"Шаг к удаче" - читать интересную книгу автора (Коваль Ярослав)

Глава 5

Илья ожидал ссоры, однако её не последовало.

— Правда, я просто хотел послушать, что он скажет, — оправдывался он перед другом на обратном пути.

— Понимаю, — хладнокровно ответил Санджиф. — И что же он сказал?

— Да так, всё больше о монархии как форме правления. И о демократии. Вообще я даже кое по каким пунктам готов с ним согласиться. Какое демократическое государство у нас ни возьми — обязательно это будет форма правления, при которой власть принадлежит одному главному демократу.

— Демократия — порочная форма правления. И вовсе не потому, что, как ты сказал, власть всё равно захватывает один человек, — поморщился Санджиф. — А потому, что власть большинства абсурдна. Толпа бездумна и бестолкова. Если по отдельности люди могут показать себя разумными, то стадом — никогда. Так что власть толпы — изначально абсурд. Государством должны править лучшие. Совет лучших. Так, как оно и есть.

— Прости, то есть ты считаешь правильным, что вашим государством правят одни аристократы?

— Что же в этом плохого? В большинстве своем это образованные люди, с рождения приученные к ответственности…

— Ага, и думающие только о собственной выгоде! Знаем мы всё это! Было у нас уже такое! Лишь бы нахапать побольше, а там хоть трава не расти.

— Прости, но это не так. Рачительный хозяин всегда заботится о своем хозяйстве. Разумным правителям всегда выгодно, чтоб подданные жили хорошо, и чтоб хозяйство не разваливалось.

— Ладно уж! Большинству правителей надо, чтоб народ сидел тихо и не бунтовал. И чтоб работал побольше, а потреблял поменьше. Для этого и создаются концлагеря.

— Бред! — отшатнулся Санджиф. — Народ тут е взбунтуется!

— Опыт подсказывает, что не взбунтуется.

— И сколько же может продержаться подобное государство?

— Как свидетельствует история, больше семидесяти лет.

— Не может быть!

— Вот доберется Ирвет до темы СССР — убедишься.

Несколько минут они молчали.

— Как бы там ни было, правитель не должен быть самодержцем. Его власть должна быть чем-то связана. Мне кажется, Совет — оптимальный вариант.

— Да точно так же, как и король с парламентом и Конституцией.

— Вот видишь, всё равно парламент всплывает, так что получается, что король или император в нашем случае — лишнее звено. Балласт.

— Организующая сила…

— Это только в том случае, если он достаточно сильный человек. И умный.

— Кстати, как тебе, к примеру, такая норма в Конституции: глава государства обязан быть умным человеком.

— Тогда там же надо объяснять, что подразумевается под словом «умный». — Санджиф подхватил игру. — А то ведь истолковать можно как угодно.

— Ну да, в скобках придётся пояснять: не дурак. Ребята покатились со смеху, и это сняло остатки напряжения, возникшего между ними после того, как сын лорда пересел за другой столик, отдалившись таким образом от лорда Ингена. Илья, мучимый любопытством и всеми возможными способами оправдывающий для себя свой «недружеский» поступок необходимостью проникнуть в тайны врага, предпочёл остаться за прежним столиком.

Впрочем, беседа получилась короткой — потому ли, что Кернах почувствовал себя не очень-то уверенно после поступка Санджифа, или потому, что школьники торопились, поэтому долгого разговора не вышло бы всё равно, и глава роялистской партии почувствовал что-то. Даже не спор, а стремительный обмен мнениями — вот как это выглядело. Юноша-аурис поразился тому с каким живым интересом его слушает собеседник, взрослый мужчина, знающий, конечно, намного больше, чем ученик магической школы, и, однако же, не стремящийся прервать его.

Обращаться к Кернаху резко, враждебно — так, как Илья вёл себя в прошлый раз — было немыслимо. Поневоле юноша чувствовал к нему какую-то странную симпатию, но одновременно с этим ощущал тревогу. Откуда именно бралась эта тревога, трудно было осознать, однако молодой человек вскоре осознал, что никогда не сможет доверять лорду-роялисту на сто процентов. Как бы там ни было, Инген вызывал у него опаску — может быть, уверенностью своих суждений, или же твердостью взгляда. Видно было, что этот человек не привык к поражениям, будь это военная, политическая схватка или же простой обыденный спор.

Илья задумался об этом, пока ехал в машине друга из города в школу. Мимо проносились деревья, убранные густой, ещё по-весеннему свежей листвой холода, которые здесь, в Ночном мире угрожали молодой поросли почти так же, как и на родине петербуржца, похоже, отступились и затаились до осени. Миновал холодный сезон, и начиналось самое лучшее время — раннее лето, не слишком жаркое, дышащее приятной прохладой, яркое и ласковое, полное юношеской радости и слегка влюблённое во всё на свете.

В общежитии их уже ждала Мирним.

— Привет, мальчики, — бросила она. — Ничего, что я в вашу комнату без вас пришла? Я ничего не трогала, — и как-то невольно покосилась на художественный бардак, украшающий стол и оба стула.

— Ничего, — ответил Санджиф, бросая сумку на кровать. — Мне выйти?

— Нет, зачем же! Это ведь вас обоих интересует. — Девушка подняла с кровати Ильи папку и вытащила аккуратно разглаженный лист пергамента. — Я расшифровала то, что здесь написано.

— Так скоро?!

— Ну во-первых, часть работы вы уже сделали, те знаки, которые вы расписали, я не перепроверяла. Просто разобралась с оставшимися. А для наглядности свела всё в таблицу. Вам было трудно, потому что вы рассматривали каждый знак в отдельности, а надо вместе смотреть, какой за каким идет, какой под каким или над — это же всё имеет большое значение.

— Не грузи. — Илья поспешил показать, что терпение его на исходе. — Так что ты выяснила?

— Тут есть обозначение местности — Аверия. Насколько я поняла, это старое название Варреса, где сейчас, если не ошибаюсь, располагается один запечатанный дереликт.

— Просто замечательно! — воскликнул Санджиф. — Интересно, почему каждый раз мы натыкаемся именно на дереликт?

— Это наша судьба. Дальше-то что, Мир? Артефакт в дереликте?

— Нет, я про дереликт для примера сказала. То есть, может быть, и в дереликте, не знаю. Потому что здесь указан комплекс старых заброшенных катакомб, куда входить можно было через старый замок, который сейчас превратился в дереликт, но не только. Тут обозначены три входа. Вообще для простоты было бы здорово начертить трехмерный поэтажный план, потому что в схеме легко запутаться. Но если я не ошиблась, нужное нам помещение располагается на третьем подземном этаже.

— Нужное «нам»? — уточнил сын лорда.

— Понятное дело, потому что на этот раз я пойду с вами. Интересно, как вы полагаете справиться без меня, если только я более или менее понимаю все эти знаки?

