"Камень желаний" - читать интересную книгу автора (Локнит Олаф Бьорн)Глава четвертая. Высокие договаривающиеся стороныВсё пропало, понимаете, всё! — причитала Атика, размазывая по лицу слезы вперемешку с белилами и тенями для глаз. — Он даже костюмы сожрал! Чтоб ему, мерзавцу, несварением десять седмиц маяться! Месьор Каланьяс слег — ему стало дурно с сердцем, пришлось звать лекаря! — Однако, при этом хозяин не забыл выгнать вас на улицу, сказав, что ему нечем платить владельцу постоялого двора, — не преминул заметить Конан. — Неужто у него ничего не осталось? И потом, разве можно в трудные времена бросать людей, с которыми ты долго трудился и жил под одной крышей? Атика и Скулди, явившиеся поздно вечером в «Уютную Нору», промолчали. Каланьяс действительно поступил не слишком красиво — упиваясь своим горем, толстяк прогнал всех фигляров из захудалой таверны «Четыре коровы», не заплатив при этом ни медяка за последние представления. Некоторые смогли устроиться самостоятельно, благо в прошлом отложили немного денег на черный день, но подружка Ши и Скулди относились к той категории людей, которые жили не задумываясь о будущем. Сегодня сыты — и ладно… У Ши Шелама серебро водилось, а кроме того, Ши редко отказывал друзьям в помощи. Атика поразмыслила, взяла крохотный сундучок со своими пожитками, прихватила с собой Скулди, и направилась в «Нору» — искать сочувствия. Ши поговорил с Лорной и погорельцам было дозволено ненадолго поселиться в каморке под лестницей с условием, что они в обязательном порядке будут платить за еду — кормить дружков Ши бесплатно хозяйка вовсе не собиралась. Конан пошарил в кошельке и обнаружив там несколько ауреев отдал деньги Лорне с расчетом на несколько дней вперед — варвар чувствовал себя виноватым. Он просто хотел напугать жирного Каланьяса, а вышло… Ладно бы амфитеатр — в конце концов фигляры могли наняться в другой балаган, которых в Шадизаре хватало! Пузырь за несколько мгновений разорил уважаемого мастерового, сожрав его жилище и лавку, а у месьора Атрания было шестеро детей! Конана утешало одно — никто не погиб, поскольку зубастый демон, как и раньше, людей не трогал. Явившийся на место происшествия глава управы дознания, грозный месьор Рекифес только ругался и поносил на чем свет стоит гнусных демонов, не дающих ему, Рекифесу, жить спокойно. Вообще-то, присланный из Немедии чиновник слыл в городе умалишенным, поскольку не брал взяток, не желал договариваться с «хозяевами» кварталов о взаимном нейтралитете и старался делать так, чтобы «все было по закону». И это в Шадизаре! Пострадавшим Рекифес сказал, что поделать он ничего не может, ибо демоны шадизарским властям не подчиняются. Следовательно, заключить Пузыря в темницу или потребовать от него возмещения ущерба невозможно. С тем глава управы отбыл домой, предоставив труппе месьора Каланьяса и семейству Атрания самостоятельно позаботиться о своей дальнейшей судьбе. Серебряных дел мастер во всеуслышание пригрозил обратиться за помощью к самому протектору, поскольку он всю жизнь честно платил налоги и по любым законодательным уложениям стража обязана защищать имущество и достояние подданных Заморийского протектората от любых посягательств. Собравшиеся возле разрушенного дома люди понимающе покивали, но каждый знал, что никакого возмещения от протектора Атраний не получит — наместник, как и месьор Рекифес, обязательно сошлется на то, что силы демонические никакой государственной власти не подотчетны. Безутешную Атику и бледного как полотно Скулди отправили спать — было очень поздно. Лорна закрыла таверну, отпустила прислугу и удалилась в свою комнату под ручку с Райгархом. В скупо освещенном обеденном зале остались только