"Убийцы чудовищ" - читать интересную книгу автора (Монро Керк)

Эпилог

Иные поговаривают, будто Грасскальский хребет воздвигся не волею богов и природы, а был порожден Великим Бедствием — падением Небесной горы, столкнувшейся, с материком Заката в совсем уж незапамятные времена. Древность вообще богата событиями исключительными и трагическими, превосходящими по масштабам даже Хайборийское завоевание и крушение непобедимой Кхарийской империи, раскинувшейся на землях целого континента.

Мир изменялся многократно. После Битвы Гнева, положившей конец не-человеческим цивилизациям мира, была затоплена огромная часть Закатных пределов, воздвиглась среди океанских волн Атлантида и через несколько тысячелетий вновь исчезла в пучине, погибла прекрасная Лемурия, бесследно исчезли валузийцы… Гигантские катастрофы преследовали материк неотступно, но все-таки, Небесная Гора стала символом ранимости и хрупкости населяемой человеком Сферы. Она и доныне скрыта под толщей Граскааля, утверждается, что гномы даже ухитрились проложить к ней шахты, и неизвестно, может ли погребенное в камне создание чужого мира вновь проснуться и, в очередной раз натворить бед?

И кто знает, не является ли Исчезающая долина последствием падения Небесной горы — ее магия, возможно, жива и по сей день.

Кезанкия слева и впереди, сточенные зубья Граскааля уходят вправо, на Закат, к горизонту и Грани Мира, за спиной сине-зеленым отливают холмистые равнины Бритунии. Со склонов Лазурного кряжа хорошо различимы полосы лесов, ниточки крупных рек, убегающих в сторону Немедии и к Соленым озерам. Окажись возможность использовать заклинание «орлиного глаза», то где-то вдали можно было бы различить темную точку Райдорского замка и блестки на куполах митрианских храмов Чарнины. Человеческий же взгляд преодолеть многие десятки лиг, увы, не в состоянии.

Перевал оказался на удивление проходимым, не сложным. Природа сама создала вполне удобную тропу, вьющуюся по крутому боку горы. Никаких камнепадов, оползней или угрозы схода лавин, снега на вершинах было слишком мало. Отряд поразило полное отсутствие животных — Конан давно начал размышлять о необычной тишине, стоявшей на склонах. Всякая звериная мелочь, живущая в горах и на редких, поросших низенькими соснами площадках, обязательно должна бы оказаться на пути. Обычно зверьки копошатся, ухают, скребутся, перекрикиваются тонкими голосками, но сейчас ничего подобного не отмечается. Напрочь исчезли мошкара и комары. В небе не заметно хищных птиц, которые обитают в предгорьях и на скалах во множестве. Говорить о всяко-разных горных козлах, пещерных медведях и прочих известных тварях, обычно скачущих по камню или поджидающих в засаде добычу, вообще не приходится — их нет. Кроме звуков, исходящих от человека и лошади, ничего не слышно. И не видно. Спрашивается, почему?

Подъем на перевал продолжался до середины дня, пока Гвай не обнаружил ровную и удобную площадку, где можно было устроиться на кратковременный отдых. Ручеек, травка для лошадей, нагретые солнцем плоские камни, на которые немедля улеглись люди — растянуться и дать отдохнуть спине. В дальнейшем придется покинуть седла и вести коней на поводу — тропа становится довольно крутой.

— Примечательное зрелище, — сказал Гвай, указывая вверх и вперед. — Вот вам источник ночного тумана, благоволите рассмотреть подробно! С места не двигается, пускай наверху сильные ветры, выглядит безобразно и вообще наводит на размышления о колдовском происхождении. Я разве не прав?

Конечно, Гвайнард был прав. За стеной Лазурного кряжа, колыхаясь сероватыми боками с черными прожилками, бурлила огромная туча. Довольно интересная туча, на взгляд охотников — чересчур плотная, слишком устойчивая, на диво многоцветная, пускай в гамме красок господствовали только черный и все оттенки серого цвета, от серебристого, до буроватого. Изредка облако подсвечивалось изнутри сполохами синих и белых молний, заметных даже при ярком солнце. А иногда скопившийся над горами туман приобретал очень мрачный багровый отсвет, будто за перевалом извергался вулкан.

