"Власть триединства" - читать интересную книгу автора (Добрый Лич)

Глава четвертая. Вперед, ко Тьме

Широко зевнув, Латий Матир покрепче перехватил копье и передернул плечами, сбрасывая с себя дремоту. Потоптавшись на месте, он развернулся и, позвякивая висящей в петле на поясе тревожной трубкой, зашагал в другую сторону, патрулируя отведенный участок крепостной стены. Бросив несколько недовольный взгляд на висящую в небе луну, из-за света которой все вокруг утопало в мягком молочном мареве, мужчина подумал, что вовсе это не счастье, дежурить на крепостной стене в подобную ночь. Вроде бы и все располагает — летний ветерок приносит с собой едва ощутимую прохладу от побережья Стылого Моря, город спит в столь поздний час, а луна светит так, что видно не хуже чем днем… Казалось бы, смотри на залитые серебристым маревом поля вокруг города, да и все дела, а нет, что-то не так и все тут. Прослужив в страже славного Ласкгава, что был наиболее боеспособной крепостью на западе королевства Нускальв, двадцать лет, Латий усвоил одну простую истину — никогда не доверяй спокойным ночам. Они расслабляют, заставляют утратить бдительность, а тогда… Тогда вставляют нож тебе под ребра рукой какого-нибудь залетного вора или неосторожного шпиона. Ветряные, дождливые и снежные ночи, когда льющаяся с неба вода не дает тебе расслабиться, мороз забирается под одежду, отгоняя сон, а удары грома заставляют подпрыгивать на месте, настороженно оглядываясь — вот такие ночи для настоящих стражников. Если тебе дорога жизнь, только в такое время и выходи на дежурства. Кисло поморщившись, бывалый стражник мысленно отметил, что с большей радостью проторчал бы на обдуваемой стене во время сезона весенних или осенних штормов. Жаль, капитану этого не втолковать — твердолобый болван только подозрительно щуриться, да кричит, чтобы его, значит, не пытались обмануть и прогулять положенное дежурство!

— Тьфу, дурак-дураком… — в сердцах пробормотал стражник.

— Чего говоришь? Латий тут же вскинулся и, подняв копье, направил его острие в сторону поднимающегося по лестнице человека. Уже через секунду, на освещенный лунным маревом камень крепостной стены вышел Гираль — один из новеньких в страже. Здоровый, сутулый, с вытянутым лицом и мясистым носом, он очень походил на ленивого пса, и даже форма стражника вкупе с копьем и короткой мечом не могла с этим ничего поделать. Гираль был «неправильным» стражником, как на него не посмотри.

— Ты чего шляешься непонятно где, красный выползок? — подняв копье, заскрипел зубами Латий. — Ты ведь на стене должен быть!

— На стене, на стене… — зевнув, беззаботно махнул рукой Гираль. — Чего, нам жить на этой стене, а? Что мы тут не видели? Поля да город спящий? Да и не шлялся я нигде — нужду ходил справлять, вот.

— Нужду он ходил справлять… А вдруг на город нападет кто, а ты, задница такая, нужду справлять пошел и его прошляпил?! — поправив шлем, рявкнул на подчиненного Латий. — Тогда что?!

— Да кто нас нападет-то? — удивленно переспросил парень, опираясь на один из зубьев стены, которые уже начали крошиться из-за отсутствия должного ухода. — Сам подумай — город-то на самом западе, да еще и от моря далековато. Знаешь, чего значит? — до нас ни Лисания, ни Рульсари, ни кто другой не доберется… Окинув поля вокруг города подозрительным взглядом, Латий только фыркнул.

— А про Альгарик, ты забыл, дружочек? А про Проклятое Графство? Они ведь у нас под самым боком — одним к нам прямиком на восток, другим от столицы прямым ходом аккурат на юго-запад. Пару дней пути и вот — принимай гостей!

— Старая история, неактуально уже. — уверенно заявил Гираль. — Слышал я в городе слух ходит, что Альгарик с колдунами сцепился, вроде как и грамоты верительные от Святейшего Отца получили, от нас даже инквизиторы к ним поехали — по зову Всевышнего и все такое. Не до нас сейчас ни тем, ни другим, да и не было никогда дела — у нас армия-то о-го-го!

— Брехня все. — отрезал бывалый стражник, для убедительности разрубив воздух перед собой ладонью. — Ты больше слухам верь, так скоро на Пряную Землю за золотом самородным кинешься. Куда Альгарику к колдунам лезь-то? Никто ведь не знает чего они там и как — вот только на море их корабли бывает шалят, да и только. Как поймешь, сколько их и чего там твориться? Да никак! Я бы туда ни за какие сокровища не полез, значит и другой нормальный человек не полезет, только такие вот как ты.

— Да ты чего, я тебе все как есть говорю… — обиделся молодой стражник.

— Ты мне байки кабацкие травишь и слухи в уши древком забиваешь. — возразил Латий. — А дело ведь не в этом, дело в том, чтобы ты, значит, задница такая, перед тем как со стены уходишь, меня предупреждал. Все уяснил? Ты вообще меня слушаешь?! Гираль не отрываясь смотрел куда-то на северо-запад. Выпучив глаза, он через силу прохрипел:

— Это ж армия!

— Где?! — едва не подскочил на месте Латий, уставившись в ту сторону, но у него перед глазами, до самого горизонта простирались бесчисленные поля.

— Хы-хы-хы… — засмеялся молодой стражник, искренне радуясь тому, что так удачно и одновременно невинно подловил надоедливого «старика». Мрачно ругнувшись, Латий отвесил парню подзатыльник.

— Тьфу на тебя, задница! — рявкнул бывалый стражник. — Еще раз так пошутишь — скину со стены, Всевышним клянусь! А теперь пшел патрулировать, если не хочешь от командира нагоняев утром получать!

