"Игла" - читать интересную книгу автора (Грилелави Вольдемар)

20. КОНТРУДАР

— Саша, а тебе Войэр ничего больше не подсказывает? — спрашивала Анфиска, когда они вдвоем сидели у телевизора и болтали о чем угодно, но только не о его странных снах. Он молчал, а она сгорала от любопытства и требовала ясности, хотя и понимала, что Саша и так сильно откровенен с ней. А если ничего не говорит, то, значит, сейчас ему просто нечего сказать. — Может уже нужно что-то делать, а мы сидим тут и бездельничаем. Спроси сам у него.

Анфиска специально долго не начинала разговор на эту тему, пока мама не вышла из дома. Секреты она умела хранить и никогда никому даже не намекнула о том разговоре, о готовящейся акции инопланетян. Хотя желание просто вскользь высказаться и немного высвободить такую тайну, давящую изнутри, было непомерным. Сама удивлялась своему молчанию. Но Сашин рассказ настолько был призрачным и неестественно ненатуральным, что порою у нее возникали сомнения в его существовании. Было или не было. А вдруг это все ей приснилось, тем более, что Саша вообще перестал говорить на эту тему.

Однако Анфиса видела, что в его душе сумбур и постоянная полемика с кем-то неизвестным. Он чаще стал молчать и уходить в самого себя, словно не замечая присутствия окружающих. Вот и сейчас, когда мама ушла к подружке посплетничать, а она такие выходы часто устраивала, и всегда такие беседы затягивались допоздна, он вновь мысленно покинул эту комнату, удаляясь к своему Войэру. Поэтому Анфиска и решила встряхнуть его и вспомнить о ее присутствии. Если они друзья, то он должен про своих странных инопланетян рассказывать и Анфиске, чтобы и она была в курсе всех перипетий.

— Понимаешь, Анфиска, — неуверенно начал Саша, словно стремился избежать этого разговора, но понимал его острую необходимость. Казалось, что он сильно сожалел о посвящении Анфиски в свою тайну, так как этим подверг свою любимую подружку неоправданному риску. — Я в очень затруднительном положении и раздумье. Открыть то открыл тебе свою тайну, поскольку доверяю и верю тебе полностью, но сложность момента в том, что срочно нуждаюсь в помощнике, а даже представить себе не могу, кому еще можно довериться. И времени совсем уже не осталось. На пределе, а события торопят и требуют ответных действий. Нам пора настала готовить контрудар.

— Саша, так почему бы не рассказать все мне. Я пойму, а может даже, и помочь сумею. Ты уже много доверил мне, чтобы теперь пытаться что-то скрыть. Почему вдруг сейчас засомневался? Разве я давала повод для такого недоверия? — Анфиска выжидающе смотрела Саше в глаза и требовала смелей поведать проблемы, поделиться с ней своими сомнениями, чтобы решать их совместно.

— Постараюсь разъяснить. Они уже подготовили ловушку. Ну, я так думаю, что ты хорошо помнишь про ту акцию устрашения, методом уничтожения нескольких городов.

— Саша, я пока склерозом не страдаю. Ты мне, как маленькой, не разжевывай. Разве можно было хоть буковку подзабыть из твоей рассказанной страшилки.

— Хорошо, прости, очень многого навалилось враз. Я даже сообразить не в состоянии и понять, как это у них получилось, но начать они решили именно с нашего любимого города Витебска. Представляешь — первым в их списке оказались мы.

— Какой кошмар! — испуганно воскликнула Анфиса, закрывая от страха лицо руками. — А та нашел уже того второго, который выжил после иглы и готовит эту ловушку?

— Да, он живет и работает в нашем городе. Вот этого я никак не ожидал. Понимаешь, когда нужно было спасать тебе неизвестный и, вроде бы, чужой незнакомый город с незнакомыми тебе людьми, то все казалось мало ужасным и простым развлечением. Но ведь я прожил в нем всю свою жизнь, и у меня здесь масса знакомых, известных мне людей. Здесь мама, сюда от пьяного кошмара я привез тебя. И теперь у меня многократное желание победить их, но и страх перед неудачей из-за того, что спасать придется моих любимых.

— Саша, — Анфиска неожиданно стала таинственной и одухотворенной, словно мысль ее посетила судьбоносная и очень главная. — Я поняла, почему так случилось.

— Серьезно? — удивился Саша, как вопросом, так и внезапной переменой в настроении своей сестрички. — Ты хочешь сказать, что здесь оказалась намного умней и рассудительней?

— Саша, не нужно никаких инсинуаций. Но я, как женщина, намного интуитивней мужчин. Могу раньше тебя сердцем почувствовать истину, что ты проглядел.

— Я весь во внимании, — уже развеселившийся и с улучшенным настроением просил Саша. — Ты откуда таких умных слов набралась, Анфиска, что даже слушать удивительно.

— Он так специально сделал, чтобы облегчить тебе работу. Согласись, что в чужом городе ты бы был меньше защищен и беспомощен. А тут все-таки родные стены.

Саша неожиданно весело расхохотался. Маленькая девочка оказалась разумней и дальновидней пилота гражданской авиации. Ох, не зря гласит народная мудрость о тупости пилота, как о его главном летном качестве в работе.

— Я полностью с тобой хочу согласиться, но, как же сам не сумел сообразить такое очевидное и вероятное? Спасибо, сестренка, что подсказала старому больному дураку.

— Ты еще очень даже молодой и здоровый. Не нужно на себя наговаривать.

— И все равно, ты моложе и умней.

— Так делись скорее, пока у нас время есть. Мы вместе с тобой много чего умного навыдумываем.

