"Жития Святых — месяц июль" - читать интересную книгу автора (Ростовский Димитрий)Житие преподобного отца нашего Александра, первоначальника обители неусыпающихСвятой преподобный отец наш Александр родился в Азии. Будучи еще в юных летах, он приходил для образования в Константинополь, где, довольно поучившись, приобрел значительные познания в науках. По достижении же зрелого возраста, поступил в военную службу и впоследствии был военачальником. Любил он, на досуге от служебных дел своих, читать книги Божественного Писания, потому что был добродетелен, честен, постоянен, богобоязлив и украшен целомудрием и воздержанием. Прочтя Ветхий и Новый Завет, он углубился своею мыслью в Евангельские словеса, реченные пречистыми Христовыми устами: — Отче, всё ли истинно, что написано в Евангелии? Услышав такой вопрос, преподобный Илия удивился и в смущении подумал, что вопрошавший его прельщен каким-нибудь неверием от диавола. Не отвечая ничего на вопрос, он сел и склонил главу свою, а в это время пришли к нему братия. — Братия, — сказал им преподобный Илия, — помолимся о брате нашем Александре, увязшем во вражеские сети. И встав сотворил молитву со слезами, а потом, обратившись к Александру, сказал ему: — Откуда пришел к тебе такой сомнительный помысл, что ты не веришь написанному в святом Евангелии? — Не не верую я, отче, — ответил ему Александр, — а только спрашиваю, всё ли истинно написанное в святом Евангелии? — Воистину, всё истинно, — отвечали ему все братия, — и никакого в этом не может быть сомнения. Тогда сказал им Александр: — Если всё истинно написанное, то почему же мы не исполняем оного? — Невозможно немощному человеку исполнить всего, — ответили ему братия. После такого ответа Александр, воспламенившись своим духом и за ничто почитая прежнее житие свое, проведенное не в совершенном исполнении евангельских слов, вознамерился уйти в пустыню, чтобы там удобнее пожить по евангельскому слову. Испросив благословение у преподобного Илии и с любовию простившись с братией, пошел он с упованием на Господа, ничего не имея при себе, кроме святого Евангелия. Семь лет пробыл он в пустыне, не имея никакого попечения ни о чем земном. Как он питаем был, по благопромышлению Божию, в пустыне, откроется из последующего повествования. По исполнении семилетнего пребывания в пустыне, преподобный Александр узнал, что невдалеке от места, где он находился, есть одно селение, в котором жили служившие бесам идолопоклонники. Возгоревшись по Боге ревностью, пошел в это селение и зажег там идольский храм. Увидевши это, жители сбежались к пылавшему капищу и нашли здесь преподобного Александра. Он не отошел от зажженного им капища, но нарочито ожидал, когда стекутся сюда жители идолопоклонники, потому что не хотел утаить от них сделанного им. Когда начали спрашивать его о зажжении храма, то он признался и сказал, что он зажег его. Услыхавши это, бросились на него и хотели убить его, но Бог хранил раба Своего. Некоторые из жителей не согласны были на убиение Александра и посему не допускали устремившихся на него и настаивали, чтобы виновного в поджоге предать городскому суду. После сего, когда все поуспокоились от своей горячности, святой возвысил свой голос и сказал: — О люди! уразумейте ваше заблуждение, познайте истину, избавьте себя от вечного осуждения, я возвещаю вам Царство небесное. И начал им, как Апостол, проповедовать слово спасения. Некоторые слушали его учение, а другие не хотели внимать его словам и отвели его в городской суд. Градоначальником в том городе был тогда Равул. Он, слушая от уст преподобного преподаваемое Божие учение, долго противоречил ему, стараясь оспорить это учение от своих языческих книг и устрашал святого угрозами мучений. Наконец, убедившись, что преподобный Александр и нравом своим кроток, и премудр в своих ответах, и что проповедуемое им учение непреодолимо, Равул не сделал ему никакой