Ребята переглянулись. Мысль, посетившая их обоих одновременно, была проста: «И зачем нам в походе лишний балласт»? Однако произнести это не смог бы ни один из них, хоть и по разным причинам. Поэтому оставалось промолчать, даже понимая, что молчание будет воспринято как согласие.

Не встретив отпора и потому пребывая в уверенности, что победа одержана, Мирним расстелила на столе листки со своими заметками.

— В общем-то, единственное, с чем я не смогла разобраться, — это что же такое находится вот там, в центре. Конечно, символ самый простой, его использовали только в одном значении, но дело в том, что это значение в свою очередь обросло уймой других значений.

— То есть? — переспросил Илья, напрочь запутавшийся в последней фразе.

— Ну, к примеру, он может обозначать некий весьма мощный магический предмет, обеспечивающий удачу. Это верно. Однако может быть, знак этот был поставлен для того, чтоб дать понять — вот если доберетесь сюда, то найдете здесь некую полезную вещь, владение которой сочтёте для себя большой удачей. Кроме того, знак этот обозначает благоденствие страны…

— То есть какой-то грандиозный ништяк.

— Что?

— Не важно, продолжай.

— М… Мда… Ну, ладно. Я просто о том, что понятие ценности и полезности — это такая штука… Короче, то, что для них было очень-очень ценно, для тебя может показаться и не такой уж важной штуковиной…

— А что за штуковина и из какой оперы — там сказано?

— Нет, конечно, я же говорю. Просто объясняю, что может значить этот символ. А остальные за редким исключением обозначают возможный путь через катакомбы к нужной комнате, а также расположение проходов.

— А ты можешь нарисовать такой план, чтобы и нам было понятно, где тут куда?

— Э-э… — Несколько мгновений Мирним напряженно разглядывала пергамент. — Ну это вряд ли. Понимаешь…

— Мы и так тебя с собой возьмем, — заверил Санджиф.

У девушки алым вспыхнули щеки.

— Да не в этом дело, правда. Просто я не владею всякими там графическими редакторами, а без них не знаю, как нарисовать так, чтоб было понятно от и до. Ну сами подумайте, зачем бы им тогда было составлять план именно в таком виде, если б имелся путь попроще?

— Ну может, у них просто так было принято…

— И принято было, и всё равно делали так, как удобнее.

— А может, они хотели зашифровать сведения! Мирним опешила. Задумалась.

— Знаешь, если б хотели зашифровать, то я не смогла бы разобраться с планом при помощи простых справочников.

— Не такие уж они и простые…

— О чем мы спорим? — рассудительно вмешался Санджиф. — Единственное, что нам надо было узнать — может ли Мирним перерисовать то, что есть в плане. Не может, значит, не может. Лезть в варесский дереликт, честно говоря, не очень-то хочется, да и вряд ли удастся… Теперь их все держат под контролем.

— На плане обозначены три входа. Один — через дереликт, но можно же поискать и другие, — рассудил Илья. — Может, и не придется…

— Если подземелье относится к дереликту, вполне возможно, что оно тоже изолировано. Вообще я считаю, что сперва нужно узнать, кому принадлежал этот замок, и другие сведения о нём. А потом решать, насколько это вообще осмысленно.

— Как может не быть осмысленным поиск такой ценной штуки, как артефакт на абсолютную удачу?!

— Если это вообще он.

— А что, если не он?

— Всё, что угодно, Мирним же сказала тебе.

— Ты не хочешь? Ладно, я пойду один.

— Никакого «один»! — воскликнула дочь учительницы истории. — Я с тобой.

— Разумеется, я не отказываюсь, — спокойно возразил Санджиф. — Но нам надо тщательно обдумать каждый шаг. Чтоб ты не вляпался ещё в какую-нибудь проблему. Как в прошлый раз.

— Что ты предлагаешь?

— Сперва узнать, что это за дереликт, найти того, кто нам поможет… Например, того же Абло Диннга с друзьями.

— Сейчас, думаю, нам следует сдать экзамены, а потом уже заниматься подготовкой к этому… приключению, — сказала Мирним. — Как думаешь, Илья?

— Да уж… — Он поморщился, вспоминая, что через пару дней предстоит контрольная работа по алгебре, а потом — сочинение по литературе. — Саф, ты уже решал примеры, которые нам дали к контрольной?

— Половину. Давайте сядем и вместе дорешаем всё.

— Неплохая идея, — согласилась Мирним и шагнула к двери, должно быть, намереваясь идти за тетрадками. Распахнула её.

Кто-то очень быстро, от торопливости даже не пытаясь приглушить грохот шагов, метнулся к лестнице. Девушка, едва успев выглянуть в коридор, лишь развела руками.

— Я не успела разглядеть, кто это.

— Да наверняка Ферранайр, — процедил Илья, обводя коридор взглядом. Топтавшиеся у лестницы старшеклассники явно не собирались рассказывать, кто именно убегал от выглянувшей из комнаты Мирним. — Кому же ещё… Как думаешь, что он слышал?

— Плохо.

— Ещё бы не плохо! Можно себе представить… Что делать-то будем?

— А что мы можем сделать? — с беспримерным хладнокровием отозвался Санджиф. — Мы же не можем сорваться сейчас искать эту таинственную вещь. Как только закончатся экзамены, отправимся сразу. Поэтому лучше созвонись с Динн-Бегом сейчас. Думаю, я смогу заплатить ему неплохую сумму — ну должна же у него быть хоть какая-то заинтересованность.

— Да, конечно, я позвоню, — рассеянно согласился Илья — он обдумывал, нет ли у него возможности узнать, кто их подслушал и зачем, при помощи своих способностей. Но идей, как подступиться к поиску, не было. — Давайте всё-таки дорешаем примеры и подготовимся к контрольной. У меня завтра занятие с Родераном и тренировка по фехтованию, завтра точно будет некогда.

Илья бросил медитировать за три дня до экзамена по системной магии. Он честно пытался делать это каждый день, но мысли о том, что выучено, а что уже забыло, не давали расслабиться и сосредоточиться на внешней метафизической пустоте (которую юноша, конечно, именовал попроще — «воображаемый вакуум»). Родеран, понимая состояние ученика, даже не звонил ему, лишь известил коротким смс, что занятия временно прекращаются. Его подопечный чувствовал огромную признательность за подобный тактичный подход.

Первым этапом была письменная работа. Илья склонился над листом с ясным ощущением, что не знает совершенно ничего, разве что какую-то сущую мелочь, и в результате накатал два листа текста и формул. Практический экзамен прошёл не хуже, может, ещё и потому, что на этот раз никто не подхихикивал над юношей, как в прошлом году, не бросал ему язвительных замечаний, стоило только учителю отвлечься.

Наоборот, он чувствовал на себе взгляд Мирним, не на шутку волновавшейся за него, и Санджифа, подбадривавшего друга своим спокойствием. Строя схемы магических систем на модуляторе, Илья словно на картинку в учебнике смотрел — ему не стоило никакого труда подобрать нужные цвета и материал связок, пояснить, что тут что обозначает. Оценки не объявлялись сразу, надо было ждать до вечера, но по выражению лица Фредела юноша понял, что не так плохо он ответил.