— Понимаешь, сестренка, эти гады подстраховались и закрепили ловушку к полу, чтобы обезопасить ее от случайных перемещений. Сейчас я попробую тебе объяснить, насколько сам понимаю и сумею. Ну, устройство и конструкцию я и сам не знаю, но и не обязательно нам это знать. Однако по первоначальному плану Полт должен был собрать антенну-ловушку в съемной квартире, подготовить ее к работе и просто включить. А он недалеко от радиозавода снял комнатку у одних пенсионеров. И вот сборка завершена, ловушку он установил. Ведь ее достаточно просто собрать из различных деталей и установить в комнате на полу. А этот Полт по подсказке своих товарищей решился закрепить ее на каркасе, а каркас прикрутить к полу. Видите ли, а вдруг кто-нибудь без его ведома, пока он после включения будет сбегать из города, задумает в ней чего-нибудь заменить или переместить ее саму. Ведь кроме стариков никого в доме нет, да и те стараются угождать такому замечательному жильцу.

— Он мог прознать что-нибудь про Войэра, или не совсем довериться ему, так?

— Нет, он ему верит, но словно почувствовал на Земле соперника, способного противостоять его планам. И времени оставил совсем чуть-чуть на перепрограммирование — десять минут. За это время ее нужно освободить от креплений, развернуть на сто восемьдесят градусов и опять установить. Понимаешь, мне Войэр через Полта подсказывает, что это вполне возможно и совсем не сложно, но просто в эти мгновения необходим помощник, чтобы рядом кто-то стоял и немножко помогал хотя бы поддерживать. Одному такое ужасно сложно, если вообще невозможно. Я могу во время не уложиться. А если не успею хотя бы на пару секунд, то наш родной Витебск превратится в кучу пепла или пыли, как там у них бывает. Этого никак нельзя допускать.

— Но тогда они захватят нашу Землю и превратят всех жителей в рабов, чтобы работали на них? — перепугано спросила Анфиска. — Саша, это очень ужасно и страшно. А разве я не сумею тебе помочь? Ты ведь сам говоришь, что помощнику всего-то и нужно поддержать, что-то подержать или немного помочь подвинуть.

— Нет, Анфиска, — Саша категорично покачал головой. — Тебе я уготовил иную роль. Ты выступишь, как мой посланник, если мне не удастся остановить их.

— А как это? — спросила она, уже с любопытством.

— Я тебе поручу передать письмо. Оно уже написано, и в нем подробные инструкции по дальнейшему поведению руководителей государств. Пока не могу понять, кому это лучше и удобней, но считаю, что передашь любому начальнику. Хотя бы и в милиции.

— Саша, а зачем мне передавать это письмо? Ты сам разве не сможешь это сделать? — голос Анфисы дрожал. Она смутно начинала догадываться о причине своей миссии. — Ты хочешь сказать, что можешь умереть? Саша, но я без тебя не хочу жить.

— Не смей так говорить, Анфиска! — не на шутку рассердился Саша, но от таких слов у него самого защипало в глазах. — Глупости все это. Ты возьмешь нашу маму, и вместе покинете город. В Борисове мамина двоюродная сестра живет. Вот туда вы и поедете. А если я вдруг по какой-либо причине не успею, то вы уедете в Минск и там уже передадите письмо. Об этом вы сразу поймете. Ну, Витебска уже не будет. Только в Минске не задерживайтесь — он следующий.

Анфиска, ошарашенная от услышанного, сидела, молча и категорично качала головой. Ей абсолютно не хотелось воспринимать сказанные Сашей слова за правду, такую возможность она заранее отрицала и не желала даже слушать. В кои века она вдруг таким волшебным способом приобрела семью, любимых людей, и теперь вот так просто и легко она не желала их терять. Она не хотела в этом мире жить без Саши, вновь оставаться одной, снова страдать.

— Понимаешь, Анфиска. Я в том письме подробно все происходящее описал. И про планы захватчиков. Они никогда и не поверили бы, но после уничтожения Витебска им придется согласиться с действительностью. А самое главное, так это я описываю инструкции по уничтожению захватчиков. Их нельзя трогать до тех пор, пока они не выступят с ультиматумом. И сразу же безоговорочно срочно соглашаться со всеми их условиями. А после посадки корабля на Землю атаковать всеми имеющимися на Земле средствами и уничтожать. На Земле они станут намного слабее и маломощными. Эти уроды, как их называет Войэр, и в самом деле не понимают, чего творят, но они жаждут смерти, страха и рабства, чтобы все подчинились их воле. Но совсем не могут воспринять того факта, что таким путем ведут самих себя к собственной гибели. Страшен лишь тот факт, что перед собственной смертью они сотрут с лица Земли несколько городов с миллионами жителей. Ни в чем неповинных.

— Саша, а почему тогда нельзя его арестовать или просто убить, если он так опасен.

— Нельзя Полта даже пугать и намекать ему, что он разоблачен. Тогда беды будет многократно больше. Когда поймут, что про них знают правду, они просто отключатся от киборга и атакуют планету из космоса. У них мало зарядов в пушке, но и их достаточно, чтобы натворить пожарищ на планете в сотни раз ужасней, чем этими ловушками. Мне даже представить страшно. Поэтому я и хочу тебя с мамой отправить в Борисов, а самому попытаться ликвидировать угрозу из космоса с первого захода. Я обязательно найду в ближайшее время себе помощника.

— Сашенька, миленький, но ты же и сам понимаешь, что это практически невозможно, — расплакалась Анфиска, повисая у него на шее. — Этого помощника не просто нужно найти, но еще убедить и уговорить, рискуя собственной жизнью, остаться с тобой. Только единственный человек, который всегда и всюду согласится быть с тобой рядом, так это я. Я единственная, кто сможет тебе помочь, тем более, что сам говорил — там дел мизер. А если что, так ведь совсем больно и не будет. Мы останемся вместе навсегда, а я так хочу всю жизнь лишь с тобой.

