"Шаг к удаче" - читать интересную книгу автора (Коваль Ярослав)

Глава 10

Ему снился сон — сон из тех, про которые даже не сможешь точно сказать, насколько они нереальны. Илья вполне осознавал, что ничего такого с ним в действительности не происходит, он лежит себе в кровати и мерно дышит, пытаясь успокоить забившееся вдруг сердце. Да и как таковых событий с ним или вокруг него не случилось — просто в неопределённом пространстве полубытия вдруг появились голоса и чужие эмоции, которые юноша ни в коем случае не воспринимал как свои. Просто вдруг он понял, что какого-то стороннего человека раздирает невыносимое смятение и страх.

— А что я могу сделать?! Он от всего отказывается!

— Зачем ты его обозвал трусом? Ты теперь как намереваешься с ним снова налаживать отношения? — Этот голос доносился как бы издали и, хотя звучал вполне отчетливо, сильно отдавал холодным, бледным оттенком пространственной энергии, а почему — было непонятно.

— Да я думал, его приложить как надо, и он захочет доказать, что не трус.

— Надо отдать должное молодому человеку — он крепкий орешек. Тем интереснее будет добиться успеха. Помирись с ним.

— Как?!

— Так же, как поссорился. Тебе следовало раньше думать.

— Но я хотел как лучше!

— Тебе было дано конкретное поручение, вот и выполняй его…

— Что за чародейство тут у тебя? — Ещё один голос, тоже чужой, не тот, с которым установился поисковый контакт, а лишь взаимодействующий с ним. Правда, в отличие от предыдущего — живой и без примешивающихся магических оттенков. — Эй, что за магия?

— Просто магическая связь. Я с отцом вообще как — могу поговорить?

— Не хами. — Илья смутно узнал коменданта — сперва по разочарованным интонациям и ворчанию голосе, а потом и так. — Болтай себе. Хотя мог бы и сотовым воспользоваться, и не ставить тут всех на уши.

— Общаюсь с родителями как могу!

— Ладно-ладно…

— Я вижу, обслуга тут не слишком-то хорошо ведёт себя в отношении учеников, — произнес прежний голос, звучащий магией.

— Да, на редкость неприятный тип. И остальные тоже — тупое мужичьё. Их в приличный дом и на подённую работу бы не пустили. Не то что прислуживать… Ты поговоришь об этом с директором?

— Думаю, это не имеет особого смысла. Тем более, тебе недолго осталось учиться в таких условиях, скоро всё переменится.

— Ну когда это ещё произойдет…

— Неважно. Ты слышал, что я сказал? Ты должен выманить его из школы — как угодно. Не хочет на вечеринку или в клуб, попробуй через виверна это провернуть. За своим питомцем он наверняка рванёт куда угодно.

— Ага. И за ним этот Даро. Со всей своей охраной…

— А ты попробуй сделать так, чтоб Даро за ним не увязался. Нам неприятности с его отцом ни к чему — это помимо всего прочего. Например, вечером всё это проверни, пока сын лорда на занятиях по фехтованию. Он же фехтует каждый вечер, так?

— Каждый. — Голос, на который изначально и сработала поисковая настройка, звучал кислее некуда. — Но вечерами в башне обязательно кто-нибудь есть. А если они спросят меня, что я там делаю? Если заподозрят что-нибудь? У меня могут быть неприятности.

— Неприятности будут у тебя. Если ты не сделаешь то, что я тебе велел! А заодно и у меня. И у всей семьи. Прояви же ты хоть крупицу решимости, а то я начну думать, что ты взял куда больше от матери, чем от меня. Действуй и не забудь отзваниваться мне каждый вечер, а также в том случае, если что-нибудь получится. Обязательно…

Илья подскочил на постели, будто его кто-нибудь ужалил снизу. Сильный приступ тошноты едва не вывернул его наизнанку, но прошёл так же стремительно, как и накатил. В глазах позеленело, однако прояснилось так же быстро. За окном едва начинало брезжить, до восхода оставалось немного, и небо на глазах начинало загораться всеми оттенками раннего утра. Спать хотелось, наверное, даже больше, чем жить, но одновременно с этим что-то мешало рухнуть обратно в постель и уснуть. Мешало так же неумолимо, как камушек в ботинке или кнопка на стуле.

Через мгновение, когда Илья осознал себя и всё, что с ним произошло вчера и сейчас, во сне, он осознал, почему со сном придётся попрощаться до самого вечера. Натянул на себя брюки и рубашку и спустился вниз, в кухню. Там было тихо и пусто, рабочие демоны ещё не приступали к приготовлению завтрака и, наверное, пока даже не выходили из своей каморки, где отдыхали подобно людям.

Но это нисколько не смутило юношу — тот уже знал, как пользоваться имеющейся здесь кофеваркой, сам заправил её водой, отыскал банку с перемолотым кофе и приготовил себе бодрящий напиток. Обжигаясь, втянул его в себя, уповая, что кофеин сделает своё дело.

До общего пробуждения оставалось ещё часа два половиной. Хорошо если три часа в эту ночь Илье удалось поспать.

«Это был разговор Ферранайра с отцом, — подумал юноша, ощущая, как постепенно ослабевает хватка сна. — Точно с отцом, можно побиться об заклад». Оставалось только припомнить всё до слова и обдумать. Слушая чужую речь в состоянии поискового то ли транса, то ли медитации, он не в состоянии был оценивать смысл слов и фраз — только худо-бедно запомнить, что именно говорится. Только после того, как Илья возвращался в привычное состояние физического бытия, он мог оценить полученную в ходе поиска информацию либо же её отсутствие.

И здесь было над чем подумать. Картина, которую нарисовали перед юношей его размышления и те факты, которые ему удалось теперь собрать воедино, получалась простой и безыскусной. Мысль, что он, по сути, был прав с самого начала, придала ему сил и лучше, чем кофе, прогнала сон.

Значит, целью Ферранайра с самого начала была не сама по себе дружба с ним из-за внезапно обнаружившегося в нём дара, открывшего аурису путь в высшее общество аргетов, а возможность выманить своего одноклассника в нужное место, в нужное время. Впрочем, это было очевидно с самого начала — ведь прежний недруг не вёл разговоров о высшем обществе или приглашениях к Санджифу или кому-то ещё — он просто соблазнял Илью предложениями о мероприятиях, перед которыми мало какой подросток устоит, и упорно набивался в приятели.

У Ильи появилось нестерпимое желание разбудить друга и обсудить всё это с ним, но он вспомнил, что по его милости Санджиф уже был вынужден какую-то часть ночи носиться по территории школы вместо того, чтоб отдыхать, и совладал с собой. Почувствовав, что сонливость всё ещё стоит, притаившись, за плечом, подхватился сделать себе дополнительную кружку кофе.