Школьников ждал праздничный ужин — было приготовлено с десяток жареных поросят, индюшка, большие пироги с рыбой и даже огромный противень арруверы, на вкус не хуже, чем в городских кафе, только чуть поменьше размером. Илья успел ухватить одну порцию и сжевал в один момент. Мирним посмотрела на него неодобрительно.

— С ума сойти, сколько еды в тебя лезет.

— Ну а что такого? — Он встал и принес себе ещё баранины с зеленым луком. Кухонный демон выдал ему его порцию в аккуратном керамическом горшочке, прикрытом «шапкой» из теста, — это блюдо готовилось порционно, а не так, как обычно. — Вкусно же!

— Растолстеешь, и Тема не сможет тебя поднять. Кстати, как у него дела?

— Растёт. В переноску уже не влезет, поэтому тренер будет приезжать сюда. Впрочем, это и с самого начала было ясно. Встанет мне в копеечку его обучение!

— Ну что поделаешь, — заметил Санджиф.

— Это уж точно. Он уже летать пытается.

— В принципе летать он уже может, но первые несколько раз это должно происходить под присмотром тренера, поэтому ему не позволяют. Молодые вивернята иногда могут заблудиться в воздухе и не знать, куда возвращаться.

— С ума сойти! Побьюсь об заклад — у природных виверн таких проблем нет.

— Но — как я уже говорил — нет и селекции. В природе виверны никогда не начинают летать так рано. И таких скоростей не развивают. К осени ты уже сможешь первый раз попробовать полетать на твоем Терминаторе. Кстати, а почему ты его так назвал? Ведь его порода — не боевая.

— Ну не знаю… Прикольно. А ты знаешь, кто такой Терминатор?

— Я фильм смотрел. Мой наставник по рукопашному бою после просмотра очень веселился.

Подали десерты. Смутно Илья припомнил, что и в прошлом году в дни экзаменов их закармливали вкусностями, но тогда он почти ни на что не обращал внимания. Его слишком угнетала мысль, что вот-вот руководство школы убедится в полной бездарности и выставит его из школы, и о карьере мага можно будет забыть. Ещё и сейчас сочетание «карьера мага» звучало для него настолько экзотично, словно обещало все мыслимые и немыслимые радости жизни, причем сразу и без усилий. Конечно, теперь для юноши не было тайной существование разделов магической науки, скучных и сухих, как справочник алгебраических формул, но он держался уверенностью, что всё это придётся заучить сейчас и больше никогда не сталкиваться.

Там, в таинственной институтской дали, окутанной туманом неизвестности, прятались ослепительно-величественные и завлекательные картины магического могущества, которым его наделит обучение, уде конечно, став специалистом, он будет заниматься только самыми что ни на есть увлекательными вещами. А значит, школу надо просто перетерпеть. Перед экзаменом по алхимии он разнервничался по другой причине, чем перед системной — о специализации алхимика или создателя артефактов Илья не мечтал, но предмет был трудный, а сдать его нужно было хотя бы на приличную, если не на отличную оценку. Разбираться с магическими материалами и этапами перегонки было скучно, заучивать материаловедение — нудно, составлять картотеку — того пуще. Однако, развернув листок с заданием, юноша мигом успокоился и даже написал, как ему казалось, вполне приличную работу.

Оставалось ещё три экзамена и пара контрольных бот — всё остальное школьникам проставлялось по результатам занятий на протяжении года. Права, из-за экзамена по онтологии не приходилось волноваться — суровый на занятиях и к домашним работам учитель был лоялен при подсчете итоговых оценок, особенно по отношению к тем, кто хоть как-то занимался на протяжении года. Главное было — не расслабляться окончательно и не перезабыть даже то, что уже знаешь.

Когда за спиной осталось благополучно сданное энергоразвитие, большая часть класса вздохнула с облегчением. Госпожа Оринет объявила, что в целом она довольна всеми и в будущем году класс перейдёт уже к более увлекательным тренировкам, поскольку начальный этап успешно преодолели все. Её слова внушали самые радужные надежды — однообразные медитации и занятия по схемам успели осточертеть.

Оставался последний этап — заполнить анкету на специализацию и ожидать её одобрения.

— Куда собираешься ты? — спросил Илья Санджифа, раз уж в большом кабинете мастера они снова уселись рядом.

Тот пожал плечами.

— Какие тут могут быть варианты? На системную магию, конечно. Все мои родственники шли именно по этому направлению. И к тому же системщику не нужно обладать большими способностями по части манипулирования энергиями. Достаточно знаний. Это для меня, к сожалению, преимущество.

— Так, получается, будем вместе учиться!

— Если мне проставят приличную оценку по энергоразвитию. Что-то я там не слишком себя показал…

— Господа, сперва будьте добры заполнить заявки, а уж потом будете болтать, — вмешался Всеслав, наклоняясь над листком, над которым трудился Санджиф. — Если вы хотите дальше учиться по направлению «системная и символьная магия», то вам следует отметить также и знаковую магию.

— Да, забыл. — Сын лорда торопливо подчеркнул что-то в заявке. — Я готов.

— Благодарю вас. — Мастер забрал листок, бегло просмотрел его. — Вы свободны.

— Я тоже всё. — Илья проверил, не забыл ли он подписать листок, протянул свою заявку, смахнул с парты ручки и карандаши и заспешил следом за другом.

Тот уже болтал в коридоре с Машей. «Когда только успел?..» — с раздражением подумал петербуржец, рассчитывавший побеседовать об их планах, о том, что Динн-Бегу не удалось дозвониться, но надо что-то решать, иначе Ферранайр и те, кто возьмётся ему помогать, успеют раньше них. Но при девчонке, которая к тому же не была посвящена в тайну, разговаривать было немыслимо.

Однако Маша приветствовала его любезной ласковой улыбкой, да и Санджиф в её обществе явно не страдал, так что юноше пришлось сдержаться и, Спокойно поприветствовав девушку, включаться в необязательную, легкую болтовню «ни о чём», мысленно отложив дела на потом. В конце концов, ехать замок Санджифова отца они могли только послезавтра — надо было дожидаться результатов распределения. Оттуда, конечно, тоже ведь удастся двинуться не сразу. Придётся задержаться на день-другой.

Так что времени на обсуждение хватит с лихвой. Илья прислушался к разговору — разумеется, ребята беседовали как раз о распределении.

— Распределение — это здорово, — улыбалась Маша. — А меня заранее предупредили, что я скорее всего сразу буду записана в группу стихиальщиков, так что могу не волноваться по этому поводу. И не мечтать о чем-то другом. Госпожа Эрбелль обстоятельно объясняла, что по-другому тут никак нельзя…

— Просто Эрбелль. Она была бы госпожа, если бы имела титул, как госпожа Оринет или госпожа Гвелледан, — терпеливо пояснил Санджиф. — Но мастер вашего общежития не относится к числу знати.