Саша крепко прижал к себе Анфиску и стиснул от отчаяния зубы. Черт, как она права, кому он сейчас будет впаривать эту сумасшедшую белиберду. Прямой путь в психушку, а оттуда он уже никому помочь не сумеет. Она права, но как осмелиться рискнуть этим любимым ребенком, которому обещал счастья, а привел к смерти.

— Господи, Анфиска, что ты со мной делаешь! Я не могу и не имею морального права брать тебя с собой, но и без тебя не сумею справиться с этой проклятой ловушкой.

— Вот и все, — вытирая слезы, уже улыбалась Анфиска. — Вои и порешили. И ни о чем не думай таком плохом. У нас все обязательно получится. Мы с тобой не одиноки — нам помогает Войэр. А уж он-то знает, что делает, и не стал бы подсказывать, если бы сам не уверен был в успехе. Он обязательно по-другому подсказал бы.

— Как ты права, Анфиска! Ну, ничего. Ты меня уговорила, но зато теперь я буду во стократ уверенней в себя, так как буду лично защищать тебя, зная, что смерть угрожает лично моей самой любимой девочке на свете, моей младшей сестренке.

Мама, когда вернулась от подружки, на несколько секунд застыла, пораженная такой внезапной переменой детей. Она никак не могла понять этого состояния и его причину. Иль чего натворили, или сговорились тайно и скрытно на нечто неординарное. Но их лица настолько были загадочными и одухотворенными, что она даже сразу и не осмелилась поинтересоваться причиной такой метаморфозы. Когда уходила, то все было в норме. Чего же успело приключиться?

— Мама, мы потом тебе обо всем с подробностями расскажем, — опередил ее вопросы Саша. — А пока еще сами не придумали оправдание своим деяниям.

Мама еще сделала одну попытку задать пару вопросов, но Анфиска так загадочно подмигнула и убежала в спальню, что она передумала и махнула на них рукой.

— Подумаешь, секретчики выискались, ну и ладно, не больно-то и хотелось, — мама хотела обидеться, но передумала.

Она ведь тоже два часа с подружкой шепталась, делились друг с другом своими женскими тайнами и секретами. И даже не планировала ни с кем, потом делиться этими разговорами. Так чем они виноваты. У детей тоже бывают какие-то между собой дела, про которые мамам знать не обязательно. Главное, что мирно дружат и ее любят.

Саша вошел в спальню к Анфисе и, склонившись над кроватью, прошептал ей на ушко:

— Мы маме потом обязательно все расскажем. В последний день, даже миг, чтобы не оставлять ей время на раздумье и прочие размышления. А пока молчим и сами готовимся к своей секретной миссии. Я так думаю, что она обидится, но простит.

— Давай название придумаем нашей операции, чтобы все по настоящему получилось, как в кино! — восторженно воскликнула Анфиска, уже полностью с головой вовлеченная в эту смертельно опасную игру.

Она воспринимала эту войну с инопланетянами, как веселую и опасную, но кошмарно интересную забаву. Ей такое развлечение казалось увлекательным приключением, о котором потом она с удовольствием расскажет своим подружкам во дворе и одноклассникам в школе. Короткая, но скверная жизнь с пьяными и противными родными оставила мало хороших воспоминаний. Теперь она с радостью и жадно жила с Сашей и мамой, стараясь наверстать упущенное детство. И страх потерять Сашу перевешивал все иные опасности.

Но Саша и не старался ее переубеждать и запугивать всякими кошмарами в случае неудачи и опоздания с разворачиванием ловушки. Зачем и кому нужны такие излишние страхи. Если и придется погибнуть, так с шуткой-прибауткой на устах, словно в разгар праздника все быстро некто выключит свет. Можно подумать, что смертельно перепуганный ребенок легче воспримет смерть. А в игре и забаве они сумеют запросто без особой спешки справиться с совсем несложной задачей.

Как утверждает Войэр, Полт из-за собственной лени и понимания полной своей безнаказанности, вовсе не собирается намертво крепить эту ловушку к полу. Он всего лишь подстраховывается от непредсказуемых случайностей. Единственное неудобство и сложность во времени. Сигнал от ловушки прекратит поступать на корабль за десять минут до выстрела. Это говорил Войэр. А причина в этой временной необходимости Саше была неведома. Это их космические технологии, пока неясные и недоступные высокому человеческому разуму.

О чем тогда можно говорить с Сашей с его летным образованием. Здесь фигурируют физика с математикой, про которые Саша уже много чего позабыл, а вспоминать пока вроде и незачем было. Однако, несмотря на неясности и недопонимание самой сущности процесса, Саша за эти десять минут обязан открутить восемь болтов — четыре от пола и столько же от каркаса. Затем развернуть ловушку на сто восемьдесят градусов и, если останется время, отскочить на безопасное место. Поскольку удар обещается быть настолько сильным, что здание вряд ли уцелеет. Разрушение полное Войэр не гарантирует, но частичное допускает.

Но в любом случае Анфиску Саша успеет отослать подальше в безопасную зону. Причину и повод для этого отыщется. Ведь ему она нужна лишь в первые минуты отсоединения и разворота самой антенны, а сами улавливатели осилит самостоятельно. На месте уточнит, что и как. Страшно хотелось бы спасти побольше людей, эвакуировать хотя бы детей, но это практически невозможно и очень рискованно. Никакой гласности до уничтожения врага допустить нельзя. Спасибо Полту, что время для выстрела он выбрал настолько удачное, что и по заказу так не получилось бы. В это время в доме кроме стариков и больных никого не будет. Все трудоспособное и школьное население вместе с детсадовским будет на своих предприятиях и за школьными партами.

