"Поле вероятности" - читать интересную книгу автора (Литвинова Наталья)

3. Чувства врасплох

Великолепный дворец "Премудростей" издали напоминал игрушку из слоновой кости. Прямоугольный и высокий дворец, со всех четырёх сторон был окружён арками такой же высоты, как и само здание. Лёгкие, резные арки и зданию придавали воздушность. Сверху дворец украшал решётчатый, в виде шестигранной пирамиды купол. С давних пор этот дворец жители Архинона приспособили для бракосочетаний. Вдобавок, его дивная красота усиливалась искусственной подсветкой. Но, и сам он будто светился изнутри.

А, вообще ритуал бракосочетания на марсе разительно отличается от земного и стоит некоторого внимания.

Итак, невестин зал был украшен цветами и лентами, свисающими из-под самого свода. Оттуда же разливался голограммный, радужный свет. Подружкой Ольга выбрала себе Нал, хотя ей настоятельно советовали выбрать девушку из высокого сословия. Но к Нал она уже привязалась, как к своенравной, строптивой собачке. Пусть она не послушна, но она своя. Ольге нравилась её прямота, когда придворные дамы ей лишь только льстили.

Что касается наряда, то Ольга чувствовала себя предводительницей павлиньей стаи. Белое, и без того немного полнило её, зато ей сделали красивейшую причёску и искуснейший макияж, такой, что Ольга вообще не узнавала себя в зеркале. Итак Нал ушла в совещательную комнату, где должна была встретиться с дружком жениха, а Ольгу в это время взял в оборот местный представитель власти. Как на экзамене, Ольге пришлось ответить на многие вопросы об истории Марса, о семейном кодексе Марса, и о своём душевном состоянии. О том, давно ли она знает Аристокла и даже о чувствах к нему. С этими формальностями Ольга справилась на отлично, отвечая то, что и полагалось в этих случаях. Чиновник благосклонно отступился, напомнив при этом, что если брак распадётся по её вине, она будет наказана.

— Я знаю, — откликнулась она, — я же читала.

Через некоторое время в своих бордовых одеяниях появилась Нал и, взяв Ольгу за руку, повела её к светящейся неподалёку платформе. Ступив на неё, Ольга поняла, что это лифт. Полёт был стремительным и долгим. Где-то в районе затылка звучала немного грустная, тихая мелодия.

— Всё, госпожа Ольга, — проговорила Нал, — жениха тоже не смогли уговорить.

Ольга, изумлённо на неё взглянула.

— Вы его уговаривали?

— Дружок уговаривал.

— Ну, вы и артисты! — Подивилась Ольга.

— Вы угадали. Искусство театра, а так же актёрское мастерство преподаётся в школах Марса.

— Вместо того чтобы преподавать полезные вещи.

Нал улыбнулась и заговорщически проговорила:

— Не в службу, а в дружбу, хочу предупредить: всё, что в ближайшие полчаса вы услышите или увидите, тоже будет искусным спектаклем, но главное в нём, это пройти через правду. А именно, нужно просто верить тому, что говоришь. Поверьте себе, а после забудьте — всё, как в кино.

— Спасибо за предупреждение, я ведь жутко легковерная.

Музыка смолкла и Нал шепнула:

— Тихо. Спектакль, спектаклем, а слова должны быть точными и никакого смеха, ты поняла?

Ольга не удивилась переходу на "ты".

— Где мне, ведь я не изучала…

В этот момент прозвучало оглушительное начало такта торжественного марша. Мгновенно, Нал схватила Ольгу за руку и вложила в её руку неоновую палочку.

— Держи её перед собой.

— Что это?

— Что-то вроде детектора лжи, — успела крикнуть вдогонку Нал, прежде чем исчезнуть в темноте вспыхнувшего на мгновение пространства.

Ольга осталась одна, слушая приятный торжественный мотив. Вдали замаячило, что-то белое, зрительно оформляясь в человеческую фигуру. Через минуту она поняла, что это Аристокл. Чувствуя движение своей платформы, Ольга наблюдала за, приближающимся Аристоклом. Когда до него осталось метров двадцать, зал, в котором они находились, осветился ослепительно белыми тонами. Он был совершенно пуст, лишь посредине выступала низенькая, круглая кафедра, такая же белая, как и всё остальное- пол, стены, потолок. Аристокл, так же, как и Ольга был одет в белый костюм, который очень даже, был ему к лицу. Наблюдая, как он приближается к ней, Ольга сделала первый шаг и тут же услышала чёткий, жёсткий вопрос где-то внутри себя. Вопрос касался её внутреннего состояния.

