился на человека с ломиком.

— Привет, Халли! — отдуваясь, сказала Ауд.

Он не ответил: остальные выжившие молча собирались вокруг него в узком дворике, и он понимал, что сейчас надо обратиться к ним. Все, кроме Унн, которая поднимала на ноги Бруси, имели жалкий вид. У большинства были раны на руках или на теле; многие лишились оружия или держали в руках какие-то обломки. На земле лежало несколько тел.

Скребок Унн был темным и влажным. Мясистое лицо женщины сияло торжеством.

— Не такая уж трудная это работа, Халли! Свейн мог бы гордиться нами! Сегодня нам есть что праздновать!

— Надеюсь, ты права, — сказал Халли. — Стурла, Бруси, вы не ранены? Сделайте, пожалуйста, одну вещь. Быстро обойдите стены и уберите все пугала. Уносить их не надо, просто сделайте так, чтобы их не было видно снаружи. Если они все еще будут там, то Хаконссоны, вернувшись, догадаются, что это не настоящие воины. Быстрее!

Юноши исчезли в темноте. Халли обратился к Унн и прочим собравшимся вокруг:

— Вы сражались отлично. Сколько их тут было? Сколько человек мы потеряли?

— Через стену перелезли семеро, — ответила Унн. — Четверым удалось сбежать. Ну а мы — сам видишь.

Халли взял фонарь и осмотрел лежащие на земле тела. Трое Хаконссонов были мертвы. Одного из них Халли знал лично. Ни Хорда, ни Рагнара среди них не было.

И четверо людей из Дома Свейна лежали с ними рядом. Трое, мужчина и две женщины, были убиты мечом, а Куги-скотник — тяжело ранен, ему рассекли руку и грудь.

Халли опустился на колени рядом с ним. Лицо у Куги было серо-зеленым, глаза блестели лихорадочным, безумным блеском.

— Ты молодец, Куги, — сказал Халли. — Ты герой нашего Дома! Мы сейчас отнесем тебя в чертог.

Голос Куги звучал слабо, но твердо.

— Халли, мы победили?

— Мы отразили нападение со всех трех сторон. По крайней мере половина нападавших убиты или взяты в плен. Мне надо поговорить с Лейвом.

Он стиснул плечо Куги и встал. Оглянувшись, Халли увидел, что остальные защитники окружили павших. Некоторые плакали. Сердце у него сжалось, но лицо оставалось спокойным.

— Ауд, — громко сказал он, — распорядись, чтобы раненых отнесли в чертог! А те, кто еще может сражаться, пусть ждут здесь и охраняют это место. Я попрошу Гудню, чтобы вам принесли еды и пива. Первое нападение мы отразили, но бдительность терять нельзя!

Халли шагал к чертогу, сопровождая раненых. Ауд была вместе с ним. Они на ходу разглядывали доставшийся ему меч. Еще три меча остались у защитников стены.

Рукоятка меча была грубой: тяжелый металлический клин, кое-как обмотанный тканью. Клинок, чуть длиннее руки Халли, выглядел довольно неровным и местами был зазубрен и поцарапан.

— Кончик достаточно острый, — сказала Ауд, — а вот лезвие туповато. Не очень-то он похож на меч героя!

Халли хмыкнул.

— Конечно, кузнецам Хорда пока далековато до мастеров древности. Возьми его себе, если хочешь. Я все равно не могу им сражаться, как ты и предсказывала: он для меня слишком длинный.

Он говорил вяло, отстраненным тоном. Его все еще преследовали воспоминания о битве: крики раненых, лица убитых… Он слышал, как Ауд говорила что-то еще, о битве, об их успехе, но мысли его были заняты другим. Там, в тумане, Хорд собирает своих людей, подсчитывает потери… Что он будет делать теперь? Обратится в бегство? Вряд ли. Это будет такой урон его чести… Что же тогда? Все зависит от того, сколько бойцов осталось у Хорда.

— У нас есть пленные! — сказала вдруг Ауд. — Смотри!

У крыльца чертога собралась толпа. В центре толпы с мечом в руке стоял Лейв, брат Халли. Он что-то громко говорил, бурно жестикулируя. Вокруг него столпились человек пять-шесть защитников, что были с ним в восточном переулке, раненые, пришедшие от западной стены, и пара человек из тех, что пришли с Эйольвом. Все смотрели на двоих Хаконссонов, окровавленных, безоружных и без шлемов. Руки у пленников были туго связаны за спиной.

