"Город воров" - читать интересную книгу автора (Хоган Чак)

13. «Золотые хиты»

Дуг играл в уличный хоккей на мощеном откосе — там, где улица Вашингтона заканчивалась тупиком у катка. По меркам района это было настоящее событие. Как если бы уроженец здешних мест футболист Хауи Лонг заехал поиграть в тачбол на местной «Площадке Барри». Теперь Дуг мало катался на коньках, уж тем более на улице, потому что с игрой было связано слишком много неприятных воспоминаний: юность, отец, рухнувшие мечты. Надевая коньки и защиту, он как будто снова возвращался в детство. А тот парень был первостатейным геморройщиком. Дуг мог играть только в хорошем настроении. А сегодня оно было хорошее, даже очень.

Паренек с улицы Чаппи, возомнивший себя вторым Уэйном Гретцки,[47] вбросил шайбу, попытался обойти Дуга и получил по заслугам. Дуг играл отлично. Джем, который обожал всякую муру, на игры предпочитал не ходить из суеверия, поручая Глоунси стирать пыль со старой школьной клюшки Дуга, улюлюкая: «Клюшка — в игру!» Дуг закончил третий период, широко замахнувшись и отправив шайбу прямо в ширинку обвисших джинсов вратаря — белого парнишки из района Мишавам, косящего под афроамериканца. Оранжевая шайба нашла прореху в сетке ворот и покатилась по склону на дорогу. Двигаясь задом наперед, Дуг обошел круг почета, он вскинул кулак вверх, к бескрайнему голубому небу.

Тем же вечером, с трудом дождавшись четверти девятого, Дуг Макрей принялся переставлять меню закусок, солонку, перечницу и алую петунью в маленькой черной вазочке. Дважды отсылал официантку-сервировщицу в фартуке. И вдруг понял, что прочие клиенты «Пивной» косятся на него, отпускают шуточки. Конечно, к одному из местных, городских, девушка на свидание не пришла, так ему и надо.

Дуг изо всех сил старался сделать вид, что его это не волнует, что он не бесится, словно все в порядке и идет по плану. Но вот вопрос: почему именно «Пивная»? Зачем выбирать место, где его могут узнать? И еще вопрос: почему непременно второй этаж. Кого он тут из себя строит? Такого же притворщика, как эти, которых он презирает?

Итого имеем: он запаниковал в прачечной. Она согласилась. И Дуг обалдел, потому что дальнейшую стратегию не продумал. Второй этаж «Пивной» — первое, что пришло ему на ум.

Он идеализировал это свидание, как подросток. «Она будет сидеть там, а я тут. Я скажу это, она рассмеется». Пацан. Свитер нацепил песочного цвета, вон как плечи обтягивает. Купил в последнюю секунду в «Галерее», снял с манекена без головы. После того как полчаса перетрясал шкаф дома. «Черт возьми, да ты посмотри на себя!» Черные брюки с высокой талией. Плетеный кожаный ремень, мягкие черные ботинки.

Ну и облажался ты, приятель. По полной. Еще и спрятался у дальней стены зала, потому что за этим столиком тебя от двери не видно. Дуг просмотрел меню закусок восемь раз. И без конца пялился на стеклянную дверь, постепенно переставая различать краски.

И поделом, вот сиди и терпи унижение. Она не пришла — так тебе и надо. Не надо было приглашать ее.

Дуг подождал еще пять минут. Потом еще пять. Как в наказание. Сел не в свои сани — теперь позорься. «Извлеки урок». Как там Фрэнк Г. сказал? «После решения не заходить в бар одному, это самый важный выбор, который тебе предстоит сделать». Молодец. Лажанул по обоим пунктам.

Есть два выхода. Либо пить дальше, запойно, прямо сейчас — послать к черту два года из-за этой случайной сучки-яппи. Либо встать, выйти за дверь (может быть, тормознуть у женского туалета по дороге) и пойти домой в этих узких штанах, мать их.

Как всегда, Дуг решил положиться на то, на что всегда мог рассчитывать. На то, что у него никто не мог отнять. На свой глаз-алмаз в смысле преступлений. Возможно, другие находят утешение в жене или детишках. В тех людях, к которым всегда можно прийти, или в тех местах, куда можно податься, чтобы почувствовать себя хорошо, независимо от того, сколько раз их унижали окружающие.

Повнимательнее наблюдать за бронированными машинами. Сосредоточиться на кинотеатрах-мультиплексах: «Ревир», «Новое озеро», «Брейнтри». Учитывая, что они выпускают летние премьеры в начале мая, ему остается только не щелкать клювом и оказываться в нужном месте в нужное время.

Приближалась ночь, за окном темнело, по Главной улице шарили фары. В сумерках Дуг мог незаметно выскользнуть и печально потащиться обратно на холм. Он дождался, пока официантка займется другим столиком, поднялся и, опустив голову, поковылял к двери на негнущихся ногах. Его немного задержали две девицы, выуживавшие мятные конфетки из миски на стойке хозяйки зала.