Но тут на кухне появились оба демона, а потом и кухонный работник, который за ними присматривал, — совершенно заспанный, встрёпанный, он с негодованием посмотрел на юношу и потребовал, чтоб тот немедленно убирался из кухни и не мешал работать. Илья торопливо перенёс чашку кофе в столовую и присел за столик преподавателей — он был накрыт красивой красной скатертью и обставлен не стульями, а уютными легкими креслами.

Через пару минут один из демонов принёс ему блюдо с нарезанным рулетом, тёплыми тостами, ветчиной и маслом.

— Ещё кофе? — гулко осведомился он, глядя с равнодушием божества.

— Да, пожалуйста, — с удивлением согласился школьник, хотя больше не хотел пить. Однако к принесённой кружке притронулся и послушно стал тянуть обжигающий и уже переставший действовать напиток — из вежливости.

Похоже, распорядитель демонов счёл, что был слишком уж резок с учеником, и спешил теперь загладить свою вину.

Позавтракав, Илья поднялся на второй этаж, в холл, устроился под пальмой и, откинувшись на спинку кресла, замер, осознавая, что, несмотря на три порции хорошего кофе, так и задержался в состоянии полусна-полубодрствования. Марево не расступалось до конца, идея вздремнуть хоть полчасика показалась вряд ли осуществимой, а значит, можно уповать лишь на эффект от энергогимнастики.

— Я был уверен, что тебя будет не растолкать, а ты уже встал, — произнес Санджиф, и Илья с трудом сконцентрировал на друге своё расползающееся внимание.

— Да, честно говоря, я был бы рад подрыхнуть всласть.

— Так чего же подскочил?

— Понимаешь… Опять та же история.

— Какая?

— У меня было видение. Не знаю, совпало ли оно по времени с происходящим, или происходящее было раньше, но это связано с… — Юноша огляделся и, убедившись, что рядом почти никого нет — только в стороне, у стеклянной двери, ведущей на террасу, смачно зевали двое парней, и еще один что-то торопливо переписывал над столиком в другом конце холла. — С Ферранайром, короче.

— Что ещё стряслось?

— Он с отцом разговаривал. Не уверен, что именно с отцом, но скорее всего, с ним. Говорили обо мне. Отец приказал ему со мной помириться и как угодно, но выманить из школы.

— Но ты же не поедешь с ним никуда, — недоуменно проговорил сын лорда, подтаскивая к креслу стул, чтобы усесться рядом и поговорить спокойно и неслышно для окружающих. — Так чего волноваться?

— Тут, конечно, не о чем. Но отец велел ему провернуть что-то такое через Тему.

— То есть — через Тему?

— Через виверна. Сказал, что, мол, за ним-то я точно рвану куда угодно. Что конкретно предполагается делать — не прозвучало, к сожалению. Я у тебя хотел уточнить, — и посмотрел с надеждой. Санджиф смотрел удивленно и непонимающе.

— Ты имеешь в виду, что Ферранайр уведёт Тему? Но это невозможно. Ты — хозяин этого виверна, и никому другому он не позволит собой командовать. Мне позволил лишь потому, что я рядом торчал чуть ли не с его рождения. А на руках виверна унести… Ну извините, сказочка для маленьких глупеньких детей. Так понимаю, отец Ферранайра имел в виду, чтоб он выманил тебя из школы, предложив что-нибудь такое для твоего виверна — какое-нибудь снаряжение для него или что-нибудь вроде…

— Но было сказано, что я за своим виверном рвану куда угодно!

— Наверное, ты что-нибудь не совсем чётко услышал.

— Вот уж это я точно услышал как надо.

— Я же тебе говорю — невозможно свести чужого виверна. Просто невозможно! Если Феранайр или его отец на это рассчитывают, их ждёт большое разочарование. Поэтому не нервничай, пожалуйста. Успеха они не добьются, даже если будут очень стараться.

— Ну а в принципе какие-нибудь способы существуют?

— Существуют, конечно, но они связаны с использованием довольно мощных заклинаний. То есть они не столько мощные, сколько сложные, но и мощные тоже. То есть школьная система безопасности отреагирует на любое из них мгновенно. После всего, случившегося с Андистой, в школе с этим очень строго. Да ты мог в этом убедиться. Как я понял по твоему рассказу, в комнату к Ферранайру забегал комендант, и всё потому, что тот использовал артефакт для зримой связи с отцом, а не мобильный телефон. И это ночью! И такая сравнительно простая система заклятий!.. По сравнению с порталом, конечно. Или чарами для сбивания виверны с толку.

— Что это за артефакт зримой связи?

— Используется для того, чтоб не только беседовать с тем, с кем нужно, но и видеть его лицо. Старая разработка, маги пользовались ею до изобретения телефонов. Удобная с той точки зрения, что тебя и того, с кем ты общаешься, никто посторонний не слышит. Неудобная потому, что здорово искажает фон, да и пользоваться ею можно не дольше, чем пять минут и только раз в трое суток. Или даже реже, потому что артефакту требуется очень много времени, чтоб накопить энергии на следующий сеанс. Поэтому сотовые удобнее.

— Ты говоришь, никто не может подслушать — но я-то подслушал!

— Как понимаю, ты воспринимал разговор какими-то своими хитрыми способами, поисковыми… Ты ведь и так умудрился услышать разговор через полкрыла, а не из соседней комнаты. Если, конечно, такой разговор действительно был, а не приснился тебе.

— Я уверен, что был. Уже сколько раз такое происходило, я потом сомневался, но информация-то оказывалась верной!

— Так ведь и ошибка рано или поздно может служиться!

— Это верно, но… Но я думаю, это всё объясняет. Всё происходящее.

— Ничего особенного сверх того. До чего мы уже додумались и сами, ты не услышал. Думаю, ты просто во сне неосознанно систематизировал все наши умозаключения и воспринял их вот в таком виде — в виде сна. То, что ты услышал про виверна — чем не доказательство?

— Ага, а про такой способ магической связи, который был мне неизвестен, — я тоже во сне увидел?

— Ты мог где-нибудь что-нибудь услышать, да и всё.

— Ребята, вы что, ссоритесь? — с подозрением осведомилась Мирним.

В холле уже болталось намного больше народу, кто-то зевал и чесался, кто-то торопился списать домашнее задание, кто-то болтал с приятелями ни о чем, потому что с утра пораньше более содержательные разговоры не получались в принципе. На друзей, с каждой минутой споривших всё громче, мало кто обращал внимание, однако даже тот факт, что их есть кому слушать, для обоих стало неприятным сюрпризом.

— Нет, просто увлеклись, — пробормотал Илья, вытягиваясь из кресла.

— Завтракать-то идите, а то не успеете. Пятнадцать минут осталось.

— Я уже завтракал.

— А я пойду. — Санджиф пнул стул на прежнее место. — Не забивай себе голову ерундой. Даже если такой разговор имел место на самом деле, ничего тебе не грозит. И твоему Терминатору — тем более.

— Что случилось? — едва слышно и очень обеспокоенно спросила девушка.