неприятности. Напротив, Господь так устроил, что сей градоначальник пригласил к себе Александра одного, чтобы вести с ним наедине беседу, и прежде всего спросил: — Скажи мне правду, на каком основании вы, христиане, так презираете жизнь вашу? На этот вопрос преподобный ответил Равулу: — Не так ты говоришь, мы не презираем нашей жизни, но стараемся сохранить себя бессмертными во веки. Истинная жизнь в том и заключается, чтобы жить вечно, а жить только временно — это не жизнь, а смерть. Эту временную, смертную жизнь мы и презираем ради будущей вечной, бессмертной жизни, потому что писано нам: Сказал ему на это Равул: — А где вы надеетесь быть, по прекращении сей земной жизни? Святой начал проповедовать ему о царствии небесном и об уготованных праведным вечных благах. Неверному язычнику, как басня, представлялись сказания святого, но не смотря на это, ему еще более хотелось слушать новое для него учение, и он спросил еще о начале святой веры. Тогда преподобный, поучая его Богопознанию и раскрывая о благоутробии Божием к людям, начал повествовать о деяниях Господних от самого создания мира, до креста и вольной Христовой смерти, — до воскресения и преславного вознесения на небо. День и ночь продолжалась беседа. Ни пищи, ни питья собеседники не употребили и даже ко сну не клонило их. Когда была речь о святом Илии пророке, как по его слову заключилось небо и как по его молитве ниспал на жертвы огонь, какого не могли вымолить у своих идолов жрецы Вааловы, Равул, слыша это, смеялся и говорил: — Все эти ваши христианские басни — выдумки. Советую тебе полезное: принеси вместе с нами жертвы нашим богам; они милостивы и простят тебе то, что ты по неведению прогневал и оскорбил их, сожегши их храм. Святой сказал: — Если действительно боги те, которых ты называешь богами, то почему при пророке Илии не послушали жрецов своих, когда они целый день взывали к ним и не свели с неба огня на жертвы? А раб Божий Илия только один и однажды помолился к нашему единому, на небесах живущему Богу (3 Цар.18:23–39), и тотчас спал с неба огонь и попалил не только дрова и жертву, но и воду и камни и самую землю пожег, а потом спал свыше огонь и на тех пятидесятников, которые хотели схватить пророка, и сжег их с воинами их (4 Цар., 1 гл.). Рассмеялся Равул и сказал: — Если то действительно было, то и ты называющий себя рабом Бога твоего, сделай то же. Вот пред нами множество рогож и хворосту, помолись своему Богу, как и Илия, чтоб сошел огонь с неба и сжег это. Тогда и я скажу, что нет другого Бога, кроме Бога, в Которого веруют христиане. Святой сказал: — Сперва ты помолись своим богам, пусть они это сделают. Равул ответил на это: — Я не имею ни силы, ни дерзновения пред моими богами, помолись ты своему Богу. Тогда святой Александр, вспомнив, что, по Евангельскому слову, всё возможно верующему (Мрк.9:23), с твердою верою и упованием на Бога, встал на молитву и как только, воздевши свои руки, начал молиться, тотчас ниспал с неба огонь на рогожи и хворост и пожег их. Видя это, Равул пришел в великий ужас и боялся, как бы не пал и на него огонь и не сжег его, как пятьдесятников при Илии пророке. И воззвал Равул громким голосом и сказал: — Воистину велик Бог христианский! И хотел об этом чуде рассказать народу, но святой строго запретил ему, чтобы никому не сказывал. И умолчал Равул, затаив это в себе, пока жив был преподобный Александр. После же его кончины он объявил о сем чуде пред епископами и монахами, именем Божиим подтверждая истину своего сказания. После совершенного преподобным Александром чуда, градоначальник Равул целую седмицу был неразлучно с святым Александром для научения в истинах веры и для наставления на истинный путь спасения, а затем просил просветить его и святым крещением, так как приближался пресветлый день Святой Пасхи. Но ненавистник человеческого спасения диавол захотел воспрепятствовать исполнению этого святого дела и