Ольга огляделась по сторонам, ища того, кто спросил, но никого рядом не было и только Аристокл неизменно приближался в её сторону. В тот момент, когда их глаза встретились, они уже стояли на расстоянии вытянутой руки. И тут началось колдовство, от которого Ольге сделалось не по себе. Она хотела отвернуться, но не смогла, он настойчиво держал её в поле зрения. Это был взгляд пылкого влюблённого, более того, он проникал в её сердце и прожигал сладкой истомой. В душе возникло непреодолимое притяжение, от которого хотелось немедленно прижаться к нему. Ольга не ожидала такого поворота. Нет, это было не то слабое чувство влечения, и естественно, не те чувства, касаемые Марка. Ольга пребывала в шоке не только от своих ощущений, её поразила перемена, случившаяся с Аристоклом. Тёмные, прищуренные глаза казались немного влажными и волнительно блестели. Слабая улыбка, чуть приоткрытых губ, завораживала, ему будто бы не хватало воздуха, ведь его дыхание было прерывистым. Что происходит? Ольга не верила своим ощущениям, а может ей это только кажется? Ответом на поставленный вопрос служили те неоновые палочки, которые они держали в своих руках. Интенсивность их света увеличилась, постепенно перекрасив палочки от бледно- жёлтого в ярко- алый цвет.

После чётких, торжественных и ясных слов клятвы Аристокл шумно выдохнул, продолжая пожирать её глазами, полностью перепутав все её мысли. Сиплым голосом она пролепетала то же самое.

Наконец из кафедры медленно выплыл прозрачный, светящийся шар, и повис в воздухе между ними а голос извне объявил их мужем и женой. В этот шар они вставили свои, полыхающие алым светом палочки, которые являли собой живое свидетельство их бракосочетания и всё, что происходило здесь, отразилось в глубине шара. Как только было объявлено о записи, вновь зазвучала мелодия и зал наполнился красками. Кафедра тут же провалилась, и остался последний акт в заключительной сцене. Они протянули друг к другу руки и наклонились для поцелуя. Прикосновение его влажных губ, и его близкое дыхание добило Ольгу окончательно и бесповоротно. Ослабевшая, она прижалась к нему и потеряла всякую реальность.

Пробудил её сменившийся ритм мелодии. Они поднялись с колен, и Аристокл, взглянув в её глаза, в последний раз отстранился. Для Ольги сказка продолжалась дольше.

Вне времени она оказалась на гигантских качелях, рядом он. Музыка меняла ритмы, переходя к нежным интонациям. Виртуальное освещение создавало эффект, вращающейся вокруг них галактики. Качели медленно приходили в движение навстречу ароматному воздушному потоку. Вокруг них падали несуществующие цветы и порхали диковинные бабочки. Но, этот мир постепенно отступал, опуская их с Аристоклом вниз, в реальность. А там им рукоплескала толпа гостей и родственников. И уже настоящие цветы летели в их сторону. Процессия проводила молодожёнов в их авто, и Ольга, наслаждаясь видом великолепного ночного Архинона, почувствовала себя на вершине счастья. Ярко освещённые улицы были заполнены народом, приветствующих их криками, забрасывающих авто цветами. На экранах шли трансляции. Всюду веселились, пели песни и плясали. Доносилась разнообразная музыка.

Сразу после того, как кортеж въехал на автостраду, Аристокл, глядя строго перед собой, произнёс следующее:

— Я надеюсь, вы ясно поняли, в чём состоит ваша задача и по отношению ко мне у вас не должно быть никаких иллюзий.

— То же самое касается и вас, — выпалила громко Ольга, приветливо улыбаясь счастливым Марсианам.

Аристокл хмыкнув, отвернулся в сторону. До Ольги смысл его слов дошёл лишь спустя минуту, и только сейчас ей стало невообразимо холодно.