Один из защитников — Болли-пекарь, туника у него на плече была окровавлена — пнул пленника в лодыжку. Тот отшатнулся, вскрикнул от боли. Лейв и многие другие расхохотались. Кто-то еще ударил другого Хаконссона сзади; на землю брызнула кровь. Толпа колыхалась и надвигалась на свои жертвы, точно живое существо. Халли подошел ближе.

— Болли, прекрати это! — приказал он. — Прекрати, Рунольв!

Бледные лица, искаженные злобой, повернулись в его сторону.

— Они убили Кетиля и Грима! — сказал кто-то.

— Все равно. Оставьте их в покое!

Халли обнаружил, что обеими руками сжимает рукоять меча; он окинул взглядом внезапно притихшую толпу.

— Только попробуйте их тронуть — будете иметь дело со мной! Рассказывай, Лейв. Что там произошло?

Брат смотрел на Халли исподлобья, его грудь тяжело вздымалась и опускалась.

— Мы поймали их в сети, — ответил он наконец. — Их было семеро, среди них Хорд и Рагнар. Они дрались как бешеные, но силы были неравны. Нескольких наших ранили, но я сам убил одного из Хаконссонов, а Торли отрубил голову другому. Потом они убили Кетиля из-за сетки, и Грим, который видел это своими глазами, обезумел от горя. Он спрыгнул с крыши в переулок и налетел на убийц сына с молотом. Успел убить одного, но тут Хорд набросился на него, точно демон, и Грим погиб. Отважный был человек!

В толпе загомонили, подтверждая его слова. Лейв кивнул.

— И, принимая во внимание все случившееся, — продолжал он, — я не вижу причин, почему мы теперь должны быть к ним милосердны!

Он говорил негромко, но тем не менее в его голосе звучал вызов. И толпа была на его стороне. Кое-кто попытался прикрикнуть на Халли, но тот не обратил внимания на недовольных.

— Ты не закончил свой доклад, Лейв, — сказал он. — Где же Хорд и Рагнар?

Лейв пожал плечами.

— Прорубили внешнюю сетку и сбежали. А эти двое были ранены и не сумели последовать за ними. Битва окончена. Мы победили и теперь можем делать что хотим. Я за то, чтобы убить их!

— Нет, — сказал Халли. — Запрем их в амбаре. Болли, тебе ближе всех. Ступай и сделай это.

Воцарилось молчание. Толпа замерла в нерешительности. Халли чувствовал их враждебность, но они молчали и ждали, когда Лейв выскажется за них. Лейв опустил глаза, потом огляделся по сторонам, окинул взглядом присутствующих. Их молчаливое согласие придало ему решимости.

— Они враги нашего Дома, Халли! — бросил он. — Они нарушили законы долины, убили людей нашей крови! Мы все знаем, чего они достойны — смерти!

Толпа одобрительно взревела. Халли оскалил зубы. Одной рукой он по-прежнему сжимал меч, вторую опустил на пояс и стиснул рукоять ножа.

— Лейв, — отозвался он, — я не думал, что придется тебе это объяснять! Мы пощадим этих людей по двум причинам. Во-первых, потому, что убивать беззащитных бесчестно, а во-вторых, потому, что ночь еще не кончилась! Там, за стеной, остались девять человек. Хорд еще вернется, и тогда, если дело дойдет до переговоров, нам понадобятся заложники. Надо быть глупцом, чтобы отрицать это! Повторяю, Болли, — говоря это, он не сводил глаз с Лейва, — ступай и отведи пленников в амбар!

Все снова уставились на Лейва. Тот стоял не шевелясь. Потом едва заметно кивнул. Толпа всколыхнулась. Однако никто не сказал ни слова, и пленников увели прочь.

— Хорошо, — продолжил Халли. — Теперь надо расставить часовых вокруг Дома. Если Хорд попытается…

— Сдается мне, братец, — хрипло сказал Лейв, — что тебе уже хватит нами распоряжаться. Ну да, твой план сработал отлично, никто этого не отрицает. И быть может, действительно имеет смысл пока пощадить заложников, как ты и говоришь. Но теперь все будет иначе. Мы отразили нападение, и вряд ли Хаконссоны осмелятся угрожать нам, когда их осталось всего девять. Так что, скорее всего, твои навыки насилия и убийства нам теперь ни к чему. Возможно, пришло время вспомнить, что все эти несчастья обрушились на нас именно по твоей вине!

Он огляделся. Толпа одобрительно зашумела.

— Но ведь это же Хорд во всем виноват, а не Халли! — гневно воскликнула Ауд. — Не говори глупостей, Лейв!..

Халли коснулся ее руки.

