"Под угрозой жантажа" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Диана)

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Боже! Что за чушь вы несете! – выпалила Селина первое, что пришло ей в голову.

А если он и вправду сделает так, как сказал? – неожиданно подумала девушка.

По глазам не скажешь, что шутит. Похоже, он и в самом деле настроен решительно. Взгляд его зеленых глаз холоден как лед. Он-то не упустит своего.

Внезапно ее начало трясти.

Она услышала хриплое дыхание Адама. Он присел перед ней на корточки, пристально глядя в глаза. Завораживающе мягким, бархатным голосом он произнес, заставив Селину взять в руки чашку с кофе:

– Выпейте. А затем мы выберемся из этой мрачной норы. Нам надо потолковать.

А вот и нет, совсем не мрачная, и, уж конечно, не нора, подумала Селина. Когда кто-то оставался в городе, она становилась вполне уютной. К тому же здесь было удобно работать.

Селина сосредоточилась на том, как бы выгнать Адама из квартиры, – своего рода защитная реакция, чтобы не думать о его последнем заявлении. Селина не желала выслушивать его мнение, как не хотела и кофе.

Она поставила чашку на пол и упрямо встряхнула головой. Адам, бросив на нее сердитый взгляд, встал, взял девушку за руки и поднял с кресла.

Селина вспыхнула от его близости. Там, где пальцы касались ее рук, кожа горела. Ей совсем не следовало так реагировать, подумала девушка. Однако оторвать глаза от его губ не могла. Так и хотелось прижаться к ним в поцелуе…

Стоп! Что за нелепые фантазии! Она не может, не должна. Подобные мысли ниже ее достоинства. Селина поспешно вырвала свои руки из его железных пальцев. Адам лишь усмехнулся и сказал:

– Пошли.

Ей следовало бы отделаться отказом или по крайней мере потребовать объяснений. Так нет же, она не проронила ни слова, позволив Тюдору отключить электрический камин и выпроводить себя из квартиры, а затем посадить в шикарный серебристый «мерседес».

Лишь после того, как автомобиль влился в оживленный поток машин, Селина наконец произнесла:

– Что вы собираетесь сделать? – Она нуждалась в гарантиях неприкосновенности.

– Отвезти вас к себе домой, там мы сможем спокойно поговорить.

И он нажал на газ, ловко лавируя между машинами. Пытается произвести на нее впечатление? Напрасно он затеял это, все равно ничего от нее не добьется. Спокойно поговорить? Да она чувствует себя точно на раскаленных углях.

– Нам так много нужно обсудить, давайте начнем прямо сейчас. Я снова задаю вам вопрос: где Доминик?

– Понятия не имею.

Сама хотела бы знать, хмуро подумала Селина. Восторга ее ответ у Адама не вызвал.

– Вынужден поверить на слово. Насколько мне известно, вы не станете покрывать его. Хотя одному Богу известно, что у вас на уме. Вспомнить только, как вы пытались скрыть от меня болезнь Мартина.

Чем бы Доминик ни был занят, Селину сейчас беспокоило совсем другое. Необходимо собраться и разработать план действий. Как только он остановит машину, она пулей вылетит, поймает такси и поедет туда, где припаркован ее автомобиль. Все, что нужно, у нее с собой есть: бумажник, чековая книжка. Селина сжала кожаную сумочку, что лежала у нее на коленях.

И все же, по мнению Адама, она с Домиником заодно. Он ей не верит. Считает лгуньей. Непонятно почему, но это больно задело девушку. Желая оправдаться, она воскликнула:

– Я люблю своего дядю! Когда он узнал о вашем визите, у него случился сердечный приступ! Так его обрадовала новость. Неужели вам не ясно, что я хотела оградить его от переживаний?

Адам смотрел на дорогу, а на губах его играла улыбка. Селина едва не задохнулась от злости.

– Доминик все рассказал мне. Вы и Мартин заклятые враги. Теперь я понимаю, что он оказался прав. Черта с два вам что-то принадлежит. И у вас нет ни малейшего права судить меня: вы ничего обо мне не знаете. И не узнаете никогда!

– А вот и нет. – От его голоса по спине Селины пробежал холодок.