Целый день, то есть ночь шло празднество, и на следующий день и ночь, тоже шло веселье. Ольга и не собиралась спать, ей хотелось прочувствовать и запомнить это радостное событие, а также, то неповторимое приобретённое чувство, которое то смущало, то, вдруг приводило в восторг, и взбудораживало. А слова, брошенные Аристоклом в авто, казались настоль несущественными, что их она попросту стёрла из памяти. Сказался выпитый накануне бокал вина. Она боялась, что все эти ощущения пройдут, чувствовалась их зыбкость, поэтому пыталась продлить их, радуясь жизни, пока это возможно.

— Нал, говорят, у вас есть зал "Смеха", ты не можешь меня туда проводить?

— Ой, госпожа Ольга, вам мало зала "Веселья"?

— Я хочу "Смеха"!

— Да, вы и так смеётесь безумолку, точно вам пятки щекочут.

Готовая рассмеяться, Нал сама еле сдерживала себя.

— Нал, — позвала её Ольга, и, смеясь, состроила ей рожицу.

Не выдержав, Нал прыснула со смеху.

— Ну, хорошо, пойдём, только потом не пожалейте.

Почти в каждом зале шла пирушка, звучала весёлая музыка. Гости угощались и танцевали. В некоторых залах, в более спокойной обстановке велись степенные беседы, в других, под грохот музыки и всполохи света веселилась молодёжь. Зал "Смеха" оказался довольно далеко, но, к сожалению, оказался запертым. И вообще, эта часть зала молчала, и даже свет здесь был тенистым, кое-где мелькали спины охранников.

— В чём дело, Нал?

Голос Ольги эхом прокатился по коридорам и холлам.

— Не знаю, — шёпотом отозвалась Нал, будто чего-то испугавшись. — Вообще-то я подозревала, что он заперт.

— Почему? — спросила Ольга.

Теперь она была одета в богатое убранство. Переодели и Нал, которая выглядела знатной сеньорой.

— Не знаю.

— Тогда, пойдём, прогуляемся вон, туда, — Ольга показала в ту сторону, куда уходил бесконечно длинный коридор.

Лишь только они ступили на него, тут же оказались в его конце, перед дверями, украшенными божественными фресками и сверкающими зеркальными вставками. Оказывается, здесь работала телепортическая дорожка.

— Мы с тобой, как две ряженые цыганки, — смеясь, проговорила Ольга, показывая пальцем на отражения в дверях.

— Точно, — прыснула Нал и они обе хором рассмеялись дружным раскатистым смехом.

Неожиданно, дверь перед ними раздвинулась, впустив их внутрь помещения с низкими потолками и стенами, поглощающими звук. Розовые рассветные лучи падали от окон на дальнюю, ажурную стенку, вдоль которой располагалось несколько дверей. В одной из отворившихся дверей показалась фигура Аристокла. На нём был тёмно-серый костюм, с неизменным жёлто-красным орнаментом. Похожий на взъерошенного воробья, Аристокл был немного напуган и удивлён.

— Что вы здесь делаете? — спросил он Ольгу.

— Гуляем, — беззаботно ответила Нал.

Он перевёл недоуменный взгляд на Нал. — Вы гуляете? А здесь прогулочный сад?

Ольгу возмутил этот надменный тон, и она тот час завелась:

— Ах, простите мою глупую подружку, она думала, что сопровождает меня к брачному ложу, но оказывается, мы попали в мужской монастырь.

Увидев его глаза, блестевшие не по-доброму, Ольга, лишь больше вошла в раж. Обойдя его, она двинулась вдоль нескольких дверей, расположенных в один ряд.

— Ну, так где здесь келья отца Аристокла? Может эта? А может эта?

Она стучала по всем дверям, и те под её натиском открывались и вновь закрывались. В одной из дверей показалась голова молоденького дружка жениха. Ольгу это невероятно развеселило.

— О! А, вот и подьячий! — воскликнула она и стукнула мальчишку по лбу.

— Что здесь происходит? — сонно пролепетал он, потирая лоб.

— Может, ты знаешь, где здесь брачное ложе? Где мы будем разводить маленьких Виндекондов?

И Дружок, и Нал одновременно с испугом взглянули в сторону Аристокла, явно ожидая вполне определённой реакции.

— А, ну пошли все вон! — раздался, наконец, нервный крик.