— Иду-иду уже, чего угрожать-то? — все еще довольно лыбясь, ответил Гираль. Развернувшись, он положил копье на плечо, поправил шлем и, насвистывая что-то веселенькое, зашагал к седьмой северной башне, где дежурил усиленный караул из числа вояк. Латий провел парня хмурым взглядом и сам уже развернулся, чтобы шагать к южному бастиону, как вдруг свист за спиной резко оборвался. Спину обдало знакомым холодком — нутро стражника завопило об опасности. Не раздумывая, мужчина метнулся в сторону, разворачиваясь на пятке и вскинув копье. Что-то невидимое пронеслось у самого плеча Латия, бесшумно распоров легкий наплечник и одетую поверх формы кольчугу. Скривившись от резкой боли, стражник тут же взял себя в руки и осмотрелся в поисках врагов… В серебристом свете луны было хорошо видно Гираля — его тело лежало на камне крепостной стены в луже крови, копье бесследно исчезло, собственно как и тревожная трубка. Справившись с вставшим в горле комком, Латий осторожно ступил вперед и тут его взгляд уперся в темную тень, рядом с мертвым товарищем. Длинная, невероятно глубокая тень человека с копьем в руке…

— Что за демонщина?.. — успел пробормотать стражник, перед тем, как тень метнулась к нему. Вынырнувшее из приблизившейся вплотную тени острие копья ударило точно в уязвимое место между доспехами Латия. Ребра захрустели, ломаясь, а из раны тут же хлынула кровь. Стражник захрипел и выронил свое оружие, двумя руками схватившись за древко ранившего его копья. Дернув оружие в сторону, он вырвал наконечник копья из раны и, покачнувшись, отскочил назад. Обессилено облокотившись на один из зубьев крепостной стены, Латий уже положил окровавленную ладонь на рукоять меча, как вдруг его внимание привлекла возня у северных ворот… Скосив глаза, стражник едва не взвыл от отчаяния — несколько человек поспешно открывали перед внушительным отрядом главные ворота славного Ласкгава, сильнейшей западной крепости Нускальва. Города, где в доме на окраине спали его жена и сыновья, города, по улицам которого он выходил двадцать лет. Кровь из раны на боку хлестала рекой, бросив взгляд на тень, из которой медленно поднимался облаченный в серые одежды колдун, Литий печально улыбнулся. Судя по доносящейся из ближайшего бастиона возне, стражи на стенах скоро совсем не останется, и враги хлынут в спящий город.

— Не суетись, и я закончу все быстро. — прошептал колдун занося облаченную в темную перчатку ладонь в колдовском жесте.

— А не пошел бы ты в Бездну… — криво улыбнулся Латий и, выхватив тревожную трубку, перемахнул через зубцы тридцатиметровой крепостной стены. Стражник полетел к земле и, истекая кровью, приложил трубку к губам. Пронесшийся над бастионами Ласкгава тревожный гудок оборвался через несколько секунд…

Над Ласкгавом разносился перезвон колоколов, а в ночное небо поднимался темный дым полыхающих на закатной окраине пожаров. Самый западный город королевства Нускальва — по сути одну большую крепость — застали врасплох. Колдуны действовали поразительно слаженно и быстро, чему немало поспособствовала помощь обширнейшей сети шпионов и предателей, подготовивших все для захвата города. Караулы великого королевского воинства, несущие службу на крепостных стенах, вырезали за считанные минуты, казармы городской стражи и расквартированных армейских частей были погружены в колдовской сон. Поднятая одним из стражей, несущих караул на стенах, тревога не спасла положение — один единственный гудок трубки погрузил закатную окраину в настоящий хаос. Не будь его, колдуны бы захватили город тихо и незаметно, уже утром убрав с ратуши флаги Нускальва… Теперь же в городе разгоралось всепожирающее пламя. Учуяв разлитое в воздухе колдовство, в игру вступили священники и немногочисленные инквизиторы Ласкгава.

Приспешники колдунов упустили свой шанс покончить со слугами Всевышнего быстро и теперь во всю поплатились за это — каждый храм в городе превратился в укрепленную крепость. Воздух поблизости святых мест вибрировал от благословений, небо сияло от карающего света, призываемого священниками, инквизиторы, не уставая, атаковали сжигающим плоть светом… Отряды колдунов, уже ворвавшиеся в город, тут же бросились в атаку, сжигая и разрушая храмы, убивая священников и инквизиторов, но слишком поздно — сила уже ослабевает, сам воздух душит, не давая колдовать. Всевышний щедро делиться своей силой через благословения священников… Нарий, один из тринадцати Круга, вышел из тени перед северными воротами.

Высокий и статный, он был смуглокожим мужчиной с темными, словно смоль волосами, собранными в аккуратный хвост, и приятными чертами лица — волевой подбородок, широкий лоб, аккуратная бородка, тонкий нос и глаза, подобные двум огненным озерам. Строгий алый кафтан, застегнутая под шею черная рубашка, темные брюки и начищенные до блеска сапоги — будь то война или похороны, колдун всегда выглядел элегантно. Поморщившись от ударившего в лицо запаха благословений, Нарий поднял глаза к вершине крепостной стены. Вместо тусклых человеческих аур, которые он наблюдал, посещая город месяц назад, перед взором колдуна предстали многоцветные души братьев по искусству…

— Грандмастер Нарий! — тут же окликнул его невысокий колдун в сером плаще, спешащий от ворот. — Мы вас ждали, грандмастер!

— Люблю пылающие города. — заметил колдун, не отрывая глаз от поднимающихся в небо клубов темного дыма. — Жаль только, раньше мне не часто доводилось их лицезреть, но хвала Бездне — скоро это можно будет исправить… Касайта Расами, один из ремесленников ответственных за план захвата города, остановился перед грандмастером. Касайта страшно нервничал — он достиг уровня ремесленника всего три года назад, воспользовавшись покровительством одного из искусников, и все еще не привык находиться рядом с колдунами Круга. Слишком уж много силы в одном человеке, рядом с ним чувствуешь себя ничтожным…

— Эмм… Да, наверно. — опомнившись, пролепетал ремесленник. — Нам нужна ваша помощь, грандмастер. Мы выкурили священников из семи храмов, но засевшие в оставшихся пяти слишком укрепились — колдуны просто не могут подойти достаточно близко, благословения, они… Мы… Там!..

— Потери? — вздохнув, уточнил Нарий.

— Ммм… Около трех десятков адептов, кажется, трое заклинателей и двое ремесленников, но я… Мне… — сглотнув принялся сбивчиво бормотать Касайта. — Мне очень жаль, грандмастер.

— Да уж, очень жаль. — хмыкнул колдун.