– Откуда, по-вашему, мне известно, что вам нравится, а что нет? Я даже знаю о собаке. Мартин подарил щенка на ваш четырнадцатый день рождения. А в прошлом году пес сдох, и вы очень переживали. Его звали Сэм.

Да, верно, он и в самом деле все о ней знает. Как она забыла об этом? Неприятное ощущение – словно он рылся в ее грязном белье – заставило сердце Селины сжаться.

– Хорошо, я сам отвечу, раз вы боитесь спросить, – уколол он. Селина не проронила ни слова. – Отец много рассказывал о вас. Он относился к вам как к родной дочери.

Селина прикрыла глаза, чувствуя, как неожиданно к горлу подступили слезы. О да, Мартин действительно любил ее, гораздо больше, чем тетя Ванесса. Его забота и внимание помогли маленькой девочке справиться с ужасным горем.

Селина чувствовала, что не в силах понять, как это Мартина угораздило рассказывать о ней Адаму. Как такое произошло? Можно предположить одно: связь между ними никогда не прерывалась, а значит, Ванесса лгала.

Одно ясно: Адам знал, как нежно любит ее Мартин, что тот относится к ней как к собственной дочери. Угроза шантажом заставить ее выйти за него замуж теперь, кажется, многое проясняет. Он придумал новую, изощренную форму мести, понимая, какую боль доставит Мартину, если увезет Селину с собой. Он знал, что Мартин будет страдать, если его приемная дочь станет несчастна в браке.

Когда Адам въехал во двор, посыпанный речной галькой, Селина раздумала убегать, решив докопаться до истины.

Адам припарковал машину на площадке перед коттеджем из розового кирпича. Селина уставилась на зимние цикламены, растущие у парадной двери, но мысли девушки были заняты другим.

Все вокруг говорили, что Адам враг Мартина. То, что он грозился разорить отца и сводного брата, лишь подтверждало это. И жениться на ней, надо полагать, тоже хочет из мести.

Он имел привлекательную внешность и тот тип харизмы, который невозможно игнорировать. Кроме того, он умен. Что исковеркало его душу? Что заставляет упрямо цепляться за власть и месть? Не из-за того ли произошел в нем душевный надлом, что его отец отказался от него? Может быть, здесь лежит корень всех бед?

Есть один способ выяснить правду.

И, вероятно, когда она поймет, что толкнуло его, то сумеет что-то изменить.

Как Селине ни хотелось бросить все и уехать, желание докопаться до сути оказалось сильнее. Адам вышел из машины и собрался помочь Селине, но она успела выскочить прежде, чем Адам протянул руку. Она сделала это намеренно, поскольку знала: стоит ему прикоснуться, как она тут же позабудет обо всем на свете.

Комната, в которую Адам ввел Селину, была отделана полированными панелями. Жилище, типичное для мужчины, – в комнате было все только самое необходимое, ничего лишнего. Адам скинул дубленку и протянул руку за ее кожаной курткой. Однако Селина покачала головой, плотнее запахивая полы.

– Вы ели? – спросил он. Глаза понимающе смотрели на девушку: куртка для нее точно своеобразные доспехи, вот она и опасается расстаться с ними.

– Я не голодна, – с трудом выдавила из себя Селина.

– Тогда кофе?

Ответа он дожидаться не стал и вышел из комнаты, а она, не отрываясь, смотрела на его высокую, стройную фигуру. Оставшись наконец одна, Селина с трудом перевела дух. Этот мужчина действует ей на нервы своей сексапильностью. Ему ничего не стоит смутить ее. Нужно собраться с силами и ни за что не поддаваться его чарам.

Она устоит. Должна устоять.

Подойдя к зеркалу в овальной позолоченной раме – явно антикварная вещица, – она с ужасом обнаружила, что, если судить по ее виду, решительности в ней нет. Глаза испуганные, рот безвольно открыт. Нет-нет-нет, так не годится! Селина плотно сжала губы и принялась яростно расчесывать непокорную гриву каштановых волос. Заслышав шаги Адама, она поспешно отошла от зеркала. Еще возомнит, что она прихорашивается специально для него!

Адам принес поднос и опустил его на маленький столик. Он наливал кофе, а Селина распрямила плечи и поинтересовалась:

– Так что вам нужно от меня, Адам? Мне известно, что вы имеете зуб на Мартина и всю его семью. Говорите, что в состоянии разорить его. Хотелось бы знать – почему. Зачем вам идти на такое?