— Сейчас не время об этом спорить, — сказал он. — Надо готовиться встретить Хорда…

Однако толпа шумела все громче.

— Вот видишь? — воскликнул Лейв. — Люди знают, что я прав! От тебя одни неприятности, Халли, так было всегда! Сколько человек погибло сегодня? И все из-за тебя! Сколько человек ранено? Ты — позор нашего Дома, братец, и не будь матушка вне себя от горя, она бы тебе сегодня так и сказала!

Халли резко вдохнул.

— Ах вот как, братец?

— Да, именно так! Поэтому лучше помалкивай и предоставь мне заниматься делом.

— Халли… — Ауд взяла его под руку.

— Да все нормально!

Он стряхнул ее руку. Его безрукавка при этом разошлась, и из-под нее блеснуло серебро. Глаза у Лейва расширились.

— Что это такое? Что это на тебе?!

Все уставились на Халли и увидели под безрукавкой серебряный пояс. Люди заахали и заохали. Во время спора враждебность толпы все возрастала; ей требовался выход. Теперь цель появилась.

— Серебряный пояс Свейна! — выдавил Лейв, не веря своим глазам.

— Он его взял! — выдохнул кто-то. — Он носит его на себе!

В дальнем углу двора появился бегущий человек, но его пока никто не заметил.

— Он похитил удачу Дома! — воскликнула одна из женщин.

— Неудивительно, что мы так страдаем!

— Да, — ровным тоном ответил Халли, — это пояс Свейна, и когда этот пояс был на нем, Свейн ни разу не проигрывал битву. Кто-нибудь желает оспорить мое право его носить? Ты, Лейв? Ты, Рунольв?

Он ждал.

Бегущий человек вынырнул из тумана и срывающимся голосом крикнул:

— Халли!

Никто из толпы не отозвался. Халли тем временем улыбнулся, пожал плечами.

— Ну, если так…

— Халли!

— Тебя зовут! — сказала Ауд.

Это был Стурла, которого Халли отправил убирать пугала со стен. Он бежал со стороны Северных ворот. На лице у него застыл ужас.

— Халли! Халли! Там Хорд! С ним лучники, у них огненные стрелы! Они требуют привести тебя, или они подожгут Дом! Они нас всех спалят!

Никто не откликнулся. Все как один повернулись и уставились в туман. Над стеной взмыла оранжевая точка. Она неслась вверх и казалась немногим крупнее звезд, среди которых летела.

Точка на миг зависла в воздухе, как охотящийся коршун, а потом ринулась вниз, разрастаясь, полыхая, оставляя за собой светящийся след. Никто не успел шевельнуться или вымолвить слово.

Огненная стрела со свистящим воем ударилась о плиты двора в нескольких ярдах от Ауд и Халли. Круг оранжевого пламени на миг озарил их лица, порыв ветра рванул одежду, отбросил назад волосы. Оба не шелохнулись. Собравшиеся вскрикнули и кинулись врассыпную. Лейв бросился на землю. Воцарилось всеобщее смятение.

А над головами уже свистели новые пылающие стрелы; они с шипением падали с неба, превращаясь в огненные шары. Одна из них вонзилась в крышу чертога, другая — в Гримову кузницу. Раздались глухие удары; дерновые крыши вспыхивали мгновенно. Еще одна стрела взорвалась на мостовой рядом с флагштоком. В чертоге послышались крики; во двор высыпали перепуганные люди.

Халли взглянул на Ауд. Ауд встретила его взгляд.

— Пора, — сказал он.

— Халли, нет!..

— На, держи. — Он сунул ей в руку меч и сжал ее пальцы на рукояти. — Мне он только мешать будет. Лейв, — сказал он брату, который поднимался на ноги, — ты остаешься за старшего. Позаботься о том, чтобы побыстрее потушить пожар!

Лицо у Лейва было как воск, глаза бегали.

— А ты?..

— А я пошел спасать наш Дом.

Он обернулся к Ауд, улыбнулся ей в последний раз.

— Прощай!

И бросился бегом — прочь от нее, прочь от всех; мимо суетящихся людей Дома Свейна, мимо раненых и убитых, мимо тех, кто ненавидел его, и тех, кто не испытывал к нему ненависти; по улочке между хижин, где валялось оружие, шлемы и трупы; через порванные сетки и лужи крови, через груды камня и щебня, к троввской стене.

Он перебрался через стену, на миг замешкался, потом спрыгнул вниз и исчез. Приземистая, широкоплечая, кривоногая фигурка мгновенно растаяла в тумане.