— Простите за дерзость, грандмастер, но нам… Нам нужно подкрепление! — выпалил ремесленник. — Передовых отрядов никак не хватит, чтобы покончить с священниками и заняться храмами… Криво улыбнувшись, Нарий запустил руку в карман и, выхватив оттуда нечто, вытянул перед собой открытую ладонь. Отшатнувшийся было назад Касайта, взял себя в руки и, прищурившись, разглядел предмет, который грандмастер извлек из кармана — переливающийся синим и зеленым шарик, меньше куриного яйца.

— Что это?.. — спросил ремесленник.

— Аллласса-рисрака-замарл… — вместо ответа зашептал слова активации Нарий, в этот раз заставив Касайту отпрыгнуть назад. От артефакта в руке грандмастера расходились астральные волны такой силы, что ремесленник едва на ногах устоял. Занявшие бастион северных ворот колдуны с неподдельным интересом наблюдали за тем, как с каждым словом грандмастера тень у него за спиной все увеличивается, будто втягивая в себя окружающую темноту… Закончив заклинание, Нарий сжал в ладони шарик. Священники и инквизиторы славного города Ласкгава на миг вздрогнули. Храмовые колокола на миг замолкли, а городские жители, прячущиеся по своим домам, почувствовали потребность спрятаться получше.

— Подкрепление прибыло. — мрачно огласила молодая ведьма, появившаяся из тени за спиной Нария в сопровождении двух тысяч отборных колдунов Проклятого Графства. Невысокая и худая, с бледной кожей и большими выразительными зелеными глазами, грандмастер Лассирия Васлия выглядела хрупкой, но на самом же деле… На самом деле даже подконтрольные лично ей теневики сторонились молодой ведьмы, слишком уж она непредсказуема. Попробуй ослушаться приказа и остаток жизни можешь провести в мире теней — пустой, серой копии реального мира…

— Пора прижать к ногтю этот городишко. — шагнул к воротам грандмастер Нарий, разминая кисти рук. — Не пригласишь нас, Касайта? Ремесленник, пораженно наблюдавший за тем, как грандмастер Лассирия протащила сквозь тени несколько тысяч колдунов, поспешно кивнул.

— Прошу вас в Ласкгав, грандмастера! — облизав губы и немного нервно улыбнувшись, воскликнул колдун. Нарий и Лассирия не сговариваясь, зашагали к воротам в сопровождении своей армии. Их всех пригласили.

Левой-правой, левой-правой. Шаг за шагом, только вперед к цели. Это все, что у него осталось, все, что имеет значение. Там, за холмами, в нескольких десятках миль отсюда весь смысл его существования. Он чувствует это, даже на таком расстоянии, чувствует их. Живых. Сотни, тысячи живых людей. Мертвый полководец всматривался в ночь остекленевшими глазами, а в его голове пульсировал приказ старого колдуна. Пустота, которая поселилась у него внутри, приобрела форму. Она словно шептала на ухо, что выполни он приказ и все измениться, он проснется в своей постели в родовом поместье и сотрет пот со лба, уже даже не стараясь вспомнить приснившейся ночью кошмар… Теперь, пустота превратилась в надежду. Жуткую, нереальную надежду, на то, что пролив море крови он смоет этот ужас и вернется к прежней жизни. Сухой голос колдуна был словно центром его личной Бездны, наполненной холодом и пустотой. Казалось, что сгорбленная фигура в мантии следует за ним по пятам, напоминая, что лишь шаг в сторону, лишь капля неповиновения и надежда растает, словно утренний туман. Надо идти. Пути назад нет. Ночь вокруг Десальво наполнялась лязгом, который издавали доспехи шагающей за ним армии мертвецов. Его армии. Солдаты облачены в стальные доспехи, состоящие из нагрудника, кольчужных перчаток и остроконечного шлема. У большинства при себе небольшие рюкзаки — все необходимое было в немногочисленном обозе, зачем на себе лишний вес тащить?.. Каждый был вооружен по стандарту легкой королевской пехоты Альгарика — длинное копье, небольшой круглый щит, короткий обоюдоострый меч и длинный кинжал или легкий топорик. Чуть больше тысячи несет за спиной тяжелые луки и колчаны, наполненные стрелами, а на плече легкие арбалеты и подсумки с болтами… Вот они — воины смерти. Даже не поворачиваясь, он знал — все солдаты маршируют в ногу, словно заведенные фигурки в отлаженном механизме. Их пустые глаза смотрят вперед, и видят сквозь непроницаемый мрак ночи так же ясно, как и его собственные. Они готовы выполнить любой его приказ. Идеальные воины. — горько думал командор. — Беспрекословно верные, нечеловечески сильные и выносливые, не испытывающие ни жалости, ни угрызений совести, не знающие страха и не боящиеся боли. И, наконец — готовые убить кого угодно по первому приказу. Ладонь сильнее стиснула рукоять меча. Слышат ли они его? Знают ли, что это он виноват в их участи? А может, это вовсе не его люди, а лишь пустые оболочки, бездушные куклы, призванные к жалкому подобию жизни колдуном? Правы были инквизиторы и священники — колдуны злокозненные твари, а не люди. Они продали свои души Тьме ради сил, о применении которых страшно даже думать. Наладив с ними контакт, Десальво собирал всю информацию, которую мог найти. Колдуны. О них рассказывали много жутких историй, от которых кровь стыла в жилах. Говорили, будто продав души тьме, они приносят в жертву людей, сдирают с верующих во Всевышнего кожу, варят из человеческого жира свечи для своих ритуалов, якшаются с демонами самой Бездны… Десальво наслушался достаточно страшных историй о хозяевах Проклятого Графства, но тогда его это не пугало, он шел к своей цели. Да, было ясно, что церковь не зря истребляет их руками инквизиторов, но такого… Нет, такого он и представить не мог. Во что превратили всех его людей? Во что превратили его самого? Впервые с момента своей смерти, командор попытался прочувствовать собственное тело. Он хотел, было остановиться и осмотреть себя с ног до головы, прислушаться к собственным ощущениям, но сухой голос колдуна зашептал настойчивее. Слова некроманта гудели в голове у Десальво, занимая собой все сознание, создавая призрачные надежды и заставляя подчиниться. Образы, десятки, сотни образов поднимались со дна его памяти и кружили перед глазами в мгновение ока меняя друг-друга… Все стоящее, что было у него в жизни, сейчас мелькало перед глазами. Когда, покорившись, он еще быстрее зашагал по мокрой от росы траве, его наполнила грусть. Черная, как ночь и безграничная словно море, она наполнила командора до краев, а через секунду бесследно исчезла. В этот момент к Десальво пришло понимание, чувства не покинули его, как он считал раньше. Они спрятались где-то глубоко внутри, подальше от обжигающего холода смерти и показывались только в мгновения самых тяжких переживаний, когда больше ни что в мире не могло доказать — он все еще человек. Искалеченный колдовством, лишенный собственной воли и возможно какой-то части самого себя, но человек. Что-то защемило в груди, при виде всех этих призрачных видений. Он бы мог сказать, что это сердце, если бы не был уверен, что с недавнего времени оно не издало ни единого удара. Тут ему припомнилось кое-что — священники на своих вычурных мессах, помимо проповедей о важности пожертвований, говорили о душе. Один, кажется, это он вел церемонию венчания его величества, говорил о том, что душа человека бессмертна и не имеет ничего общего ни с сердцем, ни с телом вообще. Он говорил, что тело лишь темница души, что именно она и есть человек истинный и, покидая тело, обретает покой на небесах… Значит ли это, что его душа все еще здесь, не покинула мертвое тело? А покинет ли она земную оболочку, если его порубит на куски королевская гвардия? Не останется ли он «живым» даже после этого? Что будет, если он веками будет гнить в земле, разбросанный по огромному полю? Ни пошевелится, ни взвыть от отчаяния, ни умереть. Вечность наедине с самим собой и сухим голосом колдуна.

