"Ты не чужая" - читать интересную книгу автора (Уинтерз Ребекка)

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Нянечка!

Да, миссис Ролинз?

Пожалуйста, зовите меня Дианой.

Хорошо, а вы меня — Джейн.

Ладно. Джейн, я слышала, как доктор Фар говорил, что моему ребенку четыре дня от роду. Я не понимаю, почему у меня нет ни болей, ни каких-либо признаков того, что я только что родила. Почему до сих пор нет молока?

Об этом вам нужно спросить врача. Не волнуйтесь, за ребенком хорошо смотрят в детском отделении.

Когда я смогу его увидеть?

Он должен оставаться в кувезе по крайней мере до завтрашнего утра.

Тогда помогите мне, пожалуйста, дойти до детского отделения, я хочу с ним посидеть.

Нет, Диана, этого делать нельзя. Мы только что перевезли вас в вашу палату. Врач оставил строжайшее указание, чтобы вы лежали. Вы же хотите поправиться? Ваш муж поехал домой, чтобы привезти вам вещи. Когда он вернется, поговорите с ним. Но лучше подождите до вечера, когда доктор Харкнесс будет делать обход. Может быть, он разрешит вам и мужу заглянуть в детское отделение. Все зависит от того, как вы будете себя чувствовать.

Джейн, вы не понимаете. Я не помню, что он мой муж, все, чего я хочу, так это моего ребенка!

Я понимаю. Но вы хотите, чтобы мальчик выздоровел?

— Конечно.

— Тогда будьте терпеливы. Я знаю, что это трудно. Нам нужно поправиться после сотрясения.

— Не уходите!

Сиделка подошла к кровати.

— Вас что-то пугает?

Диана закрыла лицо руками.

— Не знаю. Все.

— Конечно, это страшно. Если бы я ничего не помнила о своей жизни, то тоже бы испугалась. Но это временное состояние. Вы помните, что, когда упали, у вас был ребенок. Значит, память уже возвращается. Потерпите еще немного.

Диана подняла залитое слезами лицо.

Ведь это правда, да? Я помню, что его зовут Тайлер.

Правильно. Постепенно вы все вспомните.

Но это и все! Я больше ничего не помню! Этот мистер Ролинз всюду сует свой нос, я его не выношу.

Естественно, он очень переживает, что вы упали. Он говорит, что, когда вы сегодня утром отправились на работу, все у вас было прекрасно, а потом вдруг ему позвонили, сказали, что вы в больнице и не помните, что с вами случилось.

На работу? — вскрикнула Диана.

На какую работу? Вот еще одно открытие, в которое она не может вникнуть, потому что ничего не помнит. Как она могла отправиться на работу, если только что родила ребенка?

Это все, что я знаю, — сказала Джейн. — Предоставляю вашему мужу объяснить вам остальное. Он скоро придет. Должна вам сказать, он вас очень любит. Видно, он все для вас сделает.

Мне не нужны его заботы.

Может быть, но поставьте себя на его место, и вы поймете, что ему так же страшно, как и вам.

Почему он должен бояться? Он—то меня знает.

Это так, но женщина, на которой он женат, его не знает. Вы обращаетесь с ним как с прохожим на улице, потому что иначе и не можете. Как вы бы себя чувствовали на его месте?

Диана прикусила губу и отвернулась к стене. В затылке опять застучало. Ей не нравилось замечание Джейн о том, что Кэл Ролинз тоже переживает.

Если хотите, я пришлю кого-нибудь из добровольных помощниц, вам почитают или...

Нет! Я хотела бы побыть одна.

Тогда я пойду проверю еще двух пациентов и вернусь.

Спасибо. — Диана справилась со слезами. — Извините, что я так отвратительно себя веду.

То, что вы извиняетесь за свое поведение, когда вы в таком состоянии, говорит о том, что вы добрая и чувствительная женщина. Наверняка вы никого не обижали в своей жизни.

Так ли? Откуда Джейн это знать?

Когда дверь закрылась, Диана сунула руку под одеяло и пощупала живот. Он был гладкий, как шелк. Никаких пластырей и наклеек, скрепляющих шов, — значит, у нее не было кесарева сечения...

Итак, она не рожала своего ребенка! Этого просто не могло быть, потому что иначе у нее обязательно присутствовали бы какие-либо признаки родов!