Такое известие немного успокаивало и радовало. Невозможно в такой кровопролитной войне абсолютно без жертв. А если с минимальными, так все делается ради спасения миллионов. И если случится эта беда с разрушением и гибелью единиц, то Саша погибнет вместе с ними, и его совесть чиста. Они вместе умрут ради спокойного существования всей земной человеческой цивилизации.

— Позови маму, — попросил Саша Анфиску утром за завтраком перед уходом в школу.

— А мы сегодня в школу не пойдем? — напряженно и немного испуганно спросила она.

— Нет. Сегодня мы с тобой идем туда, — неопределенно, но серьезно и строго сказал Саша.

Анфиска, втянув голову в плечи, как сомнамбула вышла из кухни в мамину спальню, и уже пришла с мамой, которая не успела довести свою прическу до логического конца, поскольку ребенок так требовательно и настойчиво просил оторваться от зеркала и немедленно идти следом за ней для ответственного разговора.

— Что за спешка, Саша, время совсем не ждет, или случилось нечто неординарное, требующее моего немедленного вмешательства? — полушутя спросила мама. Но тут она в прихожей увидала два огромных надутых чемодана, готовые к длительному путешествию. — Вы куда-то собрались без предупреждения? Это еще что за тайны Мадридского двора, требующие таких незамедлительных и скрытных действий? Или, как мне показалось, это вы меня из квартиры выставляете? — уже со смехом, но слегка напряженным, проговорила она.

— Ты, мамочка, как обычно, немного права. Только не совсем, а частично. Никто тебя не выставляет, а вежливо и требовательно приглашает. Но еще с нашей помощью ты соберешь все документы, деньги и самое необходимое, а затем поедешь в Борисов к тете Кате. Она страшно соскучилась по тебе, вот ты и навестишь родню. Родные люди, так близко живете друг от друга, а даже в году пару дней не отыщите для встреч. Как-никак, а двоюродные сестры.

Мама от неожиданности приземлилась на один из подготовленных к отъезду чемоданов.

— Мама, не рассиживайся, времени у нас в обрез. Внизу тебя ждет такси. Я уже уплатил ему дорогу на весь день и туда, и обратно, а так же и ожидание. Тете Кате я еще вчера позвонил поздно вечером, когда вы уже спали, так что, она с нетерпением поджидает тебя в гости. Пару часиков поболтаешь с ней о том, о сём, а к вечеру на этой же машине вернешься обратно и накормишь нас ужином.

— Да никуда я не поеду, выдумали тоже! — сквозь слезы и обиды воскликнула мама. — Ну-ка признавайтесь немедленно, чего удумали, иначе устрою сейчас сидячую забастовку. Я и так, молча, который день за вами наблюдаю, да все дожидаюсь, когда удостоите меня и отважитесь поделиться своими секретами. Спасибо, дождалась, что меня вообще из дома выгоняют. Никуда не поеду, пока не признаетесь, чего затеваете в мое отсутствие, что даже я помехой стала. Деточки, миленькие! — мама уже жалостливо умоляла, понимая их неприступность. — Ну, поделитесь со своей мамочкой, случилось чего? Так неужели я не пойму вас? До сих пор отлично понимала и разделяла все ваши трудности.

Анфиска строго посмотрела на Сашу и пожала плечами, словно укоряла себя за эту сцену.

— Саша, надо все-таки рассказать всю правду, иначе она останется на этом чемодане и помешает нам. Мама у нас одна, а мы вроде не совсем честно поступаем по отношению к ней, скрывая и утаивая от нее свои дела и замыслы.

— Ладно, девочки, уговорили! — нехотя и недовольно согласился Саша с требованием своих женщин. — Беги, Анфиска, вниз и передай таксисту, что выезжаем через час. Ему все равно, где и как стоять. Я ему за весь день уплатил.

Когда Анфиска вернулась назад, Саша пригласил всех в зал на диван, а сам уселся в свое любимое кресло напротив женщин, чтобы говорить в глаза и видеть их реакцию.

— Мама, только предупреждаю, что рассказ мой больше похож на бред сумасшедшего с примесью все невероятной белибердой. Однако никаких твоих претензий я принимать не собираюсь, и в любом случае ты ровно через час покинешь родные пенаты, уносясь в далекий город к своей любимой сестре. А так же выполнишь все наши наставления и поручения, коими мы сейчас перегрузим тебя. И, умоляем, никаких страхов, ужасов и ахов загодя и беспричинно. Мы с Анфиской торжественно и клятвенно тебя заверяем, что вечером с громаднейшим аппетитом, после встречи по всей форме целыми и невредимыми, схаваем весь твой, приготовленный лично тобою в нашем присутствии, ужин. Вот.

Мама, все еще недоверчиво бросая косые взгляды на детей, уже согласно кивала головой, требуя быстрей наконец-то вводить ее в курс своих секретов. Саша внял ее желаниям, и без особых подробностей и мелких описаний, поведал вкратце ту же историю про инопланетян и их кровожадные намерения, что и несколько дней назад рассказывал Анфисе. Только немного смягчил ее и обезопасил, превратив акцию устрашения со стороны пришельцев и спасение от них, как в легкую безопасную увеселительную прогулку.

Однако мама, несмотря на Сашины попытки показать все в оптимистических тонах, была в шокирующем ужасе. Она первые секунды даже не смогла и вопросы задавать, настолько разволновало и напугало ее это повествование.

— И вы выпроваживаете меня, чтобы я вам не мешала осуществлять спасение мира от этих монстров? — охрипшим от волнения голосом наконец-то проговорила она. — Столько дней скрывали, скрытничали, шептались, сами готовились, чтобы в последние секунды меня вон из дома, а сами, словно Гастелло или Матросов на амбразуру? И как только вам не стыдно за все эти тайны! Я же вам самая родная и единственная мама, а они даже довериться не посчитали нужным.