Даже Бездна лучше такой участи. Внезапно, что-то привлекло внимание Десальво. Среди лязга металла и шагов тысяч ног его слух вычленил новые звуки — топот копыт. Где его собственная лошадь и лошади обоза, командор не знал, да и вряд ли они служили бы его нынешнему войску. Значит, лошади несут на себе живых людей. Полководец прислушался к внутренним ощущениям, не по своей воле, а скорее поддавшись неизвестно откуда возникшему инстинкту. С момента пробуждения он все время ощущает тех, чьи сердца еще бьются. Обычно отстраненно, просто сам факт их пребывания где-то поблизости, но если сконцентрироваться… Десальво сам не мог объяснить, как именно он чувствует живых, это было сложно даже для его собственного понимания. Точно так же он знал, что сможет управлять своими воинами, мгновенно отдавая приказы. Все это определенно было каким-то колдовством, было выше его понимания, но он и не хотел этого понимать. Казалось, что с пониманием он потеряет еще одну частичку себя настоящего. Прислушавшись к себе, мертвый полководец будто растворился в наполняющей тело энергии смерти. И ответ внезапно появился из ютящейся в груди пустоты, командор почувствовал… Нет, скорее он увидел их. Там, милях пяти впереди. Три десятка всадников, королевская гвардия, их определенно послали вперед на разведку. Король, не доверял ему. Король мало кому доверял, такие уж они, монархи.

Гвардейцы пока не увидели несущихся на встречу главным силам короля мертвецов, но это заслуга лишь местности — армия Десальво скрыта за одним из множества высоких холмов, коими так богат местный рельеф. И конечно время суток — его мертвое войско двигалось в полной темноте, без факелов, без масляных фонарей. Нужно срочно остановиться, прижаться к земле, пока они не увидели, во что превратились передовые войска, нужно… Мертвый полководец и не заметил, что остановился и присев, начал судорожно размышлять, как быстро уничтожить разведчиков.

— Сэр? — прозвучал за спиной у Десальво знакомый голос. Командор медленно повернулся. Его пораженному взгляду открылась немыслимая картина — вся его армия, как один солдат прижалась к земле, опустив копья и замерев. Каждый воин низко присел, упираясь правой рукой, сжимающей копье в землю, а левой удерживая перед собой щит. Теперь он мог с уверенностью сказать — лошадей в армии не осталось вовсе. Между ровных шеренг солдат, к нему пригнувшись, шли капралы, во главе с Райном. Вены на его шее набухли и неестественно выпирали из-под кожи, а белки глаз были окрашены кровью, несмотря на это, именно он сейчас и обращался к командору.

— Райн, ты?… — не веря собственным глазам начал было полководец.

— Да, сэр. И сказать по правде, сам не знаю почему. — хмуро ответил Райн. — И вы, судя по всему тоже, а мы уж подумали, что вы как остальные…

— Мы с Даниелем видели, как тот колдун пронзил вас копьем, сэр. Бросились к вам, но я на ходу столкнулся с еще одним, он был невидим! — с чувством ответил среднего роста капрал, его доспехи потемнели и покрылись копотью, кожа на лице приняла цвет угля, а глаза превратились в два бельма с совсем незаметными зрачками.

— Так и было. — подтвердил Даниель, широкоплечий мужчина с глубокой раной на шее. Кровь вокруг его раны запеклась, а кожа приняла зеленоватый оттенок. — Тот колдун стрелял чем-то невидимым, убивая наших солдат десятками, мы успели его зарубить, но Луциуса поразило молнией, а мне в шею что-то попало и…

— Он умер. Как и все мы. Командор, что было с тем колдуном? — спросил Райн.

Они ничего не поняли. Мысли в голове у Десальво проносились с такой скоростью, что он не улавливал даже половины. Полководец и думать забыл о приближающемся разведотряде короля, теперь он был не один. Его солдаты оказались не бездушными куклами, они были все теми же верными ребятами, которых он знал много лет. С одним отличием — теперь они были так же мертвы, как и сам Десальво. Но к радости добавился и страх, что, как казалось командору, совсем не вязалось с его мертвым состоянием. Его капралы ничего не поняли, да и что они могли понять? Все, что они видели, это как он подъехал к колдуну и о чем-то говорил с ним, а, увидев нападение, выхватил меч и умер от темного колдовства. Надо что-то быстро придумать, что-то правдоподобное, если они узнают, кто повинен в их гибели, в гибели целого войска, из-за кого их всех превратили в ходячих мертвецов, они, они… А что они? — вдруг возникла шальная мысль в голове у Десальво. Что они сделают? Убьют его? Так он будет этому только рад! Но все же, все же… Он их командир, и не может бросить своих солдат. Тем более что это именно из-за него они превратились в ходячих мертвецов. Это он все начал и только ему за это отвечать. Командор осмотрел своих капралов. Десять умелых воинов, все мастера в обращении с оружием, почти все дворяне. Даниель, Луциус, Лион, Райн и другие… Пусть при жизни он вел себя с ними надменно, но всегда ценил их, как лучших в своем деле. В меру, естественно. Тем, кто плетет хитроумные интриги лучше не слишком сближаться с неглупыми людьми, имеющими амбиции. Теперь Десальво был рад тому, что они остались прежними даже после смерти.