Там он и затормозил, когда вбежала Клэр Кизи. Она бросила беглый взгляд на хозяйку зала в узкой юбке и посмотрела мимо Дуга на расположенную в центре барную стойку.

Девицы испарились. Дуг почувствовал запах улицы и ночи и пошел вслед за ними, желая, чтобы эта история поскорее закончилась. Он уже безвозвратно вычеркнул ее из своей головы. Нужный момент прошел.

— Ой, Господи, вот вы где! — Она схватила его за локоть. — Знаю, знаю, опоздала ужасно. Вы уже собрались уходить? Простите, пожалуйста. Я даже не… но вы еще здесь. Прямо не верится.

«Можете поверить». Или лучше: «Да я сам не верю». Чтобы она смутилась и не нашла, что ответить. А потом гордо уйти, не показав своей злости.

Но она смотрела ему в глаза и улыбалась, запыхавшись.

— Вас Дугом зовут, да?

— Да.

— Я как-то… когда вошла… вы какой-то другой.

— Да ну.

Клэр окинула его взглядом.

— А я… м-м-м…

Она забеспокоилась о своем внешнем виде: белая хлопковая блузка, застегнутая до воротничка и прекрасно сидевшая на талии, истертые джинсы. Черные ботиночки.

— Я так опаздывала. Я думала, лучше по-простому…

— Какая разница! Кажется, эти джинсы я и складывал.

Клэр посмотрела на них и улыбнулась.

— Да, по-моему.

И ему снова стало хорошо, хотя он изо всех сил этому сопротивлялся.

— Вытряхнул карманы, думал, может, мелочь завалялась или еще что полезное.

Она широко улыбнулась, ее глаза засияли. Дуг вдруг понял, что стоит у входа в «Пивную», а за спиной у него, через пять ступенек, дверь Подвала. Он кивнул в дальнюю часть зала.

— Может, мой столик еще не заняли.

Они прошли, огибая столы, к дальней стене. Клэр пристроила рядом с вазой свою крошечную красную сумочку на цепочке. Дуг сел напротив нее на мягкий высокий стул, спиной к стене. Приглушенный свет лился на ее медовые волосы, и весь зал словно расплывался за ее спиной.

Дуг улыбнулся и выдохнул, постукивая по столу.

— Ну, — протянула она и подалась вперед, от света лампы у нее вокруг глаз появилась маска из тени. Дуг инстинктивно отпрянул, чтобы она не увидела маски на его лице. — Так почему же я опоздала на полчаса? — Клэр отвела взгляд, словно ища ответ, но отвлеклась. — Я потрясена тем, что вы дождались. В смысле… я рада. И прошу прощения. А еще я удивлена.

— На самом деле я ждал вас всего пятнадцать минут. Остальные пятнадцать я дулся и бил себя по голове.

— Ой, ужас! Вы же меня предупреждали.

— Такая вот у меня проблемка.

— Да ладно… я, кажется, еще в прачечной вам пыталась сказать… вы не производите впечатление человека, который чрезмерно строг к себе.

— Я из нежных.

Она улыбнулась, глядя на его руки, плечи.

— Верно. Вы ранимый.

— Наверное, слишком на себя давлю. Иногда уж очень серьезно ко всему отношусь.

— Ой, я вас умоляю. Перед вами девушка, которая парится по любому поводу и каждую проблему считает вопросом жизни и смерти.

Она снова попыталась найти ответ, но тут пришла официантка, платиновая блондинка с короткой стрижкой, одно ее ухо было обрамлено медными колечками. Она улыбнулась Клэр.

— Все-таки пришли.

— Пришла, — любезно ответила Клэр.

— Судя по виду, он очень волновался, — сообщила официантка, прижав к себе блокнот в кожаной обложке и весело кивнув на Дуга. — Вернее, был взбешен.

— Я думал, мне удалось это скрыть, — вставил он.

— А по голове правда себя бил? — уточнила Клэр.

— Почти. Меня зовут Дреа. Что вам принести?

Клэр попросила посоветовать вино и остановила свой выбор на каком-то итальянском сорте под названием вальполичелла.

— Бокал или бутылку? — спросила Дреа, взглянув на обоих.

— Бутылку, — ответил Дуг.

— Великолепно, — Дреа повернулась, чтобы уйти.

— А мне минералку с лаймом, — добавил Дуг.

Дреа выждала секунду, кивнула, раскрыла блокнот и нацарапала в нем заказ.

— Сию минуту. — И ушла.

Клэр смотрела в стол, недоумевая по поводу заказа.

— Я за рулем, — объяснил Дуг.

— А, понятно, — она снова посмотрела на него.

— До конца жизни.

Клэр кивнула и махнула вслед Дрее.

— Мне не нужно было…

— Да нет, — перебил ее Дуг, покачиваясь на стуле. — Все хорошо. Правда.

— А зачем тогда целая бутылка?

— Не знаю. — У него в голове ухало. Сейчас она смотрела на него как-то иначе. В ее голове вопросы вспыхивали как сигнальные огни. — Так вы говорили…

— Я?