Может, это приемный ребенок? Никто не сказал ей ни слова.

«Господи, что происходит?»

Впервые со времени прихода в больницу ей захотелось поговорить с мистером Ролинзом. Похоже, только он может ответить на мучащие ее вопросы,

Но скажет ли он правду? Как можно доверять совершенно незнакомому человеку?

Только Кэл вошел в дом, чтобы собрать вещи Дианы, как зазвонил сотовый телефон. Он вынул трубку из кармана и прижал к уху.

Роман? Твой номер высветился на дисплее.

Я говорил, что свяжусь с тобой, как только что-то узнаю. Мы были правы!

Кэл сжал трубку.

— Говори. Я слушаю.

Я нашел записку в кармане ее пиджака. Листок вырван из блокнота для стенографии. Послание отпечатано на машинке. Слушай:

«Дорогая Диана!

Мы с другом все обсудили и решили, что должны отказаться от ребенка, потому что не сможем о нем заботиться. Одна подруга рассказывала мне о вас, о том, что вы хотите усыновить ребенка, и я принесла его к вам на работу. Она говорила, что вы с мужем очень хорошие люди и будете прекрасными родителями. Она еще сказала, что у вас готова детская для мальчика, а я хочу, чтобы мой малыш имел все самое лучшее, так что я отдаю его вам, и никому другому. Вознося молитву Всевышнему, я спросила, правильно ли поступаю, отдавая ребенка, и почувствовала, что Христос одобряет мои действия. Пожалуйста, заботьтесь о нем, любите его. Мы бы хотели сами, но не можем. У меня еще одна просьба. Пожалуйста, водите его в церковь и воспитайте в любви к Господу. Я человек набожный и знаю, что если вы это сделаете, то вам воздастся сторицей. Когда он подрастет, скажите ему, что мы слишком его любили, чтобы оставить себе».

От простоты и пронзительной искренности слов неизвестной юной матери у Кэла навернулись слезы. Эта женщина любила свое дитя. Чтобы сделать то, на что она решилась, действительно требовались мужество и вера. Какая ужасная ситуация! Эта записка надорвет Диане сердце.

Роман, боже мой, это невероятно!

Да, поверь! Нет никакого сомнения, Диана сразу поняла, что ребенок болен, и помчалась в больницу.

Наконец-то все проясняется.

Если Диана прочтет эту записку, к ней, может, быстрее возвратится память.

Согласен. Но перед тем, как отдать ее тебе, я должен позвонить в полицию и сообщить обо всем. Эта записка снимает с Дианы подозрение в злом умысле и будет служить свидетельством того, что ребенка подкинули.

Роман как будто прочел мысли Кэла. Оба прекрасно понимали, что Диана, заявляющая, что новорожденный — ее ребенок, выглядит в глазах закона подозрительно, несмотря на полученную ею травму головы.

Теперь, когда стало понятно, с чего началась эта фантастическая история, Кэл мог всецело заняться Дианой.

— Я через несколько минут выезжаю в больницу.

— Отлично. Я пока начну разыскивать мать. В записке достаточно информации. Однако я не уверен, что к ее решению имеет отношение друг. Подозреваю, что он давно удрал и она просто врет, пытаясь сохранить репутацию. Но у нее дружеские отношения с кем-то, кто связан с нашим агентством, иначе она не могла бы узнать о Диане и ее желании иметь ребенка. Скорее всего, она очень молода. Возможно даже, рожала не в больнице, но я на всякий случай проверю всех детей, кто родился на прошлой неделе. Я хотел бы ее найти. Существуют программы помощи матерям-одиночкам.

А если она так и не найдется?

Тогда ребенком займется суд по делам опеки, который отдаст его в детский дом до тех пор, пока кто-нибудь его не усыновит.

«Усыновит?»

А если..

Я знаю, о чем ты хочешь сказать, Кэл. Поэтому и постараюсь найти мать ребенка. Иногда матери сожалеют о своем решении и возвращаются за детьми или усиленно их разыскивают. В нашем случае мать будет точно знать, куда идти. Приемные родители меньше всего хотят, чтобы после официальной процедуры усыновления вдруг возникла настоящая мамаша. Но тут уж я ничего не могу гарантировать.

— Понимаю. Но если кто и может сделать невозможное, то это ты, Роман. — Кэл охрип от возбуждения. — Не знаю, как тебя благодарить.

