"Приключения слов" - читать интересную книгу автора (Казанский Борис Васильевич)

Лазарет

Лазарет теперь означает больницу, но не общую, открытую для всех граждан, а состоящую при учебном заведении, месте заключения, заводе, военной части, то есть там, где необходимо самостоятельное медицинское обслуживание большого скопления людей. Откуда это название и почему оно имеет такой ограниченный смысл? Из христианской легенды.

Евангелие от Луки передает следующую притчу, рассказанную будто бы Христом в назидание книжникам и фарисеям:

«Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.

Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот богача в рубище и в струпьях и радовался крошкам, падающим со стола богатого. И псы лизали гной его.

Умер нищий и отнесен был ангелами в рай, на лоно родоначальника иудеев, Авраама. Умер и богач и оказался в аду. И, находясь в муках, он поднял глаза свои и увидел издали Авраама и Лазаря в райском месте и воскликнул:

–Отец Авраам, умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы он омочил палец свой в воде и охладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени.

Но Авраам сказал:

–Вспомни, что ты получил свою благую долю в жизни, как и Лазарь свою злую. Теперь же он здесь утешается, а ты страдаешь»*. [*См. Луки, гл. 16, ст. 19-25. (Прим. ред.)].

С другой стороны, евангелие от Иоанна передавало предание о воскрешении Христом некоего Лазаря (совсем другого), о болезни которого он был извещен, но которого застал уже похороненным, когда пришел в этот город*. [* См. Иоанна, гл. 11, ст. 1-44. (Прим. ред.)].

Оба эти евангельские образа – Лазаря-нищего и Лазаря-больного – были сближены в средние века под влиянием церковных проповедей и призывов к благотворительности и милосердию в отношении бедных и несчастных, которых поэтому так и называли лазарями. Средние века отличались твердым общественным разделением, которому способствовали крепостное хозяйство и феодальный строй. Не только сословия были резко разграничены и замкнуты, но и различные профессии были объединены в цехи. Были цехи литейщиков, бочаров, суконщиков, кузнецов, портных, врачей. В своего рода цехи объединялись и воры, также строго соблюдая свою специализацию – карманников, взломщиков, конокрадов, а также и нищие. В романе французского писателя В. Гюго «Собор парижской Богоматери» очень живо и картинно изображен случай, когда подобное объединение нищих и бродяг средневекового Парижа обнаружило такую силу и верность, что было в состоянии поднять вооруженное восстание для освобождения одного из своих товарищей.

Каждый цех имел свои обычаи, свои особые законы, свое управление, своего святого-покровителя. Святые имели также каждый свою профессию, свою специальность: один помогал от засухи, другой от града; один от зубной боли, другой от колик, третий от судорог; один при пропаже вещей, другой при путешествии, третий при совершении сделки. Забавное перечисление этой до нелепости доведенной специализации святых дает дьякон Ахилла в «Соборянах» Лескова, указывая, какому святому в каких случаях надо молиться:

«Об исцелении от трясовичной болезни – преподобному Марою.

От огрызной болезни – великомученику Артемию.

Если возненавидит муж жену свою – мученикам Гурию, Самону и Авиву.

Об отогнании бесов – преподобному Нифонту и Моисею Угрину.

От винного запойства – мученику Вонифатию и Моисею Мурину.

О сохранении от злого очарования – священномученику Киприяну и святой Устинии.

Об обретении украденных вещей и бежавших рабов – Феодору Тихону и Иоанну Воинственнику».

Имели своего покровителя и нищие: это был, конечно, святой Лазарь.

Религия проникала во все стороны средневековой жизни. Причт каждой церкви имел большую власть в своем квартале города, и нищие, существование которых зависело наполовину от доброй воли властей, а наполовину от милости состоятельных граждан, естественно, должны были находиться под покровительством церковных организаций. Церковь же не могла им в этом отказать, так как, по крайней мере на словах, учила, что все люди «братья», хотя и не в действительности, а «во Христе». В частности, подача милостыни, как показывает и самое это слово, поощрялось церковью как богоугодное дело, хотя лицемерие и здесь создало звучащий по-христиански жесткий ответ на просьбу нищего: «Бог подаст».