— А ты разве не идешь завтракать?

— Я поела.

Илья пожал плечами и, сильно понизив голос, пересказал подруге услышанный разговор. Лицо у Мирним стало такое, словно перед ней на дорогу выскочила мышь с рогами и в розовых перьях, и теперь она не знает — визжать ли от испуга или хохотать от изумления.

— Ты думаешь, он что-то такое на самом деле придумал?

— Я бы хотел побыстрее убедиться, что придумка дурацкая и не сработает или что мне всё это в действительности приснилось.

— Мне кажется, предупрежден — значит вооружён, — неуверенно предположила девушка. — Будь осторожен и посмотришь, что на самом деле он предпримет… Идём, а то опоздаем на гимнастику, этого нам госпожа Оринет вообще никогда не простит.

— Вот уж точно…

Теплые дни давным-давно уже сменились отчетливым морозцем по утрам, хрустящими корочками на лужах, оттаивающими к полудню, сильным влажным ветром с моря, поэтому занятия по гимнастике были перенесены в оранжерею, в зимний сад. Сюда учеников пускали только на занятия или во время праздников либо по личному распоряжению директора, в остальное время тут могли отдыхать только учителя. Илье нравилось здесь заниматься — тепло, ароматно, очень красиво, — но на этот раз ему с трудом удавалось сосредоточиться.

Госпожа Оринет посмотрела на него с огромным подозрением. Однако от занятий не стала отстранять. Илья не сразу встроился в общий ритм, несколько начальных движений и жестов ему пришлось повторить дважды, потому что он постоянно сбивался. Зато уже через десять минут занятий неприятное сонное марево начало рассеиваться, и день засиял всеми красками. Тем более что ветер с утра пораньше разогнал облака, и оттенки восхода, еще не отцветшие, рвались под стеклянную крышу зимнего сада. Это было очень красиво. К тому же местный восход совсем не походил на огненное зарево, как закат, к нему Илья быстрее привык и даже полюбил.

Единственное, что заинтересовало его на занятии, был вид Ферранайра — тот тоже явился к госпоже Оринет невыспавшимся, встрепанным, каким-то нахохленным. Правда, после комплекса упражнений тоже ожил и даже весело помахал Илье. Махать в ответ не хотелось совершенно, но, поразмыслив, юноша-аурис всё-таки сделал это — стоит ли демонстрировать однокласснику, что ты его подозреваешь?

— Илья, давайте договоримся, что даже если утром будет очень сильно хотеться спать, накачиваться кофе вы больше не будете, — сурово сказала ему госпожа Оринет.

— Да, извините…

— Отправляйтесь на медитацию, а потом у вас контрольная по алгебре. Только — умоляю — не надо медитировать на то, что вы успели выучить, и на то, что не успели, хорошо? Сегодня из-за этих контрольных и так времени на медитации вообще не выделили. Непорядок…

— Слушай, ты успел прорешать все примеры? — рядом тут же возник Ферранайр. — У тебя все ответы сошлись?..

— Ферранайр, я же просила! — раздражённо одернула учительница энергоразвития.

«Надо вести себя естественно», — подумал юноша, угрюмо глядя на недруга.

— Странно, что ты спрашиваешь об этом у такого труса, как я.

— Ну ладно, извини. — Чванливый сын богатых родителей побагровел. — Я вовсе не имел это в виду. Просто очень уж хотелось вместе пойти.

— Поэтому надо было меня оскорблять?

— Ну извини… Был не прав… Я же извинился…

— Ладно, — нехотя согласился Илья, буквально чувствуя, как градус ненависти к нему повышается до критического. Если ещё немного поупорствовать, Ферранайр с его самомнением может и не выдержать. И тогда бог знает, чего от него можно будет ожидать. — Не всё я прорешал. Но основные — да.

— Слушай, так ты не думал насчёт клуба? Я бы тебе программку показал — интереснейшая.

— Нет, мне ни к чему неприятности. Ещё из школы выпрут… На фиг надо. Клуб этого не стоит. Вот закончу учёбу в следующем году — и уж тогда нагуляюсь по клубам и гладиаторским боям так, чтоб уж тошнило.

У Ферранайра явно крутилось на языке что-то нелицеприятное, он беззвучно сглотнул это, а по, том и следующий ответ, тоже, видимо, не самый мирный. В эту минуту Илья даже немного позавидовал его выдержке.

— Ну сам смотри. Я бы на твоём месте всё-таки пошёл. Через год будет только через год.

— А чего ты так настойчиво меня тянешь туда? Тебе что — с каждой головы скидку дают, что ли?

— Ну почти. Парень, который обещал нас провести, готов работать только с группами больше пяти человек. И даже недорого, но по одному он не пропускает. Ну такие у них там условия. Типа, кабинет заполнить. Мы же не можем на всеобщем обозрении сидеть, надо ховаться с глаз. Давай! Ты как раз пятый!

— Нет. За мной присматривают слишком бдительно. Ещё с того случая два года назад, — не удержался юноша и бросил намёк. Правда, собеседник намёка не уловил.

— Но улизнуть-то всё равно есть возможность! Реальная! Опробована уже сколько раз! Только согласись, я тебе обязательно покажу.

— Нет, я не могу. По крайней мере, пока. Может, чуть позже уже не будут так следить.

— Ну ладно… — В голосе было столько разочарования, что Илья уверился — тут точно что-то не так. Не в пропущенном представлении дело. Узнать бы всё-таки наверняка — в чём.

Дав себе обещание попробовать поисковые приёмы еще разок, если не в этот вечер, то уж в следующий — точно, юноша поспешил в медитационный зал.

— О чём вы так долго общались? — поинтересовалась Мирним у дверей в залы для медитаций — девушки и юноши медитировали в разных помещениях. Казалось, она буквально следит, с кем разговаривает её молодой человек, и хочет непременно знать о нём всё, что только можно.

— Так, опять пытался пригласить меня в город.

— А ты?

— Ответил уклончиво. Чтоб надежды не терял.

— Ну и зачем тебе надо, чтоб тебя продолжали доставать этими приглашениями?

— А чтоб не переключился на другие свои идеи. Мало ли что у него ещё в запасе припасено для того, чтоб меня выманить за пределы школы… Лучше и не узнавать!

— Разумно, — похвалила девушка, глядя на друга с уважением.

— Господа ученики, по залам! — скомандовала Амхин, помощница госпожи Оринет. — Ученицы, оставьте сумки у дверей.

— Это ещё почему? — возмутилась Искра.

— А чтоб не красились вместо того, чтоб медитировать. Давайте, давайте! Оставляйте здесь, в шкафчике!.. Молодые люди, рассаживайтесь по местам и приступайте. Времени мало.

— А после алгебры что? — шёпотом спросил один из одноклассников Ильи.

— Всё по расписанию, — отозвался второй. — А вечером — промежуточный экзамен по фехтованию у старшей группы. Ты в какой?