— Про то, почему…

— А, да. Про то, почему опоздала. — Она сложила руки на столе и подалась вперед. Язык тела ее выдал. — Ну… в общем, дело в том, что я вообще не собиралась приходить.

— А. Ясно.

— Хотела просто забить. Решила не приходить. Поэтому и опоздала.

Дуг кивнул, ожидая продолжения.

— Так что же заставило вас передумать?

Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание и улыбнулась.

— Наверное, каким-то странным образом… само решение не приходить. Я решила, что не обязана тут появляться сегодня. И поняла, что вообще не обязана что-либо делать… знаете, освободилась от обязательств. Это долгая история… я в последнее время нахлебалась всякого. Не буду вас утомлять пересказом. Но мысли меня посещают странные. Снова и снова о чем-то думаю, изучаю свою жизнь до потери пульса, довожу себя до полного одурения. В смысле, больше, чем обычно. Ну и вот — решила не ходить. Все, железно. И тут наступают восемь часов. Я сижу дома, ничего не делаю — специально. Смотрю, как стрелки двигаются. И говорю себе: «Слушай, Клэр, но ведь и не идти ты не обязана». Вот такие диалоги сама с собой веду. Просто так получилось, как будто я сама установила эти правила, сама себе деспот. Наставила заборов вокруг своих дней и ночей. И следую правилам, вместо того чтобы следовать… чтобы просто плыть, понимаете? Делать, что хочется. Быть собой. Ну и решила: а почему бы и нет? Два человека встречаются, чтобы посидеть, выпить по бокалу. Это же не вопрос жизни и смерти. Так?

— Конечно, — согласился Дуг.

— Да люди сплошь и рядом встречаются, чтобы выпить по бокалу. Не бог весть какое событие. Сумбурно говорю, я понимаю. У меня так теперь часто бывает.

— Все нормально. Зато мне не приходится выдумывать кучу заумностей.

— Короче говоря, я взяла ноги в руки — и прибежала.

Официантка принесла вино. Клэр опасливо умолкла. Дреа с профессиональным артистизмом откупорила бутылку, держа ее у бедра, плеснула немного в бокал Клэр, чтобы та попробовала, слегка крутанув бутылку, чтобы не капнуть на стол. Клэр сделала глоток и кивнула. Дреа налила полный бокал и сказала, что вернется принять заказ на еду. Дуг отпил минералки.

Краем глаза он заметил, что в «Пивную» вошли двое, поприветствовали швейцара и спустились в Подвал. Дуг успел заметить мешковатую толстовку с надписью «Медведи» на одном и с тревогой подумал, что это скорее всего Джем.

— Вы утюг забыли выключить? — спросила Клэр.

— А?

— Взгляд у вас такой.

— А. — Он понял ее улыбку. — Молоко в холодильник не убрал. Слушайте, а вы вообще есть хотите?

— Ну я же приходить не собиралась, так что уже поела.

Он посмотрел на дверь, продолжая думать.

— А может, уйдем отсюда?

— Я… что? — Клэр посмотрела на свой бокал. — И куда пойдем?

Хороший вопрос.

— Туда, где вид хороший. На Город. Ну или… не знаю, как у вас дома… вид есть?

— Я… — она осеклась. — У меня дома?

— Ой, нет, погодите, я не про то… я только хотел сказать, что не хочу показывать вам Город, если вы и так его видите каждое утро, едва проснувшись.

— А. — Она была насторожена.

Дуг понял, что теряет ее доверие. И очень быстро.

— Я выбрал это место… не думал, что вы согласитесь. И в голову пришло это заведение, потому что я подумал, что оно в вашем вкусе. Хотя я же вас и не знаю толком, правильно? И… как оно вам?

Клэр смущенно улыбнулась.

— Вы даже не пьете.

— Точно. О чем я только думал. Так что скажете?

Она снова посмотрела на бокал.

— А как же?..

— Заберете с собой. — Он достал деньги из кармана.

— Забрать?

— Я заплачу за нее. И бокал возьмите.

— Да как же это… бокал…

Дуг развернул пачку, осторожно, но так, чтобы она видела ее толщину, намотал тонкую красную резинку на палец и снял сотню сверху, положил ее рядом с вазой, Франклином наверх, потом скрутил пачку, надел резинку и убрал рулончик в карман.

— Просто улыбнитесь швейцару, — посоветовал он, взяв бутылку, когда Клэр встала. — Гарантирую, он ничего не заметит.

Они болтали о пустяках, неторопливо взбираясь на холм. Клэр, сложив руки на груди, держала бокал. Их свидание, как вино, перелилось через край и потекло в Город, где на каждом углу поджидали сложности. Параллельно в голове Дуга шел разговор с самим собой — словно бесконтрольная радиоболтовня. «Зачем ты все это делаешь, черт возьми?» Ответ повторялся словно мантра: «Всего одно свидание. Всего одно свидание».

— А ты? — спросила она. — Ты здесь живешь?..

— Всю жизнь, да. А ты раньше где жила?