Она заметила, как он внезапно напрягся, но голос его звучал спокойно и немного насмешливо:

– Длинная история.

– У нас целый день, – возразила Селина. О Боже, она вовсе не собирается проводить с ним целый день! Чем меньше они станут видеться, тем лучше. Безопаснее.

Адам ухмыльнулся и сказал нечто такое, что заставило Селину горько пожалеть о своих словах:

– Намек понял. Но есть куда более приятные способы времяпрепровождения.

Селина сделала вид, будто пропустила его слова мимо ушей. А что, собственно, еще ей оставалось делать? Она взяла чашку, которую протянул Адам, отошла к камину и подчеркнуто внимательно принялась разглядывать висящую над ним акварель. Облокотившись на спинку высокого кресла, она смотрела на изящно выписанный каминный домик, приютившийся среди гор, и маленькими глотками пила кофе. Как только допьет его – сразу уйдет, а если Адам снова заикнется о женитьбе – запустит чашкой ему в голову.

Но когда он спросил:

– Скажите, неужели вы имеете что-нибудь против брака? – Селина прикрыла глаза. – Монашкой вроде бы становиться не собирались. Мартин говорил, мальчишки увивались за вами, едва вам исполнилось шестнадцать лет.

Селина чувствовала, что сейчас взорвется. Чашка едва не выпала из ее рук. С трудом сдерживаясь, она вскинула на Адама сверкающие гневом глаза.

– И что из того? – процедила она. И зачем только Мартину понадобилось вдаваться в такие подробности? Да, носилась с мальчишками, ну и что? Ничего серьезного в их играх не было. А потом, когда повзрослела, ее больше беспокоила собственная карьера, чем желание поскорее выскочить замуж. Любовь, чувства – тогда она ничего этого не понимала. Зато начала понимать сейчас. Может быть, все дело в том, что ей попросту не встречался мужчина, способный пробудить ее чувства. Такой, как Адам Тюдор… Селина вздрогнула, когда он вырвал ее из задумчивости:

– Значит, обет безбрачия вы не давали? Как и я, должен заметить. К тому же я уже вполне созрел для того, чтобы обзавестись семьей, – я вам говорил. Да и у вас нет никаких объективных причин отказывать мне, так что давайте поговорим о нашем совместном будущем.

Он зажег огонь в камине (газовый камин был устроен так, чтобы создавалось впечатление, будто он топится от угля), взял чашку с кофе и сел в одно из кресел.

Селина с трудом удерживалась от желания вылить остатки кофе ему на голову. Поставив чашку на стол, она отрубила:

– Я ухожу. У меня нет ни малейшего желания выслушивать весь ваш вздор.

– А полтора миллиона для вас имеют смысл? Фунтов стерлингов, я имею в виду. Или деньги для вас не важны?

Селина повернулась, изумленно глядя на него широко раскрытыми глазами. Она чувствовала, что совершенно сбита с толку, но ему незачем знать о ее состоянии.

– Не понимаю, о чем вы, – сумела выдавить она.

– В самом деле? – Он усмехнулся. – Уверен, что все прекрасно понимаете.

Селина пытливо изучала холодные зеленые глаза, но увидела в них лишь презрение. Чувствуя, что вот-вот взорвется от гнева, девушка прикусила нижнюю губу.

Нет ни малейшего смысла дразнить его, все равно это ни к чему не приведет. Адам лишь еще больше смутит ее.

Набрав в легкие побольше воздуха, она повторила:

– Я не понимаю, о чем вы. И я не лгу.

– Или лжете только тогда, когда сие вам удобно? – Он поставил чашку на каминную полочку и направился к ней, заставив сердце девушки замереть, а потом – бешено заколотиться. – Вы обманывали меня в отношении Мартина. Почему же я должен верить вам сейчас?

– Я объяснила, почему! – Она не отступит, она ни за что не позволит себе отступить. – Зачем же еще мне вам говорить неправду?

На мгновение Селине показалось, что в глазах его промелькнуло сомнение, но вот они снова будто заледенели, а губы искривились в язвительной усмешке.