Церковная паперть всегда была своего рода «рынком нищих», которые демонстрировали здесь свои увечья, уродства и язвы в наиболее выгодном свете, чтобы сильнее возбудить сострадание шествующих в церковь и из церкви почтенных граждан, разодетых в праздничные костюмы. В этом нищие и калеки достигали большого искусства. До недавних дней на церковных папертях или у входа в церковь наших провинциальных городов еще можно было видеть ряд слепцов и калек, гнусаво поющих традиционный духовный стих:

В таком же порядке задаются вопросы до двенадцати, так что последний ответ гласит:

И опять повторялось все сначала. Эта нелепая песенка составлена по типу «Сказки о репке», в которой каждый раз перечисляется нарастающее количество действующих лиц.

Но первоначально основной их песней был стих о святом Лазаре, представляющий развитие евангельской притчи:

[*Скатный жемчуг – крупный, ровный, будто скатанный. (Прим. ред.)].

После смерти Лазаря, когда ангелы отнесли его душу «в прекрашенный рай», спустя «не долгое времечко, часок погодя», заболел и умер богатый и очутился в аду, в кипящей смоле.

[*Мизинец. (Прим. ред.)].

Кончается стих той же отповедью, как и в притче.

Отсюда создались выражения лазаря петь, лазарничать в значении клянчить, жалобиться, подлещиваться. Лазарем называли в старину и попрошайку, и человека, который прибеднялся и старался вызвать к себе жалость.

Своими нищими были особенно знамениты большие города Италии. Неаполитанские и римские лаццарони (lazzaroni), что буквально лазари, составляли до недавнего времени неотъемлемую принадлежность этих городов. Одетые в живописные лохмотья, в которые они умели гордо драпироваться, эти нищие проводили всю жизнь на рынках, улицах, папертях, в полном безделье и беспечности, потому что считали ниже своего достоинства искать работы, живя случайными, сомнительными заработками, по возможности же на чужой счет.

Но святой Лазарь был в средние века покровителем не только нищих и убогих. У него было и еще более мрачное ведомство – прокаженные. Проказа – неисцелимая заразная накожная болезнь, которая занесена была с востока крестоносцами и паломниками, ходившими на поклонение «святым местам» в Палестину, и, естественно, была отождествлена с упоминаемой в евангелии «проказой», хотя это была, по-видимому, совсем другая болезнь. Под влиянием того же ошибочного впечатления и упоминаемые в притче о Лазаре струпья и гной были поняты как признаки проказы. Таким образом, Лазарь-нищий и Лазарь-больной еще раз слились в образе Лазаря-прокаженного, который вследствие этого стал покровителем прокаженных и дал им свое имя. Итальянское лаццаре, буквально Лазарь, значило прокаженный.

Идеи изолятора и карантина в то время не было, государство средних веков не сразу доросло до того, чтобы взять на себя уход и содержание прокаженных; оно только следило, чтобы они не проживали вблизи городов и деревень. Заботу о них, как и о нищих и калеках, брала на себя церковь, которая вменяла гражданам в обязанность снабжать несчастных изгнанников необходимой пищей. Это увековечено знаменитой картиной немецкого художника Гольбейна, написанной в 1516 году и изображающей святую Елисавету, подающую пищу группе прокаженных. Но чтобы предупредить заражение, общение с прокаженными было обставлено некоторыми предохранительными мерами. Прокаженные должны были быть одеты в длинный мешок, в котором сделаны были только два прореза для глаз, и к которому привязаны были колокольцы. Колокольцы должны были предупреждать о приближении прокаженного.

Однако уже в XI веке существовал рыцарский орден «гостеприимцев святого Лазаря», посвятивший себя заботам о прокаженных и учредивший в Иерусалиме особый приют для них. Их глава, «великий магистр», по уставу должен был сам быть прокаженным. После того, как арабы вытеснили крестоносцев из Палестины, подобные учреждения монашествующих рыцарских организаций перенесены были в Европу.