На тучу перестали обращать внимание — существует, ну и пускай! В дороге она не помеха. Посему каждый отвлекся от недобрых мыслей и отдыхал так, как ему нравится.

Конан, покормив сартака вяленым мясом (Гнедой остался недоволен человеческой пищей, но сжевал все без остатка), разлегся на мягкой траве и устремил мечтательный взгляд в небеса. Гвай расстелил попону на ровном камне и пытался задремать, Асгерд (женщина, что возьмешь!) принялась плести, венок из красивых горных цветов, напевая что-то под нос на родном наречии нордлингов. Его потускневшая светлость, барон Дортон, с которого никак не желала сползать личина Эйнара, вызвался сторожить и теперь залег среди камней, высматривая соглядатаев, неотступно следовавших за отрядом на расстоянии лиги. Олем хотел казаться полезным.

— Хей-рр, — прозвучало вдруг за валунами. — Я говорить, не надо стрелять…

Конана и Гвая как пружиной подбросило. Голос-то откровенно нечеловеческий! В чем дело? Откуда? Кто? Все потянулись за оружием, а Гвай схватил свой замечательный арбалет, способный выпустить до дюжины стрел, одна за другой.

— Асгерд, отойди дальше, используй шурикены, — прошептал Гвай. — Конан, будешь работать клинком, если придется… Олем, не мешайся под ногами! Тихо! Эй, кто здесь?

— Стрелять не будеш-шь? — за нагромождением гранитных обломков кто-то стоял, причем неудачно, не по-охотничьи — была заметна тень. — Хочу говорить.

— Выходи и говори, — рявкнул Гвайнард. — Если не нападешь, никакого вреда тебе не причиним. Ну?

Очень осторожно, кособоко переваливаясь, на площадку вышло Нечто. Оно щурилось от солнечного света и прикрывало лицо рукой, было облачено в ужасающие тряпки, однако носило кованый нагрудник явно гномьей работы. Серо-зеленая кожа, круглые и большие желтоватые глаза, низкий лоб в морщинах и шрамах, острые уши. Ростом не превышает двенадцатилетнего ребенка. И грубый ятаган на боку.

Горный гоблин, во всей красе! Что заставило это существо вылезти из пещер среди ясного дня? И кто ответит, откуда здесь появилась тварь, чьи дальние предки служили самому Роте-Всаднику?

— Воевать идеш-шь? — гоблин при разговоре растягивал шипящие, будто змея и коверкал некоторые другие звуки. — Против темноты из глубин?

— Тебе-то какое дело? — грубовато отозвался Конан, который лишь второй раз в жизни видел горного гоблина. Ни прежде, ни теперь, обитатели пещер киммерийцу не нравились. Вид несимпатичный и характер дурной.

— Болып-шое… Можем помочь. Теперь все заодно. Темнота глубин враг для всех-х… Все боятся, мы, гномы, человек. У вас Алая магия, мы почувствовали. Алые — нам не друзья и не враги. Когда нужно — будем вместе. Ты как?

— Как? — недоумевающе переспросил Гвай. Племя горных гоблинов, в отличие от их лесных сородичей было по-своему разумным, на дух не переносило человека и обычно его сторонилось. Что же, прикажете теперь брать в союзники любую встречную-поперечную нечистую силу? Однако, гоблины к нечистой силе имели самое малое отношение, они вполне живые существа, пускай и поклоняются неизвестной людям темной силе, порожденной исчезнувшем во времени Всадником.

— Надо убрать мглу, — втолковывал тем временем гоблин. — Она плохая, не наша, не ваша… Господин ее сделал. Зачем — не знаем. У нас сила железа, у вас Алое пламя. Как?