– Ну что ж, не такой уж это и грех, да и я не требую от жены святости. – Он пристально смотрел на ее раскрасневшееся лицо. Низким, с хрипотцой голосом Адам проговорил: – Мне нужна душа и еще преданность. И то, и другое у вас, вне всякого сомнения, есть. – Он передернул плечами и цинично добавил: – Ложь распознать нетрудно. Не пытайтесь провести меня.

– А почему я вообще обязана выходить за вас замуж? – возмутилась Селина. Нужно выиграть время, чтобы справиться наконец с охватившим ее душу смятением.

Тюдор невозмутимо ответил:

– Почему? А сумма приблизительно в полтора миллиона, как я уже сказал, вас не прельщает? – Он взмахнул рукой, показывая на второе кресло – у камина: – Сядьте, я с удовольствием все объясню.

– Предпочитаю стоять. – Так Селина чувствовала себя уверенней. А вот Адам явно привык к беспрекословному подчинению. Он поднялся и подошел к девушке. Селине показалось, что в комнате стало как-то уж слишком жарко. Она сделала попытку увеличить расстояние между ними, но тут же ощутила, что Адам сжал ее плечи.

– Не пытайтесь бежать, – предупредил он. Его низкий голос лишал девушку воли. – Вам это не удастся. Поверьте, я не шучу.

Он сжимал ее плечи. Девушка снова постаралась вырваться, сознавая, что находиться так близко от него – чересчур опасно. Сердце ее готово выскочить из груди. Но попытка окончилась полным провалом. Селина добилась лишь того, что Адам подхватил ее на руки и опустил на диван у камина. Он продолжал держать девушку в плену своих рук, буравя взглядом. А она безвольно, как завороженная смотрела в его изумрудные гипнотизирующие глаза.

Наконец он осклабился, убрал руки и приказал:

– Сядьте.

Он ведет себя возмутительно, дрессирует ее, как какую-то собаку, делает с ней все, что хочет. А ведь почудилось, будто между ними промелькнула искра понимания.

– Хотите узнать причины – извольте, – холодно произнес Адам. Угроза, прозвучавшая в его голосе, вызывала неодолимое желание куда-то убежать, спрятаться. Но Селина попыталась взять себя в руки и не поддаваться на провокации. Вот если бы только он не сидел так близко, обрести душевный покой было бы гораздо легче. И все же его надо выслушать. – Ровно год назад Мартин обратился ко мне за финансовой поддержкой. Дела в сети ваших магазинов пошли на спад, и ему потребовались инвестиции. Мой банк сделал такое возможным. Естественно, нам пришлось условиться о залоге. Мартин заложил дом в Лоуэр-Оттерли и лондонскую квартиру. Надеюсь, вы знали об этом?

Селина покачала головой – но не потому, что информация была для нее новостью, а потому, что только сейчас догадалась, откуда она знает имя Адама Тюдора и почему постоянно испытывает смутную тревогу.

Однажды она прочитала статью в одной из финансовых газет о молодом энергичном честолюбце. Он достиг того, что стал во главе одного из старейших банков Сити и занял довольно прочное положение в финансовом мире.

Адам Тюдор. Сын Мартина. Мартин обратился к нему за поддержкой, и незаконнорожденный сын нашел возможность помочь отцу, хотя тот и не надеялся, что он откликнется на просьбу.

Должно быть, Адам настаивал на встрече с отцом для того, чтобы взыскать с него проценты или вообще заставить погасить долг. Понятно, почему у Мартина случился сердечный приступ. Тогда почему Ванесса и Доминик столь уверены в том, что он пришел за милостыней? Или они ничего не знали о том, какое положение Тюдор занимает в обществе?

Селину не удивило бы, если б Доминик сказал ей, что сводный брат хочет видеть их банкротами. В раздумье Селина наморщила лоб, но Адам тут же предостерег:

– Не хмурьтесь, а то у вас появятся морщины.

– А вам-то что? – Глупо говорить так. Огрызается, как маленькая.

Но Селина не могла контролировать себя, когда он был рядом.

Адам протянул руку и коснулся указательным пальцем ее лба, обвел линию бровей. Селина вздохнула и прикрыла глаза, не в силах противиться сладкой истоме, охватившей ее. Ей казалось, будто она вязнет в густом меде. И вот Адам наклонился, и Селина ощутила нежнейшее прикосновение его губ к своим губам. Она вспыхнула, точно по жилам разлился жидкий огонь. Еще немного, и она сгорит без остатка. И тут услышала голос Адама, такой низкий, соблазнительный:

– Ты само совершенство. Когда станешь моей женой, клянусь, любить я буду только тебя одну.