— Я в средней…

— А ну молчать! — рявкнула Амхин. В отличие от госпожи Оринет, она не умела приморозить шалуна к полу одним взглядом или одним усилием воли ухватить класс в тиски своего влияния, зато в интонациях не сдерживала себя.

«Экзамен по фехтованию! — припомнил Илья. — Так вот почему Саф такой задумчивый… Понятное дело, что он не воспринял информацию из видения — ему сейчас не до того. После экзамена, наверное, можно будет нормально поговорить». И, успокоившись немного, углубился в медитативное состояние, немного иное, чем при тренировках Видящих, но тоже помогающее привести в порядок мысли и чувства.

День промелькнул незаметно. Задание по алгебре, доставшееся ему, оказалось вполне решаемым, и осталась даже надежда на приличную оценку. Потом был урок литературы Оборотного мира (где, правда, обсуждались и произведения из родного мира Ильи), потом — рунная магия, где, правда, учитель не заставлял заучивать наизусть все эти знаки и символы, разрешал пользоваться справочником, что здорово облегчало задачу.

С Санджифом за весь день не удалось толком поговорить (даже на обеде, где к их четверке подсели Фёдор и Алдварн), впрочем, юноша-аурис и не рвался, понимая, что друг занят мыслями о предстоящем испытании. Сам Илья должен был сдавать экзамен по фехтованию только через месяц, уже под Новый год.

Поэтому, когда сын лорда, прибежав переодеваться после алхимии, спросил, чем друг намерен занять время до того, как придется идти в бассейн, тот лишь развел руками.

— Поделаю уроки. А что ещё остается?

И действительно уселся в холле с тетрадкой по физике и схемами заклинательных систем. На этот раз задания по тому и другому предметам очень перекликались, поэтому разумно было их совместить. Мирним была на танцах, Маша занималась верховой ездой (Илья, после того как получил в подарок виверна, решил, что лошади ему ни к чему, и отказался от этого занятия), к тому же училась на более младшей ступени, так что делать уроки вместе с ней было бы глупо. Однако, привыкнув заниматься вместе с кем-нибудь, юноша постоянно отвлекался, потом подумал, что неплохо б пойти попить чаю, отбросил эти мысли и снова попытался углубиться в условия задачи по физике.

— Илья! — окликнул его встревоженный голос. У входа на лестницу появился запыхавшийся Ирбал, повертел головой, оглядываясь. — Эй, Илья! Там твой виверн из башни вылетел.

Петербуржец вскочил, едва не опрокинув напольную кадку с растением вроде фикуса.

— Как это — вылетел?

— Не знаю. Да ты глянь! — и махнул рукой на огромные окна лестничной площадки — они выходили не на море, а в другую сторону и смотрели почти на квадратную башню, где содержались магические существа.

Илья выглянул. Конечно, на фоне неба, да ещё с такого расстояния он не сразу смог даже эту движущуюся, словно муха по стеклу, точку разглядеть. Но когда разглядел, сердце ёкнуло. Между виверной и её хозяином действительно существовала незримая мистическая связь — в один миг юноша понял, что это действительно его виверн, который почему-то парит в небе вместо того, чтобы спокойно сидеть в своём деннике и жевать себе виверновый корм.

Задание по физике и системной магии было забыто в один миг. Даже о том, что стоило бы одеться, Илья не подумал. Он с грохотом скатился по лестнице, вылетел на крыльцо и помчался по дорожке, ведущей к башне.

Холод, ошпаривший его через несколько мгновений, когда закончилось прихваченное из общежития тепло, слегка отрезвил. Первая мысль, которая пришла ему в голову: «Эдак и насмерть замёрзнуть недолго». Вторая: «А как я вообще смогу догнать Тёмку?» Наверное, разумно было бы прибегнуть к помощи Санджифа и на его Аддиг настигнуть Аддигова сына — старшая виверна без труда обогнала бы своего отпрыска, ещё не до конца обученного и слишком молодого, чтоб быть по-настоящему сильным и выносливым.

Но Санджиф на экзамене, чёрта с два его оттуда сейчас вытащишь. Так что же — взять чужую виверну? Видимо, придётся позаимствовать её у одного из смотрителей, которые работают при башне? Вроде упоминали, что принадлежащие им виверны приучены катать в том числе и чужих людей, не только хозяев. Да, наверное, именно её.

Но ещё через мгновение в голову его закралось сомнение. Если бы добрых полдня он не обдумывал так и эдак видение, а может и просто сон, приснившийся ему этой ночью, то, может быть, и не подумал бы, что в этой ситуации стоит быть трижды осторожным. Круто повернув, он влетел обратно в общежитие и сразу же свернул в правый коридор. Без стука влетел в кабинет мастера.

Всеслав натягивал камзол и посмотрел на ученика со смесью недовольства и тревоги.

— Что стряслось?

— Там мой виверн… Мой виверн улетел! Или его выпустил кто-то…

Мастер посмотрел в растерянное лицо школьника, на то, как он рефлекторно обхватывает руками плечи, как ёжится, выгоняя из тела въевшийся было морозец. Нахмурился и стал резок, стремителен, властен.

— Так, марш наверх за курткой. Сейчас решим эту проблему, — и схватил свой телефон. — Белль, бегом в квадратную башню. Да, срочно, чрезвычайно. Придется полетать, да.

Эти слова Илья слышал, уже выбегая в коридор. Добежать до комнаты, схватить куртку и выскочить на улицу ему удалось буквально за считанные секунды, однако Всеслав уже ждал его там, одетый тепло и даже уже в перчатках. Он окинул своего подопечного суровым взглядом, но ничего не сказал, лишь махнул рукой, чтоб тот следовал за ним.

— Шапка-то у тебя есть?

— Ой, есть. — Обшарив себя, юноша вытащил и натянул на уши шерстяную вязанку.

— А перчатки? Обязательно нужны.

— Есть, кажется… — Они уже влетали в башню. Одним махом взбежали на этаж виверн. — А… Что мне делать?

— Возьми уздечку своего виверна. И помоги мне с седлом, — он возился с упряжью. Судя по всему, именно ему принадлежала эта крупная темно-серая зверюга непонятной породы с ленивым взглядом, к которой он теперь решительно подступил. Она явно не относилась к числу «общественных», в этом Илья был уверен.

На этаж башни, тяжело отдуваясь, вбежала Эрбелль, мастер женского общежития, наряженная в белоснежную шубку и такую же шапочку, похожую на снежный сугроб. Сурово взглянула на мужа, потом на Илью и, скинув шубку, принялась седлать свою виверну — длинную, с приплюснутой с боков мордой. Эта порода не была гоночной, однако считалась скоростной, и её никогда не использовали на состязаниях лишь потому, что магические существа этого типа плохо умели выдерживать направление жёстко-прямолинейно и иногда на прямой дистанции принимались вилять. Об этом Санджиф некоторое время назад подробно рассказывал своему другу.