Ши и Конан, выглядевший куда мрачнее обычного. — Что ж теперь делать? — вопрошал саму у себя Ши, водя пальцем по красной винной лужице на столе. — Атике и ее дружкам надо бы помочь, но как? Каланьяс говорил, что построить новый амфитеатр очень дорого… Тьфу, и как Обжору угораздило учинить столько безобразий за один день? Может, его кто обидел, вот Пузырь и разошелся? — Обидел? — переспросил Конан, покачав головой. — Слушай, давай выйдем на задний двор. Хочу тебе кое-что показать. Киммериец решил признаться. Сознание собственной вины в происшедшем Конана тяготило. Если все рассказать Ши, наверняка станет легче. Два приятеля выбрались из дома через кухонную дверь и Ши Шелам сразу же начал сквернословить под нос: по двору, освещенному полной луной, бродило создание, еще более несуразное, чем летучий Пузырь. Единственно, это порождение неведомого волшебства было совершенно безобидно, хоть и занудливо. — Путь к звездам сквозь мрак покрыт терниями, — застенчиво сообщила людям деревянная будка в вырезанным на дверце сердечком. — Идущий да осилит… — Катись отсюда, зараза! — Ши схватил валявшуюся под ногами хворостину и огрел ходячий нужник по шершавым доскам. — Только тебя еще не хватало! Иди, иди… Будка издала вздох, в котором слышалась вселенская тоска и мировая скорбь, и, перебирая длинными паучьими ногами, заковыляла в сторону, разочарованно повествуя о нежелании смертных облагородить свои души через причащение к сокровенным тайнам мироздания. — И что ты хотел мне показать? — Ши повернулся к Конану. — Зачем надо было идти на улицу? Киммериец молча достал медальон и вызвал Пузыря. — Камушек блестит красиво, — согласился Ши, с недоумением наблюдая за варваром. — Увы, но оставить побрякушку себе мы не сможем. Завтра же придется ее продать какому-нибудь собирателю древностей, например месьору Ариатидису с Шелковой улицы. Деньги отдадим Атике со Скулди, им нужнее. На первое время золота хватит… О-о, нет! Опять! Обжора явился быстро. Зубастый шарик спикировал во двор «Норы» и преспокойно завис перед Конаном, ожидая дальнейших распоряжений. — Да что же ему, паршивцу, от нас нужно? — всплеснув руками, разъярился Ши. — Только бы… Э, Конан, постой-ка! Ты хочешь сказать… Ши красноречиво покосился на сияющий густой малахитовой зеленью медальон. — Именно, — буркнул Конан. — Утром я дотронулся до одной из рун и Пузырь явился в таверну. Я тоже сначала подумал, что он прилетел случайно, но потом оказалось, что амулет может каким-то образом управлять Обжорой. Ты только не ругайся… Я хотел проучить Каланьяса… — Тридцать три зеленых демона и их зубастая матушка! — ахнул Ши, переводя взгляд с медальона на тихонько чирикающую тварь. — Митра Солнцезарный, Эрлик-воитель и его железная задница! — Не богохульствуй, — нахмурился Конан. — Это я богохульствую? — взвился Ши, пытаясь сдержать крик, способный перебудить всю округу. — Да ты понимаешь что натворил, о безмозглое порождение полуночных скал? А ну, отдай амулет! — Зачем? — Конан спрятал вещицу за спину. Так или иначе, Ши не сможет отобрать медальон — слишком очевидна разница в силе. — Давай сюда! Прикажу Пузырю откусить тебе ту штуку, благодаря которой на свет появляются новые маленькие киммерийцы! Ничего себе, шуточки! Оставил людей без жилья, без денег, и еще хвалится своими подвигами! — Я не хотел, — проворчал Конан. — Я не думал, что Пузырь устроит такое… — Не думал? А когда ты вообще последний раз думал? Ты хоть знаешь что такое «думать», дикарь? Убери отсюда демона! Быстро! Еще не хватало, чтобы он устроил в «Норе» очередной разгром! Лорна просто с ума сойдет! Возмущался Ши Шелам цветисто, разнообразно и забористо. Конан, пропуская мимо ушей чересчур эмоциональные