Исчезло чувство тягучей печали, неприятного понимая того, что он может оказаться единственной подобной тварью. Диковинным оружием в руках колдунов.

— Он заставил меня подъехать с помощью колдовства, но потом я пришел в себя и увидел… — наконец решился ответить командор. — Когда я увидел, что мы попали в засаду, было слишком поздно — он ранил меня. Смертельно ранил.

— Понятно. — на бледном лице Райна ничего не отразилось. — Коварство колдунов не знает границ, мы были не готовы.

— Не стоило отсылать всех священников и инквизиторов… — покачал головой Даниель.

— Сэр, вы же знаете, куда мы идем? — как-то неуверенно спросил капрал Шмайк, самый молодой из капралов. Волна холода нахлынула на Десальво и накрыла его с головой. И как он об этом не подумал?! Ведь они тоже должны знать, куда и зачем направил их колдун!

— Да. — необычно холодно ответил командор.

— И у нас нет другого выхода. — так же холодно заметил Райн. Десальво сразу понял, что капрал не спрашивал, он утверждал. Лица офицеров окаменели, даже тот факт, что все они уже довольно долго были мертвы не смог этому помешать. Командор знал, что они чувствую то же, что и он.

Не могут не выполнять данный ему приказ, потому что он их командир. Видят ли они видения из прошлой жизни и чувствуют ли ту же пустоту и холод? Он не хотел этого знать. Молчание застыло в воздухе, лишь ночной ветер шуршал в высокой траве. Каждый думал о сложившемся положении и старался найти выход. Как оказалось, в мертвом состоянии голова работает еще лучше, чем при жизни — мысли мелькают словно молнии, сменяя одна другую, но… Но ни одна не приносит с собой ответа.

— Вы чувствуете их? — нарушил молчание Даниель. Кажется, все без объяснений поняли, о ком он говорит. Пульс человеческих сердец ни на секунду не замолкал у каждого в ушах. Все те же гвардейцы, они уже вплотную приблизились к холму, с вершины которого открывается отличный вид на мертвое войско.

— Что нам делать, сэр? — спросил Лион, высокий, широкоплечий капрал с простоватым лицом, больше подошедшим крестьянину, а не дворянину. Он единственный не держал в руках оружия, его огромный двуручный меч покоился в ножнах за спиной. Вот оно. Теперь Десальво точно знал, хотят они того или нет — им придется следовать за ним. Смирились ли они со своей участью? Нет. Он знал это точно, потому что сам все еще не до конца верил в происходящее, не смирился. Правда была слишком жестокой, чтобы с ней смириться, но при этом не оставляла ни единого пути для спасения.

— Мы должны взять пленного, а остальных убить. — твердо произнес командор. — Луциус, прикажи своим лучникам незаметно подняться на холм и подстрелить их.

— Насчет этого… — замялся Луциус. — Сэр, все остальные солдаты, они…

— Они словно куклы, сэр. — продолжил за него Шмайк. — Все из моего взвода выполняют приказы, но они… Они не говорят, а только что-то едва слышно мычат.

— У меня то же самое. — подтвердил Райн.

— Та же история и с остальными. — подытожил Даниель. — Все это время, ну после того, как все ожили и выступили, мы ходили среди солдат и старались с ними говорить…

— Но все без толку. — заключил Райн. — Тоже самое со скелетами. Они только щелкают зубами в ответ, но сомневаюсь, что это можно принять за ответ… Десальво перевел взгляд на первую шеренгу солдат, их лица были одинаково отрешенными, а пустые, мертвецкие глаза смотрели куда-то вдаль, ничего перед собой не видя. Проверять правду ли сказали капралы, было бессмысленно — зачем им врать? Теперь они все в одной лодке.

— Они выполняют приказы, ведь так? — уточнил командор. Можно было этого и не говорить, он знал это еще с того момента, как впервые после смерти открыл глаза.

— Да, скорее всего, сэр.

— Луциус, мне нужны лучники, быстро! — твердо приказал Десальво.

— Выполняю, сэр! — капрал сорвался с места и, мелькая между шеренг присевших солдат, бросился к центру войска, туда, где был построен его взвод. Командор заметил, что при нем нет лука — капрал, командующий взводом лучников — просто обязан быть хорошим стрелком. Впрочем, это и не странно, если вспомнить, что он был пристроен в саадаке на конском крупе.

— Остальные, возвращайтесь к своим взводам.

— Сэр, думаю, это лишнее. — отозвался капрал Нортан, высокий мужчина, крупное, мясистое лицо которого было покрыто щетиной, а из под шлема выглядывали пряди седых волос. Кажется, он погиб точно так же как и Райн — вены на его шее неестественно вздулись, а белок правого глаза был окрашен кровью.

— Что вы имеете в виду, Нортан? — вопросительно вскинул бровь командор.

— Мне сложно это объяснить, сэр, но наши солдаты, они каким-то образом слышат даже те приказы, которых мы не произносим.

— Да, вот только, солдаты подчиняются только командиру своего взвода. — добавил Райн. — Они не реагируют на приказы никого, кроме своего капрала.

— А вы успели много узнать. — удивленно отметил Десальво.

— Так уж вышло, сэр. — подтвердил капрал.

— Хорошо, думаю, вы можете оставаться в начале колонны, но будьте на чеку — как только понадобится, вы должны иметь полный контроль над своими взводами. — согласился командор. Послышался лязг и через минуту из-за спин присевших солдат показался Луциус в сопровождении трех десятков стрелков. Мертвые лучники двигались на удивление резво, да и выглядели целыми, что ли? Никаких серьезных ран, сломанных конечностей или еще чего — видимо, Луциус выбирал самых боеспособных мертвецов. Стрелять, это ведь не мечом махать… Сам капрал взял у кого-то из своего взвода лук и колчан со стрелами.