— У ученика виверн сбежал, — пояснил Всеслав — видимо, для супруги. — Надо поймать.

— Боже мой, как ты кладешь ремень! — воскликнула женщина. — Не перекручивай его, пожалей животное, — и, вскочив в седло своей виверны, взмахнула стеком. Крылатое существо, казалось, выстрелили из лука — оно просвистело сквозь выходную арку, будто пушечное ядро, уже в полете разворачивая крылья. Можно было лишь гадать, как такое вообще возможно.

— Садись, — поторопил мастер, и юноша полез в седло, на второе сиденье. — Узду взял? — Илья продемонстрировал охапку ремней с металлическими матовыми заклепками. — Хорошо.

Воздух налился влажным холодом — башня ушла вниз и назад, а следом за ней — деревья сада и ближайшие к ней корпуса школы. Серое небо, лишь недавно вновь укутавшееся в облака, смотрело негостеприимно. Летать в такую погоду приятно было только для самих виверн, наездники же очень быстро замерзали. А замерзшими руками нелегко держать поводья и уж тем более управлять.

Белое пятно шубки и шапки маячило впереди. Эрбелль явно не собиралась останавливаться и дожидаться мужа и ученика. И, судя по тому, как бойко она неслась, скоро спутникам предстояло и вовсе потерять её из виду. Юноша начал нервничать.

— Самый лучший вариант с поимкой виверн — это один загоняет, а другой ловит, — словно услышав его мысли, пояснил Всеслав. — Именно так и сделаем. Эрбелль загонит, а мы поймаем. Молодые виверны, бывает, убегают. Хотя побег из нашей башни — это первый случай такой. Будем разбираться, чья это халатность… Держи наготове узду. — Он обернулся. — И перчатки надень. Прямо сейчас.

Илья торопливо натянул перчатки. Пальцы уже начинали леденеть, давала о себе знать погода, и, перекладывая узду из ладони в ладонь, он испугался, что сейчас её уронит.

Тема маячил в отдалении. Он явно не собирался сбегать и теперь, ощутив свободу, всего лишь вольготно скользил по воздуху, закладывая круг за кругом. Правда, обнаружив за собой погоню, должно быть, решил, что с ним играют, и слегка прибавил ход — это представляло собой некоторую проблему, потому что даже виверн мастера женского общежития несколько уступал ему в скорости, потому как не натаскивался как гоночный, а о виверне Всеслава и говорить было нечего.

Однако опыт мастеров чувствовался. Посмотрев, как они действуют, Илья был вынужден признать, что даже в паре с Санджифом не смог бы действовать хоть вполовину так слаженно. Да что там — даже вчетверть — если учитывать, как отвратительно он сам держится в седле. А значит, его решение обратиться к помощи мастера оказалось верным на двести процентов, даже если в действительности Тема сам сбежал из башни и тут нет никакого хитрого заговора.

Ледяной ветер слепил и вышибал дыхание. Всё больше времени юноша, не в силах совладать с собой, просто прятался за спиной Всеслава, им отгораживаясь от ветра. Страшно было даже подумать, насколько несладко приходится мастеру, однако тот, казалось, совсем не чувствовал холода, крепко держал вожжи и правил так, чтоб уж наверняка перехватить разыгравшегося не на шутку Тему.

— Уже скоро, — произнес Всеслав. — Скоро его поймаем.

«Слава богу», — подумал Илья, которому казалось, будто он потихоньку начинает покрываться ледяной коркой.

А через миг что-то отвлекло внимание мастера, он покосился направо, в сторону берега, и его спутник посмотрел туда же. Летящие в их сторону виверны сперва не взволновали Илью, но уже через миг он понял, что это не школьные виверны и вряд ли кто-то из охраны. Правда, школьных охранников он никогда не видел, но они, скорее всего, летели бы с территории школы. А эти — откуда-то сбоку… Кажется…

Мастер сильно натянул поводья и остановил магическое существо в полете. Присмотрелся, хмурясь. Потом оглянулся на своего спутника.

— Так, похоже, тут возникает некоторая странность. — Он взмахнул рукой. Жест этот явно был адресован жене. Потом схватился за мобильный телефон. — Внимание, тут чужаки, — бросил он в трубку.

И резко развернул виверну лететь прочь.

Чудесное животное медленно набирало скорость — оно двигалось тяжеловато, хотя парило зато куда устойчивее, чем Терминатор или даже его мать, Аддиг, более крупная, более массивная, чем сын. Преследователи, судя по всему, управляли вивернами скоростной породы, потому что, оглядываясь, Илья каждый раз убеждался, что они всё ближе и ближе. Оттого, насколько быстро они приближались, становилось страшно. Тем более что теперь уже становилось понятно — это именно чужаки, к школьной охране отношения не имеющие. Да ещё и в темных масках, скрывающих лица.

Он прижал ладонь к груди, к символу удачи, спрятанному под одеждой. Мысль о том, что он не одинок и не беззащитен, немного успокоила его. Надо было собраться с силами и попытаться дать отпор — а вернее, помочь дать отпор. Не этому ли, по сути, учил его Лонагран? Да, мечом в воздушном бою не помашешь, да меча под рукой и нет, но остаётся магия, хорошенько сдобренная искусством Видящего. Илья подтянул перчатки и сосредоточился.

— Что ты там делаешь? — окликнул его Всеслав.

— Я? А… Я пытаюсь сделать защитное заклинание.

— Разумно. Эдак ты мне по ходу дела сдашь зачёт по заклинательной магии. — Мастер обернулся, оценивая расстояние до преследователей, а потом оглядел своего подопечного. — А вот то, что ты не сообразил с самого начала пристегнуться, — большой минус тебе.

Юноша торопливо затянул ремень. Пальцы не сразу справились с застежкой, и стало понятно, что и заклинательные жесты дадутся ему не легче.

В голове роились заученные схемы чар. Надо было выбрать подходящую. На этот раз, несмотря на холод и страх перед погоней, войти в состояние, необходимое для восприятия оттенков энергий, не стоило особого труда. Однако действовать себе на пользу в мире видения было намного труднее, чем попасть сюда.

А потом виверна Всеслава вдруг рухнула вниз, словно разучилась летать. Илья не успел даже испугаться, потому что почти сразу она выправила полёт и легла на правое крыло, описывая резкий поворот. Быстро стало понятно, почему этот рывок был необходим — спину опалило ощущение близости магии. Видимо, это было заклинание, которым преследователи промахнулись.

Едва юноша успевал сосредоточиться, чтобы выдавить из себя хоть какое-нибудь заклинание, седло, за которое он цеплялся со всей силой, обрывалось в пустоту, а следом за ним летел и он сам, и только через мгновение падение вновь превращалось в полет. В такой ситуации немыслимо было сосредоточиться.