вложил Равулу мысль, чтобы не в городе принять святое крещение, а в церкви, которая находилась за городом. Пошли туда в сопровождении многих из граждан с женами их и детьми. Когда же пришли к сей церкви, то увидали здесь страшно беснующуюся девицу. Испугался Равул и сказал: — Не хочу быть христианином. Эту девицу наказывают боги за то, что она приняла христианскую веру. Боюсь, чтобы и со мной подобного не случилось. Сказав это, отошел от церкви и хотел возвратиться назад. Святой же удержал его и сказал: — Зачем поддаешься диавольскому искушению? Эта девица наказывается за свои грехи, по попущению Божию. Она обещалась пред Богом сохранять чистоту девства, но не соблюла своего обещания и за это страдает от бесов, будучи предана сатане, чтобы душа ее спаслась. А что это истинно, пойди сам к девице и спроси ее. Равул подошел к беснующейся и от нее самой услышал громогласное признание в грехах, за которые Бог попустил войти в нее сатане и мучить ее. После сего Равул оставил всякое сомнение и просил у святого крещения себе. Когда он крестился и вышел из святой купели, то белая одежда, которая, по обыкновению христианскому, приготовлена была для него к крещению, оказалась вся, сверху до низу, с изображенными на ней красными в кругах, как бы киноварью написанными, крестами. Все удивились такому чуду, а пришедшие сюда за Равулом мужи и жены просили и себе святого крещения. Святой же Александр, желая увериться, что воистину они веруют во Христа, сказал им: — Следует вам доказать вашу веру. Пойдем в город и, если кто из вас имеет в своем дому идолов, пусть вынесет их на середину града и разобьет их на части своими руками, а потом уже сподобится святого крещения. Все согласились исполнить это и, придя в город, вынесли из своих домов великое множество идолов и разбили их на середине города, после чего и просвещен был весь город святым крещением. Преподобный оставался на некоторое время в городе и утверждал новокрещеных в святой вере. Когда же увидел, что они утвердились в благочестии и благодарят за это Бога, то сказал Равулу: — Доселе вы были питаемы млеком, а теперь следует вам питать себя и твердою пищею. Если кто из вас хочет совершенным быть в жизни христианской, пусть послушает Христовых словес. Он говорит: Равул, услышав это, сказал: — Я не могу быть таким совершенным христианином. Если я всё продам и раздам, то кто будет пропитывать многих моих домашних, и как без заботы можно приобрести то, что нужно для жизни? Если ты хочешь уверить меня в этом, покажи мне на деле, чтобы хоть один день мог пропитать меня и всех моих домашних без нашей об этом заботы. Не знаю, как ты сможешь это сделать, когда ты сам нищий и когда у тебя и для своего пропитания ничего нет и на один день. Если же ты в городе сделать этого не сможешь, о что будешь делать в пустыне, когда мы всё оставим и пойдем за тобой? Святой же, имея твердое упование на Бога, решительно сказал: — Возьми домашних своих и, если хочешь, друзей своих, которых знаешь, и веди их на целый день в какую угодно далекую от людей пустыню; буду и я с вами; хлеба чтобы не было ни у кого из вас, даже самого малого куска, и никакой другой пищи. Если Бог не насытит вас, как прежде Израильтян в пустыне, тогда и не будете верить моим словам. Равул согласился. Когда настало утро, он взял с собою домашних и друзей и пошел в одну непроходимую пустыню, вместе с преподобным Александром, желая видеть на деле исполнение его слов. Шли целый день и уже настал одиннадцатый час, когда они остановились на месте между двух гор, к которым не было ни откуда никакого следа. И начал святой Александр по обыкновению своему совершать вечернее пение, а Равул и его спутники, будучи уже изнуряем голодом, думали, что они будут есть. Когда же окончил святой молитву, то увидели они какого-то, идущего к ним, простого селянина, который вел за собою скот, тяжело навьюченный большими мешками, висевшими