За пареньком тут же захлопнулась дверь. А Нал поспешила исчезнуть в бесконечном переходе. Ольга же не сдвинулась с места. Постепенно меняясь в лице, она не сводила с него вызывающего взгляда. Но только сейчас она обратила внимание на красные веки, неприбранные волосы и неестественную бледность его лица.

— У тебя температура? — спросила она, поменяв тон. И заботливо посмотрела на него. По привычке, Ольга решила пощупать его лоб, и дёрнулась к нему.

— Не подходи! — крикнул он.

Он выставил вперёд руку, как бы ограждаясь от неё. Ольга замерла, ей стало нестерпимо холодно, как в прошлый раз, в авто. В его взгляде она прочитала не страх, а откровенное отвращение. Глубоко внутри защемило, от стыда и смущения, как будто очнувшись, Ольга стремительно бросилась прочь, грузно, как на Земле, ступая своими слоновьими шагами. Минута, и она исчезла в проходе.

Горькая обида душила её, в то время, как она на ходу рвала на себе, уродующие её, одежды. До своей постели Ольга добралась уже налегке, оставшись в нижнем белье. Следом за ней в спальню вбежала Нал, но Ольга, упав на кровать, сдавленно выдавила:

— Уйди Нал, пожалуйста.

Но та и не думала уходить. Подойдя на цыпочках к Ольге и, присев на край кровати, Нал мягко положила руку на её спину.

— Глупая, — ласково проговорила она, — ты всё-таки поверила этому спектаклю во дворце "Премудростей".

— Но это же было так правдоподобно, — отозвалась Ольга, хлюпая носом.

— По актёрскому мастерству у Аристокла всегда было "Отлично"

— Так, вы — Марсиане…, - Ольга тяжело передохнула, — обыкновенное враньё возвели до ранга искусства? Как же вы живёте со всем этим?

Ольга не скрывая, разрыдалась, а Нал, уронив голову на её спину, проговорила тихо:

— Глупая Землянка.

Буквально через неделю после беспробудного веселья горожан, распространилась весть о смерти Виндеконда старшего. На Ольгу повеяло холодом. Буквально неделю назад, она имела возможность пообщаться с человеком, которого во всём мире считали тираном, и в самом деле его взгляд, как и взгляд Аристокла излучал угнетающую силу. Однако, общаясь с ним целый день, Ольга открыла в нём прямого, мудрого и благородного человека. Эта встреча пробудила в ней только уважение. Безусловно, Итея Флокки здесь использовала своё влияние в изменении мировоззрения Виндеконда старшего. А сейчас Ольге показалось, будто она потеряла что-то необходимое, которое ей понадобилось бы в этой наступающей новой жизни. А ведь она надеялась на частое общение с ним и никак не ожидала такого исхода. И, когда Аристокл распорядился поселить её во дворце "Славы", в мыслях она только поблагодарила его.

Хотя, жить в "музее" было немного неудобно, она нашла себе уютное местечко, которое раньше принадлежало матери Аристокла. Здесь было не так музейно, как в других местах дворца. Видно, что здесь была произведена некоторая реконструкция, чтобы хоть, как-то приблизиться к современным рамкам. Конечно же, Нал Ольга забрала с собой. Теперь обе они понимали, что их жизни связаны, хотя, изредка не упускали случая уколоть друг друга.

Кроме Вена и Нал Ольга общалась и с другими дворцовыми людьми, но дружеские отношения были только с этими двоими. Из дворца "Прогресс" с ней связывался Вен. Он передавал незначительные новости и интересовался её здоровьем.

— Вен, что тебе до моего здоровья? Я в норме.

— Вижу. Мы просто ждали, когда у тебя наступит период адаптации к марсианской среде, но теперь поняли, что, никогда. У тебя идеальный организм. И всё-таки, если, что, обратись к Нал, она у нас всё же медик.

— Непременно, Вен. Скажи, а как здоровье моего мужа?

— Он в полном здравии.

— Я рада.

Вен хмыкнул и исчез с глаз.

Это однозначно: Авиценна, исследуя анамнез её болезни, установил бы вполне определённый диагноз. Поставив себя на место Аристокла, Ольга отнесла его к жертвам обстоятельства. Конечно, она не может забыть обиду, нанесённую им, тем и больнее думать о нём, но почему-то хотелось продлить эту боль.