Однако этого от него никто и не требовал. Всеслав привстал в стременах, оглянулся, ища белую точку в небе, а потом поднял руку. Магию Илья почувствовал почти одновременно с тем, как начало твориться чародейство, но не ощущениями мага, а изменением в структуре энергетики мира. Эрбелль тоже взбросила вверх белоснежную кисть, обтянутую кожаной перчаткой, и между нею и её мужем возникла в воздухе толстая золотая нить. Илья не знал, обозначились ли творимые в паре чары в физическом мире, можно ли их воспринимать магическим взором или же только глазами Видящего. Это не имело значения. Нить обернулась яркой вспышкой, которая волной покатилась в сторону нападающих.

Кто-то из них успел защититься от этой атаки с помощью артефактов, кто-то — ответным заклятием, а кому-то пришлось провозиться подольше, чтоб не упасть вниз, в мечущиеся серые волны моря. Ответные заклятия по большей части прошли мимо, потому что целили в основном в Эрбелль, а она управлялась с виверной чуть лучше, чем супруг, хоть и не столь совершенно, как представители знати, которых Илья видел верхами.

Мастера ушли от чужой магии почти одинаковыми движениями, только в разные стороны и в разных плоскостях, ещё и поэтому, наверное, их не успело зацепить. Их виверны скользили по воздушным потокам с непринужденностью рыб, прокладывающих путь в толще воды, и с непостижимой синхронностью свернули друг к другу. Опять на миг меж поднятых рук протянулась золотая толстая нить, налилась светом, а потом покатилась, увеличиваясь в размерах и укрепляясь, на людей в масках. На этот раз её сдабривали вспышки зелёного. То ли их уловили виверны, то ли это было побочным свойством заклинания, но некоторые из них испугались, прянули в стороны, и в чём-то благодаря этому чары преследователей снова не попали в цель — ни одно заклинание.

Ненадолго виверн Всеслава повис в воздухе — мастер, должно быть, искал контакта с супругой, пока ещё не занявшей нужной позиции. Этой паузы хватило Илье, чтоб подготовить собственное заклинание, которое — как он решил — будет здесь весьма полезным. Ударить чем-либо по-настоящему действенным школьник всё равно не мог. В этом смысле мастера, как ни крути, были на много порядков более умелы и опытны, чем он. А значит, можно разве что помочь им — на большее и надеяться нечего.

— Эй, что ты там делаешь? — окликнул его Всеслав, подаваясь вперёд — судя по всему, он снова готовился строить заклятие на пару с супругой.

— Пытаюсь… Открыть их защиту…

— Так, только смотри, будь внимательней. Ошибка может дорого обойтись.

Короткий всплеск энергии. Илья ощутил его всем телом. Структуру чужого защитного заклинания он воспринимал примерно так же, как мог бы воспринимать кроссворд, который непременно надо разгадать от первого слова и до последнего. Перебирая линии и узлы энергий, он пытался разгадать, которая же из них отвечает за незыблемость защиты и как ей можно нанести урон. В тот момент, когда прикосновение нар двух мастеров обернулось густо-пурпурным вихрем, таким же жарким, как и стремительным, юноша потянул за какую-то из линий, однако даже после того, как вихрь этот сшиб с седла одного из преследователей, не смог решить, он ли поучаствовал в этом или же повезло Всеславу и Эрбелль.

Ещё один виток и ещё закладываемый так стремительно, что уши заложило. Даже в мелькании пятен и очертаний Илья сумел заметить, что у преследователей явно что-то пошло не так, как они хотели, потому что их виверны вдруг заметались, поток разномастных чар в один момент иссяк. Мастер остановил свою «воздушную лошадку» в воздухе и с довольным видом обернулся.

— Они явно вовремя, — сказал он, показывая рукой.

Со стороны школы неслись темные росчерки полузмеиных тел и крыл. Все всадники — в цветах дома Уин Нуар: герб госпожи Гвелледан знали все школьники. Куда больше юноша изумился, когда обнаружил среди мчащихся в их сторону ящероподобных существ крупного белоснежного ногга — гигантскую птицу, принадлежащую директору.

Потом рядом в воздухе остановилась виверна Эрбелль — мастер женского общежития чуть перекособочилась в седле, она прижимала локоть к боку и смотрела рассеянно. Всеслав рванулся к ней, умудрился притереться поближе, но так, чтоб одна виверна не мешала другой. Впрочем, жена властно отстранила его.

— Со мной всё в порядке. Просто пришлось слегка.

— Прости, но я тебя одну в полете в таком состоянии не оставлю.

— Нет необходимости. — Ногг госпожи Гвелледан медленно проплыл у них над головами. — Помогите сударыне-мастеру!

Приказ был немедленно выполнен, и с одного из виверн к Эрбелль перебрался боец, оставивший оружие у напарника. Он перехватил у женщины поводья и мягко повёл магическое существо к земле.

— Что случилось? — осведомилась госпожа директор, убедившись, что с мастером женского общежития всё обойдется благополучно.

— Да вот, напали на нас, — спокойно отозвался Всеслав. — Как я понимаю, в первую очередь интересовались молодым человеком.

— Почему сделан такой вывод?

— Ну не мною же интересоваться, в самом деле…

— Без шуток, сударь!

— Простите, госпожа Уин Нуар. Подбор атакующих заклинаний, знаете ли…

— Я поняла, спасибо! — Директор посмотрела на Илью. — Как я поняла, у вас виверн сбежал?

— Ага, — угрюмо ответил трясущийся от холода кольник.

— Кто нападал — не разглядели?

— Они все были в масках. Одного мы уронили. — Всеслав покосился вниз. — Но, как понимаю, посмотреть, кто он, будет сложно. Дрались мы над глубиной.

— Ясно. Отправляйтесь обратно в школу, обогрейте молодого человека и сами согревайтесь. Вашего виверна поймают, — обратилась директор к юноше. — Если будет такая необходимость. Потому как что-то мне подсказывает, что такой необходимости нет, — и показала рукой в сторону школы.

Длинноватый росчерк, который парил в той стороне, почти над самой квадратной башней, показался Илье похожим на Тему. Всё-таки они чувствовали друг друга — до определенной степени…

— Так это что же получается, — проговорил Илья, постукивая зубами, когда виверн Всеслава уже почти долетел до башни. — Мой Тёмка и так бы сам домой вернулся?

— Да, так обычно и бывает в холодное время, особенно с хорошо тренированными вивернами.

— Так мы, выходит, зря сорвались?

— С точки зрения возврата вашего питомца — не зря. Он же воспринял наше общество, то есть своей погоней мы напомнили ему о доме и привязанностях. Если выращенные каким-то конкретным человеком виверны всё-таки улетают, это происходит потому, что они забывают о хозяине. — Всеслав завёл своего питомца в арку вивернового этажа, старательно приземлил и торопливо расседлал. — Сейчас его поймают и приведут. Уздечку-то отдал?

— Да.