Саша и Анфиска с двух сторон прижались к маме и жалобно просили прощения.

— Ты не обижайся, мамочка, мы очень любим тебя, но я даже представить себе не мог, что в эту чушь даже поверить можно, — касаясь пальчиком маминой щеки, просил Саша. — Я и сейчас не был уверен, что ты воспримешь мою болтовню.

— Саша, — мама уже смягчила тон и немного успокоилась, но голос все еще дрожал. — Ты зачем на смерть берешь ребенка, а меня, маму, даже не спросил? Ведь для нее жизнь важнее и нужнее нашей. А не лучше было бы нам с тобой?

— Нет! — резко вскрикнула Анфиска, вскакивая с дивана. — Я не буду жить без вас, и не хочу остаться одной. У меня сейчас в моей жизни самая любимая и лучшая семья, и я не собираюсь ее терять. Куда мне одной потом деваться?

— А я? — мама вновь полила из двух глаз ручейки. — Мне-то как потом без вас?

— Девочки, милые, да помолчите вы! — уже сердито и строго прикрикнул Саша на рыдающих и ругающихся женщин за право первой отдать свою жизнь в борьбе с инопланетянами. — Мы вовсе не собираемся погибать. Я тебе торжественно клянусь, что мы с Анфиской обязательно исполним эту легкую детскую задачку, а ты, как и планируем, вечером напоишь и накормишь своих деток.

— Да? — недоверчиво спросила мама. — А чего же ты тогда так настойчиво выпроваживаешь меня, если все так мило и беспечно? Лапшу на уши вешаешь?

— Мама, это все на всякий пожарный случай. А вдруг, что-нибудь заладится не так, а если мы где-то проколемся или задержимся. Да мало ли чего? Но это ведь кошмарно маленький процент неуспеха. Вот для такого процента мы и посылаем тебя с письмом для властей. Но встретишься и передашь его лишь в самом крайнем случае, когда поймешь наш провал. Но еще раз повторюсь, что нет у нас иного выхода. Поверь мне и доверься, все будет очень хорошо.

— Мама, — добавила Анфиска. — Мы совсем там будем не одиноки. С нами Войэр. Он обязательно подскажет.

И все же в последний момент мама разревелась, пригласив в свой хор и Анфиску. Поэтому Саше пришлось в спешке уговаривать на срочное прекращение рыданий, а маме вместе с чемоданами покинуть пределы родного города.

Такси медленно выезжало со двора, а мама, испуганными прощальными глазами, до самого поворота смотрела на детей и мысленно прощалась с ними. Как же им, таким маленьким и беспомощным, справиться с таким сильным инопланетным коварным врагом, способным уничтожать не только города, но и целые планеты. Почему-то она сразу поверила в эту странную историю, рассказанную сыном, но никак не могла убедить себя, что они успешно справятся, и обязательно вечером она увидит их целыми и невредимыми, как и сам родной ее город Витебск, в котором прожита вся жизнь с самого рождения.

А Саша с Анфисой, взяв чемоданчик с максимумом возможных и нужных инструментов, пошли к этой судьбоносной кирпичной девятиэтажке, чтобы, выждав определенное время, приступить к осуществлению своего плана по спасению мира от злых и ужасных монстров, прибывших из далекого мира.

— Саша, а этот Полт разве хоть капельку не останется тем, кем был до этого, пока в него не выстрелили иглой? — спросила Анфиса уже на лавочке во дворе этого дома, из которого должен вот-вот с минуты на минуту выйти этот самый Полт.

— Почти. В нем практически ничего не осталось от прежнего. Лишь внешняя оболочка. Все его мышление подчинилось Полту и, скорее всего, вряд ли вернется после отключения. А вот что случиться после смерти Полта, то я даже не знаю.

— Ну, почему такое будет? Ты же, как был Сашей, так им и остался. Совсем-совсем не поменялся. Только где-то там далеко сидит Войэр и подсказывает немножко, как и что делать, когда тебе трудно, и сам не знаешь, что делать.

— Ты, Анфиска, совсем не знала меня до этой иглы. Мне самому даже немножко кажется, что я слегка изменился. Вот еще только не совсем понял, как и что, но нечто иное во мне появилось. Кажется, что думать разумней научился, обдуманней.

— А тот тогда совсем пропал из своего тела? Как страшно, словно умер наполовину. Ты не боишься Войэра? А вдруг и он захочет выселить тебя из тела, а сам полностью занять все пространство? Ведь стоит только захотеть ему, как запросто сделает.

— Нет, Войэр хороший, не злой и не убийца, как эти. Он не успел заразиться кометным ядом, поэтому и остался человеком своей цивилизации. А их воспитывают в человеколюбии и самопожертвовании ради себя подобных. И эти были такими до катастрофы, поэтому осуждать мы их с Полтом не будем. С ними сотворил такую метаморфозу злой дым. Мы ведь не из мести, а просто хотим спасти от гибели и рабства нашу любимую Землю. Это вынуждает нас к убийству.

Саша почувствовал, как Анфиска крепко сжала ему руку. А сама немного дрожала, как от холода и от сильного волнения. Она ведь еще совсем маленький ребенок, чтобы вот так хладнокровно идти в бой даже на злостного врага.

— Я понял, Анфиска, почему Войэр совсем не вмешивается в мои действия. Он не зря отключился от меня, так как все решили, что я после имплантации иглы умер. И он спасал меня от смерти. А когда я выжил, то стал слышать Войэра через ретранслятор, которым и служил для нас двоих Полт. И специально потерял мою иглу, чтобы общаться без помех и излишних подозрений своих товарищей. Нам просто кажется, что мы до чего-то додумались, а, в самом деле, действуем строго по его инструкции. Поэтому, милая Анфиска, можно смело ничего не бояться. Войэр все продумал и рассчитал. И его дальнейшая жизнь зависит от нашей. Мы с тобой успешно справимся и никогда не умрем. А Полт умрет, потому что за него сейчас думает тот злой и плохой дядька.