по обеим сторонам, в которых были чистые и теплые хлебы и плоды садовые и огородные. И сказал преподобный Равулу: — Получите эту пищу, и не будьте неверны, но верны. С радостью приняли они привезенное, и Равул, удивляясь с своими друзьями, сказал: — Откуда в этой пустыне появился человек с такой пищей? Мы, шедши целый день, едва могли придти сюда, сему же следовало только в полночь выйти из дому, чтобы в этот час придти на это место. Если же он и полночь вышел, то почему эти хлебы и теперь теплы, как будто сейчас вынуты из печи? Так удивляясь, спросили они пришедшего к ним: — Откуда и кто послал тебя сюда? — Меня послал к вам мой Господин, чтобы вы не были голодны, — ответил им пришедший. Когда же они хотели еще что-то сказать этому человеку, то он тотчас сделался невидим и со всеми пришедшими с ним животными, потому что это был ангел Божий в образе простого человека. Ужас объял всех, и тогда все поверили словам преподобного, а еще более словесам Христовым, чтобы ни о чем не заботиться работающим Господу, но во всем полагаться на Промысл Божий. Затем, поблагодарив Бога, ели и ночевали тут, а на другой день возвратились в город. После этого чуда можно было понять, чем преподобный Александр питался семь лет, во время пребывания своего в пустыне, не имея никакого попечения о житейском. Этим чудом градоначальник Равул сильно укрепился и без всякого уже колебания возжелал упражняться в богомыслии. Он прежде всего отказался от своей должности, а потом начал продавать свое имение и, по согласию с женой и дочерьми (а сына у него не было), раздавать нищим, оставив только им часть на пропитание. Жена его с дочерьми устроила монастырь и, послуживши в нем Богу всем сердцем, угодила Ему, а Равул, всё свое раздав и отпустив на свободу своих рабов, ушел в пустыню, из которой чрез несколько лет изведен был и поставлен епископом городу Эдессе [1]. Довольно лет прожил он в святительском сане и, как свет, просвещал свою паству. Но мы возвратимся к повествованию о преподобном Александре. Преподобный Александр, видя тот город, который он просветил святою верою, процветающим, по благодати Господней, и преуспевающим, веселился в душе своей, но сердце влекло его опять в пустыню. Граждане желали иметь его у себя епископом и умоляли его об этом. Когда же он не согласился и хотел тайно уйти от них, то они и днем и ночью стерегли у городских ворот, чтобы не упустить своего отца и учителя. Но преподобный, как некогда святой Апостол Павел, некоторыми из учеников своих был спущен чрез стену в корзине (ср. 2 Кор.11:32), и удалился в пустыню для любезного ему безмолвия. Шел он два дня по пустыне, и на пути оказалось жилище разбойников. Разбойники взяли его и привели к своему начальнику. Преподобный же своими Боговдохновенными словами не только укротил свирепого и зверонравного вождя разбойнической шайки, но и довел до умиления жестокое сердце его, так что он уверовал во Христа и чрез несколько дней просвещен был святым крещением. Совершив над ним крещение, преподобный спросил его: — Чего просил ты у Бога мысленно пред крещением? — Просил я, — ответил ему крещеный, — чтобы Господь, по очищении грехов моих в купели крещения, скорее взял от меня душу мою. — Исполнится то, о чем просил ты, — сказал ему святой. В восьмой день, когда новокрещеный, после очищения своего в святой купели, омыл грехи еще многими слезами истинного покаяния, он преставился к Господу. Видев это, и прочие разбойники присоединились к святой вере и, приняв крещение, начали вести свою жизнь с сокрушенным покаянием, а спустя немного времени, и самое жилище разбойников обращено было в монастырь, в котором подвизались разбойники, отрекшись от мира, став ревностными иноками. Преподобный несколько времени жил с ними и, учредив иноческие уставы и поставив для них опытного начальника, удалился в глубочайшую пустыню, радуясь о спасении человеческих душ. Два дня шел он и