— Молодец. — Мастер похлопал школьника по плечу. — Ты просто молодец, что прибежал ко мне и всё рассказал, а не рванул спасать своего Тему в одиночку Во-первых, потому что сам ты не справился бы, да и вообще, это соответствует правилам и разумно, а во-вторых потому, что в одиночку или с парой друзей у тебя не было шанса уцелеть при таком нападении.

— Да уж…

— Я вижу, в тебе больше здравого смысла, чем мне показалось сперва. Я очень тобой доволен. — Ещё один хлопок по плечу, от души. — Ну что ж… Иди, приходи в себя, а я к жене. Вечерком зайди, пообщаемся по поводу этого происшествия. Если, конечно, тебя не вызовет к себе госпожа директор, — и торопливо ушёл.

Илья выглянул наружу. Трое виверн гонялись за четвёртой, в которой он узнал своего Терминатора. Захотелось предложить помощь, но, вспомнив о ледяном холоде на высоте, да и о людях в масках тоже, юноша передернул плечами и зашагал по лестнице вниз. Тёмку они всё равно поймают, а если вдруг он откажется даваться в чужие руки, то позовут на подмогу его. Можно рядом пооколачиваться или подойти к кому-нибудь из работников вивернария…

Шагнув из дверей башни, он тут же и совершенно неожиданно для себя попал в объятия Мирним. Девушка вцепилась в него буквально мёртвой хваткой и повисла, дрожа. Она вела себя так, будто кто-то сказал ей, что Илья погиб, а она вот тут обнаружила его невредимым и теперь изо всех сил переживает случившееся, потому что раньше как-то не нашлось времени поистерить. Юноша замер, нелепо растопырив руки, и обнаружил, что у лестницы мнется целая толпа его одноклассников, а также ребят из других ступеней. Ближе всех держался Санджиф, чуть подальше — Фёдор, а за ним обнаружился Ферранайр с плохо скрытой смесью отчаяния и ярости на лице. Лишь на миг они встретились взглядами, и аргет сразу отвернулся, словно угадал, что все его чувства легко читаются с лица, как с листа.

Дождавшись, когда же перепуганная Мирним отцепится от своего молодого человека, друг крепко похлопал его по плечу. Права их двоих первыми подойти к Илье никто не оспаривал, хотя, судя по лицам, похлопать его по плечу или спине хотели многие. А ещё больше — расспросить о случившемся. В горящих глазах одноклассников юноша прочел удушающее любопытство — ведь в школе никогда не случалось ничего из ряда вон выходящего.

— Ильюха, что стряслось-то? — не выдержал Фёдор. — Кто на вас напал?

— Да хрен их знает, — растерялся тот. — Какие-то в масках.

— Что — реально в масках? — выкрикнул Амдал. — Бандиты, что ли? А чего хотели? Виверну отобрать?

— Откуда ж я знаю? Не сказали. Сразу стали заклинаниями сыпать.

— Они что, реально тебя хотели убить? — с любопытством порозовела одна из одноклассниц, соотечественница Ильи по имени Инара, откуда-то из окрестностей Нижневартовска. — Даже мастера не постеснялись?

— Обоих мастеров, — подсказали ей.

— Ну да, прямо обоих мастеров… А правда, что Эрбеллу ранили?

— Не знаю.

— Слушайте, отвяжитесь от него, — сердито бросила Мирним. — Дайте хоть в себя прийти. Пойдём, чаю горячего попьём. — И она властно потянула его за собой, прямо сквозь толпу, прирастающую всё новыми школьниками.

Инара проводила дочку учительницы истории недовольным взглядом. Её шёпот Илья воспринял на грани сознания:

— Конечно, отхватила себе такого интересного парня, а теперь распоряжается… Ну ничего…

Судя по всему, Мирним тоже услышала это, потому что обернулась с яростью в глазах. Но лишь на миг. Её спутник уже и сам торопился в общежитие — холод осточертел ему, и стало жалко, что купол, защищающий территорию от морозов, ставят лишь в начале декабря. Если бы он уже стоял, то сейчас не пришлось бы так мёрзнуть.

В общежитии Илью не оставляли в покое. Даже когда Мирним привела его в комнату и притащила поднос с горячим чайником и свежей выпечкой, и закрыла дверь, её то и дело открывали и заглядывали с самыми разными вопросами, игнорируя откровенное недовольство девушки и холодную отчуждённость Санджифа. Любопытство было слишком сильно.

— Кошмар, они нас доведут. — Мирним поплотнее прикрыла дверь. — Так что там в действительности произошло?

— Так я рассказал. Больше особо ничего и не видел. Меня ж мотало из стороны в сторону. Видел только, что преследуют, что магией швыряются.

— Думаешь, хотели убить? Только зачем?

— А фиг знает… Не представляю зачем. Всеслав сказал, что интересовались мной, но почему он так решил — не объяснил.

Санджиф опустил голову — он выглядел пристыжённым.

— Это я виноват. Я должен был предусмотреть еще и возможность отманивания… Я идиот!

— Да ладно, Саф… Всё ж нормально закончилось… что за отманивание?

— Вероятность того, что Тема сбежал сам, равна практически нулю. А если учесть засаду по поводу которой мастер с ходу решил, что она нацелена на … В общем, не сам он сбежал. Я слабо себе предоставляю, как отманивать чужого виверна, обученного как положено, но дело в том, что если в присутствии хозяина кто-то чужой коснётся виверна и хозяин этому не противится, а это как бы поощряет, виверн запоминает, что вот этого человека можно к себе подпускать. Помнишь, после первого полёта, когда мы вернулись, Ферранайр всё крутился рядом? Ещё гладил его? Я так понял, в этом всё и дело…

— То есть ты хочешь сказать, что Ферранайр тогда приучил к себе моего виверна, а сегодня отманил его и отпустил?

— Не приучил, а добился того, что ты дал понять, что Теме следует реагировать на него спокойно. Не кидаться и не смотреть как врага. Можно предположить, что он каким-то образом сумел его выпустить, и виверн это позволил, потому что…

— Я понял. Блин! Этот урод всё предусмотрел!

— Я никогда себе не прощу что не прислушался к тебе и не поразмыслил как следует над этим вопросом. — Терзания Санджифа были невыносимы.

— Да ладно, я же уцелел, всё же закончилось нормально.

— Только потому, что ты догадался попросить помощи мастера!

— Ну мне всё равно пришлось бы просить кого-нибудь о помощи. Я ведь едва умею держаться в седле…

— Значит, ты рассудительнее меня.

— Знаешь, дело не в рассудительности. К тому же, когда от тебя сбежала Аддиг, ты, кажется, был младше.

— Это да!

— И, знаешь, твой рассказ про тот случай, когда ты едва не сорвался с башни, мне и припомнился, когда я побежал за мастером.

— Правильно сделал! — воскликнула Мирним. — Очень разумно. Если бы не мастера, думаю, тебя бы захватили…

— Кстати, ты заметила выражение лица Ферранайра?