— Все готово, сэр. — отчитался он, подбежав к присевшим полукругом вокруг Десальво капралам.

— Отлично, бери своих людей и поднимайся вслед за мной на холм, только осторожно. — принялся раздавать приказы командор. — Лион, Даниель пойдете с нами, остальные — оставайтесь здесь и следите за местностью.

— Осмелюсь спросить — как, сэр? — хмуро обратился к командору Райн.

— Я думаю, вы разберетесь. — холодно улыбнувшись капралу, Десальво поднялся на ноги и быстро побежал к вершине холма…

Епископ славного города Ласкгава поспешно собирал свои пожитки в большой деревянный сундучок. Ничего ненужного, все самое важное — золото, самоцветы, искусные украшения, жемчуга… В руки епископу попалась священная книг Всевышнего в богато украшенной рубинами обложке. Мгновение подумав, священник вытащил из обложки книгу и отбросил ее в сторону — тащить на себе лишнее страх как не хотелось. Пыхтя, мужчина захлопнул крышку сундучка и облизал губы. Несколько толстоватый, с обширной плешью и немалым брюшком, епископ сейчас был больше похож озабоченного торговца, чем на слугу Всевышнего — поддавшись давлению обстоятельств, он даже избавился от любимой рясы и облачился в мирскую одежду. Очень дорогую, но все же, мирскую одежду. За окном загрохотали взрывы. Вздрогнув, епископ опасливо выглянул на улицу. Над закатной околицей поднималось марево пожаров, и священнослужитель лучше других знал, что горело. Храмы, конечно, храмы. Проклятые колдуны добрались до святынь… Скорбно вздохнув, мужчина подхватил сундучок и потащил его к подвалу. Он резонно считал, что раз колдуны уже захватили город, то лучшее, что можно сделать — спасти самое ценное. То есть, свою жизнь, как важной для церкви особы, и некоторые нажитые непосильным трудом ценности. Зачем погибать на ступенях храма, подобно всяким там фанатикам? Всевышнему это уж точно не нужно, а город и храмы так не спасешь уж точно — епископ собственными глазами видел, как колдуны разнесли по камешку храм святого Ликата в соседнем квартале… Нет-нет, лучше спастись. Добравшись до самого подвала, епископ замер как вкопанный — в дверь дома кто-то постучал. Несколько раз громко и отчаянно.

— Ваше преосвященство! Вы здесь, ваше преосвященство?!

— Нам нужна ваша помощь! Они жгут храмы, ваше преосвященство! Поморщившись, епископ облегченно выдохнул — вот еще, подумал, что колдуны к нему нагрянули. Повезло.

— Всевышний поможет… — пробормотал себе под нос епископ. Затащив сундучок в подвал, священник закрыл за собой дверь и прижавшись к ней спиной, зашарил по карманам в поисках спичек — внизу было темно и сыро, без света до тайного хода в канализацию никак не доберешься.

— Ага! — нащупав в кармане спички, мужчина зажег одну, поднял глаза и… Едва не заорал, встретившись взглядом с невысокой бледной девушкой.

— Приветствую, дядя. — бесстрастно поздоровалась грандмастер Лиссария.

— Рад тебя видеть, дитя! — с преувеличенной, истерической радостью взвыгнул епископ. Все его тело сковало вымораживающим внутренности страхом, не давая возможности даже пошевелиться. Спичка в руках медленно горела, потрескивая.

— Не ожидал увидеть меня после того происшествия на площади? — спросила ведьма. — Помню, там еще была улюлюкающая толпа, инквизиторы и мои прикованные к соседним столбам родители…

— Ты не так… Ты ничего… Я просто выполнял волю… — запинаясь, проскулил епископ. — Волю Всевышнего, его волю… Ведьма… Твои родители… Покарать колдовство и все…

— Твой брат и его жена не были колдунами и тебе это хорошо известно. — мрачно ответила Лиссария. — Зато все семейное достояние перешло к тебе. Тоже, наверно, воля Всевышнего? Епископ только заскулил в ответ.

— Понятно. Сегодня тебе не повезло дядя, Всевышний ушел из этого города. — кинула ведьма, поднимая к лицу священника окутанную клубящейся тьмой ладонь. — Теперь здесь правит моя воля. Спичка в руках епископа потухла.

Командир разведывательного отряда, сформированного из королевской гвардии, Ромиро Самоне привстал в седле, в который раз вглядываясь в ночь. И опять ничего, абсолютно ничего, лишь проклятые Богом холмы западной равнины, закрывающие весь обзор да непроглядная темень. Ромиро гордился тем, что видел в темноте не хуже совы, но вот с холмистой местностью он поделать ничего не мог.

Король послал их вперед, на разведку, будто ему мало тридцати постовых отрядов дежурящих вокруг остановившегося на ночь войска! Это не считая выдвинувшегося вперед сэра Десальво Горане со своими пятью тысячами копий, да если бы было чего опасаться, его люди уже стерли бы это с лица земли! Но нет, его величеству все неймется, он послал их на разведку посреди ночи. А все из-за чего? Кто-то там из числа достопочтенных слуг Всевышнего почувствовал нечто странное и переполошил всех. Как результат — король приказал тут же остановить войска и начать разведку. Иногда гвардеец просто-таки готов был гнать святош в зашей из войска.

— Сержант, вы видите что-то?! — перекрикивая свистящий ветер, спросил кто-то из солдат. Кони неслись с такой скоростью, что ветер чуть ли не срывал шлемы.

— Нет, демоны побери! Но минут через десять мы поднимемся на тот холм, думаю оттуда хорошо видно все на десяток миль вокруг! — проорал в ответ Ромиро. Даже через бешеный свист ветра, сержант услышал облегченное бормотание ближайших солдат. Ну, вот и ладно — главное, чтобы все успокоились… Поднимаясь на холм, командир разведывательного отряда понял, что что-то не так. Лошади вдруг бешено заржали и попятились назад, не реагируя на взбешенные крики всадников. Будто саму Бездну почуяли!

— Вперед, скотина! Чего ты ржешь, вперед! — заорал на своего скакуна сержант.