Очень интересно, прямо-таки захватывающе! Союз древнейшего зла Роты и Алого Пламени Равновесия? Откуда проклятый гоблинище знает, что отряд Ночной Стражи владеет магией Середины, не признающей Свет и Тьму, а иду- щей по собственному пути? Или Эйнар неподалеку? Возможно, возможно…

— Условия? — быстро спросил Гвай, думая над принятием решения.

— Никаких-х… Только союз. Мы поможем. Мы слово держим. Ужас глубин идет против всех. Ну?

— Твои силы? И вообще, как тебя зовут?

— Среди нас кликают Гардагом. Я вождь. Сил хватит. Пойдем, посмотрим? Никто тебя не обидит. Мы не обижаем Алое пламя.

— Куда пойдем? — озадачился Гвай.

— В гору. Боишься — бери оружие. Говорю, не обидим. Войско хорошее. Как?

— Конан, старые карты у тебя? Возьми копию той, которая была составлена при Эпимитриусе. Глянем… Гардаг, подождешь?

— Жду. Мы долго ждем.

— Олем, возьми арбалет, следи за любым движением в округе. Асгерд, тоже присматривай. Где, чтоб вас всех зеленые демоны сожрали, Эйнар? Где шляется этот поганый нелюдь?

Поганый нелюдь на призыв отца-командира не откликнулся. Эйнар по-прежнему пребывал в неизвестном отдалении, совершенно не обращая внимания на трудности отряда.

Вот и требуемая карта. Именно на ней обозначены входы-выходы из древнего царства гномов Кезанкии, некогда именовавшейся Туманными горами. Смотрим. Вот Драконья Лапа, вот полуденная долина Четырехдолья, из которой охотники начали подъем наверх. Все правильно, именно в этом месте и на этой высоте находится одна из секретных дверей гномов. Дверги давно ушли полуденнее, в копи находящиеся возле Заморы, и немудрено, что их место заняли гоблины. Поверить Гардагу? Поверить проклятой расе? Ох и трудно дается окончательное решение! Но давайте согласимся, что гоблин в союзниках лучше, чем ничего.

Гвай созвал всех четверых на совет. Плевать, что Олем Дортон не входит в отряд по общему согласию — он вступил в него как только согласился идти вслед за Конаном из подземелья замка. Ну, как поступим? Доверимся? Риск, конечно, огромный, но…

— Почему нет? — киммериец внезапно заступился за дожидающегося в скальной тени гоблина. — Они тоже боятся. Если заметили в нас хоть небольшую, но силу, пакостничать не будут. До времени, само собой.

— Решайте сами, — закусив губу сказала Асгерд. — Но помните, что горные гоблины никогда не были нашими друзьями.

— А я решительно против! — воскликнул Олем. — Эти твари столетиями досаждают людям и гномам. Мое семейство в старое время было дружно с некоторыми гномьими кланами, записи в библиотеке остались. О гоблинах там не сказано ничего хорошего, уверяю вас!

— Двое остаются здесь и разбивают лагерь, — процедил Гвай. — Асгерд, наша «серебряная па латка» должна быть развернута к вечеру. Мы с Конаном заглянем в пещеры гоблинов. И не дергайтесь, к вам обязательно вернется Эйнар, в крайнем случае поможет. Варвар, ты согласен?

— Соглашаюсь, как родственник по варварской крови, — усмехнулся Конан. — Гандеры, киммерийцы — с одного поля ягода? Всю жизнь мечтал увидеть настоящие подземелья гоблинов. Я с тобой, Гвайнард.

— Прекрасно. Эй, Гардаг, мы согласны пойти…

Гоблин поднялся с камушка, сузил глаза и махнул рукой:

— Пош-шли. Зачем страх? Мы другие, но мы в плохие времена верим человеку. Вам нужен будет свет. Факелы есть?

— Незачем факелы, — поморщился Гвайнард, поднимая свой мешок со снадобьями. — Конан, набери водички в ручье. Опять придется тратить составы из наших запасов. Зато в любой тьме увидим каждую песчинку!

