"Ты не чужая" - читать интересную книгу автора (Уинтерз Ребекка)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Спокойной ночи. Еще раз спасибо, что посидели с Тайлером.

— В любое время, пожалуйста! Вы же это знаете.

Стоя посреди комнаты, Кэл смотрел, как жена

вышла в прихожую проводить Рэнда и Аннабелл. На вопрос, почему она оказалась в больнице, она беспечно ответила, что у нее было небольшое пищевое отравление.

О беременности она не сказала ни слова.

С тех пор как Диана получила это известие, она была сама не своя. Произошедшая с ней перемена давала новый толчок их отношениям.

Хорошо, что Тайлер крепко спит в своей кроватке: она не сможет прикрыться им, как щитом, чтобы избежать разговора. В машине она сказала, что им есть о чем поговорить. Очень кстати — он и сам собирался сегодня обсудить с ней вопрос интимных отношений.

Он надеялся, что после кино она расслабится и тогда он скажет, что спать в разных кроватях он больше не может. Он хочет ее. Если она забыла, что значит заниматься любовью, он напомнит ей.

Можно даже пока не притрагиваться друг к другу, а просто спать в одной кровати. Когда это станет ей приятно, он начнет ее обнимать, целовать — не больше, пока она сама не захочет.

Хотя, Диана и была девственницей, когда они поженились, но в их первую брачную ночь они так зажигали друг друга, что ее природные инстинкты захватили ее полностью. С самого начала занятия любовью доставляли обоим полное удовлетворение.

Он ей скажет, что на этот раз будет ласковым и нежным, пока она не будет готова. Он обещает предоставить ей самой выбрать темп, и тогда она не будет бояться. Он знал, что она ему доверяет. Кэл чувствовал, что ее неприятие прошло. Это уже начало. Сегодня он хотел приступить к продолжению.

— Кэл, они ушли.

«Наконец—то».

Каждый раз при виде ее стройных ног у него все внутри переворачивалось. Никогда еще ее фигура не казалась такой соблазнительной, как сейчас, в этом белом шелковом платье. Беременность придавала ей обаяние, которому он не мог противиться.

Кэл смотрел на классически правильные черты лица, на потрясающее сочетание золотистых волос и зеленых глаз.

Если она чувствует себя неловко под его взглядом — а это так, судя по раскрасневшимся щекам, — то это уже неплохой знак. Пора ей понять, что он прежде всего мужчина.

До сих пор, когда они оставались в комнате вдвоем, она забивалась в дальний угол дивана, всем видом показывая, что не желает, чтобы он приближался. Сейчас она стояла посреди комнаты, как будто собиралась с силами. Для чего?

Кэл решился.

— Похоже, у нас есть много чего сказать друг другу. Может, ты начнешь? Что тебя беспокоит?

Диана нервно обхватила себя руками.

— Ладно, — дрожащим голосом сказала она. — Я думаю, нам лучше всего сразу же развестись.

Он замер. Видимо, он что—то не расслышал.

— Повтори, — тихо потребовал Кэл.

Жена отвела взгляд.

— Я понимаю, что для тебя это шок, но...

— Дело не в шоке, — свирепо прервал он. — Не прошло и часа, как мы узнали, что у нас будет ребенок. Во имя Господа Бога, как ты можешь говорить о разводе в такой момент? — Никогда еще он не был так зол. — Что ты собираешься делать? Не ляжешь на сохранение, чтобы быть уверенной, что опять будет выкидыш?

— Нет... Кэл, выслушай меня!

— Зачем? — гневно закричал он. — Чтобы услышать, какой ты состряпала план, чтобы заодно избавиться от Тайлера?

Она отшатнулась, лицо ее было залито слезами.

— Ты не понимаешь. Отказ от Тайлера — это самое тяжелое, что мне придется сделать, но он заслуживает иметь дом, где родители любят друг друга!

— А мы, значит, не любим? — удивился Кэл.

—Кэл, пожалуйста, будь хотя бы сейчас честным.

Я не та женщина, на которой ты женился.

— Разве я когда-нибудь жаловался на это?

Она попятилась и присела на диван.

— Нет. Потому что Кэл Ролинз, с которым я живу, слишком благороден, чтобы оттолкнуть жену, даже если она стала для него чужой.

— Ты не чужая.

— Ты знаешь, о чем я говорю. — Ее голос дрожал.

— Нет. Боюсь, тебе придется объяснить.