— Мисс Ольга, вы опять не надели платье для прогулки?

Нал догнала её в саду, у плетёной беседки. Встретив укоризненный взгляд Ольги, она проговорила:

— Хорошо, я прощаю. А почему вы гуляете в неурочное время? Я просто не поспеваю за вами, у меня нарушен весь график.

— Забудь, Нал. Здесь я хозяйка, а значит, делаю, что хочу.

— Даже здесь Виндеконд является хозяином.

— Нал, я внимательно читала ваши кодексы. Я так же являюсь наследницей этого вот дворца. Так что пятьдесят процентов мои. Понятно тебе?

Она ткнула пальцем в нос Нал.

— Понятно, госпожа. Что прикажете, госпожа? А не постелить ли вам дорожку, госпожа? Не желаете ли посидеть на солнышке?

Нал кривлялась, продолжая смеяться.

— Господи, Нал, как я соскучилась по солнышку! Как оно далеко отсюда!

Ольга пала прямо на траву, не сводя глаз с оранжевого диска далёкого солнца. Нал тут же приземлилась рядом с ней.

— Ты мне так и не рассказала, Нал, для чего при заключении брака Аристокл так старался пропустить всё через себя?

— Брак считался бы незаконным, если бы ваши скипетры горели голубым или жёлтым светом. Допускается, хотябы — розовый.

— Поразительно! — Ольга была обескуражена.

В музейном зале "Созиданий" стояла звенящая тишина, пахло книгами, бумагой и кожаными переплётами. Ольга, утонувшая в ворохе бумаг, незаметно для себя прикорнула прямо за столом, уткнувшись в книгу. Из забытья её вывел сигнал ви-фона. Это была Нал:

— Вы не забыли, миссис Ольга, что у нас сегодня гости?

Спохватившись, Ольга взглянула на часы и ахнула — без четверти два. Это полнейший крах, гости будут в два. А, как торопила день, поднявшись ни свет, ни заря.

— Как я могу забыть, Нал!

Ольга бросилась в зал "Торжеств". Гостей будет немного, только родные Аристокла, да Вениамин. И всё-таки это событие. Впервые после свадьбы она увидит мужа воочию. Возможно, теперь он будет бывать чаще. Ольга машинально положила ладонь на живот. Прошло четыре недели после искусственного введения эмбриона именно мальчика. Ещё не знают медики, но ей, уже ясно, что он жив и развивается. Хотя, вся родня Виндекондов и окружение Архивата требуют подтверждение этого факта, а вместе с тем порадоваться будущему наследнику Архивата.

Около двух прибыли доктора, во главе с двоюродным братом Абросима Виндеконда — Энном, его женой Валной, а так же их небольшой свитой. Приехал и Вениамин Вудман, которому Ольга была искренне рада. Вен шепнул Ольге, что Аристокл будет позже. Гостей увели в сады, а Ольгу в дворцовый изолятор. Ольге всё это казалось унизительным, но что она могла поделать, кроме того, что про себя, тихо покаяться: "Зачем, Зачем я тогда в Клейто согласилась на это приключение? Чем я думала?"

Известие, о том, что она носит дочь, а не мальчика обрадовало Ольгу. Виндеконды встретили эту весть сдержанно — прохладно. Такого казуса они не ожидали, медицина в этой области никогда их не подводила. В роду Виндекондов никогда не было девочек. Ольга же, в душе немного позлорадствовала над ними. Лишь только приехал Аристокл, всех пригласили в зал. Он выглядел измождённым, точно делал тяжёлую работу, либо не спал всю ночь. "А может, он болен?" — думала Ольга. Её сердце таяло каждый раз, когда она невзначай бросала на него свой взор. В её душе всё ещё всплывал образ влюблённого Аристокла в день свадьбы. И в то же время, он казался ей таким далёким. Это был совершенно чужой для неё человек, пришедший сюда по ошибке. Нет, между ними огромная пропасть. Если с Марком у них совпадал хотябы возраст и деловые интересы, то с этим парнем ну совершенно ничего общего. Мельком взглянув на неё, по этикету он сел рядом с ней, и обед начался.

Позабыв о том, зачем они собственно сюда пришли, Виндеконды взялись разбирать свои личные и государственные дела.