– О… – Ее тело, казалось, загорелось от страстности его слов. Словно ее засосало в водоворот расплавленной лавы. Он не держал ее, лишь его дурманящие губы слились с ее губами. Но она испытывала потребность отстраниться от него. Селину обуял страх от собственной нерешительности, необъяснимого сожаления и затянувшегося головокружения от наплыва чувств.

Наконец она произнесла срывающимся от волнения голосом:

– Когда же вы прекратите, наконец, твердить о браке? Не желаю ничего слышать об этом, что вам, впрочем, известно. Или вам приятно мучить меня?

Она рискнула взглянуть на него и увидела, как он вскинул бровь, а губы дернулись в улыбке.

– Не желаете слушать? Но почему? – поразился он.

Селина сдерживалась, чтобы не ответить ему резкостью. А когда он положил руку на ее колено – едва не задохнулась. Обжигающе жаркое прикосновение заставило ее затрепетать, пробудило желание. Боже, как она могла уступить! Где ее воля? Селина порывисто вздохнула, скинула руку и постаралась сесть.

– Уверяете, будто банк, где вы работаете… – Девушке хотелось стереть нелепую ухмылку с его лица. – По-вашему, вы облагодетельствовали Мартина тем, что оказали сети магазинов, которой он владеет, финансовую помощь. А потом потребовали от своего банка отсрочки и получили ее. Хотя могли бы потребовать у Мартина вернуть деньги, что равносильно для нас разорению. Но вы поступили иначе. Конечно, какой толк, вам ведь невыгодно. Хотя, впрочем, ваше дело.

– Именно так.

Селина избегала смотреть на Адама. Так она могла сохранять спокойствие. Но ответ заставил ее краем глаза взглянуть на него. В зеленых глазах танцевало изумрудное пламя.

И как только она позволила ему увлечь себя, как могла забыть, что он за негодяй! Нужно бы держаться подальше от человека, который способен на шантаж ради того, чтобы разорить собственного отца.

Сознавая, что понемногу приходит в себя, Селина решилась взглянуть ему в лицо. Даже с голосом справилась.

– Уверена, есть организации, где знают, как приструнить зарвавшихся шантажистов вроде вас.

– Нисколько не сомневаюсь.

Он еще издевается! Когда же она наконец совладает с собой?

– Еще бы вам сомневаться! Как бы то ни было, для начала мне самой хотелось бы взглянуть на контракт, который подписал Мартин, и убедиться, нет ли там каких-нибудь приписок мелким шрифтом, а уж потом найду, к кому обратиться.

– А почему бы не оставить все между нами? – Адам поднял руку и принялся приводить в порядок рыжевато-каштановые пряди, упавшие Селине на лицо. Он наклонился к девушке, а она не могла придумать ничего лучше, кроме как тупо пялиться в его насмешливые глаза. – Зачем предавать дело огласке? Позволять другим рыться в вашем грязном белье?

– У меня его нет, – возразила она, сердце ее неистово колотилось в груди оттого, что пальцы Адама запутались в ее волосах, что ему доставляет явное удовольствие гладить их.

– Я говорил совсем не о вас, – внезапно севшим голосом уточнил он. – А знаете, вы чем-то напоминаете мне маленькую забавную машинку, паровозик, пускающий пар, в котором нет водителя. Уверен, сейчас вы не испытываете комфорта. Я прав? – Адам положил обе руки девушке на плечи.

Селина стоически старалась не обращать внимания на прикосновение.

– Вы что, за дурочку меня принимаете? – возмутилась девушка – и почувствовала, как Адам осторожно снял с нее куртку, с которой она так не хотела расставаться. А, ладно, решила Селина, в комнате и так стало слишком жарко. Вот только почему? Может, просто огонь в камине разгорелся слишком сильно?

– Вовсе нет. – Его голос звучал подозрительно мягко. – Напротив, считаю вас даже очень умной. Но еще не реализовавшей себя, а вы, несомненно, на многое способны. Вам вполне можно доверить руководство семейной фирмой. Потому-то Мартин и решил в скором времени отойти от дел, вот только Доминик не понимает, чем его решение вызвано.