— Ну да, Эрбелла. Она говорила, что человеку, которому на роду написано быть стихиалыциком, нельзя пренебрегать своими способностями.

— Естественно. Даже если бы не постоянная опасность спонтанного проявления дара… Стихиальных магов очень мало, и, кстати, чаще всего они — из числа аурисов.

— Аурисов? — непонимающе переспросила девушка.

— Так называют уроженцев нашего мира, — пояснил Илья. — Это к вопросу о том, как бесполезны и незначительны аурисы.

— Я никогда так не считал…

— А я не о тебе, Саф! Я о других отдельно взятых аргетах.

— Среди аурисов реже встречаются люди с магическими способностями. Но зато намного чаще ваш народ дает магов выдающихся. Это данные статистики из журнала «Магия двух миров». Мой отец выписывает.

— Вот видишь, Маша, у нас с тобой блестящее будущее.

— Надеюсь, — весело согласилась девушка.

Мирним, писавшая заявку под наблюдением мастера женского общежития, появилась в коридоре только теперь, она с привычным подозрением оглядела Машу (та снова, казалось, не обратила на это никакого внимания), подошла к Илье, встала рядом.

— О чём болтаете?

— Так, о сравнительных качествах магов-аурисов и магов-аргетов. — Петербуржец забрал у подруги сумку, подставил ей локоть. Ему нравилось, когда она брала его под руку или за руку — всё равно.

— А что, у аурисов и аргетов есть сравнительные качества? — смягчилась Мирним.

— Как у всех… Слушайте, до обеда ещё есть время — может, пройдемся, погуляем? Погода просто класс!

— Отличная идея. — Санджиф взглянул на Машу — та не возражала. — Идемте. До фехтования есть ещё время.

— У меня тоже. До занятий с Родераном. Он их снова возобновил. Наверное, хочет назаниматься со мной на всё лето. На этот-то раз они меня берут к себе только в августе, и то не с первых чисел. Может, хоть успею отдохнуть, — и многозначительно посмотрел на друга.

Тот понял намек. Но и отказываться от прогулки с архангельчанкой явно не собирался.

— Ты, наверное, рада вернуться к себе домой, да, Маша? — спросил он. — Скучаешь?

— Не особенно. И вернуться домой мне этим летом, слава богу, не грозит. Знаешь, в деревне мало интересного. К тому же тётке лишний рот ни к чему, на с облегчением восприняла мой отъезд. Конечно, я могу работать на огороде, но это не решает её проблем с обязанностью меня кормить.

— То есть? Ты не едешь домой на лето?

— Нет. Остаюсь здесь. Мне разрешили в виде исключения. Ну а почему бы и нет — здесь хорошо, будет чем заняться, я буду ездить в город время от времени, гулять, купаться, благо море рядом. Стипендию мне обещали продолжать платить, так что денег хватит и на еду, и на какие-то развлечения.

Санджиф ошеломленно смотрел на Машу, потом перевел взгляд на Илью. Тот уже обо всем догадался; не сказать, что догадка его обрадовала, однако и друга он тоже понимал. Незаметно вздохнул и столь малозаметно развёл руками, мол, делай, как знаешь, что ж теперь. — Так давай ты поедешь на лето ко мне. У меня гостях тебе будет лучше, чем в пустой школе. Девушка смутилась. Перевела взгляд с Санджина на его друга, потом и на Мирним.

— Я совсем не хочу создавать проблему, право. Я отлично поживу и в школе. Здесь куда лучше, чем в деревне.

— Ты никому никакой проблемы не создаёшь. Поехали, тебе же в прошлый раз понравилось!

— Очень понравилось, но злоупотреблять гостеприимством — это чересчур.

— Какое же злоупотребление, если я сам предлагаю?

— Нет, я так не могу. Ничего нет страшного в том, что я поживу здесь. Учиться же будет не нужно, чем не отдых…

— Да ладно, Маш, он же всерьёз, — вмешался Илья, пожалев друга-аргета, воспитание которого не позволяло в приглашении настаивать тверже, но и огорчение было неподдельным. В конце концов — утешал себя юноша — архангельчанку можно будет оставить в замке на несколько дней, поживет без приятелей, ничего с ней не сделается. — Соглашайся, ты же на самом деле не прочь!

— Не прочь, конечно, но как-то неловко.

— Ты всерьез боишься, что объешь гостеприимных хозяев? А просто прикинь на досуге, сколько там слуги и охрана съедают, твоего присутствия на кухне и не заметят!

— Ты нисколько не составишь проблем, — убеждал Санджиф, воспрянув духом от поддержки товарища, который — как он предполагал — будет против присутствия Маши.

— Ладно, сопротивляться трудно, — улыбнулась девушка. — Но если вдруг планы поменяются — не надо стесняться мне об этом сказать, я охотно вернусь в школу и нисколько не обижусь.

Как всегда, на прогулке получилось так, что вскоре их тесная четвёрка разбилась на пары, и очень быстро Илья с Мирним отдалились от Санджифа и его спутницы, а потом между ними появились густые кусты, и ощущение, будто больше никого рядом и нет, настроило обоих на откровенность. Но если юноша, собственно, лишь наслаждался приятным моментом и ни о чём таком не собирался разговаривать, то девушка, помедлив, неуверенно приступила к делу.

— Маша тебе нравится? — осторожно спросила а.

— Маша? Прикольная девчонка. С ней бывает очень интересно поболтать.

— Нет, я в другом смысле.

— В каком? — Илья оглянулся на подругу с удивлением. — Ты о чём? Она же девушка моего друга!

— Ну так и что?

— Как — что? Ну во-первых, у меня есть ты, а во-вторых, даже если б тебя не было — в мире тысячи и миллионы девушек. Какая необходимость среди них выбирать девушку друга? Да и она вроде как мною мало заинтересована, разве нет? Болтает она с тобой охотно. Ну так и что? Можно ж болтать просто потому, что болтается, а не потому, что человек нравится. Ты что — ревнуешь? Но какие у тебя к тому основания?

— Да не ревную я, — отмахнулась Мирним с облегчением. — Просто я думала, что это дело изначально рассчитывается на нас троих, а оказывается, решили, что нас будет четверо. — Не мы, а он. Саф так решил.

— Но ты поддержал. Почему? Потому что у неё такие способности и она может помочь с энергией? А я со своими знаниями по поводу символов и значков вроде как не нужна…

— Кстати, может, поэтому он и решил так — что она талантлива в стихиальной магии, — примирительно произнес юноша. — Лишняя энергия никогда не повредит. Тем более что у самого Санджифа проблемы с этим делом — он говорил? Может, в паре им будет проще работать. К тому же ты нужна, никто не говорит обратного. То, что мы берем Машу, не значит, что не берем тебя. Я вообще слабо себе представляю, может, Саф не планирует её брать в поход вообще. Оставит в замке, да и всё. Я б тоже, обладай я возможностями, тебя ни за что в школе на лето не оставил. Согласись, в замке Машке будет намного лучше, чем в пустом общежитии.