— Саша, а кем был этот человек, которого сменил Полт? У него ведь была семья, дети, мама с папой.

— Григорий Вихров. Инженер по технике безопасности на маленьком заводике в Невеле. Городок такой есть недалеко от Витебска. Жил втроем с мамой и папой. Но после имплантации иглы и ее распада они его полностью изолировали. Теперь его телом полноправно и всевластно руководит Полт, который находится на космическом корабле. Но под контролем всей команды. Поэтому, самостоятельно ни одного лишнего движения не выполнит. Это облегчает действия Войэра. Он информирован о любой мысли и жесте Полта. А, стало быть, мы тоже контролируем своего противника. А от Вихрова, мне так кажется, ничего уже не осталось. Сгинул в никуда. Поэтому воюем мы только с сами Полтом.

— А вдруг после смерти настоящего Полта Григорий вернется в свое тело назад? Он вспомнит, что с ним было.

— Ой, Анфиска, какие сложные вопросы задаешь ты мне! Я ведь даже не знаю, куда после взрыва денется мой Войэр. Ведь его частички сидят во мне, хотя пока я ничего не ощущаю. Но подчиняюсь же всем командам, и советы выслушиваю. Стало быть, присутствует он. А вот о дальнейшей судьбе не догадываюсь.

Когда из подъезда вышел угрюмый и хмурый человек лет сорока с маленьким дипломатом в левой руке, Анфиса испуганно напряглась и впилась двумя руками в Сашино плечо, словно пыталась этим жестом избавиться от страхов и волнений. Все происходящее до сих пор казалось нереальным и слегка рискованной игрой. Теперь же настоящее требовало и звало в опасность и неизвестность.

— Спокойно, моя девочка, все у нас под контролем. Пусть этот плохой дяденька далеко уедет, чтобы мы могли без опаски и излишних рисков закончить его работу, — стараясь подбодрить, но сам весь, дрожа от напряжения, прошептал Саша в полушутливом тоне, больше успокаивая и настраивая себя на успокоение и хладнокровие. — Мы ведь с тобой никого и ничего не боимся.

— Страшно, — в самое ухо сказала Анфиска, немного заикаясь и заглатывая слюну, которой и без того не хватало в пересохшем горле. — А вдруг у нас не получится?

— Почему? Еще как даже получится. Так получится, что сами сильно удивимся и потом не нарадуемся, что какие мы были замечательные. Всегда помни, что вечером нас за ужином ждет мама. Мы не имеем никакого права ее обманывать. Это будет ужасно нечестно, так как обещания необходимо выполнять.

Они знали, что Полт уже никогда сюда не вернется, поскольку, во-первых, автомобиль уже на всех парах несет его в сторону Минска, а во-вторых, на космическом корабле настоящий Полт и его товарищи приступили к завершающей стадии акции устрашения, и уже обратного действия этот процесс не имеет. Вот почему Саша и Анфиска смело и без оглядки вошли в подъезд и позвонили в дверной звонок. Они так же знали, что в квартире остались лишь хозяева: старик со старухой.

Что-то долго объяснять и подробно им рассказывать времени уже не оставалось, поэтому Саша и предложил такой не совсем гуманный способ их нейтрализации, как усыпление и оставление в беспомощном состоянии на сам момент взрыва. Тем более, уверенности в том, что в этом доме даже при удачном исходе операции, кто-нибудь останется в живых, нет. Даже Войэр странно намекает на неизбежность жертв. А выгонять всех из дома небезопасно и бесполезно.

Не поймут, далеко пошлют, поднимут шум и помешают спокойно выполнять свою сверхважную и точную работу. Вот для того и взял Саша с собой большую литровую бутылку крепленого вина. Он уже был проинформирован о склонности стариков к потреблению алкоголя, поэтому и посчитал такой способ единственным тихим и надежным, чтобы изолировать их от чрезмерного любопытства. Мама иногда пользовалась снотворными или успокаивающими препаратами. Поэтому Саша сумел незаметно вскрыть пробку и добавить в вино приличную дозу препарата. Уснуть должны крепко и безопасно.

— Здравствуйте! — радостно с порога крикнула Анфиска старику, открывшему им на звонок дверь. Даже Саша удивился, как быстро и незаметно она спрятала свои страхи, преобразившись в счастливую гостью. — А мы к дяде Грише. Мы его племянники из Невеля. Он ничего про нас не говорил? Он писал про вас, что живет с вами, приглашал в гости, вот мы и приехали. Мы ненадолго, скоро уедем домой. Вот немного пару дней по магазинам побегаем, всего накупим, и сразу на автобус. Правда, Саша? — быстро тараторила заученный текст девочка и, не дожидаясь персонального приглашения, слегка отстраняя хозяев, вошла в квартиру, освобождая тем самым свободный проход для Саши.

— Ой, а его нет сейчас! — поторопилась проинформировать старуха. — Он сказал, что отлучится по делам, хотя сегодня должен в вечернюю смену. Вроде, как на работу вызвали. Он там какой-то начальник, что часто вызывают из дома.

— А вы не будете возражать, если мы подождем его, а то мы впервые в Витебске, и у нас здесь никого нет? — спросил Саша, демонстративно выдвигая вперед авоську с торчащей из нее бутылкой и двумя банками рыбных консервов.

Дед, при виде такого подарка судьбы, а после вчерашнего организм требовал хотя бы глоток, облизнул пересохшие губы и радостно позвал их в свою комнату, подождать родного дядю в их компании, надеясь, что гость не будет далеко прятать эту ценную авоську и незамедлительно выставит содержимое на стол.