Селина изумленно распахнула глаза. О чем он хочет сказать? Что не собирается разорять их?

– Ничего не понимаю. – Селина рассеянно наблюдала за тем, как Адам снял пиджак и бросил его на кресло. – Ведь если ваша цель – сделать Мартина банкротом и свести на нет наш бизнес… – Селина запнулась, глядя, как за пиджаком последовал галстук, но продолжила, – то и договариваться нам с вами нет никакого смысла. – Селина отвела глаза в сторону, заметив, что Адам расстегнул рубашку у ворота, позволяя увидеть мощную шею и грудь, покрытую темными завитками волос.

– Ошибаетесь. Видеть, как сеть ваших магазинов постепенно идет ко дну, маленькое удовольствие. – Адам устроился рядом с Селиной на диване, слегка задев бедром ее ногу. Селина до боли сжала кулаки, не позволяя жаркой волне желания растопить ее волю. Но взгляд будто сам собой возвращался к открытому вороту рубашки.

Что с ней происходит? Где прежняя спокойная, рассудительная Селина? Почему она так реагирует на близость этого мужчины?..

А он продолжал дразнить ее, сводить с ума. Вот протянул руку. Селина вздрогнула, когда его пальцы ласково пропутешествовали вдоль ее зажатых челюстей…

– Расслабься. – Он придвинулся ближе и ласково дотронулся до губ девушки, а она невольно застонала.

Селина ругала себя за безволие и все же ничего не могла с собой поделать. Адам, не теряя времени даром, склонился к ней и поцеловал. Руки скользнули по спине девушки и приподняли свитер. Стоило Селине ощутить прикосновение его рук к обнаженной коже, как весь мир вокруг закрутился с бешеной силой. Девушка чувствовала, что вот-вот совсем потеряет голову и сдастся на милость всепоглощающей страсти.

Адам между тем говорил:

– Сейчас, должен сказать, дела в ваших магазинах идут прекрасно. Но деньги еще нужно вернуть. – Его пальцы двинулись вверх и коснулись груди девушки. Селину пронзило желание настолько сильное, что она не могла вздохнуть. Она тщетно старалась оттолкнуть руку Адама, а он продолжал: – Сделать это нетрудно. Нужен лишь продуманный план закупок и человек с вашими знаниями и энергией, который встанет во главе компании. Да, еще надо отстранить Доминика, не то он спустит все деньги, что есть у вас на счету. Плюс выгодный брак. И вашей сети магазинов не будет равных.

– Брак?.. – Селина очнулась. Она раздосадованно встряхнула головой, облизнула кончиком языка губы и осадила Адама: – Когда вы, наконец, начнете говорить серьезно? – Только было девушка попыталась подняться, как Адам придвинулся ближе. Селина взорвалась: – Неужели вы думаете, что я соглашусь на подобное безумие? Мы абсолютно не знаем друг друга, боимся доверять и, уж конечно, не влюблены!

– Ах, вот в чем дело… – протянул Адам. – Любовь – всего лишь иллюзия. Зачем прикрывать естественную потребность высокими словами? Что до меня, то я знаю вас очень хорошо. Через Мартина. И то, что он рассказал, должен признаться, мне понравилось. А стоило мне увидеть вас, как я понял, что хочу именно такую девушку. Я уже созрел для того, чтобы создать семью… Посему… – он обезоруживающе улыбнулся, – зачем терять время? Никого лучше мне не найти.

Селина хотела возразить, но Адам снова склонился, накрыл ее губы поцелуем и прошептал:

– Со временем мы научимся доверять друг другу, научимся относиться друг к другу уважительно. Большего мне не надо. А вот вам… – он пытливо посмотрел ей в глаза, понимая, что за бурю поднял в ее душе, – вам достаточно будет знать, что дело вашего дяди процветает и репутация его останется незапятнанной. Вы одна сможете сделать то, на что не способны другие члены семьи. И всего-то нужно выйти замуж по расчету. А мне наградой будет удовольствие, которое вы станете доставлять мне по ночам… – Его руки бесцеремонно ласкали грудь Селины. – Может, потом вам и самой это понравится.