достиг Евфрата. Переправившись чрез реку, он нашел дерево с весьма обширным внутри дуплом, и эту пустоту в дереве избрал местом для своего пребывания. В дневное время ходил он по горам и по пустынным дебрям, а на ночь приходил к месту своего обиталища. Чем он питался, не нужно спрашивать, когда в пустыне Равулу с его спутниками, как сказано, испросил хлеб у Бога. Обитал он на этом месте долгое время. По Божию внушению, начали приходить к нему братия и селиться при нем, желая подражать равноангельскому житию его. Пребывание здесь преподобного продолжалось двадцать лет. В это время на мести, при Евфрате, устроилась великая киновия, в которую собралось множество братии. До четырехсот человек было здесь братии из разных стран, — из Греции, из Рима, из Сирии и из Египта. Бог собрал такое стадо и вручил его доброму пастырю преподобному Александру. Но что удивительнее? Такое множество братии, при малом попечении о пище и одежде, имело каждый день полное во всем довольство. И они ничего не оставлял на другой день, а раздавали всё приходящим к ним нищим и странным. Промысл Божий посылал на всякий день пищу рабам Своим. В это киновии, в первой, учрежден был новый, нигде прежде не бывший, чин неусыпающих. Преподобный Александр сначала установил, чтобы братия ходили в церковь на славословие Божие по семи раз в сутки, по слову пророка, который говорил: Наконец, Господь въяве предстал ему и сказал: — Начни желаемое тобою, — оно приятно Мне. И поведал преподобный о явлении Господа некоторым духовнейшим из своей братии, но и им объявил не от своего имени, уподобляясь в этом случае святому Апостолу Павлу, который о себе говорил: По исполнении двадцати лет пребывания своего при реке Евфрате преподобный Александр, видя свою киновию вполне благоустроенною и чин неусыпающих в ней, равно как и все уставы, относительно постнического жития, утвердившимися, возвеселился духом своим и много благодарил Господа. После сего, побуждаемы великою ревностью о спасении душ человеческих, восхотел он идти к персидской земле, где весьма укоренено было языческое нечестие. Избрав с собою в путь из братии сто пятьдесят человек, а прочих вручив опытному старцу Трофиму, поставив его игуменом и преподав братии мир и благословение, переправился с отделенной себе братией чрез реку Евфрат и направился по пустыне к персидским пределам, ничего не взяв с собою, кроме священных книг. И в пути, которым шел, никогда не прекращал с братиею непрестанное на два лика псалмопение, как и в церкви, с переменами по часам и днем и ночью. Желая испытать терпение сопутствующих ему братий, он водил их по пустыне, где нельзя было достать никакого пропитания, кроме лесных ягод, которыми и предоставил питаться в дозволенное время. Некоторые нетерпеливые начали роптать, как прежде израильтяне на Моисея. Они говорили преподобному: — Ты вывел нас в эту пустыню уморить нас голодом. И задумывали уже тайно возвратиться в обитель. Таких оказалось тридцать человек. Провидя помышления их, по откровению Божию, преподобный обличил их в маловерии и велел им возвратиться назад, а прочим сказал громким голосом: — Верьте мне, братия, что нынешний день Господь пошлет нам обильную пищу и посрамит неверие. Наконец приблизились они к границам персидской земли, где построены были греко-римскими царями хотя не большие, но укрепленные города, в которых было и войско для защиты от неверных. Когда уже недалеко от этих городов преподобный с братиею шел по пустыне, неожиданно, по повелению Божию вышли к нему навстречу военачальники из тех городов, называемые трибунами, с достаточным количеством хлебов и другою разною пищею, и молили святого посетить города их и просветить их, так как много в них обитало служителей бесов. Вкусив с благодарением принесенной пищи и отослав в киновию тех, которые оказались маловерными и нетерпеливыми, святой пошел в те города и при помощи Божией благодати в