— Прикиньте сами, господа, — возбуждённо говорил Энн, — У нас будет собственный космический флот. Это прорыв в отношениях с Землёй. Мы меньше будем зависеть от них, а Фобос, наш спутник станет для нас вторым домом. У нас огромный опыт по освоению разряженного пространства.

— К чёрту Фобос! Не слушай его Аристокл, — Вен даже вскочил на ноги, — Я знаю, о чём пекутся Фраки. Лишь о собственном животе!

За Энна вступилась его жена Вална:

— Как ты смеешь Вудман! Кто ты такой? Кто тебя уполномочил говорить за Виндекондов?

Вална, владела защитой, прежде всего своей крови — рода Фраки. Фраки же, имели большое влияние в правительственных и предпринимательских кругах. Поэтому Вална и могла свободно высказывать своё мнение.

— А, я говорю не от имени Виндеконда, а от имени народа Марса, — отозвался Вен, — а народ Марса такой расточительности не простит. Вместо того чтобы благоустраивать жизнь Марсиан, мы строим наполеоновские планы, от которых выгадает лишь маленькая кучка Фраки!

Вална подпрыгнула на своём месте, а Энн поднялся во весь рост.

— Сядьте! — приказал Аристокл, — у вас ещё будет время высказать своё мнение на совете.

Его, не терпящий возражения тон, подействовал усмиряющее на всех. Устало, проведя ладонью по лбу, он заговорил:

— В самом деле, не лучше ли нам заняться более марсианскими делами. Например, вот уже пятьдесят лет устанавливается искусственная атмосфера Марса. Вроде бы все технологии соблюдены, отпускаются немалые финансы, но за пятьдесят лет мы не продвинулись ни на шаг.

— А, потому, Аристокл, — отозвался Энн, — что всем давно и так ясно — эта атмосфера нам ни к чему. Жили мы сотни лет под куполами и горя не знали. Вот, как раз эта атмосфера отнимает у нас, и ещё будет отнимать немалые средства. Когда я прошу, лишь мизерную доплату для осуществления этого, поистине великого проекта. Пойми, один, единственный полёт на Фобос отзовётся в дальнейшем большой прибылью. Что вам атмосфера? Одни расходы. Вы посмотрите в будущее. Я уже наводил справки, Земляне хотят сотрудничать с нами в этой области.

— И нечего вглядываться, — опять возразил Вен, — и так прекрасно видно, что на флот будет выложена кругленькая сумма из фондов Марса. Вы думаете, о Фобосе пекутся Фракки? Им нужно иметь флот космический в чистом виде, и не для изыскательских работ на Фобосе, а для обыкновенной коммерческой работы. Их монопольные грузопассажирские предприятия будут иметь прямую выгоду. Им не придётся после переплачивать Земным компаниям, а, имея собственный флот, они будут грести деньги лопатами, при чём, сдирая их со своих же сограждан, потому что с Землянами Фракам сложно конкурировать.

— Ты против собственного флота? — спросил Энн.

— Я не против флота Марса, вообще, но, судя по тому, как ты рвёшься к своей цели, становится понятным, что вами уже найдена лазейка для присвоения львиной доли процентов от перевозок. Отсюда следует, что это будет не флот Марса, а флот Фракки, как и многие другие, жизненно важные отрасли Марса. А разговоры о желании Землян сотрудничать с нами, это тоже чистой воды блеф.

— Ты, как всегда голословен, но только я знаю точно, у Землян есть виды на Фобос.

— Опять Фобос. Энн, не смеши людей! Со своим мощным флотом Земля припаркует к себе Марс с Фобосом и Деймосом вместе взятыми.

— Да, кто им разрешит?

— Они не нужны им! — крикнул Вен. — Цели Землян далеки от нашей солнечной системы, а их флот бороздит окраины нашей галактики. Зачем им наши спутники? Тебя не правильно информировали твои советники. Выгони их с работы, Энн!

Глаза Энна побагровели, и Аристокл поспешил взяться за руку Вена, сидящего от него слева.

— Вен, — произнёс он громко, — ты не учтив. Где твоя дипломатия? — уже тихо добавил Аристокл.

Вен немного оправился и, выдохнув, произнёс:

— Прости, Энн, я погорячился и приношу свои извинения.

Глаза Энна постепенно приобрели нормальный цвет. Стиснув зубы, он грузно сел на место.