До его уха донесся еле слышный свист. Рефлекторно дернув головой, Ромиро чудом спасся от пролетевшей возле самой шеи стрелы. Сзади послышалось ржание совсем уж обезумевших лошадей и крики солдат, перекрывающие свист мелькающих одна за другой стрел. Сержант пригнулся в седле и поднял взгляд на вершину холма. Наметанный глаз вычленил десятки присевших в высокой траве фигур, непрерывно спускающих тетиву луков.

— Засаааада! Всем назад! — во всю глотку заорал Ромиро, быстрым движением подхватывая висящий на конском боку щит. Мгновением позже несколько стрел с дребезжащим звуком ударились об оббитую железом поверхность. Потянув за поводья, сержант направил свою лошадь вниз, подальше от позиций стрелков. Нет, тут и думать не стоит о нападении — эти сволочи, кем бы они ни были, заняли просто отличную позицию, все как на ладони, стреляй не хочу! Где-то половина его людей уже пала от вражеских стрел, остальные вовремя подняли щиты, но и им приходилось туго — стрелы ливнем сыпались с вершины холма, сваливая коней, а следом и всадников.

— Быстро! Быстро, берите раненных, и прочь отсюда! — еще раз проорал сержант. Набирая скорость, Ромиро обернулся и обомлел. Вниз по холму неслась четверо людей. Сержант удивленно уставился на этих воинов, не забывая пришпоривать коня и закрываться от стрел. Кем бы ни были эти ребята, они или безмерно храбры или, что более вероятно, безмерно тупы. Но стоило признать, они были профессионалами в своем деле — один из них орудовал луком прямо на бегу и уже подстрелил нескольких гвардейцев. Остальные трое бежали сломя голову, удерживая наперевес мечи, будто надеялись догнать несущихся во всю мощь лошадей. Ромиро оглядел своих людей, кроме него в живых остался еще примерно десяток солдат. Стрелы расположившихся на холме стрелков уже не могли их достать и сержант начал думать, как бы объяснить случившееся королю, как вдруг…

Одновременно две стрелы вонзились в шею его лошади. Перевернувшись через голову, лошадь вместе с всадником покатилась по земле. Оставшиеся в живых гвардейцы натянули поводья, разворачивая сопротивляющихся лошадей, и бросились на выручку командиру. С трудом, выбравшись из-под мертвого скакуна, Ромиро закрылся щитом и вытащил из ножен клинок, ругаясь сквозь зубы.

— Сержант, с вами все в порядке?! — прокричал подъехавший к нему гвардеец, протягивая руку.

— Да, все хорошо! Дай мне лук, а сам бери остальных и прикончите этих ублюдков! — злобно зарычал Ромиро, голова у него все еще кружилась, а плечо немилосердно ныло, но этого было мало, чтобы остановить гвардейца его величества.

— Да, сэр! — передав командиру лук и колчан со стрелами, крикнул в ответ солдат, пришпоривая лошадь и вместе с остальными бросаясь в сторону догоняющих их воинов.

Воткнув в землю перед собой меч и оперев на него щит, Ромиро присел, укрывшись за созданным «укреплением». Достав из колчана стрелу, он натянул тетиву, прицеливаясь в бегущего на встречу его людям воина, и выпустил стрелу. Просвистев, стрела устремилась вдаль, но прошла мимо мишени. Гвардия — это элита всех войск, поэтому сержант с умопомрачительной скоростью выпустил следующую стрелу. Вторая попытка была удачной, и смертоносный снаряд вонзился в незащищенную латами область на боку противника, но тот, кажется, этого даже не заметил. Пораженный такой выдержкой, Ромиро, на секунду замешкался, и его глаза расширились еще сильнее. Один из противников метнул в приближающегося всадника меч, да не простой, а огромный, двуручный меч. Длинная тень с немыслимой скоростью преодолела и так небольшое расстояние до всадника и просто снесла его с лошади, словно соломенный манекен.

— Что за демонщина… — прошептал сержант, выпуская еще одну стрелу, как раз перед тем, как гвардейцы сошлись с противником. Тетива глухо щелкнула и стрела, разрезав воздух, отскочила, отбитая клинком высокого воина, коему предназначалась. Воин, бросивший двуручник, что-то прокричал и со всего маху заехал в голову несущейся прямо на него лошади кулаком в кольчужной перчатке. Бедное животное выдало что-то похожее на истошное ржание, смешанное с бульканьем и просто таки отлетело в сторону, придушив всем своим весом всадника. Несмотря на численное превосходство, гвардейцы гибли словно мухи. Казалось, противники были отлиты из стали — они не обращали внимания на ранения, дрались с неимоверным остервенением и обладали сверхъестественной силой.

Через несколько минут все было кончено. Неизвестные прикончили всех гвардейцев вместе с лошадьми и неслись на единственного выжившего, сержанта Ромиро, остервенело стреляющего в них из лука.

— Сдохни, тварь! — бешено закричал сержант. Бросив лук и быстро вытащив из земли клинок, он замахнулся, намереваясь разрубить ближайшего противника надвое, как вдруг…

— А раньше ты обращался ко мне «сэр», сержант. — холодно произнес командор Десальво, с огромной скоростью подлетая к оторопелому гвардейцу и ударяя его ладонью в лицо…

Из-за холма быстро выползало исполинское чудовище, которое у знающих людей принято называть войском. Правда, такого войска еще не видели в этом мире. Шагающие строем мертвецы в полной тишине двигались на восток, а где-то позади, тянулись паланкины, кареты, чудовища и ожившие животные колдунов. Первым не нужен был отдых, и они спешили как можно быстрее выполнить приказ, а вторые… Вторые предпочитали возобновить запасы энергии, не сильно приближаясь к передовым силам своей армии.

— Они расположились на ночлег среди холмов? — в который раз переспросил шагающий рядом с Десальво Райн.

— Он так сказал. — ответил командор.

— К рассвету должны успеть. — отозвался Лион, на ходу вытирая свой двуручник от крови. — Может тогда удастся застать их врасплох.

— И мы успеем. — подтвердил Десальво.