Всем известно, что общим названием «гоблины» именуется несколько совершенно разных существ, обитающих на Закате. Если лесной гоблин является маленьким полуразумным существом, живущим небольшими семьями в глухих чащобах, то про гоблинов горных (или пещерных) можно сказать, что они создали свою цивилизацию, правда, весьма отличную от человеческой.

Из самого названия этой древней расы понятно, что обитают они в горах, в естественных пещерах или старых выработках гномов. Времена жестоких войн между бородачами-двергами и гоблинами давно миновали — сказался общий упадок не-человеческих рас Хайбории, но в Кезанкийских горах и Эйглофиате доселе можно встретить довольно крупные гоблинские поселения. Ничего не скажешь, народ они малоприятный и агрессивный, случаются и набеги на предгорные деревни людей, хотя в последние годы о таких нападениях слышали крайне редко. Но чтобы гоблины сами предложили союз человеку?.. О таком не слышали вообще никогда!

— Сунули голову в петлю, — бурчал под нос Конан, спускаясь по щербатой лестнице в глубины Лазурного кряжа вслед за Гваем и шествующим впереди Гардагом. — Где такое видано, чтобы всякое гоблинье приглашало в гости людей? Да нигде!

— Перестань, — поморщился Гвайнард. — Думаешь, тебя съедят? Киммерийским мясом даже гоблин отравится, можешь утешиться. Не верю я, что нас ведут в западню, не верю и все тут! Гоблины напуганы Временем тумана не хуже нас, понимают, что в одиночестве не справятся с угрозой.

— Еще хорошо бы знать, что это за угроза такая…

Как не пытался Гвай расспросить Гардага о тумане, внятного ответа получить не смог. С гоблинами вообще сложно разговаривать — человеческий язык они знают исключительно плохо, говорят короткими, часто непонятными, фразами, перемежая слова из людской речи выражениями своего неблагозвучного языка. Единственное, что Гвай вынес из шипения Гардага, это скверное известие о том, что «мгла» есть порождение древнейших времен, когда на материке безраздельно царствовал пресловутый Рота. Якобы, лично Всадник Полуночи означенную мглу и сотворил, неведомо для каких целей. Поскольку вплоть до нынешних дней слава о Роте шла исключительно дурная, можно предположить, что ничего благочестивого и добродетельного в творении Всадника нет и быть не может по самой природе.

Если уж гоблины, детища Роты, боятся сохранившейся магии погибшего господина, то что говорить о людях?

Путь вниз продолжался довольно долго — Гвай насчитал больше семисот ступеней и два поворота. Ночное зрение помогало рассмотреть, что старые лабиринты гномов находятся в состоянии заброшенном и запушенном, кое-где своды коридоров начали осыпаться, но все же нельзя было не похвалить работу двергов: копям много тысяч лет, а целы поныне. Крепко строили гномы.

Последний поворот налево, в пещеру. Конан сначала зажмурился — горели несколько факелов, разгонявших стылую подгорную тьму и глаза варвара заслезились от их света, показавшегося обостренному зрению очень ярким. Лишь привыкнув к сполохам пламени киммериец осмотрелся и рука машинально потянулась к мечу.

Гоблины. Десятка четыре, не меньше. Но присутствие подгорного народа еще можно было бы перетерпеть — в конце концов Конан знал, что идет отнюдь не в гости к аквилонской королеве. Позади гоблинской орды, хмуро взиравшей на приведенных Гардагом людей, возле арки ведущей дальше в глубины подземелий, громоздились два невероятных создания, которых варвар прежде не встречал, однако был весьма наслышан. Пещерные тролли!

…Высотой в два человеческих роста, кожа-чешуя сероватая, с болотным оттенком, широченные плечи, в четырехпалых лапищах сжимают нечто вроде боевых молотов, головы круглые, с маленькими глазками и провалом огромной пасти, в которой желтеют длинные обломанные зубищи, уши вообще отсутствуют — вместо них едва заметные темные отверстия. Один такой тролль может запросто прихлопнуть человека одним движением руки! А еще тролли угрожающе порыкивают — звук низкий, глухой, как из бочки.