короткое время всех обратил ко Христу евангельскою проповедью. В одном из сих городов не хотели принимать его учения, особенно когда услышали учение его о милостыне и щедром подаянии. Богатые тогда сказали ему: — Ты пришел бедняками сделать нас. Посему преподобный и ушел от них, а Бог наказал их бездождием. Три года не было у них дождя, пока не сознали они греха своего. Начали они искать преподобного; найдя его уже в Антиохии, умоляли его, чтобы он простил им грех их. После сего раскаяния на четвертый год сильнейший дождь напоил землю и было великое изобилие земных плодов и обращение душ ко Господу. Путешествуя далее по пустыне, преподобный пришел к городу, называемому Пальмира, построенному в этой пустыне еще Соломоном. В этом городе жители хотя и назывались христианами, но были из иудеев и придерживались еще ветхого закона. Они, увидевши приближающегося к ним Александра с братией, затворили от него городские ворота. — Кто, — говорили они, — может прокормить такое множество иноков? — и не пустили их к себе. Но преподобный возблагодарил Бога и сказал: — И действительно: когда отошли они от города на некоторое расстояние, недалеко отсюда обитавшие неверные, по расположению Господом их сердец, вышли к ним навстречу с хлебом и всякими земными благами и угостили их и удовольствовали. Отсюда пошел преподобный в Антиохию. Так Бог направлял его путь на пользу многим. И когда приблизился он к Антиохии, исполняя чин обыкновенного непрестанного псалмопения, узнал о прибытии его епископ этого города Феодот, а имя Александрово везде уже было прославляемо и чтимо. Диавол же возбудил некоторых злых и завистливых людей, которые и наклеветали епископу на преподобного и на братию его, будто всё, что они соблюдают — и посты и молитвы, — то делают лицемерно, для тщетной славы, напоказ людям. Епископ, не рассудив о ложной клевете, послал многих из своих слуг с теми клеветниками прогнать с бесчестием от города Александра и всех, кто с ним, но, водимый преподобным Александром, честный лик земных ангелов вошел уже в город с обычным псалмопением, так что посланные епископом встретили их уже в городе. Они, как разбойники, напали на них и, схватив каждого из них, много и тяжко били и вытаскивали вон из города, а преподобному Александру, как начальнику, усугубили раны и бесчестия. Преподобный же и братия его радовались, что сподобились пострадать невинно. Преподобный знал, что это случилось по диавольскому наущению, чтобы воспрепятствовать благому делу и пользе от него для многих. Он возгорел духом и опять тайно ночью вошел с братиею в город и найдя здесь ветхие пустые бани, в них исполнял свое псалмопение. На другой день епископ узнал об этом. Хотя и не прошел еще гнев его, но и на милость он уже склонялся, боясь не только Бога, но и народа, потому что все граждане антиохийские обрадованы были пришествием к ним Александра, которого все почитали за великого пророка и весьма гневались на епископа за причиненное им преподобному отцу и братиям его бесчестие и увечье. Сам епископ, наконец, умилился и благословил оставаться в городе Александру и братиям его. И были пустые бани обителью для них. Но спустя немного времени граждане, с благословения соизволения епископа, создали церковь для преподобного и устроили монастырь. После этого многие из народа, переставая посещать свои церкви, сходились на церковное пение к преподобному Александру, чтобы слышать от него и медоточное его назидание, которым он поучал приходивших к нему. Душа каждого горела любовью к преподобному: всё, что нужно было для него и для его братии, приносимо было каждый день. Но они вкушали пищу только однажды в день после девятого часа, а остальное всё раздавали нищим и ничего не оставляли на другой день. Бог постоянно посылал им пищу и всё нужное от милостивых нищелюбцев. Спустя несколько времени преподобный восхотел иметь при своей обители больницу и странноприимную