Диана нервно прижала руку к горлу.

— Я знаю, что очень отличаюсь от той, какой была прежде. Наши друзья замечательно ко мне относятся, но иногда я ловлю на себе их взгляды — они смотрят на меня так, как будто я урод.

Его тронуло мучение, прозвучавшее в ее голосе, и ярость слегка утихла.

— И я тоже?

— Нет! — выкрикнула Диана. — В этом вся проблема!

— Какая проблема?

— Ты никогда не показываешь, что чувствуешь, в отличие от остальных. Но я знаю, что в глубине души ты постоянно сравниваешь.

Кэл взъерошил волосы.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что в тебе изменилось после аварии?

— Да! Нет... О, я не знаю. В любом случае это не имеет значения, не так ли? — Она плакала, в голосе слышалась мука. — Я уже не тот человек!

— Да, не тот.

— Ты тогда сказал в больнице, что любишь меня, потому что не мог предположить, что и через пять недель у меня останется амнезия.

— Ты ошибаешься, Диана. В первый раз, когда ты меня оттолкнула, не желая поцеловать, я был почти уверен, что память к тебе никогда не вернется. По правде говоря, у меня не было надежды и тогда, когда я привез домой из больницы тебя и Тайлера.

Эти слова, казалось, лишили ее сил. Он смотрел, как она откинулась на подушки дивана.

— Не знаю почему, но мне тоже кажется, что память не вернется. Иногда я исступленно старалась делать вид, что это не имеет значения. Временами отказывалась признавать, что сотрясение вообще было. Но потом увидала фотографии. Мои родители и деды, твои родители, наша свадьба, наши путешествия, наши друзья — все было незнакомо. Абсолютно все. Ты не можешь себе представить, как это страшно.

Впервые после несчастного случая она допускала его к себе. Ему было необходимо услышать, узнать все—все!

Кэл присел на корточки возле нее.

— Расскажи, на что это похоже.

— Это ужасно. Позавчера я смотрела телевизор, там выступала женщина, перенесшая клиническую смерть во время операции. Она почувствовала, как поднялась над столом, и увидела свое тело. Так же и я чувствовала себя, когда Британи показала видео, где мы все вместе встречаем Рождество у них дома.

Диана содрогнулась всем телом.

— Британи должна была соображать, что делает! — Сам он по этой причине спрятал все видеокассеты.

— Не осуждай ее, Кэл. Мое любопытство было так велико, что я ее буквально заставила. Мне очень хотелось посмотреть, как мы с тобой общались до несчастного случая.

— Какой фильм ты смотрела?

— Тот, где ты играешь на скрипке, а я тебе аккомпанирую на рояле. Мы играли «Святую ночь». Я не знала, что мы любили музыку...

Он закрыл глаза. Этот фильм кончается тем, что он целует ее долго—долго — зная, что Роман снимает, Кэл решил запечатлеть поцелуй для потомков. Диана в это время была беременна. Она тоже отвечала ему страстным поцелуем, вызвавшим аплодисменты зрителей.

Кэл смущенно откашлялся.

— Мы иногда выступали в церкви.

— Британи говорила, — тихо отозвалась Диана. — Почему я не видела твою скрипку?

— На ней нужно было сменить струны, я ее отдал и пока так и не забрал.

Его угнетало ее спокойствие.

— На следующий день, уложив Тайлера, я взяла какие—то ноты, лежавшие на рояле, и села проверить, умею ли я играть. Так я сидела и сидела... — Голос Дианы дрогнул.

Он ждал. Тишину нарушили сдавленные рыдания.

— Дорогая...

— Подожди, Кэл, я не могу допустить, чтобы ты продолжал быть моим мужем, но я клянусь, что ты сможешь принимать равное участие в воспитании ребенка, когда он родится. А Тайлер...

Диана запнулась, говорить она не могла.

Кэл медленно встал. Он готов был пойти на риск, при котором мог потерять все. Но, поскольку все и так уже потеряно, он по крайней мере попробует побороться.

— Если у тебя действительно такие чувства, я дам тебе развод. Если хочешь, процедуру начнем на этой неделе. Но сначала ты должна кое-что для меня сделать.

— Что? — с надеждой спросила она.

— Перейти спать в мою спальню.

Диана была настолько ошеломлена, что даже открыла рот, судорожно хватая воздух. Ее реакция доставила Кэлу большое удовольствие. Она поразила его в самое сердце своим разговором о разводе, теперь положение совершенно изменилось. Настала ее очередь страдать.