— Господа, — нашлась, наконец, Ольга, — вы практически не угощаетесь, это неуважение к хозяйке дома.

— Да, — как будто очнулся Аристокл, — помнится, в самом начале у нас была причина для нашей встречи.

— Она была и никуда не делась, — добавила Ольга, и, взглянув на Аристокла, улыбнулась. Аристокл совсем по-домашнему, ответил ей тем же, и они дружно подняли бокалы.

— Выпьем за Итею вторую.

Ольга поперхнулась, а Вен тихо заметил:

— По-моему, с именем, ты поспешил.

— Не всё равно? — вполголоса ответил ему Аристокл, — сейчас или потом. Однозначно, мы на этом не остановимся, так, Ольга? — он посмотрел на неё каким- то задорным и в тоже время пустым взглядом.

Ольга слегка кивнула головой и ответила ему:

— Однозначно, нам нужно с тобой поговорить.

— К сожалению, мне некогда, сразу же после ланча я улетаю.

— Куда?

— Куда? — переспросил он тихо, — На Фобос! — чётко и громко закончил он, тем самым, поставив её на место.

Ольга испепеляющее взглянула на его профиль, и сердце её вновь сжалось в комочек. А чего ты хотела? По логике вещей, так и должно быть. Она ненавидела себя, стараясь сделать себе ещё больнее. Как ты смеешь, старая дева, претендовать на место Итеи? Кто ты такая, ну посмотри на себя! А он?

Увитая селекционными марсианскими цветами резная беседка, в которой когда-то любил сидеть Виндеконд старший, теперь являлась тайным укрытием для Ольги. Загрузив Нал какими-нибудь никчемными делами, Ольга пряталась сюда от всего мира, словно в раковину, доведя себя медитацией до транса. Но токсикоз медитацией не победить. Вместо того чтобы поправляться и набираться сил, она начала интенсивно худеть. Ни земная, ни тем более, марсианская пища не лезла ей в горло. Словом, медики окончательно поселились во дворце "Славы".

С тоской в глазах, Ольга разглядывала расписной потолок, думая лишь об одном: "Да, старина Авиценна, ты прав, название этому диагнозу…. Прочь глупые мыслишки! На тебе лежит государственная задача, всё остальное не для тебя. Честная и откровенная сделка, а твои чувства и переживания, ровным счётом никому не нужны. Но он и не знает о них. Что стоит просто взять и позвонить?" Она медленно набрала код Аристокла — "Архиват занят". Вздохнув, она вызвала Вена.

— Ты можешь записать меня на приём к Архивату?

— Зачем, — он недоумённо смотрел на неё. Его светлые, внимательные глаза излучали предельную заботу.

— Я рядовая марсианка. Имею я право?

— То-то, что не рядовая, и я не советую тебе появляться у него на работе. Лучше приезжай во дворец "Прогресс", я устрою встречу.

— Это так просто?

— Не язви, Ольга.

— Ладно, я буду ждать твоего звонка.

— Что-нибудь случилось? Может я смогу помочь?

— Вен, мне уже никто не сможет помочь. Как ты говорил однажды: я уже в полёте.

— Да, похоже, настроение у тебя на нуле. И вообще, ты выглядишь нездоровой. Сегодня же ты будешь во дворце.

Надменный взгляд Игула — троюродного брата и свадебного свидетеля Аристокла остановил Ольгу у самого входа на телепортическую дорожку.

— Не нужно так спешить, госпожа Ольга.

Игул был молод и немного стеснителен, но прошлая обида, нанесённая ему Ольгой, придавала ему некоторую смелость. А ещё, ему не понравилось тогда, как Ольга обращалась с его братом.

— Твой босс ещё не одет? — спросила Ольга.

— Одет.

— Тогда, почему?

— Встреча будет в другом месте. Я покажу.

— А ты, значит, подрабатываешь у него лакеем.

Игул смолчал. Он быстро шёл впереди, и Ольга едва поспевала за ним.

— Нет, серьёзно, — продолжала давить на него Ольга, — Почему ты живёшь в его апартаментах? Ты его паж, или может подружка?