— После окончания колледжа в разных районах Бостона. А выросла в Кантоне.

— В Кантоне. Это Синие Холмы, да? Там еще каток есть, рядом с шоссе. Я там катался несколько раз.

— Ага. «Понкапоаг», кажется.

— Значит, пригород?

— Да, именно. Пригород.

Дуг поднял чью-то упавшую урну, которая валялась на дороге и поставил ее на место, к двери. Изо всех сил стараясь быть галантным.

— А чем на жизнь зарабатываешь?

— Занимаюсь банковским делом, — ответила Клэр и добавила: — Обалдеть!

— Что такое? — Дуг удивленно огляделся.

— Ну просто фраза такая. «Занимаюсь банковским делом». Не знаю, зачем я это сказала — чтобы тебя поразить или чтобы тебе скучно стало. Я управляю отделением «ЗаливБанка». В принципе почти то же самое, что заведовать продуктовым магазином. Только я не еду продаю, а деньги туда-сюда перевожу. А ты?

— Чем я занимаюсь? Ну… это зависит от многого. Мы еще пытаемся друг друга поразить?

— Само собой. Дерзай.

— Я очищаю небо.

— Ого! Ты победил.

— Я занимаюсь взрывными работами. Взрываю горную породу, дома сношу. Небо очищаю. Когда сравниваешь с землей высокое здание, открывается пространство. И получается, что — оп! — небо появилось.

— Мне нравится, — решила Клэр. — И всякие там старые гостиницы и стадионы, еще по телевизору показывают, как они складываются стопочками — это ты их так?

— Не, я все больше руками работаю. Вот мультик «Флинстоуны» видела? Вот, это я. Раздался свисток, я скатился по шее бронтозавра — и вперед.

По улице Банкер-Хилл они поднялись на самый верх холма, таким образом перебравшись с девяти на почти одиннадцать, если по-прежнему смотреть на Чарлзтаун как на часы. Дуг провел Клэр по освещенной газовыми фонарями магистрали к началу Жемчужной улицы. В его голове начал вырисовываться план.

Все мысли о том, чтобы переодеться, мгновенно улетучились, когда он увидел достойный сноса дом матушки Джема на уходившей вниз улице. Огнемет, принадлежавший Джему подержанный «Понтиак Транс-Ам», синий с голубыми языками пламени, прорисованными по бокам и на капоте, стоял на дороге, словно сигнальный огонь, предупреждая Дуга об опасности.

Его собственный «Каприс Классик» отделяли три другие машины.

— Секундочку, — сказал Дуг, вытащил ключи и открыл дверцу.

Клэр осталась на тротуаре, глядя на видавшую виды белую машину с выгоревшей голубоватой крышей.

— Это твоя машина?

— Нет. — Дуг запустил руку под велюровое сиденье, задев освежители воздуха с мускусно-апельсиновым запахом, висевшие на прикуривателе. — Я этому придурку одолжил несколько дисков. — Он пощупал голубой коврик, ища их, выпрямился и помахал коробочками, но Клэр не успела прочитать названия.

Они вернулись на улицу Банкер-Хилл, в свете газовых фонарей прошли три квартала к западу, к Высотам, остановились на вершине холма у церкви святого Франциска с ее пирамидальной башней.

— Пришли.

Здесь стоял чистенький трехэтажный домик из песчаника с эркерами и подвешенными на них огненно-красными кадками с буйно разросшимися цветами. Черные двери с потертыми латунными кольцами, ручками и окантовками. Дуг поднялся на порог из искусственного мрамора, отпихнул новеньким ботинком несколько коробок с логотипом «ФедЭкса».

— Ты здесь живешь? — опасливо спросила Клэр, все еще стоя на тротуаре.

— Никоим образом. — Протянув руку, Дуг ощупал раму внутренней двери. — Нет, тут один мой приятель заправляет. — Он выудил ключ, показал девушке и повернул его в скважине. — Просто воспользуемся тутошней лестницей, чтобы подняться наверх. Что скажешь?

Боязливо оглянувшись, Клэр вошла следом за ним.

Крыша была ребристой, из прорезиненного шифера, обрамленная со всех сторон кирпичными зубцами в полметра высотой. Заброшенная решетчатая голубятня не закрывала вид на город — он будто сошел с открытки. Бостон — от башен финансовых корпораций до зеркальной Башни Хэнкока и небоскреба Пруденшл-Центра — лежал внизу, словно на иссиня-черном шелке. И все это обвивала сверкающая лента загруженного шоссе.

Клэр стояла на южном краю крыши, со стороны большого города, и смотрела на Чарлзтаун, словно женщина, застывшая на высоком мосту с пустым бокалом в руке.

— Ух ты!