Брось. Езжай к жене, будем поддерживать связь.

Ладно.

Через несколько минут Кэл ехал в больницу. Он вез одежду и некоторые вещи Дианы, включая свадебные фотографии. Надеясь подтолкнуть ее память, он прихватил даже роман, который она сейчас читала, полученную почту, счета и тому подобное. Пришел свежий номер журнала «Детектив», который она всегда выписывала, чтобы быть в курсе последних событий. Ведь она так старалась быть незаменимой помощницей Роману.

Еще в дороге Кэл сделал звонок своему секретарю миссис Вест. Сообщив о Диане, он сказал, что несколько дней не будет на работе и, если случится что-то такое, с чем она не справится, пусть звонит по сотовому.

Он поставил машину на больничной стоянке и заспешил к Диане, молясь, чтобы она вспомнила хоть что-нибудь кроме ребенка. Чтобы она вспомнила его.

Первым порывом было открыть дверь палаты и войти без предупреждения. Но врач велел обращаться с ней как с сестрой, и он постучал.

Да?

Диана? Это Кэл. Можно войти?

Минуточку, пожалуйста.

К прежней Диане не нужно было стучать. Она никогда не заставляла его ждать. Его Диана, которой она была шесть часов назад, встретила бы его с распростертыми объятиями в любом состоянии.

Его лицо словно окаменело. Ему никогда еще не приходилось ждать.

Конечно. Я подожду сколько нужно.

Прошла вечность, прежде чем из-за двери донеслось:

Входите.

Кэл вошел и закрыл за собой дверь. Он чувствовал себя непрошеным гостем.

Господи, она была его женой. Как он сможет быть рядом — и не прикасаться к ней, не обнимать ее?

Он все еще не мог поверить в реальность происходящего: что Диана сидит на больничной койке, закутанная по шею в одеяло, смотрит напряженно и боится его; он чувствовал себя так, как будто его ударили в солнечное сплетение.

Я принес тебе одежду на смену и кое-что почитать.

Она едва поблагодарила, и это опять задело его. Она не протянула руку, не сделала вообще никакого движения, и Кэл положил вещи на тумбочку. Пытаясь скрыть раздражение, повесил одежду в шкаф, остальное рассовал по ящикам.

Как ты себя чувствуешь? — спросил он и придвинул стул к кровати.

Я все еще ничего не помню, если вы спрашиваете об этом. Диана говорила, не поднимая головы. Он решил, что она не в силах на него смотреть. — Извините, если это причиняет вам боль.

Ее искренние слова потрясли его. Диана всегда была честным человеком. Врач сказал, что нужно обращаться с ней по-братски, но у него не было сестры или брата, и он не умел притворяться. При сложившихся обстоятельствах вообще невозможно найти общую тему для разговора. Не было ни малейшей зацепки. Придется пробираться на ощупь.

Я мог бы солгать и сказать, что меня беспокоит только твое сотрясение. Но это не так. Я просто уничтожен тем, что произошло с тобой. С нами. Как на это ни взгляни, ситуация адская. Если не будем предельно откровенны друг с другом, я не представляю, как мы выберемся из этого кошмара. Я понимаю, что мой вид приводит тебя в ужас.

Диана подняла голову и посмотрела ему в глаза. И он снова увидел, что его присутствие вызывает в ней только тревогу.

— Да, но не потому, что вы страшный человек. Я уверена, что вы прекрасный человек, — признала Диана. Она говорила очень тихо. — Но я вас не знаю. Я не испытываю к вам никаких чувств. Вот что ужасно.

О боже!

Я понимаю. Однако дай мне время с этим свыкнуться.

Конечно. — Кэл услышал тяжелый вздох. Единственное, что для меня реально, — это ребенок. Мне стало ясно, что я его не рожала.

Он заморгал от удивления.

Кто тебе сказал?

Зачем говорить очевидное? Я слышала, как врач говорил, что ребенку четыре дня от роду, а у меня нет никаких признаков прошедшей беременности. Значит, это приемный ребенок. Я не могла иметь детей или были физические проблемы с вашей стороны?

«Выдавайте жене только необходимую информацию», — вспомнил Кэл слова предупреждения.

Он не мог усидеть, вскочил, отошел к окну, посмотрел на лежащий внизу город. Может, сейчас как раз такой случай?