— Я не буду делать того, чего ты не захочешь. Я просто хочу чувствовать, что ты лежишь рядом, пока мы не заснем. Несчастный случай отнял тебя у меня. Дай мне возможность сегодня попрощаться со своей женой. Я так давно не обнимал тебя. — Его голос дрожал. — В темноте я не замечу разницы между новой и старой Дианой. У тебя все тот же запах. Те же волосы и кожа. Хоть раз мне не придется сравнивать. — Кэл повернулся, собираясь уходить. — Если ты не придешь после того, как покормишь Тайлера, я буду знать, что попросил слишком много в обмен на твою свободу.

Диана вышла из комнаты Тайлера в четверть третьего и быстро прошла в ванную, чтобы принять душ. Надев чистую ночную рубашку, она на цыпочках пошла в спальню к мужу. Он позвал ее...

Замечание о том, что в темноте он не узнает, какую Диану держит в объятиях, вселило в нее мужество покориться своему желанию. Она ни за что не покажет ему, что любит. Он был бы поражен, узнав, как страстно она хочет быть ближе к нему.

Что за жестокая насмешка — она ничего не помнит о зачатии их ребенка! Но коль скоро она собирается родить от него, то хочет помнить о том, как лежала в его объятиях этой ночью. Пусть это воспоминание останется с ней на всю жизнь.

— Диана?

— Не включай свет.

— И не собирался. Я жду тебя.

У нее бешено колотилось сердце. Наверное, если бы он спал, ей было бы легче. Светила полная луна, и она видела его силуэт, почему-то очень большой. Ей казалось, что она с легкостью выполнит его просьбу, но теперь уверенность пропала.

— Не убегай.

Он читает ее мысли? Это унизительно.

— Я... я не убегаю.

— Если это тебе поможет, я закрою глаза.

— Не поможет, — сказала она и только после этого поняла, что ситуация курьезная.

— Я иногда рычу, но никогда не кусаюсь.

Ее рот изогнулся в улыбке, и она с безрассудной отвагой шагнула к кровати и нырнула под одеяло.

— Ты не рычишь.

— Откуда ты знаешь?

— Я никогда не слышала.

— Значит, все-таки слушала? Принимаю это как комплимент.

У нее пылало лицо. Хорошо еще, в темноте этого не видно.

— Из-за того, что в доме Тайлер, у меня обострился слух.

— А как же! У нас обоих.

Диана опять улыбнулась.

— Значит, ты необыкновенный мужчина.

— В каком отношении? — Кэл повернулся набок, чтобы посмотреть на нее. Их разделяло всего несколько сантиметров, и она чувствовала тепло его тела.

— Британи говорила, что, когда родился Юрий, Роман ни разу не вставал ночью, чтобы покормить его.

— Ничего удивительного. Он вертится на работе день и ночь, поэтому спит как убитый.

— Теперь мне еще более неловко, что мы жили у них, когда привезли Тайлера из больницы.

Он приподнялся на локте.

— Роман бы обиделся, если бы мы не приняли его приглашения. Он ведь жил у нас две недели, когда его дом перестраивался.

Этого Диана не знала.

— Перед своей свадьбой?

— Да. С тех пор он все думал, как бы нас отблагодарить.

— Ну, теперь мне стало легче.

— Настолько легче, что можешь придвинуться?

Кэл быстро притянул ее к себе. Ей ничего не оставалось, как уткнуться лицом ему в шею.

Оказавшись так близко к мужу, Диана испытала шок. Иногда она видела его раздетым, но лежать вплотную к его мощному телу — это было откровение, особенно потому, что его твердые, мускулистые ноги переплелись с ее. Сильный торс прикрывала майка. Его кожа источала хорошо знакомый легкий запах лимона. С удивлением она услышала тихий стон — как будто он долго бежал и теперь наконец достиг цели.

Кэл поцеловал ее в волосы, и она задрожала. Он должен был это ощутить, потому что поглаживал ее по спине, словно баюкая ребенка.

— Испугалась? — От его низкого, вибрирующего голоса тело охватил озноб.

— Нет.

— Что же ты дрожишь? Холодно?

Лежать в его объятиях было все равно что броситься в огонь.

— Сам знаешь, что нет, — выпалила она.

Кэл рассмеялся. Это было так возбуждающе...