— Нет, я на тебя смотрела.

— Я заметил. — Санджиф кивнул. — Но согласись — выражение лица не доказательство, как ни крути.

— Да ладно, я же не собираюсь подавать в суд. Мне вполне достаточно случившегося, чтоб сделать вывод, что моё видение было подлинным. Цель Ферранайра действительно такова, как я предполагал.

— Тебя Ферранайр позвал гнаться за Темой?

— Нет, Ирбал.

— Ну правильно, — согласился Мирним. — Ферранайр отманивал, а Ирбал тебя позвал, всё сходится.

— Но напали-то, как я понимаю, бандиты, — осторожно возразил сын лорда.

— А ты что ожидал — что похищать Илью лорд Инген отправит своих людей, да еще и в родовых цветах? Зачем ему это? Он же отлично может нанять толпу головорезов и не засветиться самому! — Девушка оглянулась на дверь, распахнутую рукой Искры, и рявкнула в ярости: — Да дайте вы человеку отдохнуть, ёлки!

— Я хотела лишь узнать, не надо ли чего, — с достоинством возразила Искра. — К тому же мастер хотел бы видеть тебя. Когда ты немного придёшь в себя, Илья. Что-то обсудить. Он не торопит, но я должна сообщить. И нечего на меня кидаться, как будто я тут пришла проверять вам уроки, — надменно бросила девушка из Болгарии и ушла.

— Значит, с Эрбеллой всё в порядке, — сделал вывод Санджиф. — Раз мастер уже может с тобой беседовать. Ты как, Илья?

— Отлично. — Юноша с наслаждением втянул в себя тёплый чай. — Слушай, битва в воздухе — это было просто что-то!..

— Да, воздушные бои зрелищные, — снисходительно согласился сын лорда. — Тебе-то удалось почаровать?

— Да, одно заклинание кинул. — Илья слегка покривил душой, но через минутку уже поверил, что всё было именно так, как он сейчас сказал. Ведь он же делал что-то, и нет доказательств, что его усилия были напрасны. К тому же восхищённый взгляд Мирним был ему чрезвычайно приятен.

— Молодец! Вижу, школа Лонаграна — это не шутки. Честно говоря, я тебе очень завидую и сам бы почёл за честь у него поучиться, — позавидовал Санджиф. — Это просто здорово…

— Да уж… Только холодно очень.

— Поэтому зимой редко когда воюют. А если и воюют, то обязательно покупают пуховые перчатки. Магические утеплённые надевать нельзя, они могут помешать магической практике.

— Что за пуховые? С ними, небось, неудобно…

— В том-то и дело, что удобно, — неожиданно для обоих молодых людей вмешалась Мирним и покраснела под их взглядами. — Они очень дорогие, но стоят того. Мама приценивалась год назад, хотела покататься верхом на виверне, зимой… Но нам такие не по финансам.

— Тебе надо будет купить… — непреклонно сказал сын лорда. — Всё равно ж выгуливать Тёмку придётся. Раз его так легко отманили, значит, ему гулять хочется. Вообще скоростные и гоночные виверны очень активные. Это как раз естественно. Аддиг тоже постоянно тянуло на прогулку, пока она не затяжелела твоим Терминатором… А между прочим, она самка, в смысле, они спокойнее самцов.

— Думаешь, мне такие перчатки будут по деньгам?

— Ну придется подкопить, конечно… Ты говорил, что тебе в принципе платят двойную стипендию, так что может и хватить…

— Не двойную, а полуторную. Община всё-таки немного поджалась платить мне уж прямо двойную… Кризис, сам понимаешь.

— А что такое кризис? — удивился Санджиф.

— Ну это такая фигня, когда все делают вид, будто понимают, что происходит, но на самом деле ничего не понимают, и денег почему-то у всех меньше, чем раньше. И работы не в избытке. Зато паники — по уши.

— Забавно… Забавно у вас там разнообразят себе жизнь!

— Не то слово. — Юноша допил чай и попытался выцедить из чайника ещё хоть немножко. Выжатого хватило буквально на четверть чашки. — Пойду тогда к мастеру, поговорим. Я только одно хотел спросить — что теперь сделать-то такое, чтоб больше Феранайр не мог сманить Тёмку? Можно как-то виверну дать понять, что вот этого перца он рядом с собой Терпеть не должен?

— Твой Терминатор скоро забудет о том, что Ферранайр к нему допущен, главное, чтоб ты в своём присутствии не позволял этому парню его трогать. А вообще не волнуйся по этому поводу. Нет оснований. Теперь твоего виверна будут содержать под надзором и под парой контролирующих заклинаний. Ничего страшного, ни он, ни ты особого неудобства ощущать не будете. Просто тебе надо будет ставить работника башни в известность, что ты хочешь полетать.

— Так я и без того извещаю! Я ж иначе не могу ни седло навьючить, ни вывести зверика из денника!

— Значит, для тебя просто ничего не изменится. И Терминатор тоже будет чувствовать себя по-прежнему. Просто он не сможет ни сам сбежать, ни отманиться.

— Надо было сразу просить, чтоб на него такие заклинания положили, — проворчал Илья, доедая пирожок.

— Ну да, если бы я сразу сообразил, что может быть такая возможность… — сокрушенно произнес Санджиф.

— Да ладно, хватит тебе себя терзать! Всё нормально закончилось, никто не пострадал. Надеюсь, что госпожу-мастера тоже не сильно приложило. Наверное, под какое-нибудь заклинание попала, но, судя по всему, всё обошлось хорошо, потому что и в седле удержалась, и управлять виверной смогла…

— Знаешь, ситуация была реально опасная! Даже если по реакции директора и учителей судить. И охраны, которая сорвалась вроде бы чуть ли не в полном составе. — Сын лорда был очень хмур и, судя по всему, нешуточно злился на себя: и за то, что отмахнулся от серьёзных, как оказалось, опасений друга, и за то, что не сообразил о возможности, использованной Ферранайром. — Тебе просто очень повезло!

— Еще бы не повезло. — Илья многозначительно коснулся груди, и лицо Санджифа осветило понимание напополам с облегчением. — Именно что повезло. — Но вытаскивать артефакт из-под рубашки не стал, потому что в комнату снова заглянули сразу несколько ребят из младшей ступени, и Маша с трудом пробилась внутрь, обеспокоенно глядя на Илью. — Что — мастер торопит?

— Нет. Я не знаю про мастера, — ответила Маша. — Просто ребята сказали, тебя чуть не убили…

— Не думаю, что хотели убить, — возразил Санджиф. — Уверен, цель была совсем другая. Но тоже… своеобразная.

— Как бы там ни было, приключение получилось весёлое. Опасное, — и, пожав плечами, протиснулся в коридор, отмахиваясь от вопросов и других проявлений чужого любопытства. Он не торопился. По дороге надо было обязательно сообразить, о чём рассказывать мастеру, а о чём лучше умолчать.