Крыши, окружавшие их с обеих сторон, напоминали ступени, поднимавшиеся к небу, на многих были устроены деревянные площадки с пластиковыми столами, стульями и даже барбекюшницами. Колючки старых телеантенн торчали вперемежку со спутниковыми тарелками, которые обращали свои полные надежды лица к югу. Налево, к востоку от Флагманской Верфи, принадлежащей военно-морскому флоту, из темноты неба, словно звезды на нитке, выныривали огни реактивных самолетов. Другие воздушные суда кружили в вышине по заданной схеме, ожидая посадки, словно вращающееся созвездие.

Гул Города поднимался вверх. Держа свободную руку в кармане, Клэр вернулась к стулу, рядом с которым стояла бутылка вина.

— Это небо очистил ты?

Дуг внимательно осмотрелся.

— Ага, я.

— Особенно мне нравится, как ты поработал со звездами.

— Мы их импортируем. Слушай… ты заказывала что-нибудь из телемагазина? Ну, после ночной рекламы?

— Нет. Но если бы решила заказать, выбрала бы вакуумную машинку для стрижки волос.

Дуг показал ей два диска.

— «Золотые хиты». Музыка всех времен и народов, попробуйте послушать в течение месяца. Через каждые четыре-шесть недель мы будем высылать остальные, можете отказаться от рассылки в любое время.

Старый переносной проигрыватель «Саньо» без отделения для кассет был прикован велосипедным замком к столбу голубятни. Дуг поставил первый диск и запустил его.

— Ах, боже мой! — узнала она. Запели «Карпентерс».

— Погоди, пусть тебя захватит. Для меня это серьезный шаг.

— Что именно? Признаться всему миру, что ты — фанат «Карпентерс»?

— Позволь тебя сразу же поправить. Я уж точно не фанат «Карпентерс». Тут дело в общем воздействии музыки, той, что была в семидесятых, до появления диско. Не все песни в этом сборнике я одобряю — некоторые просто ужасны. Однако тут есть «Любовь ондатров».[48] Что мне нравится — так это ощущение радиотрансляции. Как будто поймал радиосигнал, который плутал где-то двадцать лет.

Клэр взяла у него коробочку и стала ее рассматривать.

— Ух ты! — поразилась она. — Мама целыми днями эти песни слушала.

— Конечно, «Дабл-Ю Эйч Ди Эйч»,[49] да? — Дуг сидел на почтительном расстоянии от нее. Они оба смотрели на город, словно на океан.

— Каждое утро, когда я в школу собиралась.

— Джесс Кейн.[50]

— Да. Ух ты! — Вот она, ни с чем не сравнимая сила ностальгии. — И полицейский Билл на вертолете дорожной полиции.[51]

В кухне у матушки Дуга радио работало денно и нощно. Это было одно из самых четких воспоминаний о ней. Но делиться им с Клэр он не решился, опасаясь дальнейших расспросов. Прошлое у него — что минное поле. Ходить надо осторожно, чтобы ненароком не подорваться.

Девушка вернула ему коробочку от диска.

— Часто сюда поднимаешься?

— Нет. Почти никогда.

— Разве ты не приводил сюда всех своих девушек?

— Должен признаться, там внизу я слегка приврал. На самом деле я не знаю, кто управляет этим домом. Знаю только, где ключи лежат.

— А… — Клэр задумалась, глядя на Бостон, который подмигивал ей огнями.

— Мне хотелось, чтобы мы забрались на большую высоту и поглядели оттуда на Город. Ну, понимаешь, хотелось тебе что-нибудь показать.

— Понятно. — Она откинулась на спинку стула, небольшое озорство ее не пугало.

Лоу Роулс[52] затянул «Леди Любовь», и Дуг, изо всех сил постаравшись изобразить бас, подпел:

— О, да-а-а…

Клэр улыбнулась и, вытянув ноги, согнула лодыжки так, словно вытаскивала мокрые ступни из набежавшей на берег волны.

— Так где же ты живешь?

— За холмом. — Дуг указал большим пальцем за спину. — Снимаю. А у тебя собственная квартира?

— Мне банк такую хорошую ставку по кредиту сделал. Мне дешевле за свое жилье платить, чем снимать. А ты тут всегда собираешься жить?

— В смысле, как большинство горожан? Если честно, еще пару лет назад я ни о чем другом и помыслить не мог.

— Ну, теперь ты понимаешь… я даже не представляю, как можно жить в том же городе, где обитают твои родители. Это просто невозможно. Что же такого в этом месте, что так крепко держит людей?

— Наверное, уровень комфортности. Каждый закоулок здесь знаешь.

— Допустим. Но если то, что вы найдете в этом закоулке, не так уж и… хорошо?

— Я тебе рассказываю скорее о том, как было, чем о том, как есть сейчас. Потому что, положа руку на сердце, я не возьмусь сказать, как теперь обстоят дела. Последние пару лет я будто в стороне оказался. Но вот когда я рос, было легко. Тебя все знают. У тебя есть собственная роль в Городе, и ты ее играешь.

— Как в большой семье?