— Вы только подождите его у нас, в нашей комнате, а то он свою на ключ запирает. Меня дедом Федором зовут, а она баба Женя. Ну, а вас как звать, величать?

— Я Анфиска, а братика Сашей зовут, — отвечала за двоих Анфиска, смело проходя в комнату и усаживаясь за стол. — Мы проголодались, Саша, давай перекусим слегка, и деда Федю с бабой Женей угостим. Мы с собой вот в магазине прикупили.

— Конечно, конечно, — засуетилась хозяйка и убежала на кухню, довольная, что ее предположения оправдались, и гости не заставили стариков страдать от вида целого литра вина.

А Саша выставил бутылку и консервы на стол и попросил у хозяина стаканы. Старик не заставил себя долго уговаривать, и Саша уже разливал вино в три стакана.

— Ой, Саша, ты сейчас не пей, а то потом еще с дядей Гришей придется, а потом сильно болеть будешь. Помнишь, как в прошлый раз плохо было? — жалобно просила Анфиска.

— Заботливая, — ласково проворковала баба Женя, но с мужем стаканы опорожнили мгновенно, и с жадностью набросились на консервы, не обращая внимания на гостей. Горело нутро после вчерашней пьянки, вот и не было дела до того, как себя буде чувствовать Саша, и сколько ему еще пить со своим дядькой.

Саша пытался изобразить для стариков легкое сожаление, бросая на сестренку осуждающий взгляд, но быстро сообразил, что их такое стечение обстоятельств лишь радует. Он тяжело вздохнул и быстро налил старикам еще по полному стакану, предлагая выпить за скорейшее возвращение их родного дяди Гриши, про которого они все время помнили, потому и приехали с визитом.

Заснули старики даже быстрей, чем Саша ожидал. И второй стакан не успели до конца допить. Сказалось вчерашнее похмелье и приличная доза снотворного. Он так не говорил Анфиске, но судьбу их уже предрешил, потому сыпал препарата без опаски и без надежды на пробуждение. Пусть, коль погибнут под руинами, так красиво и тихо во сне. Дед, откинув голову на спинку дивана, сразу громко и со свистом захрапел, а бабку Саша еле успел подхватить со стула, чтобы она не грохнулась на пол. Он ее уложил рядом с диваном на ковровую дорожку, подложив под голову старое пальто, висевшее возле двери на гвозде.

— А они не умерли? — настороженно спросила Анфиска, испуганно глядя на стариков.

— Нет, что ты! — успокоил ее Саша. — Слышишь, как храпят громко. Разве мертвые могут свистеть и пыхать? Наоборот, сейчас за все годы отоспятся. С мамой же ничего не случается, когда она пьет эти таблетки. Даже спит крепче и слаще.

— Они старенькие, жалко их обманывать. Проснутся, а нас нет. И дядя Гриша сбежал, и племянники пропали куда-то. Удивятся, а может, не поверят, что мы были. Просто приснились.

— Точно. А если и задумаются, так мы ничего у них не украдем. А про дядю Мишу они не знали ничего, да так и не узнают. Тем более, что и в паспорт к нему не заглядывали.

Саша поискал среди вещей деда какой-нибудь ломик или топорик. Ключей и отверток с пассатижами они прихватили, а вот про дверь с замком не подумали, не учли, что Полт может запереть ее на ключ. Анфиска на кухне нашла топорик для рубки мяса и радостно вручила Саше.

— Вот, смотри! Мяса в доме нет, а топорик есть, как у нас с мамой, правда?

— Молодец! — обрадовался Саша, обнимая и целуя Анфиску. Затем легко подковырнул топориком дверь, с треском ломая замок. За спящих стариков он не беспокоился. Их никакой шум не способен вырвать из сна. А потом здесь мусора будет с избытком.

Входили в эту таинственную судьбоносную комнату со страшным предназначением настороженно и неуверенно, словно здесь их могло ожидать неожиданное препятствие и кошмарный монстр. Конструкцию посреди комнаты трудно было с первого раза назвать антенной в том понятии, какие антенны обычно представляли Саша и Анфиса. Ну, Саша-то в авиации видел их всякие, как по размерам, так и по конфигурациям. Но удивляло в этот момент нечто зловещее и символическое.

Она напоминала и очень схожа была с маленькой, где-то размером метр на метр, как по высоте, так и по ширине с новогодней сосенкой. Вот именно такие пузатые коротышки обычно устанавливают в семьях на Новый Год у них в Туркмении. Елки там трудней достать. Еще с Новогодней красавицей ее сближали большие стальные шары, словно елочные украшения. Вот такой подарок к празднику готовила команда из чужой галактики. Анфиса при виде такой конструкции от удивления рот открыла, и первые секунды не могла ничего сказать.

— Саша, — прошептала она, приходя в сознание. — И эта штука может превратить наш город в кучу пепла?

— Может, раз Войэр говорит. Хорошо бы мне сейчас его подсказку услышать. С этой холерой ведь что-то делать надо, а у меня в голове сплошной туман.

— Ой, Саша, а ты разве не знаешь? — недоверчиво спросила Анфиска, глядя ему в глаза.

— Кажется, знаю, но немного сомневаюсь. Хотя, просто волнуюсь, а сомнений совсем нет. Но нам пока трогать ничего нельзя. По-моему, Войэр предупреждал, что нужно выждать какое-то время, пока эти шары не включатся.

— А как это они будут включаться? Сами, что ли без никакой помощи и выключателя?