— Да уж. — Мирним выглядела умиротворенной. — Точно. Как думаешь, мы попадем на системную магию? Туда много желающих.

— Ты тоже писала заявку на это направление?

— Да. Понимаешь, системные маги всегда востребованы, им проще найти работу. Даже при наличии одного только школьного образования. Вакансии есть всегда. Конечно, системная магия математична, и я не уверена, что справлюсь с нею. Но даже в качестве средненького специалиста я смогу очень даже прилично устроиться потом. В какую-нибудь фирму. Или, по крайности, наладчиком магических станков…

— Забавно. Мы все трое идём на системную магию, и по самым разным причинам. Я — потому что это как раз сфера, с которой смыкаются возможности Видящего. Саф — потому что это типа семейная традиция, а ты — потому что так легче потом заработать.

— Чему же удивляться, — с раздражением ответила Мирним. — Мне нужно будет зарабатывать на жизнь. Я, знаешь ли, простая смертная. Это Санджиф может позволить себе не думать о карьере — ему никогда не придется думать о куске хлеба. Да и ты…

— А я-то что?

— А ты будешь вроде как уникальным в своем оде специалистом. Тебе место работы обеспечено заранее. Твоим Даром. За тобой работодатели ещё и в очереди будут стоять!

— Ещё вопрос, выйдет ли из меня что-нибудь. Вообще не факт, что выйдет.

— Ладно, не скромничай… А вот и они. Эй, вы решили искупаться, что ли? — окликнула она Санджифа и Машу, нагнувшихся над крохотным прудиком, обеспечивающим водой большую часть розария. Тень от густых крон трех могучих деревьев сгущалась над ним, напоминающим плоскую чашу, налитую водой до краев, и в эту гладь, к которой не притрагивался ветер, можно было смотреться, как в зеркало.

— Было бы неплохо, только не здесь, — со всей серьезностью ответил сын лорда. — Нам будет где искупаться, когда мы приедем в замок. Возвращаемая? Скоро обед, а потом у меня тренировка.

— И у меня, — эхом отозвалась Маша. — Энергоразвивающая гимнастика для особо удачливых. Чтоб деть себя в руках держать. Себя и свои способности. Всё лето… Мне и на каникулы дадут задание.

В замке будет где их выполнять, — заверил Санджиф.

И взглядом дал понять другу, что они обязательно всё обсудят, но попозже.

Школьники второй ступени нервничали не на утку — педагоги до сих пор держали их в неведении относительно того, насколько хороши результаты прошедших экзаменов и кто будет зачислен в группу, куда стремился, а кто — по остаточному принципу. Поэтому в столовой все преувеличенно громко и оживленно болтали, смеялись, размахивали руками или, нервничая, пересказывали окружающим, что они отвечали на разные вопросы экзаменационных билетов и почему именно так, а не иначе. Их, разумеется, никто не слушал, а многие даже раздражались — не самые это были увлекательные истории.

Но в шуме и гаме, царивших вокруг, невозможно было общаться, да и спокойно поесть было трудно. К четверке друзей скоро присоединился ещё и Фёдор, надутый, потому что результат итоговой работы по демонографии оказался совсем не такой, как ему хотелось. Впереди был выпускной год, куда более напряжённый, чем год перед распределением, и это портило ему удовольствие по поводу того, что впереди ждали два месяца отдыха.

— Как подумаю об этом — жутко становится. Подумаешь — распределение! Вот год выпуска — это да. Помимо всевозможных контрольных и экзаменов ещё есть стипендиальные работы. Знаете, что это такое? — Он смотрел на Илью и Машу, заранее зная, что они-то наверняка ни сном ни духом, а значит, именно их можно просветить. — Это вообще жуть! Каждый школьник имеет право участвовать в конкурсах на получение стипендии. На учебу в университете. Эти стипендии предоставляет государство…

— Не всегда, — поправил Санджиф. — Ещё есть благотворительные фонды, которые их предоставляют. Их довольно много.

— Ну не важно. Короче, если ты неплохо учишься, и у тебя есть способности к магии, можешь претендовать на такую. Но для этого надо писать и конструировать всякие работы по общим заданиям, всё то потом оценивают, и авторы лучших получают денежки.

— Кто же тебя заставляет? — рассудительно возразил Илья. — Не участвуй в конкурсе. Пусть у кого-то другого будет больше шансов.

— Ладно тебе, — почти обиделся Фёдор. — Кто ж окажется от такой дармовщинки? Там суммы приличные, и на оплату обучения хватает, и на приличную стипендию на прожитие. Больше, чем может дать твой округ. Кстати, если ты учишься не за счет округа, а за счет этих выплат, то это потом здорово сказывается на отчислениях с заработков. Сильно меньше дерут.

— Не дерут, а справедливо отчисляют. Тебе ж сейчас оплачивают обучение и ещё деньги дают на расходы. Должен же ты потом за это отплатить!

— Это само собой, но всегда ж стремишься к лучшему!

Посмеялись. Из пояснений Фёдора Илья понял, что стипендиальных работ предлагается несколько, можно участвовать в конкурсе сразу на несколько стипендий, и шансов получить их у учеников школы Уинхалла довольно-таки много. «Здорово было бы, — подумал он. — Это ж сколько денег сэкономит округ, и как потом мне же самому будет легче». Он понял ещё и то, что стипендия покрывает все другие нужды студента, и жить на неё можно куда лучше, чем на то, что платит округ. Это не говоря уж о прочих преимуществах вроде лучших комнат стипендиатам, права первыми выбирать дополнительные курсы и наставников и всего прочего. «Я должен оторвать себе стипендию. Обязательно должен!» Утром школьников второй ступени собрали в большом зале, где директор госпожа Гвелледан произнесла короткую вступительную речь, на протяжении которой слушатели нервно ёрзали на своих местах, вне себя от беспокойства, потом зачитала списки групп следующей ступени, а уж потом — экзаменационные результаты. С облегчением Илья услышал, что он зачислен в группу системной и символьной магии, как и хотел, и Санджиф тоже. Прослушав продолжение, покосился на Мирним — восторг на её лице ответил на его безмолвный вопрос.

— Ну поздравляю, — сказал он, когда госпожа Гвелледан вышла из залы, и все повскакивали с мест, в большинстве своём довольные услышанным. — Попали куда хотели?

— Да, — вздохнула Мирним. — Я так боялась…

— Ну ты доволен, Саф?

— Естественно, — с неожиданной солидностью ответил Санджиф — он держался безразличнее остальных, в соответствии с требованиями воспитания и статуса, но глаза сияли. — Впрочем, как я и ожидал.

— Ну что, со спокойной совестью на отдых? — осведомился у них Фёдор, который был, конечно, в курсе, что происходило за дверьми большого зала.