— А семьи бывают и хорошими, и плохими. Хорошими и плохими. Вот моя роль в Городе была — паренек Мака. Маком звали моего папашу. Куда бы я ни пошел, на любом углу меня узнавала каждая собака. «А вон паренек Мака идет». Яблоко от яблони недалеко падает. И когда долго в этом живешь, как-то срастаешься. Но теперь все меняется. Нет такого, что все всех знают. Новые лица, приезжие. Люди, которые не знают историю твоей семьи, твою родословную. В этом есть какая-то свобода. По крайней мере для меня. Уходит какая-то фамильярность. Мне так только приятно, что на каждом углу не напоминают: «Вот ты кто такой, ты — паренек Мака».

— А я думала, такие вещи побуждают людей уезжать, убегать от привычного. Начинать новую жизнь. С чистого листа.

Дуг пожал плечами.

— Ты поступила именно так?

— Я пробовала. И все еще пытаюсь.

— Ну, с окраинами всегда так, по-моему. Они вроде стартовой площадки. А Город скорее как фабрика. Мы тут все — местного производства. Крутимся тут каждый день. В воздухе, конечно, полно гадости, но это наша гадость, понимаешь? — Фраза получилась не настолько глубокомысленной, как он надеялся. — Это как ящик — что есть, то есть. Как остров, с которого не уплыть просто так.

Она потягивала вино, подлив себе еще немного так, что Дуг даже не заметил. Заиграла другая песня.

— «Огонек»[53] — узнала Клэр, поглядев на проигрыватель. — Боже ж мой, как мне нравилась эта песня. Про лошадку?

— Вот видишь, — отозвался Дуг, снова отдаваясь мелодии.

Некоторое время они слушали молча под огнями круживших в небе самолетов.

— Ты вот про отца говорил, — вспомнила Клэр.

Черт! Минное поле.

— Ага.

— Здесь вся твоя семья живет?

— Нет вообще-то. Никто здесь не живет. Уже.

— Все уехали, только ты остался?

— Вроде того. Мои родители развелись.

— Ой. Но они где-то поблизости живут?

— Не совсем.

— «Не совсем»? Это как?

Бум! Как будто ногу до колена оторвало.

— Моя мама бросила нас с отцом, когда мне было шесть лет.

— Ой, извини. В смысле, черт возьми, прости, что спросила.

— Да ничего. Она ушла в самое удачное время. Так было лучше для ее же психики, по-моему. Из-за отца.

— Вы с ним не близки?

— Уже нет. — Еще один вопрос по краю обошел. По-прежнему ковыляя на одной ноге.

— Я не очень много вопросов задаю?

— Так ведь первое свидание, — ответил Дуг. — Чем же еще заниматься?

— Да, точно. Обычно, когда первый раз встречаешься с мужчиной, он рот не закрывает, уж нахваливает себя и нахваливает. Или меня вопросами изматывает, как будто хочет доказать, что я ему очень интересна. Можно подумать, если я начну про себя рассказывать, то перестану считать, сколько коктейлей водка-спрайт я выпила.

Песня затихла. С улицы донесся гогот, потом удар и звон осколков, ругань, смех, быстрые удаляющиеся шаги.

— Отлично, — пробурчал Дуг.

Заиграли «Литтл Ривер Бэнд», все сгладив.

— Я знаю эту песню, — сказала Клэр. — Мне вот на ум пришло, что в последнее время я слушала ужасно депрессивную музыку.

— Да? И насколько?

— Типа подборок университетских радиостанций. Вроде старых песен «Кью». «Смэшин Пампкинз».

— Ого! «Пампкинз». Неслабо.

Она кивнула.

— Хочешь об этом поговорить? — без нажима спросил Дуг.

Она крутила снова опустевший бокал за ножку, изучая отпечатки губной помады и пальцев на ободке.

— Да не знаю. Приятно от всего этого отвлечься.

— Вот и славно. Отвлечемся.

Клэр отставила бокал.

— У тебя есть ко мне какие-то конкретные вопросы?

— Да всего-то сотня-другая, не больше. Но как ты сказала, сейчас и так хорошо. По-моему, всему свое время. По крайней мере я надеюсь, что всему свое время.

Молодец. Его слова подействовали на нее — даже несмотря на то, что внутренний голос нудил: «Всего одно свидание».

— А можно, тогда я спрошу? — поинтересовалась она.

Дуг остановил ее, не позволив задать вопроса.

— У меня была непутевая юность. Стоит мне выпить, становлюсь скотиной, так что с выпивкой я завязал.

Клэр нежно, почти смущенно улыбнулась.

— Я не об этом хотела спросить.

— Я два года уже капли в рот не беру. Регулярно посещаю собрания, по нескольку раз в неделю. Мне они нравятся. Полагаю, у меня аллергия. У кого-то аллергия на орехи или еще на что-то, никто же их в этом не упрекает. А у меня вот аллергия на алкоголь. Сразу с катушек слетаю. А это, понимаешь ли, ужасно портит первое впечатление. Однако с этим приходится мириться. — Дуг вздохнул. — Ладно. Извини. Так что у тебя за вопрос?

— Н-да, — отозвалась она. — Я собиралась узнать, с чего это ты пригласил на свидание девушку, которая при тебе рыдала в прачечной.