Вокруг храма святого Фалия Чудотворца бушевало пламя. К светлеющему небу поднимались клубы темного дыма, главный колокол храма гремел на весь город и даже многочисленные крики и вой заклинаний не могли его заглушить. На закатной окраине Ласкгава, где по традиции было больше всего храмов Всевышнего, будто появилась червоточина в саму Бездну — камень мостовых плавился от заклинаний колдунов, воздух то и дело разрывали бьющие с небес молнии, вода в канавах замерзала, тени плевались ядом, растворяющим кожу, а мертвецы поднимались на ноги, едва упав… Младший экзекуций Ласкгава Ниорен Гош, тяжело дыша, сплел вокруг себя сияющий кокон Святого Доспеха. Огромный огненный шар с гулом врезался в защитный кокон, мгновением позже взорвавшись тучей мелких огненных стрел ударивших во все стороны. Собрав всю силу в кулак, Ниорен зашептал слова молитвы, призывая благословение укрепления… Тело наполнилось расслабляющим теплом и силой, ниспосланной Всевышним. Не мешкая, Ниорен свел перед собой руки, концентрируясь и уплотняя Святой Доспех. Благословения уже не были так эффективны — прибывшее к колдунам подкрепление ураганом сметало немногочисленных инквизиторов и священников. Слишком мало их оказалось в городе, слишком слабы и уязвимы они оказались, слишком расслабились, вылавливая колдунов поодиночке. Священнослужителей убивали одного за другим, и силу Всевышнего просто было некому призывать. Когда огненный шторм стих, инквизитор обмяк и облокотился об обожженные каменные перила лестницы храма. Он чудовищно устал за эту бесконечную ночь. С трудом сфокусировав взгляд на бегущих к ступеням храма колдунах, Ниорен обратился к брату-инквизитору:

— Вместе, брат?..

— Не в этот… раз… брат… — послышался хриплый, прерывчатый голос в ответ.

Обернувшись, инквизитор отчаянно скрипнул зубами — стоящих за спиной защитников храма не осталось. Десятеро яро верующих горожан, трое священников и двое братьев-инквизиторов — огненная смерть забрала почти всех. Один из экзекуциев все еще был жив, но прожженная насквозь огненной стрелой грудь не оставляла ему никаких шансов…

— Славлю Всевышнего, брат. — склонив голову выдавил Ниорен.

— Славен… будет… Он в веках… — выдохнул в последний раз инквизитор. Нагнувшись над покойным, экзекуций закрыл ему глаза и прошептал короткую отходную. Оставивший в воздухе искристый след сгусток огня ударил в колокольню, заставив последний колокол Ласкгава замолчать. Разлитое в воздухе благословение начало таять, словно снег в жаркий день. На смену ему приходил резкий, ненавистный инквизитору смрад колдовства.

Скрипнув зубами, Ниорен выпрямился и посмотрел прямо в глаза шагающему впереди отряда колдунов смуглокожему мужчине. Сжав ладони, Ниорен призвал силу Всевышнего, закручивая ее вихрями вокруг своего тела. Глаза инквизитора засияли ярче солнца, кожа на руках задымилась из-за бушующей в его ладонях силы благословений. Колдуны в нерешительности замерли, опасливо поглядывая на инквизитора.

— Ни шагу дальше! Здесь дом Всевышнего и нет в нем места заразе колдовства! Нарий хмыкнул, почувствовав колоссальное количество святой энергии, пульсирующей в теле экзекуция. Толпящиеся за его спиной мастера предпочли не связываться со святошей — один на один этот бой никому из них даром не нужен, а атаковать всем скопом слишком опасно. Заклинания еще смешаются, тогда проблем не оберешься… Улыбнувшись, колдун сделал шаг вперед и выбросил вперед обе руки с открытыми ладонями. Сорвавшийся с его рук огненный смерч в мгновение ока испепелил инквизитора и голодным зверем вгрызся в храмовые стены, расплавляя камень и сжигая дерево. Мгновением позже ожившая огненная стихия уже бушевала над развалинами некогда главного храма в Ласкгаве.

— Больше нет. — мрачно улыбнувшись бросил грандмастер, отряхивая с ладоней остаточные чары.

Над западной равниной загорался новый день. Солнце еще не показалось из-за горизонта, но небо уже окрасилось в алые, предрассветные тона. С каждой минутой ночь сдавала свои позиции, уступая место летнему дню. На вершине одного из бесчисленных холмов стоял человек, неотрывно глядящий на восток. Ветерок, несущий прохладу от Стылого Моря под утро усилился и Фрио теперь жалел, что забыл свой плащ в паланкине. Можно было бы, конечно, вернуться, но… Взглянув на мерно шагающее к востоку войско мертвецов и разбитый между холмов лагерь колдунов, мастер покачал головой. К Бездне плащ — подобное не часто можно увидеть и он не собирался этого пропускать.

Лагерь колдунов был похож на растревоженный муравейник — Салак объявил, что не позже чем через полтора часа все начнется. Каждый колдун, каждая ведьма, все от заклинателя, до искусника — все войска должны быть готовы к тому времени. Максимальный запас энергии, полностью заряженные артефакты, готовые к бою духи-хранители, вызванные демоны и прочие колдовские слуги, начитанные заклинания — все, что может предложить искусство Проклятого Графства будет брошено в бой… Сразу после армии сэра Десальво Горане, призванной нанести основной удар по королевской рати Альгарика. Там, у самого горизонта сияет огнями костров их лагерь, там у самого горизонта Проклятое Графство во всеуслышание объявит войну церкви и всем святым землям. И не будет больше пути назад, не будет возможности спрятаться и залечь на дно в западных лесах…

Ветер уже несет с юга новости о взятии Ласкгава, с севера доноситься плескание прибрежных вод Альгарика, разрезаемых флотом колдунов, по земле королевства уже маршируют передовые армии колдунов. Пусть они не впечатляют количеством, но это только первая волна — элитные войска, призванные нанести ошеломляющие удары по врагу, а дальше… Глубоко вдохнув пьянящий запах полевых трав, Фрио не без наслаждения смотрел, как первые лучи восходящего солнца скользят над землей. Над воинством мертвецов, над лагерем королевской армии, над растревоженным лагерем колдунов среди холмов. Мастер не был уверен, нужна эта война всем колдунам, но точно знал, что членам Круга она нужна позарез, словно воздух. И это его волновало. С этим нужно было что-то делать.

Прислушавшись к ментальному зову, колдун вздохнул и мгновением позже растаял в воздухе — его ждала битва…