Почему вы молчите? Я не могла смириться с тем, что не могу зачать или что-нибудь в этом роде, и теперь вы боитесь мне об этом сказать?

«Диана, Диана...»

Поскольку я понятия не имею, какой была раньше, это теперь не важно, ведь так?

«За одним исключением, дорогая. Раньше ты не хотела даже обсуждать возможность усыновления ребенка».

Я думала, вы будете честным со мной.

Я хочу. — Его голос дрогнул.

Так почему же вы колеблетесь?

Кэл потер затылок и повернулся к ней.

Потому что не хочу тебя расстраивать. А это обязательно случится, учитывая то, что я должен тебе сказать. Я бы предпочел подождать, когда к тебе вернется память, тогда ничего не придется объяснять.

Диана нервно ломала пальцы.

Но мы не знаем, когда наступит этот день. Если вообще наступит.

Не говори так! — Ее слова наполнили его нестерпимой болью.

Приходится. Некоторые теряют память, и она к ним так и не возвращается.

«Господи! Она рассуждает так здраво — все знает о жизни, но не может вспомнить свою собственную! В этом нет никакого смысла».

Доктор Харкнесс говорит, что память к тебе вернется. — Кэл должен в это верить, чтобы не сойти с ума.

Может быть. А пока я должна жить в вакууме?! — вспылила она. — Лучше умереть.

Кэл застонал.

Диана, никогда так не говори! Даже в шутку!

Вы не были в моей шкуре.

«О, моя жена, где ты? Такой я тебя не знаю».

Он с трудом проглотил комок в горле.

Не был. Я даже отдаленно не представляю себе, что ты чувствуешь.

Спасибо за эти слова. — Ее голос задрожал.

Ему захотелось сгрести ее в объятия, чтобы вернуть ей память, но он ничего не мог поделать. «Никаких физических контактов». Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.

Пожалуйста... если вы хорошо ко мне относитесь, расскажите правду.

Ладно. Он оперся руками о спинку стула. Этот ребенок — не наш.

Что?! Конечно же, наш! Это Тайлер!

Нет, Диана. Ты говоришь, что хочешь знать правду, а сама споришь со мной.

Повисло тягостное молчание.

М-мы много ссорились за время нашего брака?

Никогда.

После долгой паузы она прошептала

Извините. Продолжайте, пожалуйста.

Его сердце отозвалось болезненным толчком.

Не знаю, стоит ли. Лучше подождем врача.

Диана покачала головой.

Не поступайте так. Расскажите всю правду. Мне необходимо знать. Я обещаю не прерывать вас.

«Будь я проклят, и то плохо, и это, так ведь, дорогая?»

Мы выяснили, что произошло: сегодня утром ты нашла ребенка на ступеньках под дверью офиса. Он лежал в коробке из—под крупы. Там была записка. Судя по безыскусности изложения, мать очень молода и одинока, она подкинула ребенка туда, где его должна была найти именно ты. Увидев, что у ребенка желтуха, ты сразу же помчалась в больницу. По пути в приемную «Скорой помощи» ты поскользнулась, упала, ударилась головой о край тротуара. Тебя нашли санитары машины «Скорой помощи», ты сидела на земле и держала ребенка. Поэтому они отвели тебя в приемный покой. Ты ничего не могла вспомнить, и они заглянули в сумочку, нашли удостоверение и позвонили мне.

Ее блестящие зеленые глаза заволокло слезами.

Значит, Тайлер не мой ребенок, — с отчаянием проговорила Диана.

«Что я наделал, зачем сказал?!»

«Давай дальше, Ролинз. Продолжай».

Нет. Любой подкидыш поступает на попечение суда. Ты называла его Тайлером, потому что так звали твоего деда. Этим именем ты надеялась назвать нашего ребенка, но у тебя был выкидыш...

У меня был выкидыш? — эхом повторила она, будто закрепляя в памяти услышанное.

Кэл кивнул.

Три, и последний — после четырех месяцев беременности, — мягко сказал он.

Нет! — Во взгляде ее были ужас и мольба прекратить пытку.

Ты просила правду. Я не хотел тебя мучить. Видит Бог, не хотел.

Слезы хлынули у нее из глаз, ручьем потекли по бледным щекам. Она закрыла лицо обеими руками. Ее отчаяние было еще сильнее, чем при последнем выкидыше, когда она рыдала целыми днями.

Доро...