Неожиданно Ольга столкнулась с его спиной. С искажённым лицом он повернулся к ней и схватился за её шёлковый шарф. Он так мотнул её к стене, что, казалось, обшивка не восстановит своё первоначальное состояние. Ольга просто была не готова к такому натиску, до крайности удивлённая, не только его неожиданной силе, но и тем, что брат Аристокла мог поднять на неё руку. Руки же Ольги, независимо от её мыслей, чётко знали своё дело. Уже через мгновение проклятый мальчишка летел в противоположный угол холла. От сильного удара распахнулась дверь, находящаяся рядом с выступом. Сверкающая белизна каких-то приборов внутри помещения, таинственным образом потянула к себе Ольгу. Но, прежде чем переступить порог, Ольга вновь наткнулась на тщедушное тело Игула. Он с силой оттолкнул её наружу, и дверь тут же задвинулась обратно.

— Что там? — запыхавшись, спросила Ольга.

— Не твоё дело! — выкрикнул он.

— Слушай, как ты разговариваешь с первой леди? Ты, сопляк!

За такие слова Игул вновь ринулся в бой. Он приблизился к ней на расстояние, чуть вытянутой руки и изобразил маленького злобного зверька. Так может мышка, осмелев нападать на кошку.

— Ну, ты, корова! — выкрикнул он сдавленно.

На Ольгу повеяло детством.

— Как бы ты не старалась, ты никогда не будешь первой!

Слово "корова" ей было до боли родным, потому что напоминало школу и безнадёжно ушедшие счастливые года, но вот на счёт "первой"?

— А, что есть кто-то впереди меня?

Она нависла над его лицом. И спросила так проницательно, что Игул больше ничего не мог вымолвить. Сдвинуться с места он тоже не мог, потому, что был загипнотизирован взглядом голодного удава. "Совсем запугала ребёнка"- сказала она себе и, ослабив натиск, отошла в сторону.

— Уж, не ты ли его подружка?

И вновь последовал очень нервный ответ.

— Ты развратная, гадкая корова! Лошадь на привязи!

При этом он болтался у неё на вытянутой руке, пытаясь достать до её лица.

— Ладно, всё! Беру свои слова обратно, — крикнула она, — успокойся!

Игул отпрыгнул в сторону, и исчез за изгибом коридора. Таинственная, только что закрытая перед её носом дверь её интересовала сейчас больше, чем подростковые разборки. Дверь не поддавалась на её усилия, как бы она по ней не стучала. В последний раз она безнадёжно пнула в неё ногой и в сердцах плюнула. Потоптавшись ещё немного на месте, Ольга побрела вдоль коридора. Но тут по ви-фону её вызвал Аристокл, и с изумлённым видом произнёс:

— Ольга, ты обидела моего брата.

— Пусть не задаётся.

— Что ты хотела от меня?

— Поговорить.

— О чём?

И, правда, о чём? Что она ему скажет? Но, внезапно у неё вырвалось:

— Об Итее Флокки.

— Что? — лицо его исказилось, будто от нестерпимой муки, — Какое тебе дело до неё? Чего тебе ещё не хватает? Ты живёшь в своё удовольствие, как в сказке, ну так и живи дальше! Что ты лезешь ко мне? Ты дашь мне спокойно жить, наконец?

— Ну, вот что, хватит держать меня за дурочку! Я, как твоя жена, имею полное право на общение с тобой. Довольно держать от меня тайны и позорить на весь свет! А, если я заявлю в суд, за то, что ты не выполняешь свой супружеский долг? — Ольга уже несла всякую околесицу, — между прочим, я выиграю дело, ты это понимаешь? И почему этот мальчишка живёт у тебя в покоях? Имею я право знать? Да, я просто хотела с тобой поговорить? — крикнула она напоследок уже в пустоту.

От бессилия навернулись слёзы: "Так тебе и надо. Ты же забыла о тех добрых, безобидных намерениях, которые были у тебя вначале. Вспомни о них! Боже, как убить в себе эти чувства?" Она села прямо на пол и немного всплакнув, глубоко задумалась: "Правильно, Аристокл, ты всё делаешь правильно".

— Ольга, — услышала она голос Нал, — Я ищу тебя уже полчаса. Пойдём отсюда.

Тяжело поднявшись на ноги, и исподлобья посмотрев на Нал, Ольга улыбнулась ей, как спасению.

— Ты права, не стоит унижаться.