речения друга, отослал Обжору — летучее диво вновь беспрекословно подчинилось и отбыло в неизвестность, попутно слопав сушившиеся на веревке исподние штаны трактирного вышибалы. — Если Райгарх узнает — убьет на месте, — заключил Ши, наблюдая за мирно удаляющимся Пузырем. — Вернемся в дом, подумаем, как можно использовать имеющееся у нас преимущество… — Какое преимущество? — не понял Конан. — Обыкновенное. Ты что, совсем деревянный? — издевательски спросил Ши, запирая дверь. — Обжора — это наш шанс! Завтра отправимся за город, в Сонную лощину — люди туда не ходят, за нами никто не подсмотрит. Проверим, насколько Пузырь будет нас слушаться. Говоришь, им управляют рунические знаки? — Кто меня совсем недавно убеждал, что обычным людям не стоит связываться с демонами и волшебством? — недовольно буркнул киммериец. — Из этой затеи не выйдет ничего хорошего. — Откуда мы знаем, вдруг Обжора никакой не демон? — Ши легкомысленно пожал плечами. — Вдруг это просто… э… такое животное? Может быть где-то существует целый мир, населенный подобными Пузырями? Пузыри-мамы, пузыри-дети, даже сборщики налогов и публичные девки — пузыри? — И что мы будем с ним делать? — Бел-обманщик! Если в Киммерии все и каждый соображают настолько туго, то я опасаюсь за будущее вашей страны! Обжора способен проникнуть куда угодно, хоть в кладовые Чамгана, хоть в сокровищницу протектора! Ясно? Он прогрызет дыру, а дальше в действие вступят наши умные головы и ловкие руки! Мы испортили людям жизнь — нам и исправлять! Или ты хочешь, чтобы Атика или месьор Атраний с его детишками остались нищими? — Думаешь получится?.. — с нотками сомнения сказал Конан, потирая подбородок. — Должно получиться! — убежденно воскликнул Ши и вдруг обернулся на тихий стук в дверь. — В чем дело? Кого еще принесло в такое время? Кто там? Свободных комнат нет, таверна закрыта на ночь! — Ши, это ты? — послышался приглушенный голос. — Я знал, что вы еще не спите. Открой, надо поговорить. Отбросив засов, Ши с изумлением обнаружил стоящего на пороге Герата Айбениля. За спиной волшебника виднелся богатый портшез и фигуры телохранителей. — Герат, тебе не кажется, что сейчас не время для визитов? — чуть более развязно, чем следовало бы, осведомился Ши Шелам, стараясь не показать смущения. — Надо поговорить, — упрямо повторил волшебник. Затем Герат повернулся к своим охранникам, бросил — «Ждите снаружи», и решительно вошел в таверну. Ши, обменявшись непонимающим взглядом с Конаном впустил позднего гостя, указал на близлежащий стол и притащил кувшин с вином. — За минувший день произошло много странного, — без лишних предисловий сказал Герат, подозрительно понюхав жидкость, которую Ши налил в оловянный стаканчик и подал волшебнику. — Я мимолетно слышал о нападении Пузыря на вашу таверну, в театре досточтимого господина Каланьяса присутствовал лично, как и вы, друзья мои. — И дальше что? — прищурился Ши. — На представлении я почувствовал всплеск чужеродной нечеловеческой магии. Древней магии, скорее всего альбийской. — Это бывает, — наилюбезнейше улыбнулся Ши Шелам. — Но мы с Конаном тут при чем? Мы не волшебники, чернокнижием не увлекаемся… — Потом, когда демон разрушил дом Атрания и начал пожирать склад немедийских купцов, я вновь ощутил магический поток, — терпеливо продолжил Герат. — И успел найти его источник. Конан, будут объяснения? — Оставь в покое Малыша, — повысил голос Ши. — Мы ничего не знаем! — Возможно и не знаете… — кивнул Герат. — Когда я ехал к вам — то есть прошло всего лишь около одного квадранса! — незнакомая магия вновь вспыхнула неприметной для непосвященных искоркой… Возле этого дома. И почти сразу мои цепные псы углядели летящего над крышами домов