Но, как видно, низенький Гардар пользовался в этой жутковатой своре нелюдей большим авторитетом. Пролаял что-то на своем языке, успокаивая гоблинов, рявкнул на троллей, которые (вот диво!) смиренно отошли подальше.

— Здесь половина войска, — сказал Гардаг повернувшись к Конану и Гваю. — Что надо делать? Охранять? Идти впереди? Разведывать дорогу?

— Гм… В долину, откуда ползет туман можно пройти как-нибудь по-другому, под горами? Вы хорошо знаете эти подземелья? Туман не должен заходить в пещеры!

— Ночью внутри горы еще х-хуже. Приходит с-страх из глубин. Демоны. Плохо.

— Так, — почесал в затылке Гвай. — Значит, лучше оставаться снаружи… Вот мы как сделаем. Гардаг, ты знаешь, где находится замок Дортон? Человеческий дом в глубине долины?

— Знаю. Надо захватить?

— Нет-нет, этого делать не нужно. Отправь часть своих… э… людей к замку, пускай скрытно следят. В крепость должен приехать один человек, я не знаю точно когда. Очень важный человек! Если он появится — пускай нам сразу сообщат. И еще одно. За моим отрядом следят другие люди, они сейчас идут ниже по тропе. Поймайте и приведите к нам. Только не калечить! Пока все.

— Хорош-шо, — Гардаг зыркнул на четверку самых здоровенных гоблинов, стоявших ближе всего, выдал грозную тираду и его подчиненные мигом исчезли в полутьме, прихватив с собой одного из троллей.

— Идите обратно, — прошипел Гардаг. — Дорогу помните или надо проводить?

— Помним, — кивнул Гвай.

— Ваш-ших врагов приведем. С-скоро. Ждите…

На середине подъема наверх Конан вытер с лица пот рукавом и ругнулся:

— Сожри их Сет, не понимаю, зачем таскаться в подземелье, когда можно было договориться обо всем не спускаясь в гору?

— Наверное, Гардаг хотел, чтобы его красавчики убедились в том, что мы действительно владеем магией Равновесия. Гоблины способны чувствовать волшебство.

— Сказки, — отмахнулся Конан. — Какие из нас двоих маги? Это просто смешно!

— А амулеты Ночной Стражи? В них содержится частица Алого Пламени… Погоди-ка… Кажется, за нами кто-то идет. Слышишь шаги? Догоняет!

По ступеням прорубленной в гранитной толще лестницы стучали кованые подошвы. Звук быстро приближался, словно неизвестный бежал. Гардаг послал кого-то из своих?

Точно, гоблин. Да какой страшенный! Рожа перекошенная, из-за толстых черных губ высовываются кривые клыки, мерцают глазищи в красных прожилках. Одет в черные обноски, на узкой груди — железная цепочка с подвеской в виде глаза со зрачком в виде звездочки, пояс украшают какие-то косточки, метелки и звериные зубы, привязанные за шнурки. Шаман, не иначе.

— Уф, — выдохнул гоблин, добравшись до ступеньки на которой стоял варвар. — Быстро же вы бегаете, други любезные! Не угонишься! Как вам новые знакомства? Правда, милые ребята у Гардага? Не говоря уже о троллях?

— Эйнар? — у Гвайнарда челюсть отвисла. — Это все твоя работа, паршивец?

— Чем вы недовольны? — обиделся гоблин. — Я с прошлой ночи только и занимаюсь тем, что выручаю вас из неприятностей, а вы ругаетесь? Свиньи вы, а не верные друзья! Чем вам гоблины не понравились? Думаете, мне легко было уломать Гардага и его ораву? Эти твари знают в горах каждый камень, каждую тропинку, могут предупредить об опасности! Конечно, я тоже предпочел бы просить помощи не у гоблинов, а у гномов, но дверги давным-давно переселились на Полдень…

— Постой, не шуми, — нахмурился Гвайнард. — Сначала расскажи, с чего вдруг тебе пришло в голову отправиться к гоблинам и каким образом тебе удалось договориться с ними? Чью личину ты принял?