— Ага, на отдых. — Юноши переглянулись. Каждый из них подумал об одном и том же: хорош отдых, в дереликте да в поисках артефакта.

Впрочем, повеселиться, погулять и накупаться в море близ замка они тоже планировали вволю. Но чуть попозже.

Праздничный ужин, устроенный в честь школьников второй ступени, уже формально перешедших на третью, был поистине великолепен. Если б не теснота и гам, наполнявшие столовую, если бы не отсутствие салфеток, которые тут же расхватали и растащили, и, конечно, свечей, угощение не уступало бы ресторанному. На помощь были позваны другие работники общежития, и на этот раз школьникам не давали самим брать еду, её разносили на тарелках, красиво сервированную.

Заодно школа праздновала и очередной выпуск, но самих выпускников в школе не было — они традиционно гуляли и веселились в Уинхалле, в одном Из лучших ресторанов города, который госпожа Гвелледан уже который год арендовала за свой собственный счёт. Благо — как говорили ученики, интересующиеся буквально всем, что касалось госпожи директора, — её доходы это вполне позволяли.

Переглянувшись, Илья и Санджиф набрали на поднос побольше вкусного и улизнули в свою комнату (сыну лорда, в отличие от других школьников, было позволено есть в своей комнате, и оба друга беззастенчиво этим правом пользовались). Мирним со своей едой торопилась за ними. Она же вызвалась принести чайник и десерт, чтобы потом по два раза не бегать.

— Абло мне не дозвониться, — сказал Илья, пока она отсутствовала. — Что будем делать?

— А другим ты звонил?

— У меня нет их телефонов. Я с ними связывался через Абло. Так что делать-то будем?

Юноша-аргет лишь руками развел.

— Не представляю. Я мог бы — это теоретически, конкретно — взять бойцов из отцовского замка, но тогда он всё узнает.

— Нет-нет-нет! Нас тогда не отпустят и сами ведь не пойдут.

— Определённо.

— Значит, придётся без Динн-Бега.

— Понимаешь, я, конечно, умею драться, но всё-таки я всего один такой в нашей группе.

— А может, там вообще драться не придётся!

— Может, конечно, и не придется. Помнишь прошлый раз?

— Ещё бы не помнить. — Илью передернуло. — Ладно, попробую ему ещё раз позвонить завтра. Только он один, боюсь, погоды не сделает.

— Если сможет привести с собой пару-тройку товарищей, попроси его об этом. Я думаю, что сумею им заплатить.

— Ладно, буду иметь в виду. — Дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся Мирним с огромным подносом. Молодые люди тут же освободили её от ноши.

— Уф, едва выбралась. Там столько народу!.. Ну до чего вы договорились?

— Пока ни до чего. Понятно только, что выезжаем завтра, а потом, как только будет возможность, отправляемся на поиски артефакта.

— Придётся сбегать. Потому что отец с прошлого года начеку, Он может заподозрить что-нибудь.

— Ну а на виллу нас отпустят?

— Только с охраной.

— Но что же тогда делать? Санджиф снова развел руками.

— Либо найти способ улизнуть, либо что-то делать с охраной.

— Улизнуть — это не вариант, это сколько времени понадобится на подготовку, а у нас каждый час на счету. А что вообще можно сделать с охраной?

— Ну ты же у нас Видящий… Подозреваю, это у тебя надо спрашивать.

— Издеваешься?

— А другого выхода нет. Сам знаешь, я в магии смыслю не слишком-то. Мирним, как понимаю, тоже у нас не по воздействиям на сознания специализируется. Маша может только чистой энергией врезать, и то не слишком…

— Ты уже решил, что Маша едет с нами, не остается в замке или на вилле? — перебила дочь учительницы истории.

— Ну а как её оставишь… Нет, я, конечно, её ещё спрошу, но вряд ли она захочет…

— Ты не боишься, что если она узнает, куда мы делись, но при этом не захочет нас сопровождать, то может сказать кому-нибудь об этом? — О чём? Куда именно мы отправились? Ну о чём ты говоришь, Мира…

— Неспециально! Случайно! — настаивала та. — Нет, я понимаю, но… Она — человек новый.

— Я в ней уверен.

Сказано это было таким тоном, что у девушки сразу пропало желание спорить. Она смутилась, обиженно покраснела, замкнулась, но, поскольку в глубине души понимала, что сама виновата в этой отповеди, и к тому же догадывалась, что и Илья это понимает, промолчала и теперь. И позже.

Наутро к девяти утра машина уже была готова, вещи загружены в багажник. Появилась Маша со своей скромных размеров сумкой и клеткой, где сидела белка Прасковья, грызущая семена подсолнуха. Зверёк выглядел куда солидней, чем прежде, когда только появился в общежитии — шёрстка матово поблескивала, мордочка округлилась, а хвост, пышный, словно ёршик для мытья посуды, торчал победно и весело.

— Я бы всё-таки на твоём месте улучшил ей интеллект, — сказал Илья, косясь на белку. — Ну какой смысл в ней сейчас? Ест да ест…

— Ещё носится по комнате.

— А ты что — выпускаешь её бегать?

— Конечно, иначе она зачахнет. Белкам же нужно двигаться. Давай посади щенка в клетку — увидишь, что будет.

— Ну так завела бы ей колесо.

— Колесо — это не то, что свободное движение. На издевательство похоже…

— А что, она потом сама возвращается в клетку? Охотно?

— Нет, конечно. Её обратно не загонишь, да и поймать очень трудно. Она ж кусается, царапается…

— Тогда как же ты выходишь из положения?

— По-разному. Ей можно насыпать орешков, семечек — она сама рано или поздно придет.

— А-а… Я как-то не подумал об этом…

— Слушайте, хватит белку обсуждать, залезайте, — окликнула Мирним. — Кстати, а твой вивернёнок где? Ты его не берёшь?

— Попробуй засунь Аддиг и Терминатора в эту машину, — сказал Санджиф, забираясь в салон и давая шофёру знак ехать. — Ничего не забыли?.. Их перевезут на специальном транспорте, отдельно. С тренером из наших людей — он присмотрит, чтоб с ними в дороге ничего не случилось. А белка действительно отличная. Если подвергнуть её небольшой псионической обработке, ей можно будет книжки читать…

— И ты, Брут, — рассмеялась Маша. Но растолковывать другу-аргету, что значит эта фраза, не стала.

Приезд в замок родителей Санджифа и тот любезный приём, который ему всегда оказывали здесь, Илья уже приучился воспринимать как обыденность. Разве что на этот раз он с опаской оглядывался на охранников, которые здесь, оказывается, присутствовали буквально везде, и даже после того, как остался один в своих покоях, сперва осмотрел каждою комнату и выглянул в коридор, чтоб убедиться, что к нему не приставлен дозорный.

Санджиф заглянул к нему через полчаса — ещё с мокрой головой, в свежей рубашке, распаренный и вялый.