Дуг задумчиво кивнул.

— Хороший вопрос.

— Да уж.

По шоссе ползли полицейские мигалки — яркие синие точечки.

— Но хорошего ответа у меня нет. Да, конечно, мне стало любопытно. Симпатичная девушка, у которой проблемы — такое не каждый день увидишь.

На этот раз ему показалось, что вино полилось в ее бокал с каким-то виноватым журчанием. Заиграла песня «Чудеса» в исполнении то ли «Самолета Джефферсона», то ли «Звездолета Джефферсона».[54] Дуг на мгновение прикрыл глаза и увидел старый мамин радиоприемник, черный с металлическими кантами, поющий на холодильнике.

— Скажи честно, — попросила Клэр, сделав глоток, — ты все это спланировал?

— Ни на йоту, богом клянусь.

— А получилось идеально. И даже непонятно, в чем тут дело. Если бы можно было остановить время прямо сейчас и не дать солнцу взойти завтра утром…

— Да? А за что это ты так солнце недолюбливаешь?

— Завтра опять выхожу на работу.

— Опять? — Дуг старательно изобразил удивление.

От вина Клэр стала говорить чуть медленнее.

— У меня получилось что-то вроде продленного отпуска.

— Это ж хорошо.

— Не совсем. — Она сделала глоток и повернулась к Дугу. — Ты ведь тут всю жизнь живешь, так?

— Так.

— А что ты знаешь о здешних банковских грабителях?

Он откашлялся и бесшумно вздохнул.

— В смысле?

— Говорят, у вас тут рассадник воров. Я подумала, может, ты вырос с некоторыми из них.

— Наверное… вполне возможно… да, пожалуй.

— Мой банк, ну, в котором я работаю… несколько недель назад ограбили.

— А. Понятно.

— Они затаились внутри и поджидали нас.

Поразительно, как вдруг ему стало паршиво.

— И что же они сделали? Связали вас?

— Держали нас на прицеле. Заставили лечь на пол. Разуться. — Клэр снова посмотрела на Дуга. — По-моему, это самое странное. Снять обувь. У меня это все никак из головы не выходит. Не знаю почему. Зациклилась на пустяке, понимаешь? Сны всякие снятся про то, что я босая. — Она перевела взгляд на свои туфли, стоявшие на прорезиненном шифере. — А, ладно.

— Но ты не пострадала.

— Дэвису досталось — моему заместителю. Его избили. Сработал бесшумный сигнал тревоги.

Теперь только бы не облажаться.

— Но если он был бесшумный?..

— У одного из них была рация с наушником. Он ловил полицейскую волну.

— А. Так они его отделали за то, что он включил сигнал тревоги.

Клэр пристально всматривалась в раскинувшийся внизу Бостон, словно там скрывался правильный ответ. Но она так и не ответила. Дуг задумался над этим.

— Полиция их уже поймала? — осведомился он.

— Нет.

— Но ищет, конечно?

— Не знаю. Они не рассказывают.

— А тебе, наверное, пришлось пройти через, как это называется, допрос?

— Это не страшно, как оказалось.

Дуг не стал продолжать. Лучше не напирать.

— И ты с тех пор на работу не ходила?

Клэр покачала головой, задумчиво нахмурившись.

— Они меня с собой забрали, когда убегали.

Тут Дуг не нашелся как подыграть. Не придумал, что сказать.

— Они волновались из-за сигнала тревоги. — Клэр следила за огнями самолетов, заходивших на посадку слева от них. — Вот где-то там меня отпустили. У меня глаза были завязаны.

В ее голосе было все. Все то, что он не хотел знать и слышать.

— Страшно было?

Она долго молчала. Так долго, что Дуг уже испугался: неужели он как-то выдал себя?

— Больше ничего не было, — наконец произнесла Клэр.

Она смотрела на него в упор, довольно мрачно.

— Нет… я не про то… — запинаясь, начал оправдываться Дуг.

— Они просто отпустили меня. И все. Как только им стало ясно, что за ними никто не гонится, они остановились и выпустили меня.

— Понятно, — кивнул Дуг. — Ну конечно.

Клэр сложила руки на груди, защищаясь от подкравшейся прохлады.

— Я с тех пор в таком подавленном состоянии. Агент ФБР говорил, что состояние будет похоже на скорбь.

— Агент ФБР? — уточнил Дуг так, чтобы голос не дрогнул.

— Ну не знаю уж. Вот когда дедушка с бабушкой умерли, грустно было, очень даже. Но скорбела ли я?..

Дуг все кивал и кивал.

— Так ты с ними общаешься?

— С ФБР-то? Только вот с этим агентом разговаривали. Классный такой.

— Да? Хорошо. — Выжидаем паузу, не спешим. — А что он у тебя спрашивал? Ну, там типа: «Как они выглядели?» или «Что говорили?»

— Нет. То есть сначала — да. А теперь нет.

— А теперь он типа звонит и проверяет, все ли в порядке?