— Разве не видно? — усмехнулся Эйнар, показывая все свои коричневатые зубы. — Пойдем дальше, чего стоять? Объясняю: гоблин, когда становится союзником, незаменим во многих отношениях. Я и раньше знал, что в этих местах обитает довольно крупное племя, посему решил, что поддержка со стороны наших очаровательных приятелей будет отнюдь не лишней. Не вчетвером же штурмовать Исчезающую долину?

— Впятером, — напомнил Конан. — Его милость барон Дортон теперь с нами, не прогонять же?

— Прогонять не будем, — согласился Эйнар.

— Итак, продолжаю. Утром, сбросив обличье в замке, я раздумывал, куда бы отправиться и где вас встретить. Кстати, я не сомневался, что захватившие поместье господа устроят за вами слежку — очень уж подозрительно выглядело исчезновение месьора Дортона. Доказательств никаких, но… Сами понимаете. В общем, я нашел вход в подгорные тоннели, довольно быстро обнаружил поселение Гардага и без лишних церемоний взял облик его шамана — представьте, у гоблинов есть своя религия! Поклоняются тени своего Господина, Роты-Всадника.

— А где сам шаман? — невинно поинтересовался Гвай. — Лежит в какой-нибудь пещере с перерезанным горлом?

— Что ты городишь? Я же не зверь какой! Пришлось использовать магию внушения, на гоблинов она действует даже лучше, чем на людей! Сейчас старина Шахрош приходит в себя и думает, что это именно он убедил вожака племени помочь достойнейшим Ночным Стражам… Кстати, они на самом деле уважают Алое Пламя, потому, что наша магия никогда не была враждебна гоблинскому племени. С троллями пришлось гораздо сложнее — эти безмозглые монстры видят в людях только неплохое дополнение к привычному обеду. Надеюсь, отправленных за нами соглядатаев не сожрут прежде, чем мы успеем их ласково допросить… Вот и дверь! Пошли наружу!

Асгерд и барон Олем уставились на сопровождавшее Гвая и варвара страшилище так, словно хотели своими руками швырнуть его в близ лежащее ущелье. Шатер был установлен и теперь тускло поблескивал серебряными нитями, на костре булькал котелок.

— Ням-ням! — вскричал Эйнар, бросаясь к разложенным у костра припасам. — Моя много жрать хотеть!

Асгерд потянулась к валявшейся у ног толстой палке, но остановилась, услышав слова Гвая:

— Не обращай внимания, он просто придуривается. Видишь, сегодня Эйнар перестал носить благопристойную маску и принял свое истинное обличье. Хотя прежним он мне нравился гораздо больше.

— Ну, и шуточки у вас, — покачала головой Асгерд. — Эйнар, ты что, окончательно спятил? Сними это поганое обличье, меня сейчас стошнит!

— Ладно, уговорили. — броллайхэн нарочито глубоко вздохнул, забрал мешок со своей одеждой и нырнул за камни — превращаться обратно и переодеваться. Вскоре на каменистой площадке было уже два совершенно одинаковых Эйнара, только штаны и рубаха разные.

— А как же я? — нахмурился Олем. — Всю жизнь теперь под чужой личиной ходить?

— Хочешь, переделаю под гоблина? — беззаботно спросил Эйнар. — Нет? Тогда до времени оставайся мной. Пока мы не отошли от замка на достаточное расстояние и не изловили преследователей, возвращать тебе настоящий, природный вид барона Дортона небезопасно. Может, пока ждем результатов охоты парней Гардага, слегка перекусим? Я жутко голодный!

Чревоугоднические устремления броллайхэн остались неосуществленными. По склонам Лазурного кряжа разнесся отдаленный рык, чьи-то панические вопли и послышались несколько ударов стали о сталь. Гоблины вкупе с пещерным троллем вступили в игру.

Правда, в тот момент никто еще толком не мог и вообразить, сколь высоки будут ставки в этой игре…