— Сегодня приём в честь моего — и отчасти твоего — благополучного окончания второй ступени. И в честь того, что я смог продолжить семейную традицию, добившись той же специализации.

— Понимаю, понимаю… Родичи всегда так.

— В общем, вырваться сможем не раньше, чем послезавтра.

— Кошмар!

— На виллу будем перемещаться порталом, а там е придётся изворачиваться. Всё необходимое снаряжение у меня там есть, вопрос лишь в том, как раздобыть машину, потому что мою взять не удастся ни за что. Уж машины-то точно будут под присмотром.

— Слушай, а когда отец узнает, что ты куда-то отлучался, он тебе не устроит весёлую жизнь? — осторожно уточнил Илья. Санджиф усмехнулся.

— Наоборот. Ещё обрадуется, пожалуй, будет гордиться тем, что я сумел обмануть таких опытных служак. Но им, конечно, задаст, и второй раз уже не получится улизнуть, это я могу предположить с уверенностью. И отец будет внимательнее, и охрана бдительней.

— Так, значит, у тебя есть план?

— Конечно. Было бы проще, если б мы договорились девушек оставить на вилле, но раз мы их берём с собой…

— Да уж, без Миры нам не разобраться в схеме, а если брать Миру, то и Машу тоже, само собой.

— Значит, главная проблема — это транспорт и Динн-Бег. Может, попробуешь позвонить ему ещё раз?

— Какой смысл? Я ему уже сто раз звонил! — однако вытащил сотовый и снова набрал телефон.

После непродолжительных гудков в трубке приятно щелкнуло.

— Да? — осведомился напряженный голос Абло.

— Ты?! — обрадовался Илья. — А я тебе уже чёрт знает сколько времени не могу дозвониться!

— Ну да, было тут… Не важно. У тебя какое-то дело?

— Да, понимаешь… Мы тут собрались с Санджифом в одно место…

— Опять кого-то спасать? Или просто на поиски приключений? — Тон голоса заметно смягчился.

— Скорее второе. Надо поискать одну вещицу… Словом, если бы ты и твои друзья смогли помочь, было бы здорово.

— А что, намечаются серьёзные бои?

— Да не думаю… Просто на всякий случай. Саф обещал, что деньги будут, не за просто так, не думай.

— Видишь ли, друзей звать будет затруднительно, а вот мне самому с глаз долой на несколько дней будет, пожалуй, полезно убраться. И лишние деньги не помешают, за это спасибо. Да, я приеду. Что-нибудь эдакое с собой надо брать? Там, альпинистское снаряжение или похмельные зелья?.. А? Что?

— Он приедет, — громким шепотом пояснил Илья другу, и тот повеселел. — Да! Нет, ничего особенного брать не надо. Только машина нужна.

— Машина не проблема. Машина будет. Где вас встретить?..

На грандиозном и очень светском приеме, где присутствовала толпа самых родовитых лордов Ночного мира, множество представителей «золотой молодежи», все четверо друзей вели себя не слишком уверенно — каждого что-то тревожило. Илья и Санджиф думали только о том, когда же всё-таки удастся улизнуть на виллу, откуда намного проще сбежать, чем из замка. Мирним казалось, будто большинство присутствующих смотрят на неё свысока, потому что она одета в заёмное платье и не принадлежит к знатному семейству, поэтому девушка пребывала в перманентно-нервозном состоянии.

А Маша мялась, потому как ощущала себя здесь не на своем месте. Обычно её мало интересовало мнение окружающих по её поводу, если, конечно, они не были ей почему-либо дороги или интересны. Здесь получалось иначе. Здесь она особенно отчётливо припомнила, что родилась в деревне, и ей вряд когда-нибудь позволят забыть об этом. Ещё то усложняло ситуацию, что отец не отпускал от себя Санджифа, видимо, настаивая, чтобы тот общался с нужными людьми. И некому было поддержать девушку в её одиночестве.

Разве что Илья мог по-настоящему её понять.

— Вот не люблю местную аристократию, — сказал он, подойдя. — Нет, она, конечно, получше, чем наша, но всё равно… Бр-р-р… Холодные, как жабы. Такое ощущение появляется.

— А ты разве знаешь, как выглядит наша аристократия? — улыбнулась Маша его поддержке.

— Нет. Но представить-то можно. Бизнесмены всякие, олигархи, какие у нас ещё аристократы? — буркнул юноша. — Те, кто трясется над дореволюционными родовыми древами? Или те, кто за деньги себе новенькие нарисовал?

— Можно лишь сказать, что у нас не осталось аристократии.

— А, ты судишь по романам? В романах вообще всё красиво. А вот на самом деле…

— О чём вы болтаете? — спросила Мирним, появляясь рядом сразу же, как только увидела, что Илья беседует с соотечественницей.

— Да об аристократии. Ненормально быть такими, я считаю. Можно подумать, что они вообще неживые. Памятники себе. Нерукотворные. Даже у Сафа что-то такое проглядывает.

— Санджиф чувствует, и это видно, — вступилась Маша.

— А всё равно, если сравнить с нормальным человеком, он такой… Слишком уж сдержанный. Слишком спокойный. А эти вообще ни рыба, ни мясо.

— Уроженцы Ночного мира вообще менее подвижны, менее эмоциональны, чем мы. Это естественно. — Архангельчанка покосилась на огромное окно, в котором уже полчаса всеми мыслимыми оттенками света пламенел великолепный и почему-то пугающий закат. — Другие условия жизни, другие традиции. Другой мир.

— Считаешь, это плохо? — с опасным огоньком во взгляде спросила Мирним.

— Почему? Как понимаю, наоборот, хорошо. Противоположности притягиваются.

— Это у вас в Дневном мире так говорят?

— Говорят, говорят. — Илья аккуратно оттер подругу от Маши. — Это да. Непривычное всегда кажется интересным, привлекательным.

— Мужчинам просто подавай тайну. В девушках, ведущих себя непривычно, выросших в другой стране, в других традициях, всегда чудится тайна.

— А девушек что привлекает в молодых людях, похожих, как это было сказано, на холодных жаб? — негромко, но с ощутимой яростью поинтересовалась дочь учительницы истории. — Титул или богатство?

— Мира… — удивился юноша, не понимая, что происходит.

— Я бы сказала, в местной аристократии меня несомненно привлекает то, что, похоже, никто из них не пьёт, — ответила Маша со спокойствием божества. Хотя по выражению её лица даже Илья понял, что начинающийся скандал она видит невооруженным глазом и даже, пожалуй, в отличие от него понимает, что откуда взялось. — У нас ведь в деревне мужики только так зашибают. Напьются, а потом гуляют всей деревней. Эмоций хватает. Очень от них устаешь, — и улыбнулась так обаятельно, что её некрасивое лицо на несколько мгновений стало по-настоящему прелестным.