Обжору. Странно, не правда ли? — Очень странно, — продолжая обворожительно лыбиться согласился Ши. — Удивительное совпадение! Герат, к чему ты клонишь? — Сегодня поутру я видел некий очень старинный предмет, явно связанный с утерянным волшебством альбийской расы. Платиновый овал с выгравированными рунами и изумрудом посередине. Магия альбов дает о себе знать несколько раз в течении дня и всегда неподалеку появлялись месьоры Шелам и Канах вкупе с летучим демоном… По моему, выводы очевидны. — Разве? — Ши растянул рот до ушей, сверкая всеми тридцатью двумя белыми зубами. — Между прочим, некий волшебник, видевший некий предмет, тогда сказал, что нечеловеческая магия его не привлекает и отправил продавцов восвояси… — Я ошибся, не подумал. Продайте мне медальон, — Герат ударил напрямую. — Вы не понимаете, с чем имеете дело. Вернувшись домой после злосчастного представления, я перерыл все книги, в которых упоминается магия древних и нашел описание тварей, похожих на Пузыря как две капли воды. Альбы называли их «Пожирателями сущности». — Очень меткое название, — с приторной вежливостью ответствовал Ши Шелам. — Пузырь действительно частенько пожирает сущность. Как мы раньше не замечали! — Демон не принадлежит тварному миру, да и нетварному тоже, — Герат начал сердиться. — Пожиратели обитают в Пустоте, вне времени и пространства, уничтожая отжившие свое миры. Они — вселенские мусорщики. Только умоляю, не надо плоских шуток о том, что в Шадизаре им самое место! Продайте амулет и тогда я попробую спровадить Пузыря обратно в Пустоту! — Но сначала немного попользуешься способностями демона в своих целях? — нагловато осведомился Ши. — Или я не прав? — Это уже не входит в сферу твоих интересов, мой дорогой Ши, — парировал волшебник. В переводе с куртуазного языка на обыкновенный, эта фраза означала вполне доходчивое: «Не твое собачье дело». — Сколько? — вдруг спросил Конан. Ши поперхнулся и воззрился на варвара. Если бы он умел убивать взглядом, то в Шадизаре на одного киммерийца стало бы меньше. Ши вовсе не собирался расставаться с такой полезной вещицей! — Триста ауреев, — быстро ответил Герат. — Тысяча, — нехотя отозвался Ши. — И не сегодня, а через два дня. Цена окончательная, торговаться я не собираюсь. Послезавтра вечером ты получишь медальон в целости и сохранности. Но не раньше. — Боги милосердные! — воскликнул Герат. — Что вы еще придумали, засранцы? Мало вам сегодняшних разрушений? — Во-первых, мы тебе не «засранцы», а уважаемые Ши Шелам и Конан Канах. Во-вторых, если будешь настаивать — сделка вообще не состоится, а камень мы продадим гномам, в Чамган. Поверь, достать его оттуда будет невозможно, поскольку гномы быстро поймут выгоду — Пузырь без всяких затруднений сможет прокладывать для подземных карликов новые туннели. В-третьих… — Ши громко, с привизгом, зевнул, — в третьих, мы хотим отдохнуть. Советуем тебе сделать то же самое, поскольку завтра ожидается не менее интересный денек. — А если я… — Герат хищно подался вперед и сжал кулаки. — Если ты вдруг собираешься угрожать нам магией или клинками своих мордоворотов, оставшихся на улице, то прилетит Обжора и живо растолкует кое-кому правила приличия, — медоточивым голоском сказал Ши. — Герат, не будем ссориться, мы же друзья! Я обещаю, что через два дня ты получишь эту игрушку и сможешь вытворять с Пузырем все, что заблагорассудится! Волшебник натянуто улыбнулся, встал и направился к двери. Толкнув притвор, он задержался на пороге и проговорил сухо: — Будьте поосторожнее с амулетом! Если послезавтра на месте обожаемого нами Шадизара обнаружится выжженная пустыня и груда развалин, превращением в обыкновенных крыс вы оба не отделаетесь, слишком много чести… |
||
|