— Как только эти шары засветятся, так сразу нам нужно действовать. И не раньше, поскольку тогда сигнал о готовности установки не поступит. Это вызовет подозрения и вернет Полта назад. Нам сейчас торопиться и ошибаться никак нельзя. А вот потом они уже ловушку видеть не будут, и приступят к подготовке к запуску. Так что, у нас есть немного времени, чтобы оглядеться и подготовиться, подобрать нужные ключи и отвертки. Вот эти восемь болтов и шурупы для крестовых отверток. Присядем, Анфиска, и немножко помолчим. Все у нас получится, я уверен, мы справимся. Нам никак нельзя огорчать маму.

— А баба Женя и дед Федор проснуться? С ними ничего не случится? — спросила Анфиска, бросая взгляд в комнату, откуда раздавались мощные аккорды с посвистыванием.

— Не должно. Но и ты все-таки должна понять, Анфиска: они уже старенькие, а мы вовсе не виноваты, что так поступили с ними. Иного выхода у нас просто не было. Поэтому, думать о них не хочется. Спасти и обезопасить мы никого не можем.

Они смолкли и зачарованно смотрели на причудливую предновогоднюю конструкцию. Да, хороший предпраздничный подарок уготовил Полт мирным гражданам в виде большой разноцветной игрушки. Анфиска незаметно пересела к Саше на колени и прижалась к груди, ощущая сильные удары его сердца. Переживает и волнуется, как и она сама. Только непонятно, почему так долго тянется время?

И, когда эти шары вдруг замелькали и стали раскрываться, превращаясь в огромные тарелки, Анфиса невольно залюбовалась необычным зрелищем, словно праздник уже начался. Это явление так же увлекло и Сашу, и оно до него не сразу дошло, что таймер начал обратный отсчет, и с этого мгновения время работает против них. Он спешно снял с колен Анфиску и схватился за инструменты.

— Держи эту елку с обратной стороны и по команде перемещайся по кругу, — крикнул Анфиске Саша и дрожащими руками стал спешно откручивать болты.

Полт, разумеется, вовсе не ждал врага в этом логове, и болты легко поддавались, так как были лишь слегка наживлены. Сложней пришлось с шурупами, но Саша, словно предчувствовал все неувязки и схватил самую мощную отвертку, которой уже легко и бес проблем выкрутил их из половой доски.

— Все, Анфиска, беги, милая, вот фонарик и несись к той лавочке, где мы сидели. Оттуда поморгаешь мне, — первое, что пришло в голову, наговорил Саша, обнимая ребенка, словно прощаясь с ней навсегда, предчувствуя свою погибель в руинах этого дома.

— Саша, снег пошел, ты не увидишь свет. Зачем моргать тогда? — не понимая его намерений, спросила Анфиска, словно предчувствуя попытку Саши избавиться от нее.

— А мне не нужно видеть твой свет, он для антенны нужен, пулей несись, чтобы успеть.

Саша чуть ли не силой выталкивал Анфиску из комнаты, на ходу предупреждая, что все теперь зависит от нее и от ее скорости. И девочка, на ходу набрасывая на плечи зимнее пальто, на скоростях помчалась по ступенькам, понимая ту ответственность, которую возложил он на нее. Хорошо, хоть фонарик оказался в чемоданчике. Саша на всякий случай положил его. Мало ли зачем понадобится, хотя истинное предназначение его не знал до последней секунды. А выпроводить Анфиску таким способом он придумал в последнее мгновение, когда понял, что теперь спокойно и без суеты управляется самостоятельно.

Ведь чертовка больше не нужна здесь, а по-иному уговорить и заставить спастись могло и не получиться. Если дом не выдержит удара волны, то они не выживут в этих руинах. Зачем же ребенку погибать бессмысленно. Но намекать ей об опасности, ни в коем случае нельзя. Упрется, что с места потом не столкнешь. А Саша уже легко доделает все процедуры до конца. Он развернул шары диском кверху, перекрутил конструкцию на сто восемьдесят градусов и отошел к выходу, оставляя дверь открытой, чтобы убедиться в правильности своих действий.

Добежать до Анфиски он вполне мог успеть, но Войэр почему-то подсказывал, чтобы до светового сигнала он не покидал конструкцию, держа ее под присмотром, чтобы проконтролировать последние мгновения, и вмешаться в процесс, если произойдет некий сбой. Он обещает все эти секунды держать его под присмотром и помочь подсказкой. А Саше ничего не оставалось, как довериться ему.

Сам или с подсказкой, но Саша бросил уверенный взгляд в стороны санузла, где, интуиция говорила, можно успеть спрятаться, поскольку в нем наименьшие разрушения бывают при землетрясениях. Легкая вибрация напоминала Саше о его дальнейших действиях, но он упорно не желал покидать место, с которого наблюдал за поведением конструкции, хотя уже отлично понимал, что там наверху из космоса уже произведен залп и ждут результатов. А поскольку Саша до сих пор жив, то и результат будет иным и непредсказуемым.

Он победил. Они победили. Втроем, поскольку все это время с ними был Войэр, который подсказывал, советовал и приказывал. А Саша выполнял его указания вместе с Анфиской. Мы, моя мила девочка, оказались сильней вооруженных до зубов страшных и беспощадных монстров. Они проиграли, потому что желали людям зла. У них не было в любом случае шансов на успех и жизнь.

Заряд, выпущенный гравитационной пушкой, не желает рассеиваться по красивому и родному городу Витебску. Он решил сконцентрироваться в узкий пучок и вернуться в то место, откуда его прислали. И об этом говорили дикие вращения шаров-тарелок, и нарастающий гул, и усиливающая вибрация. Луч ушел в космос, чтобы стереть в пыль посланников далекой галактики.

Саша медленно входил в ванную комнату, уже падая внутри от сильного толчка и теряя сознание с мыслью, что какая скверная смерть настигла его в туалете, в столь непристойном месте для настоящих мужчин. А в последний миг он себя к таковым причислил.