Мирним же, наоборот, покраснела, ненадолго став неотличимой от любой девчонки из Дневного мира. Юноша, как всегда ожидавший от неё невозмутимости и чинной выдержанности, был ошеломлён, но одновременно не мог не любоваться ею. Глаза девушки метали молнии, щеки заливал приятный легкий румянец, и это наделяло её неведомой доселе красотой, живой и страстной, той самой, о которой мечтает почти каждый парень, ещё только привыкающий интересоваться представительницами противоположного пола.

Он привлек её к себе, коснулся губами виска и только через мгновение понял, что на них все смотрят. Смутился, как, впрочем, и сама Мирним, отпустил её. Санджиф, сумев всё-таки увернуться от отца, подошёл, корректно взял Машу под руку.

— Что у вас тут такое? — весело спросил он.

— Да так, болтаем, — безмятежно отозвалась девушка, и они ушли — то ли танцевать, то ли к одному из фуршетных столиков.

— Мир…

— М?

— Не цепляй Машку, ладно? Эдак вы можете запросто нас с Сафом рассорить, ну зачем это надо?

Она помолчала, незаметно прижимаясь к нему локтем.

— Но она же сказала, что ты интересуешься мной только потому, что я необычная для тебя. Как я могла удержаться?

— Слушай, она ж ничего такого не говорила!..

— Прямо — конечно, не говорила. Но намек-то был очевидный!

— Ну не знаю, — отозвался недоумевающий Илья. — По-моему, так не слишком и очевидный. Вообще не очевидный, я б сказал.

— Ты что, хочешь сказать, что мне показалось?

— Нет, но… Слушай, давай ты не будешь с ней ссориться? Было бы здорово, если бы вы ладили. Тогда и у нас с Сафом будет всё хорошо.

Она хотела ещё что-то сказать, но не произнесла, удержала в себе, стиснув губы. И только когда они уже оказались у столика с мороженым и десертами, уточнила:

— Ты только поэтому её защищаешь? Из-за Санджифа?

— Да не защищаю я её! Говорю то, что думаю.

— Она тебе просто нравится, вот в чем дело. Конечно, она твоя соотечественница, тебе есть о чём с ней поговорить. И, конечно, веселая. Да? В отличие от меня?

Юноша оставил ложечку в вазочке с мороженым и повернулся к подруге.

— Подожди… Я что-то ничего не понимаю… Ты ревнуешь, что ли? — Она не смотрела ему в глаза, опустила голову так, что волосы упали на лоб и нельзя было понять, что говорит её взгляд. — Слушай, ну это же просто смешно. Ты мне нравишься, а Машка нравится Сафу, и о чем тут ещё говорить? Она для меня просто друг, и всё. Ничем, кроме друга, быть и не может. С ней действительно весело и легко общаться, но это ведь ты моя девушка…

— И она тебя совсем не интересует?

— Как девчонка? Да конечно нет! Я и не думал этом… Зачем, если Саф её уже выбрал? Ну хватит. Ладно тебе уже… Пойдем, потанцуем? — предложил он от отчаяния, хотя и не слишком-то любил танцы, да и не умел, что там говорить. По сравнению с местной знатной молодежью он самому себе казался сущей колодой, путающейся в ногах.

Но Мирним нравилось танцевать, она с видимым удовольствием согласилась и протанцевала почти весь вечер, не пропуская ни одного танца, часть с Ильёй, а часть — к его некоторому облегчению — со сверстниками Санджифа из родовитых семейств, теми, которые решили быть вежливыми с гостьей хозяйского сына и пригласили её.

Юноша-аурис заметил, что к Маше, наоборот, ни н из них старался не приближаться, а если сталкивался взглядом, то лишь вежливо раскланивался, но потанцевать не предлагал (хотя изрядную часть вечера сын лорда потратил на общение с гостями, судя по всему, вынужденное, и уделять ей внимание не мог). Тут можно было лишь предполагать, что подобное обхождение тоже входит в систему законов местной вежливости в среде знати.

— Я прошу прощения, что вам пришлось проторчать здесь от начала и до конца, — сказал Санджиф, отдуваясь, когда оркестр наконец смолк и гости стали разъезжаться. — Светские обязанности иногда забавляют, но чаще всего они просто невыносимо скучны.

— Да брось. Мире, кажется, понравилось, — сказал Илья, с облегчением расстегивая тесноватый камзол. — А, Мира?

— Да, здорово. — Несмотря на то что девушка протанцевала почти всё время, она выглядела свежей, ничуть не уставшей, лишь чуть раскраснелась, и это ей очень шло.

— Так когда мы сможем… — Но Санджиф сделал предупреждающий жест, мол, не здесь и не сейчас.

Лорды, их принятые в обществе родственники, сами не совсем относящиеся к числу высшей знати, и их совершенные в своей изысканности спутницы, которые по логике должны были устать, однако, если верить их манерам и выражению лиц, пребывали в прежнем скучающе-безмятежном выдержанном состоянии, прощались с хозяином замка церемонно и в то же время совсем просто. Илья украдкой разглядывал юных леди, чуть более оживлённых, чем их родители, но на его вкус тоже слишком малоподвижных, слишком безжизненных. Ими можно было любоваться, словно произведениями искусства, но невозможно было вообразить себе отношения с такой. Всё равно, что ухаживать за музейной статуей.

— Извини, что прервал тебя, — сказал сын лорда, когда гости разошлись и ребята наконец смогли вернуться к себе в комнаты. — Я боялся, что услышит кто-нибудь из людей отца или охрана.

— Ни при чем тут «извини». Ты в этой кухне больше понимаешь, тебе и решать, когда что можно говорить. Но теперь-то можно?

— Да. Через четыре дня — ещё один прием, уговорил отца отпустить нас пока на природу, как раз на виллу. Звони Динн-Бегу и договаривайся на завтра часов в восемь-девять утра. Понимаешь, самый момент переезда — это как раз время, когда охрана хуже всего будет следить за нами. У nix главной задачей будет убедиться в безопасности периметра — парка, сада, окрестностей. Мы сможем улизнуть, только всего дня на два. Максимум! А лучше, конечно, на меньшее время, потому что иначе точно станет известно, что мы во что-нибудь ввязались.

— А если мы задержимся всего на день — не ста— недоверчиво произнес Илья. Нет. Соврём, что решили обмануть охрану, поиграть с ней в «кошки-мышки», почему бы не поверить? Охране, конечно, устроят нагоняй, но это уже издержки…

— Небось и зарплаты лишат, — протянул Илья, внезапно задумавшись о тех проблемах, которые они (а точнее — Санджиф) создадут взрослым серьёзным людям, которым надо кормить семьи, у которых, наверное, есть дети, которые должным образом выполняют свои обязанности, однако будут наказаны потому, что их подопечным вздумалось искать таинственный артефакт.

— Наверняка. — Сын лорда удивился тому, что друга это вообще волнует.

— Надо будет им тоже денег дать. Ведь это же нечестно…

— Давай обсудим это потом, — нетерпеливо отозвался друг. — Или ты передумал отправляться на поиски?