— Кажется, да. — Клэр посмотрела на него искоса, и Дуг понял, что задает слишком много вопросов. — А что?

— Да нет, ничего, просто интересно. Как это все выглядит с его точки зрения? Может, он думает: «Черт возьми, да это кто-то из своих поработал».

Клэр пристально посмотрела на Дуга.

— С чего бы ему так думать?

— Только потому, что другого парня избили, тебя взяли с собой, а потом отпустили целую и невредимую.

— Что ты имеешь в виду? Он что, меня подозревает?

— Откуда мне знать? Просто в голову пришло. Ты никогда об этом не задумывалась?

Клэр замерла, словно человек, сквозь сон услышавший какой-то странный звук и ожидающий его повторения.

— Ты меня немного напугал.

— А знаешь что? Наверное, мне лучше говорить о том, в чем я разбираюсь.

— Нет, — решила она, — нет, это невозможно.

— Видимо, они просто решили не исключать никаких возможностей.

Но все-таки он заронил в ней тень сомнения, и этого достаточно. Она сидела, ссутулившись и скрестив руки высоко на груди.

— Озябла? — спросил Дуг.

— Да.

— Думаю, скоро будет песня «Любовь ондатров». Это нам намек.

Клэр сказала, что она больше не будет пить вино, и Дуг вылил остатки в сточный желобок на краю крыши, затем сложил стулья и выключил проигрыватель посреди песни «Поэтичный парень».[55] Вино капало на тротуар, образуя кровавое пятно. Они вышли из здания и пошли по улице Банкер-Хилл к площади Памятника. Кучка скейтбордистов, околачивающихся на ступеньках у подножия гранитного монумента, напомнила Дугу его команду, он почувствовал зуд раздражения. Они пришли к перекрестку пяти улиц в самом сердце перестроенного района Чарлзтауна.

— Ну что же, — сказал Дуг, резко остановившись на тротуаре. До ее дома за углом оставалось несколько сотен метров.

Клэр это явно удивило.

— Что же…

«Попроси телефончик. Иначе будет некрасиво. А потом исчезни навсегда. Ради нее, да и ради себя тоже».

— Итак… — Она ждала.

Дуг вытер капельки пота над верхней губой. «Ты сходил на свидание, поиграл с огнем, получил, что хотел, — и хватит». Клэр смотрела на него. В пустом бокале, который она по-прежнему держала в руке, отражаясь, разлился свет фонаря.

— Послушай, — начал Дуг. — Я, наверное, вообще не должен был оказаться здесь с тобой.

— Почему ты так говоришь? — удивилась она, словно он говорил на языке, понятном лишь ему одному. — Что ты имеешь в виду?

— Да я сам не знаю. — Дуг переминался с ноги на ногу, понимая, что надо уходить. — Я в последнее время сам не свой, в голове полный бардак. Привык к порядку, ясности, чтобы все определенно было. А не так. Когда сам не понимаю, что делаю.

— Но ведь… я тоже. — Откровение. Радостная улыбка — узнала родственную душу. — У меня ведь то же самое сейчас.

— И мне необходимо… Я пытаюсь жить хорошо, понимаешь?

— Послушай. — Клэр шагнула к нему, разглядывая его лицо в свете газовых фонарей. Протянула руку к его лбу. Дуг не отстранился. И девушка дотронулась до шрама, рассекавшего его левую бровь. — Еще в ресторане хотела спросить.

— Хоккей. Старая травма. Ты… ты любишь хоккей?

Она отняла пальцы от его лица.

— Терпеть не могу.

Дуг быстро закивал.

— Так что ты делаешь завтра вечером?

— Что… завтра? — удивилась Клэр.

— Наверное, дел невпроворот, да? Первый день на работе после перерыва. Устанешь. Может, тогда послезавтра?

— Я не… — Она озадаченно посмотрела на Дуга. — Даже не знаю.

У него было такое ощущение, будто кто-то, сидевший у него в груди, решил раскрыть зонт.

— Ладно, давай так. Я сделаю все необходимое, чтобы увидеть тебя снова. А ты хотела бы со мной встретиться?

— Я… — Клэр посмотрела ему в глаза. — Конечно.

— Отлично. Стало быть, у нас обоих крыша поехала, и это хорошо. На этот раз твоя очередь. Выбирай место. Где-нибудь за пределами Чарлзтауна. Я за тобой заеду — прямо здесь и встретимся. Назови последние четыре цифры твоего номера.

Она назвала. Дуг не дал ей возможности узнать его телефон, отмахнулся от мысли о прощальном поцелуе и попытался просто оторваться от нее. Сейчас он вел себя так, будто был пьянее, чем когда-либо в жизни.

— Удачи тебе, — пожелал он, отступая. — Завтра.

— Спасибо. — Клэр подняла бокал, словно это был подарок. — Спокойной ночи, Дуг.

— Ух ты! А можешь еще раз это сказать?

— Спокойной ночи, Дуг.

— Спокойной ночи, Клэр. — Он произнес это, и странное дело — в него не ударила молния и не убила прямо посреди улицы.