Так возник ряд старинных больниц, самой известной из которых является «Больница святого Лазаря», основанная близ Парижа в начале XII века. В XVI веке она вошла в состав большого монастыря, возникшего здесь и еще до Великой французской революции 1789 года превращенного в государственную тюрьму. Сюда был отправлен знаменитый Бомарше, автор комедии «Свадьба Фигаро», тотчас после первого представления этой пьесы; здесь же заключен был во время революции поэт Шенье, воспетый Пушкиным в стихотворении, едва не приведшем его самого к такой же участи. Со времен Наполеона и до сих пор здесь устроена женская тюрьма, сохранившая свое средневековое название «Святого Лазаря».

Проказа была очень распространенной болезнью в средневековой Европе. Насчитывалось до 19000 убежищ для содержания прокаженных во всех больших городах. Так что, казалось бы, именно здесь, в применении к этим убежищам прокаженных, легче всего было возникнуть слову лазарет. Может быть, это так и было. Но в таком случае употребление этого слова оставалось чисто случайным, обывательским, тогда как во всех документах и исторических текстах эти убежища называются всегда лепрозориями: от латинского leprosus (прокаженный). Эти убежища отнюдь не были больницами, так как проказа и теперь еще неизлечима. Как бы то ни было, понадобилось более грозное бедствие, чем проказа, для возникновения лазарета. Этим бедствием была чума.

Чума явилась в Европу из Крыма, перенесенная оттуда греками и итальянцами из греческих и итальянских колоний крымского побережья. Чума разразилась прежде всего в Сицилии и Константинополе в 1346 году, распространившись отсюда по Греции и южной Италии в следующем году, затем по северной Италии, южной Франции и Германии и наконец по Испании, северной Франции, Англии и Скандинавии. «Черная смерть», как назвали тогда чуму, наступала, как наводнение, затопляя город за городом смертью и ужасом. Люди гибли десятками тысяч, и страх был так велик, что умершие оставались без погребения, заболевшие – без ухода. Уцелевшие бежали в панике, население охватывалось массовым помешательством, разбои и преступления стали обычным явлением, целые области обращались в пустыни. С тех пор чума не переставала вспыхивать в отдельных местностях Европы. Особенно губительны были эпидемии XV и XVI веков, от которых сильнее всего пострадали Данциг в 1427 году, Париж в 1466 году, Лондон в 1499 и 1563 годах. Известна и страшная чума, разразившаяся в 1570 году в Москве и унесшая свыше 200 тысяч жизней.

Наиболее часто чума вспыхивала в Италии, потому что она была в эту эпоху как бы посредницей торгового обмена между Востоком и Европой. Венеция и Генуя были главными портами Италии, их торговые и военные флоты господствовали в Средиземном море. Естественно, что здесь впервые возникла идея карантина. Кстати сказать, карантин происходит от итальянского quarantina, что значит сорок: подразумевается сорок дней изоляции; так что, когда мы говорим о двухнедельном карантине, то буквальный смысл получается довольно нелепый. Учреждение первого карантинного поста принадлежит Венеции. Здесь к началу XV века на островке Святой Марии Назаретской (названном так по находившейся на нем церкви этого названия) был устроен первый чумной госпиталь, который и стал родоначальником всех подобных больниц. Но популярность святого Лазаря и имя его как обозначение нищего, больного, прокаженного были гораздо шире распространены, чем святая Мария Назаретская, известная только в Венеции. И вот вместо «назаретского» дома или убежища появился «лазаретский»; разница была в одной букве, и переход произошел легко и был всем понятен.

Таким образом слово лазарет возникло благодаря ряду последовательных и притом ошибочных осмыслений образа евангельского Лазаря и, в конце концов, в результате путаницы в именах. Лазарет, таким образом, оказался, хотя это звучит забавно, порождением двух святых: Лазаря и Марии Назаретской.