— Мне нравится твоя честность.

У нее остановилось дыхание.

— Ты хочешь сказать, что раньше я была нечестной?

— Нет, но после несчастного случая ты размахивала ею, как флагом. Теперь она предоставляет вдохновляющие возможности. Значит, наш брак очень крепок.

Брак? Он что, забыл, что они разводятся?

— Вот уж не догадывалась, что я была такая непримиримая, — ворчливо ответила Диана.

— Более того. — Он чмокнул ее в шею. Сердце у нее немилосердно билось. — Ты стала женщиной— загадкой. Не знаешь, чего ожидать от тебя в следующую минуту. Когда я на тебе женился, то и представить не мог, что стану многоженцем.

— Помнится, ты говорил, что в темноте не сможешь сравнивать.

Он смеялся так, что тряслась кровать. Ей это ужасно нравилось.

—Я врал.

— Ты тоже очень честен.

— Предпочитаешь, чтобы я не говорил правду?

— Нет, — она чуть не застонала. — Это было бы ужасно.

— Согласен. Что бы ни сулило нам будущее, мы знаем, что в этом можем быть уверены.

Диана беспокойно зашевелилась. Рука сама собой легла ему на грудь. Он тут же схватил ее пальцы и прижал к губам.

— Может, поговорим об этом?

— О чем?

— О будущем.

— Мы можем говорить, о чем только пожелаешь, — многозначительно прошептал его голос прямо в ухо, а когда он слегка прикусил мочку, ее пронзила острая боль желания. — Единственная проблема — сейчас уже четвертый час, а у меня утром совещание.

Она упала духом.

— Я не знала.

— Я забыл сказать. Когда вечером тебе стало плохо, у меня все вылетело из головы. Но я обещаю, что постараюсь не заснуть.

Ее охватило чувство вины.

— Нет, Кэл, давай отложим разговор.

— Уверена?

— Конечно. Тебе нужно поспать. Хочешь, я разбужу тебя, когда встану к Тайлеру в полседьмого?

— Это было бы замечательно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Диана сделала движение, собираясь вылезти из кровати, но его руки крепко держали ее.

— Не двигайся. Помнишь наш уговор: ты будешь спать в моей постели? — И когда она меньше всего этого ожидала, Кэл запечатлел поцелуй на ее полураскрытых губах. — Если беспокоишься, знай, что совещание будет совсем недолгим и я смогу отвезти вас с Тайлером к доктору Брауну. Позвонишь мне на сотовый.

Его губы были так близко, что она еле могла дышать.

— Не хочу тревожить тебя во время совещания.

— Ты меня ужасно тревожишь. Из этого состоит весь мой день. Каждый вечер я жду не дождусь, когда приеду домой к своей красавице жене. Мне завидуют все наши мужчины, особенно когда ты, бывало, заскочишь во время ленча, чтобы быстренько чмокнуть меня.

Диана не понимала, что она делала в прошлом.

— Что такое «чмокнуть»?

— Гмм. Поцелуй с обещанием дальнейшего. А делается это таким образом. — Он накрыл ее рот так властно, что она, казалось, сейчас лишится чувств. Кэл требовательно раздвинул ее губы, проникая языком внутрь и доставляя такое жгучее наслаждение, что ей захотелось слиться с ним воедино. — Вот что такое «чмокнуть», — грустно рассмеялся он.

Диана чуть не заплакала, когда муж отпустил ее и откинулся на подушку. Она не хотела, чтобы он останавливался. Кроме того, она расслышала стон, говорящий о том, что он умирает от возбуждения, сотрясающего его тело. У нее тоже никогда еще не было такого неистового желания!

Из-за несчастного случая в последние пять недель его жизнь круто изменилась, думал Кэл, засыпая. Новый дом, новый ребенок.

И новая жена.

И будет еще один ребенок.

Диана, лежа в объятиях мужа, пыталась привести в порядок свои мысли и чувства. Чтобы ублажить ее, он сделал столько, что и десяток мужчин не справились бы. Можно не сомневаться, что его захлестывает сила страсти.

Британи говорила, что Кэл не всегда был риелтором. В молодости он работал в инвестиционной компании. Сейчас у него репутация самого удачливого бизнесмена.

Ее угнетала мысль, что при всей нагрузке на работе он безропотно продолжал заботиться о ней и младенце. Развод ввергнет его жизнь в еще больший хаос. Но она не будет стоять у него на пути, он имеет право сам выбрать женщину, с которой проживет всю оставшуюся жизнь.