и по испрошении от епископа благословения, устроил по своему желанию. Хотя сам он, будучи нищим, ничего не имел, но богатые всё предоставляли ему от своих сокровищ: все с радостью давали ему, чего бы он ни потребовал и всегда с усердием делали всё, к чему бы они ни располагал их. Преподобный сам ухаживал за больными, сам покоил и странников, наделяя их всем нужным для них из подаяний, получаемых от боголюбивых людей, располагаемых Богом к благотворительности. Больным он подавал исцеление чрез возложение рук своих, проявлявших великую силу. И прославляли Бога, чудодействующего чрез него. Замечал преподобный, что епископ в делах своих поступал не соответственно своему званию; видел он не по правде поступающими и воеводу городского, и других важных сановников и, проникшись Илииною ревностью и вместе с тем будучи преисполнен кротости, безбоязненно и смело обличал, научая их правде от слова Божия. Всем он был учителем и наставником. Но не всем приятна была такая его ревность, особенно же начальствующим. Некоторые и из духовенства хотя и удивлялись его добродетельному житию, но весьма ненавидели его и возбуждали против него епископа. Поэтому послан был от епископа самый злобный иподиакон, по имени Малх, со многими слугами к преподобному, чтобы выгнать его из города. Малх, пришедши, с яростью сильно ударил в лицо святого и сказал: — Уходи из этого города, нечестивый! Преподобный же, как незлобивый агнец, сказал ему в ответ кротко, — только евангельским словом: — И когда иподиакон Малх и пришедшие с ним слуги хотели нанести преподобному еще большее оскорбление и изгнать его из града, сбежался в это время народ и сделалось великое смятение; потому что все защищали святого отца и его братию, так что Малх и те, кто был с ним едва могли спастись от волнения народного. Епископ еще более воспылал гневом и советовался с воеводою, который также был гневен на святого. После этого взяли преподобного из обители, тайно от народа, ночью, и прогнали его в Халкиду; разогнали также и братию его, и разошлись все, куда кто мог. По истечении же некоторого времени преподобный Александр снова возвращен был в Антиохию, потому что все антиохийские граждане скорбели о нем и роптали на епископа и на воеводу. Но преподобный, не найдя братии своей, и сам не пожелал жить здесь и намеревался уйти. Узнавши о сем, граждане стерегли его у ворот, боясь, как бы он не вышел, потому что великую любовь имели к нему и желали, чтобы остался жить у них. Преподобный же, решивши оставить Антиохию, переменил иноческую свою одежду и, надев на себя рубище, под видом нищего, вышел ночью из города. Шел он несколько дней и пришел в Киринфинийскую киновию. В этой киновии он нашел весь тот чин, какой он установил в своей киновии при реке Евфрате, удивляясь и предполагая, что этот чин перенес сюда кто-нибудь из его учеников, благодарил Бога за то, что Он и в этой стране показал ему плоды трудов его. Когда же братия узнали, что это Александр, весьма возрадовались о его пришествии к ним, потому что везде было прославляемо его имя и давно им желательно было видеть его. Пробыв некоторое время в этой киновии, преподобный пошел отсюда в Константинополь. Бог призывал его туда для спасения многих. Пошли с ним из этой киновии двадцать четыре брата. Пришедши в Константинополь, поселился он при церкви святого Мины, и начали собираться к нему братия. В немного лет собралось до трехсот братий из разных народов — греческого, римского и сирского. Таким образом устроилась здесь обширная обитель, и в ней учрежден был чин неусыпающих. Всё потребное, по благопромышлению Божию, доставляемо было для обители, как это видно будет из нижеследующего. Некоторые из людей знатных, слыша и видя сие нищенское и вместе с тем не имеющее никакой заботы житие иноков, упражняющихся только и днем и ночью в прославлении Бога и не заботящихся ни о чем земном, даже и о завтрашнем дне, нарочито