Не называй меня так! оборвала она. — Во имя всего святого! Просто уйди и оставь меня одну!

Кэл почувствовал неописуемую боль и вышел из комнаты. Он отправился в ординаторскую и застал там медсестру, которая занималась Дианой.

Что-то случилось, мистер Ролинз? Вы выглядите совершенно больным.

Кэл сжал зубы. Трясущейся рукой пригладив волосы, он откашлялся и сказал:

Диана догадалась, что не рожала этого ребенка, и заставила меня сказать правду. Она безутешна, и в этом моя вина. — Его голос дрогнул. — Моей жене нужна помощь!

Сестра смотрела с состраданием.

Я понимаю, как вам тяжело. Я позвоню доктору Харкнессу, а вы пока посидите в комнате ожидания, это рядом. После разговора с ним я вас найду.

Кэл кивнул. Качаясь как пьяный, он двинулся к выходу. Невозможно постичь чудовищность перемены, произошедшей с его женой после такого счастливого утра любви.

Кэл!

Он обернулся на звук знакомого голоса и увидел, что к нему бежит Аннабелл, их лучшая подруга и член бригады сыщиков Романа.

Роман мне только что рассказал о случившемся. Я приехала, как только смогла.

Ее присутствие и эмоциональная поддержка сейчас были для него важны как ничто другое. Они обнялись, и он вдруг зарыдал, обуревавшие его чувства прорвались потоком слез.

Анни, Диана не просто не знает, кто я, она меня ненавидит. Что, если память к ней так и не вернется? Что, если она ушла от меня навсегда?

Не надо так думать, — пылко возразила она. — Роман говорит, врачи считают ее состояние временным.

Кэл покачал головой.

А если они ошибаются? Не знаю почему, но мне кажется, что она так и не вспомнит ни меня, ни наш брак.

Аннабелл крепче сжала его в объятиях.

Ты напрасно себя изводишь. Но если — это ужасное «если» — ты обнаружишь, что ее амнезия постоянна, то, я уверена, найдешь способ снова завоевать ее любовь.

Ее слова леденили душу.

Если амнезия Дианы постоянна, то ты найдешь способ снова завоевать ее любовь.

Потрясенный такой устрашающей перспективой, Кэл тряхнул головой.

Ты бы не стала так говорить, если бы слышала, с какой враждебностью она выгнала меня из своей комнаты несколько минут назад.

Аннабелл подняла голову и пристально на него посмотрела.

Сейчас еще рано строить всякие «если». Подожди несколько дней. У нее тяжелая травма. Возможно, ей очень больно. Она сама не своя. Не относи на свой счет все, что она говорит и делает.

Как я могу? Врач говорит, что, если не появится осложнений, ее завтра выпишут из больницы. А вдруг она откажется ехать со мной домой?

На это никто не может дать ответ. Давай подождем, что он скажет после осмотра. А ты сегодня переночуй у нас. Рэнд велел передать, что это приказ.

Спасибо, Анни. Я вам признателен, но я не могу отсюда уйти. Останусь здесь, вдруг она что-то вспомнит и я ей понадоблюсь?

— Тогда мы останемся вместе с тобой.

Я не могу вас об этом просить…

Ты и не просил. Это я предложила. Не забывай, мы с мужем тоже любим Диану. Я пойду с ней поздороваюсь, а ты подожди здесь. Может, она согласится со мной поговорить. Но раз ты все честно сказал ей про ребенка, то секретов уже нет и мне не придется выкручиваться. Мне кажется, ей важно знать, что у нее есть друзья, на которых можно положиться, даже если она нас и не помнит.

Согласен. Спасибо, Анни, — прошептал Кэл.

Она чмокнула его в щеку.

Не стоит благодарить. Я ненадолго. Ты пока посиди и выпей это. — Она кинула монетки в автомат и протянула ему стакан колы. — Небось с утра ничего не ел.

Нет.

Скоро приедет Рэнд. Я ему скажу, чтобы привез тебе поесть.

Как и Роман, Аннабелл умела в стрессовых ситуациях сохранять ясную голову, вселяя уверенность и надежду в окружающих, и Кэл немного успокоился. Он помолился, чтобы появление Анни привело в действие механизм, который вернет Диану в мир, где для нее будут существовать все они. Но в глубине души он опасался, что ее состояние необратимо.

«Как мне тогда жить?»