Ради Тайлера развод нужно сделать незамедлительно. Социальные службы отдадут наивысший приоритет ее обожаемому мальчику. Каждый лишний день, проведенный вместе с малышом, усиливает его эмоциональную связь с приемными родителями. Чем быстрее ему найдут его будущий дом, тем лучше.

Но при мысли о потере Тайлера и Кэла ее охватывала жгучая боль. Они составляют всю ее жизнь! Один из них сейчас мирно спит в детской. Другой только что заснул здесь, рядом с ней. Но днем эта сказка закончится.

Зря она настояла на том, чтобы забрать Тайлера из больницы. Это большая ошибка. Почти такая же, как лечь в постель к мужу.

«Тебе нужна память, Диана? У тебя она есть. Ты только что получила поцелуй, который не забыть никогда. Тебе этого мало? Ты хочешь больше? Ты хочешь все?

Но ты никогда не станешь прежней».

В приемной доктора Брауна всегда толпа беременных женщин. Кэл чувствовал себя здесь вполне уместно, потому что к его плечу прильнул Тайлер.

Кэл не мог бы сильнее чувствовать себя отцом, даже если бы мальчик был его кровным сыном. Что бы ни говорила Диана, он не потеряет этого парнишку и ей не даст уйти из его жизни.

Ночью у него чуть не разорвалось сердце, когда она ответила на его поцелуй. Пусть ее мозг не помнит их прежней жизни, но ее тело узнало его! Она была готова принять его и реагировала так, как его любимая, щедрая Диана, и он почти забыл, что произошел тот несчастный случай. После долгих пяти недель воздержания ему стоило неимоверных усилий остановиться, но в критический момент он понял, что это будет огромной ошибкой. Умом она все еще его отвергала.

Он переложил спящего сына на другое плечо.

Ум — великая сила. Чтобы заставить ее понять, что Диана его любит, ему приходится придумывать все новые уловки.

Вчера, когда Диана сказала, что хочет с ним развестись, у него возник другой план.

Жена как раз вышла из кабинета врача, и Кэл решил действовать более энергично.

— Что сказал тебе доктор Браун? — поинтересовался он.

— Пока все идет нормально, но я должна еще раз показаться на этой неделе, — как-то вяло произнесла она.

— Хорошо. А теперь давай поговорим о разводе. Зная, как тебе нелегко начинать процесс, я попросил Уитни этим заняться, и она согласилась. Ты ведь доверяешь ей. Надеюсь, я правильно сделал?

Диана затаила дыхание.

— Ты всегда все делаешь правильно. Она мне очень нравится.

— Она говорит, что проблем не будет, поскольку развод идет по взаимному согласию. Но она постарается действовать предельно осторожно.

— Я в этом уверена, — услышал он ответ, данный таким тихим, убитым голосом, что ему показалось, у него разорвется сердце от жалости. Но поздно, он уже зашел так далеко, что надо продолжать, к чему бы это ни привело.

— Она говорит, что нужно немедленно отдать Тайлера. — (Диана отвернулась, прикрыв рукой рот.) — Ее коллега, который занимается усыновлением, имеет нескольких клиентов, ожидающих ребенка. Ему нужно только позвонить, и Тайлера сегодня же поместят в семью, где он будет жить. — В ответ послышалось тихое всхлипывание. — По-моему, так лучше, чем отдавать его в распределитель. Как ты считаешь?

Диана молчала. Она не могла говорить.

«Я знаю, что мучаю тебя, дорогая, но я делаю это ради твоего же блага».

— Нас будет утешать то, что мы дали ему всю любовь, какую могли.

У нее тряслись плечи.

— Чтобы нам не пришлось ехать в город, Уитни сказала, что приедет к нам домой во время обеденного перерыва и оформит бумаги. Возможно, новые родители приедут за мальчиком уже сегодня вечером.

«Прости меня, Господи».

Кэл демонстративно посмотрел на часы.

— Надо ехать домой. Уитни ради нас отложила другие дела, нельзя заставлять ее ждать.

«Благослови тебя Господь, Уитни, за то, что ты согласилась участвовать в этом спектакле. Если ничего не получится, то все пусть идет своим чередом. Но я молю Бога, чтобы Диана сдалась и призналась, что не хочет развода, прежде чем дело дойдет до этого».