посылали мужей в эту обитель, чтобы пробыть там несколько дней и наблюсти, откуда иноки получают на каждый день пищу. Преподобный Александр, провидя такое намерение, сказал в присутствии подосланных мужей одному из своих учеников: — Иди и приведи человека, который стоит у монастырских дверей. Пошел брат и увидел человека с большою корзиною, наполненною чистыми и теплыми хлебами, и ввел его с хлебами к отцу. Преподобный при всех начал спрашивать его: кто он такой и откуда принес хлебы? Спрашивал его не потому, чтобы сам не знал — для него ничего не было утаенного от Бога, но чтобы устыдить маловерных, которые пришли исследовать о житии и пропитании. Спрошенный же начал говорить: — Я хлебопродавец. Когда я вынимал сегодня из печи хлебы, явился мне какой-то светоносный муж, высокий ростом и прекрасный на вид и повелительно сказал: неси все эти хлебы рабам Вышнего. В ужасе я сказал ему: я не знаю места, куда нести. А он сказал: иди за мною, и я пошел за ним. Доведя до врат этой обители, он стал невидим. Преподобный восстав воздал благодарение Богу, и сделалась известна всем его вера в Бога и великое о нем Божие промышление. Настолько был преподобный прозорлив, что знал всё, что делали братия, и даже помыслы их. При случае наедине он обличал согрешения и отечески исправлял согрешающих. Имел он попечение и о больных и для служения им приставил четверых из братии и велел им каждый день приготовлять теплый напиток для тех, которым нужно было это в их болезнях. И исполняли это служащие. Случилось в один день, или же по воле Божией, чтобы показать твердую веру преподобного в Бога, служащие забыли приготовить для больных теплого напитка. Прозрев о сем и призвав одного из служащих, преподобный спросил, почему не согрели напитка, но тот, намереваясь утаить от прозорливого отца свой поступок, сказал ему, что нет у них дров. Преподобный же сказал ему: — Почему же ты утром не говорил мне о дровах? Неужели ты испытываешь меня? Впрочем, иди: согрелся уже напиток. Придя в больницу, брат, в самом деле, нашел котел полный и без огня кипящий и клокочущий. И удивлялись все этому чуду и вере преподобного. В то время церковь Христова смущаема была Несториевою ересью [2] и враг распространил в народе слух, что преподобный Александр еретик, потому что тогда на благочестие смотрели, как на ересь, а ересь считали благочестием, так как еретичествовали тогда многие и сам патриарх Несторий. Приведен был преподобный Александр на суд к зловерным и будучи спрошен о ереси, в которой был неповинен, ответил им словами из псалма: — Когда он это говорил, показался бес и закричал: «Зачем ты прежде времени мучишь меня», — и потом стал невидим. Святой после сказанных из псалма слов ничего более не отвечал тем, которые испытывали его, но, склонив взор свой книзу, оставался как агнец пред стригущим безгласен. Судьи разгневались и выгнали его вон от себя. Когда же в среде народа слуги сатаны хотели возложить на него свои руки и причинить ему зло, он, будучи защищен покровом Божиим, прошел невредимым посреди их и достиг своей обители, в которой много молитв вознесено было о нем от братии. Потом опять вооружился на него враг и восстановил еретиков против него, которые не только уже его самого, но и многих из братий мучили и узами, и темницею, и побоями, но всё это уготовляло преподобному преславный венец, а врагу посрамление. Когда же миновала еретическая буря, преподобный остальное время своей жизни провел в мире и, угодив Богу и приведя души многих ко спасению, отошел ко Господу [3] в глубокой старости, подвизаясь в иночестве пятьдесят лет, и с честью погребен был. При гробе его совершались чудеса: во всяких болезнях подавались людям исцеления молитвами преподобного Александра, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Емуже со Отцом и Святым Духом честь, слава, благодарение и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь. |
|
|